"Кровь драконов" - читать интересную книгу автора (Маккефри Тодд)

Глава 6

Терром: (0 биологическая часть экосистемы Земли, третьей планеты солнечной системы Сол; (и) информация и материалы, необходимые для создания функционирующей экосистемы, базирующейся на экосистеме Земли. (См.: терраформирование)

«Экосистемы». Терминологический словарь. Изд. 24. Т. «-ом — Планета».

Солнечный свет, вливавшийся в комнату через большие окна, добрался до кровати Цветка Ветра и разбудил спящую. «Ты должна была подняться несколько часов назад», — упрекнула она себя.

Старые одеревеневшие кости с каждым годом все упорнее сопротивлялись ее попыткам подниматься с постели. Но Цветок Ветра не собиралась сдаваться. Она глубоко вздохнула, расслабляясь, и принялась за утренний комплекс упражнений.

Едва она успела закончить зарядку, как на Барабанной башне прогрохотал сигнал «внимание». Старуха подумала, не Тьеран ли это барабанит. Она редко видела его с тех пор, как умер его отец и мальчик сбежал от нее в Барабанную башню. Теперь ему перевалило за восемнадцать, он практически перестал расти и вполне мог бы извлечь из барабанов эту оглушительную дробь.

Цветок Ветра напряглась было, но быстро успокоилась. Она сообразила, почему проспала необычно долго: Барабанная башня молчала все утро. В следующий миг она поняла и еще кое-что: и почему молчала, и какое сообщение последует сейчас — о Падении Нитей.

Теперь понятно, почему ее молодая ученица не разбудила свою наставницу утром: юная леди помогала готовить резервуары с аш-эн-о-три — азотной кислотой для наземных команд, Работа наземников заключалась в том, чтобы найти Нить, если та случайно ускользнет от драконов, встречавших Падение в небе, и сжечь ее, прежде чем она успеет зарыться в землю.

По расписанию Падения место Цветка Ветра было в больнице, на случай ранений, с которыми не в состоянии справиться ее ученики. Она поспешно переоделась и начала спускаться по лестнице, крепко держась за перила. Не хватало еще, чтобы в результате никчемной спешки она сама оказалась первым сегодняшним пациентом.

Одна из новых учениц — Цветок Ветра не была уверена, но решила, что ее зовут Мирлан, — заметила ее и поспешила предложить старухе руку.

Цветок Ветра резко отмахнулась.

— Я еще не больная, дитя мое! — сказала она, горько досадуя про себя, что эффект гордого заявления сведен на нет дрожащим скрипучим голосом. — Впрочем, я не отказалась бы выпить чего-нибудь горячего, — добавила она, почувствовав, что теперь уже голос не сорвется.

Мирлан проводила наставницу до входа и умчалась, чтобы раздобыть старухе обычный легкий завтрак.

Подошел Джанир — и когда это он успел так сильно вырасти?

— Мы ожидаем, что в это Падение поступят двое с серьезными травмами, один с легкой и три царапины, полученные по глупости, — сказал он и нахмурил брови, имитируя серьезность и задумчивость.

Цветок Ветра давно придумала эту игру с предположениями, которая должна была помочь ученикам настроиться на оказание помощи раненным во время сражений с Нитями. Ее саму игра уже много лет не забавляла, но учебный эффект оставался довольно высоким, и поэтому она старательно делала вид, что по-прежнему получает от нее удовольствие.

— Две легкие и две царапины? — предположила в свою очередь Цветок Ветра.

Джанир задумчиво поджал губы.

— Это что — пари? — послышался новый голос. Цветок Ветра обернулась и увидела у себя за спиной Жостена, еще одного новичка.

— Если и пари, то между мной и старшим хирургом, — ответила Цветок Ветра. В комнате вдруг стало тихо.

Вернулась Мирлан с подносом.

— Это Падение продлится шесть часов, верно? — задала Цветок Ветра риторический вопрос.

Все вокруг закивали.

— Все оборудование готово? Снова кивки в ответ.

— В таком случае что же мешает вам приступить к занятиям? — спросила она, обращаясь к собравшейся вокруг нее группе.

Джанир улыбнулся вспыхнувшему воспоминанию и тут же напустил на себя мрачную серьезность. Ученики торопливо расходились; кто направлялся за учебниками, кто занимал места в учебных классах, где они будут практиковаться в лечении различных травм.

— Я проверю всех попозже, — сказала Цветок Ветра. Глаза Джанира вдруг потемнели. Цветок Ветра заметила это.

— В чем дело?

— Э-э, моя леди...

— Не тяни, Джанир, выкладывай.

— А вы сами разве не помните?

Вид у Джанира был смущенный. Цветок Ветра нахмурилась.

— После последнего Падения мы с вами договорились, что управлять больницей буду я, а вы станете меня консультировать.

Цветок Ветра открыла было рот, но тут же захлопнула его, подождала секунду-другую и лишь потом заговорила:

— Конечно. Могу я побеседовать с тобой наедине? Джанир с готовностью указал на дверь смотрового кабинета.

Войдя внутрь, Цветок Ветра повернулась к ученику и сказала невыразительным голосом:

— Джанир, кажется, у меня начали появляться признаки старческого слабоумия. Ты согласен со мной?

Я Джанир на мгновение прикрыл глаза, на его лице мелькнула гримаса страдания, тут же сменившаяся профессиональным выражением равнодушного внимания.

— Моя леди, вы уже второй раз говорите мне эти самые слова.

Судя по внешнему виду, Цветок Ветра восприняла эти слова с невозмутимостью скалы, но в душе воцарилось смятение. Так волнуется прибрежный тростник под ударами бури.

— Понятно. И когда же был первый раз?

— Не далее как в прошлое Падение, моя леди, — ответил Джанир. — С тех пор у вас не проявлялось никаких проблем с памятью. Возможно, виновато нервное напряжение?

— Падение не должно выбывать у меня особое напряжение.

Джанир не согласился с нею.

— Само Падение — пожалуй. Но, как вы сами много раз говорили, мы должны быть готовы к поступлению большого количества раненых. Мне кажется, что это и является для вас самым большим напряжением, моя леди.

— Да, кажется, объяснение и впрямь в этом, — ровным голосом произнесла Цветок Ветра.

«Мой рассудок! Я теряю рассудок!» — мысленно в ужасе кричала она. Сделав глубокий, но почти незаметный для собеседника вдох, заставила себя успокоиться.

