"Цирк Доктора Дулитла" - читать интересную книгу автора (Лофтинг Хью)

^{ГЛАВА 6} БЕППО ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ

Потраченные на покупку шести змей деньги, из-за которых так переживала бедная Даб-Даб, вскоре снова были восполнены в копилке Джона Дулитла. И хотя домохозяйка все время ворчала на Доктора за то, что он поселил в ее лучшей баночке этих нечистоплотных извивающихся тварей, она не могла не признать, что они не требовали больших расходов. Цирк пользовался в Бриджтоне таким успехом, что коробка, стоявшая при входе в балаган «Двухголового зверя из джунглей Африки», наполнялась шестипенсовыми монетами с удивительной быстротой. И скоро Гу-Гу предсказал, что их рекорд, установленный в Эшби, будет легко побит.

— Я считаю, Доктор, — сказал он, наклонив набок голову и закрыв левый глаз, — что до конца недели мы легко наберем шестнадцать фунтов. Это если не считать, что в базарный день и в субботу к нам придет еще больше народу.

— Скажи спасибо Доктору, — добавил Джип. — Если бы не его номер с Беппо, наделавший столько шуму в городе, посетителей было бы в два раза меньше.

В первый же после премьеры вечер Блоссом прибежал к Доктору и начал упрашивать его, чтобы он продолжал выступать с Беппо всю неделю, пока цирк стоит в Бриджтоне.

— Но послушайте, — удивился Доктор. — Я обещал Беппо, что его отправят на пенсию сразу же после нашего выступления. Ведь я просил его выручить вас только один раз. Я не знаю, как скоро выздоровеет Нино, но я ничего не говорил Беппо о том, что он будет выступать всю неделю. Я считал, что когда у вас появится время, вы что-нибудь придумаете и замените наш номер каким-нибудь другим.

— Боже праведный, Доктор! — воскликнул Блоссом. — Кем же я могу вас заменить? Если бы я думал целый год, я бы все равно ничего не придумал! Ничего подобного не существовало с тех пор, как был изобретен цирк! О вас говорит весь город и даже все окрестности. Я слышал, что люди едут сюда аж из самого Уитлторпа, чтобы посмотреть ваш номер. Послушайте, попросите Беппо сделать нам одолжение — ведь ему это совсем не трудно. Пусть он скажет одно только слово — и мы исполним любое его желание. Он будет есть аспарагусы на завтрак, спать на пуховой перине — он получит все что угодно, только уговорите его! Сейчас мы зарабатываем до пятнадцати фунтов в день! Клянусь, никогда еще мои дела не шли так превосходно. Если так и будет продолжаться, мы скоро разбогатеем и сможем выйти из игры!

Помедлив, прежде чем ответить, Доктор взглянул на Блоссома. В его взгляде светилось что-то очень похожее на презрение.

— Да, — сказал он печально. — Теперь вы будете хорошо обращаться со своим старым слугой, не так ли? Теперь, когда он приносит вам столько денег. Тридцать пять лет он работал на вас и не получал никакой благодарности. За все это время его даже ни разу не расчесали! Вы давали ему только сена да желудей в обрез — ровно столько, чтобы он не умер с голоду. А сейчас вы готовы исполнить любое его желание! Это всё деньги! Что они делают с людьми! Проклятые деньги!

— Да что вы, Доктор, разве я не стараюсь загладить свою вину? — возразил Блоссом. — Ну, подумайте, что стоит этому вашему коню отвечать на вопросы и выделывать всякие штуки? Пойдите и поговорите с ним, Доктор! Ну и дела, двадцать четыре часа назад я и не подозревал, что на свете бывают говорящие лошади, а сейчас прошу вас пойти и поговорить с конем.

— Как бы мне хотелось, — сказал Доктор, — чтобы вы оказались на его месте, и вас бы заставили работать тридцать пять лет, чтобы в награду за это вы получали только хлеб с водой и множество побоев и унижений. Единственное, чего я не стал бы делать, — так это бить вас хлыстом. Хорошо, я передам вашу просьбу Беппо; посмотрим, что он скажет. Но запомните: последнее слово — за ним. Если он откажется, я заставлю вас выполнить ваше обещание — Беппо будет предоставлен уютный дом и хорошее пастбище, на котором он проведет остаток своих дней. Я очень надеюсь, что он скажет «нет».

Доктор повернулся на каблуках и вышел из вагончика директора.

— Бедный старый Беппо, — бормотал он, направляясь к конюшне. — Его предок носил на своей спине самого Юлия Цезаря, когда тот объезжал свою гвардию! Он слышал, как легионеры приветствуют покорителя мира, сидящего на нем верхом! Бедный старый Беппо!

