"Повторяя слова Будды" - читать интересную книгу автора (Ринпоче Тулку Ургьен)

БАРДО

В общих учениях описываются шесть бардо. Два из них, бардо медитации и бардо сна, происходят в бардо этой жизни. Оно определяется как период от рождения до начала умирания. Собственно процесс смерти называется бардо умирания. Бардо дхарматы наступает непосредственно после смерти с прекращением внешнего и внутреннего дыхания. И наконец, период, когда сознание ищет новое перерождение, называется бардо становления.

Бардо умирания, дхарматы и становления по сути своей соответствуют трем кайям в том смысле, что, если правильно следовать наставлениям, то можно достичь дхармакайи в момент смерти. Если это не удалось, имеется возможность достичь уровня самбхогакайи в бардо дхарматы, или, по крайней мере, уровня нирманакайи в бардо становления.

Бардо умирания — это момент непосредственно перед смертью, когда, однако, мы еще не умерли полностью. Воспользовавшись ключевыми моментами устных наставлений в это время, возможно достичь реализации уровня дхармакайи. Но, если кто-то не способен на это, то во время бардо дхарматы он испытает появление мирных и гневных божеств. Эти божества изначально присущи нам и являются нам из нашей собственной сущности; это не боги, приходящие откуда-то благословить или напугать нас. Некоторые отрицают существование мирных и гневных божеств, утверждая, что эти формы — всего лишь порождения нашего собственного воображения. Это не так; напротив, они — не продукт нашего воображения; не создаются они и годами медитации. Они — не нечто, создаваемое нами, даже в качестве проекции. Мирные и гневные будды изначальны: как проявления изначально чистой сущности они по природе своей присутствуют спонтанно.

Сейчас мы находимся в бардо этой жизни, бардо обусловленных сущностей, или дхарм (не путать с дхарма-той, что значит «необусловленная природа»). Испытываемое нами в этой жизни кажется очень прочным и реальным. Посредством наших чувств мы воспринимаем внешние объекты, других людей и мир. И однако, воспринимают не наши чувства, а наш ум. Ум использует чувства для восприятия мира. Но бардо дхарматы воспринимается непосредственно умом. Мирные и гневные божества, а также все звуки, цвета и свет, воспринимаемые в это время — это пустые призраки, видимые формы, лишенные какой-либо реальной природы. Хотя они производят весьма сильное, даже ужасающее впечатление, они не вещественны, словно радуга.

В нашем настоящем положении эти божества образуют будда-мандалу нашего тела. Фактически, наше тело — дворец божеств. Будда-природа — основное божество, а наше тело — его дворец. Во время смерти нам являются изначально присущие нам божества, и мы можем оказаться сбиты с толку собственным самопроявлением, точно как в пословице: «Умерший пугается изначально присущих ему божеств, как дикий осел пугается горной травы, колеблемой ветром». В Тибете трава в горах иногда колышется так, что ослу кажется — за ним гонится какое-то животное, тогда как в действительности это просто пустое движение в траве. Видения мирных и гневных божеств, изначально присутствующих в нашем теле, ужаснут нетренированного практика, но эти видения — наши собственные проявления.

Наше близкое знакомство с практикой ригпа сейчас — это гарантия того, что, попав в бардо дхарматы, мы испытаем встречу с чем-то хорошо знакомым; как будто со старым другом. Мы будем способны узнать все видения, звуки, цвета и свет дхарматы как собственные естественные проявления, проявления нашей собственной будда-природы. Поступив так, мы можем освободиться на уровень самбхогакайи.

Если нам не удаётся распознать фундаментальное состояние осознавания во время бардо дхарматы, тогда начинает разворачиваться бардо становления. Для сохранивших свои самаи в чистоте в бардо дхарматы появляются «шесть воспоминаний»: воспоминание о йидаме, пути, месте перерождения, медитативном состоянии, устных наставлениях учителя и видении. Если в это время мы вспоминаем свою практику, мы переродимся в будда-поле уровня нирманакайи. Таким образом, человек даже с невысокой степенью практики в бардо становления может освободиться в нирманакаю.

