"«Артиллеристы, Сталин дал приказ!» Мы умирали, чтобы победить" - читать интересную книгу автора (Михин Петр Алексеевич)

Глава восьмая Артбатарея в действии

Расскажу немного об артбатарее времен Великой Отечественной войны, отвечая на вопросы, которые чаще всего задают люди, читая или слушая мои рассказы.

Артбатарея поддерживает огнем какой-нибудь — какой прикажут — стрелковый батальон, их в дивизии 9. Артбатарея и батальон — это связка: они вместе передвигаются и ведут бой. Позднее, командуя дивизионом, я поддерживал огнем уже стрелковый полк.

По дороге в пешем строю поротно — рота за ротой — движется батальон в 200 человек. Впереди — командир батальона и командир поддерживающей его батареи, тут же управленцы — связисты и разведчики. Километрах в 4–5 впереди — конные или пешие разведчики-пехотинцы, вслед за ними и по бокам движется боевое охранение — 3–5 человек с пулеметом.

Артбатарея на конях едет следом за пехотой. Каждое орудие везут запряженные цугом три пары лошадей, каждой парой коней управляет свой ездовой, сидит он при передвижении всегда на левой лошади. Длина одного поезда с 76-мм орудием в походном положении — 20–22 метра.

Если орудия везут машины, то они движутся перекатами: догонят пехоту и стоят на месте, пока пехота не уйдет километров на семь вперед. Длина поезда: машина + передок + 122-мм гаубица — соответственно: 5 метров + 3 + 8 = 16–20 метров.

Как только разведчики обнаружили противника, сразу же посыльный извещает об этом комбата. А командиры еще по ходу передвижения смотрели по сторонам, мысленно подбирая места для занятия обороны: где на пригорке пехоту расположить, куда поставить орудия, где будет наблюдательный пункт.

По команде командира батальона пехота рассыпается вправо и влево в линию на километр. Залегает и малыми саперными лопатами окапывается. Сначала роют ямку, чтобы голову и грудь спрятать, потом ровик по колено. Если же надолго остановятся в оборону, то вырывает каждый ячейку, затем соединяется с соседями — и получается сплошная траншея.

А командир батареи уже послал к орудиям разведчика с указанием, где ставить орудия. Связисты потянули бегом связь к орудиям.

Через 5 минут батальон готов к бою.

Солдаты лежат метрах в 4–5 друг от друга. Командир батальона располагается метрах в ста позади цепи солдат. Командир батареи рядом с комбатом оборудует НП.

Орудия ставятся в лощинке и приводятся в боевое положение. Сначала роют ровики сзади орудий для расчетов, потом заглубляют орудия, снаряды.

А вот и противник появился. По нему открывают по команде командира огонь.

При орудиях всегда боевой комплект — возимая постоянно норма снарядов на каждое орудие. Для пушки — 70 снарядов: по 5 снарядов в ящике, 14 ящиков. Для гаубицы — 60 снарядов: 2 снаряда и 2 гильзы в ящике, 30 ящиков по 60 кг.

При артподготовке, когда прорывают оборону противника, в течение часа выпускают по три БК (боевых комплекта).

Снаряды.

У взрывателей снарядов навинчены маленькие защитные колпачки. Если нужно, чтобы снаряд до взрыва глубоко вошел в строение, в блиндаж и лишь потом разорвался, то колпачок не снимают, а на взрывателе поворачивают стрелку на букву «з» — и взрыв произойдет с замедлением, то есть фугасный. А если стреляют по пехоте, то взрыватель осколочный: нужно попросту свинтить колпачок, и снаряд разорвется при встрече с землей, с веточкой. А если стреляем шрапнелью или бризантным, то подводят кольцо с цифрами на нужный номер.

У пушки — унитарный, то есть единый патрон: снаряд плюс прикрепленная к нему гильза с порохом. Его одним махом бросают в казенник. Если стреляет гаубица, то к снаряду передается еще заряд-гильза с мешочками пороха. У гаубиц снаряд тяжелее — 23, а то и 43 кг, поэтому гильзу с зарядом вкладывают после снаряда, отдельно. Гильза закупорена пропарафиненной толстой картонной крышкой. Ее установщик за тесемочную ручку срывает, вынимает тонкий картонный кружок и выбрасывает из гильзы пару мешочков пороха — если команда: «заряд второй». Самое большее — 8 мешочков выбрасывает. Потом тонкой крышкой закрывает гильзу и подает ее заряжающему. Тот точно вгоняет снаряд в казенник.

