"Властелин тигр [= Владыка тигр, Бог-тигр, Властитель тигр, Лорд Тигр]" - читать интересную книгу автора (Фармер Филип Хосе)

Глава 23. Паспорт

Самолет запрыгал поплавками по мелкой волне, оторвался — толчки исчезли, и голубая гладь озера резко провалилась.

Рас занимал место у окна. Крыло самолета прямо перед ним делило озеро пополам и роняло тень на мерцающую поверхность. Самолет повернул, и солнечные лучи брызнули от пропеллера, как вода со шкуры мокрого шакала.

Внизу под ними, становясь с каждой секундой все мельче и мельче, оставались еще пять самолетов: три на понтонах и две амфибии. Возле пляжа, почти скрытые сейчас за деревьями, стояли крохотные палатки. На самом пляже вертолет распростер свои мертвые лопасти. В южной части долины белой вспышкой мелькнул еще один летящий самолет.

Люди вторглись в его мир, как грозовой ливень падает с расколотого молниями неба. Антропологи и зоологи, военные и чиновный люд из Эфиопии, полиция — эфиопская и южноафриканская, — репортеры из множества стран, литагенты и продюсеры из Голливуда, Англии, Италии и черт знает откуда еще, и множество иных, название профессий которых ничего не говорило Расу.

Это произошло так быстро, и такое множество народу, мужчин и женщин, говорящих одновременно, перебивающих друг друга, навалилось на Раса разом, что он не избежал замешательства. Однако был доволен суматохой и никого от себя не отталкивал. Плохо понимая резоны всех этих людей, движущие ими мотивы, одно Рас почувствовал сразу и безошибочно: большинство воспринимают его как некий инструмент, средство для достижения каких-то собственных, весьма загадочных целей. Видят в нем нечто вроде деревянной чурки, из которой можно выстрогать необходимый им образ. А может, даже хотят оседлать его, Раса, как сам он некогда оседлал крокодила.

Если так, то их всех ждет сюрприз, им всем предстоит обнаружить вскоре, что ножи не берут неподатливую древесину, а крокодил обратился питоном и сдавил своего наездника могучими кольцами.

Иные, вовсе не считая Раса предметом почти неодушевленным, напротив — завидовали ему. Завидовали его телосложению, силе, раскованности. В особенности мужчины — видя, какое впечатление он производит на дам. Одна из них, разбитная и рыженькая, видимо, журналистка, одарила Раса легкоузнаваемым красноречивым взглядом, и юноша не удержался от ответного — того же сорта. Заметив этот обмен взглядами, Ева впервые выказала ревность. Возможно, именно поэтому она и поспешила объявить Расу вскоре, что им следует безотлагательно обвенчаться. Оказывается, она уже успела полюбить Раса и считала это вполне достаточной для женитьбы причиной. Она чуть старше Раса, но это даже кстати — в каменных джунглях по другую сторону гор Рас нуждается в опеке и заботе зрелой, опытной женщины.

Ева уже сделалась его доверенным лицом и менеджером, но в случае женитьбы процедуры, связанные с защитой прав Раса, изрядно бы упростились. Ей трудно было объяснить Расу сразу же все юридические нюансы, но он должен ей доверять.

Без особых на то оснований Рас все же заподозрил, что Ева решает этой женитьбой не одни лишь его проблемы. Но ничуть не озаботился — если она хочет свадьбы, пусть будет свадьба.

Ева уже успела заключить контракт на книгу о собственных приключениях в джунглях и другой — на жизнеописание Раса. Она азартно торговалась сразу с целой ватагой продюсеров по поводу фильма о жизни Раса, где в главной роли должен был сниматься он сам.

Расу по поводу книг и фильмов она объяснила лишь, что денег, выплаченных по контрактам, им хватит для безбедной жизни на долгие, долгие времена, если не на всю жизнь. Даже после того, как правительство заберет львиную долю. Ева поведала Расу, что такое налоги, и юноша впал на время в ярость на весь «цивилизованный мир». Ева постаралась остудить его страсти, пообещав нанять несколько хороших, то есть дорогих и пронырливых, адвокатов, которые вернут им изрядную часть львиной доли — выдернут ее прямо из пасти льва.

