"Дороги Мертвых" - читать интересную книгу автора (Браст Стивен)

Книга Первая В Которой Мы Вводим Основных Актеров Нашей Драмы, и Большинство из Них Занимается Самыми Разными Делами

Первая Глава Как путешественник, желавший найти свое имя, встретил кучера, желавшего выпить, и как сделка была заключена

Был Домашний день раннего лета 156-ого года Междуцарствия, когда путешественник въехал в маленькую деревню на Востоке. Эта деревня, должны мы сказать, находилась очень далеко на Востоке — дальше, чем любой, за исключением наиболее отважных исследователей, осмеливался забираться, так как для этого было необходимо пересечь горную гряду, которая лежит за Смеющейся рекой, и, спустившись с нее, попасть в край мифов, легенд и, если разрешено нам будет заметить, историй. Зная, что, как и мы, мало кто из наших читателей рисковал путешествовать в этих местах, мы надеемся, что можем себе позволить на мгновение остановиться и описать своеобразный ландшафт, который приветствует путника, который выходит из узкого Отшлифованного Прохода между горой Лошадиная Голова, иначе называемой Горой Кривая Челюсть, и Сломанной Горой, которая также имеет другие названия, хотя до нас они не дошли.

В этом месте путешественник со своим кучером, или читатель на своей кушетке, обнаружат цепочку постепенно расширяющихся горлышек или долин, спускающуюся с горы в местность, через которую когда-то текла бурная река. Долина полна сочной зелени, как и можно ожидать от места, которое было дном реки, в то время как над ней возвышаются ряд за рядом колонны из сероватого камня, выделанные или случайно принявшие самые странные формы, причем некоторые из них достигают двух или даже трех сотен футов в высоту, а многие из них напоминают человека, во всяком случае по форме. Те, кто живет в этой долине, называют их Стражами, и эти люди с Востока, мирное сельскохозяйственное племя, называемое Немитами, верят, что эти камни одухотворенные и наблюдают за ними. Более важно, однако, что все соседи Немитов, включая воинственных Летитов на севере и жестоких Стравов на юге, тоже верят в это, так что только поэтому Немиты живут в этой долине множество лет не ощущая ни малейших неудобств от таких соседей.

Хотя феномен настолько странного и странно прекрасного каменного образования — вызванного, насколько нам известно, ничем иным как совместной работой ветра, воды и земли — может замечательно служить, защищая одних людей Востока от других таких же, едва ли кто-нибудь может ожидать, что он сработает против менее суеверных людей, особенно из Дома Дракона, которые, помимо всего прочего, живут не больше чем в двадцати лигах от долины, по ту стороны Сломанной Горы. Но, тогда, что же защищает Немитов от драконлордов?

Быть может то, что они правы, веря в свои камни, которые присматривают за ними и днем и ночью? Возможно. Тем не менее нам кажется, что ответ лежит скорее в области географии, чем в магической психологии. Сама Сломанная Гора является, на протяжении тысяч лет, надежным барьером, который отделяет большие группы с одной стороны от больших с другой, со стороны долины Немитов, а оба ее края или «фланга», если использовать военные термины Дома Дракона, охраняются теми самыми воинственными племенами, которые испытывают суеверный страх перед Стражами. Таким образом можно сказать, что Стражи действительно делают то, что, согласно верованиям Немитов, они обязаны делать.

Проницательный читатель немедленно заметит, что мы объяснили, почему долина защищена от нападений с запада, севера и юга, и, без сомнения, страстно желает знать, что же лежит на востоке. Автор хотел бы уверить читателя, что мы не забыли это главное для нас направление, но собираемся заняться им более основательно; действительно, именно с целью путешествия на восток мы ввели Немитов, которые, будучи безусловно интересны сами по себе, не являются частью нашего труда.

