Кристофер Сташеф, Уильям P. Форстчен Расплата

Часть 1 ДЕТСКАЯ ПРОГУЛКА

— «Викинг» — на два часа!

Услышав этот возглас, дежурный включил сигнал тревоги боевым постам. Слабый, дребезжащий звук разнесся по кораблю, во всяком случае, по большей его части. По крайней мере, в кают-компании его услышали.

— О, есть, сэр! Сию минуту, сэр! — Флип вскочил, вытянулся в струнку и, нарочито высоко задирая колени, побежал к своей орудийной башне. Джоли проводила его взглядом, растаптывая окурок. По привычке они курили здесь, в специально предназначенном для этого месте, хотя фильтровальная лампа уже плохо очищала воздух. Вздохнув, Джоли покачала головой.

— Флипу все шуточки… Давай, Гарри, всыпь им хорошенько.

— Да уж постараюсь. Ты же знаешь, я с ними не церемонюсь — я их просто расстреливаю. — Гарри, сидевший напротив нее, поднялся со своего места.

«Надеюсь, так и будет», — про себя добавил он, чувствуя холодок давнишнего, уже ставшего привычным страха.

— Ну что, пошли? Надеюсь, скучать нам не придется.

Затянувшись в последний раз, он аккуратно загасил сигарету, спрятал окурок (на черный день) и потрусил к своей орудийной башне.

На капитанском мостике командир корабля Харкорт спросил:

— Ну что там, Билли?

— Похоже, вольный стрелок, капитан, — последовал ответ с наблюдательного пункта.

Харкорт усмехнулся. У них был большой опыт стычек с легковооруженными рейдерами, принадлежащими частным лицам, которые раз за разом упорно появлялись в не нанесенных на карту точках прыжка, пытаясь совершать налеты на колонии Конфедерации, расположенные по всей границе военной зоны. По крайней мере, они так воображали — что их точки прыжка никому не известны. Однако два года в патруле многому научили экипаж «Джонни Грина», корвета класса «Вентур». Любой из них настолько хорошо знал, где находятся все эти три точки, что разбуди его посреди ночи — и он тут же по памяти перечислил бы их координаты.

Теперь уже «викинги» не вызывали у них особого волнения.

Со стороны могло показаться, что дисциплина в команде не на высоте — отношения были не слишком официальными, а поведение некоторых членов экипажа производило впечатление легкомысленности и даже разболтанности. Однако никаких конфликтов между ними не возникало, работу свою они выполняли слаженно, а страдали, главным образом, от скуки. Ее они ощущали почти всегда, за исключением тех случаев, когда в погоне за легкой добычей появлялся один из частных рейдеров. Rогда скука становилась всего лишь маской, скрывающей то, что таилось в глубине души каждого из них, — страх смерти. Кто знал, что именно появилось на этот раз из точки прыжка? «Викинг» вполне мог оказаться под пару «Джонни Грину» или даже более мощным.

— Боевые посты готовы, капитан, — доложила старший лейтенант Дженис Граундер.

Билли отключил сигнал тревоги, и звук, хотя и еле слышный, но достаточно назойливый, смолк.

— Отлично, старпом. Курс на перехват.

— Уже сделано, капитан, — ответил Морлок Барнс, астронавигатор.

Харкорт откинулся на спинку кресла, с удовлетворением оглядывая капитанский мостик. В помещении было почти темно, лишь отдельные островки света выхватывали из мрака человеческие фигуры, каждая из которых склонилась над своим пультом. Атмосфера казалась спокойной, и все это чем-то напоминало библиотеку, если не считать подспудного напряжения, вызванного ожиданием предстоящего боя не на жизнь, а на смерть. Это было славное, уютное местечко для четырех человек.

К сожалению, их тут находилось пятеро.

Взгляд Харкорта непроизвольно начал искать несоответствия — их тут было великое множество. Помещение могло служить памятником человеческой изобретательности. Чего стоили хотя бы одни экраны, каждый из которых освещался укрепленной в зажиме лампой, поскольку их задняя подсветка выгорела несколько месяцев назад! Перед Граундер, которая, кроме всего прочего, исполняла обязанности рулевого, размещались два гироскопа с удлиненными осями, явно не в лучшем состоянии: поверхности их были испещрены вмятинами, царапинами и металлическими заплатами. Установленные под прямыми углами в кардановых подвесах, они заменяли собой измерительные приборы, сгоревшие даже раньше, чем подсветка экранов. Сам штурвал все еще слушался управления, но лишь благодаря тому, что Кориандер, ведавшая контрольно-восстановительными работами, вышла в космос и заменила дюзу, разнесенную вдребезги одним из «викингов» полгода назад. Она использовала обшивку их собственной неразорвавшейся ракеты, которую, по счастью, удалось извлечь из обломков рейдера.

Некоторая доля юмора состояла в том, что, поскольку ракета не взорвалась, рейдер пострадал не очень сильно и был благополучно захвачен в плен, но только после того, как Флип и Гарри разнесли вдребезги его собственные дюзы. Килратхи тогда пытались ускользнуть в спасательных капсулах, но были пойманы и теперь во вполне сносных условиях содержались на той самой планете, на которую пытались напасть. Конечно, сейчас они не даром ели казенный хлеб — им приходилось изрядно вкалывать, укрепляя обороноспособность планеты, но таковы уж превратности войны. Очень кстати оказалось то, что их рейдер нес на борту поразительное количество запасных частей. Они помогли поддерживать «Джонни Грин» на ходу и даже улучшить его оснащение. К примеру, другие сторожевики класса «Вентур» не имели кормовых орудий.

Пригодился и блок наведения той же самой неразорвавшейся ракеты. Кориандер установила его вместо прицела пушки Гарри — его собственный расплавился во время одной особо жаркой схватки. На пушке Флипа красовался блок наведения, снятый с килратхской ракеты, которую их собственный снаряд буквально разрубил надвое на борту пирата.

Они не обращали внимания на вонь в воздухе и запах своих давно не мытых тел — водоочиститель еще кое-как работал, но с очень большими перебоями. В системе очистки воздуха там и тут появлялась странная зеленая поросль, к тому же фильтры почти полностью засорились.

Появление случайного рейдера килратхов, по крайней мере, разгоняло скуку. Никто не задумывался о том, что каждый из них мог погибнуть — впрочем, это казалось маловероятным. Корабли килратхов, как правило, были вооружены хуже, чем «Джонни Грин», и все же… Сами килратхи сражались как черти, и вряд ли кто-нибудь на свете смог бы предсказать, чем окончится сражение. Никто не задумывался об этом — и Харкорт тоже постарался выкинуть эти мысли из головы. Выполнение привычных, заученных действий, со временем ставших просто рутиной, позволяло не думать об опасности — что некоторым удавалось даже слишком хорошо — или, по крайней мере, делать вид, что это так.

— Пристегнуть ремни, — приказал Харкорт. — Полный вперед!

— Есть полный вперед, — послышалось из интеркома.

В самом центре корабля, склонившись над своим пультом, старшина Лорейн Хэскер следила за состоянием двигателей. Она их называла «Мои маленькие детки», несмотря даже на то, что двое из них были в ее гнезде кукушатами.

Скорость корабля нарастала, и притом гораздо быстрее, чем можно было ожидать от сторожевика такого класса. Объяснялось это тем, что Кориандер проявила немало изобретательности, внеся кое-какие изменения в устройство корабля, и это явно пошло ему на пользу. Если бы пришлось мчаться на столь высокой скорости долго, двигатели могли бы сгореть или, что даже более вероятно, разнести корабль на части. Два двигателя, установленные на нем первоначально, уже устарели, а два других, которые были сняты с килратхских кораблей, недостаточно хорошо отрегулированы. По счастью, им вовсе не требовалось мчаться с такой скоростью слишком долго.

Очевидно, килратхи не рассчитывали на появление «Джонни Грина», и уж тем более на то, что он способен развить такую скорость. Они развернулись и на предельной скорости пустились наутек.

— Он удирает, — сообщил Билли.

— Разве они не всегда так делают? «Все лучше, чем день за днем томиться от скуки, — подумал Харкорт, — какое никакое, а все же развлечение. Жаль только, что каждый рейдер ведет себя точно так же, как все предыдущие».

— Почему бы этим подонкам не рассказать друг другу о том, что удирать от нас бесполезно?

— Интересно, как они могут это сделать? — возразила Граундер. — Ведь никто из них не возвращается, по крайней мере, после встречи с нами.

— Это точно, — согласился Харкорт. — Но повсюду тысячи их применяют подобную тактику. Хотя некоторые из них, надо думать, Возвращаются.

— Может быть, как раз эти «некоторые» и не пробовали удирать? — высказала предположение Граундер. — Вроде того, самого первого, с которым мы дрались, помните? Тогда они атаковали нас.

— Да, и спасибо им, их двигатели пришлись нам очень кстати. Отличная работа, старшина. — Харкорт посмотрел на Кориандер. — Ума не приложу, как ты ухитрилась соединить их с нашей системой управления?

— В общем-то, они с ней не очень и соединены, — ответила Кориандер, — по крайней мере, не совсем.

— А по-моему, у тебя это неплохо получилось, — заметила Граундер. — Я выжимаю газ — они ревут.

— Спасибо, старший лейтенант. И все же мы должны беречь каждый болт, — сказала Кориандер. — При любой стычке эти мерзавцы хоть что-нибудь да портят нам.

— Мы идем на максимальной скорости, — сообщила Граундер. — Примерно через пару минут будем в зоне досягаемости.

— Наверно, они уже подсчитали, какие у них преимущества перед сторожевиком класса «Вентур», — вздохнула Кориандер.

— Надо думать, — отозвался Билли. — Но они наверняка не учли, что у нас на борту такой старшина, как ты.

«То, что сказала Кориандер о преимуществах, — голая правда», — с горечью подумал Харкорт. Сторожевой корабль представлял собой не самый удачный компромисс. Пожертвовав быстротой истребителя-бомбардировщика, конструкторы не дали ему всей огневой мощи разрушителя. Но если вы не можете позволить себе поставить на боевое дежурство разрушитель, то сторожевик лучше, чем ничего. И если вы проигрываете войну и у вас не хватает ни кораблей, ни людей, то вам приходится держать этот сторожевик на боевом посту два года подряд, без отпуска для экипажа и без ремонта.

Лучше, чем ничего? Может быть, но не намного. По крайней мере, недостаточно для того, чтобы экипаж чувствовал себя уверенно.

В подобных обстоятельствах люди либо сходят с ума и готовы перерезать друг другу глотки, либо становятся очень близки. Все члены экипажа «Джонни Грина» были целы и невредимы… По крайней мере, пока.

Харкорту даже в страшном сне не снилось, что он может столкнуться с чем-нибудь вроде этого.

— «Викинг» поворачивает, — доложил Билли.

Харкорт кивнул, пристально, но безрезультатно вглядываясь в светящуюся сетку боевого дисплея. Он видел зеленоватый фон, видел линии сетки, но светящееся пятно, соответствующее изображению объекта, отсутствовало. Удар, полученный кораблем восемнадцать месяцев назад, повредил релейную цепь боевого компьютера, и с тех пор только Билли мог видеть, где находится противник; на остальных экранах «зайчик» не появлялся. Приходилось полностью полагаться на Билли.

А что еще оставалось делать?

Хорошо хоть, что дисплей боевого компьютера отчасти разгонял мрак на капитанском мостике.

— Посмотрим, способен ли этот «викинг» придумать хоть что— нибудь новенькое, — сказал Харкорт, чувствуя нарастающее напряжение.

— Лучше бы не был способен, наши возможности в бою не так уж велики, — возразила Граундер.

— Будет вам, старший лейтенант, — укорил ее Харкорт. — У вас явно отсутствует воображение. Если бы я был на его месте, я бы…

— Он пикирует! — закричал Билли. Как бы хотелось сейчас Харкорту видеть то, что доступно взгляду Билли, но его дисплею, похоже, на это было наплевать. Харкорт перевел взгляд на обзорный экран и вглядывался в него до рези в глазах, но видел лишь равнодушные звезды.

Одна из них двигалась, но была еще слишком далеко, чтобы он мог разглядеть силуэт килратха.

— Он знает, мерзавец, что снизу мы беззащитны, — сказал Харкорт. — Наверняка попробует поднырнуть и Продырявить нам брюхо.

— По крайней мере, это уж точно что-то новенькое, — ответила Граундер, но против воли голос ее дрогнул. Харкорт включил сигнал «Всем постам».

— Всем внимание! Приготовиться к бою!

— Уже готов, — ответил Флип.

— Прекрасно. Нам, как всегда, остается только следовать твоему примеру. А теперь ухватись за что-нибудь покрепче — очень скоро ты окажешься вниз головой.

— Скоро? — Голос Джоли прозвучал сдавленно. — По-моему, мы уже висим вниз головой, и того гляди перевернемся обратно.

Искусственная тяжесть вдавила их в кресла, но даже если бы она отсутствовала, другие, хорошо знакомые и весьма неприятные ощущения, вызываемые переворотом, не оставляли сомнений в происходящем. Сила Кориолиса — это сила Кориолиса, а жидкость — это жидкость, в особенности если она находится в среднем ухе и явно говорит о том, что вы делаете сальто. Тут уж просто не замечаешь, давит на тебя кресло или нет. Харкорт не сводил глаз с гироскопов Граундер. Голубые полюса в них повернулись на сто восемьдесят градусов и были направлены теперь в сторону пола. Голубые всегда показывали, где находится «верх», красные — где «низ». Теперь «верх» и «низ» поменялись местами.

— «Викинг» над нами! — крикнул Билли.

— Расстояние?

— Пятьсот километров, но приближается, правда, не очень быстро, — ответил Билли. — Ха, он не ожидал, что окажется над нами!

— Ну, хватит, сближение, я думаю, достаточное, — решил Харкорт. — Огонь!

Корабль вздрогнул, когда обе пушки выстрелили с четвертьсекундным интервалом одна за другой — и обе, увы, промахнулись. Ничего удивительного: на самом деле им следовало находиться на свалке.

— Мы у него на хвосте, — сообщил Билли, прильнув к своему экрану.

— Ну, и какой нам от этого толк? — донес интерком ворчание Джоли.

— От этого, может, и никакого, но он разворачивается, — ответил Билли. — Явно все еще не оставил надежду добраться до нас снизу. Так что…

— Так что все в твоих руках, Джоли, — сказал Харкорт. — Поджарь его хорошенько!

Раздался мощный залп, корпус корабля издал глухой звук «Бам-м-м!», а в голосе Джоли ясно слышалось отвращение:

— Проклятье! Промазала!

— Ошибаешься, — возразил Билли. — Ты зацепила ему крыло… Ракеты! Он стреляет!

— Повторить огонь! — рявкнул Харкорт.

— Но он вне пределов досягаемости! Мы только зря потратим ракеты!

