"13 способов ненавидеть" - читать интересную книгу автора (Гармаш-Роффе Татьяна)

19 октября

Никитич позвонил утром во вторник.

- Нашел, нашел, а ты как думал? - гордо сообщил ему старый ювелир. - Позорище это делают под Орлом. Точнее, не только там - таких безобразий оказалось предостаточно, чтобы удручить мой старомодный вкус… Но мои знатоки опознали твою модель: ее как раз делают под Орлом, и артель называется ни много ни мало "Старинные русские ремесла". ОБХСС на них нет, тварей, такие подделки гнать… Веришь ли, Кис, я иногда жалею, что нету больше ОБХСС, такое безобразие нынче творится в нашем деле…

- Адрес есть?

- Да как не быть? Пиши, Кис: артель напрасный труд находится…

Алексей записал адрес, поблагодарил Никитича и, прикинув по времени, решил, что в Орел ему придется ехать завтра. На сегодня у него имелись другие планы.

Сентябрьский медальон был найден, и возвращаться к толстому мужику в трусах не имело, пожалуй, смысла. Тем более что его жена тоже разбилась на машине - заснула за рулем. А заснула она потому, что приняла изрядную дозу снотворного. Оно оказалось подмешано в бутылку кока-колы, которая находилась тут же, в машине, - женщина успела выпить половину. Видимо, убийца хорошо знал ее привычку попивать кока-колу в машине…

С другой стороны, вот вопрос: считать ли это одним способом убийства или разными? Если сойтись на слове "автокатастрофа", то способ один. А если посмотреть на методы ее, так сказать, организации, то способы разные… Одной жертве кто-то испортил тормоза, другой подсыпали снотворное. Вот и гадай, что здесь важно… Может, как погибла женщина? Одна во сне, не успев даже мысленно попрощаться с теми, кого любила, а другая в безумии ужаса… Глядя на мощный зад грузовика, в который летела ее машина без тормозов, - глядя в лицо своей смерти…

Может быть, в разных способах маньяка важна разная смерть? В конце концов, именно она являлась его целью. Его творением. Плодом его изощренных усилий… Которым он гордился, восхищался… Им и самим собой - Автором! А жертва - это так, материал для создания шедевра, не более…

…По зрелом размышлении Алексей решил, что второе сентябрьское дело все же не вписывается в схему. По крайней мере, до сих пор медальоном было отмечено по одному убийству в каждом найденном месяце, а это дело нарушает "график". В таком случае, рассудил детектив, ему остается проверить только один, последний месяц из двенадцати - август. Если повезет, то он найдет восьмой медальон…

Всего лишь восьмой! Из двенадцати! Где же он будет искать недостающие?!

Однако Алексей решил не поддаваться панике и довести дело до конца, то есть проверить августовское дело. А уж потом, в спокойной обстановке, не наспех, можно будет подумать и проанализировать ситуацию, покрутить ее так и сяк…

Он углубился в записи. Август - три убийства. Из них лишь одно наводило на мысль об искомой схеме. Жертва, Марина, утонула. Точнее, ее утопили. Об этом свидетельствовали синяки, оставшиеся на задней поверхности шеи, чуть ниже волос, - там, где крепкие пальцы удерживали железной хваткой голову жертвы под водой.

Почему Марина оказалась на пустынном пляже Клязьминского водохранилища поздно вечером (если судить по данным судмедэкспертов о времени наступления смерти), никто из ее знакомых и родственников не знал. По всей видимости, там назначил ей свидание убийца, предположительно ее любовник… Глинистый берег хранил следы многих протекторов (стояла жара, народ жаждал водоемов), но идентифицировать машину убийцы не удалось. Равно как и установить его личность.

…На звонок в дверь квартиры, где проживала жертва, а ныне должен был проживать ее вдовец, никто не ответил. Что ж, время рабочее, этого следовало ожидать. В деле имелся адрес ее сестры, и Алексей рискнул, поехал. Похоже, ребенком убитой женщины занималась, еще при ее жизни, именно сестра. Стало быть, куда больше шансов, что она не работает и детектив застанет ее дома.

Однако и в этой квартире никто не отозвался. Алексей уселся на ступеньку и принялся ждать: если ничего не изменилось и сестра по-прежнему занимается мальчуганом, то вот-вот они должны появиться: уроки в начальной школе уже закончились.

И впрямь минут через двадцать лифт остановился на девятом этаже, и из него вышли мальчик лет восьми и молодая женщина. Алексей их окликнул, представился. В глазах мальчика зажегся неподдельный интерес. Он опередил свою тетю, которая, со всей очевидностью, собиралась ответить отказом на просьбу детектива о беседе.

