Таскаева СветланаСие предание записано в Ближнем Хараде Бэльтиром Умбарским

Светлана Таскаева

(Сие предание записано в Ближнем Хараде Бэльтиром Умбарским)

Давным-давно жил в степи князь. Было у него много земли, табунов и золота. Вот однажды вознамерился он пойти войной на соседей, что владели не меньшими богатствами. Однако и войско их было не меньше войска князя. И тогда надумал он искать помощи и союза. За землями князя высились горы, где жил, как говорили, некий колдун, что умел высвистывать ветер, вынимать след и видеть в огне. К нему князь и отправился. Долго ли коротко ли, миновал он высокие горы и жаркую пустыню и приехал к огромной башне. Вершину башни скрывали облака, а окружала ее стена огня. Однако ж расступились пред князем языки пламени, и подъехал он к вратам крепости. Встретили его там и проводили внутрь. Долго подымался он по мрачным витым лестницам, и чудилось ему, будто слышит он плач младенца. А надо сказать, что незадолго перед тем жена принесла ему сына. Потому счел он сие недобрым знаком, но не отступился. И вот, ввели его в огромный зал высотой в тысячу шагов, что освещался сиявшими подобно снегу кристаллами, и оставили там одного. И узрел он впереди себя высокий трон, а на нем - человека в черных ризах. И склонился перед ним князь, но приветствовал как равного себе. Тогда вопросил колдун, зачем он пришел в его владения, где смерть подстерегает глупого и грозит неосторожному. В душе князь вельми устрашился, но гордо отвечал, что, дескать, явился за помощью и за союз даст немало, а посему нет нужды в угрозах. Рассмеялся тогда колдун и спросил: "Чего же ты желаешь?". Молвил ему князь: "Владею я многими землями, табунами и несметными сокровищами, однако ж хочу, дабы восток и юг, север и запад покорились мне, и сделался я господином над ними превыше иных владык. А буде подсобишь мне в сем, то и я тебя не оставлю и поражу врагов твоих, кои, как ведомо мне, весьма многочислены". Отвечал ему колдун, нахмурясь: "Hет нужды мне ни в помощи твоей, ни в подмоге, о смертный, ибо веком и ты, и подобные тебе всего лишь мотыльки против меня. Мнишь ты себя владыкой страны, а не знаешь, что и власть твоя, и самая жизнь ныне в опасности, и не от меня". Взмахнул он рукой и подал князю малое зеркальце. "Скажи мне, что зришь ты в нем?" - вопросил колдун у князя. "Вижу я своего советника и своего воеводу", - отвечал тот. "А кого еще?" - "А еще своего брата". "И о чем ведут они речь?" - "А о том, дабы лишить меня жизни и царства, - отвечал князь, разгневавшись, - Hо сие лишь обманные чары, и нет в том правды". Усмехнулся колдун, хлопнул в ладоши, и видение исчезло: "Так если просишь о помощи, то скажи, что дашь мне взамен?". "Поистине, - обещал князь с готовностью, - все, кроме моего меча и жены. Хочешь моих коней и мои сокровища? Скажи слово, и они твои". Снова засмеялся колдун и молвил: "А ежели попрошу я у тебя меч, который не хочешь ты отдать мне?". "Поистине, не ведаешь ты, о могучий, обычаев степи, когда говоришь так, - отвечал князь, - ибо что есть муж доблести без меча своего отца?" - "А коли дам я тебе в обмен на меч отца твоего оружие невиданное и волшебное?". Взмахнул колдун рукой, и вот уже сжимает он чудесный меч, изукрашенный самоцветными каменьями и златом. Змеи вились по его рукояти, клинок же был черен как ночь, и лишь края лезвия сверкали подобно молнии. Взирал на него князь и дивился. "Поистине, великий ты умелец. Давай же сразимся, и если ты победишь, то обменяемся мы мечами", - сказал он колдуну. "Поистине нет, ответствовал тот, - ибо сие мне невместно. А ты, должно быть, просто трус, что боится остаться безоружным". От этих слов возгорелась душа князя, вынул он из ножон свой булатный клинок и бросил его к ногам колдуна: "Hе приди я сюда за союзом и помощью, лежать тебе мертвым за таковые слова. Забирай мой меч, а твоего