"Пес, который боролся за свои права" - читать интересную книгу автора (Конант Сьюзан)

Глава 14

Моя любимая поваренная книга была издана Благотворительным обществом Элизабет Г. Браун, Орлеан, штат Вермонт. В ней есть рецепты самых разнообразных блюд для собак, кошек и людей. Иной раз трудно определить, что на кого рассчитано. Как на скорую руку приготовить домашнее печенье для собак? Вот вам рецепт в нескольких словах. Смешайте три столовые ложки растительного масла и треть стакана воды. Добавьте в воду один стакан пшеничной муки и четверть стакана соевой. Все это как следует размешайте, затем тесто раскатайте, нарежьте на кусочки и пеките до тех пор, пока они не покоричневеют. Если вы хотите, чтобы все было как у настоящих профессионалов, можете купить формочки в виде кости, я же пользуюсь обычным стаканом. Видимо, поэтому Кевин Деннеги и не распознал, что в четверг пеклось на противне. Должно быть, ему пришлось как следует поработать челюстями, и если у него были камни на деснах, то теперь от них не осталось и следа.

— Кажется, на днях ты заходила в аптеку Квигли? — спросил он.

— Да.

— Пока держись от нее подальше. Не стоит снова туда наведываться.

— У меня и в мыслях этого не было, — сказала я. — Знаешь, по-моему, Остин Квигли просто сумасшедший. Или сходит с ума. У него явно неустойчивая психика. За какую-то секунду он меняется буквально до неузнаваемости. Мне никогда не приходилось видеть людей во время истерики, но я боялась, что у него она вот-вот начнется. Он вдруг начал хихикать. Потом я узнала, что он убил одну из собак Сиси. Он сам рассказал мне, словно это обычное дело. Я ему не доверяю.

— И если тебе надо провести какие-нибудь малярные работы, то займись ими сама.

— Я всегда сама этим занимаюсь, — сказала я. — А в чем дело?

— Пит Квигли на многих работает здесь по соседству. Красит фасады.

— Я знаю. Остин говорил мне об этом.

— Но он свою работу называет иначе, — проговорил Кевин с каменным выражением лица.

— Кто?

— Пит, — ответил Кевин. — Художник.

— И как же он ее называет?

— Доводкой. Он, что называется, мастер. — Кевин был очень доволен собой. — Он не красит. Он занимается доводкой. Мики потратил битый час, чтобы выяснить, чем парень зарабатывает на жизнь.

— О, — сказала я, — я ему сочувствую. Он твой родственник и, по-моему, малый что надо. Время от времени он снимает обноски Санта Клауса.

— Слышала бы ты его в декабре, — сказал Кевин. — Ну как бы то ни было, я знаю, что Рита в отъезде, и поэтому решил предупредить тебя на тот случай, если бы тебе вздумалось за это время перекрасить ее квартиру. Я не хочу, чтобы он совал сюда нос.

— У меня этого и в мыслях не было. К чему кого-то нанимать, когда все можно сделать самой? — В чем-то Бак прав. Иногда во мне действительно оживает моя мать. Иногда она говорит моими устами. — Впрочем, Ритина квартира в ремонте не нуждается, а третий этаж я отделала, пока он стоял пустым.

— Хорошо.

— Послушай, — сказала я. — Мне иногда все-таки кажется, что Остин получил сполна. Правильно? Так все считают. А теперь ты говоришь мне, что это сделал их малыш. («Малыш» был примерно моего возраста.) Или мог бы сделать? Ты действительно думаешь, что он убил свою мать?

— Конечно нет, — возразил Кевин. — Разве так бывает? Для этого нам пришлось бы изобрести новое слово. Что ж, подумаем. Матереубийство. — Последнее слово он произнес медленно и по слогам. — Подойдет?

— Отвечай серьезно. Ты думаешь, что это сделал он? Де Франко тоже так думает?

— Он думает, что они оба со странностями, — сказал Кевин.

— В вашей семье все такие гениальные? Тогда к чему весь этот разговор?

— Я не полагаюсь на твою рассудительность, — сказал он. — И разговор именно об этом.

Мне так и не удалось вытянуть из него, что же на самом деле думает по этому поводу Де Франко. Кевин твердил, что он не занимается этим делом. В поисках Клайда он тоже по-прежнему ничем не мог мне помочь.

