"Как выбрать мужчину" - читать интересную книгу автора (Томсон Вики)

Глава 4

Кейт вернулась на диванчик допивать вино. Ее настроение значительно улучшилось от перспективы быть не одной. Рекламное турне было серией многолюдных публичных выступлений и интервью на радио, перемежаемых длинными промежутками времени, когда она оставалась совершенно одна. Даже Стеллы, ее рекламного агента, не было, чтобы она могла поболтать с ней во время простоев, так как та была занята организационными делами в следующем пункте их турне.

Кейт скучала по своим подругам, молодым преподавательницам университета в Нортблафе. Четыре подруги старались держаться вместе, как наиболее либеральные члены в большинстве своем консервативного совета факультета. Они все были одиноки, хотя Энн жила с другом, который изучал инженерное дело, а Дженни была довольно серьезно увлечена владельцем фермы за городом. У Донны, вожака, не было постоянного друга, и, следовательно, все вечеринки с вином и сыром проходили в ее квартире.

Кейт вспомнила, как в ту ночь, когда она сказала Данфорту, что им надо расстаться, она позвонила Донне, и подруга предложила собраться, чтобы морально поддержать Кейт. Они потянулись в квартиру Донны с кувшином Шабли, коробкой крекеров и с пачками сыра, преимущественно швейцарского и чеддера. Кейт налегла на вино, стараясь напиться. Ей это не удалось, и вместо вечеринки, уплывшей в ликерном тумане, она запомнила почти каждое слово, сказанное той ночью, вероятно, потому, что эти слова изменили ее жизнь.

Донна начала вечер с уничтожения Данфорта.

— Я всегда знала, что он не то. — Она стряхнула пепел с сигареты. — Даже имя его созвучно слову «подлец».

— Кейт, я бы не сказала тебе раньше, но этот парень всегда старался дотронуться до женщины. — Энн отпила вина и повернулась к Дженни. — Разве не так?

— Что?! — вскрикнула Кейт. Белокурые волосы Дженни разлетелись, когда она затрясла головой.

— Я насчитала три раза, когда он «случайно» проводил рукой по моему заду.

— Нет! — Кейт еще глотнула вина.

— Да! Ты разве не замечала, как его рука касалась плеча Энн? Энн застонала.

— Я думала, что это закончилось еще в школе, но Данфорт снова взялся за свои привычки.

— Я бы не удивлялась. Твои друзья знали, что у него связь с женщиной в Бушнели? Не говори мне, что ты знала об этом и не…

— Нет, мы не знали, — сказала Донна. — Мы все знали, что он легкомысленный повеса, но о его связи не знали. Поверь мне, Кейт, тебе лучше от него уйти.

— Правильно. — Дженни подняла свой стакан.

— За твою свободу, — сказала Энн, чокаясь с Кейт.

— К черту, — добавила Донна.

— Данфорт, будь проклят. — Кейт чокнулась со всеми и выпила до дна. Вино не ослабило ее злости. — Но почему, черт возьми, я не поняла этого сразу?

— Мы никогда этого сразу не замечаем, — сказала Дженни. — Мне бы хотелось узнать, что я не заметила в Стюарте. Хорошо, девочки. Кто-нибудь заметил что-нибудь плохое в Стюарте?

Донна затянулась сигаретой.

— Для фермера он — нормальный. Правда, иногда он нюхает конские «яблоки», но… Дженни запустила в нее крекером.

— Это не то, что я имею в виду. Я говорю о его характере.

— Да, меня это также интересует, — вступила Энн. — Я живу с Гилом десять месяцев. Он ничего не навязывает, но иногда у него бывает такое выражение лица, что я сразу понимаю: он пытается придумать, каким образом заставить меня сделать всю оставшуюся работу.

— А я тоже боюсь оказаться в проигрыше, так как пока ни с кем не встречаюсь, — призналась Донна.

Кейт наполнила свой стакан.

— Вы, должно быть, правы. Мне сейчас надо отдохнуть от романа. — Она глотнула Шабли. — Вы знаете, что нам нужно? Учебник по обращению с мужчинами.

— Да, — засмеялась Энн. — Вы можете найти книги о том, как выбирать щенка, но где книга о том, как выбрать мужчину?

