"Место смерти изменить нельзя" - читать интересную книгу автора (Светлова Татьяна)

Глава 27

— Как вы думаете, где драгоценности? — спросил Максим утром следующего дня, когда Реми приехал за ним.

— Ага, вот и вы заинтересовались наследством! А я смотрю — что-то вы столиком вашим мало озабочены. Но — ставки меняются! Драгоценности — это стоит того, чтобы ими заинтересоваться, — подначивал Реми.

— Я ходом расследования интересуюсь. А вам — просто завидно, — ответил ему в том же тоне Максим.

— Мне? Вовсе нет. Я вам позавидую, может быть. Если найду ваши драгоценности. И если вам, конечно, еще удастся их заполучить. Наследник-то не вы, мой русский друг. Хотя по праву они должны принадлежать вам, и только вам…

— Вы думаете, что их еще можно найти?

— А вы — нет?

— По-моему, их уже кто-то нашел. И вряд ли отдаст.

— Этот — или эта — «кто-то» их не нашел. Если бы камешки были у него в кармане, он бы уже давно загорал на каких-нибудь экзотических островах и общество бы лишилось чести его присутствия в своих рядах… Но наш «кто-то» не отдыхает, он суетится, причем уже давно. Он еще год назад пытался украсть ваш столик, уже зная о тайнике и рассчитывая вскрыть столик где-то в спокойной обстановке и заняться поисками драгоценностей. Кража не удалась, а возможность другой попытки осложнилась тем, что Арно привинтил его ножки к полу… Узнав о вашем, Максим, приезде, наш «кто-то» задумал убить Арно, пока он не отдал столик вам, боясь, что «русское наследство» уйдет к вам вместе со спрятанными в нем драгоценностями. И убил…

Но еще надо было устранить вас: ведь Соня сказала, что завещание написано! Сказала при всех. Поэтому «кто-то» пытался сначала найти доступ к столику в ваше отсутствие: вот вам. ваша ночная посетительница, вот вам телефонные прозвоны; не исключено даже, что этот «кто-то» пытался туда пробраться еще раз, но наткнулся на новые замки, к которым его ключи не подходили… И когда стало ясно, что вас оттуда не выкуришь, то милый «кто-то» попытался избавиться и от вас путем наезда…

— Вы что, по ночам не спите? Размышляете?

— А что, на это всю ночь надо?

— Намек понял. Так где драгоценности в таком случае? Их же нет в тайнике! Значит, их кто-то нашел.

— Браво, Максим! Признайтесь, вы всю ночь не спали, размышляли?

— До чего же вы злобный, господин детектив. Так и норовите обидеть бедного иностранца. Так кто их нашел?

— Арно.

— Не может быть! — Максим до того удивился, что утратил свой шутливый тон. — Масло помните?

— Какое масло? А-а… Машинное? На рычажке тайника!

— Именно. Тот, кто нашел тайник, тот и смазал. А о наличии тайника знали, видимо, два человека: Арно и тот, кто украл книгу.

— Мог еще кто-нибудь, она ведь и в других библиотеках должна… Реми!

Теперь я понимаю, почему в другом экземпляре страниц нет! В Национальной библиотеке.

— Тоже проверим, — кивнул Реми. — Это все очень интересно. И скорей всего дело рук того же человека… Так вот, если бы тайник нашел другой человек, то мы бы с вами не имели ни убийства, ни всего остального.

Следовательно, его нашел Арно. Нашел, но никому ничего не сказал. Он, при его видимой болтливости, умел, оказывается, хранить тайны: ни о его дочери Мадлен, ни о сокровищах никто ничего так и не узнал. Собственно, это и стало причиной его смерти: убийца полагал, что драгоценности все еще в столике…

— А вдруг Арно нашел тайник тоже пустым? В конце концов, драгоценности могли найти еще его родители — ведь это они «встретили» столик.

— Если бы Арно нашел пустой тайник, то он бы как раз всем рассказал о такой занятной истории. А он промолчал — потому что нашел. В вашей книге не написано, какие именно драгоценности?