— Меня тревожат возможные последствия. Джанир смотрел на нее безмятежным взглядом.

— Не волнуйтесь, моя леди, мы присмотрим за вами. Цветок Ветра поджала губы и кивнула:

— Спасибо. Но я имею в виду более широкое значение этого факта для нашего стареющего населения. Я рассчитывала на то, что мы будем сохранять основные умственные и физические способности лет до девяноста, а то и до ста.

Джанир кивнул:

— И об этом вы тоже говорили в прошлый раз, моя леди.

Цветок Ветра оказалась настолько потрясена этим ответом, что ей далеко не сразу удалось восстановить самообладание.

— Я совершенно не помню. Что еще я говорила? Джанир вздохнул.

— В том разговоре мы с вами согласились, что первые признаки раннего слабоумия могли возникнуть из-за длительного и нарастающего напряжения, которое можно охарактеризовать как стресс, но все же более вероятно, что причиной являются различия в диете.

— Могли быть и другие факторы, — сказала Цветок Ветра. — Об. экологических факторах мы с тобой говорили?

— Вы беспокоились по поводу того, что в нашей пище могут иметься или, напротив, отсутствовать элементы, тем или иным образом связанные с памятью и нервными функциями, — ответил Джанир.

— Мы должны сделать биопсии на нескольких свежих трупах, — сказала Цветок Ветра. Джанир посмотрел ей в лицо долгим вопросительным взглядом, и она решительно кивнула. — Я отлично помню, что мы не располагаем оборудованием для организации морга. Но если бы нам удалось получить труп достаточно рано, то мы могли бы провести целый ряд серьезных исследований.

— Я согласен с вами, моя леди, — ответил Джанир. — Но, к сожалению, старшее поколение почти полностью вымерло во время Лихорадки. К тому же сообщения о смертях обычно поступают уже после окончания похорон.

— Мы должны постараться определить местонахождение возможного трупа где-нибудь поблизости, — согласилась Цветок Ветра.

— А если нам это удастся, моя леди, то что же дальше? — мягким тоном спросил Джанир. — Разве у нас есть оборудование, при помощи которого мы способны идентифицировать значимые факторы?

В тренированном мозгу Цветка Ветра сразу же возникло множество совершенно убийственных возражений. Усилием воли она отогнала посторонние мысли и погрузилась в глубокую задумчивость. Наконец она нарушила молчание:

— Я думала, ты сошлешься на то, что у наших сотрудников нет времени для проведения масштабных работ и что мы принесем больше пользы, если плотнее займемся проблемой детской смертности.

Джанир вскинул голову; на его губах промелькнула чуть заметная улыбка.

— Если начистоту, то и это вы, моя леди, говорили во время нашей последней беседы. И как тогда, так и сейчас я должен с вами согласиться. Учитывая очень тревожную статистику численности населения, нам жизненно важно гарантировать его максимально быстрый прирост. И наш самый важный вклад должен заключаться в повышении процента детей, выживающих в раннем детстве.

— К тому же если молодежь представляет новый культурный капитал, то старики становятся все более тяжелой обузой, поскольку требуют значительного расхода наших драгоценных ресурсов.

— И об этом вы тоже говорили, — с той же мягкостью сказал Джздшр. — Но в этом отношении я хотел бы вам возразить. Я всегда восхищался вами и очень сожалею, что лишен возможности продолжать обучение у вас.

Цветок Ветра улыбнулась и погладила его по руке.

— Ты был хорошим студентом, Джанир.

— Спасибо, моя леди, — сказал Джанир, задержав ее руку в своей.

Цветок Ветра повернулась, чтобы уйти.

— Наверно, я буду просматривать Записи у себя в комнате. — И, увидев, что Джанир понимающе кивнул, добавила: — Если я вам понадоблюсь...

— Не сомневайтесь, моя леди, я обязательно пошлю кого-нибудь за вами, — закончил фразу Джанир. Он нервно закусил нижнюю губу. — Я надеюсь, что вы не будете слишком переживать из-за потери фрагментов памяти. Они касаются недавних и самых последних воспоминаний. — Цветок Ветра снова повернулась и посмотрела ученику в лицо. — Ваше знание генетики сохраняется таким же глубоким и широким, как было прежде, и таким же останется.

— Да, — ответила Цветок Ветра, протягивая руку к дверной ручке, — но я пытаюсь изучить реконструктивную лицевую хирургию, Джанир.

Она удалилась, не дожидаясь, пока взволнованный целитель придумает, что сказать в ответ.

Тьеран умело вкладывал силы в четкие громкие удары. Он совершенно не походил на того нескладного шестнадцатилетнего подростка, каким был, когда впервые пришел в башню. Сейчас ему сравнялось восемнадцать, и на его поджаром теле играли рельефные мускулы, натренированные ежедневной работой.

Слыша, как его сигналы эхом отражаются от огромной скалы, в которой разместились помещения Форт-холда, он только равнодушно усмехнулся. Эхо не могло заглушить ответов от имевших гораздо более высокий звук барабанов близлежащих малых холдов и полевых поселений.

Джендел был совершенно прав, когда уговаривал — в конце концов ему это удалось — поместить Барабанную башню здесь, почти на полпути между Форт-холдом и Колледжем. Благодаря расположению утесов получилось нечто вроде естественного отражателя, который направлял и усиливал звук ударов.

Однако из-за этого местоположения большой барабан оказался открыт воздействию всех стихий. Самую большую опасность для него представляли, естественно, Нити. Поэтому во время Падений барабан прятали в помещении, примыкавшем к Барабанной башне. Джендел сделал разборку и сборку большого барабана одним из постоянных упражнений для своих барабанщиков. Тьеран в паре с Родаром постоянно показывали лучшее время.

Тьеран попал в Барабанную башню в самое подходящее время. Ее строительство закончилось лишь месяцем раньше, и Джендел все еще экспериментировал, стремясь отыскать наилучший способ использования барабанов. Тьеран быстро выучил основной набор кодов, прекрасно освоил его и самостоятельно придумал второй, более удобный свод барабанных сигналов, который был с искренним энтузиазмом встречен Дженделом и подавляющим большинством остальных барабанщиков.

Сбежав в Барабанную башню, Тьеран не сомневался, что Цветок Ветра вскоре прикажет вернуть его на прежнее место. Понадобилось почти полгода, прежде чем он поверил, что его предоставили самому себе. А когда прошло намного больше времени, он посмел признаться самому себе в том, что его положение в Колледже достаточно прочное и надежное.

