"Властитель души и тела" - читать интересную книгу автора (Дивайн Тия)

Глава 4

Встреча с Уиком не ограничилась одной аудиенцией. Дженис и Виртуоза сидели в столовой, стараясь делать вид, что не замечают друг друга, в то время как Эллингем повел Инноченту к графу.

Более раздражающей ситуации Дженис себе и представить не могла: Уик наедине встречается с одной из девушек, в то время как две другие должны сидеть и ждать своей очереди, мучаясь неизвестностью.

Как он испытывал Виртуозу? Что он будет делать с Инночентой? Дженис с яростью отбросила от себя неприятные мысли: не играй в его игры; именно этого он и добивается, чтобы участницы соревновались друг с другом и были агрессивны. Ведь их выбрали как лучших, а остаться с Уиком должна одна. Поэтому, после того как граф проверил раскрепощенность девушек, он вновь собрал их вместе, чтобы заставить еще больше соперничать друг с другом в стремлении ублажить его.

Господи, им приходилось иметь дело с настоящим дьяволом – злым и коварным.

И как же справиться с противником, который, мастерски владея искусством обольщения, превращает своих жертв в мягкий воск?

Неопределенность и довольный взгляд Эллингема, которого вся эта ситуация явно забавляла, не давали Дженис покоя.

– Не желаете ли отведать десерта, дамы? Любимое блюдо Уика – клубника со взбитыми сливками.

Дженис украдкой посмотрела на Виртуозу и столкнулась с ледяным взглядом, полным непоколебимой решимости.

Каждая из них рассчитывала на победу, а графу предстояло выбрать лишь одну из них.

Чем он занимался с этой самоуверенной блондинкой? Инночента ни на минуту не сомневалась в своей победе. Может быть, в этот самый момент он ласкал ее грудь, пробуя на вкус затвердевшие от ласк соски? Касался языком нежной кожи, а затем с силой сжимал их упругую плоть губами… добиваясь от девушки того же, что он получил от самой Дженис?

Эгоцентричная Виртуоза – очарует ли она Уика своей непосредственной девичьей болтовней или же решит покорить его необузданным темпераментом?

Нет, лучше всех из них сегодня показала себя Инночента. И уж наверняка, завоевав небольшое преимущество, она постарается сохранить его, выполняя любые капризы графа.

Так что же все-таки он делал с Инночентой?

«Хватит!» – сказала она себе. Ее не должно это волновать. Ведь она здесь лишь для того, чтобы отомстить, а не испытывать какие-либо эмоции. Но, Боже милостивый, она никак не ожидала от себя такого чувства соперничества. Она и представить себе не могла, что так быстро уступит домогательствам графа и позволит ему ласкать свою грудь. Дженис была уверена, что устоит перед его натиском и с негодованием отвергнет все притязания, заставив молить о разрешении прикоснуться к ней.

Какой же она была наивной! К тому жб Дженис и не подозревала, что, ощутив на своей груди его губы, она так быстро и столь пылко откликнется на его ласки, испытает ни с чем не сравнимое и потрясающее по силе чувство. Это оказалось для нее самым шокирующим открытием. Ее телу не потребовалось и пяти минут, чтобы предать свою хозяйку. А Уик был таким мастером своего дела, что Дженис и не заметила, как попала во власть его ласк.

Но больше всего она переживала по поводу того, что неожиданно обнаружила: в глубине души она жаждала вновь ощутить на своем теле жаркие губы графа и его властные руки.

Но почему молодых девушек никто никогда не предупреждает о том, что запретный плод может быть так сладок?

Теперь, когда Дженис это знала, ее план мести из сложного превратился в практически невыполнимый. Из всех девушек она оказалась самой незащищенной перед коварным обаянием графа. Наслаждение и гнев часто идут рука об руку, и в какой-то момент одно из чувств перевешивает…

Дженис во что бы то ни стало хотела добиться победы. Но каким образом, если противоречия, переполнявшие ее, казались неразрешимыми? Она обязана обыграть своих соперниц. И для этого существовало множество причин, среди которых не последнее место занимала легкая победа графа, которую он одержал над ее телом. Дженис поклялась себе, что не отступит и пойдет на все, лишь бы добиться цели. И поэтому, увидев возвращающуюся Инноченту, она не без злорадства отметила про себя, что глупая блондинка провела в кабинете намного меньше времени, чем они с Виртуозой. Вслед за Инночентой появился и сам граф.

