Спиллейн МиккиМесть - моё личное дело

Микки СПИЛЛЕЙН

МЕСТЬ - МОЕ ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Глава 1

Этот парень был мертв... Мертв как сто тысяч покойников.

Он лежал на ковре в пижаме и с огромной дырой в затылке. В руке у него был мой револьвер.

Я начал тереть виски, пытаясь разогнать туман, клубившийся в голове, но полицейские не дали мне опомниться. Один из них схватил меня за руку и заорал так, что загудело в голове. Другой стал бить меня мокрой тряпкой, словно хотел разнести на мелкие кусочки.

- Перестаньте, черт побери... - простонал я. Полицейский засмеялся и толкнул меня на кровать. Мысли у меня путались, и я ничего не помнил. Но труп лежал посреди комнаты с моим пистолетом в руке. Кто-то рванул меня за руку, заставляя встать, и опять пристал с вопросами Мне это надоело, и я лягнул его.

Обрюзглая физиономия и мягкая шляпа исчезли из поля зрения. Парень взвыл и скорчился. Кажется, я рассмеялся. Во всяком случае, услышал какой-то хрип.

- Ну теперь-то он у меня попляшет... - произнес чей-то голос, но в этот момент дверь распахнулась, послышались твердые, уверенные шаги, и в комнате воцарилась тишина. Только толстомордый еще продолжал скулить Это мог быть только Пат.

- Пат, дружище, - пробормотал я. - Ты, как всегда, пришел в критический момент, чтобы спасти мою жизнь.

Но Пат был настроен отнюдь не дружелюбно.

- Опять наклюкался... Нашел время... - пробурчал он и повернулся к полицейским:

- Снова руки распускаете?

Те промолчали. Потом толстомордый плюхнулся в "кресло и застонал:

- Этот сукин сын лягнул меня.., вот сюда...

- Чистая правда, капитан, - подтвердил другой полицейский. - Маршалл стал его спрашивать, и он его лягнул.

Пат пробормотал что-то себе под нос и склонился ко мне.

- Все в порядке, Майк, вставай.., да поживее. - Он обхватил меня рукой и усадил на кровать.

- Отвратительное ощущение, - пожаловался я.

- Боюсь, сейчас тебе станет еще хуже. - Пат взял мокрую тряпку и протянул ее мне:

- Протри лицо, ты похож на пьяную обезьяну.

Я провел по лицу мокрой тряпкой. Туман начал рассеиваться. Как только я сумел унять дрожь, Пат решительно повел меня в ванную. После душа, исхлеставшего мою кожу ледяными плетьми, я вновь ощутил себя человеческим существом, а не бесплотным духом, парящим в пространстве. Когда я покончил с мытьем и вышел из ванной, Пат сунул мне чашку горячего кофе и почти насильно заставил его выпить. Я попытался ухмыльнуться, но улыбке моей явно не хватало веселости, а в голосе Пата радости было и того меньше.

- На этот раз ты здорово влип, Майк... - Пат почти рычал. - Какого черта! Господи, почему ты каждый раз во что-нибудь впутываешься и каждый раз - из-за женщины.

- Это была не женщина, Пат.

- Хорошо, милая крошка. Это не меняет дела. В ответ я грязно выругался. Мой язык еле ворочался, но Пат меня понял. Для верности я повторил свою тираду дважды.

- Заткнись, - бросил Пат. - Не ты первый. Я мог бы сейчас ткнуть тебя носом в то обстоятельство, что ты был влюблен в женщину, которую убили, и крыть тебе было бы нечем.

- Ерунда. Там было двое.

- Ну ладно. Оставим это. Знаешь, что там лежит?

- Конечно знаю... Труп.

- Правильно, труп. То-то и оно... Вы спали в одном номере отеля, вдвоем, и теперь тот парень мертв. У него в руке твой пистолет, а ты мертвецки пьян. Что скажешь?

- Я его прикончил. Я лунатик и пристрелил его во сне.

Теперь выругался Пат:

- Брось молоть чепуху! Я хочу понять, что случилось на самом деле!

- Откуда же взялись эти болваны? - Я указал пальцем на соседнюю комнату.

- Это полицейские, Майк. Они ничем меня не хуже и пытаются узнать то же, что и я. Часа в три ночи пара из соседнего номера услышала выстрел, но они приняли его за автомобильный выхлоп... Утром в номер заглянула горничная и, увидев на полу тело, выскочила за дверь. Кто-то вызвал полицию... Вот и все. Так что же?

