"Операция «Одиночество»" - читать интересную книгу автора (Воронин Дмитрий)

Звезда универсалиста

Сознание возвращалось медленно. Постепенно Дик начал что-то воспринимать из окружающей действительности. Глаза он открывать не стал. В памяти сохранились последние моменты перед беспамятством. Он помнил четыре звена “Рапир", одновременно набросившихся на него, помнил, как стрелял... кажется, успешно. Помнил как в конце концов был вынужден рвануть рычаг катапульты. Еще помнил, как пристегнутый к креслу, он кувыркался среди обломков своего “Палаша" и смотрел на приближающуюся громаду авианосца... чьего? А потом бешено вращающийся обломок обшивки врезался в голову. Шлема он, конечно, не пробил, но от удара он, видимо, потерял сознание. “Так все-таки, чей же был корабль? Может, наш... но откуда... “Элеонора" шла на задание одна... или нет? Или это была “Элеонора"... черт, какие они все одинаковые. Или это был авианосец рекнов? Черт, так где же я?". Он прислушался, где-то рядом раздавался тихий голос, кажется мужской. Говорят на интергале... свои. Слава богу!

Дик открыл глаза. Он лежал на узкой койке в довольно большой каюте, стены которой были ровного темно-серого цвета. Возле койки на небольшом стуле сидел низенький упитанный человек в черной форме с древней эмблемой — змеей, обвивающей чашу. Медик... значит, я все же ранен. Но это не “Элеонора", у нас медотсек другой.

— Очнулся — усмехнулся коротышка и взглянул куда-то мимо Старка — Эй, ребята! Универ пришел в себя. Ты, парень, не переживай — снова обратился он к Дику — кости целы, так, слегка башкой стукнулся. Ну, это не страшно — головка у тебя крепкая, молодая, денек — другой поболит, и все пройдет. А может и раньше пройдет...

Усмешка, сопровождавшие последние слова медика, совсем не понравилась парню. И вообще, почему он не на “Элеоноре"? Может, перевезли на другой корабль, только зачем? Лейтенант осторожно сел на кровати. Тело слушалось нормально, ничего не болело, кроме головы, да и та просто слегка беспокоила. Он огляделся по сторонам. Кроме него и общительного медика, в каюте находились еще несколько человек, никого из них он не знал. Огромный негр, ширина плеч которого вызывала легкую дрожь, абсолютно лысый, в хаке пехотинца со знаками отличия капитана. Довольно высокая, лишь чуть ниже Дика, исключительно интересная блондинка с погонами астронавигатора третьего класса, то есть лейтенанта. Еще один ангел, майор, малосимпатичный бледный мужчина, голову которого почти полностью скрывал бинт, на котором ярко проступало большое красное пятно.

Дик молча оглядывал эту странную компанию. В его голове стал формироваться стройный ряд рассуждений, постепенно подводя парня к одному вполне очевидному, но очень неприятному выводу. Не желая смиряться с результатом своих умозаключений, он продолжал анализировать обстановку, пока его взгляд не упал на пояс капитана... вернее на то, чего там не было. Есть только одна ситуация, одна единственная, в которой пехотинец в полной форме может оказаться без вибромеча... Он поднял глаза на доктора и коротко спросил:

— Рекны?

— А ты соображаешь... Знаешь, было исключительно интересно наблюдать за процессом, пока ты приходил к этому выводу — медик повернулся к остальным. — Сначала он решил, что находится в госпитале. Оглядев нашу веселую компанию, сделал вывод что ты, Эванс, не слишком похож на выздоравливающего больного — повязку давно пора менять, только не на что... А ты, Том, со своим телосложением, вообще на больного не тянешь. Потом он какое-то время рассматривал тебя, Клай, решая, что ты можешь делать в столь разнородной компании. После этого заметил пустой пояс Томаса... и сделал единственно правильный вывод. Блестяще!

— Неужели у меня настолько все написано на лице?

— Для профессионала, малыш, а я таковым и являюсь, могу это сказать без ложной скромности — десять лет отдал в свое время психоанализу, поэтому твое нежная юношеская мордашка для меня как открытая книга.

— Ты прав, парень — рокочущим голосом прервал излияния доктора негр, — это самый натуральный, самый что ни на есть вонючий плен. Нас взяли четыре недели назад, шавки разбили “Сюзанну", это — он кивнул в сторону мужчины, которого доктор назвал Эвансом — майор Дортмунд, второй пилот авианосца, я — Томас Краббс, командир роты Морской пехоты... и вся рота в моем лице. Крошка, на которую ты таращил глаза — Клаудиа Лаудер, это ее первый рейс.

— А я Тим МакЛеннон, прошу любить и жаловать — вставил медик. — С вашего позволения, полковник медслужбы, начальник медкомплекса “Сюзанны"... Ну, в смысле, бывший начальник. Да, поскольку я тут самый старший по званию, ты можешь мне доложиться. Могу добавить, что тебя притащили шавки около часа назад в полной отключке, так что мне пришлось изображать для тебя маму родную. Цени, дорогой!

— Лейтенант Ричард Старк, авианосец “Элеонора". Мы выполняли задание по патрулированию пространства около Селесты, вступили в бой с небольшой эскадрой рекнов. Я сбил трех или четырех “Рапир", дальше ничего не помню. Хотя... помню, как мне кажется, что меня намеревался подобрать какой-то корабль...как раз, когда меня шарахнуло по голове.

— “Сюзанну" практически взяли на абордаж — сказала Клаудиа. Дику очень понравился ее голос, чарующий тембр которого даже, казалось, успокоил его головную боль. — Была моя вахта... Мы сошли со струны буквально перед носом Имперского авианосца и трех крейсеров. У меня даже создалось ощущение, что нас ждали. Почти сразу торпеда попала в двигательный сектор... А после такое началось! Нас схватили, рекны же вообще сильнее людей, да еще специально тренированные бойцы — мы ничего не могли сделать! Они сунули меня в истребитель и перевезли сюда... Остальных... у меня на глазах... — она разрыдалась и отвернулась.