– Итак, милые девушки, как я понимаю, вы ждете десерта.

– А я грешным делом подумал, что ты уже отведал его, – проговорил Эллингем и, бросив на Уика многозначительный взгляд, добавил: – Но, кажется, ты довольствовался одной лишь закуской.

– Да, ты прав, но зато какой роскошной! Закуска может оказаться на удивление сытной для человека, который долго ничего не ел. Однако сейчас настало время десерта… самый любимый мною момент во всех трапезах.

– Нам принесут одинаковые блюда, как ты и велел, – произнес Эллингем, кивнув в сторону миссис Уилтон, которая входила в комнату, неся в руках большой поднос с пятью тарелками из граненого стекла и двумя плошками, наполненными клубникой и взбитыми сливками. Через минуту аппетитный десерт стоял уже на столе, и пожилая экономка исчезла так же незаметно, как и появилась. А Эллингем, не теряя времени, принялся раскладывать клубнику по тарелкам.

Уик и его приспешник опять затеяли какую-то игру, подумала Дженис, и совершенно очевидно, что они не раз разыгрывали эту сцену раньше во время своих холостяцких развлечений. Движения Эллингема были отточены до автоматизма, а на лице Уика читалось нетерпеливое предвкушение, словно у кота, который, перед тем как съесть пойманную мышь, хочет поиграть с ней.

Что же он задумал? Воображение Дженис с легкостью нарисовало следующую картину – одна из девушек или все три лежат на столе – обнаженные, а их тела вымазаны сливками…

Господи, о чем она думает?! Такие непристойные мысли возможны ли у настоящей леди! Должно быть, на нее подействовала дурманящая атмосфера, царившая в этой комнате. Предвкушение чего-то запретного и многозначительность каждого жеста вкупе с собственными ощущениями, которые она испытала в кабинете, опьяняли Дженис.

Что же сделал с ней этот человек? И что можно было ждать от бедной Джулии, если Уик смог таким разрушительным образом повлиять на Дженис – самую скептичную из всех девиц, которая всей душой ненавидела и презирала графа.

Она просто обязана отплатить ему той же монетой. Дженис не могла простить Уику своей слабости – там, в кабинете, когда он так легко смог поколебать ее решимость отомстить за сестру. И Дженис дала себе обещание, что больше ни за что не забудет о своей благородной миссии.

Граф продолжал говорить, но она не слышала ни слова…

– Давайте, милые девушки, я хочу отведать сливок с ваших жарких язычков. Сливочный поцелуй для меня. Кто будет первой?

В воздухе повисло молчание. На этот раз ни Инночента, ни Виртуоза не выказали особого рвения оказаться первыми. А Дженис так была погружена в свои мысли, что не сразу и поняла, о чем просил их Уик.

– Стало быть, Весталка. Первый поцелуй я получу от тебя, – заявил граф. – Подойди ко мне, милая, и дай свой язычок.

Уик взял в руки пиалу с десертом и зачерпнул ложкой взбитые сливки.

– Слижи немного сливок и оставь их на кончике языка, не глотай их… – Язык Дженис застыл в воздухе. – Теперь наклони ко мне голову… вот так. – Лицо Уика двинулось навстречу Дженис, и их языки встретились. Граф жадно слизнул сливки с кончика языка девушки, а затем накрыл ее губы жарким поцелуем.

Ощутив волну страсти, исходившей от графа, девушка с ужасом поняла, что с готовностью отвечает ему. Дженис стало дурно, и, чтобы не упасть, она уперлась руками в его грудь, а Уик обхватил ее колени. По мере того как язык графа все глубже проникал Дженис в рот, она чувствовала, что его руки, по-видимому, не привыкшие оставаться без дела, медленно опускались вдоль ее ног, чтобы, приподняв подол платья, добраться до обнаженного тела.