— Тогда, черт возьми, и мы вне пределов досягаемости! Старпом! Разворот!

— Есть, есть! — ухмыльнулась Граундер.

Гироскопы жалобно взвыли, причудливо раскачиваясь во все стороны.

Маневр, однако, не дал желаемого результата,

— Их ракета взяла цель, то есть нас, — сообщил Билли. — Мы летим прямо на нее.

— Может, нам зайти ей в хвост? — предложила Граундер.

— Не успеем — даже при максимальном ускорении! — крикнула Кориандер. — Сколько раз вам повторять? Ракеты летают быстрее кораблей!

— Даже с двумя двигателями экстра-класса?

— Даже с десятью двигателями экстракласса! Просто увернись от нее, Граундер! Дай Джоли шанс!

Граундер вопросительно взглянула на командира корабля, но Харкорт покачал головой.

— Не время для экспериментов, старший лейтенант.

— Как прикажете, — фыркнула Граундер.

— Сближаемся! — крикнул Билли; — Триста километров! Двести пятьдесят! Двести!

— Огонь, Джоли! — приказал Харкорт. По корпусу снова прокатилось «Бам-м-м!», и тут же оранжевая вспышка на экране Билли осветила его лицо.

— Попали! — восторженно заорал он. — Отличный выстрел, Джоли! Теперь у него вообще нет никакого хвоста!

— Все еще скучаешь? — спросил Харкорт у Граундер.

— Сейчас — нет, — ответила она.

— Он пытается развернуться, — сказала Кориандер. — Хочет врубить уцелевшие носовые дюзы и удрать.

— Удрать? Нет, вряд ли, — сказал Харкорт. — Это же килратхи.

— Уже возвращается, — взволнованно сообщил Билли. — Виляет из стороны в сторону, но возвращается.

— Он сумасшедший! Джоли разнесет его на мелкие кусочки!

— Он знает, что ему не выкарабкаться, просто хочет и нас прихватить с собой, — сказал Харкорт. — Сейчас мы угостим его нашей ракетой.

— Сейчас?! — крикнул Билли. — Он летит прямо на нас, капитан!

— Ну что же, тем хуже для него.

— У нас осталось всего две ракеты! — крикнула Кориандер.

— Что ж нам теперь, любоваться на них? Пускай первую!

— Первая пошла, — доложила Граундер.

— Вы про его ракету не забыли? Она совсем рядом, — напомнил Билли.

— Разворот! — рявкнул Харкорт. Гироскопы снова заскулили, их полюса принялись выписывать сумасшедшие петли, когда корабль взмыл вверх, а потом ринулся обратно к рейдеру. Ракета килратхов резво продолжала нестись… прямо навстречу ракете «Джонни Грина»!

— Они столкнутся! — закричала Кориандер.

— Встань на курс рейдера и пускай последнюю ракету, — приказал Харкорт.

— Ракеты разминулись, — сообщил Билли. — Их ракета совсем рядом!

— Да? Ну, что же поделаешь, — вздохнул Харкорт. — Значит, у нашей есть шанс добраться до них… Флип! Гарри! — крикнул он. — Серебряный флорин тому, кто первый достанет их ракету!

— Чур, мой! — тут же отозвался Флип.

— Что такое флорин? — одновременно с ним спросил Гарри.

Корабль содрогнулся от последовавших почти сразу же друг за другом выстрелов. Лицо Билли снова озарилось оранжевым всполохом.

— Получай!

— Мой флорин! — крикнул Флип.

— С какой стати? — возмутился Гарри. — Это я в него попал! Любой тупица мог бы сообразить это!

— Я тебе не любой тупица…

— Ладно, ладно, хватит, — прервал их Харкорт. — По флорину каждому. Ну, что там с нашей второй ракетой, Бил…

Не докончив фразы, он увидел оранжевый отблеск на лице Билли и облегченно вздохнул:

— Конец!

— Точно! — подтвердил Билли. — С рейдером покончено. Готов.

Внезапно Харкорту стало тошно. Подумать только! Один миг — и не стало дюжины жизней, может быть, даже больше. Они, конечно, не люди, но в смелости им не откажешь.

Корабль судорожно дернулся, эхо взрыва прокатилось по корпусу.

— Черт! Простите, капитан, я не заметил ракету, — воскликнул Билли. — Вспышка от рейдера такая плотная…

— Они успели запустить еще одну, прежде чем погибли, — сказал Харкорт. — Проверка постов!

— Дежурный здесь! — отозвался Билли.

— Астронавигатор здесь!

— Стармех в порядке!

— Старпом тут!

— Орудийная башня один здесь!

— Орудийная башня два!

— Стрелок кормового орудия здесь!

— Инженер жив и здоров!

Харкорт вздохнул с облегчением.

— По крайней мере, все целы. Как корабль, старшина? — с надеждой в голосе спросил он. — Есть что-нибудь серьезное?

— Да, похоже на то, — ответила Кориандер, внимательно изучая показания своих приборов. — Кислородный генератор расплавился.

Все взволнованно заговорили разом.

— Вот это влипли так влипли! — воскликнула Граундер.

— Кислородный генератор! — присвистнул Флип.

— Конец нашей патрульной службе! — В голосе Лорейн зазвенели радостные нотки.

— Да, теперь уж точно придется отправиться на базу для ремонта, — подтвердила Кориандер. — Причем немедленно,,, капитан. На том кислороде, который есть в запасе, мы продержимся недели две, может быть месяц, но потом нам конец. Нет, я не сомневаюсь — нужно срочно возвращаться.

— Жаль, — притворно вздохнул Харкорт, — всего-то два года на боевом посту! А я надеялся, что мы поставим новый рекорд. Ну, ладно, давайте утешаться тем, что нас ожидают отдых и развлечения.

Перед его внутренним взором замелькали туманные образы: гибкие тела, неяркие огни, мягкая музыка, вино, настоящая еда…и свежий воздух!

Звезды на обзорном экране изменили расположение, и Харкорт понял, что последний прыжок перед Ксанаду завершен. Он улыбнулся в предвкушении того, что его ожидало, — песчаный пляж, безоблачное небо и прочие радости.

— Старпом, свяжись с ними и сообщи, что мы на подходе.

— Есть, сэр. — Граундер включила связь. — Корабль Конфедерации «Джонни Грин» — базе Ксанаду. Ответьте нам, Ксанаду.

Харкорт включил сигнал «Всем постам».

— Стрелки и инженер — на капитанский мостик.

Лишить их возможности бросить первый взгляд на долгожданный «рай» было выше его сил, хотя формально он мог этого и не делать. Отдавая себе отчет в том, что это не более чем слабость, он обратился к ним подчеркнуто официально. Пристально вглядываясь в панораму неба на обзорном экране, он тщетно пытался различить ту звездочку, которая была Ксанаду. Единственная расположенная рядом с этой планетой точка прыжка, в которой они сейчас находились, была в одной трети астрономической единицы от Ксанаду, лишь немного превышающей по размерам Землю. Вот почему планета выглядела на экране не как диск, а как звезда.

Свое название она получила из-за климата. Почти вся она была покрыта водой, остальную часть занимали немногочисленные архипелаги. На самом большом острове располагалась ремонтная база флота, второй по величине служил в основном местом отдыха. Если кто-то из отпускников искал уединения, в его распоряжении имелась масса укромных местечек на более мелких островах, где можно просто поваляться на солнышке и побездельничать. Для тех же, кого это не привлекало, на основном острове, предназначенном для отдыха, имелись казино, рестораны, роскошные отели, площадки для игры в гольф, теннисные корты и многое другое. Береговая линия представляла собой один бесконечный пляж, и волны мягко набегали на берег, лаская песок, и круглый год здесь было тепло — от 16 до 26 градусов по Цельсию. Одним словом — все условия для сибаритского отдыха, полного разнообразных удовольствий, прежде чем космические гончие должны будут вновь отправиться на охоту. Может быть, это был и не рай, но простым воякам — а здесь, в основном, отдыхали именно они — это место представлялось чем-то вроде него.

Стрелки по бокам, Лорейн между ними — теперь на капитанском мостике шагу некуда было ступить. Харкорт окинул взглядом свой экипаж. Все лица улыбались, все глаза радостно светились от ожидания.

— База Ксанаду — «Джонни Грину». Граундер подняла сверкающие от возбуждения глаза.

— Здесь «Джонни Грин». Укажите координаты места посадки.

— Боюсь, это невозможно, «Джонни Грин». У нас есть сообщение, более того — приказ. Вы не должны приземляться на Ксанаду. Повторяю: не приземляться на Ксанаду.

От удивления глаза Граундер округлились. Однако она тут же постаралась взять себя в руки.

— База флота, наш кислородный генератор выведен из строя во время боя. Оставшегося кислорода хватит на неделю, не больше.

— Мы в курсе, «Джонни Грин», но приказ есть приказ, и за неделю вы доберетесь до места.

— Позвольте переговорить с нашим стармехом, Ксанаду. — Граундер отключила связь и вопросительно взглянула на Кориандер: — Старшина?

— Если они говорят, что мы за неделю доберемся… — с досадой ответила Кориандер. — Надеюсь, у них есть чертовски веская причина, чтобы так поступать с нами.

— Для них же будет лучше, если она у них действительно есть, — с угрозой в голосе сказал Харкорт. — Вызови их, старпом.

Граундер, воспрянув духом, включила связь.

— У нас и в самом деле запаса кислорода хватит только на неделю, — решительно произнес Харкорт. — Говорит командир корабля Макмиллан Харкорт. Мы уже два года безвылазно проторчали в патруле, и мой экипаж просто с ума сойдет, если не получит возможности передохнуть, пока корабль будет ремонтироваться. В чем проблема, Ксанаду?

— Всего лишь приказ, капитан Харкорт, подписанный адмиралом Бэнбриджем.

У Харкорта отвисла челюсть. Какое дело человеку столь высокого ранга до скромного сторожевика?

— В приказе сказано, что вы должны проследовать на базу Хило.

— База Хило? — Харкорт повернулся к астронавигатору. — Где это, Барни?

Барни, внимательно изучая карту, которую он уже успел вызвать на экран, покачал головой.

— Никогда о такой не слышал, капитан. Сейчас еще поищу.

Он ввел в компьютер название.

— Пожалуйста, Ксанаду, координаты базы Хило. — Харкорт решил помочь своему астронавигатору.

— Тридцать два градуса на север, семьдесят два на восток, — ответили с Ксанаду. — Шестнадцать световых лет отсюда.

— Тридцать два, семьдесят два, шестнадцать, — повторил Барни, вводя данные в компьютер.

Теперь напряжение на капитанском мостике ощущалось просто физически. Все взгляды были прикованы к астронавигатору.

— Да, нашел. Я бы не назвал это большим миром, капитан. — Барни сокрушенно покачал головой. — Тут сказано, что у них имеется несколько озер и внутреннее море, плюс жалкая пара куполов для отдыха и развлечений.

Ответом ему был всеобщий вздох разочарования.

— Ничего себе! — воскликнула Граундер. — Мы должны проводить свой долгожданный отпуск в такой дыре!

— Они не имеют права так поступать с нами! — вырвалось у Флипа. — Два года в патруле, два года!

Граундер поспешно отключила связь.

— Два года! — взволнованно повторил Флип. — Мы никогда не жаловались, никогда не говорили: «К черту все, с нас хватит, мы отправляемся по домам!» Два года! Пятьдесят три боя, и в каждом из них корабль получал повреждения! Мы терпели вонь и дым, без конца латали и перелатывали, но дело свое делали несмотря ни на что! Мы заслужили этот отпуск, черт побери!

Все застыли, потрясение слушая его. За два года это был всего второй случай, когда Флип вышел из себя. Прошлый раз это произошло после первого столкновения с килратхским рейдером, когда вражеский снаряд прошел совсем рядом с корпусом корабля и выжег свежий слой краски на его обшивке. Флип был влюблен в свой корабль и просто трясся от злости. В остальное время он был неизменно весел, неизменно шутил, неизменно смеялся, так что иногда это даже раздражало. Вспышка его негодования поразила их даже больше, чем приказ Бэнбриджа.

— Ладно, пусть купола готовятся к встрече, — вздохнул Харкорт. Он кивнул Граундер, и она снова включила связь. — Есть там что-нибудь в смысле отдыха и развлечений, Ксанаду?

— Черт меня побери, если я знаю, — ответили ему. — Сам впервые слышу о таком месте.

Казалось, Флип уже успокоился. Во всяком случае, голос его прозвучал безучастно, когда он сказал:

— Мятеж, капитан. Я предлагаю дезертировать.

Граундер поспешно отключила связь.

— Не соблазняй меня, — тяжело вздохнул Харкорт. — У меня на Земле жена и дети.

На капитанском мостике воцарилось молчание. Все знали, что Флип женился незадолго до начала этого двухлетнего похода. Жена вместе с его родителями и остальными членами семьи жила на планете, расположенной у самой линии фронта.

Флип грустно посмотрел на Харкорта.

— Ладно, капитан. Мы люди маленькие и должны делать, что нам приказывают.

— Мы все-таки присягали, — ответил Харкорт.

В глубине души, однако, он сомневался, что присяга, которую они в свое время давали, имела в виду эти бессмысленные и никому не нужные лишения… Если, конечно, для них и в самом деле не существовало очень веской причины.

Он кивнул Граундер, и та снова включила связь.

— Приказ ясен, Ксанаду, — сказал он. — «Джонни Грин» отбывает на Хило. Конец связи.

— Счастливого пути, — сочувственно ответили с Ксанаду. — Конец связи.

На обзорном экране, занимая всю его центральную часть, неясно вырисовывались очертания Хило — рыжевато-коричневого, практически лишенного растительности шара с редкими точками голубого на поверхности, края которого таяли в ореоле сияющей небесной лазури.

И снова стрелки и Лорейн теснились на капитанском мостике со всеми остальными, и снова Харкорт окинул взглядом свой экипаж, но теперь, увы, выражения их лиц были совсем другими, чем в прошлый раз.

— Я прямо кожей чувствую знойный пустынный ветер, — проворчал Флип.

— Ну уж никак не знойный, — вздохнула Кориандер. — Здесь температура не поднимается выше десяти градусов.

— И это называется отпуск? — буркнул Билли.

— Хватит об этом, ребята, — оборвал их Харкорт. — Давай буди их, старпом.

— Корабль Конфедерации «Джонни Грин» — базе Хило, — сухо произнесла Граундер. .

— База Хило — «Джонни Грину», — ответило ей хрипловатое мягкое контральто.

Все мужские головы на капитанском мостике разом повернулись в одну сторону, все взоры устремились на экран перед Граундер. Они увидели очаровательное загорелое лицо, водопад черных волос, темно-красные губы и сногсшибательные ресницы. Большие темные глаза приветливо смотрели на них.

