"Вверх тормашками" - читать интересную книгу автора (Андерсон Сьюзен)

Глава 8

В субботу Вероника разобралась с одеждой своей сестры и сложила все барахло в большой разукрашенный чемодан, который она окрестила парадным сундуком. Вечером, собравшись на работу, она спускалась в гостиную. Первое, что она там увидела, это Лиззи и Дессу, лежащих на животе на полу. Обе вырядились, как дешевые проститутки: Лиззи — в платье-дудку из ярко-синего эластика с черными блестками, Десса — в цветастую зелено-желтую ночную рубашку и черный шелковый пеньюар поверх нее. Если у Кристл подол, вероятно, заканчивался где-то на середине бедра, то у маленьких девочек он достигал лодыжек. Они густо нарумянили щеки, накрасили губы алой помадой и щедрой рукой наложили себе перламутровые тени от ресниц до бровей.

Десса выверила стопы, приспосабливаясь к плоскости пола. Белые туфли-лодочки, которые были ей слишком велики, смотрели мысами в разные стороны. Лиззи, согнув ноги в коленях, скрестила лодыжки в воздухе. Одна из розовых туфель на высоком каблуке валялась на боку рядом с ней на полу, другая болталась на пальцах ее правой ноги, грозя упасть в любую минуту.

Вероника подошла к девочкам и, встав перед ними, шлепнула себя в грудь.

— Леди, вы выглядите превосходно! — воскликнула она с грассирующим «р».

Девочки заулыбались, невероятно довольные собой, и оторвались от своей книжки с рисованными картинками. Первую секунду Лиззи еще держала карандаш в дрогнувшей руке и водила им по контурам рисунка. Потом застенчиво улыбнулась и опустила голову.

— Сегодня вы чем-то напоминаете мою маму, — сказала она, глядя сквозь челку на свою тетю.

Миссис Мартелуччи отвлеклась от телевизора, где показывали сериал, посмотреть на Веронику.

— Пресвятая Богородица, нынче вечером здесь все наряжаются. Ронни, дорогая, у вас просто праздничный вид!

Вероника немного смутилась. Она затеребила серебристые и бронзовые звездочки, свисающие с мочек ушей. Потом двинула руку вниз и быстро прошлась по вишневому кашемировому джемперу проверить, все ли у нее в порядке. И вправду вырядилась. Но не только. В ход была пущена тяжелая артиллерия — дерзкое бюстье, чуточку приоткрывающее ложбинку на груди.

Все эти усилия были предприняты, с тем чтобы изменить свой облик и выглядеть не так… буднично. В своих попытках добиться желаемого эффекта Вероника пошла до конца. Сейчас на лице у нее было больше косметики, нежели всегда. Она вылила на голову пригоршню геля и нацепила термобигуди, завершив потом процедуру расческой с заостренным концом, чтобы придать пикантность прическе. Вчерашнее язвительное замечание Купа по поводу ее вкуса не прошло даром, вызвав это внезапное желание сделать свой имидж менее строгим. Хотя бы только на сегодня. А то вчера вечером Блэксток вдруг перестал ее замечать, словно она и не существует вовсе.

— Как вы находите, девочки, — спрашивала Вероника, широко раскидывая руки, — не слишком много изменений, так вот сразу?

— Нет, все очень красиво, — заверила ее Лиззи.

— Правда, красиво, — поддержала ее Десса. От их серьезных похвал Вероника почувствовала некоторое стеснение в груди. Присев на корточки, она поцеловала ту и другую в лоб.

— Спасибо, мои маленькие тыковки, — сказала она. — Комплимент от двух таких щеголих дорогого стоит. Несомненно, вы знаете, как сделать человеку приятное.

Лежавшая рядом хозяйственная сумка, где находилось еще несколько книг, внезапно запрыгала на полу, и оттуда высунулась голова Бу. Вероника почесала его между глаз и снова повернулась к девочкам.

— Ну, мне пора. Надеюсь, вы будете слушаться миссис Мартелуччи. У вас есть видео?

—Угу. Вот здесь. — Лиззи вытащила из-под вороха одежды для Барби кассету показать Веронике название мультфильма Диснея.

— Хорошо, дорогая. Миссис Мартелуччи даст вам попкорн, когда закончится ее программа. Вы с Дессой посмотрите свой кинофильм и отправитесь спать. Пожалуйста, не спорьте и не подлизывайтесь. Никакого дополнительного времени не будет, даже не мечтайте. К моему возвращению вы обе должны быть в постели.

Лиззи послушно закивала, а Десса просто ухмыльнулась, показывая щербины на месте передних, наполовину выросших постоянных зубов, сменивших молочные. Вероника невольно улыбнулась в ответ.

