"Твин Пикс: Кто убил Лору Палмер" - читать интересную книгу автора (Томпсон Джон)

Глава 17

Продавец обувью просит лекарство, но Хогг неумолим. — Метаморфозы мистера Жерара. — Огонь, иди за мной. — Оказывается, Боб вот уже сорок лет живет рядом с людьми. — Подготовка к операции. — Хогг получает специальное задание.-Никто из постояльцев отеля не должен избежать проверки. — Страшная находка в доме Гарольда Смита. — Как хорошо, что Дэйл Купер знает французский язык. — Наконец-то тайный дневник Лоры Палмер найден. — Зачем могут потребоваться парализованному Лео Джонсону сапоги? Но, кажется, Роберт Таундеш знает ответ на этот вопрос.

В полицейском участке Твин Пикса было полупустынно. Вымершие коридоры, безжизненная без Люси приемная. Лишь только в комнате для совещаний горел свет. В торце стола, в низком кожаном кресле, сидел, даже скорее полулежал, продавец обуви мистер Жерар. Его тело содрогалось от конвульсий. Седовласого мужчину обступили специальный агент ФБР Дэйл Купер, шериф Гарри Трумен, Хогг и директор регионального Бюро Расследований Гордон. — Лекарство, мое лекарство, — шептал мистер Жерар.

Дэйл и Гордон переглянулись. — Лекарство… — твердил продавец обуви.

Его губы побледнели, на лице проступили синие пятна. — Что с ним? — спросил Дэйл у Гордона. — Лекарство, мое лекарство… — тянул руку к присутствующим мистер Жерар.

Он попытался привстать в кресле, но Хогг положил ему руки на плечи и буквально вдавил назад в кресло. — Лекарство, лекарство…— Зачем оно вам? — спросил Дэйл Купер. — Лекарство, лекарство, я чувствую перемены…-вновь попытался приподняться мистер Жерар. — Что это за лекарство? — спросил Дэйл у Гордона. — Это наркотик, — ответил ему директор регионального Бюро Расследований, — но в нем присутствуют какие-то специфические элементы. Мы еще не смогли разобраться какие именно, но это очень сильнодействующий наркотик.

Дэйл, удовлетворенный ответом, кивнул. — Лекарство, мое лекарство, — настаивал мистер Жерар,-дайте его мне, мне плохо. — Вы страдаете шизофренией? — спросил Дэйл Купер у мистера Жерара.

Тот недоуменно посмотрел на специального агента и Дэйл уточнил: — Раздвоением личности?

Мистер Жерар как будто испугался этих слов и отшатнулся от специального агента.

Дэйл Купер попытался протянуть к нему руку, чтобы успокоить, но мистер Жерар только дальше отодвинулся вместе с креслом от специального агента. Он бы так двигался и двигался вместе с креслом, если бы его не остановил Хогг. — Спокойнее, — сказал он. — Я думаю, нам есть, о чем поговорить, — сказал Дэйл Купер, доставая из кармана листок бумаги.

Он развернул его и поднес к самому носу мистера Жерара. Тот испуганно вскрикнул. Прямо на него с листка бумаги смотрел ксерокопированный портрет разыскиваемого блондина с крепкими зубами. — Вы знаете этого человека, — настойчиво сказал Дэйл Купер,-и вы должны помочь нам. — Нет, нет, — шептал мистер Жерар. — Почему вы мне солгали, что не знаете его, когда я вас допрашивал в прошлый раз? — настаивал на своем специальный агент ФБР.

Было трудно понять, что больше подействовало на мистера Жерара: портрет или отсутствие наркотика. Его тело вновь начало содрогаться в конвульсиях. Он судорожно вцепился рукой в подлокотник кресла так, что суставы пальцев побелели.

Хогг положил ему руку на плечо. — Успокойтесь, успокойтесь. Отвечайте на вопросы специального агента ФБР.

Гордон достал из футляра шприц, наполненный синеватой жидкостью, и снял с иголки колпачок. Мистер Жерар жадным взглядом прямо-таки впился в острие иглы. Но Гордон так и застыл со шприцем в руке. — Дайте, дайте лекарство, — шептал мистер Жерар уже посиневшими губами. — Шеф, дайте ему лекарство, — попросил Дэйл Купер.

Гордон не шелохнулся. — Дэйл, — сказал Хогг, — ему нельзя давать лекарство, иначе вы никогда не увидите его вторую, истинную сторону. — Дайте, дайте ему лекарство, — настаивал Дэйл Купер, видя, как мистер Жерар изгибается в кресле.

