"Покоренная любовью" - читать интересную книгу автора (Энок Сюзанна)

Куин смотрел вслед так называемой компаньонке дяди, пока ее изящная фигурка не скрылась внизу лестницы в быстром мелькании розового и белого муслина.

– Конечно, – рассеянно заметил он вслед девушке, – странное создание.

– Добро пожаловать в Лэнгли-Холл, Куинлан Улисс Бэнкрофт.

Куин встрепенулся и повернулся лицом к дяде.

– Спасибо, дядя Малькольм.

Он с улыбкой вошел в комнату, и в глаза ему сразу бросилась батарея лекарств, стоящая на тумбочке рядом с кроватью, и стопки книг, карт и игр на комоде. Свежие цветы в вазе под окном нежно покачивались от теплого весеннего ветра. Малькольм сидел, подпертый со всех сторон горой подушек, его бледное лицо исхудало. Но, когда он улыбнулся, его темные глаза заискрились, как прежде.

– Ты прекрасно выглядишь, мой мальчик. – Куин изящно поклонился.

– И вы тоже, дядя. Прочитав послание отца, я решил, что вас уже можно укладывать в гроб. Должен сказать, вы неплохо выглядите для умирающего.

– Льюис, несомненно, принимает желаемое за действительность. – Он указал племяннику на кресло подле кровати. – Как прошло путешествие?

Отказываясь проглотить наживку и спорить по поводу личных рассуждений отца, Куин сел и ответил:

– Благодарю, без приключений.

Малькольм покачал головой и энергично помахал пальцем перед своим молодым родственником.

– Ну уж нет! Представь, в последнее время я превратился в заядлого сплетника. Ты должен рассказать мне, мимо чего ты проезжал, какая была погода, и как ты отнесся к тому, что тебя вытащили из Уэрфилда накануне лондонского сезона.

Собираясь с мыслями, Куин рассматривал дядю. Раньше Малькольм славился скорее упрямством и независимостью, нежели эксцентричностью, но, как несколько раз предупреждал Куина отец, нельзя было предугадать, как апоплексический удар повлиял на его умственные способности.

– Все в порядке. Визит к вам, дядя, не нарушил моих планов. Что же касается дороги, то она показалась мне достаточно долгой. Временами светило солнце, однажды пошел дождь. Я проехал мимо двух молочных фургонов, почтовой станции, встретился с пятью крестьянскими телегами, а несколько минут назад видел убежавшую свинью, которую преследовало несколько рассерженных людей.

Малькольм хлопнул ладонью по стеганому одеялу и засмеялся, так что в уголках его глаз собрались морщинки. Однако это утомило его, и прошла минута, прежде чем он снова смог заговорить.

– Это, несомненно, злосчастная мисс Маргарет, – наконец объяснил он. – Я должен сообщить об этом Мэдди.

– Мэдди?

– Мисс Уиллитс. Ты видел ее?

Куин медленно кивнул, все еще изумляясь своей несвойственной ему горячей реакции при первом взгляде на нее.

– Да, видел. Она…

– Очаровательна, не Правда ли? Она спасла мне жизнь. Я думал, Мэдди проводит тебя сюда.

– Она проводила. – Очевидно, его заключение о месте мисс Уиллитс в дядином доме было правильным. – О да, она весьма привлекательна. Несколько… неожиданна в своем поведении, но, полагаю, никто особенно не рад видеть меня здесь.

Дядя снова засмеялся.

– Одни больше, другие меньше.

Куин поднял бровь, удивленный тем, что застал Малькольма в таком благодушном настроении.

– Спасибо за откровенность, дядя.

– Извините меня, мистер Бэнкрофт, милорд.

Куинлан поднял глаза. Мисс Уиллитс стояла в дверях. Румянец на ее не по моде загорелом лице и вздернутый подбородок ясно говорили о том, что она слышала его последнюю реплику.

– Да, Мэдди? – откликнулся больной.

