"И на пороге бывают гости" - читать интересную книгу автора (Тучков Владимир)АППЛЕТ 21. ДЕД СОШЕЛ С УМАНесмотря на то, что весь канадский «Черный Вельвет» – напиток хоть и мягкий, но забористый – был выпит до дна, Дед являл собой образец человека, заскочившего в «Русское бистро», хлопнувшего стограммовый шкалик «Привета», закусившего пирожком с грибами и вышедшего наружу в приподнятом расположении духа. Был он слегка порозовевшим, улыбчивым и совершенно вменяемым. О сеансе ясновидения не могло быть и речи. Что-то напевал себе под нос из Билли Холидея и беззаботно попыхивал сигаркой. – Так, – мрачно констатировал это явление Танцор, – хорошие колесики ты, Стрелка, подобрала. – Да, подобрала! До них он зеленый был, того и гляди желтеть начал бы от алкогольного гепатита. А сейчас человеком стал. Это что, плохо, что ли? – Да нет, замечательно! – парировал Танцор. – Раньше человеку хватало тридцати баксов на выпивку, а сейчас вряд ли и в полтинник укладывается. Этак ты его разоришь на хрен. – Что это вы обо мне в третьем лице, ексель-мок-сель, заговорили? – начал заводиться Дед. – Врачи, ядрена вошь, выискались! Педагоги-опекуны, японский городовой! Деньги тут будут мои считать! Танцор успокоил Деда лаской и участливыми разговорами о творческом наследии Керуака. Следопыт тем временем побежал за вторым «Блэк Вельветом». Пить много, конечно, нехорошо. Особенно в немолодые годы. Однако ситуация была слишком сложная и требовала от каждого члена команды напряжения всех душевных и физических сил. – Ну что, Дед, продолжим? – спросил запыхавшийся Следопыт, выставляя на стол бутылку. Можно было и не спрашивать, поскольку вопрос был явно надуманный, чисто риторический. – Так и вы присоединяйтесь, – – сделал широкий жест Дед. Отвинтил крышку и налил всем по полстакана. Сам же по традиции стал отхлебывать из горлышка. Пили молча, поскольку уже вдоволь наговорились. А теперь каждый прокручивал в уме варианты, которые были у них впереди. Понятно, что самый худший расклад, когда истечет время и их начнут по очереди уничтожать, никто в расчет не принимал. Стрелка уже подбирала в уме слова, на которые она будет приманивать Маньяка, – ведь, судя по его первому откровению, он не слишком умен. Во всяком случае есть шанс переиграть его. Вот только бы не оказался маниакально подозрительным… Хотя наверняка есть такая точка, при надавливании на которую он теряет голову и руководствуется лишь эмоциями. «Да, – горько вздохнула Стрелка, – теряет голову, козел, только когда перед ним парализованная жертва. Не хотелось бы». Следопыт надеялся на то, что неведомый ему следователь Никодимов наскребет столько информации о Маньяке и её удастся так быстро схачить, что они сумеют добраться до него раньше ментов. Танцор размышлял о том, знает ли Маньяк об их существовании? Случайно ли они дважды столкнулись с плодами его исступленного труда? Или же это очередная подлянка Сисадмина? Может быть, и Маньяк имеет задание, вдоволь поупражнявшись на случайных жертвах, в конце кондов замочить и их. Правда, почему он это не сделал.сразу же, там – в лесу? Когда и Стрелка, ничего не зная и не ведая, собирала свои дурацкие мухоморы, и он сидел в машине истукан истуканом. Непонятно. Но он нашел объяснение и этой непонятности. Начнет, вероятно, ублюдок, когда закончится «сезон» охоты на него. То есть где-нибудь в конце ноября. И это конечно, было бы самым лучшим раскладом. Потому что одно дело принять неминуемую смерть от летающей тарелки, и совсем другое – схлестнуться с конкретным человеком. Пусть и с безумным. Хоть безумие и удесятеряет силы, но мы ещё посмотрим, кто кого. Так думал Танцор, мелкими глотками отхлебывая из стакана приятно обжигающую гортань янтарную жидкость. Еще он думал о том, что, родись он в Шотландии, на