Майкл Стэкпол Капкан «Крайтос»
X-Wing-3 (Звездные войны)

1

Коммандер Ведж Антиллес предпочел бы более скромную церемонию, но его мнения никто не спросил. Эскадрилья хоронила одного из своих, но Корран погиб в битве за Корускант, и подобная смерть сделала его героем среди героев, и даже если бы он самолично высказался за похороны попроще, его желание тоже осталось бы невыполнимым. Герою положены пышные проводы.

Ведж в общем догадывался, как все обернется, но даже представить не мог, насколько выйдут изпод контроля. Чуть было сам не жизнь за правое дело в бюрократической битве за разрешение, он ждал, что похороны вознамерятся посетить важные персоны. Самое худшее, что он мог предположить, — зевак на балконах соседних зданий, площадках, подвесных мостиках и ховерах. Как истинный кореллианин, он ни разу в жизни не жаловался на воображение, но сейчас оно бледнело перед размахом деятельности официальных лиц, взявшихся за организацию похорон. Они ставку на мягкосердечие граждан и устроили на всю Республику. Корран Хорн был героем — вслух и очень громко это слово произносилось каждые пять минут, — но, кроме того, он был жертвой. И стал воплощением всех, пострадавших от рук Империи. Организаторов не волновало, как отнесся бы сам Хорн к подобному ярлыку. Его превратили в символ, в котором так отчаянно нуждалась Республика, а символам жаловаться не положено.

Разбойный эскадрон точно так же попал в идеологический пантеон. И страдал от последствий. В прошлом пилоты обходились серыми форменками или летными комбинезонами (в зависимости от обстоятельств), а когда стало туго с припасами, каждый стал подбирать себе с миру по нитке. Сам Ведж, например, щеголял в старой пилотской кожанке и штанах военного образца, свистнутых на имперском складе. Комбинезон Коррана, позаимствованный из запасов кореллианских сил безопасности, был черносерозеленый. И теперь, как дань уважения памяти героя, эти цвета использовали для создания новой формы эскадрильи: темнозеленые комбинезоны с черносерой отделкой и черными же лампасами. На левом рукаве и груди — эмблема Разбойного эскадрона. Должны были быть еще головные уборы, но Ведж решительно наложил свое вето, и сдвинуть его с этой позиции не удалось никому. В качестве аргумента он стал шантажировать ставку, что вообще останется верным родному оранжевому комбинезону.

Состав эскадрильи тоже был обновлен. В нее приняли ботанку Асир Сей'лар и Инири Форж, сестру погибшей Луйяйне. Ведж и по собственной воле с радостью подписал бы их назначения, но на него стали давить, и он для порядка покочевряжился. По пожеланию политиков в эскадрилью ввели трандошана Порту, несмотря на его полную неспособность летать. Порта должен был отвечать за политическую благонадежность пилотов. Каждый из новичков был преподнесен бюрократами в качестве подарка различным планетам Новой Республики, и Веджа корчило от ненависти уже целую неделю.

Церемонию тоже раздули до масштабов Вселенной. Можно было подумать, что должна состояться коронация нового Императора, столько было предпринято приготовлений и мер предосторожности. Повсюду расставили голографические камеры, чтобы потом показать церемонию тем, кто по какой-то причине пропустил ее. Несмотря на предупреждения врачейэпидемиологов, на платформах для зрителей не было свободных мест.

Ведж поднял голову; до этого он упрямо разглядывал покрытие платформы, на которой выстроилась эскадрилья. Его пилоты держались стойко. В разрыв облаков выглянуло солнце, стало душно. Влажный после недавних дождей воздух казался толстым пуховым одеялом, укутывающим всех и вся, приглушающим звуки и подавляющим страсти. С утра еще капало, и Ведж постоянно испытывал искушение позволить себе мысль, что сам чудовищный город скорбит о Корране Хорне.

В стороне стояли две женщины — стройная, русоволосая Йелла Вессири и коренастая, черногривая Миракс Террик. Бывший напарник Коррана по КорБезу и дочь кореллианского контрабандиста. Два дня назад Миракс воспользовалась знакомством — с раннего и еще сопливого детства — и выплакалась у Антиллеса на плече. На правах старшего «брата» Ведж узнал, как Миракс и Корран собирались отпраздновать победу. Сейчас он смотрел на лишенное выражения, бледное лицо Миракс, и сердце его болело.

Тоски добавляло и отсутствие Тикхо Селчу. Ведж неловко переступил с ноги на ногу. Без помощника он чувствовал себя непривычно. Селчу служил в эскадрилье так давно, что сложно было представить себе жизнь без него. Тикхо спас их всех на Корусканте, но этот подвиг оказался последним. Разведка Альянса обвинила его в смерти Коррана и в измене. Ведж ни на секунду не усомнился в невиновности алдераанца, но его мнение никого не волновало.

Республике нужен был герой, она его получила. Республике нужен был предатель, его она отыскала. И занялась своими делами. Обстановка на Корусканте была нестабильна. Трудно ожидать безопасной жизни от планеты, которую только что завоевали, но как будто одного этого было мало, судьба подбрасывала повстанцам дополнительные трудности. На Корусканте бушевало неизвестное заболевание. Откуда-то всплыло название «крайтос», его взяли на вооружение журналисты, и скоро все только так и называли новый вирус. Для людей он был безопасен, зато всех остальных косил беспощадно. Бакта спасала от заболевания, но ее было мало. Даже среди повстанцев, не принадлежащих к людскому роду и считающих сам спуск на планету актом невероятного мужества, все чаще раздавался ропот. Люди были иммунны — следовательно, виновны.

Республика крайне нуждалась в событии, достаточно ярком и эмоциональном, чтобы отвлечь горожан. Похороны пилота Разбойного эскадрона подошли как нельзя лучше. Веджа вызвали на заседание временного правительства и обстоятельно объяснили, что в его эскадрилью входят и люди, и нелюди, что их дружба и взаимодействие — хороший пример всем остальным, что… Сейчас все ораторы повторяли практически слово в слово сказанное на заседании. Они говорили о самоотверженности и долге и прочих вещах, почти философских.

От речей так и веяло благородством стремлений, но Ведж слушал их и думал о том, что слова звучат как-то неправильно. А еще он со страхом думал, что вотвот позовут выступать его самого. Что он скажет, кроме простого «пока, все там будем, жаль, что так рано»? Он вообще ничего не хотел говорить.

По знаку малознакомого младшего лейтенанта он прошел на трибуну. Очень хотелось опереться на нее обеими руками — от усталости, от слишком многих потерь, от слишком долгой войны. Ведж оглянулся на эскадрилью и выпрямился, сложив за спиной руки. И стал смотреть на каменные плиты, сложенные в огромный курган.

— Корран Хорн, — сказал он, — не будет спокойно лежать в этой могиле.

Ведж замолчал. Он выдержал ровно минуту, а потом — еще одну, чтобы возникшая вдруг тишина всем напомнила об истинной цели церемонии.

— Ему вообще везде и всегда было плохо, только в сражении он чувствовал себя спокойно. И теперь его дух не угомонится, потому что впереди еще много сражений. Корускант теперь наш, но ошибаются те, кто думает, что Империи больше нет, как ошибался Гранд Мофф Таркин, считавший, что разрушение Алдераана уничтожит Альянс.

Он поднял голову.

— Корран Хорн так просто никогда не сдавался. Он не раз брал на себя ответственность, чтобы отклонить опасность, грозящую эскадрилье или Альянсу. Здесь, на Корусканте, он рискнул жизнью ради свободы вашей планеты. И он победил, потому что не позволил себе проиграть. Каждый из нас, кто знает его, помнит столько примеров его отваги и тревоги за друзей, его способности признавать собственные ошибки и исправлять причиненное им зло, что вы просто устанете слушать, если мы начнем говорить. Он не был идеален, но он всегда старался сделать все, что в его силах. Он гордился тем, что он лучше многих, но не замыкался в эгоцентризме, а просто выбирал новую цель и шел к ней, — Ведж медленно и неохотно кивнул на пустую могилу. — Корран погиб. С его плеч снята ноша, которую он сам взялся нести. Обязанности, которые он возложил на себя, больше некому исполнять. И не с кого брать пример. Его уход — трагичен, но еще большей трагедией было бы, — голос Антиллеса вдруг окреп, — позволить ему остаться в памяти безликим героем, гниющим под этим кайрном. Он был боец, такой, какими мы все должны быть. Он был воин. Тут так много говорили о построении будущего в честь Коррана и других, кто погиб, сражаясь с Империей, но почему вы забыли, что прежде чем что-то строить, сначала нам нужно сражаться еще и еще? Не только с конкретным врагом, но с нетерпением, изза которого многие будут с ностальгией вспоминать, как здорово жилось при Империи. Да, еды тогда было больше. Да, перебоев в транспорте и снабжении было меньше. Да, вы сумели отгородиться от нищеты остальных — но какой ценой? Вы считали себя в безопасности? А никому не приходилось застывать ледяной глыбой при виде направляющихся к вам штурмовиков? Скоро ваш страх уйдет, но если вы забудете, что он существовал, и решите, что Палпатин был не так уж и плох, то скоро начнете искать его клон, чтобы усадить к себе на шею. Надо драться. Если вы продадите свободу за безопасность и уютный диван, значит, вы будете виноваты, если Галактика вновь потребует от таких людей, как Корран, вступить в бой и погибнуть.

Антиллес помолчал, чтобы перевести дух. Тишина стояла такая, будто он находился один посреди ледяной равнины Хота. Даже ветер свистел точно так же.

— Так что — решать вам. Коррану не будет спокойно в могиле, пока не окончится последний бой. Он сделал все, что мог, сражаясь с Империей. Вам досталось продолжать его бой. Если он когда-нибудь познает покой, это значит, что все мы узнали, что такое мирная жизнь. За это стоит сражаться, поверьте мне.

Он ушел с трибуны под вежливые и недоуменные аплодисменты. Все эти люди и инородцы, гуманоиды и антропоиды, насекомые и головоногие, представители разных миров, все они были политиками и хотели только стабильности и порядка. Кажется, он несколько погорячился. Они проводили его аплодисментами, но — Ведж не сомневался — в их глазах он был и остался политически недоразвитым и наивным солдатом, лучше всего годным для роли героя, которого можно чествовать на досуге и использовать для поддержки той или иной программы.

Но Антиллес попрежнему изо всех сил надеялся, что политики хотя бы иногда будут отвлекаться от своих игр. Хотя бы настолько, чтобы все-таки обеспечить ту самую стабильность и нормальную жизнь. Правда, политики его надеждами не интересовались.

Почетный караул приспустил флаг эскадрона над могилой. Грянул салют, ознаменовавший окончание церемонии, и присутствующие потихоньку начали расходиться восвояси. Ботан, чей мех был красивого кремового цвета, скользнул взглядом по толпе, зафиксировал, где стоит Ведж, и поклонился. Ведж подождал, когда ботан подойдет к нему. Здороваться он не стал.

— Вы были весьма красноречивы, коммандер Антиллес, — ботан широким жестом обвел собравшихся. — У меня не осталось сомнений, что несколько сердец были тронуты вашими словами.

— Но только не ваше, сенатор Фей'лиа. Борек Фей'лиа коротко рассмеялся — смех похож был на кашель.

— Если бы я верил во всякую чушь, коммандер, меня легко можно было бы отговорить от чего угодно.

— Например, от трибунала над Селчу? Фей'лиа вспушил мех на загривке.

— Нет, от того, что подобный трибунал излишен, — он пригладил гриву правой рукой. — Адмиралу Акбару не удалось убедить вас не подавать рапорт временному правительству по этому вопросу?

— Нет.

Ведж посмотрел на небо; оно было чистым, впервые за много лет в нем не было видно летательных аппаратов всех мастей. Надолго ли?

— И я подумал было, не предпринимаете ли вы шагов, чтобы не допустить меня на заседание правительства.

— И в результате отклонить рапорт человека, освободившего Корускант? — фиолетовые глаза ботана сузились в щелки. — Вы вступаете на поле битвы, в котором я — вне конкуренции, коммандер. Надеюсь, вы достаточно разумны, чтобы это понимать. Ваш рапорт не будет иметь никаких последствий. Не должен иметь и не будет. Капитан Селчу будет осужден за предательство и убийство.

— Даже если он невиновен?

— А он невиновен?

— Он невиновен.

— Оставим этот вопрос трибуналу, — Фей'лиа оскалил в холодной улыбке острые клыки. — Хотите предложение, коммандер?

— Да?

Не тратьте свое красноречие на временное правительство. Поберегите его. Накопите побольше, — клыки вновь блеснули. — Используйте его на суде. Разумеется, свободу вы своему офицеру не купите, никто не может быть настолько красноречив. Но, может быть, сможете купить капельку снисхождения, когда дело дойдет до приговора.

Сверху открывался великолепный обзор. Разглядывая копошение толпы у себя под ногами, Киртан Лоор позволил себе улыбнуться. Здесь, на верхней площадке башни, под островерхой крышей, единственными его собеседниками были бесчисленные нетопырки, устроившие гнезда между потолочных балок, и несколько специально обученных солдат, которые и без штурмброни выглядели весьма впечатляюще. С нетопырками Лоор разговаривать любил, с гибридами боевого танка и ранкором средних размеров — нет. Покосившись на солдат, Киртан удрученно вздохнул. Несмотря на то что здесь, на вершине мира, в его распоряжении было все, чтобы держать этот мир в страхе, он чувствовал себя удивительно одиноко.

Он получил в наследство странную планету. Лоор не питал иллюзий. Особых успехов от него не ждали. Ресурсов хватало только на то, чтобы злить и раздражать противника, но даже небольшая по меркам Исард победа была для Киртана непозволительной роскошью. Отвлекать внимание и силы, замедлить и оттянуть освоение Альянсом столицы иналаживание мирной жизни, мешать, беспокоить… Йсанне Исард требовала именно этого.

И Лоор мог обеспечить хозяйке желаемое. Он не считал себя военным гением, но хитроумное планирование операций и точный математический расчет неизменно входили в число его любимых занятий.