— Рада видеть вас, «Джонни Грин». Мы ждем вас.

Граундер мгновенно ощетинилась:

— О, так это была ваша идея?

— Старший лейтенант! — одернул ее Харкорт.

Послышался смех, низкий, теплый, волнующий.

— Это была не моя идея, старший лейтенант, но у нас тут найдется немало очень даже приятных мужчин, которые наперебой будут утверждать, что это их идея, стоит им хотя бы разок взглянуть на вас.

Граундер вытаращила глаза, утратив на мгновение дар речи. Она никогда не считала себя такой уж неотразимой, но мысли об «очень даже приятных мужчинах» были ей отнюдь не чужды. По крайней мере, до тех пор, пока на Ксанаду не нанесли им предательский удар.

Гарри вытянул шею, пытаясь разглядеть экран из-за плеча Граундер, Джоли навалилась на него сзади, пожирая красавицу глазами.

— Ну и киска! — присвистнула она.

— Эй, ребята, как она, ничего? — Барни никак не удавалось разглядеть обладательницу звучного контральто, и он протиснулся вперед, загородив экран от Граундер.

Лорейн тяжело вздохнула:

— Только конкуренции нам в отпуске и не хватало! — Граундер наконец снова обрела дар речи:

— Какая у вас там внизу погода, Хило?

—Вне купола, — отозвалось контральто, — градуса четыре по Цельсию, ветер три балла, небольшая песчаная буря;

Кориандер с трудом подавила стон.

— Внутри купола, — жизнерадостно продолжала красавица, — двадцать два градуса, вода — двадцать. Игральные автоматы только что заряжены, так что внакладе вы не останетесь; крупье жаждут научить вас новым играм;

у банкометов нежные, чувственные руки, а их внешности Дон Жуан просто позавидовал бы.

Джоли, Лорейн и Граундер воспряли духом, в глазах у них вспыхнул огонек интереса. То же самое произошло и с Кориандер, однако она еще не совсем потеряла голову, сохраняя привычную настороженность.

— Кроме того, — соловьем заливалась красотка, — совсем недавно мы закончили монтаж второго купола, где температура около нуля по Цельсию, три отличных горных склона разной степени сложности, три подъемника и каждое утро к вашим услугам свежевыпавший снег. Лыжи, конечно, выдаются. Каждый жилой домик имеет бар, где можно перекусить, выпить и потанцевать — хоть до утра.

— В конце концов… Может, у нас получится… не такой уж плохой отпуск, — задумчиво произнес Билли.

Черноволосая девица ослепительно улыбнулась и снова подмигнула.

— Имейте в виду, мы гарантируем только танцы, остальное — ваша забота.

Гарри мельком взглянул на Кориандер, думая об упущенных за последние два года возможностях — эмоциональные перегрузки в боевой обстановке никому из них не были нужны. Кориандер тоже бросила на него взгляд, заметила, что он смотрит на нее, и тут же отвернулась, покраснев от смущения.

— Ну что же, я начинаю думать, что все не так уж плохо, — с облегчением сказал Харкорт. — Где нам высадиться, Хило?

Свершилось! По прошествии двух лет они отдраили главный люк «Джонни Грина». Скафандров они не снимали — из-за небольшой силы тяжести на Хило и из-за того, что трудно было предугадать, как разреженный воздух подействует на легкие. Один за другим они выбрались из корабля, с интересом оглядываясь по сторонам. Солнце сияло в темно-голубом небе. И влево, и вправо, повсюду, куда только хватало глаз, тянулись бесконечные пески.

Однако аэробус уже ждал, и офицер в плотно облегающем гермокостюме спешил им навстречу, протягивая затянутую в перчатку руку.

— Капитан Харкорт? Капитан Тор Рипли. Добро пожаловать на Хило.

— Благодарю вас, капитан. — Харкорт пожал протянутую руку, не зная, чему больше удивляться — тому ли, что встречающий был одного с ним ранга, или рукопожатию вместо привычного салюта.

— Позвольте представить… Мой первый помощник, старший лейтенант Граундер… Мой астронавигатор, младший лейтенант Барнс…

Каждый, кого он представлял, отдавал честь, Рипли отвечал тем же. Когда с формальностями было покончено, Рипли сказал, обращаясь теперь уже ко всем:

— Добро пожаловать на Хило! — и повел их к аэробусу.

Дверь закрылась, в салон с шипением ворвался воздух, вспыхнул зеленый индикатор.

— Все в порядке, можно расстегнуть шлемы, — сказал Рипли. — Теперь, капитан, мне хотелось бы обсудить с вами один вопрос. Как вы отнесетесь к тому, чтобы на время оставить службу патрулирования?

Все взгляды как один изумленно обратились на него.

— Это… конечно… можно обдумать, — ошеломленный Харкорт инстинктивно пытался сообразить, где тут кроется подвох. — И чем вы предлагаете нам заняться?

Рипли объяснил им.

Усмешка мелькнула на лицах, все дружно закивали головами.

— Я согласен, капитан.

— Я тоже!

— И я!

— И я!

— Считайте, что я тоже согласен, — медленно сказал Харкорт. — Мы принимаем предложение.

В тот момент им казалось, что идея не так уж плоха.

На первый взгляд, по крайней мере, идея казалась замечательной — развлекательная прогулка, да и только; во всяком случае, по сравнению с тем, чем они занимались до сих пор.

Все, что от них требовалось, это несколько раз — не больше трех — облететь вокруг маленькой, ничего особенного собой не представляющей планеты килратхов под названием Вукар Таг, затерянной на задворках их Империи. Конечно, это была территория врага, но располагалась она гораздо ближе к районам, контролируемым флотом Конфедерации, чем к Килраху. Совершенно случайно удалось засечь и нанести на карту соответствующую точку прыжка.

— Один из наших разрушителей увязался за рейдером килратхов, надеясь добраться до их базы, — объяснил Рипли. — Идя вплотную за котами, он проскочил следом за ним через точку прыжка. Однако, поскольку он не ожидал этого, в пространственном завихрении что-то оказалось искажено. Во всяком случае, когда он вынырнул из подпространства и звезды перестали перемещаться, то с удивлением обнаружил, что преследуемый им рейдер исчез. Зато он увидел сторожевой корабль килратхов, направляющийся к Вукар Таг.

Они сидели за одним из столиков рядом с бассейном, глядя на тo, как остальные члены экипажа вместе с хозяевами резвятся в воде. Некоторые поднимали фонтаны брызг, как киты, другие больше походили на дельфинов в брачный период.

— Знаете, — лениво сказал Билли, — я как-то никогда не замечал, что у Джоли такая фигура…

— Ничего удивительного, до этого ли нам было? Постоянное напряжение… Да и форма все прелести скрывает… — согласился Харкорт.

— И вообще нас с тобой должно интересовать только то, что касается нашего задания.

Самому ему, однако, было не так-то легко оторвать взгляд от старшего лейтенанта Граундер. Ее купальник нельзя было назвать нескромным, но и совсем пуританским тоже.

Харкорт с трудом заставил себя вернуться к теме разговора.

— Интересно, как нашим удалось узнать название планеты?

— Законный вопрос. Тем более, что никто на корабле толком кошачьего языка не знал и понять их болтовню не мог. Просто у командира корабля сработала интуиция, он в нужный момент включил магнитофон, а когда они вернулись на базу, наши специалисты расшифровали запись.

Билли быстро взглянул на Харкорта, в ответ тот еле заметно кивнул. Билли повернулся к Рипли.

— Если не возражаете, сэр, чисто профессиональный интерес. Что же выяснили ваши специалисты?

— Профессиональный интерес — дело святое, — ответил Рипли. — Ничего особенного — обычные приветствия и инструкции по приземлению. Однако стало ясно, что планета называется Вукар Таг. Как выяснилось, — он пожал плечами, — никто не знает, что это означает. Но самое странное то, что на орбите вокруг этого песчаного шарика постоянно дежурит крейсер.

— Крейсер? — У Харкорта засосало под ложечкой. — Сколько там лун?

— Одна, и маленькая, но в то же время достаточно большая, чтобы там могло разместиться по крайней мере крыло истребителей, если я правильно понял смысл вашего вопроса, — подтвердил догадку Харкорта Рипли. — У меня сразу мелькнула та же мысль.

— Полагаю, у нас есть основания сказать, что планета неплохо охраняется, — нахмурился Харкорт. — Что они там прячут?

— Ну, надеюсь, я достаточно возбудил ваше любопытство, чтобы вам захотелось разобраться, в чем тут дело, Мак, — сказал Рипли. — Я очень рассчитываю на это.

— Может быть, полезные ископаемые? Рипли покачал головой.

— Это в основном пустыня, и ни малейшего признака каких— либо разработок. Хотя наши ребята разглядели шаттлы, направляющиеся к транспортному кораблю. Не исключено, что они что-то оттуда вывозят, однако спектроанализ не показывает ничего, кроме высококачественного кремния.

— Кремний — не такая уж редкость, — напомнил ему Харкорт. — Его полным-полно на всех планетах килратхов.

— Верно, — согласился Билли. — Может, у них на этой Вукар Таг песок какой-то особенный?

— Вот именно, еще из чего-нибудь… — У Харкорта вдруг возникли какие-то неясные мистические ассоциации.

— Ладно, в конце концов, это всего лишь пустыня, тихая заводь, и все, что от нас требуется, — раз-другой облететь вокруг планеты и получить по возможности полную картину. — Он взглянул на Рипли. — Так, Тор?

— В двух словах ваша задача состоит именно в этом, — кивнул тот. — Конечно, Мак, поскольку это разведывательный полет, мы предоставим в ваше распоряжение соответствующего специалиста.

«Может, это и есть тот самый подвох? — насторожился Харкорт. — Если, конечно, не считать крейсера и крыла истребителей».

— Это специалист в области съемки?

— Да, и можете мне поверить, вам изрядно повезло, что она будет с вами, когда вы доберетесь до планеты.

Брови Харкорта сошлись к переносице, когда до него дошло, что Рипли сказал «она».

— Она знакома с навигацией?

— Она прошла ту же самую подготовку, что и мы с вами, у нее пятьдесят часов боевых полетов на «Сэйбре"*.

— О, да это просто ас, — усмехнулся Билли.

— Билли, не забывайся, — одернул его Харкорт.

В душе, однако, он был согласен со своим наблюдателем, хотя и не мог, в отличие от него, позволить себе высказать это вслух. У нее, конечно, достаточно подготовки и опыта, чтобы вообразить, будто она все знает, — но явно недостаточно, чтобы на самом деле знать.

— Только пусть она не забывает, кто командует кораблем,

— О, конечно, Мак! Какой может быть разговор? — Вопрос, казалось, был закрыт, и Рипли, заговорил о другом. — Теперь о вашем маршруте в…

«Маршрут», похоже, вообще никаких проблем собой не представлял. Разведка точно установила координаты соответствующей точки прыжка, и не было никаких оснований предполагать, что именно в момент их появления там какой-либо корабль килратхов окажется рядом. Рейдерам тут делать было нечего, потому что это место находилось далеко от границ Империи, равно как и патрулям — боевой флот находился в других районах и готовился к битве с Конфедерацией. Конечно, не исключалась случайная встреча с транспортным фрахтером, но это не могло создать серьезной проблемы.

— Я не понимаю, Тор, — сказал Харкорт. — Если эта планета — всего лишь жалкий песчаный шарик, почему она заслуживает такого внимания?

— Потому, — ответил Рипли, — что этот «жалкий песчаный шарик» подозрительно хорошо охраняется.

— Ах да, я совсем забыл. — Внешне Харкорт по-прежнему выглядел расслабленным и беспечным, однако с каждым мгновением тугая пружина нехорошего предчувствия внутри него закручивалась все сильнее. — Что же это может быть? Ремонтная база? Запасная верфь?

— Может, и так, хотя для всего этого там слишком мало суеты, только транспорт и охрана, — покачал головой Рипли. — Издалека не много разглядишь, но такое впечатление, что там просто ничего нет.

— Но ведь что-то они охраняют? Что?

— А вот это, — ответил Рипли, — нам бы и хотелось узнать.

Конечно, Харкорту следовало бы отвергнуть это предложение прямо тогда или хотя бы обсудить его с экипажем, предоставив сделать это им. Но две недели под воздействием солнечного света, алкоголя и маячивших перед глазами бикини сделали свое дело, приведя его в совершенно добродушное состояние. Сейчас даже килратхи казались ему не такими уж страшными. Сыграло свою роль и то, что, конечно, не было случайностью, — отсутствие контакта с другими экипажами, с которыми можно было бы обсудить сделанное предложение.

Их внимание отвлекали самыми разными способами — и сделано это было чертовски умело!

Рамоне Чеховой было тридцать два года. Она была достаточно молодой, чтобы время от времени поддаваться страстным порывам и совершать опрометчивые поступки, и достаточно зрелой, чтобы отдавать себе в этом отчет.

Прибыв к «Джонни Грину», она поставила сумку с вещами и вытянулась по стойке «смирно», вглядываясь в лица членов экипажа, выстроившихся полукругом в ожидании ее. Они отсалютовали, она ответила тем же и перевела требовательный взгляд на Харкорта.

— Капитан третьего ранга Рамона Чехова? — спросил он.

— Так точно, — сухо ответила она, все так же настойчиво не спуская с него глаз. — Я жду, капитан.

Лицо Харкорта окаменело.

— Боюсь, вы слегка подзабыли устав, капитан третьего ранга. Я командую «Джонни Грином» — и это я жду, чтобы вы приветствовали меня по всей форме.

Конечно, капитан третьего ранга — более высокое звание, чем капитан, но не на борту его собственного корабля. Здесь хозяин он.

И Рамона тоже поняла это, хотя и не сразу. В конце концов она, внутренне кипя от возмущения, вскинула руку движением, весьма приблизительно напоминающим салют.

Харкорт четко отсалютовал в ответ. На лицах членов экипажа отразилось заметное облегчение: они решили, что он выиграл первый раунд.

Сам Харкорт, однако, вовсе не был в этом уверен.

— Капитан третьего ранга Чехова… Мой старший помощник, старший лейтенант Дженис Граундер… Мой астронавигатор, младший лейтенант Морлок Барнс… Мой старший механик, старшина Дарлен Кориандер…

Чехова коротко кивала каждый раз, когда он заканчивал представление очередного члена экипажа. Потом она повернулась к Харкорту.

— Разрешите подняться на борт, капитан.

Произнося эти слова, она стояла не то чтобы вольно, но уж, во всяком случае, не «смирно». Харкорт решил не заострять внимание на этом нарушении субординации и ответил:

— Добро пожаловать. — Он шагнул в сторону и сделал жест, указывая ей на трап, ведущий на борт корабля.

