"Щит Компорена" - читать интересную книгу автора (Томас Росс)Глава 7Следующим утром, за несколько минут до одиннадцати, я уже стоял в пыльной телефонной будке в вестибюле отеля «Юбэнкс», неухоженного, рассыпающегося прямо на глазах. За исключением портье, явно страдающего от похмелья, в вестибюле пребывал лишь тощий, лысый старикашка лет семидесяти с гаком. Едва я вошел в будку, он с трудом поднялся с обшарпанной кушетки и засеменил ко мне. — Долго вы будете говорить? Мне нужно позвонить доктору, а другой телефон не работает. Доктор должен прописать мне лекарство от радикулита. Прошлой ночью меня так скрутило... Зазвонил телефон-автомат, я взял трубку, плотно прикрыл дверь, приветливо кивнул старичку, которого, возможно, скрючило от радикулита, а может, он просто хотел поболтать. — Мистер Сент-Ив? — На этот раз мужской голос, глуховатый и нечеткий, словно мой собеседник говорил с полным ртом. — Да. — Старику, что стоит у будки, заплатили пять долларов, чтобы он передал вам конверт. В нем инструкции. Если вы четко их выполните, то получите щит. — И в трубке раздались гудки отбоя. Я повернулся и глянул на старика, который кивал и радостно улыбался. Должно быть, он уже давно не приносил никакой пользы, а тут его попросили об услуге да еще заплатили пять долларов. — Речь шла о вас? — спросил старик. — Если вы имеете в виду конверт, то да. — Они дали мне пять баксов, чтобы я подержал его у себя до вашего прихода. — Кто дал вам пять баксов? — Подростки. Хиппи с длинными волосами и бусами. Они пришли вчера вечером, когда я смотрел телевизор. Кроме меня, никого не было, так что они обратились ко мне. Пообещали дать мне пять долларов, если я передам конверт мужчине, который войдет в эту телефонную будку в одиннадцать утра. «Давайте глянем на ваши денежки», — ответил я. Они дали мне пятерку и конверт. Я его не вскрывал. Вы из ФБР? — Нет. — Может, из ЦРУ? Я решил не разочаровывать его. — Из министерства финансов. — Инспектор, да? — Он огляделся, чтобы убедиться, что нас не подслушивают. Но портье сидел за стойкой, положив голову на руки, занятый лишь собственным похмельем. — Конверт у вас? — Во сколько вы его цените? — Еще в пятерку. Я бы дал больше, но в Вашингтоне срезали дорожные расходы. — Новая администрация? — Именно она. Он сунул руку во внутренний карман бесформенного пиджака и выудил конверт. Я потянулся к нему, но старик отвел руку. — Вы что-то говорили насчет пяти баксов. — Вы совершенно правы. Я достал бумажник, из него — пятерку и протянул старику. Он дал мне конверт. — Я его не вскрывал, — повторил старик. — Хотелось, конечно, но я устоял. — Я доложу об этом шефу. — А, дерьмо. — И старик двинулся к кушетке, стоявшей рядом с телевизором, из которого доносились радостные вопли и смех. Конверт я вскрыл, лишь вернувшись в «Аделфи», Вытащил листок бумаги с несколькими строчками, напечатанными на пишущей машинке. «К четвергу приготовь 250 000 купюрами по десять и двадцать долларов. Поезжай в мотель „Говард Джонсон“ на Джерси Тернпайк. Зарегистрируйся до шести часов. Никаких контактов с полицией. Жди получения дальнейших инструкций». Я решил, что щит украли-таки профессионалы. Мотели весьма популярны в посредническом деле. Они удобны и для совершения обмена, и для наблюдения за тем, как посредник следует полученным указаниям. Дважды мне приходилось действовать по одной схеме: приезжаешь в мотель с деньгами, ставишь автомобиль у дверей одной кабинки, сам идешь в другую, ждешь там предписанное число минут и уходишь, оставляя деньги в стенном шкафу, а дверь — незапертой. Садишься в машину и обнаруживаешь под сиденьем искомое. В обоих случаях это были драгоценности. Сидишь пять минут в машине, пока воры смогут убедиться, что и они получили требуемую сумму денег, то ли в чемодане, то ли в дорожной сумке, а потом уезжаешь, чтобы возвратить драгоценности их владельцу. Воры тем временем отправляются по своим делам, обычно на юг, чтобы прокрутить добычу в Майами, в Сан-Майне или в Билокси. Анонимность, окружающая мотели, в особенности маленькие, куда любят заскакивать на часок-другой парочки, исключительно благоприятствует такого рода обменам. Вор может приехать на день или два раньше, с тем чтобы убедиться, что в остальных номерах не проживает полиция. Для посредника преимущество таких мотелей заключается в том, что он может незамедлительно добраться до телефона, если ничего не найдет под передним сиденьем. И последнее, вор и посредник не вступают в прямой контакт, что очень важно для вора, если, конечно, ему попадается не столь осторожный, как