Дортмунд мрачно посмотрел на нее, казалось что он хочет сказать что-то резкое, но майор все же промолчал. Вместо него рассказ продолжил Краббс.

— Возможно, крошка не в силах произнести это слово, но я хочу сказать, что рекны имеют весьма добрую привычку перекусывать пленным горло и лакать кровь. Все-таки с волками их объединяет не только форма черепа — у них сущность волчья. Думаю, мы последние, кто еще остался в живых, остальных они уничтожили.

С лязганьем отъехала в сторону тяжелая железная дверь. В проеме стоял огромный рекн... Дик поймал себя на мысли, что с интересом разглядывает тюремщика — как-то никогда не приходилось видеть рекна вот так, близко, лицом к лицу... ну, или лицом к морде, кому как нравится. Он оценивающе оглядел противника. Высокий, почти на голову выше лейтенанта, тяжеловесный, шириной плеч готовый посоперничать с огромным негром... Да, в рукопашной схватке с таким монстром шансов не так уж много. Он вспомнил лекции по рукопашному бою с рекнами — да, безусловно сильны, но за размеры и силу пришлось расплачиваться. Чуть более медленная, чем у хорошо тренированного бойца реакция, много уязвимых точек, точный удар в некоторые из них принесет немедленную смерть. Впрочем, у человека ситуация аналогична. Легкие доспехи... удар кулаком просто вызовет перелом своих же собственных пальцев, нужно более серьезное оружие. А умен, гаденыш — тяжелая кираса здесь для него обуза, а кольчуга защитит и от пули, и от ножа, а частично и от лазера. Вооружен — на поясе игломет и вибромеч, стандартный набор для земного пехотинца в небоевых условиях. А значит, скорее всего, он тренирован, то есть еще более опасен.

Рекн зашел в каюту, маленькие красные глазки внимательно оглядели землян. Он что-то крикнул другому псу, который тоже вошел в помещение, но встал у самой двери, выставив перед собой игломет. Свободной рукой достав что-то вроде переговорного устройства, он прорычал в микрофон несколько фраз. Стоявшая за плечом Дика Клаудиа, видимо обладавшая более тонким слухом, или лучше знавшая язык, шепнула:

— Он доложил, что ты очнулся и тебя сейчас уведут.

— Куда? — поинтересовался Дик — И зачем?

— Что-то вроде допроса... Бить, наверное не будут, разве что начнешь хамить. И на ответах особо не настаивают. У меня вообще возникло ощущение, что они хотят нас всех расстрелять или сожрать, а какое-то начальство им этого не разрешает, требует выколачивать из нас сведения. Вот они и не особо стараются. Благодаря чему мы и живы до сих пор.

Стоящий посреди каюты рекн тем временем достал из небольшой сумки пять небольших брусков темно красного цвета и бросил их на пол перед столпившейся кучкой людей. Потом показал пальцем на Дика и махнул рукой в сторону двери. Тот пожал плечами и пошел к выходу. Стоящий у двери второй псоглав сделал шаг в сторону, не отводя пистолета от живота парня. Дик старался двигаться нарочито медленно, как бы испытывая боль во всем теле. Пусть у охраны создастся впечатление, что каждое движение для него почти пытка — может когда и пригодится. Впрочем, видя эту систему охраны, на многое он и не рассчитывал.

Его привели в небольшую каюту. За столом сидел рекн, мундир которого, увешанный блестящими наградами, говорил о высоком ранге владельца кабинета. Дик про себя усмехнулся — необычная в общем-то ситуация — нормальный такой кабинет, стол, небольшая стопка каких-то документов, какие-то папки, небольшой пистолет в углу стола... и над всем этим возвышается покрытая серым мехом волчья морда.

Волчья морда кивнула охраннику и что-то рыкнула. Тот развернулся и вышел, оставив Дика наедине со своим начальником. Несколько минут волчья морда молчала, потом, к некоторому удивлению Дика на весьма приличном интергале с несколько усиленной буквой “р" прорычала:

— Весьма рад видеть вас на борту нашего корабля. Надеюсь, вам не доставили особых неудобств?

— Кроме разве что того, что вы сбили мой истребитель. А так, я просто счастлив от полученной возможности побывать у вас в гостях. Но, боюсь, ностальгия замучает... Может, я лучше домой поеду?

— Ну зачем же столь издевательский тон? — рекн придвинул себе небольшую папку, на которой стоял герб империи и несколько строк довольно трудночитаемых иероглифов, которые Дик во время обучения в Академии так и не удосужился выучить. Впрочем, даже Джоанна разбирала записи рекнов с некоторым затруднением. — То что вас сбили, молодой человек, так это война, никуда не денешься. Я, разумеется, имею в виду отношение к вам здесь, на авианосце “Крайт". Позвольте представиться, я ... ну, переводя на ваши воинские звания, майор, командир эскадрильи истребителей класса “Рапира", которые имели честь сбить столь искусного пилота. Меня зовут Рейкер. Позвольте поинтересоваться вашим именем и званием?

— Знаете, а не пошли бы вы...

— Грубо, молодой человек. Впрочем, можете не отвечать... я и так знаю достаточно. Ричард Старк, приписан к авианосцу “Элеонора"... кстати, что она делала в этом районе, не расскажете? Ну, как хотите. Значит так, универ-лейтенант, выпускник Академии этого года. Зарекомендовал себя с положительной стороны, отличный пилот. На счету тридцать два сбитых истребителя... извините, лейтенант, тридцать шесть — я забыл ваш последний бой. Кстати, примите мои поздравления — вы были великолепны. Мое крыло потеряло четыре машины, прежде чем мне удалось вас достать. Да, и еще лейтенант Старк ответственен за гибель “Жейдера". Да, неплохой послужной список!

— Послушайте, как вас там... Что вам от меня, собственно, надо?

— С вашего позволения, майор Рейкер... Поскольку у вас отличная память и вы, безусловно, запомнили каждое сказанное здесь слово, я намерен воспринять вашу последнюю фразу как попытку нанести умышленное оскорбление. Впрочем, пока я намерен оставить это без внимания — я, видите ли, не обидчив, к тому же готов признать за вами некоторое право на раздражительность..

