"Пиратика-II. Возвращение на Остров Попугаев" - читать интересную книгу автора (Ли Танит)

3. Буря и натиск

— Где же Свин?

К вечеру его искала вся команда. Поиски проходили весьма бурно, потому что гнетущая тишина, нависшая над «Незваным» во время пиратского налета на франкоспанский корабль, рассеялась сразу после возвращения Артии Стреллби.

Артия созвала людей на палубу. Пришли все — актеры, пушкари и запальщики, старшина-рулевой и офицеры, даже Вкусный Джек с Моди на голове. Они выстроились вокруг нее с унылыми, опрокинутыми лицами. Когда появился Уолтер, бледный, как очищенный банан, а по бокам от него встали Питер и Эбадайя Вумс, по палубе прокатился тихий гул.

— На этом корабле сроду никого не пороли! — с вызовом прокричал с кубрика Гидеон Шкваллс. Остальные тоже зашумели.

Артия подняла руку. Наступило молчание, полное еле сдерживаемого ропота.

— Джентльмены! Вы собрались здесь, чтобы увидеть, как ваш капитан будет просить прощения у мистера Соленого Уолтера.

Команда ошеломленно замерла. Люпин Хокскотт подавился дымом от трубки и закашлялся, Ларри Лалли услужливо похлопал его по спине. Катберт стиснул горшочек со смолой. Ниб Разный вытер лицо замасленной тряпкой.

Артия выждала еще немного, затем подошла к Уолтеру.

— Мистер Соленый Уолтер, я несправедливо обидела вас. Это пиратский корабль, и каждый человек имеет право высказать свое мнение. Я прошу прощения за то, что ударила вас. В качестве возмещения морального ущерба можете назначить любую цену.

Уолтер в растерянности посмотрел на Питера. Тот пролепетал:

— Может быть, капитан Артия, он тоже ударит вас?

Артия посмотрела на Эбада — его лицо словно было вырезано из базальта. Он ничего не сказал. Остальные выжидали, подавшись вперед, как в зрительном зале театра.

Она выдержала паузу.

— К несчастью, мистер Питер, человек, ударивший меня, узнает всю тяжесть моего гнева. Я выйду из себя и ударю его в ответ, честное слово. Увы, ребята, так уж я устроена.

Через миг молчание сменилось хохотом.

— Да, Уолтер, лучше не рискуй.

— Она сущий дьявол, наша Артия.

Артия с улыбкой добавила:

— Придумаем более цивилизованный способ. Уолтер, может быть, когда мы найдем сокровище, ты согласишься принять часть добычи, равную капитанской, то есть две доли вместо одной?

Услышав о такой щедрости, толпа разразилась криками одобрения. Вкусный Джек трясся от смеха, так что Моди у него на голове подпрыгивала вверх-вниз, вверх-вниз.

— Справедливее не придумаешь, клянусь вороньим гнездом.

Ошарашенный Уолтер подошел к Артии. Они пожали друг другу руки.

— Не хотел тебя обидеть… — начал было он.

— Я тоже. Забудь.

После этого команда ретиво принялась чистить и смазывать корабль. Вечер выдался необычайно ясный. На западе пламенело громадное солнце, горизонт за правым бортом налился жарким розовым огнем. По небу протянулись гирлянды персиковых облаков. Застыв на месте, они медленно растворялись, окрашивая небесный свод нежным янтарным оттенком.

Тут-то и была найдена драгоценная Свинова косточка. Она одиноко перекатывалась по пушечной палубе.

— Не похоже на Свинтуса. Он бы эту косточку ни за что без присмотра не оставил. Вечно ее где-нибудь прятал.

— Однажды положил в мой кувшин для грога!

— А на прошлой неделе я нашел ее в бочке с яблоками.

Косточку отдали Эйри. Тот покрутил ее в руках и сказал:

— Опять этот пес смылся. Всегда уматывает, когда чует, что дело плохо. Наверное, соскочил на берег в Танжерине, скотина вероломная.

— Нет, еще найдется где-нибудь. Он с нами никогда на берег не сходит.

И поиски продолжились.

— Как ты думаешь, может, Свин ушел вслед за Феликсом? — шепнул Эйри Эбаду.

