Глава 6

На расстоянии он выглядел похожим на грузовой крейсер стандартного выпуска: старый, тихоходный, с минимальным вооружением, мало подходящий для боевых операций, если не считать его гигантских размеров. Но, как очень часто случается на войне, первое впечатление оказалось в данном случае обманчивым, и, не будь Адмирала Трауна на ходовом мостике "Химеры", Пелеону пришлось бы признать, что он попался на удочку. Но Траун на мостике присутствоал, и Пелеон сразу же сообразил, что стратеги Повстанцы никогда не решились бы послать в такой важный конвой слабо вооруженный корабль. И поэтому, когда крейсер изверг из своих бортовых ангаров три полные эскадрильи крестокрылов, штурмовики "Химеры" уже находились в космосе и бросились в атаку.

– Тактика функционального совмещения, – прокомментировал Траун, когда все пространство между "Химерой" и конвоем Повстанцев заискрилось вспышками вступившего в действие лазерного оружия, – хотя ничего особенно нового в этом нет. Идея переоборудования грузовых крейсеров в носители истребителей была предложена более двадцати лет назад.

– Я не вспомнил об этом, даже когда уже завязался бой, – сказал Пелеон, не в силах скрыть болезненную неудовлетворенность самим собой, и бросил взгляд на тактический дисплей. Крестокрылы еще быстроходнее обычных истребителей, и у капитана вовсе не было уверенности в том, что имперские штурмовики справятся с ними.

– Крестокрылы – изумительные машины, – сказал Траун, словно прочитав мысли Пелеона, – хотя и не без недостатков. В частности, высокоскоростной корабль подобного типа более подходит для операций "нанес удар и исчез", чем для эскортного сопровождения. Вынужденная необходимость оставаться вблизи конвоя в значительной степени нейтрализует их преимущество в скорости. – Подняв темно-синюю бровь, он посмотрел на Пелеона. – Возможно, мы видим перед собой результат смещения адмирала Акбара с должности Верховного Главнокомандующего.

– Возможно. – Штурмовики, казалось, действительно неплохо сдерживали натиск крестокрылов, а самой "Химере" явно ничто не угрожало со стороны крейсера-тихохода. Все остальные корабли конвоя стремились держаться вместе позади линии сражения, будто это могло им чем-то помочь. – На остальных командных должностях по-прежнему люди Акбара. Это очевидно.

– Мы уже вторглись на эту территорию, капитан, – произнес Траун бесстрастно. – Культивируя коллекцию вакуумнонепробиваемых обвинений против Акбара, мы слишком быстро уничтожили бы его. Более тонко рассчитанное нападение будет по-прежнему нейтрализовать адмирала, но и еще поднимать зыбь неуверенности и недоумения во всей политической системе Повстанцев. В конечном счете это отвлечет их внимание от главного и ослабит к тому моменту, когда мы развернем Тантисскую кампанию. В лучшем для них случае весь Альянс всего лишь развалится на части. – Он улыбнулся. – Акбара можно заменить, капитан. Хрупкий политический баланс Повстанцев заменить будет нечем.

– Я все это понимаю, Адмирал, – проворчал Пелеон. – Меня беспокоит ваше предположение о возможности положиться на этого ботана из Совета в том, что он доведет дело до развала Альянса.

– О, этот доведет, будьте уверены, – ответил Адмирал и хищно улыбнулся, взглянув на картину боя с вражеским конвоем. – Я потратил много часов, капитан, на изучение искусства ботанов и хорошо разбираюсь в породах живых существ. Нет совершенно никакого сомнения в том, что Советник Фей'лиа красиво исполнит свою партию. Настолько красиво, как если бы мы сами дергали вместо него струны.

Он нажал клавишу на пульте.

– Батареи правого борта: один из фрегатов конвоя готовится занять атакующую позицию. Полагаю, это перевооруженный корабль из резерва и отнестись к нему следует соответственно. Эскадрильям А-2 и А-3 перейти на защиту флангов, пока фрегат не будет нейтрализован.

Батареи и командир эскадрильи истребителей подтвердили получение приказа и перенесли часть огня на фрегат.

– И что же произойдет, если Фей'лиа победит? – настойчиво продолжал Пелеон. – Я имею в виду – быстро, еще до того, как появится шанс добиться всего этого политического замешательства. Из вашего собственного анализа особенностей разумных существ следует, что любой ботан, который поднялся так высоко, как Фей'лиа, должен обладать и очень высокоразвитым интеллектом.