Рамона заколебалась на мгновение: если уж он такой поборник устава, то ему следовало подниматься первым. В конце концов она решила, что учтивость капитана ей на руку: если женщина хочет, чтобы с ней обходились как с женщиной, она должна всячески поощрять подобное отношение к себе, иначе рискует утратить одно из своих самых сильных преимуществ. Поэтому она ступила на трап и с независимым видом поднялась на борт корабля.

Харкорт с облегчением отметил, что она с готовностью и безо всякого напоминания отсалютовала знамени — и на этот раз ее приветствие было достаточно четким, безупречно соответствующим требованиям формы. Все-таки, значит, было что— то, к чему она испытывала уважение.

Собираясь отдать приказ начать отсчет, обычный при взлете, Харкорт краем глаза уловил движение на капитанском мостике и обернулся, чтобы выяснить, в чем дело. У входа стояла Рамона, посматривая вокруг с выражением настороженного интереса.

Харкорт пережил короткую схватку с самим собой. Возможно, это было не очень умно, но джентльмен в нем победил.

— Не хотите ли войти и взглянуть поближе, капитан третьего ранга?

— Нет, благодарю вас, — ответила Рамона, не двинувшись, однако, с места.

— Ну что же, воля ваша, — нахмурился Харкорт. — В таком случае я должен просить вас вернуться к себе.

— Это написано в уставе, капитан? — Она холодно взглянула на него.

— Нет, всего лишь здравый смысл, капитан третьего ранга. — Харкорт постарался сдержать нарастающее раздражение. — Вы могли бы побыть тут с нами несколько минут, но потом я все равно попросил бы вас удалиться. Как видите, нас пятеро на капитанском мостике, и столько же противоперегрузочных кресел. Когда мы взлетим, милости прошу. А пока вам следует вернуться к себе и пристегнуться ремнем в противоперегрузочном кресле. В соответствии с инструкцией.

Выслушав его, она круто развернулась и удалилась с гордо поднятой головой.

Харкорт уставился на то место, где она только что стояла. Вообще-то он должен был потребовать, чтобы она ответила: «Есть, сэр», вновь напомнив ей тем самым, что на борту корабля нет никого главнее его командира. Лейтенант, пилотирующий истребитель, на борту своего корабля имел право отдавать приказы даже адмиралу, будучи уверен, что он не превысил своих полномочий и что адмирал подчинится. Конечно, позднее адмирал мог разжаловать его даже в рядовые. Однако, если в свое время у лейтенанта имелись достаточно веские основания для того, чтобы отдавать такие приказы, он мог в соответствующих инстанциях добиваться отмены несправедливого наказания. И все же ни один лейтенант, находящийся в здравом уме, не стал бы отдавать приказания адмиралу — если, конечно, речь не шла о жизни или смерти.

Харкорт решил, что он поступил правильно.

Он повернулся к тем, кто находился на капитанском мостике, — как раз вовремя, чтобы увидеть, как все с глубоким вниманием прильнули к своим экранам. Он понимающе усмехнулся.

— Начинайте отсчет, старпом.

— Есть, сэр, — ответила Граундер. — Всем постам доложить о готовности.

— Готов, — сказал Билли.

— Готов, — повторила за ним Кориандер.

— Готов, — послышался голос Лорейн из интеркома.

— Готов, — сообщил Барни.

— Начало отсчета. Десять… девять… восемь… семь…

Ворвавшись в каюту, Рамона упала в кресло и пристегнула ремни, кипя от негодования. Как смеет этот идиот Харкорт приказывать ей, точно младенцу! Нет, это немыслимо! Зная, что во время взлета напряженное состояние может плохо отразиться на ней, она задышала глубже и попыталась расслабиться, но это ей плохо удалось.

Она должна утвердить свой авторитет на борту корабля! Иначе ей не удастся выполнить задание. Ведь только она знает, как произвести съемку планеты, сколько раз для этого нужно облететь вокруг нее и как близко подойти. А если Харкорт и тогда начнет выкаблучиваться? Все может полететь к черту, а этого она допустить не только не могла, но даже не имела права. И уж конечно, она не собиралась ставить под удар свою карьеру из-за того, что какой-то идиот средних лет не желает с ней считаться. Дожить до такого возраста — и все еще довольствоваться ролью командира захудалого сторожевика, когда подобные посты уже доверяют лейтенантам!

Он не смеет обращаться с ней как со своей подчиненной! Она заслужила свое звание в боях, терпела лишения, не раз рисковала жизнью под огнем врага, добывая ценную информацию, — и никто не помешает ей на этот раз справиться со своей задачей!

Рамона успокоилась только тогда,» когда приняла окончательное решение: во что бы то ни стало, как можно скорее, показать Харкорту и всем остальным, что она не пешка и с ней необходимо считаться. Оставалось лишь выбрать нужный момент.

Дождавшись ночной смены, когда не спали только дежурные, Рамона поднялась на капитанский мостик. На мгновение она заколебалась, увидев Граундер. Та выглядела странно: все время оглядывалась по сторонам с дурацкой счастливой улыбкой на лице, точно наркоманка под кайфом.

Граундер и вправду находилась в состоянии эйфории, но совсем по другой причине. Все оборудование было новенькое, сверкающее и, главное, работало, вот почему взгляд ее восторженно перебегал с одного прибора на другой.

Однако Рамоне, конечно, об этом не было известно. Потом Граундер заметила Рамону. Вздрогнув от неожиданности, она подняла на нее взгляд.

— Добрый вечер, капитан третьего ранга.

— Добрый вечер.

Рамона принялась расхаживать по капитанскому мостику, не обращая внимание на Граундер и Билли.

— Ох! Прошу прощения, но… — не выдержала Граундер. — Не думаю, что капитан одобрил бы то, что вы находитесь здесь.

— Почему это? Разве вы не помните, что перед стартом он сам приглашал меня сюда, — сказала Рамона, глядя ей прямо в лицо, —после того как мы выйдем из состояния перегрузок?

И, не дождавшись ответа, она повернулась к ней спиной, внимательно изучая показания приборов. Внезапно взгляд ее остановился на указателе скорости: это было именно то, что требовалось! Ни малейшего ущерба для корабля — и в то же время будет выполнено ее приказание, а не капитана.

— С какой стати мы ползем всего лишь с крейсерской скоростью?

Граундер недоуменно уставилась на нее.

— Ну, в общем… Такова стандартная процедура при движении к точке прыжка.

— У нас нет на это времени, — отрезала Рамона. — Полное ускорение! Немедленно!

— Ox… — Граундер и Билли обменялись быстрыми взглядами. — Не уверена, что двигатели потянут это.

— Как это — не потянут? — Рамона начала закипать от гнева. — Не морочьте мне голову! Я не хуже вас знаю, на что способен сторожевик. Эта лоханка может мчаться с полным ускорением десять часов кряду без малейшего вреда для себя.

Граундер ужасно разозлилась, услышав, что ее любимый «Джонни Грин» обозвали «лоханкой».

— Этот корабль может двигаться с полным ускорением без вреда для себя не более часа, капитан третьего ранга. Что будет потом, предсказать трудно. Все зависит от того, насколько хорошо были отремонтированы двигатели.

— Отремонтированы? А что с ними такого случилось?

— Все дело в ракете килратхов. Она прошла совсем рядом, и Джоли сбила ее на расстоянии пятидесяти метров под днищем корабля, но осколки попали внутрь двигателей и слегка повредили их.

— И вы не придумали ничего лучше, как установить у себя пару килратхских монстров? — фыркнула Рамона.

— В каком смысле их можно назвать «монстрами», капитан третьего ранга? — сказала Граундер. — Это всего лишь машины, и они работают. Старшине Кориандер стоило немалого труда присоединить их к нашей системе.

— Вот и прекрасно. — Рамона злорадно усмехнулась. — С четырьмя двигателями вместо двух вам, конечно, не о чем беспокоиться, даже если полное ускорение будет сохраняться отсюда до точки прыжка.

— Не о чем, если не принимать во внимание структурную перегрузку корабля, — возразила Граундер. — «Джонни Грин» спроектирован в расчете на два двигателя. Если идти на полном ускорении больше часа, четыре двигателя создадут такое напряжение, что корабль может не выдержать.

— Не надо учить меня, как работает корабль, старший лейтенант! Вы думаете, я даром получила свое звание? Oерестаньте молоть чепуху и выполняйте приказ! Полное ускорение!

— Но запасы горючего…

— Вы что, отказываетесь подчиниться приказу старшего по званию? — В глазах Рамоны замерцали угрожающие огоньки.

Лицо Граундер окаменело.

— Нет, капитан третьего ранга.

— Тогда делайте то, что вам приказано. Ну?

— Полное ускорение!

«Ну и склочная баба, — подумала Граундер. — И как это жизнь до сих пор ничему не научила ее?»

Маленький корабль рванулся вперед,

Рамона чуть не упала, но вовремя успела ухватиться за спинку кресла. Она ни минуты не сомневалась в том, что маленькая дрянь нарочно так резко рванула вперед, чтобы сбить ее с ног, однако приказ она выполнила, и Рамоне не к чему было придраться. Когда скорость стабилизировалась, она принялась расхаживать по капитанскому мостику с улыбкой удовлетворения на губах. «Все-таки моя взяла!» — думала она. Уходить с мостика она не собиралась — вдруг эта так называемая лейтенант попытается снизить скорость? Нет уж! Рамона отдала приказ и намерена была собственными глазами убедиться, что он выполняется.

Она оставалась на своем посту два часа, наблюдая, как лицо Граундер все больше бледнело и вытягивалось. Рамона держала ее под прицелом своего взгляда до тех пор, пока…

…пока, разрывая барабанные перепонки, истошно не завопил сигнал тревоги.

Зажав ладонями уши, Рамона огляделась, нашла взглядом регулятор громкости, убавила звук и только успела отдернуть руку, как…

Корабль накренился, потом снова выровнялся и начал продвигаться вперед рывками. Рамона споткнулась, но на ногах устояла, вцепившись в край пульта.

— Прекратите это, старший лейтенант!

— Как прикажете. — Граундер протянула руку к регулятору скорости.

— Не то! Вам же было сказано — полное ускорение, черт возьми!

Граундер, однако, продолжала снижать скорость.

— Капитан третьего ранга, — сказала она сквозь стиснутые зубы, — тот сигнал тревоги, который вы слышите, вызван перегревом двигателей, а сотрясения, которые вы ощущаете, — перегрузкой каркаса корабля. И то, и другое — следствие того, что на нем установлены четыре двигателя, недостаточно хорошо сбалансированные с точки зрения осевого давления, потому что по замыслу их должно быть всего два. Я не могу…

На капитанский мостик ворвался Харкорт — волосы взъерошены, глаза еще подернуты дымкой сна, обшлага пижамы торчат из рукавов форменного мундира.

— Что тут происходит, черт возьми? —, рявкнул он.

— Перегрев двигателей, капитан. Но охлаждение уже началось.

— Перегрев? А почему весь корпус трясется? Вы в своем уме, Граундер? Вы понимаете, что можете угробить корабль?

— Да, сэр, — ответила Граундер, поджав губы.

Харкорт недоуменно уставился на нее.

— Угробить! Вы что, забыли, что на корабле четыре двигателя вместо двух? — Потом он наконец отдал нужный приказ: — Уменьшить скорость до крейсерской!

— Есть, сэр!

— Хорошо. Отключить сигнал тревоги. Граундер выполнила приказание. Харкорт несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.

— Что, черт возьми, на вас нашло, старпом?

Рамона поняла, что пора вмешаться, иначе Граундер успеет во всем обвинить ее.

— Она выполняла мой приказ, капитан. Внезапно Харкорт застыл как вкопанный. Потом — очень медленно — он повернулся, глаза его были холодные, точно льдинки.

— Приказ? Кто вы такая, чтобы отдавать приказы на борту моего корабля, капитан третьего ранга?

Несмотря на всю ее самоуверенность, Рамоне стало не по себе, когда она прочла в его глазах с трудом сдерживаемое желание стереть ее в порошок. Опасаясь, как бы он не заметил этого, она вздернула подбородок и огрызнулась:

— Мы должны добраться до Вукар Таг как можно скорее, капитан…

— …и желательно в целом виде, а не разорванными на куски, капитан третьего ранга! — Харкорт надвигался на нее, подбоченясь, в глазах — сталь. — Все, находящиеся на борту этого корабля, знают о тех изменениях, которые мы сделали — вынуждены были сделать, чтобы корабль оставался на боевом посту. Два года, капитан третьего ранга! Пятьдесят три схватки с килратхами! Экипаж знает свой корабль, а вы — нет! Я буду подчиняться только тем приказам, которые учитывают возможности моего экипажа и моего корабля! Любое ваше вмешательство только помешает нам выполнить свою задачу!

Гнев охватил Рамону, она снова ринулась в бой.

— Вмешательство! Капитан, я здесь старше всех по званию и, следовательно, отвечаю за выполнение этой задачи!

— А я командую этим кораблем! — Харкорт повернулся к Граундер. — Никто на борту этого корабля не должен выполнять приказаний капитана третьего ранга Чеховой, если они прежде не утверждены мною! Понятно?

— Да, сэр!

— Да, сэр! — повторил Билли.

— Проследите, старпом, чтобы этот приказ был доведен до сведения экипажа во время завтрака.

— Это ваши приказы не должны выполняться без моего утверждения! — окончательно рассвирепела Рамона.

— Позднее вы можете, в соответствии с установленной процедурой, обжаловать мои действия, — сказал Харкорт официальным тоном. — Когда будет выполнена наша задача.

— Но если мы будем двигаться в таком темпе, она никогда не будет выполнена! — Рамона, конечно, понимала, что это не так, но сейчас ею владело одно желание — любой ценой выиграть сражение, заставить этого твердолобого капитана понять, кто здесь главный.

— Забудьте то, что я сказал о сообщении во время завтрака, старпом. — Харкорт нажал клавишу сигнала «Всем постам». — Внимание экипажу! Проснитесь! Внимание всем постам! Распоряжение командира корабля! Никто не должен выполнять приказов капитана третьего ранга Чеховой без моего утверждения! Подтвердите получение приказа.

Никто, конечно, не спал. Все уже были на полпути к своим боевым постам, когда Граундер отключила сигнал тревоги. Теперь они вернулись обратно и отвечали из своих кают.

— Стрелок орудийной башни номер один — есть, капитан!

— Стрелок кормового орудия — есть, капитан!

Когда все ответили, Харкорт перевел ледяной взгляд на Рамону. Она стояла, сжав кулаки, лицо покраснело от бешенства из-за публичного унижения, которому она подверглась.

— Капитан Харкорт, это прямое неподчинение!

— Нет, капитан третьего ранга. Вы своим поведением вынудили меня оказать вам эту честь.

— Я отвечаю за выполнение этого задания, и вы должны вести корабль, подчиняясь моим указаниям, чтобы дать мне возможность выполнить его!