Рейкер поднялся из кресла и подошел к стоящей в углу тумбе, на которой была смонтирован голографический проектор. Включив его, рекн настроил систему на показ схематической карты исследованных звезд.

— Нас интересуют несколько непредсказуемые перемещения вашего авианосца. Последнее время наша аналитическая служба всерьез заинтересовалась возможностями прогноза движения ваших боевых кораблей. Мы ожидали его здесь — он ткнул указкой в одну из звезд, возле которой вспыхнули какие-то иероглифы, видимо, название. — Тем не менее, “Элеонора" появилась совсем в другом месте, где ее никто не рассчитывал встретить. Я даже готов вам сообщить, что появление вашего авианосца не позволило моему командованию реализовать план по бомбардировке Селесты. Возможно, это улучшит ваше настроение. Таким образом, нас интересует каждое слово, которое было произнесено Алмейдой за последние два месяца в вашем присутствии. Мы надеемся, что он сказал что-нибудь интересное.

— А вам не кажется, майор, что я скорее дам себя застрелить, чем скажу вам хоть слово, которое вы хоть как-то сможете использовать...

— А вы уверены, лейтенант, что МЫ позволим вам дать себя застрелить? О нет, для стимулирования вашей правдивости имеются другие средства. Например, мы на ваших глазах застрелим вашего соседа по каюте, этого симпатичного маленького доктора. Или, может быть, вы измените свои взгляды, если один из охранников очень проголодается и у него не будет под рукой ничего лучше, чем... ну, чем та девушка со светлыми волосами.

— Я... тебя... — руки Дика сжались в кулаки и только чудовищным усилием воли он подавил в себе стремление немедленно попытаться набить этому хлыщу его волосатую морду. Рейкер, глядя на побелевшее лицо юноши, только усмехнулся. Затем встал, и подошел к огромному, на полстены экрану, который сейчас показывал испещренное огоньками звезд черное небо. Не оборачиваясь и, казалось бы, полностью игнорируя взбешенного парня за своей спиной, он спокойно сказал:

— Не надо пока ничего говорить, лейтенант. Вас сейчас отведут назад в камеру, где вы до завтра подумаете над сложившейся ситуацией. Позже мы вернемся к этому разговору. Только рекомендую вам думать побыстрее, много времени я вам дать не могу.

Майор повернулся, подошел к столу и нажал кнопку. Тотчас же дверь отъехала в сторону, и на пороге появился охранник, снова направив свою пушку на Дика. Тому оставалось только подчиниться. Пока парня вели к каюте, он изо всех сил старался запомнить расположение коридоров, лифтов, переборок. Впрочем, конструкция имперских авианосцев мало чем отличалась от аналогичных кораблей Федерации Земли.

Когда его втолкнули в каюту и дверь за ним закрылась, пленники обступили его и засыпали вопросами. Прежде всего всех интересовало, что говорили Дику об их будущем. Может, хоть немного прояснится вопрос, зачем их здесь так бестолково держат — и не допрашивают особо, и в расход не пускают, и никому не передают. И вообще, о чем там они говорили?

— Да так, меню на завтрак обсуждали, — отмахнулся он и шепотом добавил — камеры, микрофоны?

— А, тогда ясно — капитан Краббс прекрасно понял, о чем идет речь, и продолжил шепотом, практически не шевеля губами — не боись, парень, похоже микрофонов здесь нет. Во всяком случае, мы их не нашли, да и по их поведению непохоже, чтобы они слушали наши разговоры. А камера, конечно, есть, как же без этого. Присмотрись к левому верхнему углу, если стоять лицом к двери — она там. А что, есть мысли?

— Вы никогда не думали отсюда удрать?

— И заодно перебить голыми руками экипаж и десант авианосца? Ну, спасибо, ты меня развеселил. — по лицу капитана не было заметно, что он испытывает особое веселье. Видимо, подобная мысль приходила пленникам уже не раз и была отброшена, как совершенно безнадежная.

— Можно не перебить... можно именно удрать. В ангаре стоят истребители, почему бы не попробовать прорваться к ним. Если получится, конечно. Мы все поместились бы в “Алебарде", правда, было бы чуть тесновато. А дальше — дело техники.

— Не смеши меня, парень. Ты видел. как они сюда заходят? Да и вообще, как ты представляешь себе справиться с рекном, кулаками?

— Не совсем кулаками... Как бы вам прикрыть меня от камеры?

Краббс пожал плечами и, передвинув свое громоздкое тело в угол, где находилась камера, привстал на цыпочки и просто ткнул в зрачок пальцем. Раздался тихий хруст.

— Вот и все. Мы ломаем уже седьмую или восьмую камеру. Через пару часов примчатся, надают по рогам, починят. А может и не починят — в прошлый раз мы сидели без камеры почти сутки.

Дик сел на край койки и стал аккуратно откручивать с мундира эмблему универсалиста — увесистую металлическую звезду серебристого цвета, с аккуратно закругленными гранями. Предусмотрительности рекнов не хватило на то, чтобы вместе с оружием сорвать с кителя и ее — посчитали неопасной. Скоро им предстоит понять, что в этом отношении они заблуждались. Хотя было бы куда лучше, если бы они об этом остались в неведении. Собственно, именно для этого и потребовалось избавиться от камеры — этот секрет, по возможности, не должен стать известным противнику.

Что представляет собой звезда, знали только сами универы. Это было последнее оружие, которое каждый офицер всегда носил с собой. Монолитная на вид железяка на самом деле представляла собой две пластины, края которых были скреплены пластиком, точно повторяющим цвет металла, очень мягким, легко поддающимся почти любому острому предмету. Острый предмет нашелся тут же — Дик зубами сжал штифт в средней части обратной стороны звезды, который крепил ее к кителю, и сильно дернул. Скрипнули зубы о металл, кажется в сторону отлетел маленький осколок — какому-то зубу не повезло. Но штифт вышел, с обратной стороны он напоминал буравчик общей длиной всего несколько миллиметров.

