"Калин" - читать интересную книгу автора (Табб Эдвин Чарльз)

Глава 7

Небольшая группа людей спускалась по извилистой дороге, проходящей через весь поселок. Когда они приблизились, Дюмарест сделал шаг назад, освобождая путь. Двое мужчин, согнувшись под тяжестью своей ноши, с трудом тащили на плечах шест, на котором висело что-то бесформенное. Двое других несли охотничье снаряжение и поддерживали с двух сторон третьего. Он обхватил своих спутников руками за шею и с трудом волочил утопавшие в пыли ноги. Лицо его искажала гримаса боли. Сквозь грязь на нем проступала мертвенная бледность. В уголке рта густой струйкой запеклась кровь. Потрепанная туника на груди затвердела от крови. Шестой человек был большим и коренастым. С одной стороны кожа на его лице сморщилась, как будто после ожога.

Кто-то из глубины улицы крикнул:

— Что-нибудь несете, Арн?

Человек с изуродованным лицом сплюнул.

— А как же, — ответил он с горечью. — Много чего. Да все такая дрянь.

Как только группа остановилась возле дома, Дюмарест тут же направился к ним. Кивнув в сторону шеста с добычей, он спросил:

— Как охота? Дичи здесь много водится?

Арн посмотрел сначала на Дюмареста, затем перевел взгляд на девушку:

— Вы хотите нанять людей, чтобы поохотиться?

Когда Дюмарест отрицательно мотнул головой, человек помрачнел:

— Тогда, значит, просто поглазеть? Туристы, наверное?

— Путешественники, — уточнил Дюмарест. — Мы прилетели совсем недавно и только-только успели разместиться.

— Вас двое? — Арн рассматривал Калин. — Это твоя женщина?

— Да, — ответила девушка.

— Плохо, — тоскливо протянул Арн. — Для тебя плохо. Одна ты без труда сумела бы заработать себе на такую прогулку. — Он нахмурился, заметив, как подобрался при этих словах Дюмарест. — Ну ладно, не сердитесь, мистер, — извинился Арн. — У меня сейчас не лучшие времена. Но если нужно, руки у меня еще крепкие.

Его голос прозвучал вяло и невыразительно. Казалось, он сказал это, чтобы в первую очередь убедить самого себя.

Арн поднял грубые руки к плечам, засунул большие пальцы под ремни висевшего на спине мешка и скинул его перед дверью дома. Внутри мешка что-то бряцнуло, и сквозь прореху кое-как сработанного шва Дюмарест успел заметить, как сверкнула металлическая сеть. Те, что несли шест, сделали шаг вперед и опустили свою ношу на землю. Из-под многочисленных складок на чешуйчатой коже показалась клыкастая морда и кольца колючего хвоста.

Арн подошел к двери и забарабанил по ней, затем вернулся к тому месту, где его ждали остальные. Израненный человек приподнял голову, дико озираясь вокруг.

— Харан, — позвал он. — Я не чувствую ног! Черт возьми, я вообще ничего не чувствую…

Человек слева несколько ослабил свою поддержку.

— Успокойся, — попросил он. — Скоро ты приляжешь…

— Но мои ноги! Харан! Я не могу…

— Замолчи, — приказал человек справа. — Хватит причитать. Просто замолчи и дай нам отнести тебя домой. — Он посмотрел на изуродованного шрамами человека. — Его домой, Арн?

— Конечно, — ответил вожак. Затем он кивнул другим двум, которые несли шест: — Идите с ними и помогите. Да заодно поставьте котел на огонь. Пора заняться ужином.

Когда товарищи ушли, Арн сплюнул в пыль:

— Мясо зардлов! Жесткое, как гранит, и не вкуснее песка! Если тебе удастся проглотить и удержать в желудке всю эту гадость, чтобы она не полезла назад, то у тебя есть шанс выжить.