я, посредник. Я прочитал записку трижды, а затем снял трубку и позвонил Фрэнсис Уинго в Вашингтон. Секретарь соединила меня с ней, едва я назвался. — Доброе утро, — поздоровалась Фрэнсис. — Доброе утро. У меня есть новости. — Да? — Я получил послание от тех, кто украл щит. Деньги мне нужны в четверг. То есть завтра. — Хорошо. Когда мне их привезти? — Вам? — Как я понимаю, ответственность лежит на мне. — С этим никто не спорит. Я лишь подумал, как вы понесете такую тяжесть. Они просят бывшие в употреблении десяти— и двадцатидолларовые банкноты. Вся сумма будет весить более пятидесяти фунтов. — Я справлюсь. Куда мне их принести? — В мой отель, «Аделфи», — я продиктовал адрес. — Когда? — В любое время до трех часов. Если вы успеете до двух, я приглашу вас на ленч. Мое приглашение она пропустила мимо ушей. — Вы рассчитываете получить щит завтра? — Не знаю. Но возможно и такое. — Только возможно? — Могу лишь повторить, не знаю. Я не имею ни малейшего представления, с кем работаю. Вполне вероятно, что на Джерси Тернпайк я съезжу впустую, лишь для того, чтобы воры убедились, что я в точности следую их инструкциям. Но возможно и другое: им нужны деньги, и они стремятся побыстрее избавиться от щита. Не забывайте, щит — не безделушка, которую носят в кармане, и едва ли его можно заложить в ближайшем ломбарде. Рынок сбыта крайне ограничен. — Я уже хотел рассказать ей о пятидесяти тысячах, предложенных мне Мбвато, но в последний момент передумал, потому что не захотел выслушивать вопросы, на которые не знал ответа. — Я позвоню мистеру Спенсеру, чтобы он договорился о деньгах. — Когда вы с этим закончите, вас не затруднит позвонить также лейтенанту Деметеру и сказать ему о полученной мною записке? — Но вы же не хотели, чтобы полиция вмешивалась в это дело. — Я их не вмешиваю. Просто выполняю обещание, данное Деметеру: держать его в курсе событий. — Хорошо, я позвоню ему, — согласилась она. — Когда мне вас ждать завтра? — После двух. — Так я и думал. Она положила трубку, и я тяжело вздохнул, поняв, что близкими друзьями нам не стать. Отыскал в буфете банку томатного супа, открыл, вылил содержимое в кастрюльку, добавил положенное количество воды и поставил на конфорку. Пока суп грелся, я нашел в справочнике номер Альберта Шиппо и набрал его. — "Альберт Шиппо и компания", — ответил мужской голос. — Я хотел бы поговорить с мистером Шиппо. — Я — Шиппо. — Меня зовут Филип Сент-Ив. Вы позволите заехать к вам? — Зачем? — Джонни Паризи полагает, что нам следует повидаться. Ему кажется, что вы сможете мне помочь. — Паризи, значит? — Паризи, — подтвердил я. — Вы оптовый продавец? — Нет. — Ну, розничной торговлей я практически не занимаюсь, но раз Паризи считает, что нам нужно повидаться, возражений у меня нет. Когда вы хотите подъехать? — Сегодня днем, если вас это устроит. — В любое время. Я на месте. — Я буду у вас в половине третьего. — Третьего, четвертого, какая разница. Я никуда не собираюсь. Переговорив с Шиппо, я налил суп в тарелку, достал коробку крекера и бутылку пива и поел за восьмигранным столиком, предназначенным для игры в покер. Контора «Альберт Шиппо и компания» находилась в восточной части 24-й улицы, на восьмом этаже Джордж-Билдинг, здания, столь же незапоминающегося, как и его название. Из двух лифтов работал только один под присмотром старика в поношенном костюме, с длинными седыми волосами. — Восьмой, — сказал я. Дверь не хотела закрываться, поэтому он пнул ее тяжелым башмаком, после чего кабина лифта, поскрипывая, поползла вверх. Выйдя в коридор, я довольно быстро нашел дверь с панелью из матового стекла, на которой значилось «Альберт Шиппо и компания». На приклеенной липкой лентой бумажке указывалось, что перед тем, как войти, следует постучать. Я постучал, и мужской голос разрешил мне войти. Всю обстановку составляли дубовый стол, два стула и четыре конторских шкафа. Единственное окно покрывал густой слой пыли и грязи. За столом восседал Альберт Шиппо, представляющий, как я понял, и себя и компанию. Выглядел он лет на сорок пять. Двойной подбородок, обширная лысина, бакенбарды на толстых щеках. Маленький ротик под розовым носом, очки в тяжелой роговой оправе. Под двойным подбородком белел воротник рубашки, стянутый галстуком в сине-белую полоску. Я сел и огляделся. Черный телефон на столе, на стенах ничего нет, даже календаря. Безликость полная. Альберт Шиппо мог переехать сюда как сегодня утром, так и шесть лет назад. — Как вы уже поняли по нашему телефонному разговору, я оптовик и розничной торговлей более не занимаюсь, — начал Шиппо. — Но