— Значит, чем больше ты трудишься, тем больше становится доля правительства в твоем заработке? — дивился Рас. — Почему бы тогда не зарабатывать ровно столько, сколько необходимо, чтобы жить и в ус себе не дуть?

— В общем-то, это разумно — многие именно так и говорят, — улыбнулась Ева. — Но мало кто так поступает. Почти всякий трудится не покладая рук, даже зная, что получит лишь малую толику заработанных денег.

— Таков наш обычай, — добавила Ева, и Рас просиял, услышав знакомую магическую формулу. Эти люди тоже были рабами собственных обычаев, но Рас станет трудиться среди них, лишь когда пожелает и не больше чем нужно.

Самолет повернул снова — теперь они пролетали над парящими черными орлами, над крохотными белыми вспышками пеликанов, над розовым дымком стаи фламинго на берегу озера. Самолет поднялся уже выше черной башни, и Рас снова увидел скелет вертолета на ее макушке, черные искореженные ангары. Из окна по-прежнему свисал белый трос — точно червь, выползающий из трупа, точно струйка бледной крови из раны черного призрака.

Тело Бойгура бесследно кануло в пучине. Орла прибило волнами к берегу, и Рас, не отдавая себе отчета, почему так поступает, подобрал его и схоронил по соседству с Мирьям.

Ева осторожно подошла к нему после этого и сказала, что стоило подождать два-три дня — и полиция арестовала бы Бойгура без их помощи. Он избегал разоблачения долгие годы, но натворил слишком много зла, чтобы остаться безнаказанным навсегда. Его сыновья вскрыли колоссальные расходы из личного фонда Бойгура и разных других вложений — эскадрилья вертолетов была весьма дорогим развлечением, что по карману лишь миллиардерам или целым странам. Кроме того, расследование, предпринятое сыновьями и бывшей женой Бойгура, открыло расходы на содержание небольшой, но вполне боеспособной частной армии и на взятки чиновникам. Правительства нескольких государств уже проявляли в прошлом интерес к необычной деятельности Бойгура — например, к импорту в горную долину животных, отдельных видов горилл и шимпанзе, дотоле в Эфиопии не встречавшихся. Кроме того, он пополнил фауну долины зебрами, иной дичью и наводнил леопардами. Местные леопарды были почти полностью уничтожены племенами вонсу и шарикту. Но Бойгур, приучив завозных к человечьему мясу, выправил положение.

Прежняя активность расшатала фундамент империи Бойгура, а недавние усилия утаить долину от посторонних, особенно те, жертвами которых стали супруги Рантанен, разрушили ее окончательно. Так что нашим героям следовало лишь переждать, скрываясь в джунглях, несколько дней, и внешний мир, ливнем хлынув в долину, взял бы на себя заботу о Бойгуре.

Рас ничуть не огорчился тем, что не дождался этого.

Он выглянул в иллюминатор. Зеленый лес и золотисто-зеленая равнина, окаймленные грядами черных скал, простирались к югу на несколько миль. Извилистая лента реки, точно гигантская голубая змея, бежала туда же, чтобы увенчаться белой дымчатой короной водопадов у края плато.

Дальше шли земли вонсу, бывшие земли вонсу. Тут и река, и долина скрылись за скалами, и глазам Раса предстало одно лишь Великое болото.

На другом его краю Гилак, король шарикту, был уже взят на карандаш дюжиной пришельцев, именующих себя антропологами. Они обрушились на Гилака как снег на голову, совали свой нос в каждую дыру, все изучали, измеряли, фотографировали и записывали. Один из них уже выдвинул гипотезу происхождения божественного меча — якобы тот в незапамятные времена принадлежал крестоносцам и попал в руки шарикту задолго до появления в этой долине. Другие оспаривали такую точку зрения. Зоологи объявили уже об открытии новой, неизвестной науке разновидности крокодилов, обладающих особым «генотипом» — что бы там это слово ни значило. Как выяснилось, долина оказалась для науки настоящей сокровищницей, прибежищем множества видов зверей и растений, давно в остальном мире вымерших либо существовавших только здесь.

