"Шотландские тайны" - читать интересную книгу автора (Торнтон Элизабет)

12.

Коса расплелась, и густые волосы окутали плечи и грудь девушки Ее кожа была так же бела, как снег, шедший за окном. Разорванная рубашка не могла скрыть ее груди — налившиеся, с темными сосками, казалось, молившими о том, чтобы к ним прикоснулись мужские губы. Ее невинные глаза заставляли вспомнить о горных туманах — серых, застилавших опасные пропасти и ущелья.

Нет, она отнюдь не прекрасна, подумал Ренд и испугался того, что с ним сейчас происходило. Он едва мог бороться с охватившим его желанием и почти ненавидел эту женщину — такую притягательную и такую коварную. Она могла бы быть вакханкой. Ей, пожалуй, под силу обольстить любого мужчину, ибо она — истинное олицетворение чувственности. И как он мог так обмануться? Ни одна приличная девушка не станет переодеваться мальчиком и бродить по ночным дорогам, сопровождаемая мужчинами!

Ренд еле слышно застонал, когда связал все воедино — и свободу, которой она пользовалась с благословения деда, и ее стоящий на отшибе домик, и нежелание обзаводиться компаньонкой, и маскировку под дурнушку… А может быть, она лишь в полночь оборачивается соблазнительной распутницей? Внезапно он вспомнил о девушке, которую увез тогда на своем коне кузен Дэвид. Так вот кто это был! А он-то грешил на безвинную Фиону…

Кровь бросилась ему в голову. И эту женщину он мог бы сделать своей женой?! М-да, ловко она его одурачила, ничего не скажешь.

Ренд бросил шейный платок на пол и расстегнул сюртук. Выскользнув из него, он принялся расстегивать пуговицы на рубашке.

— Так это были вы? — спросил он на всякий случай. — Вас в мой последний вечер в Дисайде неожиданно похитил Дэвид?

Его слова заставили Кейтлин успокоиться. А ведь еще минуту назад она могла бы поклясться, что его светлость вот-вот изнасилует беззащитную девственницу. Но этот человек с надменным взглядом и холодным голосом прекрасно владеет собой. Ему и в голову не придет так унизить и себя, и ее.

Обрадовавшись, она решила, что пришла пора попробовать оправдать свое непростительное поведение, и молча кивнула.

— Значит, вы с Дэвидом были любовниками. И я помешал вашему свиданию, когда внезапно появился перед вами.

— Что за бессмыслица! — резко возразила раздраженная его уверенным тоном Кейтлин. — Я просто прятала в вашем лодочном сарае немного контрабандного виски.

Ренд недоверчиво покачал головой.

— И вы еще утверждаете, что я говорю бессмысленные вещи! Неужто уже тогда вы занимались контрабандой? — Девушка кивнула, и глаза его светлости сердито сузились: — Насколько я помню, в то время вы еще не выдавали себя за мальчика.

— Я начала это делать как раз с того самого вечера. Поняла, что так будет удобнее.

— А чем вы занимались в моем сарае нынче ночью?

— Мы с Дароком хотели сломать… — Она запнулась, а потом, набравшись смелости, продолжала: — Когда вы в прошлом году приехали в Дисайд, мы подстроили вам несколько ловушек…

— Как же, как же… Виски со скипидаром, звонки, призывавшие слуг не в те комнаты, свечи из мыла, запертые двери, ключи от которых бесследно сгинули… Я догадался, что в моем доме орудовала целая шайка наглых и злобных… э-э… подростков. Но, судя по вашим словам, я заметил далеко не все. Так?

— Так, — смущенно призналась девушка. — Мы думали, что в первый же день, сразу после приезда, вы сядете в лодку и отправитесь порыбачить. Ведь прежде вы всегда так поступали, верно?

— Ну, и?..

Кейтлин была не в силах долее выдерживать этот пристальный и насмешливый взгляд. Она отвела глаза в сторону.

— Мы… точнее я… я проделала кочергой дырки в днище лодки, а потом замазала их грязью, чтобы вы не заметили их раньше времени.

— Все ясно. Вы надеялись, что я утону. Но, к сожалению, я отлично плаваю, так что вы просчитались.