— Вероятно, ты могла бы воспользоваться той же самой книгой, — сказала Дженни с усмешкой.

— Конечно, хуже бы не было, если бы я… — Кейт почувствовала, как идея захватывает ее. — Что, если… что, если кто-то проинтервьюировал бы много женщин, счастливых и несчастных, и представил бы результаты опроса?

— Я бы прочла это, — сказала Донна. Дженни резала чеддер.

— Я тоже.

— Я — третья. — Энн обратилась к Кейт:

— А что, если все это можно было бы использовать в одной из твоих групп? Вот было бы замечательно!

— Господи, как я хочу, чтобы была такая группа или такая книга, которую можно было бы прочитать!

— Так напиши ее, Кейт. — В голосе Донны послышались командные нотки. — Это твой шанс расправиться с данфортами всего мира.

Энн, волнуясь, чуть не пролила вино.

— Обязательно! Кейт — психолог, прекрасный психолог.

— Я думаю, мы ее убедили, — внесла свою лепту Дженни слегка пьяным голосом. Кейт оглядела подруг.

— Мне кажется, это — сумасшествие, — заключила она.

В последующие дни Кейт никак не могла избавиться от этой идеи. Наконец, неоднократно убеждаемая подругами, она начала исследование.

Теперь время работы над книгой и ее тихая университетская жизнь казались ей раем по сравнению с тем, что она испытала за прошедшие две недели. Она должна была быть готова к тому, что ее ожидало, еще шесть месяцев назад, когда прилетела в Нью-Йорк по делам, и в частности на заседание комиссии по утверждению обложки. Она не узнала себя в искушенной женщине, запечатленной на пленке. Готовясь к встрече, она провела целый день в известном нью-йоркском салоне. Все ее расходы оплатил издатель.

Кейт еще смеялась, вспоминая ужас парикмахера, когда она объяснила ему, что обычно делала хвост из волос, перехватывая их резинкой на затылке, чтобы не мешали во время занятий. Парикмахер выбросил резинку в мусорную корзину, немного подрезал ее каштановые волосы и придал им форму.

Одновременно ей сделали маникюр и педикюр, хотя она не могла понять, зачем издатель заботился о ее ногах. В заключение ей нанесли макияж с применением дорогой косметики. Когда ей вручили косметику, чтобы она взяла ее домой, в свой штат Небраска, ей бы следовало задуматься, что кто-то не сомневался, что она будет ею пользоваться. Сейчас она подумала о косметике и вспомнила, что не сделала макияж после того, как сняла его перед купанием. Задернув занавески в гостиной и спальне, зажгла свет в ванной, едва заметно подкрасилась, побрызгала на себя любимыми цитрусовыми духами и вернулась в гостиную, как раз когда в дверь постучали. Гарт торопился.

Она посмотрела в глазок и открыла дверь.

— Обслуживание номера. — Он балансировал полным подносом в поднятой руке, а в другой держал ведерко со льдом и бутылкой вина.

— Позвольте помочь вам, — сказала она, потянувшись к ведерку.

— Нет, все сбалансировано, — отодвинулся он.

— Воображаете из себя.

— Может быть. — Он усмехнулся и, обойдя ее, направился к кофейному столику. — Или тренируюсь. Возможно, мне придется заниматься этим завтра во время ланча.

— Думаю, что нет.

Он поставил все на столик и повернулся к ней.

— Любой подойдет. Даже такой неуклюжий, как я, будет, возможно, чертовски лучше выглядеть, чем тот серфингист, которого я притащу с пляжа.

— Вы мне не показались неуклюжим. Ничего не пролили.

— Вы этого не знаете. Может быть, это уже третий поднос, который я пытался принести сюда, и первый, с которым мне это удалось.

— Да? — Ей понравилось, что он не хвастун.

— Нет. Я думаю, вы бы сразу научились обслуживать столы. Вы очень ловкая. — Он улыбнулся. — Наверное, мне нужно радоваться, что я никогда не остался бы безработным. В любом случае давайте есть. Я очень торопился сюда, так как по голосу понял, что вы голодны.