- Черт меня возьми, если я хоть что-нибудь в этом понимаю.

- Ошибаешься. Черт тебя возьмет, если ты хоть что-нибудь в этом не поймешь.

Я взглянул на Пата, капитана Патрика Чамберса, моего старого фронтового друга. Он служил в нью-йоркской полиции в отделе по расследованию убийств, и вид у него был мрачный.

Меня стало подташнивать, и я как раз вовремя успел добраться до унитаза и поднять крышку. Пат подождал, пока я выйду и прополощу рот, и протянул мне одежду.

- Одевайся, - проговорил он, скривив губы, и недовольно покачал головой.

Руки у меня так дрожали, что я с трудом застегнул пуговицы на рубашке. Мне, правда, удалось засунуть галстук под воротничок, но затянуть его я так и не смог и послал к черту. Пат помог мне надеть куртку, и я порадовался, что даже в такой ситуации он остался мне другом.

Когда я вышел из ванной, толстяк все еще сидел на стуле, правда, стонать уже перестал. Если бы не Пат, он наверняка разбил бы мне черепок дубинкой, разумеется призвав на помощь двух-трех своих парней. Двое полицейских были в форме - из патруля и двое в штатском - из местного полицейского участка. Я никого из них никогда и в глаза не видел, и они меня тоже, так что мы были квиты. Парни в штатском и один из патрульных бросили на Пата многозначительные взгляды: "Хорош субчик, да?" Но Пат тут же поставил их на место.

Он придвинул мне стул и сел сам.

- Ну, рассказывай все по порядку, Майк. И со всеми подробностями.

Я повернулся и бросил взгляд на тело, распростертое на полу. У кого-то хватило ума прикрыть его простыней.

- Это Честер Вилер, - начал я, - владелец магазина в Колумбусе, штат Огайо. Магазин достался ему в наследство. Женат, двое детей. Приехал в Нью-Йорк, чтобы закупить товары... - Я смолк и выжидающе посмотрел на Пата.

- Гони дальше, Майк...

- Я познакомился с ним в 1945 году, когда вернулся с войны. В Цинциннати тогда все гостиницы были переполнены. У меня в номере стояли две кровати, а он спал в коридоре. Я предложил ему переночевать у меня, и он согласился. Он был тогда капитаном военно-воздушных сил. Утром мы выпили за знакомство, а днем он уехал, и я не встречал его ни разу до прошлой ночи, когда вдруг столкнулся с ним в баре. Мы оба обрадовались и устроили грандиозную попойку. За ночь сменили не меньше дюжины баров, а потом он предложил отправиться сюда. В номере мы прикончили последнюю бутылку... Кажется, его немного развезло, но точно я не помню. А потом я проснулся оттого, что кто-то бил меня по лицу.

- И это все?

- Да.

Пат внимательно оглядел комнату и склонился над телом. Один из полицейских в штатском, предвидя его вопрос, заметил:

- Мы ничего не трогали, сэр.

Мне тоже хотелось посмотреть, но я боялся, что мой желудок этого не выдержит. Наконец Пат проговорил, ни к кому не обращаясь:

- Он застрелился. - После этого резко обернулся ко мне:

- Ты, наверное, догадываешься, Майк, что это будет стоить тебе лицензии?

- С чего ты взял? - недовольно проворчал я. - Ведь не я же его прикончил...

- Откуда ты знаешь? - ухмыльнулся толстомордый.

- Я не стреляю в людей спьяну, - рявкнул я, - если они не толкаются и не хулиганят.

- Тоже мне умник выискался.

- Да не глупей тебя.

- Прекратите, оба! - бросил Пат.

Толстомордый заткнулся и оставил меня наедине с моим похмельем. Я прошлепал через комнату и плюхнулся на стул в углу. Пат отошел к двери и разговаривал там вполголоса с медицинским экспертом. В голове моей маленькие человечки взялись за отбойные молотки, и я закрыл глаза. Медицинский эксперт и полицейские пришли к одинаковому выводу: выстрел был произведен из моего револьвера 45-го калибра, с очень близкого расстояния. На револьвере нашли отпечатки пальцев - мои и погибшего. Его были более свежие.

Пата позвали к телефону, и тут толстомордый вдруг заявил:

- Убийство, ясное дело. Эти двое дружков напились и повздорили. Наш ангелочек пристрелил своего собутыльника и сунул револьвер ему в руку, чтобы все подумали, будто это самоубийство. А потом надрался с горя.

- В этом что-то есть, - кивнул эксперт.