— Господь с вами! — возмутилась Кейтлин. — И как только вам такое могло в голову прийти?! Я вовсе не хотела, чтобы вы утонули. Но я думала, это будет очень смешно — вы гребете, гребете, а лодка тем временем погружается в воду. Никакой опасности бы не было. Ведь река осенью очень мелкая. Однако вы не сели в лодку, а это значит, что весной, когда снег растает, кто-нибудь случайно утонет, если решит воспользоваться лодкой…

— То есть, — уточнил Ренд, — вы хотите сказать, что нынче ночью Дарок должен был починить мою лодку?

— Починить? Нет, — покраснела девушка. — Я же уже говорила — он собирался доломать ее окончательно, чтобы никто даже не попытался спустить ее на воду… Но вы не беспокойтесь, я непременно возмещу вам ущерб! — торопливо добавила она, искренне надеясь смягчить собеседника.

— Вы его непременно возместите… я потом объясню, как именно, — твердо пообещал Ренд. — А то небольшое происшествие возле каменоломни? Что вы о нем скажете?

Кейтлин замешкалась с ответом, но потом решительно вздернула подбородок:

— Там был склон, засыпанный щебнем. Я знала, что вы следуете за мной по пятам и что, если вы упадете, ничего с вами не случится.

— Ясно. А «Прекрасная служанка»? Зачем вы набросились на меня с кинжалом?

— На вас? Да что вы! Клянусь, что я хотела всего лишь обрушить столбик, который поддерживал балдахин!

Кейтлин и сама чувствовала, что ее слова звучат неубедительно. Боже, ну и кашу она заварила!

— Ну а потом, когда я чуть не утонул, пытаясь спасти вас?

Она посмотрела на него огромными печальными глазами и прошептала:

— Наверное, вы решите, что я лгунья, но вы не представляете, каких трудов мне стоило не выйти тогда из укрытия и не броситься к вам. Вы были такой несчастный, когда ваши друзья наконец вытащили вас из реки!

— Несчастный? — хмыкнул его светлость. — Вот еще! Но я, разумеется, вам не верю. По-моему, вы просто ждали моей смерти.

Кейтлин вздрогнула, как если бы получила пощечину.

— К чему мне ваша смерть?

— А кровная месть? Вы хотите отомстить мне за вашего деда, который потерял почти все. Вы завидуете. Вы гордячка. К тому же вы шотландка, а я — англичанин. Черт побери, да мало ли есть у вас причин ненавидеть меня! — И Ренд в сердцах ударил кулаком по столику. На самом деле он поверил ее рассказу и злился именно потому, что почувствовал: еще немного — и он смягчится и окончательно простит ее.

Кейтлин опять начала бояться этого красивого сильного мужчины. Он склонился над ней и сверлил ее сердитым взглядом. Девушка так хотела убедить его в своей правдивости, что говорила торопливо, захлебываясь и путаясь в словах:

— Верьте мне, прошу вас! Кровная месть тут ни при чем!.. Она для меня ничего не значит… и не только для меня. Но вы так равнодушны… так жестоки к своим арендаторам… Я, откровенно говоря, не знаю, чего мы хотели добиться, когда вредили вам. Может, мы просто хотели предупредить вас, хотели, чтобы вы переменились? Но уж ваша смерть, конечно, нам была не нужна. А потом, когда вы отменили самые гадкие приказы вашего управляющего и позволили людям вернуться в дома, откуда их выгнали… ну вот, когда вы переменились, мы вообще решили больше не трогать вас. Господи, ну почему вы мне не верите?!

Да нет, он, разумеется, верил ей, и это очень его злило.

Неверно истолковав его молчание, она воскликнула:

— Что нам с Дароком понадобилось бы ночью в вашем сарае, если бы не эта дурацкая лодка?! Неужели вы не понимаете, что мы делали это только ради вас?!