— Да! — От запаха цыпленка у нее потекли слюнки. Она взглянула на содержимое подноса. — У вас там свечи? — Романтическое начало, подумала она. Если она не ошибалась, то, судя по этим признакам. Гарт рассчитывает на нечто большее, чем просто обед. Хорошо. Если бы он захотел повести дело в таком направлении, она бы, конечно, не возражала…

— В «Пеликане» мы все делаем в соответствии с разрядом отеля, — сказал он, расстилая скатерть на столе в дальнем конце комнаты.

— Давайте помогу.

— Вы — гостья. — Он продолжал умело накрывать стол. — Думайте обо мне как о вашем официанте. — Он вытащил маленький штопор из кармана брюк и откупорил вино.

— Но вы не мой официант. Вы — владелец отеля. Кроме того, официант не сидел бы рядом и не ел бы вместе со мной.

— Да, это бы не сошло ему с рук.

Гарт налил вина и поставил бутылку в ведерко со льдом, не глядя на нее, но она поняла, что он сделал ей комплимент; это означало, что она не ошиблась в отношении его планов.

— Благодарю вас.

Он достал из кармана зажигалку и зажег свечи. Затем спрятал зажигалку и выдвинул один из стульев, стоявших у стола.

— Обед подан, — сказал он, глядя на нее. Она улыбнулась.

— Придерживать мой стул не обязательно, особенно в наши демократические времена.

— Я предложил воспринимать меня как официанта.

— Но я не могу, — сказала она, направляясь к столу. — Потом, вы уже сказали, что не берете чаевых. Вы не можете выступать сразу в двух ролях. — Тогда кем бы вы хотели, чтоб я был? Он заигрывал. Оба они знали это. У него был очень соблазнительный вид, когда он склонился к стулу, его улыбка была манящей, волосы чуть взъерошены, белая рубашка не застегнута на шее, а рукава завернуты выше локтя. Интересно, что бы он сделал, если бы она призналась ему, что у нее мелькали мысли о нем как о любовнике?

Но она никогда бы не смогла быть такой откровенной с мужчиной, хотя в своей книге предлагала женщинам быть более честными по поводу их сексуального влечения к понравившемуся мужчине. Однако советовать другим женщинам поступать так и самой действовать в соответствии с этим советом — это совсем разные вещи. Созданный средствами массовой информации образ Др. Кейт, конечно, не предполагал в ней сексуального труса.

— Позвольте подумать, — сказала она.

— Хорошо.

— Но тем временем давайте поедим. — Она скользнула на стул, который он выдвинул для нее, и действительно обрадовалась ритуалу, когда он придвинул ее ближе к столу. Запах лосьона, который она так хорошо помнила с утра, охватил ее. Возможно, старые шовинистские привычки мужчины ослабляли позиции женщин, но они притягивали мужчин и женщин друг к другу, размышляла она. Данфорт не придерживал для нее ни стульев, ни дверей, и они, казалось, всегда находились друг от друга на расстоянии вытянутой руки, как будто боялись ступить на чужую территорию. Гарт был «в ее ауре», как бы сказали ее друзья, и она находила, что ей это нравится.

Так как Гарт сел наискосок от нее, ей хотелось бы знать: это свечи смягчили черты его лица или он был более расслабленным, чем в полдень. Она подняла бокал с вином.

— За скорое возвращение Боза.

— Аминь. — Он прикоснулся своим бокалом к ее.

Она отпила вина и поняла, что оно лучше, чем то, которое было в баре.

— Вы действительно думаете, что с ним будет все в порядке?

— Я не доктор, но, кажется, он молодец, так как врачи в травмпункте были не очень встревожены, только осторожны. Боз крепкий. С ним все будет нормально.

— Хорошо. — Кейт облегченно вздохнула и принялась за ароматную курицу и спагетти с соусом. После первого же куска она похвалила блюдо. За время путешествия, насколько она помнила, это была первая еда, действительно вкусная и доставлявшая удовольствие.

— Рад, что вам нравится, — ответил он и занялся собственной горкой спагетти.

Она выпила немного вина и наблюдала, как он ест. Какова внутренняя энергия, такова и потребность в пище, думала она. Какова энергия, таков и секс. Она подложила себе еще спагетти, политых соусом с запахом трав, и ей было интересно, занимался ли Гарт сексом с таким же удовольствием, с каким ел. Если у него такой же аппетит к женщине… Черт, она должна следить за своими мыслями, если учесть, что она слишком труслива, чтобы следовать им. И расстроится, когда вечер кончится.

