"Прыжок в катастрофу. Тот день когда умерли все боги" - читать интересную книгу автора (Дональдсон Стивен)

Мин

Несмотря на ценную помощь позывных сигналов, «Карателю» не удалось бы продолжить погоню за «Трубой», если бы вторгшийся амнионский корабль не прекратил огонь и не стал готовиться к поспешному отступлению из системы Массива-5

Пока сторожевик класса «Бегемот» вел обстрел из плазменных орудий, чередуя шквалы огня с гигантскими молниями сверхсветовой протонной пушки, «Каратель» совершал умопомрачительные уклоняющие маневры. Набрав адекватную скорость, крейсер мог бы последовать за «Трубой», но не рискнул входить в контактное поле. В случае новой атаки ему пришлось бы изменить направление, а при работавшем тахионном двигателе это увело бы его от «Трубы» на огромное расстояние. Поиск следа и перехват позывных занял бы бесценные часы – если даже не несколько дней. За это время «Труба» могла затеряться в просторах вселенной. Более того, она могла отключить позывные, как уже сделала это однажды.

К счастью, бегство скаута лишило амнионов главной цели. Их судно находилось в человеческом космосе, энергетические щиты и лучевые ловушки были повреждены, а навстречу к ним с «Вэлдор Индастриал» неслась флотилия патрульных кораблей. Основная миссия вторжения осталась неисполненной. Вполне естественно, что амнионы решили удрать.

Сидя в гравитационном кресле на периферии мостика, Мин Доннер пассивно наблюдала за действиями двух кораблей. Она боялась, что амнионы уничтожат крейсер. У них была на то причина, поскольку «Каратель» принял сообщение Вектора Шейхида. Мин восхищалась пилотом и гадала, как долго Сергей Пэтрис сможет выдерживать напряжение этого сурового испытания. Борт-стрелок Глессен тоже делал все, что мог, но реальная ответственность за исход боя и целостность крейсера возлагалась на Пэтриса.

Несмотря на годы опыта и азарт битвы, Мин страдала от тошноты и головокружения. «Каратель» был быстроходным боевым кораблем: он не предназначался для такого многочасового сражения и противостояния невероятно мощным ударам протонной пушки. Однако вскоре стало ясно, что амнион, «наделенный правом на принятие решений», не желал продолжения боя. У сторожевика имелись свои приоритеты. Продолжая стрелять по крейсеру полиции, он начал наращивать скорость. Затем, почти на пределе дальности ответного огня, амнионы прекратили обстрел – предположительно для того, чтобы перевести энергию двигателей на ускорение. Однако траектория их движения не указывала на запретное пространство или на какой-то очевидный пункт назначения. Похоже, они просто стремились покинуть систему Массива-5.

– Стрелок, прекратить огонь, – приказал капитан Долфин Юбикви.

Неподвижный, как каменная статуя, он сидел за командным пультом, словно врос в гравитационное кресло.

– Мы охотимся не за ними. И мы должны радоваться, что до сих пор можем возносить к Господу свои молитвы и благодарения.

– Есть, капитан.

Глессен выпустил из рук тангенты прицела, и в ту же секунду опаляющий рев плазменной пушки прекратился. Сразу стали различимы переливы аварийных и боевых сирен. Тем не менее после нескольких часов непрерывного грохота и стрельбы Мин показалось, что на мостике воцарилась тишина.

– Не теряй бдительности, Сергей, – предупредил капитан Юбикви. – На таком расстоянии нам не страшны их плазменные орудия. Но проклятая протонная пушка может нас достать.

Пэтрис что-то неразборчиво ответил. От усталости он мог только шептать. В ярком свете ламп его лицо сияло от пота.

– Они нас не достанут, капитан, – сказал Порсон, не сводя глаз с экранов. – Сенсоры указывают, что амнионы отключили луч прицела.

Тут же в разговор вступила Байделл – офицер, отвечавшая за диагностику корабля.

– Если только мы можем доверять показаниям наших приборов.

Безжалостная смена ускорений утомила молодую женщину. Но она по-прежнему стойко выполняла свои служебные обязанности.