Один из ученых даже Раса обозвал «единственным представителем вида Homo Tarzanus». Рас не обиделся.

Юноша с горьким вздохом откинулся на спинку сиденья — он вспоминал пепел Вилиды, могилу Мирьям, Биджагу в чреве Бастмаасы и голову Джанхоя на шесте.

Затем самолет взмыл вверх и проплыл над вершинами черных скал. Рас ахнул и судорожно схватил Еву за руку; от боли женщина ойкнула. Это оказалось правдой! Небо над долиной вовсе не было голубым каменным куполом!

С Расом происходило что-то странное — он явственно слышал шорох, будто треск лопающихся нитей, ленточек из собственной кожи, привязывающих его к родной долине. Может быть, это небо гигантским свитком раскручивалось перед крыльями самолета, чтобы показать всю безбрежность и величие мира за скалами. Таким небо описывала ему некогда Мирьям — Рас запомнил слово «свиток», — и теперь начинал понимать, что имелось тогда в виду.

Глаза юноши увлажнились, рыдание застряло в груди. Ева погладила его по руке.

Юсуфу, сидящий через проход, воскликнул на амхарском:

— Чудеса только начинаются, сынок! Ты увидишь столько всего, а самое удивительное ждет тебя в конце нашего путешествия — это великий город Лос-Анджелес.

На Юсуфу была одежда английского ребенка из Найроби. Ее прислали на самолете вместе с той, в которую был одет сейчас Рас.

Из громкоговорителя донесся голос пилота, сообщивший, что можно отстегнуть ремни и курить, если хочется. Пассажиры сгрудились сразу же вокруг сиденья Раса и начали обсуждать планы на ближайшее будущее. Ева, объявив строгим голосом, что Раса утомили непрерывные разговоры и он болен от прививок, отослала всех прочь. Не столько от разговоров, сколько от прививки оспы, полученной перед самым вылетом, но Рас действительно чувствовал себя слегка разбитым. И хотя ему хотелось остаться наедине с собственными мыслями, он не стал просить Еву замолчать.

Самолет ровно гудел, и скоро зубцы гор остались далеко позади. Они плыли над сухой буроватой равниной, сменившейся вскоре джунглями. Ева пояснила, что еще несколько часов предстоит лететь над территорией Эфиопии.

В соседней стране не ожидалось никаких недоразумений — киношники уже «подмазали» там кого следует.

Сегодняшний вылет планировался предыдущей ночью в строгой тайне. Эфиопские военные и полиция собирались забрать Юсуфу в Аддис-Абебу, где он до сих пор разыскивался за преступления двадцатидвухлетней давности. Юсуфу уверял, что невиновен, но доказать этого не мог и опасался предстать перед судом. Раса также ожидали неприятности — за нелегальное проживание в стране, во-первых, и за убийство множества эфиопских граждан, во-вторых. Таковыми власти считали вонсу и шарикту, о существовании которых до недавнего времени и не подозревали. А также Расу предстояло ответить за смерть Бойгура и его эфиопских служащих.

Ни у Евы, ни у Юсуфу не вызывало сомнений, что суд оправдает Раса, но, пока это случится, он успеет умереть в тюрьме от болезней. Ранним утром Рас и Юсуфу сопровождали эфиопскую делегацию в холмы, на розыски останков Джиба. Отстав от экскурсии, они вернулись лесом к озеру, где в самолете их уже ждала вся «шайка заговорщиков». Раса напичкали лекарствами и инъекциями, и самолет взял курс на Кению.

Мистер Брентвуд, кинопродюсер, заявил, что позже уладит с эфиопскими властями все трения — тоже не без «подмазки», по-видимому, — чтобы не мешкая начать работу над фильмом. Кинокомпания собиралась арендовать на время съемок всю долину целиком, прихвастнул продюсер, и хоть это встанет в копеечку, но фильм все окупит — он прольет на них на всех настоящий золотой дождь.

