"Твин Пикс: Кто убил Лору Палмер" - читать интересную книгу автора (Томпсон Джон)

Глава 14

Долгое прощание у озера. — Неужели это последняя встреча Джозефа и Мэдлин? — Каким вином предпочитает угощать незваных гостей Бенжамин Хорн? — Чей ключ тяжелее? Чья папка толще? Чей сейф больше? Синий конверт. Голубой чек… А так же другие странные игры Бенжамина Хорна и Джози Пэккард. — У Шейлы Джонсон теперь есть два мужа и оба они идеальные. — Легко ли пить виски, лежа на спине? — Никогда не стоит зажигать свечи заранее.

Джозеф остановил свой мотоцикл у озера. Он издалека заметил Мэдлин, которая сидела у самой воды на низком парапете. На девушке было светлое пальто и нежно-розовый шелковый шарф. Джозеф поставил мотоцикл на подножку, неспеша подошел к Мэдлин и сел рядом. — Привет, Мэдлин. — Привет, Джозеф, — девушка смотрела на воду, не поворачивая к парню голову. — Знаешь, Мэдлин… — начал Джозеф. — Что? — Я должен перед тобой извиниться, — Да перестань, о чем ты говоришь, — ласково произнесла Мэдлин. — Знаешь, Мэдлин, когда мы с тобой были рядом и разговаривали, то возникло какое-то странное чувство, — Джозеф смотрел по сторонам и не находил слов, он нервно сжимал и разжимал ладони.

Мэдлин с пониманием взглянула на него. — Ну, говори, говори же, чего ты…— Я думаю, Мэдлин. Понимаешь, возникло какое-то чувство, очень странное…— Я знаю, о чем ты хочешь сказать, но боишься. Ты принимал меня за Лору. Да?

Джозеф в ответ только кивнул, а потом сказал: — Мэдлин, ты правильно все поняла. Я действительно… вернее мне казалось, что ты и Лора — это одно и то же. — Ну, знаешь, Джозеф, я скажу тебе кое-что еще более интересное…— Что? — Джозеф пристально взглянул в глаза Мэдлин. — А вот что. Мне самой очень нравилась эта игра. — Какая игра? — Мне нравилось то, что ты принимаешь меня за Лору. Мне нравилось ощущать себя моей кузиной. Что-то в этом было интересное и очень необычное. Поверь. — И тебе это нравилось? — Да. Понимаешь, Джозеф, мы с Лорой были настолько близки, что порой становилось страшно. Я чувствовала ее мысли, понимала чувства. Мне казалось, что мы соединены какой-то незримой нитью, невидимой, но очень прочной. Когда она умерла, у меня появилась возможность стать Лорой. И многие люди, вот даже ты, Джозеф, принимали меня за Лору. — Но ведь это нехорошо, Мэдлин. — Почему? — девушка улыбнулась,-это было не хорошо и не плохо, Джозеф. Просто понимаешь, некоторое время я была кем-то другим. А сейчас… а сейчас я стала сама собой. Вновь я стала Мэдлин. И еще, Джозеф…— Что, Мэдлин? — Я хочу тебе сказать, что вы просто созданы с Донной друг для друга.

Мэдлин положила ладонь на колено Джозефу, а он смотрел на разноцветные искристые блики на волнах озера. — Но знаешь, Мэдлин, иногда это очень трудно. — Почему? — Потому что когда любишь, тебе кажется, что ты находишься будто бы в луче яркого света. Очень яркого… Только мне кажется, что это не может продлиться всю жизнь. — Нет, Джозеф, ты не прав. Иногда так бывает. Иногда бывает всю жизнь и даже больше. — Больше? — Да, Джозеф, бывает, что больше чем всю жизнь. — Мэдлин, именно этого я и хочу. Я хочу навеки, понимаешь? Хочу сохранить то, что чувствую в своем сердце, то, что происходит в моей душе. — Завтра, Джозеф, я еду домой, — Джозеф вскинул голову и посмотрел на Мэдлин, — ты ведь понимаешь меня, Джозеф, я приехала сюда на похороны Лоры, а потом как-то так получилось, что меня захватили дела, закружили, и я застряла здесь, в Твин Пиксе, а теперь пора уезжать. — Значит, мы прощаемся? -Джозеф посмотрел на

Мэдлин.