Она застыла в дверном проеме, и ее светло-серые глаза избегали смотреть на Куина. Это в ней играет ирландская кровь, восхищенно решил он, на этот раз внимательно оглядывая ее высокую стройную фигуру и вьющиеся рыжеватые волосы. Куин подумал, что распущенными они доходят до талии, что так не соответствовало последней лондонской моде на короткие кудряшки. Нет ничего более привлекательного в женщине, чем длинные вьющиеся волосы. Дяде не откажешь в хорошем вкусе при выборе любовниц. Исключительный вкус, на что указывало его собственное внезапно участившееся сердцебиение.

– Мистер Бэнкрофт, восточная комната слишком мала для багажа лорда Уэрфилда, – сухо сказала Мэдди. – Простите мне мою смелость, но, возможно, его светлость захочет, чтобы некоторые вещи были размещены в верхней гостиной, так чтобы он мог использовать ее как кабинет на время своего пребывания здесь, тем более, если ему потребуется читать или писать, для чего необходима дополнительная площадь.

Ее полные чувственные губы, сложенные в упрямую твердую линию, заинтриговывали, и любопытство подогрело интерес молодого человека к девушке еще сильнее. Она определенно обладала ярким темпераментом. Он сделал ей замечание, и Мэдди рассердилась на него за это.

– Я не хочу ничего нарушать в вашем доме, – заметил Куин, наблюдая, как ее прелестные глаза скользнули по его лицу, затем она снова отвернулась. – Я могу писать или читать в библиотеке.

– Чепуха, твоя идея великолепна, дорогая.

– Тогда я немедленно распоряжусь. – С глубоким официальным поклоном Мэдди вышла.

Куин вновь повернулся к Малькольму.

– Хочу заверить вас, дядя, что я здесь только для того, чтобы убедиться, что в Лэнгли все идет гладко, пока вы поправляетесь. У отца и в мыслях не было отправить вас или кого-либо из вашего штата, – здесь он жестом указал в направлении, в котором исчезла, мисс Уиллитс, – в дикие дебри Сомерсета.

Малькольм переложил книгу, лежащую у него на коленях.

– Боже, конечно, нет. Я никогда не задумывался об этом. И, поверь мне, я отлично знаю, что главная цель титулованных Бэнкрофтов – во всем выглядеть пристойно. Так было всегда.

Куин нахмурился.

– Это не совсем справедливо, дя…

– Как только я отдам концы, ты или Рейф назовете Лэнгли своей собственностью.

– Вне всякого сомнения, Рейф будет счастлив получить хоть что-то из мебели, все же остальное принадлежит его светлости. – С легкой улыбкой Куин откинулся на спинку кресла. – Отец все делает так, чтобы каждый знал об этом, и слишком поздно ожидать, что он что-нибудь изменит. Будь моя воля, Лэнгли давно бы уже принадлежало вам полностью.

Малькольм взглянул на племянника.

– Оно не соответствует твоим стандартам, но, полагаю, здесь много привлекательного.

– Несомненно. – «И в первую очередь мисс Мэдди Уиллитс». Куин поднялся. – Если у вас нет других соображений, я хотел бы уже сегодня днем начать с бухгалтерских книг, а утром обошел бы поля. При такой хорошей погоде можно будет немедленно приступить к севу пшеницы и овса.

– Нет смысла терять понапрасну время, – согласился дядя. – Мэдди знает, где все хранится.

– Отлично. – Куин кивнул и повернулся к двери.

– Куинлан!

– Да?

– Будь осторожен с Мэдди. Она большее, чем заслуживает такой старый шут, как я.

Итак, его уже предупредили, и понятно почему. Несомненно, прикованный к постели Малькольм чувствовал себя обделенным. Если бы в Лэнгли оказался его брат Рейфел, он немедленно и охотно восполнил бы недостаток внимания к Мэдди со стороны дяди. Даже Куин находил ситуацию весьма интригующей.

– Я буду к ней предельно внимателен, дядя.

Куин направился по увешанному портретами холлу в восточное крыло дома. До глупой ссоры между Малькольмом и Льюисом он несколько лет подряд проводил лето в Лэнгли, ему всегда нравились толстые деревянные балки и высокие широкие окна дома. Холл показался ему меньше, чем он помнил его, но, в конце концов, он подрос на несколько футов и повзрослел за те двадцать лет, что не был здесь.

