"В лучах славы" - читать интересную книгу автора (Томсон Вики)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

У себя в спальне Клинт не спеша раздел Мэг.

Сначала он снял с нее черный пиджак. Под ним оказалась блузка с перламутровыми пуговицами, в которую она переоделась сегодня утром, сняв голубой топ. Он расстегнул пуговицы на манжетах и поцеловал Мэг в пульсирующие жилки на запястьях. Потом засучил рукав и провел языком по внутренней стороне руки, наслаждаясь запахом ее кожи — смеси мыла и духов.

Мэг затрепетала.

— Мне кажется, что я схожу с ума.

— Это хорошо. — Клинт расстегнул первые три пуговицы на ее блузке, смотря ей прямо в глаза. Представь, что я облизываю тебя всю… с головы до ног.

Она вздохнула.

— Как ты думаешь, о чем я мечтала с тех пор, как мы вместе принимали душ?

— Об этом? — Клинт оставил остальные пуговицы и расстегнул ее бюстгальтер спереди.

— Да.

Одним движением он сорвал с нее бюстгальтер и блузку. Мэг подняла руки, отдаваясь чувству сексуальной раскрепощенности.

— Мне нравится твой дикий взгляд. — Она прикрыла ладонями свою грудь. — Как будто ты хочешь меня съесть.

Во рту у него пересохло. Он нагнулся и провел языком по изгибу ее пальцев, которые прижимались к шелковой коже.

Мэг обвела пальцем вокруг своего соска. И он накинулся на этот сосок, чувствуя, что закипает от нахлынувшей на него страсти.

— Ты мне нужен, — пробормотала она взволнованно. — Здесь и сейчас.

Через мгновение они оказались на кровати.

Клинт даже не стал снимать джинсы и ботинки.

Он вытащил из кармана и надел презерватив. И спустя считанные секунды уже был внутри нее.

Все произошло буквально за минуту, как будто этому предшествовали длительные ласки. У него никогда не возникало такого сильного желания, его мозги кипели, а тело отказывалось повиноваться.

Постепенно их дыхание стабилизировалось, вернулась четкость зрения. Наконец Клинт оторвался от нее. Пока он снимал оставшуюся одежду, Мэг нырнула под одеяло. Вскоре Клинт присоединился к ней, нежно обнимая и целуя ее с чувством благодарности в сердце.

— Неужели мы знакомы только один день? спросил он, недоумевая оттого, какие сильные чувства они испытывали друг к другу.

— Один день и две ночи. — Она склонила голову ему на плечо и крепче обняла его. — Клинт, нужно что-то делать с создавшимся положением.

— Каким положением?

— Ты, я, фейерверк наших чувств.

— У меня только один ответ.

— Какой? — спросила она с надеждой в голосе.

— Тебе придется перестать следить за собой.

Если бы ты пахла как мусорное ведро, а не как поле цветов и носила мешковатую одежду, это бы очень помогло.

Она улыбнулась.

— Но ты сам виноват. Как великолепно на тебе сидят джинсы! Я уж не буду говорить, каким красавчиком ты становишься, когда надеваешь свою ковбойскую шляпу.

— Эй, на мне ничего этого не было, когда ты в первый раз меня увидела.

Она вздохнула.

— Это правда… Клинт, есть одно решение.

Прими участие в соревнованиях.

— Что? — Он немного отодвинулся и посмотрел ей в глаза, пытаясь понять, какие еще безумные идеи роятся у нее в голове. — Наверное, у меня мозги уже плавятся от такого количества секса, потому что мне показалось, что соревнования в Аризоне закончились.

— Да, но я позвонила на студию, и мне разрешили добавить так называемый «Выбор Мэг», так что приз автоматически переходит к тебе. Я не собираюсь объявлять об этом сразу. Подожду, пока не закончатся соревнования. А это целых тринадцать дней.

— Я думал, ты понимаешь, как я отношусь к соревнованиям.

— Поразмысли о том, что нас ждет в конце. У тебя будет причина поехать в Нью-Йорк.

Он знал это. И это была часть проблемы.

— Не думаю, что несколько дней, которые ты пытаешься выиграть, стоят того, о чем ты просишь.

— Больше, чем несколько дней. В Нью-Йорке у тебя появится масса возможностей, даже если ты не выиграешь. Реклама, участие в телешоу — ты будешь занят несколько месяцев. Возможно, тебя пригласят в Лос-Анджелес, но в основном тебе придется работать в Нью-Йорке.

— Мэг, это все не для меня. — Его разочарование росло с каждой минутой. Она совершенно его не знала.

— Но ты сможешь заработать деньги, чтобы выкупить свое ранчо!