— Нет. Но мне сегодня ночью приснилось, что это бриллианты и рубины.

— Видите, они вам даже снятся. Если ваш сон вещий — то у нас, может быть, еще есть шанс разыскать то, что от них осталось.

— Не понял, — помотал головой Максим.

— Много было бриллиантов с рубинами?

— В моем сне? Мно-о-го…

— Тогда должно остаться.

— Остаться — от чего?

— От покупки фирмы для Мадлен.

— Вы думаете?..

— У Арно ведь не было ценностей, как все утверждают. А он подарил эту фирму Мадлен.

— Вот оно что… Поэтому он никому ничего не сказал…

— Мы тоже пока никому ничего не скажем, Максим. Договорились?

Они подъехали к дому Сони.

— Почему вы об этой книге спрашиваете? — удивилась Соня. — Это имеет какое-то значение?

— Она Максиму нужна, для работы. Он не может ее найти и обратился к услугам детектива, — отшутился Реми. — Так попытайтесь вспомнить, что вы о ней слышали, когда, при каких обстоятельствах?

— Это было так давно…

— Как давно?

— Ну, не знаю, год, может быть, назад…

— Так. И что вам говорил ваш отец?

— Что там много документальных фактов из той эпохи. Папа еще сам, по-моему, не читал в тот момент. Он к нам приехал прямо из библиотеки с этой книгой… Если мне память не изменяет. И то удивительно, что я хоть это помню — наверное, потому, что папа потом ее искал.

— Погодите, что значит — не читал? Не читал до приезда к вам, а потом она пропала?

Реми глянул недоумевающе на Максима. «Ну да, — сообразил Максим, — если он ее не читал, как он мог найти тайник?»

— Я не могу вам сказать точно, мне так кажется, что он говорил: вот, мол, нашел в библиотеке книгу, пролистал, там любопытные факты из эпохи русской эмиграции…

— И как книга пропала?

— Я не знаю. Папа потом спрашивал, не забыл ли он ее у нас. Но у нас ее нигде не было, я помню, что я ее искала.

— Значит, он не знал точно, где именно потерялась книга?

— Ну, видимо… — Соня пожала плечами. — У вас что-нибудь есть новое?

Нашли что-нибудь для Пьера?

— Не беспокойтесь, Соня, я свое дело делаю.

— Ведь это не он убил папу?.. — тихо спросила она, коротко глянув на Реми исподлобья.

— Я стараюсь это доказать.

— Я все время вспоминаю этого человека в саду. Это был не Пьер!

Поверьте мне, Реми, это был не он! Я теперь в этом абсолютно уверена. У меня даже такое ощущение, что еще чуть-чуть, и я узнаю, кто это был. Это лицо, фигуру…

— Еще немножко терпения, Соня, еще немножко. И мы его все узнаем.

Соня предложила им кофе, но Реми вежливо отказался, сославшись на дела.

Максим колебался. Соблазн остаться еще раз наедине с Соней, и… и… И что? Они были убийственно чужими, словно никогда и ничего между ними и не было.

А что, собственно, было? Так, проскользнуло чувство, взыграло желание — подумаешь, бывает. Ничего особенного, это жизнь, се ля ви.

И эта жизнь у каждого своя.

Он отказался и вышел с Реми.

— Куда сейчас? — спросил он детектива в машине.

— Вы торопитесь? Если да, я вас отвезу домой.

— А если нет?

— Тогда сделаем крюк. Мне надо повидать Пьера.

— А вас пустят? С ним свидания не разрешены.

— Меня — пустят. Мне есть что продать полиции: вашу книжечку.

Реми припарковался перед комиссариатом полиции Версаля и, предложив Максиму осмотреть в ожидании Версальский дворец, скрылся в высоких створчатых дверях комиссариата. Максим побрел в сторону дворцовой площади.