Натура Лоора требовала чего-то большего, нежели роль послушного исполнителя воли Исард и болезненной занозы в теле Республики. Много лет назад, когда он только начинал службу, его, зеленого, ни в чем, кроме работы с информацией, не разбирающегося, послали в качестве офицеракуратора в кореллианские силы безопасности. Тогда по своей наивности он и представить себе не мог, в какие смертельные игры придется играть.

Амбиций ему всегда хватало, да и способностей было не занимать. Основную ставку он делал на свою память, которая позволяла помнить море фактов — и помнить детально. Ему достаточно было раз увидеть, услышать или прочитать чтонибудь, и информация оседала в его памяти навсегда. Хотя иногда этот дар играл с ним злую шутку. Приходилось признать, что порой он чересчур на него полагался. Его способности помнить самые невероятные подробности и детали настолько ошеломляли окружающих, что те самым естественным образом полагали, будто он уже знает то, что было известно только им. Люди сами выкладывали ему ту информацию, которую в ином случае пришлось бы добывать потом и кровью — по большей части принадлежащих собеседнику. Порой Лоора одолевало нехорошее предчувствие, что скоро он вообще разучится думать.

Йсанне Исард обожала ему об этом напоминать. Но с другой стороны, ее постоянные насмешки и колкости помогали не расслабляться и держать себя в форме.

Киртан прислонился к холодной стене и принялся рассматривать собравшихся внизу, пришедших поплакать над могилой Коррана Хорна. Лоор презирал политиков. Им всем по большому счету было плевать на погибшего пилота. Они явились продемонстрировать свое присутствие на светском мероприятии. Лоору было жаль Хорна, хотя они возненавидели друг друга с первой же встречи. Хорна начинало трясти от одного вида Лоора, а Киртан, в свою очередь, испытывал приступ тошноты при одном приближении Хорна. Корран не упускал случая поиздеваться, тем самым, не подозревая, прекрасно подготовил Лоора к общению с Исард. К чему подготовил он Хорна, Лоор не знал, да и не задумывался над этим вопросом.

И тем не менее Киртан жалел взбалмошного, самоуверенного кореллианина, жалел как достойного противника, к которому привык за несколько лет. Впрочем, его смерть не проделала большой бреши в длинной череде желающих видеть голову Лоора на стене собственного кабинета в качестве боевого трофея.

Первым в списке стоял генерал Айрен Кракен, шеф разведки Альянса. Справиться с ним было невероятно сложно, поэтому Киртан пока предпочитал уклоняться от прямых стычек с его подчиненными.

Далее следовали те, кто имел с Лоором личные счеты. Разбойный эскадрон в полном составе, от Антиллеса до новобранцев. Даже имперский шпион, внедренный в эскадрилью, не задумался бы перед тем, как спустить курок. Скорее всего, Проныры и не связывали Лоора со смертью товарища на прямую, но это не меняло сути дела. Корран Хорн ненавидел некоего агента имперской разведки. Отлично, посчитаем делом чести выплатить долги, а заодно и чутьчуть приглушим боль потери.

А уж новая подруга комэска вдохновила бы на такие подвиги кого угодно, не только горячих пилотов. В преследовании преступников Иелла Вессири не уступала своему бывшему и ныне покойному напарнику. Киртан Лоор уважал ее способность без устали идти по следу и считал ее более рассудительной и умной, чем Хорн. Там, где Корран ломил напролом очумелым фамбаа, Йелла добивалась большего, используя мозги. А в нынешней игре эта деталь делала ее опасным соперником.

Лоор отошел от окна и посмотрел на голографическое изображение собравшихся далеко внизу. Странное ощущение. Он смотрел, как по пластине голографического стола перемещаются призрачные фигурки, и чувствовал себя игроком. Киртан понаблюдал за Борском Фей'лиа и Антиллесом; ботан и кореллианин явно о чем-то спорили.

Киртан взял со стола пульт дистанционного управления, рассеянно активировал. Небольшой черный кусочек пластика, начиненный электроникой, привычно лег на правую ладонь. Замигали разноцветные огоньки. Красная кнопка в центре притягивала взгляд и просто умоляла, чтобы на нее нажали. Большой палец завис в миллиметре над ней, не касаясь. Потом Киртан улыбнулся, отключил пульт и осторожно положил обратно на стол.

Год назад он не стал бы медлить. Поддался бы искушению, и заложенные заряды навсегда избавили бы его от массы проблем. Одним коротким движением большого пальца можно было выпустить на свободу огонь и боль, стерев с лица планеты и жалких политиков, и Разбойный эскадрон.

Киртан Лоор оглянулся на подчиненных. Дай им шанс, они, не моргнув глазом, взорвут заряды «нергона-14». Как, впрочем, и практически все офицеры на службе Империи.

Все, кроме Лоора. Исард всегда повторяла, что прежде чем восстанавливать Империю, необходимо уничтожить Альянс. В качестве наглядного примера, как правило, приводилась ненависть Императора к рыцарямджедаям и его гонения на всех, кто обладал Силой. Что ж, Снежная королева права. Альянс пережил не только джедаев, но и Палпатина.

Чтобы убрать с дороги повстанцев, потребуется нечто похитрее и поизящнее грубых взрывов.

А Разбойный эскадрон вообще следовало всячески холить, лелеять и нежить. По крайней мере, до окончания трибунала, в котором Пронырам уготовлена блистательная роль. Доблестное управление генерала Кракена всетаки напряглось и раскопало убедительные доказательства вины капитана Селчу. Киртан Аоор, как опытный «ледоруб», наслаждался, подбрасывая рыжеволосому генералу нужную информацию. УЛИКИ были косвенные, зато их было много. А следователи Кракена хватались за любую мелочь с такой жадностью, что Лоор лишь руками разводил. Повстанцы выбивались из сил, выкапывая собственную могилу. Пилоты Разбойного эскадрона, разумеется, станут утверждать, что все подстроено, не подозревая, насколько окажутся правы. Возрастало напряжение между захватчиками Корусканта и политиками, которые трусливо прокрались за спинами пилотов, не рискуя в отличие от Проныр ни свободой, ни жизнью. Если герои Альянса усомнятся в правительстве Новой Республики, разве смогут устоять обычные обыватели?

Не стоило забывать и про вирус. «Крайтос» косил нечеловеческое население Центра Империи сотнями и тысячами. Примерно через три недели после заражения жертва встречала жестокую и не слишком приглядную смерть.

Цены на бакту взлетели до астрономических величин. Народ копил ценный товар, ходили упорные слухи, что вирус опасен и для человека. Волнам паники не было числа. Киртан Лоор устал подсчитывать, сколько планет отправляли в карантин корабли с Корусканта, чтобы не допустить распространения заразы. А этим подрывали и без того слабую экономику Новой Республики. Людям все сложнее было доказать, что они ни при чем. А их неподверженность вирусу выстраивала стену между людьми и экзотами.

Лоор негромко рассмеялся. Небольшая финансовая махинация, и в распоряжении Киртана оказалось некоторое количество бакты, которую он теперь успешно сбывал на черном рынке небольшими партиями. Приятно было думать, что повстанцы финансируют организацию, целью которой является борьба с повстанцами. Иронии сложившейся ситуации хватало, чтобы притупить страх быть пойманным.

В чем Киртан Лоор не сомневался, так это в том, что его арест означает смерть. Нельзя сказать, что подобная мысль его особенно радовала. Но на войне как на войне. Ему казалось только справедливым, что тактика Альянса обращена сейчас против самих же повстанцев. Пусть познают тот страх, который чувствовали имперские подданные. А он будет наносить удары — последовательно и не торопясь. Его уже объявили террористом. Забавно. В свое время ему пришлось гоняться за террористами. А сегодня по его приказу взлетят на воздух трибуны вокруг мемориала. Ко времени взрыва они почти опустеют, и все, кому повезет уйти раньше, вздохнут с облегчением. Но публичные массовые собрания отныне будут считаться опасными. А завтра можно будет заняться хранилищами и медицинскими центрами.

Киртан Аоор намеренно выбирал гражданские цели. Население Корусканта будет требовать от военных ответных шагов. Если народное негодование сфокусируется на конкретном таунтауне отпушения, можно будет порадовать публику его показательной смертью. Пусть потрудятся за него. Их неудовольствие будет выбирать жертвы, а его выбор станет управлять их страхом. Он будет ночным кошмаром и благодетелем, а они — жертвами и сторонниками. Символом безликого зла для Киртана всегда был Император. Прикосновение к власти пугало и возбуждало одновременно.

Проблемы, которые встанут. перед Новой Республикой, просчитать было несложно. Даже лень было тратить на это время. Лоор протянул руку, вновь взял дистанционный пульт и вернулся к окну. Оглянувшись на голограмму, удостоверился, что на трибунах не осталось никого из важных лиц. Киртан подождал, когда из зоны поражения выйдет одна из женщин, затем с сожалением нажал на красную кнопку.

Заряды сдетонировали не одновременно, внеся в рисунок взрыва ноту разнообразия. Южную трибуну сорвало с креплений, и она исчезла в глубине искусственного ущелья улицы. Сидящие на них зрители посыпались вниз цветным конфетти. Кто-то сумел ухватиться за соседнюю платформу, но следующий взрыв стряхнул несчастного в бездну, из которой он так стремился выбраться.

В соседних зданиях повылетали окна. Осколки транспаристила осыпали толпу, оставив людей истекать кровью. Ветер отнес пыль и дым, стало видно, что от феррокритового кольца вокруг мемориала остался лишь большой кусок, опасно раскачивающийся на укрепленной балке.

До башни докатилась взрывная волна. Башня содрогнулась, нетопырки, хлопая кожистыми крыльями, посыпались изпод потолка, Киртан достаточно изучил привычки этих тварей, чтобы знать: сначала они исследуют стены — не вылезут ли на свет каменные слизняки. Лишенные любимого лакомства, они накинутся на свежее мясо.

— Доброй охоты, — пожелал Киртан Лоор нетопыркам. — Набивайте животы поплотнее. Прежде чем я закончу, я устрою вам праздник желудка. Повстанцы смеют называть этот мир своим, но мы-то с вами знаем, кому он принадлежит.. .

Если бы у Веджа спросили, как он оценивает настроение временного правительства, он бы честно ответил: мрачное и — душное, как помещение, в котором они заседали, и кислое, словно вкус бакты. Дурно освещенная комната когда-то была частью апартаментов, принадлежавших Мои Мотме до того, как глава Альянса была вынуждена уйти в подполье, оставив сенаторский пост. Вновь воцарившись в своем прежнем жилье, Мон Мотма не стала менять обстановку, выдержанную в любимых Империей пурпурнозолотистых тонах. Плюс зеленая отделка. Веджа коробило, как только он видел это цветосочетание, но Мон Мотму, судя по всему, оно не раздражало.

Хорошо еще, что верхнее освещение было выключено, и не только из желания спрятать приметы пребывания здесь какого-то имперского чиновника. Суллустианин Сиан Тевв был восприимчив к «крайтосу», и хотя симптомов заболевания не было, советник проходил превентивную бактатерапию, которая усилила чувствительность к свету. Из вежливости освещение приглушили, а легкая взвесь бакты в воздухе должна была предотвратить заражение других членов правительства. В результате повысилась влажность, что не понравилось никому, кроме Акбара, но адмирал не радовался жизни по собственным причинам.

Ведж Антиллес эти причины знал. Собственно, он и был поводом для мрачного состояния адмирала. О тщетности своего демарша Ведж тоже знал. Борек Фей'лиа достаточно ясно дал ему это понять на похоронах, а за прошедшие два дня разные члены правительства повторили речь ботана практически слово в слово. В число отказавших ему вошли и адмирал Акбар, и Лейя Органа Соло. Собственно, на сегодняшнее заседание его допустили лишь из уважения к его статусу. У журналистов и репортеров имя Антиллеса прочно ассоциировалось с эпитетом «освободитель Корусканта».

Правительство расселось. По правую руку от главы Альянса расположилась принцесса Лейя, по левую — кореллианка Доман Берусс. Ведж оказался на свободном пространстве между расставленными подковой столами, словно перед судом. Здесь будет стоять Селчу, если он, Антиллес, проиграет сегодня. Следовательно, придется выиграть.

Мон Мотма с отсутствующим видом кивнула ему.

— Нет нужды представлять вам человека, который уже присутствовал на наших заседаниях и который посодействовал успеху Новой Республики. Поскольку коммандер Антиллес может прекратить дискуссию по столь щепетильному вопросу, мы и собрались сегодня. Все, что будет сказано на сегодняшнем заседании, строго конфиденциально. Разглашение является уголовным преступлением.

Доман Берусс ядовито хмыкнула.

— О да, теперь мы такие цивилизованные, что устраиваем суд еще до того, как приняли судебное уложение!

Мои Мотма улыбнулась, превращая замечание огненноволосой кореллианки в шутку. Затем лицо главы Альянса вновь превратилось в маску.

— Прошу вас, коммандер, мы вас слушаем. Только слышите ли? Голос кудато пропал.

— Я пришел просить вас предотвратить большую несправедливость. Капитан Тикхо Селчу был арестован и будет обвинен в убийстве и государственной измене. Я мало что понимаю в юриспруденции, но улики против него косвенные. Они слабее, чем оборона, которую выставила против нас Исанне Исард. Тикхо — герой Альянса. Если бы не он, нас бы тут с вами не было, а я просто был бы давно мертв. А теперь его обвиняют в убийстве человека, чью жизнь он спасал много раз. Если бы Тик хотел, чтобы Корран умер, это случилось бы давнымдавно. Тикхо не виноват, и устраивать над ним суд после всего, что ему пришлось вытерпеть, жестоко даже по меркам Империи.

Мон Мотма неторопливо кивнула.

— Я высоко ценю вашу честность, коммандер, и не сомневаюсь, что вы верите во все, что говорите сейчас. Прежде чем мы примем решение, было бы полезно детально рассмотреть сложившуюся ситуацию. Если вы не возражаете, нам бы хотелось услышать от генерала Кракена то, что его управлению удалось узнать о капитане Селчу.