Дюмарест задумчиво спросил:

— И вот за этим вы и охотитесь? Чтобы чем-то питаться?

Арн утвердительно кивнул.

— Тогда зачем отдавать хвост? Ведь это самая лучшая часть!

— Вот именно, лучшая. Пит разрешает пользоваться его сетью, а взамен требует голову, шкуру и хвост.

Когда на двери щелкнул засов, Арн повернулся к Дюмаресту.

— А ты не глуп, — заметил он. — Откуда ты знаешь о хвосте? Много охотился?

— Нет, немного, — признался Дюмарест. — Только при необходимости. Чтобы добыть еду.

— Иногда при охоте на зардлов попадается настоящее сокровище. Если тебе повезет, ты можешь найти у них в черепе зерд. Это такой круглый камешек, который звенит у них внутри головы и почти касается мозга. Некоторые утверждают, что это нарост, который образуется в результате скопления элементов кальция и каких-то минералов в сочетании с живой тканью. Когда ты держишь зерды в руках, они сверкают как звезды. Вот почему они так нравятся женщинам, — пояснил Арн. — Они используют зерды как украшения, которые, пока их носишь на голой шее, все время переливаются разными цветами. Красиво!

— И дорого, — добавила Калин.

— Ты знаешь?

— Я уже видела их, — ответила девушка. — Цвет зердов меняется от настроения того, кто их носит. Некоторые мужчины дарят их своим любовницам, чтобы проверять искренность их чувств. Однако, — добавила она, — я не знала, что их добывают из черепов животных.

— Теперь узнала? Надеюсь, мы еще увидимся, — буркнул Арн и собрался было уходить, но Дюмарест остановил его:

— Подождите. У вас там что-то варится в котле. Разрешите нам разделить вашу трапезу? Арн ответил резко и быстро:

— Нет. Нам пришлось сильно потрудиться, чтобы добыть то, что в этом котле. Поэтому мы не можем позволить себе раздавать подаяния.

— Мы не выпрашиваем милостыню, — уточнил Дюмарест. — Вы сказали, что мясо очень жесткое. Как насчет того, чтобы мы помогли вам несколько смягчить его?

Дюмарест подождал ответа и получил неохотное согласие Арна.

— Зайди в лавку, — велел он Калин. — В ту, что рядом с магазином, где мы покупали одежду. Купи немного смягчителя.

Арн, не отрываясь, смотрел на Калин, пока она шла вдоль улицы.

— Красивая женщина.

Дюмарест согласился.

— Она очень похожа на Квен, — размышлял Арн. — О ней много говорили. Она не сходила с наших языков. Одному Богу известно, почему он бросил ее. — Арн помолчал. — Мы похоронили сплетни вместе с ним.

— Он был с вами на охоте?

— Он и еще двое. Всего нас было девять — счастливое число. Хотя мы уж как-нибудь обошлись бы без этой удачи. Одна из сетей порвалась. Трое погибли, а у Крина сломан позвоночник. Мы потеряли четырех человек из-за тарелки паршивого рагу.

— А как же Крин? — спросил Дюмарест. — Его еще можно подлечить.

— Без денег? Никак.

— Тогда почему вы его не оставили? Пусть бы он спокойно умер. — Голос Дюмареста звучал безразлично. — Он бы даже не узнал, что с ним. А теперь он умрет от страданий и голода, прикованный к постели. И это вы называете состраданием?

— С ним были его братья, — ответил Арн. — Те, что тащили его. — Он пристально посмотрел на Дюмареста. — А как бы сделал ты?

— Оставил бы его там.

— Действительно, — медленно промолвил Арн. — Думаю, что ты оставил бы.

Солнце постепенно опускалось за горизонт. Становилось все холоднее и холоднее. Один из мужчин помешивал содержимое какой-то странной емкости на подпорках, которая служила охотникам котлом. Он поднял голову и понюхал воздух.