— А кто его знает. Этот пес всегда был себе на уме. И всегда возвращался.

Эйри поник головой.

— Заберет наш корабль морской дьявол.

А на небе уже началась свистопляска.

Поиска Свина к тому времени почти угасли. Люди собрались у поручней и всматривались в багровеющее солнце. Раскаленный шар дышал неведомой угрозой. До заката оставалась пара часов, однако небо, от востока до запада и дальше к югу, наливалось пурпуром, будто тонкий бокал — красным вином. А на севере, у них за спиной, сквозь клубничную мглу прорезалось овальное пятнышко синевы. Впередсмотрящий Тазбо в «вороньем гнезде» долго глядел, как это отверстие медленно съеживалось, делалось все меньше и меньше, пока не стало крохотным, как булавочная головка, и не захлопнулось совсем.

Но ветер все еще был мягким и теплым. Море вело себя благовоспитанно, как капитан, попросивший прощения.

— Не нравится мне это. Африканийская погода, она…

— Никогда не видал небо таким. Разве что однажды в Индее. Потом налетел такой ураган, что деревья ломались.

Из камбуза выглянул Вкусный Джек.

Он покосился на небо, облизал палец и поднял его, чтобы проверить, откуда дует ветер. Поглядел, как колышутся паруса, и покачал головой. Ветер налетал то с юга, то с запада, то с севера, то с востока.

Моди потянуло в небо. Взлетев к «вороньему гнезду», она уселась на рее. Планкветт, восседавший на бизань-мачте, с визгом расправил зеленые крылышки, перепорхнул через парус и накинулся на нее. Тазбо прикрыл голову — попугаи пронеслись над ним, сцепившись в визжащий комок. Эти драки давно никого не удивляли.

В это время Честный Лжец постучался в каюту Артии. Она разрешила ему войти. Приоткрыв дверь, он увидел, что она и Эбад склонились над столом. Перед ними лежал большой лист бумаги. Честный бросил на него взгляд. Это оказалась не карта, как он ожидал, а чертеж корабля.

— Шторм надвигается, — сообщил Честный. — Вроде того.

Но не успели Артия и Эбад ответить, как в раскрытую дверь в водовороте перьев влетели дерущиеся попугаи.

— Чего они на этот раз не поделили? — поинтересовалась Артия. На самом деле ни драка попугаев, ни поиски Свина, ни даже схема загадочного корабля, полученная от франкоспанского капитана, не вызывали у нее особого интереса. Правда, слова о шторме на миг пробудили ее от спячки. Отвлекли от мысли, сверлившей ей мозг…

— Моди говорит, — серьезно произнес Честный, — они с Планкветтом дерутся, потому что у них любовь. Таким способом попугаи частенько улаживают споры.

— Влюбленные птицы! — рассмеялась Артия. Потом резко смолкла. «Неужели поэтому попугаи и дерутся? Может, у нас с ним было так же?»

Эбад прервал ее размышления.

— Мистер Честный, когда вы сказали — вроде того, вы имели в виду характер шторма?

— Нет, мистер Эбад. Понимаете, он не такой, как другие ураганы. Он… как бы это сказать… особенный.

Тут безразличие Артии сменилось тревогой. Они вышли на палубу, залитую багровым сиянием, и Честный присвистнул.

Сквозь красноватую мглу, не похожую ни на ночь, ни на день, медленно надвигался третий франкоспанский корабль. Он возник неведомо откуда, будто зародился в огромном багровом глазу солнца.

Видимость была почти нулевой. На «Незваном» зажгли фонари. Все предметы на палубах либо привязали, либо убрали подальше. Команда наготове стояла на своих постах.

Море оставалось спокойным, хотя волны окрасились в угольно-черный цвет. А по багровым бликам неторопливо дрейфовал неведомый корабль. Все три его мачты наклонились в разные стороны, будто надломленные; на палубе не горело ни единого огня.

В подзорную трубу Артия разглядела флаг. Настоящий череп и кости, нарисованные черной краской, а под ними, будто в насмешку, вышита золотая лилия. Надо же, франкоспанские пираты! Она передала подзорную трубу Эбаду.

