Тупицын ЮрийВ дебрях Даль-Гея

ЮРИЙ ТУПИЦЫН

В ДЕБРЯХ ДАЛЬ-ГЕЯ

Роман

Часть первая

Глава 1

Снегин посмотрел на часы и огляделся. Кафе клуба космонавтов, заполненное обычно по вечерам до отказа, сегодня было полупустым. Под негромкую музыку вокруг кипящего фонтана двигались в медленном танце несколько пар. В дальнем конце зала у самой стены веселилась компания летчиков-гиперсветовиков и девушек из вновь прибывшей медицинской группы. Однако молодость брала свое, и время от времени сквозь эту нарочитую сдержанность прорывался шумный фейерверк непосредственного веселья. Судя по тостам, которые можно было расслышать, там праздновали чей-то день рождения.

Снегин отвел взгляд от молодежи и рассеянно посмотрел на сервированный стол, за которым сидел. Хрустальный, искрящийся затейливой резьбой кувшин с крюшоном, высокие бокалы, большая ваза с фруктами и блюдо с крохотными бутербродиками из самой разной снеди. Всеволод неторопливо наполнил бокал, нехотя отпил, а потом уже с удовольствием, смакуя каждый глоток, выпил до дна ледяной, острый, чуточку хмельной напиток. И в этот момент увидел командира "Торнадо" Ивана Лобова. Иван стоял у самого входа и шарил по залу глазами. Чтобы привлечь его внимание, Снегину пришлось поднятьс". Лобов заулыбался и напрямик, лавируя между столиками, направился к нему.

- Здравствуй, Всеволод!

- Здравствуй, сирота. - Снегин пожал руку товарища, усадил его за столик и пожурил; - Опаздываешь.

На патрульном жаргоне "сиротами" называли космонавтов, которые по тем или иным причинам потеряли товарищей по экипажу и остались в одиночестве. С Иваном случилась именно такая история. Произошло это внезапно: на старт-спутнике, входящем в состав крупнейшей филиал-базы галактических исследований, вспыхнула эпидемия лихорадки-тау.

База эта размещалась в космосе на группе орбитальных станций, в непосредственной близости к Стигме, земноподобной планете из системы оранжевого карлика-Тэр. "Торнадо" зашел туда для профилактического осмотра и пополнения запасов. На Стигме находились космопорты, заводы и рудники далийцев, основные поселения которых располагались, по космическим понятиям, неподалеку - на соседней внутренней планете Далия с условиями, более комфортабельными для белковой жизни. Далийская цивилизация была открыта всего несколько лет назад. Бурное развитие контактов с ней объяснялось поразительным сходством землян и далийцев. Сначала это сходство вызвало массу гипотез об общности происхождения этих расблизнецов, однако тщательные исследования ни одну из этих гипотез не подтвердили. Скрепя сердце пришлось признать, что природа гораздо более склонна к невероятным повторениям, чем это предполагалось до сих пор.

Для далийцев лихорадка-тау была довольно обычной болезнью, иногда ею болели и земляне на стигмийской базе, но она легко излечивалась самыми простыми средствами. На этот раз все обстояло иначе. Против нового штамма тау-риккетсии, вызвавшего эпидемию, оказались бессильными самые современные комплексы лечения. Быстро распространяясь, лихорадка охватила весь стартспутник, и эпидемиологам пришлось прибегнуть к древнему, но достаточно эффективному средству - установить на базе жесткий карантин.

Лобов оказался в числе немногих счастливчиков, обладавших природным тау-иммунитетом, и после скрупулезной проверки ему разрешили наконец покинуть стартспутник и перебраться в жилые районы базы. Он это и сделал, пожелав скорейшего выздоровления своим друзьям и товарищам по работе - Алексею Кронину и Климу Ждану, которых лихорадка-тау, увы, не пощадила. Опасности для жизни эта лихорадка не представляла, но через каждые 14 - 17 часов в соответствии с биологическим ритмом самой тау-риккетсии у человека подскакивала температура, возникало ощущение странной пухлости всего тела, исчезала четкость восприятия мира и стройность суждений. Через час-полтора состояние больного само собой приходило в норму, и до следующего приступа он чувствовал себя совершенно здоровым человеком.

Пока сердитые медики - а они всегда бывают сердитыми в разгар эпидемий - мучили Ивана бесчисленными обследованиями, патрульный корабль "Вихрь" доставил на стигмийскую базу группу крупнейших эпидемиологов для детального изучения необычайной живучести лихорадки и разработки радикальных мер борьбы с нею. На "Вихре" прибыл старый друг Лобова начальник летной службы галактических исследований Всеволод Снегин. И вместе с разрешением покинуть старт-спутник и перебраться на жилую станцию базы Лобов получил от Снегина дружескую записку с предложением встретиться вечером в кафе клуба космонавтов.

- Рад тебя видеть, - сказал Лобов, поудобнее устраиваясь за столом. - Когда мы встречались последний раз, год назад?

- Если исключить встречи по лонг-линии и видеофону, то около того.

Разливая крюшон по бокалам, Снегин поглядывал на товарища с некоторой завистью.

Совсем недавно и он был лихим командиром патрульного корабля. Его "Смерч", как и лобовский "Торнадо", ходил на самые ответственные и опасные задания. Между экипажами этих кораблей шло своеобразное соревнование, у каждого корабля были свои поклонники, которые близко к сердцу принимали все их успехи, а особенно неудачи. У Снегина было больше дерзости и предприимчивости, Лобов был осторожнее, но в ответственные минуты решительнее и надежнее. Командиры симпатизировали друг другу, но их отношения отличались той сдержанностью, если не сказать официальностью, которая держит людей на расстоянии.

Во время вспышки красного гиганта Ра Снегин едва не погиб вместе с экипажем. Полгода он пролежал в госпиталях с жесточайшей формой лучевой болезни, а потом его списали с патрульной работы и назначили заместителем начальника летной службы центральной базы. Отчаянный и удачливый командир неожиданно для многих, но, к слову сказать, не для Лобова, оказался отличным администратором, словно он всю жизнь только и занимался такого рода делами. Не прошло и года, как старый начальник летной службы написал просьбу об отставке, поздравил своего молодого преемника и с легким сердцем (по крайней мере, он так говорил) ушел на покой.

Вскоре Лобов и Снегин случайно встретились на базе, разговорились и почувствовали, что им вовсе не хочется расставаться. Снегин на правах хозяина вызвался проводить Ивана в гостиницу, а потом неожиданно для самого себя предложил вместе поужинать. Они просидели тогда до полуночи, и, прощаясь, Лобов с удивлением сказал: "Как мы с тобой раньше не подружились, Всеволод, не пойму". Снегин ответил, пряча улыбку: "Наверное, вдвоем нам было просто тесно в одном космосе".

- За то, что оказался молодцом и не заболел, - сказал Снегин, поднимая бокал.

Лобов усмехнулся:

- Тогда надо поднять тост за моих родителей, это их заслуга.

- Поднимем и за них.

Снегин опорожнил бокал и, подвинув к себе вазу с фруктами, выбрал яблоко покрупнее. Подтянутый, синеглазый, с молодым загорелым лицом и белой как снег головой, Снегин в свои сорок лет был по-настоящему красив. Молодые женщины, кружившиеся в танце вокруг фонтана, нет-нет и поглядывали на него то дерзко, то деланно равнодушно, то робко. Но холодноватый, чуть надменный Снегин, 'казалось, совсем не замечал этих знаков внимания. Он ловко разрезал яблоко на части, аккуратно очистил от семян и бросил один кусочек в рот.

- Все-таки король фруктов - яблоко, - сказал он с видом знатока. - Куда до него всяким авокадо, зимми и мангустанам. Попробуй.

- Закормили нас яблоками в карантине, - пожаловался Иван, но, глядя на товарища, взял одну дольку и стал лениво жевать. - Ты не спешишь?

- Нет. Куда спешить? Все рейсы отменены, корабли на приколе.

- Неужели из-за тау-лихорадки?

- Из-за нее, - сердито подтвердил Снегин. - Больше половины галактических баз и станций оказались пораженными. Сегодня в двенадцать часов Всемирный Совет объявил абсолютный карантин.

- И правильно сделал! Не хватало еще, чтобы эту гадость занесли на Землю и околоземные поселения.

- Может быть, и правильно, - рассеянно согласился Снегин.

Лобов внимательно посмотрел на него. Лицо Всеволода было спокойно, казалось, он весь ушел в приготовление фруктового салата, но по едва уловимым признакам Иван понял, что Снегин серьезно озабочен, более того - расстроен.

- А что же наша хваленая медицина?

- На высоте. В принципе, врачи уже выяснили причину необычной устойчивости нового тау-штамма. - Всеволод перемешал фрукты, политые соусом, и предложил: - Хочешь попробовать? Амброзия!

Лобов покачал головой:

- После карантинной пищи мне нужна не амброзия, а что-нибудь посущественнее. - Он выбрал крохотный бутербродик с красной икрой. - Что же все-таки выяснили врачи?

- Оказывается, тау-риккетсия осложнена действием какого-то неизвестного вируса. Активизируясь в организме человека, он вызывает дополнительные поражения нервных клеток. Эпидемиологи работают не покладая рук, но пока без особого успеха - такая двойная, комбинированная атака на организм встречается впервые.

- Хорошо, что ввели карантин.

- Хорошо-то хорошо, - не совсем внятно проговорил Снегин, пробуя салат, - Но четыре недели абсолютного карантина, да еще в такой ситуации, - не очень приятная штука.

- В какой ситуации? - заинтересовался Иван.

Снегин невесело усмехнулся:

- Мы сейчас словно на необитаемом острове. Отрезаны от всего остального мира и можем рассчитывать только на свои силы. Понимаешь?

- Рассчитывать? Что ты имеешь в виду?

Снегин не ответил. Он смотрел куда-то вдаль, мимо Лобова. Глядя на чеканный профиль друга, Иван вспомнил, что в молодости, когда Снегин еще учился в космоакадемии, его звали Грандом. Учился Всеволод блестяще, был вежлив и ровен в обращении, но ни с кем особенно близко не сходился. С годами он стал более общительным, хотя прежняя сдержанность осталась.

- Предстоит что-нибудь серьезное?

Снегин перевел взгляд на Ивана:

- Что?

- Я спрашиваю, предстоит что-нибудь серьезное? - терпеливо повторил Лобов. - Может быть, я пригожусь? Все равно ведь без экипажа и не у дел - сирота.

Снегин задумчиво смотрел на него.

- Может быть... - Он слегка замялся. - Понимаешь, нужно несколько смелых, энергичных людей для работы в Даль-Гее.

На лице Лобова отразилось недоумение.

- Но ведь там есть наше консульство! Я и обоих консулов хорошо знаю: Тур Хаасен и Дин Самсонов - отличные ребята.

- Отличные, - согласился Снегин. - Но они, по существу, простые наблюдатели и по рукам и ногам связаны официальным статусом. А нам нужны люди, имеющие неограниченную свободу действий.

Лобов хотел спросить еще что-то, но не успел. В зале притушили свет, объявили белый танец, и к их столику подошла очень хорошенькая девушка. Держалась она непринужденно, но нетрудно было догадаться о ее смущении. Остановившись возле Снегина, она пригласила его на танец. Неторопливо поднявшись, Всеволод галантно склонил голову.

- Подумай над моим предложением, - уже начиная танец, бросил он Лобову.

Иван некоторое время следил за ними. Мягко скользившая, почти плывшая над темным полом пара невольно притягивала взгляды окружающих. Что-то вроде зависти к Всеволоду шевельнулось в душе Ивана, когда блестящие глаза девушки равнодушно скользнули по его лицу. Лобов мысленно посмеялся над собой и отвернулся к окну. За окном сгущались сумерки. Шумели листвой белоствольные березы, за ними темнел зеленый луг, пересекавшийся речушкой, еще дальше вставала в дымке синеватая стена леса. А над этим безмятежным идиллическим миром парило глубокое синее небо с лениво плывущими облаками. Березы и ближайший кусочек луга были настоящими, а все остальное - фокусом изощренной стереотехники.

- Милая девушка, - сдержанно сказал Всеволод, вернувшись к столу. - Молодой специалист. Прибыла к нам в составе комплексной группы по борьбе с лихорадкой.

- Да, - кивнул Иван, - если лихорадкой займутся такие девушки, ей скоро придет конец.

Всеволод подозрительно взглянул на него, но Лобов был серьезен.

Все знали, что Всеволод - человек увлекающийся и влюбчивый, но Лобову было известно также, что он легко обижается, когда ему на это намекают.

- Ну, что скажешь? - спросил Снегин, наливая себе в бокал крюшона.

Лобов усмехнулся.

- Однажды я побывал в этом содоме. - Он передернул плечами. - Не скажу, чтобы тянуло побывать там еще.

- Тебя смущает свобода нравов?

Иван поморщился:

- Да нет, я не о том. Какая-то фальшь везде и повсюду. Социальное неравенство, гангстеризм. Эти странные деньги, хотя правители утверждают, что бесплатно обеспечивают народ всем необходимым!

- С деньгами понятно. Бесплатно далийцы получают самый минимум: полуголодный паек, комплект одежды, койку в общественной гостинице. А за все остальное - приличную еду и напитки, красивое платье и развлечения - приходится платить. Эксплуатация, но в этакой утонченной форме.

- И умроки - утонченная форма? - сердито спросил Лобов.

- А что умроки? Разве мы не используем до сих пор лошадей и собак? Не держим в своих домах кошек и канареек? - Снегин покосился на Ивана и признался: - Вообще-то социальная система Даль-Гея так запутана, что сам черт ногу сломает! Многое еще остается для нас тайной за семью печатями.

- Значит, наше консульство зря ест свой хлеб?

Снегин тяжело вздохнул.

- Консульство! Оно существует всего год. - Он помолчал и, словно размышляя вслух, продолжил: - В свое время и на Земле разные государства хранили друг от друга тайны. Они так и назывались - государственные тайны! Чего же ты хочешь от инопланетных взаимоотношений?

- Мы-то не играем в секреты!

- Мы честные люди, Иван, - сухо ответил Снегин. - Нам нечего таить. Да еще от своих братьев по разуму.

- Сложная это штука - братья по разуму. Чтобы общаться с ними, надо быть хорошим дипломатом. А я космонавт, Всеволод.

- Отказываешься? - уточнил Снегин.

- Но есть же специально подготовленные наблюдатели, дипломаты-профессионалы. Для чего-то ведь существует факультет инопланетных контактов при космоакадемии!

- Карантин! - с досадой напомнил Снегин.

- И ни одного наблюдателя на базе? - удивился Иван.

- Так уж получилось.

- Н-да... - Лобов сосредоточенно сдвинул брови. - И все-таки, я думаю, - упрямо сказал он после паузы, - на базе найдутся люди, куда более способные к дипломатической работе. - Он выдержал пристальный взгляд Снегина и виновато, добавил: - Рад бы тебе помочь, но искренне сомневаюсь в своей пригодности. Только завалю дело. - Вдруг он оживился: - А почему бы тебе самому не взяться? Ты ведь прирожденный дипломат Всеволод!

Снегин скупо улыбнулся.

- Я уже взялся. Перед тобой Чрезвычайный посол Земли. На днях отправляюсь в Даль-Гей с официальным визитом... И говорю я с тобой как посол, а не как нальник летной службы. - В его голосе зазвучали печальные нотки. Он помолчал. - А сейчас я тебе скажу коечто, только это должно остаться строго между нами.

- Ты что, по примеру далийцев вздумал играть с секреты? С каких это пор?

- С того самого часа, когда в Даль-Гее был похищен гангстерами наш консул Тур Хаасен, - жестко ответил Снегин.

- Что?! - Лицо Лобова окаменело.

- В Даль-Гее похищен наш консул Тур Хаасен, - раздельно повторил Снегин. - Сегодня утром.

- И ты до сих пор не сказал об этом?

Всеволод не без труда выдержал вдруг потяжелевший взгляд друга.

- Прости, Иван, но я не видел тебя больше года. Прежде чем предлагать тебе участие в ответственной операции, я хотел уточнить твое настроение и форму.

- Ты стал таким опытным и предусмотрительным руководителем, что даже тошно. - Лобов безнадежно махнул рукой. - Когда вылетаем в Даль-Гей?

Снегин не сдержал улыбку:

- Ты бы хоть поинтересовался, что тебе там придется делать!

- Чтобы спасти товарища, я согласен делать что угодно, сухо ответил Иван.

- А если придется лезть в самое логово гангстеров?

- Хоть к гангстерам, хоть в апартаменты самого дьявола!

- Узнаю командира "Торнадо". А как же быть с отсутствием дипломатических способностей? - не удержавшись, поддел Снегин.

- Что-нибудь придумаешь, - спокойно ответил Иван.

- Ладно, - согласился Всеволод, - придумаем. Но, прежде чем лететь в Даль-Гей, надо пройти подготовку - изучить обычаи, нравы и язык далийцев. По счастью, на базе есть гипнопедическая аппаратура, так что двое суток будет достаточно.

- Двое суток! А что будет с Туром?

- Торопиться надо медленно, Иван, не мне тебя учить. Мы ведь не можем начать операцию, не обеспечив ее хотя бы минимумом необходимого. Думаю, что с Туром пока не должно случиться ничего страшного. - Заметив недоумение на лице Лобова, Снегин пояснил: - Видишь ли, вслед за его исчезновением в консульство поступила телеграмма от одной из гангстерских корпораций. Это своего рода ультиматум. Они требуют, чтобы мы демонтировали орбитальные станции и покинули пределы системы оранжевого карлика-Тэр. В противном случае Хаасен, взятый ими в качестве заложника, будет уничтожен. Сотрудникам консульства тоже угрожают жестокой расправой... Для видимости решено начать демонтаж одной из станций, отслужившей положенный срок. Какоето время мы на этом выгадаем. Кроме того, официальные власти Даль-Гея и лично президент обещают нам всяческое содействие.

- Но Тура могут... - начал было Лобов.

Снегин жестом остановил его.

- Будем надеяться на лучшее. - Он поднялся. - Сегодня в двадцать два часа чрезвычайный совет базы. Будет утверждаться план операции и его основные исполнители. Если передумаешь...

- Я не передумаю.

Весело кипел фонтан, стоял негромкий гул разговоров, звучал сдержанный смех, в ритмичном танце двигались пары. Обычный вечер в клубе космонавтов. Никто из присутствующих здесь еще не знал, что в трущобах Даль-Гея, в гангстерском логове, томится их соотечественник.

Глава 2

Алексею Кронину повезло. Оказалось, что он заболел не комплексной, а самой обычной, риккетсиевой тау-лихорадкой. Через два дня после начала лечения он был совершенно здоров, и, поскольку людей не хватало, его сразу же направили на центральную базу. Прибыв туда и не застав в общежитии Ивана, Алексей отправился на доклад к Снегину.

Начальник летной галактической службы сидел за большим полукруглым столом, похожим на пульт управления компьютера высокого класса. Не повышая голоса, Всеволод распекал кого-то по видеофону за неполадки на шестом причале. Он приветственно помахал Кронину рукой и жестом указал на свободное кресло. Выслушав ответную реплику невидимого Алексею собеседника, Снегин холодно посоветовал ему забыть о карантине и держать причалы в состоянии постоянной готовности. Потом предупредил, что с завтрашнего дня его, Онегина, обязанности будет временно выполнять Рин Чинмайя, и выключил видеофон.

- Выздоровел? Карантин тебе на пользу.

- Спасибо на добром слове.

- Ищешь Ивана? Не ищи, он на задании.

- На задании? С кем? - с оттенком ревности спросил Алексей.

- С кем? - переспросил Онегин, косясь на лампочку вызова по лонг-линии. - Вот что, Алексей, заходи ко мне в номер часов в семь, я тебе все объясню. А сейчас, сам видишь, некогда.

Конечно, выйдя от Снегина, Кронин попытался сам выяснить, на каком задании находится Лобов, но, к его удивлению, оказалось, что этого никто не знает. Правда, некоторые из его собеседников, уверявшие, что ничего не знают о местонахождении командира "Торнадо", как-то неопределенно улыбались, явно чувствуя себя неловко. Кронин взял это странное обстоятельство на заметку.

В назначенное время он вошел в номер Снегина и увидел, что тот собирает свой дорожный саквояж.

- Собираешься в турпоход? - спросил Алексей, усаживаясь в кресло.

- Собираюсь, - вздохнул Снегин, распрямил спину и пожаловался: - Черт его знает, как много лишних вещей приходится возить с собой, когда ты не член экипажа, а пассажир.

- Куда же ты собрался, если не секрет?

Всеволод вскинул на него синие глаза:

- А вот и секрет!

Кронин шутливо схватился за голову.

- Не узнаю я старой доброй стигма-базы, - с тоской в голосе проговорил он. - Все тут говорят намеками, чегото недоговаривают, таинственно улыбаются и играют в секреты. Может быть, ты все-таки сжалишься надо мной, Всеволод, и расскажешь, что тут со всеми вами творится?

Снегин кивнул:

- Расскажу. Но разговор действительно должен быть строго секретным.

- Шутишь?

- Нисколько.

Алексей некоторое время недоверчиво смотрел на него.

- Стало быть, - заговорил он в своей флегматичной манере, - если Клим или, к примеру, Лена начнут меня расспрашивать после разговора с тобой, то я должен буду врать или отмалчиваться?

- Вот именно.

- Прости, Всеволод, но ты в своем уме? Или это лихорадка-тау дает такие необычные осложнения?

Снегин нахмурился:

- Если ты не умеешь хранить тайны, наш разговор просто не состоится.

- Да что, в конце концов, случилось? - встревожился инженер. - Ты знаешь, я человек дисциплинированный, если уж надо молчать, я буду молчать.

Снегин сел напротив Кронина на диван.

- Тогда слушай.

И Всеволод коротко посвятил его в далийские события последних дней. Когда он сообщил о похищении Хаасена, добродушное лицо Алексея посуровело, губы плотно сжались.

- Какая мерзость! И какая глупость! Я не думал, что далийцы способны на такое.

- Этого никто не предполагал, - согласился Снегин.

Кронин задумался. Вдруг лицо его оживилось, он вскинул голову и спросил:

- Насколько я знаю Ивана, он отправился в Даль-Гей выручать Хаасена. Угадал?

- Почти. Отправится.

Оживление на лице инженера сменилось озабоченностью.

- Но что он сможет сделать один? В чужом, инопланетном городе? Это же чистая авантюра, Всеволод!

Глаза Снегина стали похожими на льдинки.

- А ты предлагаешь послать туда целую армию? И развязать межпланетную войну? - жестко спросил он.

Кронин смущенно развел руками:

- Я инженер, а не социолог, я не могу предложить ничего радикального... Но согласись, один - к гангстерам... это же самоубийство!

Взгляд Снегина потеплел.

- Успокойся. Иван там будет не один. Операция разработана очень тщательно. И почти все варианты, проигранные на компьютере, сулят благоприятный исход. Хотя риск, конечно, есть, и немалый. - Он помолчал, затем пояснил: - Иван отправится в Даль-Гей нелегально, под видом далийца.

Кронин покачал головой:

- Не совсем понимаю.

- Это и в самом деле непросто, - согласился Снегин и не без гордости поведал, как они долго и безуспешно ломали голову над планом вызволения Хаасена, пока кто-то не предложил обратиться за помощью к историкам. Те затребовали все детали далийской обстановки и обратили внимание, что еще полгода тому назад, когда обстановка в Даль-Гее стала вызывать некоторую тревогу. Комитет межпланетных отношений предложил подстраховаться - взять под контроль какую-нибудь далийскую торговую фирму. Тогда это предложение вызвало много споров и было утверждено Всемирным Советом лишь после того, как группа неизвестных, враждебно настроенных к землянам, устроила взрыв в консульском здании, лишь по случайности обошедшийся без человеческих жертв. Выбор пал на небольшую, но авторитетную фирму "Нун", расположенную на Стигме, соседней с Далией планете. Экспортируя на Землю ценнейший супервитаминный концентрат конголиз, фирма "Нун" в обмен получала с Земли строительный нейтрид, пользовавшийся огромным спросом в Даль-Гее, тем более что сами далийцы не могли его производить даже в перспективе. Поэтому фирма "Нун" была на особом положении и с ней заигрывали многие влиятельные лица и целые организации. Выяснив, что фирма "Нун" фактически находится под контролем стигмийской базы и согласна на все, лишь бы не терять сверхприбылей, связанных с поставками нейтрида, историки предложили направить в Даль-Гей разведчика под видом далийца - полномочного представителя этой фирмы.

- Значит, Иван - разведчик? Рыцарь плаща и кинжала! Кронин тихонько рассмеялся. После того как он выслушал подробный рассказ Всеволода о предстоящей операции, его настроение заметно улучшилось. - Интересно! Переодевания, погони и смертельные схватки на самом краю крыши двухкилометрового небоскреба!

Снегин смотрел на инженера с некоторым неудовольствием.

- Ты плохо представляешь себе существо профессии разведчика. Нам, вместе с историками, пришлось немало потрудиться, чтобы ее воссоздать и как-то согласовать с нормами нашей морали и этики. - Снегин вяло провел рукой по лицу, и Алексей внезапно почувствовал, как тот устал за последние, видно, очень суматошные дни. - Может быть, Ивану и придется вступить в драку или удирать на первой попавшейся машине, - продолжал Снегин. - Но главная ставка в нашей операции совсем иная - деньги. Тебе трудно представить, насколько эти жалкие бумажки всесильны в далийском мире. Мы попытаемся выкупить Тура Хаасена.

- И ты думаешь, гангстеры его продадут? - с сомнением спросил инженер.

- Землянам - ни в коем случае! Гангстеры хорошо представляют, что дружба далийцев с нами несет им медленную, но верную смерть, и поэтому ненавидят нас. Но представителю фирмы "Нун", да еще за кругленькую сумму, - продадут обязательно.

Кронин понимающе кивнул.

- А ты порядком поднаторел в этих делах, Всеволод. Просто молодец!

- Стараюсь, - усмехнулся Снегин. - Знаешь, что самое интересное?

- Откуда мне знать?

- Иван успешно прошел дебри самых хитроумных испытаний и намного опередил по баллам всех конкурентов. Члены конкурсной комиссии были просто ошарашены. Да и я, признаться, хоть и знаю Ивана, был порядком удивлен.

- Иван есть Иван, - рассеянно проговорил Кронин. Он остановил на Онегине умный, чуть лукавый взгляд. - Ну, а какая роль в этой операции отводится мне?

- Почему ты решил, что тебе отводится какая-то роль?

- Отводится, - уверенно ответил Алексей. - Ты человек деловой, Всеволод. С какой стати ты стал бы со мной откровенничать?

- В проницательности тебе не откажешь, - одобрительно заметил Снегин.

- В логике, Всеволод, в логике, - флегматично поправил Кронин. - Надеюсь, ты мне подобрал что-нибудь по инженерному профилю? Вывести из строя охранную систему, соорудить из подручных материалов гамма-пушку или гравитостанцию? Вскрыть хитроумный сейф, наконец?

Снегин отрицательно покачал головой:

- Нет, Алексей, тебе предлагается роль, вовсе не связанная с инженерным профилем.

- Предупреждаю сразу, устраивать эти... ну как их... дворцовые перевороты и руководить экспроприациями я не умею.

- И не надо. Все будет проще... И опаснее.

Глава 3

Лена Зим вышла из кабины межпланетной связи и, притворив за собою дверь, задумалась. В зале ожидания стигмийской связной станции было много народу, в воздухе висел гул разговоров. Время от времени диспетчер, щеголяя четкой дикцией, объявлял вызов, и тогда с кресла или с дивана, которые, следуя далийской моде, были расставлены в кажущемся беспорядке, вставал очередной абонент.

Лена была расстроена. Вот уже второй день подряд она никак не могла связаться с Иваном. Вчера ей сказали, что Иван находится на врачебном обследовании, а сегодня - что он на срочном задании. На каком задании, ей так и не удалось выяснить. Дежурный по базе мямлил что-то неопределенное. Не случилось ли что-нибудь с Иваном? Не похоже. Дежурный, несмотря на свою "неосведомленность", не выглядел обеспокоенным.

- Здравствуй, Лена.

Лена Зим не сразу сообразила, что эта фраза, негромко произнесенная на земном языке, обращена именно к ней. Она обернулась и увидела высокого, атлетически сложенного, модно одетого далийца, добрую половину лица которого скрывали зеркальные очки-светофильтры.

- Здравствуйте, - ответила она, настороженно приглядываясь к незнакомцу.

- Ты меня не узнаешь?

Его голос показался ей знакомым.

Странный далиец снял очки, и Лена, не удержавшись, тихонько ахнула - перед ней стоял Иван, хотя модная прическа сильно изменила его лицо.

- Не удивляйся, Лена, - тихо сказал Иван, водружая очки на нос. - Пройди в конец зала и подожди.

Ошеломленная, Лена машинально повиновалась.

Конец зала был пуст. Лена выбрала диван с высокой спинкой и села спиной к залу. Она ждала Ивана несколько минут, за это время в ее голове мелькнуло множество самых разных догадок, но ни одна не показалась ей хоть сколько-нибудь правдоподобной.

Подошел Иван, громко по-далийски попросил разрешения сесть рядом, опустился на диван и положил свою большую ладонь на тонкую руку Лены.

- Я так рад видеть тебя.

Лена покосилась по сторонам и быстро поцеловала его в щеку.

- И я рада! Но что значит этот маскарад?

Она оглядела Лобова с головы до ног и, не выдержав, рассмеялась. Засмеялся и Иван. Сняв свои громадные очки, он спрятал их в карман и пояснил:

- Я на задании.

Недоуменно подняв брови, Лена еще раз пристально оглядела его.

- На задании? Но одежда, прическа, таинственность - что все это значит?

- Я здесь нелегально.

Прямо глядя на Ивана своими большими карими глазами, Лена покачала головой.

- Не понимаю.

- Нелегально, - терпеливо пояснил Лобов, - под видом далийца.

В глазах Лены мелькнула тревога.

- Ничего страшного. - Иван успокаивающе погладил ее руку. - Перед тобой не Иван Лобов, а Ивви Лонк - полномочный представитель фирмы "Нун", которая поставляет в Даль-Гей земной нейтрид.

- Но... зачем все это?

- Можно, я это объясню потом?

- Можно. - Она мгновение колебалась и наконец спросила: А тебе не опасно здесь находиться?

- Нет. Сюда, в конец зала, и носа никто не покажет - я на целый час откупил линии связи этих четырех кабин. Деньги в этом мире - все, а фирма "Нун" достаточно богата.

Лена только покачала головой. Иван, так хорошо знакомый ей Иван, представал перед ней в совершенно новом облике, и это касалось не только его внешнего вида. Лобов, поймав ее взгляд, шутливым жестом, который совсем не соответствовал его теперешнему облику и далийской одежде, почесал затылок.

- Попадет мне от Всеволода, - сказал он без всяких признаков раскаяния. - Он ведь категорически запретил мне видеться с тобой.

- Почему?

- В целях конспирации, - Иван придал своему лицу нарочито серьезное выражение. - Но как только я узнал, что наша медицинская делегация на Стигме... В общем, - он улыбнулся, вся эта конспирация полетела к черту! Я еле дождался, пока ты выйдешь из кабины.

- А я никак не могла выяснить, где ты. И волновалась.

- А я был рядом. И видел твое лицо через стекло.

- А я ничего не знала!

Наверное, их взгляды выражали гораздо больше, чем слова, потому что Лена чуть порозовела и отвела глаза. А когда снова украдкой взглянула на Ивана и взгляды их опять встретились, они, точно сговорившись, дружно рассмеялись.

- Я очень скучал по тебе, Лена.

- В карантине всегда скучают, - лукаво заметила она.

- Я уже пять дней как не в карантине!

- Да неужели? Пять дней!

- Целых пять дней, - сердито подтвердил Иван.

Их вернул к действительности четкий, хорошо поставленный голос диспетчера, объявлявшего очередной переговорный вызов.

- Да, - спохватился Лобов, - почему ты на Стигме? По моим сведениям, медицинская делегация должна была пробыть в Даль-Гее еще неделю.

- Должна, - подтвердила Лена. - Но мы были вынуждены уехать раньше.

- Почему?

- По существу, нас просто выгнали.

- Это как же? - опешил Лобов.

И Лена рассказала, что во время симпозиума три земных врача один за другим заболели тау-лихорадкой. Реакционная далийская пресса, и до этого не очень дружелюбно относившаяся к медицинской делегации землян - ее даже обругали как-то шайкой шпионов и диверсантов, - подняла страшный шум. На разные лады она твердила, что земляне являются разносчиками злокачественной тау-лихорадки. Официальные органы, как могли, пытались смягчить ситуацию, но обстановка тем не менее накалялась все больше и больше. Началось пикетирование гостиницы, в которой размещалась делегация, нахальными развязными молодчиками спортивного вида. Несколько раз их разгоняла полиция, но, судя по всему, они и не думали прекращать свои гнусные выходки.

- У нас сложилось впечатление, - продолжала рассказывать Лена, - что в Даль-Гее есть какие-то мощные, хорошо организованные силы, настроенные крайне враждебно по отношению к Земле. И что даже президент Даль-Гея бессилен обуздать их.

- Почему вы так решили?

- Руководитель нашей делегации был вынужден в конце концов обратиться лично к президенту. Тот принял его очень любезно, наговорил массу комплиментов, но дал понять, что власть его не безгранична. И напоследок посоветовал до окончания эпидемии лихорадки работу симпозиума временно прервать, потому что в такой ситуации ему трудно гарантировать нашу безопасность.

Лобов глубоко задумался, потом спросил:

- А как вообще обстановка в Даль-Гее?

- Ты о лихорадке-тау? Все спокойно, хотя есть единичные заболевания, обычные для этого города. Новый тау-штамм активен только по отношению к землянам.

- А это тебя не удивляет?

- Меня многое удивляет! - с прорвавшимся вдруг раздражением сказала Лена. - Есть в облике Даль-Гея нечто, наводящее на мысль о фашизме. По-моему, далийцы тщательно скрывают от нас некоторые стороны своей жизни.

- Женская интуиция? - с улыбкой спросил Иван.

- Не стоит над этим смеяться. Не так уж редко мы, женщины, интуитивно предчувствуем то, к чему вы, мужчины, со своей железной логикой приходите гораздо позже.

- Да я и не думал смеяться!

Лена задумалась.

- Более-менее определенно я могу говорить только о медицине.

- Давай о медицине.

Лена поправила волосы.

- Мне кажется, далийцы скрывают от нас подлинный уровень своих медицинских знаний. - Она взглянула на Ивана и уже увереннее продолжала: - В ходе обсуждения проблем субмолекулярной генетики я не могла отделаться от впечатления, что далийцы разбираются в ней лучше нас. Хотя для чего-то стараются играть роль прилежных учеников. Их взгляды, реплики, жесты - во всем какая-то фальшь. Не у всех, конечно, но у большинства. И снисходительность. Та самая, которую проявляют специалисты по отношению к дилетантам!

- Любопытно.

- Это нисколько не любопытно, - с досадой сказала Лена. В такой атмосфере тяжело дышится. Да и вообще это злой и жестокий город.

- За что ты их так строго?

Лена не ответила. Некоторое время она пристально смотрела на Лобова и вдруг спросила:

- А почему ты так интересуешься Даль-Геем?

- Разве это не естественно?

- Ты что-то скрываешь от меня.

Лобов вздохнул;

- Это большой секрет. Но какие у меня могут быть от тебя секреты? Я завтра отправляюсь в Даль-Гей нелегальным наблюдателем, а лучше сказать, разведчиком, под видом представителя фирмы "Нун".

Лена приложила руку к щеке.

- Я так и знала. А если тебя разоблачат?

- Я постараюсь, чтобы этого не случилось.

- Ну, а если?

- Этого не случится, - мягко повторил Лобов. - Ну, а если случится, разве вы не вытащите меня оттуда?

Лена не приняла шутки.

- Ненависть к землянам у далийских гангстеров - норма поведения. Кто ты по сравнению с ними? Большой, сильный, но наивный ребенок.

- Я прошел хорошую школу на "Торнадо".

Лена покачала головой.

- Даль-Гей - не открытый космос или неосвоенная планета, где ты чувствуешь себя как дома. Это город со своеобразными привычками, которые складывались веками. Город путаный, развратный и жестокий. Это место не для тебя, Иван.

- Не надо говорить об этом, - попросил Лобов. - Я дал согласие. И я уже в деле.

Лена подняла на него влажные глаза.

- Но почему именно ты должен лезть в самое пекло?

Не выдержав ее взгляда, Иван опустил голову. Упрямая складка пересекла его лоб.

- Кто-то ведь должен делать это. - Его ответ прозвучал почти виновато. - А потом, я не привык оставаться в стороне, когда жизнь моих товарищей в опасности.

- Что ты имеешь в виду? - насторожилась Лена.

Лобов помолчал и не совсем охотно пояснил:

- Далийскими гангстерами похищен наш консул Хаасен. Они держат его в качестве заложника.

- Тур? - поразилась Лена. - Я недавно виделась с ним в Даль-Гее... Но ведь нет никаких официальных сообщений!

Иван согласно кивнул.

- Президент Таиг обратился к нам с личным посланием, в котором просил временно сохранить историю с похищением в тайне, чтобы не будоражить далийцев. Он надеется мирно разрешить этот конфликт. И намекнул, что не откажется от нашей помощи.

- Значит, ты действительно пойдешь в самое пекло, прямо к гангстерам? - В ее глазах мелькнул страх. - Да ты с ума сошел, Иван!

Лобов ободряюще улыбнулся.

- Разве это первое пекло, в которое мне придется лезть? И потом, я буду не один.

Лицо Лены просветлело.

- Клим и Алексей тоже будут с тобой?

- Клим - не знаю, а Алексей будет наверняка.

Лена покачала головой.

- Хорошо бы и Клим. Когда вы втроем, я спокойна.

- Вот увидишь, все будет хорошо!

- И ты будешь осторожен? - спросила Лена.

- Не только осторожен. Я буду хитрым, коварным и изворотливым, как Талейран или Макиавелли!

- Как кто? - не поняла Лена.

- Талейран и Макиавелли, - важно повторил Иван. - Знаменитые и совершенно беспринципные дипломаты старых времен.

Лена грустно улыбнулась.

- Хитрым и коварным, - со вздохом повторила она и встала с дивана. - Извини, но мне пора. Я буду очень-очень ждать. Удачи тебе... Макиавелли.

Глава 4

Президент Даль-Гея Арни Таиг любезно указал на кресло:

- Прошу, ленд Снегин.

Они были почти одинакового роста - Снегин и Таиг. Но Таиг был старше и массивнее.

- Благодарю, - суховато ответил представитель Земли, опускаясь в кресло.

Снегин прилетел в Даль-Гей несколько часов назад, побывал в консульстве и поспешил нанести визит вежливости президенту. Он знал, как болезненно реагируют далийцы на всякое нарушение этикета.

Президент подождал, пока гость займет место, и только после этого сел напротив. Протянув руку, Таиг нажал голубую клавишу в стене. Широкая вогнутая стена посветлела, стала прозрачной, и открылась панорама гигантского города, залитого оранжевыми лучами заходящего солнца.

- Вот он, наш Дальг, - с гордостью проговорил президент.

С высоты центрального корпуса городского управления Даль-Гей казался игрушечным. Всюду тянулись вверх, сверкая стеклом и металлом, параллелепипеды, прямые и перевернутые конусы, иглы и пирамиды высотных зданий. Широкими лентами, то скользя по самой земле, то взлетая на мачтах-опорах, город рассекали автострады. Местами они растекались площадями, от которых во все стороны расползалась геометрически четкая паутина улиц. Город уходил вдаль, постепенно становясь все воздушнее, призрачнее.

- Полтора миллиарда на пятачке диаметром двести километров, - словно про себя сказал Снегин, - тесновато.

Президент внимательно посмотрел на него.

- Возможно, но мы привыкли к этому. Больше того, теснота, ощущение локтя стали нам необходимы. Дикая, первозданная природа действует на нас угнетающе. - И, помолчав, негромко добавил: - Когда ядерная война опустошила континенты, уцелевшие потянулись сюда, в нетронутую зону. Даль-Гей вырос более чем в десять раз.

Снегин мельком взглянул на Тайга.

- Но ведь это было так давно.

- Да, около шестисот лет назад. Я понимаю, что вы хотите сказать. Почти повсюду уровень радиации пришел в норму, было бы очень легко расселить далийцев по всем материкам планеты. Но никто не хочет этого. Я уже упомянул о привычке к тесноте, но дело не только в этом. Слишком дурной славой пользуются выжженные ядерным огнем материки, ставшие кладбищем миллиардов людей. - Президент усмехнулся. - Говорят, там бродят страшные призраки, человекоподобные упыри, которые нападают по ночам на все живое и сосут кровь.

- Полтора миллиарда человек, - в раздумье повторил Снегин, разглядывая панораму города.

Ему было не по себе, он впервые видел такой гигантский людской муравейник.

- Да, полтора миллиарда, - подтвердил президент, глядя на профиль Снегина, и с подчеркнутой серьезностью добавил: Хочу надеяться, что вы будете их искренним другом, ленд Снегин.

Всеволод обернулся, и глаза их встретились. Синие холодноватые глаза землянина и серые внимательные глаза далийца.

- Дружба должна быть обоюдной, ленд президент, - медленно проговорил Снегин.

Таиг спокойно выдержал его взгляд.

- Зачем скрывать очевидные вещи? У нас есть группы и группировки, враждебно настроенные к Земле. Они страшатся любого прогресса, малейших социальных перемен и, чтобы поссорить далийцев с землянами, идут на самые отчаянные авантюры и провокации. Похищение консула Хаасена - прямой вызов не только землянам, но и моему правительству. По моему указанию уже начато тщательное расследование среди тех лиц и организаций, которые так или иначе могли оказаться причастными к этому делу. Я верю, - подчеркнул Таиг, - что это недоразумение будет разрешено и мы сумеем восстановить истинно добрые отношения.

- Я рад, что вы высказались столь определенно, - сдержанно ответил Снегин.

- Мои дружеские чувства к Земле - не временное увлечение романтика. С Земли мы получаем необходимые для нас вещи: нейтрид, гипервещество, гравитотехнику. Мы так похожи физически, что лишь эксперты могут отличить землянина от далийца. И наконец... у нас есть некоторые общие социальные проблемы.

- Это для меня ново. Какие именно?

- Ну, например, дефицит продуктов. Ведь такая проблема и у вас существует? - вкрадчиво спросил Таиг.

Снегин покачал головой:

- Ошибаетесь.

Президент примирительно улыбнулся.

- Я не говорю о всех продуктах, лишь о некоторых. Скажем, о новых моделях предметов обихода и одежды, о редких украшениях, экзотических плодах. Не будете же вы уверять меня, что сразу все население Земли обеспечивается этими редкостями?

- Не буду.

- Но это и есть дефицит, - мягко проговорил Таиг.

Теперь улыбнулся и Снегин.

- Вовсе нет. Дефицит - не столько экономическое, сколько социальное явление.

- Признаюсь, это для меня слишком тонко.

- Поясню на конкретном примере. Представьте себе, ленд президент, что вы идете пешком по улице.

- С некоторым трудом представляю.

Снегин чуть склонил голову:

- Вдруг начался дождь. Естественно, вы ускоряете шаг и видите, что на скамье лежит дорогой надежный зонт, принадлежащий какому-то другому лицу. Воспользуетесь вы этим зонтом или нет?

Таиг с интересом разглядывал Снегина.

- Вы могли бы и не задавать такой вопрос.

- Понимаю. Вы откажетесь от зонта по моральным соображениям: в Даль-Гее очень высоко чтится право частной собственности, и первый человек города-государства должен быть примером всем остальным.

- Вы толкуете дело упрощенно, но в общем-то правильно.

- Очень рад. А теперь представьте, что вы попали точно в такую же ситуацию, правда, с одной оговоркой - на руках у вас крошечный новорожденный ребенок.

Таиг рассмеялся:

- Знаете, такое представить мне совсем трудно, но я попробую.

- Так вот, ленд президент, на руках у вас крошечный ребенок, а с неба льет как из ведра холодный дождь. Взяли бы вы зонтик?

Таиг на секунду задумался.

- Пожалуй. Я прикрыл бы ребенка зонтом.

- Вы это сделали бы наверняка. И по тем же самым моральным соображениям. Милосердия ради можно нарушить и право частной собственности.

- Вы опять толкуете все упрощенно, но все-таки правильно. Не пойму, однако, какое отношение имеет все это к дефициту продуктов?

- Самое прямое, - ответил Снегин. - Вы знаете, что у нас имеются продуктовые витрины, которые с избытком обеспечивают всех и каждого предметами питания. Кроме этого, есть и специальные витрины для тех продуктов, которые, следуя вашей терминологии, можно было бы назвать редкостями. Любой человек может при желании продегустировать эти новые творения кулинарной науки и высказать свои суждения по поводу их вкусовых качеств. А через некоторое время эти "редкости" становятся уже постоянными "обитателями" обычных витрин и могут обеспечить всех желающих. Я ни в коей мере не хочу умалять достижения далийской науки и техники, - спокойно продолжал Снегин, не обращая внимания на недоверчивое и, пожалуй, немного насмешливое выражение лица президента, - но насколько я знаю, посетив однажды нашу стигмийскую базу, вы могли убедиться в справедливости моих слов: практически любой продукт там получают в необходимом количестве.

- Да, но ведь это только одна база, а на Земле, насколько мне известно, живут несколько миллиардов человек?

- Совершенно справедливо. Более того, они живут и работают в различных климатических зонах, что создает определенную дифференциацию вкусов и потребностей. И все же, смею вас уверить, современная наука и техника позволяют нам успешно справляться с этими задачами.

- Ну хорошо, - кивнул Танг, - допустим, что все обстоит так, как вы говорите. Но если взять хотя бы эти ваши специальные витрины, которые доступны каждому человеку, где гарантия, что все земляне будут относиться к ним, как к своего рода экспериментальным, а не обычным? Можете ли вы быть твердо уверены, что какой-нибудь прожорливый субъект не ограничится только дегустацией и не опустошит витрину с понравившимся ему продуктом?

Снегин весело рассмеялся. Таиг недоуменно посмотрел на него.

- Простите, ленд президент, но я представил себе подобную ситуацию, и она показалась мне очень забавной.

- Не будете же вы утверждать, ленд Снегин, что такие индивидуумы не встречаются среди землян?

Снегин на мгновение задумался.

- Не знаю, поймете ли вы меня, - сказал он после паузы, но то, о чем вы говорите, может быть свойственно лишь людям, скорее всего, психически нездоровым. Потому что уже давно, еще в процессе строительства нового общества, были устранены все экономические и социальные источники, могущие породить подобные явления.

- И все-таки, ленд Снегин, на чем же основываются земляне, разрешая или запрещая себе что-то?

- А как вы, ленд президент, определили, когда можно взять чужой зонтик?

Таиг качнул крупной головой и рассмеялся, а Снегин уже серьезно добавил:

- У нас очень много занимаются воспитанием нового поколения. Что такое хорошо и что такое плохо, что можно, а что нельзя - откладывается в сознании детей с самого младенческого возраста, а в пору юности становится нормой.

Таиг смотрел на Снегина с интересом и симпатией.

- Вы заставили меня задуматься, но не убедили. Что и кто стоит на страже ваших моральных устоев? Без подпорок рушатся куда более фундаментальные вещи.

- Общественное мнение.

В серых глазах Тайга мелькнуло недоверие.

- Вы серьезно?

- Вполне.

- Но общественное мнение, - Таиг сделал рукой неопределенный жест, - так эфемерно и негибко.

Снегин усмехнулся.

- Полиция гибче?

- Нет-нет, - шутливо испугался Таиг, - зато надежнее. Не думайте, ленд Снегин, я отдаю должное общественному мнению, оно и в наших условиях играет определенную роль. Но... как бы это выразиться понятнее... Оно регулирует поведение человека обобщенно, по самым генеральным направлениям. А детали? Я говорю даже не о распределении продуктов. Например, идти сегодня на работу или не идти, сославшись на нездоровье? Как общественное мнение влияет на решение этой альтернативы, я не понимаю. Это проблема личная, а не общественная.

Внимательно глядя на президента, Снегин сказал:

- Понимаю. Вы воспринимаете общественное мнение как абстрактный кодекс законов, которые в личном воплощении, без стороннего контроля, могут трансформироваться как угодно.

- Вы уловили мою мысль, - живо подтвердил Таиг.

- Так вот, ленд президент, общественное мнение у нас не только абстракция, но и глубоко личностное явление - это мнение коллектива, в котором живет, трудится и отдыхает человек. Такие коллективы, пронизанные узами дружбы, любви и товарищества, рождаются еще в школах. А друг и любимая - это не абстракция. Как лгать или кривить душой перед ними?

Снегин ждал возражений, но президент молчал, опустив голову.

- Знаете, - вдруг сказал он негромко, - в наших интернатах тоже рождаются время от времени дружные коллективы. Ребята там подбираются разные, непохожие и как-то дополняют друг друга.

- Очень верное наблюдение.

Но Таиг словно и не слышал реплики земного гостя.

- Ребята клянутся в вечной дружбе, - все так же негромко продолжал он, - а потом вступают в жизнь. И она раскидывает их в разные стороны, крушит детские иллюзии, и бывшие друзья нередко становятся непримиримыми врагами.

- Когда-то так было и у нас.

- Было и уже нет? Трудно поверить в реализацию мечты... Наши социологи утверждают, что это всего лишь пропаганда.

- Но вы беседовали и с нашими социологами!

Таиг пренебрежительно усмехнулся:

- Я не особенно верю ни тем, ни другим. Я вообще отношусь настороженно к рекомендациям ученых и научных организаций.

- Вам ближе религия?

- Нет. Но религия хотя бы менее эгоистична. - Президент внимательно посмотрел на Снегина. - Впрочем, вам пока трудно трезво судить о нашей действительности. Я подожду вашего прощального визита.

Снегин помолчал, обдумывая слова Тайга; тот явно намекал на какие-то обстоятельства, которые он пока не знал и которые ему, очевидно, предстояло узнать.

- Наша беседа небезынтересна, - сказал он. - Однако я бы предпочел перейти к более конкретным делам. Вы говорили о стремлении к дружбе с нами.

- Я это повторяю.

- Хотелось бы вместо общих фраз получить конкретные доказательства этому.

- А именно?

- Мы хотим, чтобы Тур Хаасен был живым и невредимым доставлен в консульство.

Таиг ответил не сразу.

- Если бы я был главой гангстерского клана, захватившего вашего человека, выполнить эту просьбу было бы для меня сущей безделицей. Но я всего лишь президент. - Он взглянул на панораму города. - А кто такой президент? Король без королевства, без толпы преданных слуг, без права по своей прихоти рубить головы и бросать в тюрьмы. Моя власть ограниченнее, чем это иногда представляется землянам. Единственно, что я могу вам твердо пообещать, - это всемерное содействие моего государственного аппарата. Причем обещаю, что это содействие будет искренним.

- Окажется ли это содействие достаточным?

Таиг откинулся на спинку кресла, разглядывая гостя.

- Вы задаете нелегкий вопрос, ленд Снегин.

- Меня вынуждают к этому обстоятельства, - суховато ответил посол Земли.

В глазах президента мелькнула тень настороженности.

- Какие именно?

"Почему Таига взволновал такой простой и естественный ответ? Скорее всего, потому, что этих самых обстоятельств несколько, похищение Тура лишь одно из них, и Таиг не знает, что конкретно имеет в виду земной посол. Это надо запомнить. Однако сейчас самое главное - вызволить Тура".

- Мы можем примириться со многими нарушениями конвенции о сотрудничестве, проявить понимание и терпение, - четко выговорил Снегин. - Не потерпим лишь одного - покушений на жизнь или свободу граждан Земли.

Президент склонил голову.

- Знаю, жизнь любого человека у вас оберегается, как величайшая драгоценность. А потому буду откровенен. - Он прямо взглянул на Онегина. - Я не могу дать полной гарантии, что Хаасен вернется живым и невредимым.

Всеволод невольно вздрогнул, но тут же взял себя в руки.

- Я ценю вашу откровенность, ленд президент, - как можно спокойнее сказал он. - Не могли бы вы тогда предоставить мне некоторую самостоятельность действий?

После короткой паузы Таиг медленно проговорил:

- Гангстеры, похитившие вашего консула, находятся вне закона. Поэтому вы можете быть совершенно свободны в своих действиях. Единственно, о чем я вас попрошу, это детально информировать мой аппарат о маршрутах вашего следования. Это в интересах вашей же безопасности. Если с вами случится какая-то неприятность, наши отношения с Землей обострятся до последней крайности, а я, президент Даль-Гея, не могу этого допустить.

Снегин в знак согласия склонил голову.

- Полагаю, - сказал он, как о само собой разумеющемся, вы не будете возражать, если к поискам Хаасена я привлеку своих сотрудников?

По губам президента скользнула тонкая, понимающая улыбка.

