"Пиратика-II. Возвращение на Остров Попугаев" - читать интересную книгу автора (Ли Танит)

2. Белл и прилив

Таинственный мистер Белл — который не был мистером и не носил имя Белл — стоял у берега и глядел на парад кораблей, разворачивающийся в залитой солнцем Краевой бухте.

У устроителей праздника произошли некоторые трения с капитанами стоявших здесь военных кораблей и с морскими патрулями.

Но праздник все же состоялся. На него приехала сама Пиратика. А власти пытались сохранить это в тайне. Ха-ха.

Вон ее корабль, «Незваный гость», прославленный в песнях и легендах, стоит у входа в бухту и ждет. Говорят, он ждет вечернего прилива, чтобы покинуть Ангелию и пуститься в плавание — пиратствовать на законных основаниях, грабить лягушатников.

И праздник устроили в честь Пиратики.

Мистер Белл безмолвно смотрела на веселье. Ее длинные черные волосы были убраны назад, карие глаза сияли. Блестели начищенные сапоги, блестел кортик и кремневое ружье.

К вечеру она узнает, приняли ли ее в команду знаменитой Пиратики.

Мистер Белл великолепно владела собой. Лучше, чем кто-либо мог ожидать, — ведь хоть ей и исполнилось девятнадцать лет, в мужском костюме она смотрелась гораздо моложе.

Повсюду бродили нарядные люди, разглядывали диковинные праздничные корабли, делились впечатлениями, смеялись.

Мистер Белл, привыкшая быть в центре внимания, тоже смеялась, разглядывала, веселилась от души.

— В этом доме полно франкоспанцев! — прошептал Глэд Катберт.

Артия невозмутимо спросила:

— С чего вы это взяли, мистер Катберт?

Глэд отвел Артию в пустовавшую боковую комнату.

— После обеда я пошел прогуляться. Решил осмотреть дом и парк. Поглядеть, что к чему. Я всегда так поступаю в новых местах. Удивительные вещи можно увидать.

— И что же вы увидали?

— Ничего не увидал. Зато услыхал. Там, наверху, в библиотеке. Два человека говорили с Диким Майклом на франгелийском.

— На франгелийском… понятно. — Мама учила Артию настоящему франкоспанскому и многим другим языкам. Но франгелийский язык был причудливой смесью ангелийского и франкоспанского, и часто его не понимали даже носители этих языков.

— Один из них сказал: «Же не сэ куа что делать?» А Майкл ответил: «Н'импортэ. Никто ву аттрапэ. Доверьтесь муа». А третий говорит: «Мэ иль за нами по пятам, разве н'э па?»

Артия задумалась.

— Это значит, один из них не знал, что делать, а Майкл сказал, это не важно, пусть доверятся ему, и тогда никто их не поймает. А третий возразил: они идут за нами по пятам. И что было дальше?

— Потом ко мне подбежали этот пацан Тихоня и львица. Я сделал вид, будто настраиваю свою шарманку. Мы пошли погулять, и я поиграл немного в саду, как вы и видели.

— А где Эбад?

— Разговаривает с этим Майклом. Капитан, как вы думаете, Эбад Вумс не…

— Нет, Катберт. Не может быть. Если Холройялы шпионят в пользу монархистской Франкоспании, Эбад ни за что не стал бы им помогать. Хотя всё это довольно странно…

Слава богу, скоро они покинут этот изысканный и немного зловещий дом.

В холл впорхнули две служанки.

— Не говори ни слова, Катберт, никому. Ты меня понял?

— Так точно, капитан.

Они вышли из комнаты.

— Так вы говорите, — звонким голосом произнесла Артия, — ваша жена швырнула в вас кошку?

— Да, большущую серую мурку. Но это еще что, когда мы с Глэдис ругаемся…

Горничные прошли мимо.

В дверях появился Дикий Майкл.

— И что вы сделали с этой кошкой?

— Оставил себе. Хорошая была зверюга, пушистая. Но сбежала с черным котом, принадлежавшим кучеру почтового дилижанса.

— Очень жаль прерывать вашу милую беседу, — сказал Майкл.

