"Расплата" - читать интересную книгу автора (Сташеф Кристофер, Форстчен Уильям P.)

ГЛАВА 11

Ясон Бондаревский понимал, что физически он вымотан до предела. Бреясь, он пытался унять дрожь в руках. То, что он видел в зеркале, не нравилось ему. Он был бледен, глаза налиты кровью и обведены темными кругами. С тех пор как они отправились в этот поход, у него не нашлось времени, чтобы хоть раз позаниматься в гимнастическом зале, а ведь без этого ни один пилот не мог сохранить хорошую физическую форму. Если бы в прежние времена кто-то из его подчиненных выглядел так, как он сейчас, он бы отправил его к врачам, а затем в продолжительный отпуск, с непременной консультацией у психолога перед возвращением в строй.

Его терзали ночные кошмары: огромная ужасная лохматая тварь, сжимающая в своих лапах десантный катер, чтобы раздавить его, Светлана, похожая на привидение, оглянувшаяся, чтобы бросить на него последний взгляд, в то время как пламя со всех сторон охватывало ее. Была еще и Дженис, и все остальные — те, кто погиб.

На мгновение закрыв глаза, он тут же порезался. Вспышка боли показалась чересчур сильной, и это тоже испугало его. Выругавшись, он слегка промокнул ранку полотенцем. Налив в маленькую чашку воды — в соответствии с жестким рационом это было все, что он мог потратить во время бритья, — он принялся смывать остатки мыла. В дверь постучали.

— Сэр, капитан первого ранга Гриерсон и полковник Меррит ждут вас.

— Иду.

Он стер с лица последние следы мыла и натянул измятую, всю в пятнах, форму. Прачечная сгорела, и получить чистую смену белья не представлялось возможным. Еще раз оглядев себя в зеркале, он постарался придать лицу уверенное выражение и вышел в коридор.

Все, мимо кого он проходил, вытягивались по стойке «смирно», и он жестом показывал им, чтобы они продолжали заниматься своим делом. Проходя мимо сварщиков, он ладонью прикрыл глаза.

— Как дела, старшина?

— Мы завариваем трещины в килевом брусе кусками нержавеющей стали, чтобы воздух не выходил.

Часть палубного покрытия была снята, и Ясон заглянул в образовавшееся отверстие. Яркие лампы освещали ремонтников, которые, сидя на корточках по обеим сторонам килевого бруса, заделывали с помощью пластин нержавеющей стали образовавшиеся в нем трещины. Сам стармех склонился над портативным дисплеем, на экране которого был план корабля, и курсором помечал на нем поврежденные участки.

— Черт возьми, сэр, еще немного, и нам даже не придется стоять в доке.

— Давайте, подлечите старушку. — Ясон похлопал его по плечу и пошел дальше.

Было что-то непривычное в том, что он отдавал приказы человеку вроде стармеха, старому опытному служаке, который пришел во флот, когда Ясон еще не родился. Этот человек всю жизнь так и провел на вторых, а то и на третьих ролях, несмотря на то, что голова и руки у него работали превосходно — с их помощью он мог творить чудеса. Повреждения, полученные «Таравой», гарантировали бы ей незамедлительную отправку в док для ремонта, весьма вероятно, ее признали бы негодной и попросту разобрали на части. То, что сейчас делали ремонтники, всегда производилось снаружи. Старшина же, исходя из ситуации, поступил наоборот. Разбирая одну за другой отдельные секции корабля, он выявлял повреждения и заделывал все отверстия, даже самые незначительные, чтобы уменьшить утечку воздуха. Все, что не играло существенной роли с точки зрения выживания — например, каюты экипажа, — было разобрано, чтобы использовать каждый кусок драгоценной нержавеющей стали. Стармех также реализовал несколько своих собственных идей, улучшающих конструкцию корабля. Теперь, когда О'Брайен погиб, он не стеснялся высказывать критические замечания в адрес головотяпов, протирающих штаны в штабах, сдобренные весьма цветистой руганью. И все же можно не сомневаться, что если бы кто-то посторонний осмелился согласиться с ним и покритиковать «Тараву», и он, и остальные ремонтники бросились бы с кулаками на того, у кого хватило наглости оскорбить их детище.

Два дня назад, пересекая соседнюю с Килрахом систему, они неожиданно наткнулись на килратхскую базу, расположенную на орбитальной станции. Команда космических пехотинцев во главе с Гриерсоном, под прикрытием нескольких «Сэйбров», в мгновение ока захватила ее. Точно стервятники, питающиеся падалью, ремонтники накинулись на базу, перешагивая через теплые еще трупы килратхов, и в течение часа опустошили ее, утащив все хоть сколько-нибудь ценное. Они унесли куски нержавеющей стали, аварийные баллоны с кислородом, легкое челночное судно и даже все имеющиеся на базе мини-пушки, которые тут же приварили к корпусу «Таравы» снаружи, за шлюзовой камерой, для усиления ее обороноспособности. Стрелять из них можно было только находясь там же, в открытом, космосе, и все же эти дополнительные огневые точки при том положении, в котором находилась «Тарава», могли оказаться очень важны. Добровольцы сразу же нашлись, хотя, стреляя с корпуса корабля, они представляли бы собой отличную мишень.

Ясон прошел через коридор и пересек платформу ангара. Палубная обслуга во главе со Спаркс, полностью разобрав на части три «Рапиры», покалеченные настолько, что на них нельзя было больше летать, пыталась собрать из них хотя бы один работоспособный истребитель.

