"Поцелуй пирата" - читать интересную книгу автора (Медейрос Тереза)

4

– Нет, каков негодяй! – громовым голосом вскричал адмирал и в сердцах стукнул кулаком по столу, за которым читал газету.

От неожиданности Люси чуть не выронила кисть и, положив ее на край мольберта, робко отозвалась:

– Опять капитан Рок, отец?

– Кто же еще? Ты только послушай, что негодяй натворил на этот раз.

Не в силах усидеть на месте, Сноу встал и, забыв о своей трости, как это случалось с ним в минуты раздражения, прихрамывая, нервно заходил по комнате. Чуть успокоившись, он подошел к столу и схватил «Таймс».

– Вот слушай. «Захватив фрегат королевского флота «Лотарио», ловкий капитан полностью освободил его от имущества, а весь экипаж – от морской формы». Подумайте только, ловкий капитан! Может, и ловкий, да только не капитан! Он пират, обнаглевший вконец разбойник, и больше ничего! И как только эти писаки смеют изображать его эдаким романтическим героем!

Представив себе доблестных морских офицеров, униженно дрожащих на ветру в нижнем белье, Люси улыбнулась.

– Так ведь за это газеты им и платят, отец.

Тот с отвращением отшвырнул газету.

– Могу тебя уверить, дорогая, что их молчание стоит гораздо дороже. Если бы я не набил их карманы золотом, они расписали бы твою встречу с пиратом как фантастическое романтическое приключение. Вся Англия зачитывалась бы этой историей, а ты была бы навсегда обесчещена.

Люси расстроенно нахмурилась. Кто-кто, а ее отец точно знал, что она не обесчещена. После ее спасения «Аргонавтом» он всеми силами старался выведать у дочери все подробности происшествия. Затем, видимо, посчитав, что она еще недостаточно искушена в вопросах взаимоотношения полов, настоял на ее осмотре своим личным врачом. Заново переживая унизительную сцену, когда чужие равнодушные пальцы вторгались в ее тело, Люси передернулась от брезгливости и отвращения.

Адмиралу показалось, что дочь дрожит от страха.

– Для истерики нет ровно никаких причин! – рявкнул он своим густым басом, напугав Люси до того, что на этот раз она все-таки выронила кисть. – Этот мошенник больше никогда не посмеет тебя тронуть.

Люси подняла кисть с пола и опустила ее в стакан с чистой водой. Она задумчиво следила, как вода голубеет и постепенно приобретает густой синий цвет, словно море, отражающее яркое безоблачное небо, и вспоминала тот короткий отрезок времени, когда находилась на «Возмездии». Руки Рока – это было все, что она действительно знала о нем. Сильные, с затвердевшими мозолями на ладонях, они могли быть и грубыми и нежными. Ободряя, они ласково поглаживали ее по плечу, они нежно касались ее щеки. Девушка была не в состоянии забыть их, ведь они не раз заставляли ее то замирать от страха, то трепетать от наплыва незнакомых ранее чувств.

Очнувшись, она стряхнула воду с кисти.

– Не думаю, что мне нужно бояться капитана Рока. Скорее опасность грозит именно вам, ведь это он с вас намерен взыскать какой-то долг, а не с меня.

– Это ты так утверждаешь, – проворчал отец, недоверчиво глядя на нее.

Люси сделала вид, что целиком поглощена работой над очередным морским пейзажем, которые так нравились адмиралу, и не поднимала глаз, снедаемая угрызениями совести. Она никогда ничего не могла скрыть от отца. Еще будучи маленькой девочкой, она признавалась в своих невинных проступках еще до того, как их обнаруживали, хотя и трепетала перед неизбежным строгим выговором. На этот раз она рискнула утаить некоторые сокровенные моменты встречи с Роком, опасаясь, что со свойственной отцу подозрительностью и придирчивостью он вывернет их наизнанку и найдет в них подтверждение своим вечным намекам на слабые моральные устои дочери.