С высокой башни открывался несравненный обзор. Тьеран жадно впитывал все, что видел и слышал под собой. Когда он находился здесь, в двух этажах над землей и на расстоянии нескольких длин дракона и от Колледжа, и от Форт-холда, никто не мог рассмотреть его лицо. С высоты Барабанной башни Тьеран ощущал себя владельцем всего того, что видел вокруг.

Сейчас он видел лорда-холдера Мендина, направлявшегося в Колледж Интересно, что лорду понадобилось там сразу после Падения? Взглянув в другую сторону, он увидел Лероса, старшего из сыновей Мендина. Поминутно утирая пот, тот устало тащился из полей в сторону холда в сопровождении столь же измотанных членов огнеметной команды. Похоже, что Лерос сегодня замещал в борьбе с Нитями своего отца. Рассматривая владетелей холда, юноша не услышал легких шагов Джендела и заметил его приближение, только когда главный барабанщик поднялся уже до середины башни.

— Тьеран! — окликнул Джендел, выглянув из лестничного проема, и добавил, не сделав паузы даже для того, чтобы перевести дыхание: — Тебя срочно вызывают в Колледж. Найдешь там декана Эморру.

Тьеран удивленно вскинул брови, но тут же напустил на себя невозмутимый вид, повесил огромные барабанные колотушки на крюк и потянулся за рубашкой.

— На обратном пути захвати для нас завтрак, — добавил Джендел, когда Тьеран уже ступил на лестницу. — И зайди за Кассией — вы с ней нас сменяете.

— Ладно, — негромко бросил Тьеран через плечо и дополнительно знаком подтвердил, что услышал старшего. На Барабанной башне всегда дежурили по двое.

Очередные занятия, решил Тьеран, быстрым шагом идя по сводчатому коридору в Колледж. Там он сразу же направился к небольшому помещению, отведенному для обучения барабанщиков.

Эморра ждала его перед дверью.

— Мне хотелось бы, чтобы ты показал молодежи кое-что из техники барабанного боя.

Тьеран вопросительно взглянул на нее. Когда ему впервые предложили провести занятия с учениками — это случилось почти сразу же после того, как он сумел доказать Дженделу преимущество нового кода, — мальчик ужасно боялся встать перед группой людей, стесняясь своего изуродованного лица и неловкого тела. Но первая группа целиком состояла из старших учеников, которых интересовало только одно — стремление поскорее изучить новые коды. И, поняв это, Тьеран с небывалой энергией погрузился в работу по обучению барабанщиков.

Тьеран довольно быстро понял, что далеко не все барабанщики изучают коды для того, чтобы работать в местной Барабанной башне или в каком-нибудь из малых холдов во владениях Мендина. Некоторые из старших студентов отправлялись в дальние края, унося с собой новую сигнальную систему.

Другие пошли не просто еще дальше, но совсем в другом направлении. Они вернули освоенные ими сигнальные барабанные коды в стихию музыки, которую многие считали душой и сутью Колледжа. Эморра объяснила Тьерану, что его коды не стали основой для новой формы музыки. Правильнее было бы сказать, что благодаря его ритмическим рисункам музыканты начали создавать работы, связанные с джазом и традиционной кельтской музыкой Старой Земли. Тьеран сначала удивлялся, потом решил, что это ему нравится, а вскоре сделался восторженным участником исполнения новых музыкальных произведений.

Эморра заметила его удивление.

— Я тут подумала и решила, что работа с барабанами и барабанными сигнальными кодами могла бы оказаться очень полезной для отработки чувства ритма у музыкантов.

Тьеран попытался не выдать колебаний, но от Эморры мало что могло укрыться.

— Это хорошая группа; я только что позанималась с ними, — сказала она, вручая юноше маленький барабан.

Когда Эморра удалилась, Тьеран почувствовал, что душа у него уходит в пятки. Он поднял барабан, прижал к себе одной рукой и бездумно выбил пальцами сигнал «тревога». В следующее мгновение он, ощутив прилив вдохновения, изменил ритмический рисунок и прибавил ударам силы.

Так, продолжая бить в барабан, он вошел в класс и остановился перед учительским столом. В классе оказалось одиннадцать учеников. Все они были очень молодыми — самому старшему вряд ли успело исполниться одиннадцать, а младший был не старше семи. С такими маленькими детьми Тьерану еще не приходилось заниматься.

Он снова изменил ритм и начал новое сообщение продолжая внимательно наблюдать за учениками. Двое или трое подсознательно пытались повторять его движения, и все без исключения были глубоко сосредоточены.

Тьеран закончил сообщение эффектной дробью, положил барабан на стол и обвел взглядом учеников.

— Теперь, когда я сказал вам все, что намеревался, появились ли у вас какие-нибудь вопросы?

У детей, как по команде, широко раскрылись Глаза, и в классной комнате воцарилась тишина. В конце концов одна из старших девочек все же подняла руку. Тьеран усмехнулся и кивнул ей.

— Что вы нам говорили? — спросила она.

— Я сообщил вам мое имя, приветствовал вас в классе барабанщиков и спросил, зачем вы сюда пришли, — ответил он. — Хотите ли вы узнать, каким образом я все это сказал?

Все, как один, кивнули, не отводя от учителя любопытных глаз. Тьеран сдержал просившуюся на губы улыбку и начал занятия по основам техники барабанного боя и ритма.

К его собственному удовольствию, ему удалось столь же эффектно закончить урок. Он исполнил сообщение «Пора обедать», и сразу же за дверью прозвучал колокол, сообщавший о том, что час завершился.

— И на этом, ребята, мы с вами попрощаемся, — сказал он уже словами.

Дети вели себя чрезвычайно вежливо. Чуть ли не все подошли к нему, чтобы поблагодарить и сказать, что они хотят снова с ним позаниматься.

Эморра ждала в коридоре. Она подошла к Тьерану, когда юноша направился в сторону кухни.

— Насколько я понимаю, ты благополучно все перенес. Тьеран кивнул.

— Хорошие дети.

— Ты хотел бы продолжать заниматься с ними?

— Несомненно.

С почти скорбным стоном Эморра резко заступила ему дорогу, вынудив остановиться.

— И?