Ага! Наконец-то она добралась до сути! Голубые глаза милорда сверкали, как льдинки, когда он пристально смотрел на девушку. Ренд думал о том, что это именно он поселил к ней компаньонку и тем самым лишил любовников возможности встречаться прямо в доме Кейтлин. И вот они переносят свои свидания в пустой лодочный сарай, расположенный, кстати сказать, весьма удобно — на полпути между Гленшил-хаусом и имением Дарока. Он, Ренд, с самого начала подозревал, что между ними есть любовная связь. И — не ошибся.

Его светлость готов был надавать самому себе пощечин. Глупец! Доверчивый глупец! Дарок смеялся над ним, и эта девица тоже. Дрожащий голос, неумелые поцелуи, испуг в глазах, отказ танцевать… о притворщица! А он-то думал, что управляет этой интригой, что ловко соблазняет невинное чистое создание! И Дарок хорош. Зачем только Ренд перевязал ему рану и оставил в своем доме?! Наглец, лгун, распутник!

Ренд понимал, что ревнует, что именно ревность заставляет его злиться и с удовольствием рисовать в воображении картину под названием «Вынос тела коварного Дарока на мороз», но он ничего не мог поделать с собой. Неожиданно его осенила новая мысль, и он спросил срывающимся голосом:

— Так вы, наверное, надеялись, что я предложу вам руку и сердце? И именно поэтому кокетничали со мной?

Тут Ренда охватила такая ярость, что он произнес слова, какие в иную минуту ни за что не сорвались бы с его языка:

— Сударыня, да как же вы могли рассчитывать на это?! Вы далеки от моего круга, и я помню свой долг перед семьей.

— Я и не думала о браке с вами! — резко ответила Кейтлин.

Его слова задели самолюбие девушки. Да, он не сказал ничего такого, чего она сама не говорила бы себе множество раз, но слова Ренда показались ей отравленными стрелами, больно, может быть, смертельно ранившими ее. Кейтлин остро ощутила свою наготу и беззащитность.

И она, как раненый зверь, который стремится вырваться из силков, набросилась на Ренда:

— Да-да, вы никогда не привлекали меня. Мы с вами совершенно разные, и свадьба не объединила бы нас. Признаюсь, иногда я думала о том, что вы женитесь, и мне было очень жаль бедняжку, которая станет леди Рендал. Я-то знаю вам истинную цену. Я помню оргии, что вы устраивали здесь в прошлые годы!

Тут девушка отбросила назад мешавшую ей копну волос, совершенно забыв о том, что взору Ренда открылись ее полные груди, и продолжала запальчиво:

— И кстати сказать, я вас вовсе не соблазняла. Я не умею этого делать. Просто вы слишком высоко себя цените, вот и решили, что никто не сможет устоять перед вами.

В ее голосе было столько презрения и горечи, что Ренду стало стыдно. Окинув красавицу холодным взглядом, он нарочито медленно расстегнул несколько последних пуговиц на своей сорочке и сказал:

— Нет, вы соблазняли меня. Соблазняли искусно, как опытная куртизанка. Вы показывали, что вам было хорошо в моих объятиях, и любой мужчина на моем месте истолковал бы это как намек на то, что вы ждете большего.

Кейтлин вздрогнула, хотя ей уже не было холодно. Ее гнев начал улетучиваться, уступив место давешней тревоге. Она знала, что лорд Рендал никогда не насиловал женщин. Он был красив, богат и щедр, и красавицы вились возле него, как бабочки возле огня. А еще Кейтлин знала, что не нравится Ренду, что он не желает ее. Тогда зачем он раздевается? Что он задумал, этот хитрый англичанин?

Если он намеревался запугать ее, то ему это удалось. Обхватив себя руками за плечи, девушка уверенно солгала:

— Я замерзла. У меня зуб на зуб не попадает, и голова разболелась. Вы, между прочим, обещали дать мне сухую одежду, а она так и лежит на кресле в библиотеке. Вот увидите — я простужусь и серьезно расхвораюсь! В конце концов я ваша гостья, и вы обязаны заботиться о моих удобствах.

Его светлость расхохотался, и Кейтлин могла бы поклясться, что смех этот искренен.