Даже Хогг и шериф не могли удержать его вдвоем.

Голова продавца запрокинулась, ноги напряглись, и он чуть не соскользнул на пол. — Дайте, дайте же ему лекарство! — закричал Дэйл Купер.

Но Хогг невозмутимо покачал головой. — Нельзя, Дэйл, нужно перетерпеть.

Нечеловеческий хрип прозвучал из широко раскрытого горла мистера Жерара. Он внезапно обмяк, его рука бессильно свесилась с подлокотника кресла. Шериф и Хогг еще какое-то мгновенье держали его за плечи. Но потом, видя, что это бесполезно, отступили в стороны.

Мистер Жерар медленно поднялся и сел в кресло. Он обвел помещение уже другим, спокойным взглядом. Дэйлу Куперу показалось, что перед ним совсем другой человек, не тот которого он видел раньше. Хотя, в общем-то, это был все тот же мистер Жерар: седая борода, изрезанное морщинами лицо. Но от взгляда этого, теперешнего мистера Жерара, Дэйлу сделалось не по себе. Ему показалось, что он уже когда-то сталкивался с таким вот взглядом, что когда-то он уже видел этого человека и слышал этот голос. Но он никак не мог вспомнить, где именно.

Гордон стоял со шприцем в руке. Мистер Жерар усмехнулся. — Нет, теперь мне уже не нужно лекарство. Я не чувствую боли. — Я же говорил тебе, Дэйл, — вставил Хогг,-теперь это уже не мистер Жерар, это другой человек. Это — его другая сторона.

И Дэйл Купер, наконец-то, смирился с мыслью, что •округ него происходит нечто совсем невероятное. — Как тебя зовут? — спросил он у сидевшего перед ним однорукого мужчины.

Тот немного хриплым изменившимся голосом проговорил: — Мое имя — Майк. — Кто ты? — спросил Дейл Купер. — Я — вселившийся в него дух. — А кто же тогда мистер Жерар? — Он, — мужчина положил свою единственную руку на грудь, — он всего лишь моя телесная оболочка. — А что ты можешь сказать о Бобе? — Боб… — растяжно прохрипел однорукий мужчине, — мы были с ним знакомы.

Дэйл Купер настороженно всматривался в лицо однорукого мужчины. — Откуда он является, этот Боб? — как бы боясь, что мистер Жерар вновь станет прежним, спросил Дэйл Купер. — Этого я не могу вам сказать.

Дэйл Купер и Гордон переглянулись. — А чего он хочет, этот Боб? — Боб — жадный до развлечений. У него улыбка, от которой все убегают прочь.

Дэйл Купер немного отпрянул, потому что сам мистер Жерар, или точнее, тот человек, который сейчас сидел в кресле, улыбнулся: это была страшная улыбка.

Не дожидаясь следующего вопроса, однорукий продолжал: — Вы знаете, что такое паразиты? Они поселяются в живом существе. И вот Боб постоянно паразитирует на людях. Его пища — это страхи, удовольствия и наслаждения. Я -такой же, как Боб.

Дейлу Куперу стало не по себе от этой страшной улыбки. Люди так улыбаться не могут: это был хищный оскал зверя.

Гарри Трумен покосился на однорукого и подошел к Гордону, который все еще сжимал в руке шприц, наполненный синеватой жидкостью. — Когда-то мы с ним были партнерами, — прохрипел мистер Жерар.

Дэйл вспомнил, где он слышал этот голос: он слышал его во сне. И Купер вспомнил даже стихи, склонился как можно ближе к однорукому и громко сказал: — Сквозь грядущее прошлого мрак чародей разглядеть стремится… — процитировал специальный агент Дэйл Купер, пристально глядя в глаза однорукому. — Выход единый меж двух миров, — как бы подхватив цитату, продолжил ее однорукий, — огонь иди со мной.

Однорукий встрепенулся и откинулся на спинку кресла, а потом на его лице вновь появилась прежняя улыбка. — Я увидел лик господа, — он закатил глаза, уставился на потолок, — и я, я очистился. Я лишил себя левой руки.

Однорукий прикоснулся к тому месту, где когда-то была левая рука. — И теперь я не отхожу далеко от этого сосуда,-он положил единственную руку себе на грудь,-я вселяюсь в него только с одной единственной целью.

Специальный агент ФБР резко подсунул портрет разыскиваемого мужчины прямо к лицу мистера Жерара. — Остановите его, остановите, — однорукий ткнул пальцем в портрет, — это его подлинное лицо. — Но как?