Адмирал продолжал сверлить ее острым взглядом, как будто это она, а не Рок была преступницей.

– Значит, ты абсолютно уверена, что негодяй не назвал тебе причины своей ненависти ко мне? Неужели он не выдвинул никаких конкретных обвинений? Ничего такого, что могло бы запятнать мое честное имя?

Украдкой вздохнув, Люси приготовилась к очередному дотошному допросу, когда ей придется повторить каждое слово, произнесенное пиратом. За исключением того, о чем она ни за что никому не расскажет.

Ее спасло появление в арке гостиной дворецкого, облаченного в голубую флотскую куртку со стоячим воротничком и ослепительно белые бриджи. Отец терпеть не мог манеру нетитулованных дворян наряжать своих слуг в ливреи. Костюм очень шел Смиту, и неудивительно, ведь он всю жизнь провел во флоте, а последние десять лет – в непосредственном подчинении у адмирала. Когда тот ушел в отставку, он забрал с собой и старика Смита, к чьим услугам давно привык. Правда, глядя на подвижного сноровистого дворецкого, его трудно было назвать стариком.

Смит щелкнул каблуками начищенных туфель и щеголевато откозырял адмиралу.

– Мистер Бенсон хотел бы вас видеть, сэр.

Люсьен Сноу коротко кивнул и извлек из кармана жилета сначала компас, а затем уже точнейший хронометр, не заметив лукавой улыбки дворецкого, брошенной перед уходом в сторону Люси.

– Двенадцать ноль-ноль! – удовлетворенно воскликнул адмирал. – Отлично! Чего я терпеть не могу в этом презренном племени стряпчих, так это их вечную манеру опаздывать. Кстати, и кандидатам не грех было бы поторопиться.

– Каким кандидатам? – удивленно спросила Люси.

Отец с довольной улыбкой развернул «Таймс» на нужной странице и передал газету дочери, ткнув пальцем в какое-то объявление.

«Требуется, – озадаченно прочитала она, – мужчина с опытом работы охранника. Предпочтительно наличие стажа военной службы. С предложениями обращаться к Хьюберту Бенсону, эсквайру».

Она подняла глаза на отца, но не успела задать вопрос, как в гостиную торопливо вошел сам мистер Бенсон, суетливый робкий человечек с угодливой улыбкой на красном сморщенном личике.

– Мисс Сноу. – Он быстро поклонился Люси и поспешил к адмиралу пожать снисходительно протянутую ему руку. – Счастлив вас видеть, адмирал. Горжусь, ибо не каждый день, мы, простые смертные, удостаиваемся чести видеть легендарного героя.

– Пожалуй, вы правы, – довольный пунктуальностью поверенного, охотно поддержал шутку Сноу. – Не так уж нас много, чтобы мы встречались вам на каждом углу.

Пока мужчины обменивались шутливыми приветствиями, Люси хмуро изучала объявление. Похоже, угроза Рока встревожила отца больше, чем она себе представляла. Ей и в голову никогда бы не пришло, что ее прославленный отец способен прятаться за чужую спину.

С благодарностью отклонив предложение хозяина выпить стаканчик бренди, мистер Бенсон устроился в огромном кресле и нервно пригладил редкие волосы.

– Мой помощник провел последнюю неделю в беседах с кандидатами. Он заверил меня, что пришлет только самых достойных.

Адмирал занял свое место за круглым столом внушительных размеров и собрался снова свериться со своим драгоценным хронометром, но в эту минуту в холле послышались чьи-то быстрые шаги и раздался возмущенный голос Смита.

– Я сказал вам, молодой человек, немедленно убирайтесь отсюда!

От неожиданности Люси выронила газету. Ей не приходилось слышать, чтобы всегда корректный и сдержанный Смит позволил себе так повысить голос. Еще более странным был вид чинного дворецкого, поскользнувшегося у самого входа в гостиную и тщетно ищущего опору на блестящем паркете, тогда как руками он крепко вцепился в воротник куртки нахального гостя.

