"Ступени к Храму" - читать интересную книгу автора (Графная Светлана Сергеевна)

Девятая ступень
Бесхрамная

Колкие стеклянные снежинки плясали в резких порывах ветра, так и норовя забраться под отороченный мехом воротник, модные сапоги на возмутительно высоких каблуках отчаянно скользили на не присыпанной песком дорожке. Злы?вой бушевал вовсю, с ревом заметая телеги и загоняя обратно в будки глупых выскочивших собак. Зиму Дебо?ву не любила - холодно, вьюжно и ненастно - за что её любить-то?

Трактир, как всегда, встретил знакомым полумраком. Дебову отстучала каблучками положенные двенадцать ступенек, спускаясь в пряную полутьму, и радостно встряхнула волосами, оказавшись внутри. Сверкающая морось слетевших с прядей снежинок разлетелась по залу. Дебову никогда не носила шапок или капюшонов - даже в самые сильные морозы. Не по статусу. Её профессия - неизменно быть молодой, красивой, модной, роковой львицей, непринужденно присевшей в центре зала и всегда готовой скрасить чье-нибудь одиночество. И она дорого брала за свои услуги. Впрочем, считавшие её достойной таких денег всегда находились, так что и в этот вечер Дебову рассчитывала на приятную или высокооплачиваемую компанию.

Рассеянно оглядевшись по сторонам, Дебову чуть поморщилась от разочарования: нечего было торопиться. Пришла бы попозже - и уже трактир был полон, глядишь, и не пришлось бы сидеть в одиночестве за столиком, с отвращением потягивая низкосортный мартини. Сейчас же трактир был почти пуст: пяток завсегдатаев, несколько парочек, трепетно держащихся за руки, да три незнакомые девушки, что-то заказывающие у стойки. Интересная подборочка: рыжая, белокурая и черноволосая. Прямо как специально!

Разочарованно вздохнув, Дебову пошла к стойке, кивая по пути знакомым.

– Отбивную, гарнир - желательно, картофель, салат… - неспешно перечисляла белокурая, загибая пальцы. Её спутницы молча разглядывали зал полуленивым взглядом человека, давно уже все знающего, но желающего лишний раз освежить в памяти.

– Мне как всегда! - привычно-высокомерно перебила девушку Дебову, ослепительно улыбнувшись молодому официанту. Блондинка спокойно смерила её равнодушным взглядом и всё так же невозмутимо продолжила:

– А ещё бутылку вина и что-нибудь сладкое.

В первый раз на памяти Дебову официант не бросился стремглав выполнять приказ её-великолепного-величества, а продолжил записывать заказ!!!

– Добрый вечер, - мягко улыбнулась черноволосая девушка с озорными искринками в глазах.

– Добрый! - раздраженно рыкнула Дебову.

– Как там на улице? Без шапки не холодно?

– Не ваше дело! - вспыхнула Дебову, не раз уже простывавшая из-за своего глупого комплекса, что шапка её старит.

– Не моё, конечно, - с улыбкой согласилась девушка.

Дебову не понравился этот улыбчиво-снисходительный тон:

– Между прочим, красота требует жертв! - как назло, у девушки не было таких недостатков, на которые при такой фразе очень хотелось насмешливо кивнуть головой. Длиннющие блестящие черные волосы, такие же черные глаза и белая, почти бледная кожа. Чуточку усталый вид, но это уже мелочи. Естественная, неприкрытая и не выставляемая на показ красота девушки жутко раздражала Дебову.

– Даже в виде менингита? - удивленно-насмешливо вскинула брови черноволосая, улыбаясь.

Дебову рыкнула, раздраженно встала с высокого табурета и отошла от стойки. Вот только с этими дурындами она, королева ночи, ещё и не общалась! Раздражение накатывало злыми белыми волнами. Если так будет продолжаться и дальше, то клиенты попросту испугаются её клокочущего вида, и вечер пройдет впустую!

– Ну уж нет! - прорычала Дебову сама себе, "поселяя" на лице приветливую улыбку и направляясь к любимому столику в центре зала. Мартини принесли через десять минут.

– С каких это пор ты стал меня столь нагло игнорировать?! - возмущенно прошипела Дебову, забирая из рук официанта высокий бокал с прозрачной жидкостью.

– Ты просто не знаешь, кто эти леди! - шепотом ответил он, ничуть не смущаясь, и отошел, не обращая внимания на её обиженно-детский вид: оттопыренная нижняя губка, трогательно алеющие щечки и невинно хлопающие ресницы.

– Йыр! - шепотом рыкнула Дебову, начиная сомневаться в сегодняшней своей неотразимости. Обычно она здесь правила бал, любой её каприз становился законом, а при виде её обиженного личика любой мужчина был готов луну с неба достать - только бы перестала расстраиваться. Сегодня же столь четко выверенные и проверенные временем приемы не срабатывали. И, главное, из-за чего? Из-за каких-то трех девиц самого обычного вида! Ну, ладно, пусть не очень обычного. Пусть даже совсем необычного и весьма красивого - ну и что? Разве это повод сразу же забывать её, Дебову Великолепную и Неотразимую? Да что в них такого прям-таки особенного?

Девушки между тем дождались своего заказа, расплатились вперед и неспешно пошли вдоль рядов, выбирая себе столик. Как назло, больше всего им приглянулся соседний.

– Девушка, вы не против? - мило осведомилась черноволосая, её рука вспорхнула на спинку стула и вопросительно замерла, не выдвигая его.

– Нет! - грубо отрезала Дебову, размашисто прикладываясь к бокалу с мартини. Огненный напиток обжег гортань, тонким пламенным следом отмечая свой путь. Девушке потребовалось огромное усилие, чтобы не раскашляться.

– Вот и чудно! - улыбнулась вынужденная собеседница, легко присаживаясь на стул и опуская поднос, уставленный аппетитно дымящимися тарелками.

Её спутницы молчаливо расселись, придвинув к себе отбивную. Пару минут за столом царило практически полное молчание, не прерываемое даже чавканьем или случайно брякнувшей ложкой. Дебову сидела за соседним столом и медленно закипала. Ну надо же, какие мы вежливые! "Девушка, вы не против?" - можно подумать, если бы она была против, то она имела бы право это честно высказать!

Постепенно Дебову начинало раздражать абсолютно всё: чуть приглушенная музыка, ненавязчиво играющая на заднем плане, мягкий полумрак, теплым покрывалом опускавшийся на плечи, прохладное стекло бокала в руке и похотливые взгляды, которые бросали на неё все посетители, даже заглянувшие на минутку. Словом все то, за что она прежде так любила "Черное пристанище", теперь казалось глупым, надоедливым и безвкусным. Даже она сама, сидящая в центре, словно елочное украшение, - ничего неестественнее просто придумать нельзя было! Ещё чуть-чуть - и она плюнула бы на все это, и ушла, отговорившись головной болью - тем паче, что голова и вправду начинала болеть; но тут вдруг за соседним столом раздалось мелодичное бульканье глиняной бутыли, щедро оделяющей тонкостенные пузатые бокалы темно-багровой жидкостью, и звенящий от смеха голос воскликнул:

– За нас с вами - и за кворр с ними!

Девушки, смеясь, стакнулись фужерами, пролив немного вина на вызывающе белеющую скатерть, и пригубили вино.

– Итак, что же у нас дальше в планах? - спросила рыжеволосая, отсмеявшись. - Где будем ночевать?

– Что значит - что у нас в планах? И где мы будем ночевать? - удивилась белокурая, натыкая на вилку крошечный кусочек отбивной. - Едем к Храму - до него же всего полверсты осталось! А уж там, мне кажется, нас не выгонят ночевать на улицу!

– Да ну? - скептически скривилась первая. - А у тебя, Тай, никакого декокта от склероза не найдется, часом?

– Только шэрит в лоб! - лучезарно улыбнулась вторая, вроде бы названая Таей.

Дебову пораженно присвистнула - ведьмы! Это ж надо!

Нельзя сказать, что маги и чародейки были такой уж редкостью в деревне, соседствовавшей с Храмом, но в трактир они никогда не заходили - разве что студенты, на которых эта троица совсем не походила. Иначе это здорово начинало напоминать бородатую шутку: "Учился в Храме. Три раза. На первом курсе".

– Жаль, жаль, - вздохнула рыжеволосая. - Боюсь, тебе это поможет только посмертно!

– А причем здесь я? - лениво отозвалась Тая, небрежно теребя в тонких, увешанных кольцами пальцах бумажную салфетку.

– При том, что Храмы, если ты помнишь, переехали! И до портала, протянутого к моему Восточному, пилить нам ещё верст сто - не меньше! Желаешь преодолеть это расстояние ночью, на морозе и ветру ради того, чтобы выиграть несколько часов?

– Ну забыла я, забыла! - рассеянно отмахнулась собеседница.

– Ну-ну, - скептически фыркнула рыжеволосая, отпивая ещё немного вина.

Тая немного подумала, без особого желания доела отбивную и махнула рукой, подзывая официанта:

– Вот что, милейший, не подскажете, где мы втроем можем остановиться на ночлег?

– Здесь же! - расплылся в профессионально-обсчитывающей улыбке тот.

"Ну сейчас-то он с вас в три шкуры сдерет!" - злорадно усмехнулась Дебову, допивая свой мартини.

– Да ну? - удивленно улыбнулась ведьма, прокручивая в пальцах игривую огненную змейку. Официант как-то сразу сник, опустил глаза и уже безо всякой охоты кивнул головой, бормоча ничтожно низкую цену за постой. Ведьмы вновь расплатились наперед, встали из-за стола и направились следом за указывающим дорогу мальчишкой.

Дебову ещё раз на всякий случай оглянулась по сторонам, осмотрев скудный сегодняшний контингент, вздохнула и направилась к выходу. Впервые за два года день выдался "нерабочий".

Комната была малопритязательна: три матраца на полу, пара стульев, колченогий стол и умывальник, прибитый над ведром. Но нам, вот уже двое суток ночевавшим в Злывойский мороз прямо на улице, и эта клетушка показалась верхом совершенства. Тут же скинув осточертевшую рубашку с брюками, я завернулась в покрывало и залезла с ногами на матрац.

– Жизнь прекрасна! - промурлыкала я, укутавшись по самый нос и прислонившись спиной к стенке. Тая, возмущенно отфыркивавшаяся от ледяной воды в умывальнике, едва ли была со мной солидарна, но, к её ведьминской чести, спорить не стала, только вкрадчиво посоветовав:

– А ты иди умойся сначала!

Пришлось вставать босыми ногами на холодный пол и шлепать к железной конструкции.

А как она, собственно, работает? Облезлый, полуржавый цилиндр с какой-то кворью внизу… Раньше вот эту вот внизу надо было приподнимать - и лилась вода, но вот в этот раз фокус почему-то не прокатил.

– Тай, как оно работает? - нахмурилась я.

– Как всегда, - отозвалась она, быстро переплетая косу.

– Ни кворра! - решительно покачала головой я, на всякий случай предприняв ещё одну попытку приподнять язычок.

– А ты сильнее! - фыркнула подруга.

Сильнее? Сильнее… СИЛЬНЕЕ?!!!!!!! По-моему, это лучше называть "способ отбойного молотка"!!! На руки хлынула обжигающе холодная вода…

Н-да, будь у меня магия…

Её не то, чтобы совсем уж не было - нет, за два дня она, в общем-то изрядно прибыла, уже закрыв бреши в жизненном энергетическом резерве и даже худо-бедно восстановив большую часть блоков, но вот в магическом активе… Маскимум - когда злилась, проскользывали искорки между пальцев. Может быть, если пошуровать по закоулкам ауры, там и найдутся какие-нибудь крохи, но снова их сейчас тратить - просто чистой воды безумие.

Так что пришлось к отвращением плескать ледяной водой в лицо, старательно отбрехиваясь от всплывающих в памяти жутких байках про жидкий азот и глупую девочку, решившую, что это просто холодная вода. Ладно, в крайнем случае - Тая в нем первая умывалась, так что страдать вместе будем!