— Неплохо, неплохо, — одобрительно сказал он. — Но я не поймаюсь на эту удочку. Вы отлично знали, что все должно будет закончиться в спальне. Вы сами толкали меня к этому. И я поверил, что Кейтлин Рендал рано или поздно станет моей. — Неожиданно в его голосе зазвучал металл. — Вы оттолкнули меня от других женщин, сударыня, — сообщил Ренд. — Да-да, не прикидывайтесь удивленной. Хваленая Нелли показалась мне такой же жизнерадостной и привлекательной, как дохлая рыбина. Уж не знаю, как это произошло, но с некоторых пор я хочу только вас, Кейтлин Рендал!

Он сорвал с себя сорочку и швырнул ее в угол комнаты. Язык Кейтлин прилип к небу, а глаза расширились, когда она увидела его широкую грудь, поросшую рыжевато-золотистыми волосками, и мускулистые руки. Длинной серебристой нитью от плоского соска вниз тянулся шрам, исчезавший в панталонах. Худощавый, широкоплечий, Ренд был образчиком мужской красоты.

Он хотел ее. Он ее вожделел. И это было такой же правдой, как то, что она мечтала о его объятиях. Эта мысль непрерывно крутилась в голове у Кейтлин, пока Ренд медленно приближался к ней, не сводя глаз с ее испуганного лица.

Он наклонился над нею, и девушка откинулась назад, опершись на локти.

Его теплое дыхание коснулось ее щеки… и вот уже он целует ее.

«Всего один поцелуй! — твердила себе Кейтлин. — Всего один! А потом я вырвусь и скажу то, что давно собиралась». Она не понимала, отчего на глаза у нее вдруг навернулись слезы.

— Mo gaol orist… — прошептала она, отвернувшись. — Который час?

Он мягко рассмеялся.

— Час расплаты. Помолчи, пожалуйста. Не говори ничего.

Он вновь бережно коснулся губами ее губ, как будто пробовал, не слишком ли горяч чай. Ренд ждал чего-то, и это раздражало ее. Да, она решила подарить ему всего один поцелуй, но эта холодность была ей не нужна. И она выгнулась ему навстречу и приоткрыла губы. Его язык тут же прижался к ее зубам.

Ренд негромко застонал и, обняв девушку одной рукой за плечи, крепко прижал ее к груди. Кейтлин ответила на объятие, и тогда он лизнул напрягшийся девичий сосок.

— Ну знаете, это уж слишком, — с трудом, заплетающимся языком проговорила Кейтлин.

Но Ренд не дал ей произнести те слова, которые она приготовила.

— Молчи, — шепнул он и снова впился ей в рот горячим поцелуем. Он перестал сдерживаться, потому что изголодался по ней, потому что его измучили несколько месяцев воздержания. И своим поцелуем он умолял девушку не мучить его.

Он наслаждался ее ртом, он покусывал и лизал ее губы и язык — и наконец она откинулась назад, чтобы мужчина мог целовать ее шею и груди. Ее соски стали твердыми, они призывно торчали вверх и напоминали спелые сочные ягоды. Он сосал их, а потом лизал и легонько трогал зубами, желая доставить девушке как можно больше удовольствия. Она застонала и приподняла одну ногу, потому что он давил на ее тело всем своим весом. Ренд заметил это, и кровь зашумела у него в ушах. Он одним движением снял с нее лохмотья рубашки и занялся ее штанами. Его губы все это время не отрывались от девичьих губ, потому что он не хотел слушать ее возражений. Обнажив изящные бедра, он легко приподнял ее, стянул штаны и бросил их на пол.

Наслаждение, которое испытывала Кейтлин, нельзя было ни с чем сравнить. Она обо всем забыла, для нее не существовало больше никаких запретов. Ренд осыпал ее шею и грудь поцелуями, а затем занялся ее налившимися грудями, терпеливо доводя ее до исступления, мечтая о том, чтобы она сама попросила взять ее.

Он обхватил пальцами сливочно-белый шар ее груди и, лаская его круговыми движениями, коротко велел:

— Посмотри на меня!

Кейтлин послушно глянула на него мутными от неутоленной страсти глазами. Ренд понимающе улыбнулся и погрузил пальцы в темное гнездышко внизу ее живота. Они скользнули внутрь, и Кейтлин немного приподняла бедра, предлагая себя мужчине.