Первое, что пришло Тьерану в голову и поразило его до глубины души, было внезапное осознание того, что он выше ростом, чем Эморра, — и что ему это нравится.

— Что — и?

Эморра чуть слышно скрипнула зубами, а потом глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

— Каждое занятие — это урок не только для детей, но и для преподавателя.

— Вы это уже не раз говорили. Думаю, в этом есть какой-то смысл.

— Итак, — произнесла она таким тоном, будто из последних сил сдерживала недовольство, — что же ты узнал сегодня?

— Наверно, то, что могу вести занятия с младшими учениками? — предположил Тьеран.

Глаза Эморры сверкнули. Тьеран не раз замечал у нее такой взгляд. Он всегда появлялся во время серьезных дебатов, когда она была расстроена и собиралась сделать очень весомое замечание.

Юноша вскинул обе руки, словно сдавался в игре.

— А что же, по-вашему, я должен был узнать?

Эморра покачала головой, показывая всем своим видом, что не станет отвечать на вопрос. С тех пор как Тьеран удрал в Барабанную башню, он стал для нее чем-то вроде объекта пристального изучения. Восстание молодого человека против ее матери пробудило в Эморре живой интерес к нему. Этот интерес еще больше усилился, когда она узнала о том, что Тьеран разработал серьезные усовершенствования барабанного сигнального кода. Поняв, насколько сильно его подростковое чувство отверженности подкрепляется реакцией окружающих на его изуродованное лицо, она всерьез задумалась, как же ему помочь.

В животе у Тьерана громко заурчало. Пожав плечами — дескать, как хотите, — он обошел Эморру, жестом пригласил ее следовать за ним и зашагал в сторону кухни.

— Вы обо мне беспокоитесь, — сказал он после непродолжительного молчания.

Эморра кивнула:

— Я беспокоюсь обо всех. Тьеран фыркнул:

— В таком случае у вас слишком много беспокойства.

— Это моя работа! Как и все на Перне, Колледж должен зарабатывать себе на жизнь. Поэтому с учеников взимается плата за обучение, а преподавателям платят за те исследования, которые они проводят. И вся полученная прибыль вкладывается в новые проекты.

— Я знаю — вроде Барабанной башни, — сказал Тьеран.

Они подошли к двери кухни.

— Мне нужно забрать еду для Джендела и других и отнести ее в башню.

— Я тебе помогу, — предложила Эморра.

— Спасибо, — вежливо отозвался Тьеран, не на шутку удивленный тем, что декан Колледжа не брезгует такой черной работой.

К счастью, в этот день в кухне работали Аландро и Мойра. Аландро прибился к кухне Колледжа с Года Лихорадки, когда его доставили сюда больным сиротой. Немного оправившись от болезни, он по собственному желанию устроился на кухне и с тех пор с готовностью выполнял там любые работы. Теперь, когда ему уже хорошо перевалило за тридцать, он отнюдь не утратил жизнерадостности и проворства, отличавших его с первых же дней жизни в Колледже.

Мойра появилась значительно позже. Она тоже была воспитанницей Колледжа, но отказалась уехать, когда два года назад достигла совершеннолетия. Она заявила, что нигде не найдет столь же хорошо устроенную кухню, как в Колледже, и ни за что не согласится на что-то худшее, пусть даже все владельцы Великих холдов уговаривают ее на коленях.

— Мне нужно четыре завтрака для Барабанной башни, — без предисловий сказал Тьеран, переступив через порог.

Суровое лицо Мойры — она ревностно охраняла свои владения — просветлело, когда она увидела, кто к ней явился.

— А за это ты...

Тьеран усмехнулся и низко поклонился.

— Я буду возносить тебе хвалы перед всеми барабанщиками на свете.

Мойра нахмурила брови и поджала губы, старательно пытаясь изобразить гнев.

— Только прошу тебя, Тьеран, не надо петь. По-моему, твой голос еще не установился.

— Это точно, — с печальным вздохом согласился Тьеран. — Тут уж не поспоришь.

Повариха смерила юношу оценивающим взглядом.

— В таком случае ты после обеда будешь целый час катать меня на лодке.

Тьеран лишь на мгновение задумался, перед тем как кивнуть.

— Договорились! Но только если ты позволишь мне сделать меренги.

Лицо Мойры расплылось в широкой улыбке.

— Отлично! — Она повернулась к своему напарнику. — Ты слышал, Аландро? Тьеран сегодня вечером приготовит какую-нибудь ерунду!

Великан-помощник задумчиво посмотрел сверху вниз на маленькую повариху, затем на Тьерана, который шутливо помахал ему рукой, и спросил:

— Неужто меренги?

— Да, — подтвердила Мойра, — он будет делать меренги. — Она нашарила у себя за спиной огромный половник и угрожающе замахнулась им на Тьерана. — Только на этот раз чтобы никакого розового экстракта! Он стоит целое состояние, а ты совершенно не знаешь меры.

Эморра улыбнулась, оценив разыгрывавшуюся перед нею сценку. Ей понравилось, как Мойра с озабоченным видом оглядывалась вокруг в поисках внушительного предмета, которым можно было бы эффектно замахнуться на Тьерана. И еще ей понравилось, что Тьерана так приветливо встречают на кухне. Конечно, он был бы дураком, если бы не постарался найти общий язык с лучшим поваром Колледжа, а Эморре давно уже стало ясно, что Тьеран ни в коем случае не дурак.

— Подождите минуточку, — вмешалась она в разговор. — Так это были твои меренги?

Тьеран кивнул.

— Они были замечательно вкусными. — Эморра задержала на юноше оценивающий взгляд. — Итак, ты можешь готовить, убирать, преподавать...

— У нас не осталось больших термосов, — перебил ее Аландро, указывая на два подноса.

— Да, последний разбился вчера днем, — печально подтвердила Мойра. — Именно поэтому я налила ваш суп в судки и сделала бутерброды. Теперь, если вам захочется поесть горячего, придется идти в столовую.

— А может быть, маленькие термосы остались? — спросил Тьеран. — По ночам на Барабанной башне очень уж холодно.

— Могу себе представить, — согласилась Мойра. — Да, есть еще два, но они оба персональные. — Она улыбнулась Эморре. — Один хранится для вас, декан, а второй для вашей матери.

Тьеран кивнул и поднял поднос. Эморра взяла второй.

— А может быть, вам стоит разводить там огонь? — спросила Эморра, когда они покинули Колледж и направились к Барабанной башне.

