"Владычица снов. Книга вторая" - читать интересную книгу автора (Уайли Джонатан)

Глава 41

На следующее утро к компании археологов присоединился Дрейн и Пейтон со товарищи приветствовали его как блудного брата. Когда у младшего археолога потребовали отчета о том, как он провел время, Дрейн, как и ожидал Гален, ответил уклончиво и не выдал их общей тайны. Позже, когда они остались наедине, Дрейн с любопытством посмотрел на Галена.

— А куда ты вчера делся?

— Стало слишком скучно, — пожал плечами Гален. — Просто не мог больше этого вынести.

— А он расплатился еще щедрей, — смахнув чуб со лба, похвастался Дрейн. — И всего за полдня работы.

— Не повезло, — равнодушно ответил Гален.

— И кое-какие интересные письма ты тоже прозевал.

— Что, опять какие-нибудь фискальные ведомости?

Гален постарался, чтобы его слова прозвучали как можно более безразлично. Постоянные намеки и важничанье юного напарника раздражали Галена, и он был склонен списать их на буйное воображение этого полуподростка. Но с другой стороны, если ему действительно что-то известно…

— Не думаю, что мне стоит и дальше распространяться на эту тему, — саркастически заметил Дрейн.

Гален молча проглотил укол. Дрейн и так сильно помог ему, позволив беспрепятственно проникнуть в замок, и вполне может оказаться полезным впоследствии. Настраивать против себя этого парня Гален просто не имел права.

— Как тебе угодно, — пожав плечами, обронил он.

Гален понадеялся, что его напускное равнодушие только раззадорит Дрейна, но, к несчастью, тот вроде бы и впрямь решил держать язык за зубами. Гален томился, не зная, как выудить из упрямца секреты Ярласа, и уже сомневаясь, а существуют ли таковые вообще. Внезапно он понял, что раздумывает над тем, как поведет себя, когда в следующий раз прибудет в Риано.

— А ты рассказал им, где побывал? — тем временем взволнованно спросил у него Дрейн.

— Еще чего! Наговорил всякого вздора, лишь бы их позабавить.

— Отлично! — улыбнулся Дрейн. — А Пейтон сказал, когда мы отсюда уходим?

— Нет.

А между тем срок отбытия хотелось бы узнать и самому Галену. Чем скорее он сумеет доставить письмо Дэвина Алому Папоротнику, тем удачнее справится с заданием.


Следующим в компанию археологов вернулся Киббль. Он появился ближе к вечеру, его длинное лицо лоснилось от удовольствия, а глаза сверкали.

— Клянусь богами! — воскликнул он, увидев товарищей. — А я уже думал, что никогда не найду вас!

Даже не переведя дыхания, он поведал друзьям о том, что прослышал о богатом купце, желающем переправить свой товар на север. За простой поход через соль археологам могут отвалить изрядный куш.

— Но только, если мы выступим завтра, — закончил свой рассказ Киббль. — Так что надо поторапливаться.

— Никаких проблем, — повеселел Пейтон. — Кстати, я за последние три дня изрядно поиздержался. Понять не могу, на что… Так или иначе, мы с радостью поведем этого «салагу» завтра. И нечего так волноваться.

— Вообще-то есть чего, — возразил Киббль.

— А в чем дело?

— В городе появился еще один отряд археологов.

— Ах ты черт. — Пейтон задумался. — А кто именно?

— Джуд со своими людьми.

— Купца они у нас за милую душу увести могут, — вставил Милнер. — Отличные парни.

— Но не такие отличные, как мы, — фыркнул Пейтон. — Ладно, Киббль. Пошли.

Двое мужчин поспешно покинули трактир, предоставив остальным радоваться забрезжившей удаче. Пейтон по возвращении — а вернулись они с Кибблем рано вечером — пребывал прямо-таки в радушном настроении. О переходе и плате договорились, все, что необходимо, было уже закуплено. Пейтону удалось столковаться даже насчет задатка, и в предвидении того, что через пару дней их всех ожидает еще одна щедрая выплата, командир археологов решил спустить за один вечер все оставшиеся у него деньги. Многолетний опыт свидетельствовал, что, как бы ни напился Пейтон в последний вечер, на следующее утро он все равно в состоянии достойно возглавить любой переход через соль, поэтому он с легким сердцем задал прощальный пир в Риано. Гален охотно присоединился к пирующим, сохраняя тем не менее осторожность, потому что понимал, что не так стоек, как их командир.