Тактико-технические данные дивизионной артиллерии времен Великой Отечественной войны:

Стрельба с закрытой позиции

Закрытая огневая позиция (ОП) — это когда орудия стоят в тылу, в 2–5 км от передовой, и стреляют по приборам, не видя цели, — через лес, дома, горы. Цель видит командир батареи. В бою он находится вместе с пехотой и комбатом — в цепи атакующих или на НП.

На НП я наблюдаю за противником, выделяю цели: орудия, пулеметы, наблюдательные пункты, скопления пехоты, танков, машин. Недалеко от меня три-четыре разведчика и три-четыре связиста, последние постоянно, днем и ночью, дежурят у телефона по очереди, исправляют порывы проводов.

На НП у меня — бинокль и стереотруба. Последняя крепится на треноге в траншее или на штыре, вбитом в землю или ввинченном в дерево. В нижней части стереотрубы — два окуляра для глаз, а на концах двух расходящихся и направленных вверх труб — большие круглые стекла-объективы. Верх трубы высовывается из окопа, а голова наблюдателя — ниже уровня земли, чтобы не застрелили. Увеличение трубы — 10-кратное, а с насадками на объективах — 20-кратное. За километр видишь как со ста метров.

Это на НП. В атаке — иначе. Я бегу, ползу, лежу на земле рядом с комбатом под огнем врага. Тут же — мой связист, он всегда возле меня с телефонной трубкой, привязанной к уху, и с аппаратом в руке, за спиной у него карабин и катушка с кабелем. Справа или слева бежит или ползет, лежит пехота, солдаты. Я зорко смотрю на немецкие позиции, а для этого надо приподняться под пулеметные струи и автоматный огонь неприятеля. Как увидел с НП или в атаке, что бьет по нашей пехоте пулемет или орудие стреляет, танк выползает, кричу:

— По местам! — Это чтобы все расчеты встали у орудий. — По пулемету (по пехоте, по танку)! Правее (левее) 0-15. Прицел 8–5 (8–5 = 85). Первому один снаряд, огонь! — Это моя команда на пристрелку.

Телефонист точно, громко повторяет мою команду в трубку. По телефонному проводу — который постоянно с катушки за спиной связиста разматывается, куда бы мы ни бежали, ни лезли — на омет ли соломы, на дерево, под завал — команда от моего связиста попадает на телефонный аппарат связиста, который сидит около орудий на огневой позиции. Тот громко повторяет мою команду старшему на батарее:

— По местам! По пулемету! — И т. д.

Старший на батарее — замкомбатареи, офицер, — вскакивает на ноги и во все горло, на всю батарею дублирует команду до слова «огонь»:

— По пехоте, правее 0-15, прицел 8–5, первому — один снаряд! — И всё.

Командиры орудий повторяют мою команду своим расчетам. Все номера расчетов всех четырех орудий батареи принимаются за дело. Наводчики ставят довороты, прицелы, поворачивают стволы орудий. Замковые открывают затворы орудий, поднимают стволы, совмещая риски прицела и ствола. Ящичные выхватывают нужные снаряды из ящиков, тряпкой обмахивают их и передают подносчикам. Подносчики переносят снаряды установщикам. Те готовят снаряды — в зависимости от типа стрельбы, устанавливают взрыватель снаряда на осколочное, замедленное или фугасное действие.

Команды командира батареи с передовой принимают и исполняют все расчеты, но заряжают только то или те орудия, которым отдан приказ. Если:

— Первому! — то заряжают только первое орудие.

Остальные ждут команды. Когда же надо стрелять всей батареей, каждое орудие уже готово к этому. Я на передовой наблюдаю и корректирую точность попадания снарядов. Пристрелка закончена, передается моя команда с НП на поражение:

— Батарее! — Это касается всех орудий, теперь заряжаются сразу все орудия.

После заряжания замковый закрывает казенник затвором. Все! — орудие готово к выстрелу.

Командиры орудий наблюдают за быстрой работой расчетов и, подняв руку вверх — знак готовности (голоса в грохоте боя могут не услышать), кричат:

— Первое готово!

— Второе готово! — И т. д.

Старший на батарее, офицер, кричит:

— Первое! (Или: Батарее!)

Командир первого орудия резко опускает руку и кричит:

— Орудие! — это его команда наводчику на выстрел.

Наводчик «рвет» — резко и сильно тянет боевой шнур у гаубицы, а у пушки резко жмет рычаг спуска. Происходит выстрел, и наводчик докладывает командиру орудия:

— Выстрел!

(А бывает, что нет выстрела, тогда наводчик докладывает: «Орудие не стреляет!»)

Командиры орудий громко повторяют старшему на батарее:

— Выстрел!

Старший офицер повторяет телефонисту:

— Выстрел!

Его телефонист — в трубку:

— Выстрел!

У меня на передовой, сзади-справа от меня, слышу голос связиста:

— Выстрел!