— Там нет места, — отозвался Тьеран. — Кроме того, я думаю, мы замучаемся каждый вечер таскать туда дрова.

— Совсем разленились! — шутливо возмутилась Эморра. — Ладно, в конце концов, это же вам придется мерзнуть, а не мне.

По мере приближения башня казалась Эморре все огромней. Декан привыкла видеть ее издалека, из Колледжа. Сохраняя дружелюбное молчание, они принялись карабкаться вверх и остановились лишь на середине винтовой лестницы, поднимавшейся вдоль наружной стены башни.

— Вот потому-то я и предпочитаю мерзнуть, — с усмешкой сказал Тьеран, обведя широким жестом участок лестницы, находившийся в поле зрения.

— Да, теперь я понимаю, что это была бы совсем не простая работа, — согласилась Эморра, когда ей наконец-то удалось отдышаться.

Дальше они шли намного медленнее.

— Родар, Джендел, мы пришли! — крикнул Тьеран, добравшись до последних ступенек лестницы.

— Вы, однако, не спешили, — откликнулся Джендел. — Надеюсь, пища, по крайней мере, съедобная!

— Она холодная, — сказала Эморра, опуская поднос на единственный столик, где нашлось немного свободного места.

— Мы к этому привычные, — сказал Родар и поспешно подскочил, чтобы помочь ей.

— А где Кассия? — спросил Джендел.

Тьеран застонал и хлопнул себя по лбу.

— Я ведь знал, что что-то забыл!

— Это я виновата — я его отвлекла, — вступилась за юношу Эморра.

— Ничего страшного. По крайней мере, вы принесли поесть! — бодро воскликнул Родар.

— Бедняга Родар. Он сидит здесь с самой первой смены, — сказал Тьеран Эморре.

— А что у нас по части супа? — скептически осведомился Родар. Он взял с подноса судок, снял крышку и понюхал содержимое.

— Термосов не осталось, так что вся еда холодная, — предупредил Тьеран.

Родар уже успел сунуть палец в кастрюльку с беловатым супом и смачно облизать его.

— Картофельный суп с пореем! Изумительно!

При дальнейшем исследовании были обнаружены солидные порции мясного филе, нарезанный большими ломтями свежий хлеб, мед, горчица и приправа из уксуса, прованского масла и шалфея — собственное изобретение Аландро, — которая отлично подходила и к зелени, и к бутербродам.

На верхней площадке Барабанной башни стульев не было, но проемы в зубчатой стене оказались достаточно широкими для того, чтобы удобно сесть. Правда, в ветреную погоду эти места сразу делались очень неуютными.

— Приправы Аландро, как всегда, изумительны, — констатировал Родар, не обращаясь ни к кому в особенности.

— Да, нам повезло, что у нас есть эта штука, — согласилась Эморра. Джендел недоуменно взглянул на нее, и она пояснила: — Ботаникам в свое время пришлось здорово повозиться, прежде чем удалось акклиматизировать шалфей.

— Почему же? — поинтересовался Родар.

Эморра пожала плечами.

— Мать говорила, что это как-то связано с переизбытком бора. В конце концов они догадались привить шалфей на местное растение. Правда, мать считает, что получившееся совсем не похоже на оригинал.

— Кроме нее, наверно, уже никто и не знает, каким было исходное растение, — заметил Джендел.

— Мне нравится этот запах, — заявил Тьеран.

— А в чем разница? — спросил Родар у Эморры. Та пожала плечами:

— Я никогда не спрашивала ее об этом.

— Декан Колледжа — и не спрашивали? — Родар был глубоко изумлен.

Эморра тряхнула головой.

— Тогда я была ученицей моей матери.

— О-о... — протянул Тьеран. Они с Эморрой обменялись понимающими взглядами.

— А они приспособили все земные организмы, или как? И фауну, и флору? — продолжал расспрашивать Родар. — Может быть, вы знаете?

— Большая часть работ по адаптации была проделана еще до Переправы, — ответила Эморра. — Но я полагаю, что ботаники, как и Китти Пинг, были вынуждены отказаться от части запланированного. В первую очередь из-за нехватки ресурсов.

— А во вторую? — Похоже, запас вопросов у Родара был неисчерпаем.

Эморра усмехнулась.

— Часть пород отказались адаптировать после обсуждения. Скажем, была какая-то штука под названием бамия*, которую все единогласно решили не разводить на Перне.

— Очень жаль, что они не отказались заодно и от шпината, — недовольно скривился Джендел, откидывая в сторону несколько листиков шпината, кроме которых на его тарелке ничего не осталось.

— Да, но ведь он очень полезен! — заметил Тьеран.

— Они были очень разборчивы и по части животных, — с мрачным видом заметил Родар.

— При Высадке у них имелись полные генные банки, — сказала Эморра и сухо добавила после чуть заметной паузы: — Я думаю, что их первоначальные планы по разведению животных были сорваны.

— А в этих генных банках были слоны? — возбужденно спросил Родар.

— О нет! Опять! Только не это, — простонал Джендел.

Тьеран тряхнул головой и улыбнулся.

— Да, у них были слоны, — ответила Эморра.

— Мы наверняка смогли бы их использовать, — посетовал Родар.

— Как вьючные животные они гораздо хуже лошадей, — сказала Эморра, решительно игнорируя предупреждающий взгляд Тьерана и жесты Джендела, который, по-видимому, был бы очень рад, если бы она сменила тему.

— Да кому они нужны, эти вьючные животные? — ответил Родар. — Ноги слонов очень чувствительны к глубинным и поверхностным вибрациям почвы...

— Они способны улавливать звуки с расстояния более тридцати километров, — подхватили Джендел и Тьеран в один голос с Родаром.

— А-а, вот в чем дело! — воскликнула Эморра, только сейчас уловив суть расспросов, — Они хорошо могли бы улавливать ваши барабанные передачи, верно?

— Если бы их можно было обучить! — сказал Джендел.

— Они были очень умными! — отозвался Родар.

— Но как они попали бы от места Высадки сюда? — задумчиво произнесла Эморра.

— На корабле, — решительно ответил Родар.

— А как ты погрузил бы слона на корабль? — спросил Джендел.

— И как ты потом уговорил бы его вылезти? — добавил Тьеран.

— Скажи-ка, что ты делал бы, если бы слону понравилось на корабле? — безжалостно продолжал Джендел.