- Ты, грязный, жирный слюнтяй!

Я вскочил со стула и наверняка разбил бы ему нос, если бы Пат, оторвавшись от телефона, не встал между нами. Все остальное время он продолжал говорить, держа меня за руку. Когда тело положили на носилки и унесли, Пат расстегнул пиджак и жестом велел мне сесть на кровать. Я сел. Тогда он сунул руки в карманы и проговорил медленно и четко, обращаясь к людям в штатском и ко мне:

- Я ждал чего-то подобного, Майк. Всегда знал, что этот чертов револьвер доведет тебя до беды.

- Перестань, Пат. Ты же прекрасно понимаешь, что я не убивал этого парня.

- Да ну?

- Уж не думаешь ли ты...

- Возможно, ты и сам об этом не помнишь. - Пат пристально посмотрел на меня.

- Комната была заперта, а я так нализался, что даже не просек, как у меня вытащили револьвер. Экспертиза все покажет. Она подтвердит, что я здесь ни при чем. В чем проблема?

- В тебе, Майк, и в твоем револьвере... Даже если этот малый покончил с собой, ты потеряешь лицензию. Полиция не любит, когда люди, имеющие оружие, напиваются как свиньи.

Возразить на это мне было нечего. Пат обвел взглядом номер, задержавшись на груде одежды, бутылке из-под виски и окурках, валявшихся на полу. Мой револьвер, испачканный белым порошком, лежал на столе вместе с гильзой. На нем четко вырисовывались отпечатки пальцев.

Пат прищурил глаза и скривился:

- Пошли.

Я надел пиджак, прицепил пустую кобуру и в сопровождении двух полицейских спустился по лестнице. Толстомордый явно надеялся, что я выкину какой-нибудь фокус по дороге и дам ему возможность поразвлечься, но я не доставил ему такого удовольствия.

На этот раз я был рад, что у меня есть друг в полиции.

Пат оставил меня в кабинете, а сам отправился узнавать результаты экспертизы.

Когда он наконец вернулся, пепельница передо мной была наполовину забита окурками.

- Ну и как? - полюбопытствовал я.

- Все в порядке. На пальцах трупа остались следы пороховой гари.

- Слава Богу...

- Рано радуешься! - Пат поднял брови. - С тобой жаждет говорить федеральный прокурор. Похоже, для своих развлечений ты неудачно выбрал отель: его хозяин поднял вой и пожаловался начальству. Ну как, пойдешь?

Я поднялся и последовал за Патом к лифту, проклиная тот миг, когда я наткнулся в баре на своего старого приятеля. Что за черт его дернул? Мог бы, например, выброситься в окно. Лифт остановился, и мы вышли. Не хватало только похоронного марша - настроение у меня для этого было самое подходящее.

Прокурор принадлежал к тому сорту людей, которые приберегают свое обаяние и даже элементарную вежливость для журналистов. Со мной он не стал церемониться. Ледяным голосом приказал мне сесть, а сам оперся о край стола.

Пока Пат рассказывал ему о происшествии, он сидел с непроницаемым лицом, ни на миг не спуская с меня глаз. Вероятно, он хотел запугать меня, но это у него не получилось. Я как раз собирался сказать прокурору, что он похож на лягушку, но он открыл наконец рот.

- В нашем городе вам больше не на что рассчитывать, мистер Хаммер. - Он отошел от стола и остановился посреди комнаты, словно давая мне возможность полюбоваться его прекрасной фигурой. - В свое время вы оказали городу некоторые услуги. Но слишком часто переходили рамки дозволенного законом. Мне очень жаль, но для всех наверняка будет лучше, если впредь мы обойдемся без ваших услуг.

Было видно, что эти слова доставили ему величайшее наслаждение. Пат смерил его презрительным взглядом, но промолчал. У меня же не было никакого желания держать рот на запоре.

- Выходит, я теперь рядовой гражданин?

- Так точно! Мы вынуждены лишить вас лицензии и права носить оружие. И можете быть уверены: ни того ни другого вы больше не получите.

- А за решетку вы меня посадить разве не собираетесь?

- Я бы с удовольствием, но, к сожалению, это не в моих силах.

Он правильно понял мою кривую усмешку и покраснел как рак.

- Вы все-таки не дотягиваете до федерального прокурора, - спокойно произнес я. - Если бы не я, газеты давно бы подняли вас на смех.

- Довольно, мистер Хаммер.