— Ну хорошо, — сказала она, — вероятно, пижамный вечер не может быть без чуточки подхалимства. И все же будьте умницами. Поцелуйте меня. — После того как обе, вытянув в трубочку свои напомаженные глянцевые губы, чмокнули ее в щеку, она поднялась с пола. — Увидимся завтра утром. — Вероника направилась к двери, на ходу влезая в свой утепленный жакет. — Лиззи, здесь нигде нет фотоаппарата? — спросила она, оглядываясь назад. — Мы должны запечатлеть вас обеих на пленку. Не каждый день маленькие девочки выглядят так шикарно.

Туфля, остававшаяся на ноге Лиззи, упала на пол. Девочка вскочила и побежала на кухню. Через секунду Вероника увидела, как она придвигает к холодильнику стул. Вскарабкавшись на него, Лиззи остановилась и запихнула под мышку скользкий подол платья. Привстав на цыпочки, она осторожно попыталась дотянуться до верхнего края холодильника.

— Минуточку! — Вероника прошла в кухню. — Так это там? — Она заглянула наверх, высматривая фотоаппарат в куче барахла.

Лиззи с нетерпением кивала:

— Нуда. Он там, сзади.

— Хорошо, — сказала Вероника. — Я сейчас его найду, а ты шлепай обратно.

Через минуту она щелкнула несколько кадров, с довольной улыбкой глядя, как Десса, явно переигрывая, позирует перед объективом. Лицо Лиззи светилось улыбкой, гораздо менее робкой, чем обычно.

Вероника пожелала обеим спокойной ночи. Она предупредила миссис Мартелуччи, что выпускает Бу, застав его перед парадной дверью пробующим свои силы в телекинезе, и очутилась на улице. Она быстро перешла на другую сторону и переступила порог «Тонка».

В первую же секунду она была приятно поражена тем, что не наткнулась на стену табачного дыма. Улыбаясь этому факту и своим мыслям о Лиззи и Дессе, облачившимся подобно примадоннам, Вероника стянула свой жакет. Ее взгляд плавно скользнул мимо Купа и быстро вернулся назад, поймав его в фокус. Куп стоял неподвижно посреди зала и смотрел на нее так пристально, что она в смятении остановилась. Это был чисто мужской взгляд. Сексуальный. Под таким взглядом женщина гарантированно должна ощущать себя нагой и уязвимой.

Вероника почувствовала, как сердце совершило сильный толчок о грудную клетку, словно сорвавшаяся гончая, напавшая на след кролика. Жар распространился по коже вверх, к шее. Она молилась, чтобы тусклое освещение бара помешало Купу увидеть на расстоянии ее покрасневшую кожу. Он как ни в чем не бывало повернулся и показал ей спину, будто только что не смотрел на нее. Словно не было того жгучего взгляда, достаточного, чтобы расплавить ее подошвы и приварить ее к полу. Сердце ее ударилось еще тяжелее, но на этот раз, будучи оскорбленным, — с гневом.

Каждый ее контакт с Купом вызывал в ней выброс гормонов. Подобные химические реакции, происходящие в человеческом организме, не были для нее сенсацией, но вызывали беспокойство. Как взрослая женщина, она понимала разницу между неуместным сексуальным влечением и действиями, направленными на его реализацию. Куп с лихвой перевыполнял все нормы, подвигая ее к осознанию его власти над ней с первой минуты их встречи. Но теперь он вдруг начал вести себя так, будто ее не существует. Ее захлестывала ярость.

Так легко ему это не сойдет.

Вероника прошествовала к стойке и, откинув планку, прошла к прилавку.

— Добрый вечер, Купер, — сказала она в его широкую спину.

— Да, Вероника… — Он даже не потрудился повернуться.

Возмущенная его грубостью, она, скрежеща зубами, стала убирать свою одежду и сумочку. Потом схватила чистый фартук и повязала вокруг бедер. У нее было такое замечательное настроение, когда она увидела своих девочек вырядившимися. Она не собиралась позволять ему втянуть ее в свару, чтобы испортить то приятное ощущение тепла. Может, вместо этого ей следовало вырвать страницу из книги Купера Блэкстока с названием «Я дышу, следовательно, возбуждаю сексуальные чувства». Он делал все возможное, чтобы заставить ее осознать это еще лучше. До вчерашнего вечера он был сам мистер Тачи-Фили[11]. Он оказывал на нее давление, прикасаясь к ней.

Он делал это, несмотря на то что между ними не было ничего, кроме необъяснимого и непреходящего влечения. Так почему не подобрать мяч, который он швырнул, и не бросить в него? Очевидно, это будет только справедливо.