- А я - Женя! - радостно воскликнул мальчуган. - А это моя мама Маша!

Поколебавшись, "мама Маша" отперла дверь и жестом пригласила детектива войти. Провела его в уютную, хотя и небольшую гостиную и, извинившись, попросила подождать минут пятнадцать.

Пока она умывала Женю, разогревала ему на кухне еду - до Алексея доносились звуки и слова, служившие комментарием к происходящему, - он осторожно исследовал квартиру. В ней было четыре комнаты, обстановка выглядела дорогой, свежий ремонт еще напоминал о себе. Если "мама Маша" не работает, то на какие шиши это все сделано, интересно?

Она вернулась к детективу через пятнадцать минут, как обещала. Плотно прикрыв дверь на кухню, чтобы Женя не смог слышать их разговор, она поинтересовалась, с какой целью явился детектив.

Алексей был краток: подозревается маньяк, выбиравший для убийств неверных жен, уделявших при этом недостаточно внимания своим детям… И знаком, отметкой служит… Маша его перебила в этом месте.

- Видите ли… Неверным на самом деле был ее муж, Виталий. Мы не скрывали от Марины наши отношения… Женя, их сын, живет со мной с девяти месяцев своей жизни. Виталик сначала просто помогал деньгами, потом купил для нас эту квартиру… А потом тут практически поселился.

- И как Марина отнеслась к этому?

- Спокойно. Она была фотомоделью… Ей не хватало времени ни на сына, ни на мужа… Мне кажется, что сестра только облегчение испытала, когда Виталик сказал ей, что любит меня.

- У нее был другой мужчина? Любовник?

- Сестра со мной не откровенничала. Вполне вероятно. В ее среде, знаете ли…

Алексей знал. Поэтому не стал углубляться в сюжет. Поправка на неверность мужа ничего не меняла: налицо была та же схема, которая уже сработала в восьми предыдущих случаях. Стало быть, медальон ждет его и здесь, в девятом случае.

Он вытащил его из кармана:

- Среди украшений сестры вам доводилось видеть такое?

Маша покачала головой.

- Сомневаюсь. У Марины были только дорогие украшения. Носила она их редко, не хотела прятать под ними красоту шеи и рук, по ее выражению. Но такую безвкусную вещь она бы ни сама не купила, ни в подарок бы не приняла. Да никто бы и не осмелился ей преподнести подобное… Мельхиор, он годится для ложек, а не для подарков красивой женщине, - Маша кивнула на фотографию, стоявшую на пианино.

Алексей встал, приблизился. Что ж, нельзя не согласиться: Марина была очень хороша собой. И, действительно, такую шею жалко прятать под цацками. Две нежные, тонкие, как перышки, ключицы были ей самым лучшим украшением.

- Тем не менее я бы хотел посмотреть ее драгоценности. Это возможно?

- Дело в том, что квартира стоит закрытая практически со времени ее смерти… Мы там ничего не трогали… Только недавно Виталик обронил, что надо бы с ней что-то решать. Но это было так, просто мысль.

- У вас есть ключи?

- У Виталика есть, конечно. Но он сейчас в командировке, вернется только на следующей неделе.

На следующей неделе!

- Вряд ли он увез ключи с собой в командировку? - предположил детектив.

Маша нахмурилась. Ясно, ключи находились дома, и она знала, где они. Но не решалась без согласия Виталия отдать их частному детективу.

- Маша… - Алексей решился идти ва-банк. - Этот маньяк… Он похитил мою жену. Беременную. И грозит ее убить, если я не успею его разоблачить в срок. До истечения срока осталось двенадцать дней.

Маша молча поднялась, ушла куда-то, затем вернулась со связкой, которую протянула детективу.

- Я не могу поехать с вами, не с кем оставить Женечку… Надеюсь на вашу честность… У Марины были дорогие украшения. Прошу вас, не подведите меня!

Алексей растерялся. Конечно, на лбу у него не написано, что он честный человек, который никогда не положит в карман чужого… Впрочем, Александра считала, что у него как раз именно это на лбу и написано. Но то Александра, которая нередко по первому взгляду на лицо могла рассказать о характере человека… Как объяснить это Маше?

- Нет, Маша, - он не стал брать протянутые ему ключи. - Либо мы едем вместе, либо…

- Простите, я не хотела вас обидеть! Я ведь вас совсем не знаю, вы должны понимать…

- Правильно, Маша. Нельзя отдавать ключи от квартиры, где находятся ценности, незнакомому человеку!