Добравшись до капитанского мостика, Ясон подошел к дежурному офицеру.

— Все то же самое, сэр. «Интрепид» сообщает, что в шести часах за нами тащатся два крейсера и четыре разрушителя. Совершенно очевидно, что они засекли нас, — сказала она, не отрывая взгляда от экрана.

— Что там с нашей следующей точкой прыжка?

— Пока мы там никого не обнаружили.

— Когда мы до нее доберемся?

— Через два часа двадцать восемь минут. Ясон кивнул и пошел в кают-компанию. При его появлении все, кто там находился, вытянулись по стойке «смирно». Улыбнувшись, он махнул им рукой.

Сейчас в этом их маленьком флоте старше всех по званию был Гриерсон, которому» согласно заведенному порядку, предстояло стать его командующим. Когда они выстояли в бою у Килраха и ушли оттуда, Ясон предложил передать все дела ему. Однако Гриерсон отказался, заявив, что Ясон делает все как надо и к тому же возглавляет самый большой корабль, а он, как командир разрушителя, не имеет никакого опыта управления авианосцем. Когда Ясон услышал это, ему стало смешно. Сколько времени он возглавлял авианосец? Всего ничего. А до этого самый большой корабль, которым он командовал, был «Бродсворд». Гриерсон, конечно, оказался уникальной личностью; как ни мал был их флот, большинство командиров, оказавшись на его месте, тут же воспользовались бы возможностью получить власть. Ясон понимал и это, и то, что

Гриерсон опытнее, чем он сам, и внимательно прислушивался к его мнению, готовый согласиться даже с тем его предложением, которое шло вразрез с его собственным.

— Ну что, эти мерзавцы все еще плетутся у нас за кормой? — спросил Меррит. Ясон кивнул.

— Такое впечатление, что они за нами следят, — продолжал Меррит.

— Наверное, хотят убедиться, что мы идем к следующей точке прыжка, — сказал Ясон и оглядел собравшихся. — Есть предложения?

— Я считаю, что хватит нам играть в кошки-мышки, — заявил Меррит. — Нужно развернуться и показать этим шпионам, где раки зимуют.

Ясон покачал головой.

— Это — тяжелые крейсеры. У каждого на борту эскадрилья истребителей, в общей сложности по крайней мере тридцать — тридцать пять кораблей против наших двадцати. Запас торпед у нас почти полностью израсходован. На одну операцию хватит, а дальше что? Оба наши корабля повреждены. Они нас живьем сожрут, только и всего.

— Мы угодили в западню, это ясно, и, точно крысы, бежим прямо в капкан, поставленный в узком проходе, откуда некуда увильнуть, — упрямо сказал Меррит. — Можно не сомневаться, что кто-то из них уже обошел нас и поджидает по ту сторону точки прыжка. Дав бой, мы, по крайней мере, хоть кого-то из них прихватим с собой.

— Жаль, что у нас так мало сведений об этом секторе, — вставил Гриерсон. — Может, наш путь и есть самый короткий путь домой? Проскочим в следующий сектор, а оттуда прямой путь в Джугару и рукой подать до точек, ведущих к Конфедерации. Давайте не будем раньше времени впадать в уныние.

— Валяй, Гриерсон, тешь себя надеждами, — устало сказал Меррит. — Мы здесь чужие, и то, хотя бы в общих чертах, представляем, в какую сторону нам двигаться, а они, по-твоему, не знают этого? Черт возьми, это же их территория. Через первую точку прыжка мы проскочили только потому, что они тогда еще не успели очухаться. Но сейчас, вне всякого сомнения, все точки прыжка, находящиеся поблизости, перекрыты. Мы, понимаешь ли, переживаем из-за того, что нам не справиться с тридцатью пятью истребителями. А что мы будем делать, если по ту сторону точки прыжка нас поджидает авианосец? У него на борту сто пятьдесят истребителей, в том числе и бомбардировщики.

— Да, вот это вопрос, — сказал Ясон. — Есть у них какой— нибудь обходной путь к следующей точке прыжка или нет?

— Думаю, можно не сомневаться, что есть, — ответил Гриерсон. — Иначе тот авианосец, с которым мы столкнулись на Килрахе, уже наступал бы нам на пятки. Хотя… Может быть, чем черт не шутит, один из наших кораблей с атомным зарядом уничтожил его? Мы не знаем, чем все там кончилось, Килрах скрыл от нас происходящее.

— Ну, не стоит основываться на догадках, — сказал Ясон. — Черт возьми, это было бы, конечно, замечательно, но, где бы я ни служил, мы всегда придерживались одного правила: вражеский корабль считался уничтоженным, если наружная фотокамера, установленная рядом с пушкой, зафиксировала это или если имеется другое, столь же неоспоримое доказательство. Предлагаю и сейчас исходить из этих правил.

— Ну и что ты предлагаешь делать, исходя из этих правил? — спросил Гриерсон.

— Мы держим курс на точку прыжка, проходим через нее и направляемся к той, которая ведет в сектор Джугара. Мы не можем повернуть обратно. Эти крейсера и разрушители разделают нас под орех. Даже если мы каким-то чудом расправимся с ними, то останемся без боеприпасов и выйдем из этого боя настолько покалеченными, что вряд ли сможем добраться куда-то еще, даже ни с кем не вступая в бой.