– Интеллектом – да, но не обязательно таким, который может оказаться опасным для нас, – сказал Траун. – Он определенно умеет выжить, но такого рода способность нет необходимости буквально отождествлять с компетентностью в военном деле. – Он пожал плечами. – По существу, победа Фей'лиа должна лишь продлить эту затруднительную ситуацию в стане врага. Культивируя такого рода поддержку Фей'лиа в среде военных, политики будут вынуждены пройти еще через один цикл борьбы полярно противоположных взглядов, когда осознают, что совершили ошибку и попытаются заменить его.

– Да, сэр, – сказал Пелеон, подавляя вздох.

Все это относилось к разряду тех очень сложных тонкостей, проникновение в которые всегда было сопряжено для него с ощущением внутренней неудовлетворенности. Он просто надеялся, что Адмирал прав в оценке потенциальных выгод; разведывательные службы должны будут сгореть со стыда, если так блестяще выполненная работа с банковскими счетами не даст ничего действительно стоящего.

– Поверьте, капитан, – сказал Траун, почувствовав его невысказанное беспокойство, – я смело могу утверждать, что изнурительное политическое напряжение фактически уже начало проявлять себя. Самые верные союзники Акбара едва ли покинут Корускант в этот критический момент, пока их отчаянные попытки найти доказательства его невиновности не увенчаются успехом.

Пелеон хмуро взглянул на Адмирала.

– Разве вы не говорили, что Хэн и Органа Соло направятся в систему Паланхо?

– Думаю, что только Соло, – задумчиво поправил его Траун. – Органа Соло с вуки, вероятнее всего, продолжают искать место, где можно спрятаться от ногри. Но Соло отправится на Паланхо, в чем твердо убеждает ловкость рук в электронных играх нашей разведывательной службы, которая указала след именно в эту систему. Вот почему "Мертвая Голова" уже на пути туда.

– Я понимаю, – пробормотал Пелеон. – Он обратил внимание на запись об этом приказе в журнале регистрации и недоумевал, зачем Трауну понадобилось отвлекать от боевых действий один из лучших имперских разрушителей. – Надеюсь, его мощи будет достаточно для выполнения поставленной задачи. Соло и Скайвокер доказали, как трудно их обоих заманить в ловушку.

– Я не верю, что Скайвокер собирается на Паланхо, – угрюмо ответил ему Траун. – Наш уважаемый Джедай, видимо, не ошибается. Скайвокер уже решил нанести ему визит на Йомарке.

Пелеон вытаращил на него глаза.

– Вы уверены, Адмирал? Я не видел никаких сообщений от разведчиков, подтверждающих это.

– Информация поступила не от разведки, – сказал Траун. – Она пришла от "Дельты".

– А, – вырвалось у Пелеона.

Капитан почувствовал, что выражение лица у него сейчас самое дурацкое. Он уже несколько месяцев донимает подразделение разведки "Химеры", требуя установить, что скрывается за названием "Источник Дельта", который снабжает Адмирала столь четкой и точной информацией из самого сердца Императорского Дворца. Сам Траун сказал только, что "Источник Дельта" стоит крепко и что получаемая через него информация должна восприниматься как абсолютно надежная. Разведка была не в силах даже установить, является ли "Дельта" живым существом, дройдом или какой-нибудь экзотической регистрирующей системой, которая как-то ухитряется не попадаться на ежечасных сквозных проверках Дворца, проводимых контрразведкой Повстанцев. Раздражению от неведения не было предела! Пелеону давно уже не нравилось, что сведения об источнике для него тоже покрыты мраком. Но Траун всегда обращался к этому источнику лично, а поскольку протокольные записи в подобных делах не велись уже многие годы, это давало Адмиралу возможность держать состоявшиеся контакты в секрете или сообщать о них по собственному выбору.

– Не сомневаюсь, что К'баоту будет приятно услышать об этом, – заметил капитан. – Полагаю, вы хотите сами сообщить ему эту новость.

Пелеону казалось, что он хорошо скрывает собственное раздражение, подставляя К'баота. Вероятно, напрасно.

– Вы все еще огорчены по поводу Таанаба, – спросил Траун, не отводя взгляда от картины сражения. В его замечании не было и намека на вопрос.

