"Секретная карта" - читать интересную книгу автора (Стэкпол Майкл)

Глава восьмая

Нирати было трудно дышать, и в этом был повинен не только тесный корсет. Она и так была стройной, а корсет превращал ее талию в нечто невообразимо тонкое. Фрейлина туго зашнуровала его, приговаривая: «Такой девушке, как вы, госпожа, и не нужно глубоко дышать; пусть кавалеры думают, что у вас перехватило дыхание от их вида!». Нирати рассмеялась, а служанка еще чуть туже затянула корсет.

Нирати оглядела наполовину пустой Большой Бальный зал, и у нее зарябило в глазах. Праздничные одеяния семьи Антураси отливали золотом. Она сама, ее братья, кузены, мать, дед — все были одеты в золотые шаровары, рубашки и накидки, отороченные пурпурной тесьмой. Одеяния Правителя и его семьи — пурпурными с золотой отделкой. Прочие гости оделись в соответствии со своими собственными представлениями, однако обязательно присутствовали пурпурные или золотые детали — как знак принадлежности к королевскому роду. Или как признак желания произвести впечатление на окружающих.

Хотя Правитель еще не прибыл, он уже успел произвести впечатление, разместив своих Керу в воротах, возле парадного входа и у дверей Бального зала. Отряд телохранителей состоял из гелосундских женщин-изгнанниц. Они посвятили себя служению королевскому дому Наленира, отказавшись от замужества и рождения детей, и жили как отшельницы, проводя дни в тренировках и выполняя обязанности охраны. И совершая странные обряды, если верить легендам.

В золотые волосы всех Керу были вплетены белые ленты — в знак скорби по навек утраченной родине. Они все красивы, но красивы не по-женски — тела их были сильными, как у мужчин, лица суровы, глаза смотрели твердо и холодно. Каждая носила меч и копье. Всех Керу отличали вежливость и почтительность. Интересно, подумала Нирати, сохранят ли они хладнокровие, когда в зале появится Правитель Дезейриона?

Вдоль западной стороны прямоугольного зала шли высокие окна, из которых открывался чудесный вид на ночное небо. По другую сторону — слева от входа — располагались пышно накрытые столы, ломившиеся от разнообразных яств. Купцы и торговцы, желавшие заслужить благосклонность Антураси, преподнесли к празднику разнообразные сыры, вина и другую диковинную еду. Пристрастие Киро к пряной пище было хорошо известно; повара вносили в зал восхитительно благоухающие приправами блюда и располагали их на центральном столе. Ароматы дополнялись чудесными звуками: в юго-западном углу зала играли музыканты.

Осматривая зал, Нирати вгляделась в широкий — около шести футов — подиум, идущий по периметру зала на высоте, по меньшей мере, пятнадцати футов. В юго-восточном углу подиум расширялся, образуя нечто вроде треугольной площадки. Здесь стояли кресло и небольшой столик, по бокам застыли двое Керу. Дед Нирати должен был пройти через дверь в восточной стене и именно отсюда наконец огласить подробности предстоящей экспедиции на «Волке Бури».

Нирати слабо улыбнулась. Она знала, что новости понравятся Джориму. Единственное, о чем она беспокоилась — как бы их дед, по рассеянности или умышленно, не объявил о своем решении так, что это выведет Джорима из себя. Она нежно любила своего младшего брата, однако известен ей и его вспыльчивый нрав. Прием в честь Киро был не лучшим местом для проявления характера.

Она поежилась. Если Джорим полезет на рожон, это не просто испортит вечер. Нирати не помнила праздника по случаю шестидесятитрехлетия Киро, но знала, что тогда между Киро и Рином Антураси разгорелся скандал. Насколько ей было известно, Рин просто защищался. На следующий день он отплыл на «Волке Волн», не обмолвившись с отцом ни единым словом — и не вернулся. Поэтому и поползли слухи, что Киро причастен к смерти собственного сына.