Самое важное — то, как мы применяем учения о шести бардо к нашей собственной практике. Наиболее существенным является распознавание ригпа в каждый данный момент; особенно это важно во время «четырех ощущений» во время бардо умирания. У обычных людей бывает только «три ощущения», но для практиков их четыре: появление, увеличение, достижение и ясный свет основы полного достижения.

Первое из этих четырех — появление — называется «переживанием белизны», во время которого белый элемент, полученный от отца, спускается от макушки головы к сердечному центру. Это сопровождается растворением тридцати трех типов агрессивных мысленных состояний. Следующее ощущение — увеличение или «переживание красноты», имеющее место, когда красный элемент, полученный от матери, поднимается из положения ниже пупка вверх, к сердечному центру. Это сопровождается растворением сорока типов ментальных состояний, связанных с желанием.

Встреча красного и белого элементов называется «достижением» или «переживанием черноты» и сопровождается растворением семи мысленных состояний глупости. Все восемьдесят присущих нам состояний мысли прекращаются, когда красный и белый элементы встречаются в сердечном центре. Обычные люди, не знакомые с ригпа, никогда не испытывали состояния «пробуждённое(tm), свободной от концептуального мышления». Они в этот момент переживают что-то вроде обморока; теряют сознание. Это их бессознательное состояние длится три с половиной дня, после чего их сознание вновь начинает работать и неожиданно обнаруживает себя в бардо дхарматы.

У практика, знакомого с четвертым состоянием, «ясным светом основы полного достижения», в момент смерти легко может произойти полное просветление. У тренированного практика встреча красного и белого элементов приводит к переживанию, не являющемуся ни бессознательным, ни концептуальным. Это то же, по сути своей, переживание, что и «недвойственное осознавание», которое мы можем узнать прямо сейчас. Во время узнавания ригпа нет никакого концептуального мышления. Однако это не является и отсутствием сознания. Близкое знакомство с осознаванием и достижение стабильности в нём ещё при жизни гарантирует, что мы не потеряем сознания во время четвертого переживания, «света основы полного достижения».

В заключительный момент трех переживаний последовательность узнавания, стабильности и освобождения происходит так же быстро, как три взмаха рукавом тибетского халата. Достижение просветления происходит мгновенно. В «Произнесении имен Манджушри» сказано: «Один миг меняет всё, за один миг — полное просветление».

Решающим в контексте слияния двух элементов в сердечном центре является переживание четвертого момента — ясного света основы ригпа. Начнём с того, что переживание слияния белого и красного элементов — это то самое переживание, которое когда-то вытащило наше сознание из бардо и привело нас в эту жизнь. Оно имело место в момент нашего зачатия; в момент, когда объединились красный материнский и белый отцовский элементы. В то «мгновение блаженства-пустоты» наше сознание отключилось и было затем зачато. Поэтому крайне важно не терять сознания, а остаться бодрствующим и отрешённым.

Растворение элементов происходит до наступления настоящей смерти. Имеются грубые, тонкие и очень тонкие стадии растворения. Грубые, заключающиеся в растворении пяти элементов, ощущаются всеми и происходят до остановки дыхания. Сначала начинает распадаться элемент земли, и человек чувствует себя очень тяжелым. Именно тогда умирающие просят: «Пожалуйста, поднимите меня! Мне кажется, что я тону! Поднимите меня!» Когда растворяется элемент воды, человеку становится очень холодно и он просит: «Пожалуйста, согрейте меня. Здесь слишком холодно!» Когда растворяется элемент огня, человек чувствует сильную жажду и хочет воды; его губы сохнут. Когда растворяется элемент ветра, человек чувствует себя так, словно он качается на краю пропасти, без точки опоры. После растворения четырех элементов сознание растворяется в пространстве, всё невероятно увеличивается и лишается какой-либо опоры. В это время внешнее дыхание уже остановилось, но внутреннее еще циркулирует.