– Да, сэр, я огорчен, – натянутым тоном ответил Пелеон. – Еще раз просмотрев записи, я пришел к единственному возможному заключению. К'баот умышленно расстроил план сражения капитана Эвана и зашел настолько далеко, что не подчинился прямому приказу. Меня мало заботит, кто такой этот К'баот, заслуживает он оправдания или нет. То, что он делает, я квалифицирую как мятеж.

– Это в самом деле так, – спокойно согласился Траун. – Должен я вышвырнуть его с имперской службы или только понизить в должности?

Пелеон вытаращился на Трауна.

– Я говорю серьезно, Адмирал.

– Я тоже, капитан, – резко парировал Траун ледяным тоном. – Вы прекрасно знаете, какова здесь ставка. Мы должны найти применение любому имеющемуся у нас в запасе оружию, если собираемся сокрушить Повстанцев. Способности К'баота повышать пространственную координируемость и эффективность боевых действий наших сил – одно из таких видов оружия; и если он не может соблюдать надлежащим образом воинскую дисциплину и этикет, то мы лично для него изменим устав Империи.

– А что произойдет, когда мы изменим его настолько, что он возымеет обратное действие и это нанесет нам удар в спину? – требовательно возразил Пелеон. – Он проигнорировал один непосредственный приказ при Таанабе – в следующий раз их может стать два. Затем три, четыре, пока, в конце концов, он не начнет, черт бы его побрал, делать все, что ему заблагорассудится и где вздумается. Что его остановит?

– Прежде всего, исаламири, – сказал Траун, жестом показывая в сторону одного из странного вида решетчатых блоков, разбросанных всюду по мостику, в каждом из которых находилось вытянувшееся во всю длину лохматое создание. Вокруг этих животных существовал некий сектор пространства, в котором не срабатывал ни один фокус манипулирования Силой, как бы К'баот ни старался. – В конце концов, они здесь только для этого.

– Все это замечательно, – сказал Пелеон, – но в долгосрочной перс…

– В долгосрочной перспективе я остановлю его, – перебил капитана Траун, опуская руки на пульт. – Эскадрилья С-3, следите за своим левым флангом. Этот пузырь фрегата может быть ловушкой с сюрпризом.

Командир подтвердил получение корректировки, и штурмовики тут же рассыпались веером. Секундой позже было бы поздно. Пузырь взорвался, разбросав во всех направлениях град разрушительных снарядов ударного действия. Однако в диапазоне дальности их разлета имперцев уже не было.

Траун поднял свои горящие глаза на Пелеона.

– Мне импонирует ваша озабоченность, капитан, – сказал он тихо. – Но вы не поняли – вам все еще не удалось понять, – что человек, столь умственно и эмоционально неустойчивый, как К'баот, никогда не сможет представлять для нас угрозу. Да, он обладает могуществом управления энергией и в любой момент наверняка мог бы нанести значительный ущерб нашим людям и технике. Но по самой своей природе он не в состоянии пользоваться этой энергией сколько-нибудь долгое время. Способность концентрироваться на чем-то, фокусировать энергию, заглядывать достаточно далеко в будущее – это качества, которые отличают настоящего воина от куска пушечного мяса. А этих качеств у К'баота не будет никогда.

Пелеон неохотно кивнул. Он все еще не успокоился, но было совершенно ясно, что пользы от дальнейших возражений не будет. Во всяком случае, сейчас.

– Да, сэр. – Он заколебался. – К'баот захочет также узнать и об Органе Соло.

Траун сверкнул взглядом, но гнев Адмирала – Пелеон знал это – был направлен не на него.

– Скажите К'баоту, что я решил дать этим ногри последний шанс найти и захватить Принцессу. Когда мы здесь закончим, я отправлю им необходимое сообщение. Лично от себя.

Пелеон оглянулся на входную дверь мостика, где, как обычно, дежурил молчаливый телохранитель Адмирала Рукх.

– Вы созываете головорезов-ногри на сбор? – спросил он, подавляя дрожь.

Однажды он был на подобном массовом сборище слуг Империи и лицом к лицу столкнулся с этими молчаливыми серокожими убийцами, битком набившимися в помещение; ему бы не хотелось еще раз пройти через это.