На восток от долины находится один из наиболее странных ландшафтов, которые можно найти в мире. Как если бы боги, сотворившие наш мир, дружно решили, что никому не позволяется идти из земли Немитов на восток. Для начала отметим, что долина запечатана почти отвесным гранитным утесом — огромной каменной плитой четыре тысячи футов в высоту и три мили в ширину, идущей непрерывно вверх без трещин и ровных площадок. От вершины откос спускается вниз на восток ненамного более полого. Каким образом такой объект мог быть создан природой — замечательный вопрос, по интересу вполне соперничающий с Поднимающимся Водопадом Кордании или Паровыми Пещерами Северной Сунтры. Словно предвидя, что настойчивый человек может все-таки задуматься над покорением «Подъема», как называют его Немиты, природа решила, что этого недостаточно, и вслед за ним поместила несколько миль трясины, где редкие сухие места мгновенно превращаются в зыбучие пески во время внезапных и непредсказуемых дождей, которые часто посещают эти места. Это бесполезное болото тянется до Грохочущего Озера, или, как называют его некоторые, Озера Нивапер: это широкое, синее, живописное но совершенно кошмарное озеро, окруженное скалами, причем погода на нем вполне похожа на такую, которую мы можем ждать на море, но совершенно не ожидаем встретить на огромном пространстве с пресной и холодной водой.

Грохочущее Озеро господствует над этой областью как физически, так и экономически, и автор просит избавить его от описания многочисленных маленьких королевств и независимых городов, процветающих или бедствующих вдоль его побережья, иначе читателю станет скучно, к печали автора, который гордится своей лаконичностью. Поэтому, отвечая неосознанному желанию читателя узнать, что же такого есть в этой области важного для нашей истории, мы сосредоточим наше внимание на местечке, находящемся на противоположной стороне озера, если смотреть со стороны Подъема. Это небольшой городок, называющийся Черная Часовня.

Кстати, как бы мало мы не знали о странных богах и демонах, которым в прошлом поклонялись варвары с Востока, но в какой-то момент, где-то в середине Третьего Цикла, для одного или многих из них был выстроен алтарь окруженный стенами, ставший впоследствии центром религии и торговли. По мнению этого историка первая Часовня (а их насчитывается по меньшей мере шесть) возникла в честь бога-рыбы, потому что, насколько помнили местные жители, район всегда жил рыбной ловлей, а некоторые символы внутри и вне алтаря можно интерпретировать как грубые изображения примитивных рыболовецких орудий.

На протяжении большей части своей истории Черная Часовня была спокойной маленькой деревней. И действительно, знаменитый путешественник Устав Лерамонтский, один из первых людей, побывавших там, отметил, что в день, проведенный в деревне, он был «настолько возбужден, как и тогда, когда смотрел на два куска гранита, устроивших между собой состязание в гляделки», и добавляет «Я стремился как можно скорее лечь спать, чтобы избавиться от этой всеобъемлющей скуки».

Но вернемся в 156-ой год Междуцарствия — который, необходимо добавить, располагается на временной шкале почти за сто лет до начала нашего остального рассказа — когда юный колдун вошел в деревню с юга. Он был замечательно высок для человека с Востока, возвышаясь по меньшей мере на голову над любым, кого бы мог повстречать, и, более того, был очень строен, даже худ. У него были темные волосы и еще более темные глаза, одет он был в простую черную рубашку, черные штаны и короткий коричневый плащ, вооружен мечом и кинжалом, а на спине висела маленькая сумка, в которой находилась более плотная рубашка, еще один плащ, подлиннее, и смена нижней одежды. Прежде, чем продолжить следить за молодым человек, улучшим момент и скажем два слова о термине «колдун». Это перевод восточного слова баззоркани, мужской род от слова «ведьма» или «умелица». Но в разных восточных культурах это слово приобрело другие значения, как, например, юный дворянин, который с рождения имеет достаточно большое количество земель, замков и вассалов. В некоторых культурах слово стало значить «враг». В других — «слуга темных сил». Тем не менее в остальных местах на Востоке оно означает еще более странные вещи, такие как «мужчина, который одевается как женщина», или даже «мужчина, который знает секреты женщин», причем последнее значение указывает нам на то, что среди некоторых восточных культур практическое колдовство считается женским талантом, хотя не было найдено никаких доказательств этой точки зрения.