Он говорил нервно, нетерпеливо, его голос срывался: — Но мало кому дано его увидеть, — однорукий переводил взгляд с Дэйла Купера на шерифа, на Гордона, на Хогга.

Те недоуменно пожимали плечами, не понимая, о чем говорит этот сумасшедший, и не бредит ли он. — Только одаренным и проклятым дается возможность увидеть его истинное лицо. — Он здесь? — резко спросил Дэйл Купер. — Вот уже сорок лет. — Где? — не сбавляя темпа, задавал вопросы специальный агент. — Он в большом доме, построенном из дерева, — однорукий откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и принялся, как бы вспоминать. — Он в большом доме, очень большом доме, окруженном старыми деревьями. Там очень много комнат, похожих одна на другую, и каждый день в нем меняются люди. Туда вселяются новые души.

Однорукий открыл глаза и посмотрел на специального агента. — Ночь за ночью там появляются новые души…

Хогг с Дэйлом Купером переглянулись. — Так это же отель, отель над водопадом. Тот, в котором я живу.

Хогг кивнул.

Через час после допроса Жерара Дэйл Купер, директор регионального Бюро Расследований, помощник шерифа офицер Брендон и сам мистер Жерар стояли с чашками кофе в руках в вестибюле полицейского участка. От телефонного аппарата к ним подошел шериф Твин Пикса Гарри Трумен. — Мне только что сообщили из отеля, что все готово.

Торговец обувью приподнял чашку с кофе, сделал небольшой глоток и посмотрел в окно. — Да. Дом, выстроенный из дерева и окруженный большими деревьями. Там очень много комнат и каждую ночь… каждую ночь, — повторил торговец обувью,-новые души заселяют эти комнаты,-казалось, мужчина бредит -настолько глухо произносил он слова.

Специальный агент Дэйл Купер закивал головой. — Да, это, конечно же, отель, отель, в котором я живу.

От слов торговца обувью офицер Брендон криво заулыбался и дернулся. По всему было видно, что он немного побаивается этого странного человека. Но чтобы скрыть свой испуг он спросил: — Скажите, шериф, а в отеле будут постояльцы? Может, кто-нибудь из них уйдет? — Конечно, я же тебе говорил, Брендон, я обо всем договорился. — Тогда хорошо, значит, Боба мы не упустим, — Брендон, как будто он был здесь самый главный, закивал головой.

Шериф осмотрел всех, кто собрался в вестибюле полицейского участка. Его взгляд остановился на Хогге. — Слушай, Хогг, а ты уже получил ордер на осмотр дома Гарольда Смита? — Да, да, сейчас, шеф. — Не затягивай, — сказал шериф, — поезжай немедленно. — Хорошо, вот только допью кофе и сразу же еду. — О’ кей, — шериф кивнул головой.

Вдруг ни с того ни с сего, глядя на разговаривающих Хогга и шерифа, резко вступил в диалог директор регионального Бюро Расследований Гордон. Он отставил чашку и громко, как все глухие, сказал: — Листок… Я сказал, что листок, вырванный из блокнота, найденный рядом с окровавленным полотенцем возле места преступления… Так вот я еще раз утверждаю, — директор регионального Бюро Расследований поднял указательный палец,-этот листок вырван из записной книжки. — Да-да, Гордон, ты абсолютно прав,-закивал головой Дэйл Купер.

Тот, казалось, на этом и успокоился, предоставив дальше действовать Куперу. — Хогг, послушай, — сказал специальный агент,-Донна Хайвер говорила, что в доме Гарольда Смита есть тайный дневник Лоры Палмер. Если там будет что-нибудь интересное, если ты обнаружишь что-нибудь непонятное, обязательно сообщи мне. — Слушаюсь, сэр, — Хогг кивнул головой и отставил чашку с кофе. — Гордон, — громко заговорил Дэйл Купер,-насколько я понимаю, ты выезжаешь в Бен?

Гордон встрепенулся. — Да, я выезжаю в Бен по служебным делам. А сейчас хочу пожелать вам удачи. — Гордон сперва отошел на три шага от всех собравшихся в полицейском участке, а потом по очереди принялся трясти каждому руку. — Очень был рад с вами познакомиться. — Очень приятно было с вами встретиться. — Вы очень хороший полицейский, — говорил, останавливаясь возле каждого, директор регионального Бюро Расследований. — Купер, позаботься, пожалуйста, о Майкле. — Есть, шеф, — громко выкрикнул Дэйл Купер. Чтобы сделать свое прощание более торжественным,

Гордон взял чашку кофе и чокнулся со всеми присутствующими.