– Жизнь прекрасна! - издевательски муркнула Тая, по самые уши упаковавшись в в одеяло и расстелив на матраце изрядно потрепанную карту.

– Ыгы, - проворчала я, вздрагивая от холода.

– Разве холодно? - удивленно приподняла брови Лия, наконец-то собравшись с духом и приблизившись на целый шаг (!) к умывальнику.

– Да как тебе сказать, - уклончиво отозвалась я. - БОДРИТ!!!

– Переживу, - храбро решила Лия, кинувшись к железной штуковине.

– Ну-ну, - с сомнением откликнулась я, расчесывая распущенные волосы.

– Так, ведьмы, всё! - прикрикнула Тая, быстро ведя пальцем по карте. - Лий, заканчивай давай - и покажешь мне, куда конкретно твой Храм соизволил переехать.

– Сейчас, - послушно кивнула Лия, быстро умываясь и морщась от "бодрящей" водички. Возобновлять перепалку мы не стали: по холоду как-то не хотелось.

Через несколько минут матрац, в ходе жестоких баталий с выпихиванием, ляганием и толканием противниц, был поделен на три довольно-таки равные части, и мы столкнулись лбами над картой.

– Вот здесь, - сориентировавшись, ткнула в пергамент Лия.

– Странно, - чуть погодя, отозвалась Тая. - Ведь Храмы удалились друг от друга ровно в полтора раза каждый - так какой смысл ослаблять магический фон в центре Древа, если не его концах даже Веток-то, нуждающихся в срочном обеспечении магией нет?!

– Не скажи, - возразила я, качая головой. - В свете трех последних недель это ничего не значит: Ветки запросто могли появиться новые.

– Иньярра, ты чем думаешь? Онзар, конечно, во многом дурак, но про людей он сказал правильно: Древо не справляется даже с количеством ныне живущих - куда уж там создавать Ветки для новых! Если только в качестве редкой самоликвидаторской подлости!

– Ты умеешь мыслить за Древо? - хитро прищурилась я. - Кто знает, что у него на уме? Тем паче, что в свете моих скромных умозаключений эпицентром глобальных изменений становился именно центр Древа - участок, наименее всего сейчас снабженный и патрулируемый магией.

– Ладно, - вздохнула Тая, устало потирая виски. - За Древо мы и вправду думать не можем - так что не стоит и пытаться! Лий, покажи на карте, где этот твой портал к Храму - и кто, кстати, его настроил?

– А никто, - рассеянно отозвалась ведьма, ища на карте местоположение новоявленного природного портала. - Он просто появился в то же утро, когда Храм не прилетел на остановку в привычное место. До сих пор в Храм и из него ходят исключительно по этому порталу, а где Храм находится, если идти к нему пешком, никто не знает. Были, конечно, смельчаки, которые решили выяснить сие методом тыка - то бишь попросту пойти и найти. Но они то ли ещё не дошли, то ли уже и не дойдут…

– Здорово! - мрачно отозвалась я, резким движением забирая пергамент, сворачивая в трубочку и протягивая его Тае. - Ладно, ведьмы, хватит грузить мозги, а не то они вконец закипят - давайте лучше ляжем спать, а по утреннему холодку поедем к порталу. Всё равно ничего лучше никто сейчас не предложит - я права?

– Холодок я тебе хоть сейчас могу обеспечить! - усмехнулась Тая, послушно пряча карту в сумку. - А ну-ка брысь все по своим матрацам! А то придет утром мальчик - решит, что мы тут оргию на троих устраивали!

– Его проблемы, - уже засыпая, отозвалась я.

Всю ночь за окном выла метель, и я испытывала ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения, что она не может забраться мне под одеяло и выстудить все внутри…

О деревне остались одни воспоминания, да горчащий в горле табачный дым - поднявшаяся метель за считанные секунды скрыла от нас всякие следы жилья неподалеку. Вихрь холодных стеклянных крупинок больно бил по щекам, заставляя сильнее кутаться в меховой воротник. Вемили тоже не были в восторге от погоды, но упрямо продирались сквозь вьюгу к клятвенно обещанному хозяйками порталу, теплу и корму.

– Лий, далеко ещё? - крикнула я, силясь перекрыть глухой плачущий голос метели.

– Да нет, буквально четверть версты осталось! - надрывно прокричала в ответ та, силясь обуздать кобылу, недовольно попятившуюся от очередного резкого порыва ветра.

Я подальше запихнула руки в рукава и прижалась к шее лошадки. Хотелось спать. Зверски хотелось. Понятия не имею, почему, но как только мне становится холодно, у меня сразу ощущение, что я не спала как минимум неделю и вымоталась до предела. Причем - вот свинство! - это не психологический фактор, проходящий, если не обращать на него внимания, а абсолютно полноправное ощущение, издевающееся надо мной до тех пор, пока я не лягу спать!

Вемили осторожно пробирались по напрочь занесенной снегом дороге, то и дело чуточку пуская в ход крылья, чтобы не провалиться в огромные рыхлые сугробы по самую шею. Хвала Хранящим, что они были значительно легче обычных лошадей, так что снег их если и не держал, то хоть и не засасывал, подобно зыбким пескам. Причем "хвала Хранящим" в самом, что ни на есть, прямом смысле: утром, пока я все ещё спала, Лия с Таей четверть часа завораживали вемилей, вплетая в гривы заговоренные ленточки и ставя блоки от холода. А я же, бедная, несчастная, энергетически истощенная (не такая уж, кстати и истощенная - воду в умывальнике я себе утром уже согрела. Но разве Хранящим надо об этом знать?!), сладко посапывала под одеялом на матраце.

Нет, зиму я всё-таки не любила. Почти в любом её проявлении. Всё-таки не хватает меня на то, чтобы любоваться чудесной красотой морозного утра, когда зубы стучат от холода. И Веток, где распахнула белоснежные ледяные крылья матушка-зима, с вопиющим постоянством избегала. Дескать, ребята, будет у вас весна - тогда и обращайтесь, а пока - извиняйте, бананов нема.

А вот когда я училась в Храме, сбегать из него каждый раз на три месяца, пережидая зиму на какой-нибудь теплой Ветке, ну никак не получалось. Зима была благостным временем для преподавателей и мастеров: я замерзала, становилась злая, раздраженная и сонная, так что на долю Храма выпадало куда меньше проказ и пакостей, нежели обычно. Хотя это совсем не значит, что я сидела тихо, как мышка…

…Камин сонно шуршал, лениво облизывая поленья, черная кошка умостилась у меня на коленях и время от времени совала черную любопытную морду в огромный фолиант, с явной неохотой перелистываемый и наскоро, "по диагонали" просматриваемый.

Никогда не любила Древоведение. Его, в общем-то, не любили все, кто на стажировках не писал банальные курсовые по поведению домовых, отсиживаясь в Храме, а действительно ходил по Пути и по Веткам. Потому что неимоверная стереотипизированность и сухость изложения материала просто убивали! Ну что значит "эльфы - возвышенная и одухотворенная раса, они не слишком любят гостей"? Что скажет эта фраза человеку, ни разу не видевшему эльфа в глаза? Лично мне до первого визита в Варильфийт эльфы представлялись этакими благообразными старцами-мудрецами, гневно прогоняющих всех чужаков прямо с границы. А ведь на самом деле все совсем не так! Нет бы написать: "эльфы - они, конечно, строят из себя таких одухотворенно-возвышенных, но на самом деле такие же существа, желающие веселиться, гулять, любить и смеяться. А чтобы никто не узнал эту Великую Страшную Тайну, не слишком-то охотно пускают людей в Варильфийт. Но если уж вы прознали это, то можете быть спокойны - не только пустят, да ещё и банкет по поводу вашего визита закатят. А что? Повод для праздника ничем не хуже других…". Вот это я понимаю! И запоминается, и не пугает, и - что немаловажно, между прочим! - куда как ближе к истине!

Вот и сейчас, читая в графе "климат" напротив Окейны безликое слово "жарко" я поморщилась, вспоминая эту пышущую вечным жаром печь. Интересно, тот, кто это писал, хоть раз сам-то в Окейне был? Наверное, нет. Если ты там был, то одним "жарко" не обойдешься.

– Иньярра? - в гостиную влетел Доен.

– Что? - потянулась я, спихивая с колен пригревшуюся киску, начавшую рефлекторно выпускать когти, норовя зацепить или порвать мою шерстяную юбку.

Доен таинственно обернулся по сторонам, зашел внутрь и тщательно прикрыл за собой дверь. Мне стало интересно:

– Что, тайна Храмового масштаба? - хихикнула я, с удовольствием отодвигая в сторону надоевший фолиант.

– Хуже, - сокрущенно покачал головой он, садясь на стул напротив и внимательно уставившись мне прямо в глаза. Я демонстративно зевнула, скосив взгляд на часы. Научена горьким опытом: стоит только самую капельку показать Доену, что его новости тебя интересуют - и все: будешь их вытягивать по капле в час. А вот стоит сделать вид, что тебя это никак не касается, и вообще, он тебя отвлек от важного дела - и тут же расколется как миленький!

– Иньярра, как ты думаешь, заклинание Этьеры достаточно сильно, чтобы заставить замереть целую башню? - заговорщическим тоном начал он.

Я задумалась. Заклинание состояло в том, что на определенное количество времени можно было сковать, обездвижить абсолютно любой предмет - причем не важно, живой он или нет (кто как, а лично я вечно пользовалась им, роняя и опрокидывая что-нибудь ценное, да и не очень). Если протянуть его по крови или цепью, то, может быть, оно бы и обрело достаточную силу…

– Ну… А какую башню? - осторожно поинтересовалась я, опять-таки не высказывая особого любопытства.

– Крайнюю Северную, - не моргнув глазом, ответил Доен. Значит, готовил ответ заранее… Значит, у него какие-то планы, а если у него планы…

– На кой йыр тебе это надо? - резко оборвала я, подаваясь вперед.

– Нет, ты скажи сначала, можно или нет, - заюлил он, но увидев, мой насмешливо-издевательский взгляд, понял, что на эту удочку меня не поймать, и со вздохом признался: - Да мы там с ребятами поспорили.

– Можно ли Этерной сковать целую башню? - уточнила я.

Доен поморщился, снова пойманный на слове:

– Не совсем, - замялся он, неуверенно откинувшись на спинку стула.

– А что конкретно? - продолжала допытываться я, не сводя с него испытывающего взгляда.

– Что ты? сможешь это сделать… - признался он, смущенно прикусив губу и отводя взгляд.

Я скептически вскинула брови:

– Да ну?

– Ага, - покаянно подтвердил он.

– Кхм… - я задумчиво нахмурилась, перекинула одну ногу на другую и клацнула зубами на Доена, тут же судорожно сглотнувшего, уставившись в распахнувшийся разрез до середины бедра. - А лично ты спорил, что я смогу - или нет?

– Что ты! - возмущенно надулся он. - Да чтобы я… Да я…

– Короче! - недовольно поморщившись, оборвала я.

– Короче, я в тебя верю! - сияя, как начищенный медяк, ответил Доен.

– Ну и дурак, - спокойно решила я, откидываясь на спинку глубокого кресла. Доен неуверенно нахмурился и решил покаачть свои права:

– Иньярра, ну как ты можешь бросать друга в беде?!

– Ты хочешь сказать - в луже, куда он залез по собственной же дурости?

– Иньярра! Ну ты же можешь! Ты у нас такая молодец, такая умная, талантливая… - попав на привычную колею беспочвенных комплиментов, Доен настолько увлекся, что машинально наклонился вперед, взял мою руку в свою и поднес к губам: - Просто самая удивительная девушка на земле!

– Доен, не надо так стараться - если, конечно, ты не поспорил, заодно, что очаруешь меня за три дня!

