"Кровь драконов" - читать интересную книгу автора (Маккефри Тодд)

Глава 3

Когда Лорана вскарабкалась к верхушке самой высокой мачты «Всадника ветра», ветер, холодный и сырой от ночного тумана, висящего над морем, плотно прижал одежду к телу. Она ничего не слышала, кроме журчания морской воды под носом корабля далеко внизу, и почти ничего не видела, так как звезды прятались за облаками, а лучи восходящего солнца еще не показались из-за горизонта.

С того самого мгновения, когда «Всадник» легко накренился, поймав парусом ветер, и выскользнул из гавани Исты, Лорана мечтала именно об этом: как она заберется на высшую точку судна, крепко обхватит мачту ногами, вскинет руки над головой и почувствует, как соленый ветер студит разгоряченные щеки. Однако ей пришлось выждать до тех пор, пока не прошел невольный страх перед креном судна, перед кажущейся ненадежностью выбленок, редко ввязанных в немыслимо длинные ванты, а потом — перед необходимостью перейти с такой надежной площадки салинга на стень-ванты, протянувшиеся на совсем уже невероятной высоте. К тому же Лоране пришлось дожидаться момента, когда никто из команды не сможет ее увидеть, потому что повисеть на мачте и почувствовать ветер было не единственной ее целью.

Девушка опустила руки и осторожным движением передвинула вперед небольшую сумку, которая висела на ремне у нее за спиной. Затем она так же осторожно вынула небольшую дощечку-планшет, к которой заранее прикрепила лист бумаги, и, потянув за нитку, вытащила из сумки палочку древесного угля. И в сером предутреннем свете Лорана принялась быстро делать набросок.

С каждой минутой свет восходящего солнца становился все ярче и ярче, что позволяло Лоране видеть свой рисунок при различном освещении, а также сравнивать наброски с величественным зрелищем бескрайнего моря. Солнце только-только вышло из-за горизонта, когда она наконец с удовлетворением решила, что ей удалось создать наилучший рисунок, на какой она способна. Да, очень похоже, решила она. Ее пальцы начинали понемногу неметь от утреннего холодка.

— Эй, наверху! — донесся до нее грубый мужской голос. — Как утро?

— Легкий ветерок, отдельные облака, красное небо, — ответила Лорана. Она убрала рисовальные принадлежности в сумку и начала спускаться по вантам. Навстречу ей с палубы донесся не то недовольный стон, не то ворчание.

Оказавшись внизу, Лорана поспешила на кормовую надстройку, где находился стоявший вахту Барор.

— Почему вы так недовольны погодой? — спросила она сварливого моряка.

Барор скорчил кислую рожу и сплюнул за борт.

— Верная морская примета, — коротко ответил он.

Лорана удивленно вскинула брови.

Барор мотнул головой:

— Да ведь это каждый ребенок знает: «Красно солнце с вечера — моряку бояться нечего. Красно солнце поутру — моряку не по нутру». Шторм налетит, как пить дать, только я все равно об этом уже знал.

Кто-то уже успел шепнуть Лоране, что Барор много лет назад сломал руку и с тех пор уверился, что может безошибочно предсказать перемену погоды по ноющей боли в месте перелома.

— Надеюсь только на то, что мы войдем в гавань раньше, чем он начнется, — добавил он, демонстративно потирая руку.

Лорана отвернулась от моряка и пошла прочь. Из троих помощников капитана Барор был ей наименее симпатичен. Лоране ни разу еще не удалось увидеть его без недовольного или злого выражения лица. Поначалу она думала, что виной тому непрекращающаяся боль в поврежденном предплечье, но вскоре поняла, что Барор просто-напросто относился к породе людей, которые всегда всем недовольны и никогда не упускают случая пожаловаться.

Спустившись на палубу, Лорана обнаружила, что по-над водой густо летят крупные брызги, и поежилась от холода. Она направилась было к трапу, ведущему под палубу, но вдруг обернулась, почувствовав на себе пристальный взгляд Барора. Тот провожал ее глазами, причем вид у него был такой, словно он увидел девушку впервые. Лорана быстро отвернулась и сбежала по трапу.

Из каюты в коридор ей навстречу вышел капитан Таннер.

— Доброе утро, — сказал он.

Лорана кивнула и пошла дальше, но в этот момент с палубы донесся громкий удар, послышался стон и посыпались громкие ругательства — сначала звучал только голос Колфета, а потом к нему присоединился Барор.

— Лорана! — крикнул Барор. — Живо возвращайся сюда! Колфет спросонок свалял дурака! — И добавил, будто бы себе под нос, хотя его все равно было слышно по всему кораблю: — И кому же мне теперь сдавать вахту?

— Пойдем, — сказал Таннер, коротко кивнув девушке.

— Лучше уж я сразу возьму свои вещи, — ответила Лорана и бегом бросилась в свою каюту.

— Хорошая мысль, — согласился капитан Таннер, Лорана вернулась на палубу менее чем через две минуты. Она успела взять сумку целителя и накинуть теплое пальто. Бальзам из холодильной травы сразу облегчил боль, которую испытывал пострадавший. Колфет перестал ругаться и лишь шипел сквозь зубы. После беглого осмотра Лоране стало ясно, что локтевая кость сломана почти точно посередине между локтем и запястьем.

— Могло быть и хуже, — отозвался Колфет, когда девушка сообщила ему об этом. — Зато теперь и я тоже смогу предсказывать погоду.

— Пойдемте в мою каюту. Я должна соединить кость и зафиксировать перелом, — сказала Лорана.

Таннер сразу встревожился. Заметив, что на палубу вышел один из матросов, он громко позвал:

— Эй, Гестен, Колфет сломал руку. Помоги ему спуститься вниз, чтобы Лорана могла заняться его переломом.