К Антиллесу вышел высокий рыжеволосый человек. Он был весь какой-то квадратный: квадратная челюсть, квадратные плечи, квадратная голова. Генерал положил широкую квадратную ладонь на плечо Веджа.

— Надеюсь, коммандер Антиллес простит меня, я хотел бы уточнить несколько пунктов. Мы недавно получили новую информацию, и у меня не было случая передать ее коммандеру, — рыжеволосый генерал обезоруживающе улыбнулся. — Ситуация такая запутанная.

Ведж ловко стряхнул с себя руку Кракена.

— Я должен быть польщен. Я впервые вижу, что генерал Кракен что-то не успел. Да, генерал, поздравляю с удачной засадой. Вы не разучились бить в спину.

— Меньше всего собирался это делать, коммандер, — генерал даже не потрудился обидеться; он прочистил горло. — Тикхо Селчу — уроженец Алдераана, выпускник имперской военной академии и пилот ДИ-истребителя. После уничтожения его родной планеты, которое он имел несчастье наблюдать во время сеанса связи с семьей, он оставил службу Империи и присоединился к Альянсу. Он вошел в наши ряды как раз после эвакуации с Йавина IV, служил на Хоте и помогал коммандер Антиллесу во время рейда на вторую Звезду Смерти. Он по праву может считаться одним из лучших пилотов Альянса. Примерно через два года после Эндора Селчу добровольно вызвался вылететь с разведывательной миссией на Корускант. На обратном пути он был схвачен и отправлен в «Лусанкию». О периоде его заключения известно до обидного мало, если не считать того, что люди, которые выходили оттуда, были соответствующим образом обработаны. Они становились агентами Империи, выполняли заказные убийства по заданию Исард, а впоследствии принимались утверждать, что их заставили. Капитан Селчу может считаться уникальным случаем, поскольку он единственный, кто сохранил хоть какие-то воспоминания о пребывании в «Лусанкии». Его товарищи по несчастью обнаруживали свою связь с этой тюрьмой только после того, как они были активированы, наносили непоправимый вред и были пойманы нашими силами безопасности.

Ведж покачал головой. Настала пора вмешаться.

— Уверен, что генерал Кракен не станет возражать, — перебил он разведчика, — если я добавлю, что Тикхо не совершал побега из «Лусанкии». Его перевели в колонию на Акрит'таре, откуда он и сдернул.

— Благодарю вас, коммандер, я как раз собирался это упомянуть, — Кракен изобразил великодушную улыбку.

— Ну да, как же.

Глава разведуправления не высказывал раздражения. Ведж решил, что дело плохо.

— По своему возвращению, — продолжал Кракен, — капитан Селчу был допрошен…

— В течение двух месяцев, — подсказал Антиллес.

— … и мы выяснили, что он практически ничего не помнит о пребывании в «Лусанкии». Мы не обнаружили никаких признаков обработки. С другой стороны, таких признаков не было и у остальных биоигрушек Исард…

— Которых никто и не думал осматривать, — безмятежно добавил Антиллес.

— … мы оказались в неприятной ситуации и предположили о капитане Селчу самое худшее. Коммандер Антиллес тогда, как и сейчас, безоговорочно поверил в невиновность своего друга и заключил со своими непосредственными командирами сделку, касающуюся капитана Селчу.

Генерал покосился на Веджа. Кореллианин демонстративно промолчал.

— Были приняты серьезнейшие меры безопасности, но никаких связей капитана с Империей мы не обнаружили.

Кракен сурово сдвинул рыжеватые брови и посмотрел на Антиллеса так, словно тот лично заметал следы за капитаномперебежчиком.

— К несчастью, в наши руки попало доказательство того, что Селчу предал свое подразделение и Новую Республику. Капитан имел доступ к кодам управления истребителя, на котором лейтенант Хорн совершал боевой вылет в день своей гибели.

— В ночь, — сказал Ведж.

— Прошу прощения?

— Это ночью было.

— Это имеет какое-то значение?

— Мне казалось, что мы говорим о достоверных сведениях.

— Как бы то ни было, но именно Селчу работал с истребителем Хорна перед вылетом. Правда, никто за ним не наблюдал. В то же самое время Хорн имел столкновение с Селчу. Хорн обвинил капитана в измене, поэтому капитану ничего не оставалось, как убить его. Ему пришлось ждать, пока будут убраны дефлекторные планетарные щиты, но мы уже знаем, что Исард хотела, чтобы мы заняли планету. И смерть Хорна не единственная, в которой можно обвинить капитана Селчу.

Ведж не поверил собственным ушам.

— Вы еще Джаса приплетите, — буркнул он.

— Именно о нем я и говорю.

— Ага, а Алдераан, случайно, не по приказу Селчу взорвался?

Кракен машинально кивнул.

— Брор Джас погиб во время сражения с имперцами.

— Согласен, но весьма необычным способом. Изначально считалось, что ваш пилот случайно попал в засаду, а крейсертралыцик поджидал контрабандистов. Но нельзя не принимать в расчет тот факт, что тральщик носит название «Черный аспид», который впоследствии перешел на нашу сторону. Капитан Йиллор на допросе сообщила, что им были даны определенные координаты, где они должны были перехватить Брора Джаса. Пилот немного опоздал, но вышел из гиперпространства именно там, где и ожидалось. Крейсер попытался захватить его, но во время боя его истребитель взорвался. Подготовкой полета Брора Джаса и расчетом курса занимался капитан Селчу.

— По моему приказу.

— Да, коммандер, по вашему приказу. Но это не означает, что Исард не могла обработать Селчу настолько, что он предал собственных товарищей.

— Как не означает и обратного. И объясните мне, генерал, почему одному бывшему имперцу вы склонны верить на сто процентов, а другому нет?

Кракен благодушно отмахнулся, не снизойдя до ответа.

— У нас есть кое-что еще. Хорн сообщил вам, коммандер, что видел Селчу на Корусканте, когда тот разговаривал с имперским оперативником. Хорн работал с Лоором несколько лет на Кореллии, поэтому шанс на то, что он ошибся и не узнал агента, минимален. Мы отследили пребывание капитана в столице. Да, кстати, должен поблагодарить вас, коммандер, за приказ капитану появиться там. Именно поэтому кое-какие периоды его жизни не остались для нас неизвестными.

Антиллес продемонстрировал в улыбке зубы.

— Коечто мы все-таки сумели узнать. Мы нашли множество счетов на его имя, и на всех их лежат внушительные суммы. Там примерно пятнадцать миллионов кредиток, что означает, что Империя платила капитану Селчу.

Ведж почувствовал, как слабеют колени. Должно быть, он спит или спятил. Вокруг происходил самый настоящий кошмар. Ведж был уверен только в одном: ни при каких обстоятельствах, никаким образом Тикхо не может быть агентом на службе Империи.

— Если Тик — один из «спящих» агентов Исард, зачем ему платить? Чушь какая.

— Коммандер, я годами пытался постичь способ мышления Исард и не преуспел, — снисходительно сказал Кракен. — Но если бы мне пришлось строить предположения, то я бы сказал, что создание подобных счетов — предварительная мера, которая позволит нам в некий момент раскрыть Селчу, или, как в нашем случае, гарантия, что он понесет ответ за свои преступления.

— Но ей-то какой интерес в правосудии? Вы устраиваете фарс вместо суда, — Ведж упрямо вздернул подбородок. — Если Исард так жаждет трибунала, значит, видит в нем какую-то выгоду. И вам это известно. Так зачем же подкладывать ей козыри в аркан крайтдракона?

Борек Фей'лиа постучал острым когтем по столешнице.

— А если это ловкий ход, чтобы убедить нас в невиновности и благонадежности капитана Селчу? — поинтересовался ботан. — Мы освободим ее агента и сыграем ей на руку.

Ведж, не скрываясь, поморщился. Он давно уже лелеял мысль заручиться поддержкой Рива Шиеля, а может быть, и одолжить у Хэна Соло его старпома на вечер и обрить сенатора с Ботавуи от кончиков ушей до кончика хвоста. В чем дело, скажите на милость? Развели жвачку: то ли Тик невиновен, но выглядит ранкором в шкуре выпаска, то ли он виновен, но притворяется белым и пушистым для пущей запутанности дела. УЛИКИ ничего не объясняли, а отделить черных нерфов от белых — задачка не из простых. Все соглашались, что в целом тут что-то не так, но никто не хотел брать на себя ответственность и смелость признать вину или истину. И менее всех — политики Новой Республики.

И теперь уже не важно, как будут развиваться события. Тикхо все равно выставят у позорного столба и закидают камнями. А он этого никак не заслужил.

Ведж даже не вспотел, отделяя факты от вымысла, но лишь потому, что он ни разу не усомнился в честности своего друга. И не нужно было быть великим джедаем. Ведж просто знал Тикхо. Они бок о бок летали и выжили в самых яростных схватках, какие только знала Галактика. Им на пару выпали такие невзгоды, которые сложно было себе представить другим. Вместе они веселились так, что всем оставалось только завидовать. Ведж мог сказать: Тикхо предатель не больше, чем он сам. Но сейчас кореллианин смотрел на тех, для кого убивал врагов, и видел, что никто не хочет его слышать.

— Я попрежнему не верю, что улики, собранные людьми Кракена, что-то значат, — упрямо произнес Антиллес, обводя взглядом политиков. — А любой трибунал, который вы так проталкиваете, не имеет ни смысла, ни отношения к действительности. Я знаю, как всем вам не терпится свершить правосудие. Быстро и чисто. Это я понимаю. Если бы Тик был предателем, я лично бы его застрелил. Но ваша спешка во вред и ему, и вашей Республике.

Доман Берусс развела руками, глаза кореллианки холодно поблескивали.

— Мы уважаем ваше мнение, коммандер Антиллес, но едва ли будем полагаться на него. УЛИК достаточно для трибунала по законам любой планеты.

Ведж прищурился. Словно между ним и членами правительства опустилась транспарИстиловая стена, вот как он себя чувствовал. Можно разбить о нее голову, но на той стороне не услышат ни слова.

— УЛИК, может быть, и достаточно, — все равно сказал он, потому что привык продолжать бой до тех пор, пока в запасе есть торпеды, а генераторы вырабатывают энергию. — Но хотя бы отложите суд, чтобы можно было спокойно во всем разобраться. Я думаю, что этот жалкий минимум вежливости вы должны таким людям, как Тикхо Селчу… Вы пришли к власти за нашими спинами, и я не считаю нужным держать мнение о вас при себе.

Борек Фей'лиа немедленно поднял голову. До этого ботан всем своим видом выражал отсутствие интереса и разве что не зевал в лицо Веджу. Теперь же его шкура ходила волнами, словно штормовое море.

— Вы угрожаете нам, коммандер? Хотите воспользоваться ярлыком, который на вас навесили репортеры?

Ведж не успел ответить, за него это сделал Акбар.

— Он не делал ничего подобного. И не собирается. Трибунал и сопутствующее ему расследование — дела военных, а коммандеру Антиллесу известно, что несанкционированная огласка некоторых сведений есть нарушение присяги, которую он давал, когда ему присвоили офицерское звание.

Еще ни разу в жизни адмирал не смотрел на своего подчиненного с таким напряжением. Ведж грустно улыбнулся Акбару.

Нет, адмирал, не получится. У меня тут бой с превосходящими силами противника, и боеприпасов уже не осталось. В создавшейся ситуации остается идти на прямой таран.

— Прошу прощения, адмирал, сэр, — отчеканил Антиллес. — Но я действительно угрожал собравшимся выступить с публичным заявлением. И от своего намерения не отказался. Если командование не позволяет мне высказать мнение о несправедливом поведении правительства, я всегда могу подать в отставку.

Вот этот выстрел по всем признакам холостым не был, да только эффект получился такой, что Ведж даже слегка растерялся. На рыбьей физиономии Акбара явственно проступило разочарование. Борек Фей'лиа победно оскалил зубы. У остальных членов правительства реакция представляла весь спектр от паники до мрачного признания.

Если его публичное выступление в защиту Селчу привлекло бы внимание, то скандальная отставка лучшего аса Альянса, которого репортеры иначе как освободителем Корусканта не называют, — событие классом повыше.

Принцесса Лейя, как прилежная ученица, подняла руку.

— Старший советник, я предлагаю сделать перерыв на один час. Мне бы хотелось воспользоваться случаем и переговорить с коммандером Антиллесом, если никто не возражает.

— Прошу вас, — Мон Мотма поднялась со своего места и подарила Веджу взгляд, в котором смешивались гордость и негодование, гнев и симпатия.

Ведж независимо вздернул вверх подбородок. Его не то чтобы пожалели, просто дали понять, что он лезет не в свое дело. Наверное, они были правы: он — всего лишь боевой летчик, они — вожди новой нации. Но он приходил в ярость от мысли, что именно их положение позволяло им с легкостью играть судьбой Селчу.

Генерал Кракен последним вышел из помещения и плотно прикрыл за собой дверь, оставив их наедине. Лейя была печальна; Ведж не видел ее раньше такой грустной.

— Если хочешь убедить меня не портить карьеру, благодарю за попытку, но ты меня не остановишь. Я останусь при своем.

Лейя не стала вставать, подходить, брать за руку, за что он ей был благодарен. Расстояние между ними давно перестало быть близким. Собственно, прикинул Антиллес, а разве они были когда-нибудь друзьями на самом деле? Соратниками, товарищами — да, наверное. Но друзьями? Нет, никогда.

— Я даже пытаться не стану, — принцесса покачивала головой, морща лоб. — Я хочу, чтобы ты знал… для меня очень важно, чтобы ты знал… я тоже считаю Селчу не виновным. Я знаю Зиму, сколько себя помню, а она влюблена в Тикхо по уши. А если уж она не почувствовала в нем угрозы, я ей верю. Я даже вообразить не могу, чтобы Тикхо кому-нибудь угрожал. Мы с тобой оба знаем, что суд будет несправедливым и грязным.

— Тогда помоги мне уговорить их остановиться. Хотя бы отложить трибунал.

