"208 избранных страниц" - читать интересную книгу автора (Трушкин Анатолий)Ахир а та бу мадо«Ахир а та бу мадо. У кило тля мелек шахир». Непонятно. Мы тоже в воскресенье – теща приехала с тестем – сидим после обеда, ну, как все у нас, жизнь клянем: нищету эту, преступность, воровство, правительство… в общем, кругом одна проституция. Я говорю своим: – Оттого и бардак, что или шепчемся по углам, или показухой занимаемся, а надо кричать правду во все горло, тогда толк будет. И звонок вдруг. Я открываю дверь – на пороге негр… в костюме и за ним человек шесть, один с кинокамерой. Негр говорит: – Ахир а та бу мадо! У кило тля мелек шахир. Я говорю: – Ну, шахир. А в чем дело? Переводчик вылез: – Это – король Мутакии Мутак Второй. Говорит: «Солнце вашему дому, удача к удаче, миллион к миллиону». Я говорю: – Ему тоже… солнца побольше… бананов. В чем дело-то? Переводчик: – Король решил посетить простую русскую семью, но не подготовленную к приему, а чтобы врасплох застать. И передает подарок от Мутака, шкатулку какую-то. Ну, я не из-за корысти, конечно, из гостеприимства говорю: – Тогда проходите, всегда рады. Телохранители сразу шнырь во все углы, во все щели. Мои ошалели, конечно, раскланиваются. Ну, сели. Сидим. Озирается он, король-то. Потом говорит: – Бедновато живете. Ну, о чем мы до него говорили. Самое время мне заявление сделать, но так обидно стало за страну! Довели до позора! Говорю: – Почему – бедновато? Нормально для одного. – Ка-ак?! А эти люди кто? Я говорю: – Это вот, – про тещу, – служанка. Это – шофер мой, – про тестя. Жена обиделась за родителей, надулась. Немного только радуется за Родину. – А это, – говорю про нее, – массажистка со своими детьми. Заглянула на минутку. Король не ожидал, аж вскочил. И телохранители опять шнырь-шнырь по всем углам, по всем комнатам. – О-о! А если, – спрашивает, – вы один, не боитесь ли оставлять квартиру? Нет ли у вас воровства? Наши все засмеялись, головами мотают, дескать, Бог с вами, какое воровство. Я говорю: – Мы в России и двери-то никогда не закрываем. И днем и ночью нараспашку, заходи любой. У нас воровство не принято. – О-о! – У короля глаза вылезли. – О-о! А у нас, – говорит, – в Африке воруют по-черному. Мои все удивляются, тоже глаза выкатывают. Я выкатил, сколько мог, говорю: – Как же можно так воровать?.. Что за традиции?!. У нас на улицу выйди, положи сто рублей и иди куда надо. Обратно пойдешь – они на месте лежат. – О-о! – расстроился очень. – У нас, – говорит, – так воруют! Могут на ходу с человека брюки снять. Я говорю: – Извините, это – дикость какая-то. У нас, если и спадут с кого портки – никогда никто не возьмет. После праздника, бывает, – гулять-то у нас умеют – выйдешь на улицу – кругом одни портки. – О-о! О-о! – Аж белый стал. – Но, – с надеждой так спрашивает, – но у государства-то воруют вовсю? Я говорю: – Чем взять у государства – лучше сразу повеситься. Уважать же не будут, руки не подадут… вообще убить могут. – О-о-о! – Вскочил снова, забегал. Телохранители сразу шнырь-шнырь по всем углам. – О-о! – огорчился до последнего, засобирался. – Спасибо вам, – говорит. – Амеде ту саля. Я говорю: – Вам тоже амеде ту саля, что зашли, и за шкатулку амеде ту саля. И не огорчайтесь так насчет воровства. Что сравнивать-то, у нас страна высокой культуры… Со временем и у вас все наладится, будет с воровством не хуже, чем у нас. И они уехали. Пока мы впечатлениями делились, полчаса прошло. Потом в соседние комнаты заглянули – половины вещей нет. А в шкатулке на дне надпись оказалась по-русски: «Я – Мутак Второй… а ты – Первый». |
||
|