Дворец был огромен, великолепен и величествен. Булыжная дворцовая площадь неслышно отдавала цокотом копыт былых пышных конных процессий, громыханием колес золоченых карет — чтобы весь город слышал. Максим мельком подивился тщеславию Короля-Солнца, запечатленному в каждом камне помпезного здания.

Он прослонялся час, который отвел ему Реми, вокруг дворца, не столько рассматривая знаменитую достопримечательность, сколько предаваясь потоку своих размышлений. quot;Конечно, наличие драгоценностей в тайнике меняет все, как сказал Реми. И искать надо среди тех, кто читал книгу, кто общался с Арно. Может быть, и Пьер — не вижу никаких причин, по которым Реми его так уверенно исключил.

Если он и не пошел бы на преступление ради какого-то столика в несколько сотен тысяч франков, то драгоценности… Они могут стоить несколько миллионов, совсем другой расклад! И он думал, что они по-прежнему там, в тайнике, не зная, что дядя их уже нашел. Поэтому он решил убить его… Как он побледнел, когда Соня сказала, что папа сделал завещание на мое имя! Ну а если уж действительно это не он… Книгу мог прочитать кто угодно. И любой мог убить. Такой мотив, как миллионы, подходит всякому.

quot;Ну, не всякому, допустим, — возразил он сам себе. — Мне не подходит.

Нравственные ценности, мировоззрение, воспитание — все то, что называется культурой, — не позволит. Душа не позволит. Душаquot;.

Погордившись собой мгновение, он вдруг ощутил острую тоску. Желание счастья. Такому славному парню, как он, пристало быть счастливым! А он — был ли? Формально — да. Формально — он талантливый режиссер, который уже добился успеха и добьется, он был уверен, еще большего. Богатство — пока не было, но эта приятная вещь уже где-то брезжила на горизонте. И внешне бог не обделил, и женщины у него были, даже с лихвой… И характер хороший — легкий и веселый. А вот счастлив…

Максим перебирал свою пустоватую суму счастливых мгновений — итог был жидок, протекал меж пальцев, почти ничего не оставляя.

Почему-то казалось, что для счастья ему нужна Соня.

Душа моя. Соня.

Соня, Соня, Сонечка.

Почему ты не живешь в России?

Почему ты мне не встретилась в Москве? Почему ты мне не встретилась?

Русские девочки в общем-то красивее француженок… Но эта тонкость, эта таинственная прелесть, это летучее очарование, это медлительное наслаждение от беседы и просто от созерцания — все это только в Соне, в Соне. Ты так чудесна и так недосягаема, что я устал тебя любить, устал тебя желать, устал надеяться — ты все равно безнадежна. Безнадежно не моя.

Реми уже ждал его у машины.

— Пьеру тоже показалось, что Арно к тому моменту книгу еще не читал, а только пролистал.

«А все-таки, когда я отказался остаться на кофе, Соня была разочарована…»

— Что логично на самом деле, — продолжал Реми. — Иначе бы Арно не стал трезвонить, что в этой книге интересные факты.

«И даже, пожалуй, задета…»

Реми кинул внимательный взгляд на Максима. Заметив, Максим слегка смутился и закивал:

— Там действительно интересные факты…

Детектив усмехнулся.

— А как же дядя тогда о тайнике узнал? — попытался включиться в разговор Максим..

— Вторую книгу забыли? С потерянными страницами? Вот я думаю, что Арно их и «потерял». Он просто нашел эту книгу в другой библиотеке и узнал о тайнике, только позже того, кто у него стащил первый экземпляр… Полиция выяснит, на чьи имена были выданы книги. И это будет скорее всего имя Арно Дорана.

«Все-таки я точно знаю, что Соня ко мне неравнодушна. Как бы она себя ни вела со мной, как бы она ни боялась разрушить свою жизнь с Пьером, но ее тянет ко мне, тянет!»

— Кстати, я подумал еще об одной возможности…

— О какой? — рассеянно откликнулся Максим.