— А куда мы идем? — спросил он.

— Назад в Катовер, — ответил Пейтон. — По накатанной колее, а все равно платят!

Он радостно хмыкнул, улыбнулся и Гален. Удача по-прежнему сопутствовала ему.

— Это самый исхоженный маршрут через соль, — пояснил Киббль. — Переход короток, а кружная дорога очень длинная, поэтому «салаги» экономят с нашей помощью уйму времени.

— А что Холмс? — вдруг вспомнил Гален. — Где он?

— Да уж не потеряется, — спокойно отозвался Пейтон.

— А как он узнает?

— Прослышит. Он всегда узнает, — хохотнул Милнер.

— Наверное, он заставляет своих девах поработать заодно и телепатками, — фыркнул Пейтон.

— Поработать кем? — переспросил Дрейн.

— Посылать и получать сообщения мозговыми усилиями, — объяснил Пейтон.

— Вот уж не думаю, что девицам Холмса приходится работать и мозгами, — как всегда уныло, пробурчал Киббль.


Последний член группы и впрямь появился на следующее утро — как раз когда остальные завершали последние приготовления. Вид у Холмса был утомленный, однако он, как всегда, довольно ухмылялся.

— Уже уходим! — заорал он. — Никакого уважения к моей репутации? Или к прекрасному полу этого города, добрая половина которого еще не успела воспользоваться моими милостями?

— Дело зовет, — коротко произнес Пейтон.

— И деньги, — добавил Милнер. — Куча денег.

— Ну что ж, — вздохнул Холмс. — Нам всем приходится идти на определенные жертвы.

— Не ты один оставляешь в этом городе черепки от разбитых сердец, — заметил Милнер. — Грант тоже мастак по этой части. Так что, Холмс, у тебя завелся соперник.

— Соперник? Да никогда! — покосившись на Галена, возразил бородач. — Союзник! Но я требую отчета во всех интимных деталях.

Гален нехотя подчинился, понадеявшись, что как следует запомнил свои небылицы, так что особых нестыковок между вечерним и утренним рассказами не возникнет. К тому времени, как он закончил свою повесть, компания уже подошла к расписным хоромам, в которых жил купец. Товар торговца разместили на трех санях с шестью собаками в каждой упряжке; вскоре появился и сам купец в сопровождении приказчика и трех телохранителей. Он собрался идти через соляные равнины вместе с археологами. Наниматель сразу же объяснил Пейтону, что важнее всего для него скорость, потому что вслед за прибытием в Катовер ему предстоит важная встреча в Гарадуне. Затем объявил остальным, что их ждет особая премия, если они совершат переход за три дня или даже быстрее.

Переход протекал без каких бы то ни было происшествий — соль «молчала», никаких бурь на пути. Ночные привалы тоже были сокращены: археологи не шли только в часы полной тьмы, а в дневное время поддерживали самый высокий темп. У Галена возникло смутное ощущение, будто такой, больше похожий на прогулку, переход не больно-то по душе Пейтону: их командир был молчалив, а в тех редких случаях, когда заговаривал, немногословен, произнося только самое необходимое. На третий день Гален услышал, как Пейтон что-то бормочет себе под нос, и осведомился у него, все ли в порядке.

— Слишком уж все спокойно, — проворчал Пейтон. — Ничто не скрипнет, ничто не шелохнется. Мне это не нравится.

— Но мы ведь, можно сказать, уже пришли, разве не так? — удивленно спросил Гален.

Пейтон посмотрел на него с некоторым неодобрением.

— Так-то оно так, — подтвердил он. — Но мы ведь не в последний раз идем. Раньше или позже соль берет свое — и тогда за спокойную жизнь приходится расплачиваться.

Говорил он с таким холодом, что Гален воспринял это как прямое указание и оставил командира наедине с его размышлениями. А сам подумал: интересно, разделяет ли еще кто-нибудь беспокойство Пейтона?

Едва начало темнеть, а они уже видели северную кромку соли. Археологи, за исключением Пейтона, пребывали в отличном настроении, понимая, что заслужили премию, не говоря уж об и без того хорошей оплате. Но когда до твердой земли оставалось всего каких-нибудь двести шагов, бики повели себя крайне странно. Путники сразу же занервничали, но тут Холмс указал на орла, который пролетал над берегом соляного моря, сжимая что-то в когтях.

— Дикий бик, — пояснил он. — Ничего удивительного, что наши засуетились.