В нашем случае, однако, когда мы назвали молодого человека колдуном, мы просто имели в виду, что он был мужчиной, который изучал варварские искусства восточного колдовства. На самом деле, хотя и посвященный в эти искусства, молодой человек не достиг в них больших успехов, но, напротив, только недавно добрался до точки, в которой, согласно «науке» колдовства, практиковавшейся юношей и его учителями, он должен был отправиться в путешествие в поисках проводника или дороги в место, которое люди с Востока называют «миром духов». Что на самом деле означает этот термин, если он вообще что-то значит, автор не собирается обсуждать, так как он занимается своим делом, то есть историей, а не пишет трактат по магической философии или исследование о примитивных суевериях.

На самом деле молодой человек выехал из своего дома совсем недалеко; его родовой замок, имение мелкого дворянина, находилось не больше, чем двадцати милях отсюда, так что оказавшись в Черной Часовне, которая, как он был убежден, является только первым этапом его длинного путешествия, он был полон сил и радостно стремился навстречу любым приключениям, поджидавшим его. Едва ли нам надо добавлять, что он никак не ожидал, что какие-либо приключения могут произойти с ним уже в Черной Часовне; но читатель, без сомнения, предполагает, что мы не просто так взяли на себя заботу подробно описать это место, и есть шанс, что он не ошибается.

День уже склонялся к вечеру, когда ноги привели его в Черную Часовню, и юноша решил первым делом обеспечить себе ночлег на ночь, за что он и принялся самым простым и естественным способом: он вежливо приветствовал первого же встреченного человека с Востока и попросил его указать дорогу к любой гостинице, в которой сдаются комнаты на ночь, или к любым другим персонам, которые пускают к себе иностранцев за деньги. Однако так получилось, что первый встреченный им Восточник оказался неким мужчиной, по имени Эрик, который был совершенно не способен ему помочь. Этот человек с Востока, по любым стандартам, был полный невежа. На самом деле он был полным невежей не только по любым стандартам, но и в любом деле. Хотя любой, конечно, является невежей в том или другом предмете, Эрик являлся невежей в любом предмете, которого он касался, и становился тем более невежественным, чем больше им занимался.

Начал путешественник, обратившись к прохожему, — Мой добрый человек, я желаю вам приятного дня и надеюсь, что вы найдете все, что ищете.

Эрик какое-то мгновение подумал, потом сказал, — Ну?

— Ну, у меня есть вопрос, и я хотел бы задать его вам, если вы не против: Знаете ли вы место, где путешественник вроде меня может спокойно провести ночь в этой очаровательном местечке?

— Как, ночь?

— Да. Я ищу место, где я могу провести насладиться ночным отдыхом в более или менее комфортабельных условиях.

— О, да, теперь я понял. Ну, я должен поразмышлять над этим вопросом.

— Да, понимаю. Вы должны поразмышлять над вопросом, а я подожду, пока вы не сделаете этого.

— Да, вам придется подождать, — быстро сказал Эрик, — так как я только начинаю думать.

— И я, — сказал юный колдун, — только начинаю ждать.

