"Неприступная Эммелина" - читать интересную книгу автора (Форстер Сюзанна)

Глава 2

Джефф Уэстон во взятом напрокат «феррари-тестаросса» подкатил к большому зданию в викторианском стиле и пригнулся к рулю, чтобы разглядеть номер дома. Мотор недовольно заворчал, возможно, протестуя против его присутствия, но Джеффа волновало не это. Он ничего не видел за пышными формами роскошной блондинки, сидевшей рядом.

– Гретхен, вдохни поглубже и задержи дыхание на минутку, хорошо?

Красотка была его помощницей. Сейчас она составляла для Джеффа проспект, связанный с проектом, над которым он работал.

– Вам сюда, – пробормотала Гретхен, не поднимая глаз от экрана переносного компьютера с длинными рядами цифр.

– Откуда ты знаешь? – Джефф не был итальянцем, но ему хотелось поцеловать руки Гретхен за ее удивительную расторопность. Похоже, в голове у этой женщины вместо мозгов находился чип от самого современного компьютера.

– Я видела номер на бордюрном камне, когда мы проезжали мимо.

Наконец-то он понял! Она не была обычным человеком. Наверное, каждая прядь ее светлых кудряшек – это антенна, нацеленная в космос. А ночи наверняка она проводила в библиотеках, освежая в голове содержание энциклопедий.

Улыбнувшись, Джефф Уэстон заглушил мотор и оставил свою замечательную и безрассудную помощницу наедине с ее расчетами. Он даже и мечтать не смел об интрижке с этой женщиной, что бы там кто-то ни думал.

Уэстон огляделся по сторонам: ничто вокруг уже не напоминало ему те места, в которых он проводил лето со своей двоюродной бабушкой. Там, где прежде высились лесистые холмы, шумели ивовые рощи, блестел на солнце пруд с утками и возвышались два почти одинаковых дома в викторианском стиле эпохи королевы Анны, теперь темнели заасфальтированные мостовые да печалили глаз ровненькие безлюдные аллеи.

Страсть к королеве Анне вдохновила Хилли на постройку второго дома. Собственно, она надеялась, что ее единственная родственница в лице племянницы – матери Джеффа – будет приезжать сюда летом. Но похоже, Беверли-Чейз-Уэстон Хилли никак не могла вписать в планы своей деловой активности, хотя и была счастлива отправить своего младшего сына к его двоюродной бабушке.

Родители Джеффа всегда вели светскую жизнь. Его отец был крупным финансистом, и супружеская чета проводила летний отдых либо на морском побережье Франции или Испании, либо плескалась в бирюзовой воде новомодных тропических курортов.

У Джеффа Уэстона всегда было такое чувство, что его сослали к Хилли – вроде как отдали на время в гостиницу для животных, домашних любимцев. Джеффу очень нравилось проводить лето у Хилли, однако, несмотря на это, сразу после ее смерти он в первую очередь выставил обожаемый дом на продажу. Второй дом тоже давно был бы продан, если бы не этот идиотский спор о его названии. Может быть, думал Джефф, расставшись с домами, он не так остро будет ощущать горечь утраты близкого человека. Сейчас Уэстон почувствовал такую тяжесть в груди, что ему стало трудно дышать. Он ненавидел это ощущение, а потому не приезжал сюда с тех пор, как Хилли слегла от тяжелой болезни. По этой же причине Уэстон поручил заниматься его собственностью одному из своих людей.

Щурясь от яркого света, Джефф водрузил солнечные очки на пышную шевелюру, которая, выгорев на солнце, превратилась из темно-каштановой в бронзовую. Он оглядел городские улицы, пустые магазины. На той стороне, где Уэстон припарковал машину, была парикмахерская, большой магазин одежды, французская кондитерская с такими темными витринами, что за ними не было видно товаров, и магазин видеокассет для взрослых. А на углу прилепился маленький магазинчик, торгующий чем-то непонятным.

Посередине, за белым деревянным забором, стоял второй дом Хилли, напоминавший вдову в фамильном жемчуге, которая по ошибке забрела в зал переговоров. Там, за стенами, обшитыми бело-зелеными досками, отгородилась от внешнего мира мисс Эммелина Прайс, которой надо внушить, что ее часы запоздали лет на сто. Потому что дело шло к двадцать первому веку, а не к двадцатому.