Секунд через 6–8 рвется снаряд.

Долго я описывал. На самом деле все происходит очень быстро. В любую погоду, в любое время суток и время года стоит мне только подать команду: «По местам!» — и через 15–20 секунд разорвется, где нужно, мой снаряд. Связь у артиллеристов работает как часы. Каждую секунду ловит мою команду связист. Он не уснет! И они же, связисты: мой с передовой и старшего офицера на огневой позиции, — при порыве кабеля бегут с двух концов навстречу друг другу, держа провод в руке. Находят и ликвидируют порыв. Считаные минуты уходят и на это. Трудное и опасное дело: бежать со всех ног под огонь устранять порыв провода.

Когда я вижу разрыв первого снаряда, делаю поправку, и уже второй, а то и все 16 снарядов всей батареей беглым огнем упадут в нужное место. Цель уничтожается. Пехота спасена и аж вопит от восторга и радости. Как признательны бывают солдаты такому артиллеристу, который спасает их от неминуемой гибели! Пехота ли врага перед последним броском в наши траншеи бывает разметана разрывами; или танки неприятеля останавливаются под градом рвущихся снарядов — все в дыму, в облаках пыли, ничего не видно, куда им ехать.

Итак, моя команда на поражение:

— По пехоте! Батарее, четыре снаряда, беглый огонь! — Это значит, как можно быстрее каждое из четырех орудий делает четыре выстрела.

На месте падения снарядов ничто не уцелеет.

Стрельба прямой наводкой.

Прямая наводка — это когда орудия (обычно пушки) ставят на открытую позицию так, чтобы наводчику была видна цель: танки, пехота, пушки и пулеметы противника.

Если батарея стоит на прямой наводке и на нее несутся немецкие танки, то дело происходит так.

Батарея — в окопах, замаскирована. Расчеты — у орудий, на местах. Тревожное ожидание. Как только до танков остается 800–600 метров, командир подает команду:

— По танкам огонь!

Иногда подпускают врага на 400 метров. И пошла «быстрая стрельба»! Некоторые танки горят, останавливаются, будучи подбиты. Остальные открывают стрельбу по орудиям и продолжают мчаться вперед, на батарею.

В результате короткого боя: или танки наполовину перебиты, остальные уходят назад; в батарее убитые, раненые, из четырех орудий целыми остаются 2–3. Или: танков много, часть подбита, но остальные врываются на огневую позицию батареи и давят орудия и расчеты гусеницами, а пехота врага соскакивает с танков и добивает уцелевших артиллеристов.

Остатки вражеских танков идут дальше. Но в тылу нашем стоят другие батареи, они добивают прорвавшиеся танки неприятеля.

Вообще бой с танками — страшное дело. Обоюдно страшное.

Классически бой с танками происходит так. Чаще навстречу танкам на конях или на машинах выбрасывается батарея. Танки уже стреляют, а орудия под огнем разворачиваются стволами к противнику, приводятся к бою: станины раскидываются в стороны, укрепляют сошники (концы станин) в грунте для упора при стрельбе, а то орудие от выстрела покатится назад. И начинают стрельбу по танкам. А уже много людей побито, одно-два орудия разбиты. Тут сверху падают мины и снаряды немецких артиллеристов, вдобавок к танковым. Но, несмотря ни на какие потери, оставшиеся в живых под огнем бьют немецкие танки.

Мины противопехотные и противотанковые устанавливаются перед колючей проволокой переднего края в шахматном порядке. Они зарываются в землю или в снег, маскируются, торчит только усик, зацепив за который произведешь взрыв. Иногда натягивают тонюсенькие, незаметные проволочки. Натянул или порвал проволочку — последует взрыв. Противотанковые мины более мощные, взрываются от нажатия колесами или гусеницами.

Колючая проволока в шесть колов — это шесть рядов кольев высотой два метра, вбитых в глубь земли на полметра, вдоль, поперек, по всем диагоналям которых через каждые 20 сантиметров натянута колючая проволока, прибитая гвоздями к кольям. Ни подлезть, ни перелезть, ни просунуться через множество колючих струн невозможно. Единственное средство преодолеть колючку — ножницы по металлу. При наступлении колючую проволоку сметают снарядами, танками или накануне ночью саперы делают проходы ножницами.

Спираль Бруно — это моток колючей проволоки диаметром 1,2 метра, кольца которого тоже перехвачены проволокой. Спираль растягивается вдоль окопов за минным полем.

За колючку привязывали пустые консервные банки, которые ночью гремели, если кто-то касался проволоки.