- Я лично не буду. - И уже совсем другим, светским тоном спросил: - Вас еще не утомили наши философские и дипломатические разговоры?

- Разве это существенно?

- Конечно. Я был бы плохим хозяином, если бы угощал своих гостей одними разговорами. Ужинать еще рано, но глоток рекли, я полагаю, вам не повредит. Вам приходилось пробовать этот напиток?

- Да, но... - Снегин замялся.

- Сейчас вы измените свое мнение, - уверенно заявил президент и нажал кнопку на подлокотнике своего кресла.

Дверь отворилась, и Снегину пришлось сделать известное усилие, чтобы сохранить невозмутимость, - в кабинет, неслышно и мягко ступая, вошел умрок.

Глава 5

Темные, почти черные плиты посадочной полосы мелькали все быстрее и быстрее, еще мгновение - колеса орбитального самолета коснулись ее. Торопясь сбросить скорость, самолет затормозил, и привязные ремни ощутимо врезались в тело. Загудел рулежный двигатель, крылатый гигант, ставший вдруг беспомощным, неуклюже развернулся и медленно подрулил к зданию космовокзала, над которым в воздухе пламенели переплетенные буквы "Д-Г". Кронин оторвался от иллюминатора, отстегнул ремни и стал готовиться к выходу.

Прямо из самолета вместе с другими пассажирами Кронин ступил на гибкую ленту эскалатора. Почти бесшумно, то забираясь вверх, то опускаясь вниз, эта лента протащила их по широкому тоннелю и выплеснула на привокзальную площадь. Сначала Кронину показалось, что на улице сумерки - так темно было здесь после щедро залитого светом тоннеля. Но это не были сумерки, просто совсем низко, срезая верхушки решетчатых мачт, тянулись плотные темные облака и сеяли мелкий теплый дождь.

Стараясь унять вдруг охватившее его волнение, Кронин глубоко вдохнул влажный воздух.

С тех пор как Алексей дал согласие на участие в далийской операции, прошло несколько дней, но мысли его уже в который раз возвращались к разговору со Снегиным.

- Чтобы вызволить Хаасена, - говорил Всеволод, - Ивану, возможно, придется проникнуть в гангстерскую банду. Мы должны быть уверены в безупречности маскировки, иначе для Ивана это плохо кончится. Так вот, ты пройдешь одинаковую с Иваном подготовку. Но пока он внедряется на Стигме в фирму "Нун", ты прямиком отправишься в Даль-Гей. Конкретного задания у тебя пока не будет, просто поживешь и присмотришься к далийской жизни. Твоя главная задача - чтобы никто не заподозрил в тебе землянина. В этом случае Ивана можно будет смело пускать в дело. Ну, а если провалишься, придется его готовить дополнительно.

- Значит, я буду чем-то вроде подопытного кролика?

- Грубо, хотя, по существу, правильно.

- Ну, а если все обойдется, я так и буду бездельничать?

- Ну нет! После прибытия Ивана поступишь в его распоряжение и будешь с ним взаимодействовать.

- Послушай, Всеволод, - не удержался Алексей. - А не авантюра ли все это? Являются в чужой город-государство двое одиночек и...

Он запнулся, поймав неодобрительный взгляд товарища.

- Ты был бы одиночкой, если бы действовал на свой риск и страх и для своей выгоды, - довольно сухо сказал Снегин. Но ты будешь спасать друга, это ли не святое дело? И ты будешь не один, а вместе со своими товарищами. На нашей стороне официальные власти Даль-Гея. Я имею на этот счет предварительную договоренность. К тому же задача у нас специфическая - освобождение заложника. Такие операции во все времена проводились малыми силами, тихо и скрытно. Стоит поднять шум, как заложника прикончат, вот и все.

Кронин задумчиво смотрел на Снегина.

- Ты говоришь убедительно. - Он помолчал и после легкого колебания спросил: - Ну, а если меня или Ивана разоблачат? Что тогда?

- Если это сделают официальные власти, то ничего страшного. Во всяком случае, в обиду мы вас не дадим. Куда хуже, если вас опознают гангстеры или агенты Яр-Хиса.

- А это что за зверь?

- Тайная служба безопасности. По нашим данным, обладает большой властью, не всегда ладит с президентом и очень недружелюбна по отношению к Земле. Гангстеров и ярхисовцев вам и надо опасаться.

Кронин кивнул.

- И все-таки? Если они докопаются?

- Тебе придется плохо.

- Плохо, - повторил Алексей. - Как прикажешь понимать это в приложении к Даль-Гею?

- Плохо - везде плохо. - Снегин помолчал и хмуро добавил: - В худшем случае тебя могут просто ликвидировать.

Кронин поднял брови.

- Как это - ликвидировать?

- Пристрелить, - отчеканил Снегин, в упор глядя на него.

- Ликвидировать, - поежился Алексей. - Слово-то какое... И это о живом человеке! Тут и говорить не о чем, надо ехать.

Кронин вздохнул, возвращаясь к действительности, и огляделся. Пахло пылью и цветами, горячим металлом и машинным маслом, воздух гудел от людских голосов, шума двигателей, шарканья ног и раскатистых объявлений. Привокзальная площадь была такой огромной, что ее "берега" - здания, верхние части которых тонули в облаках, - еле виднелись во влажной дымке. Основной поток пассажиров потянулся вправо, к электробусам. Длинные, приземистые, окрашенные во все цвета радуги, они стояли в несколько рядов, и над каждым светилось табло, на котором группой букв и цифр указывался маршрут движения и порядок следования по нему. Другой поток пассажиров, намного меньший, сворачивал налево, где в сумеречном воздухе плясали огни реклам баров, гостиниц и бюро обслуживания. Наконец, совсем тоненький ручеек струился прямо - к стоянкам личных машин и такси.

Все было как в учебных фильмах о Даль-Гее. Да и вообще Кронин никак не мог отделаться от странного ощущения, что все происходящее - искусно сделанный стереофильм, в котором он, Кронин, играет некую интересную и до конца ему самому не известную роль. Это ощущение было настолько острым, что он ничуть бы не удивился, если бы из текущей мимо безликой толпы вдруг выбрался инструктор-консультант, подошел к нему и принялся делать замечания и давать советы.

Кронин свернул налево, туда, где светились огни реклам.

Сделав десяток шагов, он спохватился. Делая вид, что сверяет свои модные часы-перстень с большими вокзальными часами, Кронин нажал на корпусе одну из едва заметных микрокнопок и послал Снегину шифр-сообщение о своем благополучном прибытии.

Часы-перстень были специально сконструированы для проведения операции в Даль-Гее. Вмонтированная в них связная микростанция позволяла поддерживать двухстороннюю связь с помощью азбуки Морзе, не привлекая чужого внимания. Устройство было довольно примитивное, но скромными средствами базы ничего лучшего сделать не удалось.

- Какая чудесная вещь, - прозвучал рядом приятный голос.

Кронин обернулся и увидел пожилого респектабельного мужчину.

- Не удивляйтесь моей навязчивости, ленд. Я обожаю красивые вещи, а ваши часы просто великолепны. С удовольствием приобрел бы нечто в этом роде, я хорошо знаю, что у приехавших отдохнуть и развлечься иногда оказываются лишними любопытные вещицы.

Незнакомец шел сквозь толпу, глядя прямо перед собой и высоко держа голову. "Прямо наглядное пособие для демонстрации достоинства и порядочности, - подумал Алексей. - Однако кто он на самом деле - жулик, полицейский или просто бездельник, не знающий, куда девать свободное время?"

- Почему вы решили, что я приехал отдыхать и развлекаться? - спросил он.

Незнакомец снисходительно улыбнулся.

- Что еще может делать в нашем городе космонавт-профессионал?

Это было как гром с ясного неба, но Алексей продолжал неторопливо шагать по площади. Мозг его напряженно работал. "Провал на первых же шагах по городу? Маловероятно. Тем более, что приняты все меры, операция засекречена даже от собственного консульства. Во всяком случае, волноваться преждевременно, ну, а отрицать свою принадлежность к космосу, разумеется, глупо".

- Да, я немало проработал в небесах, - спокойно сказал Алексей. - Но как вы догадались об этом?

- Загар, - коротко пояснил тот и провел рукой по щеке. А потом посмотрите - все спешат, торопятся, всем мешает дождь. И только вы наслаждаетесь этой погодой и идете спокойно.

Кронин не мог не отметить про себя, насколько прав этот человек. Дождь, снег, облака - об этом часто мечтают космонавты в долгие месяцы полета среди звезд. "Черт побери, ну и наблюдательность у этого типа! Если так пойдет дальше, то скоро он объявит и мое настоящее имя, и цель приезда". Надо было принимать какоето решение. Кронин пошел быстрее, незнакомец не отставал.

- Если вы хотите прилично отдохнуть, - доверительно проговорил он, - а это естественно для человека, проделавшего утомительное путешествие, самое главное - хорошо устроиться с жильем.

- Вы просто читаете мои мысли, как по открытой книге. Кронин заглянул в глаза собеседника. - Вы не из бюро обслуживания?

- Нет, - невозмутимо ответил тот. - Но я располагаю временем и у меня, скажу откровенно, доброе сердце. Теперь это считают скорее недостатком, чем достоинством. Увидев вас, приезжего человека, я сказал себе: "Ганл (таково мое имя), Ганл, ты можешь помочь ему. А значит, ты должен ему помочь!"

Говоря все это, Ганл очень умело, почти незаметно замедлял шаг. И когда он закончил свою последнюю фразу, оказалось, что они снова идут неторопливо, как два старых приятеля, выбравшихся подышать свежим воздухом и поболтать о том о сем.

Алексей раздраженно подумал, что отвязаться от этого "помощника" ему будет нелегко, но вслух сказал:

- Это вы удивительно верно заметили насчет того, что в наше время с добрым сердцем - одно горе. И само собой разумеется, что после утомительного путешествия требуется отдых. Только я еще не решил, где мне отдыхать и как отдыхать. Если вдуматься, то отдых намного сложнее работы, работа однозначно определена, а отдых разнообразен.

Незнакомец искоса с любопытством взглянул на Кронина:

- О, я сразу увидел, что вы мыслящий человек, поэтому, собственно, и решил уделить вам немного свободного времени. Я могу направить ваш выбор. В городе есть несколько превосходных гостиниц. Если гостиницы вас не устраивают, могу порекомендовать частные комнаты самых различных достоинств или даже целый коттедж. И смею посоветовать, коттедж лучше всего. Умеренная плата, покой и полная свобода. Вы сможете там работать, отдыхать, развлекаться в одиночку или в компании. И вообще делать все, что вам заблагорассудится.

Кронин поймал себя на мысли, что он слушает этого Ганла со все возрастающим вниманием. Ведь тот предлагал как раз то, что может потребоваться для встречи Ивана. Может быть, согласиться, пока, за неимением лучшего? Вот будет сюрприз для Всеволода, если он, Алексей, за какие-нибудь полчаса решит одну из центральных задач своей миссии в Даль-Гее! Но, покосившись на искусителя, Кронин тут же передумал. Нет, нельзя полагаться на такого пройдоху. Вне всякого сомнения, при малейшем подозрении Ганл выдаст, а если выражаться точнее - продаст его полиции, гангстерам, богу, черту, кому угодно, лишь бы заплатили побольше. От Ганла надо отделаться, но как?

- Коттедж, вы говорите? Не знаю. Вообще-то я предпочитаю останавливаться во дворцах на самом берегу моря. Желательны колонны из голубого сантрийского мрамора и широкая лестница, которая спускается прямо в прозрачную воду лагуны.

- Ленд шутит, - неуверенно улыбнулся Ганл.

Впервые за время разговора он был сбит с толку. Не обращая больше на него внимания, Кронин оглянулся и встретился взглядом с бесцветными глазками-пуговками. Глазки эти смотрели на него вроде бы равнодушно, но с известным сочувствием. Они принадлежали грузному лопоухому и лысому человеку, который стоял в дверях ближайшего здания, прислонившись плечом к косяку. Над дверью красовалась надпись "Пристань", ниже ее - помельче - уведомлялось, что это бюро обслуживания, а правее змеился значок фарга, показывающий, что это бюро платное. Наверное, глаза Кронина сказали лопоухому многое, во всяком случае больше, чем того хотел сам Алексей, потому что мужчина ухмыльнулся, бесцеремонно оглядел его с ног до головы и перевел взгляд на респектабельного джентльмена.

- Опять ты пристаешь к порядочным людям, Ганл, - лениво, без всякого выражения сказал лопоухий.

Слегка повернув голову, Ганл смерил говорившего надменным взглядом.

- Простите, вы это мне? - спросил он с достоинством.

- Тебе.

- А вы могли бы это сделать в более вежливой форме?

- Могли бы, - все так же лениво ответил лопоухий. - Мы могли бы даже подойти и дать тебе хорошего пинка.

Высоко подняв брови, Ганл театрально повернулся к Алексею.

- Вам приходилось слышать что-нибудь подобное? Не понимаю, куда смотрит полиция?

Кронин, сделав вид, что внимательно разглядывает рекламу, мысленно благодарил судьбу за то, что она так легко избавляет его от прилипчивого собеседника. Лопоухий презрительно усмехнулся.

- Если говорить правду, то я этого тоже не понимаю. - Он оттолкнулся плечом от косяка и встал в дверях, плотный, кривоногий. - Ну, проваливай отсюда!

Ганл скривил губы, посмотрел на Кронина и неспешно удалился, сохраняя вид достоинства и благородства.

- Липец занудный, - провожая его недружелюбным взглядом, пробормотал лопоухий.

Он повернулся к Кронину и снова бесцеремонно оглядел его с головы до ног.

- Что, донял он вас? - Лопоухий покосился вслед Ганлу. Проныра, но глуп. Сколько работает с приезжими и никак не научится определять, какая дичь ему по зубам.

Кронин улыбнулся.

- Стало быть, я ему не по зубам? А как вы сказали про него - липец занудный?

Лопоухий качнул головой.

- Первый раз в Даль-Гее? Это сразу видно. Занудный - это так, эпитет. А липец - это тот же агент бюро обслуживания, только работает на свой страх и риск. - Он хмыкнул и убежденно добавил: - Каждый липец - жулик, только один - больше, а другой - меньше. Не перевариваю я эту братию.

Он помолчал, разглядывая Кронина, потом склонил в неуклюжем поклоне свою короткую шею.

- Меня зовут Шпонк, Натти Шпонк. А это мое бюро. - Он сделал шажок в сторону. - Милости просим, если, конечно, у вас есть фарги, а мне сдается, что фарги-то у вас есть.

Несмотря на очевидную грубость и бесцеремонность, этот лопоухий Шпонк был чем-то симпатичен Кронину. Он уж было совсем собрался принять приглашение, но в последний момент заколебался. Шпонк сейчас же заметил это и сказал:

- У моего заведения самая приличная репутация, ленд. Само собой, настолько, насколько вообще может быть приличной репутация. Будьте уверены, я не порекомендую вам такого места, где вас споят, ограбят или соблазнят. Заходите, ленд. У меня можно не только получить информацию, но и закусить. И даже выпить, если у вас с утра есть такое желание. - Шпонк заговорщически зажмурил один глаз.

Сквозь открытую дверь Кронин видел, что бюро пусто. Соблазнительно было посидеть в тишине, не торопясь попробовать какое-нибудь местное блюдо, подумать, что делать дальше, а может быть, и посоветоваться со Шпонкоч. И все-таки что-то удерживало Алексея. Скорее всего, его просто напугал Ганл своей назойливостью, и он подсознательно опасался, как бы эта история, пусть в несколько ином варианте, не повторилась.

- Нет, - решительно сказал он, - ни есть, ни пить я сейчас не хочу. Но добрый совет. - Кронин достал из кармана бумажку фаргового достоинства и протянул Шпонку, - добрый совет мне действительно необходим. Где бы я мог прилично устроиться?

- О, ленд добрый человек, - уважительно проговорил Шпонк, бережно укладывая новенькую хрустящую бумажку в карман. - А устроиться несложно, были бы фарги. Если вы, конечно, не предпочитаете бесплатную гостиницу.

Кронин покачал головой.

- Тогда, может быть, отдельный домик в пригородной зоне?

- Нет, это не подходит. - Алексей знал, что человек, снимающий отдельный домик, скорее попадет под наблюдение полиции.

Шпонк понимающе кивнул:

- Да, такой домик стоит немало фаргов, а удобства, в общем-то, те же, что и в хорошей гостинице.

- Именно это мне и нужно, - живо подхватил Кронин, - хорошая гостиница без всяких новомодных выкрутасов, покой и свежий воздух.

- У ленда здоровая натура, - одобрительно заметил хозяин бюро, - а я люблю здоровых, нормальных людей.

- Кого вы считаете нормальными людьми, Натти? - не удержавшись, полюбопытствовал Кронин.

Шпонк сердито хмыкнул:

- Нормальные люди - это нормальные люди. Они едят, когда им хочется есть, спят, когда им хочется спать, пьют, когда им хочется пить. И после этого не прыгают со стола на стол, как обезьяны.

Он хмыкнул еще раз, теперь уже не так сердито.

- Если вам нужна приличная спокойная гостиница, то поезжайте в парковый район. Гостиниц там сколько угодно. Маршрут А - 316, вот отсюда видно, третья остановка. Когда будете снимать номер, сошлитесь на меня, ленд. Смею вас уверить, мое имя в Дальге знают. А если вам потребуется совет, Натти всегда к вашим услугам. Да еще в придачу с отнюдь не худшим в этом городе буфетом.

- Думаю, мне еще придется к вам зайти, - улыбнулся Кронин, попрощался и направился к автобусным остановкам.

Маршрут А - 316, видимо, был популярным, потому что Алексей не столько сам вошел в электробус, сколько был туда внесен людским потоком. Он подумал, что салон заполнится до отказа, но нет - как только были заняты все сидячие места, в дверных проемах вспыхнул яркий алый свет, перегородив движение, будто плотиной. Правда, кто-то попробовал сунуться, но, получив удар током, вскрикнул и под смех толпы, как заяц, отпрыгнул назад. Двери закрылись, и электробус плавно тронулся с места. За окном поплыли скверики, деревья, решетчатые башни космодрома, здания с пляшущими огнями реклам. Сквозь разрывы в облаках иногда проглядывало оранжевое далийское солнце, и тогда рекламные окна сразу тускнели и теряли броскость. Электробус выбрался по соединительному рукаву на автостраду, жужжание двигателя превратилось в высокий мягкий гул, серая лента дороги помчалась навстречу со все возрастающей скоростью. Легкая перегрузка прижала тело к дивану. Автострада рывком взлетела на опорах куда-то вверх, на уровень десятого этажа, и глазам Кронина открылась городская панорама: россыпь домов, рассеченных улицами-ущельями, сверкающие утесы небоскребов, упирающиеся в небо... Во всем этом была непривычная суровая красота, красота странного мира, похожего на гигантский причудливый каменный лес. Кронин отвернулся от окна и встретился взглядом со своим соседом по дивану. Его серые глаза смотрели на Кронина доброжелательно.

- Первый раз в Дальге?

- Первый, - не сразу ответил Кронин.

Неужели он так неловок? Третий далиец, оказавшийся рядом с ним, безошибочно определяет, что он новичок в этом городе. А ведь Алексею казалось, что он научился держаться, как коренной обитатель Даль-Гея. Кронин словно ненароком оглядел своего соседа: широкое лицо, большой нос, тонкие, плотно сжатые губы и добрые глаза. Поди догадайся, что он собой представляет. Во всяком случае, не исключено, что цепочка Ганл, Шпонк и этот сероглазый сосед - отнюдь не случайна. В такой ситуации правила конспирации предписывали обязательную проверку. Что ж, это несложно, все можно выяснить на ближайшей остановке.

- Завидую вам, - продолжал сосед.

- Почему? - рассеянно спросил Алексей, погруженный в свои мысли.

- У вас впереди много интересного. И веселые денечки!

- Конечно, скучать я не собираюсь.

- Когда будете знакомиться с городом, не забывайте, что это город, а не провинция. - В голосе соседа прозвучали наставительные нотки. - Тут живут самые разные люди. И среди них немало любителей пощипать новичков-приезжих. Поэтому берегите фарги и избегайте случайных знакомств.

- Уж это я вам обещаю!

Кронин сказал это с такой искренностью, что его сосед засмеялся. Между тем электробус начал плавно замедлять ход. Здания стали ниже, вперемешку с ними все чаще и чаще мелькали светло-зеленые кроны деревьев. Сосед предупредительно сообщил:

- Сейчас будет одна из достопримечательностей города центральный парк. Не забудьте его осмотреть в свое время. Он этого заслуживает.

Поглядывая в окно, Кронин раздумчиво сказал:

- А почему в свое время, а не сейчас?

В этом и состояла проверка. Если сосед попытается сопровождать его, то можно всерьез подозревать слежку. Но, к облегчению Кронина, ничего подобного не произошло. Сосед лишь спросил с некоторым недоумением:

- Сейчас? Не устроившись?

Сделав многозначительное лицо, Кронин доверительно и с некоторой таинственностью сообщил:

- Признаюсь, я люблю гулять по паркам именно так, экспромтом, в этом есть какое-то особое очарование.

Простившись со своим озадаченным соседом, он поднялся и, хватаясь за поручни, направился к выходу. Электробус резко тормозил, и сохранять равновесие было трудно.

- Не заблудитесь, - сказал вслед ему сосед, - парк велик.

- Будьте покойны, - с легким сердцем ответил Кронин, видя, что тот и не собирается навязываться ему в провожатые.

Глядя вслед электробусу, стремительно набиравшему скорость, Кронин с грустью подумал: "Ведь это был очень милый и обаятельный человек. Будь это на Земле, я бы с удовольствием поболтал с ним о том о сем. Да, нелегкую ношу ты взвалил на свои плечи, Алексей Кронин".

Рассудив, что если он сядет в следующий электробус, то, с точки зрения конспирации, это будет непростительной ошибкой, Кронин с беспечным видом направился к массивным воротам из красноватого камня, ведущим в парк. Шагая по аллее, усыпанной ярко-голубым песком, Кронин с любопытством разглядывал прогуливающихся и отдыхающих на комфортабельных скамьях далийцев. Потом неторопливо пошел в глубь парка, туда, где было меньше народу. Ему хотелось побыть наедине с чужой природой, чтобы глубже ощутить ее своеобразие, да и просто передохнуть. Из того, что он видел, больше всего его поразил голубой песок. Алексей даже приостановился, разглядывая его, и вдруг заметил молодую белокурую женщину, сидевшую на скамье, которая, как шатром, была прикрыта сверху и с боков розоватой порослью какого-то вьющегося растения. Женщина была очень красива. Это сразу бросалось в глаза, хотя часть ее лица прикрывали изящные очки-светофильтры. Она смотрела прямо на Алексея, он чувствовал ее напряженный взгляд. Сердце у Кронина екнуло, и он невольно прибавил шагу, чтобы побыстрее пройти мимо скамьи. Но женщина, словно догадавшись о его намерении, легко поднялась, шагнула ему навстречу.

- Вы? - проговорила она, скорее утверждая, чем спрашивая.

- Я, - машинально подтвердил Алексей, ощущая всю нелепость такого ответа.

Женщина внимательно разглядывала его.

- Вы, - повторила она удивленно, - какими судьбами?

Кронин хотел было спросить, кто она такая и откуда его знает, как вдруг с ужасом осознал, что разговор ведется на земном языке. Осознал и с досадой подумал, что его миссия окончательно и бесповоротно провалилась. "Попасться на такую примитивную провокацию! Теперь надо достойно выходить из игры, чтобы причинить как можно меньше ущерба всей операции", - решил он.

Глава б

Умрок вошел и замер, вытянувшись стрункой и преданно глядя на Таига. Это был первый умрок во плоти и крови, которого видел Снегин. Пожалуй, в полумраке его можно было принять за человека. Тем более, что одет он был в обычную для теплого времени спортивного вида безрукавку и короткие шорты. Но при ярком свете сразу бросалось в глаза, что весь умрок был покрыт черной шелковистой, слегка серебрившейся шерстью и только ладони, губы и нос были свободны от волосяного покрова. У умрока было сильное, довольно стройное тело, короткая могучая шея, длинные, свисающие почти до колен сильные руки, звероподобная голова со скошенным назад лбом и мощными, выдающимися вперед челюстями. Странное впечатление производили печальные, умные, почти человеческие глаза, смотревшие на Таига, как определил про себя Снегин, с выражением собачьей преданности.

Президент обернулся через плечо.

- Как дела, Тао?

Умрок заморгал, его коричневые губы дрогнули и раздвинулись, обнажив великолепные белоснежные зубы, - он улыбнулся. Снегин внутренне вздрогнул, испытывая подсознательное чувство ужаса перед этой человеческой эмоцией на звериной морде.

- Рекли, со всеми приправами, Тао, - уже не глядя на умрока, приказал президент.

- Аа-а... - мягко отозвался умрок и бесшумной черной тенью исчез за дверью.

Президент взглянул на Снегина с понимающей улыбкой.

- К ним надо привыкнуть. - И, очевидно уловив тень недоверия на лице Снегина, повторил: - Просто привыкнуть, как с детства привыкаете вы, земляне, к кошкам и собакам, которых держите в своих домах.

- Возможно, - без всякого энтузиазма согласился Снегин. Но все-таки кошка и собака - это нечто совсем другое.

- Разумеется, - в голосе президента звучала снисходительность человека, который по этому вопросу знает больше, чем его собеседник, - кошки и собаки - это развлечение, а умроки - наши верные помощники.

- Собака тоже была верным помощником человека в течение многих тысячелетий, - возразил Снегин. - Я имел в виду вовсе не утилитарную сторону вопроса. И собака и кошка не похожи на человека. Поэтому они не кажутся нам уродливыми и не вызывают неприятных ассоциаций.

Президент внимательно посмотрел на него и повторил:

- Да, к умрокам надо привыкнуть.

Отворилась дверь, и умрок вкатил в кабинет столик, на котором стоял высокий, похожий на вазу, чайник, две чашки, блюдо с бисквитами и целый набор вазочек и кувшинчиков с приправами. Аккуратно, без лишних движений, расставив все это между Снегиным и Таигом, умрок выпрямился, преданно моргая.

Президент подцепил совочком несколько бисквитов и высыпал их, казалось, прямо на пол. Но умрок сделал левой рукой молниеносное движение, и бисквиты оказались в его широкой ладони.

- Такова реакция, - сказал президент Снегину. - У умроков чрезвычайно развиты двигательные отделы мозга. Это следствие колоссальной селекционной работы, выполненной нашими предками.

Он сделал легкий жест рукой.

- Ты больше не нужен, Тао.

- А-а-а... - тихо отозвался умрок и неслышно выскользнул из кабинета.

Президент продолжал, обращаясь к Снегину:

- Следствием той же самой работы является и слепая преданность умроков. Прикажи я Тао броситься с веранды этой башни, и он, не задумываясь, сделает это. И не только сделает, а сделает с удовольствием, даже с восторгом.

- Наверное, бывают и исключения, - будто мимоходом заметил Снегин.

Президент сдернул с чайника-вазы прозрачную салфетку, принялся аккуратно складывать ее.

- Бывают, - согласился он. - Ведь даже людям свойственны патологические аномалии поведения.

- И как вы поступаете в таких случаях?

Президент бросил сложенную салфетку на край стола, взял за причудливую витую ручку чайник-вазу.

- А как вы поступаете с собаками, которые начинают бросаться на людей?

Он взглянул на Снегина, усмехнулся и наклонил чайник-вазу над чашкой.

Потекла прозрачная жидкость зеленого цвета, в воздухе распространился терпкий аромат.

- Я не поклонник умроков, - президент пододвинул Снегину чашку и начал наполнять вторую, - но слуга-умрок у президента - священная традиция, а имея дело с этими существами, просто невозможно к ним не привязаться.

Президент поставил на место чайник-вазу и продолжал:

- Если говорить честно, то некоторая часть далийцев испытывает к умрокам необъяснимое отвращение и совершенно не терпит их пребывания в своих домах, хотя и не возражает, когда их используют на производстве. Непоследовательно, конечно, но кто из нас последователен до конца? Если не ошибаюсь, примерно такая же проблема существует на Земле в отношении роботов. Одни не представляют, как без них обойтись, другие не терпят их в своих домах, но ничуть не возражают против использования роботов на производстве, третьи выступают против любого их применения в земных условиях.

Президент поднял наполненную чашку.

- Любимый напиток далийцев.

Снегин взял свою чашку, хотел сделать пробный глоток, но президент остановил его.

- Нет, - укоризненно сказал он. - Разве так можно? Именно так земляне и составляют себе превратное мнение о рекли. То, что налито в вашу чашку, не самостоятельный напиток, а всего лишь основа, из которой его можно приготовить.

Президент взял ложечку и подал ее Снегину.

- Прежде чем пить рекли, в чашку надо положить кусочек сахару, ломтик клинтры, дольку атта, щепотку импэ и крошку аспры. - Таиг внимательно смотрел, чтобы Онегин точно следовал его советам. - А теперь размешайте все тщательно и попробуйте.

Снегин отпил глоток.

- Весьма недурно, - искренне сказал он.

Президент не слышал его, он пробовал рекли, сосредоточенно хмуря брови. Сделав маленький глоток, а затем другой, констатировал:

- Резковато.

Подхватив кувшинчик, он ловко бросил из него в каждую чашку по мелкой синеватой горошине и наставительно сказал:

- Когда переложишь импэ, то лучший способ довести рекли до кондиции - горошина ссуо. Но пить рекли с ссуо и без импэ - варварство, достойное разве что аборигенов со Стигмы. Как теперь?

Снегин, с любопытством слушавший гурманские рассуждения президента, попробовал напиток.

- А ведь и правда: лучше.

Президент одобрительно кивнул.

- У вас тонкий вкус. - И, критически оглядев Снегина, добавил: - Да и вообще в вас чувствуется порода в хорошем смысле этого слова.

Снегин усмехнулся.

- Это не комплимент, я говорю совершенно серьезно. - Президент взял бисквит. - Бисквит нужен для полноты букета. Я заранее уверен, что вам это понравится. Кстати, следующую чашку попробуйте приготовить сами. Научившись готовить рекли, вы сильно вырастете в глазах далийцев, уважающих традиции, а таких пока большинство.

Снегин допил свой рекли и осторожно поставил чашку на стол.

- А умроки - тоже традиция? Или необходимость?

Президент как-то странно посмотрел на него.

- Трудно ответить на ваш вопрос однозначно, ленд Снегин. Пожалуй, правильным был бы ответ такой: умроки - традиционно необходимый компонент нашей цивилизации. Мы могли бы обойтись и без них, но мы не хотим этого.

Последних слов президента Снегин уже не слышал - легкое, ритмичное покалывание пальца под часами-перстнем дало знать, что пришло экстренное сообщение.

Незаметным движением Снегин включил дешифратор, и покалывание, потеряв свою ритмичность, рассыпалось на отдельные буквы, из которых начали складываться слова: "Непредусмотренная ситуация. Срочно нужна консультация. Алексей".

- Вы чем-то озабочены, ленд Снегин?

Снегин оторвался от своих мыслей и увидел умные, проницательные глаза президента.

- Что поделаешь, - вздохнул он, - моя миссия не из веселых.

- Может быть, я могу быть полезен? - вежливо осведомился президент.

У Снегина мелькнула мысль: "А не познакомить ли Таига с некоторыми деталями предстоящей операции и открыто попросить помощи?" Интуиция подсказывала, что президент пойдет навстречу. Однако Снегин был достаточно осмотрительным человеком, чтобы целиком полагаться на интуицию. Все же какую-то пользу из предупредительности Таига стоило извлечь, а заодно и проверить искренность его заверений.

- Пожалуй, - вслух сказал он. - Мне бы очень не хотелось, ленд президент, чувствовать себя в Даль-Гее на положении арестованного.

Таиг приподнял брови, его лицо приобрело официальное выражение.

- Я был бы благодарен, ленд Снегин, если бы вы выразились определеннее.

- Консульский автомобиль, который доставил меня к вам, сопровождали три машины. Это очень похоже на слежку. От покушений и прочих неприятностей подобное сопровождение не гарантирует, а вот постороннего внимания к моей персоне привлекает предостаточно.

Президент задумался.

- Вы уверены, что машин было три?

- Уверен.

- Ну так вот. - Таиг говорил медленно, как бы взвешивая каждое слово, - я не могу и не хочу входить в детали, но по крайней мере одна из этих машин следовала за вами без моей санкции.

- Гангстеры?

- Нет! Они не работают в одной упряжке с полицией.

"Тогда кто же это?" - подумал Снегин. И вдруг его словно осенило.

- Неужели ваша тайная служба безопасности, Яр-Хис, действует так самостоятельно? - спросил он.

Таиг странно взглянул на него: не то насмешливо, не то с сожалением.

- Да, это Яр-Хис.

Глава 7

- Вы меня забыли, - с легким упреком сказала далийка.

Кронин молчал, пристально глядя на молодую женщину.

- Забыли, - повторила она, сняла очки и взглянула на Алексея грустными глазами.

- Каина, - ошеломленно проговорил он, все еше не веря в реальность этой встречи.

Они познакомились три года назад, когда Кронин проводил на Земле свой очередной отпуск. Земля тогда слегка сходила с ума: на гастроли приехала знаменитая далийская певица Каина Стан, виртуозно исполнявшая полные тайного очарования песни своей далекой родины. Гастроли Каины Стан были одним из пунктов программы культурного обмена между Землей и Даль-Геем. Кронин ворчал на своих друзей, поражался их способности восторгаться таким обыденным и заурядным явлением природы, как человеческий голос, и принципиально не желал слушать далийской певицы.

В тот день Кронин чисто случайно попал на стоянку аэротакси. Стоянка была пуста, видимо, такси только что разобрали. В тени раскидистого дерева стояла молодая, очень красивая женщина и устало повторяла с чуть заметным акцентом:

- Диспетчер, почему вы молчите? Диспетчер!

Кронин улыбнулся: очень уж выразительно звучал этот капризный, какой-то детский голос. И потом акцент. Он подошел ближе. Женщина подняла голову и, доверчиво глядя на него, пожаловалась:

- Вот, стою и мучаюсь.

- Наверное, рация неисправна, - предположил Алексей.

Женщина покачала головой и с торжеством показала на контрольную лампочку:

- Горит.

- Ну и что же? - удивился ее технической наивности Кронин. - Разрешите, я посмотрю.

Женщина охотно протянула ему рацию.

- Возьмите. - И спросила, глядя прямо в глаза Алексею: Лампочка горит, а неисправна. Разве так бывает?

- Бывает, - успокоил ее Кронин, беря рацию, и рассеянно добавил: - Вообще чего только на свете не бывает.

- Да, - тотчас согласилась она, - чего только не бывает...

Кронин достал из кармана универсальный нож. Эти ножи были инженерным чудом современности. Их имели космонавты, акванавты, штейгеры больших глубин - все, кому приходилось работать в условиях изоляции, когда трудно рассчитывать на постороннюю помощь. Нож имел большой набор манипуляторов, контрольную микроаппаратуру, квантовый резак, приспособления для горячей и холодной сварки по металлу и органике - в общем, это была настоящая карманная мастерская, которая называлась ножом только по традиции.

После короткого размышления Кронин открыл один из манипуляторов и двумя точными движениями вскрыл заднюю крышку рации. Осторожно ступая, женщина обошла Алексея сзади и с любопытством стала смотреть через его плечо, что он делает.

Обнажив панель с контрольными клеммами, Кронин убрал манипулятор и выдвинул щуп индикатора. Он сделал это привычным, почти неуловимым движением, так что женщина, не заметившая момента смены инструмента, удивленно взглянула сначала на вдруг изменившийся нож, а потом на Алексея. Она смотрела на него недоверчиво и немного испуганно, но Кронин, ушедший в работу, ничего не замечал. Серией точных движений он пробежался щупом по контрольным клеммам. На мгновение вспыхнула индикаторная лампочка, и Алексей поднял глаза на женщину.

- Видите? Неисправен шестой блок.

- Шестой блок? - переспросила она.

- Хотите, отремонтирую?

Она улыбнулась в ответ:

- А это долго?

Кронин пожал плечами:

- Да минуты две.

- Минуты?

Она недоверчиво покачала головой:

- Нет. Не может быть.

- Ну, возможно, три.

В ее глазах появилось искреннее, почти детское любопытство.

- Делайте.

Кронин взял коробку рации поудобнее, сдвинул контрольную панель, сменил щуп индикатора на пинцет и вынул схему шестого блока. Женщина следила за его действиями, приподнявшись на цыпочки. Она смотрела на Алексея, как на иллюзиониста, показывающего загадочный фокус. Кронин положил схему на корпус рации и принялся разглядывать ее через крохотную, но очень сильную лупу, которая волшебно появилась на месте исчезнувшего пинцета. Теперь женщина уловила и легкое движение его пальцев, и молниеносную смену приборов. Вот на схему блока лег крохотный, тонюсенький кусочек проволоки. Алексей несколько раз придирчиво проверил его расположение, а потом точным движением электрода впаял в схему. Полюбовавшись своей работой, он вставил на место шестой блок, задвинул контрольную панель и установил крышку.

- Вот и все, - удовлетворенно сказал он и нажал кнопку вызова. - Диспетчер!

- Диспетчер слушает, - немедленно откликнулся автомат.

Женщина смотрела на Алексея с восхищением, широко раскрыв глаза.

Когда Кронин протянул ей рацию, она спрятала руки за спину и сделала шаг назад.

Алексей засмеялся:

- Берите, все в порядке.

Она с опаской сказала:

- Я боюсь, вы, наверное, колдун?

Кронин смутился.

- Это же элементарное устройство, стандартный блок. Любой школьник сделает.

- Нет, школьники такого не умеют, - возразила она, осторожно беря рацию длинными пальцами. - Вы работали как настоящий художник. Вас можно показывать на сцене.

Вид у Кронина, очевидно, был очень глупый. Женщина сразу поняла, что он чувствует себя неловко, и занялась рацией. Осмотрела ее со всех сторон, нажала кнопку вызова и сказала тихонько и певуче:

- Диспетче-ер!

- Диспетчер слушает, - каркнул автомат. Во всяком случае, Кронину показалось, что он каркнул, так контрастировал его голос с голосом женщины.

Она засмеялась.

- Работает. - И подняла глаза на Кронина. - Кто вы? Ну... - Рука ее сделала легкий порхающий жест. - Какая у вас профессия?

Кронин пригладил волосы.

- Инженер.

Она склонила голову набок.

- Обыкновенный инженер?

- Обыкновенный.

Алексей взглянул на нож, который все еще рассеянно подбрасывал на ладони, и поспешно спрятал его в карман. Он испугался, что она заметит на его рукоятке маленькую монограмму с литерой "А" - знаком высшей инженерной квалификации, заметит и сочтет это хвастовством.

Но женщина ничего не заметила, она лишь сказала:

- Этого не может быть. - И добавила виновато, словно извиняясь: - Я такого не умею, совсем не умею. Я вообще ничего не умею.

Кронин недоверчиво улыбнулся.

- Ну делаете же вы что-нибудь?

Она согласно закивала:

- Делаю, конечно. Я пою, всю жизнь пою. А это иногда весело, а иногда очень скучно, когда только поешь, и больше ничего.

Кронин взглянул на нее так, словно увидел впервые.

Удивительный голос, легкий акцент, чарующая грация движений.

- Вы Каина Стан?

- Каина Стан, - подтвердила она. И спросила, немного морща лоб: - А вы, кто вы? Нет, не профессия, а... Как ваше имя?

Вот так они познакомились три года тому назад...

- Каина, - теперь уже с улыбкой повторил Кронин, - вы...

- Я, - кивнула она. - А вы, как вы оказались здесь?

Этот простой вопрос поверг Кронина в смущение. Что он может ответить Каине, своему близкому и доброму другу?

Правду сказать невозможно, а врать - стыдно.

- Это все лихорадка-тау, - нашелся наконец Алексей, и это было почти правдой.

- Да, - охотно согласилась молодая женщина, - чего только не творится сейчас из-за этой лихорадки.

- Именно из-за нее мы и застряли на стигмийской базе. Кронин понемногу обретал обычную уверенность. - Мои друзья в карантине, я на свободе - скука смертная. И когда представилась возможность побывать в Даль-Гее, я ухватился за нее с удовольствием.

Внимательно глядя на Алексея, Каина спросила с едва уловимой ноткой лукавства:

- И вам дали разрешение?

- Не только дали, но еще и упрашивали, чуть ли не на коленях. - Кронин шутливо приосанился и в легком поклоне склонил голову. - Я приехал сюда, собственно, как представитель фирмы "Нун".

- Вот как! Вы занялись коммерцией?

Кронин улыбнулся:

- Неужели я так низко пал, что стал похож на коммерсанта? Все гораздо проще - фирма из-за лихорадки осталась без надежных людей, а мы заинтересованы в контактах с нею. Правление обратилось к нам за содействием, и вот я в Даль-Гее.

- И как вам нравится ваша новая роль?

- Честно говоря, я не успел с нею освоиться. - Кронин, словно извиняясь, чуть развел руками. - Я ведь прямо с космовокзала.

- И сразу в парк? - удивилась Каина.

- Представьте. Ехал в гостиницу, и вдруг мне захотелось погулять. А здесь вы.

- Странно все это, - задумчиво сказала она.

- Странно, - согласился Кронин. - Раньше говорили - судьба.

Каина вдруг рассмеялась и непринужденно взяла его под руку.

- Вам не нужно ехать в гостиницу, Алексей. Вы поедете ко мне.

Повинуясь ей, Кронин сделал первый шаг и неуверенно спросил:

- А это удобно?

- А почему неудобно? Разве мы перестали быть друзьями?

- Нет, Каина. Конечно, нет.

Под ногами сухо шуршал мелкий голубой песок, проплывал мимо широколистый кустарник, листья были оранжевые, с черными прожилками, а на руке его лежала прохладная рука Каины, это было похоже на странную сказку.

Кронин незаметно, искоса все посматривал на ее тонкий профиль. Каина перехватила его взгляд и улыбнулась.

- Вы надолго к нам?

Кронин вдруг отдал себе отчет в том, что они до сих пор говорят по-земному, и мысленно выругал себя за это.

- Да что-нибудь около недели наверняка пробуду, - ответил он по-далийски.

Каина остановилась, изумленно глядя на него.

- Вы говорите по-далийски?

- Как видите, - скромно ответил Алексей, возобновляя движение.

- Вижу, - повторила она и поправилась: - Не вижу - слышу. У вас чудесное произношение. Вас не отличишь от коренного далийца.

Кронин вздохнул и искренне признался:

- Если бы вы знали, как мне пришлось мучиться, пока я не овладел этим произношением.

Глаза Каины потеплели.

- Не жалейте об этом. - Она помолчала и после некоторого колебания добавила: - Я очень рада, что могу говорить с вами на родном языке.

Вдруг поняв, как она может истолковать его усердие, Кронин, пожалуй, впервые за этот суматошный день, смутился. Заметив это, Каина смутилась в свою очередь. Некоторое время они шли молча, глядя прямо перед собой. Будь Алексей в эти минуты внимательнее к окружающему, то заметил бы любопытное явление: почтительность, с которой далийцы смотрели на Каину, подчеркнутую предупредительность, с которой ей уступали дорогу, и невозмутимость, с которой Каина принимала эти знаки внимания.

Когда они свернули на боковую аллею, Кронин вдруг замедлил шаг и остановился. Каина удивленно взглянула на него, но, проследив за его взглядом, понимающе улыбнулась: в стороне от аллеи, под деревьями, стояло около десятка умроков, а недалеко от них - атлетически сложенный мужчина в блестящей, будто кожаной, одежде. Умроки расположились тесной группой, переминались с ноги на ногу, озирались по сторонам и почесывались. На них были только короткие шорты. Кронин обернулся к Каине с молчаливым вопросом.

- Это умроки, - пояснила она, - они занимаются здесь садовыми работами.

Кронин снова повернулся к умрокам и принялся разглядывать их, морща лоб. Каина прикоснулась к его руке:

- Вам они неприятны?

- Не знаю, - ответил Алексей.

В это время один из умроков сделал осторожный шаг в сторону, постоял так, поглядывая на кожаного человека, сделал еще два быстрых шага, наклонился и протянул руку к пышному, похожему на хризантему цветку, поднимавшемуся над травой.

Кожаный человек, не меняя позы и лишь повернув голову, резко взмахнул правой рукой. Раздался звонкий щелчок бича, умрок гортанно вскрикнул и одним прыжком присоединился к группе. Алексей сделал непроизвольное движение в сторону кожаного человека. Каина едва успела удержать его.

- Что с вами?

- Но он ударил его! - обернулся к ней Алексей.

- Он только щелкнул бичом. - В голосе Каины звучали нотки недоумения. - Если за ними не следить, они разбегутся.

Кронин смотрел на нее так, словно не понимал смысла ее слов.

Каина легким прикосновением руки заставила его следовать за собой.

- Вам их жалко? - спросила она негромко.

Кронин промолчал: ему было стыдно своего импульсивного порыва. К тому же на память пришли цирковые представления с дрессированными животными: то же хлопанье бича, отрывистые команды и ответные действия зверя, совершенно не свойственные ему по природе. Он никогда не любил этих представлений.

- Когда я была маленькой, - проговорила Каина, - я тоже иногда жалела умроков. У меня был большой, старый, совсем седой умрок. Я любила играть с ним, он был добрый и очень сильный. И вдруг он пропал. Я долго плакала, просила вернуть его, но мне сказали, что он убежал в лес.

- А он и правда убежал в лес?

Каина покачала головой.

- Нет. Старых умроков умерщвляют, совершенно безболезненно: они засыпают и не просыпаются - вот и все. - И, со свойственной ей чуткостью уловив отчуждение Кронина, мягко добавила: - Не надо принимать все это близко к сердцу, умроки ведь не люди, а животные. Что хорошего в дряхлой старости? И потом, каждая цивилизация имеет особенности, к которым не сразу привыкаешь. Я вот долго не могла смотреть равнодушно, как земляне едят чуть обжаренное мясо. - Она передернула плечами и засмеялась. - Мне все время казалось, что они вот-вот зарычат и защелкают зубами.

Кронин задумчиво взглянул на нее.

- Вы правы, Каина, я понимаю... Но ведь этот умрок наклонился к цветку.

Каина удивленно подняла брови.

- Да, это правда, Алексей, - сказала она, будто вспоминая что-то полузабытое, - умроки любят цветы.

Глава 8

Выбравшись на автостраду, Снегин увеличил скорость и, когда начал обгонять основной поток автомашин, включил программно-контрольную аппаратуру. Каждая машина, как живое существо, имеет свой, индивидуальный, неповторимый характер: у нее специфический спектр шумов, вибраций, теплового и магнитного поля. На контрольном участке автострады аппаратура анализировала и запоминала характеристики всех машин, следующих сходным маршрутом. Когда этот контрольный участок был пройден, Снегин на ближайшем пункте разъезда съехал с автострады и принялся бессистемно петлять по улицам на относительно небольшой скорости. Не прошло и пяти минут, как на индикатор поступила выходная информация. Снегин усмехнулся: за ним шла не одна машина, а две. Одна на дистанции, предусмотренной соглашением, другая гораздо дальше, следуя за Снегиным по спрямленному формализованному маршруту. "Вот и цена слова президента. Впрочем, вполне возможно, что это лишь излишнее усердие полиции, которая решила обезопасить себя от возможных случайностей и сюрпризов".

Посчитав подготовительный этап законченным, Снегин минут сорок медленно разъезжал по городу, с любопытством разглядывая толпы народа на площадях, неожиданно тихие, уютные набережные залива. Однако в результате этого на первый взгляд бесцельного блуждания, за четверть часа до встречи он оказался там, где и было нужно, - в парковом районе. Покрутившись немного, он ввел в аппаратуру исходные данные и включил программу "лабиринт". По этой программе в соответствии с координатами машины Снегина, преследующих машин и планом проезжих городских улиц аппаратура выбирала маршрут максимальной сложности и выдавала данные прямо на рулевое управление. Поэтому, нажав исполнительную кнопку, Снегин бросил руль, откинулся на спинку дивана и принялся внимательно следить за показаниями индикатора. Машина между тем начала петлять по проспектам, улицам и переулкам паркового района, где планировка была особенно запутанной и неопределенной. Прошла минута, другая, третья, а сопровождающие машины цепко держались за Снегиным. Похоже, что ими управляли специалисты самой высокой квалификации. Снегин переключил аппаратуру на максимально форсированный режим. В этом была известная доля риска, но времени для экспериментов уже не было, приходилось действовать наверняка. Машина стремительно шла по прямой, минуя попадавшиеся переулки, и вдруг свернула так круто, что Снегина с размаху бросило плечом за левый борт, потом еще безжалостнее - вправо.

Застонал двигатель, выходя на предельные обороты, тело вдавило в сиденье, скорость начала расти с головокружительной быстротой. Ра-а-а... - взвыла сирена, распугивая людей, случайно оказавшихся на проезжей части; машина вильнула, впритирку объезжая кого-то из замешкавшихся. И вдруг резкое, до дрожи и раскачивания корпуса, торможение, крутой вираж, бешеный рывок куда-то в темноту, в тоннель, мелькание близких стен, торможение, поворот... Ра-а-а... Испуганная тень возле самого бокового стекла - и новый рывок машины. Когда Снегину уже начало казаться, что эта гонка на пределе, возможно, никогда не кончится, машина плавно сбросила скорость, а на индикаторе вспыхнул сигнал "Задание выполнено". Снегин вздохнул, отстегнул пояс безопасности, вытер платком влажный лоб и лишь после этого взялся за руль.

Отрыв от преследователей был полным, их машины даже вышли из зоны действия контрольной аппаратуры. Снегин знал, что с помощью стационарных постов его рано или поздно обнаружат, но он знал также, что случится это не так уж скоро: в парковом районе сеть постов имела минимальную плотность. По кратчайшему пути Снегин вывел машину к гигантской гостинице "Золотое небо", но на площадь выезжать не стал, а свернул в ближайший переулок и сбросил скорость. Метров через десять он догнал худощавого высокого прохожего. Машина остановилась, задняя дверца распахнулась, еще мгновение - человек ввалился на задний диван, и машина тронулась с места, набирая ход.

Снегин включил автоуправление, задал какой-то маршрут, затемнил остекление и, повернув кресло, оказался лицом к лицу с Алексеем.

Некоторое время они, улыбаясь, смотрели друг на друга, потом Кронин вздохнул.

- Может быть, это и банально, Всеволод, но только на чужбине постигаешь цену дружбе. Я имею в виду не открытый космос, не неосвоенные планеты, а именно чужбину - чужие улицы, чужие дома, чужие обычаи и нравы.

- Понимаю, - кивнул Снегин. - А теперь выкладывай.

Он, не перебивая, выслушал рассказ товарища и резюмировал:

- Что ж, грубых ошибок ты не сделал, а управлять случайностями мы пока не научились. Содеянного не воротишь, а поэтому примем его как должное.

- Всеволод, - серьезно сказал Кронин, - ты никогда не был глупым человеком. Но теперь в тебе просматривается зрелый муж и философ.

- Думаешь задобрить меня комплиментами? Ничего из этого не выйдет. Говори откровенно, почему ты умолчал о Каине при подготовке?

Кронин некоторое время собирался с мыслями.

- Как тебе сказать?.. Мне как-то не верилось, что она была на самом деле, понимаешь? Будто я познакомился с ней по книге или фильму. Мне и в голову не приходило, что я могу встретиться с ней в Даль-Гее. Разве можно надеяться увидеть Василису Прекрасную или Хозяйку Медной Горы?

- Да, - согласился Снегин, - такая встреча похожа на чудо. Что Каина узнала от тебя?

Кронин склонил голову набок.

- А почему ты решил, что она что-то такое узнала?

- Представь, я немного знаю твой характер.

- Ты уверен в этом? Впрочем, на этот раз ты не ошибся, кое-что мне пришлось рассказать. Разумеется, я не стал называть имена или излагать план операции.

- Спасибо и на этом, - усмехнулся Снегин.

- Пожалуйста, - невозмутимо ответил Алексей. - Но как-то объяснить свое появление в городе мне, конечно, пришлось. Я сказал, что прибыл в Даль-Гей как представитель фирмы "Нун". Мы-де заинтересованы в ее операциях, а фирма из-за лихорадки осталась без нужных людей.

- Не так уж скверно, - одобрил Снегин. - И это все, что знает Каина?

- Пожалуй. И еще, что "Торнадо" стоит в эллингах стигмийской базы - карантин. - Кронин помолчал, присматриваясь к Снегину, и тихо добавил: - Всеволод, ты можешь быть спокоен, Каина вполне порядочный человек, ей можно верить.

- Это по каким меркам порядочный - по земным или по далийским?

- По общечеловеческим. Я доверяю Каине так же, как тебе или Ивану.

- Обязывающее заявление. Но что ты знаешь о ней?

- Я боюсь утверждать наверняка, - задумчиво проговорил Кронин, - но, по-моему, Каина занимает в Даль-Гее какое-то особое положение.

