"Цирк Доктора Дулитла" - читать интересную книгу автора (Лофтинг Хью)

^{ГЛАВА 4} ЕЩЕ ОДНА ГОВОРЯЩАЯ ЛОШАДЬ

— Это не небылицы, — тихо сказал Доктор. — Я говорю вам правду. Но я вижу, что вы мне не поверите, пока я вам этого не докажу.

— Можете держать пари, что не поверю, — презрительно фыркнул Блоссом.

— В конюшне пять лошадей, не правда ли? И ни одна из них не видит, где я стою. А сейчас, если вы попросите меня задать какой-нибудь вопрос любой из них, я попробую вам сказать, что она ответит.

— Да вы просто сумасшедший! — воскликнул Блоссом. — У меня нет времени слушать ваши бредни.

— Хорошо, — сказал Доктор. — Я хотел помочь вам, но если вы отказываетесь от моей помощи, говорить больше не о чем. — Он пожал плечами и отвернулся. В этот момент из большого шатра послышались аплодисменты.

— Спросите у Беппо, — сказал Блоссом, — номер загона, в котором он стоит.

Стойло Беппо было вторым от конца, и на его двери белой краской была написана большая цифра «два».

— Как вы хотите: чтобы он ответил мне на своем языке или просто отбил номер копытом? — спросил Доктор.

— Пусть он постучит по перегородке копытом, профессор, — насмешливо сказал Блоссом. — Я не знаком с лошадиной грамматикой и не смогу понять, жульничаете вы или нет.

— Хорошо, — ответил Доктор и издал носом несколько звуков, очень похожих на сопение. Можно было подумать, что у него начался насморк, и он хочет высморкаться. Сразу же после этого из стойла номер два послышались два удара копытом.

От удивления Блоссом поднял брови, но потом пожал плечами:

— Подумаешь! Это могло быть и случайным совпадением. Конь мог сам задеть за перегородку. Спросите его — э… спросите его, сколько пуговиц на моем жилете — на том, в который одет сейчас ваш косоглазый помощник на манеже.

— Ладно, — сказал Доктор. И он снова засопел носом, а потом изобразил тихое ржание. Но на этот раз, обращаясь к Беппо, он забыл назвать его по имени. Все пять лошадей, конечно, прекрасно знали жилет директора. И каждая подумала, что Доктор спрашивает именно ее. Поэтому одновременно в каждом стойле прозвучало по шесть ударов. И даже бедная Нино, лежавшая на соломе с закрытыми глазами, вытянула заднюю ногу и слабо стукнула ею о дверь шесть раз. Глаза мистера Блоссома чуть не вылезли из орбит.

— А сейчас, — сказал Джон Дулитл, улыбнувшись, — чтобы вы не подумали, что и это простое совпадение, я попрошу Беппо взять зубами вон тот коврик, который висит у него на перегородке, и подбросить его в воздух.

Доктор произнес еще несколько слов на лошадином языке, и коврик, висевший до этого на перегородке Беппо, исчез. Сам Джон Дулитл при этом даже не пошевельнулся. Блоссом бросился в стойло номер два. Там он увидел, что старый Беппо подбрасывает и ловит коврик, как школьница, играющая со своим носовым платком.

— Ну, а теперь вы мне верите? — поинтересовался Доктор.

— Верю ли я вам? — закричал Блоссом. — Я верю, что вы младший брат самого дьявола! Но мне до этого нет никакого дела — вы тот человек, который мне нужен! Пойдемте скорее в костюмерную, подберем вам что-нибудь.

— Подождите минутку, — сказал Доктор. — Что вы хотите делать?

— Нарядить вас в подходящий костюм, конечно, — ответил Блоссом. — Вы же не откажетесь сделать для нас номер, правда? Почему бы вам не выступить с какой-нибудь другой лошадью вместо Нино? Разве вы не говорили, что хотите помочь мне?

— Да, говорил, — медленно ответил Доктор. — И я помогу вам, но только после того, как вы дадите мне одно обещание. Я сделаю из Беппо говорящего коня, если вы согласитесь на мои условия. Номер Нино в конце представления, так что у нас с вами еще есть полчаса, чтобы все обсудить.

— В этом нет никакой нужды! — воскликнул Блоссом. — Я готов пообещать вам все, что вы захотите! Господи, да если вы понимаете язык зверей, мы баснословно разбогатеем за один только сезон! Если бы я не видел собственными глазами, как вы с ними разговаривали, я бы ни за что в это не поверил! Вам нужно было давным-давно работать в цирке. Сейчас вы были бы уже миллионером, а не бедным сельским врачом! Пойдемте скорее, подберем для вас какой-нибудь костюм поярче. Вы же не можете выйти на манеж в этих мятых брюках. Публика ни за что не поверит, что вы хоть раз в жизни сидели на лошади!

Доктор с Блоссомом вышли из конюшни и направились в костюмерную. Там директор начал потрошить старые, много повидавшие на своем веку сундуки, вытряхивая их содержимое на пол. Пока он перебирал яркие нарядные костюмы, Доктор перечислял ему все свои требования.