— Если бы я могла, но не могу! — принцесса нервно вцепилась в подол бледнозеленого платья, сминая тонкую ткань. — Знаешь, зачем мне понадобился перерыв? Я хотела сказать тебе, что произойдет после того, как кто-нибудь здесь решит, что мы были достаточно вежливы, выслушивая тебя, и пора перейти к более важным вопросам.

Она помолчала. Он ждал, привычно спрятавшись за маской внимательного равнодушия.

— Мои Мотма поблагодарит нас за то, что согласились прийти, потом объявит, что трибунал над Селчу состоится. Временное правительство не имеет права вмешиваться в дела армии. Мы не можем даже решать, будет ли разбирательство открытым или нет. Его вина — дело решенное, говорить будут только о степени наказания.

— Вина — дело решенное, — эхом повторил Ведж. — Честный и непредвзятый суд. Берусс говорила о том, что у нас нет судебного права… она это имела в виду?

Принцесса кивнула.

— Иными словами, да. Но у нас нет сейчас времени выносить решения о судебной структуре целиком, что уж тут говорить о юрисдикции и деталях. Например, надо ли судить подозреваемого в столице Республики, или суд должен происходить на его родной планете? Или планете истца? Не так легко собрать нормальное правительство. Процесс очень болезненный, случаются и потери.

— И Тикхо станет одной из них.

— К несчастью, да, — Лейя поникла. — Наверное, ты даже не представляешь, как хрупка сейчас Новая Республика. Йсанне Исард преуспела со своим вирусом, уже начались трения между людьми и негуманоидами. Уже ползут слухи, что некоторые из нас знали о вирусе, а теперь будто бы мы поощряем всех вернуться на родные планеты, чтобы распространить эпидемию дальше. А ведь есть еще и те, кто обвиняет нас в бездействии, в том, что мы не можем раздобыть достаточно бакты. А армию без бакты тоже оставлять нельзя. И если Зсинж или Исард решат вернуться, мы окажемся в бедственном положении. Если мы попытаемся купить бакту на стороне, взлетят цены, или, что хуже, мятежникиашерн на Тайферре устроят саботаж на ее производстве. И ограниченные запасы уменьшатся до нуля, — Лейя все-таки заставила себя поднять взгляд и посмотреть кореллианину прямо в глаза. — Хорошо еще, что у нас нет министра финансов, потому что он донимал бы правительство тем, что мы банкроты.

Ведж сообразил, что у него от удивления открыт рот и, обретая контроль над мимикой, вымолвил: — Я не знал.

— Разумеется, не знал. Никто не знает, кроме членов правительства. Все так плохо, что я собираюсь просить помощи на стороне. А если этот секрет выйдет наружу, я буду отрицать даже тот факт, что мы с тобой знаем друг друга.

— Да, это вы можете, ваше высочество. Без сомнений.

Лейя выдавила слабую улыбку.

— Честно говоря, есть небольшая возможность, что мы сможем собрать достаточно бакты. Мы спасем многих, но не всех. Но даже если выздоровеет девяносто пять процентов, останутся миллионы обреченных… нелюдей. Шум поднимется такой, что Альянс просто развалится. А когда это произойдет, явится Исард, или Зсинж, или еще ктонибудь, и сметет нас.

Ведж смотрел на принцессу, слушал, как она говорит, а сам думал, куда подевалась девчонка с пылающим взором и язвительным язычком, в которую были влюблены юные горячие пилоты и которая бросила все, чем жила, когда в опасности оказался ее возлюбленный. Та девчонка могла подбить их на что угодно, даже на сумасшедшую атаку боевой станции Империи. Ей стоило сказать только слово, и они шли за ней, не задавая вопросов. А теперь ее слова текли мимо него, не трогая ни души, ни сердца.

— Тикхо здесь ни при чем, но он — человек, обвиненный в серьезном преступлении против своего товарища и героя Альянса. Если мы не устроим над ним быстрый суд, нас обвинят в потворстве людям. Предположат, что будь Тикхо — готалом или куарреном, то мы осудили бы его, признали виновным и казнили в течение одного дня. Обвинение беспочвенное, но мы не имеем права позволить себе быть обвиненными…

Да, разумеется, мы предпочитаем обвинять других.

— Так что Селчу предлагается стать жертвой во славу Альянса, — перебил Ведж Органу.

— Я предпочла бы, чтобы на его месте оказалась Йсанне Исард, но она вне досягаемости… не знаю, каким образом, но ее нигде нет. Вероятно, мы сумеем наскрести с десяток имперских чинов и осудить их за прошлые преступления, но тогда попрячутся остальные, и мы их никогда не отыщем.

Антиллес поморщился. С одной стороны, Альянс охотно принимал в свои ряды перебежчиков из Империи, с другой — с той же охотой отдавал их на растерзание. Веджу всегда казалось это не слишком честным.

— Ты права, — тщательно отслеживая невозмутимость тона, произнес кореллианин. — Создавать правительство — дело сложное.

— Но мы вынуждены этим заниматься.

Ее логика была безупречна. Но одной лишь логики не достаточно, чтобы убедить кореллианина.

— Мы должны…

— Похоже, отставка — это как раз то, чем должен заняться я.

Лейя отчаянно замотала головой, на мгновение вновь напомнив ту давешнюю девчонку.

— Нет, вовсе нет! Ты не уйдешь в отставку, Ведж! Ты не можешь!

— Почему? Война окончена. Всегда можно купить техстанцию здесь, на Корусканте, или вообще на Кореллии…

Он знал, что дерзит, но молчаливое согласие было бы равносильно тому, что он бросил Тикхо без прикрытия во время атаки. Селчу меня никогда не бросал, я не уйду без него…

— Ты не уйдешь в отставку, милый мой, изза того же самого чувства ответственности, которое заставило тебя угрожать нам отставкой, — принцесса улыбнулась. — Люди Кракена землю роют, и их интересует не только деятельность Селчу. Зсинж напал на караван с грузом бакты с Тайферры и практически весь присвоил. В конвое был один ашерн, он передал нам сведения о расположении космической платформы, на которую Зсинж увез бакту. А значит, кто-то очень хороший должен полететь туда и прикрыть наши войска с воздуха. Почему-то я сразу подумала о тебе и твоей эскадрилье.

— УЙТИ в отставку и обречь на смерть миллиарды, — задумчиво проговорил Ведж. — Или остаться и стать свидетелем казни близкого друга. Паршивый выбор.

— Нет, друг мой, это очень серьезный выбор, — голос у принцессы был мягкий и завораживающий. — Нелегкий выбор.

Ведж усмехнулся. Одернул китель. Заложил руки за спину; не так видно, как дрожат пальцы.

— Ошибаетесь, ваше высочество, — жестко сказал он. — Выбор сделать легко. Нелегко будет жить после этого, — он расправил плечи. — Будьте добры, уведомите правительство, что я пересмотрел свое решение об отставке.

— Я скажу им, что ты сделал свое заявление, чтобы подчеркнуть свою тревогу за капитана Селчу. Согласно словам Кракена, в течение недели тебе передадут необходимую информацию о задании. Да пребудет с тобой Великая сила.

— Я приберегу ваше пожелание для Тикхо, — сухо сказал Ведж; глаза его превратились в две узкие щелки. — Мне плевать, что приготовил нам Зсинж, то, что вы вознамерились сделать с моим другом, в миллионы раз хуже.

Тюремная униформа была так похожа на летный комбинезон, что Ведж Антиллес легко сумел бы вообразить, будто его друг вновь свободен. Только штанины и рукава были гораздо короче и поэтому не мешали кандалам. Веджа начало трясти от ярости и растерянности задолго до того, как привели Тикхо, а уж когда он увидел кандалы, Наваре Вену пришлось силой удерживать командира.

Селчу поднял голову и улыбнулся. Он был гораздо выше Антиллеса, но такого же сухощавого и гибкого сложения. Красивый, светловолосый, с глазами такой яркой синевы, какой Ведж не видел ни у кого другого. Тикхо поднял руки, приветствуя посетителей, и ухитрился сделать вид, что кандалы ему не мешают. Может быть, ему они и не мешали, но Антиллеса из себя выводили. Селчу терпеливо подождал, когда охранник откроет транспаристиловый барьер, отгораживающий его от Веджа и Навары, потом вошел.

Ведж тут же поднялся, но охранник предупреждающе взмахнул жезломстокхли: — Отойдите от заключенного, коммандер.

Навара тоже встал и крепко взял Антиллеса за локоть.

— Командир, нам запрещен физический контакт, — негромко сказал тви'лекк, глядя в бешеные глаза кореллианина. — Никому нельзя дотрагиваться до заключенных. Правила безопасности.

Ведж выдернул руку: — Ладно!

Навара скосил розовый глаз на охранника.

— Вы выполнили ваши обязанности, — прожурчал тви'лекк. — Теперь я требую, чтобы вы оставили меня наедине с моим клиентом.

Грузный квадратный охранник подозрительно осмотрел Антиллеса щелками глаз, выразительно постучал по ладони жезлом. Ведж сдерживался из последних сил, только стоящий между ним и охранником высокий, плотный Навара мешал коммандеру доходчиво объяснить, что именно он думает о сложившейся ситуации. Тот же Навара мешал и охраннику.

— Я буду неподалеку, — предупредил стражник. — Случится что-нибудь веселое, и вы надолго окажетесь рядом с этим предателем.

Он гордо удалился в дальний угол за барьер.

Ведж воздержался от желания пнуть любое из четырех кресел, стоящих посреди комнаты. Вместо этого он просто плюхнулся в одно из них.

— Как ты? Этот гуррек не устраивает тебе проблем? Потому что если устраивает…

Тикхо сел напротив него.

— Волейи не такой уж плохой парень, просто не любит, когда в его смену происходит что-нибудь нестандартное. Другие охранники еще хуже, и если бы я не сидел в одиночке, то местные ребята уже давно бы осудили меня и казнили.

— Ты это что имеешь в виду?..

Ведж начал подниматься и, если бы не Навара, наверняка сумел бы выкинуть в смену Волейи что-нибудь настолько нестандартное, что оказался бы по соседству с Селчу.

— Помоему, и так ясно, — улыбнулся Тикхо, наблюдая, как Вен усаживает злого и растрепанного сверх обычного кореллианина обратно в кресло. — Ты все время забываешь, что меня обвиняют в измене и убийстве. А тут толпы охранников, которые просто жаждут продемонстрировать Новой Республике свой горячий патриотизм. Им только дай повод. А многие заключенные считают, что заработают снисхождение, если избавят Альянс от затрат на трибунал. Чему ты так удивляешься, Ведж?

— Твоей реакции, — буркнул Антиллес. — На твоем месте меня бы уже давно разорвало от злости.

— Это потому что тебе не пришлось познакомиться с имперской исправительной системой, — Селчу попрежнему улыбался, но плечи у него вяло поникли, да и на лице Ведж ясно читал усталость и опустошение. — Злость не поможет мне выйти отсюда. Скорее, наоборот.

— И тебя не злит то, что ты сидишь здесь за то, чего не делал?

— Злит.

— Так почему не покажешь? Тикхо тяжело и медленно вздохнул.

— Ведж, ты всегда был мне другом и поддерживал, не задавая вопросов. Пойми, то, что мне приходится терпеть сейчас, ничем не отличается от того, что приходилось терпеть, находясь под домашним арестом. Конечно, я не могу пойти полетать, не могу отправиться на Борлейас вместе с Миракс, чтобы спасти задницу Коррана, не могу пройтись по улицам Корусканта, но по сути ничего не изменилось. Я был заключенным с тех пор, как меня здесь же, на Корусканте, отловила Империя. И изза того, что Империя заставила всех подозревать меня, можно сказать, я так и не сумел убежать. Я был зол тогда и зол сейчас, но протесты мне не помогут. Единственный путь на свободу — уничтожение Империи. Я знаю: как только она развалится, где-то кто-то наткнется на информацию, которая меня освободит.

— А если нет?

Тикхо сумел улыбнуться.

— Ты придумал, как отобрать Корускант у Империи. Так что сумеешь вытащить меня из тюрьмы.

Навара Вен откашлялся, прервав их.

— Друзья мои, давайте не будем добавлять к имеющимся обвинениям еще и сговор.

Тикхо кивнул охотно, Ведж — не очень. Кажется, в его растрепанной голове уже складывался план побега. Тви'лекк не зря опасался.

— Как скажете, советник, — Селчу уселся поудобнее. — Как идут дела по моей защите?

— И хорошо, и плохо, — Навара устроился возле столика и поманил к себе белозеленого астродроида. — Самое лучшее событие из всех — это присоединение Свистуна к команде ваших адвокатов.

— Но меня обвиняют в убийстве Хорна. С чего это Свистун решил помогать мне?

Дроид возмущенно забулькал.

— Говорит, что хорошо знает Коррана, — перевел все еще сердитый Антиллес.

Тви'лекк кивнул.

— Достаточно хорошо, чтобы решить, что Хорн ошибся, обвинив в предательстве капитана. А если Хорн ошибся, значит, его убил кто-то другой. Вас кто-то подставил, капитан. Нам невероятно повезло, что Свистун в нашей команде, он удивительно хорошо умеет искать информацию, в том числе и в имперской базе данных.

Тикхо поерзал на стуле, наручники звякнули о край стола.

— Давайте теперь плохие новости. Лекку Навары драматически шевельнулись.

— Хорн доложил командиру, что видел вас в «Штабквартире» вместе с Киртаном Лоором. Вы же сказали, что разговаривали, — Вен скосил глаз на деку, — с дуро Лаем Нуткой.

— Верно, — оживился Селчу. — Это капитан грузовоза «Наслаждение звезд». Я договаривался с ним о запасных частях к «охотникам».

— Да, но никто не может отыскать ни его, ни его грузовик. Обвинение же представит убедительные доказательства, что Киртан Лоор был здесь, на Корусканте, что Хорн узнал бы его в любом случае и что, когда вам стало известно об этом, вы предприняли шаги, чтобы Хорн никому не сумел рассказать.

— Ну, если единственный способ вытащить Тикхо из петли, — найти Нутку, — встрял хмурый Антиллес, — значит, мы его отыщем.