— Эта дама, написавшая книгу, могла иметь потомство. И потомство могло быть в курсе описанных ею историй. А дама, заметьте, жила во Франции, в Ницце.

И, учитывая страсть Арно оповещать окружающих о своих делах, кто-нибудь из ее детей или внуков мог услышать о «русском наследстве» известного актера и сопоставить факты…

— И решил воспользоваться семейным преданием! — окончательно проснулся Максим.

— И даже вырванные страницы в библиотечных экземплярах вполне могут оказаться плодом стараний потомка «графини 3.»!

— И как это выяснить?

— Пошли звонить Соне.

— Соне?

— Графскими потомками я займусь завтра с утра. А пока что у меня есть кое-какой план на этот вечер.

— И что вы собираетесь сказать Соне?

— Говорить будете вы — так вопросов будет меньше. Скажите, что звоните по моей просьбе. И что я прошу Соню собрать сегодня вечером у себя своих друзей — вы якобы не знаете зачем. Предположите, что я хочу прийти и задать какие-то вопросы. Главное, чтобы к Соне пришла на весь вечер вся ее обычная компания. И детектив сунул телефон Максиму в руки.

— …А я и так сегодня принимаю всех наших друзей у себя, — сказала Соня в ответ на заготовленный текст, который Максим произнес в телефон несколько нежнее, чем ему бы хотелось. — Я хотела вас с Реми тоже пригласить, но вы так быстро ушли…

«Я был прав. Ее задел мой отказ». — Максим почти ликовал.

— Так что приходите, если хотите.

Максим глянул на детектива, однако шептать не рискнул, боясь выдать, что Реми находится рядом с ним. Последний, однако, слушал разговор, прижавшись ухом к обратной стороне трубки и теперь делал Максиму «большие глаза».

— Я думаю, что Реми как раз собирается к тебе прийти, — рискнул ответить Максим и увидел по выражению лица детектива, что ответил правильно. — Я так понял, что у него есть вопросы ко всем.

— А ты — придешь? — Соня была откровенно настойчива, и Максим вдруг испугался. Испугался, что все начнется сначала, все то, что только начало утихать в душе — сердцебиения, головокружения, сны и полная бесперспективность отношений.

— Постараюсь, — уклончиво ответил он. На этот раз получилось холоднее, чем ему бы хотелось, и он был недоволен собой до отвращения.

Соня моментально почувствовала изменение в его тоне.

— Как хочешь, — с прохладней ответила она ему. — В нашем доме тебе всегда рады, ты знаешь.

— Ну что, — теребил его Реми, — сделает?

— Она и так собирает у себя всех сегодня. Мы тоже приглашены.

— Мы не пойдем.

— Это почему? — удивился Максим.

— Мы к Жерару пойдем.

— Не понял… Мы… приглашены к Жерару? Но он вроде бы к Соне…

— То-то и оно. Мы пойдем без приглашения.

— То есть вы хотите…

— Залезть в его дом в его отсутствие.

— Вы для этого просили Соню созвать гостей?

— Чтобы избавиться от хозяина. И заодно от его сына — они всегда к Соне парочкой ходят.

— А это законно?

— А в России это законно?

— Нет.

— Франция вроде бы не менее цивилизованная страна, чем Россия, — усмехнулся Реми.

— Так-так… А если нас кто-нибудь заметит?

— То вызовет полицию.

— И меня вышлют из Франции, а вас лишат лицензии.

— Смотря что мы там найдем.

— А что мы там ищем?

— Увидите. Так вы хотите поиграть вместе со мной в незваных гостей?

Максим на мгновение задумался. Детское удовольствие залезть в чужой сад и поиграть в казаков-разбойников его соблазняло неимоверно, но он действительно опасался неприятностей с полицией. А, черт с ним, полезем. Если его, как нашкодившего мальчишку, вышлют из Франции — так у него будет хоть одно приятное приключение для воспоминаний.

Впрочем, культурная общественность Франции за него заступится. А то как же он приедет на последующие Каннские фестивали?

— Согласен, — ответил он коротко.