Адмирал поднялся, вперив грозный взгляд в дворецкого. Он не выносил криков, оставляя эту привилегию себе.

– Прошу прощения, сэр. Этот наглец прорвался мимо меня.

Презрительный взгляд Сноу остановился на неряшливо одетом парне.

– Если ты хочешь предложить какие-нибудь товары, в доме есть вход для слуг.

Пленник Смита снова стал вырываться, так яростно, что тот вынужден был отпустить его.

Бросив на Смита торжествующий взгляд, парень стащил с головы измятую шапку. Его веснушчатое лицо было тщательно вымыто и выбрито, но Люси подумала, что с уверенностью могла бы определить его возраст по кольцам грязи на тощей шее.

– Я не разносчик и не слуга, сэр. Во всяком случае, пока. То есть, это… словом, я пришел по объявлению насчет места.

Люси сочувственно поежилась, услышав его сильный ирландский акцент. После французов ее отец всей душой ненавидел ирландцев, так что с минуты на минуту можно было ожидать страшной грозы. Однако грязный мальчишка ей понравился своей озорной улыбкой, и она застенчиво улыбнулась ему в ответ.

– Люсинда! – загремел отец. – Не смей обнадеживать этого наглого щенка!

– Извините, отец, – еле слышно проговорила Люси.

Адмирал опустился в кресло и хрустнул пальцами, подавляя взрыв гнева.

– Очень хорошо. Можешь идти.

Обрадованная тем, что отделалась только одним замечанием, девушка поднялась.

– Не ты, – быстро сказал отец. Она поспешно опустилась на стул, а адмирал повернул свою величественную голову к молодому ирландцу. – Он!

Парень рванулся вперед, но Смит был начеку и успел снова ухватить его за воротник.

– Пожалуйста, не торопитесь мне отказать, сэр, – умолял парень, в то время как дворецкий тащил его прочь. – Не смотрите, что я ростом не вышел, зато я страсть какой жилистый.

– Как и я, дружище, – пыхтя, проговорил Смит, явно упиваясь своей победой.

За скрипом парадной двери последовал приглушенный стук тела, скатывавшегося по ступеням. Люси словно видела, как Смит брезгливо отряхивает свои всегда безукоризненно чистые перчатки.

Бенсон смущенно заерзал в кресле, но тут же застыл под испепеляющим взглядом Сноу. Радуясь, что не она оказалась под прицелом, Люси все же от души пожалела старика поверенного. Его редкие волосы стали дыбом, когда адмирал зловеще переспросил:

– Значит, это один из самых достойных, не так ли?

В течение этого дня перед ними прошла целая вереница самых поразительных типов, которых Люси когда-либо приходилось встречать.

Дерзкий мальчишка-ирландец, пожалуй, был самым опрятным из них. По странному совпадению все кандидаты на место охранника, очевидно, принадлежали к секте ненавистников воды.

Следующим появился лохматый оборванец экзотической внешности, который пылко требовал, чтобы предпочтение было оказано именно ему. В доказательство своих прав на вожделенную должность он тут же начал с большим воодушевлением демонстрировать приемы восточной борьбы, в результате чего вдребезги разнес гипсовый бюст капитана Кука, особенно почитаемого адмиралом. Борца грубо вытолкали взашей.

Очередной претендент, высокий и худой, как жердь, парень, горячо уверял нанимателя, в своей исключительной честности и беззаветной преданности. Но когда он стал истово бить себя в грудь, из-под его рубашки выскользнули и с предательским звоном поскакали по полу две ложки из фамильного серебра адмирала, которые жулик непостижимым образом ухитрился стянуть, находясь в доме всего несколько минут. На помощь Смиту прибежали два лакея и помимо позорного изгнания на долю мошенника достались и тумаки.

Бедный мистер Бенсон все глубже погружался в кресло, поминутно вытирая взмокшую лысину. Адмирал разжег трубку и весь окутался дымом, как разъяренный дракон.