родине этого прекрасного напитка, глядишь, и жизнь бы сложилась иначе. Не было бы той мерзкой жизненной проблематики, которая уже десять лет превращает профессионалов в люмпенов, возводит на Олимп ублюдков, сводит с ума тех, кто сохранил рассудок в период большевизма, добивает лежачих… Хотя, продолжал он думать, уже ощущая в голове легкое дуновение алкоголя, можно ведь было и немного промахнуться. И угодить не в Шотландию, а, скажем, в Северную Ирландию. И кем бы он теперь был? Нелегалом, который бегает по ночам с автоматом и мочит протестантов? Или протестантом, который точно так же бегает по ночам с автоматом той же модели и мочит католиков? Нет, продолжал думать разрумянившийся мозг Танцора. Мочить людей за абстрактную идею, из племенных соображений – это самое препаскуднейшее дело! Нет и ещё раз нет, внушал Танцору начавший вползать в полосу алкогольной эйфории мозг, лучше России, друг мой любезный, ничего на свете нет! В ней твое место! В ней твои радости, твое счастье, твоя любовь Стрелка, твои друзья Следопыт и Дед!.. Все же остальное – не греет!.. Кроме, конечно, шотландского виски! Комната медленно наполнялась ранними осенними сумерками, которые прятали в углах ощерившихся карликов с перепончатыми когтистыми ладошками. Покровы темноты густели, превращаясь из тюля в ситец, а потом и в бархат. Карлики росли и начинали наглеть – то пошевеливались, то причмокивали губами, пока ещё негромко. Вдруг Дед, лица которого уже не было видно, дернулся. И будто бы отпихнул что-то правой рукой. Бутылка завалилась набок и скатилась со стола. – Танцор! – вскрикнул он испуганно. Даже жалобно. Было ясно, что он уже «там». . Долго молчал, опустив подбородок на свою птичью грудь. Вновь замахал правой рукой. – Танцор! Зачем, Танцор?! Не делай этого. Нельзя, Танцор! Потом Дед уже только кричал, задыхаясь от огромного внутреннего напряжения: – Ты что, не понимаешь?! Нельзя! Убери бритву! Танцор, это же больно! Очень больно! Ведь ты же не такой! Танцор! Отдай мне ее! Отдай, Танцор! А сам иди! Иди! Не бойся, никто не узнает! Оставь её, иди! Тебе же нельзя потом будет жить, не сможешь, Танцор! Уходи, забудь! Потом все тише и тише: – Уходи. Вот так. Так. Бритва. Выкинь. А она будет со мной. Уходи… Уходи… Уходи… И замолчал. Спустя минуту начал потихоньку посвистывать во сне. Никто не решался раскрыть рта. Всем было страшно. Пожалуй, даже жутко. Наконец до Следопыта дошло, что надо включить свет. Хоть тогда и придется смотреть друг другу в глаза. Однако нашелся он и в этой ситуации полной ясности и яркого электрического освещения: – Да, Стрелка, я смотрю, твои охренительные таблетки сильный побочный эффект имеют. Сбилось у Деда чутье. Непонятно куда залез, старый. Стрелка молчала. Танцор тоже. Следопыт продолжил. Потому что надо же было кому-то говорить. В такую минуту. – Не понял! Молчанье следует понимать как знак согласия? Так, Танцор? – Ты про что это? – Как про что? Есть бритва? Или нет бритвы? Я, конечно, понимаю, что у Деда алкогольный психоз, – сказал Следопыт с абсолютно деревянной наиграннос-тью, – но кому как не тебе следует развеять наши идиотские подозрения. – Вряд ли я смогу их развеять, – мрачно откликнулся Танцор. – Потому что не знаю как Стрелка, но ты уже наверняка посматриваешь на меня минимум искоса. Максимум – готов прямо сейчас прыгнуть в свой джип и гнать куда-нибудь в Тамбов. Разве не так? – Ну, это ты зря! – постарался сымитировать возмущение Следопыт. – После того как вместе жизнью рисковали… Стрелка молчала. – Нет, не зря! Потому что ничего опровергнуть я не могу. А «это не я!» в нашем положении не годится. – Почему? – наконец-то спросила Стрелка. – Потому что Сисадмин может устраивать чудеса не только с летающими тарелками, но и с нашей психикой. – Но