"Молчание" - читать интересную книгу автора (Эндо Сюсаку)

***

На рассвете прибыли в Омуру. Когда ветер разогнал клочья молочного тумана, взгляду Родригеса явились белые стены замка, окруженного рощей. Замок, похоже, еще строился, кругом валялись бревна. А за замком теснились, лепясь друг к другу, домики, крытые соломой и тростником. Так он впервые увидел японский город.

Только сейчас, когда стало уже почти совсем светло, он заметил, что у ног его стражей лежат большие дубинки. Несомненно, им было приказано сбросить священника в море при малейшей попытке к бегству.

У пристани их уже ожидали самураи с большими мечами, в косодэ24, окруженные шумной толпой зрителей. Самураи бранили и отгоняли зевак, но те терпеливо ждали прибытия лодки, расположившись на прибрежных холмах. Когда священник сошел на берег, толпа загалдела. Проходя сквозь толпу под охраной самураев, он успел заметить несколько скорбных лиц, люди печально смотрели на него. Он молчал - и они тоже молчали. Не замедляя шага, он поднял руку в знак благословения. В то же мгновение на этих лицах промелькнула тревога; японцы поспешно отводили глаза. В сущности, ему надлежало вложить в эти замкнутые молчанием уста кусочек тела Христова, но здесь у него не было ни чаши, ни виноградного вина, ни алтаря, чтобы, дать им Святое причастие.

Его посадили на неоседланную лошадь и связали веревкой руки; в толпе раздалось улюлюканье. Хотя Омура почиталась городом, в сущности, она почти не отличалась от деревень, встречавшихся ему на пути. То было скопище крытых соломой хижин. Вдоль дороги стояли босоногие женщины в кимоно, со свисающими за спиной волосами, - они торговали рыбой, моллюсками, овощами, вязанками хвороста. Завидев священника, бонзы в черных рясах и бродячие сказители, одетые в шаровары «хакама», осыпали его бранью. Дети бросали в него камни. По словам Валиньяно, в Омуре миссионеры добились наибольшего успеха. Сам князь принял крещение, почти все его домочадцы обратились в христианство. А сейчас дети бросали в него камни, бонзы плевали в него, осыпая проклятиями, а самураи и пальцем не шевелили, чтобы помешать им.

Дорога тянулась вдоль берега - к Нагасаки. В поселке Судзуда он увидел крестьянский дом, весь утопавший в неизвестных ему белых цветах. Здесь самураи остановили коней, приказали одному из пеших стражников принести воды – и в первый раз за весь день священнику дали напиться. Но вода пролилась мимо рта, лишь намочив костлявую грудь.

- Глянь, какой огромный! - Женщины, насмехаясь, указывали на него детям. Когда процессия снова медленно двинулась в путь, он оглянулся. Его охватила невыразимая скорбь - больше он никогда не увидит этих белых цветов... Самураи, сняв высокие шапки, утирали пот со лба; волосы надо лбом у них были тщательно выбриты, а на затылке собраны в тугой пучок. Они ехали верхом, а за ними, громко переговариваясь, шагали пешие стражники, вооруженные луками. Оглянувшись, Родригес заметил на извилистой, покрытой белой пылью дороге какого-то нищего, который в некотором отдалении плелся за ними, опираясь на палку. То опять был Китидзиро. Заметив, что священник узнал его, он поспешно юркнул за растущее рядом дерево. Родригес не мог понять, зачем человек, предавший его, до сих пор идет за ним по пятам? Внезапно у него мелькнула догадка: уж не Китидзиро ли был в той лодке, что встретилась им на рассвете?