Куин остановился возле окна, выходившего на пруд и лесную лужайку за ним. На первый взгляд все в Лэнгли выглядело хорошо отлаженным, и сейчас ему не хотелось задумываться над тем, с каким хаосом в счетах и бухгалтерии, возникшим за последние несколько недель, он может столкнуться. Куин вздохнул.

– Милорд?

Вздрогнув, он обернулся. Мисс Уиллитс и какая-то служанка стояли в холле у него за спиной. Казалось, они материализовались прямо из воздуха.

– Да?

– Вы заблудились, милорд?

– Отнюдь нет, – улыбнулся он, – но спасибо за заботу.

Мэдди кивнула и жестом указала на свою спутницу. Пожилая женщина, однако, покраснела и сделала несколько шагов назад. Не скрывая раздражения, мисс Уиллитс вновь взглянула на гостя.

– Извините за беспокойство, милорд, но миссис Иддингз, кухарка, интересуется, есть ли у вас какие-либо кулинарные пристрастия или нелюбовь к каким-либо блюдам. У нас не было времени узнать об этом у вашей кухарки в Уэрфилде, милорд, а я полагаю, что деликатную конституцию знати необходимо поддерживать должным образом.

– О! – Куин кивнул, как ему показалось, крайне учтиво. – Да, конечно, еще раз большое спасибо. – Теперь он был абсолютно уверен: по какой-то причине мисс Уиллитс сильно невзлюбила его.

– Так как же, милорд? – Куин откашлялся.

– По правде сказать, я не очень-то люблю ростбиф с кровью, – начал он, отмечая при этом, что миссис Иддингз продолжала прятать свое полное тело за мисс Уиллитс, а Мэдди словно застыла на месте. Значит, она не боялась его. Он улыбнулся, пытаясь польстить местным обитателям. – И я безумно люблю хорошо зажаренного фазана. Я не очень привередлив в еде, несмотря на противоположные слухи.

Мэдди холодно кивнула, и в ее глазах не мелькнуло и слеза ответной улыбки.

– Рада слышать это, милорд. – Она повернулась к своей спутнице. – Вам это поможет, миссис Иддингз? – спросила девушка гораздо более теплым тоном.

Кухарка поклонилась:

– Да, спасибо, мисс Мэдди. – Она снова покраснела и сделала реверанс в сторону маркиза. – Спасибо, благодарю, спасибо… Да благословит вас Господь, милорд. – Миссис Иддингз секунду помедлила, затем заторопилась в направлении кухни.

– Спасибо, – сказал гость в спину кухарки, хотя он сомневался, что она услышала его, когда, стуча каблуками, спускалась по лестнице вниз. Слуги в Лэнгли казались презабавными существами. Он опять взглянул на мисс Уиллитс и обнаружил, что она пристально разглядывает его. Но она быстро напустила на себя безразличие и вежливо присела перед ним в реверансе.

– Благодарю вас, милорд.

Прежде чем Мэдди успела ускользнуть, он сделал шаг вперед.

– Дядя сказал мне, что вы можете показать, где находятся бухгалтерские книги, мисс Уиллитс. Я просто не знаю, где дядя держит все отчеты.

– Хорошо, милорд, – бесстрастно ответила она и повернулась, взметнув подол пышной муслиновой юбки. Мэдди остановилась на верхней ступеньке лестницы и вызывающе посмотрела на него: – Пожалуйста, сюда, милорд.

Куин покачал головой и проследовал за ней вниз по лестнице.

– Как долго вы служите компаньонкой у моего дяди, мисс Уиллитс?

Мэдди остановилась так внезапно, что он чуть было не налетел на нее. Куин взмахнул рукой, чтобы удержать равновесие, когда она круто развернулась и уставилась прямо на него. Его пальцы случайно легко коснулись ее щеки, и девушка отпрянула к перилам. Она коротко вздохнула и оправила юбку.

– Четыре года, милорд.

Прежде чем он успел извиниться или даже открыть рот, она уже начала спускаться по ступенькам. Одновременно забавляясь и испытывая непонятную тревогу, Куин двинулся вслед за ней.