— Вы были с Бозом друзьями, да? — спросила она, отгоняя эротические мысли. Гарт кивнул.

— Мы познакомились с ним в точно таком же месте двадцать лет назад, когда нам было по восемнадцать и мы были первокурсниками Калифорнийского университета. Мы убирали грязную посуду со столов, работали посыльными, делали все, что могли, чтобы платить за обучение. — Он показал вилкой в направлении подноса на кофейном столе. — Когда я нес это сюда, конечно, нахлынули воспоминания.

— И таскали чемоданы, могу поспорить. — Для нее это была возможность продолжить беседу. Она не могла оторвать глаз от того, как ровно поднималась и опускалась его грудь, как двигались его плечи, когда он тянулся за бутылкой и наполнял их бокалы. Интересно, как бы это выглядело, если раздеть его и заставить его раздеть ее…

— Кстати, о чемоданах. Что там у вас в них… камни?

— Книги.

— Ваши? Кейт кивнула.

— Я знаю, это может показаться глупым, но я нервничаю, вдруг не окажется книг, когда я приезжаю, чтобы раздавать автографы.

— Не стоит волноваться. Все витрины заполнены ими в книжных магазинах на набережной Ла-Джоллы.

От тени, отбрасываемой подсвечником, ямочка на его подбородке стала более заметной. Кейт представила, как прижимается губами к ней.

— Люди хотят, чтобы книги находились там же, где я выступаю. Им не хочется бежать за ними в магазин и возвращаться за автографами.

Гарт поднял бокал.

— Правильно. — Он сделал глоток и смотрел на золотую жидкость в бокале. — Вижу, что вы очень целенаправленно действуете. Мне бы хотелось, чтобы Боз относился более серьезно к тому, что здесь происходит.

Она рассматривала его руку, когда он покачивал бокал. Он держал прекрасный сосуд твердо, но тем не менее осторожно. Она представила, как его рука гладит ее кожу, и ощутила сладостную дрожь желания.

— Вы всю жизнь работали с Бозом вместе? Он сначала поставил бокал, потом ответил:

— Только в этом, последнем году. Я… я был немного более удачлив, чем Боз, в финансовых делах, да и во многом другом. Я получил степень экономиста. Он же не получил степени, так как рано женился, имел двоих детей.

— Он женат? Но…

— Теперь нет. Они с Линдой развелись около пяти лет назад. Он руководил клубом здоровья, и это как раз совпало с тем временем, когда я искал менеджера для «Пеликана». Я предложил Бозу работу.

А он делает ее не очень хорошо, подумала Кейт, вспоминая неразбериху во время ее приезда. Но ведь именно благодаря неразберихе она смогла познакомиться с Гартом.

— Для вас было важно выручить его, предоставляя работу, — сказала она.

Гарт пожал плечами и взял еще спагетти. Она восхищалась его ртом. Он был широким и большим, как бы созданным для получения удовольствия от пищи и прочих чувственных наслаждений. Нужно заставить себя поддерживать разговор, иначе она бросится к нему и вытащит его из кресла, чтобы слиться с ним в долгом поцелуе.

— Такой курорт, должно быть, очень дорогая затея.

— Очень. — Гарт помолчал. — Я думал, что Боз будет управлять отелем лучше. Он любит людей, любит развлекаться, получает наслаждение от красивой природы, хорошей еды.

Кейт была удивлена, заметив, что уже съела большую часть своей порции спагетти.

— Он прекрасно справляется с кухней. Еда великолепна.

— Еда — это единственное, что остается здесь пока первоклассным Меня даже начинает интересовать: Боз тоже ходит каждый день кататься на волнах? Я думаю, вы можете представить себе, почему… — Он замолчал и смотрел на нее спокойно несколько секунд.

— Что? — Она задержала дыхание. Уж не догадался ли он о ее мыслях? Или ждал, пока свет свечей, окружающая обстановка не сотворят колдовства и она не растает настолько, чтобы обнять ее? Сердце забилось быстрее, так как она представила, как он поднимает ее со стула, глядя в глаза. Хватит ли у нее храбрости принять предложение и лечь с ним в постель? — У меня соус на подбородке или еще что-то? — спросила она с улыбкой.