— Наверно, пришлось бы устроить ему кругосветное плавание, — закончил Тьеран со смехом, к которому не замедлил присоединиться Джендел.

Родар презрительно косился на своих легкомысленных друзей.

Тьеран наклонился к Эморре и шепнул ей на ухо:

— Мы пытались вас предупредить. Родар просто помешан на слонах.

— Как бы там ни было, — Эморра решительно вернулась к первоначальной теме, — им не удалось полностью переделать экосистему Перна.

— А они хотя бы попытались ее полностью описать? — поинтересовался Родар.

Эморра решительно помотала головой.

— Ни в малейшей степени. Даже на Земле этого не удалось сделать до конца» а ведь там в распоряжении ученых были тысячелетия.

Джендел поднялся с места и зябко передернул плечами.

— О, это слишком сложные материи для простого барабанщика! Тьеран, раз уж ты забыл привести с собой напарника, то, может быть, объяснишь, каким образом ты намерен дежурить в одиночестве?

— Я побуду с ним, — предложила Эморра. — А вы могли бы отнести посуду и прислать барабанщика из Колледжа.

Джендел нерешительно взглянул на нее, поджав в сомнении губы.

— Джендел, она отлично знает все последовательности, — успокоил его Тьеран.

— Неужели? — искренне удивился Родар.

— Совершенно точно, — подтвердил Тьеран. — У нас довольно простой набор сигналов, которые по большей части базируются на генетическом коде.

— Генетическом коде? — недоуменно повторил Джендел. — Ты никогда мне об этом не говорил.

Он взял со стола поднос, передал его Родару, второй взял сам и жестом приказал напарнику спускаться первым.

— Ладно, — сказал он, поставив ногу на ступеньку. — Тьеран, можешь взять маленький барабан и напомнить ей некоторые основные последовательности. Просто на всякий случай. Ну, ты сам знаешь: «внимание», «тревога» и тому подобное.

— Слушаюсь, мой командир, — отозвался Тьеран и отдал главному барабанщику шутливый салют.

Джендел с самым серьезным видом кивнул в ответ и начал спускаться по лестнице.

Тьеран послушно сыграл для Эморры несколько главных последовательностей барабанных сигналов, попросил ее повторить их и объявил декана годной для дежурства на Барабанной башне. На все это потребовалось не более четверти часа.

— Ну, вот, ты дважды за один день провел учебные занятия, — сухим тоном заметила Эморра. — Если будешь продолжать в том же духе, скоро тебя придется включить в штат.

Тьеран ничего не ответил. Он аккуратно подвесил маленький барабан за ремень на один из крюков, вделанных в стену возле самого входа на лестницу, а потом подошел к краю и принялся рассматривать цветущую долину Форта, где копошились мелкие фигурки людей, обрабатывавших поля.

Через некоторое время он снова повернулся к Эморре.

— Сколько у них было, у поселенцев, до первого Падения Нитей? Лет восемь, даже чуть меньше, а потом им пришлось все бросить и драпать сюда, на север.

Эморра кивнула, а потом со вздохом поддалась и шагнула к юноше.

— За это время они никак не могли провести нормальные исследования, верно? — спросил Тьеран.

— Особенно если учесть, что им было необходимо создать драконов, — согласилась Эморра. — Мать никогда не рассказывала мне о том времени, а все сохранившиеся сведения очень неопределенны.

Она нахмурилась, произнося последнюю фразу, потому что уже далеко не в первый раз пыталась догадаться, по каким таким причинам мать не заставила ее изучать исходные тексты первоначального отчета о высадке на планете.

— В таком случае чем же они располагали? Пять процентов, десять процентов? — вслух рассуждал Тьеран.

Эморра помотала головой:

— Судя по тому, что мне удалось обнаружить, — не больше трех процентов.

И тут до нее внезапно дошло, почему Цветок Ветра ничего не говорила ей о той документации. Из-за ее «упущения» Эморре пришлось разыскивать информацию самостоятельно.

«Мать, ты снова манипулировала мной!» — сердито подумала она.

Тьеран, естественно, не имевший представления, о чем думала Эморра, сердито фыркнул.

— Три процента информации об экосистеме — и все?

— Они получили очень хорошее описание генома огненной ящерицы, — ответила она. — Почти полное, наверно, девяносто семь процентов, если не больше. И неплохо расшифровали еще два или три генома, в том числе одной из самых распространенных бактерий.

— А как насчет Нитей?

— Знаешь, — ответила Эморра, — мать говорит, что геном Нити им удалось расшифровать почти полностью...

— ...Но все это пропало во время Переправы, — закончил за нее фразу Тьеран и виновато взглянул на Эморру.

Едва ли не каждому жителю планеты было известно, что именно Цветок Ветра виновна в гибели большей части оборудования и документации, которые смыло за борт с застигнутых бурей судов, доставлявших уцелевших жителей Южного континента на север.

— А Лихорадка началась из-за мутации одного из вирусов, доставленных с Земли, — торопливо добавил юноша.

— Да, насколько нам известно, — уточнила Эморра. — Прошло слишком мало времени для того, чтобы болезнетворный организм мог появиться путем самопроизвольного скрещивания.

— А когда это случится?

Эморра пожала плечами.

— Я могу надеяться лишь на то, что люди на Перне выживут. При столь незначительном запасе времени моя мать и остальные биологи сделали все, что было в их силах, чтобы приспособить нас к жизни на Перне. И начали еще до прибытия.

— Именно поэтому вы и ушли? — спросил Тьеран. — Поэтому вы покинули мать? Из-за мысли о том, что остается только ждать, только надеяться на то, что если разразится какая-нибудь эпидемия, это случится еще в тот период, когда мы все еще будем в состоянии идентифицировать болезнь, сможем бороться с нею и найдем средство для лечения раньше, чем все жители Перна умрут?

— А ты, Тьеран, ушел именно по этой причине? — спросила Эморра, словно не слышала его вопроса.

Тьеран медленно кивнул.

— Знаешь, ты продержался дольше, чем я, — созналась Эморра. — Я сбежала, выдержав всего четыре года. Ты оставался целых шесть. После моей матери ты самый квалифицированный генетик на Перне.

Тьеран хмыкнул.

— Это все ерунда!

Эморра решительно мотнула головой, так что ее заплетенные в косы волосы хлестнули воздух.

— Это вовсе не ерунда, Тьеран. И ты должен об этом знать.