«Моя! Она моя! » — возликовал Ренд и тут же понял, что никогда никому не отдаст ее.

Он ощутил влагу и понял, что она готова принять его. Ренд хотел ее так, как не хотел прежде ни одну женщину. Кейтлин застонала и попыталась вырваться, но он прижал ее ногой к кровати и мгновенно расстегнул свои панталоны, которые давно уже мешали ему.

Когда к ее бедрам прижалось что-то твердое и шелковистое, Кейтлин открыла глаза. Туман, окутывавший ее сознание, рассеялся. Посмотрев на его готовое к бою орудие, торчавшее из рыжих зарослей в паху, Кейтлин замотала головой и сжала ноги.

— Нет. Вы не можете… мы не должны делать это… — прошептала она.

Ренд застонал. Какое неудачное время выбрала она для того, чтобы начать сопротивляться. Ему хотелось попросту развести ее ноги и наконец-то погрузиться в это манящее тело, однако же он сдержался и спросил ласково:

— Что случилось, милая?

Голос его звучал хрипло. Ренд и дышал-то с трудом, так что вести долгие разговоры, конечно, не смог бы, но он понимал, что обязан успокоить ее.

— Я знаю, чего ты боишься, но твое тело примет меня, и больно тебе не будет. Так что не волнуйся.

Она не сделала попытки остановить его, когда его рука опять проскользнула в щель меж ее бедер. Влажное тепло притягивало его, как нектар в цветке — пчелу. Ее сладкий запах кружил ему голову.

— Но мы с тобой… — начала было девушка, однако Ренд поцеловал ее, не дав договорить.

Он раздвинул ее ноги и опустился на колени между ними. Кейтлин была такая маленькая и хрупкая, что он понял, что обманул ее, когда просил не опасаться боли. И все-таки опять сказал:

— Не бойся, я буду осторожен. А если мое семя оплодотворит тебя, то я непременно позабочусь о ребенке.

Кейтлин показалось, что ее окунули в ванну с ледяной водой. Она так обиделась, что отвела его руки и расплакалась.

Ренд рассердился.

— И что же теперь? — спросил он грубо.

В эту минуту она по-настоящему ненавидела его. Он не знал, что это такое — быть незаконнорожденным ребенком. Через какие унижения ей пришлось пройти, сколько обидных слов выслушать! И вот теперь он собирается сделать так, чтобы она забеременела и родила младенца вне брака! Ну нет, не бывать этому! Уж лучше она останется старой девой или вообще уйдет в монастырь!

Ренд, опомнившись, принялся гладить ее по плечу и шептать ласковые слова. Если она немедленно не положит всему этому конец, он-таки овладеет ею.

И она выпалила ему в лицо то, что уже говорила когда-то Дароку.

— Неужели никто ни разу не говорил вам, что вы — мой брат? Да-да, я ваша сестра! У нас с вами общий отец.

Эти слова так ошеломили Ренда, что он отпрянул к изножью кровати. Кейтлин мгновенно поджала ноги и уселась на подушки подальше от него.

— Ты лжешь! — хрипло прошептал он и вновь потянулся к ней.

Кейтлин вскрикнула и швырнула в него одну из подушек.

— Нет. Это правда. Подумайте немного — и вы согласитесь со мной.

Его светлость улыбнулся.

— Ах ты, маленькая негодница! — почти проворковал он. — Я хорошо знал своего отца. Если бы ты говорила правду, он обязательно упомянул бы тебя в завещании.

Ей не нравилось обманывать его, но другого выхода не было. Он еще не остыл… ну вот, опять схватил ее за лодыжку!

— Я ничего не знаю о завещании, — проговорила она упрямо, — но кое-что мне известно наверняка. Вы — мой сводный брат. Наберитесь же благоразумия.

— Дьявольщина! — Он отпустил ее и вскочил. Нет, она, конечно, лгала, однако червячок сомнения все же начал точить его душу. Желание куда-то улетучилось.

Он натянул панталоны, подошел к огромному стенному шкафу и извлек оттуда длинный халат. Накинув его, он вернулся к кровати и бросил девушке белую полотняную сорочку.