– Полагаю, дело оборачивается так, что просто созывом на сбор не обойтись, – холодно ответил Траун. – Дайте команду навигационной службе подготовить прокладку курса от точки сбора до системы Хоногр. Думаю, всем ногри необходимо напомнить, кто есть тот, кому они служат.

Он перевел взгляд на иллюминатор, за которым продолжалось сражение, и нажал несколько клавиш на пульте.

– Командиры кораблей: отозвать всех на "Химеру", – приказал он. – Навигаторы: приступить к расчетам возврата в точку сбора.

Пелеон отошел от иллюминатора, недовольно хмурясь. Переоборудованный грузовоз и фрегат из резерва были уже так потрепаны, что выглядели почти грудой мертвого хлама, но сам конвой серьезно не пострадал.

– Мы позволим им уйти?

– Нет нужды уничтожать их, – сказал Траун. – Лишив защиты, мы преподали им урок, точно соответствующий моменту.

Он ударил по клавише, и тактическая голограмма их сектора галактики появилась в пространстве между двумя пультами управления. Синими линиями были отмечены главные торговые пути Повстанцев. Те из них, которые подвергались ударам имперских сил в течение последнего месяца, были обведены с обеих сторон красными метками.

– Эти нападения дают нечто большее, чем просто доставляют беспокойство, капитан. Как только эта потрепанная группа расскажет, что с ними произошло, все следующие конвои с Сарки будут требовать более сильную охрану. Достаточное количество таких нападений, и Республика окажется перед выбором: либо направлять больше кораблей на выполнение эскортных задач, либо отказаться от транспортировки грузов через приграничные сектора. И в том и в другом случае они лишатся серьезного преимущества, когда мы развяжем Тантисскую кампанию. – Он зловеще улыбнулся. – Экономика и психология. В данный момент, капитан, чем больше оставшихся в живых гражданских будет распространять слухи о могуществе Империи, тем лучше. Время уничтожения придет позднее. – Он бросил взгляд на свой пульт, потом снова посмотрел в иллюминатор. – К слову об имперском могуществе, есть какие-нибудь новости о нашей охоте за кораблями?

– За последние десять часов у нас появилось еще пять больших кораблей, они рассредоточены по разным базам Империи, – ответил Пелеон. – Пока нет ничего крупнее старинного звездного галеона, но это только начало.

– Нам требуется нечто большее, чем только начало, капитан, – сказал Траун, слегка вытягивая шею, чтобы лучше видеть возвращающиеся штурмовики. – Есть что-нибудь о Тэйлоне Каррде?

– Ничего после того сообщения с Риши, – ответил ему Пелеон, набрав вызов соответствующего журнала регистрации сообщений, чтобы взглянуть, нет ли новых сведений. – Отправивший его соискатель награды вскоре после этого был убит.

– Не снижайте давления, – приказал Траун. – Каррду известно обо всем, что творится в этой галактике. Если в ней где-то есть отлеживающиеся без дела крупные корабли, он в состоянии выяснить это.

Пелеон лично считал весьма сомнительным, чтобы всего лишь контрабандист, даже со связями Каррда, мог располагать лучшими источниками информации, чем громадная сеть имперской разведки. Но точно так же он не допускал мысли о том, что Каррд может прятать на своей базе на планете Миркар Люка Скайвокера. С Каррдом только и жди сюрпризов.

– Масса людей охотятся за ним, – сказал он Адмиралу, – рано или поздно кто-нибудь да найдет его.

– Ладно. – Траун оглядел помещение ходового мостика. – Между тем все боевые единицы должны продолжать беспокоить Сопротивление в соответствии с возложенными задачами. – Его горящие красные глаза буравили Пелеона. – И кроме того, они должны продолжать наблюдение за "Соколом" и "Госпожой Удачей". Я хочу, чтобы после натаскивания ногри на их новую задачу жертва уже была готова.

К'баот внезапно проснулся; его погружение в сон на короткое мгновение – это просто мгновенное осознание того, что кто-то приближается.

Некоторое время он лежал в темноте, длинная седая борода ласково щекотала грудь в такт дыханию; разум, пронизанный Силой, простерся к дороге, ведущей из Высокого Замка к группе деревень у подножья кольца гор. Концентрация удавалась с трудом – с большим трудом, – но с беспощадным упорством Йорус, не обращая внимания на нарастающую усталость, продолжал сосредотачиваться. Там… нет… там. Одинокий мужчина на крейсианском драндулете с трудом преодолевает один из наиболее крутых подъемов дороги. Вероятнее всего, какой-нибудь курьер несет ему новости от жителей деревни. Несомненно, что-то пустяковое, но такое, о чем их новый Мастер должен знать.