ведь этого же до сих пор не было. – Не было. Но могло быть. Зомбирование, стирание фрагментов памяти и все такое прочее. Там, под Красноармейском, я вполне мог замочить ту несчастную тетку. Когда Стрелка по лесу гуляла. А потом мог вернуться в машину и приняться за сочинение стишка. – Но ведь ты же его видел, в маске. Он же навесил картинку на лобовое стекло, – голос Стрелки звучал спокойно и уверенно. – В конце концов ты ведь не в крови был. – То, что не было крови, это ещё ни о чем не говорит. А то, что видел кого-то, то это могла быть галлюцинация. Подстроенная Сисадмином. Вот, блин, какой дьявольский сюжет-то придумал! – Ты кончай это на хрен! – начала терять самообладание Стрелка. – Просто с каким-то сладострастием самооговором занимаешься. Где бритва? Где скальпель, топор, нож? Где? – Выбросил. – Где взял лишнюю голову, блин? Я смотрю, ты совсем рехнулся! – Не знаю, где взял! – глаза у Танцора уже блестели, словно от двух доз. – Но все сходится! Там, на Лубянке. Дзержинский был для меня сигналом, я включился и искромсал ту тетку в «Фольксвагене». – Ты включился?! Не ты ли сам меня успокаивал, когда массовый психоз начался? – Включился позже, когда ты уснула и все разъехались. – Слушай, тебя вязать надо. Какая-то в тебе дьявольская изворотливость. Чисто шизофреническая. – Нет, Стрелка, это не шиза. Давай-ка мы все выясним до конца. Чтобы не только вы, но и я сам в себе был уверен. – Ладно. Ты не мог написать то откровение. Что на форуме. – Мог. Там нет ничего сверх того, что мне известно. К тому же я сходу вычленил из текста и Моррисона, и Ницше. Стрелка задумалась. Через минуту ответ был готов. Ответ, обеспечивающий Танцору относительное внутреннее алиби: – Но потом, когда я сочинила ответ из одних цитат Ницше, ты его не опознал. Сказал, что текст для мыльной оперы. Так? Значит, ты не слишком знаком с первоисточником. – Нет, подруга дорогая, это как раз говорит о противоположном. Те цитаты мне Сисадмин в ухо, или как там еще, нашептал. А другие мне неизвестны. Стрелка плюнула. Именно плюнула – смачно – на пол, потому что это был последний способ избежать умопомрачения. И пошла к компьютеру, чтобы поставить в этом идиотском разговоре жирную окончательную точку. – Следопыт, – спросила она, – ты себе на сервер повесил прогу для идентификации посетителей? Как в неё войти? – Конечно, – ответил он, обрадовавшись, что Стрелка наконец-то нашла способ оправдания Танцора на этом странном сеансе самооговора. – Программа лежит по адресу… Ладно, давай я сам. Следопыт связался со своим мэйнфреймом, зашел на сайт sadizm.ru и посмотрел, когда Маньяк прислал рассказ о своих кровавых проделках. Потом просмотрел протокол посещений и выяснил, что рассказ был прислан с компьютера с IP-адресом 193.128.211.185. После этого перескочил в верхнюю строчку протокола и буквально ткнул в неё носом Танцора: – Видишь, блин, маньяк недоделанный! У Маньяка адрес 193.128.211.185. А у тебя, блин, какой? У тебя – 213.34.167.75! Значит, ты не Маньяк! Понял? – Нет, – мрачно ответил Танцор. – Это номер лэптопа. Посмотри вот с этого. Следопыт взвыл от такой маниакальности. Однако решил проверить и настольный компьютер. Снова, уже с него, связался с мэйнфреймом, раздраженно поколотил по кейборду… – Ну, смотри! Как же ты нам всем надоел… Но не договорил: в верхней строчке протокола стоял тот самый номер – 193.128.211.185. Следопыт надолго замолчал. Вместо него предельно зло заговорила Стрелка, выкрикивая, почти брызгая слюной: – До чего ж ты туп, блин! Ведь прекрасно же знаешь, что тут, в Сети, блин, ничего нельзя ни доказать, ни опровергнуть! А всё своё! Уперся, как баран, блин! Это мог запросто сделать Сисадмин. Чтобы мы тут все на хрен ошизели и начали резать друг друга! А мог и Маньяк. – Это каким же