"Пепел империй" - читать интересную книгу автора (Стогов Илья)

Глава третья

1

На протяжении XI—XII веков процесс дробления Европы на независимые мирки набирал обороты. К XIII веку он достиг пика.

Держава Карла Великого объединяла практически весь континент. При его внуках империя распалась на три более мелкие. А в XII веке в одной только Франции насчитывалась почти тысяча мелких и мельчайших феодальных владений.

Один из отечественных историков писал:

Монарх предыдущей эпохи получал корону из рук Папы и видел смысл своего правления в заботе о благе и процветании религии.

Теперь императоры Священной римской империи не желают считаться с наместниками св. Петра. Пусть Папа занимается горним, а уж с дольним император разберется как-нибудь сам!

Вражда между гвельфами (сторонниками Пап) и гибелинами (сторонниками императоров) раскалывает Европу. Церковь дробится не только по вертикали, но и по горизонтали. Уцепившись за пустяшный повод в 1054 году греческие православные окончательно обособляются от латинских католиков.

Каждый европеец того времени стремится к максимуму власти… влияния… богатства. Чтобы оттяпать у соседа как можно больше и не дать в обиду свое, кровное, всем им приходилось вооружаться. Именно в XII веке расцветает классическое европейское рыцарство.

Впрочем, просто рубить оппонентам конечности — для подлинного рыцаря этого было мало. Благородный воин должен был следовать детально разработанному кодексу куртуазных правил.

Ярче всего рыцарский идеал был воплощен в жизнь английским королем Ричардом I, получившим от современников прозвище Львиное Сердце.

Заслышав о прибытии Ричарда, в ужасе бежали бретонцы, греки, сарацины, немцы и французы. Непреклонный в вопросах чести, он предпочел год провести в плену, но «не запятнать совесть изменой друзьям».

Где именно держали пленного монарха, долгое время не было известно. Легенда гласит, что место его заточения обнаружил трубадур Блондель. Спев под окнами замка первый куплет песни, сочиненной Ричардом, в ответ из окна он услышал второй куплет.

Король с сердцем льва считается английским монархом. Однако на Британских островах Ричард побывал всего три раза в жизни.

В тот период политическая элита еще не была связана с определенными территориями. Яркий пример этого — история первых русских Рюриковичей.

Рюрик «с братьями и дружиной» сел неподалеку от Скандинавии. Его наследник Олег перенес резиденцию в Киев — в самое сердце Восточной Европы. А внук Рюрика Святослав пытался закрепиться уже на Балканах.

Однако чем дальше, тем больше МЕСТНЫХ черт проявляется у правителей недолговечных королевских, графских, епископских, княжеских дворов.

Несмотря на все войны и разделения, прежде Европа воспринималась как нечто монолитно-единое. Тем, что цементировало континент, был латинский язык богослужения, да и всей культуры.

Начиная с XI века ситуация меняется. Сперва на окраинах, а затем и в самом сердце Европы начинает твориться невиданное: авторы пишут книги на НАЦИОНАЛЬНЫХ языках.

В Исландии записываются песни «Эдды». В Уэльсе — сказания «Мабиногион». Во Франции — героические песни-«жесты» и первые рыцарские романы.

Если «Слово о полку Игореве» не является поздней фальшивкой, то записано оно было, скорее всего, тоже в это время.

Отказ от латинского языка, освященного авторитетом религии и традиции, требовал от автора немалого личного мужества. Чтобы как-то обозначить наступивший период «более личной» культуры, современные историки даже изобрели специальный термин «Возрождение XII века».

Всего за несколько десятилетий этого века было создано такое количество философских, поэтических, юридических, исторических текстов, что далеко не каждый специалист в состоянии прочесть их все — даже на протяжении долгой научной карьеры.

Английский исследователь Кристофер Брук писал:

Средневековые грамотеи отказываются от попыток объять ВСЮ культуру. На смену энциклопедизму приходит более или менее узкая специализация. В этом тоже были свои плюсы: ученые начинают лучше понимать, чем же именно они занимаются.

В культуре предыдущей эпохи не существовало четких границ между отдельными областями знания. Теперь мы видим очень важный процесс: единая сакральная традиция разделяется на религию и естествознание. Религия, в свою очередь, распадается на мистику и религиозную философию.

В политической жизни описываемый период стал временем тотальной раздробленности. Обособление всех от всех можно наблюдать и в культурной жизни.

Множество независимых центров учености несет европейцам множество не сводимых к единству точек зрения. Историкам известны имена сотен авторов и названия тысяч произведений.

Однако параллельно с детальной разработкой каждой области знания шел и процесс систематизации накопленных знаний.