— И я сделаю это — в пределах запаса прочности моего корабля. — Он подошел совсем близко, нависая над ней, как скала. — Я буду выполнять ваши приказания, так же как и остальные члены экипажа, но вы будете отдавать их мне и через меня, капитан третьего ранга. В противном случае я отправлю рапорт по поводу вашего поведения и буду держать вас под стражей в вашей каюте до тех пор, пока мы не окажемся в системе By кар Таг. Я понятно объясняю?

Рамона с ненавистью взглянула на него. Она не победила, нет, и понимала, что если сейчас не отстоит свои позиции… Но понимала она и то, какая зыбкая почва у нее под ногами и как глубоко она увязла в ней.

— Понятно, капитан, — с вызовом ответила она. — Я подожду, пока мы доберемся до Byкар Таг.

В воздухе ощутимо сгустилась невысказанная угроза, их взгляды скрестились, точно сверкающие клинки.

В конце концов Харкорт коротко кивнул.

— Благодарю вас, капитан третьего ранга. Это все. Пожалуйста, вернитесь в свою каюту.

Он отступил, Рамона прошагала мимо — голова гордо поднята, подбородок вздернут

Войдя 'к себе, она хлопнула дверью и первым делом отключила связь, чтобы с капитанского мостика не смогли ее вызвать. И рухнула на свою койку.

Однако, как известно, все на свете имеет конец. Это продолжалось месяц — целый месяц! Она провела его главным образом в своей каюте, куда удалялась при первой же возможности. Если же обстоятельства вынуждали ее покидать каюту, она старалась как можно меньше общаться с членами экипажа, делая вид, что не замечает их быстрых злорадных взглядов за общим столом, принимая как должное подчеркнутую учтивость Харкорта и смиряя свою гордыню. Теперь, когда они добрались наконец до системы Вукар Таг, пришло ее время командовать.

Переговорное устройство в каюте ожило.

— Капитан третьего ранга Чехова, на капитанский мостик, — послышался голос

Харкорта. — Капитан третьего ранга Чехова, на капитанский мостик.

Он пытался сохранить лицо, сделать вид, будто между ними ничего не произошло, но Рамона не собиралась позволить ему выйти сухим из воды. Она вышла из каюты, сбежала по трапу и заспешила к капитанскому мостику, думая только о том, что день возмездия наступил.

Однако стоило ей оказаться на мостике, как все эти мысли отступили на задний план. Дисплей боевого компьютера, отремонтированный и прекрасно работающий, пестрел цветными символами, и ей достаточно было одного взгляда, чтобы уяснить себе всю картину.

Зеленый кружок в центре представлял собой «Джонни Грин». На половине расстояния от него до верхнего края экрана на два часа виднелся желтый кружок — это была Вукар Таг. А у самой кромки экрана находился еще один желтый кружок, даже больше первого, а рядом с ним — жирная желтая клякса, окруженная парящими вокруг нее светлячками.

— Похоже, они тут в войну играют, — сказал Харкорт, не спуская глаз с дисплея. — Понять бы, какой смысл им держать на этой далекой окраине целую свору одуревших от безделья вояк? Им же тут делать нечего, только грызть когти и сходить с ума, мечтая о

возвращении на боевые позиции и завидуя тем, кто зарабатывает там себе честь и славу. Да, их командиру не позавидуешь. Надо все время изощряться, придумывая что-нибудь для поддержания боевого духа, не говоря уж о том, ' что они с тоски могут просто вцепиться друг другу в глотки.

— Да, наверно, ему приходится этим заниматься. — В горле Рамоны внезапно пересохло. — Истребители у них находятся на спутнике газового гиганта…

— Это искусственный спутник. — Харкорт посмотрел на Билли.

— У них там орбитальная станция, капитан третьего ранга, — пояснил тот.

— Стоит им нас обнаружить, и нам, конечно, к точке прыжка не прорваться. — Харкорт наконец повернулся и обратился непосредственно к Рамоне: — Похоже, эта планета охраняется даже лучше, чем мы предполагали.

Рамона почувствовала, что сейчас возникает прекрасная возможность для поединка с Харкортом. Однако она постаралась выкинуть эти мысли из головы, напомнив себе, что главное — это боевая задача.

— Да, — сухо произнесла она. — Странно, конечно, ведь там нет ничего, кроме скал и песка.

Харкорт снова отвернулся к дисплею.

— Заглянуть бы в их покрытые мехом черепа и понять, что там творится… Ладно, пусть этим психологи занимаются.

— Вот именно, — сказала Рамона. — Наше дело — подобраться поближе к планете и сфотографировать каждый квадратный метр ее поверхности. Вы уже представляете, как это сделать, капитан?

— Ну, с этим проблем не будет, — подозрительно бодро откликнулся Харкорт. — Четырех витков вокруг нее вам хватит?

— Четырех, пожалуй, будет достаточно, — ответила Рамона. — Желательно один из них сделать непосредственно над полюсами. Мы можем лететь достаточно высоко — позднее наши штабные компьютеры компенсируют все искажения и увеличат любой квадратный метр поверхности, который потребуется. Моя аппаратура увеличивает в миллионы раз.

— Это хорошо, — кивнул Харкорт, — потому что на орбиту мы, конечно, сможем выйти, но вот вряд ли нам удастся сделать более одного витка без того, чтобы нас обнаружили. — Он снова взглянул ей прямо в лицо. — А вот чего мы точно не сможем сделать, так это добраться с вашими снимками к точке прыжка и, следовательно, домой.

Ее глаза вспыхнули.

— Не сможем, капитан?

— По крайней мере, я не представляю, как это сделать. — Он пожал плечами. — Однако даже если у того, кто командует здесь этим маленьким флотом, от скуки высохла половина мозгов, оставшегося вполне хватит, чтобы разнести нас в клочья еще до того, как мы пересечем орбиту луны. При такой-то технике это любому дураку под силу. Но если даже каким-то чудом нам это удастся, до точки прыжка мы не доберемся, тут у меня никаких сомнений нет.

Рамона старалась не показать, в какое смятение привел ее ответ Харкорта. Она понимала, что он прав. У них нет никакой возможности скрыться, как только их обнаружат. Более того, ей показалось, что он проявил излишний оптимизм, когда с убежденностью заявил, что уж один-то виток они сделают наверняка. Она готова была поспорить, что рано или поздно их разнесут в клочья, даже если они вообще не будут приближаться к планете.

— Что же делать? С такого расстояния никакая съемка невозможна, — сказала она. — К тому же… Ведь они в любой момент могут нас обнаружить, верно, капитан?

— Согласен. Это может случиться, когда они будут производить сканирование пространства вокруг планеты. Кто знает, когда по расписанию им положено его делать? Может

быть, через две секунды, а может быть, через час. Но вся штука в том, что мы не станем этого дожидаться.

— Да? — Рамона так и подалась вперед. — Значит, у вас есть какой-то план?

— Барни? — Капитан вопросительно взглянул на него.

Тот указал на бледную, еле заметную линию, протянувшуюся между газовым гигантом и Вукар Таг.

— Пояс астероидов. Мы можем на время укрыться там, капитан третьего ранга.

Рамоне был известен этот старый трюк, который, тем не менее, почти всегда оказывался эффективным. Если отключить все системы, кроме тех, которые поддерживают жизнеобеспечение, корабль практически перестанет что-либо излучать, и сканирующие устройства килратхов воспримут его просто как кусок плавающего в пространстве мусора. У Рамоны словно камень с души свалился, но она постаралась скрыть свою радость.

— Тогда приступайте, — только и сказала она.

— Отключить все активные сенсоры, — приказал Харкорт,

— Активные сенсоры отключены, — доложил Билли. Он откинулся в кресле, сцепив пальцы и внимательно наблюдая за экраном.

Сейчас продолжали действовать только пассивные сенсоры, то есть те, которые обрабатывали поступающее извне излучение, но сами не испускали его. Поскольку вражеские корабли были просто нашпигованы активно излучающими сенсорами — радарами и прочими датчиками, — они по-прежнему были видны на экране.

От астероидов не исходило никаких излучений, поэтому они больше не были видны, однако силовое поле корабля защищало его даже от очень больших кусков летающего в пространстве хлама, и столкновение им не угрожало. При этом само силовое поле представляло собой закрытую систему, из которой наружу не просачивалось никаких излучений, так что для врага они стали полностью невидимы.

— Дай мне знать, если что-нибудь будет приближаться к нам, — хладнокровно, точно это «что-то» не могло представлять собой угрозы для них, сказал Харкорт и повернулся к Рамоне. — Ну, спрятались мы здесь хорошо, но это ведь еще полдела, не так ли? Есть какие-то идеи насчет того, как подобраться поближе к планете?

Рамона собралась было сказать, что вообще-то решать эту проблему входит в его обязанности, но вовремя прикусила язык. Она столько раз повторяла, что она тут главная, —

теперь ей, как говорится, и карты в руки. Раз главная, значит, самая умная — именно от нее они могли рассчитывать получить дельный совет. Она задумалась, хмуря брови.

— Почему бы вам не присесть, капитан третьего ранга? — смягчился Харкорт. — Боюсь, нам понадобится немало времени, чтобы решить эту задачку. Ты не мог бы, — он посмотрел на младшего лейтенанта Барнса, — организовать нам по чашечке кофе?

— Без проблем, капитан, — ответил тот и поднялся.

Харкорт повернулся к Рамоне:

— Предлагаю вот что сделать. Сначала обдумаем, как бы мы действовали, если бы на пути у нас не стоял враг, а потом просто внесем в план некоторые изменения с учетом того, что камень преткновения в виде килратхов все-таки существует.

Рамона чуть не рассмеялась, услышав о «некоторых изменениях».

— Если бы мы могли действовать без оглядки, нам просто следовало бы подойти к планете как можно ближе и сделать вокруг нее один полный оборот.

— Вы уверены, что одного хватит, капитан третьего ранга?

Рамона пожала плечами:

— К чему об этом спрашивать, капитан? Если бы здесь и в самом деле не было врага, мы могли бы вращаться вокруг планеты, сколько нам вздумается. Но он есть, поэтому пусть будет один виток. Однако, сделав его, мы должны начать движение точно в сторону точки прыжка. Как это сделать?

— Нет ничего проще. Для этого лишь нужно войти в виток с определенной скоростью и под точно рассчитанным углом. Однако, — Харкорт нахмурился, — я бы предпочел не удирать сразу же к точке прыжка, просто чтобы ввести их в заблуждение. — Он повернулся к экрану и смолк, изучая изображение. — Например, мы могли бы направиться к этому газовому гиганту, а уж потом, использовав его гравитацию для ускорения нашего корабля, изменить траекторию движения и рвануть к точке прыжка.

Конечно, все, что они собирались делать, в мирное время было бы расценено как преступление, поскольку их вторжение могло непредсказуемым образом нарушить баланс сил, действующих между небесными телами. Даже попытка использовать для своих целей такое сравнительно небольшое небесное тело, как астероид, могла привести к тому, что он перешел бы на другую орбиту, потенциально опасную не только для него, но и для планеты — ведь в результате он мог врезаться в нее. Они вломились в чужой дом и готовы были крушить все вокруг, не думая о последствиях. Но что делать? Такова война.

— Да, может, так и следовало бы сделать, — задумчиво ответила Рамона, — если бы не истребители на луне.

— Точно, — согласился Харкорт. — Думаю, я наконец понял, зачем им вообще понадобилась искусственная луна, ведь здесь есть одна прямо рядом с Вукар Таг, на которой, кстати, наверняка размещено еще одно крыло истребителей. Ведь других планет, — он повернулся к Билли, — тут поблизости больше нет, верно? — Но прежде чем Билли успел ответить, он продолжал. — Неважно, дело не в этом. Просто их естественная луна находится слишком близко к планете, пояс астероидов — за ней, а килратхи, как известно, не дураки и прекрасно понимают, что в нем можно надежно укрыться таким, как мы, например. Вот зачем им понадобился аванпост подальше от планеты, за поясом астероидов. — Он посмотрел на Рамону. — Думаю, сделав виток вокруг планеты, мы должны вернуться сюда, в пояс астероидов.

— Чтобы снова спрятаться здесь, да? Согласна, это кажется разумным, но ведь главная проблема не в этом, — сказала она. — Как нам справиться с истребителями, которых они пошлют наперехват?

— Уничтожить их, как же еще, — не очень уверенно ответил Харкорт.

— И тех, которые находятся на крейсере, и тех, которых они, скорее всего, и вправду

держат на луне, и крыло на искусственном спутнике газового гиганта? — Она скептически покачала головой.

— Думаете, мы такие уж важные шишки, чтобы ради нас стоило пускать в ход все боевые силы? Хотя, конечно, дело не в нас, а в том, что они прячут на Вукар Таг. — Харкорт повернулся к тем, кто находился на капитанском мостике. — У кого-нибудь есть идеи? — Не получив ответа, он включил сигнал «Всем постам».

— Стрелки и инженер — на капитанский мостик. Требуется мозговой штурм. Любые идеи, даже самые дурацкие и неосуществимые. Кто знает? Может быть, что-нибудь и придумаем.

Рамона изумленно и с некоторой растерянностью слушала его. Она никогда не слышала о том, чтобы командир корабля принимал решение таким способом — прибегая к помощи экипажа. По ее понятиям, он должен был держаться особняком и всегда и во всем рассчитывать лишь на собственный ум.

Однако на своем нелегком пути сближения с этим странным экипажем она уже кое-что, безусловно, поняла. Вот почему готовые вырваться желчные комментарии остались при ней.

— Захватить в плен вражеский корабль, — задумчиво предложил Барии.

— Неплохая идея! Как бы только еще при этом и уцелеть? — насмешливо откликнулась Граундер.

— Капитан сказал — любые идеи, — пожав плечами, попытался защититься Барни.

— Именно. И эта идея не так уж плоха, но… — Харкорт поднял палец. — Вопрос: как нам отколоть этот корабль от остальных, чтобы мы смогли взять его на абордаж?

Друг за другом вошли Флип, Гарри, Джоли и Лорейн.

— Кого мы собираемся брать на абордаж, корабль килратхов? — спросил Гарри. — Зачем?

— Идет заседание под названием «Безумные идеи», — пояснил Билли, и все тут же согласно закивали головами.

Ах, как хотелось бы сейчас Рамоне ощущать себя и вести так же, как они! Но, увы, это было невозможно: она сама воздвигла стену, отделившую ее от остальных.

— А что мы будем делать с ними, когда захватим? — спросила Джоли.

— Прикроемся как заложниками и подойдем поближе к планете, — откликнулась Граундер.

Билли фыркнул:

— Да от нас мокрого места не останется, как только они поймут, что мы не подчиняемся их приказам, и плевать они хотели на своих. Ха, я знаю, что они подумали бы! Что мы просто свихнувшиеся кошки, которые решили покончить жизнь самоубийством.