После этого помощник шерифа Хогг заспешил к джипу, чтобы ехать к дому Гарольда Смита. А все остальные сели в автомобиль и поехали к отелю.

В отеле, действительно, уже все было приготовлено. Как только пришли полицейские и специальный агент Дэйл Купер, они тут же усадили в центре большого обшитого светлым деревом холла торговца обувью, стали около него, и два дюжих полицейских по очереди принялись подводить к нему сотрудников и постояльцев отеля. — Нет, нет, — качал головой мужчина, — нет, не этот, — мистер Жерар был озабочен и сосредоточен. На его лбу выступили капли пота, а его рука крепко вцепилась в подлокотник мягкого кресла. Пальцы сжимали подлокотник так, что даже побелели суставы. — Нет, нет, господа, тоже не этот.

По очереди подводили к нему девушек в форменных платьях, полотеров, швейцаров и на всех мистер Жерар отрицательно качал головой, утирая рукавом вспотевший лоб.

Шериф и Дэйл Купер стояли рядом с ним. Возможно, осмотр постояльцев и сотрудников в отеле Бенжамина Хорна продолжался бы еще довольно долго -ведь там работало около шестидесяти человек, и как раз был наплыв туристов.

Но осмотру помешал сам хозяин отеля Бенжамин Хорн, он нервно выбежал из своего офиса и, дымя сигарой, торопливо шагал по коридору: — Что за черт? Что за черт? Что они устроили у меня в отеле? У меня под носом, а я ничего не знаю.

Он буквально ворвался в холл, когда мистер Жерар, торговец обувью начал корчиться. Он конвульсивно трясся, не в силах вымолвить больше ни слова. Жерар вздымал к потолку свою единственную руку, глаза его закатились и он, привстав с кресла, рухнул на пол, продолжая извиваться и корчиться на гладко начищенном полу. — А-а-а…— Он что-то пытался говорить, — Дэйл Купер даже склонился к нему в надежде услышать какое-нибудь слово.

Но мистер Жерар бормотал, выкрикивал что-то очень невнятно, понять что-либо было невозможно. — Что за чертовщина? Почему меня не поставили в известность? Кто разрешил все это самоуправство? — орал Бенжамин Хорн, не обращая внимания на корчащегося мистера Жерара.

Шериф и офицер Брендон едва удерживали извивающегося и бьющегося в судорогах мистера Жерара. Дэйл Купер внимательно смотрел то на мистера Жерара, то на Бенжамина Хорна. Но суматоха в отеле длилась недолго. Мистера Жерара подняли, усадили в автомобиль и увезли. Вскоре из холла разошлись сотрудники отеля. Постояльцы с удивлением смотрели на то, что происходило внизу. Они буквально перевешивались с перил, глядя в холл.

Пока в отеле шел осмотр постояльцев и сотрудников, помощник шерифа Хогг мчался на полицейском автомобиле по лесной дороге к дому Гарольда Смита. Он остановился у самых ворот, ловко соскочил с подножки, захлопнул дверцу и заспешил к дому. На крыльце он остановился: из дома не доносилось ни звука. Хогг постучал в дверь. — Гарольд, мистер Гарольд, разрешите войти?

Но ему никто не ответил.

Хогг, повернув ручку, толкнул дверь. В гостиной все было разворочено. Пол усыпали осколки горшков. Валялись изодранные в клочья бумаги, перевернутая мебель, разбитая посуда. — О черт, а что же здесь произошло? — прошептал Хогг внимательно осматривая и осторожно пробираясь по гостиной, боясь наступить на что-нибудь.

Помощник шерифа с интересом посмотрел на орхидеи, которые валялись изломанные и скомканные по всей гостиной. — Мистер Смит! Мистер Смит! — вновь негромко крикнул Хогг. — Мистер Смит, где вы?

Он все еще никак не мог понять, что же произошло в доме Гарольда Смита. Но его рука уже машинально легла на рукоятку револьвера. Наконец, Хогг поднял глаза от пола и взглянул в ярко освещенную оранжерею. Там, за стеклянной перегородкой, вверху, он увидел побелевшие ноги. Ступни не касались пола. Он тут же понял, что Гарольд Смит повешен или сам повесился в оранжерее.

Когда Мэдлин спустилась в гостиную, то она увидела, что ее дядя Лиланд и тетя Сарра сидят, удобно устроившись на диване, с газетами в руках, а перед ними на маленьком журнальном столике стоят чашечки с дымящимся кофе. — Доброе утро, — негромко сказала Мэдлин и поправила полы халата. — Доброе утро, — ответила миссис Палмер и приветливо улыбнулась. — Здравствуй, племянница, — мистер Палмер оторвал свой взгляд от газеты, поднял чашечку и пригласил Мэдлин присесть рядом.