Наконец наступило время чая. Люси предпочла остаться в своем эркере за мольбертом, и дворецкий поставил на столик возле нее вазочку с рассыпчатым печеньем и стакан чая в серебряном подстаканнике. Верный своему пристрастию ко всему, что связано с морской службой, ее отец обрек чайный сервиз на вечное заточение в буфете и требовал, чтобы чай подавался, как в кают-компании на его корабле.

В гостиной царило гнетущее молчание, которое нарушалось бесстрастным тиканьем хронометра да свирепым пыхтением, с которым адмирал испускал клубы дыма. Начисто уничтоженный поверенный не смел прикоснуться к своему чаю. А Люси чуть не задремала в укромном уголке, одурманенная кольцами душистого дыма и пригретая щедрыми лучами осеннего солнца, льющимися сквозь высокие окна эркера. Время шло, ее чай совсем остыл.

Когда Смит снова появился в гостиной, ей показалось, что его голос доносится издалека.

– Мистер Клермонт хочет вас видеть, сэр. – Он слегка запнулся, произнося это имя.

С усталой покорностью адмирал ответил:

– Пусть войдет. Наверняка этот окажется беглым каторжником. А может, сам капитан Рок явился, чтобы всех нас убить и положить конец этому глупому фарсу.

Мистер Бенсон робко шевельнулся в глубине кресла, очевидно, готовясь сбежать. Зевая, Люси лениво посмотрела на вошедшего.

Слава Богу, на этот раз вполне обыкновенный человек, подумала она, окидывая его неторопливым взглядом. Это был довольно высокий широкоплечий мужчина, одетый в коричневый жилет поверх белой рубашки и узкие штаны из оленьей кожи, заправленные в короткие кожаные сапоги. Вся его одежда была чистой, рубашка тщательно выглажена, старомодные сапоги сверкали.

При появлении этого воплощенного благоприличия мистер Бенсон слегка ободрился и позволил себе немного выпрямить спину.

Новый претендент миновал уголок Люси, направляясь к столу, за которым возвышалась величественная фигура адмирала. Девушка уловила приятный запах лавандового мыла и невольно отметила непринужденную грацию движений незнакомца.

Теперь он стоял к Люси боком. На прямом носу сверкнули очки в скромной стальной оправе. Вот он снял шляпу и обнажил густые золотисто-каштановые волосы.

Молодой человек неуверенно протянул руку адмиралу:

– Морис Клермонт, сэр, к вашим услугам. Точнее сказать, надеюсь служить вам.

«Голос у него совершенно необыкновенный», – подумала Люси, услышав богатые модуляции звучного баритона.

Сноу проигнорировал протянутую ему руку.

– Стало быть, вы пришли предложить себя на место телохранителя?

– Именно так, сэр.

– Говори громко, парень, громко и отчетливо. Мне некогда прислушиваться, что ты там бормочешь.

Клермонт твердо встретил его надменный взгляд.

– Именно так, сэр, – повторил он зазвеневшим голосом. – Я также принес рекомендации.

Адмирал скептически хмыкнул и протянул руку. Однако Клермонт, нарочито не замечая ее, бросил извлеченный из-за пазухи плотный пакет прямо на стол. Затаив дыхание, Люси ожидала немедленного взрыва отцовского гнева.

Но адмирал только смерил взглядом молодого человека, поджал губы и неодобрительно покачал головой. К удивлению дочери, в его глазах сверкнул огонек восхищения смелостью юноши.

Клермонт терпеливо ждал, пока адмирал рылся в ящиках, раздраженно бормоча себе под нос:

– Все эта бестолковая девчонка, я уверен. Куда-то задевала мой нож для разрезания бумаг. А у него ручка из бивня слона, которого я сам застрелил в Африке.

Люси спряталась за мольберт. Она скрыла от отца, какое применение нашла его любимому ножу.