Старательно удерживая крохотный инструмент, Дик аккуратно стал вкручивать его прямо в ребро звезды. Материал легко поддавался, и наконец буравчик углубился в пластик на два миллиметра. Снова в ход пошли челюсти — парень сжал зубами остаток стержня и стал аккуратно тянуть его на себя. пластик, соединяющий переднюю и заднюю пластины звезды отделился от металла. Дик перехватил его пальцами и одним движением выдернул весь. Щелкнули освободившиеся пружины, выталкивая в щели звезды спрятанные ранее внутри острые как бритва лезвия — безопасная на вид железка превратилась в сюрикен — страшное оружие в опытных руках.

— Ну вот, — сказал Дик, — наше оружие готово. Это сюрикен, метательная звезда. Кстати, кто-нибудь умеет им пользоваться?

— Увы — капитан покачал головой — я как то больше огнестрельное оружие предпочитал, или просто руки — ноги. А с этими японскими железками, к сожалению, дела не имел.

— Жаль. В общем, предлагаю такую схему. Как только к нам заходит охрана, вы, капитан, берете на себя первого. Я выведу из строя того, кто будет стоять у двери, потом помогу вам. Далее попробуем прорваться к истребителям. Кстати, основная наша проблема — захватить машину с пилотом — без пилота, точнее без его магнитной карточки, нам не взлететь.

— Ну что ж, мысль мне подходит. Мне порядком надоело сидеть здесь и ждать, когда меня включат в меню — капитан внимательно взглянул на Дика, давая понять что он понял, о чем шла речь на допросе.

— Кстати, они всегда по двое ходят? — поинтересовался Старк, взвешивая звезду в руке — будет обидно, если с ними придет еще один.

— Обычно по двое. Только второй, как правило, в камеру не заходит, стоит в коридоре. Но чинить камеру, как правило, приходят впятером или вшестером.

— Значит, надо рвать когти раньше...

— А может не надо? — жалобно спросила Клаудиа, поежившись — нас убьют, я чувствую, всех... сразу...

Дик подошел к девушке, внимательно взглянул в огромные серые глаза, на дне которых затаился страх. Он понимал ее, одно дело сидеть и ждать своей судьбы, другое — с боем и, возможно, потерями, прорываться через громаду незнакомого корабля к ангару, отражать атаки рекнов, каждый из которых мог одной рукой оторвать ей голову.

— Нас все равно не оставят в живых. От попытки побега мы ничего не потеряем. Но шанс у нас есть.

— Вот именно, Клай — заявил капитан, похоже заранее настраиваясь на драку. — Даже если мы не вырвемся отсюда, все же я хоть пару шавок с собой на тот свет прихвачу — и то радость. Меня взяли, как пацана, сетью... пусть попробуют один на один, посмотрим, у кого череп крепче. И вообще, сидеть и ждать, пока тебя сожрут... нет, это не по мне.

Клаудиа прижалась к Дику и заплакала, уткнувшись ему в плечо. Парень гладил ее по голове, ловя себя на мысли, что получает огромное удовольствие, прикасаясь к ее длинным светлым волосам, так красиво падающим на черный мундир. Девушка вообще была чертовски хороша, хотя несколько бледна — недели плена не прошли даром. Он осознавал, что попытка прорыва будет для нее серьезным испытанием — более серьезным, чем для других, они мужчины, им привычнее сталкиваться с опасностью лицом к лицу. Поэтому, прижимая Клаудию к себе и чувствуя, как она постепенно успокаивается, он ощущал какую-то особую ответственность за жизнь этой девушки — такой красивой и такой еще молодой.

Приближалось время ужина. Как товарищи рассказали Дику, обычно рекны — охранники появлялись около семи часов, “награждая" пленников порциями чего-то, по вкусу напоминающего сырой мясной фарш. Приходилось есть, ничего другого им не предлагали. Спасибо хоть вода была в изобилии — в углы камеры было что-то вроде умывальника.

Видимо, техникам надоело ремонтировать камеры, потому что никто так и не пришел чинить поломку. Наконец дверь открылась и на пороге появился тюремщик.

Рекн оглядел комнату. Эти голые обезьяны, видимо, проголодались, очень уж они резко повставали с коек. Он сделал шаг через порог каюты, но внезапно остановился. Он ощущал в воздухе присутствие страха, особенно ужас читался в глазах самки, остальные были более спокойны. “Ненавижу... всех бы их, зубами, за горло... Ну почему нельзя?! Их надо уничтожить, всех, всю их проклятую планету... нет все их планеты, до единой. А этих — в первую очередь. Нате, жрите. Может, скоро и из вас пайков наделают".

Он швырнул к ногам пленников брикеты мясного рациона. В отличие от людей, рекны хоть и ели растительную пищу, но относились к ней крайне негативно, предпочитая сырое мясо. По сути, полевой армейский паек состоял из брикетов обезвоженного мяса, комплекса витаминов и сухих сливок. Сливки были излюбленным напитком рекнов, причем молочных пород скота на своей планете они раньше не разводили — с этим продуктом они познакомились после контакта с Землей и длительное время живые коровы и сухие молокопродукты составляли весьма большую часть экспорта на Рекн. В полевых рационах сливки, естественно, были искусственными, по крайней мере для солдат. Люди от употребления этой бурды особого удовольствия не получали, но шавки были готовы лакать ее безостановочно5. Стражник достал из кармана пять небольших пакетиков с белым порошком, потом, немного подумав, три положил назад, остальные швырнул на пол рядом с “фаршем". “Хватит с вас и этого, даже жаль на этих тварей добро переводить" — подумал он.

Внезапно стражник ощутил легкий приступ беспокойства. Что-то сегодня все же было не так, как обычно. Почему-то молодая обезьяна, только сегодня доставленная на корабль, бросилась к пайку, как будто год не жрала. Внезапно он заметил, что крупный самец, тот, что с темной кожей, стоит не там, где был раньше. Теперь он сместился в сторону и находится почти сбоку от него. Это неправильно, это нарушение.

— Ты! — он ткнул рукой в сторону негра, нисколько не заботясь о том, понимает тот Высший Язык или нет — На место! — и для большей ясности махнул пистолетом, указывая, где именно этой обезьяне место.