Тьеран вскинул на нее резкий взгляд, словно подозревал в обмане.

— Почему вы сами, бросили это дело?

Эморра секунды две стояла, поджав губы, — она пыталась решить, стоит ли отвечать на вопрос. Наконец она медленно проговорила:

— Я бросила, потому что была недостаточно хороша для него, Тьеран. Я знала, что я не тот человек, который устроил бы в этом качестве мою мать, что я не такая, какой должна была стать согласно нашим семейным традициям.

Она с трудом сглотнула подступивший к горлу комок.

— Я не могла ждать следующей всемирной эпидемии, следующей мутации, следующего биологического бедствия, зная, что инструменты, без которых мы не сможем обойтись, или уже погибли, или погибнут вот-вот, возможно, накануне того дня, когда они будут нужны позарез. — Она с несчастным видом затрясла головой. — Я просто не могла!

Тьеран подумал, что Эморра, хотя ее поведение и можно было, с какой-то точки зрения, расценить как бегство от обязанностей, все же стала деканом Колледжа. А этот пост означал, что в случае «следующего биологического бедствия» возглавить борьбу придется именно ей.

— В таком случае как же мы выживем здесь, на Перне?

— Самым наилучшим образом, — бодро ответила Эморра. — Когда это Прохождение закончится — что случится очень скоро, — люди разбредутся по всем мало-мальски пригодным для жизни уголкам континента. Они будут рожать детей, много детей, а дети будут пихать в рот все то, от чего их станут остерегать родители...

Тьеран хмыкнул и кивнул.

— Многие из этих детей заболеют, — продолжала Эморра. — Некоторые из них умрут, но остальные поправятся. На протяжении долгого времени люди будут узнавать, какие растения и животные съедобны, а чего следует избегать. Еще через какое-то, достаточно продолжительное, время они составят новый список заболеваний и разработают фармакопею лекарственных трав для лечения людей. А если случится самое худшее, то все же, возможно, какая-то изолированная группа людей избегнет заражения, эпидемия пройдет своим чередом, и уцелевшие смогут повторно заселить планету. Именно на это нам и остается надеяться, — закончила она.

Тьеран недоверчиво глядел на нее. Эморра отвела от него взгляд и посмотрела в сторону Колледжа.

— Во-он там, наверно, моя сменщица? — спросила она, указывая на женщину, поспешно шагавшую к башне от входа в Колледж.

Тьеран взглянул туда, куда указывала декан

— Да, это Кассия

— Симпатичная, — с намеком заметила Эморра.

— Она кое с кем встречается, — с печальным вздохом согласился Тьеран.

Эморра протянула руку и ласково растрепала его волосы.

— Ты тоже найдешь кого-нибудь, — сказала она. Тьеран хмыкнул и провел пальцем по шраму, который начинался на правой стороне лба, рассекал нос и переходил на левую щеку.

— Не с этим же.

Эморра дернула подбородком, не соглашаясь.

Звук торопливых шагов предупредил их о приходе Кассии. Затем появилась и сама девушка, совершенно запыхавшаяся.

— Простите меня, леди декан! Я только на минуточку прилегла и как-то полностью потеряла представление о времени.

— Пустяки, — сказала Эморра, направляясь к лестнице. — Я не скучала.

Она весело помахала Тьерану рукой и побежала вниз по ступенькам.

— Главный недостаток нашей работы заключается в том, что она либо немыслимо скучная, либо чересчур захватывающая, — проворчала Кассия через несколько часов.

На пару с Тьераном они бездельничали под медленно спускавшимся к западу солнцем.

— Нам осталось всего несколько часов, — отозвался Тьеран.

Последнее сообщение, которое они приняли, пришло более часа тому назад из южной долины Руаты и оказалось всего-навсего простой проверкой связи. Кассия немедленно отбила игривый ответ: «Что? И для этого вы нас разбудили?»

Тьеран негромко застонал, когда она послала это сообщение. Лишь бы только в Южной башне дежурил не Ведрик, а кто-нибудь другой, не то их с напарницей разругают почем зря. Ведрик не обладал даже зачаточным чувством юмора и очень строго относился к «легкомыслию при исполнении важных официальных обязанностей». — Так уж получилось, что Тьеран накрепко запомнил эти его слова.

Впрочем, Кассии повезло. Ответа не последовало. Немного подумав, они решили, что там, скорее всего, дежурила Фелла, которая до сих пор была не в ладах с некоторыми сложными сигналами. Это объясняло и почему поступивший сигнал был совсем простым, и почему не последовало ответа на их выходку.

После этого им оставалось только болтать о всяких пустяках. Естественно, в первую очередь о том, каким представляется им будущее барабанных башен после завершения Прохождения, до которого оставалось всего несколько месяцев. Кассия надеялась, что без помехи Нитей удастся выстроить столько башен, что они объединят весь Перн единой системой связи. Тьеран не был в этом уверен и считал, что разрывы в системе барабанной связи, скорее всего, будут восполнять всадники. Кассия возражала, что у всадников хватает собственных проблем и они не снизойдут до перевозки сообщений. Впрочем, оба сошлись на том, что будет гораздо легче выстроить множество барабанных башен, чем прокладывать телеграфные линии по всему континенту.

— Кроме того, для металла найдется куда лучшее применение, — заметила Кассия.

Потом беседа перешла на более интимные темы. Кассия созналась, что не будет возражать, если ей предложат поселиться в одном из новых холдов. Она очень надеется вскоре выйти замуж — тут она густо покраснела, — пока ее еще не причислили к старым девам.

— Знаешь, — сказала она, — я вообще-то сомневаюсь, что смогу вырастить шестерых детей, как моя мать. Возможно, четверых или пятерых, но шесть...

Тьеран попытался перевести разговор на другой предмет. Затем он все же совладал с собой и приступил к обсуждению волнующей темы. Почему абсолютно все должны иметь детей, пока количество поселенцев Перна не возрастет настолько, чтобы люди могли безопасно жить и защищать Северный континент от Нитей?

— Да у тебя что, мозги не в порядке? — возмутилась Кассия. — У каждого должно быть самое меньшее по четверо детей, иначе нас просто не останется, когда на нас обрушится какая-нибудь новая чума. Мы и в последний-то раз чудом выжили!

Она сердито прищурила глаза, сверля его взглядом, открыла было рот, чтобы привести какой-то еще энергичный довод, но тут же захлопнула его, даже зубы щелкнули.