Уже в работах первого самостоятельного европейского философа Абеляра (1079—1142) можно видеть попытки обобщить ВСЕ известное человеку того времени… все, вплоть до количества ангелов, помещающихся на конце иглы.

Этот процесс достиг апогея в творчестве св. Фомы Аквинского (1225—1276). Две его основные работы назывались «Сумма теологии» и «Сумма против язычников». Св. Фома действительно СУММИРОВАЛ то, что европейская культура могла сказать о Боге… о человеке… о мире.

Не случайно именно взгляды св. Фомы были признаны церковью «философией на все времена».

Философы средневековья не были чудаками не от мира сего. И доминиканский монах св. Фома, и францисканец св. Бонавентура не просто размышляли о Боге — они слагали Ему прекрасные гимны, до сих пор используемые в католических богослужениях.

Русский медиевист Лев Карсавин писал:

Автор рыцарских романов Вольфрам фон Эшенбах писал: «Верую в Тебя, ибо приняв человеческое обличье, Ты подтвердил связь с людьми — даже такими людьми, как я!»

Открывая человека в себе, европеец открывал человеческую сторону и в Божественном. На место страха перед Ним приходит любовное горение. Богословов интересует человеческая сторона Личности Христа, расцветает поклонение Деве Марии.

С начала XI века по всей Европе неожиданно начинаются разговоры о том, что церковь-де обмирщилась и нуждается в обновлении.

В 931 году Папа Иоанн XI разрешает главе Клюнийского аббатства принимать под свою власть другие монастыри. Делалось это с целью их реформирования.

Сперва клюнийских монастырей было 37. Через тридцать лет — 65. В начале XII века — уже более 200. По образцу Клюнийского движения по всей Франции и Италии возникает огромное множество более мелких центров борьбы за чистоту и обновление религии.

От монахов не желают отставать священники. Устав, по которому они живут, изменяется в сторону ужесточения и теперь почти не отличается от монашеского.

Вообще-то никто не требовал от священников безбрачия. Однако в XII веке католическое белое духовенство начало повсеместно приносить три монашеских обета (бедности, целомудрия и послушания).

Вскоре вслед за монахами и священниками потянулись миряне. Те, кто мог, — шли умирать за идеалы религии. В XII—XIII веках появляются все самые известные рыцарские ордена: Иоанниты (сейчас — Мальтийский орден), Тамплиеры, Тевтонский и Ливонский ордена.

Кто не мог — занимался благотворительностью. Кто не мог даже этого, просто зарабатывал на хлеб, но — ради Господа, сопровождая труд молитвой и пением псалмов.

По всей Европе горожане объединяются в общины, члены которых обязались хоронить умирающих братьев и позже всю жизнь молиться за их душу.

Скорее всего, обмирщение было здесь ни при чем. Просто у нового поколения европейцев были более высокие и бескомпромиссные требования к религиозной жизни.

Все большее количество европейцев желало оставить след в истории. Все меньшее — след в след шагать за отцами.

Св. Франциск Ассизский, самый известный святой Европы, отдал отцу, желавшему видеть его за прилавком фамильной лавочки, даже нижнее белье и голым ушел искать Царствия Божьего.

И для него, и для его учеников жизнь по Христу была результатом радикального ЛИЧНОГО выбора.

Ученики святого, монахи-францисканцы, проповедовали Евангелие даже сарацинам и птичкам. Однако по одним дорогам с ними бродили и основатели первых массовых европейских ересей.

Один из современных медиевистов писал:

Средневековые европейцы острили: «Всеведущий Бог знает, конечно же, все на свете, кроме того, сколько существует монашеских орденов».

Количество ересей, возникших в XII—XIII веках, почти столь же огромно, как и количество новых орденов.

Кто-то из еретиков до смерти морил себя голодом и истязал плоть веригами. Другие, наоборот, практиковали половую распущенность и отрицали моральные нормы.

Движение еретиков-катаров было столь могущественным, что они на полном серьезе надеялись одолеть Ватикан — «апокалиптическую блудницу».

В свое время Фридрих Энгельс писал:

XI—XII столетия стали периодом расцвета средневековой культуры. Благородные рыцари свершали подвиги во имя целомудренных дам. Трубадуры в стихах на провансском наречии славили и тех и других.

Спустя еще век все изменилось. По дорогам южной Франции вместо трубадуров бродили толпы еретиков-альбигойцев. Вместо того чтобы сложить голову в Иерусалиме, крестоносцы грабили столицу христианской Византии.

Эпоха, начавшаяся в IX веке, закончилась в XIII.