Тонкая стадия растворения состоит из трех переживаний: появления, увеличения и достижения. Они происходят, когда внешнее дыхание прекратилось, а внутреннее дыхание — внутренняя циркуляция токов энергии — ещё продолжается. Для большинства людей они длятся недолго — как «раз, два, три». Переживание «красноты» похоже на красный свет закатного солнца, занимающий всё поле зрения. «Белизна» подобна лунному свету, а «чернота» — словно всё погрузилось во мрак. В момент слияния белого и красного элементов в сердечном центре человек испытывает единство блаженства и пустоты. Он либо теряет сознание, либо — если является практиком, знакомым с состоянием ригпа — испытывает ясный свет основы полного достижения; фундаментальное состояние первоначальной чистоты. Чистое недвойственное осознавание — далеко не бессознательное состояние, но люди, не знакомые с ригпа, воспринимают это состояние как потерю сознания. Для практика с некоторой степенью стабильности в ригпа четвертый момент, «ясный свет основы», идентичный изначальной чистоте дхармакайи, содержит великую возможность просветления. Достижение стабильности осознавания в этот момент — это полное просветление.

При отсутствии истинной стабильности имеют место четыре дополнительные очень тонкие стадии растворения: растворение пространства в ясный свет, ясного света — в мудрость, мудрости — в единство и единства — в спонтанное присутствие. Эти четыре стадии относятся к бардо дхарматы.

Первая — растворение пространства в ясный свет — означает, что бессознательное состояние вновь сменяется сознанием. «Ясный свет» означает «способный к познанию». Это не состояние пустоты. Это пробуждение.

Следующая — растворение ясного света в мудрости — означает, что эта сияющая пробужденность проявляется как четверичная мудрость. В это время присутствуют только четыре мудрости; пятая — всеобъемлющая мудрость — отсутствует, поскольку путь еще не совершенен. Вдобавок к этому говорится, что всеобъемлющая мудрость подобна фону, на котором существуют остальные четыре. В это время мы переживаем видение огромного поля сфер четырех цветов.

Далее, мудрость растворяется в единстве. Под «единством» здесь понимаются телесные формы божеств. В это время появляются все мирные и гневные божества. После этого единство растворяется в спонтанном присутствии. «Спонтанное присутствие» в данном контексте означает, что переживание сансары и нирваны появляется в виде «восьми врат спонтанного присутствия». В этот момент все возможности сансары и нирваны появляются одновременно: поля дхармакайи, поля самбхога-кайи, поля нирманакайи и шесть миров сансары.

Этот момент предоставляет последнюю возможность достичь просветления. Практикующий должен понять, что все проявления спонтанного присутствия — не что иное, как проявление изначальной чистоты. Стабильность в изначальной чистоте описывается как «растворённость без загрязнённости». «Растворённость» означает, что все заблуждения и дискурсивное мышление исчезли. «Незагрязнённость» означает, что качества мудрости ничем не скрыты. Если рассматривать всё это под другим углом, в момент зачатия (являющийся первым моментом перерождения в эту жизнь) первое, что формируется в человеке — это вена жизни, где деятельность ума выражает себя как ветер, поддерживающий жизнь. Этот первичный ветер сопровождается четырьмя вспомогательными ветрами. Это можно представить себе, вообразив физический канал в виде ствола бамбука. Внутри этого ствола красный и белый элементы разделены, или «раздуты в стороны» силой ветра, поддерживающего жизнь, который заключен в этом стволе. До тех пор, пока этот ветер действует, два элемента остаются разделёнными, и организм живет. В момент смерти ветер, поддерживающий жизнь, теряет энергию и распадается; в это же время вена жизни, его опора, тоже начинает распадаться. Когда прана, поддерживающая жизнь, уходит, два элемента сливаются. Истинный момент смерти — это когда красный и белый элементы встречаются в сердечном центре и прекращается внутреннее дыхание. Этот момент — граница между освобождением и дальнейшим заблуждением; между практикующими и не-практикующими.