— Вы нас не прерываете. Мы уже закончили.

— Вижу. — Майкл выразительно улыбнулся Артии: «Я отлично понимаю, что минуту назад вы говорили совсем не о кошках». — Наслышан о вашем мастерстве во владении шпагой, капитан Стреллби, — любезно произнес он.

— Неужели?

— Слава о вас идет по всей Свободной Ангелии. Вы превосходите всех мужчин, и женщин, конечно, тоже. Так говорят.

Артия улыбнулась в ответ.

— Мало ли кто что болтает.

— Должен сказать, давно мечтаю увидеть вас в действии, капитан Артия.

— Увы, наши дороги расходятся.

— Тогда, быть может, на прощанье вы удовлетворите мое любопытство?

Дикий Майкл, веселый, улыбающийся, стоял на гладком, блестящем полу, широко расставив ноги. Он небрежно положил ладонь на рукоять тонкой, изящной шпаги. Артия, одетая, как всегда, по-мужски, тоже носила на боку шпагу. Однако она даже не прикоснулась к ней.

— А что скажет ваша почтенная матушка, сэр, если мы в ее доме станем драться, как хорьки?

— Только посмеется. А отец, скорее всего, примется делать ставки — на вас, капитан. Эмма закричит от радости, а Гамлет будет хранить суровое спокойствие. Тихоня усядется на самую высокую ветку, чтобы лучше всё рассмотреть. Гляньте-ка, а вот и он.

Артия подняла глаза и увидела, что Тихоня Холройял и впрямь появился откуда ни возьмись и уселся на верхней ступеньке лестницы. Остальных пока не было видно. Не говоря уже о франкоспанцах из библиотеки.

Видимо, Дикий Майкл решил то ли напугать, то ли испытать ее. Очевидно, он подслушал, о чем говорил Глэд Катберт, а может, и сам догадался.

Артия с быстротой молнии выхватила шпагу. Отблеск предзакатного солнца, отраженного клинком, озарил холл, как беззвучный огонь пушечного залпа.

Она видела, что Майкл легок, стремителен; он наверняка окажется хорошим бойцом. Но его обучали, естественно, в практическом ключе, а не так, как ее, — для сцены.

Артия Стреллби неторопливо подошла к нему. Остановилась на расстоянии четырех футов, развернулась на месте и нанесла косой удар снизу, чуть не выбив оружие из руки Майкла.

Он поспешно отступил на шаг.

— Черт возьми! А ты штучка непростая.

Но спустя мгновение он обрушил на нее бешеный град ударов. Шпага у него в руке рубила и сверкала, как стальной драконий хвост.

Артия успела увернуться. Она вспрыгнула на деревянные перила, развернулась и что есть силы лягнула противника ногой в плечо.

Майкл взвыл, но не выронил оружия. Он был очень силен.

Артия соскочила вниз. Этот поединок начинал ей нравиться. Она улыбнулась Майклу, он тоже ответил улыбкой.

— Ну что? — ласково спросила она. И обрушилась на него, как камень, проскользнула под летящей шпагой, прокатилась, словно мяч, врезалась ему в плечо — и всё это одним вертким движением. Майкл пошатнулся и упал навзничь, а она все-таки выбила шпагу у него из рук — легко, как будто прихлопнула комара.

Вся схватка заняла две с половиной минуты. Они сидели на мраморном полу, в нескольких ярдах друг от друга, и неудержимо смеялись.

— Вижу, рассказы о вас — не выдумка. Блестяще, капитан. Мы непременно должны встретиться еще раз.

— Когда вам будет угодно.

— Но не сейчас. — Этот голос был холоден, как изморозь на железе.

Драчуны в холле и Тихоня на лестнице дружно подняли головы и посмотрели на галерею.

Там, наверху, стоял Феликс Феникс в пиратском костюме, словно сошедший со страниц модного журнала. Его лицо белело, как мраморная лестница.

— Привет, Феникс. Что стряслось?

Феликс впился взглядом в Артию.

— О, по-видимому, ничего.

Он обернулся и зашагал по галерее прочь.

Артия пожала плечами.

— Какая муха его укусила? — Феликс всегда оставался для нее загадкой.