- Но вы сказали, что вашу жену похитили… Как я могу не дать?

- Я очень ценю ваш жест, Маша. Но я был не прав. Вы в квартиру не заглядывали уже год, а вдруг за это время ее ограбили? И вы об этом даже не знаете? Теперь, если я воспользуюсь вашей любезностью, вы, обнаружив позже пропажу, припишете ее мне. Как вы понимаете, мне такая головная боль не нужна. Либо мы едем туда вместе, либо… Либо я как-то выкручусь без осмотра вещей Марины.

- Мама Маша! - Оказалось, что Женя стоит на пороге комнаты, и последняя часть разговора не осталась для него секретом. - А давай поедем с дядей детективом! Я давно хочу забрать мои машинки! Папа все обещал, что их привезет, а так и не привез. Давай поедем!

Похоже, что мальчик не испытывал никаких болевых ощущений при мысли о смерти матери. Да и то, была ли она ему матерью, если с девяти месяцев своей короткой жизни он привык называть "мамой" Машу, свою тетю? Он знал, да, но лишь номинально, что его настоящая мама - это Марина. Тогда как все его детские чувства были связаны с Машей…

- Хорошо, - решилась Маша. - Поехали!

…Под украшения Марины был отведен целый комод с пятью ящиками. Они были выложены по дну бархатом, как в ювелирных магазинах, на котором покоились, тщательно разложенные, разного рода украшения. Бриллианты, изумруды, рубины и сапфиры - колье и кольца, серьги и подвески… Понятно, отчего так напрягалась Маша!

…Медальон обнаружился в самом нижнем ящике. Хоть днище и было выложено бархатом, как в других ящиках, украшения в нем валялись в беспорядке. Это была бижутерия, "фантазийные" украшения из полудрагоценных камней, а то и вовсе из пластмассы или кожи. Если Маша права и поклонники не посмели бы дарить такие вещицы Марине, то она покупала их сама… Или ей дарили художники - многие изделия были очевидно авторскими.

Кис раскрыл медальон. Бенедикт… нет, Иммануил лучился улыбкой.

- Видели этого человека когда-нибудь? Маша покачала головой.

- Я совершенно не знакома с окружением сестры. Мне не нравился ее мир, если честно, и я никогда не стремилась его узнать поближе… Хотя сестра не раз звала, прочила мне успех.

Алексей глянул повнимательнее на ее чистое, правильное, строгой красоты лицо. Немножко макияжа, и… Маша не лгала: ни в том, что сестра прочила успех, ни в том, что ее этот успех, этот мир не прельщал…

Забрав медальон, детектив поблагодарил Машу и вознамерился было откланяться, но тут как раз Женя выскочил из какой-то комнаты с целым букетом маленьких коллекционных машинок в руках.

- Дядя детектив, смотрите!

Он осторожно ссыпал машинки на пол и принялся расставлять их у ног Алексея. Маша улыбалась, и из-за этой улыбки, полной нежности, Алексей решил задержаться, уделить пацану внимание, хотя внутри у него все дрожало от желания поскорей забраться за свой письменный стол и обдумать находки. Он сел на пол рядом с Женей, и они еще полчаса возили и катали машинки на все лады, обсуждая моторы и марки их прототипов, пока наконец Маша не объявила, что пора уходить.

Как ни странно, но в конечном итоге у Алексея абсолютно отсутствовало чувство впустую потерянного времени. Общение с пацаненком и с Машей оставило в груди тепло. Которое каким-то чудодейственным образом преобразовывалось в уверенность, что он скоро, очень скоро ткнет уверенным пальцем в маньяка и найдет Сашу. Живую и невредимую, как в сказках…

Распрощавшись с "мамой Машей" и ее сыном-племянником Женей, Алексей поехал к себе на Смоленку. Ремонт, за которым он мало следил, вроде бы подходил к концу, но теперь там еще сильнее пахло краской. Однако ехать на проспект Мира, в квартиру Александры, которой там нет… это выше его сил.

Он запрещал себе думать о том, где она. Это был неправильный вопрос. Всего лишь вопрос адреса, физической точки в пространстве, к которой пока что не ведет ни одна дорога, ни одна подсказка. Вот только если похититель вдруг заявит о себе еще раз - оставит кусочек белого картона с серебряными буквами или пошлет, как Иммануил, свой издевательский воздушный поцелуй двумя пальцами. Если подаст новый знак.