раз Джонни посоветовал вам заехать ко мне... — заканчивать фразу он не стал. — Расслышали ли вы, как меня зовут? — поинтересовался я. — Сент-Ив. Филип Сент-Ив. Шиппо кивнул. — Шесть или семь недель назад вы звонили Паризи насчет меня. — Я много кому звоню. — И чем вы торгуете? — Произведениями искусства. Допустим, человек хочет открыть собственное дело. У него есть работа, но хочется чего-то своего, чем можно заниматься, не выходя из дома. И я даю ему такое дело. Письма к конкретным адресатам. Причем всю черную работу выполняет почтовое ведомство. — Он сунул руку в ящик стола, вытащил лист бумаги и протянул мне. — Вот один из последних вариантов. Отдача — тридцать процентов, это чертовски высокий результат. Я взял листок и посмотрел на него. Отпечатанное на ксероксе рукописное письмо, начинающееся словами: «Привет, дружок!» В правом верхнем углу размытая фотография обнаженных мужчины и женщины. Ниже следовал текст: Я бросил письмо на стол. — Дело выгодное, да? — Будьте уверены, — кивнул Шиппо. — Я поставляю все: письмо, набор фотографий, список адресатов. Им остается лишь ксерокопировать письмо, разослать копии и ждать, пока закапают денежки. Они остаются с наваром, я — тоже, а многие одинокие люди получают хоть какое-то развлечение. Хотите комплект цветных фото? Уступаю за пятьдесят баксов. — В письме сказано — двенадцать. — Так я добавлю кое-какой информации. Я кивнул. — Позвольте мне сначала взять ваши фотографии. — Он поднялся, подошел к одному из шкафов, достал конверт из плотной бумаги, заглянул в него, чтобы убедиться, то ли он взял, вернулся к столу, сел. Я вытащил бумажник, из него — две купюры по двадцать и одну — в десять долларов и положил их на стол. Шиппо протянул мне конверт. — Когда звонили, мы выяснили, остается сказать — кто? Шиппо оглядел стол, словно понял, что пришло время прошелестеть бумагами. — Забавный случай вышел с вашей фамилией. Звонит мне парень, которого я не видел лет пять или шесть, и спрашивает, не знаю ли я, кто может охарактеризовать некоего Филипа Сент-Ива. Я отвечаю, что знакомых у меня полным-полно, но его интересует человек, на слово которого можно положиться. Я интересуюсь, как насчет моего доброго друга Джонни Паризи, его слова достаточно? Парень удивляется, откуда я знаю Джонни Паризи. Я отвечаю, что мы с Джонни давние друзья. — Что он еще сказал? — Ничего. Попросил позвонить Джонни Паризи и разузнать кой-чего о вас. — Что именно? — Во-первых, можно ли иметь с вами дело. И во-вторых, действительно ли вы посредник. Хотите знать, что сказал о вас Паризи? — Нет, меня интересует, кто спрашивал обо мне. — А, этот тип. Я взял с него тридцать баксов, большего он не стоил, но за пару телефонных звонков это не так уж и мало. — Разумеется. Так кто он? — Фрэнк Спиллейси, но вы должны понимать, что он звонил мне по чьей-то просьбе. — Как мне найти Спиллейси? — По телефонному справочнику. Манхэттен. — Что он делает? — Чем зарабатывает на жизнь? — Вот-вот. Шиппо пожал плечами. — Разве важно, как это называется? Я вот считаю себя торговцем произведениями искусства, помогающим одиноким людям, и поверьте мне, таких у нас предостаточно. А вы знаете, как меня назвали эти подонки из почтового отделения? Распространителем порнографии. Так я послал их к черту и больше не пользуюсь их услугами. Отправляю все посыльным, если недалеко, или через «Рейлуэй экспресс». — Им, должно быть, не понравилось, что вы отняли у них жирный кусок? — Вы говорите о почтовиках? — Да. — У них столько работы, что они и не заметили отсутствия моих писем. — Так чем все-таки занимается Спиллейси? — Всем помаленьку. — К примеру? — Ну, пять или шесть лет назад у него играли в карты. — На деньги? — Естественно. Я иной раз помогал ему, и дела шли весьма неплохо, но потом возник какой-то конфликт с полицией, и Спиллейси пришлось прикрыть лавочку. Потом я пару лет о нем не слышал. Вероятно, он уезжал из города. — А может, отбывал срок? — Да, он нашел себе не слишком прыткого адвоката. А адвоката нужно брать самого лучшего, если хочешь выжить в этом мире. Не зря же его называют джунглями. — Но к настоящему времени Спиллейси вернулся в Нью-Йорк. Так чем он сейчас занимается? — Он говорит что-то насчет торговли недвижимостью. О каком-то проекте в Аризоне. Я поднялся. — Благодарю за информацию. Шиппо и не подумал оторваться от стула, лишь лениво махнул рукой. — Всегда рад помочь. Я уже направился к двери, когда меня остановил его голос: — Эй, вы забыли фотографии. Я вернулся к столу, подхватил конверт. — Действительно, я же приходил именно за ними. |
|
|