"Пешки в Большой игре" - читать интересную книгу автора (Таманцев Андрей)

Глава сорок третья

14 ноября. Террористическая организация мусульманского толка обезврежена на территории Польши. Арестованы несколько подозреваемых в террористических актах в странах Европы и Америки, в частности, двое из задержанных подозреваются в совершении взрыва в Москве в подземном переходе на Пушкинской площади. Имена задержанных следствием не раскрываются (Рейтер).

Его встретили Док и Муха.

— Он мусор выносить вышел, — начал оправдываться Муха. — Вон они, контейнеры, во дворе.

— А вам лень было задницу от подоконника оторвать? Отсюда наблюдали?! — окинул скромное застолье Сергей.

Док и Муха потупились.

— Я за ним вышел.

— И?

— Я ничего не смог поделать. Они въехали на полном ходу — «Нива» зеленого цвета, втащили, и все.

— Ты стрелял?!

— Я ж не дурак. Там окна затемненные, мог и Игоря ранить.

— Видел их?

— Видел. Толку-то...

— Черные маски?

— Они.

— А тачка тебе на что?

— Шины у тачки прокололи, все четыре... Сергей почесал подбородок.

— Ладно, все, облажались по полной программе. Пошли теперь отсюда.

— И что делать будем?

— Будем искать.

Вернулись на квартиру Носорога. Тот успел соорудить довольно аппетитный обед — пельмени, салат из помидоров и огурцов, корейские, заправленные ядреным перцем, овощи и, конечно, запотевшая бутылка водки.

— Ну, к столу!

Пастухов был какой-то рассеянный.

— Вот что, Боцман, иди на пост, с этого дня будем дежурить на улице. У нас сеанс связи через сорок минут, а потом я вам кое-что расскажу. Это пока еще предположение, но знать вы его должны. Иди, иди, тебе потом перескажут...

Боцман с сожалением посмотрел на с гол, поднялся. Ох как не хотелось ему на посту сидеть. Но такова профессия. Не всегда в ней положительный результат приносит вылетевшая пуля. Иногда победу высиживают задницей.

Муха сразу уселся за ноутбук.

Носорог бегал между ними, предлагая сейчас же бросить все и поесть. Но ребята кое-как без аппетита ковыряли в тарелках на ходу.

— Муха, сначала свяжемся с Голубковым, а потом ты поищешь маячок. — сказал Пастухов.

Спустя пять минут после настройки экран выдал позывной Голубкова.

— Слушаю тебя, Пастухов, — раздался голос полковника. — Докладывай.

— Да что там докладывать, Константин Дмитриевич, упустили мы Филина.

— Так... Кто?

— Я, — сказал Пастухов, коротко взглянув на Дока.

— Кто увел, я спрашиваю, — перебил полковник.

— Да повадились тут нам палки в колеса ставить крутые ребята. В черных масках работают. Крепкие.

— Откуда?

— Это я у вас хотел спросить.

— Узнаю. Что еще?

— Был у губернатора По-моему, вся операция здесь должна пройти.

— Какая операция?

— И наша, и противников. Здесь у них сделка состоится. Вам такая фамилия Иванов ничего не говорит.

— На Ивановых вся Россия держится.

— Он приходил к Филину якобы от ФСБ. Предлагал сотрудничество, по я думаю, просто пугал, выманивал Филина из Москвы. И именно сюда. Игорь все записал на пленку, оставил ее жене. Можете съездить к ней послушать.

— Уже съездил.

— И что?

— Убили жену Игоря.

Сергей быстро взглянул на Носорога, тот сидел мрачный.

— Значит, говоришь, Иванов? — спросил Голубков. — Еще кто?

— Прошу сообщить информацию по депутатам Госдумы, имеющим связь с Йошкар-Олой.

— Узнаю.

— Константин Дмитриевич, я думаю, все это наши спецслужбы.

— Опять ФСБ?

— Может быть. Сделайте еще запрос о личностях губернатора и банкира Мурыгина.

— А эти что?

— Эти как раз и обеспечивают операцию.

— Значит, деньги?

— И большие, думаю. Небольшие из рук в руки бы передали.

— Ладно, придется покрутиться.

— Бедный Игореня, — сказал Носорог, когда сеанс связи закончился. — Я его вот с таких знал. Вот же суки, чем он им помешал?

Пастухов усадил ребят и поведал им о своих мыслях по поводу истинных целей операции. О многом поведал своим товарищам командир. И о том, что никакого тектонического оружия, возможно, в природе и не существует.

В базовой квартире повисла такая тишина, что стало отчетливо слышно осу, бесполезно бьющуюся о стекло в поисках выхода.

— Раньше я слушал слова людей и верил в их дела, теперь же я слушаю слова людей и смотрю на их дела, — сказал Док.

— Что-то я не пойму тебя, Док, — сказал Артист.

— Это не я. Это Конфуций.

— А тут и понимать нечего. Не вздумайте Боцману рассказать. Нас просто подставили. Подставили, как мальчишек-исполнителей, — заявил Муха.

— Но ты же никогда не претендовал на роль стратега? — полуутвердительно спросил Док.

— И не буду. Без меня головастые найдутся, — огрызнулся Муха. — Обидно... Я так понимаю... Ты, Пастух, считаешь, что это все грандиозный блеф в размерах государства. Если нам нечем сдерживать чужие потуги, будем бряцать несуществующим, имея шиш в кармане на закуску. Но шиш вынимать не будем, будем только шевелить им в кармане. А чтоб убедительнее было, надо навалить трупов, нас, например. Так?

— Так, да не так, — вмешался Док. — Мне скоро тридцать семь, и мой послужной список вы знаете. Вряд лив ближайшее время удастся создать нормальную семью. Так что маловероятно, что кто-то, кроме вас, вообще вспомните моем существовании. Но если от меня зависит, проживет ли мой народ без войны еще пять — десять лет, я готов вложиться в этот блеф своей жизнью. В сущности, мы не дети и знали, на что шли. Не все, но знали. И мне не важно, будут помнить люди обо мне или нет. Важно, что по этому поводу думаю я сам... Ну и, конечно, вы...

— Но ведь уже есть трупы и неизвестно, кто следующий... — сказал Артист.

— К тому же мы не знаем, сколько их уже было до нас. — сказал молчавший до сих пор Пастухов.

— Я думаю, что моя жизнь была бы пресна, нелепа, невыносима, если бы я один раз в жизни не осознал, за что я могу умереть без сожаления. Я думаю, что если каждый из нас хорошенько покопается в себе, найдет за что. Пусть это покажется мизерным. За жену, за потомство, за возможность посидеть у тихой речки — все это, по-моему, называется одним словом — за Родину.

— Хорошо сказал! — восхитился Муха. — Только Боцману надо объяснить попроще.

— А ведь мы можем не только вставить Западу пистон, но и расшевелить весь бандитский муравейник... — размышлял вслух Артист.

— Без всякого сомнения. Надо только постараться накрошить их как можно больше. Я думаю, не стоит ставить в известность полковника о наших догадках. Сдается мне, что он тоже пешка. Парадокс: ферзь, но пешка.

— Давайте выпьем за Родину? — тихо сказал Артист.

С ним молча согласились. Все встали. Носорог разлил водку. Подняли локти на уровень несуществующих погон и выпили.

Вот теперь закусили аппетитно.

Но Носорога это уже не утешало.