Свистун кисло прочирикал что-то неутешительное. Командир Разбойного эскадрона тер ладонью глаза. Навара посмотрел на него. Кажется, он не слишком много спал 6 последнее время, решил тви'-лекк и вдруг понял, что дело вовсе не в недосыпе.

— Ладноладно, на Корусканте найдено двести сорок семь неопознанных тел дуро, — сказал Ведж. — Да, существует вероятность, что имперцы поймали Нутку, убили и сбросили тело в канализацию, чтобы мы его не нашли. Но можно искать корабль. В бортовом журнале может оказаться запись о встрече… Селчу ободряюще улыбнулся: — Что-то ты нервничаешь больше меня.

— Это все потому, что ты, кажется, не понимаешь, что поставлено на кон, — Ведж все-таки не усидел, вскочил с кресла и принялся метаться по помещению.

По дороге он все-таки зашиб пару кресел. Привлеченный шумом, в комнату сунулся было охранник, наткнулся на полный холодного бешенства взгляд коммандера и ретировался.

— Трибунал все ближе и ближе, времени нет совсем. Они хотят доказать, что Республика так же жестко обходится с людьми, как Империя — со всеми прочими. Если бы не Навара, я нашел бы для тебя самого лучшего адвоката…

— Капитан, может быть, найдем более компетентного защитника? — вставил тви'лекк, с интересом наблюдая за передвижениями командира.

Тикхо замотал головой.

— Нет, Навара, мне нужен ты. Я читал твое досье, и я знаю тебя. Мне не нужен адвокат, который возьмется за мое дело лишь ради славы.

— Тикхо прав, ты нам нужен, — Ведж прекратил метаться и присел на край стола; темные глаза кореллианина казались почти черными. — Если ты будешь защищать Селчу, значит, все мы, остальные, не настолько беспомощны. — Антиллес внезапно прищурился. — А что, у тебя проблемы с защитой?

Тви'лекк замешкался.

— Я защищал многих, — медленно ответил он, осторожно и тщательно подбирая слова. — Но еще ни разу не играл по столь высоким ставкам со столь сильным противником. МЗ известны уложения и законы, он мне поможет, но я не силен в военном праве, я специализировался в уголовном. Лучше найти того, кому не придется в каждой мелочи полагаться на дроида. К тому же я переболел «крайтосом», а значит, меня можно вызвать как свидетеля… Сам. себя я, конечно, не вызову, но у обвинения может быть иное мнение.

Он просмотрел несколько файлов. Поднял голову. Оба пилота с одинаковым выражением смотрели на него — как на последнее средство спасения. Только Антиллес уже собирался вновь вскипеть, а спокойствие Селчу было непробиваемым.

— Прокурор — коммандер Халла Эттик, — сообщил им Навара. — Ей тридцать четыре стандартных года, она с Алдераана. Ей повезло, во время взрыва она улетела допрашивать свидетеля. Она присоединилась к Альянсу, сотрудничала с контрразведкой и с Кракеном. Последние семь лет она не вела никаких дел, но едва ли растеряла сноровку. Капитан, вам не довелось водить с ней знакомство?

— Чего? — одновременно спросили оба пилота.

— Вы с ней не знакомы? Может быть, ее семейство не любит ваших родичей с самого основания мира? Ну хоть чтонибудь, чтобы понять, есть ли у вас конфликт интересов или нет?

— Ничего нет, — Селчу застенчиво улыбнулся. — Ты уж извини…

— А что с трибуналом? — потребовал более деятельный и нетерпеливый Антиллес. — Мне вчера принесли повестку в суд, там говорилось, что судьями. ..

— Судебными заседателями, — поправил его Навара.

Антиллес только отмахнулся. Какая разница? Навара объяснил — какая. После небольшого диспута Ведж согласился считать генерала Сальма, адмирала Акбара и генерала Крикса Мадину судебными заседателями.

— Сальм всегда недолюбливал Тика. Может, как-нибудь устранить его, а?

Навара не на шутку встревожился, но оказалось, что командир всегонавсего имел в виду убрать с процесса.

— Сложновато, — качнул головными хвостами тви'лекк. — Он определенно считает, что у него нет конфликта интересов. Если мы объявим, что генерал ошибается, и не сумеем этого доказать, то только обозлим Сальма. И, командир, не стоит забывать, что Сальм участвовал в первой битве при Борлейас и видел, как капитан летал на безоружном корабле и спасал пилотов, включая и меня.

Навара отвесил короткий, но весьма учтивый поклон Селчу.

— Его воспоминания будут противоречить тому, что он услышит на процессе, — продолжал тви'лекк. — А в случае неожиданного приступа склероза я ему напомню события при Борлейас.

Тикхо кивнул.

— Я бы рискнул, пусть будет Сальм. А что ты думаешь об остальных?

Навара пожал плечами и вновь принялся отогревать кончики лекку.

— Акбар подписал ваше назначение в Разбойный эскадрон и хранил нейтралитет. Крикс Мадина — бывший имперский офицер, как и вы сами, капитан. Учитывая, что он принимал деятельное участие в разработке тайных операций для Империи, я бы с уверенностью предположил, что он встречался со Снежной королевой и осведомлен о ее принципах и манере вести дела. Мадине известна ваша репутация, капитан. Он, как и коммандер Антиллес, кореллианин, а значит, ценит отвагу и мужество.

— Советник, а ты не забыл, что Хорн — тоже с Кореллии?

— Нет, командир, я не забывал этого факта. Я рассчитываю на то, что именно поэтому генералу Мадине захочется выяснить, кто же действительно виноват в смерти Коррана.

Ведж покивал, потер замерзшие ладони, сунул их под себя. Теперь он напоминал подростка, который пытается усидеть на шатком заборе.

— То есть будем держаться того, что Тика подставили?

— Истина — всегда наилучшая защита. Доказательства косвенные, будем бить на сомнения. Пусть начнут думать о том, кто на самом деле совершил преступление, — Навара Вен прижал ладони к столешнице. — Трибунал будут разыгрывать для широкой публики. И это хорошо, потому что нет ничего хорошего в том, что народ будет считать капитана виновным, даже если суд его оправдает. Всем известно, как умеет врать и изворачиваться Империя. Упоминание о Киртане Лооре и «Лусанкии» позволит нам заговорить об Йсанне Исард. Я могу показать, что поведение капитана полностью отличается от поведения тех, кого Снежная королева программировала в прошлом. Я смогу даже сослаться на взрывы как на дело ее рук. Если мы сумеем создать у населения впечатление, что капитан — жертва имперской интриги, герой Альянса, которого уничтожила жестокая и мстительная Империя, то на трибунале у нас будет больше места для маневра.

Навара видел: его объяснения убедили командира, но не вдохновили. Тви'лекк горестно вздохнул. Одно дело — стрелять в противника, который стреляет в ответ. Выиграть судебный процесс — совсем другое. Тут начинается политика, а на этом поприще командир не силен. Завоевать сердца и снисхождение тех, кто уже ввел капитана Селчу в пантеон к Дарту Вейдеру, принцу Ксизору, Йсанне Исард и самому Императору… Что ж, никто и не говорил, что будет легко.

— А что будет, если Тика признают виновным?

— Трудно сказать, — Навара встал изза стола. — Система еще не отлажена. Если суд не примет иного решения, я бы сказал, что он очень крепко влип.

— Что ты хочешь сказать? — быстро уточнил Селчу.

— Измена, капитан, и убийство, — Навара покачал головой, услышав стенания Свистуна. — Учитывая настроение народа и природу преступлений, в случае нашего проигрыша вас приговорят к смерти.

Стоило ему войти в комнату, как толпа, обступившая Навару, мигом распалась. Пилоты молча расселись по местам. Ведж смотрел на них; выражения на некоторых лицах сложно было прочесть и понять. Рив Шиель, шиставанен, по своему обыкновению скалился. Гэвин Дарклайтер, самый юный и самый горячий из пилотов Разбойного эскадрона, как всегда был приветлив и весел, но кожа, натянувшаяся на скулах и собравшаяся в морщинки вокруг глаз, выдавала волнение и подавленность. Ведж очень хотел надеяться, что остальные разделяют его тревогу за Тикхо.

Антиллес прошел мимо Арил Нунб, которая сидела на обычном месте Селчу, и остановился перед проектором.

— Спасибо всем, что так быстро собрались. Я надеялся, что нам дадут хотя бы неделю передышки…

Рыжеволосый лейтенант в первом ряду пожал плечами.

— Праздновать-то особо нечего, сэр.

— Я знаю, — отрезал Ведж.

Ребята должны были сейчас оттягиваться на всю катушку, пожиная плоды величайшего триумфа в своей жизни, но смерть Коррана и арест Тикхо мешали веселью. Проныры чувствовали себя связанными с Селчу обязательствами. Контраст между безостановочными поздравлениями и похвалами, которыми их осыпали, и чувством несправедливости, грызущими души пилотов, был слишком велик. Сдаваться они не привыкли и не хотели, а потому и постановили, что обязаны доказать невиновность Селчу. Они прятались в это решение как в убежище, оно создавало иллюзию контроля над ситуацией, но не помогало наладить отношения с теми, кто считал вину Тикхо неоспоримой.

— Наверняка нам известно только одно, — сказал Ведж. — Источник всех наших бед находится на той стороне. А еще неплохо было запомнить: наши страдания не идут ни в какое сравнение с теми, что испытывают сейчас заболевшие, — Ведж указал на Навару и Рива Шиеля, потом кивнул в сторону Арил Нунб. — Трое из нас заразились, но им повезло, под рукой была бакта… Она на сегодняшний день — предмет первой необходимости, но запасы ее невелики.

Эриси Дларит, темноволосая женщина с Тайферры, прижала ладони к груди: — Я знаю, что картели вырабатывают, сколько могут… по крайней мере, «Ксукфра» — точно. Я послала личные письма моему деду, чтобы он знал, как здесь нужна бакта.

— Спасибо, Эриси, сейчас нам нужна любая помощь, — Ведж сложил руки за спиной; он давно подсмотрел эту позу у генерала До донны, в ней он чувствовал себя увереннее и спокойнее. — Зсинж напал на караван с Тайферры. Правда, по моим сведениям, бакту на Корускант направил картель «Залтин», а не ваш семейный картель, Эриси. Зсинж забрал бакту, но одному из ашерн…

— Террористы! — Дларит яростно сплюнула на пол.

— … повезло оказаться на борту кораблей «Залтин», — невозмутимо продолжил Ведж. — Он передал координаты станции, на которой базируется Зсинж.

Он кивнул Арил Нунб, суллустианка включила проектор, над столом развернулось трехмерное изображение: центральный диск с толстыми шипами жилых блоков, длинное тонкое веретено центральной оси, создающей впечатление, будто диск насажен на длинную спицу, с трех сторон в пространство выпирают пирсы.

— Станция класса «императрица» в системе Йаг'Дхуль, — объявил Ведж. — Базовое вооружение — десять турболазерных батарей и шесть пушек. Может нести до трех эскадрилий «колесников», хотя обычно там базируется не больше двух. Бакта хранится вот здесь, и наша задача — взять ее. Единственная загвоздка — Зсинж не хочет ее отдавать.

Вокруг станции рассыпались разноцветные огоньки, поплясали немного и сложились в безошибочно узнаваемый узор.

— Нам приданы еще две эскадрильи. Генерал Сальм расстарался и выделил нам Стражей и Чемпионов, вы их должны помнить, они спасали нас на Борлейас.

Ганд помахал в воздухе трехпалой лапой.

— Насколько Оурил помнитч, командир, и Стражжи, и Т-чемпионы летают на «костылях». Оурил думаетч, опасно «костылям» выманивать ДИ-истребитчели.

— Я понял тебя, Оурил. Справедливое замечание. Ты просто не дослушал меня. Наша задача — отвлечь «колесников» от станции в открытое пространство, где мы сможем заняться ими без помех. Тем более что нам будет помогать третья эскадрилья Сальма, а их недавно пересадили на перехватчики. Тогда бомбардировщики смогут прорваться собственно к станции и заняться ионными пушками. Следом за нами пойдут несколько транспортников и десантные корабли, их задача — вывезти бакту. Короче, пришли, забрали и убежали.

От широкой улыбки Дарклайтера в комнате стало заметно светлее.

— Да нам это раз плюнуть, командир!

— Может быть, — возразил ему Паш Кракен. — А где, предполагается, будет «Железный кулак»?

Кляп тебе в рот. Откуда я знаю, где будет находиться этот монстр?

Ведж вспомнил все, что ему было известно о флагмане Зсинжа. До обидного мало: «разрушитель» суперкласса, спущенный с верфей Куат как раз перед гибелью Империи; экипаж в четверть миллиона человек, сто сорок четыре истребителя, а тяжелые турболазерные, ионные орудия и торпедные установки устанешь считать. Да, на Эндоре повстанцам удалось справиться с подобным кораблем, но благодаря удаче, а не умению. Ведж не был уверен в собственных действиях, если судьба сведет его когда-нибудь нос к носу с суперкрейсером. Он решил надеяться, что такого никогда не произойдет.

Если «Железный кулак» появится у Йаг'Дхуль, операция обречена. Ведж знал это, и пилоты, поедающие его глазами, тоже были в курсе.

— У меня нет данных о «Железном кулаке».

Народ возроптал.

— Меня он беспокоит не меньше вашего, — Антиллес возвысил голос. — А еще я знаю, что ради бакты стоит рискнуть.

Кажется, он их не убедил.

— Слушать всем! — рявкнул кореллианин, и от изумления пилоты захлопнули рты. — Бакта — вещь ценная, едва ли разведка так легко подставила бы нас под удар просто потому, что у меня идейные разногласия с ее шефом. Наверное, им известно, где находится «Кулак», и известно, что он не сможет вмешаться. А если он все же появится, нам останется только бежать.

И надеяться, что никого не потеряем, добавил он про себя.

Блондинка, сидящая рядом с Наварой, подняла голову: — Мы летим как прикрытие или придется высаживаться на станцию?