— Дело идет к зиме, — заметил он. — Совсем скоро. Если мы надеемся пережить стужу, нам бы лучше запастись каким-нибудь топливом.

— Зачем? — равнодушно спросил худой плешивый человек, тело которого было покрыто пигментными пятнами, и пододвинул свои рваные ботинки ближе к огню. — Мы можем просто подняться к плавильному заводу, как в прошлый раз.

— Конечно, можем, — согласился повар. — Но стоит ветру изменить свое направление, и семеро из десяти умрут от угара. Или мы нарвемся на патруль, и еще десяти придется надеть ошейники в наказание за то, что мы якобы воруем излишки их тепла. Нет уж, спасибо. Лучше я замерзну свободным, чем сделаю это.

— Свободным! — Пятнистый сплюнул в огонь. В свете языков костра можно было видеть, как его лицо исказило презрение. — Какие же мы свободные, дьявол? Свободные, чтобы сдохнуть от голода?

— У нас есть выбор, — вмешался человек, стоявший в темноте. — Нам не нужно вскакивать каждый раз, когда надзиратель щелкает кнутом.

— Но и едим мы не то, что они, — огрызнулся пятнистый. — Ты видел их жратву? Вкусная, свежая и питательная. Они носят хорошую одежду. Они живут под крышей, а мы на куче отбросов. У них есть даже время на развлечения, — добавил он. — У них даже есть немного денег на расходы.

— Это точно! — Человек в темноте расхохотался. — Они тратят их на искусственных женщин. Ненастоящие женщины и ненастоящее вино. Они прожигают жизнь, тратя так называемые деньги на подобные утехи в беспутстве, обнимая роботов и травя себя химикатами, чтобы забыться. Они не могут даже как следует напиться. По-настоящему. Как это бывает у простых людей. Голова должна быть ясной для работы. — Он снова засмеялся. — И вы знаете, для чего все это делается? Зачем рабам выдаются талоны, которые используются как местные деньги?

Мутант презрительно усмехнулся:

— Ну, расскажи.

— Вы не можете отнять у человека привилегии, которых у него нет. Поэтому вы даете ему что-нибудь такое, с чем он не захочет расстаться. И чем больше человек цепляется за это, тем крепче вы держите его в своих руках. Все очень просто.

— Это-то верно, — согласился пегий. — А теперь назови мне хоть одно общество, где руководствуются другими законами. Послушай. Я родился на планете Зелл. Мои родители работали на ферме. Им принадлежала половина того, что они выращивали, — остальное шло в уплату налогов. Но я полагаю, что они никогда не имели больше трети всего урожая. А знаешь почему? Время от времени появлялся налогосборщик и требовал, чтобы они уплатили еще десять процентов. То король женился, то еще что-нибудь такое. Он заставлял их попотеть еще пару дней, а затем появлялся снова и говорил о том, как им повезло. Ведь они принадлежали к тем немногим счастливчикам, которым урезали налог на целых пять процентов! И что ты думаешь? Они были так признательны! Так благодарны!

— Разве они не понимали, что им все равно придется уплатить лишние пять процентов?

— Конечно же, понимали. Они не были бессловесными тварями. Особенно когда дело касалось цифр (считать они умели). Но они испытывали такое облегчение при мысли, что нужно отдавать пять, а не десять процентов, что готовы были лизать задницу налогосборщику!

Человек закашлялся.

— Не понимаю! Какой смысл?

Пятнистый покосился на него.

— Мы ведь говорили о рабах?

— Я помню.