Он тряхнул головой.

— Вы — это что-то. Вы знаете об этом?

Она почувствовала, что краснеет под его испытующим взглядом. Если бы он попросил, она не отказала бы ему в близости: она слишком долго была одна.

— Вы так думаете?

— Да. Я пришел сюда вечером с твердым намерением узнать о вас как можно больше, а вместо этого обсуждаю с вами своего лучшего друга. Я восхищаюсь вашей техникой.

Мечты Кейт рухнули.

— Техникой?

— Вы непростая, совсем непростая.

Злость захлестнула ее, но она постаралась сдержаться, думая, что, вероятно, не совсем правильно поняла его.

— Я не знаю, что вы имеете в виду, но я просто поддерживала разговор.

— Безусловно. Не сомневаюсь. — Он произнес это тихо, но каждое его слово было как пощечина. — Вы бурав. Разве не так? Вам нравится залезать в мысли людей, вынюхивать и выведывать скрытые мотивы их поступков.

— Ну и что из того? — решила она ответить ударом на удар, уязвленная тем, что он смог напасть на нее в тот момент, когда она думала о близости с ним. — А почему, собственно, нельзя проявлять интерес к людям, к тому, что с ними происходит? Я на самом деле нахожу это интересным и не собираюсь извиняться за это. И многие люди находят это интересным.

— Особенно женщины. Но для большинства из них копание в мозгах не является профессией. Я бы сказал, что у вас черный пояс в этой области, доктор Кейт, и это делает вас опасной.

Она швырнула салфетку на стол и встала.

— Опасной для кого? Что вас так пугает. Гарт? Он последовал ее примеру и выскочил из-за стола.

— Давайте представим, что на какое-то мгновение я забыл, что вы автор книги под названием «Как выбрать мужчину». Для меня это название уже говорит само за себя. Я очень легко могу представить, какие советы вы даете женщинам, чтоб им легче было манипулировать несчастными самцами, которые попались на их крючок, как лелеять их «это»… Черт побери, вот это, вероятно, и происходит сейчас здесь! На какой странице этот урок, профессор?

Он не заслуживал того, чтобы знать правду ни о ней, ни о ее книге. Особенно если он может делать такие возмутительные предположения.

— Вы, должно быть, считаете, причем абсолютно безосновательно, что интересуете меня как мужчина! Это вы-то говорите об «это», которое не надо лелеять!

Он встал и направился к ней. Подойдя вплотную, он ткнул в нее указательным пальцем.

— Да. Я не нуждаюсь в том, чтобы меня лелеяли. Не нуждаюсь в том, чтобы какая-нибудь женщина мне подыгрывала, соблазняла меня, чтобы затащить в постель. Если я хочу женщину, то сам ее добиваюсь. Все очень просто.

Кейт надоела его непоследовательность. Она указала в сторону стола, освещенного свечами.

— Подобным образом? Он сжал челюсти.

— Нет, иначе. — И прежде, чем она могла остановить его, заключил ее в объятия.

Она терпеть не могла все эти разговоры о сильных мужских объятиях. Никогда не верила, что женщин можно возбудить, хватая их и целуя до потери сознания. Никогда не верила, вплоть до этой минуты. Но в его сильных руках она чувствовала себя в безопасности! Страстность его поцелуя разожгла в ней желание, которое в течение долгих часов нарастало с того момента, как она увидела его. Хотелось оттолкнуть его, вырваться из объятий, но она ничего не могла с собой поделать. Его поцелуй был настолько сладостным, что она застонала от переполнявших ее чувств.

Этого не должно быть, ее мысли путались, но тело откликалось на зов его тела. Минуту назад они спорили. Он не уважает ее работу и, возможно, не уважает ее. Но сейчас она нуждалась не в уважении. И разве в своей книге она не советовала женщинам отбросить строгие правила?