– Гретхен? – Джефф наклонился к окну машины, в которой его помощница деловито стучала по клавишам. – Пойдем-ка познакомимся с одной викторианской древностью и покончим с этим делом. Прихвати с собой компьютер, ладно? По закону придется принять факс с контрактом, чтобы мисс Прайс его подписала, а пока мне нужно, чтобы ты продолжала заниматься «Уизард текнолоджиз». Макс предсказывает, что цены взлетят до шести десятков, и я не хочу это упустить.

Джефф так воодушевил своего брокера, что тот постоянно заглядывал в личное портфолио Макса и следил за ставками, чтобы набить собственный бумажник. Но пока что Гретхен проявляла себя настоящей кудесницей торговли по Интернету, где убийственные ставки были делом далекого прошлого.

Гретхен выбралась из машины, держа в руках два портативных компьютера – «наколенник» и «наладонник», как их прозвали специалисты, и сотовый телефон. У нее уже была готова для него свежая информация. Джефф избавил Гретхен от компьютера и направился к дому. Вообще-то он знал, что большинство работающих с ним женщин предпочитали носить свой груз в собственных руках, даже если дело касалось довольно тяжелых «дипломатов». Но если его груз легче, то почему бы не предложить помощь? Кстати, он сделал бы то же самое и для мужчины.

Дом начинался с большого старого крыльца, расшатавшегося и скрипучего, с которого кое-где облетела краска, но в остальном все выглядело вполне пристойно. К крыше тянулись всевозможные вьющиеся растения, а на подоконниках теснились пышные малиновые бегонии вперемежку с нежно-голубыми незабудками. Табличка на ручке двери-экрана гласила, что заведение открыто, так что Джефф пропустил Гретхен вперед и зашел в дом следом за ней. Уэстон никак не ожидал оказаться очарованным поистине волшебным миром магазина. Или услышать восторженный вскрик Гретхен. Честно говоря, ему и в голову не приходило, что она способна издавать такие звуки. Обычно ее голос звучал вежливо, но бесстрастно, как у телефонного автоответчика.

– Джефф, ты только посмотри! Какая прелесть! – восторженно воскликнула Гретхен. Она осматривалась по сторонам, будто пыталась охватить взглядом все вокруг – белую плетеную мебель, старинные куклы и чайный сервиз с цветами, тончайшей работы подставки под кружевные «валентинки», перевязанные лентами рамки для картин и вазочки для конфет в форме туфелек.

На легком сквознячке повеяло ароматом сирени, а из старинного фонографа доносились звуки клавесина. Но больше всего Гретхен поразила хрустальная оранжерея размером с кукольный домик. Забыв о высоченных каблуках, она опустилась на колени, чтобы заглянуть в скрытые за сверкающим стеклом джунгли, а потом, поднявшись, увидела перед собой шкаф с ящиками, полными тончайших длинных перчаток, а рядом с ними – вешалки со старинными платьями.

– Не верю своим глазам! – обратилась Гретхен к Джеффу. – Какое великолепие!

Великолепие? Джефф скорее сказал бы, что кто-то разгромил ткацкую фабрику, а может, кружевную. Или фабрику по выпуску розовых шелковых сердечек. «Гиннесс, готовь свои книги рекордов», – промелькнуло у него в голове. Даже представить невозможно, что все это барахло можно разместить на территории в несколько сотен квадратных футов. Уэстон был убежден, что все это ненормально. Ему доводилось слышать об опытах над заключенными, которых закрывали в розовых комнатах. В результате их бурная умственная деятельность уменьшилась, но вот интимные части их организма переставали функционировать совсем. Джефф сжал руки в кулаки, проверяя силу своей хватки. Где Гретхен, черт возьми? Откуда-то слышались ее «охи» и «ахи», но ее самой не было видно. Джеффу хотелось, чтобы помощница напомнила ему проверить уровень тестостерона, когда они вернутся.

А кстати, где же сама мисс Прайс? Где вообще кто-нибудь?

Уэстон шагнул вперед и едва не задел головой свисавшую с потолка клетку для птиц. Никаких признаков жизни в этой лавочке! Но кто-то должен заботиться о птицах? Кованые железные клетки с ними стояли на полу, висели на потолке, теснились на каминной полке. Словом, клетки были повсюду. Из металлических кружев. И в них щебетали десятки птиц. Спаси его, Господи, от мигрени!