— У рабов ничего нет, но они цепляются за то немногое, что им перепадает. А мои родители не были рабами. Они не носили ошейники. У них якобы было право пользоваться всем, что они зарабатывали. Но вместо этого они были чертовски признательны барину, который возвращал им лишь малую долю того, что принадлежало им самим. Говорю тебе — они вкалывали куда больше, чем все рабы, которых я встречал. И им все время приходилось сводить концы с концами. В отличие от рабов у них не было ни начальника, снабжавшего их одеждой, ни бригадира, который выдавал бы им паек; когда они болели, то не могли себе позволить обратиться к врачу. У них не было теплого жилища, чтобы спокойно спать. И никто не развлекал их для того, чтобы они хорошо работали. Они вынуждены были работать только для того, чтобы обеспечить себе пропитание. Мой старик никогда не пил ничего лучше какой-то сивухи, которую сам же и гнал. А моя старуха понятия не имела о духах. Они жили как животные и так же умерли. — Он свирепо смотрел на огонь. — Поэтому никогда не говори мне о свободе, — сказал он твердо. — Не делай из меня идиота. Я лучше знаю.

На несколько мгновений воцарилась напряженная тишина. Содержимое котелка на костре слегка забурлило и выпустило струйки пара.

От налетевшего порыва ветра пламя костра взметнулось и высветило из полумрака лица сидящих кругом, отчего глаза их заблестели, а в щелках заросших щетиной губ блеснули зубы.

— Рабство не оправдывает себя, — тихо произнес кто-то. — Намного дешевле позволить людям заботиться о себе самих.

— Тогда зачем держать на Кроне рабов? — спросил другой и добавил: — А вот зачем. Рабы не бастуют, не создают профсоюзы. С ними мало хлопот. Владельцам шахт нужен надежный источник рабочей силы. Они просто хотят сохранить свои капиталы. Сюда вложены большие деньги.

— Ну и ты себе заработай! — завопил пятнистый. — Что ж ты такой умный, а сидишь с пустым карманом?

— Да катись ты к чертям в ад!

— В ад! Друг мой, я уже давно здесь. А ты разве не знал?

Взрыв хохота снял напряжение. Дюмарест пошевелился и почувствовал, как кто-то подсел к нему сбоку. Он увидел рядом с собой Арна. Его изуродованная щека блестела в пламени костра, сухая кожа раскраснелась, и Арн невольно потер лицо рукой.

— Фило снова завелся о своем?

— Ты о мутанте?

— О нем. Иногда мне кажется, что он просто работает на компанию, когда пытается уговорить нас нацепить на себя ошейник. Наверное, он неплохо греет руки на этом. — Арн причмокнул. — Может быть, мне удастся его подлечить…

Дюмарест полюбопытствовал:

— Как?

— Позже расскажу. После ужина. — Он понизил голос: — Лучше не бери с собой девчонку.

— Нет, — возразил Дюмарест, так как видел, с каким выражением все смотрели на Калин. — Я не сделал бы этого, даже если б и хотел, а я не хочу. Здесь неподходящее для этого место, — объяснил он. — Да и время тоже. Я не оставлю ее одну, пока не узнаю, как тут обстоят дела.

Арн передернулся.

— Смотри сам, — заметил он и крикнул стоявшему у котла: — Эй! Как там рагу? Давайте есть!

Городские трущобы, где находят себе пристанище несчастные и обездоленные, все похожи друг на друга: убогие хижины, слепленные из всевозможного хлама, а то и просто норы, вырытые прямо в кучах грязи и мусора. Все это создавало лишь видимость уединения. Ничем не вымощенные тропинки петляли между шумными жилищами. У подножия гор обнищавшие странники разбивали временные лагеря, чтобы потом подняться на вершину при помощи своих нехитрых приспособлений. Здесь полностью отсутствовали канализация, водопровод и электричество. Только грязь и смрад, порождаемые немытой плотью и лохмотьями. Братья по несчастью делили здесь между собой горькую долю.

Арн опрокинул свой котелок и жадно проглотил остатки содержимого.

— Вкусно, — одобрил он, поощрительно причмокнув губами. — Твой смягчитель здорово пригодился, Эрл. — И крикнул повару: — Ну-ка, подлей мне еще!