Нирати взглянула на мать и улыбнулась. На Сьятси Антураси было золотое платье, отделанное по краям белыми лентами, талию обхватывал пурпурный пояс. Она была высокой — выше Нирати, хотя до Керу и ей было далеко. Превратившись из грациозной девушки в зрелую женщину, она продолжала цвести, ничуть не уступая себе в молодости. Темные волосы Сьятси были уложены в высокую прическу, скрепленную золотыми шпильками. На набеленном лице сверкали золотые блестки — на веках, скулах, возле глаз; губы и веки были подкрашены золотым. Мать Нирати выглядела, словно ожившая прекрасная мраморная статуя.

У Сьятси была интересная судьба. И ее собственной семьей, и семьей мужа управляли властные патриархи, но Сьятси умудрялась использовать это себе во благо. Ее родные, Истуркены, процветающие торговцы, выдали ее замуж за Рина Антураси, надеясь извлечь из этого выгоду для себя. Дела у Истуркенов продолжали идти прекрасно, пока не умер отец Сьятси. Место занял ее брат Йорч. Он был азартен, и не только в делах. Истуркены лишались прибыли и своих кораблей, и в конце концов семья разорилась.

Когда погиб Рин, все ожидали, что Сьятси останется хозяйкой в доме Киро, но она вернулась к своей семье и взяла все дела Йорча в свои руки, хотя и негласно. Она заставила Киро предоставить ей карты в обмен на возможность видеть внуков и учить их. До Нирати доходили слухи, что их мать была одной из любовниц Правителя Арайлиса, и потому Истуркены платили очень низкие таможенные пошлины за ввозимые товары. Однако Нирати никогда не говорила с матерью об этих привилегиях.

Они вдвоем поработали на славу над обликом Киро и Джорима. По обоюдному согласию с Джоримом они не советовались. Джорим часто и сам не знал, что ему нужно, и в конце концов приходил к выводу: мать с сестрой были правы.

Нирати услышала, как по залу пробежал шепоток, и неспешно обернулась. Платье не стесняло ее движений — при выборе фасона учли танцы в конце вечера. Она мысленно приготовилась к чему угодно — от пролитого кубка с вином до появления в зале Джорима, всего в крови. И все равно у нее перехватило дыхание.

Керу отступили, пропуская посланницу вируков с супругом. Облик Иерарии Нессагия, несомненно, был достоин изумления. Густая волна блестящих, черных как смоль волос, такие же темные глаза. И бледно-зеленая кожа, выдававшая нечеловеческую природу гостьи. На ней было платье цвета морской волны, подходившее ей как нельзя лучше. Дань вечеру отдавала массивная аметистовая брошь в золотой оправе в форме паука, сверкавшая на пышной груди посланницы.

Но ее супруг не просто поражал воображение. Он словно явился из ночного кошмара. Его жена была среднего роста. Если бы он выпрямился, то, несомненно, оказался бы ростом футов в восемь. Нирати подозревала, что он вполне смог бы дотянуться рукой до подиума вдоль стены. На нем были шаровары и накидка без рукавов, позволявшая рассмотреть костяные пластины на длинных руках. На горле, груди, животе и внутренних сторонах рук кожа и у него была бледно-зеленая; остальное, включая лицо, было гораздо темнее. Черные волосы были такими же длинными, как у Джорима; возможно, ему даже пошли бы такие же косы, только пришлось бы заплести их вдоль всей спины. Пальцы на руках и ногах оканчивались острыми когтями. Локти и голову прибывшего украшали внушительного вида шипы. Он улыбнулся, обнажив ряд острых, словно иголки, зубов цвета слоновой кости. Оружия при нем не было, но никто бы не рискнул назвать его беззащитным.

Нирати поспешила к гостям, постаравшись подойти к ним одновременно с матерью. Сьятси остановилась в десяти футах и поклонилась — так, как подобало, приветствуя родственных людям вируков. Нирати повторила ее движение. Обе одновременно выпрямились и улыбнулись.

— Дисейрон Нессагия, благодарим за то, что почтили нас своим приездом.

Женщина улыбнулась, правда, не без некоторого усилия.