Дик напряженно ждал подходящего момента. Рекн держал пистолет в левой руке, держал неловко, явно непривычно. Причина была проста, пакетики со сливками были в правом кармане, да и не ждал он ничего серьезного от пленников. Тем не менее выстрелить он мог и левой. Карманный игломет, заряженный сотней парализующих игл, оружие надежное, да и поставлено у него скорее всего на стрельбу очередями, по пять колючек. Так что он не промахнется, тем более стреляя почти в упор. Поэтому необходимо было выждать момент, когда оружие не будет направлено ни на кого из пленников.

Краббс начал медленное, почти незаметное перемещение во фланг противнику, намереваясь тем самым рано или поздно заставить его повернуться боком к остальной группе пленников. Дик, присев на корточки, с показной жадностью вгрызался в кровянистый брикет, всем своим видом давая понять, что ничего, кроме еды его сейчас не волнует.

Стражник наконец-то заметил, что капитан находится сбоку от него. Он что-то прорычал Краббсу, и тут наступил момент, которого он и капитан так ждали — пес махнул левой рукой с пистолетом в сторону пустого угла, указывая Краббсу место, где тот должен находиться.

Капитан рванулся вперед, одновременно нанося удар локтем в голову охранника и ребром ладони по кисти, держащей пистолет. Дик, из неудобного но и не внушающего подозрений положения метнул звезду, свое единственное оружие и единственную надежду, в дверной проем. Бросок должен быть предельно точен — малейшая ошибка и лезвия врежутся в кольчугу, которой не страшно не только холодное, но и многие виды пулевого оружия. И тут же, распрямившись как пружина, метнулся следом за ней — вряд ли огромного волка удастся поразить насмерть, даже если удачно попасть.

Как и ожидалось, атакованный стражник все же успел нажать на курок — очередь бессильно разбилась о металлические стены каюты. А в следующее мгновение пистолет уже улетел в сторону, а пасть стража наполнилась кровью — удар капитана выбил один из клыков. Но воин быстро сориентировался, и уже следующий удар Краббса — ногой в челюсть — был блокирован. Несколько секунд капитан пытался достать противника, прекрасно понимая, что бить он может только в голову — все остальное тело рекна покрывала броня. Тот однако таких ограничений не имел, поэтому успешно защищался, сумев провести встречный удар, от которого Краббс кубарем улетел в угол — ему показалось, что в него врезалась машина.

Восторг от удачного удара подвел рекна. Намереваясь добить упавшего противника и наплевать при этом на полученные инструкции, он совсем забыл об остальных пленниках. Краем глаза заметив движение позади себя, он резко обернулся, но какой-то доли секунды ему все же не хватило. Последнее, что он увидел, был взмах руки новичка, руки, в которой был зажат вибромеч...

Дик достиг противника на мгновение позже звезды, вонзившейся в горло рекна — от боли и неожиданности тот выронил пистолет и его руки рванулись к ране, еще больше усугубив ситуацию — рефлекторное движение рук, пытающихся зажать рану, загнало сюрикен еще глубже в плоть, из перерезанной артерии фонтаном брызнула кровь.

Лейтенант в прыжке дотянулся до падающего пистолета, поймав его на лету, и тут же выстрелил из положения “лежа", целясь в голову — сквозь кольчугу иглы не пройдут. Одна игла все же попала в цель и охранник рухнул на спину, продолжая заливать кровью все вокруг. Дик рванул с пояса противника вибромеч и оглянулся — не требуется ли помощь капитану. Он увидел, как от чудовищного удара Краббса отбросило в угол и как рекн, раскрыв пасть, из угла которой на мундир стекала струйка крови, идет к упавшему, явно намереваясь вцепиться зубами ему в горло. Лейтенант бросился вперед, включая вибромеч.

Проклятое периферийное зрение волка вовремя предупредило его об опасности, но среагировать он уже не успел — слишком увлекся боем. Взмах меча рассек кольчугу, тело, кости — фигура стражника развалилась на две части и уже бездыханной грудой мяса рухнуло к ногам Дика.

Все было кончено. Капитан поднялся и тут же, охнув, схватился за бок — похоже удар не прошел бесследно, возможно, что-то было сломано. Клаудиа, широко раскрытыми от ужаса глазами смотрела на огромную лужу крови, заливающую пол. Майор Дортмунд поднял иглопистолет рекна, залетевший под одну из коек — его лицо стало несколько решительнее, в глазах появилась твердость. Дик протянул свой пистолет Краббсу — со сломанными ребрами капитан уже не был серьезным бойцом, но из всех здесь присутствующих, возможно даже включая Дика, лучше всех владел стрелковым оружием. Отстегнув от нижней половины разрезанного охранника его меч, протянул его доктору. Потом вышел в коридор, нагнулся к трупу второго врага и выдернул звезду у того из горла.

— Вперед, ребята. Пока они не очухались... Надеюсь, им не придет в голову палить из лазеров внутри своего корабля.

Пленники бежали по коридору. Капитан прикрывал отход, стиснув от боли зубы и стараясь не отставать от друзей. Пару раз группа натыкалась на куда-то идущих по своим делам рекнов, но каждый раз меткий выстрел или взмах меча не давал им поднять тревогу. Но продолжаться вечно это, конечно, не могло. Вот взвыла сирена, металлические переборки опустились в пазы, разделяя корабль на изолированные отсеки. Но цель уже была близка.

Дик подбежал к закрывшейся переборке и крутанул мечом, после чего изо всех сил пнул металл. Вырезанный круг брони выпал, в отверстие ударила струя игл, поразившая в голову ближайшего из двух стоявших у двери охранников. Второй, которому взмах метровой струны вибромеча за мгновение до этого отсек кисть левой руки, еще никак не мог понять, что произошло, когда второй удар снес ему голову с куском плеча.

Взгляд Дика метался по ангару. Кроме двух охранников, вроде никого здесь больше не было. Проклятие, он надеялся на пилотов — необходима магнитная карта, иначе компьютер истребителя не выполнит ни одной команды. Внезапно ему почудилось движение у дальнего ряда стоящих в ангаре “Алебард", и он, а за ним и остальные побежали туда.