— Это что, шутка? На палубах никакого движения. Снасти порваны, паруса тоже. Мачты почти сломаны. Кто это сделал? Ангелийцы?

Эбад долго вглядывался в жуткого призрака. Потом вернул подзорную трубу Артии.

— Всмотрись внимательнее, капитан. Видишь, корабль словно укутан в черную вуаль? Она висит на мачтах и реях, тянется за кормой.

— Да. Будто паутина…

— Клянусь бом-брамселем, Артия, так оно и есть. Паутина Черной Вдовы.

На квартердек поднялся Глэд Катберт.

— Старушка поработала? Да, Эбад?

— Какая еще старушка? — потребовала объяснений Артия.

— Помните, я рассказывал вам легенду? О вдове, которая истребляет пиратов, убивших ее мужа.

— Мэри Ад, — сказал Эбад. — Я уже видал ее жертвы. А этот корабль явно столкнулся с нею недавно. Она наверняка где-то в этих водах!

— Нам грозит опасность? — сурово спросила Артия.

— Не знаю, дочка. Мы пираты, но никого не убиваем. Стараемся не убивать. Как она это расценит? Кто знает…

Разрушенный корабль подплыл ближе. Море странно бурлило, волны катились то туда, то сюда, будто стремились к некоему центру притяжения, расположенному где-то впереди, на юге.

— Ураган еще далеко. Возьмем этот корабль на абордаж, — решила Артия. — Подождем, пока подойдет ближе, и заглянем туда.

— Я скажу тебе, Артия, что мы там найдем. Трюмы, ломящиеся от разного добра, что они награбили. Мэри оставляет всё нетронутым. Говорят, она как поднялась на свое судно, «Вдову», так с тех пор ни разу с него не сошла.

Спускать шлюпку в преддверии надвигающегося шторма было бы безумием. Но это оказалось и ненужным. Разбитый корабль услужливо подходил всё ближе и ближе, и вскоре взгляду открылись его неосвещенные палубы. Пираты забросили абордажные крючья, «Незваный» запустил когти в добычу. Артия с полудюжиной своих людей перемахнула через узкий просвет.

Да, так оно и было. Ее взгляду открылось странное зрелище. Повсюду протянулись черные сети — как паутина, как водоросли, вдовья трава. Она, видимо, была визитной карточкой Вдовы. Люди ходили по палубе крадучись. Тут и там валялись разбросанные инструменты и оружие. Бутылки рома, разбитая скрипка. Артия разыскала капитанскую каюту. Зажгла фонарь и при его свете разглядела накрытый стол с хорошей посудой, протухшее жаркое и лужи липкого вина.

Внизу царило такое же запустение. Покачивались пустые гамаки, на полу валялись трубки и рассыпавшийся табак. Пушки выстрелили по меньшей мере один раз и тяжело откатились. Кругом разбросаны запалы и пакля, ядра и вонючий мокрый порох. Трюм забит тюками вышитого индейского атласа, жемчужными ожерельями, сундуками с монетами, мешками с кофе и бочками с подгнившими фруктами.

— Ничего не берите, — велела Артия. — Над этим кораблем висит проклятье.

Никто и не собирался трогать это добро.

Они поднялись на палубу и перемахнули обратно, на родной «Незваный гость».

Крючья никак не выдергивались. Пришлось их обрезать. Потом обнаружилось, что липкие, призрачные сети успели опутать корпус «Незваного». Пришлось обрубить и их.

Опустилась тьма, красная, как виноградное вино, душная, тягучая. «Незваный» с трудом выпутался из объятий мертвого корабля и оставил его качаться на волнах, в отблесках умирающего света.

Послышались встревоженные голоса:

— Дурное предзнаменование.

— «Вдова» похожа на «Фатти Моргайнор» — дьявольский корабль, которого невозможно достичь, однако он всегда манит за собой.

С наступлением темноты франкоспанский корабль полностью скрылся из виду. Солнце погасло. В воздухе запахло то ли горелым трутом, то ли желтыми фосфорными спичками — новейшим изобретением, всегда готовым взорваться прямо в лицо…

— Убрать все паруса!