- Любая красивая женщина находится на особом положении. Даже у нас, на Земле. Что же говорить о Даль-Гее?

Кронин замотал головой:

- Нет, не то. Ты ведь знаешь, я не очень наблюдателен. И, не бросайся все это в глаза, я бы ничего не заметил. Представь себе, подходим к стоянке автомашин, уйма народу, я еще подумал, как мы пробираться будем? - Кронин пожал плечами. А прошли так, словно и не было никого. Каина ни слова не сказала, не поблагодарила, даже шаг не замедлила. Толпа молча расступилась, и мы прошли по образовавшемуся коридора как раскаленный нож сквозь масло.

- Популярность известной певицы? - предположпСнегин.

- Нет, там автографы, приставания, приветственньк оклики, а тут ничего похожего - всеобщее молчалипсс почтение. Но расспрашивать ее я, разумеется, не стал.

Снегин неодобрительно покосился на него.

- А стоило.

- Это неловко.

- Как многое нам неловко! - сказал Всеволод с досадой. А если нужно для дела?

Алексей, нахмурившись, промолчал.

- Ладно, не будем ссориться по пустякам. Что за обстановка у Каины, как она живет?

Кронин оживился.

- Не квартира, а дворец! Серьезно, посмотрел бы ты на ее хоромы. Мне и в голову не приходило, что один человек может жить сразу в дюжине комнат. Я не один раз терял ориентировку в этой огромной квартире и блуждал там самым натуральным образом, как в дремучем лесу. И все удивлялся, что там не поставлены указатели на манер тех, которые ставятся на площадях у выходов на улочки и переулки.

Снегин, слушавший его с интересом, недоуменно пробормотал:

- Далийцы вовсе не склонны разбрасываться жилой площадью. В том числе и для певиц, даже знаменитых. Тут что-то явно не то.

- Я же говорю!

- Хорошо, оставайся пока у Каины Стан. Но об Иване ни слова. Все заботы о нем я с тебя снимаю.

- Так я и думал, - вздохнул Кронин, - хотя, на мой взгляд, это перестраховка.

- Перестраховка! А если квартира Каины - ловушка?

- Это невозможно.

- А если Каина и сама не знает об этом?

Кронин не нашелся что возразить.

- Вот то-то и оно, - сказал Снегин. - Но делать нечего. Раз уж Каина оказалась посвященной в твои дела и ей кое-что доступно в этом мире, поговори с ней о Хаасене. Может быть, она поможет выйти на него.

Кронин взглянул на него с откровенным удивлением.

- Ты предлагаешь познакомить Каину Стан с операцией?

- Ни в коем случае! Просто ты обеспокоен судьбой товарища. Разве это не естественно?

- Что-то я тебя не пойму, Всеволод, - задумчиво проговорил инженер. - Не шарахаешься ли ты от чрезмерной осторожности к необоснованному риску?

- Обстановка сильно усложнилась, Алексей. С освобождением Тура надо максимально поторопиться... Сам знаешь, иногда не рискнуть...

- Сейчас рискуешь ты один, Иван связи с тобой нe будет. К тому же ведь ты уверен в Каине!

Внимательно разглядывая товарища, Алексей ответил про себя, что тот явно чем-то взволнован.

- Что еще случилось, Всеволод? - спросил он. - Поверь, я спрашиваю не из праздного любопытства, а для того, чтобы знать, до какой rpани риска разумно доходить.

Снегин кивнул:

- От Хаасена получено письмо.

- От Хаасена?!

- Он написал и отправил его еще до похищения. Наверное, почувствовал за собой слишком уж плотную слежку и решил подстраховаться. Зашел в какое-нибудь кафе, бар, бюро, написал и бросил в почтовый ящик. Письмо короткое, всего на одной страничке, и написано в явной спешке... Тур, конечно, знал, что если он пошлет письмо прямо в консульство, то его наверняка перехватят. Поэтому и направил его своему далийскому другу Альгибу Хинглу. Это одаренный физик, возглавляющий группу по освоению производства нейтрида. Далийцы всячески поощряли его контакты с Туром. А они занимались не столько физикой, сколько чуть ли не до драки спорили по вопросам мироздания. Хингл лично доставил нам конверт Хаасена.

Алексей невольно улыбнулся, представив себе дискуссии Тура и Хингла. Ему ведь и самому приходилось спорить с Хаасеном.

- И что же было в письме?

Снегин с присущей ему четкостью и лаконизмом передал содержание письма.

- Не может быть! - вырвалось у Кронина.

- Может, - жестко сказал Снегин. - Теперь тв достаточно хорошо знаешь далийцев. Может!

На лбу инженера пролегла упрямая складка.

- Я глубоко уважаю Тура и как человека, и как специалиста, - медленно заговорил он. - И все-таки его сообщение настолько чрезвычайно, что следует поставить вопрос: насколько мы можем доверять его сведениям. И проверить их по другим каналам.

- Подготовка не прошла для тебя даром, - одобрил Всеволод. - Разумеется, мы и ставили и проверили. - Снегин покачал головой. - Мы не вправе отмахнуться от сообщения Хаассна. Легкомысленное благодушие ничем не лучше ложной подозрительности. Речь идет о благополучии человечества, о жизнях миллионов людей.

Наступило тягостное молчание. Наконец инженер поднял глаза.

- Ты прав, Всеволод. В такой ситуации мы просто обязаны быть бдительными.

Глава 9

Зал гленд-холла был до отказа набит самой разношерстной публикой, а в глубине одной из дорогих лож, так, что их. совсем не было видно из зала, сидели Алексей Кронин и Каина Стан, разделенные небольшим столико1.; со скромным ужином. После того как было просмотрено несколько номеров из обширнейшей программы, Каина спросила:

- Как вам здесь нравится, Алексей? - И, встретив откровенно недоуменный взгляд Кронина, засмеялась: - Нет-нет, я не о том, что происходит на арене. Я спрашиваю о самом помещении.

Кронин внимательно, несколько скептически огляделся и пожал плечами.

- Пожалуй, больше всего похоже на цирк.

- Цирк?

- Цирк. Я не знаю, как это называется по-далийски. В цирке такая же круглая арена и сиденья амфитеатром.

- Теперь припоминаю. - Каина опиралась подбородком на руку. - В цирках выступают ваши любители-спортсмены, правда? Гимнасты, жонглеры, акробаты и много-много других.

- Верно. И еще там проводятся состязания любителей борьбы и ближнего боя.

- Я помню, - вздохнула Каина, - но здесь ведь совсем другое.

Кронин усмехнулся:

- Да, здесь другое...

Арена гленд-холла была устлана удивительным ковром. Этот ковер был и произведением искусства, и настоящим чудом науки и техники. Он мог принимать все цвета радуги и их самые причудливые и пестрые сочетания. Он мог менять свою структуру, становясь то твердым, как доска, то упругим, как спортивный мат, то таким мягким и пушистым, что ноги актеров утопали в нем по щиколотку.

На этом ковре разыгрывались бесконечно однообразные по своей сути миниатюры, несмотря на разнообразие деталей и антуража. Под аккомпанемент оркестра со вставными вокальными, танцевальными и спортивными номерами на арене демонстрировался откровенный вульгарный стриптиз. Однако гленд-холл считался вполне благопристойным заведением и даже выступал как покровитель чистых искусств. Очень популярным было такое действо: во время любовной сцены появлялся соперник или соперница одного из партнеров, и тогда между противниками происходили настоящие спортивные схватки по тому или иному виду борьбы. Особенно выигрышным считался такой финал: томная девица активно вмешивалась в схватку, повергала наземь, а точнее сказать, на ковер обоих мужчин и, поставив одному из них ножку на грудь или на спину, в зависимости от его позы, презрительно заявляла, что она, настоящая женщина, не желает иметь дело с такими хлюпиками. Зрители громко смеялись, выкрикивали двусмысленности, не переходя, впрочем, известных рамок - за этим весьма бдительно следили несколько дюжих контролеров в униформе. Так что, по существу, гленд-холл лишь отдаленно напоминал собою традиционный цирк, скорее это была причудливая помесь цирка, ресторана и театра миниатюр со стриптизом, этакое типичное далийское варьете.

Кронину было скучно, к тому же у него из головы не выходил последний разговор со Снегиным и письмо Тура Хаасена.

- Потерпите, Алексей, - склонилась к нему Каина, - в этой бочке дегтя будут и свои ложки меда.

- Да уж потерплю. Хотя если бы я знал заранее, что мед и деготь будут перемешаны в таких пропорциях, я бы уж как-нибудь постарался обойтись и без гленд-холла.

- Искусство требует жертв, так, кажется, говорят у вас? лукаво заметила Каина. - Что поделаешь, в Даль-Гее нет таких серьезных организаций, как ваши консерватории и филармонии, жемчужины нашего искусства рассыпаны среди таких вот представлений.

- Скажите, - после некоторого колебания спросил Кронин, что интересного произошло в Даль-Гее за последние дни?

- А вы разве не слушаете сообщений и не читаете прессу?

- Да как вам сказать, пресса говорит далеко не обо всем, что случается в жизни.

Каина испытующе взглянула на него, и ему показалось, что она собирается сказать ему что-то важное. Но она лишь положила длинные прохладные пальцы на его руку и вполголоса посоветовала:

- Посмотрите внимательнее этот скетч.

- А это мед или деготь? - улыбнулся Кронин.

Каина задумалась.

- Пожалуй, и то и другое. Но вы все-таки посмотрите.

Алексей послушался ее совета, но чем дальше смотрел, тем больше убеждался, что это все-таки деготь.

В спальню к молоденькой девушке попадал обезьяноподобный грабитель. На диво сложенная девушка, почему-то почивавшая в купальном костюме, с удивительной ловкостью ускользала от пытающегося ее схватить громилы. Это была своеобразная акробатико-театральная сценка, не лишенная профессионального мастерства и изящества, но не более того. Кончилось все так, как и должно было кончиться в благопристойном гленд-холле. Грабитель споткнулся, упал, запутался руками и ногами в ножках стула и никак не мог освободиться. Причем это неожиданное пленение, вызвавшее гомерический хохот зала, выглядело совершенно натуральным.

Когда незадачливого громилу унесли с арены вместе со стулом, девушка легко и непринужденно исполнила стремительный танец освобождения, радости и счастья - нечто среднее между условными па классического балета и фигурами акробатики. Все было сделано на одном дыхании, четко и безупречно.

Закончив свое упражнение-танец высоченным сальто, девушка убежала за кулисы, а притихший было зал заревел и загрохотал. Кронин, забывшись, чуть не захлопал, по земному обычаю, в ладоши, но вовремя удержался. А зал все неистовствовал.

- Знаете, - сказал Кроинн, поворачиваясь к Каине, когда артисты скрылись за портьерой и арену стали готовить к следующему номеру, - мне показалось, что они любят друг друга.

- Это правда, - ответила молодая женщина, - но как вы догадались об этом?

- Да это ясно из их заключительных выходов.

Каина в сомнении покачала головой:

- Об этом вовсе не легко догадаться. Настоящая любовь встречается редко даже среди пар, которые подходят друг другу, а ведь эти почти несовместимы.

- Как несовместимы? - не понял Алексей.

- Он урод, а она - красавица.

- А они не муж и жена?

Каина медленно повернула к нему голову, удивленно спросила:

- Муж и жена?

Теперь и Кронин непонимающе смотрел на нее, потом спохватился:

- Простите, совсем забыл, - голос его звучал виновато, что у вас в Даль-Гее нет семьи: ни жен, ни мужей и даже детей нет.

- Семьи у нас нет, это правда, но дети... - Каина чуть улыбнулась, - дети у нас есть, как же иначе? Только воспитывают их не родители, а государство. Никакие родители не могут дать детям такого воспитания, какое дает им государство. Ну, а если кто-нибудь уж очень любит детей, он может работать с ними учителем или воспитателем. Он может посвятить им всю свою жизнь. - И, помолчав, добавила: - По-моему, и на Земле дети нередко воспитываются отдельно от родителей. Особенно, - она осторожно прикоснулась к руке Кронина, - у вас, космонавтов.

- Да, - согласился Алексей, - но это временно. Еще несколько решительных шагов в технике, и наши космокорабли обретут абсолютную надежность. И тогда мы 6удем странствовать по Галактике не и одиночку, а семьи вместе с детьми.

- Что-то не пойму. Вы о чем?

- О разном, и о семье тоже.

- О семье?

- Да, и о семье. Двое - на всю жизнь. Что вы смеетесь. Любовь приходит и уходит, а они не вольны в этом. Двое узнают друг друга все больше и больше. Не совсем приятные слабости, не совсем мелкие недостатки, много такого, о чем не говорятся вслух. А жить все равно надо вместе. Наверное, это очень трудно, и нужно много терпеть.

- Есть разные люди, Каина.

- Да?

- Как и птицы, - улыбнулся Алексей. - Вот на Земле - есть красивые большие птицы - лебеди. Они живут парами. Одна пара на всю жизнь. И если лебедушка гибнет, то лебедь взлетает высоко в небо, а потом складывает крылья...

- Не надо, Алексей. Я знаю эту красивую сказку.

- Это не сказка.

- Разве дело в этом? Когда я первый раз увидела этих волшебных птиц и услышала об их странной верности, я заплакала. А я не люблю плакать, Алексей. - Она взглянула на него грустными глазами. И предложила: - Давайте лучше послушаем. - Каина все успевала: и говорить и следить за ареной. - Это настоящий артист.

Артист, о котором сказала Каина, оказался музыкантом, играющим на триоле - старинном далийском инструменте, чем-то напоминавшем земную флейту или рожок. Это был настоящий виртуоз. Он играл на триоде неожиданные и прекрасные мелодии, полные журчания, звона и свиста, похожие на пение птиц. Он играл высоко под куполом холла, раскачиваясь на трапеции, то в стойке на голове, балансируя раскинутыми в стороны ногами, то повисая на одной руке на двадцатиметровой высоте. Он играл вдохновенно, но у Алексея временами перехватывало дыхание: музыкант был не молод, и чувствовалось, как ему трудно и страшно. Кронин опустил глаза и молча сидел, отрешившись от окружающего. Рука Каины легла на его руку.

- Я хочу спросить, знаете ли вы, что недавно загадочно исчез ваш консул, Тур Хаасен?

Кронин помрачнел.

- Знаю.

- А ведь открыто об этом не сообщили.

Алексей согласно кивнул и пояснил:

- Тур Хаасен - один из моих друзей, поэтому консульство уведомило меня о случившемся.

Каина недоверчиво посмотрела на него.

- Он ваш друг?

- Да, и довольно близкий.

- Это очень странно, - отведя глаза в сторону, проговорила она.

- Почему?

Каина отрицательно покачала головой:

- Я не могу сказать вам этого.

- Но почему? - искренне удивился Кронин.

- Наверное, у каждой цивилизации есть свои тайны, Алексей, - мягко сказала она. - Не личные, а всеобщие. Отдельные люди не вправе ими распоряжаться. Не могу и я.

- Но у нас нет тайн! Мы ничего от вас не скрываем.

- Они есть, просто вы не подозреваете об их существовании. Разве обо всем вы говорите вслух? И разве не храните вы в глубокой тайне некоторые свои личные желания? - Молодая женщина, точно извиняясь, прикоснулась к его руке. - Чтобы полностью раскрыться друг перед другом, надо стать близкими друзьями. А разве можно сказать это о далийцах и землянах?

- Если бы вы сделали хоть несколько шагов навстречу, многое бы изменилось.

Каина вздохнула:

- Иногда один совсем маленький шаг - лишний. За ним последует падение в пропасть. Поверьте, Алексей, чрезмерная откровенность далеко не всегда способствует взаимопониманию.

- А скрытность тем более.

Она покачала головой.

- Скрытность - это как одежда. Некоторым она совсем не обязательна, а другим необходима.

И все-таки Кронин чувствовал, что Каине очень хочется рассказать ему о той, пока еше непонятной, таинственной для землян стороне далийской жизни, которая нет-нет да и проглядывала за внешним благополучием города-государства. В то же время он отчетливо видел, что Каину почему-то пугает возможность такой откровенности, и она изо всех сил старается оттянуть ее.

- Вы мне не верите? - спросила молодая женщина.

- Не верю - не то слово.

Она наклонилась к нему.

- Представьте, Алексей, что судьба привела вас не в Даль-Гей, а в Древний Рим. Не удивляйтесь, во время гастролей я познакомилась с историей Земли. Так вот, вы попали в Древний Рим, в великий город юристов, ученых, поэтов и архитекторов. Вы любуетесь храмами, дворцами, дорогами, мостами, фонтанами. И вдруг будто пелена спадает с ваших глаз: вы узнаете, что все это совершенство создано буквально на крови и на костях других людей - рабов, которых и за людей не считают. Вы узнаете о бесчеловечном гладиаторстве, об оргиях развращенной, пресыщенной аристократии! - На бледных щеках Каины проступил румянец. - Ведь вы возненавидели бы римлян! Особенно после того, как узнали бы, что им нравится их образ жизни. Но разве они виноваты в том, что не знали ничего лучшего, что именно их выбрала слепая эволюция своими жертвами. И разве далекое будущее не вспомнит о них не только с отвращением, но и с пониманием?

Каина замолчала. Молчал и Кронин, пораженный ее необычной горячностью.

- Каина... - начал было он.

Молодая женщина остановила его легким жестом. И уже обычным спокойным тоном сказала:

- Не относитесь серьезно к моим словам. Я иногда бросаюсь в дебри философских рассуждений, а это вовсе не моя стихия. - Она заглянула Алексею в глаза. - Так и быть, я помогу вам отыскать Хаасена. Только будьте осторожны. И не вините меня, если встреча с ним доставит вам не только радость, но и горе.

- Вы говорите загадками.

- Что поделаешь? - вздохнула она. - Жизнь наша - сплошная загадка от начала и до конца.

- И разве это не прекрасно? - улыбнулся Алексей.

Глава 10

"Пристань" представляла собой странную смесь делового учреждения и коктейль-холла.

Три посетителя сидели у стойки. Заметив вошедшего Kронина, Шпонк поднялся из-за хозяйского стола и, с неожиданной легкостью неся свое грузное тело, поспешил к нему навстречу.

- Рад вас видеть у себя, ленд, - с улыбкой проговорил он. - Надеюсь, устроились удачно?

- Благодарю, все в порядке, - улыбнулся в ответ Кронин, окидывая взглядом пустые столики.

Шпонк понял его без слов.

- Для посетителей еще не время, ленд. Вечером - другое дело. Не хочу хвастаться, - в голосе Шпонка зазвучали нотки профессиональной гордости, - но Натти знает толк в экзотике. Его закуски и приправы на Дальге ценят. Проходите, ленд, присаживайтесь. Тинтер обслужит вас, вы будете довольны, я это гарантирую.

- А не могли бы вы лично обслужить меня? - рассеянно спросил Кронин.

Шпонк внимательно посмотрел на него, потеребил свое пергаментное ухо.

- Откровенно скажу, обычно я этим не занимаюсь, иначе за что же будет получать фарги Тинтер? Но иногда я делаю исключение. - Шпонк осклабился. - Сдается мне, что стоит его сделать и для вас.

Кронин принял особую милость Шпонка как нечто само собой разумеющееся и, сев за уединенный столик, в раздумье погладил подбородок.

- Сказать по правде, Натти, я поздно встал и недавно позавтракал.

- Тогда самое время выпить, ленд, - живо подсказал Шпонк.

- Совершенно верно.

В глазах Шпонка появился огонек одобрения.

- Что-нибудь покрепче? - спросил он.

- Не возражаю. Я полагаюсь на ваш вкус, - сказал Алексей. - И не забудьте захватить рюмку для себя, Натти, - добавил он.

Через несколько минут, поколдовав около стонкя, Шпонк вернулся с подносом, на котором стояла резкая бутылка юбилейного кроча, прозрачный кувшин с зеленоватым соком айлы, а на изящной удлиненной тарелочке - самый обыкновенный, земной лимон, нарезанный тончайшими, как бумага, ломтиками, посыпанный сахарной пудрой и какими-то пряностями. Кронин усмехнулся про себя. "Хитер, однако, этот лопоухий Шпонк. Пройдоха, играющий роль состоятельного человека, пришел бы в ужас от стоимости такой выпивки".

- Присаживайтесь, Натти, - приветливо сказал он, наполняя рюмки золотистым напитком.

Шпонк, внимательно наблюдавший за реакцией Кронина, с натугой склонил короткую шею.

- Благодарю.

Он вежливо подождал, пока Кронин возьмет рюмку, потом широченной лапой ухватил свою и вылил в себя дорогой кроч, как воду, даже не сделав ничего похожего на глотательное движение. Облизнувшись, он снова подождал, пока Кронин, смаковавший каждый глоток, допьет до дна, и лишь после этого позволил себе взять кусочек лимона. Глядя, как Шпонк равнодушно, точно траву, жует лимон, Алексей улыбнулся и вновь наполнил его рюмку, оставив пустой свою.

- Прошу, Натти.

Шпонк покосился на пустую рюмку гостя, опять влил себе в глотку кроч и сжевал еще кусочек лимона. Все это он проделал так, словно выполнял хотя и нужную, но нисколько не интересную работу. Алексей взял ломтик лимона, наклонился к Шпонку и спросил, чуть понизив голое:

- Контрабанда?

Шпонк равнодушно пожал плечами.

- Откуда, да и зачем мне знать, как товар попадает в Даль? Пусть об этом болят головы у ребят из полицейского управления. Мне приносят товар, я выкладываю фарги и забираю его. На остальное мне наплевать.

- Я слышал о вашей скромности, Натти. Поэтому и зашел выпить рюмочку кроча именно к вам.

Произнося эту фразу, Кронин потянулся было к бутылке с крочем, но Шпонк решительным движением прикрыл свою рюмку ладонью.

- Редко встретишь такого щедрого человека, который вот так запросто угощал бы юбилейным крочем. Благодарю, я на работе, ленд. Одна рюмка - это просто рюмка, две рюмки - развлечение, а три и больше - это уже выпивка.

Шпонк рассмеялся, и его маленькие глазки совсем спрятались в сетке морщин. Кронин согласно кивнул, достал из кармана бумажник, вытащил из него крупную купюру и бросил на стол. С некоторой укоризной взглянув на него, Шпонк бережно, кончиками пальцев, взял бумажку, обернулся было к Тинтеру, чтобы тот разменял деньги, но Кронин остановил его:

- Сдачи не нужно. - И вполголоса добавил: - У меня к вам деловой разговор, Натти.

Шпонк посмотрел на него без удивления и проговорил с оттенком почтительности:

- Еще раз благодарю, ленд, и внимательно слушаю вас.

Кронин медлил, разглядывая простодушное лицо хозяина бара. В какой степени ему можно довериться? Конечно, чем больше сейчас сделает он, Алексей Кронин, тем легче будет потом довести дело до конца Ивану. И все-таки...

На следующий день после посещения гленд-холла и странного разговора о Хаасене Каина, ненадолго отлучившись, принесла голографию внешне ничем не примечательного человека. К удивлению Кронина, Каина сказала, что это главарь одной из самых жестоких и беспринципных гангстерских шаек Даль-Гея, некий Эйт Линг. Эйт Линг давно объявлен вне закона, но по разным причинам, среди которых не последнее место занимает его "профессиональное" мастерство и изворотливость, его никак не удается изловить. Конечно, сама по себе эта фигура малоинтересна для землян, но Каине достоверно известно, что Хаасен находится в руках этого Линга. Ходят слухи, что Линг очень жаден, поэтому проще всего попытаться выкупить Хаасена. Подобные сделки уже совершались этим гангстером неоднократно. Самое трудное в этом деле - отыскать Линга. Его местопребывание сохраняется в глубокой тайне. Каине удалось узнать, что связь с внешним миром Линг поддерживает через один из баров, расположенных в районе космовокзала. Но что это за бар, установить не удалось, хотя, судя по всему, об этом известно хозяевам соседних заведений. Они молчат, и это естественно: Эйт Линг человек беспощадный.

В тот же день Кронин встретился со Снегиным, сообщил все, что удалось узнать, и предложил выяснить через Шпонка, где находится бар Эйта Линга. Ведь "Пристань" тоже в районе космовокзала. Алексей обещал лопоухому Натти навестить его, так что такой визит не должен вызвать у того никаких подозрений. Ну, а когда завяжется беседа - придется действовать по обстановке.

После некоторого колебания Снегин согласился с этим планом...

И вот теперь Кронин приводил его в исполнение. Он сидел напротив Шпонка и ждал подходящего момента, чтобы перевести разговор на интересующую его тему.

- Натти, - начал он наконец, - мне надо встретиться с одним человеком. Я знаю, что он бывает у вас время от времени.

Глазки-пуговки спрятались в морщинах.

- Тогда захаживайте почаще, - не без юмора посоветовал Шпонк, - и если у вашего знакомого не изменился вкус, вы непременно с ним встретитесь.

Кронин еще раз взглянул на простоватое лицо Шпонка, достал из бумажника голографию и показал ее Шпонку. Хозяин бара вгляделся в снимок, и лицо его едва заметно дрогнуло: не брови, не ресницы, не губы, а именно все лицо, целиком. Дрогнуло и снова обрело привычное равнодушное выражение. Глазки-пуговки неторопливо перебрались с голографии на лицо Кронина.

- В моем баре бывает много людей. - Шпонк снова покосился на голографию. - Разве всех запомнишь? Но сдается мне, что я уже встречался с этим человеком.

Пряча голографию в карман и не поднимая глаз, чтобы не выдать своего волнения, Кронин как можно равнодушнее спросил:

- Вы знаете, кто он такой?

- Откуда мне, владельцу бюро обслуживания, знать такие вещи? - медленно проговорил Шпонк. - Да и зачем? Сколько людей на моих глазах из-за глупого любопытства попадали в беду. Нет, я всегда ценил покой, комфорт и не совал носа туда, где его могут прищемить.

Он растянул в улыбке рот, но глазки его сохраняли серьезность и настороженность.

- Вот свести вас с людьми, которые имеют отношение к этому симпатичному мужчине, я могу попробовать.

- Хорошо, - согласился Кронин, - сведите.

Шпонк сморщил лоб и погладил затылок.

- Не простое это дело, не правда ли, уважаемый ленд? Если бы все было просто, зачем бы вам разговаривать со старым Натти? Вы бы пошли в полицейское управление и объявили официальный розыск.

Некоторое время они смотрели в глаза друг другу. И как-то вдруг сразу Алексей все понял.

- Сколько? - коротко спросил он.

Шпонк осклабился:

- Приятно иметь дело с таким деловым человеком. Я полагаю, сумма в сотню фаргов не покажется вам чрезмерной? Конечно, это весьма кругленькая сумма, но вот, скажем, лимоны, они ведь тоже немало стоят. А все из-за того, что издалека, с Земли. Расти они на наших плантациях, они бы стоили в двадцать раз дешевле.

Шпонк сделал многозначительную паузу и прищурился.

- У вас необыкновенный дар говорить убедительно, Натти, улыбнулся Кронин.

Он достал бумажник и крупными купюрами отсчитал нужную сумму. Шпонк благоговейно принял деньги, аккуратно спрятал их в карман, присел на краешек стула, придвинулся вплотную к Кронину и одними губами проговорил:

- Этот человек... - Шпонк на мгновение замялся. - Да вы, сдается мне, сами знаете, кто он такой.

- Знаю, - ответил Алексей.

- Тем лучше... Найти его самого или, на худой конец, его людей можно в магазинчике сувениров "Черная звезда". Это недалеко отсюда, на Лин-Дорт. Хозяин этого магазинчика некий Рихт. Вот у этого Рихта и спросите про Линга. Да не скупитесь на фарги, которые, сдается мне. водятся у вас в избытке.

- Спасибо, Натти.

Шпонк пожал массивными рыхлыми плечами.

- За что же спасибо? Мы с вами делаем свой бизнес, вот и все. - Он помолчал и после некоторого колебания добавил: Только учтите, опасное это дело, в которое вы ввязываетесь.

- Что поделаешь, - улыбнулся Кронин.

- Понимаю, дело есть дело. Иногда приходится идти и на риск, без этого трудно сыграть хорошую игру. Главное в том, чтобы почуять, разумен ли этот риск. И договоримся сразу. Шпонк опять до предела понизил голос. - Ничего я вам про Линга не говорил. Голографию его вы мне показывали, Линга я узнал, а вот где его можно найти, понятия не имею. Поболтали мы с вами о бизнесе, о товарах, о лимонах и мирно разошлись. Если вы попробуете мне приписать что-нибудь другое, я буду все отрицать перед самим Господом Богом.

- Будьте покойны, Натти, я тоже могу вести честную игру. - Кронкн внимательно взглянул на него. - А в какоя степени я могу доверять вашим сведениям?

Шпонк укоризненно покачал головой.

- Я за них отвечаю. Я честный коммерсант, ленд, поверьте. Иначе за столом этого заведения давно бы сидел другой человек. Даром я фарги не беру.

Глава 11

В толпе далийцев, такой плотной, что едва можно было пошевелиться, Лобова вынесло на привокзальную площадь. Он хотел остановиться или хотя бы замедлить шаг, чтобы осмотреться, но людской поток безжалостно поволок его за собой. Голоса, крики, рокот двигателей, шелест колес и шарканье ног, гул громкоговорителей - все это оглушило Лобова.

С трудом ему удалось выбраться из этой живой реки. Он вздохнул и огляделся. Странно, сказочно, ни на что не похоже было место, в котором он оказался. Это была громадная площадь, на окраинах которой бушевали, кипели, ярились бесшумные пожары. Пламя взлетало вверх километровыми факелами, рассыпалось струями и искорками, горело внизу сплошной стеной, порхало по небу неистовыми сумасшедшими сполохами. Понадобилось время, чтобы Лобов пришел в себя и понял, что это не конец света и не стихийное бедствие, а самая обычная для Даль-Гея световая реклама.

Лобов медленно двинулся к электробусным остановкам. Он чувствовал легкое бодрящее волнение, что-то вроде предстартовой лихорадки, которая неизбежно овладевает спортсменом перед началом состязаний. Целую неделю Лобов тщательно готовился к этой минуте. Теперь, в течение ближайших суток, а может быть и часов, выяснится, насколько успешной была подготовка. Совет предложил ему два варианта действий в Даль-Гее: первый - рассчитанный на медленное вживание в обстановку, постепенное движение к цели, и второй - молниеносный, рискованный, с расчетом на внезапность, на то, что пока далийцы разберутся, в чем дело, и всерьез примутся за Лобова, операция уже закончится. Иван без колебаний выбрал второй вариант: ведь каждый день промедления делал спасение Хаасена все более нереальным, а Кронину удалось точно установить, что Хаасен жив.

- Могу спорить, что раздумываете о том, где бы вам остановиться? - услышал Лобов непринужденный веселый голос.

Он обернулся. Перед ним стоял высокий молодой человек спортивного вида с насмешливыми умными глазами.

- Вы угадали. - Лобов улыбнулся. - Но могу спорить, что ваши услуги мне не понадобятся.

Молодой человек засмеялся и исчез. Лобов сверил показания своих часов с городскими и послал шифр-сообщение Снегину о своем прибытии. Перехватив чемоданчик поудобнее, он уже собрался было тронуться в путь, но замер на месте: вместо обычного подтверждения часы-перстень отстучали сигнал "внимание", а затем и сообщение: "Операция отменяется, ничего не предпринимай, жду двадцать три часа по первому варианту. Всеволод".

Лобов еще раз посмотрел на часы. До встречи оставалось около двух часов. Он отыскал глазами рекламу камеры хранения и неторопливо направился туда, погруженный в свои мысли. А было о чем подумать. Операция отменяется - значит, что-то неладно, да и не просто неладно, а совсем плохо. В контакт с ним вступил не Алексей, как было запланировано, а Снегин. Это рискованно и могло означать лишь одно: с Алексеем что-то случилось, и, скорее всего, из-за Каины Стан. Насколько мог судить Лобов, эта женщина не была похожа на провокатора. Но ведь она могла выдать Алексея чисто случайно.

Сдав чемодан, Лобов позавтракал в бесплатной столовой, прошелся по привокзальной площади, успешно отбив атаки нескольких "липцов". Наконец это ему надоело, и он решил пойти на Лин-Дорт, одну из центральных улиц Даль-Гея, непосредственно примыкавшую к привокзальной площади. Нигде так легко не затеряться, как в людской толпе, к тому же в дальнейшем непосредственное знакомство с городом могло оказаться полезным.

Подземным переходом Лобов не без труда добрался до Лин-Дорт. Первое, что он ощутил, ступив на орнаментованный пластик тротуара, - свет. На привокзальной площади этот бешеный исступленный свет лился откуда-то со стороны, с окраины, а тут Лобов буквально окунулся, нырнул в него всем телом, почти физически ощущая его материальность. Свет был накинут на Лин-Дорт, как пронзительно сияющее покрывало, погружая ее в переливающийся фосфоресцирующий туман, скрывающий детали и заставляющий воспринимать улицу вместе со всем, что на ней находилось, как единое целое. В непрестанном движении теряющейся где-то в светлой бесконечности человеческой толпы не было ничего от привокзальной суеты или деловой спешки возле магазинов и учреждений. Люди тут были заняты самыми разными делами, но их объединяла одна цель: убить нудно тянущееся время и попытаться вытянуть из этого омута счастливый жребий. В этом живом потоке, несмотря на его невообразимую пестроту и многоликость, было что-то от единого, четко организованного организма - от муравейника, улья, а может быть, и от неторопливо текущей реки, истоки и устье которой еще не исследованы.

Когда глаза Лобова привыкли к сумасшедшему свету, а сам он несколько освоился в этом сдержанно волнующемся, гудящем мире, он увидел, что улица состоит из нескольких ярусов. Где-то высоко в небе висели неизвестно каким образом подвешенные ослепительно светящиеся шары. При общем белом тоне света каждый из них имел собственный неповторимый оттенок: голубоватый, розоватый, золотистый, зеленоватый, серебряный. Это богатство полутонов и придавало освещению сказочность и нереальность. Лобову все время чудилось, что он не просто гуляет по улице, а находится в самом центре карнавала, организованного по каким-то загадочным законам. Небоскребы пылали, как гигантские бенгальские огни, так неистово бушевало вокруг них изломанное пламя реклам. На среднем ярусе реклама была реальнее и вещественнее: бутылки всех калибров и форм, рюмки, бокалы, стаканы, льющиеся напитки, дымящиеся блюда, ослепительные улыбки ослепительно красивых лиц. Внизу сквозь распахнутые двери баров виднелись сверкающие металлом и полированным деревом стойки, лилась негромкая синкопированная музыка, за огромными стеклами баров и казино, как рыбы в аквариумах, плавали пары. Входы были освещены то вызывающе ярко, то мягко и интимно. Возле них стояли молодые парни и девушки. Бритые, бородатые, с длинными локонами и выбритыми макушками, с косами и рассыпающимися кудрями, с огромными, чуть ли иг до пояса, усами, в сапогах и босиком, в туфлях на высочаишел каблуке и в античных сандалиях со шнуровкой. Разосрдться, кто перед тобой, юноша или девушка, с первого взгляда было невозможно.

К двадцати трем часам Лобов вернулся на привокзальную площадь и направился на стоянку личных автомашин. С помощью минирадиоиндикатора он без труда отыскал неприметную машину серого цвета, открыл ключом дверцу и сел за руль.

Покрутившись в портовом районе, Лобов вывел машину на спокойную загородную автостраду и откинул крышку малого багажника на приборной доске. Под ней обнаружилась нейтридная панель. Как будто бы ничего не произошло, но Лобов знал, что контрольная аппаратура в эти секунды сверяет его индивидуальные биологические данные с матрицей, заложенной в кодовом устройстве. Это был единственный способ открыть сейф. Конечно, сокрушить нейтридный корпус неимоверно трудно, но в лабораторных условиях все-таки возможно. Однако любая попытка проникнуть в сейф, минуя кодовое устройство, приводила к полному уничтожению его содержимого. После десятисекундной паузы, в ходе которой проходила сверка, нейтридная дверца сейфа бесшумно откинулась, открывая экран кодовой видеосвязи. Экран осветился, и на нем появилось цветное стереоскопическое изображение Онегина. Иллюзия присутствия была такой полной, что Лобову показалось, будто он смотрит на Всеволода через окно в черной стене.

- Здравствуй, Иван, - с видимым облегчением сказал Всеволод.

- Здравствуй. Что случилось?

Снегин ответил не сразу.

- Вчера вечером, - проговорил он наконец, - исчез Алексей.

- Что?

- Исчез. Хотя, казалось бы, все мелочи были предусмотрены. И в какой-то степени, наверное, виноват я. Дал уговорить себя и разрешил посетить ему этого Шпонка.

- Алексей, Алексей... - пробормотал Лобов. - Он что же был один, без сопровождающих?

- Были сопровождающие, - хмуро ответил Снегин, - да, видно, квалификация у них не та. С ними затеяли драку и оттерли от Алексея.

Иван пригляделся к его лицу.

- Ты, я вижу, совсем расклеился.

- Есть немного. Операция еще не начиналась, а мы уже теряем ведущих исполнителей. Плохо работаем!

- Не так-то просто за считанные дни овладеть искусством разведки, которое шлифовалось столетиями, - заметил Лобов. Он чувствовал, что гордый, самолюбивый Всеволод нуждается в дружеской поддержке. - Подучимся на ходу.

Снегин скептически усмехнулся, но взглянул на Ивана с благодарностью.

- Кстати, - несколько оживляясь, сказал он. - Алексею все-таки удалось ухватить ниточку, по которой можно добраться до Хаасена. Еще из "Пристани", догадавшись подстраховаться, он послал шифр-сообщение. Уведомил, что Линга, главаря шайки, похитившей Тура, надо искать через магазин сувениров "Черная звезда".

- Так это же отлично!

- Неплохо.

Глаза у Онегина были невеселые. По их выражению Иван вдруг догадался:

- Еще что-нибудь стряслось?

Снегин кивнул:

- Стряслось. Перед похищением Хаасену удалось написать и через третьих лиц переправить нам письмо.

- Молодчина! - не выдержал Лобов.

- Это же Хаасен! - Лицо Снегина снова обрело сосредоточенное суровое выражение. - В этом письме он сообщает, что, скорее всего, эпидемия лихорадки-тау на наших базах и станциях - ловкая, продуманная провокация, своего рода контрольный эксперимент, который проводят далийцы.

Иван помотал головой, точно отгоняя надоедливое насекомое.

- Что-то я не совсем улавливаю.

- Моральные препоны! - сказал Снегин с иронией. - А вот для далийцев все это просто, как послеобеденная прогулка. И уже серьезно, суховато пояснил: - Если тау-эксперимент окажется удачным, вслед за ним может последовать уже настоящий биологический удар - эпидемия свирепой и беспощадной болезни вроде земной чумы или альдебаранского скьера.

Лобов хотел возразить, но вдруг вспомнил слова Лены о фальшивости далийских медиков, ее предположение о том, что их биологические познания гораздо глубже, чем это кажется, и, скорее всего, превышают земные. Но если и есть такое превосходство, то лежит оно в одном, узком секторе знаний! Разве можно на него серьезно рассчитывать?

- Какой смысл в такой биологической агрессии? - вслух подумал он.

- А какой смысл в любой другой войне?

- Война? С нами? - Иван не мог сдержать улыбку. - Но это же просто смешно!

- А может быть, далийцы и рассчитывают на то, что нам смешно? - жестко спросил Снегин. - Представь себе, под прикрытием такой свирепой болезни и собственного иммунитета далийцы захватывают наши космические базы, вместе с кораблями и запасами гипервещества. Снарядить боеголовки - задача не такая уж сложная даже для далийской техники. А потом следует массированный удар по Земле. И она превращается в выжженную пустыню с глобальными котлами кипящих океанов.

- Ты говоришь страшные вещи, Всеволод, - негромко и спокойно констатировал Иван.

- Страшные.

- Вряд ли далийцы решатся на такую авантюру. Она имеет ничтожные шансы на успех - один из тысячи.

- Иногда удаются самые безумные авантюры, - невесело заметил Снегин.

Лобов не мог с ним не согласиться. Разве в свое время сторонний наблюдатель посмел бы предположить, что многомиллионное, отлично организованное государство инков вместе с огромной вымуштрованной армией рухнет и рассыплется как карточный домик под напором нескольких сотен солдат авантюриста Пизарро? Конечно, нынешние люди - не древние инки, они в конце концов справятся и с эпидемией чумы, и со всеми остальными злодействами, которые может изобрести извращенный, порочный ум. Но какой ценой?

- Ты говоришь страшные вещи, - повторил он. - И я вижу сейчас лишь один практический выход - надо максимально ускорить операцию по освобождению Хаясена и Алексея.

- Торопиться надо медленно.

- Не всегда. - На лице Лобова застыло суровое, упрямое выражение. - Что удалось выяснить о Каине Стан?

- Немногое, но и то, что выяснили, очень интересно. Каина действительно занимает особое, исключительное положение. Всеволод несколько оживился. - И дело тут, судя по всему, вовсе не в том, что она красавица и известная певица. Когда мы сопоставили все факты, то пришли к единодушному выводу: Каина - возлюбленная некой солидной фигуры: президента, шефа полиции или главы крупной гангстерской корпорации. Проверка пока ничего не дала. Времени у нас было мало, а интимные отношения распознать трудно.

- Так, может быть, исчезновение Алексея связано с этим высокопоставленным соперником и не имеет никакого отношения к нашей операции? - предположил Лобов.

Снегин улыбнулся и неопределенно пожал плечами.

- Да. - Лобов потер щеку. - А слежки за Каиной нет?

Снегин сразу стал серьезным.

- Думаешь встретиться с ней?

- Непременно.

- Рискованно.

Снегин испытующе смотрел на Лобова, но Иван молчал.

- Впрочем, я бы тоже непременно рискнул. Слежка за ее домом не обнаружена, но не такие уж мы квалифицированные специалисты, чтобы полностью довериться этому заключению. Поэтому лучше всего назначить Каине свидание по видеотелефону. Изображение выключи. Место не указывай, просто скажи, что встреча состоится там, где она встретила Алексея. По возможности никаких имен. Место встречи мы возьмем под контроль и, если что-нибудь неладно, предупредим.

Машина въехала на разъездную площадь. Лобов повернул направо, провел машину по связующим рукавам, снова выбрался на автостраду и поехал в обратном направлении, к городу. Он молчал, погрузившись в раздумье, машинально все прибавляя и прибавляя скорость.

- Не гони. Еще разобьешься, - напоминал о себе Снегин.

Иван кинул взгляд на спидометр и сбросил скорость. Покосился на Снегина и все с тем же упрямым выражением лица проговорил:

- Операцию надо проводить по ускоренному, аварийному плану.

- Ты все обдумал?

- Все.

- Что ж, будь по-твоему.

Лобов взглянул на товарища с уважением и благодарностью.

- Я думал, ты будешь возражать.

- Разве у меня есть на это моральное право? Ты рискуешь жизнью, а я? В худшем случае - репутацией и карьерой.

Лобов улыбнулся:

- Не строй из себя бездушного дельца, Всеволод. Рисковать жизнью друзей труднее, чем своей. Мне ли не знать об этом? И уже другим, деловым тоном потребовал: - Мне нужны голографии Тура, Алексея и Линга.

- Принимай.

Через секунду раздался короткий сигнал, и из-под экрана видеофона одна за другой выскочили затребованные голографии.

- Ты настоящий кудесник, Всеволод.

- Стараюсь. Что еще?

- Хвоста за мной нет?

- Все спокойно.

- Я выйду на связь после разговора с Каиной. До встречи.

Снегин сосредоточенно кивнул. Лицо его оставалось озабоченным. Он выключил видеофон.

Лобов некоторое время еще смотрел на потемневший экран видеофона, потом протянул руку, чтобы закрыть сейф. Протянул, но задержал на полдороге и выругал себя за забывчивость. Пошарив возле экрана, он нащупал небольшую кнопку и нажал ее. Бесшумно откинулась крышка, из образовавшейся полости выдвинулась полочка. На ней лежали часы-перстень. Они были вдвое больше тех, что красовались на пальце Лобова. Такие часы носили в Даль-Гее самые ярые модники. Сняв свои часы, Лобов аккуратно положил их на полочку, а взамен надел те, что появились из недр сейфа. Скептически осмотрев это довольно нелепое изделие, Лобов невесело усмехнулся.

Глава 12

С ближайшего видеофона Лобов, предварительно отключив изображение, позвонил Каине Стан. Его несколько беспокоило, окажется ли она дома, но она ответила почти тотчас после вьЕзова:

- Да, Каина Стан.

Лобов понял: она ждала, что ей позвонят.

- Попрошу вас, не называйте никаких имен.

- Хорошо, - нетерпеливо ответила она.

- Я по поводу человека, гостившего у вас в последние дни. У вас нет никаких сведений о нем?

- С кем я говорю? - после паузы спросила Kаина.

- С одним из его близких друзей.

- Это легко сказать. Почему вы выключили изображение?

- Вы должны сами догадаться.

- Догадки могут быть самыми противоположными, - возразила Каина.

Лобов мысленно одобрил ее осторожность. Правда, с некоторой тревогой - не слишком ли она осторожна и опытна для обычной певкцы?

- Нам нужно довериться друг другу, - вслух сказал он, иначе мы не сдвинемся с мертвой точки. А медлить - преступно.

Он слышал, как она вздохнула, но прозвучало совсем не то, что он ожидал услышать.

- Доверьтесь.

Лобов понимал, чти Каина права: именно ему следовало сделать первый шаг. Но довериться видеофону?

И вдруг его осенило:

- Послушайте, мне известно, что ваш гость в свое время далеко отсюда оказал вам небольшую услугу - отремонтировал рацию...

- Да, да, да, - перебила она, не дослушав, - я все поняла. Скажите, что я должна делать?

- Будьте ровно в одиннадцать на том месте, где вы впервые встретили нашего знакомого.

- Хорошо.

- Вы должны быть одна, иначе встреча не состоится.

- Я понимаю.

- Это все.

Оставшееся время до встречи Лобов петлял по городу, стараясь создать максимальные трудности тем, кто вздумал бы следить за ним.

За четверть часа до встречи он подвел машину к стоянке у большого парка. Прошелся по аллеям, чтобы убедиться, нет ли за ним слежки, и только тогда направился к назначенному месту.

Каину он заметил издали. Она сидела на скамье в непринужденной позе с крохотной книжечкой в руках. Ни малейших признаков волнения или беспокойства, ничего неестественного или натянутого. Женщина решила отдохнуть, вот и все. Лобов разглядывал ее с любопытством и настороженностью.

Он не сразу подошел к ней, хотел сначала пройти мимо, осмотреться, а потом уже повернуть обратно. Но все произошло иначе. Когда он поравнялся со скамьей, Каина подняла от книги глаза и встала.

- Я узнала вас, - сказала она просто. - Вы - Иван Лобов. Алексей показывал мне ваши снимки там, на Земле. Да, я почему-то надеялась, что увижу именно вас. Сядем.

Она была очень естественна. И красива безупречной, но холодноватой красотой мраморной статуи, только глаза были живые и грустные.

Иван огляделся. Место было удобное. Кустарник надежно скрывал скамью, в то же время окружающее просматривалось довольно хорошо. Он подождал, пока Каина сядет, и опустился на скамью рядом с ней.

- Алексей жив, - сказала Каина.

Лобов сразу понял, что она говорит правду. Неизвестно для чего, он вытащил из кармана платок и вытер лоб, хотя ему вовсе не было жарко.

- Вы рады, я понимаю, - продолжала Каина. - Но это лишь временная отсрочка - день-два, не больше. И что самое худшее, я вряд ли сумею что-нибудь еще сделать для него.

- Вы полагаете, что он жив благодаря вашему вмешательству?

- Скорее всего, так. Хотя действовала я не лично, а через подставных лиц.

Радость Лобова сменилась тревогой. Каина сразу уловила его настроение.

- Пока никто не знает, что Алексей землянин. Но стоит ему чем-нибудь выдать это, как он сразу подпишет себе смертный приговор.

- Вы знаете, где находится Алексей? - спросил Лобов.

- И да, и нет.

Лобов заметил, что ее тонкая рука слегка дрожит, и понял: она держится так спокойно лишь благодаря большому самообладанию.

- Я знаю, что он в руках у Линга, этого хладнокровного убийцы, ярого противника всяких связей с Землей. Он давно вне закона, ему вынесено несколько смертных приговоров.

- Тем лучше, - процедил сквозь зубы Лобов.

- Да, - согласилась Каина. - Вы можете считать себя полностью свободным, любые ваши действия против Линга и его окружения не вызовут протеста. Он слишком скомпрометировал себя. Так вот, Алексей находится в руках Линга. Но где? Об этом я ничего не знаю. Местопребывание Линга сохраняется в глубокой тайне.

- Каким образом вам удалось спасти Алексея? - Он поднял голову.

Губы ее дрогнули. Ивану показалось, что она вот-вот заплачет, и он осторожно прикоснулся к ее руке.

- Успокойтесь.

Она грустно взглянула на него.

- Не нужно утешать меня, я ведь актриса и умею владеть собой. - И, помедлив, продолжала: - Алексей был ранен, правда, очень легко. Но мне через врача удалось уверить Линга, что его состояние исключает возможность допросов. По крайней мере, еще сутки его не будут трогать. А потом...

Каина замолчала, словно собираясь с мыслями, но Лобов теперь знал, почему она иногда умолкает.

- Потом его, скорее всего, будут пытать. А пытают у нас жестоко, вы даже не представляете себе, как.

Лобов стиснул зубы: Каина ошибалась, он имел представление о том, какие пытки применяют далийцы.

- Скажите, - спросил он после некоторого колебания, - а не мог ли Алексей попасть в беду отчасти изза вас?

- Почему вы так думаете? - быстро спросила она.

- Есть такое чувство - ревность... - Он запнулся и, сердясь на себя, уже увереннее продолжал: - Не могло ли некое влиятельное лицо в вашем городе увидеть Алексея Кронина в вашем обществе и прибегнуть к услугам гангстеров, чтобы убрать своего соперника с дороги?

Впервые за время их разговора по лицу Каины скользнула улыбка.

- Почему вам это пришло в голову?

Лобов поколебался. А потом рассказал ей все, что мог сказать по поводу ее необычного положения в Даль-Гее. Глаза Каины стали насмешливыми, потом серьезными.

- Я и не подозревала, что особенности моего положения так бросаются в глаза. Но все это никак не связано с моими любовными увлечениями.

Иван выжидающе смотрел на нее.

- Это все, что я могу сказать вам, землянину. - По лицу женщины скользнула тень, и она грустно добавила: - И все-таки Алексей мог попасть в беду из-за меня. Я не сказала ему одну вещь, которую нужно было сказать.

- Почему? - сухо спросил Иван.

- Потому что это не моя тайна. А я имею обязательства перед родиной, - ответила молодая женщина.

- Я понимаю.

- Ничего вы не понимаете, Иван, - с неожиданной горечью сказала Каина. - Если бы вы знали, как мне надоели эти тайны! Но на этот раз я должна поступить, как мне подсказывает совесть.

Она строго взглянула на Лобова.

- Один из сотрудников вашего консульства оказывает нам услуги деликатного свойства.

Иван нахмурился:

- Не понимаю!

- И мне было трудно это понять. Тем не менее кто-то из консульства регулярно сообщает нам о намерениях Земли.

- Кто? - вырвалось у Лобова.

- Этого я не знаю, да никогда и не стремилась узнать, надменно, даже брезгливо ответила Каина.

- Это ошибка. Если не просто клевета.

- К сожалению, это правда.

- Вы понимаете всю серьезность такого заявления?

- Да.

Она спокойно выдержала его взгляд.

Может быть, это было и наивно - поверить далийке, но Иван поверил Каине.

- Хорошо, - медленно произнес он, - я учту ваше сообщение.

- А теперь разрешите мне задать несколько вопросов, сказала Каина.

- Прошу вас.

- Вы намерены предпринять что-либо для спасения Алексея?

В душе у Лобова невольно шевельнулась настороженность.

- Вам это очень важно знать?

- Да, - ответила она, прямо глядя на него, и добавила: Если и вы бессильны, то самое лучшее... - Она вздохнула и закончила: - То самое лучшее, дать возможность Алексею умереть спокойно. Пожалуй, это единственное, что я могу еще для него сделать.

Лобов нахмурился, стараясь скрыть волнение.

- Это преждевременно, - негромко сказал он, - подождите сутки. Может быть, эту услугу вам придется оказать не только ему, но и мне.

Она посмотрела на него с состраданием.

- Я обещаю. Что могу еще для вас сделать?

Он покачал головой:

- Ничего.

- Подумайте. Мне кое-что доступно в этом городе.

- Ничего, - решительно повторил Иван.

- Я помолюсь за вас.

Лобов удивленно взглянул на нее.

- Вы верите в Бога?

- Нет, не верю, - вздохнула Каина. - Но я помолюсь все-таки. Вдруг это поможет.