образом? – Да для толкового человека это не проблема. Спер наш пароль. Пришел с ним к нашему провайдеру и отработал с нашим IP-адресом. Вот и все! – Но мог же это быть и я. Зомбированный. – Танцор был уже абсолютно спокоен. Потому что он уже принял решение. Понял, каким образом можно не только снять с себя подозрение, хоть, похоже, кроме него самого, никто его и не подозревал. Разве что Следопыт самую малость. – Значит, так! И попрошу меня не перебивать. Я не выйду из этой самой квартиры до тех пор, пока Маньяк снова не замочит кого-то. Тогда, значит, это не я. Если трупов не будет до тех пор, пока не закончится наше время, то пусть Сисадмин первым ликвидирует меня. Таким образом мы и решим эту проблему. Вас уже не тронут, потому что Маньяк, то есть я, если это я, будет ликвидирован. Вот и все. Вам только надо держать меня под замком. Чтобы не вырвался. – Ой||~~ умник какой выискался! – всплеснула руками Стрелка, словно героиня советской кинокомедии про сельскую жизнь. – Да как же я в тебе не разглядела-то до сих пор такую ломовую мудрость! Герой, блин! Отрежьте мне ногу без наркоза! А если заражение выше пойдет, то и голову! Следопыт понял, что и Стрелка начинает стремительно шизеть. «Мастера парного катания», – подумал он в терминах примерно той же самой стилистики. Стрелка заводилась все больше и больше: – Я тебя, что ли, пасти буду? Чтобы ты меня на куски порезал?! Ты об этом подумал, кретин стоеросовый?! – Всем на хрен молчать! – заорал Следопыт, прекрасно понимая, к чему ведут такого рода дискуссии между близкими людьми. Потому что знал по милицейскому прошлому, что чаще всего пускают в ход ножи именно сожители, каковыми и являлись Танцор и Стрелка. Заорал совершенно кстати, вовремя. Потому что в наступившую паузу наконец-то ворвалось пиликанье компьютерного буззера. Кто-то намеревался пообщаться с хозяевами по аське. Баранки гну! Актер играет на сцене роль. И при этом ощущает себя героем, которого играет. Мыслит, как он, переживает по поводу его неприятностей. И в то же время он – актер. По фамилии, скажем, Забулдыгин-Задунайский, у которого с похмелья голова болит и всякие иные собственные проблемы. Это называется раздвоением личности или шизофренией. Так что Танцор очень верно поставил себе диагноз. Такой, как он, сам того не ведая, может натворить все, что угодно! На этом Стрелка отрубилась от Сети. – Поверил или нет? – спросила она скорее у Самой себя, чем у пребывавших в прострации Следопыта и Танцора. К счастью, эксперимент, который должен был определить вменяемость Танцора, продолжался недолго. Вечером следующего дня после заключения им самого себя под домашний арест на Ленте.ру уже висела информация о новом трупе. Третьем по счету. Почерк был тот же самый: расчлененка, море крови. Так что сомневаться не приходилось: Танцор не является Маньяком и Маньяк не является Танцором. Тема были закрьгга. В честь торжества-своего собственного здравого смысла и своей собственной правоты Стрелка решила примерно наказать Танцора, отлучив его на два дня от своего тела, средоточия нежной ласки и необузданной страсти. Более того, она заставила его заниматься интенсивной умственной гимнастикой, просчитывая варианты, которые возникли в связи со вчерашним неожиданным обнаружением IP-двойника. Танцор медленно возвращался из прострации, в которую сам же себя и загнал. С неожиданным аппетитом попил чай. Потом вдруг почувствовал, что сигареты, которые он почти сутки смолил, прикуривая одну от другой, стали ему противны. Приоткрыл окно и подышал в щелочку носом. Хлопнул Стрелку ладонью по ягодичной мышце, заржав при этом, словно сержант инженерных войск. Походил по комнате кругами и в конце концов уселся за компьютер. Открыл Word… – Куда, дурень?! – бесцеремонно остановила его