И вдруг в руках у Клермонта сверкнуло лезвие ножа! Нет, не того, а совершенно другого, который он извлек из-за пояса и протянул адмиралу. На какой-то миг Люси показалось, что ее отцу угрожает смертельная опасность, но тут раздался почтительный голос Клермонта:

– Могу я помочь вам, сэр?

Адмирал, сдаваясь, поднял обе руки:

– Пожалуйста.

Клермонт ловко вскрыл пакет и убрал нож. Мистер Бенсон победно посмотрел на Люси, в то время как Сноу внимательно изучал рекомендательное письмо.

– Значит, вы работали полицейским на Боу-стрит? Прекрасное призвание. Полиция сделала многое, чтобы обезопасить улицы Лондона. Но мне кажется, что вы также обладаете и военным опытом. Не приходилось ли вам служить в королевском флоте?

Клермонт неожиданно рассмеялся. Пораженная его искренним веселым смехом, Люси попыталась и не смогла вспомнить, чтобы в их доме кто-нибудь вот так же беззаботно смеялся.

– Боюсь, что нет, сэр, – застенчиво признался молодой человек. – Дело в том, что я подвержен морской болезни. – Он оперся руками на стол и, нагнувшись, громко прошептал адмиралу на ухо: – Сказать по правде, стоило мне войти в ваш дом – и я сразу почувствовал что-то похожее на ее приступ.

«Что ж, этому можно поверить», – подумала Люси, отдавая должное наблюдательности и юмору молодого человека. Ее отец назвал свой дом Иония по имени моря, на котором впервые было утверждено мировое господство римского флота, и чуть не каждый дюйм особняка был декорирован в морском стиле. Люси даже иногда начинало казаться, что сверкающие паркетные полы кренятся под ногами, как палуба корабля.

На почетном месте над камином красовалось рулевое колесо с первого корабля, которым довелось командовать адмиралу, с «Евангелины». Каждый предмет был изготовлен из дуба или прочного красного дерева. Здесь не было роскошных ковров, ваз со свежесрезанными цветами, никаких легкомысленных «финтифлюшек», как презрительно называл их Люсьен Сноу, которые могли бы исказить строго мужской стиль дома.

Вместо этого повсюду висели или стояли глобусы, компасы, секстанты, астролябии, морские и географические карты.

Стены украшали пейзажи Люси и бюсты суровых героев-мореходов, почитаемых отцом.

Мрачность внутренней обстановки искупалась обилием воздуха и света, благодаря многочисленным высоким окнам просторных комнат. Из передних окон открывался вид на обширную лужайку, покрытую тщательно подстриженной ярко-зеленой травой. Лужайку обрамляли четкие ряды кустарников, начинающие уже расцвечиваться яркими красками осени.

Услышав признание Клермонта, поверенный приуныл. Да и Люси, хотя в глубине души, подобно отцу, презирала мужчин, не любивших моря, тоже расстроилась. Ей не хотелось увидеть, как этого человека, осмелившегося продемонстрировать свое достоинство перед ее высокомерным отцом, с позором изгоняют из гостиной.

Но свершилось еще одно чудо: адмирал только вздохнул.

– Впрочем, это не имеет особого значения. Я не собираюсь выходить в море, пока этого негодяя не поймают и не повесят. Итак, молодой человек, вы приняты.

На этот раз адмирал сам протянул руку явно обрадованному Клермонту.

– Вы не пожалеете об этом, сэр. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы оградить вас от опасности. Даже если это будет стоить мне жизни.

– А такой жертвы от вас и не потребуется, мистер Клермонт. Вы будете отвечать не за мою безопасность, а за жизнь моей дочери.

Потрясенная Люси все еще не могла прийти в себя, когда Клермонт быстро обернулся и взглянул прямо на нее. Она поняла, что он знал о ее присутствии с той минуты, как вошел в комнату.

Девушка вздрогнула, прочтя в его глазах выражение нескрываемой неприязни.