Часть вторая

Глава 1

Последнюю часть маршрута Лобов решил пройти пешком. Надо было сбросить нервное напряжение, собраться и войти в форму. После встречи с Кайной Лобов решил немедленно проинформировать Снегина о тревожном положении в консульстве. Как и в первый раз, Иван вел разговор из своей машины по видеофону. К его великому изумлению, сообщение Каины совсем не удивило Снегина. Всеволод лишь нахмурил брови и после долгой паузы нехотя сказал:

- У нас тоже есть сведения, что из консульства происходит утечка информации. Собственно, именно поэтому операция по спасению Хаасена и была окружена с самого начала такой тайной. - Он вгляделся в расстроенное лицо Ивана и добавил: - В консульстве до сих пор об этой операции ничего не знают, его сотрудники выполняют отдельные поручения, вот и все.

Лобов молчал. Он с горечью думал о том, что кто-то не сумел пронести свое достоинство через темные препоны чужой цивилизации. Кого же этот мишурный, фейерверочный город ухитрился поймать в свои сети? Неужели ложь, измена и предательство так же вечны, как сам род человеческий, как правда, верность и самопожертвование?

Снегин, по-своему истолковав его молчание, предложил:

- В принципе, мы можем отложить твою операцию, пока детально не разберемся, в чем тут дело.

- Не говори глупостей, - с досадой отмахнулся Лобов.

- А если ты попадешь в ловушку?

- Конечно, всякое может случиться, - спокойно согласился Лобов. - Но разве при разработке операции мы не предусмотрели возможные ходы далийцев?

- Я не о том. Ты не допускаешь мысли, что предателем может оказаться Хаасен? - прямо спросил Снегин.

- Ты с ума сошел! Мы с тобой знаем Тура не первый год!

- Человек - не запрограммированный механизм. У каждого бывают слабости, о которых никто не знает, кроме него самого. У людей есть достоинства, но есть и недостатки, которые в критических ситуациях могут проявиться самым неожиданным образом. - Всеволод говорил, не поднимая глаз на Ивана.

- Ну и что? - с вызовом спросил тот.

- Ничего.

- Есть границы, которые люди не переступают, несмотря на свои слабости.

Снегин вздохнул:

- Границы! Стоит их переступить один раз, как они исчезают.

- Оставь, Всеволод! - резко сказал Лобов. - Я готов поручиться за Тура, как за самого себя.

Их глаза встретились, и ни один из них не отвел взгляд.

- Я принимаю твое поручительство к сведению, - суховато произнес Снегин. - Но я не служитель Божий, чтобы уповать на чистую веру. Я руководитель операции и обязан верить только фактам. А факты таковы, что на каждом работнике консульства лежит тень подозрения.

- В том числе на Type и на Самсонове?

- На всех.

- Я знаю, что ты принципиальный человек, Всеволод, но не думал, что в своей принципиальности можешь зайти так далеко.

- Сейчас не время разводить дискуссии, Иван. Мое дело предостеречь тебя, а там уж думай что хочешь. - Снегин махнул рукой. - Я не навязываю тебе своего мнения, но когда будешь в деле - помни об этом разговоре.

- Это я тебе обещаю.

- А у меня есть для тебя и кое-что приятное. - Снегин с улыбкой заглянул в глаза товарища. - Догадываешься, с кем ты будешь взаимодействовать на последнем этапе операции?

- С тобой? - предположил Иван после паузы.

Снегин покачал головой. В глазах Лобова мелькнула тревога.

- Не с Леной ли?

- Да что ты! С Климом!

Лобов просиял.

- С Климом? Вот это действительно здорово! Спасибо, Всеволод! Но как же тау-лихорадка?

Снегин подмигнул:

- Медицина не дремлет. Создана опытная вакцина. Клим с шумом и громом добился того, чтобы его включили в число добровольцев, на которых она испытывалась. Результаты отличные, хотя и не стопроцентные.

- Спасибо, Всеволод, - повторил Иван.

Когда эскалатор вытолкнул его на свежий воздух, Лобов даже приостановился от изумления. Он не узнал шикарной Лин-Дорт. Лента серых,-ничем не примечательных домов, мрачные утесы и пики небоскребов, верхушки которых окутаны облаками, широченные замусоренные тротуары, машина-уборщик, с нудным гудением выполняющая свое прозаическое дело, ревущий поток машин на проезжей части. Куда же девалось сверкающее фейерверочное великолепие этой улицы? Лобов усомнился, туда ли он попал, не перепутал ли остановку, и, чтобы окончательно рассеять сомнения, обратился к одному из прохожих:

- Простите, это Лин-Дорт?

Тот остановился, удивленно взглянул на Ивана.

- Вы разве не видите? Лин-Дорт.

Лобов поблагодарил и медленно пошел дальше. Он подумал, что утренняя Лин-Дорт похожа на перезрелую далийскую красавицу, которая попала под проливной дождь, безжалостно смывший с нее искусную косметику.

Спустившись по эскалатору вниз, Лобов довольно долго плутал по системе подземных переходов, пока не выбрался на перекресток прямо напротив "Черной звезды". Он и хотел этого сразу же оказаться возле цели, чтобы не потерять того эмоционального заряда, который даст стартовая напряженность. Дверь в магазинчик была открыта, и, покосившись на витой золотистый знак фарга над ней, Лобов вошел в помещение. Вошел и не сдержал улыбки: магазинчик сувениров как две капли был похож на бюро обслуживания Шпонка, которое он хорошо знал по описаниям и голографиям, сделанным Алексеем. Это был не столько магазин, сколько питейное заведение.

Сам магазинчик располагался прямо против входа: за прилавком экстравагантно одетая женщина, а за ней на черной матовой панели - сувениры. Чего тут только не было! Памятные значки, безделушки, изображающие наиболее экзотических далийских птиц и животных, пепельницы и чаши, сделанные из черепов, великое многообразие часов-перстней самых причудливых форм, радиоприемнички, выполненные в виде пылающей капли (эту каплю на специальной цепочке с зажимом полагалось вешать на ухо), диктофоны, универсальные карандаши - всего не перечислишь. Центральное место среди этих вещей и вещичек занимала черная звезда.

Она не сразу привлекала к себе взгляд, но, увидев ее, уже трудно было оторваться. Она слабо светилась грустноватым серебристым светом, каким светится Млечный Путь, она манила и пугала, звала и предостерегала. Это было настоящее произведение искусства, творение подлинного мастера.

Лобов заставил себя отвернуться, было неразумно привлекать к себе лишнее внимание, улыбнулся женщине за прилавком и вошел в бар, вход в который, в отличие от заведения Шпонка, был завешен не шнурами, а шелковистыми хвостами далийских обезьян-качунов. Примерно половина столиков была занята. Компания молодежи, пожилой, представительный ленд со скукой во взоре, какието атлетически сложенные личности, нехотя поглощающие завтрак, - все так, как и должно быть.

Иван занял место за длинным, стоящим поодаль от других столиком и встретился взглядом с барменом, который, опершись обеими руками на стойку и ссутулив плечи, исподлобья смотрел на него. У бармена были сонные водянистые глаза с набрякшими веками, дряблое, заметно расширяющееся книзу лицо, рот, прорезанный большой скобкой, короткие толстые руки и огромный живот. Это был Рихт.

Осмотрев эту карикатурную фигуру, Лобов пальцем поманил Рихта к себе. Тот недовольно шевельнул опушенными уголками рта и нехотя, будто предчувствуя нечто неприятное, прокосолапил к столику, став похожим на дрессированного медведя.

- Что угодно ленду? - спросил Рихт неожиданно тонким для такого грузного тела голосом. Он смотрел в сторону, поверх головы Лобова, демонстрируя полнейшее к тому равнодушие.

- Два стакана холодного молока, - коротко заказал Иван.

- И что еще?

- Больше ничего.

Голова бармена неуклюже повернулась. В глубине глаз была настороженность - Рихт изучающе смотрел на посетителя, который явно не входил в давно изученные им стандартные рамки.

- У ленда болит желудок? - наконец спросил он, делая попытку растянуть в улыбке свой рот.

- Если бы у меня болел желудок, я пошел бы не в бар, а в клинику, - спокойно ответил Лобов и, так как Рихт не торопился отойти от стола, напомнил: - Я заказал два стакана молока.

Рихт тяжело, так, что колыхнулся отвислый живот, вздохнул, всем своим видом демонстрируя, как он был бы рад, если бы такой клиент убрался куда-нибудь подальше. Лобов усмехнулся.

- У меня к вам выгодное дело, Рихт, - сказал он, понизив голос.

- Как будет угодно ленду. - Бармен, переваливаясь, направился к стойке.

Через минуту он вернулся с большим подносом, на котором стояли два стакана молока.

- Садитесь. - Лобов указал хозяину бара на свободный стул. Не дожидаясь, пока тот усядется, он отпил глоток молока, одобрительно кивнул и залпом опорожнил весь стакан.

- Ленд рискует подхватить ангину, - печально заметил Рихт.

- У меня хорошее здоровье.

Лобов поставил опустевший стакан, достал бумажник, извлек оттуда фарг, положил его на поднос.

- Не затрудняйте себя возней со сдачей.

- Вы очень, очень добры, ленд.

Пухлая рука бережно взяла бумажку, расправила и опустила в карман. Когда Рихт снова поднял глаза, то увидел перед собой голографию Кронина. Это продолжалось несколько мгновений. Лобов переложил голографию в другую руку, взял с подноса второй стакан молока, пододвинул к себе.

- Этот человек, - сказал Лобов, пряча голографию в карман, - заходил в ваш бар два дня назад.

Рихт равнодушно пожал плечами.

- Я не имею обыкновения запоминать посетителей, ленд.

- Он зашел к вам, - не обращая внимания на его реплику, продолжал Лобов, - но отсюда уже не вышел. Где он сейчас?

Сонные глаза неторопливо оглядели Лобова снизу вверх, а потом еще более неторопливо - сверху вниз.

- Вы уверены, что он не вышел?

- Он был под наблюдением.

Рихт сочувственно покачал головой:

- Скажите пожалуйста! Мне эта история представляется совершенно загадочной. А вам?

- Мне тоже, - хладнокровно согласился Лобов.

- И что же вы от меня хотите? Уж не предполагаете ли вы, что я пустил его на изготовление паштетов?

Этот толстый человек был неглуп. Сейчас он, уверенный в своей безнаказанности, потешался.

Лобов выпил молоко, поставил пустой стакан на стол и спокойно сказал:

- Этого я не знаю. Но я знаю другое. Если вы не поможете мне разобраться в этой истории, Рихт, то вам придется плохо.

Рихт лениво разглядывал своего странного посетителя. Уже который раз тот сбивал его с толку и, пожалуй, внушил этим определенное уважение. Конечно, можно просто выставить его отсюда добром или силой, но зачем торопиться? Это ведь никогда не поздно.

- Вы напрасно меня пугаете, ленд, - меланхолично сказал Рихт.

- Я не думал пугать вас. Я просто гарантирую, что если вы не поможете мне, то этот бар у вас отберут, а вас самого выбросят из Даль-Гея. Если, конечно, вы сумеете уцелеть.

Рихт наморщил свой плоский лоб. "По виду не гангстер, не политик. Но откуда в нем такая уверенность? Определенно, он не просто болтает, а говорит то, в чем твердо уверен. Поди свяжись с таким всерьез!" - Рихт вздохнул и сложил руки на животе.

- Простите за назойливость, ленд, но сами понимаете - дело серьезное. На кого вы работаете?

Лобов усмехнулся:

- Если бы я мог откровенно говорить об этом, то сидел бы не с вами, а в полицейском управлении. - И добавил категорическим тоном: - Считайте, что мы играем с вами втемную. Я ведь не спрашиваю, на кого работаете вы.

Рихт пожевал губами, сонно разглядывая Лобова.

- Ну что ж, - грустно проговорил он наконец, - могу сказать вам, ленд, что из бара можно выйти и другим, черным ходом. Может быть, приятель, которого вы разыскиваете, воспользовался именно этим путем?

Лобов покачал головой:

- По доброй воле он не сделал бы этого.

Рихт сокрушенно вздохнул, пожаловался:

- Вот видите, как оборачивается дело. Выходит, я, хозяин бара, должен знать, как выходят отсюда люди - по доброй или не по доброй воле. А посудите, зачем мне это? Я ведь не платный агент полицейского управления. Вот если бы, скажем, молоко, которое я вам подал, оказалось кислым, тогда я бы с удовольствием объяснил, что и как.

Разглагольствуя, Рихт искоса рассматривал Лобова, а Иван терпеливо ждал, чувствуя, что вслед за этими сентенциями последует нечто более конкретное.

- Если хотите, - предложил вдруг Рихт, - я могу свести вас с одним интересным парнем. Я могу, конечно, и ошибиться, но сдается мне, что он беседовал в моем баре с человеком, которого вы разыскиваете.

Лобов вгляделся в сонные глаза, печально смотревшие на него. Да, Рихт откровенно хитрил и не только не скрывал, а даже как бы афишировал это, словно предупреждая Лобова о чем-то.

- Где я могу его увидеть? - коротко спросил Лобов.

- Здесь, - вздохнул Рихт, колыхнув животом. - Но не в зале, само собой. Не очень-то тут подходящее место для серьезного разговора. А вы, я вижу, клиент серьезный и вряд ли стали бы попусту беспокоить такого занятого человека, как я.

Лобов не прореагировал на эту реплику, и Рихт, еще раз вздохнув, поднялся из-за стола.

- Прошу, - проговорил он, кивнув на дверь, ведущую во внутренние помещения бара.

Иван молча поднялся. Отступать он не собирался, все сомнения и колебания остались за порогом бара.

Дверь вела в полутемный коридорчик. Проходя через него, Лобов послал короткое уведомление Снегину о начале операции. Коридорчик, по обеим сторонам которого можно было рассмотреть несколько дверей, ведущих, очевидно, в складские помещения, повернул влево.

- Прошу, ленд, - предупредительно проговорил Рихт, распахивая дверь.

Лобов наклонил голову - массивная дверь была невелика, она чем-то напоминала дверцу крупногабаритного сейфа - и вошел в довольно большую, хорошо освещенную комнату. Пол был сплошь устлан толстым ковром, глушившим звуки шагов. Стол, вокруг него стулья, вдоль стен диваны, шкафы и тумбочки. И ни одного окна.

- Присаживайтесь, ленд.

Лобов огляделся, отыскивая место поудобнее и побезопаснее.

- Если вы хотите последить за входом, то лучше всего сесть вон на тот диванчик, - с заметной иронией пропищал Рихт.

Лобов через плечо взглянул на него.

- Последить? Зачем?

Рихт растянул в улыбке рот:

- Откуда мне знать зачем. Я просто говорю, что с того диванчика это очень удобно делать. А уж будете вы следить или нет - дело ваше. Садитесь и минуточку подождите. Сейчас подойдет тот парень.

Лобов проводил взглядом хозяина бара, а когда дверь за ним захлопнулась, еще раз огляделся. Стена, а вернее, ее обивка привлекла его внимание. Он коснулся ее рукой и понял, что не ошибся: комната отделана униизоляцией, которая широко применяется в космостроении и является надежным экраном от большинства видов излучения. Иван попробовал вызвать Снегина, но в ответ - абсолютное молчание. И Лобов понял, что он полностью отрезан от окружающего мира и может рассчитывать только на самого себя.

Его мысли прервал шум открываемой двери. Лобов обернулся и увидел, что в комнату проскользнул высокий, стройный мужчина. Одним движением он захлопнул массивную дверь, выпрямился и привалился к ней плечом, бесцеремонно разглядывая Лобова. Иван, в свою очередь, не менее внимательно разглядывал вошедшего. Свободная, чуть ленивая поза незнакомца говорила об уверенности в своей силе, об умении расслабляться, мгновенно собираться и действовать. Лицо было бесстрастным, точно изваянным из камня. И с этого лица на Лобова в упор смотрели холодные глаза. Они не выражали ни жестокости, ни угрозы, ни сочувствия, в них можно было прочитать лишь скуку и равнодушие. И все-таки где-то в самой глубине души Лобова шевельнулось беспокойство. Иван обуздал его мгновенным привычным усилием воли и интуитивно осознал причину своей столь необычной реакции: на него смотрели глаза профессионального убийцы. Глаза человека, для которого акт лишения жизни себе подобного давно перестал казаться чудовищным, больше того, перестал вызывать даже брезгливость, осталось обыденное привычное ремесло, и только. Неизвестно, прочитал ли незнакомец что-либо из этих мыслей на лице Лобова, но он прошел на середину комнаты, носком ноги пододвинул себе стул и сел в двух шагах от Ивана, продолжая разглядывать его бесцеремонным взглядом.

- Стиг, - представился он наконец. - Рад приветствовать вас в этой тихой обители.

- Не могу, к сожалению, сказать того же, - холодно ответил Иван.

- Вот как! - У Стига удивленно шевельнулась бровь. - Почему же?

Лобову стало неприятно, и мгновением позже он понял, в чем дело: Стиг чем-то напомнил ему Снегина.

- Я бы предпочел обойтись без знакомства с вами, - все тем же тоном ответил Лобов.

- Благодарю за откровенность. - В голосе Стига послышалось что-то похожее на уважение к посетителю. - Но у меня нет времени попусту болтать языком. - Он закинул ногу на ногу и почти приказал: - Выкладывайте свое дело.

Лобов молча достал голографию Алексея.

- Я хочу знать, где находится этот человек.

Стиг вгляделся в голографию, ни один мускул не дрогнул на его лице. Серые глаза холодно взглянули на Ивана.

- Это все?

- Пока все.

Стиг усмехнулся:

- А потом?

- Покончим сначала с этим вопросом.

Стиг некоторое время присматривался к Лобову, потом согласно кивнул и протянул ему голографию.

- Возьмите. Она вам еще пригодится.

Укладывая голографию в карман, Лобов на мгновение опустил глаза, а когда поднял их, увидел черное дуло пистолета, смотревшее ему прямо в лицо.

Глава 2

Стадион неистово ревел. Только что закончился финальный забег, а лучше сказать, запрыг на двести нидлов. Шесть поджарых легкоатлетов рванулись с места и, взмахивая руками, как крыльями, отставив назад одну ногу и низко приседая, длинными прыжками на другой ноге устремились вперед. Они были похожи на одноногих кенгуру. Как спортсмен, Снегин сразу понял, что за этим внешне простым, порывисто-скользящим бегом стоят годы и годы упорных тренировок. Забег закончился, и теперь в центре спортивной арены по специальному кругу победителей ходили трое, занявшие первые места. Прыжковая нога, у двоих - правая, а у одного - левая, была у них заметно толще, мускулистее другой.

Когда рев стадиона стал затихать, переходя в нестройный взволнованный гул, Арни Таиг обернулся к Снегину.

- Что вы скажете? - спросил он не без гордости.

Они сидели в президентской ложе. Посещение стадиона было предусмотрено заранее согласованной программой визита Снегина в Даль-Гей. Сначала Всеволод под благовидным предлогом хотел отказаться от этого "удовольствия", так некстати совпавшего по времени с началом действий Лобова, но потом решил, что это насторожит далийцев. Теперь Снегин с нетерпением ждал от Ивана сообщения о начале операции.

- Скажу, - ответил он на вопрос президента, - что это настоящее сложное искусство. Но зачем оно? И можно ли это назвать спортом?

Президент смотрел на Снегина с улыбкой.

- А что называется спортом у вас, на Земле?

- Любое состязание, которое помогает человеку совершенствовать красоту физического облика. По бегу у нас обширная программа соревнований, но по бегу нормальному - на двух ногах.

- Знаю. - Арни Таиг кивнул. - А вот у нас двуногий бег посчитали бы скучным и пресным. Ведь таким, простите, примитивным образом может бегать каждый. Какой смысл ходить на стадион и тратить время, чтобы увидеть то, на что способен каждый?

Он ждал возражений Снегина, но тот промолчал, ему не хотелось спорить по пустякам.

- В принципе, сы угадали, - продолжал Таиг, - наш спорт это прежде всего искусство. А искусство условно по самой своей природе. Требовать от него только пользы, по нашим представлениям, - кощунство. Единственное, что мы вправе ожидать, - это эстетическое наслаждение. И, мне кажется, вы его получили.

Снегин посмотрел на арену, с которой, посылая приветственные жесты, уходили победители.

- А вот эти уродливые прыжковые ноги - тоже доставляют вам эстетическое наслаждение?

- Нет ничего условнее эстетических канонов, - с.шсходительно пояснил президент. - Что красивее - человек, кальмар или сокол? Есть смысл в этом вопросе? Разве не предельно условен ваш классический балетный танец? Весь секрет в том, что соответствующее воспитание позволяет не только не замечать эти условности, но и делает их обязательным и непременным атрибутом. Эти толчковые ноги, которые непосвященному кажутся уродливыми, знатоку представляются шедевром. Обладатели таких ног гордятся ими. Больше того, если бы вдруг появился такой феномен - прыжковец с пропорционально развитыми ногами, - его посчитали бы уродом.

Со свойственной далийцам чуткостью уловив настроение Онегина, президент добавил:

- Извините мой тон, ленд Снегин. Я с искренним уважением отношусь к земной цивилизации. Но мы на несколько тысячелетий раньше вас стали на путь высокой культуры. То, над чем вы сейчас экспериментируете, уже давно опробовано нами и либо одобрено, либо отброшено за ненадобностью. Пути прогресса сложны, не всегда их удается предугадать. Вы уверены, что через сотню-другую лет на ваших стадионах спортсмены не запрыгают вот так, на одной ноге?

Снегину почудился какой-то скрытый намек в словах президента.

- Уверен, - ответил он, внимательно глядя на собеседника.

Президент хотел ему что-то сказать, но не успел. Стадион снова взревел, будто ураган пронесся над его громадной чашей.

На старт были вызваны участники финального забега тетраподов.

Шесть спортсменов вышли на беговую дорожку и по сигналу судьи приняли стартовое положение.

Новый сигнал, и спортсмены резвой рысью помчались по беговой дорожке.

Снегин никак не мог отделаться от ощущения, что это не люди, а какие-то иные существа, родственные пресмыкающимся, а еще вернее - насекомым. На повороте под дружное аханье стадиона один из тетраподов завалился на бок, но тут же поднялся и с удвоенной энергией пустился догонять остальных. Перед началом забега Снегин думал, что ему будет смешно. Но забег приближался к конпу. а он даже не улыбнулся, ему было неловко, жутко и хотелось, чтобы это нелепое зрелище побыстрее закончилось.

Когда по окончании забега стадион угомонился, Снегин повернулся к Тайгу.

- Чудо какое зрелище, - сказал он, не скрывая иронии.

Президент искоса взглянул на него.

- Ко всему надо привыкнуть, ленд Снегин. Поживите с нами подольше, и вы откроете неведомые ранее прелести в таких вещах и ситуациях, которые ныне недоступны вашему пониманию.

Снегин шевельнул бровью.

- Да? А скажите, ленд президент, давно у вас вот так состязаются в беге: на одной ноге или лицом к небу?

- Боюсь быть неточным, я не увлекаюсь историей спорта, но по меньшей мере лет триста. Далийцы, как это ни странно на первый взгляд, отличаются большим постоянством вкуса.

- Пожалуй, консерватизм характерен в Даль-Гее не только для спорта. Это, если хотите, внутренний стержень всей вашей жизни. Самый облик города, развлечения, транспорт, кулинария, пороки, наконец, - все это с удивительным постоянством передается из поколения в поколение. Если что и совершенствуется, то внутри раз и навсегда установленных форм. Например, автомобиль. Менялись типы двигателей, источники энергии, материалы конструкции, но автомобиль как был автомобилем, так он им и остался.

Президент рассмеялся, но Всеволоду почудилась искусственность в этом смехе.

- Как легко ошибиться, строя широкие обобщения на скудном материале. - Таиг показал рукой на дорожку стадиона. - Видите? Меняют покрытие. Сейчас состоится состязание ручников: бег в стойке на руках на сто нидлов. Это самое интересное в сегодняшней программе.

- Да нет, самое интересное на стадионе, пожалуй, не это.

- А что же?

- Отсутствие детей. На наших стадионах дети составляют чуть ли не половину зрителей. А у вас их совсем нет. Или я ошибаюсь? - Снегин внимательно смотрел на Таига.

- Нет, не ошибаетесь. Хорошо ли, плохо ли, но силою традиций дети у нас полностью отделены от общества. Они воспитываются в специальных загородных лагерях. Мы потом посетим некоторые из них, и вы сами убедитесь, что они живут в превосходных условиях даже по самой высокой мерке. Никакая семья не в состоянии обеспечить такое многогранное квалифицированное воспитание.

- Беда вашего общества, ленд президент, в том, что ваши дети не знают родителей. Что может быть страшнее такой судьбы? Они не знают, что такое нежность дедушек и бабушек, ласка матери, сдержанная отцовская забота. И от этого в душах детей ваших - зияющая пустота. И потом, когда они вырастают, пустоты эти заполняются чем попало, чаще всего скверной.

- Да, наши дети не знают родителей, - спокойно подтвердил Таиг. - Я понимаю, это почти кощунство с земной точки зрения. Но мы думаем иначе. Материнство, отцовство, детская привязанность - все это древнее животное наследие. Движение вперед и вверх связано с освобождением от этого балласта.

Разглядывая сумрачное лицо Онегина, президент продолжал:

- Иногда мне кажется, ленд Снегин, что земляне - это те же дети, большие дети, которые каким-то чудом приобрели невиданную сокровищницу знаний. Так много у вас атавизмов, так жадно вы цепляетесь за врожденные, но чуждые высокому духу инстинкты. Расправившись с религией, вы создали себе другие кумиры, в которые столь же слепо верите и которым приносите еще большие жертвы. Любовь к женщине, самопожертвование во имя детей, дружба - все это бестелесные призраки на фоне безмерного величия Вселенной.

Снегин вполуха слушал слова президента, он только что получил сообщение от Лобова: тот начал операцию в "Черной звезде". Теперь надо было запастись терпением и ждать, пока сработает цепочка запланированных событий, обеспечивающая уход Снегина со стадиона. А если произойдет осечка? Придется просто сослаться на неотложные дела и уйти, потянув за собой длинный хвост наблюдателей всех мастей и рангов.

Осечки не произошло. В дверь ложи постучали, вошел секретарь и начал шептать что-то на ухо президенту. Тот удивленно покосился на него, недовольно пожал плечами.

- Что ж, передайте. И немедленно разберитесь, по чьей вине произошел этот казус.

Секретарь склонил голову, повернулся к Снегину.

- Представитель консульства просит вас немедленно прибыть в космопорт. Там произошло какое-то недоразумение с грузом, прибывшим с Земли. Насколько я понял, там была совершенно случайно вскрыта неприкосновенная дипломатическая посылка.

С холодным лицом Снегин поднялся.

- Я заранее приношу вам свои извинения, ленд Снегин, серьезно сказал президент. - С виновных будет строго взыскано за это самоуправство.

Снегин поморщился:

- Я прошу вас не делать этого, ленд президент. Вряд ли это поможет укреплению дружеских связей между нами. Увы, казусы неизбежны.

Снегин выдержал паузу.

- Ленд президент, - сказал он, будто только что вспомнив, - я здесь без машины. Быть может, вы разрешите воспользоваться одной из ваших?

Умные глаза Таига сощурились.

- Охотно. Я распоряжусь.

Всеволод уже собирался покинуть ложу, но президент остановил его:

- Ленд Снегин, вы очень торопитесь?

Операция только что началась, и какой-то резерв времени у Всеволода был. Поэтому он ответил:

- Четверть часа я могу уделить вам свободно.

Таиг жестом предложил ему сесть и продолжал:

- Почему бы нам с вами не быть более откровенными?

Снегин догадался, что имел в виду президент. Наблюдение, слежка, подслушивание были поставлены в Даль-Гее настолько искусно, что, несмотря на полную скрытность подготовки, аппарат Таига мог засечь попытку освобождения Хаасена. Но президент сам разрешил землянам известную самостоятельность действий. Судя по всему, он не собирается чинить препятствий. А может быть, даже хочет предложить свою помощь? Такое сотрудничество облегчило бы проведение операции. И все-таки Снегин не мог побороть в себе чувство недоверия к далийцам, появившееся после всех происшедших событий. Кроме того, он достаточно проникся далийским духом и понимал, что взамен своего содействия президент попросит оказать некоторые услуги: подобный стиль деловых взаимоотношений был типичен для Даль-Гея. А что, если он по каким-либо соображениям не сможет пойти навстречу Таигу? Тогда непосредственно в самый разгар действий могут возникнуть серьезные осложнения! Нет, пожалуй, уж лучше рассчитывать на свои силы.

- Я за откровенность, но я гость, - дипломатично проговорил Снегин. - Инициатива должна принадлежать хозяину.

- Что ж, - согласился Таиг, - я к вашим услугам. Чем могу быть полезен?

Момент был благоприятный, и Снегин подумал, что глупо было бы не попытаться сейчас восполнить те пробелы, которые имелись у землян в отношении далийской системы.

- Вы могли бы быть очень полезны с точки зрения далийской социологии. Мы не имеем от вас социальных секретов, в то время как общественная жизнь Даль-Гея для нас полна тайн и загадок, - осторожно сказал он.

- Честно говоря, я ожидал от вас чего-то более простого и материального, вроде просьбы о предоставлении машины. - Президент усмехнулся. - Знаете ли вы, что на каждого третьего президента Даль-Гея совершалось одно или несколько покушений, а каждый четвертый кончал жизнь насильственной смертью? И все это главным образом потому, что они не хотели или не умели хранить тайны. И все-таки я не могу отказать себе в удовольствии удовлетворить ваше любопытство: какие тайны и загадки Даль-Гея вы имеете в виду?

Снегина не обмануло внешнее спокойствие президента, он чувствовал его глубоко спрятанное волнение, настороженность и тревогу.

- Самая большая загадка Даль-Гея - экономическая. - Он старался говорить как можно мягче. - Наши специалисты неоднократно и разными методами подсчитывали производственные возможности города. И всякий раз убеждались, что вы производите в два-три раза меньше, чем потребляете. Согласитесь, это похоже на волшебство.

- Если волшебство помогает жить богаче и лучше, что плохого в таком волшебстве? - улыбнулся Таиг. - Однако же вы, очевидно, не обошли этим вопросом наших экономистов? Что говорят они?

- Они говорят, что мы ошибаемся.

- Вот видите, специалисты, посвятившие экономике всю свою жизнь, утверждают, что вы ошибаетесь. Что же остается сказать мне, дилетанту? - Таиг прогнал с лица улыбку. - Я вижу, вы все-таки торопитесь, ленд Снегин, и задержу вас буквально на минуту. Не исключсгю, что для спасения консула Хаасена вам придется вступать в контакт с гангстерами. Не исключено таг;же, что, волею случая, вы получите доступ к их секретной документации. Так вот, если вы нечаянно станете обладателем документов, изобличающих связь гангстеров с Яр-Хисом, ваш путь к тайнам Даль-Гея сократится в несколько раз, Желаю вам удач.

Снегин поблагодарил и поспешно - подгоняли сроки операции - покинул ложу президента. Было о чем подумать и, может быть, внести коррективы в план действий Ивана Лобова. Кстати, и президентская машина давала в его руки ряд преимуществ. О том, что в этой машине находится не сам президент, а кто-то другой, будет знать ограниченный круг лиц, и, уж конечно, гангстерам об этом не будет известно.

Кратчайшим путем добравшись до космопорта, Онегин загнал машину на стоянку возле самой "Черной звезды" и по бортовому видеофону известил портовое начальство о своем прибытии. Через несколько минут к нему явился чрезвычайно взволнованный начальник вокзала, получивший уже, очевидно, изрядный нагоняй, и принялся многословно и убедительно извиняться. Он ссылался на то, что дипломатический багаж имел соответствующий опознавательный знак лишь на внутренней упаковке и был обнаружен только после того, как досадный казус уже имел несчастье случиться. Снегин прекрасно знал обо всем этом, но счел нужным дотошно расспрашивать начальника вокзала о всех деталях происшествия. Начальник снова извинялся, входил в мельчайшие тонкости этого пустякового дела и, используя подходящий момент, просил ленда полномочного представителя лично объяснить уважаемому президенту, что начальник вокзала лишь исполнял свой нелегкий долг и что виной случившемуся только прискорбное стечение обстоятельств. Эту беседу слушали стоящие несколько поодаль представители городского управления и земного консульства. Причем представители консульства едва сдерживали улыбки и не понимали, зачем Всеволоду понадобилось ломать всю эту комедию. А Снегин, с невозмутимым видом переспрашивая детали им же самим подстроенного происшествия, изнывал от беспокойства.

С момента начала операции прошло уже больше получаса, а Иван не подавал о себе вестей. Снегин психологически как бы раздвоился. Он то ругал Ивана за его чисто "лобовское" упрямство и нежелание лишний раз сообщить о себе, когда все идет, как и должно идти, то терзался сомнениями: уже не случилось ли что-то неожиданное? Уж не оступился ли опытный и хладнокровный Иван в самом начале операции? Не пора ли прийти ему на помощь? Конечно, можно самому вызвать Ивана и запросить у него обстановку. Но ведь сейчас первый контакт, ответственный момент операции. Разве вправе он мешать Ивану? Тот сам выйдет в эфир, когда сочтет нужным и как только это окажется возможным.

Расчетное время вышло, истекало резервное, а Лобов все не давал о себе знать. Скрепя сердце Снегин решил подождать еще десять минут. Если за это время Иван не выйдет в эфир, придется всех присутствующих здесь пригласить в "Черную звезду" в знак того, что инцидент исчерпан, а там осмотреться, оценить обстановку и под любым предлогом перерыть этот проклятый бар сверху донизу, даже если ради этого пришлось бы действовать именем президента, тем более что такой веский аргумент, как его личная машина, у всех перед глазами.

Думая обо всем этом, Снегин с такой злостью взглянул на начальника вокзала, что тот поперхнулся и умолк прямо посередине своей витиевато построенной фразы. А вести от Ивана все не было.

Глава 3

Алексей очнулся не сразу. Сначала он почувствовал ноющую головную боль. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что вот совершенно не вовремя разболелась голова. Шевельнулся, понял, что лежит, и ощутил острое беспокойство. Он твердо знал, что не должен был, не имел права лежать. И открыл глаза.

Потолок, серые стены, низкая широкая постель, и он, Алексей Кронин, лежит на ней под грубоватым тонким одеялом. Алексей, отбросив одеяло, сел на постели, с недоумением оглядел свою странную, похожую на комбинезон, одежду. А комната? Узкая, длинная, без окон, никаких удобств, никаких украшений, ничего такого, что радовало бы глаз. Алексей осторожно тронул голову рукой и нащупал мягкую повязку.

Значит, он все-таки ошибся. Когда? Наверное, уже в тот момент, когда отправился посмотреть "Черную звезду"...

Покинув заведение Шпонка, Кронин некоторое время бродил по привокзальной площади, проверяя, нет ли за ним слежки. Ему не составило особого труда заметить атлетически сложенного молодого человека, который неотступно шел за ним на расстоянии нескольких десятков шагов. Кронин провел элементарную проверку: он внезапно и надолго останавливался, резко менял направления движения и окончательно убедился, что дюжий молодчик следует за ним как тень. Кронин задумался. Пожалуй, это могло означать, что Шпонк ведет двойную игру. Вытянув из Алексея кругленькую сумму, он обратился к Лингу и, тоже не бесплатно, сообщил, что некий ленд, недавно прибывший в Даль-Гей, старается его разыскать. Однако вряд ли дело обстоит именно так. Слишком мало времени было в распоряжении Шпонка, разве что сыщики все время наготове сидят в его баре. Да и вообще лопоухий Натти производил впечатление по-своему порядочного и честного человека. Скорее всего, Алексей сам чем-то выдал себя, если только за ним не следят просто потому, что он разместился у Каины Стан, а за ее домом, возможно, ведется постоянное наблюдение. Как бы то ни было, следовало принять меры предосторожности. И Алексей передал Онегину короткое сообщение, в котором изложил результаты своего посещения "Пристани".

По правилам конспирации, обнаружив за собой слежку, надо сделать все возможное, чтобы оторваться от "хвоста". Раздумывая, как лучше осуществить это, Кронин остановился у огромной витрины, в которой ему было видно отражение улицы. Преследовавший его сыщик имел, очевидно, невысокую квалификацию, потому что он не нашел ничего лучшего, как пройти фланирующей походкой мимо Алексея, потом повернуть и прогуляться в обратном направлении. Кронин смог внимательно рассмотреть его и с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. "Сыщик" оказался инженером с ремонтных эллингов стигмийской базы. Он бывал на "Торнадо" в составе комплексной бригады, которая составляла ведомость на ремонтные работы. Это был, конечно, сопровождающий, которого для безопасности приставил к Кронину Снегин, даже не подумав сообщить ему об этом. Алексей ради шутки хотел подойти к инженеру и поздороваться, но сдержался и с легким сердцем зашагал с надоевшей ему привокзальной площади.

Ему в голову пришла мысль пойти и посмотреть, что представляет собой "Черная звезда" и ее хозяин. Ведь рано или поздно все равно придется производить рекогносцировку. Разве не лучше сделать это сейчас, тем более что у него такой великолепный сопровождающий. Даже разумно посетить "Черную звезду" немедленно, пока Линг не успел пронюхать, что его разыскивают какие-то неизвестные личности. В общем, убедить себя в том, что посещение "Черной звезды" необходимо, а Онегина уведомлять о такой ерунде не обязательно, оказалось совсем не трудно.

С ближайшего видеофона Кронин позвонил в справочное бюро и уточнил, где находится "Черная звезда". Как и говорил Шпонк, бар этот располагался на Лин-Дорт, совсем недалеко от привокзальной площади, и через какие-нибудь десять минут Кронин был уже у цели. Стоя на пороге, Кронин некоторое время колебался - войти ли в зал и, заказав что-нибудь, потолковать с жабообразным хозяином или просто уйти, сделав вид, что бар пришелся ему не по душе. В конце концов Алексей мудро решил, что осторожность еще никогда не вредила серьезным делам, а поэтому повернулся на каблуках и неторопливо зашагал по улице к ближайшей остановке электробуса или стоянке такси - все равно.

Пройдя сотню-другую метров, Кронин оглянулся и не обнаружил своего сопровождающего. Это его удивило, но не насторожило. Вполне возможно, что Снегин простонапросто отозвал "сыщика", чтобы не нервировать Алексея. Всеволод ведь не знал, что сопровождающий "разоблачен".

А дальше события развернулись с неожиданностью случайного выстрела.

С проезжей части дороги свернула и приткнулась к тротуару большая роскошная машина золотистого цвета. Дверца ее распахнулась, на тротуар выскочила тоненькая девушка и бросилась было бежать. Но в последний момент из автомобиля высунулась длинная рука, ухватила девушку за широкий пояс и потащила обратно. Девушка отчаянно отбивалась и кричала: "Не хочу! Оставьте! Помогите", но прохожие лишь ускоряли шаг, делая вид, что ничего не замечают или что, по крайней мере, это их совсем не касается.

Кронин не успел ни подумать, ни оценить ситуацию, как оказался рядом с машиной в тот самый момент, когда девушку уже втаскивали обратно, только руки ее еще отчаянно цеплялись за что попало, мешая закрыть дверцу. Алексей наклонился, чтобы помочь ей, и в тот же миг тяжелый удар обрушился на его темя...

Осторожно ощупывая голову, Кронин слабо улыбнулся. Ему еще повезло: такой удар мог запросто раскроить череп. Повезло! Особенно если учесть, что часы-перстень, с помощью которых можно было бы выйти на связь со Снегиным, исчезли бесследно.

Легкий скрип заставил его оглянуться. Дверь камеры отворилась - а что это была своего рода тюремная камера, в этом не было никакого сомнения, - и вошел худенький человек среднего роста с большой лохматой головой и темными грустными глазами. Секунду он смотрел на Алексея, о чем-то размышляя, затем прикрыл за собой дверь.

- Проснулись?

Подошел ближе, пододвинул табурет и сел возле постели.

- Да-да, вы спали, - подтвердил он. - Легкий наркоз. А голова так, пустяки. Стиг мастер своего дела.

Кронин молча смотрел на вошедшего. Тот продолжал:

- Вы лежите. Я сказал, что у вас тяжелое сотрясение мозга и что по крайней мере сутки вам нужно, чтобы более или менее прийти в себя. Так что, если не случится ничего экстраординарного, тревожить вас пока не будут. - Он передернул худыми плечами и, очевидно, для убедительности ткнул длинным тонким пальцем в грудь Алексея. - Лежите, я вам сказал.

Так и не произнеся ни слова, Алексей послушно лег. Худенький человек заботливо прикрыл его одеялом.

- Вы удивлены, что я проявил о вас заботу? Меня попросил об этом один уважаемый человек. Я ему многим обязан. А кроме меня, врачей здесь нет, я ничем не рискую.

- Вы - врач? - спросил Кронин.

Грустный человек сморщил в улыбке лицо.

- С вашего позволения, врач - и тюремщик по совместительству. - И без всякого перехода спросил: - Есть хотите?

Кронин молча покачал головой.

- Нет, - констатировал грустный человек. - Что ж, это совершенно естественно: у человека, которого бьют по темени, редко бывает хороший аппетит. Но если вам захочется есть, пить или еще что-нибудь, нажмите вот эту кнопочку и позовите Сайна. Сайн - это я. - Он вздохнул и потер пальцем кончик носа. - Может быть, у вас есть ко мне какие-нибудь просьбы?

- Где я?

Лицо Сайна приняло многозначительное выражение.

- О, вы находитесь в одном из самых экзотических мест Даль-Гея. По-моему, вы попали именно туда, куда стремились. Правда, несколько иным путем. - Он захихикал, но, увидя напряженный взгляд Кронина, осекся. - Можете быть спокойны, пока все идет как нельзя лучше. Стигу даже попало за то, что он поторопился и действовал так грубо, лишив вас, так сказать, дееспособности. А ваши пять тысяч фаргов Линг реквизировал. Говорит, это как раз плата за помещение, пищу и лечение. Он большой шутник, этот Линг.

Кронин понял, что он действительно попал как раз туда, куда стремился.

- Черт возьми!

- Я вижу, вы не чрезмерно огорчены превратностями судьбы, - одобрительно заметил Сайн. - И не теряете бодрости духа. Правильно! Философское отношение к радостям и неудачам - вот фундамент здорового существования. Скажем, каких только фокусов не выкидывала со мной судьба. Подающий надежды молодой ученый, чернорабочий на копях Каралы, борт-врач большого космического лайнера. А по существу? Все тот же неунывающий Сайн!

Кронин улыбнулся, разглядывая бледную физиономию этого бодрящегося человека.

- А сюда как вы попали? - почти машинально спросил он.

- Представьте себе, самым естественным образом. Ведь и гангстеры иногда болеют. Между нами говоря, их, конечно, гораздо чаще простреливают, прокалывают, травят и так далее и тому подобное. Но дела это не меняет, врач им все равно нужен. - Сайн весь как-то сник, - особенно такой, который по недоразумению попался на пустяковой контрабанде. - Он вдруг встал, поправил одеяло. - Отдыхайте, набирайтесь сил. - Помедлил и вкрадчиво спросил: - Может быть, у вас будут ко мне какие-нибудь поручения?

Кронин насторожился.

- Что вы имеете в виду?

Сайн развел руками:

- Откуда я могу знать ваши планы? Но я рассуждаю примерно так: человек прилетел издалека, со Стигмы, по делам солидной фирмы. И вместо того чтобы действовать, он лежит на койке. Вы меня понимаете?

- Понимаю, - равнодушно сказал Алексей. Он теперь никому не доверял в этом подлом мире.

Сайн некоторое время ожидающе присматривался к нему.

- Что ж, отдыхайте. - Он опять погладил кончик носа, достал из кармана старый мятый журнал и положил на постель. Вот, посмотрите на досуге. А если я понадоблюсь, нажмите кнопочку и негромко скажите: Сайн. И буквально через минуту я буду к вашим услугам.

Уже у самой двери он остановился и повторил:

- А журнальчик вы посмотрите. Там есть вещи, которые определенно вас заинтересуют. А как посмотрите, бросьте его в утилизатор, он у вас под кроватью. Чтобы не было лишних разговоров. А то, знаете, у человека тяжелое сотрясение мозга, а он журналы читает. Нелогично, верно?

Сайн скрылся за дверью. Намеки его были столь прозрачны, что Кронин сразу взял журнал и стал его просматривать. Это было типичное дальгейское издание: мало текста, много красочных иллюстраций и чрезвычайное обилие обнаженной женской натуры. Алексей никак не мог понять, что он мог почерпнуть из этого более чем двухгодичной давности журнала, однако продолжал внимательно рассматривать каждую страницу. И вдруг кровь бросилась ему в лицо.

С красочной фотографии на него смотрел экипаж "Торнадо". Самым крупным планом был изображен он, Алексей Кронин. И рядом стоял крохотный знак вопроса.

Глава 4

Круглое черное дуло пистолета в упор уставилось на Лобова.

- Руки - за голову, - сказал Стиг.

Лобов медлил.

- Ну!

Палец Стига плавно потянул спусковой крючок, и Лобов нехотя повиновался.

- А теперь встаньте. К стене. Ближе, еще ближе. Вот так! - Голос Стига звучал незлобиво, почти доброжелательно. - Без фокусов. С такого расстояния я стреляю без промаха даже с завязанными глазами.

Лобов хмуро сказал:

- По-моему, я вел с вами честную игру.

Стиг засмеялся.

- Та игра закончилась, уважаемый ленд. Теперь мы начнем другую. Старую продолжим, когда я уверюсь, что вы не землянин.

Лобов пожал плечами:

- Как вам могла прийти в голову такая глупость?

- Да вот пришла! - Тень ненависти скользнула по лицу Стига, а в голосе зазвучали жесткие нотки. - Человек, который вам нужен, искал Хаасена, консула этого змеиного гнезда, что разместилось в нашем городе.

- И что же из этого следует? - спросил Лобов.

- Принимаете меня за простачка? Напрасно.

Лобов сделал легкое движение.

- Не шевелиться! - И, выдержав паузу, Стиг доверительно пояснил: - Не надо вольностей, ленд. Я не могу рисковать. А дыра с кулак величиной вряд ли украсит вашу шкуру.

Лобов усмехнулся:

- А вы пугливы...

- Что поделаешь, - проговорил Стиг, - профессиональная привычка.

- Я просто хотел показать документы, которые сразу убедят вас, что я такой же землянин, как и вы.

Стиг иронически скривил рот:

- Документы! Разве землянам, которые запросто шарят по всей Галактике, трудно изготовить любые документы? Да я и не удивлюсь, если вы предъявите мне бумажку, где будет написано, что вы - президент Дальга. Уж очень похожими создал нас Господь Бог. Наверное, у него было хорошее настроение, вот он и решил пошутить. Но шутки шутками, а бывают случаи вроде нашего, когда надо точно знать, с кем имеешь дело - с далийцем или землянином. Год назад доктор Рикс придумал пробу, с помощью которой сразу можно разобраться в этом деле. Подумайте, какая-то дурацкая проба! Неужели из-за этого мы будем портить отношения?

Не спуская глаз с Лобова, Стиг шагнул назад, свободной рукой нащупал какую-то кнопку под крышкой стола и сказал, слегка повысив голос:

- Рихтуша, организуй все, что нужно для пробы.

После некоторой паузы голос Рихта пропищал:

- Я тебе не мальчик на побегушках. Пришлю Малька, с ним и организовывай.

Стиг нетерпеливо перебил его:

- Не будем ссориться по пустякам, Рихтуша. Разве можно доверить Мальку шприц? Он может проколоть нашего гостя насквозь. У нас же будут неприятности.

- Ну ладно, - сдался Рихт. - Сейчас приду.

Стиг отошел от стола, остановился напротив Лобова и, глядя ему прямо в глаза, с сожалением проговорил:

- Как портятся люди на старости лет! Говорят, в молодости Рихтуша был лихим парнем, а теперь чуть что - и он готов наделать в штаны. Потерпите немного, ленд. Сейчас он явится, мы возьмем капельку крови из вашего пальчика и впрыснем ее в пробирку с сывороткой. Если сыворотка останется бесцветной, то я от всей души извинюсь перед вами и мы продолжим увлекательную беседу. Ну, а если сыворотка покраснеет, с вами побеседуют в другом месте и совсем в другом стиле. - Он склонил голову набок. - Ленд, кажется, нервничает?

Стиг не ошибся. Хотя проба Рикса и была предусмотрена планом операции, Лобов нервничал. Полгода назад Туру Хаасену после значительных усилий удалось раздобыть флакон сыворотки Рикса. Медики центральной базы детально изучили ее и, в частности, установили, что любому землянину может быть сделана безвредная прививка, которая на два месяца обеспечит ему чисто далийский тип реакции. Открытию этому тогда не придали никакого значения, и оно осталось известным лишь узкому кругу специалистов. Однако при разработке операции оно было извлечено из архивов одним дотошным экспертом и обсуждено на совете. Естественно, прививка была сделана всем участникам операции, которые должны были нелегально работать в Даль-Гее, в том числе Лобову и Кронину. Вот почему у Ивана, казалось бы, не было никаких оснований волноваться. Однако одна фраза Стига заставила Ивана насторожиться. Он хорошо знал, что проба Рикса на далийцах вызывает покраснение сыворотки, а Стиг изложил дело наоборот! Скорее всего, это сознательная провокация, что совершенно в духе и стиле далийцев. Но где гарантия, что за это время Рикс не обнаружил другую, более тонкую реакцию с обратным изменением цвета сыворотки? Возможно, Алексей исчез именно потому, что проба Рикса кончилась для него неудачей.

Действовать надо было наверняка. Иван внутренне сосредоточился, напрягся. И когда Стиг, скосив на дверь глаза, на мгновение потерял его из виду, Иван сделал стремительный, годами тренировок отработанный бросок.

Еще в полете, распластавшись в воздухе, как птица, Лобов сильным скрещивающимся ударом обеих рук вышиб тяжелый пистолет из кисти Стига. Пистолет отлетел далеко в сторону, а Лобов всей тяжестью своего тела обрушился на Стига, сбил его с ног и вместе с ним покатился по ковру. Стиг оказался великолепным борцом: сгруппировавшись еще в падении, он легко перекатился через голову и оказался на ногах в тот момент, когда Иван, бывший в менее выгодном положении, успел подняться лишь на четвереньки. Шагнув вперед, Стиг хотел нанести Лобову удар носком своего тяжелого ботинка. Промедли Иван - и все было бы кончено. Но в последний момент он перехватил ногу противника и с силой рванул вверх. Стиг снова полетел на ковер. Перекатившись через плечо, он попытался вскочить на ноги, но было уже поздно. Лобов оказался рядом и не сильно, но точно ударил Стига ребром ладони по основанию черепа, за ухом. Тот мешком рухнул на ковер.

Лобов кинулся к пистолету, подобрал его, подбежал к двери и прижался к стене возле нее. Он успел вовремя. Не прошло и десяти секунд, как дверь открылась и в комнату с хмурым, недовольным лицом вошел Рихт, держа в левой руке небольшой чемоданчик. Лобов приставил пистолет к его спине.

- Спокойно, иначе стреляю.

Ошеломленный, Рихт выронил чемоданчик, без всякой команды торопливо вздернул руки вверх и издал неопределенный не то икающий, не то всхлипывающий звук. Только теперь он заметил лежащего без движения Стига.

Толкнув Рихта дулом пистолета (хозяин бара при этом вжал голову в плечи), Лобов приказал ему сделать три шага вперед, а сам ногой захлопнул дверь и щелкнул внутренним запором. Прислонившись к двери, Иван вытер лицо рукавом и постоял так несколько секунд. Затем подошел к Рихту вплотную, обыскал его и вытащил из заднего кармана брюк небольшой, но тяжелый, крупнокалиберный пистолет. Сунув его себе за борт куртки, он отступил в сторону и спокойно сказал:

- А теперь опустите руки, Рихт. И присаживайтесь вон на тот диванчик.

Рихт опустил руки, повел плечами, разминая их, покосился на Лобова и жалобно пропищал:

- Я так и знал, что рано или поздно случится что-нибудь такое. - И послушно занял указанное ему место.

Теперь, когда Лобову было удобно следить сразу за обоими, он направился к Стигу. Тот лежал в прежней позе, ничком, повернув голову набок и прижавшись щекой к ковру. В двух шагах от своего противника Иван остановился. Он знал, что нанесенный Стигу удар вызывает мгновенную потерю сознания, но секунд через десять человек быстро приходит в себя, словно просыпается, не испытывая, как правило, никаких неприятных ощущений. Однако эти десять секунд давно истекли, а Стиг не шевелился и вообще не подавал признаков жизни. Вот почему Иван не стал сразу осматривать Стига (он был убежден, что у него припрятан и второй пистолет), а остановился поодаль.

Очень скоро он убедился, что его опасения более чем обоснованны: ресницы Стига легонько, почти незаметно подрагивали.