А затем, к своему ужасу, девушка ощутила, как горячие ладони графа, проложив себе дорогу сквозь кружева нижней юбки, добрались до ее ягодиц и с силой сжали упругую плоть. Потом граф стал нежно поглаживать ее кожу. Дженис замерла, ей не хотелось двигаться – удивительно, но действия Уика не показались ей грубыми. Наоборот, Дженис вдруг поняла, что она всю жизнь ждала человека, который смог бы открыть для нее этот источник наслаждения.

Как он догадался – как он мог вообще знать, что ее тело жаждало подобных пьянящих прикосновений, что, когда он ласкал ее бедра, все внутри у нее таяло.

Боже, почему она так легко отдалась во власть его рук?

Дженис еще сильнее прижалась к губам графа и слегка выдвинула вперед бедра, приглашая Уика к дальнейшим ласкам, несмотря на то что в его действиях – и она прекрасно это понимала – не было нежности, а лишь холодный расчет опытного любовника, который хотел подготовить партнершу к…

От неожиданного прозрения Дженис чуть не задохнулась – она попыталась вырваться из цепких рук графа, но все напрасно – умелые пальцы Уика со знанием дела исследовали расщелину между ее ягодицами, а затем без лишних церемоний направились вверх между бедер с таким напором, что девушке, понимавшей всю беспомощность своего положения, ничего не оставалось, как раздвинуть ноги…

Напряжение не отпускало Дженис, а сильные и требовательные пальцы графа, добравшись до ее девственного лона, продолжали гладить и мять ее разгоряченную плоть, нажимая все сильнее… и вдруг, ослабив на секунду давление, они с силой вошли внутрь ее тела.

Дженис содрогнулась от ужаса и – от какого-то нового, доселе неведомого ей ощущения.

Было ли это отвращение? Страх? Покорность? А может, страсть или желание? Девушка пребывала в полном смятении чувств. Она не знала, что делать: то ли оттолкнуть от себя Уика, то ли прижаться к нему еще сильнее. Дженис чувствовала, что теряет сознание. Внезапное вторжение графа потрясло ее до глубины души. Казалось, она всю жизнь ждала этого волнующего момента.

Уик с неохотой оторвался от губ девушки.

– Не искушай меня. Я всего лишь простой смертный, который вряд ли сможет сопротивляться тому, что ждет его… там. – Пальцы графа еще глубже проникли внутрь ее лона.

Дженис не могла больше сопротивляться; она еще ниже нагнулась к графу, и все в комнате увидели, что рука Уика, еще несколько минут назад ласкавшая ягодицы девушки, теперь находится между ее бедер. Выражение ее лица стремительно менялось: сначала на нем появился ужас, затем удивление, вызванное ярким, совершенно новым и, главное, неожиданно приятным ощущением.

На самом деле не таким уж и новым… она всю жизнь ждала этого момента, она была рождена для того, чтобы ею обладал мужчина…

Уик зачерпнул ложкой еще немного сливок и положил их на свой язык.

– Теперь, Весталка, твоя очередь узнать, какой я на вкус… Иди ко мне…

Уик облизал свои губы, продолжая активно работать пальцами внутри ее тела.

Дженис медленно склонила к нему голову и слизнула с языка сливки, а затем их губы встретились. Уик умело играл с ее языком, не переставая ублажать лоно девушки… И все, что она могла сделать, – это устремиться навстречу его ненасытным пальцам, стараясь протолкнуть их еще глубже до тех пор, пока сладострастная волна, вспыхнувшая между бедер, полностью не поглотила ее.

Уик, почувствовав, как тело Дженис содрогается от наступившего оргазма, медленно оторвался от ее губ, однако рука его продолжала находиться между разгоряченных бедер девушки.

– Мой дорогой Эллингем, ты не представляешь, насколько ты оказался прав. Ничто не может сравниться с жаркой, пылающей страстью девственной плотью.

Рука графа покинула тело девушки, и она сразу почувствовала опустошение и холод.

Дженис вновь захотела ощутить внутри себя его ловкие и длинные пальцы.