Глэд Катберт, облокотившись на перила, смотрел, как Дикий Майкл и Артия Стреллби пожимают руки. Видимо, они хотели что-то доказать друг другу, и им это удалось. А Феликс? И тут Катберт понял: Феликс просто ревнует до чертиков. Да и какой муж на его месте оставался бы спокойным? Стоит только взглянуть на Майкла и Артию…

В жаркой комнате «Кабана в небесах» Артия и Феликс сошлись не на жизнь, а на смерть.

— Тебе что, недостаточно партнеров для фехтования?

— У меня их полным-полно. Я же тебе говорила. Майкл хотел меня проверить.

— И сумел.

— Феникс, ты ведешь себя…

— Как? Как я себя веду? Как подобает мужу? Боже упаси. Знаешь что, Артемизия…

— Не смей меня так называть!

— Можешь отправляться на свое каперство, и пусть тебя и твоих злополучных актеров уничтожит первый же франкоспанский военный корабль. Желаю удачи. А я остаюсь в Ангелии.

От изумления Артия раскрыла рот. И тут же захлопнула.

— Ну наконец-то ты что-то понял, — процедила она сквозь зубы.

— Да, кое-что я понял. Понял, что мне не место на борту твоего корыта, понял, что я не способен шляться по морям и грабить ни в чем не повинные корабли. Если хочешь, попроси Майкла, он с удовольствием тебе поможет.

— Майкла… Не говори глупостей. У него есть свой собственный корабль — называется очень странно: «Невидимка». И он ведет на нем какие-то дела. Катберт говорил…

— Мне плевать с высокой колокольни, кто и что тебе говорил. А я тебе вот что скажу. Я остаюсь.

Сердце Артии пронзила жгучая боль. Забытое чувство. Она давно ее не ощущала, но сразу же вспомнила. Она испытывала такую же боль, когда пленницей возвращалась домой и видела Феликса на палубе соседнего корабля. Тогда она считала, что он ее ненавидит, знала, что не должна смотреть на него, иначе сердце разорвется на куски.

Вот и сегодня то же самое. «Молли не стала бы этого терпеть. И я не собираюсь».

— Поступайте как вам угодно, сэр. Когда вы уезжаете?

— Сию же минуту. Мои вещи уже собраны.

— Не ждите, что стану вас уговаривать. Вон та деревянная штука в стене — дверь.

Феликс поморщился, его глаза стали темными. Он провел красивой рукой по фантастической белой шевелюре, повесил сумку на плечо и, пошатываясь, вышел из комнаты.

Артия обнаружила, что ее трясет, как в лихорадке. Сделав три яростных вдоха, она совладала с собой.

За окном над искрящейся бухтой происходило что-то необычайное. Артия выглянула в окно. На воде весельные шлюпки взад-вперед таскали за собой какие-то мелкие скособоченные кораблики. Эти суденышки вышли то ли из сказки, то ли из кошмарного сна — нелепых пропорций, несусветно раскрашенные. Зрители на берегу приветствовали их то криками, то смехом, подбрасывая в воздух пиратские шляпы. «Я что, схожу с ума?» — спросила себя Артия, глядя на невообразимое зрелище.

Наконец далеко в море, позади нормальных, привычных на вид кораблей показался изысканный силуэт «Незваного гостя».

Летнее солнце клонилось к западу. До одиннадцати вечера оставалось всего шесть часов. Тогда они отчалят. Она и ее друзья, и еще новая команда. Без Феникса. Без ее спутника жизни. Но ведь она сама хотела, чтобы его там не было. Хотела или нет?

Под окном таверны защебетали детские голоса. Потом послышался крик матери:

— Якорь! Оставь Пушку в покое!

Старшая девочка ехидным голосом наябедничала:

— А Бизань вырвало прямо мне на юбку.

Это было одно из новых веяний, вошедших в моду, когда Артию освободили с виселицы и страну охватила пиратомания. Новорожденных младенцев нарекали в морском духе; некоторым детям даже меняли их прежние имена на новые, пиратские. Видимо, это произошло и с малышами, которые сейчас гуляли под ее окном. Опять послышался голос матери:

— Кортик! Вынь эту дрянь изо рта! Еще неизвестно, где она валялась.

