"Хозяин" - читать интересную книгу автора (Уайт Теренс Хэнбери)Глава восьмая Заговорщики— Джу? — Да? — Наверное, он действительно с тобой разговаривал, — сдавленно сказал Никки (не привыкший признавать свою неправоту). — Знаешь… он, похоже, умеет — ну, вроде как мысли читать. — Именно разговаривал, — категорическим тоном заявила она. — Ну, ты могла бы хоть в чем-то мне уступить. Она уже почти не злилась на него и потому с некоторой подозрительностью сказала: — Ты бы уступил, так и я бы уступила. — Ладно, значит, разговаривал. — Честно? — Честно. — Ох, Никки, тогда, может, он то самое и делал. — Что? — Да мысли читал. Хотя это и не имеет значения. Если мы с тобой понимаем друг друга, то ведь все равно, как это у нас получается, правда? И вообще, Никки, чего ты так носишься с этим? Почему ты на него взъелся? — Ты говорила, будто он тебе все объяснил, — так что же он объяснил? — Это трудно пересказать. — Он рассказывал, что они тут делают или что собираются делать, — зачем они вообще тут сидят? — Да. — Ну так зачем? — Он сказал, что они заняты хорошим делом. — Но каким, Джуди, каким? Возможно, — из-за того, что они были близнецами, — разум Никки, имевший сходство с ее, обладал способностью влиять на разум сестры в большей степени, чем разум любого другого человека. Возможно, оттого, что между Джуди и братом существовала внутренняя связь, ее сознание не удалось погрузить в такую же глубокую спячку, как сознание техников и рыбаков. Она принялась нервно теребить, развязывая и снова завязывая, поясок на своей рубашке, и вид у нее стал встревоженный. В синем свете ночника Никки подошел к ее койке и присел, почесывая Шутьку. — Пожалуйста, Джуди, постарайся припомнить. Она с трудом выговорила: — Я не помню его объяснений. — Ты разве не понимаешь, что не могут они заниматься хорошими делами и при этом стрелять в людей? — Может быть, это они по ошибке? Да, конечно. Он так и сказал. — Да не бывает таких ошибок. И если мы с тобой здесь на каникулах, то почему мама и папа не пришли попрощаться с нами? И почему нас запирали? Джуди расплакалась. — Ну, ладно, Джу, шут с ним. Мы еще успеем все это обдумать. — Нет. — Что нет? — Давай думать сейчас. Никки сидел, боясь пошевелиться и стараясь не дышать. Братцыкролики, думал он, похоже я ее все-таки вытянул. Только не торопись. Она сказала: — Я совсем не помню, что он мне говорил. Все будто смазалось. По-моему… А ты не чувствовал, что засыпаешь? — На меня это вообще не подействовало. — Что? — То, что он делает с помощью глаз или мозга, или я не знаю чего. — Но он же с тобой разговаривал? — Он произнес латинскую фразу — на радостях, что меня не проняло. Да и то, прежде чем он смог ее выговорить, ему пришлось выпить еще один стакан виски. Мне кажется, он вообще без виски говорить не может, — так, как мы говорим. Сам-то он разговаривает не то с помощью глаз, не то лба, не то еще чего-то. — Как муравьи, — совершенно нормальным тоном сказала Джуди. — Они прижимаются друг к другу усиками. Я читала в учебнике биологии. — Вот что-то похожее он с тобой и проделал. — Ник, как интересно! Это значит, что я могу разговаривать, как муравьи, а ты не можешь. — Это значит еще, что он способен прочесть любую твою мысль, и заставить тебя думать все, что ему захочется. — Так вот что он с техниками сделал! — Да. — Ужас какой! — Захочет — и заставит тебя думать, что ты колбаса, — сказал Никки, развивая успех. — Ну уж этого он не сумеет. — Еще как сумеет. — Колбаса же вообще думать не может. Никки открыл было рот и снова закрыл. — Если… — Никки, а если мне захочется кое-куда, он и об этом узнает? — Наверняка. — Гадость какая! Так он тогда… Выходит, он меня загипнотизировал, а это уж такая подлость, что я и не знаю. — Наконец-то ты поняла. Она поняла или, вернее, была готова понять. — Если этот человек… Никки запнулся. Всей своей герцогской душой он желал назвать Хозяина «этим человеком». И не мог. Получалось фальшиво. При первых же своих словах он вспомнил его глаза. — Если Хозяин, — сказал он, и оба посмотрели на дверь, — если Хозяин… Они сидели