– Корабль получил адскую трепку, – пояснила Байделл. – Система диагностики свидетельствует о том, что мы потеряли половину антенн и приемных устройств. Возможно, амнионы действительно отключили луч прицела. А может быть, мы просто больше не фиксируем его.

Мин молча выругалась. Ее не удивили слова диагностика, она была уверена, что после сильных перегрузок при уклоняющих маневрах прежние повреждения «Карателя» еще больше ухудшатся. Однако руководитель подразделения специального назначения переживала за все, что могло ослабить ее команду и стать угрозой для людей.

Когда «Труба» покидала систему Массива-5, она транслировала формулу иммунного лекарства Наверное, этого и добивался Уорден. Специалистам «Карателя» не удалось расшифровать сообщение, которое дало Нику Саккорсо власть над Энгусом По этой причине реальные намерения Диоса остались нераскрытыми. Но сам факт сообщения изменил взгляд Мин на ее миссию. И теперь она переживала за все, что могло встать между ней и «Трубой».

– Чтоб их раздолбало! – взревел Долфин, рассматривая расчетную траекторию сторожевика. – Меня корежит от мысли, что мы даем им уйти. Они спокойно улетают от нас, и, бог знает, куда направляются. В следующий раз их корабль может появиться в любом уголке человеческого космоса.

Мин проглотила раздражение. Она понимала суть его недовольства. Гипотетически, он мог бы уничтожить вражеское судно, если бы Мин не приказала ему гнаться за «Трубой». Тем более, что крейсер имел небольшое преимущество, поскольку щиты сторожевика получили пробой.

– После драки кулаками не машут, – хрипло ответила она. – Мы не в состоянии преследовать амнионов. Подготовьте курьерский дрон для станции полиции Концерна.

На «Карателе» их осталось только два – неприкасаемый резерв, – но Мин без колебаний решила использовать один из них.

– Доложите директору Диосу обо всем, что произошло. Затем отправьте дрон в полет и возобновите погоню за крейсером. Если ради «Трубы» амнионы совершили акт вторжения, то, значит, она достойна того. Мы должны защитить ее во что бы то ни стало.

Немного помолчав, Мин добавила!

– «Трубе» по-прежнему грозит опасность. Тем более что мы не имеем никаких сведений о «Завтраке налегке».

Долфин резко повернул к ней темное лицо Жажда битвы тлела в его глазах, обещая проблему. Однако он уже доказал ей свою преданность: Долфин подчинился, когда она приказала ему оставить амнионов в покое. Несмотря на явное желание догнать и уничтожить сторожевик, он и теперь не стал спорить с руководителем спецназа. Очевидно, его внутренний протест должен был принять другую форму.

– Я уверен, что вы правы, – язвительно заметил он.

Все еще глядя на Мин, он обратился к связистке:

– Крей, ты слышала распоряжение директора Доннер. Закодируй сообщение для главы полиции. Снабди отчет полной видеозаписью прошлых двенадцати часов. Нам не нужно объяснять ему обстановку. Он сам все поймет. Передай, что по прямому приказу директора Доннер мы погнались за «Трубой» и позволили амнионам уйти в подпространство. Последнюю фразу он подчеркнул лишь подъемом бровей.

– Рассчитай самый быстрый путь до станции полиции. Когда все будет готово, проследи за пуском дрона.

– Слушаюсь, капитан, – громко ответила Крей. Слишком громко. Наверное, в ее ушах еще звучали шипящие выстрелы плазменной пушки.

– Дайте мне пять минут.

Капитан Юбикви смотрел на Мин еще пару секунд, словно предупреждал ее о пределах своей верности. Затем он перевел взгляд на экраны пульта.

– Бери все десять, -ответил он связистке. – Времени хватает. Прежде чем войти в контактное поле, я хочу убедиться, что амнионы не держат нас на мушке. Ты слышал меня, Порсон? Байделл не доверяет твоему оборудованию. Проверь свои показания. Дай мне стопроцентные данные.

– У меня нет никаких сомнений, капитан.

Порсон был самым старшим на мостике и, возможно, самым опытным.

– Прием сигналов неустойчивый, но здесь виновата не поломка сенсоров, а квантовые разряды. Мы с амнионами вели стрельбу из плазменных пушек, и суммарная мощность огня могла бы уничтожить целый планетоид.