— Мам, она упала с беконового корабля!

— Нет, Каюта. Не может быть.

— Да, мама. Мам, мам, смотри — вон та чайка тоже ухватила кусочек! А на дороге валяется рыбина!

Раздался пронзительный визг:

— Меня пчела ужалила!

Потом со стороны бухты докатился, словно штормовой вал, глухой рокот голосов, повторявший знакомое прозвище.

Артия выпрямилась от неожиданности.

— Пи-ра-ти-ка! — кричал народ.

Кто-то постучал в дверь, которую Феликс закрыл с таким оглушительным безмолвием. Артия в два прыжка пересекла комнату и распахнула ее.

На пороге, приплясывая, стояли Соленый Уолтер и Питер, а с ними — Честный Лжец и Эйри.

— Артия, пойди посмотри. Там устроили праздник в твою честь. Все ремесленные цеха оплатили строительство своих кораблей…

— Корабль пекарей сделан из батонов и булок…

— Тот, что из мяса, — от Лиги мясников…

— Цветочный — от Ассоциации девушек-цветочниц…

— А самый интересный — из рыбы. Видишь паруса? Цельные акульи шкуры!

— Ты не представляешь, Артия, какая красота!

В комнату влетели сразу шесть пчел. Артия и ее люди пригнулись и замахали руками, отбиваясь от гудящего роя.

— Это с цветочного корабля, — пояснил Эйри, когда они быстрым шагом покинули комнату, оставив поле боя за пчелами.

Артии не хотелось идти в город, не говоря уже о том, чтобы во всеуслышание признаться, что она и есть Пиратика. Но у нее вдруг пропали силы сопротивляться.

Она схватила Эйри за горло, измяв кружевной воротник.

— Если ты… или кто угодно из вас… хоть словом обмолвится… кто мы такие… кто я такая, я этому болтуну пасть порву!

Улица дышала послеполуденным зноем. На синей воде красно-коричневый мясной корабль кружился в танце с серебристым черно-белым корабликом из рыбы. Судно из буханок хлеба уже намокло и начало потихоньку разваливаться. Цветочный корабль даже издалека оглушал волной ароматов. Он переливался всевозможными оттенками красок: алые розы, желтые и кремовые лилии, голубая лаванда и бордовые анютины глазки, левкои и плющ. Был в этой флотилии и бумажный кораблик — он уже едва держался на воде. Редакция «Добродел и Довер Таймс» соорудила его из старых и свежих газет.

Над бухтой кружили ошалевшие чайки, отрывая от корабликов то кусок жареного мяса, то свежую треску, то клочок газеты (видимо, по ошибке). Затем они, отягощенные поклажей, торопливо летели к городу и там роняли ломти ветчины на шляпы прохожим. На голову джентльмена рухнула, свалив его с ног, половинка бараньей ноги. Тучами вились осы, пчелы и мухи, пили нектар с цветочного корабля, жалили кого ни попадя, вползали в прически и носы.

Питер встревожился.

— Не нравится мне это.

Веселый галдеж на берегу сменился криками испуга и отчаяния.

С одного из обычных кораблей, выполнявших маневры на рейде, донесся резкий хлопок. Это выстрелила пушка — должно быть, команда хотела отогнать насекомых или чаек. Хозяева корабля Лиги мясников в весельной лодке тоже палили в воздух, тщетно пытаясь спасти свое разваливающееся судно — в воду только что свалился целый жареный бык, облепленный, как пеной, тучами галдящих птиц.

Ангелия сошла с ума, с горечью подумала Артия.

— Теперь должны выбрать и наградить самый лучший корабль! — объявил Эйри. — Смотри-ка, Артия, кто идет! Ее принимают…

— Ее принимают за меня, — прорычала Артия, впившись взглядом в темноволосую девушку, одетую в мужской пиратский костюм. Толпа несла ее на руках к сцене, увешанной розово-черными флагами с черепом и скрещенными костями.

— Пиратика! — возопили тысячи глоток, на миг прекратив отбиваться от пчел. А на головы людям между тем сыпался дождь из мокрого хлеба, бекона и чаячьего помета.