— Нам было очень приятно получить приглашение на прием в честь человека, заново открывшего потерянный мир.

Нирати сдержала улыбку. Любой другой посчитал бы, что посланница имеет в виду Катаклизм и то, к чему он привел: потерю четких представлений о резко изменившемся мире. Однако внучка Киро знала больше, чем прочие. Миллион лет тому назад вируки правили огромной империей. Они властвовали и над землями Девяти Княжеств, а людей, живших здесь, сделали своими рабами. Другие народы тоже стали их невольниками.

Их столица — Вирукадин — была расположена там, где ныне шумели волны Темного моря. Она исчезла под водой после потопа, в котором повинны были сами вируки. Правители окраинных земель внезапно лишились военных отрядов, обеспечивающих им безопасность. Здесь и там вспыхивали восстания; во многих местах власть вируков была свергнута. Люди сбросили узы рабства, хотя не везде. Не всегда удавалось и удержать отвоеванную свободу. Однако немногим более двух тысяч лет назад люди Истинной Крови собрали огромное воинство и нахлынули на Империю вируков, вытеснив их из земель Девяти. Разрозненные группы вируков продолжали жить в некоторых областях. В далеком Ирусвируке, откуда прибыли посланники, люди никогда не были желанными гостями. В основном, между двумя народами поддерживался мир. Однако за пределами Девяти Княжеств в это верилось с трудом.

Сьятси, без сомнения, заметила подтекст в приветствии.

— Мир велик. Не все, что было потеряно, возможно найти заново; а некоторые вещи, будучи однажды открытыми, уже никогда не забудутся. Например, удовольствие, которое мне доставил ваш визит. Пусть снизойдет на вас мир и благодать. Счастливого вам Празднества!

Супруг Нессагии поднял голову и вновь обнажил зубы в улыбке. Нирати чувствовала, что улыбаться он привык не больше, чем Иерария. Ему просто нравилось наблюдать за впечатлением, которое его ухмылка производила на окружающих. Девушку передернуло — из уголка его рта протянулась тонкая нить слюны. К некоторому облегчению Нирати, он слизнул ее толстым черным языком прежде, чем слюна упала на пол.

Она кивнула.

— Мы высоко ценим ваше гостеприимство. Благодарю!

Они удалились, и Сьятси взяла дочь под руку.

— Присмотри за Джоримом, когда он появится. Проследи, чтобы он не приближался к вирукам. В Уммуммораре произошла довольно темная история, Джорим убил двоих воинов. Надеюсь, сегодняшний вечер не будет располагать к насилию; но ведь Джорим непременно ввяжется в ссору, если появится повод.

— Но посланница не станет…

Мать покачала головой.

— Общество вируков состоит из каст; это для них имеет большое значение. Супруг Иерарии, Рекарафи — воин. И они считают своим долгом в любых обстоятельствах защищать честь своего народа.

— Зачем дед пригласил их?

— Это тешит его самолюбие: пригласить представителей древней расы на прием в свою честь.

— Но подвергать Джорима опасности…

Сьятси подняла изящно очерченную бровь.

— Возможно, никакой опасности и нет. Вполне вероятно, что для Рекарафи те двое были всего лишь неотесанной деревенщиной, как для нас — дикари из Пустошей. А в случае еще большего везения они были его врагами. Но у меня нет желания испытывать судьбу. Не стоит забывать, что наши гости помнят очень древние времена — возможно, они были свидетелями не только появления людей Истинной Крови, но и падения Вирукадина. Такая долгая жизнь приводит к тому, что нас они считают чем-то вроде надоедливых насекомых, которых при необходимости можно прихлопнуть без раздумий. А я не хочу, чтобы Джорима прихлопнули.

— Если бы ты сама хоть раз хорошенько отшлепала его в детстве, сейчас он, возможно, доставлял бы нам меньше хлопот.

— А если бы я шлепала тебя в детстве, возможно, ты бы не была так остра на язык.

Нирати рассмеялась.

— В этом я похожа на свою мать.

