"Тень и реальность" - читать интересную книгу автора (Свами Сухотра)

Что такое ведический звук?

Слово «ведический» не является религиозным, историческим, географическим, лингвистическим или теоретическим понятием, изобретенным людьми. Санскритское слово веда означает «знание». Поэтому, когда мы говорим о ведическом методе познания, мы, в сущности, просто говорим «постижимый метод познания». Наша цель – отделить ведический метод от ложного метода «невежественного познания», который заключается в создании теорий, то есть погружении в сон с целью объяснить сновидения. На вилакшанатвад асья – «Веданта-сутра» (2.1.4) объясняет: «Ведическое знание по самой своей природе отлично от мирских теорий», потому что татхатмам ча шабдат: «ведический звук – это вечная реальность».

Когда мы говорим «ведический звук», мы не имеем в виду какой-либо язык в обычном смысле этого слова, даже санскрит. Это может удивить людей, знакомых с расхожими утверждениями типа:

Приведенная цитата, в сущности, не так уж неверна. Но было бы ошибкой утверждать, что законы и структура звуков санскрита, с помощью которых достигаются высшие уровни сознания, являются средством перехода из тени к реальности. «Кена-упанишад» (1.1) побуждает нас искать реальность вне структуры речи: кенешитам вачамимам ваданти – «Кем движима эта речь, [которую] произносят?».

Поиск того, кто придает словам форму и наделяет их силой, приводит нас к пара-видье, к трансцендентному знанию. Изучение вьякараны (санскритской грамматики), нирукты (этимологии санскритских слов), спхоты (смысла санскритских слов) и маномайи (уровня ума) относится к апара-видье, науке об уме и материи, изложенной в шастрах. Предметом изучения пара-видьи является только Верховная Личность Бога. Но постижение пара-видьи не подразумевает отсутствие слов. Это знание передается не с помощью «звука тишины» или «хлопка одной ладони». Оно передается с помощью слов, имеющих силу проявлять Того, Кто наделяет слова смыслом. Эта сила идет от пурвешам, древней традиции духовных учителей, восходящей к Самому Кришне.

На виджанимо яихаитад анушишьят: «мы не знаем, как можно научить этому». Однако: ити шушрума пурвешам йе нас тад вьясачакшире – «так услышали мы от учителей древности, которые разъяснили нам это». Противоречат ли эти два утверждения друг другу? «Кена-упанишад» проясняет это сомнение:

Иными словами, человек, который распространяет или усваивает ведическое знание, руководствуясь собственным мнением (мата) о том, что представляет собой это знание, не знает Веду. Мнение порождено теорией соответствия и когерентности. Подробнее об этом рассказывается в первой, второй и пятой главах. К сожалению, в последнее время стало популярным бенгальское изречение: ята мата тата патха – «сколько мнений и столько и путей постижения Вед». Согласно «Кена-упанишад», это высказывание является абсолютно ложным.

В мире, где знание сводится к мнению об уме и материи, нельзя понять, как можно учить или научить постигать то, что пребывает за пределами ума и материи. Поэтому истинный ведический учитель встречается очень редко – судурлабха. Он не отстаивает своего мнения, ибо знает, что выдвижение мнений не является методом. Ведический учитель, истинный духовный наставник, смиренно передает своему ученику то, что поведал ему его собственный учитель. В этом заключается древняя традиция гуру-парампара. Как утверждается в «Кена-упанишад» (1.2), яд вачо ха вачам – «Оставь то, что является речью речи». То, чему учит гуру, это не речь, не лингвистическая формулировка человеческих мыслей, но Речь, трансцендентность, проявленная в форме звука, произнесенного и услышанного в чистом сознании. Ясной мерой чистого сознания является верность пурвешам, традиции древних.

Однако традиция древних хранит ведическое знание не так, как древние египтяне сохраняли своих фараонов, упрятав их в гробовую тьму. Истинно ведическое знание, хотя и является самым древним, остается вечно живым. Провозглашая подлинную истину, оно во все времена рассеивает иллюзию. С неувядаемой юношеской легкостью ведическое знание отвечает как на философские вопросы современности, так и на вопросы, над которыми ломали себе голову древние.

Вот почему в этой книге я позволил себе использовать термины западной философии. Например, критическая рефлексия – это современный термин, описывающий ситуацию, когда чье-либо доказательство оборачивается против него самого. Если бы моя цель состояла в том, чтобы говорить только о Ведах в академическом, историческом или лингвистическом смысле слова, я выбрал бы древний санскритский термин пратигья-хани – «нанесение вреда утверждению». Но современности следует отвечать на ее языке. Живая ведическая традиция как раз в том и состоит, чтобы опровергнуть новейшие невежественные формулировки.

Когда я пишу эти строки, передо мной лежит академическая рецензия на «необычную философскую книгу», опубликованную несколько лет назад. Там говорится, что эта книга «весьма рискованная», что она «устанавливает необычные связи» и «безжалостно расправляется с реальными проблемами. Что она „провокационна“ и наверняка „вызовет бурные возражения“. Все это дает некоторое представление о том, чего ожидают от книги в этой области. Я не надеюсь, что после публикации „Тени и реальности“ мои идеи получат одобрение в придирчивых кругах ученых-философов. Я надеюсь на то, что эта книга, возможно, поможет людям, воспитанным на западной философской традиции, воспринять некоторые идеи Вед.