Капитан Юбикви кивнул.

– Все равно убедись.

Порсон послушно согнулся над пультом. Долфин повернулся к пилоту и подбодрил его:

– Держись, Сергей. Я отпущу тебя на отдых, как только мы войдем в подпространство. Но если нужно, я могу взять управление на себя.

Пэтрис устало улыбнулся.

– Я справлюсь, капитан, – ответил он. – В академии нас муштровали еще круче.

Частично это было правдой. Мин сама составляла некоторые учебные программы. Но даже худшие из них не длились столько времени. Она решила наградить Сергея после возвращения на станцию полиции – объявить благодарность в приказе и повысить его в звании.

Черт! Награды заслуживал каждый член экипажа. Они как минимум были достойны парада в свою честь. «Каратель» получил серьезные повреждения и нуждался в ремонте еще до того, как Мин ступила на борт корабля. Однако люди Долфина выполнили все ее требования. Тем не менее лучшими были Пэтрис и Харджин Стоувал – четвертый помощник капитана, который, несмотря на ранения, спас крейсер от пожара. Что касается Сергея, то он управлял судном не хуже киборга, оснащенного зонными имплантами.

Порсон поднял голову и гордо объявил:

– Капитан, нет никаких сомнений. Сторожевик действительно отключил луч прицела. В его спектре исчезли излучения протонной пушки. Она больше не заряжена.

Долфин быстро сверился с данными компьютера.

– Байделл?

– Информация подтверждается, – ответила молодая женщина.

Она едва не задыхалась от служебного рвения.

– Мы отфильтровали все помехи. Излучение сверхсветовых протонов ни с чем не спутаешь. Здесь трудно ошибиться.

Вот и хорошо.

– Вперед, капитан, – приказала Мин. – Как только запустите дрон, улетайте отсюда.

Ее ладони горели от желания догнать «Трубу». На борту корабля находилась Морн – а ведь Мин Доннер уверяли, что Энгус был запрограммирован не спасать лейтенанта Хайленд. Вместе с ней летел Дэйвис Хайленд – ее сын, принудительно выращенный на Станции Всех Свобод. По словам Энгуса, амнионы считали, что, изучив этого юношу, они могли узнать, как создавать мутантов, ничем неотличимых от людей.

Майлс Тэвернер оказался предателем. Прямо или косвенно, его измена привела к амнионскому вторжению. По непонятным причинам Уорден Диос отдал приоритетные коды Энгуса вороватому капитану Саккорсо. Однако Вектор Шейхид транслировал по каналам связи уникальную формулу вакцины – лекарства, которое он мог получить только от Ника Саккорсо.

Все руководство полиции будет уволено, если Руководящий Совет или Холт Фэснер узнают истину, стоявшую за формулой Шейхида. Уордена отдадут под суд. Он будет опозорен. Мин не знала, что ей делать. Она не понимала, что Диос хотел от нее.

А куда подевался «Завтрак налегке»? «Каратель» потерял его из виду. Корабль, который неожиданно атаковал амнионов и спас «Трубу», был каким-то другим безымянным судном. Эти смельчаки следовали за крейсером от самого запретного пространства. И они погибли, защищая «Трубу» от амнионов. Вопросов становилось все больше и больше. Они требовали немедленных ответов.

Капитан Юбикви отдавал приказы экипажу, но Мин не слушала его. Каждый ее нерв горел от желания догнать «Трубу».

Порсон отыскал корабль через несколько минут после того, как «Каратель» вышел из подпространства. «Труба» по-прежнему передавала позывной сигнал.

– Вот они, капитан! – возбужденно вскричал штурман.

Этот человек, пожалуй, был единственным на мостике, кто еще мог выражать какие-то эмоции.

– Сигналят, как миленькие. Находятся точно в расчетной точке.

Многие из вахтенных офицеров облегченно вздохнули. Капитан Юбикви выпрямился в кресле.

– Слава Богу, – прошептала Байделл.

– На этот раз Господь действительно нам помог, – грубовато добавил Глессен.