Арн имел на добавку полное право. Ведь именно он был главным среди тех, кто добыл мясо для рагу. Повар беспрекословно подчинился. Затем посмотрел на Дюмареста в нерешительности, но наполнил и его котелок.

— Спасибо, — поблагодарил Дюмарест и тут же принялся за еду, тщательно пережевывая жесткое мясо. Сидевшая рядом Калин с отвращением смотрела на содержимое своего котелка.

— Эрл, я не могу… Это же и собака есть не станет.

— Вполне съедобно, — заверил ее Дюмарест. — Ешь давай.

— Но…

— Ешь, — повторил он резко.

Бедному путнику выбирать не приходится. Он никогда не знает, когда будет есть в следующий раз. Рагу не очень-то нравилось и Дюмаресту, но он ел и хуже. К тому же в его котелке плавало какое-то подобие овощей, похожих на длинные белые корни. Возможно, они были ненастоящими, но в них содержалось много белка и минералов. Помимо мяса зардлов и воды в рагу присутствовали какие-то добавки, делая его более наваристым. Однако Дюмарест не мог понять, что это.

— Сухие дрожжи, — пояснил Арн. — В деревне имеется небольшой пивоваренный завод, и Фило удалось раздобыть остатки со дна бочек.

Несмотря на отрыжку, он продолжал жадно глотать. Когда охотник прикончил и вторую порцию, он заколебался — не налить ли еще, но затем решительно отодвинул видавший виды котелок в сторону.

— Не буду, — решил Арн. — Нельзя расслабляться. Если желудку дать волю, он постоянно будет просить, чтобы его покормили.

Пегий же выплеснул в костер остатки из своего котелка.

— Пойло! — фыркнул он. — Вонючее пойло!

Арн предупреждающе схватил Дюмареста за руку:

— Не трогай его.

— Ты видел, что он сделал? Он выбросил еду! А на нас смотрят столько голодных глаз! — Дюмарест указал рукой в окружающий их полумрак, где можно было различить едва заметные очертания движущихся теней. — Они все видели! А ты представляешь, что на них может найти после такого?

— Не хуже твоего, — отозвался охотник. — С ними может случиться короткое замыкание. И тогда эти ребята нанесут нам неприятный визит, прихватив с собой камни и ножи. Но ты-то чего так разволновался? По-моему, ты из тех, кто сумеет постоять за себя. — Арн скользнул взглядом в сторону огненных волос. — Ах да. Я совсем забыл о твоей девчонке. Вот о ком ты так печешься. Тебе, наверное, уже видится камень в лицо, удар сапога или ножа. Но думаю, что, если придется, такая, как она, сама со всем справится.

— Возможно, — согласился Эрл. — Но пусть лучше не придется.

Тем временем Фило с пронзительным криком отбросил в сторону свой котелок:

— А знаете, что сейчас жрут в бараках? Вот в эту самую минуту? Отбивные! Яйца! Жареных цыплят! Все, что душа пожелает! Вот это еда так еда! Как подумаешь — слюнки текут! А мы тут ломаем зубы о всякую дрянь!

— Заткнись! — послышалось напротив.

Пегий взревел и вскочил на ноги. Его глаза налились кровью и теперь дико сверкали в свете костра.

— Ты еще будешь мне указывать? — Он свирепо посмотрел на обидчика и угрожающе подался всем телом вперед, слегка расставив при этом руки. — Если тебе не терпится заткнуть мне рот — иди и сделай это сам!

— Сколько можно болтать о том, чего у нас нет? — запротестовал человек.

— И то верно, — поддержал его другой. — Если тебе чего-то не хватает, пойди и попроси…

Пегий вскинул ногу и со всего размаху угодил человеку ботинком прямо в лицо. Тот со стоном упал, из разбитого рта стекала струйка крови.

С вызывающим видом пегий ходил вокруг костра в образовавшемся пустом пространстве. Его взгляд был наполнен животной яростью.