Девушка налила себе кофе, села между миссис Палмер и дядюшкой. — Как ты сегодня спала, Мэдлин? — поинтересовалась миссис Палмер. — Спасибо, как раз ничего. В общем, все хорошо. — Я очень рада за тебя, девочка, — закивала миссис 11алмер. — И я за тебя рад, Мэдлин. Хороший сон — это признак здоровья. — Да, дядюшка, сегодня я спала лучше, чем раньше. Вы знаете, что я вам хочу сказать? — Что? — спросила миссис Палмер. — Поверьте, мне у вас было очень хорошо. В самом деле, очень хорошо. Но теперь я думаю, пришло время возвращаться домой.

Мэдлин участливо взглянула на миссис Палмер. Та прикоснулась к своим глазам, кивнула племяннице и погладила ее по руке. — Знаете, мне действительно пора уезжать, — Мэдлин поднесла к губам чашечку горячего кофе.

От ее слов Лиланд Палмер отложил газету и повернулся к Мэдлин. — Вы же знаете, там у меня работа, квартира, знакомые, я очень соскучилась по своей жизни, — Мэдлин сделала ударение на слове «своей».

Мистер Палмер согласно кивнул, делая вид, что он во всем поддерживает и понимает племянницу. — Я решила, — продолжала Мэдлин,-мне завтра надо возвращаться домой.

Миссис Палмер встрепенулась. Она никак не ожидала услышать, что племянница уезжает именно завтра. — Как? Почему так скоро? Почему завтра, а не через три дня? Не через неделю, Мэдлин?

Мистер Палмер заглянул в глаза девушке, обнял ее за плечи и тихо сказал: — Знаешь, Мэдлин, а ведь нам будет недоставать тебя, — он гладил девушку по руке. — Мы, конечно, понимаем тебя, дорогая…— Правда? — изумилась Мэдлин. — Правда, мы тебя очень хорошо понимаем, — поддержала мистера Палмера жена. — Безусловно, девочка, мы тебя понимаем,-миссис Палмер тоже принялась гладить руку Мэдлин. — Ты нам так сильно помогла, ты нам…

Казалось, миссис Палмер вот-вот расплачется. Ресницы начали подергиваться, а уголки рта скривились. — Не надо, Сарра, не расстраивайся, ведь у нее есть своя жизнь… Верно ведь, Мэдлин? — Да, дядюшка Лиланд, у меня есть своя жизнь. — Это очень хорошо, Мэдлин, но ведь мы… мы хотели бы тебя видеть чаще. Ты же будешь к нам приезжать? — Конечно, конечно, дядюшка, я обязательно к вам приеду. — Да вообще, ты же живешь от нас не так уж далеко, — сказала миссис Палмер. — Да, я очень скоро к вам приеду вновь, — Мэдлин улыбнулась.

Миссис Палмер улыбнулась ей в ответ, а Лиланд продолжал гладить руку племянницы, смотреть ей в глаза и говорить: — Обязательно приезжай, Мэдлин, мы всегда будем тебе рады. Ведь ты для нас…— Да, я все понимаю, дядюшка Лиланд. Не надо, не надо… Давайте не будем расстраиваться. — Приезжай, пожалуйста, Мэдлин, я тебя очень прошу, — сказала миссис Палмер. — Знаешь, а мы ведь тебя очень любим,-мистер Палмер приподнял руку Мэдлин и поцеловал. — Я вас тоже очень люблю, дядя. И вас люблю, тетя, — Мэдлин чмокнула в щеку сначала мистера Палмера, а потом его жену.

После обмена такими любезностями они еще долго сидели молча, пили кофе и слушали пластинку, которая вертелась на диске проигрывателя. Мистер Палмер медленно покачивался в такт музыке, а его жена прикладывала к глазам влажный носовой платок.

Мэдлин обнимала миссис Палмер и говорила: — Ну что вы, тетя, не расстраивайтесь. Мне тоже очень грустно. Мне не хочется уезжать. Мне не хочется нас оставлять. Но ведь это же необходимо, вы же понимаете…— Да, конечно, Мэдлин, я все понимаю. — Сарра, не надо, не расстраивайся, все будет хорошо, все будет прекрасно, — мистер Палмер улыбнулся, но тут же постарался скрыть свою усмешку, прикрыв рот рукой.