После чего каждый занялся своим делом, хотя, кажется, путешественник больше преуспел в ожидании, чем Эрик в размышлении; так как и для ожидания нужно определенное искусство — например не двигать ногами и не покачивать головой, выдавая нетерпение, особенно после того, как прошло десять или пятнадцать минут, а размышление все еще не принесло плодов. В конце этого интервала времени, Эрик, все еще сохраняя на лице выражение глубокой задумчивости, повернулся и пошел прочь. Путешественник, поначалу пораженный таким оборотом дела, быстро пришел к выводу, что другой нашел ответ и решил последовать за Эриком, который шел по Черной Часовне по какому-то своему делу, и в тот же момент, когда сообразил, что Эрик и не думает вести его туда, где можно отдохнуть, заметил двухэтажное каменное бунгало, стоявшее недалеко от дороги, а на нем маленькую вывеску «Сдаются Комнаты» (Я знаю, что слово «бунгало» подразумевает одноэтажную постройку, но это единственный возможный перевод Северо-Западного слова «тьюк-ко», стоящего в оригинале. Так что все претензии к Паарфи. Стивен Браст). Наш друг путешественник не мог представить себе причину, по которой владелец дома мог повесить вывеску о том, что кто-то другой сдает комнаты; с другой стороны он легко мог представить себе, что кто-то нашел доморощенного каллиграфа, который решил избежать проблем с написание сложных текстов и вместо, например, «У нас есть комнаты на съем» коротко написал «Сдаются Комнаты». Возможность, что это именно тот самый случай, была настолько велика, что молодой человек решил немедленно проверить это, войти в бунгало и спросить. Нет необходимости добавлять, что, решив, он немедленно сделал это.

Войдя, он оказался в узкой грязной комнате, освещенной единственной свечой, стоявшей на крошечном квадратном столе, компанию которому составлял простой деревянный стул, занятый сморщенным, старым и почти лысым человеком с Востока, который глядел на него из-под кустистых бровей, которые были потрясающе черного цвета по сравнению с седыми остатками его волос. Не говоря ни слова человек с Востока ждал, пока путешественник не заговорит. Что путешественник и сделал почти сразу, громко и внятно произнося слова. — У вас есть комнаты на съем?

Старик какое-то время глядел на колдуна, потрясенный его невероятным ростом. Путешественник, привыкший к такому началу знакомства, вежливо поклонился и терпеливо ждал, когда инспекция будет закончена. Все когда-нибудь кончается и старик заговорил, — Вы хотите комнату на ночь?

— Вы замечательно точно выразили мое желание. Так точно, что я даже не могу улучшить ваши слова. Я хочу комнату на ночь.

— Случайно как раз сейчас у нас есть одна. Четырнадцать фенников за ночь, включая одну еду и одну ванну.

— Мне кажется, что это не слишком дорого, вот только…

— Да?

— Что такое фенник?

— А. Какие деньги есть у вас?

— У меня? Деньги Эсании.

— Ну, это очень хорошие деньги, так что мы попросим девять пенни этими деньгами и добавим вам завтрак, чтобы не было сдачи.

— Понимаю. Да, это очень честно, и я с удовольствием найму комнату на таких условиях.

— Тогда, юноша, она ваша, на такое время, какое только пожелаете. Поднимитесь по лестнице и откройте дверь справа.

Путешественник аккуратно отсчитал девять пенни, потом поднялся по скрипучим ступенькам наверх и обнаружив комнату, которая предлагала не больше проблем, чем можно было предполагать, судя по простым указаниям старика, и вошел внутрь. Он огляделся и с удовольствием отметил, что в матраце, кажется, нет дыр, через которые выглядывала бы солома, и что в комнате есть стул и окно. Он поставил мешок на пол и изучил вид из окна. Так как он мало заинтересовал его, и еще меньше интересен читателю, мы пропустим описание сцены, на которую он глядел, и просто последуем за ним в тот момент, когда, приведя комнату в порядок, он решил совершить, как он думал, кроткую прогулку по городу перед тем, как вернуться сюда вечером, а на следующее утро продолжить свое путешествие.