Тут Джефф заметил прилавок со старинным кассовым аппаратом и серебряным дверным колокольчиком. На витрине лежало несколько открыток, похожих на ранние фотографии дома в его первозданном виде – до того, как пруд с утками был осушен и все вокруг превратилось в нынешний бардак. Взяв одну из открыток, Джефф стал внимательно рассматривать ее. Сердце у него защемило, он вернул было карточку на прилавок, но, подумав, сунул ее в карман. А затем позвонил несколько раз серебряным колокольчиком, но его мелодичное «динь-динь» осталось без ответа.

Уэстон огляделся по сторонам и только сейчас заметил высокие стеклянные двери, выходившие во внутренний дворик – патио. В этот момент Джефф Уэстон, как никто другой, нуждался в глотке свежего воздуха. Патио было таким же очаровательным, как и гостиная. Правда, его убранство, напоминавшее убранство бельведера, обошлось без избытка розового, зато там было множество всевозможных милых вещиц. «Что ж, – подумалось Джеффу, – может, это и кстати». Были, например, в патио скамейка и стол из розового дерева. На скамейку они смогут присесть, а за столом – что еще важнее – можно подписать контракт.

Джефф встал возле оплетенной вьющимися розами решетки, приходя в себя на бодрящем сквозняке. Вдруг из дома вышла женщина с большим чайным подносом в руках. Незнакомка появилась из той же двери, в которую в патио вошел Уэстон, однако она явно лучше его ориентировалась в помещении, и по ее одежде Джефф заключил, что это и есть сама хозяйка.

Женщина накрыла стол вышитой белой скатертью, в центр поставила вазу с цветами и принялась расставлять посуду. Джефф ощутил дивный аромат цейлонского имбиря и абрикосов. Одна из принадлежавших ему холдинговых компаний занималась импортом чая.

«Пожалуй, со склада сюда следует привезти ящик хорошего чая, пока мы тут», – подумалось Уэстону, и он поискал глазами Гретхен. Он не мог припомнить, чтобы ассистентка, работавшая у него уже год, пришла в такое волнение. Впрочем, помощницу, должно быть, похитили, потому что ее нигде не было видно. Озадаченный этим, Уэстон решил обратить внимание на свой главный объект.

Рыжеватые волосы безупречной мисс Прайс были убраны в такую прическу, какие давным-давно никто не носил. «Кажется, это называется пучок», – вспомнил Джефф Уэстон. Немыслимое розовое платье мисс Прайс было застегнуто на бессчетное количество пуговиц. Оно словно кричало о скромности и старомодной добродетели его владелицы.

Уэстон не видел ее лица, но ему был прекрасно известен этот тип женщин. По словам его людей, ей еще не было тридцати, однако он не будет удивлен, если окажется, что она выглядит гораздо старше своих лет. С тонкими, узкими губами, с морщинками вокруг глаз, эта дама с неодобрением относилась ко всему, что не соответствовало ее принципам. Надменная и высокомерная. Да-да, ему известен этот тип. Такие едва переносят мужчин вроде него. Джефф Уэстон ничуть не сомневался, что Барбара Уолтере, спроси он ее, что за фрукт эта мисс Прайс, нарекла бы ее единственным словом – зануда.

Джефф одернул полы пиджака-блейзера и поправил воротник рубашки. Даже если бы у него был специальный пиджак для утренних приемов, он все равно не смог бы угодить мисс Прайс. Однако черный блейзер, белоснежная рубашка и джинсы были обычной одеждой Джеффа Уэстона, если не считать единичных случаев, когда ему приходилось надевать костюм в тонкую полоску или смокинг.

Гретхен заранее назначила встречу, так что мисс Прайс должна была ждать его. И поскольку ему необходимо покончить с делами и выместись отсюда не позже чем через час, Джефф не видел причин не представиться хозяйке и не покончить с формальностями. Правда, при этом он не заметил жестяной банки с водой под ногами. Грохот, раздавшийся после того, как он задел за нее, больше всего походил на выстрел. Мисс Прайс резко обернулась и заметила незнакомого мужчину в своем патио. Ее хрупкие плечи как-то сразу поникли, а с приоткрывшихся губ сорвался крик.

«Господи, да она же испугалась, – понял Уэстон. – Перепуганная олениха». Взгляд огромных карих глаз заставил Джеффа лихорадочно обдумывать, что бы такое сделать, чтобы она почувствовала себя в безопасности. Между прочим, в лице ее не было и намека на высокомерие. Шок. Абсолютный шок – вот что он успел разглядеть. Что-то подсказало Уэстону, что хозяйка дома не впервые так пугается при виде мужчины.