Все ее рабочие принадлежности находились в другом конце, где стойка поворачивала под углом к соседней стене, образуя дополнительную подсобную площадь. Оглядевшись вокруг и убедившись, что никто не обращает на нее внимания, Вероника украдкой дотронулась до глубокого выреза своего джемпера и выровняла его по центру, чтобы лучше была видна ложбинка. Потом вдохнула поглубже и, повернувшись к Купу, провела пальцами по его руке.

— Вы не передадите мой поднос?

Куп в это время нарезал лимоны и лаймы. Засученные рукава свитера обнажали его загорелые предплечья, и с каждым движением его крупных запястий было видно, как двигаются длинные мышцы. Он не был волосатым человеком, и Вероника очень хорошо ощущала под пальцами его гладкую, теплую кожу. На секунду его мышцы напряглись, но Куп, не говоря ни слова, отложил свой нож и подал Веронике поднос.

— Спасибо. — Она провела кончиком пальца вдоль одной из его мягких вен, выпуклыми змейками протянувшихся на внутренней стороне предплечья. — И еще мне нужен мой кассовый ящичек.

Куп шлепнул его на поднос.

— Спасибо, Купер. Похоже, посетители прибывают, так что я лучше пойду работать. Хотя болтать с вами — сущее удовольствие.

Голова его резко повернулась, и в то же мгновение темные глаза остановили Веронику на месте, придавив ее с такой силой, что она усомнилась в здравости своего намерения. Тыкать палками в тигра, без сомнения, было менее рискованно, чем состязаться с Купером Блэкстоком. Особенно на ринге, где она выступала в лучшем случае в ранге любителя. Это было покруче, чем напяливать чрезмерно открытый джемпер, надевать сексуальные серьги и намазывать губы красной помадой, чтобы окупить свои небольшие издержки, как она себе внушала. Как ей вообще пришла в голову эта мысль? Нервы ее вибрировали от напряжения, разгоряченная кровь бешено устремилась по венам. Умная женщина пела бы осанну, что Купер Блэксток, с его дьявольской сексуальностью, до сих пор еще держит себя в узде, а не испытывала бы его способности.

Не выдержав взгляда его свирепых карих глаз, Вероника отдернула от него руку и оглядела бар. Она просияла и улыбнулась от облегчения:

— О, смотрите, там Коди. — Может, ей нужно было на нем опробовать свои хитрости, прежде чем очертя голову замахиваться на высшую лигу. Не то чтобы Коди так уж отставал от Купа, чтобы котироваться по низшему разряду. Но он по крайней мере не оказывал на нее такого влияния, как Блэксток.

Когда Вероника повернулась, чтобы уйти, Куп поймал ее за руку.

— Сделайте сначала свою работу, прежде чем флиртовать с вашим любовником, — приказал он.

— Моим любов… — Первым ее желанием было вырвать от него руку и огрызнуться, но она подавила в себе этот порыв. Вероника перевела взгляд с удерживавшей ее руки на прищуренные глаза Купа и одарила его легкой улыбкой. Она искренне надеялась, что это придаст ей вид самой знойной или по меньшей мере… загадочной женщины. Но Куп внезапно отпустил ее руку и сделал шаг назад. Лицо его утратило всякое выражение. У нее сразу пропало настроение. Она поняла, что выглядит неестественно. Это было совсем не то, к чему она стремилась. Она схватила свой поднос и зашагала прочь. На кой черт она затевала эти ослиные игры? В седьмом классе и то было больше ума.

Вероника направилась прямо к столу Коди. За те два дня, пока он монтировал систему, между ними возникло полное понимание. Он был красивый, спортивный и непринужденный. С ним было легко разговаривать, и она чувствовала себя уютно в его обществе. Смена обстановки после времени, проведенного в компании Купа, должна была подействовать успокаивающе.

— Привет, Коди, — сказала Вероника, ставя поднос на его стол. — Тебя уже обслужили? — Ее напарница Сэнди отвечала задругой участок, где находился стол для пула. На этой половине зала она только замещала Веронику, пока та не появлялась на работе.

Коди поднял глаза. От улыбки на его худощавых щеках пролегли морщинки.

— Нет, — сказал он. — Но я только что пришел.

— Я тоже. Что тебе принести? — Когда он заказал пиво местного производства, Вероника сделала запись в блокноте, затем переместила свой поднос в более удобное положение. — Знаешь, — сказала она, — я как раз тебя вспоминала, как только вошла в дверь. Как хорошо, когда в нос не шибает табачным дымом. Не говоря уже о том, что я больше не принесу этот запах домой на ночь. Та система, которую ты установил, оправдывает себя до последнего пенни. — Вероника подумала, что нужно будет сказать Купу о возмещении расходов. Но не сейчас. Нужно было дать ему немного времени успокоиться. Она снова улыбнулась Коди, благодарная Богу за то, что на свете есть сдержанные мужчины. — У меня есть еще несколько заказов. Я сейчас обслужу других людей и потом вернусь с твоим пивом.