– Весталка, ты настоящее откровение. Твои невинные поцелуи, упругое, девственное лоно, тело, дышащее страстью… Такой выбор девственниц – у меня нет слов… Однако своей очереди дожидаются еще две красавицы. Подойди ко мне, Виртуоза. Твое имя говорит о многом, и мне не терпится ощутить вкус твоего языка, слизывающего сливки с моих губ.

Девушка не заставила себя долго ждать. Она подошла к графу и жадно впилась в его рот, подставив свое тело умелым рукам Уика, который проделал с ней то же, что и с Дженис.

«Заставить нас соревноваться друг с другом – вот какая цель всех этих игр, – с яростью подумала Дженис. – Чтобы мы пытались перещеголять друг друга в раскованности и доступности». Трудно было представить себе более вероломный план, однако свои плоды он принес – Дженис почувствовала укол ревности, который становился все ярче, по мере того как она изо всех сил пыталась не смотреть на Инноченту, которая даром времени не теряла. Стянув с себя платье, девушка уверенно взгромоздилась на колени Уика и без колебаний припала к его рту, одновременно положив руки графа себе на ягодицы.

Невероятно. Дженис не могла поверить своим глазам. К тому же она прекрасно видела, что на графа произвели впечатление экзерсисы Инноченты. Конечно, какому мужчине не понравится, когда обнаженная девушка с жадностью бросается на него, весьма недвусмысленно демонстрируя свои намерения?

Вот как надо было поступать. Или же все-таки нет? Инночента, прыгающая у графа на коленях и трущаяся о его пах… Неужели Уик ждал именно этого? Развязная, с готовностью откликающаяся на все ласки и поцелуи графа, она жадно ловила его губы… нисколько не стесняясь своей наготы, которая резко контрастировала с одеждой Уика. Что это было – урок для нее и Виртуозы?

Неужели они проделали такой долгий путь, чтобы сразу проиграть женщине, которая оказалась гораздо опытнее в вопросах секса и мужчин?!

Дженис посмотрела на Эллингема, который, удобно расположившись в кресле с пиалой клубники в руках, с удовольствием наблюдал за происходящим, то и дело наклоняясь вперед, чтобы получше рассмотреть обнаженные бедра Инноченты и ее колышущуюся грудь.

– Боже милостивый, вот это представление… – восхитился Эллингем, когда Уик наконец оторвал от себя губы блондинки. – Невольно возникает вопрос, чем же в действительности занималась наша дорогая Инночента за закрытыми дверьми. Опыта ей не занимать. Девочка не так уж и невинна. Возьми ее, Уик. Если ей не составило никакого труда раздеться, тебе осталось лишь раздвинуть эти белоснежные бедра, вонзить своего дружка в ее горячее лоно и доставить девушке удовольствие, о котором она так страстно просит.

Уик, схватив руки Инноченты, ослабил ее объятия.

– Не сейчас… Конечно, заманчиво устроиться у тебя между ног, но время еще не настало…

Граф заставил блондинку подняться с его колен и вернуться на место.

– Это лишь испортит впечатление от первой ночи. Я ведь неукоснительно следую твоему совету, дорогой Эллингем, – заметил граф, когда его друг попытался ему возразить. – Ты же только об этом и твердил: держи себя в узде, побереги свое семя. И теперь, когда я наконец понял всю прелесть воздержания, ты хочешь, чтобы я так бездарно расстался со своим семенем? Нет уж, увольте… Когда я буду готов довести дело до конца, это будет похоже на извержение вулкана. Такому спектаклю потребуется свидетель, мой дорогой Эллингем. Это будет незабываемое зрелище – чудо из чудес. Я получу награду за свое долгое терпение и благоразумие, проявляемое мною, заметь, на протяжении всей нашей эротической эпопеи с выбором «невесты». И вот когда мы разыграли такое интересное вступление и я по-настоящему прочувствовал все преимущества воздержания, я намерен получить гораздо больше от моих красавиц. Я хочу увидеть их во всей красе – обнаженными и целиком в моей власти, чтобы я делал с ними все, что пожелаю… Завтра же…

Слова графа не оставили ни у кого сомнения в том, что ждало девушек на следующий день.