— Ты хочешь сказать — килратхи-психи? — спросил Барни.

— А что? — Джоли пожала плечами. — У всех рас есть свои психи.

— Никогда не видел кошек-психов!

— Я тоже. Но я вообще никогда не видел их, я имею в виду — с глазу на глаз.

— Интересно, может, они умеют лечить или перевоспитывать своих психов? — спросила Граундер.

Все, казалось, и думать забыли о первоначальной идее.

Идея, Конечно, гуманностью не отличалась, но людей можно было понять, учитывая все, что им было известно о жестокости килратхов.

Харкорт повернулся к Рамоне:

— А вы что думаете по этому поводу?

— Среди них есть, конечно, психически неполноценные, — ответила она, — но не безумные в прямом смысле этого слова. Неудивительно, что они держат их под замком в специальных клиниках.

— Трудно поверить в то, что они вообще позволяют им жить, — скептически заметил Флип.

— Ну, вряд ли это можно назвать жизнью, — сказала Рамона. — Полагаю, им скорее предоставляют возможность погибнуть естественной смертью.

— Ясно одно: даже захватив их корабль, мы будем уничтожены, — подвел итог обсуждения Харкорт. — И все же… Хоть какой-то, но выход. Просто такие, как есть, без каких— либо ухищрений, подойти к Вукар Таг мы не сможем.

— Такие, как есть? — Кориандер задумчиво посмотрела на него. — Может, нам каким-то образом изменить себя? Прикрепить снаружи металлические листы, чтобы наш силуэт стал похож на один из их кораблей? Тогда, может быть, нам и удалось бы захватить их корабль.

— Сколько же на это понадобится времени… — начал было Харкорт, но Кориандер перебила его:

— Стойте! — Она развела руки, точно регулировщик уличного движения. — Давайте облепим себя астероидами, их же тут полным — полно! Один день — и я обещаю вам, что мы превратимся в один большой кусок хлама вроде тех, что летают вокруг.

— Ну, что-то в этом есть, — согласился Харкорт. — Тогда мы могли бы подойти гораздо ближе, но в конце концов они все равно уничтожат нас. Просто так, на всякий случай.

— Нет! Если мы подойдем к планете достаточно близко, они не станут в нас стрелять!

Зачем им нужно, чтобы огромный метеорит — а именно так мы будем выглядеть — рухнул на планету? Он взметнет столько песка, что пыльное марево долго будет висеть над планетой, затмит солнце, оставит без света и тепла их самих и те жалкие растения, которые они ухитряются тут выращивать!

— Неплохая мысль, — сказал Харкорт. — Единственная, которая кажется осуществимой. Давайте запомним ее и пойдем дальше. Кто следующий?

Свои предложения высказали Барни, за ним Лорейн, потом снова Кориандер. Наконец и Рамоне тоже кое-что пришло в голову.

— Можно начинить взрывчаткой большой астероид, установить на нем мину с часовым механизмом и направить к Вукар Таг, — предложила она. — Пока они станут возиться с ним, мы могли бы незаметно проскользнуть к планете и произвести съемку. — Однако, уже заканчивая фразу, она поняла, что сказала глупость. — Нет. У них достаточно кораблей, на все хватит.

— Однако мне нравится сама идея — отвлечь внимание, — сказал Харкорт. — Ну-ка, давайте подумаем, как сделать что— нибудь такое, чтобы задействовать все их корабли?

Последовал фейерверк идей, но ни одна из них не казалась стоящей. Все они упирались в одну из главных черт характера килратхов — их фанатизм: если бы нечто попыталось приблизиться к планете, они прежде всего уничтожили бы это, а уж потом стали бы разбираться, откуда оно взялось.

Через час Харкорт заметил первые признаки усталости и рассеянности внимания.

— Заседание прерывается, — объявил он и потянулся. — Лично я не отказался бы от чашечки кофе. Всем полчаса на отдых, потом встречаемся за обедом. Предупреждаю, никаких разговоров о деле, пока не покончим с десертом.

Однако к тому времени, когда они разделались с десертом, лично у него, по крайней мере, никаких новых идей не возникло. Перебирая в уме все, предложенное раньше, он начал сомневаться, стоит ли вообще продолжать мозговой штурм.

Покончив с обедом, все уселись в углу кают-компании. Харкорт откинулся в кресле и обежал взглядом лица.

— Ну, есть что-нибудь новенькое?

Все покачали головами.

Рамона злилась сама на себя. Она явно оказалась не на высоте, не сумев предложить ничего стоящего, в то время как остальные просто выдавали идею за идеей, пусть и не слишком удачные. Но это, конечно, было не главное.

— Должны же мы сделать хоть что-то? — вырвалось у нее.

— Это точно. — Харкорт вздохнул. — Чем дольше мы тут прохлаждаемся, тем больше шансов, что нас случайно могут обнаружить. Поскольку ничего лучше в наши умные головы не приходит, останавливаемся на идее Кориандер: замаскироваться под астероид. Шесть часов на сон, ребята. Потом начинаем выуживать обломки и цеплять их к кораблю. Билли, ты дежуришь первым.

На следующее утро завтрак прошел в несколько напряженной обстановке, что проявлялось, правда, лишь в изобилии плохих острот, слишком громком смехе и некотором беспорядке. Сразу после него Харкорт и Рамона собрались было облачиться в скафандры, чтобы заняться ловлей астероидов, но Граундер, сердито блестя глазами, напомнила, что у них есть обязанности по отношению к кораблю и экипажу, не говоря уж о поставленной перед ними задаче. Вместо них наружу отправились Кориандер, Гарри и Флип с большой сетью, которую Кориандер сплела из стальных тросов перед завтраком.

Один за другим они вылезли через специальный люк, предназначенный для выхода в космос, и встали на корпусе корабля. Страховочные тросы гарантировали им безопасность, ботинки на магнитной подошве придавали устойчивость, хотя передвигаться в них было не слишком удобно. Трое замерли, настороженно вглядываясь в обступившую их ночь, и на мгновение забыли обо всем, восхищенные зрелищем мерцавших в черной пустоте звезд.

Они уже приступили к делу, когда Кориандер неожиданно замерла.

— Что там, черт возьми, такое? — спросила она, вглядываясь в ночь.

— Ну, в чем дело? — послышался сквозь легкие потрескивания голос Харкорта в их шлемофонах. Связь осуществлялась с помощью телефонного кабеля, чтобы не пользоваться радио.

— Что там? Вы же знаете, мы здесь не можем видеть то, что не излучает?

— Когда-то это излучало, — сказала Кориандер, и голос ее прозвучал довольно странно, — и даже очень сильно. Капитан, это сторожевик класса «Вентур».

Последовало ошеломленное молчание.

— Ты имеешь в виду килратхский сторожевик «Камекх»? — недоверчиво спросил Харкорт.

— Нет, — ответила Кориандер. — Мне хорошо знакомы подобные силуэты, а сейчас передо мной даже больше чем силуэт. Он находится совсем рядом, по крайней мере три четверти его поверхности отлично видно. Это сторожевой корабль Конфедерации, и на борту у него латинскими буквами написано название.

Внутри корабля на капитанском мостике все замерли. Потом Харкорт спросил:

— И что же это за название?

— «Джон Баньян», — ответила Кориандер.

— Автор книги «Путешествие пилигрима», — прошептала Рамона. — Да-а-а, этот пилигрим, видать, немало попутешествовал, хотя вряд ли он ожидал встретить такой конец, — сказал Харкорт. — Что с ним такое, Кориандер?

— Это всего лишь остов, капитан. Половины кормовой части нет, огромные дыры в корпусе. Сквозь одну из них я даже вижу обзорный экран, но похоже, он разбит. Корабль мертв, капитан. И умирал он нелегко. Наверно, прилетел откуда-то издалека и спрятался здесь, чтобы зализать свои раны.

Перед внутренним взором Харкорта возникла вся картина. Одинокий израненный корабль Конфедерации. Члены экипажа в скафандрах, внешне сохраняющие спокойствие и хладнокровие, но внутренне охваченные паникой — они понимали, что спасти их может только чудо. А .вокруг пояса астероидов — истребители килратхов, точно стервятники, парящие в ожидании их конца.

Чуда так и не произошло.

Харкорт вскочил:

— На этот раз я выйду наружу и прихвачу с собой очень длинный трос, чтобы притянуть один корабль к другому. И пачку ракет.

— Капитан, вам нельзя! — воскликнула Граундер.

— Не беспокойся, я буду очень осторожен…

— Капитан, стоит ли вам перебираться сюда? — послышался из интеркома голос Гарри. — Я ведь уже здесь. Просто перекиньте мне ракеты и трос. Я дам салют в честь их гибели, закреплю трос, и вам останется только притянуть нас к себе.

Харкорт заколебался, вспомнив о своих обязанностях.

— Вам, ребята, всегда достается все самое интересное, — наконец вздохнул он. — Ладно, Гарри, подойди к люку, я тебе все передам. — Он повернулся к Граундер: — Посмотри пока, может, найдешь какие-нибудь сведения об этом самом «Джоне Баньяне». Ботинки Гарри глухо забухали по корпусу.

— Где-то здесь должны быть крепежные скобы для выхода в космос, такие же, как у нас, капитан. А, вот, нашел…

— Хорошо, — прозвучал в шлемофоне голос Харкорта. — Только прежде чем лезть внутрь, проверь, в порядке ли твой трос, понял?

— Не беспокойтесь, капитан. — Гарри размотал свой трос, стянутый вокруг его пояса, и закрепил его. Потом подергал. — Все в порядке, капитан. Я отправляюсь.

— Думаешь, тебе удастся открыть люк? Гарри изо всех сил шарахнул кулаком по входному люку и замер, выжидая. Ничего. Он нахмурился и ударил снова — с тем же результатом.

— Системы корабля не работают, — сказала Кориандер. — Ни одна, понимаешь? Нельзя стрелять из сломанного ружья.

— Похоже на то, — буркнул Гарри. — Может, мне залезть туда через одну из дыр в корпусе, капитан?

— Только будь очень осторожен, хорошо, Гарри? — ответил Харкорт. — Рваные металлические края острые, как бритвы. Ты понимаешь, что может случиться с твоим скафандром и тобой?

Гарри с опаской заглянул в одно из темных отверстий.

— Да-а-а… Тогда, с вашего разрешения, я лучше останусь здесь, капитан.

— Правильно. — Харкорт энергично закивал головой. — Сначала как следует закрепим корабль, чтобы он не болтался, а уж потом полезем туда. Ну-ка, проверь, хорошо ли закреплен соединительный трос.

— Будет сделано, капитан.

— Ну, на этот раз, мамочка, ты отпустишь меня? — Харкорт посмотрел на Граундер.

— Ладно, что же поделаешь, если вам так невмоготу, — недовольно проворчала она. — Как-нибудь справлюсь тут без вас.

Кориандер удалось подключить аварийное питание, которое обычно используется в доке во время ремонта корабля. Это оказалось не трудно — в конце концов, «Джон Баньян» был точной копией ее собственного корабля. После того как это было сделано, входной люк открылся, и Харкорт с Рамоной вошли внутрь.

Аварийное питание позволяло лампам светить лишь вполнакала. Однако когда они оказались в переходном тамбуре, зеленый индикатор зажегся и замок сработал, как положено. Не возникло проблем и с давлением — оно попросту отсутствовало с обеих сторон двери. Она плавно отъехала в сторону, и они шагнули внутрь. Лампы, укрепленные на их шлемах, светили ярко, придавая зловещую контрастность мрачной картине.

Как только Харкорт шагнул в коридор, трос, идущий от него к Гарри, дрогнул в руке.

— Отпускай, — сказал он.

Натяжение троса ослабело, и он потянул его на себя, сворачивая. Кабель, на противоположном своем конце присоединенный к бортовому компьютеру «Джонни Грина», втянулся следом за тросом.

Они шли по коридорам, которые казались пугающе знакомыми, потому что точно такие же были на их собственном корабле, и кабель компьютера змеей полз за ними. Они прошагали на капитанский мостик, совсем такой же, как…

Корабль накопил уже достаточно энергии, и все экраны светились, разгоняя хорошо знакомую, привычную полутьму. Однако на дисплее боевого компьютера виднелась лишь сетка зигзагообразных линий — точно таких же, как и на их собственном боевом дисплее совсем недавно. Лампы, горевшие над каждым рабочим местом, освещали пульты и… тела членов экипажа, тяжело навалившиеся на них.

Харкорту стало не по себе, и он был даже отчасти рад, что скафандры и в особенности шлемы не позволяли во всех подробностях разглядеть мумии, находившиеся внутри них.

Рамона молча стояла рядом. Говорить не хотелось, и Харкорт лишь сказал извиняющимся тоном:

— Мы должны разобраться в том, что произошло. — И шагнул к пульту командира корабля.

Тот сидел, навалившись на наклонную поверхность пульта и обхватив шлем руками в перчатках. Хорошо, что не придется отодвигать труп, подумал Харкорт, — разъем был расположен внизу на боковой поверхности пульта. Он подключил к нему кабель, проверил соединение и сказал:

— Все в порядке, старшина. Считывай память.

— Есть, сэр, — ответил голос Кориандер. — Вы не хотите послушать аудиозапись сейчас?

— Нет. Сообщи, когда закончишь, и мы тут же уберемся отсюда.

— Есть, сэр.

Последовала тишина, лишь мигал зеленый индикатор.

Харкорт повернулся и оглядел капитанский мостик, стараясь не задерживаться взглядом на телах. Наверху зияла огромная дыра. Один из членов экипажа лежал ничком на полу, его скафандр сморщился: по спине тянулся разрез. Двое других сидели рядом, обхватив друг друга руками.

— Копирование закончено, капитан, — прозвучал голос Кориандер.

— Хорошо, старшина. — Харкорт повернулся к Рамоне. — Хотите осмотреть что-нибудь еще?

Рамона подавленно взглянула на него и отрицательно покачала головой.

— Нет, капитан. — Она повернулась и направилась к выходу.

Харкорт взял кабель и последовал за ней, сматывая его на ходу. Они прошли, как положено, через тамбур «Джона Баньяна», перетащили кабель на свой корабль и снова оказались в тамбуре, на этот раз своем собственном, с удовольствием прислушиваясь к шипению хлынувшего в него воздуха. Зажегся зеленый индикатор, люк открылся, они вошли внутрь. Рамона расстегнула шлем.

— Бедные ребята, им так не повезло, — вздохнула она.

— Бедные храбрые ребята.

Харкорт вздохнул и подумал, что слово «агнцы» было бы, наверно, более подходящим, а еще точнее — жертвенные агнцы.

— Мы обязаны похоронить их, — сказал он. — Это наш долг.

— Зачем? — возразила Рамона. — У них самый лучший гроб, который только может быть.

Ее лицо помрачнело. Мельком взглянув на нее, Харкорт в который раз подумал, что совершенно не представляет, какие мысли роятся в ее голове.