Он спустился по лестнице и повернул на узкую улицу, чтобы увидеть, не сможет ли он найти таверну, в которой мог бы выпить стаканчик вина и поболтать с местными жителями. Ему потребовалось какое-то время, чтобы найти ее, так как это оказался маленький домик без всякой вывески и вообще без указаний на то, что находится внутри, но ему повезло обратить внимание на то, что в этот скромный дом входит и выходит слишком много народу, так что он спросил прохожего и тот подтвердил этот логический вывод.

Войдя, юный колдун увидел одну единственную комнату, хорошо освещенную висячими лампами. Несколько прочных деревянных стульев стояло в разных частях комнаты, но большинство посетителей предпочло стоять группами по четыре-пять человек и пить пиво или вино. Обнаружив, что ему внезапно стало неуютно, путешественник быстро прошел в угол, который был более или менее свободен и, более того, в котором находился незанятый стул. Этот стул, должны мы сказать, стоял рядом с маленьким круглым столом, а стол был занят большой головой, полной темных курчавых волос, а голова, в свою очередь, был прикреплена к телу, которое занимало еще один стул, стоявший у стола. Предполагая, что обладатель головы вряд ли будет возражать против его компании, путешественник уселся на стул, думая о том, как бы достать себе что-нибудь выпить.

Прошло несколько мгновений, в течении которых наш друг впитывал в себя и тепло комнаты и ее атмосферу, в которую присутствовавшие люди с Востока щедро намешали запах дешевого вина и сладкое зловоние горящих листьев табака, которое многие посетители вдыхали из-за его слабого эйфорического действия. В этот момент дородная женщина, несущая поднос, полный стаканов с вином, подошла к нему и, прежде чем он успел что-то сказать, поставила перед ним кружку с вином, настолько темным, что казалось почти черным. Он принял его для исследования, и заплатил монетой, которую официантка тщательно осмотрела, прежде чем принять. Она поторопилась дальше, а юноша попробовал вина, найдя его очень сухим и кислым. Не будучи знатоком, он, тем не менее, имел хороший вкус, и слегка поморщился, распробовав эту дрянь.

— Ты должен, — сказал кто-то, — попросить особое вино. Оно стоит немного дороже, но не так дерет горло, во всяком случае у тебя во рту не возникает жжение, как от перца. Или, еще лучше, закажи бренди, которое, помимо того, что совершенно великолепно, имеет замечательное качество очень быстро заставить пьяницу забыть о таких тонкостях, как вкус.

Мы должны объяснить, что словом бренди люди с Востока называют целый класс вин, которые очищаются после брожения; то, что они имеют специальное имя для этого питья может дать нам несколько значимых ключей к культуре Востока, но сейчас не время для таких дискуссий, как бы интересны они не были.

Путешественнику понадобилось несколько мгновений, чтобы идентифицировать говорящего, но в конце концов он сообразил, что это ни кто иной, как его сосед за столом, которого он считал крепко спящим. Хотя этот человек с Востока не двигался, его глаза были открыты и в них не было никаких знаков опьянения; речь его было четкая и понятная, хотя он говорил на Олакиска, языке этого района, в немного странном темпе, напоминающим лошадь, которая собралась брать препятствие, но внезапно остановилась и задумалась, стоит ли это делать; тем же способом и он пробегал через все свои высказывания.

Несмотря на странный способ речи, который означал только то, что говорящий, как и многие другие, не был местным, путешественник вежливо ответил, — Благодарю тебя за совет и обязательно воспользуюсь им, когда наша добрая хозяйка пройдет мимо нас следующий раз.

— Рад тебе помочь, — ответил другой, все еще не двигаясь. — Могу ли я осведомиться о твоем имени?

— Ты, конечно, можешь осведомиться, но, увы, я не смогу тебе ответить.

— Как, ты не можешь мне его сказать?

— Боюсь что не могу.

— Надеюсь ты простишь меня, если я найду это странным.

— Ну, — сказал путешественник, — есть объяснение.

— А, хорошо, это уже менее удивительно. Но объяснение ты мне можешь рассказать.