— Пока — как прикрытие, Рисати. О переменах мы узнаем первыми, — Ведж выпустил воздух из легких. — Вылет через двенадцать часов, с этой минуты все находятся в карантине. Расходитесь по комнатам, собирайте шмотки и идите в ангар. Там вы получите более детальные инструкции и пройдете базовые симуляции возможных ситуаций. Вопросы есть?

Вопросы были. Гэвин нервно обвел всех взглядом и облизал губы. Ведж приготовился.

— А как же капитан Селчу? — спросил Гэвин.

— Что — капитан Селчу? — ровно переспросил Антиллес.

— Командир, если Навара полетит вместе с нами, кто будет защищать Тикхо? То есть… ну, я хотел сказать… разве Наваре не надо быть здесь?

Я сам себя все время об этом спрашиваю…

— Мы и так летим в облегченном составе, Гэвин, я не могу оставить еще одного пилота, — Ведж запнулся и закончил мысль жестким голосом. — Наше задание важнее трибунала над Тикхо.

— Кроме того, — вмешался тви'лекк, — Свистун и МЗ сейчас ворошат компьютерные архивы. Сейчас они справятся и без меня. И подумай, если мы добудем бакту, страсти начнут утихать и, может быть, кто-нибудь все-таки прислушается к голосу разума, а не к политическим разглагольствованиям. И тогда дело провалится в черную дыру, где ему самое место.

— Да пребудет с нами Великая сила в таком случае, — Ведж снова просиял улыбкой. — Ну, коли все, то можете расходиться. Всем быть в ангаре через час самое позднее.

Ему всегда хотелось узнать, в чем же дело: то ли судьба раз за разом подсовывала ему соответствующих пилотов, то ли с ним самим что-то было не так, но скажите на милость, каким образом десять вполне разумных существ могут устроить толкучку в довольно-таки просторном помещении? Талантливые ребята.

— Сей'лар, не могли бы вы уделить мне немного времени?

— Слушаюсь, командир.

Вот кому не требуется напоминать о дисциплине, так это красивой ботанке с густым чернобелым мехом и гордой осанкой. Вроде бы никакого открытого вызова в походке, но в лиловых глазах горит дикий огонь, а пушистая длинная грива, прядями свисающая на лицо (не мог он назвать симпатичную мордашку Асир как-то иначе), напоминает, что у этой грациозной малышки предки были и остаются хищниками.

Асир отдала безупречный салют.

— Вольно, офицер.

— Благодарю, сэр.

— Приберегите благодарность до тех пор, пока не услышите, что я скажу, — Ведж заметил, как ботанка возмущенно вздыбила шерсть на загривке. — Я хотел обсудить с вами две темы.

Осторожно, Антиллес, не то тебе перегрызут горло в буквальном смысле. Посмотри на ее клыки.

— Вопервых, Гэвин.

Асир удивленно моргнула; по гладкой шерсти пробежала волна.

— Мне показалось, что никто не препятствует, когда пилоты нашей эскадрильи стремятся… ээ… разбиться на пары. Навара и Рисати, Корран и Эриси…

— Мне не казалось, что между Корраном и Эриси что-то было, — отрубил Ведж.

— Но она так реагировала на его смерть…

— Они были близки, но не настолько… и не так, насколько я понимаю.

Миракс Террик, вот кто был просто раздавлен гибелью Хорна. Отревев на плече у Антиллеса часа четыре, она призналась, что они с Корраном собирались встречаться, он даже назначил ей свидание — после взятия Корусканта. С Корраном о девушках Веджу разговаривать не приходилось, в основном изза недостатка времени и доверия, но не заметить чувств Коррана к Миракс смог бы только слепой и глухой. Невзирая на более чем скромный опыт в романтических делах, Ведж быстро вывел Эриси за пределы простенького уравнения «Корран + Миракс — любовь».

— Давайте не будем вдаваться в подробности того, что было, а чего не было между Эриси и Хорном, или того, что происходит, а что нет, между Наварой и Рисати. В вашем случае, существует огромная разница и заключается она в том, что Гэвину семнадцать лет. Он — совсем маленький и не имеет образования, которое можно получить в академии на Ботавуи. Он далеко не дурак, он вообще чересчур сообразителен для своего нежного возраста, но он вырос на Татуине редкостным идеалистом.

Лиловые глаза Асир превратились в узкие щелки, за которыми бушевало пламя.

— Вы приказываете мне прекратить наши встречи, сэр?

— Ради Силы всех прочих, Асир! Вовсе нет. Вы всего два раза…

— Вы приказали следить за нами?

— В том-то и дело, что нет. Гэвин так влюблен, что не может удержать свой энтузиазм под контролем. Он не болтает на каждом шагу о деталях, касающихся только вас двоих, зато во всю силу легких трубит, как вам вдвоем весело, как он счастлив, что вы вместе делаете… ну, то, что вы делаете. Все очень невинно и мило, но это признак того, что он влюбляется в вас, Асир. Он еще не окончательно там, но если вы потом оттолкнете его, ему будет очень больно. А я не хочу, чтобы ему было больно. Так что — если для вас это не серьезно, пожалуйста, оставьте его сейчас, пока не поздно. Пожалуйста.

Сей'лар вздернула подбородок.

Что заставляет вас думать, будто я с ним играю?

Вторая тема нашего разговора. Мне хочется знать, нет ли у вас другого задания? — Антиллес стойко встретил яростный взгляд ботанки; не сверкай так глазами, милая, до Борска тебе далеко.

Вы были одной из лучших на своем курсе, но в армию так и не вступили. Ваше досье на редкость неполное, но исходя из вашего возраста, я легко могу вообразить, как вы записываетесь в разведывательный дивизион ботанской милиции. Там не так давно проводили дополнительный набор, чтобы восполнить потери. У меня весьма богатое воображение, Асир. А тот факт, что вы очень вовремя очутились на Корусканте, подтверждает, что у ботанов есть или были здесь собственные интересы.

— Вы, кажется, забываете, сэр, что я помогла организовать, а затем участвовала в операции, которая расчистила путь флоту Альянса.

— Я никогда не обвинял вас в глупости, Сей'лар. Скорее наоборот, я думаю, что вы очень умная. Вы распознали выигрышный вариант и поставили на него, — уголки его губ дернулись в быстрой улыбке. — Именно поэтому я хочу видеть вас в эскадрилье. Я хочу, чтобы вы остались. Вы — невероятная женщина. И я представляю, почему ваши хозяева не хотят расставаться с вами. Но это значит, что рано или поздно, но вам придется сделать выбор.

Асир внимательно рассматривала пол у себя под ногами.

— Гэвин…

— Верность своей планете и своему народу, — жестко уточнил Ведж.

— Или эскадрилье.

— Точно.

Сейчас на тебя не давят, думал Ведж, разглядывая ботанку, но будут давить. Фей'лиа нравится, что с нами летает хотя бы один ботан, но он не любит, когда кто-нибудь ускользает из его цепких когтей.

Он ждал, и Асир все-таки подняла голову.

— Мне нужно решать прямо сейчас? — подетски спросила она. — Вы этого хотите?

— Я хочу, чтобы вы приняли решение, когда почувствуете, что настало время. Я верю вам и хочу верить впредь. Если решите, что не можете быть вместе с нами, вы вольны уйти, а я… буду гордиться, что хоть и недолго, но был с вами знаком.

Асир приподняла мохнатую бровь, явно позаимствовав гримасу у Гэвина. В исполнении ботанки человеческая мимика выглядела забавно.

— И никаких угроз, если я предам вас? Ведж качнул головой.

— Если вам придет в голову нас предать, то я просто не представляю, как мы сумеем прожить столько времени, сколько нужно для мести. С другой стороны, у Проныр появилась тенденция умирать, так что ни в чем нельзя быть уверенным стопроцентно.

Асир недоверчиво скосила на командира фиолетовый глаз. Нет, тот не шутил.

— Я запомню, — она улыбнулась, и, несмотря на блеснувшие острые зубки, Ведж счел улыбку за добрый знак. — И, командир… что касается Гэвина. Нет здесь никакой тайны. Он так доверчиво смотрит на мир… я слишком долго жила в тени, мне так хорошо на свету. Я не сделаю ничего, что причинит Гэвину боль.

— Договорились. — Ведж махнул в сторону двери. — Зовите народ на собрание. Думаю, вы сможете отыскать в нашем плане достаточно дыр и поможете их залатать до того, как Зсинж исполнит величайшую мечту Империи и уничтожит Разбойный эскадрон.

Он сидел в кабине легкого истребителя и веселился. Радость не портил тот незначительный факт, что пилот понятия не имел, каким чудом он очутился в этой самой кабине. Он просто открыл глаза и понял, что находится в космосе. Где-то на задворках рассудка неуклюже ворочалась мысль, что он не умеет управлять «жмуриком». Пилот старался об этом не думать. Как и о том, что не узнает карты звездного неба.

Ситх с ним, главное — он снова летает. И если будет летать хорошо, ему позволят еще раз сесть в машину. В памяти всплыли чьи-то слова: «Летать — это романтика…» Кто же это сказал? Пилот нахмурился, пробиваясь сквозь густой туман амнезии. С трудом вырисовывались голые каменные стены, очертания узконосых стремительных истребителей. На борту одной из машин, свесив ноги наружу, сидел невысокий парень в мешковатом комбинезоне и упрямо воевал с постоянно падающей на глаза челкой. Летать — это романтика, земляк. Даже теперь. Даже так.

— Мститель-1, как слышите меня, прием.

Пилот ответил не сразу. Так и не вспомнив имени давнего собеседника, он стал размышлять, с чего он взял, что за хороший и удачный полет будет вознагражден дополнительными летными часами. Он просто знал это. Факт был из разряда фундаментально простых. Для жизни нужно дышать, есть и спать. Для того чтобы получить разрешение на вылет, нужно порадовать зрителей.

— Мститель-1, как слышите меня? Прием. Пилот наугад ткнул в приборную доску. Пока все шло без осложнений. Отыскать комлинк удалось с третьего раза.

— Говорит Мститель-1, у меня все чисто. Интересно, а кому об этом говорит Мститель-1?

И кому, собственно, собирается мстить этот Мститель? И как он должен обращаться?

Вопросов возникало чересчур много. Они перестали умещаться в голове.

— С вами на сближение идут два «колесника», сектор дватридевять, цели враждебны. Расстояние до цели десять стандартных километров. Найти и уничтожить, как поняли меня?

— Понял вас. Иду на перехват.

Пилот откорректировал курс. Звездное небо закрутилось вокруг него, потом вновь замерло. Он никак не мог распознать рисунка звезд, но почему-то этот факт его не волновал. Ему дано задание найти и уничтожить врага, приказ он с готовностью выполнит. Какая, к ситхам, разница, где он будет выполнять столь чудесный приказ?

Дыхание отдавалось в ушах громким эхом, но было ровным, без нервных сбоев. Пилот улыбнулся, прислушиваясь к звуку собственного дыхания. Не учащенному, как у жертвы, а сильному ровному дыханию хищника, вышедшего на охоту. Он уже встречался с Д И-истребителями и устал считать взорванные корабли. Двумя ДИшками больше…

Беспокоило только (правда, очень не сильно), что он не может вспомнить деталей предыдущих, вылетов. Что-то эта забывчивость ему напоминает… И уж точно мешает хорошему настроению.

Когда со мной закончили, я даже ходить не мог, ничего не мог, не соображал. И ничего не помнил…

Одним точным движением большого пальца пилот перекинул тумблер: теперь лазерная счетверен-ка будет стрелять попарно. Штурвал от себя, перехватчик стал плавно набирать высоту. Быстрая правая «бочка» превратила подъем в скольжение. А вот и «колесники». Указательный палец нажал на гашетку, два смертоносных луча нарезали ведущий Д И-истребитель ломтями.

Одна из шестиугольных панелей уцелела и чуть было не вскрыла колпак кабины ведомому, когда тот, уклоняясь от обломков, ушел в пике. Маневр спас имперца от столкновения, но позволил сесть ему на хвост.

Пилот уравнял скорость перехватчика с «колесником». Обреченный имперец нервно зарыскал, но не сделал ничего, чтобы реально стряхнуть противника. Ни тебе резких неожиданных виражей, ни спиралей, которыми так славятся ДИшки, даже скучно. С мимолетным сожалением пилот расстрелял беглеца. Он опять улыбался. Приятное ощущение. Одно легкое нажатие, и враг раздавлен. Словно букашка.

Лазерные лучи выжгли внутренности «колесника». Пилоту показалось, что он увидел скорчившееся тело своего противника — черный силуэт, который исчез в следующую же секунду, когда истребитель взорвался.

Жаль, конечно. Жаль, что противник оказался таким неопытным, драки не получилось.

— Мститель-1, два «бандита», сектор одиндватри, расстояние до цели пять стандартных километров. Настроены враждебно. Найти и уничтожить.

— Как прикажете…

Он повел свой «жмурик» в облет, потом набрал скорость. Очень уж хотелось побыстрее добраться до места и взглянуть на тех, кого ему было приказано уничтожить. Может, на этот раз игра будет повеселее? По крайней мере, противник оказался необычным: как будто пьяные в стельку механики свинчивали машины из того, что раскопали на свалке. Контрабандисты или пираты… как правило, у них есть привычка собирать свои таратайки из подвернувшегося под руку барахла. Откуда он это знает? Пилот вновь нахмурился. Он совершенно точно знал, что уже встречался с подобными уродами.

Если учитывать приятное обстоятельство, что после тех встреч он остался жив, следует предположить, что проблем не предвидится.

И вновь его словно кольнуло иголкой. Быстро, но весьма чувствительно. Он — хороший пилот. Он очень хороший пилот. Но не… как же там было сказано? Б общем, неплохой, но не Люк Скайуокер.

Он тряхнул головой. Прочь из моих мыслей!

Он что-то сделал неправильно. Он решил, что лучше противника. Цепочка рассуждений была простая и короткая, он легко размотал ее. Модифицированные гибриды вроде тех, что он наблюдает сейчас на экране, редко обладают летными качествами своих прародителей. Такими машинами пользуются, как правило, контрабандисты и пираты. Он лучше контрабандиста, потому что… просто потому, что лучше! Какая чушь.