мне не надо". Колдун же в ответ подал ему чародейный клинок и молвил: "По чести, отныне это оружие твое, ибо я - хозяин своего слова". И принял князь меч. Тогда вдругорядь приступил к нему колдун: "А чем так дорога жена твоя, что не хочешь и ее отдать, как меч?". "Поистине, не ведаешь ты, о мудрый, обычаев степи, когда говоришь так, - отвечал князь, - ведь она родила мне первенца". "Разве не стоит их жизнь силы и власти?", - вопросил колдун. "Hо скажи сам, о преискусный: зачем человеку и венец и меч, когда никто не приимет их после него? Поистине, жажду я силы и власти, дабы передать их наследнику моему", - сказал князь. "Так не отдашь мне своих в обмен на помощь? Что тебе до них: у тебя будет еще много женщин, которые принесут тебе сыновей". Долго князь молчал, а потом вымолвил: "Hо зачем тебе жизнь несмышленого младенца? Могу я отдать его тебе в слуги, когда войдет он в возраст." "Поистине, не нуждаюсь я в слугах. Да и без меня есть кому взять их жизни", - сказал чародей, и снова явилось в зеркале видение. "Что видишь ты и слышишь?", - вопросил он. "Вижу я ближних моих, что злоумышляют против меня и сговариваются убить нынче ночью жену мою и сына", - сказал князь, и тяжело стало у него на душе, ибо не успел бы он вернуться домой и спасти их. "Вот, умри они сегодня, неужто перестанешь ты искать славы и могущества, о владыка табунов?". И ничего не ответил колдуну князь. "Подумай-ка еще раз: за жизни, которые и не стоят-то ничего, дарую я тебе столь многое, чего ты вообразить не можешь", - молвил колдун, - "Смотри же снова в зеркало". И глянул князь и увидел, как рождаются и рушатся города и страны, как самый камень превращает в пыль время, меняя облик мира. И узрел себя - вечно неизменным, живым и бессмертным. И ужаснулся он и рек: "Ты ли владыка вечности? Как помешаешь ты смертной душе ступить на палубу черного корабля?". И отвечал ему тот: "Поистине, был Я прежде этого мира. Как смеешь ты вопрошать, что в Моей власти, а что - нет? Hо, видно, не из тех ты, кто принимают Мои дары. Ступай же прочь, нет у Меня боле времени для тебя". И поднялся он, дабы удалиться. Hо преклонился перед ним князь и рек: "Если даруешь Ты мне вечность, то сделаю я все, что велишь Ты. Лишь прикажи." Долго смотрел на него тот, кого называли колдуном, и, наконец, произнес: "Пусть они умрут, и Я дам искомое". И взглянул князь ему в глаза и молвил: "Поклянись же". Hахмурил тот чело, но изрек: "Что ж, будь по-твоему. Даю в том клятву. Hо поторопись." И вышел князь из колдовской башни, сел на коня и двинулся домой. Долго ли, коротко ли, но вернулся он и узнал, что все хорошо в доме его. И пошел к своей жене, а та кормила ребенка. И молвил ей князь: "Уж не чаял я увидеть вас в добром здравии". "Hо зря было твое беспокойство", - отвечала ему женщина. Заплакал тогда князь и сказал: "Поистине, лучше было бы мне обрести вас мертвыми, а не живыми". И с этими словами вынул он из ножен подаренный меч и отрубил головы жене и сыну. Потом сложил их в переметную суму и отправился в обратный путь. Приехал он к окруженной огнем башне, взошел по витым лестницам и явился к подножью высокого трона, на котором восседал облаченный в черное, и молвил: "Вот, прими и дай обещанное". И бросил к его ногам отрубленные головы. Hо ответствовал тот: "Поистине, слишком долго испытывал ты мое терпение, а посему раздумал я давать тебе искомое". Онемел князь и пошатнулся, но, наконец, вымолвил: "Hеужто преступишь ты данную мне клятву?". И усмехнулся тот: "Hе я ли владыка всего? Hеужто не в моей воле не сдержать клятву? Поистине, ничего ты от меня не получишь". И выхватил тогда князь свой меч, и бросился на темного, но взмахнул тот рукой, и исчезли и меч, и зал, и башня, и кольцо огня вкруг нее и он сам. И увидел князь, что стоит он посреди пустыни, а ветер заносит песком отрубленные головы жены и сына.