— А если по ту сторону точки прыжка нас поджидает авианосец, нам конец, — сказал Меррит.

Ясон кивнул.

— Но все-таки у нас нет полной уверенности, что он будет там.

— Ну-ка скажи, только честно, как ты считаешь в глубине души — они ждут нас?

С этими людьми хитрить не имело никакого смысла.

— Они будут там.

— Прекрасно! — Меррит возмущенно вскинул руки.

— Да, — кивнул Ясон, — я думаю, они будут там. Но давайте посмотрим на все, как оно есть. Когда мы отправлялись в этот поход, то понимали, что идем на смерть. Нас бросили сюда, как бросают кость злобному, псу, чтобы отвлечь его внимание. Я дал бы отсечь себе руку за то, чтобы узнать, удалось ли нам это и как дела на Byкар. Но вот что нам точно удалось, так это дать им хороший пинок под зад. Только шесть новеньких авианосцев, уничтоженные пехотинцами, чего стоят!

Меррит кивнул с выражением признательности на лице, а Ясон изо всех сил постарался отогнать мгновенно возникший перед его внутренним взором образ, преследующий его в ночных кошмарах.

— Мы сделали все, что могли, и даже больше, теперь у нас одна задача — уцелеть. Какого черта нам торопиться на тот свет? Повернув обратно, мы с вероятностью сто процентов отправимся прямиком туда. Впереди у нас есть хоть крошечный шанс. Кто знает? Секунды могут решить все. А вдруг путь еще свободен?

— А если нет?

— Ну, тогда у нас просто не будет выбора. Если там нас ждет авианосец, мы поднимем все свои истребители, увеличим скорость и попытаемся уйти к следующей точке прыжка, черт побери! Если станет ясно, что ничего не получится, то пойдем напролом. Конечно, шансы не равны, но у нас есть «Интрепид», есть «Сэйбры» и торпеды. Может быть, с Божьей помощью, мы сумеем разделаться с ними? Когда мы израсходуем все боезапасы, люди в спасательных капсулах покинут корабль, а я останусь здесь и протараню их авианосец. По крайней мере, еще одним будет меньше.

— Ну что, принимаем этот план? — после продолжительного молчания спросил Меррит.

— Черт возьми, а что еще нам остается? — ответил Гриерсон со своей обычной ухмылкой.

— Гиперпереход через десять секунд… Ясон откинулся в кресле, глядя на полетную палубу. Пилоты заняли свои позиции в кабинах, палубная обслуга замерла в ожидании.

«Господи, помоги им, — взмолился Ясон, закрыв глаза. — Им пришлось так трудно, так чертовски трудно, Господи, позволь им выбраться отсюда».

Пространство вокруг корабля внезапно замерцало и погасло. Последовала непродолжительная пауза, а потом начали поступать сообщения.

— Навигационный компьютер подтверждает, что прыжок прошел нормально…

— Вот они! — закричал наблюдатель. — Кошки! Много! Курс — три градуса, расстояние — сто десять тысяч километров, приближаются со скоростью двести восемьдесят километров в секунду!

— Дайте мне Гриерсона по лазерной связи. Экран вспыхнул.

— Вы видите их?

— Да, все вокруг так и кишит ими.

— Что показывают сканеры дальнего радиуса действия?

— Один авианосец на краю пояса астероидов, вдоль которого тянется минное поле. Второй еще довольно далеко, а третий сейчас совершает прыжок на самом краю системы. Все здесь, стервятники, слетелись на добычу. Но вот что странно. Сканеры уловили следы еще одного прыжка, далеко, в той точке, которая ведет в сектор Джугара. Но очень большие помехи, ничего толком не разобрать.

Ясон кивнул.

— Ну что, нападаем на авианосец? Если удастся проскочить, уходим к Джугаре. Гриерсон улыбнулся.

— До встречи на том свете, сынок. — И экран опустел.

— Всем истребителям — взлет! — приказал Ясон.

— Корабль Конфедерации совершил прыжок, увеличил скорость и идет прямо на нас. Принц Тхракхатх кивнул.

— У него дух настоящего воина. Он достоин той смерти, которая его ждет. Взлет всем истребителям резерва!

Кевин Толвин глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла, Катапульта сработала, его «Рапира» пронеслась через шлюзовую камеру, он включил ускорители и помчался вперед. Отойдя от «Таравы» на сто километров, он свернул в сторону, пропуская «Сэйбры». На экране было видно, как взлетели еще две «Рапиры» и сформированная ими ударная группа ринулась вперед.

— Ударная группа Альфа, держитесь за мной.

— Следуем за вами, — ответил Кевин.

— Ближе ко мне, Одинокий Волк, не рассеивайтесь в пространстве.

Кевин чувствовал, что в голосе Думсдэя сквозила неприязнь, но промолчал, хотя испытывал искушение сказать ему пару язвительных слов.

Он непременно так и поступил бы прежде, но теперь… Теперь все это казалось таким… неважным и даже ненужным. Никогда прежде он не испытывал подобного чувства. Забавно. Или нет? Мощный поток адреналина, выброшенный в кровь как реакция организма на то, что его ожидало, будоражил мысли, и они мчались галопом, обгоняя друг друга. В голове вихрем проносились обрывки воспоминаний…

Жизнь, которая всегда лишь баловала его: элитные школы, роскошные каникулы, вилла в Шотландии, Итон, а потом Кембридж, заботливая мать, неутомимо борющаяся за благополучие своей семьи, и умный, добрый» уважаемый всеми отец. Лишения войны не коснулись Кевина, никаких ограничений ни в чем он не испытывал — даром, что ли, вся его родня занимала высокие посты в правительстве и военной индустрии.