Увидев, что Гарольд Смит повешен, помощник шерифа Хогг тут же сообщил в полицейский участок о том, что произошло и о том, что он увидел в доме Гарольда Смита.

Уже буквально через полчаса несколько полицейских машин со включенными мигалками и машина скорой помощи стояли у дома Гарольда Смита. Щелкала вспышки фотоаппарата эксперта.

Шериф Твин Пикса Гарри Трумен и специальный агент ФБР Дэйл Купер вместе с офицером Брендоном пытались снять труп Гарольда Смита. Но в этот момент специальный агент заметил записку, зажатую в руке покойного. — Пинцет! Дайте мне пинцет.

Один из экспертов тут же подал Дэйлу Куперу блестящий пинцет. Он аккуратно вытащил бумажку из руки Гарольда. — Что это, Дэйл? — Как что, скорее всего, записка, — ответил Дэйл Купер и вышел, держа в руках пинцет с небольшим клочком бумаги, из оранжереи в гостиную. — Что там написано? — поинтересовался шериф. — Сейчас, сейчас все узнаем, -ответил специальный агент. — Это не по-английски, — сказал шериф, заглядывая через плечо Купера. — Тут по-французски. «Я — одинокая душа», — перевел Дэйл Купер несколько неразборчивых слов. — Несчастный парень… — глядя на записку, сказал Гарри Трумен и развел руками. — Да, и не говори, парню не повезло.

Шериф подозвал эксперта. Дэйл Купер передал записку. Эксперт быстро запечатал ее в целлофановый пакет.

В это время помощник шерифа Хогг расхаживал по гостиной. Он поднимал одну за другой бумаги, которыми был усыпан весь пол. Наконец, его взгляд упал на помятую небольшую тетрадь в кожаной обложке с медными замками. Он поднял ее и раскрыл. — Шериф, шериф, — позвал Хогг. — Что? — Подойдите сюда, шериф, посмотрите, я нашел то, за чем приезжал сюда.

Шериф подошел к Хоггу и осмотрел тетрадь. «Дневник Лоры Палмер» — прочел надпись на титульном листе шериф Твин Пикса. — Хогг, молодчина, это — наша награда, — Дэйл Купер склонился над тетрадью в кожаной обложке.

Хогг еще долго оставался в доме Гарольда Смита. Он производил тщательный осмотр. Тело покойного положили на носилки, вынесли из дому и скорая помощь, включив мигалку, помчалась по дороге к больнице. В морге уже ждали тело покойного Гарольда Смита.

А в доме Лео Джонсона Бобби Таундеш и Шейла занялись подсчетами. Они сидели за столом, разложив листки бумаги, складывали, вычитали и множили ряды цифр. Бобби время от времени бросал недовольные взгляды на Лео Джонсона, который сидел в своей инвалидной коляске. Голова Лео была наклонена вперед, глаза прикрыты. Он сидел неподвижно, как изваяние, как сломанная кукла.

Бобби Таундеш уже докуривал третью сигарету. Время от времени он чесал затылок и бросал укоризненные взгляды на Шейлу, которая отвечала ему такими же недовольными взглядами. — Итак, — сказала Шейла, — здесь счетов на тысячу четыреста долларов. — Сколько ты говоришь? — Тысячу четыреста, — ответила Шейла. Бобби записал цифру на своем листке. — Если вычесть отсюда медицинскую страховку, то остается только…— Сорок два доллара, — вдруг сказала Шейла, и ее лицо сразу же сделалось недовольным. — Бобби, ты представляешь, сорок два доллара…— Конечно, представляю, сорок два доллара, — Бобби поднялся из-за стола, потом сел. — Хорошенькое начало, — парень недовольно посмотрел на Лео Джонсона, у которого по подбородку текла слюна. — Бобби, ведь это на целый месяц…— Ну да, — парень заглянул в бумаги, — получается, что эти сорок два доллара — на месяц. — Но, Бобби, Бобби, — возмутилась Шейла, — как же мы проживем на сорок два доллара целый месяц, ведь я же уволилась. — Мы? — изумился Бобби Таундеш и широко развел руки, — ты говоришь мы?

Шейла все поняла. — Знаешь, — Бобби приподнялся, — мне надоело врать. Мне надоело говорить родителям, что я чуть ли не каждую ночь провожу у Майкла.

Шейла посмотрела на Бобби с нескрываемым удивлением. — Бобби, что ты такое говоришь? — Что ты слышишь, то я и говорю. Мне надоело преть родителям. А вообще, честно говоря, я опаздываю. — Куда ты так спешишь, Бобби? — Как это куда, я опаздываю на занятия.