В конюшне Доктор увидел, что конь понуро стоит у окна и смотрит на зеленые поля, простирающиеся за забором цирка.

— Это вы, Джон Дулитл? — спросил он, когда Доктор открыл дверь. — Вы пришли, чтобы наконец забрать меня отсюда?

— Беппо, — сказал Джон Дулитл, положив руку на тощую и костлявую спину своего старого друга. — Кажется, ты стал великим человеком — то есть, я хотел сказать, великим конем.

— Как это, Доктор? Я не понимаю.

— Ты стал знаменитым, Беппо. Все-таки наш мир очень странно устроен. И самые странные животные в нем — это мы, люди. После того, как ты прослужил у него тридцать пять лет, мистер Блоссом вдруг обнаружил, какой ты умный и ценный.

— В каком это смысле — ценный?

— Потому что ты умеешь говорить.

— Но я всегда умел говорить, — удивился Беппо.

— Да. Но об этом знал только я один. Пока мы не продемонстрировали твое умение разговаривать публике, мистер Блоссом и все остальные даже не догадывались об этом. Ты произвел настоящую сенсацию прямо накануне своей отставки. И сейчас они не хотят отправлять тебя на пенсию. Они хотят, чтобы ты продолжал быть необыкновенной Говорящей Лошадью — хотя ты и так был ею всю свою жизнь.

— Как это все нелепо, правда, Доктор?

— Да, это действительно очень нелепо. Но ты вдруг стал таким ценным, что Блоссом готов кормить тебя аспарагусами на завтрак и приставить к тебе двух лакеев: один будет расчесывать твою шерсть, а другой завивать твою гриву. Но за это ты должен остаться у него в цирке до конца недели и выступать в номере Говорящей Лошади.

— Гм. Вот, оказывается, что это значит — прославиться. Но лучше бы меня отпустили пастись на какое-нибудь большое и хорошее поле.

— Хорошо, Беппо. Сейчас, наконец, ты можешь поступить так, как захочешь сам — после того как тобой тридцать пять лет распоряжались другие. Если ты не хочешь больше выступать, так и скажи. Я заставлю Блоссома выполнить свое обещание. Тебя отправят на пенсию сегодня же.

— А что вы сами мне посоветуете, Доктор?

— Я думаю, что если мы уступим Блоссому сейчас, потом от него будет легче получить то, чего хотим мы. Понимаешь, ведь у Блоссома нет своей собственной фермы и ему придется искать фермера, который бы ухаживал за тобой и выпускал на свое пастбище. Кроме того, если ты согласишься, он будет лучше относиться ко мне и к моим идеям — ведь я хочу помочь и другим животным.

— Хорошо, Доктор, — сказал Беппо. — Тогда я согласен. Я буду с вами выступать.

Когда Доктор сказал Блоссому, что Беппо согласился, директор чуть не запрыгал от радости. Казалось, в целом свете не было человека счастливее его. Он тут же приказал напечатать и раздать жителям Бриджтона маленькие афишки. В них говорилось, что знаменитая во всем мире Говорящая Лошадь Нино будет выступать в городе еще четыре дня, и тому, кто не хочет упустить единственный в своей жизни шанс взглянуть на нее, лучше поспешить в «Величайший Цирк на Земле». Эти же афишки разослали во все соседние города.

Для Беппо устроили специальное шествие по улицам Бриджтона, и Доктор испытывал невероятное смущение, когда горожане, показывая на него пальцем, шепотом сообщали друг другу, что это сам эрцгерцог Пафтапский, хозяин и дрессировщик знаменитого коня. Однако Блоссому этот нелепый титул, которым наградил Доктора Мэтью, так понравился, что он ни за что не соглашался, чтобы Джон Дулитл расстался с ним.

Во вторник, среду и четверг в кассе была собрана рекордная за всю историю цирка выручка. Первый раз в жизни директору пришлось отгонять от ворот желающих попасть в его заведение. На территории циркового городка было уже так много народу, что он боялся впускать туда кого-либо еще. Полиция Бриджтона бросила все свои силы на поддержание порядка в толпе, окружившей «Величайший Цирк на Земле». Ничто так не способствует успеху, как сам успех. Как только по городу разнесся слух, что цирк уже не может вместить всех желающих, количество людей, толпящихся за воротами и требующих, чтобы их впустили, увеличилось чуть ли не в два раза. И еще долгое время спустя все артисты вспоминали Бриджтонскую неделю как самый выдающийся период в истории своего цирка.