Честь умирает, когда ты сам отказываешься от нее… Кто это сказал?

От путаницы в голове его отвлек громкий сигнал: один из «бандитов» зафиксировал его и собирался угостить протонной торпедой. Мысли о безнадежной тупости и никчемности врага сдуло мгновенно. «Бочка» с набором высоты, «горка», пикирование. До чего же приятно лететь на послушной машине! Скорость протонной торпеды вдвое больше, чем у него. Зато мозгов нет. Сейчас она его догонит… "ага, вот и она. Торпеда чуть не снесла ему правый стабилизатор вместе с солнечной батареей, прошла мимо и начала выписывать вытянутую петлю, чтобы вернуться на курс.

Подлетное время — секунд тридцать. Обогнать ее не получится, зато можно перехитрить. Пилот растянул губы в блаженной улыбке. Или справиться с ней — быстро и чисто.

Двигатели — на реверс, правую педаль — в пол. Перехватчик ушел в плоский штопор. Торпеде, конечно, все равно, во что врезаться, в морду или в дюзы, зато «жмурику» не наплевать. Пилот быстро глянул на дисплей. Семьсот пятьдесят метров, расстояние сокращается.

Четыреста метров. Палец словно примерз к гашетке. Сдвоенные лазерные заряды повстречались с торпедой, когда до цели оставалось двести пятьдесят метров. Взорвать смертоносный снаряд им не удалось, зато они прожгли оболочку и вгрызлись в собственный двигатель торпеды. Последовавший взрыв сбросил торпеду с первоначального курса. Встроенный компьютер высчитал, что до цели теперь не добраться, и инициировал боеголовку. Перехватчик облетел распухающий комок взрыва на безопасном расстоянии.

Решив, что вдосталь налюбовался на облако раскаленного газа, пилот вновь подстегнул машину и развернулся к противнику. М-да, таких уродов еще поискать. Один сочетал фюзеляж «крестокрыла» с шестиугольными панелями солнечных батарей от ДИ-истребителя. Конструкция, определенно, не из самых удачных. Справиться будет легко, тем более что одной торпеды у врага уже нет.

Вторая колымага была еще нелепее. Какой-то весельчак, приняв на грудь чересчур много лума под фильмы ужасов и убедившись в собственном конструкторском гении, прилепил к круглому кокпиту «колесника» двигатели от БТЛ-А4. Устроить бы шутнику допрос с пристрастием, чтобы получить ответ, зачем, во имя Великой силы, он это сделал?

Сначала следовало заняться полу-"крестокрылом". Пока внебрачный сын, рожденный от противоестественного брака «костыля» и «колесника», оставшись далеко позади, натужно пытался изобразить какой-то неведомый маневр, пилоты разыграли раунд в позиционной игре под названием «Кто ловчее». В результате — ознакомились друг с другом детальнее.

Традиционные «инкомы Т65» вооружены четырьмя лазерными пушками — по две на каждую из плоскостей — и двумя торпедными установками в носовой части корпуса. Нынешнему уродцу за неимением плоскостей пришлось ампутировать одну установку и заменить ее лазерной пушкой.

Бедненький… ничего-то у тебя нет. Ни пушек, ни скорости… Пилот бросил перехватчик в «штопор», противник, вдруг вспомнив о своем ведомом, вознамерился вернуться к нему. Ему позволили начать разворот, потом Д Иперехватчик легко и просто уселся ему на хвост.

Пилот открыл огонь, одновременно набирая скорость, чтобы обстрелять противника от дюз до кончика носа. Первые выстрелы оторвали голову астродроиду, остальные вырвали из фюзеляжа большие куски обшивки. Последние заряды были потрачены на торпедную установку. Взрыв торпедного топлива разворотил узкий корпус уродца; нос истребителя отломился и, бешено вращаясь, удалился в неизвестном направлении.

Ну вот, самое время заняться ведомым. Пока эта ошибка кораблестроения разворачивалась, перехватчик догнал его и вновь выстрелил. Зеленые лазерные лучи отрубили один из двигателей, нелепый кораблик кувыркнулся и ушел ниже. Перехватчик собрался добить раненую добычу, когда прямо перед его носом пространство прошил лазерный луч.

Красного цвета.

— Что? Кто? Кто посмел?

Пилот уронил «жмурик» на правый борт, так круто выворачивая с линии огня, что чуть было не выдрал штурвал из креплений. Не останавливаясь, он заложил левый вираж, потом резко взял вверх, обшаривая сканерами пространство.

Узкие вытянутые корпуса и образующие косой крест плоскости сложно было не опознать.

— Да что же тут происходит, а?

— Мститель-1, — немедленно откликнулся прежний равнодушный голос, — у нас две враждебно настроенные цели, «крестокрылы». Вы попали в засаду. УНИЧТОЖИТЬ.

Значит, засада? Какие мы смелые… Изза неожиданной ярости маневр вышел несколько более рваный, чем хотелось бы. Вернее было бы сказать: опрометчивые. Пилот легко стряхнул «крестокрылы» и вновь бросился в погоню за хромающим на базу недоразумением. Не особо задумываясь, он всадил в круглый кокпит уродца несколько выстрелов и успел отвалить прежде, чем тот взорвался.

Итак, двое на одного. Какая знакомая песенка. Сметные ставки, ребята. Но сколько бы пилот ни хорохорился, в душе он признавал, что на самом деле расклад был серьезнее. В скорости и маневренности ДИ-перехватчик не уступал «крестокрылам», но у них были дефлекторные щиты, а у него — нет. «Инкомы» продержатся дольше него, если дело дойдет до ближнего боя. А шанс на выживание находится в прямой зависимости от способности пережить повреждения. И, чтобы окончательно испортить давешнее хорошее настроение, пилоты «крестокрылов» вознамерились работать в паре. Летели они близко друг к другу и, кажется, были отлично знакомы с повадками соседа.

«Инкомы» зашли в лобовую атаку. Перехватчику это совсем не понравилось. В такой дуэли ему не выжить. Пилот нырнул, пропуская противника сверху. Истребители без труда перестроились. Пришлось обострить угол пикирования, чтобы получить пространство для маневра. Затем «жмурик» вновь полез вверх.

Один «крестокрыл» перевернулся через плоскость и ушел в «мертвую петлю», вознамерившись взять противника сзади, второй в это время отвалил в противоположную сторону. Он тоже сделал петлю, но под девяносто градусов от курса напарника. А зря. Воспользовавшись ошибкой ведомого, ДИ-перехватчик круто ушел направо, потом — змейкой — налево.

Конечно, в результате он вернулся на прежний курс, зато преследователь теперь висел впереди и выше «жмурика». Пилот истребителя, похоже, решил, будто противник просто намерен уйти от него, и продолжал лететь, как раньше. Свою ошибку он осознал, когда перехватчик уже плотно сидел позади него.

И расстояние между ними сокращалось.

Ну все, теперь ты мой, дружок, а все потому, что твой приятель ошибся. Можно было даже не целиться, любой выстрел пришелся бы в цель. «Крестокрыл» рыскнул, попытавшись уйти. Нет, не выйдет… эй, а это что у нас такое? Знакомая эмблемка…

Плоскости истребителя были украшены синей двенадцатилучевой звездой со знаком Альянса. Пилот перехватчика не мог разобрать деталей, но был уверен, что каждый луч заканчивается силуэтом «крестокрыла». Ни на эмблеме, ни на фюзеляже с многочисленными отметками о сбитых противниках не было надписей, но они были лишними.

Разбойный эскадрон.

Рука разжалась, пальцы соскользнули с гашетки. Пилот не знал, почему перестал стрелять. Ему было страшно. Нет, Проныр он не боялся, тут было что-то другое. Почему-то вновь промелькнула картинка, которую он уже видел сегодня. На борту одной из узконосых машин, свесив ноги наружу, сидит невысокий парень в мешковатом комбинезоне… На борту, где уже не хватает места для отметок о сбитых машинах противника.

Что-то не так. Неправильно. Он не должен…

… не может…

Нельзя.

Позади что-то взорвалось. Пилота бросило на штурвал; удар вдребезги разбил контроллер системы жизнеобеспечения. В груди пекло. Пилот хватал ртом остатки воздуха. Ему почудился запах полевых цветов, затем кокпит залило болезненно белое сияние. Пилот ждал, когда боль в груди и пожар в легких заставят его потерять сознание, но ничего не случилось. Ощущения притупились.

— Ты проиграл, — произнес ледяной женский голос. — Слабак.

В голосе звучали плохо скрытый гнев и презрение.

— Если бы все происходило на самом деле, твои атомы уже резвились в пространстве независимо друг от друга, а два проходимца хохотали бы над тобой. Ты жалок.

Правая рука машинально потянулась к ноющей груди. Пальцы наткнулись на разбитые остатки контроллера. Почему-то очень важно было прикоснуться к комбинезону на груди. Вся жизнь зависела от этого жеста. Чего-то не хватало, чегото, что должно было висеть на шее. Пилот понятия не имел, что именно он собирался там отыскать. Но если бы он прикоснулся к этому предмету, ему было бы спокойнее.

Но под комбинезоном у него ничего не было.

Отчаяние переполняло его.

— Я считала, что ты стоишь затраченных усилий. Ты уверял меня, что стоишь, не так ли?

Он понятия не имел, кому и при каких обстоятельствах делал он подобные заявления, но с ужасом услышал собственный голос: — Так и есть… Я…

— Ты — ничто! — перебил его яростный женский голос. — Ты — ничто, если только я не скажу обратного! А я говорю: ты — пустое место, слизняк, ничтожество!

Пилот увидел силуэт высокой женщины. Он знал, что боится ее. Но что значит страх перед его стремлением угодить ей, сделать так, чтобы она осталась довольна. Почему-то необычайно важно было, чтобы эта женщина была довольна, в мире не существовало ничего важнее ее похвалы.

— Ты подвел и меня, и себя самого, — произнесла, успокоившись, женщина.

Пожалуйста, — просительно прохрипел он, но черная фигура на фоне яркого света даже не повернула к нему головы.

— Может быть, еще один шанс… — пробормотал женский голос.

— Да, да! — жарко подтвердил он. Желание подползти на брюхе к ногам этой женщине и вилять хвостом, подобно домашнему пантаку в ожидании милости хозяйки, переполняло его.

— И если снова меня подведешь…

Он яростно замотал головой. Он не подведет, он ни за что ее не подведет, он скорее умрет, нежели…

— Это точно, — хмыкнула женщина. — Следующая твоя неудача станет последней. Еще раз разочаруешь меня, и остаток своей никчемной жизни проведешь в агонии, искупая грехи, а потом… — она коротко рассмеялась. — Потом ты умрешь.

Возвращение в реальное пространство показалось ему дурным сном. Причем повторяющимся кошмаром, потому что все это он уже видел не один раз. Если честно, то пять. Ровно столько он прогнал ситуацию на симуляторе, готовясь к полету. И теперь в шестой раз перед ним в пестром от звезд пространстве медленно разворачивалась космическая станция. Правее и ближе к солнцу системы висела Йаг'Дхуль. Облачный серый покров делал планету негостеприимной и блеклой. Все было именно так, как Ведж и ожидал. За единственным исключением. Небольшим и совсем не приятным. Прилегающее к станции пространство патрулировала четверка «колесников».

Минокк, естественно, разразился такими трелями, что Ведж едва не оглох. А чтобы командир не расслаблялся, астродроид передал на монитор изображение всей четверки — ДИ-истребители перестроились в боевой порядок и пошли наперерез незваным гостям. Антиллес радостно улыбнулся.

Говорят, лучший отдых — это смена деятельности? Сейчас увидим. Ведж активизировал комлинк: — Первое звено, за мной. Проныра-12, займи чемнибудь этих дурашек.

— Как прикажете, командир, — судя по прохладце в голосе, Арил Нунб попрежнему не одобряла разухабистой манеры кореллианина раздавать приказы.

В общем, Ведж признавал, что несколько нагло с его стороны отправлять на разборку с четверкой «колесников» ровно столько же своих бойцов. Но не выставлять же против них имеющиеся в запаседве дюжины тяжелых «костылей» и еще семь «крестокрылов»? С другой стороны, парней, сидящих в ДИшках, никто не назвал бы разинями. Антиллес уважал их летный опыт и умение драться. В прошлом пилоты Зсинжа доказали, что с ними надо считаться. Ведж ожидал, что и на этот раз они не дадут спуску повстанцам.

Причин было две. Вопервых, основной удар разумнее было наносить по станции, а не по ее охранникам. Тем более что угроза удара должна была побудить коменданта выпустить максимальное количество ДИшек. После чего Антиллес намеревался выманить противника подальше от базы, чтобы там, вне досягаемости ее орудий, ими без помех занялись бы «бритвы». Сейчас тяжелые истребители «Слайн-Корпил» находились в гиперпространстве, так что для достижения наибольшего эффекта время должно было быть рассчитано до секунды.

Вторая причина относилась к области философии. При равных возможностях хороший пилот отличается от плохого практически лишь одним: приспособляемостью. Тот, кто может отслеживать больше кораблей противника и легко справляется с меняющейся ситуацией, несомненно лучше того, кто отвлекается по пустякам. Ведж видел статистику: несложный анализ демонстрировал, что счет попаданий падает с увеличением количества участвующих в драке истребителей. Иными словами, если обойтись без заумствований, Антиллес просто хотел облегчить своим пилотам задание.

— Тройка, вместе с четвертым займись отставшими. Второй, прикрой меня, я атакую.

— Как прикажете, командир.

Рисати Инр повела Эриси Дларит в длинное пикирование и разворот, чтобы оказаться позади второй пары «колесников». Судя по углу атаки, Рисати намеревалась выманить ДИшек под удар основных сил. Имперцы отреагировали на ее маневр, но Веджу показалось — без должного энтузиазма.

Пушки на спаренную стрельбу он выставил еще во время прыжка. Что забыл? Усилить лобовой дефлектор, разумеется. Вроде бы все. Можно начинать игру. Они с ДИ-истребителем стремительно сближались, у обоих ведомые висели на предписанном месте — справа и чуть позади. Словно в зеркало смотрелись. Нет, в зеркале ведомая ДИшка должна быть слева… Почему он всегда думает о какой-то ерунде в самый ответственный момент?