- Не валяйте дурака, Стиг. Поднимайтесь и побеседуем.

Но Стиг продолжал лежать, решив, очевидно, сыграть свою роль до конца. Он был опытным человеком в таких делах и знал, что в рискованных ситуациях иногда проходят самые глупые и наивные трюки. Лобов из предосторожности отошел немного назад.

- Рихт, - скосил он глаза на хозяина бара, - помогите своему приятелю.

Рихт послушно поднялся с дивана и подошел к лежащему Стигу, бормоча:

- Приятель! Будь у меня всегда такие приятели, я бы давно ковырял землю на рудниках Стигмы.

Лобов мысленно улыбнулся этой попытке многоопытного Рихта откреститься от своего коллеги. Когда Рихт оказался рядом со Стигом, Лобов сказал ему негромко и внятно:

- Обыщите его и передайте мне оружие. И поймите, мне терять нечего.

- Я это понял еще тогда, когда угощал вас холодным молочком, - глубокомысленно заметил хозяин бара. - А когда перестану разбираться в таких делах, то по дешевке сплавлю свое заведение. - И, обернувшись к Стигу, сказал: - Давай без глупостей, а?

Он неловко - мешал живот - опустился перед неподвижным телом на колени, вздохнул:

- А обыскивать его ни к чему. Знаю я, где его ляммер. Рихт очень ловко извлек из одежды Стига пистолет, покосился на Лобова и точным движением, которое казалось невозможным для его коротких рук, перебросил ему оружие.

Иван поймал его, сунул в карман, усмехнулся:

- Я скоро буду похож на ходячий арсенал.

Рихт поднялся с колен и жалобно пропищал:

- Да хватит тебе, Стиг, вставай.

А сам, не дожидаясь указаний, молча направился к своему дивану.

Стиг, шумно вздохнув, шевельнулся, сел на ковре, исподлобья взглянул на Лобова и хмуро сказал:

- Ладно, ваша взяла. Что прикажете?

- Садитесь рядом с Рихтом, отдохните.

- Я уже отдохнул.

Но все-таки он поднялся на ноги, оглядел Лобова с головы до ног и сказал с искренним сожалением:

- А я вас недооценил. Может быть, сыграем еще раз? Хоть не всерьез, без пистолетов?

- Сыграем, - пообещал Лобов. - Но вам придется подождать, пока я закончу свои дела.

- Подожду.

Когда Стиг занял свое место на диване, Лобов присел на край стола напротив них.

- Продолжим разговор. Где тот человек, голографию которого я вам показывал?

Стиг и Рихт переглянулись. У Лобова стало нехорошо на душе. Он, конечно, верил свидетельству Каины Стан, но кто знает, что могло произойти с Алексеем за последние часы?

- Вот что, - сказал Стиг, - из уважения к игрушке, которую вы держите в руке, могу сказать, что приятель ваш жив, здоров и находится в безопасности.

- Почти здоров, - поправил Рихт.

Лобов настороженно взглянул на него.

- У него легкое сотрясение мозга, - с улыбочкой пояснил Стиг. - Он оказался не таким проворным, как вы.

Лицо Лобова не предвещало ничего хорошего, и Рихт торопливо добавил:

- Через два дня он будет на ногах, можете мне поверить.

- Что поделаешь, - вздохнул Стиг, - ему не повезло. Ведь и я мог оказаться в его положении. От нас вы больше ничего не узнаете. - Он кивнул на пистолет. - И эта штука вам не поможет, ленд. Нам все равно придется познакомиться с ней, если мы скажем еще хоть слово.

- Это истинная правда, - закивал Рихт.

Лобов задумался, потом решительно сказал:

- Но если вы не придумаете, как помочь мне, вам придется познакомиться с ней наверняка.

- Почему же не придумаем? - горячо сказал Рихт и взглянул на Стига. - Да тут и придумывать-то нечего! Вам надо встретиться с патроном.

Стиг согласно кивнул:

- Здесь всего-навсего проверочная инстанция. Но без пробы Рикса по вашему хитрому делу отсюда и шагу нельзя сделать.

Лобов сказал с усмешкой:

- Если бы вы не совали мне под нос свой пистолет, она бы уже давно была сделана.

- Я говорил ему об этом, да что ух тут поделаешь, если Стиг жить не может без того, чтобы не помахать пистолетом, вздохнул Рихт.

- У каждого из нас есть свои недостатки, - процедил Стиг, разглядывая Лобова. - Так как же насчет пробы, ленд?

Лобов пожал плечами.

- Если без нее нельзя, так в чем же дело? Давайте сюда все, что нужно, да поставьте вон на тот столик, подальше, чтобы у Стига соблазна не было.

Когда Рихт закончил приготовления, Лобов сам себе сделал пробу. Он показал пробирку с покрасневшей сывороткой, водрузил ее обратно на штатив и вернулся на свое место, к столику.

- Ну, удовлетворены?

Рихт воспринял все как должное, а вот Стиг смотрел на Ивана с явным недоумением.

- Какого же дьявола вы тогда затеяли эту дурацкую драку?

- Откуда я знал, что у вас на уме? - резонно спросил Лобов.

У Стига сузились глаза.

- Да я же мог пристрелить вас!

- А я чуть не сделал этого.

Стиг захохотал.

Иван смотрел на его смеющееся, красивое лицо и чувствовал, что в глубине души не испытывает к Стигу прежней ненависти. Лобову импонировали его незлобивость, самообладание, склонность к юмору даже в рискованной ситуации. Если бы Стиг своевременно попал в хорошую среду... Тут Лобов оборвал размышления. Сентиментальность может неимоверно дорого стоить в этом фальшивом мире. Он просто устал, перенервничал.

- Что еще нужно, чтобы встретиться с вашим патроном? спросил он.

Стиг шевельнул бровью.

- Документы, естественно. Ну, и некоторые дополнительные устные сведения.

- Таков порядок, ленд, - солидно подтвердил Рихт.

Лобов молча достал бумажник, вынул оттуда удостоверение на имя Ивви Лонка, доверенность от фирмы "Нун" на ведение дел, билет на космолайнер от Стигмы до Даль-Гея с пометкой таможни и протянул Рихту.

- Будьте любезны, - сказал он вежливо, - передайте все это вашему приятелю.

Стиг, принимая документы, ухмыльнулся.

- Напрасно опасаетесь меня, ленд. Та игра, в которой я подозревал вас землянином, закончена. Теперь идет другая. Говорить будут не пистолеты, а фарги. Не так ли, Рихтуша? И прищурился. - Может быть, все-таки вернете мне пистолетик? Неловко как-то, ведь я при исполнении обязанностей.

Лобов высыпал из пистолета патроны и швырнул его Стигу. Тот поймал пистолет на лету.

- Спасибо и на этом.

Документы Стиг просматривал неторопливо, чувствовалось, что это для него хорошо знакомое дело.

- От фирмы "Нун"? - не без удивления спросил он, снова и снова пересматривая документы. Лобов молча кивнул.

- Той самой, что поставляет нейтрид?

- Той самой.

Стиг покосился на Рихта, снова перевел взгляд на Лобова.

- Зачем же вы затеяли эту дурацкую игру втемную? "Нун" это же имя! Фирма!

- Может быть, именно поэтому меня и просили по возможности не афишировать свою причастность к ней.

Стиг посмотрел на него с сомнением.

- И вы прибыли с единственной целью - отыскать того приятеля, что изображен на снимке?

- Моя главная задача - встреча с Хаасеном, консулом землян, который, как мы предполагаем, находится у вашего патрона. Приятель просто подготавливал для меня почву. Но это вовсе не значит, что я брошу его в беде. Напротив!

Рихт и Стиг многозначительно переглянулись. При этом лицо хозяина бара достаточно ясно говорило: "Ну, а я что тебе все время втолковывал?" Тяжело вздохнув, Рихт жалобно посмотрел на Лобова.

- Скажите по совести, ленд, нужен я вам еще здесь? Скоро обед, у меня куча дел, положение определилось. Да и кажется мне, что Стигу непременно захочется потолковать с вами без свидетелей.

Лобов улыбнулся. "Чем я, собственно, рискую? Все равно рано или поздно придется предоставить им свободу. Лучше все это сделать на уровне самых доброжелательных отношений".

- Что ж, займитесь своим обедом, - сказал он.

- Благодарю, ленд, - проникновенно пропищал Рихт.

Оставшись с Лобовым наедине, Стиг откинулся на спинку дивана и некоторое время разглядывал его. Лобов, решивший, что он и так уж достаточно ускорил события, терпеливо ждал.

- Итак, представитель фирмы "Нун", - вслух констатировал Стиг. - Каковы ваши полномочия?

- Самые широкие, - не задумываясь, ответил Лобов.

Стиг потер рукой за ухом.

- В отношении мордобития?

- Почему же, - в тон ему сказал Лобов, - в финансовом тоже.

- Вы не боитесь, что вас прихлопнут вместе с этими полномочиями?

Лобов спокойно ответил:

- Во-первых, это не так просто сделать. А потом, наличными со мной не так уж много, чтобы из-за этого портить отношения с фирмой.

- Вы умеете делать дела, - резюмировал Стиг.

- А вы полагали, что фирма пошлет сюда дурака?

Стиг рассмеялся. Лобов чувствовал, как постепенно завоевывает если не доверие, то расположение своего собеседника.

Это было и смешно, и грустно.

- Конкретно. - Стиг хлопнул себя по колену, - что вам нужно?

- Мне нужен обстоятельный, желательно конфиденциальный разговор с Хаасеном. Это - главное. Ну и, естественно, я должен забрать с собой коллегу, который обеспечивал мои действия.

- Я полагаю, - задумчиво сказал Стиг, - что если вы встретитесь с патроном и не пожалеете фаргов, то это вполне реально. Все дело в том, чтобы встретиться с патроном.

Он выжидательно смотрел на Лобова и легонько похлопывал себя по колену. Иван достал бумажник.

- Сколько?

Стиг шевельнул бровью.

- Если учесть, что я подвергался нападению и потерпел определенный физический ущерб, то сумма в четыреста фаргов вряд ли покажется чрезмерной.

Лобов сделал вид, что колеблется.

- Хорошо, - сказал он наконец. - Но сделаем это так: двести фаргов сейчас, а двести после того, как дело будет закончено.

Стиг кивнул:

- Будь по-вашему. - Небрежно засовывая деньги в карман, полувопросительно сказал: - Я полагаю, что патрону вовсе не обязательно знать ни о нашем конфликте, ни о нашей сделке.

- А Рихт?

Стиг заговорщически подмигнул:

- Старину Рихта я беру на себя. - И задумался, поглаживая подбородок. - Ума не приложу, как вас доставить к патрону. Я, так сказать, на дежурстве. Рихт для этого не годится. Он вообще ужасно не любит ходить к патрону в гости.

- Скажите адрес, я найду сам, - предложил Лобов.

Стиг захохотал:

- Может, дать визитную карточку патрона? - И, перестав смеяться, добавил: - Нет уж, подождите, пока я освобожусь. Отдохните с дороги. Если вам скучно, могу познакомить с шикарной девчонкой.

Лобов не успел ничего ответить. В дверь деликатно постучали, потом она приоткрылась, и в комнату заглянул Рихт.

- Тика здесь, - сообщил он. - Что будет для патрона? Может быть, пригласить ее сюда?

- Конечно, зови! - живо сказал Стиг. Когда Рихт закрыл дверь, он развел руками: - Везет вам, Ивви Лонк. Не возражаете, если я дам в провожатые даму?

Лобов пожал плечами:

- Почему я должен возражать?

Стиг засмеялся, словно Лобов удачно сострил.

- Конечно, откуда вам знать Тику. На нее ведь как накатит, только... - Стиг запнулся, покосился на Лобова и как-то неопределенно закончил: - Впрочем, вы парень что надо. Сами разберетесь, что к чему.

Лобов хотел поинтересоваться, в чем ему, собственно, нужно разбираться, но дверь снова отворилась, и в комнату вошла девушка.

Глава 5

Лобов не сразу понял, что это и есть Тика. По неясным намекам Стига Тика почему-то представлялась ему этакой атаманшей, грубоватой, крепкой девицей немалого роста, с волевым лицом и решительным взглядом. А в комнату скромно вошла и встала, опустив голову, тоненькая девушка, затянутая в короткое, выше колен, платье. На миг из-под ресниц вызывающе взглянули на Лобова зеленые глаза, но ресницы тут же опустились.

- Тика, - без всяких вступлений сказал Стиг, из чего Лобов заключил, что они уже виделись, - ты не согласишься проводить этого ленда к патрону? У него серьезное дело.

Девушка бросила быстрый, оценивающий взгляд на Лобова и перевела глаза на Стига.

- Хорошо, я провожу его. Переоденусь только.

Она снова, теперь уже внимательно, оглядела Лобова с головы до ног и, повернувшись на каблучках, вышла из комнаты.

Лобов вопросительно взглянул на Стига.

- У нее это быстро... - развязно начал тот, но, видимо, передумал и уже другим тоном сказал: - Уж очень красива, чертовка. Парни как увидят, так и липнут к ней. И, само собой, получаются из-за этого одни неприятности.

Красива? Лобов постарался припомнить, как выглядит Тика, и решил, что в принципе со Стигом можно согласиться. У девушки были правильные черты лица, безупречное сложение, великолепные волосы. Но в ней было что-то искусственное.

- Это не родственница ваша?

- Родственница! Сразу видно, что вы со Стигмы. Надо же такое придумать! Что у нас, первобытное общество, чтобы знать, кто тебе родственник, а кто нет?

Лобов знал, что родственные отношения в Даль-Гее не в почете, но не подозревал, что это выражается в такой крайней форме. Впрочем, может быть, это характерно лишь для гангстерской среды?

Когда Тика вернулась в комнату, Стиг наморщил лоб, разглядывая ее с откровенным сомнением.

- Тебе бы одеться попроще, - нерешительно посоветовал он, - а то опять влипнешь в какую-нибудь историю.

Тика презрительно взглянула на него.

- Что же мне, скафандр носить из-за всяких скотов?

Стиг захохотал. Лобов тоже улыбнулся, представив себе девушку в скафандре на Лин-Дорт. Тика рассерженно топнула ножкой.

- Вы еще долго намерены рассиживаться тут и скалить зубы?

Иван поднялся со стула.

- Я готов.

Выйдя из бара, Лобов зажмурился - таким ярким показалось ему солнце, светившее с безоблачного голубого неба. Оно было не белым, как солнце Земли, а оранжевым, поэтому, хотя солнце стояло уже высоко, казалось, что еще раннее утро. Теперь, когда нервное напряжение спало, Лобов обратил внимание, на каком выгодном месте расположилась "Черная звезда". Вокруг нее теснились небоскребы. Непосредственно перед баром на разных уровнях пересекались ленты автострад и изогнутые рукава соединительных путепроводов, забитые электробусами и машинами разных марок. Они мчались во всех направлениях, с натужным гудением карабкались вверх, неслышно скатывались вниз - в общем, здесь легко можно было затеряться и запутать следы.

Лобов скользнул взглядом по пестрой толпе и вдруг замер. Совсем рядом на стоянке машин, облокотившись на матовый кузов роскошного черного автомобиля, в небрежной позе стоял Снегин. Слабый ветерок шевелил его белые волосы. К нему в почтительной позе склонился какой-то работник космопорта это было видно по его форменной фуражке - и что-то объяснял. Чуть поодаль стояла группа людей, среди которых, как определил Лобов, были и далийцы, и работники консульства. "Не выдержал, примчался на выручку", - тепло подумал Иван, представив, что пережил Снегин, когда он, Лобов, так же, как Алексей, исчез в этом баре.

- Вы всегда так таращитесь по сторонам? - насмешливо прозвучал голос Тики.

Иван обернулся и встретил ее испытующий взгляд.

- Да вот солнце... - нашелся он. - Заходил в бар - накрапывал дождь. А сейчас светит солнце.

- А вы думали, что днем при ясном небе вас будут освещать прожекторами? - Тика пошла вперед, бросив через плечо: Постарайтесь не отставать, уважаемый ленд.

Девушка двигалась быстро, ловко лавируя между многочисленными пешеходами.

Они прошли по оживленной привокзальной площади не более ста метров, потом Тика круто свернула влево и за углом дома юркнула в тоннель. Лобов едва успел вскочить за ней на быстроходный эскалатор, покачнулся, потеряв равновесие, и не без труда удержался от падения. С этого эскалатора они перескочили на другой, еще более быстроходный. Лобов теперь был предельно внимателен и лишь чуть покачнулся. Тем не менее Тика насмешливо спросила:

- Откуда вы свалились?

- Свалился? - не понял Иван.

- Да, свалились, - язвительно подтвердила она.

Теперь Лобов догадался, что имеет в виду это существо, говорящее как будто бы на знакомом, но в то же время не всегда понятном языке.

- Я прилетел со Стигмы. В Даль-Гее первый раз.

Она фыркнула:

- Это и видно. - И после небольшой паузы спросила все в том же тоне: - А к Лингу зачем?

Сердце у Лобова екнуло. Он не ошибся, они идут к таинственному и могущественному Лингу, стоящему вне закона и творящему все, что ему заблагорассудится. Но что ответить на вопрос Тики? Он покосился на девушку и осторожно ответил;

- У меня к нему дело.

- Серьезное?

- Очень серьезное. - Лобов поколебался и добавил: - К тому же чисто мужское.

- Вот как? Ну что ж...

Тика сказала это как будто равнодушно, но в ее голосе Лобову почудились странные нотки - не то угроза, не то сожаление.

Они перебрались на другой эскалатор. Вскоре он начал круто подниматься вверх и в конце концов лениво вынес их в глубокое узкое ущелье, образованное двумя рядами мрачных высоченных домов, стоящих почти вплотную друг к другу.

Несмотря на то что время уже приближалось к полудню, здесь царил полумрак, кое-где горели фонари, и не только у земли, но и вверху, на уровне десятого этажа. Как догадался Лобов, там проходил второй ярус этой мрачной улицы. Тика шагала быстро, каблучки ее туфель ритмично постукивали по крупным плитам мостовой. Высоко над головой, точно неведомая река, синело небо. Прохожих было немного, и все они, как заметил Лобов, старались держаться середины мостовой. Мрачные стены, редкие окна и двери, иногда очень скромно оформленные витрины бесплатных столовых. И ни одного витого знака фарга. Иван еще раз огляделся вокруг и спросил, догадываясь, куда они забрели:

- Это портовые кварталы?

- Портовые, - подтвердила Тика. - А говорите, что первый раз в Дальге.

- Интуиция, - рассеянно ответил Иван.

Пройдя еще немного, Тика вдруг резко сбавила шаг, на ее лице появилось странное выражение. Проследив за ее взглядом, Лобов заметил группу мужчин, выхваченную из темноты снопом яркого света, падающего из открытой двери. Чуть позже Лобов услышал приглушенные звуки ритмичной музыки, будто по каплям льющиеся в тишину, заметил над открытой дверью вьющийся знак фарга и понял, что это бар, первый платный бар, попавшийся им в этих кварталах. Возле открытой двери в небрежных позах стояли четверо молодых людей, одетые в светлые куртки и в полосатые расклешенные брюки. Они преувеличенно громко разговаривали, гоготали и, по всей видимости, отлично чувствовали себя в этом полутемном мрачном ущелье.

Тика испытующе взглянула на Лобова.

Иван подумал, что разумнее всего обойти молодых людей стороной, однако Тика шла прямо на них с таким независимым и уверенным видом, что он решил положиться на ее опыт и ничего не предпринимать - не зря же Стиг дал ему эту девицу в провожатые.

Когда до компании оставалось всего несколько шагов, парни разом примолкли и повернули головы в сторону Лобова и Тики. Против ожидания, лица у них были не веселые и даже не оживленные, а подчеркнуто равнодушные, даже сонные. Парни были совсем молодые, откормленные, но наметанный взгляд Лобова приметил, что фигуры у них сырые, с лишним жирком. Лишь один выделялся жилистой тренированной шеей.

Коротыш с жирной физиономией, стоящий у самых дверей, громко заржал, но как-то разом, словно сам испугался своего гогота, умолк. В самый последний момент Тика вдруг прибавила шагу и оказалась чуть впереди своего спутника. Этого оказалось достаточно, чтобы компания, расступившись, пропустила ее и снова, словно ненароком, сомкнулась, преградив Лобову дорогу и представив ему для обозрения свои сонные физиономии. Иван остановился. Он уже догадывался, какое приключение его ожидало, но ему еще не верилось, что эта девушка способна на такое вероломство. Сделав еще несколько шагов, Тика остановилась, с независимым видом упершись в бедро рукой.

- Ленд куда-нибудь спешит? - спросил жилистый, глядя сквозь Лобова пустыми глазами.

Иван молчал, оценивая ситуацию. Что это, проверка?

- Да, я куда-то спешу, - ответил он, выгадывая время.

- Он спешит, - сообщил жилистый всей остальной компании таким тоном, словно изрекая что-то дотоле неизвестное и очень занимательное.

Парень с жирной физиономией опять заржал и умолк, точно ему заткнули рот. Лобов взглянул на него с откровенным любопытством. Глаза у парня были голубые, выпуклые, в них светилось нахальное любопытство и ожидание чего-то забавного. Он смотрел на Лобова так, как будто тот был не человек, а музейный экспонат, выставленный на всеобщее обозрение. Иван с облегчением подумал, что вряд ли такого болвана стали бы посылать на серьезное дело, но в то же время он почувствовал, как в нем закипает злость к этим карикатурам на людей. Он посмотрел на жилистого и спокойно повторил:

- Да, я спешу. И, как видите, меня ждут.

- Ждут? Вас? - почему-то удивился жилистый и с церемонной медлительностью обернулся к Тике. - Вы его ждете, ленни?

- А вы разве не видите? - насмешливо ответила Тика, постукивая каблучком туфельки.

Жилистый так же медленно обернулся к компании.

- По-моему, этот вопрос надо обсудить более детально, доверительно сообщил он. - Я потолкую с милашкой, а вы займите разговором уважаемого ленда. Нельзя же допустить, чтобы он скучал.

Теперь уже захохотали все. Только жилистый, сохраняя полную серьезность, церемонно поклонился Лобову и вихляющей походкой направился к Тике. Она ничуть не испугалась и лишь насмешливо крикнула Лобову:

- Долго вы еще будете там торчать?

Комедия, которую с таким старанием разыгрывали перед ним, так разозлила Ивана, что у него возникло острое желание проучить этих кривляющихся балбесов, но мысль о том, что он не имеет права ставить под угрозу судьбу операции, заставила его сделать шаг в сторону.

- Не торопитесь, ленд. - На плечо Лобова легла чья-то рука.

Иван не глядя, резким движением сбросил ее и, боковым зрением уловив движение справа, успел увернуться от размашистого удара другого парня. Медлить дальше было опасно. После неудачного удара парень подался вперед, Лобов ткнул его левой рукой в солнечное сплетение, а затем ударом в челюсть сбил с ног еще одного нападающего. Тот рухнул, точно ему подрубили колени. Жирнолицый, выставив перед собой полусогнутые руки, медленно пятился назад. У него сейчас было такое жалкое, перепуганное лицо, что Лобов опустил занесенную было для удара руку. Он не умел, да и не мог бить беззащитных. Но здесь, на этой темной улице, по отношению к людям, которые его окружали, подобное великодушие было ошибкой. Жирнолицый споткнулся о ступени у входа в бар и упал. А Лобов не успел повернуться, как его тело оплели сильные руки. Последовал умелый бросок, и Лобов полетел на мостовую.

Глава 6

Еду Алексею принес коренастый и очень мрачный субъект. Поставив блюда на столик возле изголовья, он ушел, так и не раскрыв рта. Его массивному телу было явно тесно в узкой камере, он то и дело натыкался широченными плечами на стены.

А минут тридцать спустя появился Сайн.

- Итак, - заговорил Сайн, ловко прибирая со стола грязную посуду, - аппетит у вас неважный. И напрасно. Или я сильно ошибаюсь, или в самом скором времени вам не мешало бы обрести отличную форму. Не так ли?

Кронин, придерживаясь выработанной тактики, молчал. Сайн пододвинул стул, сел возле Алексея, энергично потер свои руки и сморщил в улыбке лицо.

- Как журнал? Не правда ли, в нем есть любопытные вещи?

- Даже очень, - подтвердил Алексей.

- Вот видите. Я с самого начала был уверен, что он вас заинтересует. Надеюсь, вы поступили с ним именно так, как я вам советовал?

Кронин заглянул в глаза собеседника и произнес заготовленную фразу:

- А зачем же вас подводить?

- Ну, меня столько раз подводили, что я ничуть не удивился бы, если бы это случилось еще раз. Но, я думаю, подвели бы вы не столько меня, сколько себя, а? - Сайн засмеялся, морща свое сухое личико, однако тут же посерьезнел. - Скажу по секрету, я уже перестал бояться. Посудите сами, разве это жизнь? Стены, двери, комнаты, камеры, запоры, пароли. Разве может это понравиться человеку, который странствовал в свое время и хлебнул настоящего космоса?

Он зажмурился и покрутил головой.

- Не могу простить себе, что я связался тогда с партией лимонов. Да-да, все из-за этой золотистой кислятины. Но что поделаешь? Мне тогда так были нужны деньги. Сказать вам зачем?

Сайн склонился к Алексею и прошептал:

- Я копил деньги для туристской поездки на Землю. Конечно, это между нами. Во дворце, где мы с вами находимся, за такие настроения без всякой задержки и пересадки отправляют на свидание к покойным предкам. А началась вся эта глупая история с лимонами с того, что мы, я имею в виду, разумеется, космолайнер, имели честь доставить со Стигмы в Даль-Гей певицу Каину Стан, которая в порядке культурного обмена была на гастролях у землян и возвращалась домой. Мне повезло, я познакомился с ней и разговорился. - Он впился глазами в лицо Кронина. - Очаровательная женщина, не правда ли?

И, поскольку Алексей никак не прореагировал на это, в прежнем непринужденном тоне продолжал:

- Своими рассказами Каина разбудила во мне желание побывать на Земле. Тогда наши взаимоотношения с землянами были лучше, и у них в гостях мог побывать каждый порядочный далиец, у которого имелось достаточно фаргов. Я тогда считался вполне порядочным и благонадежным, но вот фаргов у меня не хватало. И я взялся за лимоны. Сам не пойму, почему именно за лимоны? Думаю, если бы я взялся за что-нибудь другое, например за нейтрид, все было бы в порядке. И я бы сейчас сидел не здесь, в мрачной камере, а в городском управлении. Ведь лимоны - скоропортящийся товар, они не могут лежать месяцами и ждать, пока сложится благоприятная ситуация. Они всем своим видом вопиют о затраченных фаргах и умоляют форсировать события. Но я рискнул.

Сайн сокрушенно покачал головой и тяжко вздохнул:

- Могу открыть вам душу: с той поры не могу видеть лимоны. И даже когда они мне снятся, я просыпаюсь в холодном поту. Мне бы пришлось совсем плохо, но вы человек образованный и должны знать, что в соответствии с теорией вероятностей вслед за невезением обычно следует удача. Надо только уметь ухватить ее за скользкий хвост. - Сайн покосился на Кронина и проникновенно спросил: - Скажите чистосердечно, я вам не надоел?

Алексей улыбнулся.

- Я слушаю вас с интересом. К тому же у меня масса свободного времени.

Сайн понимающе кивнул.

- Надо сказать вам, что, вернувшись из своих гастролей, Каина Стан опубликовала книгу очерков о Земле. Книга произвела сенсацию. Дело в том, что Каина - натура тонко чувствующая, одаренная, непосредственная. Ей удалось увидеть на Земле много такого, что оставалось тайной за десятком печатей для наших самых квалифицированных разведчиков, посещавших сию планету в самых различных и неожиданных амплуа. Каина была возведена в ранг национальной героини, отважно проникшей в стан врага и сумевшей выведать самые сокровенные его секреты.

Кронин смотрел на Сайна недоверчиво. Тот перехватил его взгляд.

- Смею вас уверить, я не сказал ни полслова неправды. Такова неумолимая инерция социальной системы. Она все толкует на свой лад, в своих интересах, по образу и подобию своему. И она способна на такую переоценку ценностей, что только диву даешься! Зачем мне рассказывать вам, как Каина была огорчена всей этой историей? Она ведь не питала никакой неприязни к Земле. Наоборот! Я лично слышал от нее множество восторженных комплиментов всей планете в целом и разным... Сайн мельком, но значительно взглянул на Кронина, - разным людям самых неожиданных профессий. Каина пыталась протестовать, пробовала отречься от той роли, которую ей приписывали официально, но в конце концов была поставлена перед дилеммой: или - или. А ведь Каина всего лишь женщина. Она смирилась. Что ей оставалось еще делать? Она стала национальной героиней, и судьба вознесла ее высоко.

- И куда же вознесла ее судьба? - осторожно спросил Кронин.

- На самый-самый верх, - доверительно сообщил Сайн. - Она стала членом совета роллов. Того самого совета, который решает нашу судьбу и перед которым встает сам президент, когда докладывает ему о своих намерениях.

Он помолчал и продолжил:

- Так вот, я засмеялся, когда узнал о судьбе Каины Стан. Да разве это не смешно - актриса в совете роллов! Все мы любим посмеяться, когда наши дела идут хорошо. Но когда мои лимоны конфисковали и мне стало плохо, я тут же перестал смеяться и вспомнил то, что мне говорили про мою знакомую Каину Стан. Когда нет бревна рядом, мы хватаемся за соломинку, не правда ли? Мне удалось встретиться с Кайной, и буквально через день меня выпустили на свободу да еще извинились за то, что обращались со мной недостаточно вежливо. Дальнейшая моя судьба не представляет никакого интереса для потомства. Одно могу сказать вам по секрету: разве я в чем-нибудь откажу Каине Стан, если даже из-за этого мне будут грозить неприятности?

Если бы Кронин мог ему поверить! Какие возможности открылись бы перед ним. Действуя в одиночку, он бы рискнул не задумываясь. Но он знал, что по его следам пойдет Иван. Что, если, захватив и опознав его, Алексея Кронина, далийцы расставляют теперь хитрые сети для его товарищей? Краем глаза Алексей следил за Сайном. Но что стоили его наблюдения за человеком из чуждого и непонятного мира! А Сайн, который, в свою очередь, внимательно разглядывал Кронина, вдруг спросил:

- Хотите, я открою вам один секрет? - И, не дожидаясь ответа Кронина, с пафосом сказал: - Я вовсе не альтруист.

Кронин недоуменно смотрел на него.

- Да-да, - повторил Сайн. - Я совсем не альтруист. Я не люблю, когда другим хорошо, а мне плохо. Я люблю, когда мне хорошо! И разве это не естественно? Представим себе на секундочку такую фантастическую картину: вы отсюда бежите, допустим, с моей помощью. Вы бежите, а я остаюсь. Представьте себе! Разве это не было бы с моей стороны отчаянной глупостью? Меня пристрелили бы за это, вот и все. - Он покачал головой. - А я ведь не исполнил свою заветную мечту, не побывал на Земле - на этой загадочной планете. Когда мне сказали, что там все равны, равны не декларативно, а по существу, я долго смеялся, такой невозможной показалась мне подобная ситуация. Тогда ведь я считал себя лучше и выше других. А когда судьба обошлась со мной так сурово, я стал смотреть на Землю уже другими глазами.

- Что вы хотите делать на Земле?

- Как это что? - вздернул брови Сайн. - Я хочу посмотреть, как живут люди, и если они живут хорошо, то почему бы мне не остаться с ними? Ведь это возможно?

- Возможно. Только, - Кронин улыбнулся, - что такое хорошо? Это ведь растяжимое понятие. И что такое плохо?

- Плохо, когда ты делаешь совсем не то, что хочешь и что противоречит твоей натуре. Плохо, когда так проходит год за годом и постепенно над тобой нависает тень эвтаназии.

- Эвтаназии? - переспросил Алексей.

- Именно. А вы верите басням, что старики в Даль-Гее занимаются воспитанием молодого поколения? Разве для этого не хватает молодых? Разве для этого нет умроков? Разве для этого нет сумасшедших матерей, у которых, несмотря на все усилия, не удалось вытравить их слепой любви к беспомощным младенцам и которые готовы на все, чтобы оказаться возле своего ребенка? Старики! Они однажды засыпают и не просыпаются. Можете мне верить, я ведь врач. Вы мне нравитесь, у вас честные глаза, и я могу сказать вам, что многие далийцы влюблены в Землю. Они охотно бы отправились туда погостить на неопределенный срок, но им заморочили головы. Им говорят: "Каждый, кто надолго останется на Земле, превратится в умрока".

Сайн засмеялся, очень довольный тем, что озадачил Кронина.

- Позвольте, но как можно верить в такую глупость? Алексей передернул плечами. - Каина была па Земле довольно долго, она же не стала умроком!

- Каина - роллина! - наставительно ответил Сайн. - У нее безупречная наследственность.

- При чем тут наследственность?

- А чем же, по-вашему, умрок отличается от человека? язвительно спросил Сайн. Он перехватил вдруг посерьезневший внимательный взгляд инженера, закусил губу. - Болтун, старый болтун! - воскликнул он. - Сколько раз меня подводил мой длинный язык? И никак не могу научиться держать его за зубами! Но что поделаешь, раз уж я начал, придется договаривать.

- Я слушаю, - серьезно сказал Кронин.

- Слушайте, слушайте внимательно. Это стоит послушать. Вы слушали сказки о том, что умроки что-то вроде ваших человекообразных обезьян? Так вот, забудьте эти сказки.

- Но есть же официальная далийская история, - возразил Алексей.

- Официальная история! Это официальная фикция, а не история! Она сфабрикована в позднейшие времена, после окончания ядерной войны, чтобы дурачить простых людей и не тревожить их понапрасну. Но и в народе ходят всякие слухи, а уж ответственные лица, и прежде всего медики, отлично знают, как делают умроков. - Видя недоверие, появившееся на лице Кронина, Сайн повторил: - Именно делают! Делают профессионально, крупными сериями, делают по образу и подобию одного из видов мутанта, который спонтанно появился в годы ядерной войны. Принципиально это очень просто: зафиксировали генотип, выяснили его отличия от генотипа нормального человека и разработали методику соответствующей трансформации. Все это делается под электронаркозом во время обследования матерей на ранних стадиях беременности. А за сокрытие таковой у нас сурово наказывают. У меня есть сведения, что в эту касту вечных рабов отсеивают до сорока процентов всех будущих новорожденных.

- В это трудно поверить. - Кронин взволнованно потер свой высокий лоб. - Это даже не рабство - это бездна, откуда нет возврата!

- О-о! - многозначительно протянул Сайн. - Когда наука берется за что-нибудь всерьез, она делает это на высшем уровне. Умроки еще не последний рубеж, на который загнали человека.

- Что же может быть еще хуже? - с горечью спросил инженер.

- В строго засекреченных лабораториях были созданы такие чудовища, что при одном взгляде на них кровь стыла в жилах. Настоящие упыри!

- Всякая нежить и нелюдь? - с ноткой иронии, правда мрачноватой, спросил Кронин.

- Вы напрасно иронизируете, - покачал головок Сайн, врачи-ярхисовцы действительно изготовили чудовищ, имеющих с человеком лишь отдаленное сходство.

- Но зачем?

- Не ради забавы, будьте уверены, это была бы уж слишком дорогая забава. Эти чудища чрезвычайно устойчивы по отношению к радиации. Их намеревались использовать для начального освоения континентов, на которых после ядерной войны держался смертельный уровень радиации. Была создана опытная колония этих ультраумроков, управляемых далийцами в тяжелых защитных костюмах. Но каким-то образом эти чудища перебили охрану, вырвались на свободу и разбежались. По слухам, остатки их еще и сейчас обитают в прибрежных областях южного материка. Как это ни странно, но после такой адской ломки генотипа они оказались способными к продолжению рода. Не то что настоящие умроки, которые ко всему еще и бесплодны.

- Страшные вещи говорите вы, доктор Сайн, - в раздумье проговорил Кронин.

- Да, страшные, - со вздохом согласился Сайн. - Но ведь вам, землянам, нужно все это знать. А этот чердак, - он звонко шлепнул себя ладонью по лбу, - этот чердак хранит много удивительных сведений! Или вы полагаете, что меня отдали на съедение Лингу только изза проклятых лимонов?

Кронин молчал. Сайн, выдержав паузу, с неудовольствием заметил:

- Я вам сделал множество авансов, а вы упрямо молчите. Разве это порядочно? Да и вообще, что вы теряете, находясь в таком положении?

Кронин потер лоб. Сайн прав, не время заниматься вселенскими проблемами, надо решать ближайшие задачи. А то, что он сейчас услышал, дает ему право на риск.

- Ну же! - нетерпеливо вырвалось у Сайна.

- Я молчу потому, что тоже не альтруист, - вдруг сказал Алексей.

- Вы? Не альтруист? Не могу в это поверить!

Кронин улыбнулся:

- И все-таки это так. У меня есть определенные свяи, я бы охотно помог вам побывать в далеких краях, но это сопряжено с риском.

Сайн просиял, поняв его с полуслова, на лету.

- Вот это деловой разговор! Я вас понимаю: услуга за услугу, не так ли?

- Так.

Сайн постарался принять деловой вид.

- Скажите, что я должен сделать. И вы увидите, Сайн не подведет вас!

Кронин смотрел на него с некоторым сомнением. Но выбора не было.

- Сделать надо немногое, - сказал он негромко, - но очень аккуратно. Слушайте внимательно.

Глава 7

Незаметно проводив взглядом Лобова и убедившись, что сопровождающий последовал за ним, Снегин облегченно вздохнул и быстро закончил разговор с начальником вокзала, который был приятно поражен неожиданной переменой в своем важном и, как казалось в начале разговора, строптивом клиенте. После этого Всеволод отпустил президентскую машину, попрощался с представителями консульства и далийскими чиновниками и уже собрался было сесть в свою заблаговременно подогнанную машину, когда к нему подошел один из молодых сотрудников консульства.

- Извините... - нерешительно начал он.

- Ну-ну! - ободрил его Снегин.

- Я должен сказать... в общем-то... совершенно невероятную вещь.

- Слушаю вас.

- Мне показалось, - решился наконец сотрудник, - что из этого бара только что под руку с девушкой вышел один из наших.

- Кто же?

Сотрудник огляделся и понизил голос:

- Иван Лобов.

- Вы уверены, что он шел с ней именно под руку?

- Что? - не понял молодой человек.

- Я говорю, - снисходительно повторил Снегин, - вы уверены, что он шел с ней под руку?

Сотрудник некоторое время смотрел на Снегина, не зная, как истолковать его слова, потом смущенно проговорил:

- Видите ли, в этом я не совсем уверен. Может быть, они просто шли рядом. Разве это существенно?

- Чрезвычайно, - отчеканил Снегин.

- Не кажется ли вам гораздо более важным, что из бара вышел именно Лобов? - спросил сотрудник, озадаченный невозмутимостью Снегина. - Вы понимаете? Иван Лобов - командир "Торнадо"?

Снегин вздохнул:

- Представьте себе, я довольно коротко знаком с ним.

- Да, я знаю... И... и вас это не удивляет?

Снегин усмехнулся, потом строго сказал:

- О нашем разговоре никому ни слова. Вы поняли меня? Ни единому человеку. И всего доброго!

Проводив взглядом сотрудника, Снегин открыл дверцу и тут же услышал аварийный шифр-сигнал, сообщавший о том, что микростанция Лобова вышла из строя из-за механического повреждения.

Снегин мысленно чертыхнулся - как не вовремя! Механическое повреждение! Из-за чего бы оно могло произойти? Вслед за этим он получил сообщение от сопровождающего Лобова о потере контакта с подопечным. Это встревожило Снегина по-настоящему. В происшествиях, следовавших одно за другим, ясно чувствовалась чьято опытная рука. Снегин быстро сел в машину, захлопнул дверцу и потребовал от сопровождающего подробностей.

Как всякое кодовое сообщение, отчет сопровождающего не был эмоциональным. И все-таки в нем улавливались виноватые нотки. Следуя за Лобовым и девушкой, сопровождающий вышел на третью улицу портовых кварталов. Не прошел он за ними и ста шагов, как его остановила группа подгулявшей молодежи и предложила выпить за процветание платной торговли. Сопровождающему удалось быстро от них отвязаться, но контакт с Лобовым он потерял. Улица прямая, ответвлений не имеет, поэтому есть надежда на восстановление контакта.

Снегин откинулся на спинку сиденья: "Вывод ясен. Лобова опекали не только свои, но и чужие. А по сравнению с далийскими профессионалами земляне - дилетанты. Сопровождающий Лобова инициативен, отлично подготовлен физически, наблюдателен, но какая у него практика? Конечно, его обнаружили и аккуратно оттерли от Ивана. К черту! Надо самому ехать на место действия, благо оно теперь известно".

Снегин включил аппаратуру, набрал на пульте маршрут, но двигатель машины не завелся, а на табло вспыхнула надпись: "Третья улица закрыта для проезда всех видов транспорта". Всеволод стиснул зубы. Он вдруг отчетливо понял, что операция висит на волоске.

Глава 8

Когда Лобова швырнули на плиты мостовой, в его сознании мелькнуло, что доли секунды, оставшиеся до падения, единственное, что ему предоставлено для спасения операции, а может быть, и самой жизни. Вот когда пригодились тренировки в боевом самбо, которые прошел Иван, готовясь к операции, не жалея ни своих, ни чужих боков! В самый последний момент он успел извернуться и упал не на спину, а как кошка, на четвереньки. В поле его зрения попали широко расставленные ноги в расклешенных брюках. Жилистый хотел нанести удар, но промахнулся и потерял равновесие. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Иван распрямился и с силой ударил его в живот. Жилистый задохнулся и медленно опустился на мостовую.

Лобов осмотрелся. Жирнолицый все еще скдел на ступеньке, на лице его, как приклеенная, застыла растерянная улыбка. Дюжий парень лежал на боку, опираясь на локоть, и ругался слабым голосом. Тот, что получил удар в челюсть, все пытался встать, но ноги его не держали. Вытянувшись стрункой, застыла Тика, приложив ладонь к щеке. Улица была пуста, словно ее вымели. Из открытой двери бара по-прежнему лился яркий свет, доносилась ритмичная мелодия. К стеклу приникло чье-то любопытное лицо.

Лобов опустил голову и посмотрел на своего противника. Жилистый лежал, неестественно подогнув голову.

Лобов поспешно наклонился к нему, рванул ворот куртки и положил руку на грудь. Сердце билось замедленно и вяло. Иван с облегчением вздохнул, выпрямился, еще раз оглядел мостовую, ставшую ареной жестокой драки, ужаснулся тому, как близко к полному краху он находился из-за каприза избалованной девчонки и собственной беспечности. Теперь, наученный горьким опытом, он знал, что его, Лобова, миссия куда более тяжелая, чем это ему представлялось сначала. Даль-Гей не прощает ошибок.

- Принеси воды, - сказал Лобов жирному парню. - Побольше воды. И позаботься о своих друзьях.

Тот закивал, что-то забормотал, но Лобов уже отвернулся и направился к Тике. При его приближении она медленно опустила руку, прижатую к щеке, непроизвольно шагнула назад, но тут же, сделав над собой заметное усилие, выпрямилась, вскинула голову.

В глазах, устремленных на Лобова, был не страх, а какое-то другое, непонятное для Ивана выражение - не то недоумение, не то пугливое восхищение.

- Пойдем, Тика.

Она еще секунду смотрела на него и затем покорно сказала:

- Идемте.

Скоро навстречу снова начали попадаться прохожие. Тика шла, постепенно прибавляя шаг. Лобов удивленно поглядывал на нее, но не произносил ни слова.

Вдруг Тика остановилась, словно натолкнувшись на невидимое препятствие. Это был самый темный участок между двумя фонарями, и Лобов огляделся: кто знает, не готовит ли ему эта девчонка что-нибудь новое? Но все было спокойно.

- Почему вы меня не ударили? - вдруг вызывающе спросила она.

Лобов не сразу ответил на этот дикий вопрос.

- Я не бью женщин, - наконец сказал он. - И вообще терпеть не могу драк.

- Неправда! - раздраженно заявила она.

- Правда.

Тика вдруг засмеялась:

- Как вы их! Я так рада! Будут знать, скоты.

В голосе ее слышалось торжество, покоробившее Лобова.

- А зачем вы наклонялись к Оуну? - с любопытством спросила она.

- Я боялся, что убил его, - хмуро ответил Лобов.

- Было бы хорошо, если бы вы его убили, но Оуна так просто не убьешь. - Тика покосилась на спокойное лицо Лобова и покаялась: - Я ведь не думала, что они нападут на вас одного вчетвером.

Лобов промолчал.

- Откуда я знала, что вы такой дурак? - Она всхлипнула и вдруг закричала: - Да, дурак, дурак! Ну, стукнули бы вас разок, трудно вам было потерпеть? Их же четверо!

Он изумленно взглянул на девушку.

- Что вы на меня смотрите? - продолжала Тика. - Тут вам не идиотская Стигма. Подумаешь, какой храбрец, лезет прямо на Оуна! Можно было бы и стороной обойти. А вот свернул бы вам Оун шею, что тогда? Всем бы нагорело из-за вашей дурости.

Лобов опустил глаза, чтобы не выдать себя. Так вот в чем дело! Это была вовсе не случайная драка из-за каприза девчонки и шаловливого настроения скучающих молодцов. Это очередная проверка его возможностей. Любопытно, какие выводы после всего этого сделает многоопытный Линг?

А Тика - что за странное существо? К стыду своему, Лобов должен был признать, что эта девушка совершенно непостижима для него. Мало того, что ему были непонятны ее взгляды, гримасы и жесты, даже обычные слова и фразы она произносила с такой интонацией, что в них чудился совсем другой, чуть ли не противоположный смысл.

Иван решил про себя, что это просто издерганное, избалованное существо, не успевшее, однако, растерять естественной чистоты.

Между тем Тика достала зеркальце, привела в порядок лицо, поправила волосы и вздохнула.

- Я ведь и правда не хотела ничего такого. Вы мне верите?

- Верю. - Иван немного кривил душой.

Она спрятала платочек и решительно сказала:

- А если верите, так чего же стоите? Пойдемте.

Лобов приотстал и послал Снегину короткое донесение о случившемся, но, к своему удивлению, подтверждения не получил.

Тика покосилась на него.

- Скажите, уважаемый ленд, что в этот час делают на Стигме?

Лобов пожал плечами:

- Обедают, наверное.

- И у нас обедают, - сообщила она.

Лобов не сразу понял, что она имеет в виду, а когда догадался, нерешительно сказал:

- Я бы с удовольствием, но меня ждут.

Тика вздохнула.

- Ну кто же будет вас ждать во время обеда?

Лобов припомнил, что часы приема пищи соблюдаются в Даль-Гее необычайно точно, и решил:

- Обедать так обедать. Веди.

Тика засмеялась и через несколько шагов спросила:

- А вам нравится, что я называю вас уважаемым лендом?

Лобов удивленно взглянул на нее.

- Не очень.

- Так как же вас называть?

Иван улыбнулся и с важным видом представился:

- Меня зовут Ивви Лонк.

- Не очень-то красивое у вас имя.

Лобов промолчал. Не мог же он объяснить, что это имя выбрано не случайно, а созвучно настоящему.

Глава 9

Размышления Снегина прервала тень, скользнувшая по его лицу. Он обернулся. К его машине медленно подъезжал роскошный кремовый автомобиль той же марки, что и у президента. "Очередная провокация далийцев?"

Снегин незаметно огляделся. Нет, пространство справа и впереди оставалось свободным. Он покосился на кремовую машину и неожиданно встретился взглядом с Каиной Стан, сидевшей на водительском месте. Боковое стекло ее машины было опущено.

- Здравствуйте, Всеволод, - сказала Каина, - у меня важные и срочные новости. Лучше всего, если вы сядете в мою машину. - Она жестом показала на заднее сиденье, нажатием кнопки приоткрыв дверцу.

Не задумываясь, Снегин выполнил эту просьбу.

- Не надо афишировать наше знакомство, - пояснила она и после небольшой паузы добавила: - Я еле отыскала вас, пришлось добраться до самого президента. Мы разминулись минутами.

- Под каким предлогом вы меня искали? - не удержался от вопроса Снегин.

- Я сказала, что хотела бы поговорить с вами о возможности моих повторных гастролей.

Разглядывая ее строгий, четко очерченный профиль, Снегин не без волнения думал, какие вести принесла Каина - добрые или плохие.

Она словно прочла его мысли, протянула ему листок бумаги.

- Возьмите, это от Алексея.

Не задаваясь даже вопросом, когда и как Каина сумела получить весточку от Кронина, Снегин схватил листок. Пробежал его, поднял голову и встретился взглядом с глазами Каины.

- Спасибо, - поблагодарил он.

Каина грустно улыбнулась, он не понял почему, да и не до того ему было. Он снова очень внимательно, заучивая содержание записки наизусть, прочитал текст.

- Если бы на какой-нибудь час раньше! - вырвалось у него. - Ведь Иван уже в деле.

И, чуть поколебавшись, он посвятил Каину в свои затруднения. Она ненадолго задумалась, опустив голову.

Каина была так безупречно красива, что Снегину стало страшно: живой человек или ожившая статуя сидит рядом с ним?

- У них нет оснований причинять Лобову вред, - наконец сказала она.

- И я так думаю. Но почему отказала связь?

Каина подняла на него глаза.

- А трудно вывести из строя станцию?

- Если ударить как следует... - начал Снегин. - Вы думаете, случайная драка?

- В Даль-Гее всякое бывает, - ответила Каина.

- Случайная драка Ивану не помеха.

- Надо скорее ехать, - сказала Каина, запуская двигатель.

- Туда нет проезда, иначе я давно был бы на этой улице.

Каина тронула машину с места и, вливаясь в общий поток движения, коротко пояснила:

- Со мной вы проедете.

Снегин, хмуря брови, разглядывал затылок Каины. Мягкие белые волосы, коротко остриженные сзади, открывали стройную длинную шею. Живая загадка! Он хотел задать ей вопрос, но вдруг пришло сообщение от наблюдателя. Снегин с облегчением откинулся на спинку сиденья.

- Что случилось? - спросила Каина, не поворачивая головы. Машина петляла по узкому путепроводу.

- Вы были правы, - весело сообщил Снегин. - Случайная драка. Натворил там дел Иван!

Он засмеялся, представив себе все случившееся у дверей бара, и невольно повел широкими плечами, разминая их.

- А сейчас он вместе с девушкой находится в кафе "Радуга".

- Меньше получаса они там не пробудут, - сказала Каина, делая крутой поворот и притормаживая машину перед тоннелем, закрытым массивной решеткой.

- Хорошо бы передать записку Ивану.

- Попробуем.

В это время над решеткой вспыхнул голубой огонек. Словно в ответ, такой же огонек вспыхнул на капоте машины. Снегин не без интереса ждал, что будет.

В стене возле решетки открылась небольшая дверца, которую Снегин до того не заметил, из нее вышел человек, закованный, судя по всему, в нейтридную броню, и подошел к машине. Каина опустила стекло.

- Роллина Стан, - коротко сказала она и кивнула на заднее сиденье: - Со мной.

Бронированный человек произвел какую-то сверку, пользуясь, по-видимому, наручным телевизором.

- Можете ехать, - произнес он и поднял руку.

Решетка дрогнула и поползла вверх. Каина тронула машину с места. Они въехали в широкий, слабо освещенный тоннель. Сначала пол тоннеля круто ушел вниз, потом выровнялся и потянулся горизонтально. Изредка попадались пересечения, разъезды. Каина не включала фар и вела машину на небольшой скорости.

- Вся эта система подземных магистралей сохранилась еще с древних времен, - не оборачиваясь, сказала Каина, - позднее она была лишь расширена и подновлена.

- Стоило заниматься ею, если она не используется.

- Она используется, и довольно интенсивно, просто сейчас время обеда, - пояснила женщина.

Ее профиль то освещался, когда они проезжали мимо стенных плафонов, то исчезал в полумраке. Снегин пересел к самому борту, чтобы видеть лицо Каины.

- Вам многое доступно в этом городе, - сказал он, стараясь вызвать ее на разговор.

Каина промолчала.

Они ехали теперь по такому узкому рукаву тоннеля, что, попадись встречная машина, им бы не разминуться.

- Как вы не запутаетесь тут? - Снегин решил переменить тему.

- Ехать не трудно, я включила автоуказатель. - Она сделала крутой поворот. - Подземная сеть так запутана, что без этого просто невозможно. - И неожиданно спросила: - Вы помните, что на Земле в свое время были широко распространены конкурсы красоты? Мисс Европа, мисс Америка и даже мисс Вселенная.

Снегин усмехнулся.

- Припоминаю. Но это было очень давно.

Машина выбралась на широкую магистраль, и Каина прибавила скорость.

- И у нас устраивали такие конкурсы, - негромко, без выражения сказала Каина. - Они были данью мужской пресыщенности. Но война все изменила.