Пэтрис подпер кулаками подбородок. Его голова клонилась к клавиатуре. Мин натянула ремни безопасности, пытаясь рассмотреть экраны пульта. Последняя серия уклоняющих маневров наградила ее тошнотой и легким головокружением. Нервы нетерпеливо подергивались. В душе она жаждала ускорений.

Порсон нахмурился.

– Что за ерунда? – возмутился он. – У них было куча времени, чтобы снова войти в подпространство. Даже если им требовался отдых, они его получили – причем предостаточно. Тем не менее «Труба» летит в том же направлении, которое избрала в системе Массива-5.

Помолчав, он добавил:

– «Каратель» движется быстрее, чем они. При такой скорости мы догоним их через два часа.

Когда Долфин просчитал варианты, его глаза расширились.

– Они ожидают нас? – спросил он у Мин. – Она хотят, чтобы мы их поймали? После всего, что произошло?

Мин уклонилась от ответа. Повернувшись к Порсону, она уточнила:

– Доложите о состоянии «Трубы». Она использует импульсный двигатель?

Мин проглотила мрачное предчувствие.

– Их корабль держит нас на луче прицела?

– «Труба» сканирует нас, директор, – ответил Порсон. – Ее команда знает, что мы здесь. Но они не используют прицел.

Он прочистил горло и посмотрел на капитана Юбикви.

– Честно говоря, я вообще не уверен, что это «Труба». Корабль находится в расчетной точке. Он того же размера. Но они почти ничего не излучают. Насколько я могу судить, оба их двигателя полностью заглушены.

Они не ускоряются? Они не изменили курс? «Труба» вылетела из системы Массива-5, прошла в подпространстве расстояние в полтора световых года и остановилась?

Прежде чем Мин успела задать вопрос, в беседу вступила Крей:

– Капитан, все точно. Это «Труба». Она по-прежнему транслирует свое сообщение. То же самое – от Вектора Шейхида. Мы начали принимать его, как только восстановили связь. Однако оно предназначается не нам. Сообщение передается в нескольких диапазонах. Команда «Трубы» не контактирует с нами.

– В нескольких диапазонах? – задумчиво повторил Долфин. – Какой от этого толк в межзвездном пространстве? Никто не услышит…

Затем он быстро спросил:

– Порсон, мы здесь одни? Поищи другие корабли. Меня особенно интересует «Завтрак налегке».

Офицер сверился с экранами сканера.

– Ответ отрицательный, капитан. Никого тут нет. Только мы и «Труба».

Он пожал плечами.

– Конечно, я слеп на один бок.

Во время боя и при пожаре «Каратель» потерял несколько сенсоров.

– Однако Пэтрис сохранил осевое вращение. Это дает нам полный охват пространства. Если бы мы имели компанию, то уже знали бы об этом.

Легкое центробежное вращение крейсера вызывало у Мин тошноту. Содержимое желудка настойчиво просилось наружу. Сергей Пэтрис совершил еще одно чудо: несмотря на вращение «Карателя» он вывел их точно к «Трубе». Капитан издал шипящий вздох. Впервые за долгие часы он позволил себе небольшую демонстрацию усталости. Его тело обмякло в кресле.

Прикрыв почерневшие веки, он удовлетворенно проворчал:

– Вот и хорошо. Глессен, держи их на мушке. На тот случай, если парни захотят нас удивить. Заряди-ка плазменную пушку.

– Есть, капитан, – ответил стрелок. – Будет исполнено.

– Так, отлично. Значит, мы одни. Только они и мы.

Казалось, что Долфин думал вслух.

– Пока все хорошо. И «Труба» не собирается удирать от нас. Это меняет дело. Судя по всему, они заглушили двигатели. Как будто хотят сдаться. С другой стороны, они не выходят на связь.

Устав от бездействия, Мин нетерпеливо сказала:

– Давайте проявим инициативу. Я хочу обратиться к команде «Трубы».

Долфин хмуро покосился на нее.

– Минутку, – ответил он. – Сначала я должен позаботиться о своем экипаже.

Капитан нажал на кнопку интеркома и объявил по всему кораблю, что крейсер готов восстановить внутреннее вращение. Его поступок граничил с дерзостью – что еще больше усилило ожидание предстоящих проблем. Но Мин, несмотря на нетерпение, заставила себя одобрить эти действия. Люди «Карателя» истомились по нормальной силе тяжести и возможности передвигаться по кораблю. Многие из них не были в туалете двенадцать часов. Долфин не рискнул начать вращение до входа в контактное поле.