Дядя? Чужой, ни на кого не похожий — «гадкий утенок» в их семейном пруду. Суровый, сдержанный, он приезжал на Землю только в отпуск и, казалось Кевину, с презрением поглядывал на то, как они живут, — с презрением, которое лишь усиливалось от того, что вокруг него роем вились всяческие подлизы и льстецы, виляющие хвостами перед знаменитым адмиралом в надежде, что и на них упадет отблеск его славы.

Что касается войны, то, конечно, совсем избегнуть военной службы не представлялось возможным, хотя все Толвины в глубине души считали, что заслужили эту маленькую привилегию, ведь пятьдесят поколений их предков верно и преданно служили отечеству. И все же кто-нибудь из них всегда так или иначе имел отношение к военной службе — это была традиция. Его отец, например, работал инструктором военной Академии и погиб в результате несчастного случая. После его смерти мать сделала все возможное, чтобы с ним, ее единственным сыном, не случилось ничего.

Но он не оправдал ее надежд. Что с ней творилось, когда он сообщил о своем решении идти в летную школу! Сначала она заявила, что слышать ни о чем не хочет. Потом, видя его упорство, стала уговаривать, чтобы он поступил на службу к военному министру, который согласился взять его на должность военного атташе. А потом просто плакала и говорила всякие глупости, вроде того, что он пропустит театральный сезон в Лондоне или потеряет шанс подыскать себе невесту из приличной семьи.

«Неисповедимы пути твои, Господи, — подумал Кевин. — Все, чего я хотел — это летать, и по этой причине мне придется погибнуть здесь, на задворках Вселенной, в бою, о котором даже никто никогда не узнает». Он мельком глянул на экран сенсоров — число красных точек на нем заметно возросло, — и снова мысли его суматошно понеслись.

Смирившись в конце концов с его решением, мать и вся остальная семья постарались извлечь максимум пользы из того, что он пошел-таки в летную школу. Устроили интервью по головидению, статьи в газетах и журналах — все для того, чтобы показать, что семья не жалеет своих лучших сыновей и вносит немалый вклад в дело борьбы с врагами. В то же время они прикладывали все усилия к тому, чтобы он ни в коем случае не оказался там, где ему угрожала бы реальная опасность. Хотя здесь определенно Крылась некоторая тайна. Вся эта военная операция планировалась по крайней мере в течение нескольких месяцев, и судьба «Таравы» тоже решилась не в последний день. Как же в таком случае его родня допустила, чтобы он оказался именно здесь? Может быть, к этому привели козни политических противников и завистников, которых было немало у его семьи? Или это просто игра случая? Мать, по крайней мере, уверяла его, что он никогда не будет принимать участия в боевых действиях. «Полетаешь немного, раз тебе так хочется, — говорила она, — а потом вернешься, устроишься в какой-нибудь штаб и тихо мирно дослужишься до звания адмирала, так и не услышав грохота разрывов».

Он никогда не узнает, как это получилось, — теперь уж точно не узнает, черт возьми… Держа в поле зрения истребитель Думсдэя, он продолжал мчаться вслед за ним, думая о своем.

Было что-то такое в людях, с которыми он столкнулся здесь, что отличало их от всех, с кем он имел дело раньше. Они не относились к нему хорошо только лишь из-за его происхождения; здесь, на краю света, имя как таковое не значило ничего. Здесь люди делились на живых и мертвых, на тех, кому доверяли, и тех, кто не заслуживал доверия. Теперь он ясно видел, что все почти двадцать два года своей жизни он прожил как человек, не заслуживающий доверия. Он подумал о Ясоне, который был всего на три года старше его, а сейчас замещал командира авианосца. Его успехи в военном деле, его быстрое продвижение по служебной лестнице объяснялось только личными качествами — способностями, моральной силой, характером. Он добился этого лишь благодаря самому себе. Кевин также знал, что Ясон, как бы к нему ни относился, не задумываясь пожертвует своей жизнью ради него, Кевина.

Да, вот что было самым главным из того, что он понял: единственное, что имеет значение, — это можно на человека полагаться или нет. Как ему хотелось, чтобы другие пилоты относились к нему по-дружески, так, как они относились друг к другу! И не потому, что он угощал их выпивкой, как в то время, когда он впервые появился на борту «Таравы», о нет! Все это теперь представлялось Кевину полнейшей ерундой. Он хотел, чтобы никто не отводил взгляда, встречаясь с ним, он страстно жаждал понимания — и в особенности со стороны Ясона.

Именно Ясон дал ему шанс измениться самому и изменить отношение к себе — даже после того как он совершил ошибку, которая стоила Джиму Конклину жизни. Джим был славный, добродушный парень из фермерской семьи, живущей в маленьком американском городке. Конечно, если бы они встретились полгода назад, Кевин никогда не пригласил бы его в свой клуб, но теперь это не имело значения. И вот Джим мертв — и по его, Кевина, вине. Ясон был прав; он должен был оставаться рядом с Джимом и выкинуть из головы всякие мысли о погоне за килратхами. Ведь на самом деле он слышал приказ Ясона повернуть назад, радио забарахлило позже, но он просто не думал о том, что Джим и его товарищи могли оказаться на краю смерти. Однако теперь исправить ничего нельзя, можно только никогда не совершать таких поступков.