молча, освещенные, словно на сцене, и смотрели на ручку двери. Когда разговор возобновился, оба уже шептались. — Мы должны что-то предпринять. Разобраться что тут к чему. Если мы не сделаем этого, нам никогда не вернуться к папе. Ясно же, что этот летчик, и доктор, и Пинки работают на них, я хочу сказать, на Него и на Китайца, и мы должны знать, чем они занимаются. Тут что-то ужасно важное, Джуди, и дурное. — Да, но как мы это выясним? — Придется провести расследование. Звук этого слова подействовал на Никки живительно, и он прибавил еще: — Придется порыться в их грязном белье. — А это обязательно? — Люди из ФБР всегда так делают. — А-а, ну тогда ладно. Она не очень отчетливо представляла себе, что такое ФБР, и оттого ей оставалось лишь согласиться. — Главное дело, пока мы не выясним, чем они тут занимаются и кто они такие, мы не сможем ничего предпринять. — Не сможем. — Значит, нам придется за ними следить, как будто мы шпионы. — Думаешь, у тебя получится? — с сомнением спросила Джуди, проявляя куда более глубокое понимание характера Никки, чем он мог от нее ожидать. — Что это ты хочешь сказать? — Ну… И подумав, она как можно мягче сформулировала свои сомнения: — Это ведь не то, что играть в индейцев. Никки не одобрял критических суждений на свой счет, даже неявных, а потому рассердился. — Я… — Никки, тут же дело не в том, чтобы расспрашивать людей, обещая им, что ты ничего никому не скажешь, или подслушивать у замочных скважин. По-моему, это больше похоже на то, что ты и сам не должен сознавать, что ты делаешь. — Можно и сквозь замочные скважины подслушивать. — Ну тогда ладно, — сказал она, почувствовав облегчение от того, что дело предстоит не очень серьезное, больше похожее на игру, — я думаю, это у нас получится. — И потом, мы можем следить за ними. — Сесть им на хвост. — Точно. — В кафельных коридорах не больно-то на хвосте посидишь. — Можно обыскать их комнаты, — неуверенно сказал он, — когда их там не будет. Чем практичнее становились их предложения, тем тише они говорили. — А если нас застукают? Он не знал, что тогда может случиться, — на этот счет у него никакого опыта не было. Вряд ли шпионы отделываются взбучкой или тем, что их пораньше отправляют в постель, — во всяком случае не там, где стреляют из пистолетов. Как и Джуди, он понимал, что глупо двенадцатилетним детям пытаться сорвать осуществление огромного заговора. И все-таки он знал, что они правы. Прежде всего, они попали в положение, которое в определенном смысле диктовало им образ действий. А с другой стороны, Никки испытывал уверенность, что он, если подопрет, сможет надуть кого угодно. Дети, когда они дают себе труд позабыть, в чем, собственно, состоит правда, лгут с большим мастерством. И кроме того, он сознавал свое превосходство перед взрослыми по части находчивости, как и то, что детям обычно грозит меньшая опасность, чем взрослым. Удобно, когда тебя принимают за незрелого простофилю (хоть Никки и не понимал, что к нему именно так и относятся), особенно если ты намерен податься в шпионы. Поведение детей становилось все более разумным, — не глядя друг на друга, они переговаривались почти беззвучно: — Здесь могут быть подслушивающие устройства. — В любой комнате могут быть. — Прежде всего, нам нужно разобраться в людях. — Придется обшарить весь остров. — Читать все, что удастся найти. — Спрашивать. — Думать. Он прилег на кровать, прижал губы к ее уху и выдохнул, так, словно делился чем-то сокровенным с собственной душой: — Только не стоит начинать прямо с Хозяина. Начать надо с когонибудь, кто попроще. Она начала поворачиваться — украдкой, словно за ними следили, и поворачивалась, пока не уткнулась ртом в его ухо. — Давай начнем с Пинки. — Почему? — Мне кажется, он добрый. — А как? — Просто подружимся с ним. Вытянувшись в постели, Никки ощущал покой и блаженство оттого, что сестра снова вернулась к нему. И только совсем перед тем, как сон одолел его, в мозгу мелькнула неприятная мысль. А что если Хозяин сумеет опять все повернуть по-прежнему, — едва только снова пошлет за ней? |
|
|