Тьеран зарделся от смущения.

— Но ведь это же среднее количество. У некоторых нет ни одного ребенка, посмотри хотя бы на декана...

Кассия насмешливо фыркнула:

— На декана? Она просто еще не нашла подходящего мужика! Если у Эморры будет возможность, она родит шестерых, а то и больше.

Тьеран был потрясен ее словами.

Кассия покачала головой и покровительственно взглянула на него, чем привела Тьерана в совершенное бешенство, поскольку девчонка была на целых два года младше.

— Правда, Тьеран, тебе нужно почаще выходить из этой башни, — сказала она. — Как ты найдешь себе девушку, если все время занят делами?

Гнев юноши дошел до крайнего предела.

— Ты что, не видишь этого уродства?! — воскликнул он, указывая на свое лицо. — Да ведь такого никто и никогда не захочет!

— О, не знаю, не знаю, — нежным голосом пропела Кассия. — Могу поспорить, что там, — она указала вниз, — найдется немало девушек, которым захочется погладить твой шрам.

После этих слов Тьеран отодвинулся от напарницы на дальний конец площадки.

Весь следующий час Кассия просидела молча: Когда же она наконец нарушила молчание, то сказала лишь:

— Шторм идет. Я его чувствую.

Тьеран все еще продолжал сердиться на девушку, но был благодарен ей за предупреждение; они уже давно выяснили, что Кассия обладает почти сверхъестественной способностью предугадывать погоду.

Осмотревшись, он увидел над головой лишь несколько безобидных рассеянных облачков. Зато на западе показались плотные кучевые облака, уже начавшие сливаться в тяжелые грозовые тучи. Тьеран понюхал воздух — невероятно чистый, будто из него вымело все ионы, как это и впрямь бывает перед началом сильной бури.

— Скоро должно поступить сообщение из Западной башни, — сказал Тьеран, словно обращаясь к самому себе, но в то же время достаточно громко, чтобы Кассия могла его услышать.

Девушка не согласилась:

— Буря пройдет к северу от них.

Тьеран совсем уже решил заспорить с напарницей о погоде, как вдруг громкий хлопок и порыв холодного ветра известили о прибытии дракона. Огромного бронзового дракона. Окруженный ясно различимым ореолом воздуха, успевшего остыть от прикосновения к холодным после пребывания в Промежутке бокам, дракон, мерно взмахивая крыльями, пронесся над землей и опустился между башней и Колледжем.

Тьеран в мгновение ока схватил маленький барабан и бросился вниз по лестнице, крикнув на бегу Кассии:

— Я схожу!

— Сходи, сходи! — откликнулась Кассия, широко улыбнувшись. — А я передам.

Тьеран тоже улыбнулся ей через плечо, махнул рукой и помчался вниз по лестнице, с немыслимой быстротой перебирая ногами. Оказавшись внизу, он сразу перешел на широкий ровный бег, ловко перебросив маленький барабан через плечо.

Бронзовым драконом был Брайант', а его всадником — М'халл, предводитель Бенден-Вейра. С ними прибыло два пассажира — нет, поправился Тьеран, подбежав чуть поближе, — один пассажир и плотно упакованный сверток. Сверток был мертвым телом. Пассажиром была Цветок Ветра.

Когда Тьеран добежал до дракона, М'халл как раз помогал Цветку Ветра спуститься. Юноша принял женщину из рук всадника — о, какая же она маленькая! — и ловко поставил на землю.

— Вызови помощь, — приказала Цветок Ветра. — Тело нужно срочно отнести в холодную комнату.

— Тело? — переспросил Тьеран, уже отстукивая сообщение на своем барабанчике.

Через считанные секунды из ворот Колледжа выбежали несколько человек и стремительно утащили завернутый в саван труп. Цветок Ветра, не отставая, семенила рядом, выкрикивая на ходу распоряжения.

Снова раздался резкий громкий хлопок, и появился второй дракон. Тьеран перекинул из-за спины вперед маленький барабан, отбил сообщение для Кассии и лишь после этого опознал вновь прибывшего, который приземлился справа от него.

Это был М'халл на Брайант'е! Еще один! Вновь прибывший казался очень мрачным и, похоже, был постарше, а у первого М'халла вид сделался какой-то опустошенный, по лицу потекли слезы.

— Не делай этого! — крикнул первый М'халл второму. Мрачный М'халл, изумленный звуками собственного голоса, вскинул голову:

— Ты из будущего? Первый кивнул:

— Пожалуйста, не делай этого. Ты об этом пожалеешь больше, чем можешь себе представить.

— Нам нельзя разговаривать! — бросил младший М'халл. Он наконец-то заметил Тьерана и обратился к нему:

— Пошли за Цветком Ветра. Немедленно.

— Нет! — выкрикнул второй. — Не делай этого!

— Ты хочешь создать парадокс времени? — Глаза младшего М'халла широко раскрылись, в них легко читались искренний ужас и недоумение от того, что в будущем он способен на такую опасную мысль.

Старший из двоих М'халлов открыл и закрыл рот, но не издал ни звука. Вместо этого он двумя прыжками взлетел на спину Брайант'а и выкрикнул сквозь рыдание:

— В таком случае иди! Только не говори, что я тебя не предупреждал!

Старший Брайант' подпрыгнул, мощно взмахнул крыльями и сразу же исчез в Промежутке.

— Тьеран! — позвал юношу младший М'халл. Тьеран вопросительно взглянул на него.

Было ясно, что М'халл до глубины души потрясен встречей с самим собой из будущего и не находит себе места от беспокойства.

— Не говори об этом никому, пока я не вернусь. Тьеран, временно утративший дар речи, сумел только кивнуть в ответ.

Вернулась Цветок Ветра, сопровождаемая одним из учеников. Тьеран помог М'халлу усадить ее на дракона. И во второй раз за считанные минуты Брайант' исчез в Промежутке.

Тут же, словно отбытие дракона послужило сигналом, начался ливень. Он хлынул с небес сплошным потоком. Небо пересекали ломаные полосы огромных молний, почти непрерывно грохотал гром. Тьеран с изумлением понял, что стало темно, как ночью. Потрясенный всем случившимся, он задал себе дурацкий вопрос: а не может ли перемещение дракона во времени послужить чем-то вроде мачты громоотвода? Он промок до нитки, не успев сделать и пары шагов.