Обычно учат, что человек, не знающий ничего о состоянии ригпа, теряет сознание на три с половиной дня. Когда на четвертый день наступает рассвет, он пробуждается, словно от глубокого сна. Человек не имеет никакого представления о том, что случилось, и думает: «Где я? Что со мной произошло?». Именно в этот момент сознание покидает тело. Для не-практикующего бессознательное состояние темноты наступает вместо появления сияния из изначальной чистоты бардо дхарматы. По причине такого отключения сознания обычные люди испытывают сияние изначальной чистоты лишь на очень короткий миг. Они остаются хоть и без концепций, но и без сознания; так что это переживание в той или иной степени проходит мимо них. Но опытные практикующие не теряют сознания, когда — во время сияния основы полного достижения — происходят «три переживания». За три мгновения — узнавания, усиления и достижения стабильности — они достигают изначального состояния освобождения.

Когда обычный, не-практикующий, человек приходит в себя через три дня, его сознание покидает тело через одно из девяти телесных отверстий. Далее всё происходит так, как это описано в «Тибетской Книге Мертвых». Сначала, в течение трёх недель, появляются разнообразные мирные и гневные божества. Следующие четыре недели называются «бардо становления и поиска нового перерождения», так что в целом посмертный период длится семь недель или сорок девять дней. Но учтите, что день здесь не равен 24 часам. Это «медитационные дни», продолжительность которых определяется индивидуальной способностью оставаться в осознавании без отвлечения; момент узнавания, длящийся, пока человек не забудется вновь. Эти «дни» могут быть весьма краткими для обычных людей.

Возможность для просветления в бардо становления предоставляется средним практикам; не самым лучшим, но уже не обычным людям. Наиболее продвинутые практики освобождаются в дхармакаю в момент смерти во время сияния основы полного достижения, в то время как обычные люди не способны реализовать природу своего ума в бардо. Придя в себя после состояния забытья, обычные существа проходят через четыре очень тонкие стадии растворения: растворения пространства в свете, света — в мудрости, мудрости — в единстве и единства — в спонтанном присутствии. В это время у среднего практика есть возможность освободиться в самбхогакаю. Обычный человек переживает качества спонтанного присутствия негативно, воспринимая проявления мудрости как слишком резкие, слишком яркие. В «Тибетской Книге Мертвых» объясняется, что проявления мудрости обладают чрезмерной яркостью, настолько интенсивной, что смотреть на неё невыносимо. Позднее, когда миры сансары и нирваны проявляются одновременно, различный свет, испускаемый шестью мирами сансары, выглядит более приятным и привлекательным, завлекая не-практикующих обратно в сансарическое существование. Бардо дхарматы заканчивается и разворачивается бардо становления. Но, прежде чем это произойдёт, есть еще один — последний — шанс просветления в бардо дхарматы, когда проявляются «восемь врат спонтанного присутствия». Практикующий, узнающий осознавание, в это время способен эманировать нирманакайи, подобно солнцу, сияющему в небе. Ведь одно солнце может проявиться одновременно во всём мире на бесчисленных водных поверхностях. Точно так же будда-активность, проявляющаяся на благо существ, непрерывна и всепроникающа — в чём и заключается смысл достижения состояния самбхогакайи в бардо дхарматы.

Чтобы подготовиться к состоянию бардо, очень важно всегда держать в уме такую мысль: «Что бы я ни испытывал сейчас, что бы ни происходило — всё это нереально, иллюзорно». После такого тренинга будет значительно легче вспомнить эту мысль, находясь в состояниях бардо. Наиболее важным, однако, является пребывание в состоянии ригпа; в природе ума. Что бы ни происходило с миром — встаёт он на голову или выворачивается наизнанку — это не имеет значения; просто расслабьтесь и пребывайте в ригпа. Нет необходимости объяснять каждое и всякое переживание, которое может иметь место, потому что нет конца идеям, которые может произвести дуалистичный ум. Нет никакой необходимости категоризировать все эти вещи. Гораздо важнее решить узнать ригпа, вне зависимости от того, что происходит. Всё, происходящее в состояниях бардо, мучительно интенсивно; гораздо более интенсивно, чем то, что мы переживаем в обычной жизни. Звуки воспринимаются как миллионы раскатов грома, звучащих одновременно. Свет ярок, как сто тысяч солнц, сияющих в ясном небе, а гневные призраки имеют невероятные размеры; они огромны, как гора Сумеру. На самом деле божества — это выражение природы нашего собственного ума. Нет ничего внешнего, от чего нужно было бы пытаться убежать. Все эти звуки — наши собственные звуки, все цвета — наши собственные цвета, а каждый свет — наш собственный свет. Поскольку все эти проявления порождаются нами самими, мы и должны признать их за таковые. Знающий это не будет испуган.