— Прикройся! — резко приказал он.

Кейтлин быстро оделась и нырнула под одеяло. Ренд присел на край кровати.

— Говори. Я слушаю.

Какое-то время она собиралась с духом и открыла рот только после того, как Ренд начал поглаживать ее руку.

— У вашего отца была привычка каждый охотничий сезон проводить в Дисайде, а ваша мать редко сопровождала его.

— Это верно, но он никогда не бывал тут один. Его всегда окружало множество друзей, и кто-нибудь из них вполне мог стать твоим отцом.

Кейтлин задумалась, а потом медленно проговорила:

— Видите ли, моя мать недаром так тщательно скрывала имя человека, который… ну, вы понимаете. Тогда была очень сильна кровная вражда между нашими семействами, и Гленшил убил бы ее, если бы проведал, что она обесчещена одним из страткернских Рендалов.

Ренд немедленно пришел в ярость.

— Мой отец был примерным семьянином! — заявил он. — И любил мою мать. Правда, в молодости он позволял себе немного пошалить, но это было до свадьбы. А после он и не взглянул ни на одну женщину.

— Вот еще! — передернула плечиками Кейтлин. — Все так говорят!

Они посмотрели друг на друга, и хмурое выражение исчезло с лица Ренда. Он громко расхохотался.

— Проказница! — сказал он. — Ты все это нарочно устроила, чтобы заморочить мне голову. Но тебе это не удастся. Если бы ты сама верила в то, что говоришь, ты не стала бы отвечать мне так страстно.

Она постаралась сделать вид, что ей очень стыдно, и еле слышно прошелестела:

— Я ничего не могла с собой поделать. Это было выше моих сил.

Он произнес длинное и витиеватое проклятие и поднялся. Кейтлин немедленно скрылась под одеялом с головой.

— Дьявольщина! — сказал Ренд, но не сделал попытки прикоснуться к ней. — Какая же ты хитрая, Кейтлин Рендал!

Она одним глазом следила за ним. Его светлость подошел к камину, взял щипцы и подбросил в пламя угля.

— Что это вы делаете? — боязливо поинтересовалась девушка.

— А ты как думаешь? — удивился он. — Ты же моя гостья, вот я и забочусь о том, чтобы тебе было тепло.

Ага, значит, она победила. Тогда почему же ей так грустно сейчас?

— Может, хочешь есть? Или прислать тебе молока? — Ренд положил руку на дверную щеколду.

Она покачала головой. Господи, как же легко оказалось провести его!

Он кивнул и сказал:

— Да, победа пока осталась за тобой, но мы еще вернемся к тому, что ты тут наговорила. Я не верю тебе. Спи. Мы оба устали. — И он открыл дверь.

— Ренд! — окликнула она.

— Да?

— Обещайте никому не рассказывать о том, что узнали от меня. Я боюсь дедушки.

— Обещаю — и не столько ради тебя и твоего деда, сколько ради моей матери. Неужели ты думаешь, что я хочу, дабы до нее дошли подобные слухи? — Он помолчал и добавил сурово: — Кейтлин, если все это — просто наглая ложь, то…

— Но я же не сказала, что готова клясться на Библии! — торопливо перебила его Кейтлин. — Однако многое указывает на то, что мы с вами — действительно брат и сестра.

Ренд снова попытался оставить ее, но она сказала:

— Ренд…

— Что еще?

— Вы… вы больше не попытаетесь взять меня силой?

Он залился румянцем и пробормотал:

— Если ты говоришь мне «нет!», и я понимаю, что это — не кокетство, то ты можешь рассчитывать только на поцелуй.

Он закрыл за собой дверь, и Кейтлин вздохнула. Да, ее хитрость удалась, но радости это ей не принесло. Все было кончено. Она очень нравилась Ренду, но жениться на ней он не собирался.

Она откинулась на подушки, вспоминая его жестокие слова.

«Вы, наверное, надеялись, что я предложу вам руку и сердце? И именно поэтому кокетничали со мной? Сударыня, да как же вы могли рассчитывать на это? Вы далеки от моего круга, и я помню свой долг перед семьей! »

Теперь он никогда не подойдет к ней. Что ж, может, это и к лучшему. Во всяком случае, она не будет больше грезить о прекрасном и могущественном вожде клана Рендалов.