Честный Лжец сказал — как всегда, мягко, без укоризны:

— Это мистер-миссис Белл.

Толпа подхватила мистера Белла сразу же, как только она вышла из «Кабана в небесах» с бумагой, подтверждающей, что ее зачислили в команду «Незваного гостя».

— Это она! Пиратика! Королева морей! Слава отважной Пиратике!

Не успела мистер Белл оглянуться, как ее подняли на руки и понесли, к восторгу аплодирующей публики. Она не возражала. Ей не впервой было находиться в центре внимания.

Однако ее мысли занимало другое.

Примерно полчаса назад она сидела в главном зале таверны и коротала время за чашечкой кофе. И в это время через зал прошествовал самый красивый юноша, какой когда-либо облагораживал собою пиратский костюм. Он тоже потребовал кофе, сердито и резко, потом уселся к ней за стол и шмякнул на скамейку дорожный саквояж.

— Извините, — сказал он через мгновение, не глядя на нее. — Не хотел вас тревожить.

— А вы и не потревожили, — дружелюбно ответила мистер Белл. — Я как раз получила хорошие новости.

Тут юноша поднял белую голову и посмотрел прямо на нее. Глаза у него были синие, как небо.

— Это радует. Но вижу, вы тоже страдаете пиратоманией.

— Я поступила служить на корабль, — сказала мистер Белл.

— Да неужели? И на какой же? «Одноглазый и кошка»?

— Нет, сэр, черт меня побери. На знаменитый капер «Незваный гость». Пойду трясти франкоспанцев.

Феликс выругался.

— Вижу, вы чем-то недовольны, — предположила мистер Белл.

— Нет, нет, — прорычал Феликс. — Я счастлив, как мышка в бисквите.

Мистер Белл решительно встала.

— Выпью кофе в другом месте.

— Нет, не беспокойтесь. Прошу прощения за грубость. Вы говорите, на «Незваный гость»?

— Да.

— Я тоже. Пойду на этом корабле.

— Правда? Неужели? И вас взяли в команду?

— Не совсем. Я муж Пиратики.

— Значит, вы — мистер Феникс, знаменитый художник?

— Да. Это я.

— Рада с вами познакомиться.

— Сомневаюсь, мадам, — ответил Феликс. — Вы для этого слишком красивы. И, похоже, вы не умеете хорошо врать.

— Неужто я действительно так красива, мистер Феникс? Впрочем, вам виднее, вы художник.

— Разрешите узнать ваше имя.

— Вы, мистер Феникс, я думаю, можете называть меня моим женским именем.

— И каково же оно?

— Белладора Веер.

— Вы трепещете, как веер, мисс Веер?

— Не всегда. Разве что сердцем. И то нечасто.

Кофе закончился. Мистер Белл встала. Феликс Феникс, откланявшись, поднялся наверх и распаковал саквояж. В комнате кружили четырнадцать пчел, оса и заплутавшая стрекоза. Теперь он уложил веши совсем по-другому. На этот раз он собирался в путешествие.

Вскоре после этого Пиратика-Белл на маленькой сцене избрала королем праздника цветочный корабль. К этому времени он единственный из всей флотилии целиком оставался на плаву.

Через две секунды после оглашения вердикта шальная пуля, неудачно пущенная из кремневого ружья, промазала по десятку чаек и попала прямо в остатки газетного кораблика, едва держащиеся на плаву. Бумага вспыхнула.

Газеты были пропитаны воском, хоть и плоховато. Поначалу они никак не хотели разгораться. Но вскоре на них заплясали языки пламени.

Бухту мигом охватил чудовищный пожар. Вспыхнули три весельные лодки, и гребцы из Ассоциации пекарей бросились в воду. Остатки хлебного корабля тоже загорелись, наполнив воздух клубами черного дыма. День выдался очень знойный. Всё пересохло…

Дальше события разворачивались стремительно.

Вереница весельных лодок сослужила плохую службу. Огонь перескакивал по ним, как по ступенькам лестницы, и быстро добрался до носа мясного корабля. Жирные куски жареной баранины, говядины и свинины с треском посылали в небо фейерверки искр.