К его чести, обнаружив сбой программы поведения, Доен не отбросил мою руку, испугавшись, что оскорблюсь, а, смущенно кашлянув, аккуратно положил назад на бархатный подлокотник кресла:

– Извини, забылся.

– Ещё и признался! - насмешливо фыркнула я, убирая руку от греха подальше.

Доен, обнаружив, что опять сел в лужу, смущенно нахмурился и решил лучше молчать - он так умнее выглядит.

Я посмотрела на него, на прогорающий камин, на снег за тонким хрустальным стеклом, мягко падающий пушистыми хлопьями, и вдруг решила - а почему бы и нет? Это в любом случае интересней, чем сидеть и брезгливо отплевываться, читая картонные до скрипа песка на зубах описания Древа. Вот только каким бы образом это провернуть?… Проигрывать-то не хочется…

– На что спорили?

– На три желания, - с готовностью ответил Доен, уже отчаявшийся получить от меня хоть какое-то свидетельство обдумывания сложившейся ситуации.

– Два - мои, - сразу предупредила я. Доен яростно закивал, согласный на практически любые условия, лишь бы я помогла ему не уронить репутацию. И зачем, спрашивается, было себе таких проблем на… истинное лицо… искать? Впрочем, не девушке, из любопытства "доившей" ядовитый хвост мантихоры, об этом говорить… Яд, кстати, оказался самым обыкновенным, на ведьм, опять-таки не действующим. Правда, это мы опять-таки выясняли опытным путем в медиологическом крыле…

– Да хоть все три! - в сердцах воскликнул он, видя, что я то ли колеблюсь, то ли просто задумалась. - Потому что, если я проиграю Курнаку, - это будет все, конец, крышка!!!!!!

Ах, так они ещё и с Курнаком спорили? Что ж, тогда я из беспристрастного исполнителя превращаюсь в весьма и весьма заинтересованное лицо… С Курнаком мы соперничали вот уже лет пять - и взять реванш за последнюю стажировку мне было необходимо как воздух.

– Кстати, я как дословно звучал спор? - вдруг спросила я, рассеянно теребя серебряный браслет на руке.

– "Иньярра сможет заставить крайнюю Северную башню замереть хотя бы на полминуты", - старательно процитировал Доен. - А что, это имеет какое-то принципиальное значение?

– Может, и нет, - задумчиво ответила я, методично и терпеливо распутывая, как плотно скрученный клубок, залетевшую ненароком идею. И, додумав до конца, торжествующе улыбнулась: - А может - и да!!!

Можно было, конечно, пойти в библиотеку, засесть там за десятком фолиантов и лет через шесть вычитать-таки, каким образом заклятье Этьеры можно настолько усилить - наверняка Курнак с Доеном не первые этим заинтересовались, были и другие, более талантливые и увлеченные маги, и, возможно, они и нашли решение этой задачи… Но мне было скучно именно сегодня, поэтому растягивать удовольствие на завтра и дальше я ни коим образом не собиралась. А значит - будем искать более быстрый и рациональный (по моим меркам) способ решения поставленной задачи.

Точнее, я его уже нашла и теперь, накинув поверх пушистой кофты и юбки зимнюю дубленку, летела вниз по ступеням, собираясь как можно быстрее испробовать в действии. Благо, Храм пока стоял на земле, так что пользоваться порталом мне не пришлось. На улице было снежно, но не холодно - снег пушистыми перьями усыпал всё вокруг, меховой оторочкой улегшись на карнизах и наружных подоконниках.

По двору носилась ребетня, с дикими криками обкидывая друг друга и всех мимо проходящих зачарованными снежками. Такой снежок, ударившись о преграду, вместо того, чтобы упасть, предоставив себя в распоряжение разяренного противника, тут же пугливо улепетывал обратно к хозяину, и уже через секунду летел к новой цели. Восхищению ребятни не было предела.

Я быстренько накинула на себя защитный купол - заклинание, конечно, энергоемкое, его для отражения стрел и скользящих ударов применяют, но, хвала Хранящим, вблизи Храма задумываться о боеготовности и наполненности ауры не приходилось. Так что вся знакомая ребятня обиженно дулась, глядя на снежки, лихо отскакивающие от невидимой преграды и со свистом устремлявшиеся в обратном направлении. Судя по не стихающим ни на минуту воплям, меткость у меня была приличная…

Видя такое дело, малолетние студентики решили, что они тоже не лыком шиты. И задумали ответную гадость.

Какую - я пока не знала, но, судя по ликующим лицам вновь оповещенных и предвкушающим - оповещающих, гадость обещала быть большой и качественной. Моя школа…

Внезапно перед калиткой, ведущей на задний двор, выросла баррикада. Мальчишки от семи до девятнадцати лет, со съехавшими на одно ухо шапками, всклокоченными волосами и с пылающими горячечным румянцем щеками, стояли насмерть, перегородив мне дорогу.

– Ну? - с мрачной лаконичностью поинтересовалась я, на всякий случай подновляя заклинание защиты - от этих сорванцов чего угодно можно ожидать. Это я, умудренная летами и тоннами пересортированных после уроков жуков-недорогов, уже перешла на куда более интересные и сложные пакости. Мне теперь просто так подложить мастеру биде-шутиху на стул не интересно - мне бы что-нибудь этакое, изящное, но с размахом. Башню заморозить, например…

– Эээ… - неуверенно отозвались они, косясь друг на друга.

Эх вы, малышня! Коль уже пакостить собрался - так делай это с чувством, с толком и удовольствием, чтобы потом в подвале не было безысходного отчаяния за бесцельно прожитые годы.

– Чего надо, булькатня рейтузная? - добродушно пояснила я, напоказ засовывая вроде бы озябшие руки в рукава. Дескать, смотрите, я вся такая беззащитная, руки заняты, так что колдовать не могу - так что пакостите на здоровье!

Купились!!! Восторженно взревев, они хором проорали что-то совершенно несусветное, явно самостоятельно придуманное, - и в меня со свистом полетели клочья снега, норовя залепить глаза, сбить с ног, замести по самую макушку. Когда через полминуты пурга подулеглась, ребятня возмущенно-разочарованно завизжала, увидев меня на том же самом месте, в той же самой позе, нетронутую снегом и с многозначительной улыбкой на губах.

Самодовольно тряхнув черными волосами, я усмехнулась, глядя на оторопевших мальчишек, заявила:

– Учитесь пока я жива! - и, разметав их силовой волной по близлежащим сугробам, горделиво-неспешно отправилась к калитке.

Это был триумф! Меня просто пожирали глазами, в который раз признавая, что по части пакостничества и не попадания в оное мне равных нет. Я гордо шла по расчищенной дорожке, самодовольная улыбка не слетала с губ и… И тут-то вступил в силу самый действенный и непреложный закон, существование которого столь упорно отрицают все физики. Закон подлости.

Ибо в то благословенное время я ещё только-только пробовала на вкус жизнь в ритме каблуков, поскальзываясь и оступаясь на них на каждом шагу. И, разумеется, не споткнуться и не растянуться прямо на глазах у всей малышни было просто выше моих сил!

После взрыва хохота, мне, как следует искупавшейся в снегу, было терять уже категорически нечего, так что игра закипела вдвое жарче. Воздух звенел от вспарывавших его комков снега и звонко срывающихся с губ заклинаний. Срывались с губ, конечно, и кое-какие другие слова, но их мы, в силу близости Храма и, следовательно, наставников, старались слишком громко не произносить.

Ну, скажу я вам, даже если ты - девятикурсница, одолеть с десяток нагло объединившихся в антиведьминскую коалицию перво-второкурсников не так-то просто! Со двора я вышла только через полчаса, вся вымазанная в снегу, промокшая, но донельзя довольная собой - все противники тихонько приходили в себя и тщетно пытались вытащить свои бренные тела из сугробов!

Легко пробежавшись по чуть тронутой ледком тропинке, прошмыгнув в мною же настроенный и уже миллион раз опробованный портал, я очутилась в восьми верстах от Храма. Не много, но идти не хочется.

Вот там, прямо посреди огромного заснеженного поля дремала жутких размеров куча снега, звучный детский храп далеко разносился во все стороны. Постояв немного, любуясь на это умиротворенное безобразие, я подошла поближе и сильно надавила на одной мне ведомую точку на теле дракона.

Тот недовольно зарычал, инстинктивно ударяя лапой ровно по тому месту, где я стояла минуту назад. К счастью, привычки, рефлексы и инстинкты Махмеда я знала наизусть, так что к тому времени, как громадная когтистая лапа звучно припечатала снег перед собой, меня там больше не стояло.

Смешная голова с наростами за маленькими, почти незаметными ушами повернулась в мою сторону и раззявила пасть:

– Инни? - хоть убей, но запомнить имя "Иньярра" было выше его драконьих сил! - Тебе что?

– Вижу, ты уже поменял шкуру? - не отвечая, заметила я, кивая на его снежную одежку. Драконы - удивительные существа. Они даже шкуру меняют четыре раза в год, по сезонам.

Весной шкура покрывается легким мягким оперением, чуть-чуть согревающим, но, главное - для меня, не для дракона - придающим драконьему облику на диво праздничный вид. Летом кожа зеленая и влажная, чтобы было не слишком жарко, осенью - золотисто-бордовая чешуя, не боящаяся дождей и туманов, а зимой - уж не знаю, что, но жутко похоже, словно всего дракона вываляли в снегу с ног до головы и запретили отряхиваться. Для маскировки - самое оно, да и Масмед заверяет, что тепло это нечто сохраняет великолепно, но мне, эстетке… Не ах.

– Да, в этот раз поздновато, правда? - дракончик расстроенно осмотрел себя с ног до головы, увидел, что с утра ничего не изменилось и прежняя роскошная золотая чешуя к нему не вернулась, и со вздохом уронил морду на лапы. От маленького землятрясения мои, ещё не привычные к шпилечным испытаниям, ноги окончательно подогнулись, и я с размаху плюхнулась на пятую точку. От дубленки остались одни покрытые снежно-льдистой корочкой вопоминания.

– Инни? - обеспокоился дракончик, разглядывая меня как слон муху. - С тобой всё хорошо?

– Да, - рассмеялась я, решив пока не вставать - всё равно потом опять падать. - У меня просто ноги устали.

Дракончик подумал, важно кивнул и расстелил передо мной огромное теплое крыло:

– Садись! Замерзнешь!

Благодарно рассмеявшись от такой галантности, я с удовольствие перебралась на великодушно предоставленный "коврик".

Масмед был удивительным драконом. Скорее всего потому, что был пока ещё маленьким - всего-то первую сотню разменял. Драконов я знала, в общем-то, немало, состояла с ними в разных отношениях от нежной дружбы до непримиримого антагонизма, но ни один из них не был таким, как Масмед.

Он с удовольствием очертя голову бросался в любые мои, даже самые бредовые, авантюры и ничуть не расстраивался, если они по моей глупости срывались. Его, к счастью, наказать никак не могли - попробуй запрети что-нибудь дракону! - а вот мне влетало постоянно. Особо трогательным был момент, когда этот агромадный ребенок решил НЕЗАМЕТНО прокрасться к Храму и просунуть мне в ЧЕРДАЧНОЕ окошко в подвале передачку! На нашем счету было три поджога мужской бани, наведенный на все поля вокруг туман, попытка обкурить и без того сумасшедшего дракона беладонной (не увенчавшаяся успехом исключительно потому, что незадачливый Масмед выдохнул сноп искр на загодя приготовленный для его обкуривания стог травы), а уж перепорченных пирогов, каш, супов и прочих блюд, имевших несчастье томиться в печи, когда Масмед походя случайно выплюнул в трубу с десяток искр - не сосчитать!