— Безусловно, и вот оно: я не могу назвать свое имя, так как я путешествую, чтобы найти его.

Необходимо заметить, что во время всего разговора компаньон нашего друга не шевелился и не менял положение своей головы на своей руке, а своей руки на столе. Услышав, однако, последние слова, он поднял голову, показав аккуратную бороду, несколько полосок волос на сильном подбородке, узкое лицо с глубоко-посаженными глазами и маленький рот, причем все это было обрамлено массой черных курчавых волос, доходившей ему до плеч. — А, теперь я понял, — сказал он.

— Как, ты понял?

— Да. Ты изучаешь искусство колдуна.

— Ты понял совершенно правильно.

— Ничего удивительного, у меня были знакомые колдуны, раньше. Меня зовут Миска.

— И как ты себя чувствуешь, Миска?

— Я, к моему глубочайшему сожалению, совершенно трезв. А все потому, что у меня нет достаточно монет, чтобы исправить положение. Если бы ты был так добр и купил бы мне выпивки, я расплатился бы с тобой, дав тебе имя.

— Что касается того, чтобы дать мне имя, это совсем не так просто, как тебе кажется. Тем не менее я с удовольствием куплю тебе чего-нибудь покрепче.

— Великолепно. Ты приятный товарищ, и я верю, что полюблю тебя. — Миска повернул голову и голосом, который перекрыл шум таверны, позвал, — Два бренди, моя добрая женщина.

Путешественник, который предпочел бы особое вино, тем не менее решил не говорить ничего, и очень скоро два маленьких стакана с бренди, за которые колдун-на-испытании небрежно заплатил, появились перед ними. Он пригубил свой, опять поморщился и поставил его на место; Миска, со своей стороны, осушил свой стакан одним длинным глотком, его голова откинулась назад, потом он с громким треском поставил стакан на стол. Вытерев губы обратной стороной своей могучей ладони, он уверенно сказал, — Твое имя — Темная Звезда.

— Темная Звезда?

Миска кивнул.

— Почему?

— Что почему?

— Почему это мое имя?

Миска взглянул на него, и юному колдуну показалось, что черные глаза собутыльника смотрят глубоко внутрь его, потом человек с Востока сказал, — Потому что в стране Эльфов все звезды темные, но ты будешь самой темной. Ты принесешь свет, но мало кто узнает об этом. Твой жезл будет черным, твой дом будет во тьме, но ты будешь сиять. Ты будешь Темной Звездой страны Эльфов.

— Я должен идти в страну Эльфов?

— Ты должен.

— Темная Звезда?

— Да. Или, на моем языке, Сётетсиллег.

— Не уверен, что в состоянии произнести это слово.

— Быть может ты говоришь на языке Силотанов? На этом языке твое имя будет Маролан.

— Нет, на этом языке я не говорю.

— Тогда на языке Эльфов…

— Но я способен его произнести.

— Давайте послушаем.

— Маролан.

— Отлично, теперь у тебя есть имя. Твой поиск завершен. Что ты теперь будешь делать, Темная Звезда?

— Что я буду делать?

— Да, мой друг Сётетсиллег. Твой поиск завершен. Вернешься ли ты домой?

— О, но я должен сделать еще кое-что, а не только приобрести имя.

— А, еще кое-что?

— Да, действительно. На самом деле это должно было случиться ближе к концу.

— Ну, и что же еще ты должен был сделать, Маролан? Быть может мы выполним эти задачи так же легко.

— Что еще я должен сделать?

— Да, да. Давай, Темная Звезда. Скажите мне твои задания, мы рассмотрим их вместе. Кроме того, ведь ты купил мне выпивку.

— А ты дал мне имя.

— Тогда, быть может, мы в начале прекрасного партнерства. Или, возможно, легендарной дружбы. Пусть все это произойдет. А пока давайте послушаем, что ты еще должен сделать.