Кроме того, нельзя быть реально уверенным в том, в какой последовательности все эти переживания будут иметь место во время смерти. Эта последовательность полностью зависит от каждого отдельно взятого человека. Обобщать невозможно. Причина этого заключается в том, что природа дхарматы неизмерима, непостижима. Она не согласуется ни с каким концептуальным мышлением, поэтому может проявиться всё, что угодно, и в каком угодно порядке. Переживания могут сначала проявляться слабо, затем усиливаться и, наконец, исчезать совсем — а могут начинаться с подавляющих присутствий, а потом растворяться, превращаясь в маленькие и слабые. Нет никакой возможности предсказать последовательность появления переживаний. Но, если вы сможете просто пребывать в состоянии ригпа, полностью свободном от концепций, то не имеет никакого значения — в каком порядке появляются переживания.

Что бы мы ни испытывали, все нужно воспринимать без ожиданий, надежд или страха. Всё, что мы видим, есть не что иное, как проявления ума. Если бы было что-то реальное или материальное, что мы могли бы ощутить как «другое», мы обоснованно могли бы либо бояться, либо испытывать влечение. Но практику, знающему, что видимые формы не вещественны, что они — всего лишь игра природы его собственного ума, беспокоиться не о чем.

Проблемы начинаются, когда мы воспринимаем нематериальные видимости как нечто реальное и прочное. Это подобно испугу от кошмара. Сон совершенно нереален, но мы все равно наделяем его некоей вещественностью. Если подходить с таким отношением к посмертным переживаниям, то проблемы определенно будут. Как и во сне, всё в состоянии бардо — нематериально и нереально, подобно формам пространства. Как может пространство повредить пространству?

Понять это легко. Настоящий тигр может напасть и убить нас; это действительно возможно. Это потому, что это физический тигр, а у нас есть физическое тело. Но переживания в бардо — не физические; они не материальны, не вещественны. Верить в то, что они могут повредить нам — это все равно, что верить, что нарисова-ный тигр может нас съесть; невероятно глупо. В состоянии бардо вещи действительно являются видимыми, но они не обладают никакой твердой реальностью. Тело, которым мы обладаем в состоянии бардо — это иллюзия реального, физического тела, состоящего из материальных элементов. В бардо наше тело подобно радуге, оно не может быть ничем убито, ему ничем не причинить вреда. Только наша вера в то, что мы можем пострадать, создаёт проблему. Это совсем не то же самое, что реальный тигр из плоти и крови, способный сожрать нас.

Есть история об одном практикующем из провинции Кам, который долго практиковал учение, называемое «иллюзорным телом» (одну из Шести Доктрин). Он привык к мысли о том, что его тело иллюзорно, подобно призраку. Однажды валун сорвался с горы и покатился вниз, прямо на него. Его неожиданно осенило, что валун иллюзорен и его собственное тело тоже иллюзорно, так что никакого вреда случиться не может. И он просто остался на месте. Наблюдатели видели, как этот огромный валун свалился прямо на него и покатился дальше, нисколько ему не повредив. Такие вещи возможны потому, что — для начала — всё создано нашим умом, а ум — как алмазные копи: из него может появиться всё, что угодно. Существуют и другие истории о практикующих, которые сталкивались с тиграми или медведями. Они совали руку в пасть тигра или медведя, чтобы проверить — действительно ли это всего лишь магическая видимость, и думали при этом: «Ничто пострадать не может!». По каким-то причинам ничего страшного не происходило. Мой собственный коренной учитель рассказывал мне такие истории.