Яркий желтый луч прошел в полуметре от головы парня, вонзившись в броню ближайшего истребителя — стреляли из тяжелого лазера, аналогичного установленному на истребителях. Он на бегу оглянулся... О, черт!!!

В противоположном углу ангара стоял относительно небольшой ШТ типа “Шмель". Не желая открывать огонь из пушек, которые из-за высокой скорострельности перекалечили бы все истребители в ангаре, “Шмель" еще раз ударил лазером по бегущим.

— Прячьтесь за кораблями! — заорал Дик, лихорадочно соображая, что делать. Игломет бесполезен, на удар меча он к себе никого не подпустит. Такого не предусмотришь...

В этот момент случилось непредвиденное. Очередной выстрел танка, снова прошедший мимо малых и подвижных целей, пришелся в шасси ближайшей “Алебарды". Раздался дикий вопль Клаудии — рухнувшая на бок машина зацепила ее крылом. Девушка упала, нога была сломана чуть ниже колена, но это было еще не самое страшное — ступня была прижата к полу многотонной машиной, кости раздроблены, кровь хлестнула из порванных сосудов. От страшной боли она потеряла сознание.

— Доктор!!! — Дик оглянулся и внезапно понял, что доктора среди них нет. Черт, где же он? Неужели его зацепило одним из лучей? Он подбежал к ничком лежащей девушке, мгновенно понял, что вытащить ногу не удастся, резать мечом крыло, так, чтобы не повредить ее, нет времени. “Прости меня, Клай, у меня нет другого выхода" — он взмахнул мечом, отсекая девушке ногу в точке перелома. Еще один удар — от лежащего рядом тонкого кабеля отрублен небольшой кусок — ровно пять секунд, и простейший жгут наложен. Он оглянулся.

ШТ был уже почти рядом. Видимо, пилот заметил людей, танк остановился, его башня развернулась к двум маленьким фигуркам, лазеры были готовы превратить их в два обугленных трупа. Внезапно третья фигура, низенькая и полная, выросла сзади танка. В руке человек сжимал меч. Взмах, еще один, и еще... нога танка подломилась, он потерял равновесие и стал падать назад, на отважного толстяка, так и не успевшего отпрыгнуть в сторону. Рухнувшая громада “Шмеля" расплющила доктора, в экстремальной ситуации принявшего единственно верное решение — затаиться и не дать танку добраться до друзей.

— Эй, лейтенант! — услышал он крик Дортмунда — Давай сюда, быстрее. Что ты там копаешься?

Дик поднял девушку на руки и побежал к майору. Он нашел Дортмунда возле одной из “Алебард", тот обшаривал карманы лежащего на полу рекна, в шее которого торчала парализующая игла. Наконец майор удовлетворенно хмыкнул, извлекая из его нагрудного кармана маленькую магнитную карточку. Он повернулся к Старку со словами “Смотри, пилот, она?...", и слова застряли у него в горле, когда он увидел парня с Клаудией на руках, обрубок ноги которой все еще кровоточил.

— МакЛеннон погиб... Нас преследовал “Шмель", девочке зажало ногу, пришлось.... Он, похоже, спрятался за истребителем, потом подобрался к ШТ... с одним мечом. В общем...

— Ясно, парень. Ты сможешь завести эту штуку? Времени у нас мало.

— Попробуем. — Дик аккуратно внес девушку в люк “Алебарды", усадил ее в кресло стрелка, застегнул привязные ремни. Места внутри было достаточно для пятерых, правда кресел было всего два. Он выглянул из люка и махнул рукой Дортмунду и Краббсу — Давайте суда, быстрее. И этого ублюдка с собой возьмите, может, пригодится. Это та самая сволочь, что меня допрашивала. Скорее, скорее!

Дик вставил карточку в панель управления компьютера. К счастью, это была не сделанная рекнами “Алебарда", а приобретенная у Флота, поэтому компьютер мог выдавать сообщения на обоих языках. Все кнопки и переключатели на пульте были подписаны невразумительными иероглифами рекнов, но лейтенант и так помнил наизусть назначение каждого тумблера. Другое дело — боевой компьютер...

В этот момент Дортмунд схватил его за плечо, показывая рукой на боковой иллюминатор. Дик взглянул туда и его руки рванулись к штурвалу — огромные створки, закрывающие ангар во время струнных переходов медленно сдвигались. Истребитель плавно поднялся над палубой и, стремительно наращивая скорость, понесся к все сужающемуся выходу. Створки сходились все ближе и ближе.

— Держитесь за что-нибудь, сейчас нас малость тряхнет! — заорал Дик видя, что громоздкий истребитель вряд ли проскочит в щель, не зацепив ее краев. “Малость" — это было мягко сказано. Чудовищный удар заставил тяжелую машину завертеться волчком, Краббс удержался, вцепившись всеми конечностями в основание кресла Дика, Дортмунду повезло меньше — от толчка его руки разжались и он головой врезался в стену, надолго потеряв сознание.

Броня выдержала, особых повреждений не было. По сути, истребитель успешно проскочил узкий проход, лишь в самом конце зацепившись хвостом за край опускающейся створки. Остановив вращение и отдалившись от авианосца на некоторое расстояние, при этом все еще находясь внутри кокона гейген-поля, он развернул “Алебарду" носом к “Крайту".

— Ты что, парень, решил вернуться? — прохрипел с пола капитан.

— Сейчас они начнут подымать истребители, нам от них не отбиться. — Дик включил системы наведения “смерчей". Компьютер сообщил о готовности ракет к пуску. — Жаль, что у нас всего две тяжелых торпеды, для авианосца этого маловато.