Она ощущала вкус вина и соуса, с которым они только что ели спагетти. Переход от одного физического удовлетворения к другому произошел так естественно. Она стала отвечать на его поцелуи языком, изучая его чудесный рот. Его запах кружил ей голову, возвращая к тем мгновениям, когда она представляла его под душем, когда надела его банный халат и вообразила, что он обнимает ее так же, как обнимал сейчас. Он ослабил объятия и стал гладить ее спину, бедра. Его руки скользили по ее талии и груди. Она не могла и даже не пыталась объяснить себе, что с ней происходит. Только бы чувствовать его прикосновения…

И внезапно все кончилось. Гарт оттолкнул ее так же неожиданно, как и обнял. Он тяжело дышал, и в его серых глазах отражалась внутренняя борьба.

— Какое ребячество! — сказал он, пытаясь успокоить дыхание.

Она стояла ошеломленная и старалась овладеть своими чувствами.

— Вы имеете в виду спор или?.. — Она не могла объяснить, что произошло между ними.

— Только что случившееся. — Он посмотрел на нее и тряхнул головой. — Я оказался не лучше тех негодяев, с которыми вам приходилось иметь дело, тех, о которых вы говорили, что они хотели доктора Кейт как еще одну дырку в своем поясе, как очередную победу.

— Так вот что это было? — Ее пронзила боль. — Так вы хотели совратить доктора Кейт?

— Нет! Я имею в виду, возможно… каким-то образом мысль о том, что вы своего рода эксперт в вопросах секса, должно быть, влияет на меня и мое поведение. — Он провел пальцами по волосам. — Мне нечем гордиться, но это, возможно, так, будь оно все проклято.

— Я думаю, вам лучше уйти. — Она пыталась сдержаться и не заплакать.

— Да. Пожалуй. — Он направился к двери, а затем обернулся к ней:

— Я очень сожалею.

— Я тоже. — И ты даже представить себе не можешь, как я сожалею. С этим человеком она была готова рискнуть, довериться своему инстинкту, что было ей несвойственно, но он ничем не отличался от остальных.

— Я распоряжусь, чтоб вам принесли утром завтрак. Во сколько?

— В шесть.

Он кивнул и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Кейт задыхалась. Погасив везде свет и задув свечи, она открыла дверь на балкон и сразу ощутила прохладное соленое дыхание. Легкий туман поднимался со стороны океана и клубился в свете фонарей, ярко освещающих кромку берега. Полная луна еще не вышла из-за гор, но время от времени посадочные огни самолета, направляющегося в аэропорт Сан-Диего, пробивались сквозь туман и отражались на воде серебристой дорожкой.

Кейт прислонилась к перилам балкона, и ветерок охлаждал ее разгоряченную кожу. Надо было лучше думать. Она позволила физическому желанию вмешаться в ее разумное начало. Подобно многим другим мужчинам, которых она встречала, Гарт хотел выяснить, что она знает, и, может быть, научить эксперта одной или двум вещам. Он был разведен недавно, и из своего опыта психолога она знала, как это могло подействовать на мужчину. Возможно, он вообще относился к женщинам с предубеждением, особенно к женщине, которая хотела знать, как он себя при этом ощущал.

Ее ошибка позволила ей расслабиться и стать для него привлекательной, но это сделало ее уязвимой. Она была гораздо больше зла на себя, чем на него.

Высокие волны набегали на берег, вдребезги разбивались у кромки пляжа и растекались по песку, подобно пролитой на кухонном полу мыльной воде.Постоянный ритм и величие приближающегося прилива делали смешными ее мелкие проблемы, когда она пристально вглядывалась в даль в направлении еле различимого горизонта и думала об этой воде, преодолевающей тысячи миль, прежде чем омыть другой пляж. Успокоившись, она взглянула на нижнюю часть пляжа, где несколько припозднившихся бегунов плескались у края воды. В остальном пляж был пустынен. Дети оставили после себя песчаный замок, медленно пожираемый наступающим приливом. И только почти под ее балконом кто-то оставил знаки на песке. Она наклонилась пониже, чтобы рассмотреть, что они означали.

Это не были знаки. Кто-то что-то написал. Как только она поняла написанное, она вбежала в комнату и закрыла балконную дверь. Затем опустила занавески и стояла там не дыша, а слова снова и снова проносились в ее голове. Кто-то оставил ей предупреждение на песке. Предупреждение в словах: «Скоро встретимся, сука».