Джефф поднял руки вверх в знак того, что не собирается прятаться и не держит в руках оружия.

– Извините, – проговорил он, глядя ей в глаза. – Я не хотел напугать вас.

– Кто вы такой? – едва слышно пролепетала она.

Вместо ответа Уэстон быстро подошел к столу и отодвинул стул. Он сильно напугал ее, поверг в шок, а ему не хотелось, чтобы их встреча начиналась с подозрения или недоверия.

– Почему бы вам не присесть и не перевести дыхание? – предложил он. – А я налью вам чаю.

Мисс Прайс ухватилась рукой за спинку стула, чтобы удержаться на ногах.

– Прошу вас, сэр, скажите мне, кто вы такой?

– Джефф, – торопливо представился он. – Я Джефф Уэстон из «Эдван дайверсифайд».

– Мистер Уэстон, – кивнула она. – Ну конечно. – Женщина вздохнула и даже заставила себя улыбнуться. Взгляд ее изменился, и она прищурила глаза.

– Я пришел, чтобы обсудить… – начал Уэстон.

– Я знаю, для чего вы пришли, мистер Уэстон.

Элегантным взмахом руки она указала ему на стол, стул и грациозно кивнула. Джефф никак не отреагировал на ее приглашение, и мисс Прайс повторила свои жесты, только еще выразительнее. Темная кудряшка выбилась из ее великолепной шевелюры и упала ей на глаз.

Казалось, она говорит: «Садись же, тупой болван. Я приготовила все это для тебя».

Джефф заметил, что она чудесным образом переменилась. Мисс Прайс была именно такой, какой он представлял ее себе, только не выглядела старше своих лет и у нее не было морщин. Она была высокомерной, надменной, явно не одобряла его, но в то же время оказалась самым соблазнительным существом, которое когда-либо приглашало его на чай. Или еще на что-нибудь.

«Однако я тут для дела», – напомнил себе Уэстон. Он не собирался возвращаться домой с пустыми руками.

– Вижу, вы готовились к моему визиту, – проговорил Джефф, – и не думайте, что я не оценил этого. Но может, мы все-таки поговорим за чаем? Времени мало, а нам необходимо обсудить очень важную проблему, согласны?

«Господи, говорю как герой из какой-нибудь „мыльной“ оперы! Слава Богу, хоть внешне отличаюсь от подобных типов. Хотя, возможно, ей такие и нравятся, ведь они жеманны, носят жилеты и вполне подходят под все это розовое безумие».

– Разумеется, я согласна, – отозвалась мисс Прайс. – Поэтому-то нам и стоит выпить чаю, чтобы собраться с мыслями и заниматься этим в хорошем расположении духа.

«Не может этого быть, она не настоящая», – вертелось в голове у Джеффа. Ну кто так разговаривает в наше время? Ему хотелось посоветовать хозяйке принять пару голубеньких пилюль, но, ведя переговоры с представителями иноземных культур, следовало быть корректным и считаться с их социальными обычаями.

Птицы заливались, как певчие в церковном хоре, цветы тянулись к Уэстону головками, он был абсолютно обескуражен розовым шифоновым платьем хозяйки, однако при этом старательно поддерживал заданный ею тон, и никто не смог бы обвинить Джеффа Уэстона в том, что он не вступил в игру.

Как только они уселись за стол, Джефф, сделав обязательный глоток чаю, осторожно приступил к делу.

– Мисс Прайс, – начал он, – могу я быть искренним с вами?

Хозяйка дома очень аккуратно поставила фарфоровую чашку на блюдце.

– Можете ли? – переспросила она, сделав ударение на слове «можете». – Посмотрим, мистер Уэстон.

На что это она намекает? На его грамматику или моральные устои? Ему так и хотелось ответить что-нибудь ироничное в тон хозяйке, но не стоило тратить драгоценное время на вежливую чепуху. В аэропорту его ждет личный самолет, а конференц-зал в Лос-Анджелесе полон ожидающих его возвращения. Он должен завершить рейконское объединение. Сегодня.

«Где же Гретхен, черт возьми?!»

– Я не вполне уверен, что правильно понимаю вашу позицию, – промолвил Уэстон, – и мне необходимо выяснить это как можно быстрее. А поскольку именно мне предстоит решать эту проблему, я должен четко определить для себя, чего именно вы хотите.