— Командир корабля — на капитанский мостик!

— Иду. — Харкорт поспешно двинулся дальше, на ходу расстегивая скафандр. На капитанский мостик он вошел со шлемом под мышкой. — Что получилось?

— Здесь весь вахтенный журнал, — сказала Кориандер. — Все, что относится к их последнему боевому заданию. Начиная с того момента, когда они добровольно согласились выполнить его, и до самой гибели. — Ее лицо побледнело, глаза напряженно следили за экраном.

У Харкорта возникло искушение послушать всю запись, но он подавил его.

— Расскажи мне коротко суть дела, — попросил он.

— Полгода назад «Джон Баньян» получил приказ отправиться на разведку к Вукар Таг, — сказала она. — Они попытались подойти поближе к планете, но истребители атаковали их, и они укрылись в зоне астероидов. Пока они добирались сюда, их корабль стал похож на швейцарский сыр, а они уничтожили семь кораблей килратхов. Произошла разгерметизация, воздух остался лишь в баллонах их скафандров. Они плыли среди астероидов, надеясь, что килратхам надоест их караулить и тогда можно будет попытаться уйти к точке прыжка. Кошки, однако, оставались на месте. Так прошло восемь часов, двенадцать… Сделав последнюю запись, командир корабля просто задохнулся. — Она умолкла на мгновение, потом заговорила снова: — Уже после его гибели компьютер сделал еще одну автоматическую запись, отметив, что двигатели выведены из строя ракетой килратхов. Прощальный выстрел, сделанный, скорее всего, наобум. Потом резервная батарея истощилась и компьютер отключился.

Харкорт резко повернулся к Рамоне:

— Вы знали о том, что перед нами еще одному кораблю дали то же самое задание?

Рамона не отрываясь смотрела на него, застыв, точно изваяние. Потом она коротко кивнула:

— Да, капитан. Неужели они не сказали вам?

— Ни слова. — Харкорт сжал губы. У него возникло отвратительное подозрение, что Рамоне известно намного больше того, что знает он. Или у него уже просто начинается паранойя? Но какая-то доля правды в этом предположении несомненно была… «И это еще не вся правда», — подумал он.

— Капитан! — позвал Билли.

— В чем дело? — Хорошо знакомые напряженные нотки в голосе Билли насторожили его. Тот ткнул пальцем в обзорный экран:

— Силуэт. Не очень хорошо видно, но… Харкорт внимательно вгляделся в изображение.

— Нельзя ли получше разглядеть это на твоем экране?

— Можно, через электронный телескоп. — Билли пробежал пальцами по клавишам своего пульта, вспыхнул еще один экран. — Готово, капитан. Полное увеличение?

Харкорт кивнул. Билли покрутил рукоятки, изображение стало больше, и стало ясно, что это…сторожевой корабль класса «Вентур»! Сильно поврежденный, с отсутствующими или исковерканными деталями конструкции, но, вне всякого сомнения, сторожевой корабль Конфедерации.

— Так, — негромко, но зловеще произнес Харкорт. — Значит, мы — под номером три. — Он повернулся к Рамоне: — Или, может быть, четыре? Или пять? Или шесть?

Побледнев и сделавшись похожей на привидение, она покачала головой:

— Они не сказали вам об этом, капитан? Неужели они на самом деле ничего не говорили?

Харкорт приложил титанические усилия, чтобы сдержаться.

— Нет, капитан третьего ранга. Ничего.

— Мы — номер три, — сказала она, — и командование очень огорчено тем, что два первых корабля исчезли бесследно.

— Огорчено? Еще бы!

Рамона беспомощно пожала плечами:

— Они подозревали, что килратхи раньше времени могли заметить наш интерес к Вукар Таг.

Харкорт не отрываясь смотрел ей прямо в лицо. Потом он сказал — очень мягко, очень спокойно:

— Теперь, надо думать, они и вправду его заметили, не так ли?

Он отвернулся и взглянул на корпус разбитого корабля на экране.

— Вряд ли, уничтожив два корабля, они не поняли, что это место вызывает у нас активный интерес.

Рамона не проронила ни звука. Когда Харкорт снова посмотрел на нее, ее глаза зачарованно смотрели на силуэт погибшего корабля.

— Знаете, — задумчиво сказала она, — если бы вы сами не были командиром сторожевика, то вряд ли опознали бы этот корабль, так сильно он искорежен.

— Да, вы, к примеру, могли и не узнать. Внезапно Харкорта словно обдало холодом — он понял, что она что-то задумала. Но что?

Очень скоро он получил ответ на этот вопрос.

— Капитан, нам нужно поговорить наедине, — сказала она.

— Да. Конечно. Кают-компания, — ответил он и повернулся к тем, кто был на мостике и во все глаза наблюдал за ними. — Не мешать нам ни в коем случае.

Потом он поднялся и вышел, Рамона последовала за ним. Первым делом в кают-компании она отключила интерком, а потом объяснила. Харкорту то, что задумала.

— Нет! Это самоубийство! Слышать об этом не хочу!

— Это — единственная возможность. — Рамона, точно маятник, мелькала у него перед глазами, расхаживая туда и обратно. — Без хитрости нам не обойтись, согласны? А это даже лучше, чем маскироваться под астероид. Корабль погиб, нет ни малейшего излучения. Его даже и опознать-то почти невозможно, вы сами сказали! Я перехожу на его борт, вы разгоняете меня до нужной скорости и отпускаете. Притяжение Byкар Таг захватывает меня, но я иду с такой скоростью, что удержать меня на постоянной орбите планета не в состоянии. Я облетаю вокруг нее, провожу мою съемку и уношусь дальше, к поясу астероидов. Прощай, Byкар Таг! Наша задача выполнена!

— Вы соображаете, что говорите? — сердито воскликнул Харкорт. — Малейшая ошибка в вычислениях может привести к тому, что Вукар Таг притянет вас к себе и вы рухнете . на нее!

— Риск, конечно, есть, — Рамона пожала плечами, — но где на войне его нет? В чем проблема, капитан? Не доверяете своему компьютеру? Или младшему лейтенанту Барнсу?

— Что за черт? Барни — прекрасный астронавигатор!

— Я знаю это, вот почему меньше всего беспокоюсь о том, что из-за его ошибки могу свалиться на планету. — Она подошла совсем близко и наклонилась к нему. — Послушайте, я совершенно добровольно согласилась участвовать в выполнении этой крайне опасной задачи и с самого начала знала, что могу не вернуться отсюда.

— Да, но, по крайней мере, если уж отдавать свою жизнь, то хоть не зря! Однако вряд ли килратхи позволят вам приблизиться к планете настолько, чтобы снять хотя бы один-единственный кадр! Увидев подобное привидение, летящее к Вукар Таг, они разнесут вас в клочья. Просто на всякий случай!

— Нет, они этого не сделают, — сказала Рамона, — потому что будут заняты погоней за вами.

Харкорт замер, точно окаменев.

— Ах, они будут заняты?!

— Вот именно. То самое отвлечение внимания, о котором шла речь во время мозгового штурма.

Харкорт откинулся в кресле, пристально глядя на нее.

— Ведите себя так, будто вы что-то вроде «викинга», — продолжала она. — Вольный стрелок. Контрабандист. Дело не в названии. Нападите на один из их транспортных кораблей.

Вначале Харкорт слушал ее с недоверием, но постепенно идея начала овладевать им, он против воли почувствовал к ней интерес.

— Да. Чтобы они погнались за нами, так?

— Спорю, что так и будет, они всей оравой кинутся за вами! Как только это произойдет, вы отделаетесь от них и помчитесь к точке прыжка.

— Бросив вас? Ни за что!

— Не заводитесь, капитан, я вовсе не собираюсь кончать жизнь самоубийством. — Рамона сделала предостерегающий жест рукой. — Помните, мы говорили о том, что моя начальная скорость должна обеспечить мне полет вокруг планеты и возвращение в пояс астероидов? Вы нападаете на их транспортный корабль, уходите к точке прыжка, потом внезапно разворачиваетесь, вступаете в бой с одним из их истребителей, обмениваетесь с ним выстрелами, отключаете всякое излучение, как будто с вами покончено, якобы врезаетесь в пояс астероидов, а там уж нахожусь я. Включив ненадолго двигатели поворота, вы подбираете меня. Ну, что скажете?

Сердито глядя на нее, Харкорт прилагал все старания, чтобы обнаружить хоть какое-то упущение в этом плане.

И он нашел его.

— Прекрасно, — сказал он, — но как мы все вернемся домой?

— Единственное, чего нужно опасаться, — это того, что произошло с «Джоном Баньяном». Разгерметизации. — Говоря это, Рамона отдавала себе отчет в том, что за ее словами стоит скорее желание выполнить задуманное, чем логика. — Нужно постараться, чтобы этого не произошло, но притвориться, будто именно это и случилось. Они подождут несколько дней, может быть, неделю, а потом уйдут, не вечно же им тут торчать? На самом же деле системы жизнеобеспечения и запас продовольствия позволят вам продержаться даже пару месяцев. Тогда они решат, что вы погибли, и вернутся на свои базы…

— Если они решат, что мы погибли, и вернутся на свои базы.

Рамона пожала плечами:

— Ведь с «Джоном Баньяном» именно так они и поступили. Почему же с вами должно быть по-другому?

Харкорт все так же сердито смотрел на нее, пытаясь найти другие возражения, но на этот раз доводы оказались исчерпаны. Это был отвратительный план, при котором чрезвычайно велика была вероятность того, что Рамона погибнет, и притом зря, не добыв никакой информации, но… .

— А если они все-таки уничтожат вас на пути к астероидам? Шансы, что именно так и случится, очень велики. Снимки не попадут к нам, задача не будет выполнена, а вы погибнете — и безо всякого толка!

— Не сомневайтесь, снимки вы во всех случаях получите, — усмехнулась Рамона. — Я буду сразу же передавать их с помощью микроволнового передатчика. К тому моменту, когда вы атакуете истребитель, все они будут уже у вас. Даже если я разобьюсь о планету или буду уничтожена, вы получите снимки. Я буду передавать их вам тут же.

Дрожь пробежала по спине Харкорта, он отвел глаза. Поняв, о чем он подумал, она кивнула.

— Да, капитан, именно так. Имея все данные, вы можете забыть обо мне, если не будет —другого способа спастись и доставить снимки.

— Нет, — прошептал Харкорт. — Я никогда не брошу ни одного из членов моего экипажа.

— Я не член вашего экипажа, — возразила она. — Я отвечаю за выполнение этого задания, я выше вас по званию и я вправе распоряжаться своей жизнью. Это решает дело, не так ли, капитан?

Харкорт ничего не ответил. Просто не мог. И не потому, что она попала в точку, напомнив о своем праве приказывать ему, — а потому, что в конечном счете она была права.

Бывают обстоятельства, когда у человека нет выбора. У него есть только одна дорога, и он должен идти по ней, нравится она ему или нет. Это был как раз такой случай.

Харкорт мог, конечно приказать развернуть корабль, уйти к точке прыжка, отправиться обратно и, прибыв туда, доложить, что выполнить задачу ему не по силам. Это могло бы стоить ему звания или, во всяком случае, надежды на продвижение по службе, но зато экипаж остался бы жив и Рамона тоже.

Она, однако, вела себя так, будто собственная смерть нисколько не волновала ее — и, в конце концов, здесь она действительно была старше всех по званию! Отказавшись выполнить ее приказ, юридически он оказался бы в положении бунтовщика. И в данной ситуации не играло бы роли то, что на борту своего корабля командует он.

Решено было перенести все тела в кают-компанию «Джона Aаньяна», Гарри и Флип добровольно вызвались сделать это. Если план Рамоны сработает, если она вернется живой, если они смогут взять ее на борт «Джонни Грина», Харкорт прочитает заупокойные молитвы над погибшими, и корабль, точно летучий гроб, останется в поясе астероидов навсегда. Если план Рамоны не сработает, то и хоронить будет некого.

Рамона поднялась на капитанский мостик «Джона Баньяна». Она установила там свою технику, заменила разбитую носовую фотокамеру чем-то, что выглядело как прародитель всех новейших достижений в области фотосъемки. Потом заставила Кориандер помочь ей установить несколько очень —сложных фотокамер, а также микроволновый передатчик и соединенный с ним маленький компьютер, запрограммированный таким образом, чтобы передача всегда велась в направлении точки прыжка, а следовательно, и «Джонни Грина». Потом они заменили магнитный держатель, которым заканчивался трос, связывающий между собой корабли, на буксировочный крюк…

И сели. И стали ждать.

В конце концов наступил момент, когда Билли крикнул:

— Транспорт! Прямо от точки прыжка!

— Посты — к бою! — приказал Харкорт.

Все заняли свои места, Лорейн включила те два двигателя, которые изначально были их собственными, и корабль вырвался из пояса астероидов, будто за ним черти гнались. Разогнавшись до крейсерской скорости и разогнав «Джон Баньян» в нужном направлении, они отпустили его. Корпус разбитого корабля унесся по траектории, которая должна была подвести его к By кар Таг, дать возможность сделать петлю вокруг нее и умчаться дальше со скоростью, значительно превышающей ту, с которой он приблизился к планете.

Харкорт мог позволить себе лишь на одно короткое мгновение выйти в эфир.

— Удачи, капитан третьего ранга, — сказал он. — Мы будем ждать. Он и вправду надеялся.

— Очень мужественная женщина, — произнес Билли.

— Мне совестно, что я тогда спорила с ней, точно сварливая баба, — призналась Граундер.

— Ты не могла поступить иначе, — покачал головой Харкорт.

— Да, — откликнулся Барни, — и все же мы могли обращаться с ней получше.

— Я пыталась, и не раз, — сказала Кориандер, — но она как будто ничего не замечала.

Харкорт закивал головой, на душе у него скребли кошки.

— Возможно, когда-то, когда она была еще в очень восприимчивом возрасте, кто-то внушил ей мысль об «одиночестве командира». Вот она и решила, что раз она тут за старшего, то должна держаться в стороне… Хватит, — оборвал он сам себя. — Мы, конечно, могли вести себя с ней получше, мы даже должны были это делать, но, думаю, она отнеслась бы к этому с безразличием. Задание, которое нужно выполнить, — вот что волновало ее больше всего. И нам тоже лучше заняться своим делом, если мы хотим вырваться из этого ада живыми. Сколько понадобится времени, чтобы догнать транспорт, старпом?

— Два часа, капитан.

— Отлично.

— Истребители посыпались с луны, как попкорн из перевернутой коробки! — сообщил Билли.

Однако преследователи находились далеко, а «Джонни Грин» уже шел на крейсерской скорости. Когда он устремился в погоню за транспортом, Харкорт приказал:

— Включить все двигатели на полную мощность.