Смещение ядра могло сбить судно с курса на сотни тысяч километров.

Пока его предупреждение транслировалось по внутренней связи, Юбикви приказал второму пилоту явиться на мостик и сменить Пэтриса.

– Спасибо, капитан, – прошептал Сергей.

Он был близок к обмороку.

– Нет, дружище, это тебе спасибо, – ответил Долфин.

Несмотря на усталость, он повысил голос, и громкий бас заполнил помещение.

– Говоря от всей команды, я хочу поблагодарить тебя за хорошую работу. Ты был не просто молодцом. Ты был лучшим из нас. Если мы выберемся из этого пекла, то я и директор Доннер устроим тебе самую шумную, хмельную и чертовски сентиментальную вечеринку, которую ты когда-либо видел.

Он бросил быстрый взгляд на Мин.

– И я лично отдам под трибунал любого, кто не напьется до коматозного состояния.

Глессен усмехнулся. Крей и Порсон захлопали в ладоши. Несмотря на испуганный вид – или благодаря пережитому страху – Байделл громко засмеялась.

– Спасибо, капитан, – еще раз повторил Сергей. Его глаза потемнели от нервного истощения, но

он выдавил из себя слабую улыбку.

«Черт, – со злостью подумала Мин. – Кончай свои нежности, Долфин. Мне нужно поговорить с "Трубой"».

Парадоксально, но одновременно с этим она восхищалась капитаном «Карателя». Его забота о команде была абсолютно искренней. Мин была убеждена, что если бы он приказал своим людям последовать за ним через врата ада, они бы тут же подчинились ему.

Трансляция его сообщения закончилась. Сегменты корабля начали медленно вращаться вокруг ядра. Через несколько секунд Мин почувствовала давление на барабанных перепонках. Ее обострившиеся чувства отметили боковое смещение, а затем сила тяжести вступила в свои права. Казалось, что внутренности живота сместились и вернулись туда, где им полагалось быть. Люди вокруг Мин облегченно вздыхали и постанывали.

– Однако с вечеринкой придется подождать, – продолжил капитан, обращаясь к Пэтрису. – Так что можешь убираться с мостика. Эммет сменит тебя через пару минут, а мы пока обойдемся без пилотов.

– Слушаюсь, капитан.

Пэтрис вяло отстегнул ремни и поднялся на ноги. Его колени подогнулись. Он ухватился рукой за консоль, восстановил равновесие и, шатаясь, направился к трапу.

Мин сохраняла неподвижность. Ей хотелось встать и потянуться, избавиться от покалывания в мышцах и напряжения в нервах. Она бы с радостью подошла к пульту связи и приказала Крей соединить ее с «Трубой». Но, подчиняясь самодисциплине, Мин продолжала сидеть в кресле и сдерживать нараставший гнев. Она даже не расстегнула ремни безопасности.

«Сначала я должен позаботиться о своем экипаже».

– Если вы не против, капитан, – сардонически сказала она, – мне хотелось бы поговорить с «Трубой».

– Я не забыл об этом, – повернувшись к ней, ответил Долфин. – Однако прежде нам нужно прояснить наши позиции.

Капитан не делал усилий, чтобы скрыть усталость. Но он, казалось, черпал силу из нее: усталость питала его непокорную ярость.

– Чуть раньше мы дразнили аллигатора своими задницами. Затем мне было приказано отпустить подбитого врага. Но я до сих пор ощущаю, как кто-то жует мои ляжки.

«Вот и началось, – подумала Мин. – Долфин Юбикви решил вывалить на нее обещанные проблемы именно в тот момент, когда вся их миссия зависело от контакта с «Трубой». Ладно. Черт с ним!»