— Ты предлагаешь мне торговать собой, чтобы получить назад мою землю? Извини, цена слишком высока.

— Прекрати, Клинт. Не все так плохо.

— Это твой мир. Ты чувствуешь себя там в своей тарелке. А я буду как дрессированный медведь в цирке.

— Да, это мой мир. И я думала… что ты захочешь разделить его со мной.

— Если ты считаешь, что я смогу сделать нечто подобное, тогда ты просто меня не понимаешь.

— Значит, ты отказываешься от возможности заработать кучу денег и быть со мной?

— Я сказал, цена слишком высока.

Она прочистила горло.

— Мне казалось, ранчо много значит для тебя.

— Так и есть.

— Тогда где ты собираешься достать денег, чтобы выкупить его?

— Через несколько месяцев моя лошадь будет участвовать в скачках. Габриэль очень талантлив.

Стоит ему один раз победить, и деньги потекут сами собой. Возможно, придется подождать пару лет, но…

— А я? А как я во все это вписываюсь? — Ее губы задрожали.

— Мэг, извини. Из этого ничего не получится.

Я ценю твою заботу, но…

— Нет, ты слишком эгоистичен, чтобы уступить, даже если это поможет получить то, что так дорого для тебя!

Она вскочила с кровати и подняла свои вещи.

— Мэг я не хочу, чтобы между нами все вот так закончилось.

— Я тоже не хочу. Но ты слишком легко сдался и мне очень больно это осознавать. — Она повернулась и вышла из комнаты.

— Подожди! У тебя нет будильника.

— Не беспокойся. Он мне больше не понадобится, — донеслись до него ее слова.

Издав стон, Клинт уставился в потолок. Почему она не понимает его? Неужели ему нужно паясничать перед телекамерами, чтобы доказать ей, как сильно он ее любит?

Она не хочет принимать его таким, какой он есть.

Реклама и участие в телешоу. Клинта передергивало от одной мысли об этом. Даже если ему и хотелось бы сделать это ради нее, у него все равно ничего не получилось бы. Он не создан для того, чтобы греться в лучах славы.

Мэг нашла свое призвание, а он нашел свое. И хотя физически они находились в полной гармонии, их жизни были прямыми противоположностями и такими и останутся.

Клинт горестно вздохнул. После пережитого любовного опыта с Мэг он не сможет смотреть на других женщин.

Мэг несколько раз просыпалась ночью. Разочарование не давало ей спать. Продумывая свой план, она не предполагала, что Клинт скажет «нет».

Черт возьми, ему даже не придется состязаться!

Клинту нужно всего лишь появиться на телевидении. Даже самый свободолюбивый парень согласится на это ради того, чтобы достигнуть высокой цели. Пусть Мэг для него не так много значит, но ведь ранчо с незапамятных времен принадлежало его семье. И он может попробовать вернуть его сейчас, вместо того чтобы ждать, когда его драгоценный Габриэль выиграет соревнования.

Чем больше она думала об упрямстве Клинта, тем больше злилась. Если ему хочется быть страдальцем, пусть так и будет. Она уже пожалела, что связалась с ним.

Особенно ей было жаль, что, несмотря на его упрямство и гордыню, он был единственным мужчиной, с которым она испытала невообразимое счастье.

Каждый раз, когда Мэг просыпалась и вспоминала, где находится, она с трудом удерживалась от того, чтобы не совершить поход в соседнюю комнату. Но у девушки должна быть гордость, особенно когда ее отвергают. Поэтому она оставалась в своей спальне.

У нее есть время до шести утра. Джеми встанет раньше и все приготовит сам. Если бы Мэг так сильно не злилась на Клинта, она бы чувствовала себя признательной ему за то, что он отговорил Джеми ехать в Нью-Йорк. Но сейчас в ее сердце не осталось места для благодарности.

В пять часов утра раздался стук в дверь.

— Я хочу, чтобы ты оделась и пошла со мной в конюшню, — услышала она ровный голос Клинта. — Если ты собираешься появиться сегодня верхом, лучше заранее познакомиться с лошадью. Джеми сказал, что ты боишься лошадей.

Черт бы побрал Джеми и его болтливый язык.

— Не так уж и боюсь.

— Мэг, я знаю, как много значит для тебя этот репортаж. Я также знаю, что ты не хочешь доставить Моне удовольствие видеть тебя верхом окаменевшей от страха. Это будет видно в кадре.

К сожалению, он был прав.

— Ты слишком много знаешь для парня, не стремящегося пробиться на телевидение.

— Хорошо. Как хочешь.

— Подожди. Я сейчас. — Мысли о Моне, хихикающей при виде телеведущей, застывшей на лошади, было достаточно, чтобы преодолеть ее гордыню.