Но он его не подаст. Он ждет, чтобы Алексей сам пришел к нему по тонкому мостку из двенадцати медальонов.

И Александра ждет. Чтобы он пришел в срок. Чтобы не опоздал…

Кис сделал себе большую чашку кофе, притащил ее к компьютеру, расставил: пепельница слева, кофе справа (рядом им стоять нельзя, не то пепел непременно нырнет в кофе, пользуясь рассеянностью погруженного в мысли детектива…), включил компьютер, прикурил… В общем, ритуал подготовки к мыслительному процессу был успешно выполнен.

Итак, его предположение о том, что Бенедикт совершал по убийству в месяц, похоже, не оправдывалось. Поскольку оказались месяцы, в которых не просматривался образ потенциальной жертвы: плохая жена - плохая мать. Что, разумеется, нормально: не все ведь женщины изменяют мужьям и сбагривают своих детей родне или в интернат.

И что же теперь делать? Искать недостающие случаи в уже просмотренных месяцах? Но в них способы убийства в целом повторялись, вот в чем фокус. Различались только детали, но вряд ли они потянут на слово "способ"… Оставался, правда, еще не проверенным январь, в котором женщина погибла из-за утечки газа. В ее крови оказалось снотворное, четыре конфорки работали в полную силу без пламени - весь дом мог полететь к черту. К счастью, запах газа учуяли соседи. Дверь вскрыли и нашли мертвую женщину в постели. Самоубийство исключалось по целому ряду причин, в частности, потому, что на следующий день предполагался банкет в честь ее дня рождения в дорогом ресторане, о котором она с предвкушением рассказывала подругам. Она была красивой, веселой и любила жизнь. А также мужчин и подарки.

Кто был в ее квартире ночью, подсыпал ей снотворное и включил газ, так и осталось неизвестным. По счастью, ребенок был у… Конечно же, у бабушки.

Это дело подходило по всем параметрам, и Алексей всерьез рассчитывал найти в нем девятый медальон. Но узнать это сейчас не представлялось возможным: муж ее пребывал в загранпоездке до конца недели.

Но пока факт остается фактом: у нас имеются восемь (скорей всего, девять) медальонов. Где искать недостающие? Заново прошерстить список Виктора, исходя из предположения, что в некоторых месяцах было совершено два, а то и три убийства? Или попытаться найти их в другой категории дел?

Алексей решительно не знал, за что ему теперь приниматься. Времени оставалось мало, катастрофически мало, а работы еще очень много. Причем в первом варианте ее было немного меньше: ведь список уже составлен, выписаны адреса, осталось только их оббегать. Во втором же варианте работы непочатый край. Неизвестно даже, где искать, в какой именно категории дел…

И все же он склонялся к этому второму варианту. Он чувствовал в словах маньяка продиктованные ему условия игры. Это было похоже на компьютерную игрушку, "квест" [5]: реши головоломку, прежде чем попасть в следующую комнату…

В данный момент детектив разгадал все загадки в первой комнате и теперь притормозил в поисках нужной двери во вторую. Это просто новая задачка…

Да! Так оно и есть! Причем первый вариант, поиск недостающих случаев по списку Виктора, - это ловушка для детектива. Соблазн более простого решения, менее хлопотного… и притом ложного! Тупикового.

Алексей вдруг настолько отчетливо это понял, что пробормотал вслух: "А накось вот выкуси, хрен тебе, не поймаешь!" И ему показалось, что воздушный поцелуй Иммануила завис в воздухе, а его странно-томная улыбка выразила одобрение принятому решению.

Звук собственного голоса заставил его очнуться. Алексей потянулся, выбрался из-за письменного стола, сделал себе еще кофе, выбросил окурки, снова развел чашку и пепельницу по сторонам… Этот ритуал обычно служил паузой, маленьким отдыхом напряженным мозгам. Но сейчас он был не просто паузой. Ему хотелось избавиться от неприятного чувства присутствия маньяка где-то совсем рядом. Словно тот притаился за шкафом и подсматривал его мысли…

Этого, конечно же, быть не могло. Он просто переутомился, перенервничал. Откуда и глюки.

Кис подошел к окну. Дождь лил уже который день, и конца ему не предвиделось. На улице было темно, только мокрый асфальт отражал тщедушный блеск фонарей, подернутых завесой дождя. Как там Саша? Где она? Не мерзнет ли? Не голодает ли? Для мальчика и девочки, их детей, это очень плохо…

В глазах защипало. Алексей отвернулся от окна, задернул штору, налил себе коньяку и вернулся за компьютер. Нужно думать, а не сопли разводить…