Пальцы лейтенанта летали по пульту управления огнем, настраивая торпеды на поиск цели — он хотел поразить обе летных палубы, одна из которых сейчас была закрыта, из недр второй вот-вот должны были вылететь истребители. Наконец компьютер сообщил, что цели приняты и захвачены. Старк выпустил оба “смерча" и развернув машину, на полной скорости стал уходить подальше от обреченного авианосца. Ну, собственно, не совсем обреченного — конструкция кораблей этого класса, имевших две летных палубы, предполагала подобный вариант атаки, в связи с чем ангары находились в некотором отдалении от основного корпуса громадного корабля, соединенные с ним широкими тоннелями. Поэтому попадание торпед полностью могло уничтожить оба ангара, но сам авианосец при этом не получал смертельных повреждений, двигатели, как правило, оставались целыми, как и большая часть вооружения.

Вспышка взрыва позади истребителя дала понять, что торпеды успешно поразили цель, мгновением позже о попадании доложил компьютер. И тут же прозвучал предупреждающий сигнал ракетной опасности.

— Капитан, займите место стрелка! От “пурги" не увернешься, там компьютер не хуже нашего. Постарайтесь их сбивать, и смотрите на истребители — не может быть, что им не удалось поднять ни одного звена.

Тридцать минут. Нет, уже двадцать пять, Дик включил прогрев С-драйва еще на палубе “Крайта". Радар показывал, к огромному облегчению парня, что кроме авианосца, других больших кораблей близко не было. На экране появились две точки — истребители. Еще две... Черт, им все же удалось поднять два звена. Компьютер сообщил характеристики целей — “Стилеты". слава богу, с ними хоть полегче — “Рапиры" гораздо опаснее.

— Одна есть! — воскликнул капитан, удачно зацепив из кормовой лазерной спарки ракету, уже готовую влепиться в хвост “Алебарды". Правда Краббсу несколько мешала вести прицельную стрельбу все еще не пришедшая в сознание Клаудиа, неподвижно лежащая в кресле стрелка. В это время очнулся Дортмунд, повязка на голове которого вся пропиталась кровью — видимо он заработал еще одну рану.

— Эванс, займитесь девушкой — крикнул ему капитан, безуспешно стараясь поймать в прицел приближающуюся ракету. В конечном итоге он все же в нее не попал, и поле в кормовой части истребителя полыхнуло голубым цветом. Защита пока еще держала, но еще пару попаданий, и машина начнет получать повреждения.

Майор подполз к девушке и стал обрабатывать ей культю антисептиком из найденной аптечки. Заражения можно было особо не бояться — вибромеч оставлял стерильный разрез. Он остановил ей кровь, сменив кусок кабеля на эластичный резиновый жгут, входящий в комплект аптечки — биология землян и рекнов была достаточно похожа, чтобы антимикробные и кровоостанавливающие препараты шавок вполне подошли для Клаудии. В этот момент небольшое внутреннее пространство истребителя снова осветилось голубым светом — попадание ракеты.

— Нас атакуют два звена “Стилетов" — сказал Дик, ловя юркую машину в захват системы автоматического наведения “бурана". Запустив сразу обе ракеты, он переключил свое внимание на пульт управления АМ-генератором — самым мощным оружием “Алебарды". — Том, они постараются зайти в хвост, постарайтесь их хотя бы отогнать, попасть в них вам вряд ли удастся — слишком маневренные.

Тяжелый истребитель, слишком медлительный для поединка с легкими противниками, мог надеяться только на мощность защитных полей и на свое вооружение, если все же удастся поймать противника в прицел. Наконец один из “Стилетов", на большой скорости заходивший в хвост “Алебарде", уворачиваясь от лазерных лучей капитана, проскочил вперед, подставив корму под выстрел Дика. Залп импульсных пушек пробил защитное поле, уже изрядно проколотое лазерами Краббса, а ударивший вслед сгусток антиматерии практически испарил легкий истребитель. Почти сразу вслед за этим с экрана исчезла еще одна точка — второму “Стилету" все же не удалось увернуться от ракет.

— Два есть, осталась еще пара! — Дик бросил взгляд на часы. — Еще семь минут до прыжка! Капитан, внимание, один подходит чуть ниже и левее вас.

Почти одновременно с этими словами весь кормовой сектор защитного поля осветился ярчайшим голубым светом — одновременное попадание сразу двух “буранов". На компьютере вспыхнули контрольные данные — мощность гейгена хвостовой защиты упала до девяти процентов. Цифра тут же сменилась тройкой и вслед за тем нулем — “Стилет" полосовал тяжелую машину лазерами. Дик начал разворот — еще мгновение и лазеры прошьют броневые листы обшивки и тогда беглецам, не имеющим скафандров — хана. Один из оставшихся “Стилетов" попал в захват прицела “пурги" — Дик тут же выпустил ракету, а вслед за ней и вторую — одной могло и не хватить. Атакующий истребитель проскочил мимо, на табло ноль сменился пятеркой — поле медленно начало восстанавливаться. Ракеты все-таки достали противника, на экране радара осталась одна точка. Силы стали примерно одинаковыми — ни у противника, ни у Дика больше не было ракет, надежды оставались только на основное вооружение. Но “Стилет" обладал огромным преимуществом — высокой маневренностью, с легкостью уходя от залпов импульсных пушек. Вспыхнул сигнал готовности АМГ — пушка перезарядилась и можно было снова попытать счастья — но этот выстрел наверняка будет последним — на перезагрузку антипротонного генератора уходило пять минут.

Снова засветились защитные поля — последний рекн благоразумно старался держаться подальше носа и кормы “Алебарды", предпочитая атаку с фланга — меньше шансов нарваться на пучок антиматерии. Капитан злобно ругался, поминая недобрым словом всех предков шавки до седьмого колена включительно и высказывая предположение, что мать рекна имела близкие знакомства со скунсами — ему никак не удавалось зацепить легкого противника лучом. Дик наконец оставил попытки поймать рекна в прицел и бросил корабль в вираж, подставляя противнику корму, тем самым давая Краббсу шанс. Тот не замедлил этим воспользоваться и через несколько секунд “Стилет" метнулся в сторону — проколотые поля требовали времени на восстановление. Пользуясь этим, Дик развернул неповоротливую машину и выпустил в противника залп АМГ, но из-за большого расстояния промахнулся. Истребитель снова пошел в атаку, голубые вспышки заплясали прямо перед Диком — “Лобовой гейген — 60%... 50%... 40%..." — побежали цифры по дисплею компьютера. Лейтенант не торопился — если он сейчас промахнется, то три секунды, пока импульсные пушки накапливают энергию, истребитель будет беззащитен. Залп! Есть попадание!