А еще через несколько шагов Гален краешком глаза уловил какое-то шевеление на соли. Нагнувшись, он обнаружил крошечного детеныша бика, который на всех четырех лапках медленно полз в сторону земли. Тельце детеныша было едва прикрыто пушком, глаза еще не расклеились, он жалобно подвывал. Когда Гален, присев на корточки, решил рассмотреть его поближе, к нему подошли и другие археологи.

— Должно быть, орел унес мамашу, — предположил Холмс.

— Умрет, — решил Киббль. — Слишком слабенький.

Гален легонько коснулся пальцем тощего тельца. Бик зашипел и на свой жалкий лад попытался защититься.

— Умрет, — повторил Киббль. — Оставь его.

— Он прав, — кивнул Холмс. — Жалкий заморыш. Пошли.

Гален остался в одиночестве. Юноша растерялся, здравый смысл подсказывал, что его куда более опытные товарищи не могут ошибаться. Но что-то мешало ему бросить на верную смерть осиротевшего зверька. Осторожно, предельно осторожно он попробовал поднять детеныша с соли. Бик на мгновение открыл глаза и попытался укусить его за палец. Зубы его были подобны тонким иглам, но сам звереныш так слаб, что укус отозвался лишь легкой щекоткой.

— Пошли, Кусака. — Гален назвал зверька первым именем, пришедшим ему в голову. — Пошли посмотрим, сумею ли я о тебе позаботиться.

Даже если ему и не удастся спасти бика, то попытка — не пытка. Бик еще малость посопротивлялся, затем сдался и заснул на ладони у Галена. И юноша то и дело посматривал на зверька, чтобы определить — жив он или нет, вздымается или опускается его грудка.

Пейтон подошел посмотреть на найденыша и тоже не остался к нему безучастным.

— Или бичонок вот-вот умрет, — объявил он, — или, если он не сдастся, считай, что тебе крупно повезло.

И уже через час археологи ввалились в «Ворон», только что заработанные деньги жгли им карманы. Кое-кто предлагал начать в каком-нибудь другом заведении, но Гален убедил всех сначала пойти именно сюда.

— Лучшее пиво во всем городе, и вы сами знаете, что это так, — внушал он. — А позже мы… пожалуй… чересчур расшумимся для того, чтобы это понравилось Алому Папоротнику. Так что весь смысл начать именно отсюда. И если уж на то пошло, первую кружку выставляю я!

Такое щедрое предложение произвело сильное впечатление на археологов, пусть даже Пейтон настоял на том, что угощать первой кружкой всю компанию — это законное право предводителя, и в итоге все отправились в «Ворон». Едва войдя в зал, Гален сразу направился к стойке и попросил у Алого Папоротника помощи в своих попытках спасти жизнь бику. Великан подхватил крошечного зверька с такой заботой, что это изумило даже видавших виды археологов.

— Тепло, молоко, а чуть позже немного сырого мяса, — распорядился трактирщик. — Пошли со мной.

Гален прошел с Алым Папоротником на кухню; они уложили Кусаку в корзинку, поставили ее поближе к печке и придвинули к зверьку блюдечко с молоком. Кусака подозрительно понюхал молоко, потом полизал его немного и вновь уснул.

— Оставь его здесь, — велел Алый Папоротник. — Пускай сам поборется за жизнь.

Потом трактирщик жестом приказал Галену следовать за собой и провел его в свою комнату. Здесь Гален вручил ему письмо Дэвина. Алый Папоротник молча взял письмо и опустил во вместительный карман.

— Есть какие-нибудь новости? — спросил Гален.

— Новости? — Сам этот вопрос, казалось, удивил трактирщика. — Никаких.

— Что мне теперь делать?

— Что хочешь. Когда понадобишься, с тобой свяжутся.

«Только и всего, — подумал Гален. — Тогда чем мне заняться сейчас?»

Алый Папоротник вышел из комнаты. Гален следом за ним вернулся в общий зал. В некотором замешательстве он на ходу предпринял еще одну попытку.

— И что же, Пайк ничего не передал мне?

Алый Папоротник резко развернулся и смерил юношу жестким взглядом.

— О ком это ты?

Слова его звучали мягко, но взгляд был совершенно ледяным.

Гален покраснел до корней волос. Он почувствовал себя преданным и никому не нужным.

«Делай что хочешь».

И когда юноша подсел к археологам, их веселье показалось ему просто невыносимым.