— Проныралидер — Проныре-2, цель выбрала?

— Так точно, сэр.

— Стреляй по моей команде. Я некоторое время буду заслонять тебе мишень, так что поаккуратнее. Протонная торпеда.

— Как скажете, сэр.

— Три… два… один… пли!

«Крестокрыл» кореллианина укатился в левую «бочку» с набором высоты. Его мишень сделала то же самое, подрезав собственного ведомого. Ослепшая на мгновение ДИшка замешкалась. Краем глаза Ведж глянул на монитор, там висело сообщение о запуске торпеды.

Они с имперцем попрежнему мчались навстречу друг другу. Ничего, это все поправимо, на это у него в истребителе имеется правая педаль. Градусов десять от прежнего курса будет достаточно. Прежде чем пилот ДИшки сумел сообразить, что происходит, Антиллес открыл огонь.

Первые выстрелы прошли слишком низко, зато следующие как следует подпекли круглый кокпит «колесника». Одна из пушек ДИ-истребителя заткнулась. Третьим выстрелом Ведж разнес противнику лобовой иллюминатор, распластав заодно и приборную доску. Д И-истребитель закрутило в «бочке» через правый оставшийся в живых стабилизатор, потом «колесник» взорвался.

Секундой позже протонная торпеда врезалась в левую солнечную батарею ведомой ДИшки. Черный шестиугольник панели облепил фюзеляж, точно мокрая тряпка. Сама же торпеда, прежде чем взорваться, пробила и панель, и броню истребителя. От взрыва лопнула обшивка, оторванные двигатели продолжали исправно работать и улетели к кромке атмосферы планеты, а похожий на высосанную раковину морского моллюска кокпит унесло к границе системы.

— Хороший выстрел, второй.

— Спасибо за наводку, босс.

Ведж сменил курс, мельком отметил, как протонный подарочек от Эриси Дларит прикончил еще один ДИ-истребитель. Чуть дальше космическая станция изображала из себя фонтан во дворце Императора. Зеленые струи плазмы били во всех направлениях. Это было тем более красиво, что на таком расстоянии они не могли серьезно повредить повстанцам. Правда, не подпускали ближе. ДИ-истребители в свою очередь поспешили убраться подальше от собственной станции, чтобы ненароком не: попасть под огонь. Но сделали они это так, что оказались на векторе перехвата противника.

— Босс, вижу двенадцать «жмуриков» и восемь « колесников».

— Понял тебя, спасибо, кажется, я их тоже вижу.

Вопервых, сейчас необходимо отделаться от желания услышать вместо суллустианской трескотни монотонный речитатив Тикхо. Вовторых, сосредоточиться на мысли, что станция, должно быть, выпустила все малые корабли, которые имелись в наличии. Если, конечно, у них где-нибудь не припрятана эскадрильядругая. С точки зрения Антиллеса, держать в данной ситуации резерв либо имеет мало смысла, либо не имеет смысла вообще. Но кореллианин давно пришел к заключению, что тактика и реальный бой редко имеют что-то общее. Что ж, будем надеяться, что их маневры будут выглядеть достаточно реалистично.

Арил Нунб отвела «крестокрылы» и приданные им «костыли» прочь от станции. «Жмурики» на пару с «колесниками» не заставили себя упрашивать и кинулись в погоню, вознамерившись проредить строй БТЛ-А4. Арил вывела свою машину в петлю, Проныры повторили маневр. Теперь бомбардировщики неторопливо удирали от противника, а «крестокрылы» обрушились на преследователей сверху.

Веселье началось. «Бритвы», словно только и ждали, когда все сломают строй, общим скопом вывалились из гиперпространства и отсекли защитников станции от охраняемого ими объекта. «Слайн-Корпил» всегда изумляли Веджа. Он никак не мог понять, каким образом эти творения Акбара ухитрялись во время маневров не потерять стабилизаторы или прочие немаловажные в полете детали. Несколько раз ему пришлось самому посидеть за штурвалом «бритвы», и Ведж весьма высоко оценил огневую мощь тяжелого истребителя, но способ передвижения нелепого корабля заставлял кореллианина чувствовать себя не пилотом, а водителем.

«Бритвы», оправдывая прозвище, полоснули по перехватчикам. Половина эскадрильи вела атаку, используя лазеры, остальным больше полюбились ионные пушки. Они собирались вывести противника из строя, а не убивать. В волнах призрачного голубоватого пламени «жмурики» сами казались привидениями; по обшивкам расползлись пауки поверхностных разрядов. Тех, кому повезло меньше, разорвало в клочья выстрелами из тяжелых бластеров.

Перехватчиков разметало в разные стороны. «Крестокрылы» не стали устраивать стрельбы по беспомощным мишеням. Проныры, вновь собравшись в плотный строй, прошли сквозь рой перехватчиков и, подобрав по дороге первое звено, повернули к сбившимся в кучу ДИ-истребителям.

Первый заход был отыгран по излюбленному сценарию. «Колесники» сдаваться не собирались и продемонстрировали зубы, опробовав на прочность дефлекторные щиты противника. Некоторое время, кроме сипения помех, в наушниках ничего не было слышно. Лобовой щит заливало зеленым огнем, за спиной возбужденно верещал Минокк, напоминая, что слишком молод для героической гибели.

— У тебя что, светобоязнь? — осведомился Ведж у астродроида.

Тот в ответ обложил его весьма сложно сочиненным предложением.

Поскольку смотреть вперед было бесполезно, Антиллес уставился на навигационноплановый дисплей, время от времени подправляя полет своей птички так, чтобы цель оставалась в рамке прицела. Потом выстрелил.

«Колесник» взорвался. Ведж резко бросил машину на правую плоскость, огибая расширяющийся клубок раскаленных газов. Маневр продолжился «полубочкой», пикированием относительно плоскости орбиты, еще одной «бочкой», на этот раз левой, а в результате Антиллес очутился между станцией и ДИ-истребителями. Интересно, не потерял ли он при этом ведомого? Все в порядке, Асир на месте. Антиллес отсалютовал ботанке сквозь колпак кабины.

— Рад, что решила не бросать меня.

— Это моя работа, сэр.

Позиция на периферии сражения имела несомненное преимущество, отсюда было видно много интересного. Проныры накинулись на противника с необычной яростью. Тем бы разбежаться, но вместо этого люди Зсинжа старались держаться как можно ближе друг к другу. Отсутствие дефлекторных генераторов делало ДИшек слабым противником поодиночке, но в сомкнутом строю они на самом деле были опасны. Кто бы ни командовал эскадрильей, у него хватило и опыта, и сообразительности, чтобы не отпускать своих пилотов в сражение.

— Оставьте вы их в покое, — распорядился Антиллес. — Бегите, помогите «костылям». Первое звено, держитесь за мной.

Ведж включил интерком.

— Минокк, можешь определить частоту комлинка у этих парней?

Астродроид раздраженно звякнул.

В ожидании информации Ведж бездельничал и наблюдал, как «бритвы», разобравшись со «жмуриками», нацелились на станцию. Дисплей показал, что семь перехватчиков остались висеть мертвым грузом в пространстве. Ведж негромко присвистнул. Он всегда считал, что взорвать корабль куда легче, чем заглушить все его системы. Он порадовался: пусть ионные пушки использовались отнюдь не из альтруистических побуждений, но пилоты останутся живы. Хорошо.

Пленных допросят, и о Зсинже станет известно чутьчуть побольше, чем раньше. Существует вероятность, что кое-кто из этих парней служил на «Железном кулаке». Сведения об этом крейсере жизненно необходимы Альянсу. Ведж саркастически хмыкнул. Он никак не мог привыкнуть к словам «Новая Республика».

Теперь к атаке на станцию присоединился весь флот; во главе, разумеется, во всей красе шли бомбардировщики генерала Сальма. Неуклюжие «костыли» было не так-то легко подбить, так что в этом был смысл. Станция исправно поливала нападающих огнем, но тех было больше. Плюс к тому, многие легкие истребители успешно воспользовались самой станцией в качестве прикрытия.

Ведж не принимал участия в атаке и, впервые наблюдая за сражением со стороны, вынужден был признать, что машины, мельтешащие будто рой насекомых вокруг станции, производят жутковатое впечатление. Прямое попадание в истребитель означало лишь то, что тот закладывал вытянутую петлю, чтобы восстановить энергетические щиты, а затем вернуться к прерванному ненадолго занятию. Оборона была обречена на провал с самого начала, но страх перед Зсинжем заставлял защитников станции сражаться до конца.

Минокк бибикнул, Ведж покосился на основной монитор, куда астродроид ввел тактическую частоту ДИ-эскадрильи. Он ввел цифры в комлинк.

— С вами говорит коммандер Антиллес, вооруженные силы Новой Республики. Сложите оружие, и мы будем считать вас не участвующими в боевых действиях. Это касается и персонала станции.

— Понял тебя, Антиллес…

Легкий металлический тон голоса не оставлял сомнений: только имперское оборудование давало это незабываемое звучание.

— Мое звено разоружается. Я передам ваше предложение коменданту станции Валсилю Торру.

— Благодарю вас, сэр, — Ведж, не отрываясь, смотрел на монитор, пока противник обменивался посланиями.

Он все ждал, что ситуация резко изменится к худшему., — Антиллес, Торр согласен, орудия обесточены. Станция ваша, — пилот помолчал и вдруг добавил совсем другим тоном: — Держи с ним ухо востро, это старый хитрый тви'лекк.

Ведж улыбнулся. По комлинку не отличишь, человек с тобой говорит или иторианин, но интонаций связь не убьет, сколько бы ни старались конструкторы. Можно чесать в затылке от удивления, с чего бы это противник, который только что стрелял в тебя, разродился на дружеский совет, но Ведж давно зазубрил: у солдат много общего, на какой стороне они ни сражались бы.

— Понял тебя, — сказал он. — Спасибо.

На той стороне опять помолчали.

— Слушай, Антиллес, такое вот дело…

— Да?

— Если мы тебе сдадимся, ты… ты вытащишь нас отсюда?

— Не хочешь оказаться поблизости, когда сюда заявится «Железный кулак»?

— Да не особенно.

Ведж не удивился. ДИшки гипердрайвом не оборудованы. Наверное, для того, чтобы их пилотам не пришла в голову мысль сбежать от корабляматки, в котором они путешествуют от битвы к битве. И если сейчас Ведж не сумеет организовать для ребят транспорт, «колесники» окажутся в ловушке. У Зсинжа репутация раздражительного и неотходчивого человека. Оставить парней все равно что расстрелять безоружных. Антиллес не горел желанием удлинять и без того длинный список смертей на своем счету.

— Сдача будет означать потерю корабля…

— С этим проблема, Антиллес. Мы все наемники. Потеряем корабли — умрем с голоду, — пилот опять замолчал, слышно было, как он вздохнул. — Хотя зачем есть и жить, если нельзя летать?

— Я понял тебя… — Ведж в задумчивости покусал губу. — Слушай, у меня идея. Если найметесь в охранники к одному из танкеров, сможете убраться отсюда. На свободу.

— Танкеров?

— Угу. Они сейчас подойдут за бактой.

— Так вот что мы охраняем…

— Доведете танкер до Корусканта, там позарез нужна бакта. Дайте мне слово, что не будете воевать с Новой Республикой, и будем считать, что мы договорились.

В эфире воцарилось недоуменное молчание. Потом искаженный комлинком голос произнес: — Даю слово, Антиллес.

Тяжелые грузовозы как будто только и ждали команды, на орбите вдруг стало тесно. Большинство кораблей знало лучшие времена, поэтому элегантная яхта класса «баудо» на их фоне выглядела экзотично.

— Никуда не уходи, — сказал Ведж пилоту ДИшки. — Я должен кое с кем поговорить.

— Понял тебя.

Антиллес открыл канал связи, которым пользовались только два человека.

— Проныралидер вызывает «Скатпульсар», слышите меня?

— Слышу тебя, Вежжи, но не вижу. Мы четвертые в очереди, подгребай. Что-то нужно?

— Есть груз, кроме бакты. Примешь?

— Для тебя — все на свете, милый. Что за груз?

— Четыре «колесника» вместе с пилотами. Только что оставили службу у Зсинжа и нуждаются в транспорте. Самовывоз не подходит. Сделаешь?

— Спрашиваешь… Мне не впервой возить для тебя истребители.

Точно. Первым был Корран…

— Спасибо, Мири. Минокк передает тебе их частоту, так что дальше сама. Сделки ты заключать умеешь.

— Хоть чем-то займусь… поможет убить время до погрузки.

— Понял тебя, -. Ведж посмотрел на хронограф. — Дома мы с тобой сядем и обо всем поговорим, да?

— Сначала мне нужно будет разгрузить свою тачку, — устало отозвалась Миракс. — А потом я захочу выспаться. А потом я… — она помолчала, ожидая, что Ведж возмутится; не дождалась. — Я свяжусь с тобой, как только смогу связно думать и разговаривать.

— Пообещай.

— Обещаю, — покорно сказала она, — Даю слово. Доволен?

— И сдержи его, потому что иначе я уговорю твоего отца вернуться к делам. Расскажу ему, как ты рыдаешь о сыне его злейшего врага.

— Ведж, это жестоко, — ее голос опять растворился в помехах; спустя некоторое время Миракс заговорила опять, сердито и отчужденно: — Назови причину, по которой мне нельзя оплакивать Коррана!

— Не могу, — согласился Антиллес. — Просто не нужно заниматься этим в одиночестве. Поделись с нами, поняла? Нам всем его не хватает.

— Поняла, братишка.

Покорность пополам с облегчением, так-то лучше.

— УВИДИМСЯ на Коруканте.

— Ты дала слово.

— Зануда.

— Дешевая пижонка.

— Зануда!!!

— Я не зануда. Я гундос.

— А есть разница?

— Гундос всегда прав.

Ведж оглянулся на станцию, на свою эскадрилью, патрулирующую ее. Чудо из чудес… похоже, сегодня мы все вернемся домой.