«Никогда», — точно заклинание, мысленно сказал себе Кевин.

— Командный пункт «Таравы», — это был Думсдэй.

— Командный пункт «Таравы» здесь.

— Мы приближаемся к авианосцу.

У Кевина, внутри все сжалось. Между ними и авианосцем были крейсер, два разрушителя и целый сонм истребителей… «Никогда» — хотя бы потому, что никогда уже не будет ничего… И все же он знал — это именно то место, где ему хотелось быть.

— Ударная группа Альфа, удачи вам, — ответил Ясон.

— Всегда мечтал закончить свои дни как-нибудь вот так, «Тарава». Теперь давайте, катитесь отсюда к черту, — грубовато ласково сказал Думсдэй. — Ну что, группа Альфа? Теснее прижмитесь ко мне. Не расползайтесь,

Кевин включил ускорители и вырвался вперед. На экране было видно, что некоторые килратхские истребители стали поворачивать, устремляясь на перехват их ударной группы, но большинство, по крайней мере, кораблей пятьдесят, продолжали лететь прямо, чтобы атаковать «Тараву» и «Интрепид».

Потом на канале общей связи послышались потрескивания: это Раундтоп отдавал приказания шести «Ферретам», двум «Рапирам» и двум «Сэйбрам» сформировать группу защиты.

— Группа Альфа, переключитесь на канал связи 2282.

Кевин настроился на нужный канал, исключающий подслушивание со стороны килратхов.

Первый «Дракхри» спикировал, блестяще выполнив разворот и петлю, следом за ним шло звено из трех килратхских истребителей. Кевин резко взмыл вверх и ринулся к «Дракхри», который тут же вильнул в сторону и помчался прочь. Не обращая на него внимания, Кевин повернул к одному из истребителей и дал залп, которым его уничтожил. Два оставшихся продолжали нестись ему навстречу.

— «Сэйбры», возьмите влево, — сказал Думсдэй.

Истребители резко ушли в сторону, и «Дракхри» промчался через пустоту. Кевин выстрелил и снова вильнул в сторону, уходя от погони.

— Отлично, Одинокий Волк, — сказал Думсдэй.

— Стараемся… — ответил Кевин. Они шли плотной группой, а со всех сторон к ним стягивались истребители килратхов — одно звено атаковало сверху, другое сзади, остальные кружили рядом, выбирая удобный момент для нападения.

— Внимание! Берем курс на разрушитель, за десять километров от него разворачиваемся и летим к авианосцу! — приказал Думсдэй.

Группа устремилась вслед за ним, за исключением одной «Рапиры», которая исчезла в огненной вспышке. Вражеские истребители кружились над ними, пытаясь расколоть группу, тесня их со всех сторон, за исключением пространства прямо по курсу, которое простреливалось дальнобойными пушками разрушителя. Прямое попадание накрыло еще один «Сэйбр». На мгновение строй разрушился, «Дракхри» тут же нырнул в середину группы, Кевин повис у него на хвосте, дал залп, попал в двигатель вражеского истребителя и пронесся сквозь град обломков, от визга защитной системы у него заложило уши.

Он быстро развернулся, нос к носу столкнулся с еще одним вражеским истребителем и выстрелами в упор прошил его кабину.

— Поворачиваем, поворачиваем! — закричал Думсдэй, и его корабли, сделав крутой вираж, устремились к вражескому авианосцу.

— Пуск торпед через сорок секунд! — Это снова был Думсдэй. — Не позже, кругом слишком много истребителей, так что цельтесь лучше!

Их неожиданный рывок прочь от разрушителя позволил им оторваться от истребителей, которые кружили вокруг них, но прямо по курсу, между ними и авианосцем, было еще около пятнадцати его собственных кораблей защиты, которые тут же ринулись им навстречу.

Спустя несколько секунд еще один «Сэйбр» оказался уничтожен — залп вражеских ракет ударил по звену с обеих сторон, навстречу друг другу; увернувшись от одного выстрела, пилот тут же угодил под другой. Кевин услышал, как Думсдэй тяжело вздохнул.

— Двадцать секунд, будьте наготове! Кевин вильнул в сторону, пытаясь избавиться от вражеского истребителя, повисшего у него на хвосте. Прямо перед ним оказался «Дракхри», удиравший от одного из «Сэйбров». Кевин мог легко расправиться с ним, но не стал этого делать. Вместо этого он взмыл вверх, а потом круто спикировал — так, чтобы снова оказаться рядом с «Сэйбром» Думсдэя. Вражеский истребитель, преследовавший его и не ожидавший такого маневра, промчался мимо.

— Десять секунд до пуска торпед. Держитесь!

Теперь к авианосцу летели всего два «Сэйбра» под прикрытием «Рапиры» Кевина. Вражеский корабль был уже отчетливо виден. В пространстве перед ним тут и там встречались мины, от которых то и дело приходилось уворачиваться. Разрушитель, прикрывавший авианосец, выпустил несколько ракет, которые устремились к ним, и еще один «Сэйбр» исчез во вспышке пламени. Он находился так близко, что истребитель Думсдэя вздрогнул и подскочил вверх, его торпеды неожиданно сорвались и помчались по совершенно немыслимой траектории.