— Нет, пусть занимается своими делами! — возразил Колфет. Он вдруг всей тяжестью навалился Лоране на плечо, так что у той от неожиданности едва не подкосились ноги. — Лорана — девушка сильная; мы с ней как-нибудь справимся. Кроме того, сами видите, какая заходит непогодь. Чтобы зарифить парус, вам потребуются все здоровые руки.

Помочь рослому широкоплечему моряку спуститься в каюту оказалось намного сложнее, чем в первый момент показалось Лоране, но она почувствовала, что, сделав это, заслужила почетное звание «своего парня».

Оказавшись в каюте, она бросила сумку на дальний край стола и принялась рыться в ящиках шкафа, извлекая оттуда бинты и другие вещи, которые могли ей понадобиться.

Все подготовив, она села напротив больного, не испытывая ни малейшего сомнения в том, что работа с огромной ручищей Колфета будет детской игрой по сравнению со сложными манипуляциями, которые ей пришлось произвести с тончайшими косточками крыла Гренна. И вдруг заметила, что моряк пристально разглядывает ее. Почувствовав, что покраснела, она поспешно наклонилась и принялась осторожно закатывать рукав, чтобы освободить поврежденное место.

— У тебя нежные руки, — благодарно произнес Колфет. Лорана быстро взглянула на него, чтобы понять, как он себя чувствует, но, встретившись с его ласковым, даже нежным взглядом, поспешно опустила голову и вновь занялась переломом.

— Вам здорово повезло, что кости не вышли наружу. Она осторожно прощупывала место травмы. Колфет вздрогнул.

— Мне очень жаль, но холодилка здесь не поможет.

— Кошачья трава тоже, — мрачно отозвался Колфет. Свободной рукой он отбросил со лба длинную прядь белых, как кучевое облачко, волос и с болезненным шипением втянул воздух сквозь стиснутые зубы. — Ты об этом не думай, знай себе, делай свое дело. А я тем временем буду рассматривать твои рисунки, вот оба и будем при деле.

Лорана совсем забыла о том, что развесила по стенам каюты свои рисунки, намереваясь просушить их от морской сырости. С начала плаванья она так много рисовала, что у нее уже подходил к концу запас бумаги. Все члены команды обращались к ней с просьбами нарисовать их, причем некоторые даже не по одному разу. Не то чтобы ей не хотелось выполнять эти просьбы: она так любила свою работу, что была готова рисовать кого угодно и когда угодно. К тому же плаванье на «Всаднике ветра» предоставило ей возможность запечатлеть множество новых лиц. У нее получились очень удачные портреты строгого Барора и вечно кислого Майнета. А капитана Таннера она нарисовала даже несколько раз — Лорана тайно признавалась себе, что смотреть на молодого моряка довольно приятно.

Колфета ей удалось нарисовать лишь однажды, в то мгновение, когда он поймал рыбу. Это оказалась не лучшая из ее работ, поскольку ей пришлось делать набросок очень быстро, чтобы ухватить движение, но на моряка она произвела такое впечатление, что он даже забыл про рыбу и бросился искать надежное место, чтобы спрятать рисунок.

— Похож — ну прям как живой! — восхитился он при первом же взгляде.

Итак, Колфет сосредоточился на рисунках, а Лорана приноравливалась к качке судна, чтобы согласовать с ней свои действия. Она внимательно следила за позой Колфета, следила за положением сломанной руки, старалась слиться с мерно переваливающимся кораблем, вот она, кажется, уловила момент, сделала быстрое движение и...

— А-а-а-а! Скорлупа и осколки, почему бы тебе сразу не отломать ее совсем?! — рявкнул побледневший от боли Колфет.

Несмотря на все тщательные приготовления, Лорана умудрилась начать совмещение как раз в то мгновение, когда «Всадник ветра» подскочил на волне, и обломки кости стукнулись один о другой, причинив раненому невыносимую боль.

— Простите... — пробормотала Лорана, почувствовав, что у нее на глазах выступили слезы. — Я просто пыталась...

— У вас там все в порядке? — крикнул с палубы капитан Таннер.

— Вот что значит пустить бабу на корабль! — хрипло проорал Барор.

— Это просто шальная волна! — рявкнул в ответ Колфет. Услышав реплику Барора, он с комическим возмущением закатил глаза. — Просто Лорана малость не угадала, когда начать меня склеивать.

Он посмотрел на Лорану, облизал губы и громко крикнул:

— Сейчас-то у нее все получится, можете не сомневаться. Лорана энергично закивала.

— Получится, получится. Простите меня, Колфет, я...

— Нечего извиняться, — довольно резко перебил ее старый моряк. — Ты знай делай то, что нужно, и все дела. — Он еще раз облизал губы.

Лорана склонилась над его сломанной рукой. Колфет молча наблюдал за ее движениями...

— Ну, вот, — сказала Лорана, ловко завязав бинт. — Как вы себя чувствуете?

Колфет осмотрел шину, наложенную на его предплечье.

— Чувствую себя просто отлично. — Его лицо прояснилось. — Ты отлично справилась, девочка. У тебя талант настоящего целителя.

— А теперь вам, наверно, стоит хлебнуть немного вина с соком кошачьей травы, чтобы приглушить боль, — предложила Лорана и поднялась из-за стола, собираясь вынуть флягу из шкафчика.

Колфет расплылся в улыбке, сообразив, что имеет полное право хорошенько выпить, но тут же покачал головой.

— Ты хорошая девушка, но капитану, возможно, понадобятся все руки, даже моя. Мы попадем в новый морской холд еще засветло. До тех пор я как-нибудь вытерплю.

Старый моряк серьезно задумался.

— Когда «Всадник ветра» закончит свою прогулку, капитаном станет Барор. И мне придется позволить ему взять первого помощника, — сказал он, осторожно пошевелив рукой, и кисло скривился. — В таком случае тебе не стоит оставаться на корабле.

— Но я надеялась...

— Барор не любит женщин, — перебил ее Колфет. — Ты и сама должна была это заметить. — Он сделал паузу и наклонился поближе к девушке: — И еще он очень не любит драконьих всадников. По той же самой причине.

Лорана с любопытством взглянула на собеседника.

— Его первая жена убежала с всадником, — пояснил Колфет. — Не могу сказать, чтобы я считал ее виноватой — Барор никогда не был красавцем, а любезностей в его исполнении не выдержала бы и дохлая рыба.

Лорана открыла было рот, собираясь что-то сказать, но Колфет остановил ее взмахом здоровой руки.

— Мне кажется, он мог бы со временем и изменить свое отношение, — продолжал он, — если бы только его вторая жена не умерла во время Лихорадки. И он с тех пор обвиняет всадников, что они, мол, слишком поздно стали помогать.

— О!

Колфет кивнул.

— Он нашел себе и третью жену, но она нещадно изводит его. Я думаю, именно из-за нее он с такой радостью отправился, в плаванье. Однако ничто на свете не заставит его с уважением относиться к женщинам или всадникам.

— Ну...

— Пока здесь командует капитан Таннер, тебе не о чем волноваться, — успокоил ее Колфет. — И, возможно, нам удастся придумать, как уломать Барора.

Лорана хотела что-нибудь ответить, но никак не могла собраться с мыслями. Затянувшуюся паузу прервал крик с палубы:

— Эй, вижу землю!

— Похоже, что мы прибудем в порт еще до полудня, — сказал Колфет.

Лорана кивнула.

— Вам нужно будет обязательно пойти к целителю холда. Пусть он посмотрит, правильно ли я все сделала.

Колфет начал возражать, но вдруг перебил сам себя.

— Ты права, — сказал он и добавил с усмешкой: — Только я сомневаюсь, что он найдет к чему придраться!

На подходе к берегу «Всадник ветра» обогнал множество больших и малых рыбачьих лодок и суденышек, возвращавшихся в новый морской холд после утреннего лова. Все рыбаки вели себя одинаково: сначала они рассматривали «Всадник ветра», потом устремлялись ему вдогонку, но быстро отставали от шхуны, которая, словно танцуя, стремительно летела на всех парусах по разыгравшимся волнам.

Поначалу моряки «Всадника ветра» с недоверием следили за неудачными попытками тягаться с их кораблем, потом перестали удивляться и азартно махали руками отстающим. В конце концов даже Колфет широко ухмыльнулся и с деланым сожалением заметил:

— Что касается меня, скажу, что такого скорохода наш мастер еще не видел.

Однако по мере приближения к берегу команда, состоявшая из северян, сначала потихоньку, а потом все громче стала роптать по поводу стиля судовождения капитана Таннера.

— Я слышал разговоры, что ветры здесь непостоянные, — сказал Барор, бросив на капитана такой взгляд, будто подозревал его в желании разбить судно. — Если дать промашку, то можно на берег выскочить, вместо того чтобы по пасть в порт.

Таннер пропустил мимо ушей выпад Барора и другие реплики, спровоцированные этими словами, и только пристальнее взглянул на компас.

— Через полчаса мы будем в морском холде, — сказал он, повысив голос, чтобы вся команда его слышала.

Когда обещанные полчаса почти истекли — солнце только-только миновало зенит, — даже Лорана заволновалась, правильно ли они держат курс.

— Впереди огромный утес! — вдруг крикнул впередсмотрящий. — Мы сейчас разобьемся... Глазам своим не верю! У него в самой середине огромная дыра!

— Это порт, — коротко пояснил капитан Таннер и резко принялся выкрикивать приказы.

Паруса быстро приготовили к спуску. Как только «дыру» стало видно с кормы, капитан, сам ставший за руль, немного изменил курс. Смерив снисходительным взглядом Барора, он громко скомандовал:

— Приготовить ялик к спуску!

Якорная команда, занявшая свои места на носу, приготовилась отдать якорь.

Через пять минут «Всадник ветра» застыл посреди просторной бухты. По левому борту располагалась огромная пещера, словно нарочно вырезанная в береговой линии, а справа были хорошо видны шахтеры, каменотесы и другие рабочие, вырубавшие в скале, которая возвышалась сразу же над усыпанной крупной галькой береговой полосой, помещения для нового холда. Лорана, Таннер, Барор и Колфет непрерывно крутили головами, пока легкий ялик мчался к берегу.

— Ничего похожего в Тиллеке нет, — нехотя признался Барор, когда вновь обрел дар речи.

— И в Исте тоже, — согласился капитан Таннер. — Сюда не проникает ни один ветер, кроме одного-единственного направления, а до причалов не достает вообще ни один!

Как только прибывшие высадились на берег, навстречу им вышел высокий, очень худой мужчина.

— Меня зовут Трайнар, — представился он, — я здесь командую портом. Это ваше судно?

— Да, — ответил капитан Таннер. — Это шхуна «Всадник ветра», выстроена по заказу мастера-рыбака из Тиллека. Сейчас совершает испытательный переход из морского холда Исты и обратно.

Трайнар с интересом рассматривал шхуну.

— Я слышал о ней. На вид очень красивая. Наверно, быстроходная. Много места для рыбы?

Колфет громко фыркнул:

— Она построена для скоростной перевозки ценных грузов, а не для ловли рыбы!

После этих слов восторг Трайнара поубавился.

— Скоростной так скоростной. В любом случае, если вы хотите остаться здесь на ночь, вам придется снять стеньги и поставить вашу красотку к причалу здесь, в пещере.

— Нет необходимости — мы уйдем с вечерним отливом, — ответил Таннер.

— Еще лучше, — ответил Трайнар. — В таком случае я сейчас пришлю кого-нибудь, чтобы пришвартовал ваш ялик. Когда будете готовы к отходу, отыщите меня. Плата за швартовку — две марки.

— Две марки! — возмутился Колфет. — Разве вы не слышали, что сказал этот человек, — это судно мастера-рыбака?

— И все равно две марки, — спокойно ответил Трайнар. Он помахал рукой; сразу же подошли два здоровенных моряка. — Джалор сейчас вытащит ваш ялик, а Марсет покажет, как пройти в холд.

С этими словами начальник порта повернулся было, чтобы уйти, но Таннер остановил его:

— Сколько будет стоить выставить якорную вахту на «Всаднике ветра»?

Трайнар задумчиво пожевал губами:

— Пожалуй, за четыре марки это можно устроить.

— Отлично, — сказал Таннер, протягивая деньги. Он повернулся к гребцам ялика. — Это начальник порта Трайнар. Он выставит на нашем корабле якорную вахту. Возвращайтесь на судно, сообщите об этом остальным и можете все сойти на берег до начала вечернего отлива. Как по-вашему, нормально?

Барор схватил Таннера за плечо.

— А что, если они ее угонят? — громким хриплым шепотом спросил сварливый моряк.

— Наш корабль один такой на весь мир, так что человека, который ее украдет, будет очень легко найти, — ответил Таннер. — Кроме того, «Всадник» еще не принадлежит вашему мастеру. Пока мы не закончим испытания, за все, что с ним случится, отвечаю я.

Барор хрюкнул что-то в знак согласия, сохраняя все же недовольный вид. Таннер повернулся к Марсету:

— Мы будем рады посмотреть ваш новый холд.

— Лично я буду рад заглянуть в хорошую, большую кружку холодного вина, — пробормотал Барор.

— А Колфет должен повидаться с целителем вашего холда, — впервые вмешалась в разговор Лорана.

Таннер оглянулся с таким видом, будто был огорчен тем, что сам не вспомнил про такое важное дело.

— Сначала к целителю, а там посмотрим.

Целитель Бордан оказался приземистым плотным пожилым мужчиной с широкими густыми бровями и длинными седыми волосами, заплетенными в косичку. Он долго обнюхивал перевязку, опасаясь признаков заражения, осторожно ощупал руку с наложенной на нее шиной, в несколько слов выспросил у Лораны, что представлял собой перелом, и наконец объявил, что считает состояние поврежденной руки отличным, а перевязку — сделанной наилучшим образом.

— Вы поступили очень разумно, что не попытались наложить гипсовую повязку, — уважительно, как равной, сказал ей Бордан.

— У нас просто не было материалов для ее изготовления, — призналась Лорана. — Но разве гипс не лучше?

— Да, гипсовая повязка лучше удерживает кости на месте, но в море, при постоянной сырости, вы очень скоро получили бы вместо повязки липкий и мягкий бесформенный ком. Нет, в данном случае нет ничего лучше хорошо наложенной прочной шины. — Он прищурился и вопросительно взглянул на Лорану. — Вы никогда не думали о том, чтобы стать целительницей?

Лорана так растерялась от этого скрытого комплимента, что не сразу нашлась с ответом. Ее спас Таннер:

— По-моему, Лоране с головой хватает ее рисования. Густые брови Бордана поднялись почти до самой кромки волос.

— Так вы еще и рисуете? А вам известно, что Дому целителей очень нужны хорошие рисовальщики? У вас действительно верный глаз?

— В ее рисунках все такое настоящее, что я, бывает, боюсь провалиться в них, словно в этот чертов люк, — заявил Колфет.

— Что ж, если вы когда-нибудь надумаете помочь нам, я с удовольствием напишу для вас рекомендательное письмо мастеру-целителю, — сказал Бордан.

Глаза Лораны широко раскрылись от удовольствия.

— Благодарю вас! Большое спасибо, целитель Бордан.

— Ну вот, — проворчал Колфет, — разве я не говорил, что нам совершенно ни к чему было тревожить целителя и отвлекать его от важных дел? Впрочем, я весь вспотел от всех этих щупаний... прошу, конечно, прощения за прямоту, целитель Бордан.

Бордан фыркнул и широко улыбнулся.

— В наших погребах найдется отличное бенденское вино, которое, я думаю, чудесным образом облегчит вашу боль, мой друг. Впрочем, — он предостерегающе поднял палец, — не забывайте хорошенько смешивать его с водой, а не то когда вино улетучится из организма, ваши кости сразу это почувствуют!

Во всех помещениях холда стоял сухой кисловатый запах каменной пыли. Главный зал оказался довольно большим, но народу в нем было совсем немного, зато едва ли не из всех боковых проходов доносился звон зубил каменотесов, высекавших в сплошной скале новые жилища.

— Вы ведь с того чужого парусника, точно? — поинтересовалась высокая толстая женщина, как только моряки и Лорана вошли в зал. — Небось хотите чего-нибудь съесть и выпить, точно?

— Пожалуйста, подскажите, куда нам пойти, — попросила Лорана.

Вежливость Лораны буквально потрясла толстуху. Она заново оглядела прибывших.

— Мнится мне, вам весь этот стук да гром еще злее, чем нашим, точно? — По-видимому, она во всех разговорах заканчивала фразы вопросом. — Мы-то уже привычные, верно? — Она наклонилась вперед и почему-то шепотом сообщила: — Наши парни, чуть не все, повалили в долину, там шума-то поменьше, так ведь? Там вы и вино найдете, и закуску. Там затеяли что-то вроде Встречи, понятно?

Дорога от нового холда к долине оказалась близкой, но Лорана с удивлением обнаружила, что успела устать.

— Ты никак не отойдешь от качки, — заметил Таннер. — Тебе, наверно, чуть ли не весь день будет казаться, что земля под ногами продолжает качаться, как палуба.

Колфет посмотрел на солнце и нахмурился. — От этого дня осталось не так уж много. Когда вы собираетесь выйти в обратный путь? — спросил он Таннера. Таннер задумчиво посмотрел на небо.

— Береговой бриз подует только после заката, — ответил он и сразу поднял руку, предупреждая ожидаемую реплику Колфета. — Я знаю, что ночь будет та еще, но ветры в Нератском заливе очень непостоянные, особенно около берега, и я предпочитаю уйти отсюда, пока есть такая возможность.

— Вы хотите уйти отсюда с попутным штормом? — недоверчиво спросил Барор. Таннер кивнул.

— После шторма здесь всегда на несколько дней устанавливается полный штиль с непроглядными утренними туманами, — объяснил он морякам-северянам. — Я не хочу, что бы мы застряли здесь надолго.

Колфет пару секунд обдумывал слова Таннера, а потом решительно кивнул:

— Не могу сказать, чтобы мы у себя на севере так уж привыкли к штилям, но о туманах знаем все.

Барор передернул плечами.

— Как подумаю о том, что придется неделю, а то и больше, сидеть в этой дыре и молиться, чтобы начался ветер, прямо-таки жутко становится.

Таннер кивнул, соглашаясь с ним.

— В таком случае давайте сейчас заглянем на нашу Встречу и уйдем отсюда, как только переменится ветер!

— Вот оно, Талит'! — вслух крикнул Ж'трел, когда они вынырнули из серой мглы Промежутка в солнечное небо над новым морским холдом. — Посмотри вниз. Видишь? Это, наверно, их портовая пещера, а подальше разбиты палатки. Очень похоже на Встречу. Конечно же, люди собрались там и ждут, когда же им разрешат поселиться в новом холде. А вон там — смотри! — это же «Всадник ветра»!

По просьбе Ж'трела дракон на спуске заложил крутой вираж вправо. Всадник, вытянув шею, смотрел вниз, рассматривая местность. В первой беседе капитан Таннер много говорил о новом морском холде — собственно, это была основная тема разговоров всех моряков Исты и ближних побережий, — и кое-что из услышанного встревожило всадника.

О, конечно же, он нисколько не сомневался в том, что предводитель Бенден-Вейра, по крайней мере, слышал о том, что Нерат создал новый холд. Судя по тому, что он знал о М'тале, предводитель Вейра должен был настоять на выполнении всех предписанных традициями процедур, сопровождающих основание и заселение нового холда. Но где же ставни для окон? И, пожалуй, главный вход в холд сделан слишком широким. А что, если ветер швырнет Нить прямо к двери, а кто-нибудь откроет ее слишком рано?! Ж'трел даже содрогнулся от этой мысли.

— Талит', высади меня, пожалуйста, на песок, — попросил Ж'трел. Талит', слышавший не столько слова всадника, сколько его мысли, утвердительно пророкотал и направился к самой широкой части песчаного пляжа. — Я хочу осмотреть холд и поговорить с холдером, прежде чем увижу Лорану.

В дверном проеме Ж'трел чуть не столкнулся с несколькими парнями, катившими перед собой тачки, тяжело нагруженные камнями.

— Прочь с дороги, старый дурак! — заорал передний, отвернув тачку лишь настолько, чтобы не сбить встречного с ног.

Второй рабочий заметил, кто перед ними. Он широко раскрыл глаза и одернул своего товарища:

— Генин, болван, заткнись! Это же всадник!

Генин смерил Ж'трела презрительным взглядом и громко сказал:

— Ну и что с того, что всадник? От них от всех нет никакого толку, а этот дед если когда и умел чего полезное, то все равно уже ни на что не годен!

Талит' на берегу гневно взревел. Генин дернулся от испуга, споткнулся и опрокинул тачку. Он побледнел от ярости.

— Это все ты виноват, поганый старикашка! — заорал он на Ж'трела. — Проваливай отсюда в свой Вейр, да поживее!

Ж'трел, не привыкший к такому обращению, остановился перед рабочим. Парень был очень крупным, под тонкой грязной рубахой перекатывались накачанные многолетней работой с сетями и парусами могучие мышцы, аккуратно подстриженные светлые волосы окаймляли щекастую морду, с которой нагло глядели хулиганские глаза.

Видя, что Генин надвигается на всадника, и хорошо понимая, что у него может быть одна-единственная цель — подраться, его напарник бросил тачку и громко крикнул:

— Нет, Генин, нет! Это же всадник!

— Отвяжись, Вило! — рявкнул Генин и действительно, стиснув кулаки, бросился на Ж'трела.

Но всадника уже не было на прежнем месте. Выпад хулигана пришелся в пустоту, и он, увлекаемый силой собственного замаха, тяжело грохнулся на каменный пол.

Заставив себя улыбнуться — почти естественно! — Ж'трел с высоты взглянул на ворочавшегося на земле нахала. При иных обстоятельствах он просто пошел бы дальше как ни в чем не бывало, но вокруг уже успела собраться толпа. Всадник почувствовал, как в нем разгорается гнев, которого он много лет не испытывал. Откликом его чувствам прозвучал громкий рев оставшегося на берегу Талит'а.

Какой-то темноволосый мужчина грубо и энергично растолкал толпу.

— Эй, вы, прекратите! О, всадник, я не знал! Я...

— Я сам разберусь, — ответил Ж'трел.

Слова прозвучали резче и громче, чем ему хотелось. Глаза темноволосого широко раскрылись, он открыл было рот, но Ж'трел прервал возможные возражения взмахом руки и повернулся к успевшему подняться с земли громиле.

— Эй, расступитесь, дайте им место! — громко крикнул темноволосый, и толпа с готовностью подалась назад.

«Что ты делаешь? — спросил Талит'. — Ты ведь уже не молод». Ж'трел услышал шум крыльев поднимающегося в воздух дракона.

«Это вопрос чести, — ответил Ж'трел. — Скоро начнутся Падения Нитей. Холдеры должны уважать всадников». Талит' заставил себя удовлетвориться этим ответом. Отказавшись от первоначального намерения сесть и забрать своего всадника, он принялся кружить невысоко над толпой, плавно взмахивая крыльями.

Эта небольшая задержка дала Генину время опомниться. Едва Ж'трел закончил безмолвный диалог с драконом, как драчун, которому, по-видимому, давно не доводилось нюхать пыль, снова кинулся в атаку.

Того, что Генин услышал, пока лежал на земле, было достаточно, чтобы понять: его наверняка изгонят из холда. Он привык сначала действовать, а только потом думать (да и то редко), и теперь жажда мести окончательно лишила его здравого смысла. Он стиснул обеими руками старого всадника, стараясь сломать ему хребет.

Ярость нападения в первый момент обескуражила Ж'трела. Он чуть не упал под тяжестью навалившейся туши. Боль пронзила все его тело. Еще больше Ж'трела потрясло запоздалое осознание того — и дракон в вышине откликнулся громовым ревом, — что озверевший громила всерьез намеревается его убить. И когда затрещали кости, Ж'трел схватил холдера за волосы, задрал ему голову и ткнул пальцами правой руки в глаза.

С неожиданно тонким воплем Генин отбросил от себя Ж'трела и обеими руками схватился за лицо. Ж'трел глотнул воздуху, игнорируя боль в ребрах, отступил на полшага и изо всех сил пнул Генина правой ногой в пах. От удара холдер согнулся пополам. Следующий удар всадника пришелся противнику в грудь. Ж'трел ударил с такой силой, что чуть не вывихнул ногу. Генин бесформенной массой осел наземь. Помятые ребра и ушибленная нога страшно болели, а голова кружилась, не хватало воздуха, страшно хотелось растянуться на земле и спокойно отдышаться, но Ж'трел заставил себя ограничиться лишь одним глубоким вздохом, после чего выпрямился и смерил темноволосого строгим взглядом.

— Меня зовут Ж'трел, я всадник Талит'а, — сказал он, медленно поворачиваясь и обводя глазами собравшихся, стараясь встретиться взглядом с каждым. — Я приветствую обитателей вашего холда.

— Мой лорд, я Райнир, — торопливо ответил темноволосый и низко поклонился. Он мрачно взглянул на Генина и нервно добавил: — Уверяю вас...

Ж'трел прервал его взмахом руки.

— Я ищу кое-кого с того парусника. Где их команда?

— Я недавно видела их, мой лорд, — сказала высокая толстуха. Выбравшись из толпы, она встала рядом с Райниром. — Они пошли к палаткам.

Ж'трел вскинул голову и, перестав обращать внимание на толпу, обратился с молчаливым вопросом к своему дракону. Окружающие проследили за его взглядом и поспешили освободить место для Талит'а, который с подчеркнутой грацией приземлился около всадника. Коротко кивнув Райниру, Ж'трел взобрался на спину дракону и молча приказал лететь на луг.

«Тебе больно, — посочувствовал Талит', — тебе нужна холодилка и сок кошачьей травы. Давай я отнесу тебя в Вейр».

«Нет, я же обещал Лоране встретиться с ней здесь, — ответил Ж'трел, — И если я сейчас улечу, то не знаю, когда мы с ней снова увидимся»,

Талит' недовольно рыкнул, но все же полетел туда, куда просил всадник.

— Не, баба на борту — это никуда не годится, — ворчал себе под нос Барор. Они с Майнетом сидели с кружками в руках в углу битком набитой палатки виноторговца.

— Так скажи об этом капитану, — отозвался Майнет. Ему давно уже надоели жалобы Барора, которые он вынужден был слушать с момента отплытия «Всадника ветра».

— Капитану! — фыркнул Барор. — Он капитан только на время испытаний. — Он сделал богатырский глоток и стукнул об стол пустой кружкой. — А потом капитаном стану я.

— Ну, так это уже совсем скоро, — сказал Майнет. — И вот тогда будешь все решать сам. — Он поднес кружку к губам, потом, нахмурившись, заглянул внутрь. Когда до него дошло, что кружка пуста, он помрачнел еще больше, — А она ничего себе, да?

— По мне, так чересчур тоща, — буркнул Барор.

— Ничего, ночью согрела бы не хуже любой толстухи, — ухмыльнулся Майнет. — А уж как станешь капитаном, ей точно не отвертеться.

— Моя хозяйка с меня шкуру сдерет, — уныло проворчал Барор.

Майнет нисколько в этом не сомневался. Он был уверен, что Барор согласился отправиться в этот рейс в первую очередь для того, чтобы хоть ненадолго отдохнуть от жены.

— Твоя хозяйка с тебя шкуру сдерет, только если узнает, — продолжал подначивать приятеля Майнет; его глаза засверкали хищным огнем. — Но ведь ты же сам говоришь, что баба на борту — это не к добру. Может случиться все, что угодно.

В глазах Барора появилось осмысленное выражение. Майнет ободряюще кивнул ему. Барор задумчиво поджал губы, а потом усмехнулся.

— Но, — предостерег Майнет, — тебе придется подождать, пока ты не сделаешься капитаном.

— Я могу сделаться капитаном уже сегодня, — рявкнул Барор.

— И как же это будет? — с невинным видом полюбопытствовал Майнет.

— Может случиться все, что угодно, — ответил Барор и, пошатываясь, поднялся со стула.

— А как насчет того всадника? Ты ведь слышал, что он уже успел убить одного из местных чурбанов?

— О нем я тоже позабочусь, — сказал Барор, направляясь к выходу. — Если он все проспит, от него не будет никаких неприятностей.

Команда «Всадника ветра» разбрелась поодиночке задолго до прибытия Ж'трела. Всадник нашел Лорану в палатке ткачей. Девушка без особого успеха притворялась, что ее не интересуют образцы красивых тканей, выставленные на продажу.

— Наверно, ни одна женщина не может остаться равнодушной к такому великолепию, не так ли? — спросил Ж'трел, подойдя к ней.

— Ж'трел! — Лорана бросилась к нему, раскинув руки для объятия. — Как я рада вас видеть!

— А я — тебя, — улыбнулся девушке Ж'трел. Ему потребовалось усилие, чтобы не вздрогнуть от боли. — Морской воздух, похоже, идет тебе на пользу. — Он взял ее за руку. — Пойдем куда-нибудь, где можно присесть. И выпить.

— Я как раз знаю такое место. — Лорана повела своего старшего друга к палатке, где подавали вино и сдобные сухари на любой вкус. Они нашли столик, стоявший немного в стороне от остальных, и сделали заказ.

— Где твои файры? — спросил Ж'трел, удостоверившись, что никто не может услышать их разговора. — У меня есть для них кое-что.

Лорана оглянулась по сторонам, убедилась, что никто на них не смотрит, и мысленно позвала огненных ящериц. Гарта возникла немедленно; при виде всадника она залилась счастливым щебетом. Лорана нахмурилась и еще раз позвала Гренна. Когда же коричневый файр наконец появился, Лоране не сразу удалось уговорить его прекратить радостный громкий писк.

— Ого! Да у него уже сейчас прекрасное настроение! — с усмешкой заметил Ж'трел. Он вынул из кармана куртки два небольших свертка. — Примерь-ка это на них. Посмотрим, подойдет или нет.

В пакетах оказалась украшенная бисером миниатюрная упряжь, как две капли воды похожая на боевую сбрую драконов. Когда Лорана увидела, что вышито бисером на ремешках, у нее перехватило дыхание.

— Что это такое?

Ж'трел небрежно махнул рукой.

— Это собственная идея вышивальщицы. Я рассказал ей о крыле Гренна.

Лорана взглянула на него недоверчиво.

— Ладно, ладно, — сознался Ж'трел. — Я действительно кое-что ей подсказал.

— Так кто же все-таки придумал это написать: ученица целителя животных? — спросила она, закончив разбирать сделанную с изысканной витиеватостью бисерную надпись. Надеть сбрую на Гарту оказалось очень просто, но Гренн почему-то не давался в руки и взволнованно порхал вокруг.

— Интересно, что его так встревожило?

Протянув руку к файру, Лорана все же уговорила его сесть рядом, а потом сосредоточилась, чтобы воспринять из сознания огненной ящерицы путавшиеся один с другим образы.

— Случилась драка, — сказала она наконец, а потом возмущенно уставилась на Ж'трела. — И вы в ней участвовали! Почему вы мне сразу не сказали?

Ж'трел махнул рукой.

— Обнаглевший мужлан получил урок хороших манер, только и всего.

— Только и всего! В вашем-то возрасте! — Лорана оборвала упреки и прислушалась к огненным ящеркам. Глаза девушки широко раскрылись, лицо побледнело, и она снова повернулась к всаднику. — Знаете, Ж'трел, Гарта так и не увидела, чтобы этот человек встал. А ведь она долго следила за ним.

Ж'трел побледнел. Но прежде чем он успел ответить, кто-то подошел к нему сзади и хлопнул по спине. Это оказался Барор.

— Вы молодец, всадник! Я слышал, вы тут поставили какого-то наглеца на место! — Остекленевшими от выпитого глазами он искоса посмотрел на девушку. — И я вот что скажу: так ему и надо! — Он со стуком поставил перед всадником кружку. — Выпейте со мной!

Не дожидаясь согласия, моряк пододвинул к их столику свой стул.

— Если честно, я и подумать не мог, что это были вы. Конечно, я знаю вашего брата, всадников, суровые парни, но я подумал, что вы, в вашем возрасте... В общем, за вас!

Ж'трел, все еще бледный до синевы, сделал большой глоток из кружки, предложенной ему Барором. Моряк быстро отвернулся от всадника и кинул торжествующий взгляд на своего друга.

— Ну, Лорана, мне придется за тобой присмотреть, это уж точно. Здесь тебе не обойтись без осторожного спутника! Эй, хозяин, еще выпивки сюда! — крикнул он. — Пейте, всадник, я угощаю!

Барор навязчиво угощал всадника и девушку, сочувственно обсуждая случившееся.

— Откуда вы могли знать, верно? А он чего искал, на то и нарвался, скажете нет, всадник?

В конце концов даже у Лораны, которая старалась пить как можно меньше, начало мутиться в глазах.

Ж'трелу, который до сих пор не пришел в себя после схватки и был очень расстроен ее исходом, почему-то становилось все труднее и труднее поднимать кружку.

— Мне пора идти...

Барор что-то невнятно проворчал и вдруг поднялся со стула.

— Кажется, я вижу там капитана Таннера! — Он посмотрел на всадника и девушку. — Я сейчас вернусь.