— Мистер Блоссом, — начал он, — с тех пор, как я работаю в вашем цирке, я заметил у вас некоторые вещи, которые не согласуются с моими представлениями о честной работе и гуманном отношении к животным. Я вам пытался уже об этом говорить, но каждый раз вы отказывались выслушать меня.

— Помилуйте, Доктор! — воскликнул Блоссом, вытаскивая из сундука пару красных персидских штанов. — Как вы можете так говорить? Разве я не выгнал по вашей просьбе Брауна и Фатиму?

— Вы расстались с ними, потому что у вас не было другого выхода, — возразил Доктор, — а не потому, что я вас попросил об этом. Я все время чувствовал себя ужасно неловко, работая в цирке, где очень многое строится на обмане. Но я не буду сейчас вдаваться во все подробности — у нас слишком мало времени. Для начала я хочу попросить вас о следующем: конь Беппо, который будет выступать в моем номере, слишком стар для работы. Он служит у вас тридцать пять лет. Я хочу, чтобы в награду за то, что он исполнит роль Говорящей Лошади, его отправили на пенсию. Он заслужил себе право провести остаток своих дней на покое и жить так, как он захочет.

— Я согласен, — сказал Блоссом. — А как вам нравится вот это? — И директор приложил к груди Доктора кавалерийский мундир. — Нет, он слишком узкий для вас! — воскликнул он. — Хотя ростом вас Бог не наградил, но по ширине вы не уступите любому верзиле!

— Следующее, чего я хочу, — продолжил Доктор, — это чтобы вы навели порядок в зверинце. Я вам уже говорил, что клетки чистят редко, животным в них очень тесно и кормят их плохо.

— Хорошо, Док. Мы все сделаем — в пределах разумного, конечно. Вы напишете свод правил для смотрителя зверинца и будете сами следить за тем, как он их выполняет. А что вы скажете, если мы сделаем из вас американского ковбоя?

— Нет, я не хочу быть ковбоем, — сказал Доктор. — Они безобразно относятся к своим коровам. Кроме того, я не одобряю эту дурацкую привычку нахлобучивать шляпу на глаза своей лошади, чтобы она вставала на дыбы и брыкалась. И наконец, я бы хотел, чтобы время от времени в цирке проводились небольшие реформы, улучшающие жизнь зверей. Я надеюсь, что вы разумно отнесетесь к моим предложениям, и тогда мы с вами будем вместе работать. Что вы на это скажете?

— Я скажу, что согласен, Док, — ответил Блоссом. — Стоит нам только начать — и мы прославимся на весь мир! Если вы пробудете у меня хотя бы год, все остальные цирки померкнут по сравнению с моим! Они покажутся публике двухгрошовыми балаганами! А вот как раз то, что нам нужно: кавалерийская форма двадцать первого гусарского полка. Ваш размер. С медалями и со всем остальным. Думаю, она будет вам к лицу!

На этот раз Блоссом примерил Доктору алый гусарский мундир. Теперь директор сиял от удовольствия.

— Клянусь, здесь никто не видел ничего подобного! — захихикал он. — Мы заставим говорить о себе весь город! А вот эти сапоги вам подойдут?

— Сейчас посмотрим, — ответил Доктор, забирая у Блоссома пару роскошных военных сапог для верховой езды. Он сел и начал расшнуровывать свои ботинки. В этот момент дверь открылась, и в костюмерную вошел мальчик — подручный конюха.

— Джо, ты как раз вовремя, — воскликнул Блоссом. — Беги скорей на конюшню и почисти скребницей Беппо. Он будет выступать вместо Нино.

— Беппо? — переспросил мальчик, не поверив своим ушам.

— Да, именно то, что я сказал — Беппо, тупица! — закричал Блоссом. — Надень ему зеленую уздечку с белыми розочками и вплети в хвост красную ленту. Да поторопись!

Когда парнишка исчез, в костюмерной появился клоун Хоп со своим Свистком. Он хотел немного отдохнуть в перерыве между номерами. В это время Доктор в щегольских военных бриджах и ботфортах застегивал воротничок своего алого мундира.

— Как там справляется мой косоглазый дублер? — поинтересовался у клоуна Блоссом.

— Хозяин, он просто чудо! — опускаясь в кресло, воскликнул Хоп. — Прирожденный ведущий. Ручаюсь, вы никогда не слыхали такого голоса. А как у него подвешен язык! Стоит кому-нибудь из артистов ошибиться — у него тут же готова шутка, он острит без остановок направо и налево. Я бы вам не посоветовал надолго оставлять его с публикой, хозяин, — не успеете оглянуться, как он отберет у вас все ваши лавры. Дамы от него просто без ума. А кто этот господин в военной форме? Ба, да это же наш Доктор! Что это он собирается делать?

В этот момент в костюмерную ворвался еще один мальчишка.

— Мистер Блоссом! До последнего номера осталось всего десять минут! — выпалил он.

— Вот и отлично, — потирая руки, сказал директор. — Будем выступать. Возьмите вашу портупею, Доктор. Как настроена публика, Фрэнк?

— Превосходно! Такого успеха в этом году у нас еще не было. Зал забит до отказа, зрители даже стоят в проходах. В последнюю минуту пришлось впустить всю среднюю школу. А вечером к нам собирается прийти Дом ветеранов в полном составе!