Вот и сейчас дракончик смотрел на меня с нескрываемым любопытством, явно надеясь на занятное развлечение. Заскучал, маленький - давненько мы с ним не виделись. То мне некогда, то Храм не здесь, то у меня на редкость (очень редкую редкость) непакостное настроение…

– А что ты хотела? - вкрадчиво пророкотал дракончик, предпринимая попытку накрыть меня сверху вторым крылом, словно одеялом, но потом понял, что он меня скорее прихлопнет, чем согреет, и благополучно отказался от своей пагубной идеи.

– Масмед, помнится, ты как-то раз говорил, что зимой умеешь выпускать ледяное пламя, - я начала издалека, внимательно наблюдая за реакцией. Дракончик уверенно закивал, с любопытством подавшись вперед:

– Да, могу! Показать?

– Пока не надо!!! - торопливо отказалась я. - А какой силы это пламя? Оно может заморозить?

– Конечно!!! - обиженно взревел Масмед. - Хоть целую десятитысячную армию!

– Ну, армию, предположим, мне пока не надо, - тонко улыбнулась я. - Но вот само пламя пригодится…

– Зачем? - тут же поинтересовался "хочу-все-знайка".

– Видишь ли, Масмед, я тут поспорила с одним человеком, что я… Что ты - такой сильный дракон, что сможешь заморозить на полминуты крайнюю Северную башню в Храме. Как ты думаешь, ты действительно такой сильный дракон?

– Конечно!!! - обиженно взревел Масмед. - Если не веришь - полетели прямо сейчас, и я заморожу к йыру эту твою башню!!!

– Поедем, - тут же радостно согласилась я, вскакивая на ноги. - Только вот такие слова тебе пока употреблять ещё рано!

– Извини! - тут же смущенно потупился дракончик. - Я забыл, что в присутствии дамы…

Я фыркнула от смеха и залезла по услужливо подставленному крылу ему на спину. Дракончик вежливо подождал, пока я усядусь и прекращу ворочаться, пытаясь умоститься поудобнее, и на всякий случай спросил:

– Можно?

– Да! - ответила я, стиснув зубы и прижавшись к драконьей спине.

Масмед, храня всадницу, летел очень плавно, рывков крыльев почти не ощущалось - разве что чуточку пугала земля, с каждым мгновением все отдаляясь и отдаляясь, быстро превращаясь в одно смазанное снежно-белое пятно.

Храм возник внезапно: вот ещё только что вокруг ничего не было, и вдруг - на? тебе! Стекла переливались в болезненно ярких лучах зимнего солнца, мягкими снежными мазками расписанные подоконники сказочным образом оттеняли и без того великолепный, магический, волшебный фасад.

– Какую башню? - вывел меня из раздумий рокочущий голос дракончика. Когда он разговаривал, подо мной что-то тихонько вибрировало.

– Вон ту, самую правую, - сориентировалась я. Масмед в три мощных взмаха подлетел к нужной башне и на всякий случай решил уточнить:

– Я должен её заморозить? Точно?

– Точно! - радостно ответила я, предвкушая выражение лица Курнака, когда он увидит, каким образом Доен выиграл спор.

– Ну смотри.

Дракон стал медленно раздуваться, набирая в легкие воздух, но не торопясь его выпускать. Увеличившись раза в полтора, он блаженно закрыл глаза и с присвистом выдохнул столб ледяного пламени, мигом покрывшего всю Северную башню целиком.

– Ур-р-рааа!!! - завопила я, порываясь захлопать в ладоши и чуть не падая с дракона.

– Хорошо? - самодовольно спросил Масмед.

– Отлично!!!!

Педантично засеченные полминуты прошли, прошли и две, и три, и пять… Посчитав спор наверняка уж выигранным, я решила:

– Всё, Масмед, хватит!

– Что - "хватит"? - не понял он, размеренно работая крыльями, чтобы удержаться в воздухе.

– Просто - хватит, - удивилась я. - Можешь размораживать.

– Инни… Инн…

– Что?

– Ты знаешь, а я не умею этого делать…

– Че-е-е-е-его?!???!!!!!!!!!!!!!!!

А внизу уже собирался ошеломленный народ…

…Свои законные два желания я придумывала, сортируя по кучкам жуков-недорогов. Благо занятие было в меру нудное и способствующее размышлениям на тему "нейросоматическая трансгрессия как её нет, не было и не будет"…

…Над башней магистры бились три дня. Через неделю она разморозилась по собственному почину…

– Иньярра? Иньярра… Иньярра!!!

– А? Что? - я ошеломленно потрясла головой, выбираясь из недр памяти.

– Бесхрамная, я, конечно, понимаю, что тебя одолевают мылси о несовершенстве этого мира и о вечном…

– Это о желании тебя убить, что ли? - перебила я. Лия недовольно поморщилась и продолжила:

– Но, может быть, ты всё же соизволишь спуститься с небес на землю и активировать портал?

– А почему я? - машинально возразила я, даже ещё толком не проснувшись. И правильно: у меня вообще по жизни принцип был: если тебя пытаются к чему-то припахать, то прежде всего поищи, на кого бы это дело спихнуть. И только потом, если уж первый пункт выполнению не поддастся, начинай думать, а так ли сложно выданное задание и не проще ли самой его сделать, чем носиться по всем этажам, скрываясь от разъяренного наставника.

– Потому что ты у нас маг-воин! - недоумевающе вскинула брови Лия. - И вообще-то должна в порталах разбираться лучше нас с Таей.

– Должна, - послушно кивнула я. И, подумав, глубокомысленно добавила: - Но это же ещё ничего не значит!

Лия, не препираясь больше, молча кивнула мне на небольшое вытоптанное - хотя нет, не правильно, - скорее, вытопленное магической энергией - пятно на снегу. Синеватая пульсация магии стонущей болью отозвалась в груди.

– Скажу как - а дальше вы сами, - честно предупредила я, нехотя спрыгивая с Шэры в глубокий снег и тут же проваливаясь чуть не по пояс.

– Хоть скажи, чадушко ты наше! - вздохнула Тая, пряча замерзшие руки в карманы дубленки.

Я, протоптав (лучше сказать - прорыв или вспахав собой) широченную зигзагообразную траншею (а вы попробуйте двигаться по пояс в снегу безо всяких ориентиров перед глазами!), приблизилась к вытопленному пятачку. Знакомая магия налобной повязкой стянула голову, в висках застучала боль. Я медленно, преодолевая себя, протянула вперед руку и легонько прикоснулась к снегу.

Ничего, всё тихо. Ловушек нет. Да и зачем - кто, не зная точного расположения портала, сюда может забрести? На четыре версты кругом - ни единого селения!

– Обычный портал, - я неопределенно пожала плечами. - Неактивированный. Вскрывайте через Эльминтову аксиому.

– Это же теорема, - недовольно нахмурилась Лия. Мы с Таирной только понимающе переглянулись.

– Объясняю популярно. Даже после трех бессонных ночей вникнуть в смысл доказательства этой теоремы я не смогла - зазубрила на контрольную, и всё. Так что для меня она доказательства не имеет. Значит - аксиома!

– Так я все теоремы так и зазубривала, - со смешком призналась Лия. - Что ж теперь - все аксиомами называть?

– Да как хочешь! - рассмеялась я, отступая на несколько шагов. Теперь траншеи наших "следов" напоминали прогрызенные ходы сумасшедших кротов, спьяну решивших добраться до дома "короткой дорогой".

Ведьма подошла к порталу, тихонько погладила воздух над ледяной застывшей корочкой и присела на корточки. Тихим, одним длинным присвистом выдохнула заклинание, ни разу не сбившись ни в словах, ни в жестах, ни, как я предполагаю, в образах.

Над растопленным пяточком заколыхалось призрачное марево, повиснув в паре вершков над землей. Из гостеприимно распахнутой двери повеяло легкой весенней свежестью.

– Ну что, поехали? - улыбнулась довльная собой Ильянта.

– Поехали, - кивнула Тая, первой заставляя Лёнку сделать три шага вперед. Хорошо иметь дело с вемилью: она преотлично чувствует, что перед ней магия, но совершенно её не боится. По порталам только так шныряет.

Я бросила последний взгляд на расстилающуюся до самого горизонта снежно-льдистую пустыню, вдохнула полной грудью абсолютное, неоспоримое и чуточку злое всесилие зимы - и шепнула Шэрке на ухо:

– Пошли!

Лошадка послушно прошла несколько шагов до портала, но там остановилась, недумевающе и весьма красноречиво поглядывая назад: дескать, а они чего? Так тут и останутся?

– Они поедут, но только за нами, - терпеливо объяснила я кобылке, веря, что она понимает каждое моё слово. Впрочем, ни одного повода в этом сомневаться за пятьдесят лет не было. - Портал закрывается как только в него проходит создатель. Ты что, хочешь остаться здесь в полном одиночестве?

Лошадка обиженно всхрапнула, огрев меня хвостом по ногам: нет, мол, но должна же я за всем проследить!

– Иди уж, беспокойная ты моя, - засмеялась я, легонько трогая её бока каблуками. Шэрка недовольно попятилась и - была не была! - как-то боком резко скакнула в портал.

В лицо ударил сырой Ручейникский ветер…

Лошади осторожно ступали по дороге, брезгливо ставя копыта в весеннюю грязь, и блаженно жмурились под солнцем, щедро поливившим землю радостными юркими лучиками. Эх, не будь мы ведьмами - ни одно здоровье не выдержало бы такой жизни. Биоритмы бы с ума сошли. Это ведь не так-то просто: в один и тот же день испытать на себе все морозные прелести зимы, согреться под весенним солнышком и расплавиться в Светодарской жаре! Маги - и те вынуждены менять Ветки не чаще, чем раз в две недели - для адаптации. Ведьмам, призванным всю жизнь идти по Пути, повезло больше, хотя порой начинает беспричинно болеть голова или темнеть в глазах. Магия - дело тонкое, за всё, что ты у неё взял, рано или поздно придется расплатиться. Любовью. Счастьем. Здоровьем.

Лия под ровное убаюкивающее покачивание дремала в седле, мы с Таей разговаривали шепотом:

– Знаешь, Тай, даже не знаю, как себя вести. Я столько лет с ними всеми не встречалась! Вроде бы - наставники, учителя, а с другой стороны - такие близкие люди, что "выкать", сидя по разные стороны стола совещаний, просто противно!

Тая мягко улыбнулась:

– Не переживай. Всё будет хорошо. И нечего думать, что тебе будет тяжело с ними общаться. Первые полминуты - да, может быть. Но потом - куда там! Потом не заткнешь фонтан возбужденного красноречия!

– Надеюсь, - я расстроенно вздохнула, поерзав на спине лошадки. Шэрка обернулась, словно спрашивая: "Ну, что? Чего в этот раз тебя не устраивает?".

– Ничего, всё нормально. Просто отсидела себе всё, что можно и нельзя, - улыбнулась я ей. Лошадка обиженно повела ушами: "Сидит у меня на спине, ничего не делает, да ещё и жалуется!!!" - и отвернулась.

– Лия там просыпаться думает или как? - зевнула Тая, сладко потягиваясь.

– Не знаю, - пожала плечами я. - Сейчас узнаем! - и с силой ткнула Лию кулаком в бок.

– Аээуу!!! - возмущенно откликнулась та, не спеша открывать глаза. - Какому придурку что надо?!!

– Да мы вот тут узнать хотим, ты просыпаться собираешься - или как? - с широченной улыбкой невинно спросила я. Тая согнулась от смеха, обняв Лёнкину шею.

Лия возмущенно распахнула глаза и заорала:

– И всё?!!!!!!!!

– Ну, да, - пожала плечами я. - А что, ты ещё что-то хочешь нам сказать?

– Сказать не хочу. Хочу убить. Тебя.

– Эээ!!!!! Ни в коем случае! Я - последний представитель вымирающего вида ненормальных ведьм!!!

– Ну так дадим виду достойно завершить начатое! - спокойно согласилась Лия, окончательно просыпаясь. - Что у вас тут, пока я спала, интересненького было?

– Да ничего, в общем-то, - откликнулась Тая.

Я промолчала. Я была занята. Тяжким и непривычным делом. Я ДУМАЛА. И вот тут-то, сквозь непроходимые дебри логики, дедукции и прочих умозаключений, ко мне пришла МЫСЛЬ.

Я, кажется, уже говорила, что логика меня до добра никогда не доводила?

– Тая? Тай, а каким образом мы сейчас попадем в Храм?!!

Ведьма удивленно окинула меня взглядом, сочувственно вздохнула и ответила:

– Через двери. Вемилей на конюшне оставим. А что?

– Тай, не надо только делать из меня дуру!!! Мы к Храму что, полетим, что ли?! Он же на землю опускается только на рассвете.

Тая вздохнула и максимально терпеливым тоном начала:

– Солнышко ты наше бесхрамное, ты попробуй подумать…

– Головой! - веско уточнила Лия, тут же схлопотав за это тычок в бок.

– Мы едем к Храму, - не обращая на нас внимания, продолжала Тая. - С нами - его Хранящая. Какой вывод?

Я молчала и обиженно сопела. Тая вздохнула и сама ответила:

– Вывод - что Храм прилетит к Хранящей, если она позовет. Вот как просто можно решить твою проблему, если подумать!

Эх, вот как раз думать мне, похоже, категорически противопоказано!!!

Лужи радостно сияли золотыми бликами, звонкий перестук тающих сосулек отбивал праздничный гимн. Яркими солнечными улыбками светились ещё голые, тонкие-тонкие веточки черных деревьев. Ботинки промокли насквозь, тонкие каблуки то и дело проламывали чуть-чуть подстывший ледок и с звучным плюхом проваливались в лужу.

Мы шли к Храму.

Храмы - это просто удивительные существа. Именно существа, у меня никогда не повернется язык признать Храм неодушевленным предметом. Нет - куда там! У него есть и характер, и любимое время года, и настроение каждый день меняется - на то он и Храм!

Причем в зависимости от этого всего каждый день меняется и внешний вид Храма. Но - только внешний, внутри всё остается по старому, разве что лабиринты порой заново запутываются. Чтобы разгильдяйкам типа меня неповадно было по ним шляться. Эх, дурные психологи накладывали эти заклинания! Ведь каждый месяц изучать новый лабиринт куда интересней, чем годами ходить по одному и тому же, выученному, как свои пять пальцев, ещё на первом курсе!

Сегодня Храм был в уверенно-монументальном расположении духа. Внушительные линии корпуса, аккуратные квадратики окошек, с изукрашенными резьбой по дубу ставнями. Массивная тяжелая дверь с глухим скрипом отворилась, пропуская нас внутрь.

Ильянта сразу же преобразилась. Пальто и брюки всколыхнулись легкой дымкой, обращаясь в строгий костюм чародейки: черную мантию до пола, черную же юбку и легкую бежевую рубашку. Волосы, словно живые, поплозли с плеч наверх и удовлетворенно улеглись на затылке в строгий пучок.

Я бы едва ли была очень счастлива, оказавшись в таком виде - классика - дело, конечно, хорошее, но не для меня. А вот Ильянта была совсем даже не против. Хранящая настолько тесно связана со своим Храмом, что он даже меняет её внешность под свое настроение. Или - подстраивается под её. Кто из этих двоих - Храм или Хранящая - доминирует, никто так и не в силах понять. А Хранящие на прямые вопросы только многозначительно отмалчиваются, блаженно улыбаясь.

В холле было пустынно. Немудрено: все живущие в Храме не замечают, как Храм меняет направление, поднимается, приземляется, ловит воздушные потоки. Иначе бы морская болезнь была гарантирована всем без исключения. Потому что наш Храм мало того, что может разогнаться до пятидесяти верст в час, так ещё и подурачиться в воздухе любит: ап! - тебе кульбитик!

Так что, если бы не блоки, невесть кем поставленные и по неведомой причине не нуждающиеся в подновлении, то худо бы студентам с наставниками пришлось. А так - ничего. Никто даже не заметил, что Храм приземлился - такого никогда не ожидаешь посреди белого дня, а за окно, где чаще всего отражается одно и то же небо студентам надоело смотреть ещё на первом курсе.

Так что о нашем прибытии никто даже не знал и не догадывался.

Мы быстро шли по прохладному холлу, мельком разглядывая давно знакомые гобелены и прислушиваясь к приглушенным голосам в караулке. Сколько себя помню - столько дежурные у нас в лото играют.

– Одиннадцать - барабанные палочки!

– Квартира - по одной!

– Сорок пять - а в тот раз так и не вышла, зараза!

– Э, куда полный кулак нагреб? Кому сказано - по одной!

– Бабка - на низ пошла.

– Сколько лет бабке?

– Восемнадцать! - бочонок звучно шлепнулся на замызганную карту.

– Эк, молодая бабка! У меня уж монет не хватает!

– А ты в передвижку. Венские стульчики - сорок четыре - новосел!

– Верх! Доставляй!

– Иди ты со своим верхом - их у тебя по пять на двух картах!

– Врешь! Доставляй!

– На, подавись! - звон монеты, покатившейся по деревянной столешнице.

Игра шла уже давно, на мизерные ставки и без особого интереса - лишь бы время провести.

– Туды-сюды, как свиньи спят - шестьдесят девять.

– Низ!!!! Что, съел?!!

– Какой низ? Опять мухлюешь? А ну проверять давай!

– Давай! Пять, одиннадцать, тридцать семь, полста, бабка!

– А полста откуда? Не было!

– Какое не было? Вон у тебя на карте стоит!

– Ишь ты, зараза, правда стоит!

Монеты перекочевали со стола в кошель.

Мы показались из-за угла и дежурные, сто лет, кажется, знакомые, молодящиеся и ещё вполне бодрые старички, забросив лото, выскочили из караулки:

– Кто такие?

– Чего надо?

– Как вошли?! Храм же в воздухе!!!!

– Гля, - вдруг удивленно раскрыл рот Сады?х, разведя руками: - да это ж Хранящая!!! Мать моя женщина!!! И Иньярра!!!!!

Глаза подозрительно защипало…

– Ты что, с ума сошла?!! Я не стану подслушивать под дверями!!!

Я измученно вздохнула. Ох уж, эта Ильянта! Ну как выкинет в самый неподходящий момент очередной свой бзик этикета и приличий - так хоть вешайся!

Мы с таким трудом убедили дежурных никому ничего не говорить о нашем приезде - дескать, хотим устроить сюрприз, - дабы можно было спокойно тихонько пошляться по Храму, выясняя обстановку - и всё для чего? Для того, чтобы Лия сейчас заявила, что подслушивать под дверями - это низко и недостойно её?!!!!

Юггр мамрахх продзань!!!!!

– Лий, если не хочешь - не надо, мы же не заставляем! - вздохнула Тая, снимая дубленку и растворяя в воздухе. Я так не умела, так что приходилось тащить свою на руках.

– Что значит, "не заставляем"?! - опять взвилась Лия. - А как иначе мы узнаем обстановку?!

Только я было собралась высказать Лие все, что я думаю по поводу её логики и прочих интеллектуальных качеств, как Тая вдруг напустила на себя непрошибаемо спокойный вид и сделала мне знак не вмешиваться.

– Да, в таком случае с информацией возникнут некоторые проблемы, - послушно признала она, не спеша, впрочем развивать и заканчивать свою мысль.

Лия нахмурилась и слегка отступила:

– Ну, я же не говорю, что мы не должны разведать обстановку… Просто, мы же не столетние глупые ведьмочки (я очень выразительно хмыкнула), чтобы подслушивать под дверями. Наверняка есть какие-то более изящные способы!

– Есть, - невозмутимо согласилась Тая. - Можно создать Сферу Истины. Она позволяет увидеть и услышать, что твориться в любом уголке Храма.

– Ну вот видите! - обрадованно подхватила Ильянта.

– На её создание у нас уйдет неделя, - так же спокойно и ровно сообщила Тая. - Так что можешь приступать! Пошли, Бесхрамная, мы с тобой обойдемся и "глупыми и неизящными" способами.

Лия немножко постояла, нахмурившись и слушая удаляющийся перестук каблуков (Тая вообще на них специально ставила металлические набойки - любила отстукивать шаг), а потом заорала вслед:

– Вы что, серьёзно думаете, что я, вместо того, чтобы воспользоваться максимально простым и разумным способом, стану, как ненормальный ученый, ударяться в умозрительные трудности?! Да ни в жизнь!!!

Я чуть не прыснула со смеху, но Тая вовремя пихнула меня локтем в бок:

– Вот и я всё удивляюсь, чего ты там стоишь?! Пошли уже!!

Лия, как ни в чем не бывало, поспешила к нам, а я старательно прикрыла неумолимо расползающиеся в улыбке губы ладонью. Всё-таки Тае иногда хочется памятник поставить - меня бы на такой психологический ход попросту не хватило!

Мы быстренько рассредоточились по Храму, начав его осмотр с разных сторон. Что конкретно надо искать, никто не знал, так что действовать приходилось по принципу "увижу - узнаю". Задачей номер один лично я себе поставила хотя бы вообще выяснить, насколько наставники и студенты в курсе того, что творится снаружи, и как они к этому относятся.

Мне достался третий этаж. И первый кабинет - о, разумеется, кому ещё могло так повезти?! - первой дверью оказалась та, которая вела в кабинет риль Дарви?нт.

– Приехали, - вздохнула я.

Мы с ведьмами накрепко договорились прослушивать каждую встретившуюся на пути дверь, чтобы потом не пришлось прочесывать Храм ещё на раз. Но подслушивать под дверью риль Дарвинт… Упаси, Хранящие!!!!

Это была чародейка с заглавной буквы. Преподавала язык - нам, Сказителям, - самое то. Я никогда не решалась подвергнуть её хоть сколько-нибудь значащей критике потому, что попросту не было, за что! Напротив, это была удивительная женщина.

Я ни разу не видела, чтобы у риль Дарвинт был усталый или измученный вид, она никогда не проявляла своего раздраженного состояния или плохого настроения. У меня просто в голове не укадывалось, каким образом она ухитряется следить за всем и сразу! Как можно всегда обо всем помнить, всегда быть собранной и сосредоточенной, но при этом ни разу за все время моей учебы не позволить себе прийти с ободравшимся лаком на длиннющих ногтях или в небрежно подобранных украшениях??!

И причем я этим восхищаюсь даже сейчас, когда прошло пятьдесят лет - а что уж говорить о времени учебы?! Она, пожалуй, за всю мою жизнь была единственной, на кого я хотела быть чуточку похожей (честно признаюсь, мне это не удалось).

Чтобы хоть в какой-то мере описать, кто такая риль Дарвинт, нужно рассказать одну весьма и весьма занимательную историю.

Марафонский забег "переживи подготовку к олимпиаде в дарвинтовском исполнении" продолжался, причем конца этому ужасу не предвиделось.

Вторая встреча с Лексием (мастером, индивидуальные занятия с которым нам устраивала риль Дарвинт) далась чуть легче первой - то ли ему объяснили, что студенты (не знаю насчёт всех студентов, но я-то точно!) и Мастера, защитившие докторскую по истории языка - это не тождественные понятия, то ли я адаптировалась. Поразмыслив, пришла к грустному выводу, что всё-таки второе. Как правильно сказал кто-то, олимпиадник - это не тот человек, который очень много знает, а тот, который не делает глаза по полтиннику при разговоре о том, чего он не знает. Ещё до конца уверилась в том, что гномий, эльфийский, троллий, древнемагический и вообще все языки, включая ноцратические и ещё не придуманный всеобщий Лексий знает в совершенстве, а с Дитрадом Ирьешьевичем Рисонтолем - главным языковедом на Древе - вообще состоит в близком генетическом родстве! Более яркой иллюстрации последствий падения редуцированных просто выдумать невозможно: пока я скажу "Рильт Лексий", он успеет выдать определение сатемно-кентумной палатализации (кому очень интересно - исторический процесс превращения заднеязычных в переднеязычные зубные свистящие в среднеиртанскую общность).

Пятикурсницы, по всей видимости, решили, что с них хватит и одной встречи с великим и ужасным Лексием, заниматься мазохизмом посреди каникул не стали - и их осталось трое… А самое обидное, что не их, а нас!!! Я тоже входила в великую кучку камикадзе! Игра в "Последнего из магикан" продолжалась…

И мы с упорством маразматиков вгрызались в непрошибаемый гранит олимпиадного материала… Если я после всех мучений не сдам единый магический экзамен, ради которого это всё с моей стороны, собственно, и затевалось, то всю жизнь буду сниться Лексию в ночных кошмарах, и пусть ему будет стыдно!!!

К тому времени, как пришла риль Дарвинт и прекратила истязание младенцев (в кои-то веки в столь неприятной роли младенца оказалась я сама), потому что ей был нужен занимаемый нами кабинет, Лексий уже успел вдоволь поиздеваться над своими жертвами. Ощущения были ровно как у мухи, попавшей в паутину, над которой паук страшно воет:

– А что такое суперлятивный префикс?!!!

Голова гудела, как растревоженный улей, и, что пугало больше всего, силу воли и несуществующее трудолюбие, ежеутренне вытаскивавших меня из постели и на мои поскуливающие жалобы ("Ну за что мне такое?!!") отвечавшие: "Надо!!!" - все больше вытеснял привычный девиз: "А на кворр надо?!".

Кое-как собрав свои бренные остатки со стульев, мы с Дэррой - однокурсницей - отправились по своему вечному, любимому маршруту - в туалет! Все-таки в занятиях посреди каникул если свои плюсы. Например, очередь ждать не надо.

Дэрра, как самая страждущая, сразу же шмыгнула в комнату с кабинками, а я подзадержалась у не слишком большого, но вполне удобного зеркала. Особенно удобного тем, что при практическом отсутствии в туалете всякого намека на освещение, отражение мне всегда нравилось: так, что-то ведьмоподобное, с огромными глазами и черными волосами. Что? Ах, растрепанные? Так это придает образу шарма и неповторимости! Нет, не образу бабы Яги, а моему образу!!! Нет, она мне не близкая родственница, хотя вы не первый, кто в этом засомневался!

Стояла я у зеркала, наслаждаясь своим вполне приличным внешним видом (не так часто мне такое доводилось увидеть!), рассеянно перебирала пальцами прядки растрепанных волос, и долго бы ещё так простояла наполовину в нирване, наполовину - в воспоминаниях определения изосемизма, но тут вдруг раздался СТРАШНЫЙ ЗВУК. По коридору, направляясь к туалету, цокали каблуки.

Причем не простые каблуки. Каблуки риль Дарвинт!!!!

Вы вообще представляете себе - каково это? Встретиться с любимым учителем в туалете и пытаться с невинным видом общаться на нейтральные темы, поджидая своей очереди?!

Я вот тоже представила, тихонько завыла от отчаяния, и, не выдержав психологического прессинга (каблуки стучали все ближе… ближе… вот уже завернули за угол… вот простучали побитый и протоптанный коврик… ещё три шага - и…) заскочила в комнату с кабинками!

Залетев, тут же закрыла за собой дверь и прижалась к ней спиной, решив при любом вопросе вопить не своим голосом: "Занято!!!!!!!".

Каблуки деловито простучали весь коридор, в сомнении задержались напротив открытой двери в комнатку с зеркалом и раковинами… и зашли внутрь, едва не доведя меня до инфаркта, ехидно остановившись в каком-то полушаге!

Зашумела вода, раздался хлюпающий звук выжимаемой тряпки. Судя по всему, это было единственное дело, ради которого риль Дарвинт сюда и пришла. Для верности выждав секунд десять, но так и не услышав ничего нового, я решила не терять времени даром, и воспользоваться комнатой, в которой оказалась, по прямому назначению.

Кабинок было три. В одной сидела Дэрра (нет, она себя ничем не выдавала, но чисто логические умозаключения позволяли… хотя… логика ведь меня до добра никогда не доводила!), во второй не работал смыв, а в третьей была выломана дверь. Уж не знаю, то ли кому снаружи так приспичило, то ли кто выйти не мог… А может - вообще, рвануло что-нибудь (студентки с усиленным курсом зельеварения любили здесь запрещенные зелья варганить). Но, так или иначе, выбор был невелик.

Уже без насилия над логикой, чисто механическим способом (то есть путем нагибания и бессовестного подглядывания) была вычислена кабинка, куда соизволила удалиться Дэрра. А потом мытодом вечного тыка выбрано мою пристанище на следующие три минуты. Им оказалась кабинка с неработающим смывом. Ничего, терпимо…

Когда на цыпочках, чтобы не цокали уже не раз провалившие всю конспирацию каблуки, я тихонько вышла из кабинки, то обнаружила Дэрру, недуоменно поджидавшую меня снаружи. Вода в "предбаннике" больше не шуршала, но и звука удаляющихся шагов я тоже не слышала.

А не значит ли это, что риль там… затаилась и подслушивает?!!

В привычном ненормальном состоянии мне бы такое даже в голову прийти не могло! Чтобы риль Дарвинт - и опустилась до банального подслушивания?! Уж кто, кто - но она-то факт предпочтет неделю угробить на создание сферы истины! Но перегруженные олимпиадным материалом мозги отказывались работать и выдавали попросту фантасмогорические версии происходящего.

Едва только Дэрра раскрыла рот, чтобы что-то сказать или спросить, как я со страшными глазами кинулась к ней и зажала её рот ладонью, при этом делая жуткие многообещающие знаки, указывая на дверь.

Дэрра всегда была догадливой. Понятливо кивнув, она подумала секунду, потом бесшумно расстегнула "змейку" на сумке и с хитрым довольным видом достала из неё черновик и две ручки.

Дословная запись Великого Олимпиадного Маразма до сих пор хранится у меня среди конспектов:

"Д: -КТО?!!!

Я: -ДАРВИНТ!!!!!!!!!!!!!!! (рядом намалевана страшная рожа. Учитывая, что художественных талантов у меня никогда не водилось…) Тряпку полощет.

Д: -Она тебя видела?

Я: -Нет! Я её услыхала - и спряталась!!!!

Д: -Она уже ушла.

Я: -Точно?

Д: -Не-а!!

Я: -Не может быть! Она там - я когда выходила, Н2О зашуршало!!!

Д: -Это унитаз!

Я: -С чего ты взяла?

Д: -Я воды не слышала.

Я: -Так не мудрено - там же смыв не работает! Какая, к йыру, вода?!!!

(Ниже нарисована ещё одна рожа, выражающая полную растерянность. Дэрра художественными способностями хоть и отличалась от меня в лучшую сторону, но под влиянием только что заученной лабеолезации и бьющего её внутри смеха, карандаш в её пальцах так дрожал, что листок, сплошь исчерканный нашими каракулями, смело можно было отдавать на конкурс "Самый страшный комикс"!!!)

Я (особо корявым от распирающего меня возмущения почерком): -Да там за это время вымыться можно!!!!!!!!!!

Д: -ДАВАЙ ТОПИТЬСЯ В УНИТАЗЕ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!"

На этом месте был просто взрыв едва сдерживаемого доселе смеха, и конспирация провалилась напрочь. Одно хорошо - риль Дарвинт к тому моменту из туалета уже ушла.

Ну… Или очень хорошо замаскировалась…

Я, переминаясь с ноги на ногу, стояла перед закрытой дверью и не знала, что мне делать. Подслушивать за риль Дарвинт?! Увольте, бывают и куда менее страшные способы самоубийства!!!

Вернуться к ведьмам и сказать, что побоялась, не посмев нарушить правила приличия?

Засмеют ведь!!!

И, глубоко вздохнув для храбрости, я быстро прижалась ухом к двери…

– Так, Линтра ведь все эльфийские диалекты с третьего по десятый использовались впоследствии магами для составления собственного, магического языка? - в привычной скороговорочно-непринужденной манере напирала Дарвинт.

– Ну… Да, - неуверенно-смущенно отвечала девочка.

– Ну так тогда значит, что седьмой диалект также был использован для составления заклятий? - ещё больше нападала риль.

– Н-н-нееет, - совсем растерялась девочка. Выучила, по всей видимости, параграф от сих до сих- а собака порылась в примечаниях! - и теперь студентка совершенно не знала, что делать.

– Но как же, Линтра?! - изумленно откинулась на спинку кресла Дарвинт (нет, я не видела, но просто за десять лет все её жесты и привычки выучила наизусть). - Если все эльфийские диалекты с третьего по десятый были использованы для создания магического языка, то, значит, и седьмой использовался! Или я не права?

Девочка помертвела и судорожно вцепилась пальцами в столешницу. Сказать риль Дарвинт, что она не права?!!! Повторяю, есть и менее страшные способы самоубийства! На такое не решился бы ни один человек в Храме. Ну, разве что Хранящая.

– Линтра, да ответьте же! - недовольно нахмурилась Дарвинт. - Я не права?

– П-п-правы, - запинаясь, прохрипела Линтра.

– Да ну? - тонкая бровь взвилась высокой дугой. - Значит, седьмой диалект использовался?

– Нет! - в отчаянии проскулила девочка.

– Но ведь использовались все с третьего по десятый!!!!! Вы сами это только что подтвердили!!!!

Линтра мечтала уже только об одном: провалиться сквозь землю. Далеко-далеко, и жить там вместе с кротами и дождевыми червями. Просвещать их относительно толком не выученных эльфийских диалектов. Подсказать ей заклинание, что ли?

А между тем Дарвинт обожала ставить людей в такие обстоятельства. Скажет какое-нибудь непреложное правило, а потом ещё и ехидно спросит: "Я не права?" - и попробуй что-нибудь возрази! Правильный же ответ - в на любой такой вопрос - начинался с двух предлогов: "Да, но…".

Дескать, да, вы правы, я в этом не сомневаюсь, но, видите ли, существуют некоторые исключения из сказанного вами несомненно действующего в большинстве случаев правиле. Исключения вроде того, что седьмой диалект в силу чрезвычайной сложности произношения не был использован магами, хотя об этом и мало кто знает.

Между тем истязание младенцев было завершено фразой:

– Садитесь, Линтра, вы сегодня, видимо, не выспались! - и на заклание позвали к доске кого-то следующего.

Итак, хватит подслушивать, как обычная первокурсница. Лия права, более совершеные способы получения информации действительно имеются. Только знают о них не такие пай-девочки, как она, а хулиганки со стажем. Даже я сама уже не помню, сколько секретных заговоров я порушила в пух и прах благодаря одному такому миленькому заклинанию…

Энергии у меня, конечно, было не много, но на заклинание хватит. Тем более, что для него магии требовалось по минимуму: ведь по остаточной энергии очень легко выяснить, кто её бывший хозяин. А на подслушивающее заклинание магии шло настолько мало, что её остатки успевали рассеяться прежде, чем изумленный маг успевал сообразить проверить пространство на их наличие. Удобная вещь, одним словом.

Вполголоса прошептав пару слов, я принялась прослушивать комнату. Не слова - нет, они мне были не нужны - определение ноцратических языков я и без того знала - а мысли. Чувства. Страхи. Общее настроение, короче.

Так-так… Первокурсники - они на то и первокурсники, они ещё мало соображают, что вокруг происходит и чем это лично им грозит. Когда самое страшное в жизни - схлопотать "незачет" у риль Дарвинт, то мало задумываешься о том, что творится во всем остальном, не знающим определения метонимии мире.

Но вот среди ярко-желтых - неувереных, белесо-седых - панически боящихся и ярко-красных - расстроенных пятен эмоций ровным синим светом возникло лиловое. Спокойное, чуть тревожное. Ожидание. Готовность ко всему. Без страха. Без предвкушения и нетерпения. С умеренной долей любопытства. И всё.

Эх, риль Дарвинт, как же мне далеко до вас!!! Вы и внутри, оказывается, такая же, как и снаружи. Спокойная. Уверенная. Совершенная. Без надочетов.

Мне никогда за вами не угнаться, даже если я посвящу этому всю свою жизнь. Хотя, а должна ли я? У нас с вами просто разные жизни, разные дороги. Пересеклись и разошлись. И как бы я вами не восхищалась, но в глубине души всегда знала, что я - это я. А вы - это вы. И я не могу, да и не должна становиться такой же, как вы. Наверное, это было бы неправильно. Несправедливо.

Пятно вдруг вспыхнуло ярким, чуточку злым светом и исчезло. Я, выругавшись вполголоса, поспешила вернуться в реалный мир. Ну конечно, неужели я могла подумать, что у риль Дарвинт не стоят блоки от прослушивания аур? Идиотка!!!!!!!! Это ж надо было ТАК вляпаться!

До туалета добежать и спрятаться (вспомним детство золотое!) я уже катострофически не успевала, на мгновенное перемещение сил банально не хватало, а неумолимые каблуки уже деловито приближались к двери. И что мне делать?!!!

Дверь широко распахнулась, я едва успела отскочить, чтобы она не ударила меня по лицу.

– Иньярра?! Проходи! Я очень рада тебя видеть! - тут же защебетала Дарвинт, делая вид, что ничего такого особенного не произошло. Просто к ней заглянула на огонек бывшая ученица. Аудитория облегченно вздохнула и белые пятна животного ужаса сменились легкой голубизной любопытства: штурмовой опрос откладывался до следующей пары, и дети с присущей только им непосредственностью приняли это как подарок неожиданно расщедрившейся судьбы. Теперь им было интересно, кому же они обязаны столь приятным подарком. На меня, все ещё стоящую у порога, хотя риль Дарвинт посторонилась, гостеприимно пропуская меня внутрь, плотоядно уставились два десятка жаждущих познания глаз.

Вопрос: "Что делать?" - решился сам собой. Натягивать на лицо улыбку, непринужденно щебетать с Дарвинт, кокетливо отнекиваться от предложенной чашечки чая и всем своим видом демонстрировать, как я люблю и уважаю свою наставницу - в назидание несчастным последователям. Впрочем, здесь притворяться не приходилось.

Дарвинт, налив-таки мне чай, забрасывала вопросами, с улыбкой кивая головой и изредка кидая на меня иронические взгляды, давая понять, что она не дурочка, и фокус с подслушиванием мне с рук не сойдет. Не сейчас, конечно, не при всех, но потом, наедине, она непременно подпустит пару шпилек по этому поводу. Впрочем, это меньшее, что могло случиться.

Класс, к несказанному восторгу первокурсников, риль отпустила на перемену ещё до звонка. Едва восторженные крики и радостные вопли стихли, удалившись на первый этаж, как Дарвинт резко бросила заклинание, сопроводив его отточенным до автоматизма жестом, и развернулась ко мне, скрестив руки на груди. Так начинались все разборы полетов с крыши на чердак.

Жутко захотелось потупить виноватые глаза и проскулить что-нибудь типа: "Я больше так не буду, и, вообще, она сама виновата…".

С трудом вспомнив, что я больше не наставница, а я - не студентка, что мы просто две чародейки, сошедшиеся поговорить почти на нейтральной территории, я взяла себя в руки и спокойно, чуть удивленно на неё посмотрела.

Риль изогнула губы в одобрительной улыбке, отошла от двери и налила нам ещё по чашке чая.

– А все-таки кое-чему я тебя научила, - задумчиво, вполголоса заметила она.

– Конечно, - рассмеялась я. - Например тому, что седьмой эльфийский диалект не использовался при создании языка магов в силу зубодробильных звукосочетаний!

Услышав такое откровенное признание в преступлении, Дарвинт усмехнулась. Умение проигрывать с достоинством она в людях ценила.

Отколупнув ложечкой микроскопический кусочек песочного пирожного пирожного, она задумчиво уставилась в чашку с почти нетронутым чаем. Уж что-что, но пить в её компании чай я не любила. Её феноменальная вежливость и абсолютное знание всех правил этикета повергали меня в глубочайшее уныние и заставляли в который раз убеждаться, что ем я как последняя служанка. Ибо бесшумно сделать глоток я не могла даже чисто физически, хоть и очень сильно старалась! А уж если откусить пирожное, то под её спокойно-внимательным, чуточку испытающим взглядом оно вообще встает комом в горле! Так что я сидела и мужественно ни к чему не прикасалась, изредка из вежливости поднося полную чашку с чаем к губам.

– Что случилось? - наконец решилась риль, видя, что я не спешу заводить разговор о непосредственной причине своего прибытия.

– Мне казалось, что вы и сами знаете? - с отсутствующим видом улыбнулась я, на деле тут же подобравшись и посерьезнев.

Была награждена ещё одним одобрительным взглядом. Чтобы выучиться играть по её правилам на её поле мне потребовалось восемь лет. Зато последние два года мы с удовольствием общались, изредка выпуская острые коготки насмешек из мягкой кошачьей лапки вежливо-непринужденной беседы.

– Хотела бы выяснить наверняка, - понимающе улыбнулась риль Дарвинт.

– Как в Храме относятся к тому, что творится снаружи? - вдруг резко и быстро спросила я, подавшись вперед.

– А что конкретно творится снаружи? - мягко уточнила Дарвинт, не поддавшись на уловку.

Что творится? Ах, вы хотите услышать полную версию? Хорошо!

– В Окейне был дождь, в Варильфийте весной зацвел священный цветок, из Нучера куда-то эммигрировали драконы, в Мисвале взбесился Лес, - на одном дыхании выпалила я, сверкая глазами. - Плюс появились несколько новых Веток. Ну, и ещё так, по мелочи: Храмы, например, свихнулись, и тому подобное…

Надо отдать риль должное: несмотря на то, что лично она до моих слов не знала и половины новостей, никаких ахов, охов и глаз на лбу не было. Чуть приподнятые брови - и только.

Я же, закончив свою тираду, замолчала, пытаясь неслышно отдышаться. Дарвинт немного подумала, а потом спокойно сказала:

– Что же, мы и не знали, что дела зашли так далеко. Остальные ведьмы сейчас в Храме?

– Да, - машинально ответила я, даже не задумавшись, откуда она могла об этом догадаться.

– Значит, созываем Большой Совет, - решительно объявила риль, вставая и направляясь к небольшому кристаллу срочной внутрихрамовой связи.

Ровно через шестнадцать секунд весь Храм заходил на ушах, словно огромный потревоженный муравейник. Опоздали вообще-то: по уставу положено укладываться в тринадцать…

Совет собрался абсолютно бесшумно. Помнится, в первый раз меня просто до немоты поразило то, что такая уйма магов - никак не меньше тридцати - способна молча, беззвучно собраться за полминуты в Зале Стихий. Это все равно, что в Миденме смотреть этот… как его… телевизор - о! - выключив звук. С той только разницей, что здесь это происходит на самом деле.

Огромный зал безо всякого труда вмещал всех, причем можно было стоять в аршине друг от друга. Высоченный купольный потолок переливался хрусталем, и сквозь него, причудливо преломляясь и расцвечивая стены воздушными паутинками радуг, легко проходили весенние лучики. На полу был изображен круг стихий: огонь, вода, земля, воздух, а в самом центре, где они все смешиваются, подобно знаку Инь и Ян, переплелись стихии Жизни и Смерти.

Страшный круг. Страшный и завораживающий одновременно. Один раз взглянув на него, не вернуться сюда, чтобы увидеть вновь, просто невозможно. Именно поэтому Зал Стихий - закрытое пространство, спрятанное от студентов за уймой блоков и маскирующих заклятий. Ещё ни один из них не сумел сюда проникнуть без разрешения.

Маги молча встали ровным полукругом, обогнув с трех сторон круг стихий. Так делалось уже не раз, так что я быстро заняла своё место на самом краю, последней. С противоположного конца замыкающей встала Таирна. Эпицентр магии стянул грудь железным обручем: такого скопища энергии - чистой, из круга стихий, и опосредованной, в аурах сильнейших магов Древа, - я давно уже не встречала. Мгновения тянулись, колким песком скользя сквозь клепсидру натянутых до предела нервов.

Маги молча склонили головы, приветствуя Хранящую, появившуюся, как всегда, из ниоткуда и вставшую в центр незамкнутой части полукруга. Черная шелковая мантия легонько подметала полой мраморный пол, волосы лежали на затылке, скрученные в узел.

Собравшиеся благоговейно притихли, с замирающим сердцем ожидая главных, ключевых слов всего этого, молчаливого пока, обряда.

Негромкий, но звучный, властный голос истинной Сказительницы:

– Большой совет открыт!

Словно лопнула перетянутая струна. Атмосфера в Зале сразу же разрядилась, маги облегченно расслабились, привычно ссутулив выпрямленные было спины. Железные обручи, стягивавшие грудь кольцом резкой концентрации магии, чуточку разошлись, давая вдохнуть поглубже. Но - только чуть-чуть. Совет как был обрядом, так и остался. Разве что самая торжественная его часть осталась позади.

– Кто хочет что-нибудь сказать? - гораздо более спокойно, но все-таки глубоко и величественно спросила Ильянта.

Три мага - в том числе риль Дарвинт - сделали по одному бесшумному шагу вперед. Ильянта, даже не взглянув, махнула рукой ближайшему и отошла назад. Всё равно это было не важно: на Большом совете имеют право выступить все, и всех обязательно выслушают.

Дарвинт неспешно прошла на место Ильянты и спокойно, подробно и обстоятельно рассказала коллегам всё, что слышала от меня несколько минут назад. Пару раз за подробностями и уточнениями обращались и ко мне. Пришлось тоже выйти и встать рядом: на Большом Совете не принято говорить, не выходя из полукруга. Если хочешь высказаться - будь добр, покажись, кто ты такой, а не пищи что-то из-за спин соседей.

Магов новости поразили. Не то, чтобы они совсем уж ничего не знали, но знали, похоже совсем немного. Как я поняла из разговоров и обсуждений вполголоса, когда Храм вдруг поменял место посадки, все всполошились, перепугались, сделали уйму магических анализов и экспериментов, но так ничего и не поняли: всё вокруг, в том числе и магическое поле Древа вело себя ровно так, словно происходящее было нормой или частью какого-то давно заготовленного плана. Тогда послали гонцов, узнать, что твориться в других частях Древа - и успокоились. Гонцы же пока ещё не вернулись, так что большая часть магов в Храме пребывало в легкомысленно-удивленном расположении духа, воспринимая происходящее как интересные перемены в будничной жизни - и только. Иные даже радовались.

Про студентов же вообще нечего говорить: самой глобальной проблемой в их жизни была необходимость прогулять завтрашнюю контрольную по практической магии.

Но, к счастью, в большой совет не входят маги, которые привыкли прятать голову в песок - нет, таких сюда не берут. Так что присутствующие не стали в ужасе закатывать глаза и падать от расстройства в обморок, а тут же принялись за плодотворное обдумывание сложившейся ситуации.

Предложения были самыми разными: от моего же собственного варианта конца света и до рождения новой расы. Больше всего мне понравилось предположение, что Древу просто надоело быть одним и тем же, и оно решило "сменить имидж"! Что мы все от этой смены имиджа можем помереть накворр, Древо, видимо, не подумало.

– Так, стоп! - прервала начавшийся было шум Лия. - Похоже, до того, что будет в результате, мы все равно не додумаемся, так что давайте, может быть, хотя бы поймем, что послужило причиной? Ну не так же просто решили драконы улететь из Нучера, а Храмы, видимо, поссорившись, разлететься по разным сторонам внезапно чуть не вдвое увеличившему свои размеры Древа!

– Что Древо увеличило размеры - это хорошо, - задумчиво, но вслух и довольно громко вдруг сказал магистр Тертац. И, тут же оказавшись под прицелом трех десятков пар глаз, поспешил объяснить: - Да вы ведь и сами знаете: людей много развелось - жить тесно, Древо губят. Сейчас ему хоть чуть-чуть полегче станет.

– Предположим, - согласилась Ильянта. - Но ведь тогда идет ослабление магического поля - Храмы слишком далеко друг от друга. Разве от этого Древу не хуже?

– От этого хуже нам, магам, - тонко улыбнулся магистр. - Потому что нам колдовать тяжелее станет. А Древу-то, пожалуй, всё равно. И потом, знаете, говорят, что из двух зол…

– Ясно, - кивнула Ильянта. - Спасибо за интересную версию. Ещё у кого-нибудь есть предложения?

И тут вперед вышел тот, кто никогда на моей памяти не говорил. Я даже вообще не понимала, зачем он ходит на Совет - чтобы постоять тихонько где-то в центре полукруга и также тихонько уйти?

Старичок-библиотекарь, не раз и два прощавший мне жутко задержанные книги только потому, что "если бы не ты, то кто бы вообще стал эту "Безвекторную трансгрессию" читать?", неуверенно посмотрел на Лию, словно спрашивая взглядом: "Можно?". Хранящая тут же посторонилась, давая ему место в центре.

Старый маг откашлялся и начал тихим, глухим голосом:

– Я, конечно, говорить не мастак - всё с книгами, да с книгами, как-то больше. А с ними, знаете ли, говорить особо и не приходится: так все понимают. Так что вы уж извините, если что не так. Я вот чего хотел сказать: ведь если совместить дедукцию и индукцию и вывести общемагический вектор логики, то можно легко сублимировать абстрактную точку в место реальной действительности - и таким образом, через производную Мирра вывести семигранную функцию ступенчатого заклятья на пятую стихию…

Лично я запуталась в его словах ещё на второй же фразе и слушать перестала. Он, конечно, в библиотеке был просто незаменим, с ним можно было отыскать абсолютно любую книгу, но вот говорить и вправду был не мастак. Ну разве можно на неподготовленную аудиторию так терминами сыпать?

Самые стойкие маги продержались до слов "инверсионное положение к коллимационным векторным функциям", а потом окончательно отключились от речи говорящего. Минуты две его вежливо слушали, внимательно глядя в сторону Лии, но потом терпение аудитории начало иссякать. Я отлично знала это болезненное раздражение, медленно, словно снежный ком, растущее в каждом слушателе. Так часто бывает на нелюбимых лекциях. И ничуть не хуже я знала, что, когда это раздражение перейдет через критическую отметку, то будет взрыв. В какой форме - неизвестно. Учитывая собравшийся контингент - надеюсь, интеллигентная просьба приостановиться и объясниться чуточку понятнее.

Я ошиблась. Взрыв действительно был. Но вместо обращения непосредственно к говорящему, раздраженные донельзя маги просто перестали его слушать и начали переговариваться друг с другом в полный голос! На возмущенные окрики Лии и наши с Таей испепеляющие взгляды никто попросту внимания не обращал!

В принципе, я и сама была уже готова на все плюнуть и признать, что собрание Большого Совета было плохой идеей. Но тут Лия вдруг как-то по-особому прищурилась - даже я ощутила отклик пришедшего к ней видения - и, схватив меня и Таю за руки, подвела близко-близко к библиотекарю. Маги, увлеченно переговаривающиеся друг с другом, не обратили ни малейшего внимания на наши перемещения.

Старичок, словно маленький ребенок, не понимающий, почему его больше никто не слушает, недоуменно оглядывался кругом. Лия подскочила и взяла его за руку:

– Скажите, пожалуйста, а вы не знаете, когда произойдет то, к чему стремится Древо?

Библиотекарь сначала обвел её недоумевающим взглядом, а потом, видя, что его снова кто-то слушает, неуверено ответил:

– Ну… Да.

– Когда? - хором выдохнули мы, вцепившись друг в друга, как утопающий - в спасательный круг.

Библиотекарь невозмутимо посмотрел на часы:

– Через одиннадцать с половиной минут.

– Когда?!!!!!!!! - опешила я.

– Через одиннадцать с половиной минут, - послушно повторил он.

– Всё. Это конец, - глухо проговорила Лия, бессильно прислоняясь к моему плечу.

У меня самой что-то оборвалось внутри, когда узнала, что ещё одиннадцать минут - и… Что? Не знаю. Но, боюсь, что так никогда и не узнаю.

По какой-то инерции я продолжала слушать старого мага, чтобы хоть чем-то занять свое сознание и прожить эти одиннадцать минут в своем уме.

– Да-да, через одиннадцать минут, - бормотал себе под нос библиотекарь. - Вот если бы здесь были все три ведьмы…

Я напрягла слух. Похоже, старичок то ли не понял, кто такая Тая, то ли просто малость того…

– Эх, если бы здесь были три ведьмы, - мечтательно повторил библиотекарь.

– И что тогда? - напряглась я.

– Тогда я бы сказал им, как переместиться в то место, где ЭТО произойдет, - ответил маг.

– КАК?!!!! - судорожно выдохнула я. Голос предательски сорвался от волнения.

– А они же Сказительницы. Вот и сочинили бы каждая свое слово Пути - и перенеслись бы, - охотно ответил тот.

– Вы слышали?! - рванула я за руки ведьм.

– Слышали, - осторожно ответила Тая. - Но ты уверена, что ему можно верить? Он ведь даже не знает, что три ведьмы действительно в этом зале!

– А какая, собственно, разница? - вмешалась вдруг Лия. - Ну, попробуем - кому от этого может стать хуже?

Мы втроем переглянулись и, не сговариваясь, пошли туда, куда ещё никто не ступал. На переплетение Жизни и Смерти.

Никогда, никогда бы в обычной жизни нам не удалось сплести три разных слова в одно при такой ораве шумящих людей, при таком волнении, срывающемся голосе и дрожащих пальцах. Но тогда… нам уже было все равно. Твердая вера, что через десять минут все будет конченго, оставила нам лишь одно желание: УЗНАТЬ. Узнать, что ЭТО такое.

Тройное слово строится достаточно сложно: взявшись за руки, в одном ритме, с одной скоростью, одним стихотворным размером, но каждая - свое. С каждой новой строфой вступает следующая: первую читает Тая, вторую - Тая и Лия, с третьей вступаю я. Самое сложное - не сбиться, не сплести слово с чьим-нибудь, а вывести собственную линию.

Тая закрыла глаза, сильнее сжала мои пальцы в своей руке и тихо зашептала: В прах и пыль - воспоминанья, За спиною дом, порог: Вслед за голосом призванья Я иду сквозь вязь дорог.

Лия. Без перерыва, подхватывая, словно свое собственное: Пыль клубится по дороге, И меня уносят вдаль Старые резные дроги, И мне прошлого не жаль.

Красиво… Как бы мне на них теперь не сбиться? Сколько, кстати уже строф было? Одна, две, три… Стоп! Какое, к йыру, три?! Твой выход, дура!!! Черной кошки силуэтом Я бреду сквозь вязь пути, Хоть давно в скитанье этом Смысл отчаялась найти. Серебристою поземкой Тихо льется лунный свет - Я струной гитарной звонкой Грустно зазвучу в ответ. Разольется в поднебесье Белым молоком восход И троих колдуний-бестий Времени закружит ход. Но однажды утром встану - Словно раньше не жила, Словно раньше вокруг стана Не струилися шелка. Словно раньше не летала Мотыльком я не костер, Словно крыл не опаляла Как любая из сестер. И опять в любом трактире Мне вино взволнует кровь, И опять ищу я в мире - Глупая! - мечту-любовь!

Идиотка!!! Ну какое это слово Пути? Как только можно было так с темы сбиться?!!! Если только сейчас не получится, то это все из-за меня. Из-за меня… из-за меня…

Между ударами сердца можно досчитать до ста… Сквозь закрытые веки ничего не видно, но и открывать глаза я боюсь. Звуки? Да. Где-то далеко-далеко… Всё дальше… дальше… совсем не слышно…

А может, десять минут уже прошло и я просто умерла? Вот так? Неумолимо и до сдавливающих горло рыданий глупо?…

Ну почему?…

По закрытым глазам легко и лениво мазнуло солнышко. Нет, не весеннее, жгучее и сверкающее. Осеннее. Чуть усталое, утомленное жарким летом. Мое любимое солнце.

Запахло только-только начавшими облетать с веток листьями и сырой землей, ещё не просохшей от недавнего дождя. Запахло Плододарем.

Осмелев, я открыла глаза.

Мы втроем стояли посреди леса. Осеннего, вызолоченного леса, устало и тоскливо вздыхающего тяжелыми янтарными ветвями. Под ногами стелился хвойный ковер, на ближайшей тоненькой осинке негромко пела малиновка.

– Мы где? - тихо спросила я, глядя на увлеченно оглядывающуюся по сторонам Лию.

– Не знаю, - пожала плечами она. - Какая-то новая Ветка. Находится ровно-ровно в центре Древа - в смысле, изменившегося Древа. Пока пустая - людей и иных разумных рас я здесь не чувствую. Разве что нежить, ну да её везде полно. Куда пойдем?

– Туда! - я, почему-то ни на миг не засомневавшись, показала рукой влево. А ведьмы тоже почему-то послушались.

Лес да и лес. Обычный. Красивый. Осенний.

Но, едва только пройдя с десяток шагов, я почувствовала, что что-то меняется. Даже не меняется - нет. Просто оно меня здесь дано ждало и теперь встречало. Радостно. Весело. С любовью.

Одежда всколыхнулась легким маревом. Теперь на мне было длинное платье из струящегося лилленского шелка - мечта всей жизни! Облегающее сверху, оно разлеталось скользкой воздушной юбкой от бедер и широкими воланами от локтей. На запястьях зазвенели серебряные браслеты, шею в несколько раз обвили тонкие нити самоцветных бус. Золотые серьги ажурным треугольником прикрывали мочки ушей, распускаясь книзу десятком тонких сверкающих струек.

– Что это? - недоуменно спросила я у Таи, изумленно оглядывая себя с ног до головы. Та на мгновение задумалась, а потом вдруг расплылась в счастливой улыбке:

– Тебе ведь нравится?

– Ну… Конечно!

Честно говоря, в этой одежде я себя чувствовала куда как лучше, чем в прежних брюках и плаще, но как-то это всё было… странно!

– Ну вот и иди! - улыбнулась Тая, подталкивая меня вперед.

– Да куда идти-то? - не поняла я, возмущенно разглядывая светящуюся счастьем подругу.

– Да хоть куда! - рассмеялась она. И вполголоса добавила: - Это уже совсем не важно…

На мое обиженное сопение Таирна не обратила никакого внимания, а Лия, похоже, сама понимала ничуть не больше моего, так что все, что мне оставалось - просто пойти вперед. Вот уже впереди забрезжила светлым пятном опушка, вот уже зажурчал где-то недалеко ручей, вот уже…

И тут я увидела ЕГО.

Тонкие черты особенно четко вырисовывались на голубом фоне небес. Твердая, гордая поза не давала и намека на слабость или неуверенность. Напротив - это был настоящий символ мужества и безопасности. Вот кому можно было безо всякой опаски доверить собственную жизнь, жизнь любимого человека - и быть уверенным, что здесь никакой опасности этой самой жизни не будет…

Он был просто создан для меня. Мы словно ждали друг друга всю жизнь, но почему-то никак не могли встретиться. Мы были предназначены друг другу судьбой. А уж она, как известно, в таких вещах не ошибается…

– Вот йыр свиртский! - невольно вырвалось у меня.

И новый Храм сразу понял, что с Хранящей ему не повезло…

Конец

© Copyright Графная Светлана Сергеевна ([email protected])