- Заткнитесь или арестуйте меня, а не то я воспользуюсь своими правами как американский гражданин, которого несправедливо преследуют власти. Вы точили на меня зуб с тех самых пор, как получили эту должность. Но у меня хватило ума и ловкости, чтобы вывести на чистую воду парочку убийц. Газеты вовсю трезвонили об этом, а ваше имя даже не упоминалось. По-моему, было бы здорово, если б в полицию принимали добровольцев. Немного здравого смысла там совсем не помешало бы. Возможно, раньше вы неплохо разбирались в законах, но вам что-то ударило в голову, и вы захотели стать главой полиции.

- Вон от-сю-да...

По его голосу я понял, что он вот-вот взорвется. Я поднялся и нахлобучил шляпу. Пат раскрыл передо мной дверь.

- Если вы еще хоть раз превысите скорость... - выдавил из себя прокурор. В общем, я позабочусь, чтобы вас штрафовали за каждый проступок. Это тоже взбудоражит прессу..

Придерживая рукой дверь, я обернулся и бесстыдно ухмыльнулся ему в рожу. Пат потянул меня за рукав.

Пока мы добирались до лестницы, он молчал, но потом его прорвало:

- Какой же ты все-таки идиот, Майк!

- Брось, Пат. На сей раз все козыри были у него.

- Но неужели ты не мог попридержать язык?

- Нет. - Я облизнул пересохшие губы и закурил. - Он давно за мной охотился. Этот подонок рад был прижать меня к стенке.

- А теперь ты остался без работы...

- Стану бакалейщиком.

- Это не смешно, Майк. Ты частный детектив, но мог бы стать отличным полицейским. Пару раз ты очень помог мне, но теперь с этим покончено. Пойдем в кабинет. Полагаю, нам не повредит, если мы пропустим по рюмочке Он привел меня в свой кабинет и предложил стул. В нижнем ящике его письменного стола среди всяких бумажек были заботливо припрятаны бутылочка виски и несколько стаканов. Пат наполнил два и один протянул мне. Мы выпили молча.

- Хорошее было время, - произнес Пат.

- Хорошее, - согласился я. - А что теперь?

- Теперь, - ответил Пат, убирая бутылку и стаканы. - ты замешан в скверном деле. Если начнется расследование, тебя привлекут как свидетеля, и прокурор уж постарается вынуть из тебя всю душу. А вообще, можешь поступать как знаешь.

- Ты будешь меня кормить, если что?

- Тебе все шуточки...

Я вынул бумажник и, достав оттуда лицензию, бросил ее на стол:

- Теперь она мне не нужна...

Пат взял бумагу и недовольно уставился на нее. На сейфе в большом конверте лежал мой револьвер и полицейский рапорт. Пат подколол к бумагам лицензию и хотел было засунуть все обратно, но вдруг опомнился и вытащил из револьвера обойму.

- Вот это да... Они так и оставили его заряженным. - Он вытащил из обоймы патроны, и они рассыпались по столу, как пригоршня мелких орехов. - Хочешь попрощаться со своей верной "Бетси"? - поинтересовался он, но, не услышав моего ответа, удивленно нахмурил лоб:

- О чем ты думаешь?

- Ни о чем.., так просто. - Я усмехнулся и подмигнул ему.

Пат бросил на меня недоверчивый взгляд, потом убрал все со стола в конверт и запер его в сейфе. Моя ухмылка стала еще нахальней, и это его рассердило.

- Что тут смешного? Знаю я этот твой взгляд. Видел его много раз. Что тебе взбрело в голову?

- Да так, кое-что. Не цепляйся к бедному безработному.

- Выкладывай!

Я взял сигарету с его стола, посмотрел на лейбл и положил ее обратно.

- Просто раздумываю, как вернуть себе лицензию. Кажется, это его успокоило. Он сел и ослабил галстук.

- Посмотрел бы я на тебя, - протянул он. Я чиркнул спичкой и закурил.

- Это будет совсем нетрудно.

- Да, конечно... Получишь ее прямо от прокурора вместе с извинениями.

- Что ж, возможно, и так.

Пат сделал полный оборот в своем вертящемся кресле и уставился на меня.

- У тебя нет больше револьвера, чтобы сунуть его прокурору под нос.

- Зато я могу его пошантажировать. Предложить ему: или он возвратит мне лицензию, или я выставлю его на посмешище.

Пат хлопнул ладонью по столу и опять стал полицейским.

- Ты, наверное, не все рассказал мне, Майк?