Люди рассыпались по снастям. Ползали, точно крабы, сворачивали громадные полотнища и привязывали их к реям. Артия разрешила дрожащему Тазбо Весельчаку спуститься из «вороньего гнезда».

— Вкусный Джек приготовил омлет по-франкоспански и сосиски из баранины, — сказала ему Артия.

Мальчик охотно побежал вниз.

«Он еще совсем ребенок, — подумалось ей. — Всего десять лет, а уже умеет стрелять из пушки. Я когда-то тоже умела. Нет. Я умела только играть на сцене. И я до сих пор играю. Мама, у меня хорошо получается? Они мне верят? А я — я-то сама себе верю?»

Сквозь мглу не пробивалось ни одной звезды. Луны тоже не видать, а ведь она уже должна подняться высоко. Снизу доносилась музыка. Это Катберт, как обычно после ужина, наигрывал на шарманке незатейливую старинную песенку.

Ветра не было совсем. Корабль лениво поскрипывал. Стонали и вздыхали свернутые паруса. Тихо плескалось море.

«Мой корабль — вот всё, что у меня есть. Мой „Незваный гость“».

Пробило два часа. Как звонок в театре…

Артия видела, как зародился шторм. Неизбежный и грозный, он приближался с юго-запада, мрачный сноп огня и теней. Снизу донеслись крики, свист, тревожные возгласы. Люди, стряхивая сон, разбредались по местам.

Ночь была тихой. И когда смолкли людские голоса, корабль погрузился в безмолвие.

Команда «Незваного» с трепетом ждала приближения бури.

— Будто открылась дверь в преисподнюю.

В груде облаков увязали молнии. Пляшущие волны отражали их дьвольские всполохи. В небе разверзлась глубокая черная дыра.

Теперь Артия видела, что тучи образовали странный туннель. Он втягивал в себя воздушные потоки и электричество, всасывал воду из моря, закручивал ее чудовищным вихрем. А в жерле воронки, похожем на гигантский открытый рот, клубилась слепая мгла. Эта пасть готовилась проглотить весь их корабль целиком.

Вязкий, густой воздух тут и там пронизывали призрачные искры. По верхушкам мачт пробегали молочно-белые огни.

Артия по снастям спустилась с мачты на квартердек. Сейчас не время рассиживаться без дела. Эбад и Бузл держали штурвал. Рядом стоял Мози Дейр, готовый прийти им на помощь.

Наконец послышался гром. Но его приглушенные раскаты увязли в клубящихся облаках.

По всему кораблю люди замерли, словно статуи, — казалось, их, как пушки, бочонки и паруса, закрепили болтами, привязали к палубе.

И вдруг море взметнулось вверх.

Корабль задрал нос, устремив бушприт к небу, и чуть не встал на корму. Несмотря на все предосторожности, под палубой послышался грохот. Это сорвалось с места и покатилось кубарем всё, что плохо держалось.

Артия устремилась вверх по палубе. Ловила падавших навстречу людей и отталкивала их туда, где было за что ухватиться. Чувствовала под ногами чудовищную силу моря — оно что есть мочи старалось перевернуть «Незваного». А корабль напрягал все силы, чтобы выровняться. Вкусный Джек крепко привязал себя к грот-мачте. Из большого кармана его куртки выглядывали бок о бок две клювастые головы — одна белая, другая красно-зеленая. И никаких ссор.

Уже ничем не сдерживаемые, вспыхивали молнии, нарезая небо и море на ломти. Мелькали обрывки картины, искаженные самым невероятным образом: испуганное лицо Тазбо, Эрт Лаймаус цепляется за веревку, Катберт держит шарманку, Плинк спокойно молится на неведомом наречии, Мотоуп широко разинул рот — подобный зеву шторма — и кричит от ярости. Из актерской команды не видно никого, кроме Эбада и Катберта. Хотя нет, вон Дирк и Вускери, привязались веревкой к курятнику…

Артия доползла до полубака. Под бушпритом ухватилась за штаги и поручень.

Давным-давно — в прошлом году — она не знала страха. Шторм ей казался развлечением. Но эта буря, как верно заметил Честный Лжец, была особенной.