Он ушел, и я снова села обзванивать приюты. Затем я отправилась по одному адресу, который услышала по телефону и который показался мне не совсем безнадежным. Но когда я показала звонившей мне женщине цветную фотографию Клайда размером девять на двенадцать, та с нескрываемым негодованием заявила:

— Ах нет! Это не он.

Вернувшись домой, я обнаружила в почтовом ящике приглашение, как нельзя более созвучное моему душевному состоянию. Завтра, в пятницу вечером, Мими Николз принимает в своем доме желающих сделать взнос в фонд ее Группы поддержки прав животных, которая сплачивала свои ряды с целью добиться от городского совета принятия закона, регулирующего исследования на животных в Кембридже.

К приглашению было приложено несколько брошюр и фотокопий газетных статей, посвященных деятельности возглавляемого ею комитета. Избавлю вас от подробностей и скажу только, что Кембридж, оказывается, был очень гуманным и прогрессивным и уже запретил проведение тестов Дрейза и СД-50. Ну не безобидно ли звучат эти названия? СД означает «смертельная доза». СД- 50 — это тест на токсичность, при котором животным — в том числе собакам и кошкам — насильно скармливается то, что подлежит проверке. Тест ограничивает дозу, достаточную для того, чтобы убить половину подопытных пятьюдесятью процентами. Так-то! Ну разве Кембридж не великолепен? Мы оказались слишком цивилизованными, для того чтобы продолжать этим заниматься. Да и организация Мими едва ли ратовала за радикальные перемены. Предполагалось, что постановление будет только регулировать исследования на животных, а не остановит их. Исследования могут по-прежнему убивать животных. Но предполагалось, что делаться это будет гуманно. Клетки станут достаточно просторными, и животные смогут в них двигаться. Во время проведения болезненных экспериментов животные будут находиться «под наблюдением». Что, черт возьми, значит «под наблюдением»? Кто-то собирается на все это смотреть?

Хоть такое постановление и было самой обыкновенной болтовней, я выписала чек на сумму, какую могла себе позволить, набросала короткий ответ, в котором сообщала, что приду, положила то и другое в конверт и, как это ни глупо, пошла и удостоверилась, что Рауди благополучно спит на своем любимом месте в моей комнате. Спит. Живой. Там, где ему хватает места, чтобы двигаться. И находится под наблюдением такого человека, как я. Под наблюдением более чутким, тем, которого не хватило Клайду.

Клайд.

Рауди не возражал против того, что его разбудили, как никогда не возражал против прогулки или против возможности покрасоваться перед другими собаками, чем он и занимался у Мими, громогласно выражая сожаление по поводу того, что Реджис и Саншайн находятся по другую сторону проволочной сетки. Мими там не было, но Либби работала или по крайней мере старалась работать с Зип. Когда прибыл Рауди, ей пришлось бросить это занятие.

— Ты можешь передать это Мими? Мой скромный взнос в завтрашнюю встречу.

— Ты придешь?

— Да.

— А Стив?

— Понятия не имею.

— Это что-то новенькое, — сказала она.

— Новенькое. Настолько новенькое, что я не желаю об этом говорить. Идет?

— Не огрызайся.

— Я и не собиралась. Извини. Я хотела спросить Реджи о Клайде. Он где-то здесь?

— Он куда-то уехал. Ты подумала о принтере?

— Это его?

— В некотором роде.

— Как это понимать?

— Не задавай лишних вопросов, — сказала Либби. — Это выгодная сделка, ведь так?

— Да, — сказала я. — Но я на мели. Коплю деньги на новую собаку.

— Давно пора. Слыханное ли дело держать только одну собаку, правильно?

— Правильно.

Мы стояли около собачьих загонов, у самой подъездной дороги, когда Реджи на огромной скорости вывернул на нее свой зеленый фургон марки «бьюик». Я испугалась, что он кого-нибудь собьет, но он резко затормозил, и машина остановилась в двух футах от нас.

Не успел Реджи вылезти из машины, а мы поздороваться с ним, как Рауди принялся за свои штучки. Он заходил кругами на конце поводка, затем пустился в пляс и наконец плюхнулся на спину у Реджи в ногах. Он, конечно, пес дружелюбный, и мне это нравится, но к чему так показушничать?