– Скажи об этом миссис Уилтон. Она знает, что делать. Господи, видел ли мир большего распутника, чем граф?

Объект его притязаний нигде не мог чувствовать себя в безопасности. Мало того, в собственном доме у Уика был усердный и молчаливый помощник в лице мрачной домработницы. Уже одно это должно было отрезвить Дженис. Разве она не усвоила сегодня один очень важный урок? Процесс обольщения сам по себе является искушением. Он может оказаться настолько зачаровывающим и соблазнительным, что ни одна женщина – будь то добропорядочная жена или самая невинная девственница – не застрахована от власти чувственного наслаждения. Даже она не устояла…

Мысли Дженис прервала Инночента, которая, пока Эллингем провожал девушек до их комнат, не переставала всю дорогу хвалиться своими успехами у Уика и насмехаться над соперницами.

– Я нравлюсь ему больше всех. И не сомневайтесь, выберет он меня. Не могу дождаться завтрашнего дня, когда я смогу предстать перед Уиком полностью обнаженной. После такого зрелища он на вас даже не взглянет…

– Успокойся, – резко оборвала ее Виртуоза. – Тоже мне, Афродита. У тебя маленькая грудь с мягкими, рыхлыми сосками. Кому понравится такое богатство? Мужчины предпочитают женщин с пышной грудью, такой, как у меня, и с широкими бедрами, – женщину, которая сможет выносить ему ребенка. А уж я постараюсь родить Уику сына, как только он женится на мне.

– И тем не менее ласкал он мою грудь очень долго. Так же, как и тело, когда я сидела у него на коленях. А вас он сажал себе на колени? Знаете, какой у него зверь между ног?

– Значит, он всего лишь разрешил тебе посидеть у него на коленях? – спросила Виртуоза снисходительно. – Большое достижение. А вот мне он показал своего зверя. Я даже ласкала его рукой. Я тебе больше скажу, Инночента, Уик так страстно желал меня, что с трудом удержался оттого, чтобы кое-что мне предложить… но, к сожалению, у нас было мало времени… а то я бы с удовольствием этим полакомилась…

– Врешь! – с жаром выкрикнула Инночента. – Он тебе его не показывал… И уж тем более не предлагал взять в рот!..

– А как насчет нашей милой и молчаливой Весталки, у которой и шоколад-то во рту с трудом растает?.. – прервала блондинку Виртуоза. – Что нам расскажет наша недотрога, которая утверждает, что ее не касалась рука мужчины? Какая ложь! Ты видела, как она соблазняла Уика? Да ее влагалище просто проглотило его пальцы! Кто-то сегодня уже проторил туда дорожку. Она прекрасно знала, что делать, когда граф проник в нее. Да еще этот поцелуй. Голову даю на отсечение, что нашу Весталку целовали раньше. И не только на балу… А ты хитрая: думаешь, что если будешь изображать из себя эдакую послушную скромницу – уступчивую и молчаливую, то на нашем фоне выиграешь?

– Я так не думаю, Виртуоза. Теперь, когда мы разгадали план Весталки, мы сможем перехитрить ее. Я бы предпочла, чтобы кто-нибудь из нас победил – только не она. Хотя не сомневаюсь, что победу одержу я – любой ценой.

– А я говорю, что выигрыш достанется мне, – огрызнулась Виртуоза. – Мы будем драться не на жизнь, а на смерть, Инночента. Ты умрешь от зависти, когда увидишь меня женой Уика.

– Да на пути к алтарю я не глядя переступлю через твой труп, – в бешенстве парировала Инночента и изо всех сил толкнула Виртуозу в спину. Та от неожиданности оступилась и чуть не упала, но, удержавшись на ногах, пихнула в ответ блондинку. Инночента оказалась на полу. Брюнетка, не теряя времени, оседлала свою жертву и с яростью вцепилась ей в волосы.

Инночента отчаянно сопротивлялась. Девушки, оглашая воздух воплями и грязными ругательствами, дрались, как две дикие кошки, катаясь по полу и срывая друг с друга одежду. А Эллингем тем временем, не скрывая искреннего удовольствия, наслаждался безобразной сценой.