Глаза Шейлы округлились от удивления. Она никак не ожидала услышать подобное от своего любовника. — Бобби, когда я говорила «мы», это означало не я с тобой, а мы с Лео. Как мы с ним проживем на сорок два доллара целый месяц? Ведь ты обещал нам помогать…— Конечно, Шейла, я буду вам помогать, обязательно буду.

Парень обхватил голову руками. Шейла нервно вскочила из-за стола, далеко отбросив стул. — Я хочу, чтобы ты, Бобби, вернул мою цепочку, — Шейла говорила зло, не глядя на парня.

Тот вздрогнул. — Шейла, я верну ее, — Бобби ударил кулаком по столу, — я обязательно верну ее тебе.

Но женщина уже убежала из гостиной в спальню. Через несколько секунд она вернулась и бросила в лицо Бобби красивую коробочку, в которой хранилась цепочка. — Бобби, я хочу, чтобы ты это сделал немедленно. Нам с Лео нужны деньги. — Но, Шейла, Шейла…— Я ни о чем не хочу слышать. Мне нужна цепочка. — Ну, я же сказал, я тебе ее верну. Но, вообще-то, я не понимаю, зачем тебе ее продавать? — Мне нужны деньги. А что, ты хочешь, чтобы я ее надела, когда буду мыть Лео, или когда буду его кормить овсянкой? Ты думаешь, у меня теперь будет всегда хорошее настроение, да, Бобби?

Парень пожал плечами, глядя на пустую коробочку. — Послушай, Шейла, а что с его грузовиком? — Бобби посмотрел на неподвижного Лео, — ведь он навряд ли сможет гонять на нем по дорогам Америки, а?

Шейла стояла, опершись о стол, и смотрела в потолок. — Он стоит, где и должен стоять. — Но послушай, Шейла, ведь мы можем его забрать, — Бобби с интересом посмотрел на свою подругу. — Знаешь, если грузовик использовался в преступных целях, то тогда он является собственностью штата и забрать мы его не сможем. — Но Лео не предъявлены пока еще обвинения? — Бобби, не я придумала эти правила,-Шейла начинала нервничать, ее губы кривились. — Ну, хорошо, хорошо, Шейла, успокойся. — Слушай, Бобби, мне кажется, что ты меня в чем-то обвиняешь, а? — Успокойся, не нервничай, Шейла, — Бобби протянул Шейле руку, но она ее отбросила. — Знаешь, Шейла, ведь Лео был замешан во многих делах и поэтому… — Бобби посмотрел на Лео, посмотрел на то, как по его подбородку течет слюна, — так вот, Лео был замешан во многих грязных делишках, и у него должны были быть деньги. — Бобби, не говори ерунду. Ты лучше посмотри вокруг, посмотри, — Шейла обвела взглядом гостиную, — откуда у него деньги? Ты посмотри, как мы живем…— Но я же знаю… — начал Бобби. — А вот чековая книжка Лео Джонсона, — Бобби раскрыл книжку. — Судя по ней, он никогда не относил заработанные деньги в банк. Значит, они где-то должны быть?

Шейла презрительно улыбнулась. — Значит, он их где-то прятал.

И вдруг в это мгновенье раздался пронзительный визг. Бобби вскочил из-за стола. Шейла испуганно закричала и отпрянула к стене. А казавшийся до этого неподвижным Лео Джонсон продолжал истошно визжать. Его визг напоминал звук тормозящего автомобиля. Изо рта обильно текла слюна. — Бобби, Бобби, — запричитала Шейла, прячась за спину парня, — он все понимает, он все понимает…

Лео Джонсон сплюнул и едва слышно прохрипел: — Новые сапоги…— Бобби, Бобби, да он все понимает, — от слов Лео Джонсона мороз пробежал по коже Бобби Таундеша. Он сжал кулаки и прикрыл собой Шейлу, с изумлением смотрел на Лео Джонсона, боясь, что тот может подняться и двинуться на него. Несколько минут Бобби и Шейла смотрели на неподвижного Лео.