— Кто еще чем не доволен? Ну! Я слушаю! Ублюдки! — Он презрительно усмехнулся. — Ну и живите как собаки в своем дерьме!

— Хватит, — сказал Дюмарест.

Фило остановился и настороженно посмотрел на него:

— Тебе тоже что-то не нравится?

Арн снова схватил Дюмареста за руку:

— Не надо, Эрл. Скоро произойдет кое-что, что остановит его. Когда все увидят…

Дюмарест успел выбросить вперед руку, как только пегий ринулся на него. Раздался хлопок. Это нацеленный в лицо Дюмареста ботинок столкнулся с неожиданной преградой. Эрл вцепился в ногу нападающего мертвой хваткой и сделал вращательное движение рукой, после чего резко отбросил того в сторону. Фило извивался и вопил от боли и страха, что Дюмарест сломал ему бедро. Однако, как только почувствовал, что его ничего не держит, тотчас оказался на ногах, и пламя костра осветило зловещий силуэт.

— Эрл, прошу тебя, не надо! — умоляла Калин.

Дюмарест ничего ей не ответил. Пегий принял боевую стойку, выставив перед собой руки таким образом, чтобы пальцы одной соприкасались с запястьем другой. Он стал медленно приближаться, тяжело передвигая утопавшие в пыли ноги. Его глаза пристально следили за каждым движением Дюмареста.

— Ты еще пожалеешь, что сделал это, — доверительно сообщил ему Дюмарест.

— То же самое я могу сказать и тебе. Сейчас ты получишь свое. И твоей малышке придется искать более подходящего мужчину, который сможет о ней позаботиться. — Зубы пегого сверкнули в злобном оскале. — Ты вряд ли на что-нибудь сгодишься после этого.

В руках пегого сверкнуло стальное лезвие. Согнув левую руку в локте, пытаясь нанести рубящий удар ладонью в горло, он ринулся на Дюмареста. Правой рукой с зажатым в ней ножом он описал зловещую дугу сначала назад, а затем вперед по направлению к солнечному сплетению противника.

Действовал пегий быстро, но Дюмарест сумел разгадать его намерения и потому был наготове. Он отскочил в сторону, и левая рука нападающего прорезала воздух, не достигнув своей цели. Правой рукой Дюмарест подхватил снизу запястье руки с ножом и, вздернув ее вверх, всадил стальное лезвие тому в горло. Мутант издал какой-то булькающий звук и зашатался. Из раны брызнул фонтан крови. Фило ошарашенно вытаращил глаза, когда наконец понял, что произошло.

— Ты… — только и смог произнести пегий. — Ты…

Дюмарест отступил в сторону, чтобы не испачкаться кровью. Его лицо было спокойным и холодным, не выражающим ни сожаления, ни удовлетворения. Он убил, чтобы спасти свою жизнь.

Арн встал и подошел к Дюмаресту, угрюмо рассматривая мертвое тело.

— В жизни не видел ничего подобного. Все произошло так быстро. Только что ты стоял здесь и нож был у твоего горла… а Фило уже нет.

— Проверь его карманы, — предложил Дюмарест. Когда Арн удивленно присвистнул, он тоже наклонился, чтобы посмотреть: — Есть что-нибудь?

— Пропуск в комиссариат, — задумчиво произнес охотник. Он похлопал пластиковой карточкой о ладонь. — Теперь понятно, почему Фило всегда выглядел таким сытым. Как я и подозревал, он работал на компанию. За каждого, кого удавалось завербовать, он получал бесплатно продукты, а может быть, и деньги. Не думаю, что после сегодняшнего вечера он смог бы продолжать свои дела с таким же успехом.

— Это ты о лечении?

— Да.

Откуда-то из темноты послышался пронзительный свист. Арн напрягся. Со стороны поселка что-то вспыхнуло ярким светом, прорезая мрачный покров ночи.

— Вот о чем я, — сказал Арн. — Пошли.