Потом с шипением и грохотом съедобный тихоход взорвался.

Над бухтой фонтаном разлетелись куски вонючего мяса, ломти и ошметки, острые, как кинжалы, кости. Они падали на головы гребцам, барахтавшимся в воде, сыпались в толпу на берегу. Послышались крики.

Вскоре заполыхал и рыбный кораблик.

Тушить его оказалось некому. Рыботорговцы, или кто там еще соорудил это суденышко, выпрыгнули из горящих лодок и бултыхались в воде. Рыбный корабль, как будто подхваченный невидимой рукой, медленно дрейфовал к выходу из гавани, туда, где на рейде стояли шесть торговых клиперов, военный патруль из пяти корветов и семь стройных фрегатов.

Такая флотилия была слишком велика для быстрых маневров, к тому же ее со всех сторон окружали другие корабли. Над палубами разнеслись крики гнева и ужаса. Матросы, достав шесты и длинные крючья, пытались отвести в сторону неуправляемую рыбную громадину.

Но пламенеющая, плюющаяся маслом жаровня со смертоносной неторопливостью развернулась сначала к первому клиперу, потом ко второму.

И пока моряки перекликались, предостерегая друг друга, рыбный корабль очутился в самой гуще флотилии.

— Нет, Артия, не надо, — воскликнул Эйри, пытаясь ее удержать.

— Надо, мистер О'Ши. Пустите, а то мне придется вас оттолкнуть. — Она увернулась, прыгнула в воду и поплыла, гибкая, как водяная змея.

— Она боится за «Незваный гость», — сказал Честный Лжец.

Вдруг что-то сильно толкнуло их в спины. Это был неведомо откуда налетевший Катберт.

— Вперед, ребята! Нам надо спешить. За мной!

Подгоняемая тычками, вся компания дружно плюхнулась в воду.

Побарахтавшись немного, они легли на курс вдогонку за Артией. Толпа на берегу и бесчисленные зрители, облепившие окна всех прибрежных таверн, магазинов и домов, громко взвыли. Торговый клипер «Сирена», первым соприкоснувшийся с кораблем из горящей рыбы, вспыхнул как свечка.

Заслышав крики, Артия подняла голову. Вода перед ней окрасилась в кроваво-красный цвет, отражая языки пламени. Девушка повернула в сторону от горящего клипера. Цель у нее была только одна: спасти свой корабль. «Сирена» осталась позади, но пожар уже обогнал Артию. Военный фрегат «Инстинкт убийцы», с которым она поравнялась, украшали гирлянды пламени. Команда заливала огонь морской водой, фрегат окутали клубы пара. Море потемнело, усеянное багровыми пятнами огней, воздух сгустился, наполнившись жалящими, будто пчелы, искрами…

За спиной у Артии с громким треском рухнула мачта. На фрегатах и некоторых торговых клиперах имелись пушки. Пройдет немного времени, орудия накалятся от огня и начнут взрываться. Артия обернулась и увидела, как пятеро ее спутников пробиваются сквозь гущу пловцов, стремящихся им навстречу, к берегу. Два человека плыли верхом на поджаренной туше быка. Один из них замахнулся кулаком на Катберта, тот увернулся, нырнув. С неба дождем сыпались горящие обломки рангоута. Артия разглядела, что вдалеке, на набережной, загорелось какое-то здание. Она подняла руку, показала вниз. Честный Лжец понял смысл ее жеста. Катберт, только что показавшийся над водой, набрал полную грудь воздуха и опять исчез. Эйри в нерешительности медлил. Соленый Уолтер подтолкнул его вниз, за ними последовал и Питер. Артия тоже нырнула. Под водой она поплыла со скоростью в несколько узлов. Она стремилась к «Незваному гостю», стоявшему дальше всех от берега, у выхода из гавани. Артия огляделась. Повсюду, куда ни глянь, глаза застилало пламя пожара, подымались вверх клубы дыма. В ушах звенело от грохота и отчаянных криков. «Вот так же, наверное, бывает и на войне». Она нырнула еще глубже, поплыла еще быстрее.