Мисс Прайс заморгала своими рыжеватыми ресницами – до того длинными, что ими можно было бы смахивать пыль с мебели, – а потом облизнула языком свои губки сердечком.

– Все предельно просто, мистер Уэстон, – спокойно вымолвила мисс Прайс. – Я хочу остаться в своем доме.

Джефф не собирался следовать за ней по извилистой тропинке ее разглагольствований, к тому же у него было более приемлемое решение вопроса о том, как покончить с ее затянувшимся землевладением. И он вежливо сказал:

– Должно быть, в таком месте нелегко вести бизнес. Разве вас не волнует собственная безопасность? Я бы не удивился, узнав, что в этом районе орудуют бандиты.

– Мистер Уэстон, где же вы были раньше? – Мисс Прайс снова захлопала глазами. – Разумеется, здесь орудуют бандиты. Мой помощник был членом одной мафии, и я, между прочим, весьма им горжусь. С тех пор как он начал работать у меня, он возобновил учебу в школе по вечерам.

Джефф попробовал применить иную тактику.

– Мисс Прайс, вы должны довериться мне, – проникновенно произнес он. – Я бы не приехал сюда и не стал ничего обсуждать с вами, если бы не был абсолютно уверен в том, что все только выиграют, если сделка состоится. Разработчик проекта сможет расширить свой промышленный комплекс, город получит зеленую территорию, а вы… – Он сделал эффектную паузу и продолжил: – А вы откроете процветающий бизнес… где-нибудь еще. Где угодно, – многозначительно добавил Уэстон. – Сан-Франциско вас устроит? Или Манхэттен? А может, Беверли-Хиллз?

– Вы предлагаете перевезти мой магазин, мистер Уэстон?

Джефф утвердительно кивнул:

– Ну да. Я также предлагаю удвоить ту сумму, которую вам назвали мои юристы, предлагаю устроить сногсшибательное, торжественное открытие магазина и представить вас сливкам общества Лос-Анджелеса или того города, в какой вы захотите поехать.

– Но меня вполне устраивает мое положение, мистер Уэстон, – заметила женщина. – Никак не могу понять, почему бы не сосуществовать мирно всем вместе?

Джефф с трудом подавил судорожный вздох.

– Здесь все будет из стали, стекла и бетона. Но в основном из стали. А ваш магазин… Он такой пестрый…

Мисс Прайс наградила его высокомерным взглядом и деликатным жестом расправила складочки на рукавах.

Джефф уже было собрался отбросить вежливый тон в разговоре с опостылевшей землевладелицей, как вдруг совершенно неожиданно в дверях появилась его ассистентка.

– Ах вот вы где! – с сияющей улыбкой произнесла Гретхен.

– Где ты была? – спросил Уэстон, стараясь скрыть кипевшее в нем раздражение. Сбоку от него лежала подушка в кружевной наволочке, которая всем своим видом как будто предупреждала: «Человек с хорошими манерами должен сдерживать бессмысленное раздражение».

– Прошу прощения. – Гретхен смущенно улыбнулась и пожала плечами. – Видишь ли, я нашла одну шикарную вещь и просто должна была примерить ее.

– Шикарную вещь? – переспросил он.

– Да! Они здесь и одежду продают, – напомнила Гретхен. – Хочешь посмотреть, что я нашла?

– О чем речь, – сухо бросил Уэстон.

Гретхен вошла, и Джефф едва не застонал от досады, увидев на ней корсет, снимок которого не опубликовал бы ни один порядочный журнал мод в своем каталоге. Больше того, корсет был отвратительного красного цвета и такой тесный в талии, что Гретхен едва дышала.

– Ну разве это не прелесть? – спросила помощница Джеффа Уэстона. – Я могла бы носить его со своим черным жакетом в полосочку. Не в офис, разумеется.

Джеффу показалось, что рядом кто-то изумленно фыркнул – мисс Прайс казалась просто шокированной.

– Хорошо хоть ваша помощница оценила мою работу, – заметила хозяйка. – Правда, не думаю, что королеве Виктории могло бы прийти в голову, что кто-то использует ее корсет таким образом.

Гретхен ушла, чтобы переодеться, а Джефф, смутившись, счел необходимым объяснить ее поведение.

– Моя ассистентка очень много работает, – проговорил он, – и обычно очень сдержанна.

– Ничуть не сомневаюсь в том, что вы заставляете ее много работать, – сухо произнесла мисс Прайс. – Думаю, вы вообще ведете себя как рабовладелец.