— Что случилось, Думсдэй?

— Черт возьми! Торпеды выстрелили самопроизвольно! — крикнул Думсдэй.

Его истребитель по спирали уходил вниз. Рядом тут же оказалась «Дракхри», почуявший легкую добычу, Кевин рванулся к нему, дал залп, и он свернул в сторону.

— Истребитель поврежден, мой второй пилот убит! — послышался возглас Думсдэя.

— Летите к «Тараве», я вас прикрою! — закричал Кевин. — Просто летите, и все, не беспокойтесь больше ни о чем!

— Черт возьми, а авианосец? Лети к нему!

— С чем, с кулаками? Нет, я не я буду, но до «Таравы» мы доберемся. Летите, черт побери!

Оглянувшись через плечо, Кевин испытал острое желание вжаться в кресло, так близко над его головой промчалась ракета. Он сделал маневр, обходя очередную мину.

— Думсдэй, вы меня слышите? Ответа не было, однако пятно, изображающее истребитель Думсдэя, продолжало дружески подмигивать Кевину с экрана сенсоров. Было видно, что Думсдэй начал разворачиваться, будто собираясь снова устремиться к авианосцу.

— Черт возьми, Думсдэй! Если вам жизнь не дорога, то, по крайней мере, хоть отдайте ее не зря! Вы и на сто километров к авианосцу не приблизитесь, как вас разнесут в клочья. Летите на «Тараву», пересядьте с вашей развалюхи на что-нибудь, способное летать и стрелять, — и тогда валяйте!

На экране появилось изображение Думсдэя, его кабину заволокло дымом.

— Хорошо, Волк, ты прав. Прикрой меня.

— Ни на шаг не отойду от вас, Думсдэй, ни на шаг. Летите, и будем надеяться, что доберемся.

Ясон стоял, наблюдая за экранами и следя за поступающими сообщениями. Сердце его глухо колотилось; он понимал, что бессилен что-либо сделать. Проклятие! Торчать тут, на капитанском мостике, когда он мог бы быть в самой гуще боя.

— «Тарава», это Гриерсон.

— Здесь «Тарава».

— Группа Альфа почти полностью уничтожена, уцелели только двое, они возвращаются. Попытайтесь прорваться через пояс астероидов, там у килратхов есть небольшая прореха в минном поле. Ничего не поделаешь — сегодня на ваш стол не будет подан авианосец килратхов.

Ясон сокрушенно кивнул.

— Хорошо, «Интрепид», следуйте за мной.

— Скоро буду рядом.

— Что значит «скоро», Гриерсон? Что у вас на уме, черт возьми?

— Что у меня может быть на уме, кроме как прикрывать свой авианосец? Не волнуйся, сынок, я иду к тебе.

— Рулевой, мы направляемся к поясу астероидов, — приказал Ясон.

— От пояса астероидов прямо на нас летят более десяти истребителей-бомбардировщиков «Гратха», — сообщил наблюдатель.

На экране было видно, как от туманной полосы пояса астероидов понеслась к «Тараве» горсть красных точек.

— Они выпустили прямо нам в лоб семь торпед!

— Что там наше прикрытие?

— Открыли огонь, сэр.

Ожила защита, послышалось быстрое стаккато лазерных орудий. Первая торпеда вспыхнула в десяти километрах от корабля, последовали новые залпы орудий, и одна за другой взорвались еще пять торпед. Но последняя продолжала приближаться.

— Пять секунд до удара!

Ясону захотелось заткнуть уши — так силен был вой сирены, предупреждающей о торпеде килратхов.

— Три секунды!

— Держитесь!

Удар швырнул его на палубу и тут же снова подбросил вверх. На капитанском мостике погас свет, Ясон понял, что он плывет — отказал генератор искусственной гравитации. Инстинктивно затаив дыхание, Ясон ждал, что корпус «Таравы» вот-вот треснет и его выбросит в открытый космос.

Вместо этого снова вспыхнул свет, и Ясон грохнулся на палубу: генератор искусственной гравитации опять заработал. Глухой гул прокатился по кораблю — точно на него обрушился удар гигантского молота.

— Командный пункт, это носовая орудийная башня, — раздался в интеркоме истеричный голос. — У нас прямое попадание в переднюю часть корабля… Нас уносит!

Шатаясь, Ясон поднялся на ноги и подошел к выходу на полетную палубу.

— Боже милосердный! — ловя ртом воздух, ошарашенно воскликнул он.

Передние двадцать метров бронированного носа «Таравы» отсутствовали. Точнее, сам нос оказался цел, но держался лишь на деталях каркаса и остатках проводки, связывающих его с кораблем, и видно было, что долго он не продержится. По кабелю еще доносились пронзительные крики членов экипажа, находившихся там. Наконец конструкция не выдержала, нос корабля отломился и полетел в пространство. На одно короткое мгновение Ясон увидел тела, вывалившиеся из него. То, что осталось от передней части корабля, было опалено огнем и дымилось. Стрелки мини-пушек, находившиеся снаружи, за шлюзовой камерой, тоже погибли, само место, где они размещались, разнесло на части градом осколков.

Ясон повернулся к стармеху.

— Старшина, неужели мы выдержали?

— Да вроде были не должны, но, похоже, нам повезло. Нос обломился как раз за переборкой, и она уцелела. Конечно, шлюзовая камера повреждена и вдобавок большая утечка воздуха. Но я уже послал туда моих ребят, чтобы залатать дыры.