Впереди вспыхнул оранжевый крест, и Каина остановила машину.

- При въезде в эти кварталы всегда так, слишком высок грузооборот. Но это ненадолго, - она повернулась к Снегину, - две-три минуты, не больше.

Лица Каины теперь почти не было видно, только угадывались светлые пятна глаз да вокруг головы в ярком оранжевом свете сигнального креста горели волосы.

- Я слушаю вас. Каина, - машинально сказал Всеволод, стараясь погасить нарастающее беспокойство.

- Война принесла большую беду, - продолжила рассказ Каина. - Радиация изломала наследственность нашей расы. Мы начали быстро вырождаться, очень быстро. Ужасно это представить, но уродов и неполноценных тогда было больше, чем нормальных людей. Начались болезни, эпидемии, паника, а вместе со всем этим пришли экстраординарные меры: диктатура, грубое насилие и многое другое, о чем вы и понятия не имеете. Вот тогда-то и возродились конкурсы красоты, но они стали совсем другими. К этим конкурсам допускали только генетически безупречных людей. Среди родителей, у которых должен был родиться ребенок, отбирали самых здоровых и красивых. Ну, а когда ребенок появлялся на свет, его отдавали под наблюдение врачей.

- И с тех пор в Даль-Гее дети не принадлежат родителям, а являются, так сказать, собственностью всего общества? - воспользовавшись паузой, спросил Снегин.

- Да. Их воспитывали в особых условиях, закаляли, развивали физически, давали отличное образование. А когда они достигали зрелости, им устраивали еще один конкурс, где учитывалось не только совершенство их физического сложения, но и умственные способности. И всех, кто выдерживал испытание, зачисляли в особый класс роллов и роллин. Они стояли над обычной жизнью, им доверяли решение самых важных вопросов. Правда, - Каина грустно улыбнулась, - встречались иногда среди них и белые вороны, которым приходили в голову нелепые мысли и желания. Одной роллине, например, захотелось петь, и, как говорят, она сумела стать неплохой певицей. Она наслаждалась и одновременно тяготилась своей необычной ролью. Но потом случай все повернул на старую, проторенную дорогу. И теперь эта роллина не знает хорошенько, как ей поступить.

Каина замолчала. Снегин тоже молчал, терпеливо ожидая продолжения.

- Я вам дам один совет, Всеволод, - сказала молодая далийка после паузы. Голос ее звучал теперь громче и яснее. Надеюсь, он будет полезен. Постарайтесь добыть документы, которые позволят доказать связь Лпнга с Яр-Хисом, и передайте их президенту. Тогда с легким сердцем он закроет глаза на многие вольности вашего поведения в Даль-Гее. И моего тоже.

- С Яр-Хисом... - повторил Снегин и осторожно спросил: Разве президент не в курсе дел своей тайной полиции?

Каина легко вздохнула.

- Вы хорошие инженеры, ученые, артисты, но плохие разведчики, - сказала она. - Яр-Хис - не полиция, это тайная организация, в известной мере противопоставляющая себя официальной власти вообще и президенту в частности. Организация жестокая и почти всесильная, по крайней мере в отношении простых смертных. Я знаю, и у вас были организации такого типа: иезуиты, ку-клуксклан, мафия.

- Да, - подтвердил Снегин, - к сожалению, все это было.

Оранжевый крест два раза мигнул и погас. Каина тронула машину с места, сделала один крутой поворот, другой, пересекла широкую подземную магистраль. Впереди начал разгораться ясный бирюзовый свет.

- Вот мы и приехали, - сказала Каина и повернулась к Снегину. - Если не возражаете, я передам Ивану все, что нужно. Мне очень просто это сделать.

Признав в душе, что это разумно, Снегин, однако, заколебался.

- Надо как-то закодировать сообщение.

- А если написать на космоарго?

Снегин удивился:

- А вы знаете его?

Каина улыбнулась.

- Мне часто думается, что если бы я знала меньше, то была бы гораздо счастливее. Как ошибался тот, кто говорил, что знание - счастье!

На секунду притормозив машину у заблаговременно поднятой решетки, она вывела ее на улицу.

Глава 10

Кафе-сад располагалось на крыше небоскреба, заметно возвышающегося над остальными зданиями портового массива, и занимало площадь не меньше гектара. Столики стояли прямо под открытым небом в окружении небольших цветочных клумб, пушистых мелколистных деревьев, дававших густую тень, и каких-то диковинных растений, похожих на гигантские недозрелые кочаны капусты, из которых торчали длинные золотистые метелки цветов, распространявших пряный горьковатый аромат. Пользуясь тем, что Тика просматривала меню, Лобов послал Снегину повторное сообщение. Не получив ответа и на этот раз, он незаметно осмотрел часы-перстень и понял, что радиоканал поврежден, очевидно, во время драки возле бара. Хорошо еще, что остальные устройства системы были в порядке. Не повезло. Остаться без связи в самый ответственный момент операции! Однако Иван верил в энергию и находчивость Снегина. Не может быть, чтобы тот что-нибудь не придумал.

Эти размышления не мешали Лобову разглядывать окружающих. Большинство столиков было занято, причем преобладали молодые парни, одетые крикливо и безвкусно. Стоял сдержанный гул голосов, в который иногда вплетался громкий смех какой-нибудь подвыпившей компании. Несмотря на довольно ранний час, таких компаний здесь было немало. Глядя на бирюзовое небо над головой, Лобов невольно задумался над тем, как чувствуют себя посетители кафе, когда идет дождь, - явление более чем обычное в условиях Даль-Гея. Приглядевшись, он не без труда заметил вверху похожую на тонкую паутину арматуру, которая, видимо, позволяла мгновенно затянуть бар прозрачным куполом. Опустив глаза, Лобов встретил насмешливый взгляд Тики и поделился с ней своими соображениями.

- А вы полагали, что люди тут мокнут за собственные фарги? - ехидно спросила она.

- А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? - улыбнулся Лобов.

Она удивилась этой реплике и не нашлась что ответить. Подошел официант, тонкий, изнеженный умрок какой-то особой породы, одетый в белый костюм, казавшийся ослепительным на фоне его шелковистого иссиня-черного меха.

Лобов посмотрел на него, на его белый костюм, вздохнул и попросил:

- Тика, я ведь новичок в ваших краях - закажи обед и себе и мне. Только без спиртного.

Она скривила губы:

- Почему?

- Я неточно выразился, - поспешил поправиться Лобов. Себе ты можешь заказать что угодно. А мне спиртного не нужно - предстоит серьезное дело.

Что-то похожее на одобрение мелькнуло в глазах Тики. Взяв карточку, она, хитровато поглядывая на Лобова, одним духом продиктовала заказ.

Когда умрок мягко пропел свое утвердительное: "А-а!" - и степенно отошел от столика, Лобов полюбопытствовал:

- И он все это запомнит?

- А кто бы стал его держать, если бы он не запоминал? - И с непонятным сожалением добавила: - А вы не жадный.

Иван вспомнил ее длинный заказ и с некоторой неловкостью подумал, что ему уж куда как просто быть не жадным. Чтобы перевести разговор на другую тему, он сказал:

- Никогда бы не подумал, что днем в платных барах бывает так много народа.

- Но это же портовые кварталы!

- Ну и что?

Тика обернулась к нему, хлопнула ресницами.

- Как что? Портовые кварталы - это склады, всякие там транспортные магистрали, куча разных заводов. Хорошо зарабатывают здесь, понятно?

Лобов посмотрел прямо перед собой, налево, направо и спросил скептически:

- И все эти люди работают?

- А вы думали, фарги им дают просто так, за хорошее поведение? - язвительно спросила Тика и добавила: - Конечно, они не стоят у станков, не водят машины и не крутят разные там гайки.

- А что же они делают?

Она довольно долго рассматривала его, затем отвела задумчивый взгляд в сторону.

- Конечно, кто вас знает, на Стигме. Да и вообще, если изучать жизнь по книгам да теликам, то откуда же узнаешь? В голосе Тики ясно слышались иронические нотки. Она снова в упор взглянула на Лобова. - Надсмотрщики они, понятно? Умроки там работают, а эти смотрят, чтобы все было в порядке. Неделю за стенами, а то и под землей, а неделю гуляют. Когда уж очень тошно становится, а там ведь всяко бывает, выползают пообедать вот сюда, под открытое небо.

Лобов слушал ее, хмуря брови. Он ни секунды не сомневался, что Тика говорит правду. Совсем недавно свою концепцию о далийской цивилизации высказал крупный социолог Алим Нару, что-то вроде этого... Но почему далийцы так тщательно скрывают истинное положение вещей? Сколько веков, более того тысячелетий, земляне использовали лошадей, верблюдов, оленей, собак. Правда, умроки слишком уж похожи на людей, да и вообще безжалостная эксплуатация любого существа вызывает протест и отвращение. Может быть, дело именно в этом?

- Как это - всяко бывает? - спросил он.

- А что же, - с раздражением ответила Тика, - молиться на умрока, если он работать не хочет? Или, допустим, он постарел и не может уже запомнить заказ, забывает? Они насмотрятся там, а потом выходят и отводят душу.

- Кто? Надсмотрщики?

- Нет, смотрительницы музеев древности, - с издевкой ответила Тика.

Лобов смотрел на эту вздорную девчонку и думал о том, как много скверны довелось ей узнать за свои годы.

- Тика, - спросил он, пораженный нечаянно мелькнувшей догадкой, - а кто такие умроки? Они не мутанты?

- Что? - переспросила она, хмуря брови.

- Ну, обыкновенные люди, только испорченные. - Лобов не знал, как ей втолковать свою мысль.

Тика тяжело вздохнула и покачала головой:

- Ну и чудные вы там, на Стигме. Какой же умрок человек? Вот из человека ярхисовцы могут сделать умрока.

Сердце у Лобова екнуло.

- Как?

- Откуда мне знать, что я, посвященная? Да, может быть, и болтовня все это.

- А зачем тайной полиции делать из людей умроков?

Тика фыркнула, сдерживая смех.

- Тайной полиции. Это Яр-Хис - тайная полиция?

- А что же это?

- Что? - Тика значительно понизила голос. - Да все! Может быть, и вы ярхисовец, мне откуда знать? - Она внимательно вглядывалась в Лобова и вдруг усмехнулась: - Да какой вы ярхисовец! Будь вы им, вас бы на машине к Лингу доставили. Ну что вы на меня так смотрите? - вызывающе закончила она.

- А те, что встретили нас возле бара, - ярхисовцы? - упрямо гнул свою линию Иван.

Тика, наконец, не выдержала и рассмеялась, поглядывая на Лобова зелеными, искрящимися сейчас глазами.

- Вот чудак! Будут вам ярхисовцы болтаться в портовых кварталах, как бы не так! Это так, мелочь. Может, надсмотрщики, а может быть, и еще кто. Вот Оуна я знаю - это тот, который на вас сзади набросился. Он в специальной школе всякие драки преподает. - Она все больше оживлялась. - Как вы с ним справились, понять не могу! Может, вы сами из специальной школы, уважаемый ленд?

Лобов грустно улыбнулся.

- Узнала ты мое имя, - сказал он, - а зовешь меня по-прежнему - уважаемый ленд.

- Неловко. - Тика странно взглянула на него. - Какой-то вы чудной, непохожий. Такой деликатный, будто из служителей храма мирового духа, а положили четырех - и хоть бы что!

К столу приблизился умрок, катя перед собой столик, сплошь уставленный блюдами, приправами и напитками. По кивку Тики, не раньше, умрок стал составлять все это на стол очень точными, до деталей оттренированными движениями. Ивану, который теперь знал, как достается умрокам подобное умение, было как-то не по себе. Когда умрок отошел, Лобов с некоторым удивлением убедился, что перед ним стоят тарелки с солидными порциями, а перед Тикой - крохотные, почти пустые вазочки.

- У тебя неважный аппетит, - заметил Иван.

- На аппетит не жалуюсь, - буркнула она и очень серьезно добавила: - Надо беречь фигуру.

В следующее мгновение рот ее был уже забит какой-то коричневатой смесью, похожей на рубленые грибы, хотя в стоящей перед ней вазочке этих грибов было не больше чайной ложки.

- А ты не пробовала заниматься спортом, чтобы сохранить фигуру? - спросил Иван. Ему и правда было любопытно узнать, занимается эта забавная девушка спортом или нет.

Тика ничего не ответила, очевидно, она считала обед достаточно серьезным занятием, чтобы отвлекаться на разговоры. Время от времени Тика коротко подсказывала Лобову, за какое из блюд он должен теперь приняться, какой приправой его сдобрить, чем посыпать, каким напитком запивать. Пища была приготовлена добротно, и Лобов ел с аппетитом. Что же касается ее необычного вида и порой странного вкуса, то Ивану к этому было не привыкать - чего только ему не приходилось пробовать за долгие годы своей скитальческой работы!

Тика, быстро покончившая со своим "птичьим" обедом, наблюдала за ним с откровенным любопытством и некоторым неудовольствием.

- Совсем вы еще неприглаженный, - констатировала она. Наверное, первый раз в жизни попали в кафе?

- Я первый раз попал в Даль-Гей, - ответил Лобов, вытирая салфеткой губы.

- Значит, на Стигме и в еде ничего не понимают, - заключила Тика и вздохнула. - Зачем я вам только заказала всякие деликатесы? Дать бы вам, как умроку, кусок мяса с хлебом, да и дело с концом. - Она засмеялась. - Если бы я столько ела, то была бы такой толстой, что вам не понравилась.

- Наверное, - рассеянно согласился Лобов.

- А такая я вам нравлюсь?

Лобов поднял глаза. Тика сидела прямая, тоненькая и требовательно смотрела на него. Иван хотел шутливо сказать, что Тика слишком молода и вообще не в его вкусе, но вдруг понял, что такой ответ не только обидит эту девушку, для которой внешность - единственный и бесценный капитал, но и, возможно, превратит ее из доброжелательницы, как ему хотелось о ней думать, в безжалостного врага. С другой стороны, говорить ей неправду было стыдно.

- Я как-то не думал об этом. Тика, - медленно проговорил он. - Не до этого сейчас. Мне предстоит трудное дело.

- Не до этого! - язвительно заметила Тика. - А глазеть на всякие дурацкие купола от дождя - до того?

- Купол - это между прочим, - попытался выйти из положения Лобов, - а нравится или не нравится - дело серьезное. Разве мимоходом в этом разберешься?

Тика смотрела сердито, но Лобов почувствовал, что его ответ ей понравился и она обдумывает его. Сделав какие-то ей одной известные выводы. Тика фыркнула и, как всегда, спросила совсем не то, что ожидал от нее услышать Иван:

- Вы правда первый раз в Даль-Гее?

- Правда.

- Странно, - значительно протянула Тика.

- Почему? - удивился Лобов.

Тика усмехнулась, щуря свои зеленые глаза.

- Потому что на вас пялит глаза дама вон за тем столиком. Вы и тут не можете разобраться, нравится она вам или нет?

Лобов проследил за ее взглядом и под густым тенистым деревом увидел Каину Стан.

Глава 11

Иван сначала просто удивился, но, подумав, решил, что вряд ли появление Каины здесь случайно. Не с ее ли помощью Всеволод хочет восстановить с ним связь? Впрочем, не стоит ломать над этим голову. Надо подождать. Каина сумеет выйти на связь, если это действительно нужно.

- Ну, нравится вам эта дама? - дошел до его сознания нетерпеливый голос Тики.

- Красивая, - ответил он. - Даже слишком.

- Вот именно, слишком. - Тика одобрительно взглянула на Лобова. - Как статуя! - Покосившись на Каину, она засмеялась, щуря свои зеленоватые глаза, и вдруг совсем другим, деловым тоном спросила: - А откуда вы ее знаете?

Не стоило, конечно, решительно отрицать свое знакомство с Кайной. Кто знает, как повернутся события.

- Лицо ее мне знакомо, - сказал Иван. - Но откуда? Не представляю.

К столу подошел метрдотель, респектабельный, с иголочки одетый мужчина, с достоинством поклонился и положил перед Лобовым аккуратно написанный счет. Иван посмотрел на внушительную итоговую сумму, мысленно усмехнулся и под любопытным взглядом Тики принялся молча отсчитывать деньги.

Метрдотель кашлянул и слегка поклонился.

- Проверьте счет, ленд, - напомнил он вполголоса и, заметив, что Лобов сделал нетерпеливое движение, добавил с мягкой настойчивостью: - Таков порядок. - Он опять поклонился и одновременно чуть скосил глаза на столик, за которым сидела Каина Стан.

Теперь Иван обратил внимание на то, что метрдотель стоит так, чтобы Тика не видела его лица, по крайней мере видела плохо. Лобов взял счет, сдерживая волнение, просмотрел его и ничуть не удивился, когда среди длинного перечня блюд и их стоимостей обнаружил текст на космоарго, отлично подогнанный под общий характер счета. "Алексей и Тур в резиденции Линга, - сообщал Снегин. - Вход через бар "Факел", Третья портовая, сто четыре. Алексей не расшифрован, имеет сведения исключительной ценности. Форсируй события вплоть до крайних мер. Транспортом обеспечиваем. С нами сотрудничает доктор Сайн из окружения Линга. В крайнем случае можно сослаться на его рекомендацию. Всеволод".

Лобов пробежал текст глазами, потом уже внимательно прочитал его еще раз, на секунду задумался, после чего, как бы спохватившись, смял счет, спрятал его в карман и поднял глаза на метрдотеля:

- Все правильно.

Метрдотель взял деньги, не считая, и отошел с легким поклоном. Провожая его взглядом, Лобов заметил Каину, идущую к выходу. Тика с интересом смотрела ей вслед, а когда та скрылась, обернулась к Лобову.

- Вот какие у вас знакомые! - протянула она значительно.

Лобов взглянул в ее зеленые глаза.

- Какие?

- Да вот такие! Это я поначалу не заметила, что она роллина. - В голосе ее звучало почтение.

Лобов продолжал непонимающе смотреть на нее, но Тика, явно не желая поддерживать этот разговор, только раздраженно пожала плечами и презрительно процедила:

- Вы бы хоть счет уничтожили, а то влипнете из-за такого пустяка.

Лобов, поколебавшись, достал из кармана счет и развернул его. Предчувствие не обмануло: Снегин, как и всегда, оказался предусмотрительным - надпись, сделанная на космоарго, исчезла без следа. Иван усмехнулся и протянул счет Тике.

Она взглянула на него без особого интереса.

- Знаем мы эти штучки! - Тика бесцеремонно разглядывала Лобова. - Нет-нет, да и подумаю: может быть, вы специально прикидываетесь таким простачком? А потом возьметесь и положите всех, как там, возле бара. - И без всякого перехода спросила: - Вы зачем к Лингу? Заработать хотите?

Иван покачал головой.

- Нет, Тика. Я не жадный.

- Зачем же вы туда лезете?

Она сказала это с такой искренней досадой, что Иван заколебался. А собственно, почему бы не рассказать ей, зачем он идет к Лингу? Ведь это уже не тайна - Стиг наверняка давно сообщил своему патрону о цели поисков Лобова. Решившись, Иван полез в карман за бумажником.

- К Лингу в руки попал мой близкий товарищ, вот я и хочу его выручить. - Иван достал голографию, показал ее Тике. Вот он.

Тика взглянула на голографию и слегка вздрогнула. Иван, внимательно следивший за ней, сейчас же спросил:

- Ты его видела?

- Да. - Она отвела взгляд.

- Его уже допрашивали?

Ресницы Тики дрогнули, за ними на мгновение мелькнули зеленые встревоженные глаза.

- Еще чего! Пока нельзя, у него же сотрясение мозга. Перехватывая инициативу, она, как всегда, круто изменила тему разговора: - А вы правда не рассердились на меня за то, что я подвела вас там, возле бара?

Лобов чуть улыбнулся и дипломатично ответил:

- Ну, если и рассердился, так теперь уж простил.

- А почему? - требовательно спросила она.

- Ты совсем еще девочка. И толком не знаешь, что творишь, - почти грустно ответил Иван.

- А почему это вы так стараетесь? Кто он вам такой, этот товарищ?

- Это мой друг, - серьезно пояснил Лобов. - Нам уже не первый раз приходится выручать друг друга.

- А как это вы хотите его выручить?

- Я его выкуплю.

Тика с интересом взглянула на Лобова.

- Вы богатый?

- Да как сказать... - замялся Иван. - Не то чтобы богатый, но для такого дела фаргов у меня хватит.

Зеленые глаза Тики прищурились:

- А если Линг не согласится на выкуп?

- Так я его выкраду.

Иван проговорил это с такой уверенностью, что Тика приняла все за шутку, засмеялась, поставила локотки на стол и с увлечением спросила:

- А потом? У Линга руки длинные.

- Я увезу его далеко-далеко. Линг нас там не достанет.

- А куда? На Стигму?

- Конечно, на Стигму.

Не спуская с Лобова пристального взгляда, Тика со вздохом покачала головой:

- Чудные вы там, на Стигме, я таких еще не видела. А может быть, вы землянин?

Иван и бровью не повел.

- Ну, а если бы и землянин, что ж тут такого?

У нее даже глаза расширились, став похожими на глаза настороженной кошки, но лишь на короткое мгновение.

- Какой вы землянин! - Она усмехнулась. - Конечно, земляне умные. У них и культура, и машины, и путешествия. Говорят, у них и любовь какая-то совсем другая... Только вот жизнь у них такая пресная, как селти без приправы. Они там только и делают, что дрожат, как бы кто не оступился, не упал да не набил себе шишку. А уж если пристукнут кого из-за угла, то у них скандал на всю планету! - Тика покосилась на Лобова. - Смешно, правда?

- Очень смешно, - согласился Иван.

- Драться, а тем более воевать они совсем не умеют. - Тике явно было жаль беспомощных землян. - Если у нас дойдет до серьезного дела, так от них одно мокрое место останется, хоть их и гораздо больше. Надо только сначала перенять у них полезное, а свои тайны поберечь.

Лобов внимательно слушал девушку. "Конечно, она говорит с чужих слов, хорошо бы узнать... Ведь если это не просто бредовая идея, а уже вполне продуманная программа покорения землян далийцами, то... Но чьи же это мысли? Только гангстеров или большинства обитателей этого суматошного города?"

- Вы и правда на меня не сердитесь? - вдруг спросила Тика, мысли которой сделали очередной зигзаг.

Лобов лишь покачал головой.

- Вы думаете, эти, на улице, случайно нам встретились? Тика бесцеремонно разглядывала Ивана. - Как бы не так, это было подстроено, вас проверяли. А здесь почему сидим? Пообедать мне захотелось? Подумаешь - важность какая! Это мне велели затащить вас сюда и выведать все, что сумею. Опасаются вас почему-то, а почему - не пойму. Вы же совсем зеленый, провести вас - ну ничего не стоит! А роллины вам информацию пересылают, хоть вы ее толком и принять не умеете. Ничего не пойму!

- Не мучай себя сомнениями. Тика. Делай свое дело, а я буду делать свое. А за откровенность - спасибо.

Ее зеленые глаза стали злыми.

- Да мне жалко вас! Выманят у вас фарги и выкинут на улицу! Если совсем не прикончат вместе с этим вашим другом. - И вдруг предложила: - Хотите, я вам помогу?

Он улыбнулся.

- Я серьезно говорю.

"Кто знает, - подумал Иван, - какие еще сюрпризы заготовлены у этой девчонки. Может быть, и это ее предложение своего рода приманка? Не успеешь оглянуться, как окажешься в крепкой мышеловке. Хотя что, в конце концов, я потеряю, если, не раскрывая своих карт, заручусь ее поддержкой? А в решающую минуту..." По какойто странной ассоциации ему вспомнилась древняя сказка о том, как храбрый витязь отправился спасать попавшую в беду красавицу царевну, как он по пути в тридесятое царство вызволил из разных несчастий медвежонка, сокола, щуку и как потом все они помогли ему справиться с Кощеем Бессмертным. Не будь этой помощи, не сносить бы ему головы!

- Что ж, по рукам! Ты поможешь мне, а я тебе.

Тика протянула ему руку, но смотрела недоверчиво.

- Вы-то чем мне поможете?

- Кто знает? - после секундной заминки ответил Лобов, решив, что не стоит пока откровенничать. - Всякое может случиться.

Зеленые глаза Тики смотрели на него серьезно, без каких-либо следов игривости или озорства. Она явно чего-то ждала от Лобова, но чего - он так и не мог понять.

Глава 12

Всеволод ждал Каину в машине. Он верил ей, но все равно ему было тревожно: он испытывал состояние, похожее на то, что иногда испытывают дети в темной комнате, когда боятся, сами того не зная, чего и почему. И когда он увидел высокую стройную фигуру молодой женщины, выходящей из кафе, то облегченно вздохнул.

Как раз в этот момент к кафе подходила большая группа обычной для портовых кварталов молодежи. Увидев Каину, парни на мгновение замолчали, а потом, как по команде, посыпались игривые шуточки, рискованные намеки и двусмысленные предложения. Каина, не замедляя шага, шла прямо на эту толпу, высоко неся свою белокурую голову. Толпа зашевелилась, предвкушая удовольствие. Снегин взялся за ручку дверцы автомашины. И вдруг произошло чудо: все разом смолкли, будто им заткнули рты, подтянулись, кое-кто стал поправлять одежду и растрепанные волосы. Кто-то, не заметивший общей перемены настроения, отпустил очередную шуточку, но получил такую затрещину, что чуть не упал. Парни послушно расступились перед Кайной, образовав широкий проход, и снова сомкнулись, когда молодая женщина легко и непринужденно прошла через него. "Роллина", - послышался чей-то негромкий восхищенный голос.

Каина заняла свое место на водительском сиденье и тронула машину с места. Свернув в первый же переулок, она затормозила и обернулась назад.

- Все в порядке, Всеволод, - просто сказала она.

- Благодарю, вы сделали большое дело.

- Я высажу вас здесь, - сказала Каина, пропуская его благодарность мимо ушей. - Но сначала мы подождем, пока мимо нас не пройдет Иван Лобов.

- А вы уверены, что он пройдет именно здесь?

- Уверена, - спокойно ответила Каина. - Я навела справки.

- Каким образом?

- Не беспокойтесь, - чуть улыбнулась Каина. - Я наводила справки не о Лобове. Его сопровождает девушка по имени Тика. Так вот, мне точно известно, что она поведет его мимо нас. А ждать в машине удобнее и безопаснее.

- Согласен.

Некоторое время они сидели молча. Снегин искоса поглядывал на спокойное лицо молодой женщины.

- Не случилось ли что-нибудь? - подумал он вслух.

- Нет, Иван пока в полной безопасности, - уверенно ответила Каина. - Хочу вам напомнить, Всеволод... Очень важно, чтобы вы добыли документы, изобличающие связь Линга с Яр-Хисом.

- Почему это так важно? - спросил Снегин с сомнением.

- Потому что в городе фактически двоевластие. Действия городского управления нередко наталкиваются на сопротивление Яр-Хиса. Иногда Яр-Хис действует на свой риск и страх. - Каина вздохнула. - Чаще всего на страх. Арни Таиг хочет покончить с этим.

Снегин внимательно приглядывался к певице.

- И вы хотите помочь ему?

- Да, - решительно ответила Каина. - Яр-Хис воплощает все самое темное и жестокое в нашей цивилизации. Он изжил себя.

- Но как случилось, что тайная организация приобрела такую власть?

- Яр-Хис возник после ядерной войны и не сразу стал всесильным. - Каина вдруг замолчала.

После долгой паузы Снегин мягко напомнил:

- Я слушаю вас. Каина.

Молодая женщина обернулась к нему.

- Как это странно, Всеволод: я, далийка, роллина, сижу с землянином в машине и поверяю ему наши сокровенные тайны. Скажите честно, разве это не похоже на предательство?

Снегин невольно отвел взгляд.

- Вот видите, - негромко сказала молодая женщина.

- Нет, Каина, - решительно проговорил Снегин. - Вы в сложном положении - это правда. Но это не предательство.

- Что же это?

- Здравый смысл. Ведь мы, земляне, желаем Даль-Гею только добра.

- Что такое добро и зло, Всеволод? И не может ли добро одних обернуться злом для других?

- Над добром и злом стоит разум.

- Разум, - в раздумье проговорила Каина. - Зачем вам наши тайны, Всеволод?

- Чтобы выработать правильную линию поведения.

Ее синие глаза потемнели.

- И решить, помиловать нас или уничтожить?

- Помочь вам найти самих себя, - сказал Снегин и с легкой укоризной добавил: - Неужели вы верите сказкам о нашей жестокости? Вы, Каина Стан, которая целый год гостила на Земле?

- На Земле я была певицей, - возразила молодая женщина, а сейчас я несу ответветнность за существование целой расы. Поверьте, это далеко не одно и то же.

- Верю.

Каина легко прикоснулась к его руке.

- Спросите о Яр-Хисе у президента. Только он вправе решать, что вам можно сказать, а что нет. А пока знаете: Яр-Хис - ваш главный враг, враг сильный и бескомпромиссный...

Снегин прервал ее:

- Иван!

Каина несколько секунд вглядывалась в глубину улицы.

- Да. Он с Тикой. - Молодая женщина перепела взгляд на Онегина: - Вы присоединитесь к ним?

Всеволод отрицательно покачал головой. Лицо Каины приобрело отчужденное выражение.

- Почему?

Снегин грустно усмехнулся.

- Я полномочный посол Земли, Каина, и должен беречь свою репутацию. Я и так потел на мелкие формальные нарушения своего статута. А с Иваном теперь будет взаимодействовать другой человек, энергичный, ловкий и опытный. К тому же близкий друг Алексея.

Канна смотрела на Снегина испытующе.

- Вы хотите меня успокоить?

- Это правда.

Они проводили взглядами Ивана и тоненькую Тику, непринужденно и даже гордо шагавшую рядом с ним.

- Наверное, вы правы, Всеволод, - сказала Каина, запуская двигатель. - Во всяком случае, на вашем месте я бы поступила точно так же. Куда вы теперь?

- К президенту, - ответил Снегин. - Наша встреча назначена на пятнадцать часов земного времени. Осталось всего двадцать минут.

- Тогда вам понадобится машина, - сказала она и добавила: - Я выйду здесь.

- Это не опасно?

Каина улыбнулась, и Снегин, вспомнив реакцию подгулявших парней, понял, что она права в своей уверенности.

- Хорошо, - согласился он.

- Не забудьте про документы, позаботьтесь об Алексее. Желаю удачи.

Каина взялась было за ручку дверцы, но Снегин остановил ее:

- Подождите, еще один вопрос... - Он запнулся. - Почему бы вам не улететь вместе с нами на Землю?

- Нет, Всеволод, - ответила Каина. - Мое место здесь, как бы тут ни было - плохо ли, хорошо ли.

По ее губам скользнула легкая улыбка.

- Впрочем, если бы меня попросил Алексей, - в голосе Каины прозвучала нотка лукавства, - я бы еще подумала.

- Я вас понял. Прощайте, Каина.

- Прощайте.

Глава 13

Бар, куда Тика привела Лобова, располагался в подвальном помещении. Туда вела узкая, дважды изгибающаяся лестница настоящая мышеловка. В баре было около десятка посетителей. Тика усадила Лобова за свободный столик, молча села рядом, поставила локотки на край стола, оперлась на ладони подбородком и стала ждать. Хозяин бара скользнул по Тике приветливым взглядом, задержал его на Лобове и, будто вспомнив о чем-то, поспешно вышел в боковую дверь. Здоровенный парень, сидевший у самой лестницы, лениво допил свой бокал, ладонью вытер рот и направился к выходу.

Тика искоса следила за Лобовым.

- Трусите, уважаемый Ивви? - вдруг спросила она без выражения.

Иван усмехнулся, при желании это можно было бы назвать и страхом. Да, он знал, что такое страх, хотя испытывал его в полной мере только единственный раз в жизни, когда работал вторым пилотом на "Мистрале". Тогда он был совсем мальчишкой - первый год в космосе, а командир получил во время аварии ранение и не мог управлять кораблем. Лобову пришлось самостоятельно сажать тяжелый корабль на незнакомую неосвоенную планету. Нет, сейчас был не страх, а готовность сделать в десятки раз больше, чем в обычные минуты.

Тика заговорщически наклонилась к нему:

- Хотите, я выведу вас отсюда? Еще не поздно. Наплюйте вы на своего друга.

Ее глаза смотрели на него серьезно и доброжелательно. Иван покачал головой:

- Жребий брошен.

- Что? - удивилась Тика.

- Рубикон перейден, и мосты сожжены. - Он рассмеялся.

Лобов уже не старался играть какую-то роль и был, в общем-то, самим собой. Тика недоуменно улыбнулась, так ничего и не поняв. Из боковой двери появился хозяин. Не говоря ни слова и не поднимая глаз, он прошел за стойку. Через минуту по лестнице спустился тот, что выходил из бара, лениво подошел к хозяину, что-то негромко сказал. Хозяин поднял на Тику глаза и кивнул ей. Девушка поднялась со стула.

- Не передумали? - довольно громко спросила она. - Тогда пойдемте.

Лобов почему-то предполагал, что они направятся в боковую дверь, в которую из зала выходил хозяин. Но они прошли мимо, в помещение вроде гардеробной, в которой располагались туалетные комнаты.

- Заходите, - сказала Тика, кивая на дверь.

Лобов удивленно взглянул на нее. Тика вздохнула:

- Да заходите же!

Лобов пожал плечами, открыл дверь и вошел в туалет. Там было темно. Он начал шарить по стене в поисках выключателя, но в это время дверь захлопнулась и вспыхнул такой ослепительный свет, что Иван невольно зажмурился. В тот же миг оба его запястья перехватили сильные руки, что-то звякнуло.

Лобов дернулся, но его цепко и умело держали сразу с двух сторон.

- Спокойно, - прозвучал чей-то безликий голос.

Лобова подтолкнули и куда-то повели. Хлопнула одна дверь, вторая, свет потерял свою нестерпимую яркость. Он приоткрыл глаза и увидел двух мужчин в темных очках, стоящих от него справа и слева. Его уже не держали, но привычной свободы Иван не чувствовал. Опустив глаза, он понял, в чем дело: руки его были скованы - запястья охватывали металлические браслеты, соединенные цепочкой.

Изучая историю, Иван знал, что такое наручники, которые широко применялись в полицейской практике. Он был в наручниках! Мужчины, плотные, коренастые, стоящие рядом, сняли свои огромные темные очки. Лица у них были равнодушные, грубоватые, чем-то похожие на лицо Стига, только в более упрощенном варианте. Ивана опять легонько подтолкнули в спину.

- Проходите.

Лобов, не торопясь, пошел по довольно широкому коридору, освещенному плафонами, вделанными в потолок. Охранники шагали, чуть приотстав, почтительно поддерживая его за локти кончиками пальцев, точно опасались, что он вдруг повернет и проскочит сквозь стену. Иван усмехнулся: "Эти крепкие здоровые люди боятся меня. Вот что значит успешно пройти проверку!"

Через массивную, возможно, бронированную дверь Лобова ввели в просторную комнату, которую он про себя назвал приемной. На широком диване сидели четверо здоровых парней, а напротив них на подлокотнике кресла пристроился, непринужденно покачивая ногой, старый знакомый - Стиг. Он щурил в насмешливой улыбке свои холодные глаза.

- Ивви! - весело сказал он. - Наконец-то! А то я начал было беспокоиться.

Он подошел к Лобову и ловким профессиональным движением провел несколько раз сверху вниз по его одежде.

- Я без оружия, - сказал Лобов.

- Теперь я в этом уверен, - усмехнулся Стиг. - Прошу прощенья.

Он достал из бокового кармана Лобова бумажник. Просмотрел его содержимое, положил обратно в карман. Критически осмотрел Лобова с головы до ног, взял за руку, пригляделся к часам, качнул головой:

- Вот уж не думал, что вы такой модник.

- Стараюсь, - процедил Лобов.

Стиг молча прошел вперед. Ивана подтолкнули в спину вслед за ним. Широкая дверь автоматически отъехала в сторону, и Лобов оказался в кабинете. Стиг посадил его на массивный табурет, намертво привинченный к полу метрах в пяти от обыкновенного стола. На столе стоял письменный прибор, видеофон, диктофон - в общем, все, что обычно стоит на столе делового человека Даль-Гея. Зато боковая стена, слева от Лобова, напоминала пульт управления энергостанцией. Из нее выходили какие-то трубки, кабели, шнуры, оканчивающиеся разными, совершенно незнакомыми Лобову щупами, контакторами и манипуляторами. Он понял, что вся эта аппаратура - орудия веками отработанных изощренных пыток, контроля и принуждения. Лобову стало не по себе, и пришлось сделать известное волевое усилие, чтобы исчезло неприятное, тянущее ощущение под ложечкой.

Тут он перехватил насмешливый понимающий взгляд Стига.

- Не дрейфьте, - покровительственно сказал Стиг, - самое страшное позади. - Наклонившись, он отомкнул ключиком наручники, снял их и предупредил: - Только без глупостей. Здесь ведь разговор короткий. - Стиг дернул углом рта, засмеялся и добавил: - А я у вас в долгу. У меня с этим Оуном старые счеты.

Один из гангстеров вышел в приемную, оставив дверь открытой, другой сел на стул возле той, страшной стены. Не таясь от Лобова, а может быть и специально демонстрируя ему, он достал из кармана большой пистолет, проверил его и снова сунул в карман куртки. Стиг остался стоять, прислонившись спиной к противоположной стене. Временами он останавливал свой взгляд на Лобове и ободряюще улыбался.

Вдруг из приемной послышался легкий шум, видимо, все сидевшие там дружно вскочили на ноги.

- Здравствуйте, мальчики, - послышался мягкий приветливый голос.

- Добрый день, патрон, - хором ответили "мальчики".

- Как дела с картиной Айола, Тодди?

Айол был одним из самых известных живописцев Даль-Гея, причем он был по-настоящему крупным и самобытным художником.

- Она ваша, патрон.

- Спасибо, дружок. - И после паузы: - Рэг, что-то у тебя глаза не так смотрят. Опять?

- Разве самую малость перебрал, патрон, - виновато пророкотал хриплый басок.

- Не надо излишеств, дружок, - увещевающе сказал мягкий голос. - Я очень прошу тебя. Я не против того, мальчики, чтобы вы развлекались, как вам по душе. У нас не храм мирового духа. Но работе это не должно мешать. Ты меня понял, Рэг?

- Понял, - поспешно ответил осипший басок.

Лобов не сводил ожидающего взгляда с двери. В кабинет вошел статный немолодой мужчина с удлиненным благородным лицом. Стиг отделился от стены и угодливо подался вперед.

- Все готово, патрон.

- Спасибо, дружок.

Вошедший мельком взглянул на Лобова добрыми умными глазами, сел за стол и приветливо сказал:

- Рад вас видеть, ленд Ивви Лонк. - Он улыбнулся, отчего вокруг его глаз собрались морщинки, и вежливо представился: - Меня зовут Эйт Линг, для друзей просто Эйти.

Лобов, несколько сбитый с толку обликом и манерой поведения Линга, который оказался вовсе не похожим на созданный его воображением образ матерого гангстера, молча поклонился.

Разглядывая его, Линг улыбнулся еще шире, показав ровную полоску белоснежных зубов.

- Признайтесь, вы удивлены? Вы ожидали встретить чудовище, а не человека. - Линг сцепил пальцы рук и вздохнул. - Вы думаете, я люблю свое дело? О, я бы с радостью забросил его, но все мы рабы обстоятельств, все мы опутаны, как цепями, своей прошлой жизнью. - Он несколько оживился. - Знаете, что я люблю больше всего, дорогой Ивви? Живопись! Вот божество, которому я поклоняюсь бескорыстно. Если мы с вами подружимся, а я искренне надеюсь на это, я познакомлю вас со своим собранием картин. Уверяю вас, - в голосе Линга зазвучали нотки откровенной гордости, - в ней есть настоящие шедевры. Я ведь и сам не чужд искусства. Несколько раз выставлялся, под другим именем, разумеется, а однажды получил приз. Всего лишь поощрительный, но я бы его не променял на все свое состояние. - Линг сделал небрежный жест. - Однако вернемся к прозе жизни, к делам. - Голос его звучал теперь особенно проникновенно. - Я искренне надеюсь на ваше чистосердечие, дорогой Ивви. Поверьте, попытки лгать, умалчивать все равно будут разоблачены, у нас есть для этого средства. - Линг скользнул взглядом по страшной стене. - Мне лично они отвратительны, но жестокая необходимость выше наших с вами эмоций.

И так как Лобов и на этот раз промолчал, Линг продолжал:

- Могу вас порадовать. Пока вы с немалыми приключениями добирались ко мне, мы навели о вас самые подробные справки. Они свидетельствуют в вашу пользу. В вашу пользу говорят и свидетельства тех, кто имел с вами личные контакты. В известной мере. Ну, а фирма "Нун", которую вы представляете, хорошо известна в деловых кругах и в особых рекомендациях не нуждается. - Он поднял на Лобова свои добрые улыбчивые глаза. - Меня удивляет одно: почему такая фирма, не жалея крупных средств, ищет контакты с землянином?

- Если бы это не было удивительно, мы бы обратились не к вам, а в городское управление.

Линг вздохнул и спросил как бы с сожалением:

- А почему вы уверены, что я не поставлю в известность ато управление?

- Потому что мы заплатим вам гораздо больше, - уверенно ответил Иван.

Линг молчал, продолжая разглядывать его, и Лобов счел нужным добавить:

- И еще потому, что это чисто коммерческое дело, без малейшей политической окраски. Хаасен не выполнил некоторые обязательства перед фирмой.

- Землянин? Консул? И деловые обязательства? - ласково спросил Линг.

- Фирма тоже весьма недоверчиво отнеслась к его предложению, - хладнокровно ответил Лобов. - Но мы попробовали, и дело пошло. Не исключено, что это некая игра землян, санкционированная сверху. Это нас не касается. Мы коммерсанты. Надеюсь, наводя справки, вы обратили внимание на то, как заметно возросли доходы нашей фирмы за последний год?

- Консул - и деловые обязательства, - словно не слыша Лобова, проговорил Линг. - Невероятно! - И вдруг рассеянно спросил: - А что вы собираетесь делать с Хаасеном?

- Я имею в отношении его самые широкие полномочия.

- И все же?

- Прежде всего я должен с ним поговорить. Возможно, этого окажется достаточно, а возможно, и нет. Если нет, я попробую его выкупить.

- Выкупить, - повторил Линг и белозубо улыбнулся. - А если я не соглашусь?

- Я постараюсь уговорить вас, - пожал плечами Лобов.

- Уговорить? Силой, разумеется?

Лобов недовольно сдвинул брови.

- Не надо делать такое оскорбленное лицо, Ивви. Я убежден, что вы относитесь к числу тех людей, которые добиваются поставленной цели любым путем. Кстати, Тика пришла к такому же выводу. И еще она убеждена, что с вами вообще что-то нечисто. - Он пристально взглянул на Лобова. - Да-да, нечисто. Она подозревает, что вы либо землянин, либо действуете в интересах землян, а фирма "Нун" только прикрытие. - Линг опять засмеялся. - Да, Тика, - проворковал он, с иезуитской проницательностью угадывая мысли Лобова. - Вы поверили ей, не правда ли? И немного пооткровенничали. Не огорчайтесь, что вас провели. Ей все верят, даже я. Изумительно ловкая и умная девчушка! Находка. Ее и учить почти не пришлось, самим Богом ей дано все, что нужно для нашей работы. - И спросил с кажущимся чистосердечным любопытством: - Простите за бесцеремонность, но зачем коммерческому представителю фирмы "Нун" нужны такие тесные контакты с землянином?

Лобов ответил не сразу. Он по-человечески огорчился, что эта девчонка оказалась таким искушенным и хладнокровным провокатором.

- Это коммерческая тайна, стоящая не один миллион, - медленно проговорил он, - но я понимаю, мне придется поделиться с вами.

- Да, без этого мы вряд ли достигнем взаимопонимания, мягко, словно извиняясь, подтвердил Лннг.

Он оставался как будто тем же приветливым, добродушным собеседником, и все-таки Лобов заметил, что слова о миллионах вывели его из привычной роли: в глазах Линга замерцал хищный огонек. На это и был расчет. Разве человек, всю свою жизнь посвятивший охоте за фаргами, устоит перед такой суммой?

- Помимо официальных каналов, - неторопливо продолжал Лобов, - наша фирма получала нейтрид еще и не совсем законным путем: от Хаасена, через тайник. Нейтрид компактен, килограмм его - уже целое состояние. Надеюсь, вам это известно.

- О, безусловно!

- Хаасен очень аккуратно выполнял свои обязательства. Ему доверяли. Недавно он попросил крупный аванс, пообещав в ближайшее время расплатиться нейтридом. Естественно, аванс был ему предоставлен, но в условленное время нейтрида в тайнике не оказалось. А вскоре фирме стало известно, что Хаасен исчез. Мы решили принять меры и пустили в ход связи, минуя, разумеется, официальные каналы. И вот я здесь, - закончил Лобов.

Он заметил, что Линг позволил себе так разволноваться, что на его лице, не потерявшем приветливого выражения, выступил легкий, похожий на акварельную тень, румянец.

- Любопытно! - протянул Линг.

- Кстати, - будто только теперь вспомнив об этом, проговорил Лобов, - мой визит к вам подготавливал некий Алек Корон. Он наводил о вас некоторые справки, весьма осторожно, разумеется, и тоже исчез. Полагаю, он находится у вас?

- Очень возможно.

- Фирма была бы чрезвычайно огорчена, если бы с ним случилась какая-нибудь неприятность.

- О таком пустяке мы легко договоримся. - Линг пренебрежительно помахал в воздухе рукой и впервые за время разговора остро взглянул на Лобова: - Послушайте, Ивви Лонк, я готов допустить, что фирма "Нун" сотрудничала с кем-то из земного консульства. Но вы уверены в том, что это был именно Хаасен?

Сердце Ивана дрогнуло: вопрос Линга был еще одним свидетельством того, что в консульстве работал предатель. Предатель! Линг откровенно допускает такую возможность. Он только не верит, что предатель - Хаасен. Тогда, может быть, вопрос гангстера - ход, которым он пытается на всякий случай отвести подозрение от нужного и ценного для них человека? Если это так, то появление Хаасена здесь поставит его, Ивана, на самый край пропасти. И все-таки надо попробовать! Надо рисковать!

- Я бы мог опознать человека, с которым мы сотрудничали, если вы мне его покажете, - сказал Лобов, четко выговаривая каждое слово, иначе голос выдал бы его волнение.

- Что ж, - проговорил Линг, - я покажу вам его. - Он легко поднялся из-за стола и кивнул Стигу: - Ты проводишь меня, мальчик. - Обернулся к Лобову и с лучезарной улыбкой сказал: - Я искренне надеюсь, что вы будете вести себя спокойно. Мои мальчики скверно разбираются в искусстве, но прекрасно стреляют. Причем стреляют в живот, чтобы подопечный умер не сразу. Печальная необходимость - перед смертью его обычно нужно хорошенько допросить. - Линг взглянул на телохранителя и ласково спросил: - Надеюсь, тебе понятно, что ты отвечаешь за него головой?

- Да, патрон, - отчеканил тот.

- Если придет Тика, пусть меня подождет здесь. Эти скоты, - пояснил Линг уже Лобову, - совершенно не умеют вести себя с дамами.

И, приветливо кивнув, он покинул кабинет.

Стиг ободряюще подмигнул Ивану и поторопился выйти вслед за патроном. Телохранитель проводил их краем глаза и перевел свой равнодушный взгляд на подопечного. Демонстративно вытащив из нагрудного кармана тяжелый флайтер, он любовно погладил его и сунул обратно. Вдруг глаза его настороженно метнулись к двери, но тут же на равнодушном лице появилась тупая, с трудом выдавленная улыбка. Иван проследил за его взглядом и увидел Тику, стоящую в дверях.

Глава 14

Тика абсолютно спокойно смотрела на Лобова своими зелеными глазами. Иван лишь мельком взглянул на нее. Он даже не сердился за предательство. Что можно было ждать от этого изломанного существа, жившего в таком мерзком окружении?

Выдержав паузу. Тика подошла к Лобову ближе. Телохранитель заерзал на стуле и неуверенно пробурчал:

- Патрон разрешил тебе с ним говорить?

Тика скользнула по нему презрительным взглядом.

- Делай свое дело, а я буду делать свое.

Она стояла теперь совсем рядом с Лобовым.

- Злитесь на меня?

- Нет, - рассеянно сказал он.

- Врете! - уверенно возразила она.

Иван взглянул на нее внимательно.

- Нет, не злюсь, - повторил он, - хотя, честно говоря, не думал, что ты будешь помогать мне таким оригинальным образом.

Тика презрительно сощурила глаза.

- Ишь вы какой прыткий! Хотите, чтобы я утопила и вас и себя? Настоящие дела так просто не делаются, - добавила она уже наставительно. - Думаете, я одна за вами следила? Они же всегда и все несколько раз перепроверяют.

Она говорила все это тренированным, еле слышным шепотом, но говорила такие вещи, что Лобов, предупреждая ее, повел глазами в сторону телохранителя.

Тика пренебрежительно хмыкнула.

- Если и услышит, ничего не поймет. Он все равно что умрок - стрелять только и умеет. А я успела узнать у этих болтунов, что тут про вас наговорили другие, вот и повторила Лингу то же самое. Вы же не землянин, вам от этого не жарко и не холодно. Проверят и успокоятся!

- Так, - рассеянно протянул Лобов. Он думал сейчас о том человеке из консульства, который сотрудничает с далийцами.

- Ты видела Хаасена, Тика?

- Это землянина-консула?

- Да.

- Конечно, видела!

- Ну и как он? Наверное, раскис и выболтал все, что знал?

Тика тряхнула головой.

- Разве такой выболтает? Знаете, как они издевались над ним! И били, и огнем прижигали, и током щелкали, и уколы делали. Только уколы эти, от которых дурнеют и выкладывают все начистоту, на него совсем не действовали. Он просто засыпал, а может быть, терял сознание. И никакого толку! Так и молчал, как каменный.

Все это было очень похоже на Хаасена, но можно ли верить этой девчонке, к которой с симпатией относится сам Линг? И если предатель не Хаасен, то кто же? Кто?

- Да вы что, не верите мне? - с обидой спросила Тика.

- Не знаю, - откровенно ответил Лобов, - верить тебе или нет.

- Ну и не верьте. Только если вы хотите выручать этого самого Хаасена, то поторопитесь, а то его в живых не будет.

- Почему? - насторожился Лобов.

- Да потому! Что же, его по головке будут гладить за то, что он молчит? Его так мучили, что мне, хоть он и землянин, даже жалко его стало. Тоже ведь человек!

И Лобов ей поверил. Поверил и испугался: а вдруг все напрасно, вдруг Тура уже нет в живых? Напрасны изнурительные тренировки, дотошное копание в отбросах истории, насилие, почти издевательство над собой, риск и жертвы? Как бы радовались эти подонки, если бы на Тура действительно легло черное пятно предательства!

Лобов сжал зубы, сдерживая себя. Он чувствовал, как в нем растет неудержимая ненависть к окружающему его подлому миру.

Взглянув на Тику, Иван заметил испуг, метнувшийся в ее глазах. Откуда ей было знать, что перед ней сидел уже не просто сильный, добродушный коммерсант, которому ей так нравилось покровительствовать, а командир "Торнадо", вставший на боевую вахту, готовый выполнить принятое решение любой ценой.

- Что это с вами? - спросила она, стараясь попасть в свой обычный тон.

- Тика, - хмуро проговорил он. - Тика, когда вернется Линг, уйди отсюда.

- И... что потом?

Лобов заглянул в ее зеленые глаза, заметил в них тревогу, надежду и повторил:

- Уйди, плотно затвори за собой дверь и жди меня.

В ее глазах снова плеснулся страх.

- А если вы не придете?

Он хотел сказать, что тогда жизнь ее пойдет обычным чередом, но сдержался и подчеркнуто уверенно произнес:

- Никаких "если" не будет, Тика. Я приду.

Часть третья

Глава 1

Клим Ждан был просто великолепен. Темные волосы, крупно завитые и откинутые назад, открывали высокий лоб, на щеках смуглый румянец, большие черные глаза. Белоснежная рубашка, сотканная из паутины паука круо, оставляла открытой сильную стройную шею. Пиджак из тончайшей замши подчеркивал пропорциональность фигуры. В правой руке Клим держал короткий стек и с нетерпением постукивал им себя по бедру. Типичный представитель золотой молодежи, правда, уже на закате молодости, утомленный удовольствиями и пресыщенный наслаждениями фаворит какого-нибудь преуспевающего дельца или его подруги. Он предстал на пороге бара как видение из другого, сказочного мира. Опытный официант, поспешно бросив все дела, засеменил ему навстречу мелкими шажками, почтительно склонив голову к правому плечу. Со скучным выражением лица глядя поверх головы официанта, Клим вполголоса обронил:

- Хозяина.