– Нет на свете лучшего зрелища, чем две похотливые девицы, дерущиеся из-за мужчины, – промурлыкал себе под нос Эллингем. – Эти очаровательные ножки и эти невинные уста, изрыгающие грязные ругательства… действуют весьма возбуждающе. Но я должен вмешаться – ради Уика. Хотя я бы дождался момента, когда они полностью сорвут друг с друга одежду, но, к сожалению, приходится учитывать интересы главного игрока…

И с этими словами Эллингем пошел разнимать девушек.

– Успокойтесь, дамы, немедленно.

Он схватил Инноченту за руку и поставил ее на ноги.

– Уику не понравится обнаженное тело в синяках и царапинах. Завтра вы должны предстать перед ним в лучшем виде – отдохнувшие, свежие и жаждущие его ласк. А то что же у нас получается – вы готовы разорвать друг друга, ваши лица и глаза покраснели от слез. Это никуда не годится. Инночента, сейчас же иди в свою комнату.

Блондинка, кинув на Виртуозу ненавидящий взгляд, гордо вскинула голову и направилась в спальню.

– Виртуоза, веди себя спокойнее, как и полагается благовоспитанной особе… Запомни, мужчинам нравится забавляться с опасными женщинами, но продолжать свой род они предпочитают с истинными леди.

Виртуоза покорно кивнула головой, и Эллингем отпустил ее. Брюнетка расправила плечи и, пытаясь по дороге привести в порядок изрядно потрепанное платье, отправилась к себе в комнату.

– А что же наша молчаливая Весталка, что она думает обо всем этом?

– То, что ее платье уцелело, – отрезала Дженис. – Так же, как и достоинство, вернее, то, что от него осталось после сегодняшнего вечера.

– Забудь о своей гордости, Весталка. Здесь ей не место. Только твое желание угодить графу и готовность выполнить любой его каприз имеют значение. После завтрашнего дня ничто не уцелеет. Возможно, нерешенным останется только один вопрос – захочешь ли ты после всего остаться его невестой? Конечно, если ты выдержишь предстоящее испытание и сохранишь свое остроумие. И если окажешься победительницей.

Так вот, значит, в чем дело. Завтра Уик сделает свой выбор. И скорее всего самой вероятной претенденткой станет энергичная и болтливая Инночента.

И как же ей победить эту блондинку? Ее тело знает толк в мужских прикосновениях, а жадный рот испытал все нюансы мужского поцелуя…

Нельзя сбрасывать со счетов и Виртуозу, чья округлая, плотно сбитая фигура делала ее похожей на упитанную кобылицу. Интересно, о чем думал Уик, глядя на полную грудь девушки, – о будущем наследнике? Возможно, маленький граф – это единственное, что по-настоящему волновало Уика, а все остальное – тщательный отбор невест, эротические игры – имело лишь одну цель: соблазнить трех девственниц.

Конечно, если Инночента не обманывала и действительно не теряла невинности. Да и Виртуоза тоже.

А что же она сама, Весталка, могла предложить Уику?

Свою непорочность? Ум? Девственность?

Что такой человек, как Уик, может ценить больше всего?

Не уединение, раз он затеял подобное развлечение у себя дома. Не семью, не честь. Получалось, что этот человек ничем не дорожил.

А Дженис не обладала никакими преимуществами перед своими соперницами.

К тому же теперь она знала, какое наслаждение может получать ее тело, и от этого стала еще уязвимее и беззащитнее, чем даже ее младшая сестра Джулия. Мысли о ней йотом, как Уик соблазнил бедную девочку, не прибавили Дженис уверенности. Спасительные идеи тоже не торопились появляться. Особенно после того, как она легко отдалась во власть Уика и его умелых рук.

Чувство вины и стыд за свою слабость не давали Дженис покоя.

Она оказалась одной из тех женщин, которые, однажды поддавшись зову плоти, превращались впоследствии в любовницу какого-нибудь богатого сластолюбца, после того как Уик, наигравшись вдоволь, бросал их или они оставляли его.