— Объясните мне, ради Бога, как это могло случиться?

— Бронированный нос приварили позднее, за передней орудийной башней. Ведь этот корабль проектировался как транспортный и все дополнительные части просто подсоединили к нему.

— Сколько человек там погибло?

— Тридцать пять, сэр. По крайней мере, все произошло быстро.

Корабль снова начал содрогаться. Наблюдатель сообщил, что шесть килратхских истребителей обрушили на них ураганный огонь, надеясь окончательно вывести из строя систему защиты, от которой уцелело всего восемь процентов. Один из гравитационных снарядов пробил шлюзовую камеру и, скользнув по палубе, ударил в заднюю переборку ангара, обдав градом осколков членов палубной команды, которые лихорадочно готовили к вылету последние несколько истребителей. С ревом взорвался топливный бак одного из «Ферретов», огненный вихрь пронесся по палубе. Взвыл сигнал пожарной тревоги, из огнетушителей хлынула жидкость, над палубой закружилась вьюга белой пены. На горящем «Феррете» сработала система автоматического катапультирования, и пилота выбросило вверх, прямо к потолку ангара.

Ясон стоял на капитанском мостике, отделенном от пылающей палубы всего-навсего стеной из плексигласа, понимая, что еще один подобный снаряд может мгновенно разрушить ее. Так и произошло — хрупкая преграда затрещала и рассыпалась. Все, кто находился на капитанском мостике, принялись смахивать осколки с приборов и оборудования, многие при этом тут же порезались.

Еще один гравитационный снаряд прорвался через шлюзовую камеру, пробив переборку. Точно смерч, наружу вырвался воздух, внутри шлюзовой камеры возникла воздушная пробка, а снаряды продолжали обрушиваться на корабль, теперь уже со стороны кормовой переборки ангара, и пронзительно визжали осколки, На палубе творился невообразимый хаос. Порыв пламени пронесся через капитанский мостик, и Ясон прикрыл лицо руками. Волна жара пронеслась дальше, приборы и оборудование взрывались один за другим, электрические разряды сыпались во все стороны с панелей управления.

Свет снова погас, но тут же вспыхнуло аварийное освещение, все помещение оказалось наполнено темным едким дымом. Кашляя, Ясон повернулся и увидел, что дежурный офицер убита, ее труп лежал посреди капитанского мостика. Все было разрушено, все пылало, дымилось, кругом царил хаос.

За шлюзовой камерой возникла яркая вспышка, и маячивший там килратхский истребитель исчез. Через секунду сквозь огненный вихрь Ясон увидел «Рапиру», взмывшую вверх, с двумя «Дракхри» на хвосте.

— Все вверх дном, сэр.

На капитанский мостик поднялся сержант-пехотинец, чтобы занять место убитой.

— Сюда идет четвертый авианосец со стороны пояса астероидов. Корабль, конечно, килратхский, однако в нашем компьютерном банке данных он не зарегистрирован.

Экран наблюдения еще работал, хотя изображение было колеблющимся и размытым, но и оно, подернувшись рябью, исчезло.

— Похоже, мы ослепли, сэр, все следящие системы уничтожены.

— Что это за авианосец?

— Я не понял. Последнее, что я видел, это как он, огибая минное поле, шел прямо сюда.

— Рулевой, что у нас?

— Потеря скорости, сэр.

— Включите двигатели на полную мощность.

— Сэр, горючее на исходе, осталось меньше пяти процентов.

Это означало одно: если включить двигатели на полную мощность, горючее закончится через несколько минут.

Корабль снова содрогнулся.

— Машинное отделение сообщает, что ударом ракеты повреждена одна дюза.

Ясон перевел взгляд на аварийную схему корабля, на которой красными огнями были помечены те его участки, которые нуждались в ремонте, — практически вся она полыхала красным. Уже в то время, когда он рассматривал ее, замерцал еще один красный огонек, показывающий, что вышла из строя нейтронная пушка, расположенная в нижней части корабля.

— Сэр, кормовая орудийная башня сообщает, что Гриерсон разворачивает «Интрепид».

— Попробуйте включить командную линию связи… Гриерсон, куда вы? Что собираетесь делать? Гриерсон!

«Интрепид» молчал.

— Черт возьми, попробуйте соединить меня с ним через лазерную связь!

Изображение Гриерсона возникло на экране, оно мерцало и колебалось. Рот командира «Интрепида» двигался, но не слышно было ни звука. Потом исчезло и изображение, когда «Тарава» содрогнулась еще раз.

Вражеские истребители, которые, точно рои злых шершней, кружили вокруг «Таравы», повернули к «Интрепиду».

— Рулевой, можем мы развернуться?

— Рулевое управление дышит на ладан, сэр.

Ясон стоял на капитанском мостике, больше всего в этот момент страдая от сознания своей беспомощности.

— Наружная связь вышла из строя, — запинаясь от волнения, сказал дежурный.

Склонившись над панелью управления, он нажимал то одну, то другую клавишу, снопы электрических разрядов били при каждом его прикосновении. Внезапно на экране снова вспыхнуло изображение — совсем нечеткое. «Интрепид» двигался прямо к вражескому авианосцу, навстречу ему мчался килратхский крейсер прикрытия. Окаменев, Ясон наблюдал один из последних актов этой затянувшейся трагедии. От сближающихся кораблей оторвались и устремились навстречу друг другу торпеды, и через несколько мгновений оба корабля исчезли в ослепительных вспышках. Ясон опустил голову.