– После того, как вы присоединились к нам, мы стали свидетелями странных интриг, – продолжил Юбикви. – Это прямо ад какой-то! Ник Саккорсо, предположительно работавший на Бюро по сбору информации, оказался единственным человеком в космосе, который обладал иммунным лекарством против мутагенов. Однако по какому-то чудесному стечению обстоятельств сотрудники Бюро, узнав о присутствии Саккорсо на борту «Трубы», заключили контракт с «Завтраком налегке», чтобы это пиратское судно уничтожило полицейский скаут. Стоит ли удивляться тому, что Саккорсо обзавелся собственным генетиком – на случай, если ему захочется проанализировать формулу лекарства. Возможно, это и объясняет желание Хэши Лебуола избавиться от «Трубы».

В басе капитана появились нотки язвительности.

– К сожалению, в отличие от нас директор Диос руководствуется другими страницами Кодекса поведения полиции. Пока Хэши Лебуол старался уничтожить крейсер, глава полиции приказал нам снабдить Саккорсо приоритетными кодами киборга. Фактически он отдал «Трубу» в руки Саккорсо.

Юбикви брезгливо поморщился.

– И что нам думать после этого? Естественно, мы были смущены. Но чем дальше, тем хуже. К нашему удивлению, Саккорсо посетил нелегальную лабораторию. И когда мы вновь увидели «Трубу», Вектор Шейхид уже транслировал эту чертову формулу. Неужели Саккорсо изменился? Неужели он стал филантропом? Он, преступник и агент под прикрытием, решил разделить свое знание со всеми людьми – причем совершенно бескорыстно? Затем «Труба» вдруг заглушила двигатели. Мы гнались за ней от самого запретного пространства, а теперь она – о, чудо! – ожидает нас.

Мин сжала кулаки, сохраняя самообладание. Долфину явно не хватало контроля над собой. Он глубоко вздохнул, собирая и фокусируя свой гнев, после чего продолжил обличительную речь:

– В какой-то момент «Завтрак налегке» исчез. Очевидно, директор Лебуол разорвал контракт с пиратами, заподозрив, что Саккорсо намерен сделать его секрет достоянием гласности. Мои слова имеют смысл, не так ли? Особенно если учесть, что, когда об этой афере узнает Совет, директор Лебуол будет осужден за должностные преступления и проведет остаток жизни в тюремной камере, как человек, предавший не только полицию, но и весь человеческий род.

Юбикви сердито пожал плечами.

– Тем временем амнионы совершали акт вторжения. По мнению Термопайла, они уже имели формулу Шейхида. Впрочем, если это не так, то теперь она у них точно имеется. Амнионы узнали о ней из сообщения, которое транслирует «Труба».

Мин напряглась. Она не нуждалась в напоминании о том, насколько важным было ее решение. Конечно, их выход из сражения с амнионским кораблем мог иметь серьезные последствия для всего человечества. Тем не менее она верила, что на кону стоит нечто большее, чем формула Шейхида. И она действовала, исходя из этого убеждения.

Капитан Юбикви сделал видимое усилие успокоиться. Он откинулся на спинку кресла и смягчил свой инквизиторский тон.

– Не могли бы вы объяснить, что происходит? Я боюсь, что не вынесу новых сюрпризов.

Мин хотела огрызнуться: «Ах, тебе не нравятся сюрпризы? Ты, самодовольный сукин сын! С чего ты вдруг решил, что меня волнуют пределы твоей выносливости?». Мин тут же подавила этот импульс. Несмотря на нетерпение, опаляющее нервы, она понимала капитана Юбикви. Он не беспокоился о том, что амнионы могли унести с собой формулу Шейхида. Долфина больше тревожили отношения с экипажем – его моральный авторитет, который позволял ему рисковать их жизнями.

– Хорошо, капитан, – ответила она. – Я скажу вам, что происходит. Сразу после того, как вы сообщите мне, о чем говорилось в послание директора Диоса, которое мы передали «Трубе».

Текст был ясен: «Исааку от Уордена Диоса. Приоритет Габриель. Покажите это сообщение Нику Саккорсо». Однако в структуре письма имелся машинный код, который следовало расшифровать. Долфин негодующе поморщился.

– Черт возьми, Мин, – возмутился он. – Вы же знаете, что у моих людей не было времени на взлом кода. Они участвовали в битве.

Мин спокойно встретила его взгляд и безжалостно сказала:

– Очень плохо, капитан. Именно там находятся ответы на все ваши вопросы.