А Мэдлин смотрела прямо ему в глаза и улыбалась. — Пожалуй, Джозеф.

Она как-то робко и нерешительно наклонилась к Джозефу и поцеловала его в щеку. — До свидания, Джозеф. — До свидания, — парень кивнул головой.

Мэдлин поднялась и ушла. А он еще долго сидел на парапете и следил за движением волн на озере. Блики проплывали перед его глазами и мысли его были светлыми и чистыми.

Бенжамин Хорн отошел от огромного камина, обложенного диким камнем. Он аккуратно поставил кочергу, приблизился к столу, вытер салфеткой руки. Несколько мгновений он раздумывал, потом вытащил пробку, посмотрел на этикетку: вино его явно устраивало. Он поднял бутылку, наполнил два бокала и предложил своей гостье выпить.

Джози неспешно подошла к столу, взяла в руку бокал и долго смотрела сквозь темно-красное вино на огонь. То на просвет вспыхивало тревожными темно-красными бликами. — Это хорошее вино, Джози, очень хорошее вино, из моего погреба. — Я тебе верю, Бен, понимаю, что ты не будешь угощать меня лишь бы чем. — Да, Джози, я уже давно не пью подделки и дешевку. Я достаточно богат, чтобы пить только хорошие вина, привезенные из Европы. — Да, — Джози пригубила напиток, — действительно, Бен, вино хорошее. — Ну вот, видишь, теперь ты, надеюсь, веришь, что я не собираюсь тебя отравить. — Ты? Меня отравить? — изумилась Джози. — Я пошутил. — Я прощаю шутку, — ответила женщина. Бенжамин Хорн и Джози легко чокнулись бокалами, сделали по глотку и опустили их на стол. — Ты понимаешь, Джози, что мы выпили за огонь? — За огонь? — китаянка задумалась, — ну конечно, Бенжамин, мы выпили за огонь. — Да-да, огонь -это наш большой товарищ. Он очень сильно помог мне, и я думаю, помог тебе. — Знаешь, Бен, мне бы не хотелось сейчас вспоминать о пожаре. — Да нет, я говорю не о пожаре, я говорю просто об огне, о пламени…— Хорошо, об огне, о пламени мы поговорим, быть может, позже, а теперь давай начнем разбираться с нашими делами. — С делами? — изумился Бенжамин Хорн. — Конечно, я пришла к тебе по делу. — Так чем я обязан визиту столь красивой гостьи? — мистер Хорн уселся за стол. — Знаешь, Бенжамин, у меня в кармане лежит контракт с подписью Пита. — Да? С подписью? — Конечно, с подписью Пита. И я хочу получить свои деньги.

Бенжамин Хорн внимательно посмотрел на Джози. Та молчала. Она приоткрыла сумочку, но не спешила доставать документы. — Это понятно. Всем хочется получить деньги. — Да, но я, Бенжамин, хочу получить сейчас и наличными, — Джози вытащила из сумочки голубой конверт и поводила им перед глазами Бенжамина Хорна.

Тот как завороженный следил за рукой женщины. — Джози, Джози, — начал Бенжамин Хорн, — конечно, такому разумному человеку как ты совсем не трудно… — Бенжамин прикоснулся пальцем к своей голове.

Джози не реагировала на слова Бенжамина Хорна, продолжала сжимать в руке голубой конверт и коситься на пламя в камине. — Я думаю, тебе нетрудно догадаться — ведь ты умная женщина — в каком сложном положении мы все сейчас находимся.

Бенжамин Хорн поднялся с кресла, взял бокал и обошел вокруг Джози. — Надеюсь, ты, Джози, понимаешь, что в данный момент я не могу мобилизовать резервы наличности, тем более, когда их у меня нет.