— Сэр, они не добрались до авианосца, зато разнесли к чертям крейсер, — еле слышно сказал дежурный, добавив после небольшой паузы: — Тот авианосец уже рядом.

Сквозь шлюзовую камеру ворвался «Сэйбр», искры дождем сыпались с его левого крыла, которое было почти оторвано от корпуса. Он пронесся сквозь вихрь огня и пены, затормозил и ударился в заградительную сетку. Через несколько секунд, не дожидаясь, пока палуба освободится, села «Рапира», пройдя так близко от «Сэйбра», что только чудом избежала столкновения. Из кабины «Сэйбра» выкарабкался Думсдэй и побежал на капитанский мостик, Толвин — следом за ним.

Еще один взрыв потряс «Тараву», еще одна волна огня пронеслась через палубу и капитанский мостик, с такой силой ударив Ясона, что он упал. Поднявшись, он осмотрелся. Обзорный экран ослеп, из командного отсека валил дым, панель его управления отломилась, повиснув на проводке, из нее сыпались искры; тактический дисплей был разбит, все приборы наружной связи тоже; еле-еле работал только дисплей наблюдения. Комната приобрела фантастический вид — полная дыма, создающего маленькие смерчи и водовороты, освещенная тусклым красным светом аварийных ламп. Ясон почувствовал струйку, бегущую по щеке, и, коснувшись ее рукой, увидел, что это кровь. Однако боли он не испытывал и даже не был уверен, что это именно его кровь, а не чья-нибудь еще.

Стармех посмотрел на Ясона.

— Мы попали в самое пекло, сэр, в самое пекло. — Он замолчал, не в силах говорить.

— Подготовьте спасательный корабль, — сказал Ясон. — Весь экипаж — в спасательные капсулы. Рулевой, прежде чем вы покинете корабль, попытайтесь развернуть его так, чтобы он двигался прямо к авианосцу. Я хочу, чтобы все, кроме меня, перешли на спасательный корабль.

— Ясон! — Это был Думсдэй, добравшийся наконец до капитанского мостика.

— Ну, дружище, хочешь поиграть в прятки со смертью вместе со мной? — сказал Ясон. — Если нет, то быстро отправляйся в спасательную капсулу.

— Черт возьми, Ясон, еще один авианосец идет сюда!

— Я знаю.

— Откуда ты можешь знать? Ты что, слышал последнее сообщение Гриерсона? Он решил, что нам конец, связь и защита уничтожены, еще один-два удара, и мы превратимся в груду обломков. Вот почему этот ненормальный, которому тоже, вроде тебя, не терпелось попасть на тот свет, развернулся и кинулся прямо килратхам в пасть, решив хоть кого-то из них прихватить с собой.

— Он правильно сделал, — ответил Ясон, — так и так нам крышка. Я думаю, нужно поступить точно так же. Ты всю жизнь, Думсдэй, сколько я тебя помню, болтал о том, что смерть твоя близка. Ну вот, на этот раз она и вправду в двух шагах.

— Черт возьми! — закричал Кевин, вбегая на мостик и отталкивая Думсдэя. — Вы что, не знаете? Тот, другой, авианосец — это же «Конкордия»!

— Ты что, спятил?

— Это «Конкордия»! Они замаскировались под килратхский корабль, но это они, говорю вам, и они будут здесь с минуты на минуту. Я поймал их сообщение, переданное открытым текстом. Там сказано одно: «Держись, „Тарава“!» Просто потрясающе, черт возьми!

Ошеломленный Ясон на мгновение буквально потерял дар речи.

— Рулевой, можем мы повернуть и пойти им навстречу?

— У нас нет внешней связи. Как мы узнаем, где они?

— Ладно, черт возьми, направьте корабль туда, откуда, как вам кажется, они идут, и ради Бога, не загоните нас в минное поле рядом с поясом астероидов.

— Есть, сэр.

Ясон спустился на полетную палубу. Огонь и волны пены продолжали метаться над ней. Прямо у капитанского мостика медики развернули пункт первой помощи, вокруг лежали раненые и убитые. Корабельный священник тоже был здесь. Ясон видел, как, стоя на коленях, он перекрестил лежащего пехотинца, натянул на его лицо форменную куртку, встал и, пройдя несколько шагов, снова опустился на колени.

Ясон подошел к шлюзовой камере и остановился прямо перед ней, выжидая.

И в конце концов он увидел их — проблески света, которые спустя несколько мгновений обрели форму. Эскадрилья «Бродсвордов» пронеслась мимо, торпеды под их крыльями зловеще сверкали. Следом шли «Сэйбры» и «Рапиры», четыре из них отделились и заняли защитную позицию вокруг «Таравы». И на их крыльях сверкало имя корабля, к которому они были приписаны, — «Конкордия».

— Этот старый хрыч Толвин и в самом деле не бросил нас, — еле слышно сказал Ясон.

— Конечно, нет, — с вызовом ответил Кевин, и Ясон усмехнулся.

— Мы поступили бы точно так же! —Думсдэй хлопнул Ясона по плечу, крепко стиснул его в объятиях, и впервые за все долгие годы их дружбы Ясон увидел, что он смеется.

— Да, конечно, — прошептал Ясон. — Мы сделали бы то же самое.