Море хлестнуло Артию по лицу, ужалило, как оса. Видно, расплачивалось за то, что она ударила Уолтера. Мачты наклонились. Корабль медленно, неохотно стал поворачиваться.

Вода, кружась, утекала через громадную дыру в морском дне. Океан превратился в скважину. Бледные огни на мачтах потухли. Но в тот же миг из облака, словно хлыст, с грохотом высунулся ярко-красный раздвоенный змеиный язык. Всю силу удара приняла на себя бизань-мачта. Она взорвалась, как бомба, рассыпав по палубе огонь, обломки дерева и железа. Столбом поднялся пар, а когда он рассеялся, все увидели — штаги оборвались, брам-стеньга обломилась, бом-брамсели развернулись и полощутся на ветру, как облака белого грома…

Горящий «Незваный гость» продолжал лениво поворачиваться.

Артия чувствовала, как с натугой противится руль — и вдруг в его нутре, в самом сердце корабля что-то подалось. Раздался тошнотворный хлюпающий лязг. Рулевая цепь…

Теперь на палубу валились не только вода, огонь и обломки мачты. Ураган принес с собой груды всякой всячины, которую подхватил в других местах, перемолол и обрушил на несчастный корабль. Дождем сыпались пальмовые листья, ветки с раздавленными плодами, целые стволы деревьев, рыбы, камни, кокосовые орехи. И это еще не всё — о палубу ударилась и разбилась вдребезги чудом уцелевшая голова фарфоровой куклы, половинка рулевого колеса с какого-то судна — она рухнула посреди корабля, пробила доски и провалилась в дыру, на пушечную палубу.

Нет времени на ремонт, нет шансов на спасение. И руль сломался.

Артия не могла ничего придумать. Раньше она всегда знала что делать. А теперь… только ползти вверх, навстречу неодолимому врагу, как сделала бы ее мама в спектакле под названием «Пиратика».

Артия, никчемная ты дуреха. Девчонка из Академии Сопливых Малявок. Актриса…

Ветер налетел с новой силой. Корабль, вращаясь, набрал довольно быстрый ход. Внезапно его со страшной силой швырнуло бортом вперед о водяную гору.

Отовсюду слышался пронзительный вой ветра. Он обломил остаток бизань-мачты. Тлеющие паруса оторвались и полетели в воду, теперь корабль был как птица без крыльев…

Но вдруг тучи стали расступаться. Под напором ветра они устремились прочь, и вокруг корабля сомкнулась, как стена, непроглядно черная ночь. Она надвинулась на «Незваного» и в тот же миг раскололась под напором исполинского жаркого пламени, охватившего восточный край неба.

Небеса в огне!

Нет, нет… Это восход… Солнце встает… А казалось, прошло меньше часа…

Но почему солнце встает так высоко в небе?

За спиной Артия услышала крики команды. Люди выли, как волки… тявкали, как псы… как Свин… Где же Свин? И где Планкветт?

Ветер разломил планету надвое, как хрупкую кокосовую скорлупку.

Впереди их ждала не только заря. Вот почему солнце оказалось так высоко — оно выглянуло из-за сгустившегося, плотного мрака. Та черная стена впереди — это не ночь. И сейчас они с ней столкнутся…

«Незваный гость», некогда бывший ангелийским клипером «Слон», торговый корабль, верно служивший пиратам, преданный им до последнего мгновения, под напором обезумевшего ветра налетел на подернутые зарей зубчатые утесы Гвинейского побережья.

Прочнейший киль из крепкого вяза, медная обшивка, широкий, усеянный пушками борт заскрежетали по древней скале. Раздался стон, будто разбилась скрипка. Ломались вековые сосны, звенел умирающий металл.

«Незваный гость» спасся от гибели на верфи. Конец поджидал его здесь.

Тяжелым облаком медленно рассеялись пепел с опилками. Корабль покоился на левом борту, будто устал и прилег отдохнуть. Море окутало его зеленым кружевным одеялом.

— Разбились, — послышался шепот. Что толку кричать? Утесы знали, и небо тоже знало, и воздух, и море, и каждый из команды. А ветер, равнодушный, безжалостный, испустил тихий вздох.