Миларэпа заявлял, что он — йог, в совершенстве освоивший практику иллюзорного тела и обретший совершенное понимание того, что всё иллюзорно. Поэтому он мог проходить через каменные стены своей пещеры и выходить через крышу, а не через дверь. Один из его главных учеников, Рэчунг Дордже Дракпа, покинул этот мир через потолок своей пещеры, оставив видимое отверстие там, где его первоначально не было. Он отправился прямо в небесные миры, не оставив позади физического тела. Это возможно только при сочетании йоги иллюзорного тела с Махамудрой. Шесть Доктрин называются «путём средств». Махамудра называется «путем освобождения». Практика одного только пути средств, без объединения его с путём освобождения, не дает таких достижений: они возможны только тогда, когда видение Махамудры объединено с путём средств.

«То», что перерождается, есть не что иное, как «то самое», что сейчас чувствует себя счастливым или грустным. Перерождается не наше тело или речь; перерождается наш собственный ум, обременённый ментальными отпечатками прошлого и привычными кармическими тенденциями. Когда мы видим сны, мы чувствуем, что во сне у нас есть тело. Возможно, нам снится, что нас преследует или пожирает тигр. Ничего такого на самом деле не происходит, даже хотя в нашем заблуждении мы уверены, что всё это реально происходит в действительности. Именно это и происходит после смерти. Из-за заблуждения мы думаем, что происходит множество событий, тогда как в действительности не происходит ничего. К сожалению, мы лишены возможности выбирать — что именно переживать в это время.

Испытываемое нами находится в соответствии с нашими кармическими отпечатками. После смерти наш ум («то, что переживает») воспринимается нами как находящийся в теле. Хотя это всего лишь ментальное тело, мы — по привычке — считаем это тело физическим. Всё — с момента смерти до момента вхождения в новую утробу — направляется силой наших собственных кармических отпечатков. Конечно, если у нас есть некоторая стабильность в практике, можно применить определенные методы и наставления, но — по большей части — свободы воли нет. Эти привычные тенденции — сила кармы, которая заставляет наш нематериальный ум принять новое материальное рождение.

С точки зрения абсолютной истины, акты смерти, рождения и переживания этой жизни — не что иное, как поверхностная реальность. Есть традиционный образ двух людей: один уснул и видит сны, а другой не уснул и снов не видит. Разумные существа подобны человеку, который уснул и которому снятся мириады различных переживаний, включая смерти и перерождения. Будды подобны человеку, который не уснул; ему это не снится. Когда мы просыпаемся, куда деваются все наши сны? Они бесследно исчезают. Таково различие между просветленным состоянием и помрачённым состоянием разумного существа.

В учениях об абсолютной истине никогда не упоминается о смерти или перерождениях природы будды. Природа ума, которая, фактически, есть состояние изначального Будды Самантабхадры, пребывает вне рождения и смерти. Но разумные существа, пребывающие в состоянии сна сансарического существования, испытывают иллюзию смерти и рождения. В этом смысле существуют и смерть, и перерождение.

Наша сущностная природа такая же, как у Самантабхадры. Воистину мы — вне смерти, мы не умираем и не перерождаемся; но кажется, что это с нами происходит. Не умирая в действительности, мы верим, что умираем; не перерождаясь на самом деле, мы считаем, будто принимаем новое рождение. В действительности это подобно тому, как если бы вчера ночью нам приснилось, что мы умерли и родились вновь: было это на самом деле — или нет?

Мы еще не пробудились по-настоящему от состояния сна изначального неведения; но когда мы узнаём — пусть на миг — естественное лицо осознавания, это подобно тому, как будто мы вот-вот проснёмся. Это словно полусон утром, когда мы еще не проснулись полностью. На самом деле мы еще спим, поскольку — помимо этого короткого мига осознавания — мы принимаем всё, как абсолютно реальное и твердое, словно спящий, который верит, что происходящее в его сне происходит наяву.

Все сновидения происходят во время состояния сна, в системе координат сна. Точно так же: все наши удовольствия и боль, надежды и страхи, всё, что мы испытываем сейчас в состоянии бодрствования — мир, мы сами и другие люди — всё это происходит в контексте дуалистичного сознания. Все драмы и проявления дуалистичного ума — отражение нашей собственной будда-природы. До тех пор, пока мы верим, что переживания дуалистичного ума реальны, мы будем бесконечно бродить в сансарическом существовании. С изначальным Буддой Самантабхадрой дело обстоит иначе. Он никогда не засыпал — так откуда же взяться снам?