— Такер тоже будет там, так что тебе не придется беспокоиться… ни о чем.

— Я и не беспокоюсь.

Мэг порылась в вещах и обнаружила, что у нее нет ничего, что бы подошло к данному случаю. Натянув джинсы, она просунула голову в водолазку.

Не стоит рисковать красивыми пиджаками, ведь лошадь может испачкать их. Мэг посмотрела достаточно вестернов, чтобы знать, что знакомство с лошадью подразумевает обнюхивание, жевание и пускание слюней. Водолазка же достаточно теплая, и ее можно будет просто сунуть в пакет с грязным бельем.

Мэг спустилась на кухню, где Клинт уже сидел за столом, попивая кофе.

На нем была футболка, выгодно подчеркивающая его мускулы, и джинсы, на которых должна быть прикреплена предостерегающая табличка для сверхчувствительных женщин. Куртка с воротником из ламы была перекинута через спинку стула.

— Тебе понадобится куртка, там прохладно.

Мэг смотрела на его рот, пока он говорил.

— Я в порядке. — Она надеялась, что когда-нибудь ей удастся забыть об этих чувственных губах и о том удовольствии, которое они ей доставляли.

— Нет, ты замерзнешь. Твои вещи не годятся они слишком красивы и непрактичны. Возьми мою куртку. Я надену другую.

Она решила не спорить и взяла куртку.

— Спасибо. Можно мне… немного кофе?

— Я думал, он тебе не нравится.

— Он очень крепкий, и это хорошо, особенно ранним утром.

— Угощайся. Я сейчас вернусь.

Когда он ушел, Мэг зарылась носом в мягкий мех куртки. Глубоко вдохнув запах Клинта, она на секунду прикрыла глаза. Настоящий ковбой.

Мэг открыла шкаф и поискала себе кружку. Там их было огромное количество, все одинаковые большие, белые, практичные. Кружки для ранчо.

Она налила себе кофе, думая о том, как будет скучать по этому месту и по мужчине, живущему здесь. Обычная жизнь на ранчо оказалась гораздо привлекательнее, чем она могла себе вообразить.

Кофе источал чудесный аромат, напоминавший ей запах желания — горячий, густой и пронзительный. Клинт занимался любовью так же, как заваривал кофе…

Он вошел, одетый во фланелевую рубашку поверх футболки. Взял свою кружку и отхлебнул немного кофе. Потом сказал:

— Можешь взять кофе с собой, если хочешь.

Скорее всего, мы там застрянем надолго.

— Хорошо.

Она поставила свою кружку на стол и надела куртку. Рукава оказались такими длинными, что полностью скрыли ее руки, вплоть до кончиков пальцев.

— Подожди. Дай-ка я поправлю, — сказал Клинт и принялся засучивать ей рукава.

Когда его пальцы прикоснулись к ее коже, Мэг вздрогнула. Внутри у нее все сжалось, и она задрожала.

Если он и заметил это, то не подал виду. Покончив с одним рукавом, принялся закатывать второй. Мэг уже с трудом дышала. Она так сильно хотела его, что у нее закружилась голова.

— Вот так. — Клинт снова взял свою кружку и направился к выходу. У двери он снял с гвоздя шляпу и нахлобучил на голову. — Пошли.

На улице было темно. Они направились к освещенному огнями загону.

У Мэг быстро замерзли пальцы ног, и она пожалела, что не надела ботинки вместо модных туфель. Но в куртке Клинта она чувствовала себя тепло и уютно.

Мэг всегда говорила себе, что постоянное обновление гардероба — часть жизни знаменитости, но она устала все время следить за модой, чтобы выглядеть отлично.

Клинт открыл дверь конюшни, вошел внутрь и включил свет.

Лошади мгновенно подняли головы и уставились на Клинта. Две из них заржали в знак приветствия. Такера нигде не было видно.

— Время кормежки еще не наступило, — произнес Клинт. — Но думаю, что смогу угостить вас чем-нибудь. — Он допил кофе и поставил кружку на выступ на стене.

Мэг последовала его примеру. Она не знала, что ей предстоит, но на всякий случай руки должны быть свободными.

Клинт взял ведро и протянул его Мэг.

— Возьми немного овса. Можешь покормить их с рук.

— Я… никогда раньше не кормила лошадь.

Клинт улыбнулся, в его улыбке не было ни тени враждебности.

— Учитывая то, как быстро ты приучила меня есть с рук, с лошадьми ты справишься без труда.

— Но ведь ты больше не ешь у меня из рук?

— Значит, вот как ты думаешь? Мне стоит большого труда сдерживаться, а то я бы сейчас с удовольствием схватил тебя в охапку и зацеловал.