Бенжамин Хорн снял очки, повертел их в руках и вновь уселся за стол. — Ты слишком много говоришь, Бенжамин. — Конечно, но мы же с тобой должны обсудить дело в подробностях. — Я хочу ясности, — сказала Джози. — Так вот, если ты хочешь ясности, тогда слушай. Очень скоро я должен получить платежи из Норвегии и тогда смогу с тобой рассчитаться. Ты, безусловно, получишь свои проценты. — Бен, без денег я из этой комнаты не уйду и ты это обязан запомнить. — Но Джози, ты должна понять и меня. — Я не хочу больше ничего понимать. Мне нужны деньги, наличные и сегодня.

Бенжамин Хорн привстал и удивленно посмотрел на Джози. Он хотел, было нагнуться и поцеловать ее в щеку. Но китаянка легко отстранилась. — А знаешь, Джози, у меня такое чувство, что ты готова уступить.

Джози вновь пригубила вино. — Это тебе только кажется, Бен. — Нет, чувства меня почти никогда не обманывают. — Ну что ж, посмотрим, — сказала китаянка и поставила бокал на стол. — Мне кажется, что на тебя, Джози, кто-то давит, — Бенжамин Хорн ткнул пальцем Джози в бок, — я правильно догадался? — Знаешь, Бен, не играй со мной в эти игры.

По ее голосу мужчина понял, что женщина ему не уступит. — Ну что ж, тогда перейдем к более конкретному разговору, — Бенжамин Хорн вынул из кармана маленький блестящий ключ и поднес его к глазам Джози. — Ты видишь, это ключ от моего сейфа в этом отеле. — Да? Я вижу, Бенжамин Хорн, что у тебя в руках ключ. И я догадываюсь, что он от твоего сейфа. — Да, он от моего личного сейфа. А в сейфе лежит довольно пухлая пачка документов, которые касаются тебя, Джози. — Говоришь, документы? И они касаются меня? — Да, тебя, Джози. Документы непосредственно касаются тебя и смерти твоего мужа. Ты помнишь ту маленькую лодочку? Так вот, Джози, в этом сейфе лежит досье на тебя и там есть бумаги проливающие свет на то, как погиб твой муж. И поэтому я хочу тебе дать один маленький совет: держи себя в руках, не суетись.

Бенжамин Хорн вертел ключом перед глазами Джози. Он был явно доволен, что так легко смог найти управу на строптивую китаянку. — Так вот, Джози, я смогу похоронить тебя рядом с твоим мужем. Это тебе понятно?

Джози пристально смотрела в глаза Бенжамину Хорну. Наконец, ее губы пришли в движение: — Экая беда, Бенжамин. Знаешь, Хорн, если со мной что-нибудь случится, если с моей головы упадет хоть один волос, то это приведет полицию Соединенных Штатов совсем к другому сейфу совсем в другом городе.

Джози тоже вытащила из кармана блестящий ключик и повертела им перед лицом Бенжамина Хорна. — Так вот, в другом городе тоже есть сейф, а в сейфе тоже лежат бумаги. И если полиция ознакомится с ними, то в них хватит фактов, Бенжамин Хорн, чтобы усадить тебя на три пожизненных срока, — Джози ехидно улыбнулась, глядя прямо в глаза Бенжамина Хорна. — И тогда нас похоронят бок о бок. Ты в это веришь?

Джози улыбалась. Бенжамин Хорн тоже попытался улыбнуться. Он явно не ожидал от этой хрупкой женщины такого отпора. — Ну что же, — задумчиво проговорил он, — тогда можно констатировать, что в нашей схватке — ничья, не правда ли, Джози? — Да, Бенжамин, пока ничья. Давай спрячем свои ключи подальше и попытаемся сделать следующий ход. — Ну что же, попробуем, — сказал мужчина. — Мне кажется, у тебя есть только один ход -наличными и сейчас. Это тебе ясно?