Она еще долго размышляла над его словами и в конце концов так разозлилась, что принялась яростно взбивать подушки, бормоча себе под нос:

— Замуж за него?! Ну нет! Уж лучше за жабу!

… Ренд довольно долго стоял в коридоре возле комнаты, которую только что покинул. Ему очень хотелось ворваться туда и довести-таки начатое до конца. Но он понимал, что никогда не простит себе этого, и потому побрел по дому, размышляя, где бы приклонить на остаток ночи голову.

Страткерн был на удивление неуютен. Его светлость заглянул к Дароку, убедился, что раненый крепко спит, и направился в библиотеку. Удобно устроившись в стоявшем возле камина глубоком кожаном кресле, в котором недавно сидела Кейтлин, милорд вытянул длинные ноги и мрачно уставился на огонь.

Неужели они с Кейтлин действительно брат и сестра? Невероятно! Но зачем она придумала все это? Чем дольше он размышлял, тем больше хмурился. Угораздило же его увлечься такой взбалмошной девицей! Мало ему лондонских красавиц!

… Ему приснилось, что он ведет свой полк в атаку. Кругом рвутся ядра, и кто-то кричит и ругается. Удивившись такому поведению солдат, Ренд открыл глаза. Буря утихла. На небе светило по-зимнему неяркое солнце.

Внизу шумели. Зевая и потягиваясь, его светлость отправился на разведку. Двое слуг отпирали входную дверь, а экономка миссис Флеминг ломала руки и причитала.

Как только дверь отворилась, через порог с жутким рычанием перескочил какой-то мохнатый зверь, а за ним показалась толпа разъяренных горцев. Все они размахивали дубинками и ножами. Миссис Флеминг в ужасе упала на колени, и шотландская борзая решила воспользоваться моментом и придушить жертву. Она совсем уже собралась прыгнуть на несчастную женщину, но тут раздался повелительный голос Ренда:

— Назад, Бокейн!

Пришлось подчиниться и уйти в угол.

Холл заполнили арендаторы и слуги Гленшила. Прислуга Ренда столпилась возле лестницы под охраной троих вооруженных до зубов мужчин. Наконец появился сам Гленшил. Он тяжело опирался на трость, и его глаза метали молнии.

— Моя внучка пропала, — прошипел он. — Собака привела нас к этой двери. Где Кейтлин?

Чувствуя, что выглядит не лучшим образом, Ренд потуже завязал пояс халата.

— Оставьте этот тон, сударь. Как только я объясню вам, что произошло, вы захотите отшлепать ее.

— Может быть. Но сначала, милорд, я пущу пулю в ваше черное сердце.

— Что тут происходит? Почему такой шум?

Все как по команде посмотрели на галерею. Там стоял Дарок — в ночной рубашке, с небрежно накинутым на одно плечо пледом.

Лицо Гленшила стало бордовым.

— Так это же оргия! — взвыл он. — Кейтлин, девочка моя, не бойся, дедушка сейчас спасет тебя!

И он повернулся к Бокейн:

— Ищи ее!

Миссис Флеминг проговорила некстати:

— Бедняжка! А я спала и не могла вмешаться!

— Замолчите! — крикнул Ренд и на секунду зажмурился, чтобы не дать выхода своей ярости.

Собака помчалась вверх по лестнице. За ней бежали двое людей Гленшила, сжимая извлеченные из рукавов кинжалы.

Спустя несколько минут они вернулись, и один из них сообщил:

— Мы нашли ее, мистер Гленшил. Не волнуйтесь. Она в спальне. С ней не случилось ничего дурного, но выйти к вам она не может. Ей нечего надеть.

Гленшил вздрогнул, и парень поспешил добавить, желая успокоить своего господина:

— Она лежит в постели. В удобной постели. В той самой, где только что спал лорд Рендал.

Пальцы Гленшила, сжимавшие трость, побелели. Приблизившись к Ренду вплотную, он сказал:

— Похоже, ваша светлость, что вы скоро женитесь.