Однако новый опыт Дженис и то, что граф проделал с ней, произвело на нее огромное впечатление вопреки всякой логике и ее желанию поставить этого монстра на колени. Запретный плод оказался сладок, и она хотела большего.

Господи, «большего»… Дженис смутно представляла себе то, что подразумевалось под этим словом, в отличие от Инноченты и Виртуозы, которые явно обладали опытом в этой области.

Что касается чувственности, здесь блондинка выиграет любой конкурс; уверенность в своих силах не покидала Инноченту ни на минуту. Да и настроена она была решительно.

Нет, последнее соображение Дженис попыталась выкинуть из головы, ибо отсутствие колебаний отличало каждую из девушек, но добивались они своей цели по-разному. А вот над этим стоило серьезно поразмыслить. Потому что Инночента и Виртуоза в борьбе за титул графини сделали ставку на свои широкие познания в мире чувственных наслаждений, в то время как сама Дженис оказалась в этой области абсолютным новичком. И для нее по-прежнему оставалось загадкой то, как она смогла попасть в ряды избранных. Так что даже если она и захотела бы вести себя подобно своим соперницам, ей просто не хватило бы опыта.

И в то же время…

Вспоминая о том, как блондинка без всякого смущения оседлала колени Уика, а дальше повела себя настолько вызывающе, что даже Эллингем посоветовал графу не мучить девушку и ублажить ее, Дженис не могла не отметить, что граф не последовал совету друга. К тому же аудиенция Инноченты с Уиком прошла на удивление быстро.

Чего же он не стал говорить блондинке и чего решил не делать с ней? Возможно, Инночента вела себя слишком напористо. Держалась чересчур самоуверенно и производила впечатление опытной женщины, что никак не вязалось с образом матери будущего наследника.

А как же Виртуоза? Нет, ее поцелуями он наслаждался, причем когда пальцы Уика проникли внутрь девушки, та не выказала никакого смущения. И это несмотря на то что мужские руки дотрагивались до самых сокровенных мест брюнетки якобы в первый раз.

Хм… обе ее соперницы проявляли такое рвение и напор, пытаясь переиграть друг друга, что производили впечатление настоящих нимфоманок. Однако в девушках не было подлинной страсти, а лишь агрессивность хищниц и уверенность в своих женских чарах и опыте.

Неужели эти девушки – и она сама – оказались лучшими кандидатурами на ярмарке невест? Или же их отобрали только потому, что они обладали бойким характером, были кокетливы и легкомысленны?

Чем же все-таки руководствовался Эллингем, когда делал свой выбор? Что бы это ни было, а игра уже началась, и с каждым часом она принимала все более реальные и конкретные формы: Уик с энтузиазмом следовал ее правилам и, так же как и девушки, был полон решимости извлечь максимум пользы из всей этой затеи – и из ее участниц… получив в конце концов жену и наследника…

Так что же ей прежде всего надо сделать?

«Ты должна перестать обращать внимание на своих соперниц», – вдруг поняла Дженис.

Перестань сравнивать себя с ними.

Отстранись от борьбы за главный приз.

И просто получай удовольствие.

Но не показывай, как сильно ты этого хочешь…

А ты ведь жаждешь этого… и пытаешься сопротивляться своему желанию.

Ты вожделеешь теперь, когда узнала, какое удовольствие могут доставить твоему телу ловкие, опытные руки мужчины… и ты вновь хочешь окунуться в эти сладостные ощущения, но самое пугающее – это то, что тебе не терпится скинуть одежду и, оказавшись наконец обнаженной, заставить графа идти дальше в осуществлении своих эротических фантазий…

Итак, отстранись от борьбы. Скрой от Уика свои истинные чувства и желания. Будь в меру недоступной и в то же время уступчивой, робкой и послушной… и отстраненной, но не слишком, а главное – просто наслаждайся всем, что Уик делает с твоим обнаженным телом, окунись в чувственные наслаждения с головой… и получи от графа все, что сможешь.

А почему бы и нет? В конце концов, он самый искусный и опытный любовник во всей Англии… Вскоре ты покинешь это место – и никто ни о чем не узнает. Но самое приятное во всей этой истории – то, что тебе не придется никому ни о чем рассказывать…