Джози резко отвернулась от Бенжамина, подошла к камину и принялась разглядывать бушующее пламя. — Если ты так ставишь вопрос, то тогда,-Бенжамин Хорн вновь вышел из-за стола,-я могу тебя удовлетворить, Джози. Но учти, это не вынужденный жест, а жест доброй воли.

Бенжамин Хорн вытащил из верхней шуфлядки своего большого письменного стола чек и быстро подписал его. Потом, обойдя стол, он подошел к Джози, которая стояла лицом к камину. — Этот чек -из токийского банка. Смотри, — он обнял Джози и поднес к ее лицу чек, — здесь стоит сумма — пять миллионов долларов. Понимаешь, Джози, пять миллионов долларов…

Джози смотрела на бледно-голубую бумажку в руке Бенжамина Хорна. Она видела, как подрагивают пальцы мужчины, она понимала, как нелегко ему расстаться с деньгами, но она этот момент ощутила -выиграла! — А вот это, — она достала из кармана голубой конверт, — контракт.

Бенжамин Хорн тут же двумя пальцами вцепился в голубой конверт, а Джози ухватилась за чек. — Раз, два, три, — посчитал Бенжамин Хорн и разжал пальцы.

Джози тоже отдернула руку. Контракт оказался в руках мужчины, а чек -в руках женщины. Все это напоминало детскую игру «Руки в руки».

Бенжамин Хорн и Джози самодовольно улыбнулись. — Вот теперь, Бен, все. Наши с тобой дела окончились.

Джози, не оборачиваясь, направилась к двери. Бенжамин Хорн с контрактом в руках направился к столу. Он быстро просмотрел текст и громко позвал китаянку: — Джози!

Женщина остановилась в двери и обернулась. — Неужели ты хочешь дать мне что-нибудь еще? На тебя это не похоже. — Ты просто прекрасно провела партию. — Да, Бен, я провела ее, по-моему, неплохо. — Нет, Джози, ты просто прекрасно ее провела.

Этим вечером в доме Лео Джонсона было слишком уж шумно, слишком суетливо и ненатурально весело.

Сам Лео сидел в инвалидном кресле за столом. У него на макушку был нахлобучен дурацкий бумажный колпак. На глазах -темные очки, изо рта торчал мундштук от саксофона. Лео Джонсон сидел неподвижно, лишь изредка его голова слегка вздрагивала. А вокруг стола бегали, смеялись, громко хохотали Бобби Таундеш и Шейла.

Даже стекла звенели от их радостных восклицаний и криков. На Бобби и Шейле тоже были надеты бумажные шутовские колпаки. Длинные разноцветные ленты свешивались с их шей. Они бегали вокруг стола друг за другом, целовались, хохотали. — Лео, Лео, посмотри как нам хорошо, посмотри, как мы целуемся, — кричал Бобби, буквально впиваясь в губы Шейлы. — Муж, ты что, не видишь? Здесь целуют твою жену, а ты сидишь как истукан. — Ладно, ладно, Шейла, он сделал для нас больше чем мог. Давай еще, давай на столе. — Хорошо.

Шейла забралась на стол, легла на спину. Бобби припал к ее губам. Его нисколько не смущало, что прямо перед ними сидит Лео. — Извини, Лео, — оторвался от губ Шейлы Бобби, — он поднял бутылку и сделал прямо из горла несколько глотков виски, — понимаешь, Лео, мы решили по поводу того, что тебя выписали из этой чертовой клиники устроить небольшую вечеринку. Надеюсь, ты не против? — Я не против, — кривляясь, дурацким голосом ответила Шейла. — А я у тебя не спрашиваю, — сказал Бобби, — ведь он хозяин. — Так я отвечаю за него, ведь я же его половина.