— Если ты не справишься сегодня вечером со своей задачей, то не справится и твоя мать. — Сьятси вздохнула. — И будь осторожна; для этого есть веская причина — ваш дед в дурном расположении духа, и тут я бессильна. Постарайся держать происходящее в руках, постарайся заметить, что где-то намечаются неприятности.

— Да, Матушка. — Нирати кивнула в сторону стола с напитками. — Кстати, о неприятностях… Взгляни на дядю Йорча. Это уже третий кубок вина за последний час. Если он узнает о вируках, то может нарочно подстроить ссору — чтобы не упустить возможность поставить на победителя в поединке.

— Спасибо. — Мать ласково поцеловала Нирати в щеку и поспешила к брату.

Нирати проводила ее взглядом. Затем обернулась, наблюдая за прибывающими гостями. Ее внимание привлекла молодая женщина в сопровождении мужчины раза в два старше нее. Через мгновение Нирати узнала гостью. Вначале ее сбил с толку статный незнакомец рядом с девушкой. Уж лучше бы еще дюжина вируков, чем это. Вот и неприятности. По твоей вине, дед…

Нирати двинулась им наперерез.

— Не думала, что увижу тебя здесь, Маджиата. Хотелось бы думать, что у тебя есть хоть капля самоуважения. — Голос Нирати был ледяным.

Маджиата хотела что-то ответить, но не успела. Подал голос ее спутник.

— Простите великодушно, но это всецело моя вина. Я здесь впервые. Приглашение от вашего деда было неожиданным, и мы предположили, что госпожа Маджиата может меня сопровождать.

Он старательно выговаривал слова — с акцентом жителя Дезейриона. Одет незнакомец был в темно-синий костюм, пурпурная накидка оторочена золотом. Талию перехватывал белый пояс, что свидетельствовало о трауре или выражении скорби. Однако затем Нирати разглядела, что пояс завязан определенным способом. Спутник Маджиаты был изгнанником. Но это означает, что он…

Нирати поклонилась — соответственно его положению, однако задержала поклон дольше, чем того требовал этикет.

— Простите меня за грубость, граф Эйриннор. Вы долгожданный гость в нашем доме. Моему деду, безусловно, будет очень приятно, что вы откликнулись на его приглашение.

Мужчина поклонился в ответ, увлекая за собой и Маджиату. Выпрямившись, он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. Мужественное лицо, голубые глаза, темные борода и усы. Небольшой шрам на правой скуле нисколько не портил его внешность, скорее, наоборот. Он побледнел, услышав слова Нирати, обращенные к Маджиате, и это расположило к нему внучку Киро; кроме того, ей всегда чем-то нравился северный акцент.

— Пожалуйста, называйте меня по имени. Джанел. Вряд ли упоминание моего титула уместно, так как земли нашего рода теперь принадлежат престолу.

— Я слышала об этом, Джанел.

Нирати улыбнулась — ей понравилось, как его имя прозвучало из ее собственных уст. А недовольство Маджиаты тем более забавляло Нирати. Она продолжила:

— Вам известно, что должен прибыть Правитель Пируст?

На лице Джанела появилось угрюмое выражение, затем он коротко кивнул.

— Я предполагал это, так как слышал, что он в Морианде. Но до ваших слов не знал, какое произведет на меня впечатление встреча с ним. Не беспокойтесь, я не причиню вам хлопот в этом смысле. Спасибо за предупреждение. Это так любезно с вашей стороны. Если я могу как-то отблагодарить вас, стоит только попросить.

— У меня даже две просьбы. Обе простые, но, прошу вас, выполните их.

— Вы хозяйка дома, а я гость, — я бы выполнил обе ваши просьбы, даже если бы они обе были сложными.

— Благодарю вас. — Нирати улыбнулась. — Во-первых, умоляю, не подпускайте Маджиату к моим братьям, ни к одному из них.

Джанел посмотрел на Маджиату. Она залилась краской. Он кивнул.

— А вторая просьба?

Нирати взглянула прямо в глаза Маджиате.

— Обещайте мне последний танец на сегодняшнем приеме, Джанел.