"Срочно, секретно, Дракону..." - читать интересную книгу автора (Мельников Виталий)РАДИОГРАММА ИЗ ХАРБИНАБыл поздний вечер. Человек со шпалами на петлицах потянулся, не выходя из-за стола, и придвинул последнее сообщение из района боевых действий. “31 июля в 3 часа ночи значительные японские силы под прикрытием артиллерии снова атаковали высоты, расположенные к западу от озера Хасан. Благодаря внезапности нападения, совершенного к тому же под покровом темноты и тумана, японским войскам удалось захватить эти высоты и проникнуть в глубину советской территории на четыре километра”, — уже, пожалуй, в десятый раз перечитал он. Закинув руки за голову, человек сдавил ладонями затылок. Несколько секунд, словно оцепенев, сидел с закрытыми глазами. Потом, все еще не размыкая век, потянулся к телефонной трубки. И тут же аппарат, как будто он только и ждал этого момента, пронзительно зазвонил. — Пришло сообщение из Харбина. — доложил дежурный. — Прикажете доставить лично вам? — Пришлите старшего лейтенанта Карпова. Распорядитесь, чтобы был у меня как можно скорее. Естественно, с радиограммой. Старший лейтенант Карпов ждать себя не заставил. Минут через десять он стоял в дверях кабинета с ярко-красной папкой в руках. Начальник отдела посмотрел на вошедшего с нескрываемой симпатией. Приглашающим жестом указал на стул. Старший лейтенант раскрыл папку. Вынул несколько листков с лиловыми машинописными строчками. — Дракон информирует. — без лишних разговоров начал он, — что в Чаньчуне, Харбине, Цицикаре. а по всей видимости, и во всех остальных местах дислокации японских войск гарнизоны приведены в полную боевую готовность. Рядовые и унтер офицеры лишены увольнений и находятся на казарменном положении, для офицерского состава отменили отпуска, а те, кто быт в отпуске, в срочном порядке отозваны обратно в свои части. — Что и следовало ожидать, — тихо вставил начальник. Карпов быстро прошелся глазами по строчкам донесения. Спустя минуту продолжил: — Затем Дракон сообщает, что на станции Харбин-Товарная формируются два воинских эшелона. Судя по тому, что работы ведутся под контролем японского офицера в чине полковника, эшелоны готовят для отправки в район боевых действий. — А о бактериологических центрах есть новости? — Кое-что имеется. Из разведдонесения следует, что секретный полигон для испытаний бактериологического оружия находится вблизи поселка Аньда. Сейчас Дракон изыскивает возможности получить сведения о бактериологических центрах через какого-то немца, прибывшего в “хозяйство” доктора Исии из Берлина. Старший лейтенант оторвал глаза от бумаг. — Думаю, рискованная это затея, — со вздохом высказал он вслух личное свое мнение. — А я, Вася, думаю, что Дракон найдет способ выпотрошить из этого немца все тайны, которые японцы соблаговолят доверить ему. Неужели ты запамятовал, Василий Макарович, случай с хабаровским почтовым? Случай с хабаровским почтовым? Конечно же, старший лейтенант Карпов прекрасно помнил эту из ряда вон выходящею историю. В середине декабря 1937 года бесследно исчез советский почтовый самолет. 18 декабря рано утром пилот Гусаров и бортмеханик Попов, загрузив машину мешками с письмами и другими почтовыми отправлениями, поднялись в воздух с хабаровского аэродрома. Под вечер они должны были приземлиться во Владивостоке. Однако самолет во Владивосток не прилетел. Поисковые группы прочесали всю трассу, но безрезультатно — машина и ее экипаж словно сквозь землю провалились. Тогда возникло предположение: очевидно, самолет сбился с пути, и Гусаров, увидев, что горючего в баке на донышке, а до Владивостока еще лететь и лететь, посадил машину где-нибудь на территории Маньчжоу-Го. Советский генеральный консул в Харбине Кузнецов обратился с запросом к маньчжурским властям. На запрос последовал письменный отрет: “Нам ничего не известно о вынужденной посадке советского самолета на территории Маньчжоу-Го” Как тут быть? Поди проверь: действительно ли маньчжуры в полном неведении или сознательно идут на заведомый обман? И вот по заданию Центра в розыски загадочно исчезнувшего самолета включился Дракон. Можно себе представить, каково сорвать завесу с тайны, действуя в одиночку в стране, где нельзя доверять телефону и телеграфу, где на каждом шагу требуют предъявить документы, где того и жди, что угодишь в облаву или нарвешься на засаду? Но через четверо суток от Дракона пришла радиограмма. “Почтовый самолет, курсировавший между Хабаровском и Владивостоком, отклонился от трассы, и пилот вынужден был совершить посадку в районе станции Гаолинцзы”. И вот уже не запрос, а требование: “Настаиваю на незамедлительном освобождении Гусарова и Попова. Требую немедленно вернуть самолет, на борту которого находится свыше одиннадцати тысяч единиц почтовых отправлений”. Факты, как известно, вещь упрямая, и маньчжурским властям пришлось подтвердить: да, советский самолет действительно задержан. Но за признанием следовала увертка: “О судьбе экипажа ничего не известно”. И новая радиограмма от Дракона: “Гусаров и Попов арестованы японскими военными властями. Они препровождены в Харбин и содержатся в тюрьме”. Тайное стало явным Маньчжурским властям не оставалось ничего иного, как уведомить советское генеральное консульство: “Маньчжурская сторона выражает готовность в любое время освободить советский почтовый самолет с летчиками и грузом”. Вот о каком эпизоде из жизни Дракона напомнил своему молодому подчиненному человек с четырьмя шпалами па петлицах и с блестящими от недосыпания глазами. В небе за окном металлическим диском висела полная луна. “А над Харбином — солнце, — подумал начальник. — Солнце завтрашнего дня”. А вслух он сказал: — Пусть передадут в Харбин такую радиограмму. Записывай, Василий Макарович… |
||
|