- Нет, я не обманывал тебя и ничего от тебя не скрыл. Дело достаточно ясное, и экспертиза это подтвердила. Вилер покончил с собой. Пустил себе пулю в лоб, но почему - не знаю. Теперь ты доволен?

- Нет, черт побери.

Я надел шляпу и направился к двери. В последний момент услышал, как Пат чертыхнулся. Потом вышел на улицу, насвистывая какой-то мотивчик, поймал такси и назвал шоферу адрес своего бюро. Всю дорогу не переставал думать о Честере Вилере. Он застрелился, и в руке у него был мой револьвер. Так считает полиция, а что думает частное лицо - Майкл Хаммер? Частное лицо - вот кто я теперь. Ни револьвера, ни разрешения на ношение оружия, ни лицензии. Даже похмелье - и то куда-то делось.

Машина докатила меня до места и остановилась. Я вошел в здание, поднялся в лифте на свой этаж. Вельда, удобно устроившись в моем кожаном кресле, читала газету. Когда я вошел, она подняла голову. На ее красивом личике виднелись следы слез, глаза покраснели и опухли. Заметив меня, она хотела что-то сказать, но только всхлипнула.

- Не волнуйся, детка. - Я скинул пальто и приподнял Вельду с кресла.

- Майк, ради Бога.., скажи, что случилось? Давно не видел, чтобы Вельда вела себя настолько по-женски. Моя красивая секретарша была прежде всего хорошим человеком... И я ценил ее именно за это.

Обняв Вельду, я зарылся пальцами в ее темные волосы. Она нежно прижалась ко мне и потерлась щекой о щетину на моей скуле.

- Все хорошо, мое сокровище. Меня просто лишили лицензии. Прокурор наконец-то добился своего.

- Этот напыщенный бездарь? Надеюсь, ты этого так не оставил.

- Сказал ему все, что о нем думаю. Что еще я мог сделать?

- Ты его проучишь, не сомневаюсь!

Вельда откинула на плечи свои роскошные волосы, вытащила платок из моего нагрудного кармана и высморкалась.

- Прости, Майк, - проговорила она. - Я плакала как последняя идиотка.

- Налей-ка шерри, Вельда. С Патом мы пили за окончание карьеры Майка Хаммера, частного детектива. А с тобой выпьем за новое дело - контору по охране прав детективов.

- Дело нешуточное, Майк.

- Мне твердят об этом целое утро. И самая большая шутка состоит в том, что оно и правда нешуточное.

Мы выпили по рюмке, потом еще по одной. Я прикурил две сигареты и сунул одну из них ей в рот.

- Расскажи мне обо всем, - попросила Вельда. Слезы ее уже высохли, а в глазах светился живой интерес и негодование. Мне пришлось во второй раз рассказать о событиях вчерашнего вечера. Выслушав меня, Вельда отпустила несколько словечек, которых не услышишь в пансионе для благородных девиц, и швырнула сигарету в корзину для бумаг.

- Подлый карьерист! Такая мразь пройдет по трупам, лишь бы подняться на ступеньку выше. Жаль, что я могу только отвечать на письма и телефонные звонки, иначе я разорвала бы этого идиота прокурора на кусочки.

Она плюхнулась в кресло и прижала коленки к подбородку. У некоторых людей ноги предназначены лишь для того, чтобы ходить, у Вельды же они исполняют и другие функции. Одна из них заключается в том, чтобы отвлекать меня от посторонних мыслей.

- Больше тебе не нужно будет печатать мои письма, дорогая.

Ее глаза снова наполнились слезами, но она все-таки попыталась улыбнуться:

- Придется искать другое место. А ты что теперь будешь делать?

- Ну-ка подумай сама, Вельда. Ты же умница. Я налил себе еще шерри и потихоньку потягивал его, глядя на Вельду. Она покусывала ногти и напряженно думала.

- Что ты затеял, Майк?

Я взял со стола ее сумочку и бросил на пол: раздался хорошо знакомый мне металлический стук.

- У тебя же есть разрешение на владение оружием, не так ли? А в сейфе лежит лицензия. С этого момента шефом станешь ты, а я буду выполнять черновую работу.

Вельда поняла меня. Губы ее тронула легкая улыбка.

- Тебе это понравится.

- Что?

- Черновая работа.

Я встал и подошел к Вельде. Ее вполне можно было бы сфотографировать для календаря. Улыбка делала ее неизъяснимо прекрасной.

- Теперь шеф - ты. А потому не будешь тратить время на эти проклятые письма. Мы направим наши усилия на другое - я должен вернуть свою лицензию и револьвер. