"Топор гуманиста" - читать интересную книгу автора (Тюрин Александр)

6. ПОДГЛЯДЫВАНИЕ НЕ ПОРОК, ЕСЛИ ЕСТЬ ГЛАЗА

Психушка при более внимательном рассмотрении оказалась совсем уж мрачной — потемневший кирпич, узкие стрельчатые окна. На этот раз мы выписали кривую к противоположной ее стороне, где имелся черный вход-выход. Поблизости лепились рядком только ухоженные одноэтажные домики. Бекки поспрашивала всех встреченных граждан насчет машин и женщин, выезжавших из клиники, с обеих ее крыльев: и паренька, ковырявшегося в мотоцикле, и даму с коляской, и почтальона, и посыльного. Наконец, нарвалась она на какого-то пенсионерчика, подстригавшего живую изгородь — ему запомнилось пять или шесть машин, их марки, модели, цвет. Женщин, а тем более взволнованных дамочек ему заметить не удалось — потому что бабоньки интересовали его куда меньше, чем автомобили. Это меня, честно говоря, не вдохновило. Мисс Коэн заметила мой убитый вид.

— Мы все-таки движемся, Ник.

— Да, молекулы еще движутся, но душа уже окостенела, как при нуле градусов Кельвина… Понимаешь, Рита стала ломаться уже в Канаде, наверное, оттого что я придумал себе какое-то житие-бытие, которое целиком ее не устраивало. Но еще в Израиле она была стойкий оловянный солдатик… Вот зараза, опять вспомнились эти оловянные глаза, которые ласково пялятся на меня, словно на кусок вкусной жирной колбасы… Стоило переться через семь тысяч километров, чтобы стать чем-то вроде воробышка, ищущего где бы клюнуть зернышко и не попасться при этом кому-нибудь на зубик.

— Расслабься, Ник. Зато здесь ты можешь в два счета заделаться миллионером или кем-то похлеще.

— Например, Майклом Джексоном… Стал бы еще быстрее, если бы захватил с родины килограммчик красной ртути или рения там какого-нибудь.

— Ладно, Ник, не перегибай палку. Иначе я тебе посоветую обратиться в какую-нибудь ночлежку за тарелкой супа и носовыми платками.

Я понял, что перегнул по части нытья и могу потерять много очков в глазах напарницы.

— Хорошо, завязал, Бекки. Я как монумент. Мы с тобой как конный памятник со всадником и змеей под копытом.

— Работа продолжается, Ник. Мы сейчас едем к дому этой самой Хелен Федорчук. Там ты займешься настоящей шпионской работой, то есть будешь следить за всеми людьми и машинами, которые будут приезжать и отъезжать…

— Надеюсь оправдать высокое доверие ФБР неустанным шпионским трудом.

Я, кстати, некоторые менее важные фразы по-русски говорил и мне все казалось, что гражданка Коэн кумекает по-нашему.

— Ник, я попробую в то же время объяснится с Блэйром и немного разобраться с этим микрочипом. Ну-ка, протяни ладошку и отдай его.

Мне нужна была эта штука для доказательства того, что я не гнусный выдумщик, но я отдал ее — потому что кроме Бекки доказывать было некому.

— А вот это в ответ, Ник. Алаверды, как говорят русские.

Она протянула мне портативную рацию и прибор ночного видения.

— Как только появится один из тех автомобилей, который описал старичок, сообщи мне. И вообще обращай внимание на все контакты мисс Федорчук.

Я обращал внимание на все контакты, в основном, из мусорного бачка. Есть тут такие пластиковые гробы. Я и засел в один из них. Пару раз кто-то хотел швырнуть на меня какую-то гадость, но я изо всех сил держал крышку. Примерно также держатся за дверь кабинки в советском общественном туалете.

Первое время ничего интересного и даже занимательного не происходило. Госпожа Федорчук отправлялась на работу и возвращалась с нее, навещала магазины. Вечером к ней наведался мужик, с виду университетский профессор, но он уже через час убрался и его машина была не из тех, что узрел зоркий пенсионер. А вот в десять вечера к Хелен явилась женщина. Интересная женщина, похожая, кстати, на мисс Коэн своей монументальностью, хотя автомобиль у нее опять был не тот. Честно говоря, что-то меня подвигло вылезти из своего укрытия и взглянуть поближе.

Я перебежками домчал до стены дома, потом с помощью подпрыгивания стал заглядывать в окна. На первом этаже было безлюдно. Но тут подвернулось какое-то дерево. Клен кажется — национальный канадский ствол, подходящий для лазанья. А потом я стал разглядывать окна второго этажа, тут мне и темнота не помеха и легкая занавеска тоже. При моем-то инфравизоре.

Эти две дамочки контактировали весьма интимным образом. Вначале наседала щуплая Хелен, зачмокивала свою партнершу повсеместно, лезла носом в интимные места. Затем напарница распалилась и буквально смяла мисс Федорчук, я думал еще немного и разорвет ее на кусочки. В качестве контрацептивного средства эти вакханки-лесбиянки использовали искусственный хер, размером с хороший банан. Страсти закончились в полночь и вторая дама поспешно удалилась.

Если даже это все, что мне удалось подглядеть, то все равно поучительно. Сколько же изобретательности проявляют люди по совершеннейшим пустякам!

А в час ночи пожаловал еще один гость — когда я уже вернулся обратно в бак. Около дома, вернее на противоположной стороне улицы, остановился черный спортивный «порш». Оттуда вышел человек наружности неканадской и прошел к мисс Федорчук. Может тот самый Эминов. Еще один жлоб остался толкаться на улице — тут уж на дерево потихоньку не заберешься. Максимум, что я могу — это рассмотреть номер машины.

Я еще часа три просидел в бачке. Похоже, что гость активно работал с мисс Федорчук, причем без всякой интимности. По-крайней мере, свет в окнах на втором этаже горел во весь опор. Видимо, неутомимость Хелен одинаково проявлялась во всех областях. В общем, они почти уморили меня своей работоспособностью, когда наконец Эминов появился на выходе и укатил вместе со своим кунаком.

Суждения и наблюдения я передал по радиоканалу, после чего зевающая мисс Коэн разрешила мне сняться с поста.

Я выбрался из мусорного бачка как моряк из подводной лодки и побрел по пустынной улице, вымоченной бледным светом вывесок и фонарей. Вроде стоило порадоваться, что появилась какая-то зацепка. Но все равно паршиво было, потому что не на чем и некуда спешить.

Да, на какое-то время мои интересы сошлись с интересами мисс Коэн и возможно даже Хэма Блэйра. Но завтра, когда станет ясно, что правых экстремистов тут не прицепишь, новые друзья отправят меня как использованную туалетную бумажку в надлежащее место и нажмут педаль спуска воды. Товарищи из MCS меня удачно вымазали, а господа из ФБР воспользуются любезно предоставленными мной показаниями. В итоге, полиция приклеит мне мокруху по делу Усманова, ну и само собой навесит наглого африканыча, которого я уделал в общаге. Это уже два трупака. А как непринужденно фэбээровка Бекки предоставила мне пистолет-пулемет, чтобы я хлопнул еще двоих? Они были гадами, но их тоже запишут в мой актив. А что мне сказать в оправдание — оказывал, мол, братскую помощь.

Рядом со мной легонько скрипнули тормоза «кадиллака» и почти бесшумно распахнулась дверца.

— Присоединяйся, — сказала мисс Коэн, — не мог что ли посидеть в мусорном бачке еще пять минут. Обиделся, да? Но ведь совершенно не по адресу.

Ночевал я в ее «кадиллаке», вернее в гараже того дома, где жила Ребекка. Она объяснила, что мое блуждание по улицам могло бы нанести ущерб нашему общему делу. Однако пригласить меня в свои палаты каменные дамочка не решилась — мы еще не были достаточно знакомы, как выразилась она.

Возможно она ожидала появления Блэйра или кого-нибудь еще. Или мы познакомились бы как следует, только свалившись в одной бочке с Ниагарского водопада.

А кроме того многие местные товарищи считают, что русским и так сойдет — и мисс Коэн не была исключением.

Блэйр в самом деле приехал — уже в семь утра и с час они там спорили. Я даже слышал, как Бекки пару раз весьма существенно повысила голос. Потом они уехали куда-то вдвоем, но вернулась мисс Коэн одна, уже к полудню и в другой машине, сером «шевроле». После чего сразу зашла в гараж.

— Черный «порш» действительно принадлежит господину Муталибу Эминову, натурализованному американцу, уроженцу города Назрани, СССР. Эминов возглавляет нью-йоркское представительство «MCS Corp.»

— А питтстаунское?

— Во Питтстауне, судя по документам мэрии, находится штаб квартира MCS, причем командует фирмой мисс Хелен Федорчук.

— Ого-го-го. И где же находится эта штаб-квартира?

— В конторском здании в центре города, на Кингсроуд. Нам туда не проникнуть пока, но скорее всего там ничего интересного. МCS уже попадалась полиции вскоре после своего основания в 1991 году. Она тогда скинула большие суммы на счет фиктивной фирмы — чтобы большие бабки не ушли в налоги. То есть организовала фирму, заключила с ней липовый контракт, перечислила деньги и сняла там под видом зарплаты. Но попалась MCS очень быстро и заплатила огромный штраф. Вскрылись и другие делишки: невозвращенные кредиты, сокрытая выручка, поставки недоброкачественных товаров, нечестные договора с госучреждениями с завышением цен и выплатой на лапу чиновникам. Но как-то компания эта оправилась, и с тех пор все было чисто.

— Значит, начинали они вполне по-советски, и не исключено, что эти большие бабки из черной партийной кассы. А потом, значит, стали буржуазными пай-мальчиками… Но вы хоть проследили за Эминовым и его «поршем»?

— Конечно же, не думай, что ты самый умный… И это кое-что дало. Поэтому вперед — есть что посмотреть и послушать.

— Вы, конечно, считаете русских неприхотливыми. И это мне льстит. В самом деле, я могу переночевать даже в куче дерьма, если она теплая. Но вот оставаясь без провианта больше полусуток, начинаю свирепеть. Набитый живот — источник добра, пустое брюхо — генератор зла и насилия.

И пришлось мисс Коэн привести меня в дом и потчевать овсянкой с беконом и кофе. Заодно она мне сообщила, что тестирование микрочипа показало пока одно — установлен там маленький УКВ-приемник. Это уж вообще фантастикой попахивало. Управление людьми по радио. В такое верилось с трудом. Скорее уж мои новые «друзья» из ФБР чего-то перемудрили… В любом случае, надо питаться, наворачивать.

Мисс Коэн рявкнула «хватит», когда я собрался принять душ. А потом она вытащила меня из туалета — едва успел портки застегнуть — и мы двинулись вперед.

В машине был компьютер-ноутбук и всякая радиоаппаратура. Вначале на мониторе появилась карта города, на которая яркая синяя точка изображала наш автомобиль, проезжающий по Роуп-стрит. Как пояснила Ребекка, позиционирование нашего экипажа производится с помощью искусственного спутника.

На карте присутствовала и красная точка, которая была куда более размазанной, нечеткой, и даже напоминала кляксу.

— А это пятнышко, Ник, скорее всего, имеет отношение к фирме MCS. По крайней мере, оно источает весьма интересные сигналы.

Наша синяя точка, во всяком случае на карте, приближалась к красной.

— Как идет слежение за ним? Где-то порхает самолет АВАКС?

— Все проще, Ник. Через станцию сотовой связи мы определили сектор, где находится телефонный абонент, работающий в «Супернете» от имени MCS. Отсканировали его по частоте. Нашли трейлер, откуда названивает абонент. И определили, что оперирует он и в банковской компьютерной сети тоже. Однако, трейлер всего лишь являлся ретранслятором и принимал сигналы в УКВ-диапазоне, идущие с холма. А там курсировал и вещал знакомый нам белый микроавтобус, который мы быстро запеленговали. Потом радиотелефонный абонент и источник УКВ-сигналов совместились. Отчего можно было догадаться, что микроавтобус въехал в трейлер. Но после того они заткнулись и мы их потеряли.

Красная точка на экране замерла. Мисс Коэн как раз притормозила и протянула мне бинокль.

— Ник, видишь черный «порш» на дальнем конце улицы?

— Еще бы. Я бы признал его и в черной комнате.

— Так вот, мы сумели своевременно отыскать этот «порш» и прилепить ему «жучок».

Из черного автомобиля с неторопливостью горца выбрался Эминов и прошел внутрь трейлера через грузовые двери.

Что-то начинает вытанцовываться. Большая рыба плещет хвостом неподалеку от наших сетей.

— Бекки, а на какую тему белый микроавтобус общался с банками?

— Мы с утра уже перехватили очень активный сеанс связи, проводившийся MCS. В этом деле участвовало порядка тридцати банков и финансовых компаний. Одни давали кредиты, другие хлопотали о правительственных субсидиях под разные проекты, третьи продавали гарантии крупных банков, четвертые предоставляли залоги под кредиты в виде различной собственности, материальной или интеллектуальной. Глянь-ка на экран, там как раз запись прокручивается.

Взгляд на экран лично мне ничего не дал. Какая-то ахинея, числа, кодовые словечки. Осталось только спросить по-чекистски прямо:

— И что, неужели все чисто?

— По крайней мере, сразу не подкопаешься. Мы же не знаем, например, настоящие там залоги или липовые. Другое тут важно. MCS в результате всех этих операций регулярно выходит на связь с важными и вполне определенными участниками финансового рынка. Все они составляют особую структуру.

— Что это за особая структура, мисс Бекки? С какими-такими определенными фирмами MCS общается по компьютерной сети?

Напарница была, кажется, довольна тем, что окончательно меня заинтриговала.

— Все эти солидные банки и компании заняты в процедуре «ролл-он». Они располагаются в часовых поясах нашей Земли так, что по окончанию операций одной компании — в пять вечера — в самом разгаре работа в следующей фирме. А финиширует ее рабочий день, то уже вовсю орудует третья компания. И так далее — вкруг всей планеты до бесконечности. Поэтому и называется эта круговерть «ролл-он». Операции относятся в основном к сверхкраткосрочным кредитам и нагорают по ним огромные проценты, до пятисот, до тысячи в годовом исчислении. Плюс занимаются «ролл-оновские» компании куплей-продажей разных валют, страхованием авиаперевозок, в общем теми делами, что охватывают всего несколько часов и приносят сумасшедшие бабки. Такие сумасшедшие, что по соглашению участвующих компаний с правительствами значительная навара от «ролл-он» попадает на специальный резервные счета и лишь потихоньку, время от времени, пускается в дальнейший оборот.

— Но сама-то MCS не участвует в этом «ролл-он». В чем ты ее подозреваешь?

— Пока ни в чем осмысленном. Подозрительно лишь то, что она имеет контакты со всеми этими фирмами и то, что ее терминал находится в медицинском микроавтобусе, который заползает иногда в трейлер.

— Бекки, надо следить за ними в три глаза и мы обязательно чего-нибудь накопаем.

— Но именно этого не хочет Блэйр. У нас с ним стоит конкретная задача, и она совсем другая, поверь мне. Именно под эту задачу нам выделены время и деньги. Понимаешь, я должна сейчас выйти из игры.

Я сейчас готов был сожрать Блэйра сырым и с потрохами.

— Очень мило. Под какую же задачу вам выделены время и деньги?

— Права нацменьшинств, иммигрантов из Азии, Африки и Латинской Америки. Мы защищаем тех, перед кем виноваты: китайцев, негров, арабов, турок. Вспомни, как западные страны вывозили рабов из Африки и продавали опиум в Китай.

Фу-ты, ну-ты, почему любая интересная и содержательная беседа рано или поздно прерывается какой-нибудь чушью?

— Я все вспомнил, я тогда был рядом, частенько заходил на базар, чтобы купить опиума на ужин и рабыньку на шашлык. Да только арабы и турки в свое время на тысячи километров врезались вглубь Европы. И у них в руках помимо конфет были, как ни странно, сабли и ятаганы. Еще немного бы и Европушке каюк. Китайцы подкупали центральноазиатских кочевников и направляли их на запад. И вообще если бы Чингисхан не потрепал исламскую Азию, от западного мира сейчас не было и помину. Ты тоже вспомни, что самые мощные крестовые походы разбились всего-навсего об египетского правителя Саладина… — мисс Коэн, похоже, была ошарашена выплеском моей эрудиции. -…Хорошо, а выходцев из России вы защищаете?

— Еще чего. Русские сами везде пролезут. Я вообще считаю, что после того, что нам Союз устроил, нечего сюда им въезжать, пускай сами у себя разберутся.

— А Запад, между прочим, России подгадил куда больше чем китайцам и туркам. Крымскую войну развязал? Развязал, чтобы не дать России по-быстрому очистить Балканы от турок. Японию на нас натравил в 1904 году? Натравил. Царя помогал скинуть в 1917? Помогал. Бедолагу Керенского и то назвал немецким шпионом, хотя он последние силы армии на германцев истратил. Большевикам деньги давал?

— Это немцы.

— А ваши Арманды Хаммеры не ездили и не скупали у нас все подряд по дешевке? Яйца Фаберже и всякий антиквариат брали, между прочим, у перестрелянных дворян, иконы у ликвидированных попов, хлеб у голодающих крестьян. Не брезговали.

— Ты свихнутый, Ник. Половину того, что ты говоришь — это бред сивой кобылы, как у вас выражаются. Русское золото, во-первых, поступало из Советской России по нелегальным каналам для нужд мировой революции. Во-вторых, наши бизнесмены не отнимали и не расстреливали, они торговали, покупали то, что ваши выбрасывали на рынок.

— Однако ни один правозащитник не ездил не проверял, откуда все берется. А теперь китаез видишь ли они жалеют. Да пошли вы все.

Я выпрыгнул из машины и побрел, куда глазенки глядят. Но и двадцати шагов не протопал, когда «шевроле» догнал меня.

— Ты просто обижен на весь этот свет, потому что неудачник, — спокойно охарактеризовала мисс Коэн мое поведение.

— Конечно, угадала, я еще обижен на тот свет. Только с чего это мне быть неудачником? Видишь, какой молодой, красивый, умный, работящий, глазенки блестят. А не кола ни двора. И ни одна сука не борется за мои права.

Через полминуты я понял, что в чем-то ее убедил.

— Ладно, Ник. Мы еще поработаем. Я не буду ставить Блэйра в известность. Только время мое весьма ограничено. Я, можно сказать, включаю секундомер.

— Конечно, торопись, а то ведь бабок со мной не огребешь.

— Ну, это мы еще посмотрим.