Самолет уже пересекал воздушную границу Эфиопии, когда к сиденью Евы подошла Мерилин Прово, администратор большого издательства, и, хлопая на Раса ресницами, завела разговор о книгах. И тут Раса действительно скрутило. Еще до посадки в Кении для дозаправки топливом его стало тошнить, поднялась температура, и он забылся в конце концов беспокойным сном. Последнее, что Расу запомнилось из перелета, — это заверения Евы, чтобы Мерилин не беспокоилась. Рас справится. Да, он действительно во многом невежествен, со многим в этом мире попросту не знаком. Но ему не занимать мужества, приспособляемости, дружелюбия, сил, шарма, воображения и чувствительности. Он наделен к тому же и немалыми артистическими талантами. И пока с ним будет тот, кто его любит и знает, Рас справится с любыми трудностями.

Позже, когда после длительных бесед с Вилидой, Мирьям и остальными усопшими Рас пришел в сознание, он лежал в покачивающейся карете «скорой помощи». Его разбудил пронзительный вой, вой сирены, как объяснила сидевшая при нем Ева. Затем Рас въехал на каталке в огромное белое здание. Вокруг сияли и гасли огни, издалека доносились какие-то лязгающие звуки, множество темных и белых лиц замелькало в хороводе — и, полыхнув напоследок белизной, точно пеликан крыльями, все кануло во тьму.

Спустя день, когда Рас окреп достаточно, чтобы сидеть, он перенюхал и перещупал все, что только могла ему предложить небольшая, аскетично обставленная палата. Он был повержен этим миром навзничь и уже горел желанием начать ответную охоту в нем — или на него? — хотя навряд ли объект охоты напоминал хитрого, заметающего следы леопарда.

И этой же ночью Рас сказал Еве так:

— Чтобы тебе в этом мире, в этой «цивилизации» стало хорошо, сначала должно быть очень плохо. Точно чтобы родиться на свет, следует сперва умереть.

Ева плохо поняла, что он имел в виду. В отличие от обычного интереса к его замечаниям, к его образу мысли, все ее мысли поглотили вдруг вопросы «бизнеса». Рас посмеялся немного над ее заботами, затем попытался затащить в постель. Ева пришла в ужас: здесь нельзя, в любой момент кто-то может войти — сестры, врач, посетители.

Рас не настаивал. Поцеловав ее, попросил возвращаться скорее.

Полчаса спустя, после визита процедурной сестры, в палату проскользнула Мерилин. Ей не полагалось бы находиться здесь, сообщила она, так как часы для визитов уже закончились, но она знала, что Расу скучно и он будет рад компании. Он был весьма доволен — как Рас и предполагал, гостья выказала куда меньше сдержанности, чем Ева. Внутри ее билось собственное крокодилье сердце.

Удовлетворенный, Рас заснул, но посреди ночи был внезапно разбужен. Над ним склонилась молоденькая ночная сиделка по имени Мэриэн. Симпатичная и стройная — даже под белым балахоном, подумал Рас и сказал, что хотел бы сделать с нее скульптуру. Она оживилась и, хотя заметно побаивалась необычного пациента, осталась поболтать. И болтала, пока ее не прогнала дежурная по этажу. На прощание Мэриэн оставила адрес и пообещала позировать Дежурная же, крупная женщина лет под сорок, но довольно привлекательная, палату покинула не сразу. Заинтригованная слухами о новом пациенте, она захотела удостовериться лично. Дежурная спросила Раса о чем-то, затем, слушая его пространный ответ, переходящий в рассказ о жизни, придвинулась. Глаза у женщины широко распахнулись, она подходила все ближе и, когда Рас, прервав рассказ на полуслове, опрокинул ее в кровать, не противилась ни секунды.

Засыпая снова, Рас подумал, что в этом мире его наверняка подстерегает немало опасностей. Но есть и приятные моменты. Если уметь ими пользоваться.