Откинувшись в кресле, он взглянул на нее из-под полуопущенных век.

— Жду с нетерпением.

То ли у нее было просто хорошее настроение, то ли это зависело от чего-то еще, но сегодня ей, похоже, везло с клиентами. В этот вечер здесь собрался довольно приличный народ. Несколько человек подошли к ней сказать, что они слышали о несчастье с Кристл, и выразили свое сочувствие — по-доброму, дружески.

Вероника работала здесь, еще учась в колледже, и о том времени у нее сохранились не лучшие воспоминания. В основном ей приходилось иметь дело с пьяными клиентами, которые нахально лапали ее и доставляли кучу неприятностей скабрезными замечаниями по поводу ее скудных форм. Наверняка приходили также и хорошие, милые люди, жившие по соседству с баром. Но от них не осталось и следа в памяти, видимо, потому что тогда, в юном возрасте, оскорбительное поведение посетителей затмевало все остальное.

Каковы бы ни были причины, сейчас ее восприятие изменилось. Сегодня, принимая заказы от клиентов, она улыбалась и разговаривала больше, чем за все прежние годы, вместе взятые.

Вероника танцующей походкой подошла к стойке и взобралась на свободный табурет. Наученная опытом, она старалась использовать каждую свободную минуту, чтобы дать отдых ногам. Когда Куп с другого конца, где он готовил новую порцию для кого-то из клиентов, подошел к ней, она наградила его одной из самых лучезарных улыбок.

— Мне нужен один «Будвайзер», «Том Коллинз»[12], кувшин «Хайнекена» и четыре стакана, «Манхэттен», диетическая пепси и текила «Санрайз». — Когда музыкальный автомат заиграл «Дай этому волю», Вероника бодро вместе с хором присоединилась к Джаддсу, притопывая в такт мелодии.

— Вы чертовски веселы, — мрачно сказал Куп, собирая напитки для ее заказа. — У вас позже назначено романтическое свидание или что-то в этом роде? С тем парнем, что занимается холодильниками?

Вероника перестала петь и удивленно посмотрела на него.

— Вы о Коди? Он и в холодильниках разбирается?

На это Куп дернул плечом.

— О, это очень хорошо. — Вероника притронулась кончиками пальцев к его запястью, когда он продвинул поднос через прилавок. — Спасибо, — сказала она и соскочила с табурета забрать свой заказ. — Ой, я только сейчас заметила — мы сегодня с вами как близнецы — оба в красном. Мой джемпер точно такого же оттенка, как ваш.

Куп посмотрел прямо на ее ложбинку, скромно выглядывающую из-под низкого выреза джемпера. Затем его взгляд лениво проследовал на грудь, шею и лицо, пока их глаза наконец встретились.

— О да, мы с вами прямо как настоящие Буббси с Боббси.

Вероника почувствовала, что у нее краснеют щеки. Но она посмотрела ему прямо в глаза и подняла одну бровь. Этот прием обычно приводил в бешенство Кристл.

— Буббси с Боббси? Гм… и тогда кто из них — вы? — Не дожидаясь ответа, она подхватила поднос и пошла прочь.

Она оставила пиво Коди напоследок и сначала обслужила три других стола. Женщины из компании, занимавшей второй стол, с похвалой отозвались об отсутствии дыма в баре. Когда Вероника сказала, что она установила новую систему очистки воздуха, завязался короткий доброжелательный разговор. Через несколько секунд она извинилась и, запихнув в ящичек с кассой щедрые чаевые, приняла новые заказы. После этого направилась к столу Коди.

Она поставила перед ним его пиво и перешла к делу без всякого предисловия:

— Куп говорит, что ты разбираешься в холодильных установках. Это правда?

— Угу.

— Тогда мне явно повезло, — сказала Вероника, сверкнув своей ослепительной улыбкой. — Ты побудешь здесь еще какое-то время? Если я позвоню подруге, чтобы она приехала прямо сейчас, ты не поговоришь с ней? Их комитет хочет украсить город к Зимнему фестивалю ледяными скульптурами. Мы с ней только что потратили целый день, ломая голову, как не дать им растаять. Или по крайней мере чтобы они простояли полные три дня, если это осуществимо.

Коди откинулся в своем кресле и посмотрел на нее.

— Я еще побуду здесь, — сказал он. — Но так вот, с ходу, вероятно, я смогу высказать твоей подруге не более чем несколько самых общих соображений. Такой проект требует обдумывания.

— Годится. — Вероника распрямилась. —Я иду звонить.