Мастер. Слово эхом отдалось в мозгу К'баота, вызвав вихрь мыслей и чувств. Имперцы, которые обратились к нему с просьбой помочь в сражениях, тоже называли его Мастером. Так же обращался к нему и народ Вейленда, жизнью которого он согласился управлять до того, как Адмирал своими обещаниями доставить к нему Джедаев-учеников не соблазнил Йоруса тронуться с места.

Народ Вейленда ценил это. О людях Йомарка пока нельзя с уверенностью сказать, оценят они или нет. Для имперцев это вовсе не имеет значения.

К'баот почувствовал, что от отвращения он даже заскрипел зубами. Нет, эти наверняка не ценят. Они заставили его сражаться на их стороне – раззадорили своим неверием в то, что он в состоянии делать такие вещи, за которые не брался годы и годы. А потом, когда он успешно продемонстрировал, что может творить невозможное, они все равно крепко держались за свою личную неприязнь к нему, скрывая ее с помощью этих странных тварей исаламири и непонятного пустого пространства, которое эти твари каким-то образом создают вокруг себя.

Но он знает об их отношении. Он видел косые взгляды офицеров, слышал короткие, но содержательные споры между ними. Он чувствовал нервное напряжение экипажа, подчиняющегося его воздействию на их боевую подготовку по имперскому приказу, но явно с отвращением относящегося даже к мысли об этом. И он насмотрелся на капитана Звана, который, сидя в своем командирском кресле на "Бойце", кричал и поносил его последними словами, продолжая называть Мастером, а потом изрыгал злобу и бессильную ярость, как только К'баот спокойно подверг наказанию корабль Повстанцев, осмелившийся нанести удар по его кораблю.

Курьер уже подходил к воротам Высокого Замка. Призвав с помощью Силы свой халат, К'баот поднялся с постели и, едва выпрямившись, ощутил короткий приступ головокружения. Да, оказалось неимоверно трудно удерживать командование расчетами турболазеров "Бойца" в течение нескольких секунд, потребовавшихся на аннигиляцию корабля Повстанцев. Это превосходило по интенсивности концентрации и точности управления все, чем ему приходилось заниматься прежде; и, видимо, головная боль, которую он испытывает теперь, – плата за интенсивность.

Он завязывал пояс халата, продолжая размышлять в обратном направлении. Да, было трудно. И все же одновременно странным образом это придавало бодрости. На Вейленде он один командовал целым городом-государством с гораздо большим населением, чем гнездящееся под Высоким Замком. Но прошло столько времени с тех пор, как у него отпала необходимость утверждать свою волю силой. И люди, и псаданы признали его авторитет с самого начала; даже минирсы, с их долго не проходившей обидой за попрание их права, научились беспрекословно повиноваться его приказам.

Имперцам, так же как людям Йомарка, придется преподать такой же урок.

Адмирал Траун, впервые подстрекая К'баота вступить в этот союз, наверняка полагал, что у Мастера слишком долго не было постоянных дел. Возможно, Адмирал втайне надеялся, что такое дело, как война Империи, даст наглядное доказательство того, что оно слишком велико для одного-единственного Мастера Джедая.

К'баот устало улыбнулся в темноте. Если этот красноглазый Адмирал именно так и думал, то потом его удивлению не будет конца. Потому что, когда Люк Скайвокер наконец явится сюда, К'баоту предстоит, по-видимому, самое тонкое дело в его жизни: согнуть и силой воли скрутить другого Джедая так, чтобы никто даже не догадался, что с ним произошло.

И когда он добьется успеха, их станет двое… а кто возьмется сказать, какие после этого откроются возможности?

Курьер выбрался из своей "Громадины" и остановился возле калитки; состояние его чувств говорило о том, что он приготовился ждать, пока Мастер обратит на него внимание, и не имеет значения, сколь долгим будет это ожидание. Это хорошо – совершенно правильная дистанция. Завязав пояс халата, К'баот направился через лабиринт погруженных в темноту комнат к двери, чтобы послушать, что желают сообщить ему его новые подданные.