– Четыре года, – повторил он, – а сколько же вам лет, мисс Уиллитс?

Она снова так резко остановилась и обернулась к нему, что он вынужден был схватиться за перила и попятиться.

– Мне двадцать три года, милорд. – Ее вежливый тон не скрывал свирепого блеска в глазах.

Прежде чем Мэдди успела сделать хоть шаг, Куин накрыл ее руку своей.

– Пожалуйста, мисс…

Она побледнела и отпрянула.

– Не надо…

В ее глазах отразилось искреннее смущение. Куин быстро опустил руку, с удивлением заметив, как побледнело ее точеное лицо с высокими скулами. Мэдди Уиллитс была более чопорна, чем любая любовница, которую он знал.

– Примите мои извинения. Я только хотел узнать, вы выполняете этот необычный танец на ступенях для всех гостей в Лэнгли?

Она сжала губы и вскинула подбородок.

– Только для тех, кто приказывает смотреть им в лицо при разговоре, милорд.

– Я не приказывал вам… ну, возможно, я сделал это, но я определенно не имел в виду, что вы должны подвергать себя риску сломать себе шею каждый раз, когда я задаю вам вопрос.

Мэдди выжидательно смотрела на него.

– Простите меня, милорд, – наконец выговорила она. – Но теперь я теряюсь в догадках, как мне вести себя дальше.

Куин прогнал со лба морщину прежде, чем она образовалась. Его преследовало смутное чувство, что он только что проиграл в каком-то состязании.

– Пожалуйста, спускайтесь вниз, мисс Уиллитс.

– Повинуюсь, милорд.

Куин последовал за своей спутницей в маленькую аккуратную конторку, устроенную в дальнем восточном крыле дома. Мисс Уиллитс подошла к столу под двойным окном и выдвинула ящик, в котором лежала стопка бухгалтерских книг.

– Благодарю вас, мисс Уиллитс, – быстро проговорил он, останавливая ее прежде, чем она могла нарушить порядок, в котором лежали книги и бумаги, и еще больше усложнить его задачу. – Теперь я справлюсь сам.

Мэдди застыла, ее руки крепко сжимали книги. Она быстро выпустила их, и они с глухим стуком упали обратно в ящик. На этот раз Куин был готов к тому, что, когда она повернет к нему свое лицо, оно будет вежливой маской с горящими глазами.

– Конечно, милорд. Как это бесцеремонно с моей стороны! Прошу извинить меня за мое поведение.

– Не нужно извинений. – Когда девушка направилась к двери, маркиз сел за стол и вытащил первый гроссбух.

– Благодарю вас, милорд.

– Пожалуйста, пришлите мне сюда чаю, – рассеянно попросил Куин, разглядывая первую страницу.

Рука дяди небрежно царапала по бумаге – строчки представляли собой серию петель, резких палок и зазубренных линий. Куин едва не застонал. Разобрать цифры будет достаточно трудно, не говоря уже о том, что придется расшифровывать каждую строчку.

– Как прикажете, милорд.

Он поднял глаза.

– Мисс Уиллитс!

Она уже готова была выйти из конторки.

– Милорд?

– Вы заикаетесь?

Она нахмурила брови, что придало ей одновременно очаровательный и забавный вид, несмотря на явную враждебность в серых глазах.

– Не думаю, милорд. – Она заколебалась. – Почему вы спрашиваете, милорд?

– Одно или два обращения «милорд» ко мне в разговоре достаточно, чтобы удовлетворить мое тщеславие, – дружелюбно заметил Куин, с любопытством ожидая увидеть, какое впечатление на нее произведут его слова, В большинстве случаев женщины относились к нему благосклонно, по крайней мере, до тех пор, пока он не объяснял им, что как бы прелестны они ни были, он уже достиг взаимопонимания с Элоизой Стоуксли. – Более частое напоминание о моем титуле выглядит несколько подобострастно.

Впервые ее чувственные губы сложились в легкую улыбку, когда она сделала реверанс перед тем, как покинуть комнату.

– Да, милорд.