Сейчас они делали то, что прежде приказывала делать Рамона и что тогда было ошибкой, — выжимали все, что можно, из того преимущества, которое давали двигатели, захваченные у килратхов. Используя все четыре, они быстро достигли максимальной для сторожевика скорости и» превысили ее.

Намного превысили.

Транспортный корабль килратхов на их экранах становился все больше и больше.

— Они взлетают с искусственного спутника! — крикнул Билли.

На боевом дисплее «Джонни Грин» выглядел как яркий зеленый кружок в самом центре. Выше него, у кромки экрана, находился желтый продолговатый силуэт транспортного корабля. Под ним дугой располагались маленькие красные стрелки — истребители килратхов, которые двигались к центру.

— Мы хотели отвлечь их на себя? Нам это удалось! — прокричал Гарри. — Скоро будем стрелять, капитан?

— У нас снова работают поисковые компьютеры, — ответил Харкорт. — Пусть только они обнаружат врага в пределах досягаемости, и можно открывать стрельбу.

Время тянулось невыносимо медленно.

Минута, пять минут, десять…

— Есть досягаемость! — закричал Билли. Джоли издала радостный боевой клич. Ее орудие теперь было сбалансировано, поэтому они не услышали привычного «Бам-м-м!», отдававшегося по всему корпусу, и, тем не менее, в пространстве между красными стрелками и зеленым кружком внезапно появились яркие голубые точки.

Даже Харкорт почувствовал удовлетворение от того, что они снова в бою, — ему стало легче, когда начали стрелять орудия. Страх ожидания опустошил его, но то волнение, которое теперь будоражило душу, заполнило эту пустоту. Умом он понимал, что бой может окончиться гибелью, но сейчас больше чем когда-либо он чувствовал себя живым и был полон желания действовать.

Что чувствовала Рамона, хотелось бы ему знать. Его пристальный взгляд был прикован к тому краю экрана, на восемь часов, где размытой бурой дугой вырисовывался Вукар Таг. Голубая точка пока не появилась рядом с ней — погибший корабль не мог быть виден на экране. Харкорту очень хотелось включить сканирующие устройства, чтобы посмотреть, где она сейчас, но он одернул себя, зная, что не может этого себе позволить. Но даже они не помогли бы ему получить ответ на интересующие его вопросы: что Рамона делает, что она видит?

Кориандер зарядила все батареи, уцелевшие на «Джоне Баньяне», к тому же у Рамоны было много своих собственных, и это дало ей возможность видеть на экране все то, что «видели» ее камеры, укрепленные снаружи. Конечно, снимать что-либо прежде, чем они достигли планеты, не имело смысла, пока они просто передавали на экран изображение — правда, не на большой боевой дисплей; тому требовался основательный ремонт, а то и замена. Усилиями Кориандер ожил экран наблюдателя, но Рамоне этого было вполне достаточно, и от того, что она видела на нем, сердце ее сдавила ледяная рука страха. Она видела маленькие красные стрелки, взлетевшие с поверхности Вукар Таг и устремившиеся в погоню за ней; она знала, что их орудия нацелены на нее.

И вдруг они повернули, точно потеряли к ней всякий интерес. Вздох облегчения вырвался из ее груди. В конце концов, она была для них всего лишь большим куском летающего в пространстве мусора — астероидом, который по каким-то причинам стал метеоритом. Войдя в атмосферу, он сгорит и обратится в прах. Какой смысл беспокоиться о нем, терять драгоценное время? Тем более, что в данный момент у них появилось дело поважнее.

Неизвестно откуда свалившийся на их головы «вольный стрелок», погнавшийся за их транспортным кораблем, — вот чем им следовало заняться немедленно, вот что требовалось уничтожить. И все же что вынуждало их бросить все силы против одного единственного шального «викинга»? Рамона понимала, что они скрывали на By кар Tar что-то существенно важное и потому не могли допустить, чтобы хотя бы один корабль Конфедерации смог уйти, получив сведения о планете.

Что же, черт возьми, у них тут за адское местечко?

Внезапно Вукар Tar оказалась прямо под ней, корабль понесся над ее поверхностью, Рамона нажала клавишу «запись», и видоискатель ожил. Конечно, все происходило совершенно беззвучно. Запись велась прямо в электронное запоминающее устройство, и тут же автоматически создавались резервные копии. Это была новейшая система — никаких крутящихся колесиков или сомнительной ленты, ничего такого, что могло бы растянуться или порваться. Никаких возможных повреждений от магнитной или лазерной головки, парящей над поверхностью записывающего устройства. Данные, поступающие непосредственно в память, не могли быть стерты — для этого требовалось знание специального кода.

Электронные линзы позволили бы Рамоне разглядеть во всех деталях даже физиономию пьяницы, если бы таковой здесь обнаружился и если бы у нее возникло такое желание. На всякий случай, если бы все камеры вдруг вышли из строя, наверху была установлена еще одна, резервная, способная давать столь же мощное увеличение, как электронный телескоп. , Что Рамона видела?

Песок.

Охват фотографируемой поверхности был сделан максимальным, поскольку Рамона могла рассчитывать лишь на один виток, а может быть, даже и меньше. Когда они вернутся, то можно будет увеличить все, что представляет интерес. Для самой себя, просто из праздного любопытства, она могла выделить любую деталь поверхности, мгновенно перенести ее в буферную память и тут же вызвать на экран с любым желаемым увеличением.

Именно так она и собиралась поступить, если в поле зрения попадет нечто, способное дать ответ на загадку планеты. Если уж она рискует своей жизнью ради того, чтобы разгадать эту тайну, она хотела знать, в чем тут дело.

Она проверила работу буферной памяти на еле заметной линии, которая, похоже, была горной грядой. Убедилась, что все в порядке и что это в самом деле горы — невысокие, округлые, старые горы, источенные ветрами и временем. И никаких признаков воды на всей планете…

Она вглядывалась в экран, даже позабыв о враге, вся трепеща при мысли о том, что разгадка близка. Километр за километром поверхность разворачивалась под ней. Полюс — очень маленькая ледовая шапка — медленно переместился с верхней части экрана к центру и дальше, уходя все ниже, ниже. Потом в поле зрения появилась южная ледовая шапка…

Внезапно Рамона вспомнила об истребителях килратхов. Она взглянула на экран наблюдателя и убедилась, что они никуда не делись. Точно красные зубы кровожадной акулы, они преследовали зеленую точку, которая была «Джонни Грином».

Но что это? Одна из стрелок, чуть побольше других, возможно, бомбардировщик, вдруг развернулась и устремилась в ее сторону!

Сердце подпрыгнуло и забилось частыми ударами. Рамона замерла над своей аппаратурой, готовая в любой момент ударом клавиши прервать передачу данных.

И вот в центре южной полусферы планеты, примерно на половине расстояния до нижнего края экрана, мелькнуло что-то продолговатое. И слишком правильное, чтобы быть естественным образованием.

Восторг победы вспыхнул в крови Рамоны, когда она, выделив этот сектор и перенеся в буфер, вызвала его в увеличенном виде на экран…

Это был удивительный, необыкновенный, сказочный замок.

Она отчетливо все увидела — с высоты птичьего полета. Его башни, точно сделанные из сапфира и алебастра, переливались в закатных лучах, как горсть драгоценных камней. Вокруг расстилалась безжизненная пустыня, голые скалы, песок…

Непроизвольно в голове Рамоны зазвучали слова:

Это они и искали. Она не понимала, что это и почему имеет оно для килратхов такое значение… Но она твердо знала: это разгадка. Вот почему Вукар Таг так хорошо охранялась, вот почему килратхи так берегли свою тайну. Возможно, это была их древняя святыня, источник расовой гордости, или место, где они совершали свои обряды. Но как бы это ни называлось, для килратхов это было жизненно важно.

С экрана наблюдателя послышался сигнал «Бип! Бип!». Рамона повернулась к нему и увидела, что красный треугольник находится уже совсем рядом с зеленой точкой в центре, которая обозначала ее корабль.

Резким ударом по клавише она прекратила передачу. Микропередатчик с полу секундным опозданием прервал поток кодированных данных, до этого стремительно бежавший к «Джонни Грину»…

Ликующая песнь победы все еще звучала в душе Рамоны, но, заглушая ее, нарастало ужасное предчувствие того, что гибель близка и неотвратима.

Она оказалась беспомощной, как младенец! Двигатели не работали, разбитый корабль был неуправляем. Ей оставалось только ждать, только полагаться на слепую судьбу, только надеяться, что, может быть, каким-то чудом она останется жива и снова увидит «Джон…».

На борту «Джонни Грина» Билли увидел вспышку и вскрикнул.

— Они прикончили ее, — негромко сказала Граундер, застыв в кресле.

— Аннигилировали! — застонал Билли. — Не осталось ничего, только атомы! Такая храбрая женщина!

— Нашла она то, что мы искали? — все . так же тихо спросила Граундер.

— Похоже, что да, — ответил Билли. — За пять секунд перед вспышкой передача прервалась. Я отмотал запись немного и мельком взглянул. Бог знает, что это такое, я не понял. — Теперь его голос звучал низко и был едва слышен. — Господи, надеюсь, это стоило ее жизни!

Граундер удивленно смотрела на него. Бедняга! Похоже, Рамона произвела на Билли гораздо большее впечатление, чем можно было подумать. Не исключено, что до этого момента он и сам не догадывался о чувстве, которое возникло у него по отношению к ней.

— Не думаю, чтобы имело смысл отдавать за это еще и наши жизни, — резко сказал Харкорт. — Если мы хотим вернуться, сейчас не время распускать нюни. Билли, ты уверен, что она погибла? Нет ни малейшего шанса?

Билли с горестным видом покачал головой.

— Если голубая точка на экране становится желтой, вспыхивает и расползается во все стороны, это означает одно, капитан. Не знаю, чем именно они нанесли удар, но дело свое они сделали основательно.

— Тогда к чертям Вукар Таг и пояс астероидов! — рявкнул Харкорт. — Мы должны вернуться хотя бы ради того, чтобы она погибла не зря!

Корабль вздрогнул, пока едва заметно.

— Сколько еще времени мы можем идти на полной мощности, старшина? — спросил Харкорт.

— Полчаса уверенно, пятьдесят пять минут — может быть, — ответила Кориандер, поглядывая со своего места на боевой дисплей.

— Сколько нужно времени, чтобы на этой скорости добраться до точки прыжка, Барни? — продолжал Харкорт

— Двадцать пять минут, если истребители не достанут нас раньше, — ответил тот.

— Тогда — вперед!

— Есть досягаемость! — закричал Билли, его лицо перекосилось, жажда мести распирала его. — Эй, стрелки, вдарьте как следует, разнесите их в клочья!

— Огонь, — быстро сказал Харкорт, поскольку Билли не имел формального права отдавать такой приказ.

Из интеркома послышался возглас Гарри и вслед за ним залихватский крик Флипа. Пушки ударили одновременно, поэтому они не почувствовали сотрясения и не услышали ничего. Однако на боевом дисплее было прекрасно видно, как голубые точки брызнули в направлении красных стрелок. Они встретились, и множество красных превратились в желтые, увеличиваясь в размерах. Но не все, далеко не все.

— Ракеты! — приказал Харкорт. — Первая! Вторая! Огонь!

Две более крупные голубые точки устремились от «Джонни Грина» к красным стрелкам, которые продолжали стягиваться к кораблю, точно пчелы на мед. Одна голубая точка вместе с дюжиной окружавших ее красных стрелок внезапно стала желтой, но другая пронеслась мимо.

Некоторые из красных стрелок были совсем рядом.

— Всыпь им, Гарри! — закричал Харкорт. Гарри ответил ковбойским гиканьем, голубые точки посыпались на красные стрелки, одна из них исчезла в желтой вспышке, за ней другая, третья…

И вдруг неизвестно какая по счету выплюнула из себя самой красную точку, которая быстро понеслась к кораблю. «Джонни Грин» тряхнуло, на этот раз более основательно.

— Гарри! — закричал Харкорт.

— Сейчас, сейчас! — Голос Гарри звенел от напряжения. — Вот тебе, зараза!

Красная точка вспыхнула, желтое пятно поползло во все стороны.

— Точка прыжка впереди! — крикнула Граундер.

— Три кошки на хвосте! — завопил Билли.

Послышался возглас Джоли, из «Джонни Грина» посыпались новые голубые точки. Одна из красных стрелок вспыхнула желтым, набухая, но другая, пронзив дугу голубых точек, точно копье, понеслась к зеленому кружку. Она была все ближе, ближе…

Корабль содрогнулся, точно шхуна, напоровшаяся на мель, и тут же вновь продолжил движение. Звезды на экране резко изменили положение, небо стало совсем другим.

— Прыжок сделан! — закричал Билли. — За нами — никого, мы одни!

— Вырвались, — 'вздохнула Граундер.

— Пока — да. — Харкорт знал, что расслабляться еще не время. — Барни, рассчитай курс на следующую точку прыжка. Кто их знает… Они могут вынырнуть в любую минуту, надо уходить.

— Готово, капитан!

— Понял. Старшина! Повреждения?

— Через точку прыжка мы проскочили благополучно. — Кориандер внимательно оглядела свои приборы. — А до этого… Есть кое-что. Снаряд прошел насквозь, пробоина в центральной части корабля.

— Я поставила заплату, — откликнулась Лорейн, — но долго она не продержится.

— Это и не нужно. — Кориандер взяла сумку с инструментами и направилась к люку. — У меня свои методы.

— Не спускай глаз с экрана, Билли, — сказал Харкорт. — Похоже, у них тут нет перехватчиков, иначе они бы нас уже атаковали, но все же…

— Теперь-то они уж точно здесь их разместят, готов поспорить, — ответил Билли, внимательно следя за экраном.

— Вы в самом деле думаете, что они еще могут нас догнать? — спросила Граундер. Харкорт пожал плечами:

— Всегда нужно настраиваться на худшее, чтобы потом не сесть в лужу, верно, старший лейтенант? Тебе это известно так же, как и мне.

«Пусть будут заняты делом, — подумал он, — а не горькими мыслями о храброй молодой женщине, которая погибла, выполняя свой долг, и не угрызениями совести из-за того, что они могли бы более дружески вести себя с ней».

Однако его собственную душу саднило острое чувство вины. Противясь ему, он напомнил себе, что тоже всего лишь выполнял свой долг. Он и выполнил его, но вот уберечь ее от смерти не удалось. Ладно, по крайней мере, погибла она не зря. Что бы ни оказалось на By кар Таг, столь ревностно охраняемое врагом, командование найдет способ использовать это против них. На память ему пришли строки Киплинга:

О, килратхи, без сомнения, были самые настоящие воры — они лишали людей всего: чувств, мыслей, жизни, наконец. И все же рано или поздно расплата за смерть Рамоны настигнет их.

Да, он верил: они не уйдут от расплаты.