“Стилет", получив незначительные повреждения, отвалил в сторону залечивать раны. Собственно, Старк и не надеялся так уж запросто справиться с маневренным противником, да еще наученным горьким опытом — ему надо было протянуть время. Две минуты до готовности С-драйва. Рекн снова атаковал, снова наткнулся на лазерный луч Краббса и снова отошел на безопасное расстояние. Девяносто секунд...

Внезапно на экране радара вспыхнула зеленая точка — компьютер услужливо сообщил о появлении в непосредственной близости от истребителя нового объекта — со струны сошел ТАКР рекнов. Сколько ему надо времени, чтобы сориентироваться и осыпать “Алебарду" ракетами, минута, меньше?

— Капитан, у нас новые гости! Будь готов, они сейчас начнут нам дарить подарки, постарайся отказаться!

— О’кей, парень, мне начинает нравиться эта пукалка. Кстати, наш приятель снова хочет осчастливить нас своим присутствием — капитан крутанул штурвал, ловя приближающийся “Стилет" в прицел — управление огнем с места стрелка мало отличалось от управления боевой башней тяжелых ШТ, поэтому он освоился быстро.

— Как Клаудиа? — Спросил Дик у майора, который пытался перебинтовать себе голову. Удар о стену рассек ему кожу на макушке, волосы пропитались кровью.

— Нормально... если так можно сказать о молодой девушке, которой отрезали ногу. Без сознания, но пульс ровный. Если вовремя доберемся до базы, наверное будет жить.

— Кстати, пока она не слышит... — Дик не на секунду не отвлекался от управления истребителем — Вон тот ублюдок, что валяется в углу, пообещал мне медленно перегрызть ей горло, если я не расскажу ему то, что он хотел бы знать. Поэтому задерживаться там нам никак нельзя было.

— Да нет вопросов, лейтенант. Если бы не ты, мы бы все равно рано или поздно отправились бы в мир иной. Так что прими благодарность и следи за приборами.

— А вот и подарки! — рявкнул капитан, стреляя по приближающимся ракетам. — Черт, как же все-таки тяжело в них попасть! Скотина, прошла все-таки.

Дик бросил взгляд на дисплей. Кормовой экран — 14% мощности, еще одно попадание “пурги" наверняка пробьет корпус. Замигала лампочка готовности С-драйва, корабль почти готов к прыжку.

— Внимание, пятисекундная готовность! Три... два... один... струна!

Истребитель дернулся, звезды за иллюминаторами исчезли. Казалось, что корабль неподвижно висит в абсолютной тьме, не нарушаемой ни одним лучом света. Дик встал с кресла и тут же чуть не рухнул обратно — ноги затекли, он почти их не чувствовал. Постепенно оправившись, он подошел к товарищам. Капитан все еще вглядывался в свой сектор, ища цели.

— Все, ребята. Мы ушли, теперь им нас не достать... если, конечно, мы вынырнем в безопасном секторе. Еще десять минут до выхода со струны.

— А куда мы, собственно, летим — поинтересовался Дортмунд, разглядывая приборы — ты вообще программировал траекторию?

— Нет — Дик пожал плечами — не до того было. Просто взял курс на ближайшую звезду. Да и какая нам разница — вынырнем, сориентируемся — и домой. Кстати, майор, на этом мои функции практически заканчиваются, в расчете броска я никогда не был особенно силен. Так что занимайте место у приборов и готовьтесь вести машину дальше, у вас наверняка получится лучше.

Он подошел к девушке. Глаза Клаудии дрогнули и открылись — она пришла в себя. Сделанные майором уколы оказывали свое действие — боли она не чувствовала.

— Где мы? — спросила она и тут же вспомнила все их бегство и последнее, что видела — падающее на нее крыло истребителя. Смертельно побледнев, она перевела взгляд на свои ноги, ее глаза расширились от ужаса, с губ готов был сорваться крик. Дик положил руки ей на плечи и сказал, стараясь успокоить и обнадежить искалеченную красавицу.

— Уже все позади, Клай... не волнуйся, милая, приедем на базу — ляжешь в регенерационную камеру, ногу тебе отрастят, не проблема. Мы оторвались от них... а заодно и авианосец угробили, ну или почти угробили. Не плачь, девочка, все будет хорошо. Ты же знаешь медиков, через месяц — полтора будешь танцевать лучше прежнего.

Он поцеловал ее в мокрые от слез щеки, ощущая, как в душе стремительно поднимается волна нежности к этой девушке, больше всех пострадавшей при побеге — казалось, что она заранее чувствовала, что ее ждет. Ему хотелось покрыть поцелуями это прекрасное лицо, бледное от перенесенного кошмара, эти руки, вцепившиеся в подлокотники кресла так, что пальцы побелели. Он снова гладил ее волосы, стараясь передать ей свою уверенность в благополучном исходе, стараясь если не словами, то хоть теплом своих ладоней дать ей понять, насколько она стала близка ему за эти несколько часов знакомства. Казалось, его уверенность постепенно передается Клаудии, дикое выражение уже не так явно читалось в ее глазах.

— А теперь тебе надо поспать, милая. Закрой глаза и постарайся успокоиться. Нам еще долго добираться домой, тебе нужны силы.

Он услышал легкий стук и оглянулся — капитан лежал без сознания — напряжение боя спало и огромный негр не выдержал — боль его доконала. Дик сделал Краббсу укол обезболивающего и снова повернулся к Клаудии. Девушка, похоже спала, чуть вздрагивали плечи — она и во сне продолжала переживать боль и страх.

Снова истребитель чуть вздрогнул и вышел в нормальное пространство. Дортмунд погрузился в расчеты и через некоторое время с удовольствием сообщил, что определил их координаты — они вышли всего в нескольких световых месяцах от Селесты — где-то там сейчас находилась “Элеонора". Дик и майор стали рассчитывать новый прыжок — дорога домой приближалась к концу...