Наконец, Бобби превозмог страх, взял его за ухо и сильно подергал. Голова Лео Джонсона моталась из стороны в сторону. — Да ни черта он не понимает, — сказал Бобби и сел да стол рядом с Лео. — Но ведь он же говорил, Бобби, я сама слышала… И он хрипел…— Ну и что с того, что он говорил. Ну и что с того, что он хрипел…— Бобби, но ведь он говорил о каких-то сапогах…— А, это все полная чепуха, ничего он не понимает. Знаешь, Шейла, мне кажется, что он просто срыгнул после еды. Ведь ты его неплохо покормила? — Да нет же, нет, Бобби. — А я тебе говорю, что это именно так, — парень недовольно посмотрел на Лео Джонсона, который нарушил спокойное течение событий. — И это ты называешь «срыгнул»? Он же говорил очень понятно, ты что, не слышал? — А-а, Шейла, перестань, — Бобби подвинул лист бумаги и принялся на нем что-то чертить.

И вдруг Лео Джонсон тихо прохрипел: — Мои новые сапоги. Сапоги.

Но сейчас уже Бобби и Шейла не испугались. Они посмотрели на парализованного и переглянулись. Бобби пожал плечами, как бы спрашивая, что это значит. Шейла развела руками. — Послушай, Шейла, вспомни, пожалуйста, Лео недавно покупал какую-нибудь обувь?

Шейла посмотрела на Лео, пожала плечами, потом прошла по комнате. — Да нет, вроде бы он ничего не покупал. — Шейла, подумай хорошенько, это может быть очень важно. — Хотя… хотя послушай, Бобби, одну пару сапог он просил меня отнести в починку. — Когда это было, Шейла? — Да не очень давно… Недели три назад. — Недели три назад? — Да нет, Бобби, не три. На прошлой неделе. Неделю назад. — Неделю назад? А почему ты об этом никогда не говорила? — Да я как-то и забыла об этих сапогах…— Шейла, а у тебя есть квитанция? — Конечно, есть. Только ее надо найти. — Скорее, найди ее. Это очень важно.

Шейла бросилась искать квитанцию, а Бобби подхватился из-за стола и заходил вокруг Лео Джонсона. — Новые сапоги… Новые сапоги… Ты говоришь, новые сапоги? -разными интонациями говорил Бобби, поглядывая на Лео Джонсона.-Слушай, Лео,-Бобби наклонился к нему и припал к уху,-отдай, пожалуйста, нам, что мы хотим. И тогда я куплю тебе целую обувную лавку. Целую лавку, ты слышишь, Лео?

Лео Джонсон едва заметно шевельнул головой и вновь прохрипел: — Сапоги… сапоги… новые сапоги-Бобби Таундеш испуганно смотрел на Лео, как бы пытаясь понять, что этот парализованный человек вкладывает в свои слова, что он хочет ему сказать. — Бобби, Бобби, подойди, пожалуйста, сюда,-позвала Шейла.

Бобби еще раз пристально посмотрел на Лео Джонсона, прикоснулся к его плечу. — Говоришь сапоги? Ну что ж, я куплю тебе новые сапоги. — Бобби, да где ты там? Подойди, пожалуйста, сюда! Чего ты там? — Сейчас иду.

Бобби отошел от Лео Джонсона, присел и заглянул ему в глаза. Тот снова прохрипел: — Сапоги. Сапоги. — Прекрасно. Прекрасно. Чего ты меня зовешь, Шейла? — Бобби, я нигде не могу найти эту квитанцию. — Да ты что, Шейла, найди, это очень важно. С этими сапогами не все так просто. — Да ну их к черту! Ее нигде нет. — Послушай, ты посмотри в сумке. — Думаешь? — Шейла принялась искать сумку.-Ага, вот она.

Бобби подбежал к Шейле и вырвал из ее рук сумку. Он вытряхнул содержимое на стол и принялся перебирать бумажки, отбрасывая в сторону счета из кафе Нормы. Наконец, он восторженно воскликнул: — Вот она, Шейла, вот она.

Шейла пожала плечами. Она еще не понимала, зачем Бобби нужна эта квитанция на сапоги. — Вот она! Вот она! — Бобби буквально запрыгал от радости.

Шейла, глядя на своего приятеля, тоже немного развеселилась и улыбнулась. — Ты думаешь, она нам поможет? — Конечно же, Шейла. Она обязательно нам поможет. — И что, ты хочешь сказать — у нас будут деньги? — Шейла, у нас будут деньги. Или, если не деньги… то все равно у нас будут деньги.

Шейла не очень поняла, что хотел сказать Бобби, но принялась радоваться вместе с ним. — Шейла, я сейчас ухожу. Мне нужно спешить. — Но ведь ты же вернешься, Бобби? — Конечно, Шейла. Я обязательно вернусь.

Ни парень, ни женщина не слышали, как вновь и вновь Лео Джонсон повторял: — Сапоги… сапоги… мои сапоги.

Наконец, его голова дернулась, и он уснул.