Откинувшись на спинку стула, хозяйка понимающим ледяным взглядом окинула Уэстона. И тут Джефф догадался, что безупречная мисс Прайс говорит совсем не о той работе, какую имел в виду он. Похоже, перед ним открываются кое-какие перспективы. Возможно, под маской хваленой добродетели скрывается совсем иная женская натура. Его взор скользнул по ее чопорной фигуре. Встретившись глазами с мисс Прайс, Джефф ощутил легкое движение в чреслах, и джинсы вдруг стали ему тесноваты в одном месте.

– Мужчинам нравится, когда их рабы проявляют инициативу, – прошептал он.

– И когда у них хорошие зубы, – мгновенно отреагировала мисс Прайс.

Прервав беседу, в патио ввалилось огромное косматое существо, в джинсы и футболку которого наверняка влезли бы еще несколько человек. «Должно быть, ее помощник», – подумал Джефф.

Хозяйка дома поднялась, чтобы представить гостя.

– Мистер Уэстон, позвольте познакомить вас со Спайком, – проговорила она. – Он помогает мне в магазине, но, кажется, я забыла упомянуть, что Спайк – мой приемный сын. Он замечательный молодой человек.

Джефф кивнул в ответ на невнятное приветственное бормотание «замечательного молодого человека». Стало быть, она еще и бандитов усыновляет?

Не успел Спайк выйти, чтобы занять место у кассового аппарата, как в патио вернулась Гретхен. На этот раз она была одета, но в руках держала две тоненькие книжечки в кожаных переплетах.

– Нет, ты только посмотри, что я еще нашла здесь! – воскликнула она. – Викторианская эротика! Тут целая коллекция! Ты только послушай: «Моя тайная жизнь», «Береза в будуаре». А вот еще – «Мужчина и горничная». Хочешь послушать кусочек? – Гретхен посмотрела на Уэстона с невинной улыбкой.

Джефф отрицательно покачал головой и перевел взгляд на мисс Прайс. Он ожидал, что она растеряется, но, увы, был разочарован. В ее холодных светлых глазах не появилось ни тени смущения. Может, только ресницы слегка дрогнули.

– Коллекция вещей должна объективно и правдиво отображать определенный исторический период, – сообщила она Джеффу. – Сюда среди прочих предметов входят и антикварные книги, равно как мебель, фарфор и хрусталь.

Джефф поймал себя на том, что пытается представить ее тело под всеми этими рюшами и оборками. Интересно, трепетало ли оно когда-нибудь от прикосновения опытной мужской руки, дрожало ли от страсти? Должно быть, на ее платье не меньше сотни пуговиц. У какого мужчины найдется время и хватит терпения их расстегнуть?

Кстати, о времени. Взглянув на часы, Уэстон поднялся со стула.

– Гретхен, ты уже получила факс от юристов? – спросил он. – Я бы хотел, чтобы мисс Прайс на него взглянула.

К счастью, Гретхен уже подготовила документ. Там, где следовало поставить подпись, стояла галочка. «Наконец-то она приходит в чувство», – подумал Джефф. Вероятно, на нее подействовал свежий воздух в патио. Как и на него.

Джефф положил документ на стол перед хозяйкой, достал ручку и указал ей, где надо подписать.

– Что-то не так? – спросил он, заметив, что она задумалась.

Мисс Прайс, вздохнув и нахмурившись, подняла на него помрачневшие глаза.

– Да, – кивнула она. И добавила: – Здесь вообще все не так.

– Как это все? – остолбенел Уэстон. – Вас не устраивает сделка?

– Мистер Уэстон, я буду с вами откровенной. – Она чуть наклонилась вперед, ожидая его реакции. – Так вот, я не намерена заключать сделку с «Эдван дайверсифайд». Ни сегодня, ни завтра, ни когда бы то ни было.

Это был наивысший момент прозрения и понимания истинного положения вещей для Джеффа Уэстона. Он не моргнул, не дернулся, не вздрогнул, его зубы не заклацали и не превратились в пыль, из его ушей не повалил дым. А вот внутри он превратился в машину для китайского бильярда. И маленький серебряный мячик его пульса яростно бился о каждый задетый им уголок.

Джеффа только что вежливо ударили в самое больное место. Он бы должен был хватать ртом воздух, но больше всего Уэстону хотелось рассмеяться. Не над хозяйкой дома, а над самим собой, над ситуацией, которую он так глупо недооценивал.