И через несколько секунд хозяин бара, кругленький, пышущий здоровьем человек, склонил перед ним в почтительном поклоне голову, не совсем внятно бормоча слова благодарности за то, что уважаемый ленд оказал ему большую честь посещением его скромного заведения. "Уважаемый ленд" нетерпеливо щелкнул себя стеком по бедру, и хозяин послушно умолк. Клим бесцеремонным взглядом окинул его с ног до головы, точно рядовой музейный экспонат, а потом в той же рассеянной неторопливой манере и сам бар. Вздохнул и, глядя на хозяина, вернее, сквозь него, спросил, с нарочитой небрежностью выговаривая слова:

- До меня дошли слухи, что в этом баре умеют готовить аттофе.

Хозяин гордо выпятил грудь:

- Слухи вас не обманули, уважаемый ленд.

Клим еще раз критически смерил взглядом хозяина и уведомил:

- Я сниму пробу. Отдельный столик. Поуютнее. И чтобы не мешали.

- Прошу, ленд. - Хозяин почтительно попятился, а потом засеменил бочком, на полкорпуса опережая Клима. - Прошу, надеюсь, здесь будет удобно? - Он подвел его к столику, очевидно предназначенному для избранных посетителей.

Клим огляделся. Дверь в туалетную комнату, куда по докладу сопровождающего вошел Иван и уже не вышел оттуда, с предложенного хозяином столика просматривалась плохо. А за удобным столом сидели два молодых парня, которые - это было отлично известно Климу - взяли Ивана вместе с Тикой под наблюдение после драки на улице, довели до этого бара и вот остались ждать. Сыщики безусловно, но чьи? Понятно, не гангстеры. Какой им смысл ждать Ивана, когда он в руках их хозяина? Стало быть, они либо из аппарата президента, либо из Яр-Хиса. Как бы то ни было, стоило попытаться удалить их с такого выгодного места и занять его самому, а наглость такого поступка сыграет на образ и послужит хорошим камуфляжем.

- Здесь дует, - холодно проговорил Клим и, не оборачиваясь, указал стеком на занятый парнями стол. - Мне будет удобно вон там.

Если фигура хозяина бара была бы поизящней, он бы определенно начал извиваться по-змеиному, а так он лишь сделал несколько не очень ловких движений плечами и бедрами.

- Я бы с превеликим удовольствием, уважаемый ленд. Но вы же сами видите, что стол в некотором роде уже занят.

Клим на секунду перевел взгляд из "высоких сфер" на хозяина, устало усмехнулся, двумя пальцами левой руки достал из нагрудного кармашка монету пятидесятифаргового достоинства и, прищелкнув, положил на край столика. Не обычную бумажную купюру, а именно монету, отчеканенную из платины. Иметь подобные деньги считалось в Даль-Гее высшим шиком, а котировались они по крайней мере на тридцать процентов выше номинальной стоимости.

- Устройте.

- Сделаю все, что в моих силах. - Хозяин бара почтительно склонился, сделал легкое движение полусогнутой рукой, заставив монету волшебно исчезнуть, и поспешил к занятому столу.

Клим ждал, со скучающим видом похлопывая себя стеком по ноге. Не то солидная модная монета произвела должное впечатление, не то агенты были достаточно опытны и не пожелали привлекать к себе внимания, но они охотно уступили просьбе, заняв место в противоположном конце зала. Оттуда тоже можно было наблюдать за дверью, хотя и не так удобно.

Усевшись за стол, Клим ногтем мизинца отшвырнул заботливо раскрытое меню и, не глядя на хозяина, продиктовал:

- Аттофе. В самом развернутом виде.

- Это само собой разумеется, уважа...

Клим остановил его ленивым движением руки.

- Кроч. Выдержанный. Старый. Бокал ликомского. Игристого. Фрукты. Острая закуска. На ваш вкус. Все.

Заметив, что Клим скосил глаза на свои часы-перстень, хозяин по-своему истолковал этот взгляд и поторопился уверить:

- Ленду не придется долго ждать.

Клим свел свои черные брови к переносью.

- Вы начинаете меня разочаровывать. - Он выдержал внушительную паузу и снисходительно пояснил: - Никакой спешки! От изысканности и тонкости букета аттофе будет зависеть, соблаговолят ли вас посетить некие влиятельные лица.

- Я понял! - поспешил заверить хозяин бара.

Клим отпустил его едва заметным кивком головы, включил музолу, вмонтированную в рукоятку стека, и полузакрыл глаза. Мысленно перебирая все свои действия с момента прихода в бар, он не без гордости отметил, что был на высоте. Гордость его была тем более понятна, что идея использования образа богатого прожигателя жизни принадлежала лично ему. Во-первых, к этим фатам особо серьезно никто не относился, а во-вторых, их все же несколько побаивались, потому что за их спиной обычно стояли высокие покровители. Снегин сначала усомнился, справится ли Клим с ролью представителя золотой молодежи. И правда, поначалу Клим был скован, фальшив и не производил должного впечатления. Но стоило над ним потрудиться самодеятельным парикмахерам, косметологам и модельерам, под общим руководством Лены Зим, как Клим преобразился и почувствовал себя в далийском облике как рыба в воде.

В задачу Клима входило вывезти всех участников операции в безопасное место, для чего его снабдили большой роскошной машиной далийского производства, которые обычно использовались для увеселительных загородных прогулок. Однако, прежде чем выполнить это в обшем-то нехитрое задание, ему следовало вступить в контакт с Иваном и получить от него координаты места встречи. Ждать известий Климу надлежало в баре, а для этого он должен был обосноваться там прочно, надолго и так, чтобы не вызвать подозрений. Одного облика далийского денди для этого было маловато, требовалась какая-то дополнительная зацепка. Штаб операции, находящийся на стигмийской базе и имеющий прямую кодовую связь со Онегиным, долго ломал голову над решением этой как будто бы не такой уж и сложной задачи, компьютер браковал предлагаемые варианты один за другим. И только когда вспомнили о том, что фактически каждый бар в Даль-Гее имеет собственное фирменное блюдо, которое всячески им рекламируется, все стало на свои места: Клим должен был разыграть роль знатока кулинарии. При необходимости он мог забраковать блюдо и потребовать изготовить его заново, он мог не удовлетвориться одной пробой и заказать блюдо повторно, например, с другой приправой, такие капризы далийских денди были обычны. В общем, кулинарный вариант прошел через компьютер без замечаний, а Клим немедленно получил подробные рекомендации и включился в операцию.

Глава 2

По голосам и шуму, послышавшимся в приемной, Лобов догадался о возвращении Линга с компанией и внутренне подобрался. И все-таки он испытал такое потрясение, которое всегда сопутствует встрече с неожиданным, что едва удержался от того, чтобы не вскочить со стула. В сопровождении двух охранников, тяжело передвигая ноги, но высоко держа голову, в кабинет вошел Хаасен. Он изо всех сил старался смотреть твердо и решительно, но был так слаб, что почти ничего не видел. Вдруг глаза его, остановившиеся на Лобове, прояснились, в них мелькнули изумление и радость, сразу сменившиеся усталой ненавистью. Лобов понял, что сейчас произойдет, и сделал отрицательное движение головой, но было уже поздно.

- Еще одна провокация, - глухо и насмешливо прозвучал голос Хаасена, глаза его вновь остановились на Иване. - Вы-то как попали сюда? Вы, бог патрульной работы, Иван Лобов? Плохой камуфляж, Линг, наивный.

Хаасен покачнулся, он едва держался на ногах от слабости, но никто не предпринял даже попытки поддержать его.

Наверное, слава "Торнадо" докатилась и сюда, потому что на равнодушных лицах собравшихся убийц-манекенов отчетливо проступило сначала изумление, потом торжество. В открытую дверь ввалились все, кто был в приемной. Телохранитель-охранник у стены, тупо ухмыляясь, тянул из кармана тяжелый флайтер. Расчищая себе дорогу нетерпеливым движением руки, к Лобову двинулся Стиг. Медлить дальше было нельзя.

- Это провокация, - негромко и хладнокровно проговорил Лобов и неторопливо поднялся с табурета. Он все-таки помедлил, глядя на Тику, стоящую с застывшим лицом в толпе гангстеров.

Поймав его взгляд, она скользнула между охранниками в приемную и потянула за собой дверь.

- Это провокация, - уже громче, увереннее повторил Лобов. И неожиданно подсечкой сбил Хаасена с ног.

- Не стрелять! Взять живым! - высоким голосом выкрикнул Линг.

Лобов вскинул над головой левую руку и крепко сжал пальцы - все, кроме того, на котором красовались модные часы-перстень. Глухо прозвучал мягкий взрыв, словно пушистой колотушкой ударили в огромный барабан. Направленная волна гравитации, ломая молекулярную структуру вещества, обрушилась на окружающих. Отдача раздробила палец Лобова. Погас свет, остался лишь один плафон за спиной Ивана. Густым туманным облаком клубилась и оседала мельчайшая сизая пыль, бесформенными грудами праха лежало на полу то, что мгновение назад было людьми. Стены, потолок были выщерблены, истреблены. На полу в последних судорогах корчился Стиг, на которого гравитоудар пришелся своей периферийной частью. Тяжело дыша, пытался подняться на ноги Тур Хаасен. И - тишина. Только сухой, еле слышный шорох осыпавшейся пыли. Все было кончено.

Из пальца Ивана хлестала кровь. Лобов удивленно взглянул на свою руку, достал из кармана липучку и механически, заученными движениями забинтовал рану. Хаасен поднял голову.

- Иван... - Голос у него сорвался. - Неужели это ты, Иван?

Он стоял на коленях, жадно вглядываясь в мощную фигуру, рисовавшуюся в дымном мареве.

- Я, - глухо ответил Лобов.

Обхватив товарища за плечи, он помог ему встать на ноги. Хаасен прижался к Лобову своим исхудавшим телом и, словно в бреду, повторял:

- Так это ты, Иван, ты... - Он вдруг всхлипнул. - Не обращай внимания, сейчас пройдет.

Лобов достал из кармана платок и закрыл им Хаасену лицо, чтобы тот не дышал страшной пылью. Прикрываясь рукавом, он повел товарища к выходу. Хаасена шатало так, словно пол был палубой корабля во время шторма. Под ногами шуршала, хрустела пыль, иногда ноги по щиколотку увязали в ней. Лобов старался не думать о том, что это за пыль. Стиг не шевелился больше, он лежал, скорчившись, на боку, и было видно, что одной руки у него нет. У самой двери Хаасен остановился и отнял платок от лица.

- Оружие есть?

- Нет, - ответил Лобов.

- Тогда подожди.

И Хаасен шагнул куда-то в клубящийся пыльный туман. Лобов прислонился плечом к щербатой, изъязвленной стене и отдыхал, прикрыв глаза. Палец начало жечь, и Иван был рад этому живому, острому ощущению боли. Как тень, бесшумно появился Хаасен и протянул Лобову два пистолета, держа их одной рукой за стволы. В другой у него был пистолет, зажатый привычной боевой хваткой. Карманы его брюк оттопыривались: наверное, и там было оружие.

- Это из шкафа, - пояснил он и откашлялся. - Обращаться умеешь?

Один пистолет Лобов положил в карман, в канал ствола другого вогнал патрон.

- Умею.

Он взялся за дверную ручку и почувствовал прикосновение Хаасена.

- Подожди, отдышусь. - Хаасен тяжело оперся на его плечо. - Ты как попал сюда?

- За тобой и Алексеем, - коротко ответил Иван.

- За Алексеем? Разве он здесь?

- Здесь.

Хаасен хмуро покачал головой.

- Я ничего о нем не слышал. Может быть, ты ошибаешься?

- Нет. Сведения абсолютно точные. Сам Линг подтвердил, что Алексей здесь.

- Как же это он?

Лобов внимательно разглядывал изможденное лицо товарища.

- Искал твои следы и нарвался на ловушку.

- Я тоже нарвался на ловушку. - Он мгновение поколебался, взвешивая на ладони тяжелый пистолет. - Знаешь, Иван, ты только не подумай, что я сошел с ума, но, скорее всего, Самсонов предатель.

Ни один мускул не дрогнул на лице Лобова.

- Так ты знаешь? - поразился Хаасен.

- Знаю. Что один из консулов предатель, я знал, когда шел в это логово. - Лобов поднял спокойные серые глаза на Хаасена. - Только не знал, кто конкретно, ты или Самсонов.

Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу.

- И все-таки пошел?

- А что было делать?

- Да, - согласился Хаасен и с ненавистью проговорил: Какой подлец!

Тыльной стороной ладони, в которой был зажат пистолет, он вытер лицо, руки его дрожали.

- Ладно, все это потом, - вдруг спохватился он. - Сначала надо найти Алексея. - Он повернулся к двери. - Хоть бы одна гадина осталась живой, чтобы я сам, своими руками разделался с ней.

Лобов сочувственно положил руку ему на плечо.

- Успокойся, - попросил он. - И возьми себя в руки. Мы не далийцы. - И, уже повернув дверную ручку, добавил; - Будь повежливее с девочкой.

- С какой девочкой? - не понял Хаасен.

- С Тикой.

- Наша? - поразился Тур и закашлялся.

- Теперь наша, - ответил Лобов и рывком отбросил дверь в сторону.

Большая приемная была пуста, только Тика стояла у стены, закрыв глаза. Лобов опустил пистолет и перешагнул порог, вслед за ним вошел Хаасен и с усилием задвинул за собой дверь. Тика услышала эти звуки, ресницы ее мелко задрожали, глаза осторожно приоткрылись и вдруг широко распахнулись от ужаса. И правда, вошедшие были страшны, особенно Лобов: мрачный, с головы до ног осыпанный голубоватой пылью, с окровавленной рукой. За его спиной тенью вставал Хаасен, похожий на призрак из кошмарной сказки. Секунду Тика смотрела на Лобова непонимающими глазами, потом сказала чуть удивленно, со вздохом облегчения:

- Пришел... - Тут же беспокойство отразилось на ее лице, она тревожно спросила: - А те?

- Тех больше нет, - хрипло ответил Хаасен вместо Лобова и, сделав два тяжелых шага, сел, скорее, упал на диван.

Тело его бессильно откинулось назад, но взгляд был зорким, и пистолет из руки он не выпускал. Черное дуло настороженно смотрело в сторону полуоткрытой двери, ведущей в коридор. Тика недоуменно покосилась на него, на Лобова и вдруг, сорвавшись с места, скользнула к двери, из которой они только что вышли, и, изогнувшись дугой, рванула ее в сторону. Тяжелая дверь нехотя уступила. От рывка с ее внутренней стороны отвалился большой бесформенный кусок и рассыпался в воздухе, расплывшись голубоватым облаком. Всего мгновение Тика смотрела в страшный безмолвный мир праха и смерти опомнившийся Лобов отшвырнул ее в сторону и со стуком захлопнул дверь.

Тика вздрагивающей рукой поправила растрепавшиеся волосы и растерянно спросила:

- Так их совсем нет?

Лобов отвел взгляд и промолчал. Оглядев свою одежду, он машинально смахнул с рукава заклубившуюся пыль. Хаасен мрачно усмехнулся, перевел взгляд с Лобова на Тику и зло подтвердил:

- Совсем.

Она только мельком взглянула на него и снова спросила Ивана:

- Совсем-совсем?

Лобов молчал. В глазах Тики заметался ужас, она затрясла головой, подалась назад, всем телом прижалась к стене и звенящим шепотом спросила;

- Вы кто? - И закричала испуганно: - Кто вы?

Она оглядывала Лобова с ног до головы растерянным взглядом. Иван хмуро взглянул на нее, но не успел ответить.

- Тихо! - властно прошептал Хаасен.

С неожиданной для его изможденного тела быстротой он прыгнул с дивана к коридорной двери и распластался, прижавшись к стене. Теперь и Лобов услышал, как звучат в коридоре чьи-то осторожные шаги. Постепенно замедляясь, они звучали все ближе, ближе и внезапно оборвались. Рука Хаасена с зажатым в ней пистолетом напряглась, Лобов замотал головой и прижал палец к губам. Шаги возобновились, тихие, крадущиеся. Еще мгновение - и в приемную с высоко поднятыми над головой руками медленно и торжественно вошел Сайн.

- Доктор Сайн, - степенно представился он Лобову, кивнул Тике, сморщив в улыбке лицо, испуганно дернулся назад, неожиданно заметив Хаасена. Но тут же овладев собой, представился и ему: - Доктор Сайн.

Хаасен усмехнулся:

- Знаю.

Изо всех сил стараясь не показать своей слабости, он опустился на стоящий неподалеку стул. Сайн всем корпусом повернулся к Лобову.

- Прошу вас обратить внимание - я сдался вам совершенно добровольно и без малейшего сопротивления.

Иван невольно улыбнулся:

- Опустите руки. И садитесь. Меня предупреждали о вашей лояльности.

Сайн церемонно поклонился:

- Благодарю.

Он поискал глазами стул и в непринужденной позе сел, закинув ногу на ногу. Его глаза остановились на пистолете, который Лобов держал в руке. Сайн вопросительно взглянул на Ивана, покосился назад, на пистолет Хаасена, и поежился.

- Простите за любопытство, - осторожно сказал он, - где, если можно так выразиться, прежние хозяева этих апартаментов?

Хаасен зашевелился на своем стуле, но Лобов взглядом приказал ему молчать и коротко ответил:

- Можете считать, что они полностью обезврежены.

- М-да, - многозначительно проговорил Сайн, - у меня ведь есть, точнее, была видеосвязь с патроном. Но хотя я и не понял толком, что там произошло, однако же догадался: нечто экстраординарное. И поспешил сюда.

Он выжидательно умолк, но Лобов не произнес ни слова. Сайн тяжело вздохнул, покосился на дверь, на пистолет в руке Лобова и продолжал:

- Если Линг с компанией, как вы только что выразились, обезврежены, то даю вам честное слово, вы можете совершенно спокойно спрятать свой флайтер в карман, - он показал рукой за спину, - и посоветовать ленду Хаасену сделать то же самое. Вы даже представить себе не можете, какой у этих флайтеров мягкий спуск, их ведь делают по специальному заказу. Чуть шевельнете пальцем, и пистолет, уверяю вас, сейчас же стреляет. Мне не раз приходилось обрабатывать раны, которые даже опытные люди случайно получали из-за этого проклятого спуска. И, признаюсь чистосердечно, когда за моей спиной кто-то сидит с флайтером в руках, я чувствую себя очень неуютно.

Лобов улыбнулся, поставил пистолет на предохранитель и уже собрался положить его в карман, когда вмешался Хаасен:

- Не торопись, Иван. - Он перевел взгляд на Сайна: - А стража на втором этаже?

Доктор вместе со стулом повернулся к нему вполоборота.

- Пользуясь вашей терминологией, можно сказать, охрана полностью обезврежена.

- И кто ее обезвредил? - Лицо Хаасена выражало недоверие.

Сайн покосился на него, на Лобова и склонил голову.

- Я.

- Вы? - Хаасен скептически смерил взглядом щуплую фигуру Сайна. - Вы справились с двумя тамошними гориллами?

Сайн нахмурился:

- Вы обижаете меня, ленд Хаасен. Неужели врач, человек культурный и образованный, не в состоянии справиться с двумя скотами-охранниками, которые только и умеют, что стрелять без промаха и драться? Я перестал бы уважать себя, если бы спасовал перед такой пустяковой задачей!

Лобов опустил свой пистолет в карман.

- Благодарю за доверие, ленд Лобов, - живо повернулся к нему Сайн. - Может быть, это не совсем уместно, но я не могу не заметить, что я давний и искренний поклонник героического экипажа "Торнадо". Что касается охранников, то я человек гуманный, с ними ничего плохого не случилось. Они просто спят. И даю вам твердые гарантии, что спать они будут никак не меньше суток. - Он осторожно, самыми кончиками пальцев, прикоснулся к раненой руке Ивана и озабоченно сказал: - Мне кажется, вы нуждаетесь в моих услугах. У меня огромный опыт в такого рода делах.

- Благодарю, - хмуро сказал Иван, оглядывая свою руку. Единственное, что мне нужно, - это умыться.

Сайн хотел возразить, но его прервал негромкий смех Тики. Всеми забытая, она так и стояла у стены, лишь поза ее стала менее напряженной. Теперь она сползла в кресло, смеялась и говорила:

- Так их больше нет! Совсем-совсем нет! Никого!

Она будто бредила наяву. Смех ее постепенно перешел во всхлипывания, которые сотрясали худенькое тело девушки.

- Ничего страшного, ленды, - спокойно и авторитетно заявил Сайн. - Самая обыкновенная истерика, естественная разрядка нервного напряжения. - Он покачал головой и на всякий случай добавил: - Бедная девочка! - Сайн встал со стула, расправил свои тощие плечи и торжественно произнес: - Ленды, я не успел сообщить вам самого главного: я, Сайн Дагель, прошу у вас политического убежища. - И добавил: - А поручиться за меня готов Алексей Кронин. - Он насладился произведенным эффектом и намеренно невыразительным тоном заключил: - Он жив, здоров и с нетерпением ждет вас на втором этаже.

- Какого же черта вы до сих пор молчали?! - взорвался Иван.

Сайн многозначительно взглянул на него.

- Обстановка была не ясной, а разве я мог рисковать его жизнью? А потом, если уж говорить совершенно откровенно, хотя охранники и спят, но оставлять их без наблюдения было бы неразумно.

Глава 3

К великому облегчению нетерпеливого Клима, ждать ему пришлось недолго. Отпив из затейливой витой рюмки немного кроча, Клим краем глаза заметил за общей стойкой бара, где колдовал помощник хозяина, невысокого худощавого человека с печальными глазами. Потягивая из высокого бокала какой-то напиток, этот человек многозначительно, но довольно ловко и незаметно для окружающих подмигивал Климу. Это мог быть либо провокатор, либо курьер Ивана. Клим чувствовал себя в ударе и провокаций не опасался. Поставив рюмку на стол, он сделал вид, что прислушивается к своим ощущениям, удовлетворенно кивнул и положил в рот орешек тьекро. Лениво пережевывая его, Клим остановил скучающий взор на человеке с печальными глазами и приподнял брови.

- Милейший, - сказал он, не повышая голоса, - подите-ка сюда.

Печальный человек или действительно не расслышал слова Клима, или сделал вид, что не расслышал, и только украдкой косился на него. Тогда Клим постучал стеком по столу и жестом предложил ему приблизиться. Человек повиновался. Клим скептически оглядел его, взял рюмку, отпил глоток кроча, бросил в рот еще один орешек и не совсем внятно спросил:

- Милейший, не приходилось ли мне встречать вас у роллины Каины Стан?

Лицо печального человека осветилось искренней улыбкой.

- О, разумеется! Два или три раза. Но я думал, что вы соблаговолите запомнить мою скромную персону.

Клим нахмурил брови и проговорил недоуменно:

- Право, я и сам не понимаю, почему это случилось! С кем... э-э... с кем имею честь?

- О, Сайн, доктор Сайн Дагель к вашим услугам.

Весь этот диалог был паролем. Во время его Клим имел возможность рассмотреть лицо Сайна и убедиться, что его внешность вполне соответствует словесному портрету, который сообщил ему Снегин вместе с другими сведениями из записки Алексея. Клим подбородком указал на свободный стул и, чтобы привлечь внимание хозяина бара, постучал стеком по столу.

- Рюмку доктору Сайну! - Потом уже другим тоном, пряча губы под рукой, прошептал: - Ну?

- Операция закончена благополучно. Реализован экстремальный вариант. Ждут транспорта, информации, указаний. Все.

Клим отдал должное конспиративной выучке Сайна, доктор выговорил это сообщение, не меняя счастливоподобострастного выражения лица и почти не шевеля губами, как чревовещатель. Впрочем, если бы сообщение Сайна пытались подслушать, ничего путного из этого все равно бы не получилось, потому что работающая музола создавала надежные помехи.

Хозяин бара поставил перед Сайном рюмку, наполнил ее и, повинуясь взгляду Клима, удалился. Клим жестом пригласил Сайна последовать своему примеру, поднял рюмку и прочувствованно провозгласил;

- За благоденствие и радости неповторимой ленни Каины! И уже тихо добавил: - Пейте кроч, уроните платок. Когда нагнетесь за ним, получите перстень для Ивана. И уходите.

- За радости божественной ленни Каины! - откликнулся доктор.

Он опять оказался на высоте - видно, прошел хорошую, истинно далийскую жизненную школу, - выпил кроч так, что залил подбородок. Смущаясь, достал платок и стал вытираться им так поспешно, что тот вывалился из руки. Клим, глядя на доктора с насмешливой брезгливой улыбкой, стеком пододвинул ему платок. Бормоча извинения, Сайн нагнулся и с ловкостью фокусника вместе с платком захватил часы-перстень.

- Я искренне сожалею, уважаемый ленд.

- Иногда случается. - Клим усмехнулся. - Я вижу, доктор куда-то спешит?

- О да! Я забежал сюда буквально на минутку.

- Ну, так я вас больше не задерживаю. - Клим холодно кивнул поднявшемуся со стула Сайну и отвел взгляд.

Он с трудом сохранял надменное, брезгливое выражение лица, внутри у него все пело - операция прошла благополучно. Единственное, что туманило его радость, - цена, которой достигнуто это благополучие. Клим хорошо представлял себе страшный смысл, казалось бы, простых слов - экстремальный вариант! Оставалось ждать разговора с Иваном. И действовать!

Клим знал, что, вступив в прямой контакт с Сайном Дагелем, он в какой-то мере расшифровал себя, во всяком случае, вызвал определенные подозрения у тех, кто вел за ним слежку. Но он знал также и то, что любой другой путь был бы отнюдь не безупречен с точки зрения строгой конспирации, но вместе с тем и намного длиннее. А ситуация была такой, что выигрыш во времени мог стать решающим фактором. Частичная расшифровка не страшна. Если Иван своевременно выйдет на связь и укажет место встречи, то, пока сыщики выработают общую точку зрения, свяжутся с начальством и получат ясные инструкции, операция уже закончится. Ну, а слежка сама по себе неизбежна во всех случаях.

Только бы Иван не запоздал!

- Ваше аттофе, уважаемый ленд, - услышал он вкрадчиво-почтительный голос хозяина бара.

Глава 4

Водрузив на нос специальные очки, Лобов бегло просматривал микродокументы, склеенные в папку, легко помещавшуюся на ладони. Эти документы были извлечены из секретного нейтридного тайника личного сейфа Линга. Если бы не мастерство Кронина, вряд ли бы этот тайник удалось найти, а уж тем более вскрыть его.

- Тут есть все, о чем просил Всеволод, и, по-моему, даже с избытком, хоть я и не специалист в бюрократии, - констатировал Иван, наконец снимая очки и тщательно укладывая микропапку в карман своей куртки.

- Не только Всеволод - и президент будет доволен. - Алексей усмехнулся. - Яр-Хису придется плохо!

- А если президенту? - хмуро бросил Хаасен. - Сколько президентов они отправили к праотцам и своими и чужими руками! Не так-то просто справиться с этой тайной организацией!

- Ну, теперь у Таига большие возможности, которых не имели его предшественники. Разве мы не поможем далийскому правительству, если оно попросит пашей помощи? - возразил инженер.

- Не будем торопить события. - Лобов устало оглядел собравшихся.

Где-то в самой глубине его глаз таились скорбь и горечь, но заметить их смог лишь Алексей Кронин, который прошел со своим командиром долгий и трудный путь по звездным дорогам. Взгляд Ивана задержался на Хаасене. Тот сидел, бессильно откинувшись на спинку дивана, лицо неподвижно, глаза закрыты так и спорил с Алексеем, не открывая глаз. Вот и Тика. Она толком так и не разобралась в том, что произошло. Тика настороженно поглядывала на Хаасена и инстинктивно жалась к Лобову. Иван улыбнулся.

- Что ж, осталось одно - покинуть эту тихую обитель.

- И побыстрее, - негромко добавил Хаасен, не открывая глаз.

- Немного раньше, немного позже - разве это существенно? - пожал плечами Кронин. - По-моему, куда важнее убраться отсюда без лишнего шума, тихо и корректно, как и полагается воспитанным людям.

- Я бы не возражал и против некоторого шума, - буркнул Хаасен и, приоткрыв глаза, покосился на часы. - Что-то долго нет этого доктора. Надеюсь, ему не пришла в голову оригинальная мысль предать нас?

- Я поручился за Сайна и ручаюсь еще раз, - живо ответил Алексей.

Хаасен иронически покосился на него:

- Ручаешься? Ну-ну...

- Я тоже ему верю, - поддержал Кронина Иван. - Сайн сам отрезал себе все пути отступления.

Хаасен мрачно усмехнулся:

- Отрезал, ну и что? Предатель - это предатель. Разве можно понять его психологию и логику?

Лобов внимательно взглянул на него, Хаасен нехотя отвел глаза, так ничего и не добавив.

- У нас все равно не было другого выхода, - примирительно проговорил Кронин. - Разведать, что происходит в баре, и попытаться установить связь с Климом необходимо, а появляться там кому-нибудь из нас, кроме Сайна, нельзя. Вот разве еще Тика.

Иван посмотрел на девушку так, будто только сейчас вспомнил о ней. Она сразу же спросила:

- Что?

- Тика, - медленно, на ходу подбирая слова, заговорил Иван, - наверное, тебе опасно оставаться в Даль-Гее?

- Не знаю. Может быть, и опасно. Как обернется.

- Не лучше ли уехать отсюда?

- Куда? - быстро спросила она.

- Вместе с нами.

- С вами? - Тика прямо смотрела на Ивана.

- Со всеми нами... - с некоторой запинкой пояснил Лобов.

По утомленному лицу Хаасена скользнула легкая улыбка. Тика наморщила лоб, на лице ее отразилось напряжение мысли.

- Куда же? На Стигму?

- Сначала на Стигму, - сказал Лобов.

- А потом?

- Потом видно будет. Не бойся, мы тебе поможем.

- Мы добрые, - скривил губы в усмешке Хаасен.

- Мы и правда добрые, - вмешался Кронин, стараясь загладить неуместную иронию товарища.

Тика едва удостоила взглядом того и другого и снова повернулась к Ивану.

- Вы-то добрый, я знаю... - Она вдруг запнулась. - А что я там делать буду?

- А что ты любишь делать?

Тика с любопытством приглядывалась к Ивану, с вызовом сказала:

- Ничего не люблю.

- Врет, - пробормотал Хаасен. - Конечно, она любит болтаться вечерами по Лин-Дорт.

Тика сверкнула на него зелеными глазами.

- А вам что, завидно?

Кронин засмеялся, а Хаасен хмыкнул, добродушно разглядывая девушку, и признался:

- Иногда завидно.

- То-то, - заметила Тика, - только не в одной Лин-Дорт счастье. И не все такие, как вам кажется.

- Если ты пойдешь с нами, - мягко вмешался в разговор Кронин, - ты будешь учиться и работать.

- Работать? - переспросила девушка, переводя взгляд на Ивана.

- Да, и работать, - подтвердил Лобов.

- Без интересной работы не будешь счастливой, - добавил Алексей.

- Очень ей нужно такое счастье, - насмешливо буркнул Хаасен.

Зеленые глаза Тики настороженно сощурились. Приглядываясь к лицам мужчин, она хотела что-то спросить, но Хаасен остановил ее властным движением руки и выпрямился, весь превратившись в слух. В следующее мгновение по губам его скользнула ироническая улыбка.

- Кажется, возвращается наш любезный доктор.

- Ты стал чутким, как кошка, - отметил инженер.

- Ты хочешь сказать: как кот, - поправил Хаасен. - Тут, брат, будешь чутким.

Он не ошибся - в приемную вошел Сайн. По его неторопливым, размеренным движениям и достоинству, с которым он держался, сразу стало понятно, что его миссия увенчалась успехом. Не дождавшись, пока Сайн выдержит эффектную паузу и заговорит, Лобов нетерпеливо спросил его:

- Что передал Клим Ждан?

Сайн взглянул укоризненно и огорченно.

- Если бы вы знали, как неимоверно трудно было опознать его и войти с ним в контакт!

- Вам же его детально описали, - не сдержав улыбки, сказал инженер.

- Описание - это слова. А мне пришлось искать живого человека, а этому человеку, можете себе представить, пришла в голову мысль играть в целях маскировки роль пресыщенного бездельника. Я словно ходил с завязанными глазами по самому краю пропасти. Ведь стоило допустить малейший промах, как эта орава растерзала бы меня в клочья!

- И все-таки, - прервал его словоизлияния Лобов, - что передал вам Клим Ждан?

- Прежде всего. - Сайн сунул руку в карман, а затем театральным жестом протянул ее к Ивану, - он передал мне вот это.

На его раскрытой ладони лежали часы-перстень. Лобов осторожно взял их, осмотрел со всех сторон и надел на палец. Лицо его на секунду приняло сосредоточенное выражение и тут же озарилось радостной улыбкой.

- Чертов Клим! Есть связь! - Он помахал рукой, показывая, чтобы ему не мешали.

Мягко улыбался Алексей, и по его улыбке было видно, что он растроган и стыдится своей чувствительности. Улыбался Хаасен, но уголки его губ хранили недоброе выражение. Глядя на них, улыбалась и Тика, недоуменно и немного насмешливо: она не ожидала, что эти суровые люди могут быть вот такими.

- Клим передает, - деловой скороговоркой сообщил Лобов, надо перерыть все логово, но найти документы, доказывающие связь Линга с Яр-Хисом.

- Выполнено, - с ноткой самодовольства буркнул Хаасен, оказавший немалую помощь Алексею в его работе.

- В распоряжении Клима семиместный автомобиль далийской регистрации. За ним слежка. Не очень серьезная и плотная. Он гарантирует отрыв за пределы видимости с резервом в десять двадцать секунд. Судя по всему, вход в бар хорошо охраняется. Целесообразно воспользоваться запасным выходом. Координаты его сообщить.

- Ну не умница ли Клим! - воскликнул инженер.

- Торнадовская выучка, - пробормотал Хаасен.

- Президент придерживается политики нейтралитета. Главная противодействующая сила - Яр-Хис. Не исключена блокировка бара этой организацией, - продолжал между тем информировать Лобов.

- Яр-Хис! Что он такое, в конце концов? Какие у него возможности? - ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Кронин.

- Я готов выдать самую полную информацию, - с готовностью обернулся к нему доктор Сайн.

- Только покороче, - вмешался Хаасен. - Поболтать можно и потом. Сейчас - самую суть.

- Пожалуйста. Если коротко, то Яр-Хис - это тайная организация. У нее есть свой устав, присяга. Во главе ее стоит совет командоров. А руководит советом хис-командор. Никто не знает его имени, личность его - абсолютная тайна.

- Какая-то мелодрама, - усмехнулся инженер. - Мелодрама страхов.

- Боюсь, что это не мелодрама, - пробормотал Хаасен.

- Вы сказали сущую правду: это совсем не мелодрама, подтвердил Сайн. - В Яр-Хисе - железная дисциплина. За ослушание - предупреждение, если ему не внимают, наказание одно - смерть. Самое страшное, что члены Яр-Хиса есть повсюду: в городском управлении полиции, совете инженеров, а главное в совете врачей.

- Почему это самое главное? - спросил Кронин.

- Как это почему? - удивился Сайн. - Да вы представляете себе, что такое совет врачей?

- Не представляем, - перебил его Лобов. - Но Тур прав: сейчас не время для теоретических семинаров. Скажите, доктор, представляет ли опасность слежка со стороны Яр-Хиса?

Сайн пожал плечами:

- Все зависит от их намерений. Но Яр-Хис неизмеримо опаснее любой гангстерской банды, его власть сравнима с властью самого президента. И прошу учесть - вы сами понимаете, что я кровно заинтересован говорить только правду, - источник осложнений между Землей и Даль-Геем скрыт в Яр-Хисе. Говорят, хис-командор просто исходит ненавистью к Земле и ко всему земному!

- Ясно, - подытожил Лобов. - Оптимальный вариант - это уйти от слежки и избежать открытой схватки. Клим предлагает воспользоваться запасным выходом. Об этом выходе что-то известно доктору Сайну?

- Известно, - согласно кивнул доктор. - Он действительно существует. Но я не знаю, где этот проклятый выход находится!

Кронин улыбнулся.

- Почему же проклятый? Наоборот, превосходный тайный выход. И если он есть, мы его найдем.

- Вы уверены? - усомнился Сайн.

- А зачем его искать? - вдруг сказала Тика. - Я знаю, где этот выход.

- А почему молчала? - хмурясь, спросил Хаасен.

Тика презрительно взглянула на него.

- А вы меня спрашивали?

Ответ этот вызвал общую улыбку. И, ободренная. Тика добавила:

- Где выход, я знаю, а вот дверь открыть не смогу. Там шифр какой-то.

- Значит, дверь на шифр-замке? - уточнил Иван.

- Да, - подтвердила Тика.

Лобов повернулся к Алексею.

- Откроем, - спокойно ответил тот на немой вопрос своего командира. - Была бы дверь, а ключ к ней всегда найдется.

Лобов кивнул, считая этот вопрос решенным, но Тика снова вмешалась:

- Там очень-очень хитрый замок! Только сам Линг умел открывать его. А остальные сколько ни пробовали, он разрешал, ничего не получалось. Даже у тех, кто специально занимался взломами и замками!

- Ничего, - сказал Лобов. - Алексей откроет. Он ведь инженер.

- Да еще высшей квалификации, - добавил Хаасен.

- Тебе что-нибудь нужно? - спросил Лобов Кронина. - Я имею в виду инструмент. Можно пошарить, что-нибудь наверняка найдем.

Кронин достал из кармана свой универсальный нож и подбросил на ладони.

- Благодаря любезности и предусмотрительности доктора Сайна, - Алексей поклонился доктору, - мой нож со мной.

Сайн оживился, глаза его заблестели.

- О, вы и представить себе не можете, с каким трудом мне удалось выцарапать его! Фантастическая операция! Понимаете, - продолжал он, обводя всех значительным взглядом, - один из тех, кто проводил акцию, польстился на этот нож и прикарманил его. А мне случайно удалось...

Хаасен вздохнул. Сайн покосился на него и запнулся. Воспользовавшись этой паузой, Лобов сказал:

- Не будем терять времени. Алексей, отправишься с Тикой к запасному выходу, вскроешь его, если будет можно, разведаешь, все ли там спокойно.

- Понял, - сказал инженер.

- Тика, ты не боишься идти с ним?

- С ним? - Тика смерила взглядом Кронина и фыркнула. - Да он и мухи не обидит.

Все засмеялись.

- Да, - согласился Алексей, вставая, - с мухами мне как-то действительно не доводилось иметь дело.

- Подожди, - остановил его Лобов и обернулся к Тике. - Ты можешь нарисовать, куда выходит этот самый потайной ход?

- Это как - нарисовать? Красками?

Иван улыбнулся.

- Нет. Просто начертить на бумаге план прилегающих улиц, показать выход.

- Конечно, могу!

Лобов вырвал из записной книжки лист бумаги, достал универсальный карандаш. Тика присела к столу и очень быстро и толково справилась с задачей. Потом листок забрал Лобов и со слов Тики и Сайна сделал подробные пояснительные надписи. Только после этого он поднялся и сказал Алексею:

- Вот теперь - в путь. Не задержишься?

- Постараюсь. - Кронин открыл дверь и церемонно повернулся к Тике: - Прошу вас.

Тика посмотрела на него, через плечо оглянулась на Лобова и важно вышла из приемной. Алексей помахал товарищам рукой и вышел вслед за ней, а Лобов повернулся к Сайну. Тот сейчас же с подчеркнутой готовностью вскочил на ноги.

- А вам не опасно появляться в баре вторично?

- Я готов на любой риск!

- Постарайтесь его избежать. - Иван протянул доктору листок с планом. - Передайте это Климу как можно незаметнее.

- Можете на меня положиться. Если Сайн за что-нибудь берется, то он делает это безупречно.

Когда за доктором закрылась дверь, Лобов повернулся к Хаасену:

- Ты все еще сомневаешься в нем?

Хаасен насмешливо хмыкнул:

- Нет. Вижу, он готов в лепешку расшибиться, только бы его оценили и, не дай Бог, не вздумали бросить. А за девчонку я спокоен. И все-таки... - Хаасен поморщился, потирая рукой грудь, - надо скорей выбираться отсюда.

- Понимаю, - негромко сказал Иван, присаживаясь на диван рядом с консулом. - Если Самсонов и на самом деле предатель, он может наделать нам еще немало бед.

- А ты все еще сомневаешься? - с горькой иронией спросил Хаасен.

Лобов помолчал и после паузы сказал:

- Как бы то ни было, мы обязаны взять Самсонова. А для этого надо выбраться отсюда. И как можно незаметнее.

Глава 5

Тика спустилась по ажурной лесенке куда-то в темноту. Послышался стук.ее каблучков, а мгновение спустя прозвучал насмешливый голос:

- Ну чего вы стоите, как столб?

Алексей усмехнулся и, в свою очередь, принялся спускаться.

Когда ноги его коснулись пола, голос невидимой Тики полюбопытствовал:

- Боитесь?

- Да нет, не очень, - улыбнулся Кронин, - дедо привычное.

- Темнотища! Вообще-то здесь есть свет. Но включается он в кабинете Линга, а там... - Тика не договорила и сердито спросила: - Оружие у вас хоть есть?

- Есть, да что от него толку в такой темноте? Ну, как в свое время сказал Господь Бог, - да будет свет. - Кронин нажал одну из кнопок на своем универсальном ноже и, когда узкий луч рассек темноту и осветил низкий, чуть выше человеческого роста, коридор, добавил: - Правда, не такой уж яркий, но на первый случай сойдет.

- А на второй случай? - язвительно спросила Тика.

- А на второй случай мы включим тот, который тут горит всегда, - невозмутимо ответил Кронин.

- Тут нет выключателя!

- Что такое выключатель, Тика? - Луч света медленно скользнул по стенам, полу и потолку. - Примитивное устройство для соединения энергетических цепей. Если его нет, надо его сделать.

- Что-то вы уж больно много собираетесь сделать!

Кронин ничего не ответил. Световое пятно замерло, легонько покачалось вверх, вниз, вправо и влево, точно прощупывая небольшой участок стены.

- Кажется, здесь, - удовлетворенно проговорил Алексей и подошел ближе.

Теперь стало видно, что пятно света лежит на уровне его лица.

- Так точно, здесь, - пробормотал Кронин и полуобернулся через плечо. - Прикрой глаза, Тика.

- Это еще зачем? - строптиво спросила она.

- Чтобы не ослепило, - терпеливо пояснил Алексей. - Лучше всего, если ты закроешь их ладонью.

- А что такое будет? - Теперь в ее голосе звучало почти детское любопытство.

- Ничего особенного. Самые обыкновенные вскрышные работы. Готова?

- Готова.

Световое пятно исчезло, а через мгновение в стену ударил тонкий, как игла, раскаленный до сотен тысяч градусов плазменный луч. Он с шипением вошел в плотную пластиковую стену. Заплясали зеленоватые языки пламени, освещая мертвенным светом клубы дыма. Запахло горелым. Все это длилось несколько коротких секунд, потом плазменный шнур оборвался и погас, а на стену вновь легло световое пятно, выхватив из мрака аккуратно вырезанное квадратное отверстие.

- Так я и думал, - пробормотал Кронин, заглядывая внутрь. - Выключатель в кабинете, а исполнительный контактор здесь. И по всему видно - с магнитным управлением. Ну-ка!

Что-то едва слышно щелкнуло, и коридор осветился довольно ярким светом, лившимся из полусферических плафонов, укрепленных на потолке. Коридор тянулся прямо метров пять, а потом круто сворачивал вправо. Кронин догадался, что все эти фокусы с люками, светом и поворотами предназначены для того, чтобы при случае превратить базу в труднодоступную крепость. Обернувшись, он заметил, что Тика усиленно трет глаза ладонью.

- Не послушалась? - укоризненно спросил он.

- Только чуть взглянула. - Тика заморгала глазами и восхищенно сказала: - Ух, и ножичек у вас! Лучше всякого пистолета!

Кронин разглядывал ее оживленное лицо.

- Конечно, лучше.

- Я и не знала, что такие бывают. - Тика вдруг удивленно оглянулась по сторонам: - И свет горит!

- Горит, - согласился Кронин. - Только давай не будем терять времени и пойдем.

Тика двинулась вперед, время от времени с интересом поглядывая на инженера.

- Здесь недалеко, шагов сто.

- И все время так - вправо и влево?

- Конечно. В случае чего, тут от целого отряда отстреливаться можно. А почему вас не ослепило?

- Глаза были закрыты, вот и не ослепило.

Тика недоверчиво фыркнула.

- А как же дырку вырезали?

- Как? Есть такая штука - мотосенсорный навык. - Догадавшись, что Тика не понимает его, Алексей пояснил: - Я посмотрел, запомнил, а потом работал уже по памяти.

- И так ровно?

Кронин промолчал, только улыбнулся. Тика, не дождавшись его ответа, прибавила шагу.

- А правда, что вы выручали Ивана из беды? - вдруг спросила она, не оборачиваясь.

- Правда. - Кронин провел рукой по щеке. - Только, если говорить откровенно, ему приходилось это делать много чаще.

Тика расцвела улыбкой и обернулась.

- А я знала!

- Откуда же?

- Да так уж, знала, и все, - с торжеством сообщила она. И неожиданно спросила: - А почему вы зовете его Иваном? Ведь его имя Ивви Лонк?

Кронин кашлянул.

- Ну, так зовут его те, кто... друзья, одним словом.

Тика вдруг остановилась так резко, что Кронин едва не налетел на нее.

- Пришли.

Алексей уже и сам видел, что пришли. В нескольких шагах от них тускло блестела круглая массивная дверь, высотой около полутора метров. Обойдя Тику, Кронин подошел к двери вплотную, внимательно осмотрел ее и постучал по ней ладонью. Звук был такой, как будто он ударил по монолитной скале.

- Да, - с уважением протянул Алексей, - плазма тут не поможет. Только аккумулятор посадишь.

- А я что говорила? - прозвучал голос Тики. - Сколько ни пробовали, никто не мог ее открыть!

Кронин не слушал ее. Присев на корточки - так было удобнее при его высоком росте, - он внимательно разглядывал шифр-устройство, которое состояло из нескольких головок, принимающих различные положения.

- Примитивно, но добротно, - подумал он вслух.

Взявшись за одну головку, он повернул ее - раздался негромкий щелчок. Кронин усмехнулся. Достал из кармана нож и прощупал шифр-устройство жестким гамма-лучом. Он водил им, точно по экрану телевизора, строка за строкой развертывая структуру конструкции, запрятанной за бронированной плитой. Индикаторная лампочка то ярко разгоралась, то тускнела, то гасла совсем. Алексей повторил эту операцию несколько раз, и в соответствии с давным-давно выработанным навыком в его памяти постепенно и прочно отпечатывалась одна деталь конструкции за другой. Со стороны это была странная картина: сидит на корточках человек, водит рукой, в которой зажат нож (гамма-луча, разумеется, не видно), по поверхности двери, точно слепой в поисках потерянной вещи.

- Так, - удовлетворенно пробормотал Кронин.

У него затекли ноги, и он опустился на колени. Продолжая гамма-зондаж, Алексей теперь поворачивал шифрголовки. Иногда он выключал гамма-луч, поворачивая головку, касался двери самыми кончиками пальцев и по легчайшим вибрациям, по интерференционной картине звуковых волн в толще металла безошибочно улавливал суть кинематических процессов. Лицо его в эти мгновения принимало сосредоточенно-отрешенное выражение.

- Что вы делаете? - наконец не выдержав, спросила Тика.

И так как Кронин не обратил ни малейшего внимания на ее слова (пожалуй, он не обратил бы внимание даже на выстрел пистолета возле самого уха), она сначала осторожно положила ему руку на плечо, а потом легонько встряхнула. Алексей резко обернулся.

- В чем дело?

У него было холодное, строгое, точно высеченное из мрамора лицо. Это было лицо другого, не знакомого Тике человека. Она испуганно отшатнулась. Но вот лицо медленно, будто нехотя, осветила мягкая улыбка, и оно снова стало знакомым и добрым.

- Вы что, колдуете, что ли? - сердито спросила она и погладила воздух пальцами, довольно ловко скопировав скользящие движения руки Алексея.

Кронин недоверчиво посмотрел на бронированную дверь, на Тику и пояснил:

- Это я ее изучаю.

- Пальцами? - ядовито спросила Тика.

- Пальцами, - кивнул Алексей. - Знаешь, как смотрят пальцами слепые? Ощупывают - и возникает мысленный образ вещи.

Тика тряхнула волосами.

- Откуда мне знать про неполноценных? У нас их эвтаназируют. А вот зачем щупать дверь? Она же перед вами, разглядывайте сколько угодно.

Она заметила, что инженер смотрит на нее как-то странно, будто жалеет, и вызывающе спросила:

- Ну, что вы так смотрите?

- Ничего, - спокойно ответил Кронин и даже не попросил, а приказал: - Не мешайте мне, Тика!

Он поудобнее перехватил свой универсальный нож и снова наклонился к шифр-устройству. Время от времени раздавались глухие щелчки. В эти мгновения Тика переставала слышать прерывистое дыхание Алексея и опасливо косилась на него. Вот он опять замер и тут же торжествующе воскликнул:

- Ага! Вот ты и попался, голубчик!

Кронин выпрямился, размял затекшие ноги, небрежно отряхнул пыль с колен, вытер руки. Через плечо кивнул Тике: смотри, мол. Уверенными движениями поставил в нужные позиции шифр-головки и повернул вправо рукоятку. Что-то звонко щелкнуло, инженер потянул дверь на себя. Массивный диск почти метровой толщины мягко и совершенно бесшумно повернулся. Приоткрыв дверь настолько, что в нее мог пройти человек, Алексей с ноткой самодовольства в голосе предложил Тике:

- Прошу!

Она осторожно подошла к двери, робко потрогала рукоятку, потом повернулась к Кронину и растерянно спросила:

- И все?

- А что еще надо? Снять ее с петель? Сделать из нее сковородку? - Кронин рассмеялся, видимо, очень довольный своей работой.

Этот смех немедленно привел Тику в себя.

Она змейкой проскользнула в образовавшуюся щель. Алексей приоткрыл дверь еще немного, шагнул было в проем, но в последнее мгновение засомневался.

- А мы там ни на кого не наткнемся?

- Боитесь? - гулко прозвучал насмешливый голос Тики.

Кронин усмехнулся.

- Осторожность - это не страх.

И пошел вслед за Тикой. Он оказался в довольно просторном тамбуре. Здесь была еще одна дверь, но уже не бронированная, а самая обыкновенная, хотя и очень прочная. Тика стояла возле нее, прикрыв один глаз ладошкой, и куда-то смотрела. Оглянувшись на Кронина, она уступила ему место.

- Тут потайной глазок. Смотрите.

Алексей послушно подошел и приник к глазку: ему и самому интересно было узнать, куда они выбрались. Это был пустынный переулок-ущелье, типичный для портовых кварталов; только одинокого, торопливо шагавшего прохожего можно было разглядеть в его сумрачной глубине. Зато совсем рядом проходила улица с довольно оживленным автомобильным движением, через глазок был виден лишь маленький ее кусочек. Выезд из переулка на улицу был перегорожен.

- Отлично, - пробормотал Алексей.

Климу надо подогнать свой автомобиль к переулку, и все будет в порядке; добежать отсюда до него - дело нескольких секунд. Отстранившись от глазка, Кронин оглядел дверь. Забеспокоившись, что инженер сам обо всем догадается и ей не удастся показать свою осведомленность, Тика поспешно объявила:

- Вот эту ручку повернуть два раза - и можно открывать.

- Понятно, - рассеянно проговорил Кронин, - однако же на всякий случай проверим.

Он повернул ручку раз, другой и, осторожно потянув дверь на себя, чуть-чуть, на какой-то миллиметр, приоткрыл ее.

- Все в порядке, - констатировал он, захлопывая дверь и снова запирая ее.

Обернувшись, он поймал странный, быстро ускользнувший взгляд Тики.

- Ты что? - машинально спросил Алексей.

Тика вздохнула.

- Ничего. - Она вдруг вскинула голову. - Думала, толкнуть вас как следует - и в дверь. Никогда бы вы меня не догнали!

Кронин оглядел с ног до головы ее тонкую крепкую фигурку, вспомнил собранные четкие движения и согласился:

- Не догнал бы. Почему же не убежала?

Тика с вызовом взглянула на него.

- А вот так, не хочу!

- Ну и правильно, - кивнул инженер, оглядел еще раз тамбур, дверь, заглянул в глазок и добавил с облегчением: Пойдем, Тика. Мы свое дело сделали.

Обратно шли в том же порядке - Тика впереди, Кронин чуть сзади. Тика шагала торопливо, во всех ее движениях чувствовалась озабоченность и напряженность.

- А если бы я все-таки удрала, попало бы вам? - спросила она, не оборачиваясь и не замедляя шага.