Карабин. У артиллеристов, чтобы не мешал в работе на орудиях, с лошадьми, личным оружием служил карабин, а не длинная винтовка. Карабин носили на ремне за спиной или ставили в пирамидку у орудий. Карабин — это укороченная за счет ствола винтовка, чаще без штыка или с примкнутым штыком в свою сторону. При необходимости штык разворачивался в сторону противника.

Гранаты ручные и противотанковые

У нас были лимонки с насеченным стальным корпусом — большое яйцо. Поражала лимонка до 250 метров. Граната с рукояткой бросалась после встряхивания. Через 3 секунды — взрыв.

Противотанковая граната тоже с ручкой, но железной. Размер стакана с литровую стеклянную банку.

У немцев ручные гранаты были похожи на пасхальные яйца — темно-синие. Из конца торчала «пуговица». Резко потянешь, вытащишь шнурок — и граната через 5 секунд взорвется. Другие гранаты были с длинной ручкой, чтобы удобнее бросать. Взрыв тоже замедлен по сравнению с нашими гранатами. Мы успевали ловить немецкие гранаты, бросать их обратно противнику, и они взрывались у хозяев.

Плащ-накидка — прямоугольник из тонкого брезента защитного цвета. На одном углу продет полукругом шнурок. Если надеть накидку по диагонали, то круг ляжет на плечи, а угол прикроет голову. Противоположный угол прикалывался коклюшкой в отделанную металлом дырку, чтобы не тащился по земле. С боков проделаны дыры-клапаны, чтобы просовывать наружу руки. Вместо пуговиц — деревянные коклюшки на шнурочках; вместо петель — ометалличенные дырки.

Плащ-палатка — квадрат (2 х 2 м) из тонкого брезента. На двух противоположных сторонах — ометалличенные дырки. Палатку клали на палку-поперечину на высоте метра над землей, и края притягивали шпагатом за дырочки к земле. Получался шалашик.

Фляжка алюминиевая для воды — на 0,7 литра. Иногда были стеклянные, в чехле.

Котелок алюминиевый, приплюснутый, с крышкой, которая защелкивалась алюминиевой же скобой. Эта скоба являлась и ручкой, когда в крышке несут второе блюдо, а первое — в котелке.

В стрелковую дивизию времен Великой Отечественной войны входили:

1. Три стрелковых полка по 2,5–3,0 тысячи человек — пехота. Полк состоит из трех батальонов. Стрелковый батальон (800 человек) — основная тактическая боевая единица дивизии.

2. Один артиллерийский полк — 2,0–2,5 тысячи человек, 32 орудия.

3. Штаб дивизии.

4. Саперный батальон — наводит переправы, ставит колючую проволоку и мины перед передним краем. Строит блиндажи начальству.

5. Разведывательная рота.

6. Рота связи — обеспечивает связь полков с командованием дивизии.

7. Противотанковый дивизион — охраняет штаб дивизии: 12 76-мм орудий.

8. Зенитно-пулеметная рота.

9. Минометный батальон.

10. Пулеметный батальон.

11. Учебный батальон. В нем готовят из рядовых солдат сержантов — командиров отделений и орудий.

12. Ротахимзащиты.

13. Медсанбат.

14. Тылы — обеспечивают жизнь и бой всех четырех полков — питанием, боеприпасами, амуницией и т. д.

15. Полевая хлебопекарня.

16. Ветеринарный лазарет — лечит лошадей.

17. Автомобильная рота — осуществляет перевозки, подвоз.

18. Политотдел. В дивизии 16 первичных и 87 ротных парторганизаций, 16 первичных и 126 ротных комсомольских организаций. В каждой из них — парторг и комсорг. Офицеры-политработники подчиняются политотделу.

19. Прокуратура и суд.

20. Особый отдел и Смерш (Смерть шпионам) — контрразведка.

21. Редакция дивизионной газеты.

22. Оркестр, клуб. Начальник-дирижер, певцы, певицы, танцоры и др.

23. Полевая почта.

24. Магазин военторга.

При формировании — в дивизии 12 тысяч человек. Из них воюют с немцами менее половины всего личного состава. Остальные обслуживают, агитируют, лечат и т. д.

Воюют, пока остается в дивизии 2,5–3,0 тысячи человек. А пополняют каждый раз всего до 6–7 тысяч. Но ведь выходят из строя люди в основном на передовой. Их-то, оставшихся, со всей дивизии (9 батальонов) и сводят в один батальон, он и воюет. А в тылах — штабы, политотдел, службы вещевые, продовольственные, артснабжения, горючего, хлебопекарня, суд, прокуратура, особый отдел, банно-прачечный отряд, почта, магазин, клуб, оркестр, певцы и танцоры. Кому они пели? Непонятно. Ни они на передовую не ходили, ни к ним — с передовой. Немца-то не оставишь без присмотра!