Стрелка. – Бери лэптоп. Потому что этот засвеченный. Теперь только с лэптопа будем в Сеть входить. – Так я в Сеть не собираюсь. – Все равно. Забудешься и влезешь. И тогда двойника отсекут. Пусть уж он думает, что мы про него ничего не знаем. – Да, кстати, блин! – осенило Танцора. – А он не сосчитал наши файлы про него? – Нет, он совершенно безобидного троянчика нам подсунул – спер у нас логин, пароль, и ещё кое-какие мелочи. Работай, не отвлекайся. Танцор пересел за лэптоп и погрузился в мыслительный процесс. Стрелка пошла хлопотать на кухню. Через час интенсивных размышлений подозрения и прогнозы Танцора были трансформированы в 24 килобайта текста в формате doc. /. Рассказ «Маньяка» написал Сисадмин. Из хулиганских побуждений. Вариант тупиковый, поскольку поймать Сисадмина невозможно, так как он пребывает в ином материальном пространстве. Пытаться извлечь из переписки с «Маньяком-Сисадмином» что-либо полезное для нас не имеет смысла. 2. Маньяку известно от Сисадмина о нашем существовании. Это могло быть сделано для того, чтобы он остерегался нас, охотящихся на него. Несомненно, он сразу же пришел к тому, что для него самое главное – перебить нас. Однако такие действия вряд ли позволены Маньяку правилами игры. Это ставило бы нашу команду в слишком неравные условия по сравнению с ним. Но он может попытаться подстроить четыре «несчастных случая». Или один общий, на всех четверых. В этом случае он должен завязать знакомство с кем-либо из нас, скрывая свою истинную сущность. Ни в коем случае не представляясь Маньяком. Тогда выходит, что на сайте со своим рассказом он появился исключительно на почве честолюбия. И, вполне возможно, хотел бы с кем-нибудь переписываться. Мотивы: а) либо просто так, от одиночества, без намерения встретиться; б) либо чтобы потом растерзать «доверчивую дурочку», которую он всю прощупает изнутри. Но!!! Познакомиться он хочет не с кем попало, а именно с Хозяйкой. Потому что нормальная женщина такой сайт создавать не будет. Поэтому он подозревает, более того, надеется, что Цирцея – это Хозяйка. Маньяк, обзаведясь сидиромом «для хакеров», сумел провести успешную атаку на сайт Sadizm.ru. И выяснил, с какого компьютера с ним работает Хозяйка. И повесил свой рассказ, воспользовавшись IP-адресом Хозяйки. Это сделано, по-видимому, для того, чтобы показать, какой он «опытный юзер». А заодно чтобы проверить, насколько Хозяйка грамотна в компьютерном деле. То есть определить уровень её интеллекта. Если обнаружит, что Маньяк воспользовался её адресом, то такая кандидатура более предпочтительна. Поэтому Стрелка в процессе переписки (если таковая завяжется) должна не только сообщить о том, что ей стали известны «маленькие проказы» Маньяка, но и всячески утвердить его в мысли о том, что такого рода сетевые манипуляции может совершать лишь гений. Притупить его бдительность мощным потоком грубой лести! В финальной фазе операции, когда Маньяк согласится на встречу, а лучше всего – сам её предложит, Стрелку необходимо максимально загримировать и всякими иными способами изменить её внешность. Поскольку Маньяк, как было предположено, знает её. 3. Маньяк ничего не знает о нашем существовании. И столкновения с ним в лесу и на Лубянской площади – чистая случайность. Однако вероятность повторения двух «чистых случайностей» ничтожно мала. Поэтому данная версия не должна приниматься в расчет. 4. Маньяком является Танцор: –) Наиболее вероятная версия – 26. Наименее понятно в ней то, что Маньяк, которому выгодно устранить нас при помощи серии несчастных случаев, не ищет возможности познакомиться с кем-либо из нас. И даже, похоже, не установил за нами слежку. Необходимо тщательно проверить наличие «хвоста», попросив помаши у лейтенанта Степанова, знакомого Следопыта. |
||
|