Лорана погладила расстроенного и опьяневшего всадника по плечу. Ей никак не удавалось найти успокаивающие слова.

Барор возвратился. Теперь он был исполнен энергии.

— Все, Лорана, нам пора идти! Я говорил с капитаном: нужно поскорее поднять паруса.

— Я останусь здесь, — ответила Лорана, глядя на Ж'трела.

— Нет, нет, тебе нужно идти! — возразил Ж'трел, с усилием поднимаясь на ноги. — Я должен вернуться в Вейр и... — Он покачнулся и был вынужден ухватиться за стол.

— Вам нужно отдохнуть и посетить целителя, — ответила Лорана.

Ж'трел выпрямился и отступил от стола.

— Все это я прекрасно смогу сделать в Вейре, — сказал он. — Плыви, девочка. Я немного отдохну и отправлюсь домой. А потом найду тебя при первой возможности.

Барор слушал этот разговор, едва сдерживая ухмылку.

— Если, хочешь, оставайся, а я пойду.

Лорана взглянула на него, а потом снова на Ж'трела.

— Подождите! — окликнула она моряка, который уже пошел к выходу, и нежно обняла всадника. — Я попросила Талит'а присмотреть за вами.

Ж'трел выдавил улыбку, скрывая гримасу боли, невольно появившуюся на лице, хотя прикосновение девушки было очень легким.

— Он никогда об этом не забывает.

Синий дракон, находившийся вдали, кашлянул. Лорана нахмурилась и добавила:

— И понаблюдайте за этим кашлем! — Она поджала губы. — Могу поклясться, что он стал глубже.

Она поспешила за Барором, еще раз махнув на прощание рукой всаднику.

Моряк — и Лорана вслед за ним — обошли палатку вокруг, миновав толпу, которая медленно собиралась вокруг другого моряка. Он лежал на земле без сознания, вытянувшись во весь рост, его волосы были покрыты кровью от удара валявшимся поблизости камнем. Барор подумал мельком: убил он Таннера этим ударом или нет? Вообще-то ему было все равно.

— Мой лорд? — нервно прошептал незнакомый голос прямо в ухо Ж'трелу. — Мой лорд, уже очень поздно.

Ж'трел вздрогнул и поднял голову от стола, не понимая, где это он и как сюда попал. Вокруг было темно, лишь в руке разбудившего его человека горел фонарь.

Сразу успокоившись после того, как всадник очнулся, мужчина сказал:

— Мой лорд, мне уже давно пора закрывать.

«Талит'?» На протяжении показавшегося ему бесконечным ужасного мгновения Ж'трел думал, что с его драконом что-то случилось и теперь он остался в полном одиночестве, без партнера и без дракона. Сразу после поспешного ухода Лораны на него, словно тяжелый саван, навалилось ощущение потери, такое же, как он испытал после потери К'нада. Пока всадник ожидал ответа своего дракона, страх нарастал, становясь все сильнее и сильнее.

«Ж'трел? — В донесшемся до него безмолвном голосе Талит'а на сей раз не чувствовалось обычной теплоты и силы. — Я плохо себя чувствую».

Ж'трел сразу же ощутил беду, обрушившуюся на его дракона. С беззвучным криком он покачнулся, ощутив и утихшую было резь в помятых ребрах, и тошноту от перепоя, и резкую головную боль от начинавшегося похмелья.

— Мой лорд, вы здоровы? — тревожно спросил хозяин таверны, не зная, бежать ли ему за целителем или просто помочь всаднику поскорее убраться отсюда.

— Бывало и лучше, — ответил Ж'трел, механически вложив в ответ толику обычного юмора. — Но не тревожьтесь, я в порядке.

Стараясь ступать потверже, он направился к выходу.

Талит' ждал его на лугу неподалеку. Привычно забираясь на спину дракону, Ж'трел испытал такую боль в боку, что ему пришлось закусить губу, чтобы не вскрикнуть. Несмотря на это, он все же расслышал, что дыхание его крылатого друга звучит громче и натужнее, чем обычно.

«Ты нездоров», — сочувственно заметил Талит'.

«И ты тоже...» — Ж'трел намеревался сказать «устал», но вдруг понял, что имел в виду «тоже старик», и осекся, потрясенный. Но ведь Талит' был связан со своим всадником на протяжении нескольких десятков Оборотов и умел понимать не только сформулированные, но даже затаенные мысли Ж'трела. Дракон негромко пророкотал, соглашаясь, и этот спокойный звук вдруг перешел в резкий кашель.

Пока синий дракон неспешно поднимался в заметно посвежевший ночной воздух, Ж'трел перебирал в памяти события последних месяцев. Он ведь всего лишь намеревался сообщить ближайшим родственникам К'нада о его смерти. Боль от потери партнера, да и почтенный возраст легли слишком тяжелым бременем на плечи старого всадника.

Слишком много было боли... а теперь все его обязанности исполнены.

В сознании бродила еще какая-то неясная мысль, но Ж'трел никак не мог сосредоточиться на ней. Талит' снова зашелся в мучительном приступе кашля.

«Я заставил тебя слишком долго ждать, старый друг, — ласково сказал Ж'трел напарнику, с которым был связан на всю жизнь. — Ты устал. Я тоже устал».

Талит' негромко пророкотал в ответ:

«Нам пора».

Ж'трел еще на несколько мгновений задумался, перебирая дни своей жизни. О, как же много их было!

«Передай Лоране, что я ее люблю, старый друг. Я уверен: она справится и без нас».

«Я ей сказал», — сообщил через мгновение синий дракон.

Ж'трел кивнул.

— Хорошо. Я устал. Пришло время нам с тобой отдохнуть, — сказал он вслух.

Еще мгновение дракон и всадник были видны в бледном лунном свете, а потом их не стало.