— Ну, помимо имени, я должен найти священный артефакт, место силы и родственную душу. Ага!

— Извини меня, но ты сказал «ага».

— Да, и что с того?

— Мне представляется, что сказав «ага» таким тоном, мой дорогой Сётетсиллег, ты показал мне, что с тобой что-то случилось.

— Ну, на самом деле со мной действительно что-то случилось.

— И что именно?

— Вот что: возможно ты, мой добрый Миска, и есть моя родственная душа.

— Хей, мой добрый Маролан, мне это кажется невероятным.

— Как, невероятным?

— Да.

— Но почему?

— Потому что я простой кучер.

— Ну, и что с того?

— Родственная душа, которую ты ищешь, это кто-то такой, с которым ты сможешь сделать множество путешествий, и с каждым из них вы будете становиться все ближе и ближе. А что до меня, то, как только ты закончишь это путешествие, моя работа будет сделана.

Маролан молча обдумал его слова, как если бы не знал, что на них ответить. Наконец он сказал, — Не хотел бы ты выпить еще бренди?

— Если мы и не родственные души, — сказал Миска, — то, как мне кажется, по меньшей мере мы понимаем друг друга, а это не так мало.

Маролан заказал еще бренди для Миски и стакан особого вина для себя; мы должны добавить, что, как и обещал Миска, это вино было намного лучше того, что пили остальные пьяницы. Миска, со своей стороны, не стал осушать свое бренди одним глотком, как в первый раз, а не торопясь цедил его.

Маролан какое-то время глядел на своего собеседника, поражаясь капризам судьбы, сводящим вместе таких разных людей, а потом сказал, — Как получилось, что ты оказался в Черной Часовне, Миска? Ясно, что ты не местный; и, судя по акценту, на самом деле ты Фенарианин, если я не ошибаюсь.

— Я принадлежу всем временам и народам, — сказал Миска, — по меньшей мере тогда, когда я пьян. Но когда я трезв, да, я Фенарианин, и совсем недавно меня нанял дворянин из этой страны, который возгорел внезапным желанием побывать на озере Невапер, для того, чтобы половить рыбу и покупаться. Он не сумел поймать ни одной рыбы и по причинам, которые лучше известны ему самому, решил утонуть, оставив меня одного в чужой стране и без работы. — Миска даже рыгнул от удивления и проглотил половину своей выпивки. — Вот я и решил пойти сюда, потому что я уже бывал здесь раньше и в восхищении от их бренди.

— Так что здесь ты ждал, пока что-нибудь произойдет?

— Что-нибудь всегда происходит, мой дорогой Сётетсиллег, через день, через год или через столетие.

— Сто лет слишком большой срок, мой дорогой Миска; сомневаюсь, что смогу прожить так долго.

Миска бросил на него быстрый взгляд, но ничего не сказал.

— Но у тебя должна была остаться его карета, — сказал Маролан.

Миска покачал головой. — Я отдал ее двум его слугам, которые пришли за телом.

— А, так теперь ты должен возвращаться пешком?

— Да, мой добрый Маролан, если я соберусь возвращаться.

— А, так ты можешь и не возвращаться?

— Возможно, что я не захочу возвращаться, или что вернусь совсем не скоро. Никто и ничто не ждет меня там.

— Итак?

— Итак я пьян. Я пьян и хочу подождать и посмотреть, что судьба поставит передо мной. Это не такая плохая жизнь, Темная Звезда. Ты делаешь тоже само, только…

— Да? Только?

— Только ты не знаешь об этом.

— Возможно ты прав. Тогда ты считаешь, что судьба или провидение заставили нас повстречаться?

Миска пожал плечами. — Кто может сказать? — Он осушил свой стакан, потом внезапно встал и, хотя не очень твердо держался на ногах, решительно сказал. — Пошли. Давай продолжим твой поиск.

— Что, прямо сейчас?

— Почему нет? — сказал кучер.