Я его жена. — А-а, ну раз так, то тогда хорошо, ваше согласие, Лео, принимается. Я хочу выступить с небольшой речью, — Бобби буквально припал к уху Лео и закричал, — я приветствую тебя, Лео, в твоем доме. Я очень рад, что ты с нами и что теперь мы будем все вместе. Мы будем жить весело и радостно. Правда, Шейла? — Да, да, нам будет очень хорошо, Бобби. — Ведь ты же, Лео, — необыкновенный парень, — Бобби постучал по плечу парализованного мужчины, — и мы хотим, чтобы ты знал, какой ты замечательный человек и как много ты сделал для нас.

Абсолютно неподвижный Лео почти не подавал признаков жизни. Только протяжный свист вырывался из мундштука, торчавшего из его губ. — Поэтому мы хотим тебе напомнить о том, что ты сделал для нас. — Да-да, — стоя с бокалом виски в руках прокричала Шейла, — мы тебе сейчас все припомним. — Так вот, Лео, ты заставлял свою жену стирать грязное белье, протирать пол, мыть посуду. А еще ты ее бил. — Да, да, Лео, ведь ты меня очень сильно и часто бил. Ты, наверное, об этом уже не помнишь? Ты, наверное, уже ничего не понимаешь?

Из мундштука Лео вырывался свист, который показывал, что Лео Джонсон дышит. — Так вот, Лео, ты ее бил так, чтобы на ней не оставалось синяков. Во всяком случае, ты старался наносить такие побои, от которых не остается следов. Не правда ли, Шейла? — Да-да, он бил меня мылом, засунутым в носок, чтобы у меня не было синяков. А все мои внутренности болели…— Видишь, Лео, какой ты нехороший парень? Ты бил свою жену, а это грех.

Бобби и Шейла поцеловались прямо перед носом Лео. — А вообще, Лео, ты классный парень, особенно в таком виде, — Бобби Таундеш несколько раз щелкнул по носу Лео Джонсона.

Голова парализованного качнулась и откинулась на спинку кресла. — О, ты классный парень. — Да, Лео, ты просто замечательный мужик. Я просто мечтала о таком муже. — И последнее, что я хочу сказать, — закричал Бобби, — перед нами сейчас Лео Джонсон, — замечательный мужчина, настоящий убийца. — Ура! Ура! — закричала Шейла, усевшись на середине стола. Она высоко подняла бокал и постучала им по лбу Лео Джонсона. — Я с тобой с удовольствием чокнусь. — Лео, ты додумался до замечательной вещи. Ты связал жену, затащил ее на лесопилку, подвесил за руки, потом поджег доски и оставил ее гореть. Ну, точно как кусок мяса. Да, Шейла? Я прав? — Прав, прав, Бобби, ты всегда прав, — Шейла произнесла это грустным голосом.

Она вспомнила страшный пожар, грохот обваливающихся балок, вспомнила, как едкий дым заполнял помещение, как трещал огонь и рушились конструкции. Ей на глаза навернулись пьяные слезы. — А теперь, Лео, ты никому не говори, что ты умеешь обращаться с женщинами. Тебя перестанет уважать вся наша община, все будут рассказывать о тебе анекдоты и смеяться над тобой.

Бобби приподнял дурацкий колпак на голове Лео и вновь водрузил его, сдвинув на самые глаза. — Мы рассказали тебе всю твою жизнь, Лео. Бобби и Шейла обнялись и закружились вокруг стола.

В руках Шейлы был бокал, а в руках Бобби -бутылка с виски. — Так что, Лео, сейчас ты можешь радоваться своему и нашему счастью. Все сложилось как нельзя более удачно.

Бобби подхватил женщину на руки, поднес Шейлу к столу и опрокинул ее на столешницу. Он склонился над Шейлой и принялся расстегивать пуговицы ее блузки. Голова Лео Джонсона пришла в движение: она качнулась и бессильно упала вперед. Но целующиеся не видели этого. Рука Бобби скользила по бедру женщины, задирая подол короткой юбки, потом легла на грудь.