- Хм... - Кронин наморщил в раздумье лоб и после паузы уверенно заметил: - Нет, ты бы не убежала.

- Это еще почему?

- Иван сказал мне, что тебе можно доверять, - спокойно ответил инженер, - а он ошибается очень редко.

На последнем повороте, когда Кронин уже увидел ажурную лесенку, спускавшуюся вниз из люка, девушка остановилась.

- Правда, - сообщила она, - не убегу. А знаете почему?

- Чужая душа - потемки, - улыбнулся Кронин. Он стоял, опираясь рукой о стену. - Не знаю, Тика.

- Потому что мне с вами интересно, - почти сердито сказала девушка. Она прямо смотрела на Кронина, словно чего-то ожидая. Какие-то вы чудные, непохожие. Никогда я таких людей не видела! Откуда вы такие?

Кронин молчал.

- Откуда? - умоляюще спросила Тика. - Ведь не со Стигмы?

- Нет, не со Стигмы, - нехотя согласился инженер.

- А откуда? - настаивала девушка.

- С неба.

В глазах Тики плеснулся страх, и Кронин, мысленно выругав себя за неуместную шутку, пояснил:

- Мы экипаж космического корабля. Летаем, стараемся делать добрые дела.

- Добрые?

- Ну... - Кронин задумчиво наморщил лоб. - Как правило, добрые. Если чего-нибудь не напутаем.

- А бывает, что путаете? - с интересом спросила Тика.

- Случается.

- Путаете... - Тика мечтательно улыбнулась. - Это хорошо, что вы путаете. А то я нет-нет, да и подумаю: может, это не люди, а боги?

Глава б

Подходя к центральному входу в консульство. Дин Самсонов замедлил шаги, а потом остановился. Как не хотелось ему идти в это проклятое здание! Но он знал, что рано или поздно идти все равно придется, идти и делать то, что прикажет холодный бесстрастный голос, спорить с которым невозможно.

Сейчас этот голос молчал, и можно было хоть немного насладиться свободой, пусть призрачной, но все-таки свободой.

Оказывается, давным-давно расцвели розы, а он вот только что это заметил. Самсонов наклонился и осторожно развел руками колючую зелень. Из прохладной глубины куста на него глянула пурпурная красавица с ожерельем из крупных капель влаги. Он протянул было руку, чтобы сорвать цветок, но передумал и лишь легонько тронул его пальцем. На землю упали тяжелые прозрачные капли воды. Самсонов грустно улыбнулся, с тревогой прислушиваясь к неясному сложному чувству, медленно всплывающему из глубины его существа. Ведь все это когда-то было! Пурпурная роза, тонкий цветочный аромат, запах прели и совсем рядом чуть испуганные ожидающие глаза Нины.

Прошлое вдруг хлынуло из подсознания и затопило мозг огненной волной. Реальность, на миг вырисовавшаяся перед ним, оказалась столь чудовищной, что сердце рвалось на части от отчаяния. Чтобы не закричать, Самсонов стиснул зубы, закрыл глаза и судорожно вцепился в колючую ветку кустарника. Но все это продолжалось лишь короткий миг. Ужас и отвращение неслышно, как ночные птицы, улетели прочь. Точно просыпаясь, Самсонов повел головой, открыл глаза. Надо идти в консульство.

- Дин! - окликнули его.

Он обернулся.

По аллее, тянувшейся от внешних ворот, торопливо шагала Лена Зим.

- Тебе плохо?

Лена чуть запыхалась от быстрой ходьбы, ее серые глаза смотрели заботливо и тревожно. Самсонов улыбнулся в ответ так, как он один умел улыбаться: беззаботно, добродушно и немного насмешливо.

- Мне? Откуда ты взяла?

- Ты стоял, и у тебя был такой вид... вот я и подумала.

Самсонов покосился в сторону розовых кустов, тень раздумья скользнула по его лицу.

- У меня просто закружилась голова. Наверное, переутомился. Столько работы в последнее время. - Он снова улыбнулся Лене и, только теперь по-настоящему осознав ее присутствие, удивился: - Подожди, а как ты оказалась здесь?

- Я прямо с космодрома.

- Одна?

Лена улыбнулась.

- Разумеется, нет. Но у всех дела, разные и срочные. В том числе и у меня. Мне нужен Всеволод. Как с ним можно связаться?

В его глазах мелькнула настороженность.

- Всеволод? А что случилось?

- У меня к нему поручение совета. Но персонально к нему, понимаешь? Я не могу сказать тебе, - виновато сказала Лена.

- Понимаю, - согласился Самсонов, - в Даль-Гее сейчас творится такое, что без секретов не обойдешься. А вот Всеволода найти не просто.

Он опустил голову, задумался. Лена ждала, с трудом скрывая нетерпение и подавляя желание поторопить его. А Самсонов думал совсем не о том, как отыскать Снегина. "Вот он, последний штрих, дополняющий картину. Впрочем, лишняя проверка не помешает". Он украдкой взглянул на Лену, но она перехватила его взгляд. Самсонов улыбнулся, но тут же посерьезнел и вздохнул.

- Секреты. К сожалению, это обоюдоострое оружие, и порой трудно понять, чего они приносят больше - пользы или вреда.

Лена хотела что-то сказать, но он жестом остановил ее:

- Я знаю, что меня ни о чем не информируют, боясь скомпрометировать мое консульское звание. Однако я не даром проработал тут почти год. У меня есть свои источники информации. Так вот, мне известно, что сейчас в Даль-Гее проводится секретная операция под руководством Всеволода. Почти все сотрудники консульства отсутствуют. Ты, конечно, знаешь об этом. Но известно ли тебе, что в этой операции принимает участие Иван?

- Иван? - переспросила Лена.

Она лихорадочно соображала, как ей лучше вести себя, но Самсонов не дал ей времени для размышлений.

- Мне только что сообщили: полиция Даль-Гея узнала о его пребывании и объявила розыск.

Лена побледнела.

- Может быть, это ошибка? - Он пристально посмотрел на нее.

- Нет, это не ошибка, - сказала наконец Лена и твердо взглянула в глаза Самсонову. - Надо сделать все возможное, чтобы немедленно найти Всеволода.

- Хорошо, - решительно сказал он, увлекая Лену за собой в консульство. - Сделаем и невозможное.

В вестибюле Самсонов, вдруг спохватившись, остановился.

- Тебе лучше подождать меня здесь. Я на минуту забегу к себе в кабинет, а потом мы пройдем прямо на селектор.

Лена заколебалась.

- Это буквально одна минута, - успокоил Самсонов, усаживая ее возле столика.

Бегом поднявшись на второй этаж, Самсонов прошел не в свой кабинет, а в операторскую. Дверь туда оказалась запертой. Самсонов отпер ее универсальным ключом и рывком распахнул - операторская была пуста. Дин на секунду задумался, потом захлопнул дверь и быстро зашагал по коридору. По пути он заглянул в несколько комнат, но и там никого не было - консульство словно вымерло. Самсонов прошел в свой кабинет и замер на пороге: за его столом сидел сотрудник посольства.

Мгновенно овладев собой, Самсонов приветливо улыбнулся и спросил, прикрывая за собой дверь:

- Тимур? Вы что здесь делаете?

Высокий, атлетического сложения молодой человек предупредительно поднялся из-за стола.

- Во время вашего отсутствия звонил Снегин. Попросил быть на связи.

- Именно здесь? - удивился Самсонов, усаживаясь за стол.

- Именно здесь.

- А где остальные?

Молодой человек, поколебавшись, ответил:

- Их вызвал Снегин.

Самсонов озабоченно покачал головой.

- Серьезное, видимо, затеяно дело.

Выдвинув ящик стола, Самсонов достал оттуда универсальный карандаш, пододвинул к себе блокнот, но вместо того, чтобы писать, резким движением направил карандаш на Тимура, который очень внимательно следил за всеми его действиями. Раздался негромкий щелчок, и молодой человек, задохнувшись, начал медленно оседать на пол. Самсонов мягко, по-кошачьи, перепрыгнул через стол, подхватил обмякшее тело, оттащил на диван и укрыл плащом.

Проделав все это, он торопливо направился к двери. Но, уже взявшись за ручку, вдруг замер, пораженный одной мыслью. А потом обессиленно прислонился к стене. Он твердо знал, что ему нужно уходить, знал с той минуты, когда Лена подтвердила, что Иван Лобов в городе. С Лобовым, который идет к намеченной цели, шутки плохи, и при одной мысли о нем Самсонова бросало в дрожь. Надо было уходить, но на его пути стояла Лена. По железным законам бескомпромиссной борьбы ее следовало... убрать. Но ведь это - Лена!..

И все-таки надо было уходить. Самсонов глубоко вздохнул, рукой вытер вспотевшее лицо, огляделся. Взгляд его упал на уже бесполезный, разряженный "карандаш". Он зло швырнул его в угол комнаты, вернулся к столу, достал из тайника пистолет и опустил в карман.

Глава 7

Из-за угла на бешеной скорости вывернулась машина, резко остановилась, клюнув носом и истерично взвизгнув тормозами.

Посадка в машину заняла считанные секунды - Лобов заранее распределил роли и четко объяснил каждому порядок его действий. Раскрылись и захлопнулись дверцы, автомобиль рванул с места и помчался по улице. Рядом с Климом сидел Иван, на среднем сиденье - Тика и Алексей, на заднем - Сайн и Хаасен.

- Здравствуйте, черти! Если бы вы знали, как я рад вас видеть! - сказал Клим, не отрывая глаз от дороги.

- Еще неизвестно, кто больше рад, - во весь рот улыбался Алексей. - Экий ты франт! Настоящий далийский денди.

Тика мельком взглянула на инженера - он высказал вслух ее мысли - и снова удивленно уставилась на Клима. Прическа, часы - высший класс! Таких людей она видела только издали, когда они проделывали свой короткий путь от подъезда фешенебельного ресторана до роскошного автомобиля.

- С вами только свяжись, - засмеялся Клим, - не только денди, гангстером придется вырядиться.

- Ты на высоте, - скупо одобрил Иван, любовно оглядывая своего штурмана.

- Мы все на высоте. - Клим метнул быстрый взгляд через плечо. - Тур, ты жив? Что-то тебя не слышно.

- Почти, - откликнулся Хаасен. - Так сказать, в первом приближении.

Обогнав колонну электробусов, Клим круто вывернул руль и бросил машину в переулок. Сайн, не ожидавший такого виража, повалился на Хаасена. Тика, в последний момент судорожно уцепившаяся за переднее сиденье, едва удержалась, чтобы не упасть на Алексея. Почти сейчас же Клим повернул руль в другую сторону, и теперь уже Хаасену и Кронину пришлось хвататься за что попало.

- Пристегнитесь, - не оборачиваясь, сказал Клим и пояснил Ивану: - Надо оторваться хотя бы немного. Приклеились, как хвосты! Черт бы побрал эту франтиху!

Лобов усмехнулся. Клим имел в виду машину, предоставленную ему консульством. Это был роскошный автомобиль, который мог бы послужить отличной маскировкой. На прямой он развивал большую скорость, но был тяжел и неповоротлив. Машины преследователей - их было две - имели не менее мощные двигатели, но, благодаря компактности, были более верткими, поэтому Климу никак не удавалось уйти от них, несмотря на все его ухищрения.

Полуобернувшись назад, Лобов некоторое время наблюдал за преследователями, а Клим между тем безжалостно мотал машину по переулкам.

- Да-а, - протянул наконец Иван задумчиво, - так просто от них не уйти.

- Посмотрим, - процедил сквозь зубы Клим, швыряя машину в очередной поворот.

Сайна уже мутило - он побледнел, крупные капли пота выступили у него на лбу, глаза выражали страдание и покорность. Он сосал какую-то пилюлю и тяжело вздыхал. Хаасен сидел рядом с ним, суровый и неподвижный, как каменное изваяние. Откуда брались силы у этого человека! И только Тика переживала происходящее с искренним увлечением, лицо ее горело, зеленые глаза азартно блестели.

Кронин, как всегда спокойный и рассудительный, предложил:

- Может быть, попробовать на прямой?

- Пробовал, - отмахнулся Клим, - тянутся как на привязи.

- И на прямой не уйти, - вдруг раздался уверенный голос Тики.

Лобов удивленно обернулся к ней.

- Почему?

- А на передней машине сидит за рулем Луке Даг, - сообщила Тика таким тоном, будто все должны знать, кто такой Луке Даг.

- Кто? - переспросил Иван.

- Чемпион Дальга по автокроссу, - простонал Сайн, превозмогая тошноту.

- Гангстер?

- Почему гангстер? - возмутилась Тика. - Просто чемпион.

Кронин с Лобовым переглянулись. Машина в это время круто нырнула в тоннель, отчего Сайн охнул и зажал рот ладонью. Когда они снова вылетели под открытое небо, инженер сказал:

- Чего мудрить? Надо ехать в консульство!

- Нельзя, спугнем Самсонова, - жестко ответил Хаасен.

Клим покосился на того и на другого.

- Не понял!

- Потом поймешь, - хмуро буркнул Лобов.

- Осторожнее! - отчаянно простонал Сайн в ответ на лихой вираж Клима и с неожиданным для его положения юмором добавил: - Я не против бегства, уверяю вас, но не на тот свет!

- А ведь сам разум глаголет его устами, - философски заметил Кронин.

- Да, - задумчиво согласился Лобов, - пора менять тактику.

Он достал микропапку с документами, расстегнул нагрудный кармашек на замшевом пиджаке Клима, аккуратно уложил туда папку и снова застегнул. После этого обернулся к своим спутникам.

- Слушайте внимательно. Ты, Клим, после того как все запомнят план действий, выедешь к ближайшему скверу. Тормозишь. Все, кроме меня, покидают машину и прячутся за кустарник, за цветы - там разберетесь.

Клим метнул на него быстрый взгляд.

- А ты?

- Обо мне не беспокойся. Есть одна идея.

- Почему не все вместе? - упрямо спросил Клим.

- Потому что так надо. Сейчас не время для дискуссий. Алексей, Тур, Сайн и Тика следуют в консульство. Тику опекает Алексей, Сайна Дагеля - Хаасен. Ты, Клим, кратчайшим путем добираешься до городского управления и передаешь документы Всеволоду. Это задача особой важности. Всеволод у президента, чтобы в случае нашего провала прийти на помощь без промедления по официальным каналам.

- Как я до него доберусь? - нахмурился Клим. Ему очень не понравилось, что Иван собирается принять главный удар на себя.

- Тебе заказан пропуск. И для подстраховки в бюро дежурит представитель консульства.

- Детские игрушки, - процедил сквозь зубы Клим.

Игнорируя его недовольную реплику, Лобов продолжал:

- Ты, Алексей, делаешь все возможное, чтобы задержать Дина Самсонова.

- Я помогу, - многозначительно пообещал Хаасен.

- Да что такое с Дином? Что вы темните? - вскинулся Клим.

- Не исключено, что Дин предатель. Берегись его. - Иван предостерегающе поднял руку. - Все, остальное потом. Вопросы?

Сидевшие сзади переглянулись. Сайн жестами дал понять, что он со всем абсолютно согласен; Хаасен коротко кивнул головой; только Тика сидела, плотно сжав губы и глядя прямо перед собой с отсутствующим выражением лица.

- По-моему, все ясно, - ответил за всех Кронин, покосился на Тику и на всякий случай спросил: - Тебе все ясно?

Она повернулась к нему так резко, будто ее ударили, и проговорила скороговоркой:

- Никуда я отсюда не пойду! Хоть на кусочки меня режьте!

Лобов удивленно обернулся.

- Тика!

- Не пойду я с ними! Хоть убейте! - Голос девушки странно звенел.

По измученному лицу Хаасена скользнула неожиданно мягкая, понимающая улыбка.

- Ну что вы пристали к девчонке? Не хочет, и не надо. Иван о ней позаботится.

- Конечно, - простонал Сайн, который мечтал побыстрее расстаться с машиной. - Зачем насилие? Пусть остается.

- Да будет так, - резюмировал Иван, обменявшись взглядами с товарищами.

Минуты через три после этого разговора большая белая машина вылетела из-за угла и затормозила возле самого кустарника, окаймлявшего здесь проспект. Открылись дверцы, кто-то слабо, страдальчески ойкнул, кусты шевельнулись, хрустнула ветка. Машина рванула с места, стремительно набирая ход, а через секунду из-за угла, кренясь на одну сторону, но не сбавляя хода, выскочила машина преследователей.

- Все в порядке, - сказал Иван, наблюдавший за дорогой через зеркало заднего обзора, - если они и рассмотрят, что нас поубавилось, все равно уже поздно. - Он обернулся к девушке: - Тика, ты хорошо знаешь город?

Тика презрительно фыркнула.

- Стало быть, хорошо, - констатировал Лобов и попросил: Перебирайся ко мне.

Иван вел машину спокойнее Клима, и преследователи, которые и так уже сократили расстояние за время вынужденной остановки беглецов, подобрались метров на тридцать.

- Они близко! - сердито сказала Тика, ерзая на сиденье.

- Вижу, - спокойно ответил Иван, - ты пристегнись получше.

Он бросил машину в ближайший поворот так резко, что она угрожающе завалилась набок и несколько метров прошла на двух колесах, покачиваясь из стороны в сторону. Взвыл двигатель, и началась карусель! Дистанция между машинами сразу возросла раза в три. Но за рулем машины преследователей сидел, по-видимому, настоящий ас. Он быстро приспособился к манере Ивана, уцепился, как клещ, за невидимый буксир и держался на одной дистанции, иногда отставая, иногда чуть приближаясь.

- Ну же! Да ну же! - чуть не со слезами в голосе вскрикивала Тика и упиралась руками в панель, словно пытаясь подтолкнуть машину.

Иван краем глаза взглянул на нее.

- Где-то здесь неподалеку парк-ущелье? - спокойно спросил он.

Тика не сразу поняла, о чем он спрашивает, а когда поняла, ответила, выжидающе глядя на Лобова:

- Прямо и третий поворот направо.

- На всякий случай предупреди об этом повороте.

- Предупрежу. - Тика недоуменно хмурила брови.

Лобов поудобнее взялся за руль и негромко приказал:

- Возьмись-ка за поручень.

Тика неохотно подчинилась.

- Сиди спокойно, ничего не бойся и не забудь предупредить о повороте.

Тика фыркнула, хотела что-то сказать, но, взглянув на лицо Ивана, осеклась: она уже видела его таким, там, в логове Линга. В машине повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь ровным гулом двигателя.

- Поворот! - показала рукой Тика.

- Вижу. - Голос Ивана звучал подчеркнуто спокойно.

Он не сбросил скорость, входя в поворот. А увидев впереди живописный каньон глубиной метров двести, через который для любителей острых ощущений был перекинут узкий пешеходный мостик без перил - "дорога вздохов", - еще круче вывернул руль. Нехотя, словно в замедленной съемке, машина встала боком, на два колеса, и, не сбавляя скорости, полетела к обрыву. Лицо Тики исказилось, побелели костяшки пальцев, намертво вцепившихся в поручень, но глаз она не закрыла. Взбесившаяся машина, чем-то похожая на уродливый гигантский мотоцикл, влетела на пешеходный мостик, попав колесами точно по его центру, и, качнувшись с боку на бок - мостик, не рассчитанный на такую тяжесть, сильно пружинил, - за считанные секунды проскочила все тридцать метров, которые отделяли один берег каньона от другого. Опустив машину на все четыре колеса, Лобов вывел ее на дорогу, сбросил обороты, глубоко вздохнул и огляделся. Бледная Тика с застывшими на поручне руками смотрела на него остановившимся невидящим взглядом. На том берегу возле самого обрыва стояла машина, затормозившая так круто, что ее развернуло боком. Возле нее высокий сухощавый человек подбрасывал в воздух тяжелый шлем и восторженно что-то орал. Это был чемпион Даль-Гея по автокроссу Луке Даг.

Глава 8

Хаасен сидел рядом с шофером такси и коротко командовал: "Направо", "Еще раз направо", "Прямо", "Теперь налево". Шофер почтительно кивал и аккуратно делал все, что ему говорили. Сайн, расположившийся вместе с Крониным на заднем сиденье, только улыбался такому послушанию, тем более что сначала все обстояло совсем не так.

Когда Хаасен, усевшись с шофером, приказал ему: "Поезжайте. Прямо вперед", тот вздохнул и лениво обернулся к пассажиру:

- Знаете, я как-то не привык ездить по таким адресам.

Сайн набрал в грудь побольше воздуха, чтобы на правах старожила отчитать шофера за дерзость, но не успел.

- Поезжайте, - сухо повторил Хаасен, поворачиваясь к шоферу, его глаза чуть сощурились, - я всегда езжу по таким адресам.

- Прошу прощения, - пролепетал шофер, поспешно запуская двигатель.

Сайн раздумывал над причинами этой молниеносной метаморфозы, происшедшей с шофером. На гангстера Хаасен не похож, на влиятельного человека тоже - слишком обычна одежда, да и не ездят такие люди на такси; он не грозил, не льстил и не обещал авансом чаевые. И все-таки шофер сразу понял его неоспоримое превосходство! Да разве он сам, доктор Сайн, прошедший огонь и воду, не почувствовал странного, нисколько не давящего превосходства этих людей?

Хаасен и Кронин вполголоса обменивались короткими репликами на земном языке. Шофер такси не выказал по этому поводу никакого удивления: наряду с официальным далийским языком в Даль-Гее сохранилось немало диалектов, завезенных сюда после окончания ядерной войны со всех континентов планеты. Сайн знал земной язык лишь настолько, чтобы понять: они уточняют план действия по задержанию Дина Самсонова. Начать операцию должен был Кронин. Хаасен будет на подстраховке и включится в дело лишь в крайнем случае. Предварительно он оставит доктора Сайна в безопасном месте. Уловив эту деталь операции, Сайн облегченно вздохнул.

Кронина высадили прямо у главного входа в консульство. А затем, насколько разобрался Сайн, объехали квартал и возвратились к консульству уже по другой улице, с тыльной стороны. Хаасен без лишних слов расплатился с шофером и отпустил такси. Место было тихое. Вдоль тротуара тянулась сплошная высокая ограда, из-за нее виднелись пышные кроны деревьев. Уголками глаз Сайн настороженно поглядывал на Хаасена, в глубине его души нет-нет, да и шевелился тягучий червячок страха. Кто их, в конце концов, знает - землян? Вынет сейчас какой-нибудь бесшумный пистолет - и прощай многострадальная, но все-таки прекрасная жизнь!

Словно угадав его мысли, Хаасен внимательно оглядел длинную улицу с несколькими прохожими и сунул руку в карман. Сердце у Сайна ёкнуло, он затаил дыхание и втянул голову в плечи. Хаасен случайно перехватил его взгляд и усмехнулся.

- Все в порядке, доктор, - успокаивающе сказал он, - мы у консульства. Только не у парадного подъезда, а, так сказать, возле черного хода.

Жестом пригласив Сайна следовать за собой, Хаасен прошел вдоль ограды с десяток шагов, остановился возле калитки, заметить которую было нелегко, вынул из кармана универсальный ключ и прикоснулся к двери. Чуть слышно щелкнул запор. Хаасен толкнул рукой дверь и отступил.

- Прошу.

Войдя вслед за Сайном, он аккуратно, без стука; притворил дверь за собой, огляделся и сказал не радостно, а скорее озабоченно:

- Вот мы и дома.

Сайн ничего не ответил, но про себя подумал, что если земное консульство - дом и для него, то к нему еще надо привыкнуть. Кругом зелень, аккуратные дорожки, странные цветы, явно не далийского происхождения, шепот ветра в вышине, тишина и мерный гул и рокот города, доносящийся сюда будто издалека. За кустарником и стволами деревьев - ослепительно белые стены дома. Они подошли к небольшой двери; судя по всему, ею либо совсем не пользовались, либо пользовались очень редко. Снова был пущен в ход универсальный ключ, и Сайн не без внутреннего трепета впервые в жизни переступил порог "настоящего" земного здания.

Конечно, ему приходилось бывать на земных космических базах, но в космосе все унифицировано, утилитарно, безлико и космополитично, а это был истинно земной дом. Полной грудью вдыхая свежий и прохладный воздух - ощутимо более прохладный, чем это полагалось по далийским канонам. - Сайн с любопытством разглядывал высоченный потолок, светлые стены, украшенные четким орнаментом, пол и дивился отсутствию роскоши и украшательств. Все это он оглядел мельком, не успев разобраться в своих эмоциях и решить, понравилось ему то, что он увидел, или нет. Хаасен, пригласив его следовать за собой, прошел несколько шагов по широкому коридору и уже без ключа отворил дверь.

- Проходите.

Сайн, бодро выпятив грудь, но с опаской в душе, шагнул вперед. Скорее всего, это была жилая комната. Но до чего скромно она была обставлена! Стол, диван, несколько кресел и маленький столик, на котором стояли предметы не известного Сайну назначения. И все! Если бы не широкое, от пола до потолка, окно, выходящее в сад, Сайн бы определенно решил, что его привели не то в больничную палату, не то в тюремную камеру.

- Это моя комната, - словно отвечая на его мысли, проговорил Хаасен, - располагайтесь, как вам будет удобно, и подождите меня здесь. - Он на секунду замолчал и добавил: Ну, если не меня, так кого-нибудь другого из наших. С этого столика можете заказать себе, что захотите: книги, фильмы и так далее.

- А кроч? - стараясь держаться непринужденно, пошутил Сайн.

- Можно и выпить, - рассеянно ответил Хаасен, думавший, очевидно, о чем-то своем, - но вина у нас самые легкие, типа ваших крюшонов.

- О, я не алкоголик!

Хаасен повернулся было, чтобы выйти из комнаты, и уже взялся за ручку двери, но передумал и снова обернулся к доктору.

- Вы передали Алексею Кронину довольно подробную информацию о далийских работах по созданию жизнеспособных мутаций человека: умроках, ядерниках. Вы убеждены, что эта информация соответствует действительности?

- За ее достоверность ручаюсь.

- А не кажется ли вам странным, что, добившись таких успехов в трансформации генетики человека, медики не попытались трансформировать и психотип? Вдохнуть в старую телесную оболочку новую душу, такую, какая им угодна?

Черные глаза Сайна заговорщически сощурились.

- А кто вам сказал, что они не попытались? Но, по-моему, для землян в этом нет ничего нового. Такого рода опыты в свое время проводились и на Земле.

- Это были не опыты, - сухо ответил Хаасен, - это было лечение, применявшееся под строжайшим контролем по отношению к психическим больным. Целевое изменение психики таких людей - несомненное благо. А когда с генетическим грузом человечества было в основном покончено, такое лечение было категорически, навечно запрещено, а личность человека объявлена неприкосновенной.

- А мы на этом не остановились! - Сайн горделиво вскинул голову. - Мне достоверно известно, что в руках врачей-ярхисовцев есть средства, которые делают психику человека мягкой, как глина, из которой можно лепить все, что угодно. Простейшим, но надежнейшим методом является вживление в головной мозг крохотного кибератора, управляемого на расстоянии. У человека можно породить самые причудливые и нелепые мысли, которые тем не менее кажутся ему естественными и которые он принимает за свои. Хотя есть некоторые индивидуальные границы, за которые нельзя выходить. Иначе - стресс, шок, нервное расстройство, а то и сумасшествие.

- Понятно, - сквозь зубы сказал Хаасен, - спасибо за информацию, доктор Сайн. Она была очень полезной.

Он повернулся и вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь. Помедлив, Сайн на цыпочках подошел к ней, осторожно нажал рукой - дверь не поддавалась. Он поджал губы и налег сильнее, но с тем же успехом.

- Значит, все-таки тюрьма. - Сайн пожал плечами и вздохнул. - Ну, это не первая и далеко не худшая тюрьма в моей жизни.

Глава 9

Через главный вход Кронин прошел в просторный вестибюль. Справа и слева виднелись широкие лестницы, которые вели на второй и третий этажи. Стена, расположенная напротив главного входа, была полностью прозрачной, и по ту ее сторону, в саду, и по эту, прямо в вестибюле, росли нарядные пышные розы всех цветов и оттенков: от снежно-белого до темно-красного, казавшегося почти черным; тонкий свежий аромат цветов наполнял воздух. В самом центре вестибюля вокруг небольшого фонтана, мерно рассыпавшего свои звонкие струи, стояло несколько столиков и удобных мягких кресел. В одном из них в напряженной позе сидела молодая женщина. Услышав шаги Кронина, она повернула голову и поспешно встала:

- Алексей!

- Лена? - удивился инженер, подходя к ней. - Как ты попала сюда?

- Прилетела, разумеется. - Радостная улыбка Лены сменилась озабоченностью. - Где Иван?

- На задании.

Лицо женщины побледнело.

- Надо немедленно выводить его из дела! Властям Даль-Гея известно, что он в городе. Его ищут!

Кронин устало улыбнулся.

- Теперь это не существенно. Операция уже закончена.

- А Клим?

- С ним, - соврал Алексей. - Полагаю, через полчаса они будут здесь.

Лена глубоко вздохнула.

- Гора с плеч!

- И все-таки зачем ты здесь?

- Появились новые, очень важные данные. Их не решились доверить лонг-линии, а поэтому послали корабль. Вот и я напросилась.

- Понятно. Что за данные вы привезли?

- На Стигме задержали далийца, работника таможни, который подбрасывал капсулы с культурой тау-риккетсии на наши корабли. Сначала он держался вызывающе, но, когда далийские власти решительно отмежевались от него, страшно перепугался и рассказал все, что ему было известно. Это такие невероятные вещи, что штаб операции так и не мог решить, верить ему или нет. Хотя далиец клялся всеми богами, что говорит истинную правду.

- Что же он рассказал?

- Совершенно дикие вещи. - Лена пожала плечами, - будто эпидемия лихорадки-тау спровоцирована каким-то Яр-Хисом. Но это не самое главное. Он утверждает, что с этим Яр-Хисом сотрудничает один из работников консульства. Это тайна тайн, ему удалось проникнуть в нее совершенно случайно.

- Тайна тайн, - мрачно пробормотал Алексей, бросая взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж.

Лена перехватила его взгляд и посетовала:

- Что-то долго его нет.

Кронин круто повернулся к ней:

- Кого?

- Дина.

Лицо Алексея окаменело.

- Ты говорила с ним?

- Да. - Лена с тревогой смотрела на инженера. - Он и сообщил, что Ивана разыскивают далийцы.

- Когда это было?

- Минут пять назад, не больше. Он просил меня подождать его здесь, но...

- Оставайся на месте! - перебил ее Алексей. - И ни шагу отсюда, что бы ни случилось. - Он говорил уже на ходу, торопливо поднимаясь по лестнице. - Ты поняла?

- Нет...

- Что бы ни случилось - ни шагу отсюда! - раздельно повторил он и, бегом преодолев последние ступени, скрылся в коридоре второго этажа.

Подойдя к двери, которая вела в комнату Самсонова, Кронин вдруг остановился: он вспомнил, что у него не было с собой оружия.

- Эх! - с досадой на самого себя проговорил он.

Но раздумье его длилось недолго - он не мог, не имел права упустить Самсонова. Рывком распахнув дверь, Кронин вошел в комнату. Дин сидел за столом боком к нему и что-то прятал в карман. Дверь открылась бесшумно, но, очевидно, Самсонов все же уловил какое-то движение, поднял голову да так и застыл, не спуская напряженного взгляда с Алексея. Едва Кронин сделал шаг вперед, он дернулся, собираясь вскочить на ноги, но замер в неудобной позе, расширенными глазами глядя на приближающегося инженера. Когда их разделяло всего шага три, Самсонов словно очнулся от столбняка. Отшвырнув в сторону стул, он отпрыгнул назад и выхватил из кармана пистолет.

- Стой!

- Не сходи с ума, Дин, - сказал Кронин, продолжая идти вперед.

- Стой! - Самсонов медленно отступал от стола к стене, оставляя его между собой и Алексеем. На его смертельно побледневшем лице выступили крупные капли пота. - Стой - или я стреляю!

Сухо щелкнул выстрел. Пуля прошла так близко, что обожгла щеку инженера, но он не остановился. Глаза Самсонова наполнились ужасом, пистолет отчаянно плясал в его руке.

- Стой! - вновь хрипло и умоляюще выдохнул он.

Спина отступавшего Самсонова коснулась стены, он вздрогнул и рефлекторно дернул спусковой крючок. Снова щелкнул выстрел, а вместе с ним раздался испуганный крик Лены:

- Дин, что ты делаешь?

Самсонов затравленно обернулся. Рука с пистолетом упала, глаза потухли.

- Еще и Лена? Нет! - Он перевел измученный взгляд на Алексея. - Прощайте!

Глубоко вздохнул, посуровел, отчего стал похожим на того Дина, который был хорошо знаком Лене, и выстрелил себе в висок.

Глава 10

Заканчивая сервировку, Иван и Клим ходили вокруг стола: Клим расставлял десертные тарелки, а Иван раскладывал приборы. И то и другое они брали с посудного столика, который Лобов катил перед собой. Последняя тарелка вдруг заинтересовала Клима, он с любопытством оглядел ее с обеих сторон.

- Она что же, без регулировки температуры? Без подогрева и охлаждения?

- Без.

- Хм! И как сюда попала эта археологическая диковина?

- Подарок президента консульству. Далийская редкость, небьющийся фарфор.

Клим скептически взглянул на Лобова и выпустил тарелку из рук. С мелодичным звоном тарелка ударилась о пол и, продолжая позванивать, покатилась.

- И правда не бьется. - Клим ловко остановил тарелку носком туфли, положил на посудный столик дном кверху, а вместо нее взял другую, чистую.

Иван осуждающе покачал головой и укатил столик в кухонный отсек. Собственно, вместе с Климом, которому дежурство на этой дружеской вечеринке досталось по жребию, дежурить должна была Лена. Но Лену вызвали на срочное заседание медицинской коллегии, и Лобов взялся ее заменить.

Усевшись верхом на стул, Клим с удовольствием оглядел сервировку - по его мнению, стол был накрыт просто роскошно. Все продукты и блюда - земные. Часть их выделило консульство, часть - стигмийская база, а остальное подарили экипажи космических кораблей - в личных вещах космонавтов часто имеется про запас, на случай неожиданного торжества, что-нибудь оригинальное. Стол украшали блюдо соленых рыжиков, каждый из которых не больше ногтя пальца, полуметровая дыня - даже не разрезанная, она наполняла комнату сладким благоуханием - и большая бутыль шампанского.

Покосившись на кухонный отсек, Клим потянулся к столу, взял вилку, наколол один рыжичек, оглядел со всех сторон и отправил в рот.

- Ну, как на вкус? - услышал он насмешливый голос Лобова.

Клим, не смущаясь, разжевал рыжик и прикрыл глаза.

- Пища богов! Амброзия!

Иван подошел к окну, в которое смотрелись ярко освещенная зелень консульского парка и едва различимые звезды. Сорвал листочек, растер между пальцами, понюхал и поморщился - запах был резкий, чужой. Клим, глядя на него, вздохнул, перевел взгляд на часы и возмутился:

- Время, а никого нет! И это космонавты, люди, привыкшие считать доли секунды. Стыд и срам! Где Лена, где Тур? Где все?

- Кто поминает мое имя всуе? - послышался бас Хаасена.

Клим обернулся - Тур стоял на пороге комнаты. За неделю, прошедшую с момента освобождения, Хаасен обрел прежнюю форму, только вдруг пробившаяся седина, запавшие глаза да непривычная холодность их выражения напоминали о пережитом.

Клим поднялся со стула и сказал с шутливой укоризной:

- Дорогой консул, вы опоздали на целых три минуты. А знаете ли вы, какое расстояние проходит за это время гиперсветовой корабль на крейсерском режиме? - Клим сокрушенно покачал головой. - Я краснею за вас, консул. Вдруг мы ждали бы вас не в банкетном зале, а на звездной дороге?

- У гостиных и кабинетов свои законы, штурман. Они сложны и запутанны. А вообще-то. - Хаасен прижал руку к сердцу, - я приношу свои искренние извинения за опоздание.

- Вот это слова настоящего мужчины! Честное признание, без уверток.

Лобов слушал этот обмен репликами с улыбкой.

В первые дни после завершения операции Хаасен был угрюм, рассеян - не так-то легко забыть гангстерские застенки. Энергичный и веселый, Клим, конечно же, не мог остаться равнодушным и старался всячески расшевелить Хаасена. Очень скоро словесная пикировка, обращение друг к другу не по имени, а по должности стали у них привычной манерой общения. Лобов мог поклясться, что эти шутливые перепалки приносили Туру больше пользы, чем все лекарства, вместе взятые.

- Я тем более достоин снисхождения, - продолжал между тем Хаасен, - что принес добрые вести об остальных. Всеволод должен быть с минуты на минуту. Его немного задержал президент. А Лена уже здесь. Она приехала вместе со мной, но зашла к Тике, чтобы ее обрадовать - власти наконец-то разрешили девочке выезд из Даль-Гея.

- В конце концов, обошлись бы и без разрешения, - буркнул Клим.

Иван засмеялся:

- Да ты стал настоящим инсургентом, Клим!

Усаживаясь на диван, Хаасен поддакнул:

- Вот-вот. И куда только смотрит его командир? Недалеко и до межпланетных осложнений. Кстати, где Алексей?

Лобов и Клим переглянулись, потом штурман чуть улыбнулся и сказал:

- Точно не знаем, но догадываемся.

Хаасен понимающе кивнул. Иван отошел от окна, подсел к Хаасену и, переводя разговор на другую тему, спросил:

- Чем кончились все эти далийские манифестации?

- А ничем. Прошлись по улицам с лозунгами, пошумели, побили кое-где витрины и разошлись. Да и что они могут сделать? Толпа идет по проезжей части, а справа и слева по тротуарам едут эти жутковатые черные боевые машины, так сказать, почетный эскорт. - Тур пожал плечами. - В портовых кварталах за президента, в пригородах - вроде против, в центре - долой Яр-Хис! Ничего толком не поймешь.

- Я смотрю, без Яр-Хиса тут не обходится ни одно серьезное дело.

- Я столько слышал за последние дни о Яр-Хисе, - вмешался Клим, - что он начал мне сниться по ночам. В виде Змея Горыныча, каким его изображали на старинных иллюстрациях к сказкам. - Он снова оседлал свой стул и попросил: - Вы бы сжалились надо мной, консул, и рассказали толком, что представляет собой эта организация.

- И правда, Тур, - поддержал штурмана Лобов. - Неужели социальная комиссия еще не разобралась с этим делом?

- Как раз сегодня подвели окончательные итоги, так что я к вашим услугам.

Социальная комиссия была создана из работников консульства под председательством Хаасена для уточнения общественной структуры Даль-Гея. При поддержке президента работа комиссии шла успешно. Тем более, что многие сведения были получены землянами уже раньше от Каины Стан и Сайна Дагеля.

- Только не забывайте, консул, о том, что краткость родная сестра таланта. И что стол уже накрыт, - напомнил Клим. Он обернулся на легкий шум и, заметив входящего Снегина, громко добавил: - И о том, что точность - вежливость королей и послов.

Всеволод рассмеялся. В руках он держал роскошный букет пурпурных далийских цветов, которые земляне называли между собой бархатными розами.

- Из личного цветника президента. Для дам, - сказал он и огляделся. - Где же они?

- Удалились, оскорбленные долгим и бесплодным ожиданием. - Клим приподнялся, понюхал цветы, потом, удивленно взглянув на Снегина, понюхал еще раз. - Да они пахнут свежими огурцами!

- Совершенно верно, это самый модный у далийцев аромат. Всеволод бросил букет на подоконник я присел на диван рядом с Лобовым. - Я слышал что-то о краткости и о таланте?

- Нехорошо подслушивать, уважаемый посол. Некрасиво.

- Мы попросили Тура рассказать последние новости о Яр-Хисе, - пояснил Иван.

- О, - оживился Снегин, - это интересно.

Земляне в общих чертах уже знали историю Яр-Хиса. Он возник после окончания ядерной войны, когда Даль-Гей был наводнен многомиллионными массами беженцев со всех континентов, подвергшихся ядерным ударам и радиоактивному заражению.

В этом море голодных, грязных, неустроенных людей очень скоро начались болезни. То и дело вспыхивали эпидемии, борьба с которыми требовала максимального напряжения сил. Тогда и был создан медицинский совет. Он действовал очень решительно: ввел жесткие карантинные меры, принудительное лечение для тех, кто почемулибо уклонялся от него. Врачи работали с предельной нагрузкой, но их усилий оказалось мало. В условиях хаоса и неразберихи, царивших тогда в Даль-Гее, нередко происходили разного рода эксцессы, вплоть до вооруженных столкновений, и вскоре правительство было вынуждено передать в распоряжение медицинского совета значительную часть войск. Так, параллельно городскому управлению, в Даль-Гее возник второй орган власти, имеющий собственные вооруженные силы.

Эпидемии, голод оказались не самыми страшными бедами Даль-Гея. Почти все далийцы переболели лучевой болезнью той или иной степени: одни побывали под прямым воздействием ядерных взрывов, другие оказались в зонах выпадения радиоактивных осадков, третьи получили немалую порцию рентген с пищей и водой. Наследственность далийцев была безнадежно испорчена.

- Все это вам уже известно, - рассказывал Хаасен, но до сих пор мы не представляли подлинных масштабов бедствия, постигшего население Далии. Генетический груз достиг таких размеров, что почти половина детей рождались неполноценными и уродами. Сегодня по распоряжению президента нас познакомили с секретными материалами той эпохи, фильмами и фотографиями, которые и теперь невозможно смотреть без содрогания. Жуткая армия уродов-мутантов все время увеличивалась. Медицинский совет, ядро которого составляли крупные ученые-администраторы, взялся за разработку экстренных лечебно-генетических мер.

Там работали люди не только талантливые, но и деловые. А в эпоху капитала ученые, тесно связанные с промышленниками и банкирами, нередко становятся такими же хищниками, как и сами капиталисты.

- Это клевета на науку, консул, - грустно сказал Клим. Все-таки она изначально стремится к добру. И в прошлом среди ученых были порядочные люди.

- Были, штурман, - сухо согласился Хаасен. - Но были и другие, которые спокойно экспериментировали на живых людях, как на подопытных кроликах, создали ядерную бомбу и благословили уничтожение Хиросимы и Нагасаки. Так вот, медицинский совет Даль-Гея хладнокровно разработал, а городское управление во главе с президентом, ханжески вздыхая, утвердило ряд рациональных, но жестоких мер. Главные из них: полное отделение детей от родителей, жесткий искусственный отбор с эвтаназией неполноценных, введение генетических каст и института роллов - золотого фонда далийской расы. Санкционировав все это, городское управление не захотело пачкать руки грязной работой и скромно отошло в сторону, наделив медицинский совет еще большими правами. Со временем этот совет и превратился в теперешний Яр-Хис.

- Не смешно, - пробормотал Клим.

Лобов взглянул на него и промолчал, а Снегин проговорил задумчиво:

- Самая жестокая из этих мер - отделение детей от родителей. Представляете, забрать новорожденного у матери! Мужчинам было проще.

- Наверное, - согласился Хаасен и криво улыбнулся. - Знаете, ребята, а ведь инстинкт материнства не угас у далиек до сих пор. Статистика хладнокровно констатирует, что процент самоубийств среди матерей из-за отлучения новорожденных снижается крайне незначительно. А сколько это тянется! Сколько сменилось поколений!

- Не расстраивайся. Тур, - мягко сказал Лобов. - Все со временем изменится.

Хаасен вскинул поседевшую голову.

- С какой стати я должен из-за них расстраиваться!

- Не черни себя понапрасну, - вздохнул Клим. - Вернемся лучше к Яр-Хису. История его понятна. Но почему он окружен такой тайной? Каковы теперь его функции?

Снегин покосился на хмурое, отрешенное лицо Хаасена и сказал:

- На этот вопрос, Клим, могу ответить и я. Яр-Хис существует сейчас в двух ипостасях, у него, как у Януса, два разных лица. Легально - это вполне респектабельный медико-генетический городской совет. А нелегально - тайное реакционное общество, стремящееся к узурпации всей полноты власти и консервации социальной системы Даль-Гея. То, что оно тесно связано с гангстерами и ненавидит все земное, тебе хорошо известно. А функции у Яр-Хиса широчайшие и страшные. Под его контролем каждому новорожденному далийцу делают детальный анализ, который устанавливает его генетический, а стало быть, и социальный ранг. Кем ему быть в жизни - умроком, роллом или простым далийцем.

- И геноанализ всегда объективен? - усомнился Лобов.

Хаасен саркастически усмехнулся.

- Разве в мире денег существуют какие-либо объективные критерии, кроме самих денег? В Даль-Гее все продается и все покупается: вещи, мастерство, интеллект, любовь. Геноанализ и геноранг тоже продаются и покупаются, но делается это, разумеется, в обход официальных законов, через тайный Яр-Хис. - Хаасен поморщился. - Самое ужасное в этом геноапартеиде проблема умроков. Когда-то их рождалось больше, чем было необходимо для производства. Существовал даже ранг мертвых: часть новорожденных, потенциальных умроков, подвергалась умерщвлению. Но геноинженерия совершенствовалась, и постепенно умроков рождалось все меньше и меньше. И тогда их стали делать искусственно, из здоровых эмбрионов.

По нашим данным, до семидесяти процентов умроков сейчас создается искусственным путем.

- Ну и мирок! - вздохнул Клим. - Небо скрыто громадами зданий, люди слепы, как новорожденные котята, а цветы пахнут огурцами. Как хочется уйти в космос, к звездам.

- И мы хотим к звездам, Клим, - послышался звонкий голос Лены.

Она и Тика только что вошли в зал. Опасаясь, как бы в присутствии девушки-далийки не было сказано что-нибудь обидное о ее городе, Лена поторопилась вмешаться в разговор.

- Добрый вечер, милые дамы, - галантно проговорил Клим, поднимаясь со стула. - Вы, как и всегда, пунктуальны: опоздали ровно на двадцать минут. Рыжики завяли, дыня выдохлась... Тика, вы действительно хотите к звездам?

- Хочу.

- Не испугаетесь? Я ведь могу устроить эту увлекательную экскурсию прямо сейчас.

Под взглядами заинтригованных товарищей Клим прошагал к боковой стене, где стояла музола, легко пробежался пальцами по клавиатуре и, когда зал наполнили звуки негромкой ритмичной музыки, торжественно сообщил:

- Один из лучших далийских танцев - "К звездам!".

Через несколько секунд он уже кружился с девушкой в танце. Клим рассчитал верно: что-что, а танцевать Тика умела. Она послушно шла за ловким кавалером, легко выполняла самые сложные фигуры и скоро оттаяла: заулыбалась, разрумянилась и стала бойко отвечать на шутливые реплики Клима, поглядывая на него немного удивленно, словно увидела его впервые.

Тур состроил выразительную гримасу, Снегин ответил ему понимающей улыбкой.

- Нет, что ни говори, а Клим все-таки рыцарь, - сказала Лена Лобову.

- Рыцарь без страха, но с некоторыми упреками, да? - Иван пригласил танцевать Лену. - Что нового о Дине?

- Иван, - после паузы сказала Лена. - Если хочешь, то Дин был уже не совсем Дином. Ему был вживлен в мозг крохотный кибератор, который оказывал на его психику глубокое влияние, и Дин стал способен на подлость и предательство. О деталях судить трудно, кибератор полностью разрушен выстрелом в упор. Но, видимо, получая приказ извне, Дин становился почти слепым исполнителем.

- Почти?

- Именно почти. Он поднял руку на Тимура, стрелял в Алексея, но когда дошла очередь до женщины - предпочел выстрелить в себя.

Лобов вспомнил, какой опасности подвергалась Лена, и лицо его посуровело. Лена осторожно провела ладонью по его щеке.

- Не надо думать об этом, - тихо сказала она.

- О чем? - спросил Лобов.

- О Линге. И о всех других, погибших в ту секунду. Их не за что жалеть, Иван. Разве это были люди? Звери, фашисты.

- Это были люди, Лена. Плохие, отвратительные, но все-таки люди. И забыть о том, что случилось там, в гангстерском застенке, сразу невозможно.

В это время Тика случайно заметила охапку роскошных цветов, небрежно брошенную на подоконник, и тихонько ахнула.

- Что случилось? - наклонился к ней Клим.

Тика молча показала пальцем на цветы.

- А, огурцы, - равнодушно сказал Клим. - Совершенно противоестественное явление - цветы с гастрономическим запахом, что-то вроде четырехугольного треугольника.

- Это не четырехугольные треугольники, - сердито сказала Тика, - это аливейры, очень-очень дорогие цветы! Я никогда не видела их сразу столько!

- Много - это еще не значит хорошо, - проворчал Клим.

Снегин, наблюдавший эту сцену, подошел к окну, разделил охапку цветов на две части и вручил один букет Тике.

- От президента Таига, - сказал он значительно.

Другой букет Всеволод преподнес подошедшей Лене.

- Ну, а это от меня лично. Отличное средство для возбуждения аппетита.

Лена на секунду зарылась лицом в пышные цветы, засмеялась, взглянула на счастливую Тику и обернулась к Ивану:

- Нужны вазы. Не будем же мы держать цветы в руках весь вечер.

За вазами на правах хозяина консульства отправился Хаасен. Он, правда, ворчал, что в главном корпусе уже никого нет, а ему лично еще не доводилось заниматься вазовой проблемой, однако вернулся довольно скоро, с торжеством держа в руках два разнокалиберных сосуда неизвестного назначения. Критически разглядывая один из них, Клим проникновенно заметил:

- Кашу варить в этом горшке удобно, но вот насчет цветов меня одолевают сомнения.

Вопрос решила Тика, категорично заявившая:

- Ничего, годится!

Пока женщины, Клим и Хаасен занимались цветами, к Снегину подошел Лобов.

- Что нового у президента?

- Он на высоте. Опубликовал ряд документов, которые ты конфисковал у Линга, там были имена довольно влиятельных далийцев. Отсюда весь этот шум и манифестации. Яр-Хис, насколько я знаю, намеревался действовать гораздо решительнее. Но Таиг прозрачно намекнул, что пустил в дело далеко не все бумаги, которыми располагает, и сравнительно легко их утихомирил. - Снегин замолчал и усмехнулся, щуря свои холодноватые глаза. - А вообще-то Таиг хитрит и ведет двойную игру. Пожалуй, он боится нас не меньше Яр-Хиса, это и определяет его дипломатию. Но надо отдать ему должное: там, где это возможно, он честен.

Лобов засмеялся.

- Честен, где возможно? Что-то слишком по-далийски ты стал выражаться.

- Как дипломат, Иван. Как дипломат!

Разговаривая, они подошли к открытому окну. Глядя на нежную голубоватую листву далийских деревьев, Онегин задумался, припоминая последнюю, неофициальную встречу с Арни Таигом...

Лобов толкнул локтем задумавшегося Снегина и со смехом сказал:

- Смотри, мы говорим о политике, дамы занимаются цветами, а Алексей....

Незаметно вошедший Кронин стоял возле стола, держа в руках бутылку шампанского, и внимательно разглядывал этикетку. Перехватив взгляд Ивана, он усмехнулся и флегматично проговорил:

- О времена, о нравы! Целых десять лет созревала в этом сосуде божественная солнечная жидкость. Ради чего?

Поставив бутылку на прежнее место, в центр стола, он снова поднял глаза на Ивана и, отвечая на его безмолвный вопрос, отрицательно покачал головой.

- Отказалась? - вполголоса спросил Снегин.

- Отказалась, - так же тихо ответил Иван и добавил: Этого и следовало ожидать.

Появление Алексея вызвало общее оживление. Все начали усаживаться за стол.

Клим заглянул в невеселые глаза товарища:

- А я все-таки раздобыл твои любимые рыжики.

- Правда? - преувеличенно обрадовался инженер.

- Вот они, полюбуйся. Надо быть наблюдательней. Как-никак патруль со стажем. - Штурман помолчал. - Когда отношения с Даль-Геем утрясутся, мы запросто сможем прилетать сюда. Без всяких этих согласований, дурацких виз. Верно?

- Верно, Клим. - Кронин отвел глаза. Он думал о своей последней встрече с Каиной Стан. Небо, звезды, ветер и море...

- Каина, летим с нами!

- Нет, Алексей, здесь моя родина.

- Но ведь и у Тики здесь родина?

- Тика еще девочка.

- Ты помогала нам. Тебя будут преследовать.

- Возможно.

- А Яр-Хис? Кто защитит тебя от него?

- У каждого своя судьба. Я готова к любому ее решению. Я роллина, Алексей, и сейчас должна быть со своим народом...

Хлопнул выстрел - пробка ударила в потолок. Руки с бокалами протянулись к Снегину, державшему пенящуюся бутылку. Кронин, будто стирая воспоминания, с силой провел ладонью по лицу. Рядом друзья. Впереди целая жизнь! И огромный, полный тайн космос. Разве этого мало, чтобы быть счастливым?

- Алексей.

Иван положил руку ему на плечо, ободряюще улыбнулся и высоко поднял бокал с золотым, искрящимся шампанским.