Пушки «Инстинкта убийцы» выдержали напор жара. А вот запас пороха — нет.

Артия уже успела отплыть довольно далеко и уйти на хорошую глубину, так что отголоски чудовищного взрыва докатились до нее сильно приглушенными. Ей показалось, что где-то рядом хлопнула дверь.

Кровавое солнце опустилось в черную дымовую завесу, и наступила ночь.

А на берегу продолжались пожары.

Пляшущие вихри пламени пурпурными языками лизали ослепшие от дыма звезды.

Все магазины и дома на набережной оказались разрушены. Погибли четыре корабля, еще девять были повреждены. Сведения о людских потерях сильно разнились.

Местное отделение Ангелийской Ассоциации Противостояния Пиратам и Пропаганды Чая с Хлебом и Ирисками в полном составе собралось на невысоком холме, откуда открывался чудовищный вид на спаленный город и бухту. Проповедник, преподобный Зверь, возвышался над своей паствой на перевернутой телеге.

Люди, не обращая внимания на доносящиеся снизу крики и звон колоколов, впились взглядами в своего духовного отца.

Он отхлебнул из черного стакана, потемневшего, по его словам, от многолетнего потребления чая.

— Внутренности у меня, без сомнения, такие же черные, — говорил он, — но когда-то мое злокозненное сердце было еще чернее. Раньше я считал себя пиратом. Но потом осознал ошибочность своего пути. Мы знаем, дорогие друзья, что всех до единого пиратов необходимо стереть с лица земли. А глупых модников, нацепивших непотребные наряды и притворяющихся морскими разбойниками, надо насильно вернуть в лоно здравого смысла.

Публика зааплодировала.

А вокруг них клубился багровый дым, и все дышало горем.

— Вот до чего доводит буконьерское помешательство, — вскричал преподобный и воздел руки навстречу фантастическому занавесу. Его звериное, косматое лицо могло и воодушевить, и вызвать отвращение. Членов ААПППЧХИ оно явно вдохновляло.

— Теперь я стал Первым Помощником в команде Господа Бога, — вещал преподобный Зверь, менее двух лет назад служивший первым помощником на корвете «Враг», принадлежавшем Малышке Голди. — И не устаю повторять: пиратская лихорадка ведет общество к гибели!

Они потушили пламя морской водой и убрали паруса. Спустили на воду шлюпки и осторожно, на веслах, вывели корабль из бухты, как когда-то из смертоносной полосы штилей.

Оставшийся позади город окутывала грязноватая красная дымка. Даже белые бока меловых скал слегка зарумянились. Но «Незваному гостю» ничто не грозило. Этот корабль всегда был удачлив. Как и Артия Стреллби — она, по выражению Хэркона Вира, везуча, как семнадцать тысяч чертей.

С приливом, наступившим в одиннадцать часов, они без труда вышли в море. К этому времени на корабль успели подняться все, в том числе новобранцы. В том числе Феликс.

Артия смерила его взглядом. Ничем не выказала острого чувства, пронзившего ей сердце. Она и сама не знала, радоваться ей или огорчаться тому, что он все-таки решил ехать с ними. А вот он на нее даже не глянул. Подошел к Эбаду, сердечно поздоровался с ним, как будто испытывал потребность приветствовать кого угодно, но только не жену.

Они миновали цветочный корабль, еще держащийся на плаву в миле от выхода из бухты. Он не сгорел, но сильно осел и походил на плавающий венок.

— Застрянет на Потерянных Песках, — прошептал Эйри. — Цветы в память о судах, погибших здесь.

Эбад сам повел судно в море мимо смертоносной отмели.

Артия успела позабыть свой сон о том, как они разбились на Песках. Теперь вдруг вспомнила. Глупый сон, и больше ничего. Они уверенно миновали предательскую мель.

«Незваный гость» испытал всё — и бури, и битвы, и пожар… И всегда оставался невредим.

Последняя алая роза покачивалась среди лилий на воде, последняя дымная роза расцветала над городом. И ссоры — пусть они тоже останутся позади, и интриги, и ложь…

Перед Артией расстилалось открытое море.