Шейла слегка откинула голову, и ее взгляд упал на мужа, который, казалось, безразлично взирает на все это. Вдруг голова Лео дернулась, темные очки съехали на нос. — Бобби, Бобби, — взвизгнула Шейла и соскочила со стола, — он дернулся, он дернулся, я это видела. Он, наверное, понимает что происходит. — Да ну, Шейла, о чем ты говоришь? Он всего лишь кусок мяса и ничего не может понимать. Просто здоровенный кусок мяса.

Но все равно Шейла и Бобби испуганно жались к стене и смотрели на Лео Джонсона. — Ничего, ничего, дорогая, может, ты и права, — Бобби обнял Шейлу. — Знаешь, вообще-то, мне сейчас не очень хочется пользоваться его состоянием. Извини, Лео, я буду трахаться с Шейлой в другой комнате. Как-то нам не очень удобно делать это у тебя на глазах. — Бобби, но он точно дернулся. — Ничего, сейчас я с ним поговорю.

Бобби подошел к Лео Джонсону, сдернул дурацкий колпак, снял очки и вытащил мундштук из его губ. — Лео, мы не будем усугублять твое состояние. Мы немного увлеклись, и поэтому ты нас извини. Ты, конечно, нас извиняешь? Шейла, он нас уже извинил. — Да-да, он нас извинил, и мы все равно будем делать это, правда, Бобби? — Конечно же, будем. Доктор говорил, что тебе, Лео, нужны привычные стимулы. Вот мы, поэтому и решили повеселиться, — Бобби принялся расхаживать вокруг Лео, размахивая руками. — Ты же всегда любил следить за своей женой, за мной. Ведь ты же пытался меня убить? Неправда ли, Лео?

Бобби склонился к Лео Джонсону и заглянул в его неподвижные глаза. — Знаешь, Лео, мы с Шейлой сделаем все, чтобы ты чувствовал себя в полной безопасности, и оставался очень доволен своей жизнью. Правда, Шейла? — Конечно, Бобби, мы сделаем для Лео все, что в наших силах.

Шейла нервно поводила плечами. Она явно была испугана непроизвольным движением головы своего парализованного мужа. — А где наш торт? Ведь у нас же праздник, — закричал Бобби и бросился к холодильнику.

Через несколько мгновений он извлек большой бисквитный торт и поставил его напротив Лео. Поверх крема была сделана надпись: «Лео, поздравляем тебя с возвращением домой. Бобби. Шейла». — И еще, самое главное, надо же праздничные свечи… — Бобби схватил несколько свечей и воткнул их в торт. — Шейла, где спички? — Не знаю, наверное, на кухне.

Бобби бросился на кухню, по дороге хлопнув Лео по плечу. Тот качнулся и с размаху упал головой в торт. — Бобби, Бобби, — остановила парня Шейла, — смотри…

Бобби оглянулся. — Э-э, Лео, так у нас дела не пойдут.

Он подбежал, схватил Лео Джонсона за хвостик и буквально оторвал от торта. Все лицо Лео было залеплено шоколадным кремом.

Бобби Таундеш принялся снимать крем. Его движения напоминали движения ребенка, который лепит снеговика. Сначала он отодрал крем с глазниц и заглянул в глаза Лео. Потом принялся снимать крем со щек, носа и губ.

Шейла, глядя на работу Бобби Таундеша, улыбалась, скрестив руки на груди. — Послушай, Бобби, а хорошо, что мы не успели зажечь свечи. — Да, хорошо, что я не успел добежать до кухни. Еще долго продолжали веселиться и куражиться над неподвижным парализованным Лео Джонсоном Шейла и Бобби. Они скакали по столу и ели торт, пачкались в крем. Зажгли свечи, курили, пили и целовались. Но потом, решив, что пора заняться серьезным делом, привязали Лео к спинке стула, чтобы он снова не упал в торт, и удалились в соседнюю комнату.

Раздался скрип кровати и вздохи Шейлы. Голова Лео Джонсона вновь дважды вздрогнула. Но ни Бобби, ни Шейла этого не видели. Они слишком были заняты собой. Они спешили насладиться жизнью и получить от нее все, что только возможно.