Долфин оскалился в бунтарской усмешке. Оглянувшись через плечо, он окликнул связистку:

– Крей?

Расшифровка кодов входила в ее обязанности.

– Да, капитан, – ответила женщина, не сводя глаз с экранов пульта. – Как вы правильно сказали, у нас не было времени, но прежде чем «Каратель» вступил в битву…

Она нашла те данные, которые искала, указала рукой на экран и посмотрела на Долфина.

– Мы настроили программу на проверку кода и перевели ее в автоматический режим. Она работала все это время. Возможно, уже есть какие-то результаты.

Крей неуверенно взглянула на Байделл. Та возбужденно прокричала:

– Я проверю.

Она быстро защелкала по клавишам. Слишком быстро. Прикусив губу, Байделл убрала несколько ошибок и вновь набрала серию команд.

– Результаты действительно имеются, – объявила она. – Компьютер проверил текст. Ему не удалось расшифровать машинный код, но он опознал в нем особый язык программирования. Такие коды обычно используются для написания инструкций, применяемых в программных ядрах.

О Боже! Мин затаила дыхание. Уорден Диос, ты гений! При иных обстоятельствах – или в другой жизни – она издала бы победный клич. Но теперь, пока ее сердце пылало как импульсный двигатель, а нервы походили на нити накаливания, она оставалась неподвижной. Конечно! Язык программирования. Код, скрытый под простыми фразами, которые предавали Энгуса, Морн и все человечество. Интуитивно она понимала поступок Уордена. Благодаря этому закодированному и упреждающему удару он переиграл Хэши Лебуола, Ника Саккорсо и Холта Фэснера. Мин начинала чувствовать то будущее, за которое боролся Диос. Оно принимало осязаемую форму и становилось реальным для нее.

– И вы называете это ответом? – ворчливо спросил Долфин.

– Да, я так это и называю, – решительно ответила она. – Хотя мне по-прежнему не ясно, что случилось с «Завтраком налегке».

Возможно, Хэши утратил свои полномочия, когда «Труба», транслируя сообщение Шейхида, появилась в астероидном рое.

– Тем не менее мы многое узнали о происходящем на борту «Трубы».

– Узнали? – беспомощно пролепетал Юбикви. – Что именно?

Мин вытерла со лба горячий пот.

– Директор Диос перепрограммировал Энгуса Термопайла.

Она была уверена в этом.

– В том же сообщении, которое наделяло властью капитана Саккорсо, он передал Термопайлу новые инструкции. Новые приоритетные коды. Это игра Уордена Диоса.

– И в чем ее смысл? – не унимался Долфин.

Его тон выражал раздражение.

– Зачем он тогда давал Саккорсо приоритетные коды, если на самом деле хотел изменить их?

Мин покачала головой.

– Это не наше дело.

Ей не требовалось долгих размышлений, чтобы догадаться об истинных причинах такого маневра: Уорден Диос вел тайную борьбу с Драконом.

– Смысл в том, что это игра директора Диоса, – сердито объявила она. – Здесь дергает за ниточки глава полиции Концерна рудных компаний.

Вот почему Уорден послал ее на борт «Карателя»! Он хотел быть уверенным, что эта игра пойдет по его правилам.

– Он не раскрыл мне своих намерений. Вы собираетесь оспаривать его поступки?

Она бросала прямой вызов капитану Юбикви.

– Вы хотите обвинить его в том, что он нарушает клятву и служебный долг?

Нет, Долфин не собирался делать таких заявлений. Она видела это по его лицу. Агрессивность капитана таяла, как нагретый парафин. Он, как и Мин Доннер, много лет находился под чарами Диоса.

Юбикви пошел бы за ним в глубины ада – с такой же готовностью, как и вся команда «Карателя». Он поднял руки, признавая поражение.

– Тогда, я думаю, нам лучше узнать, что происходит на борту «Трубы».

В его глазах сверкнули искры юмора.

– Иначе директор Диос отъест мне то место, которое едва не сжевал аллигатор.

Наконец-то! Мин торопливо расстегнула ремни, вскочила с кресла и направилась к пульту связи. К тому времени Крей уже включила передатчик и навела луч антенны на «Трубу».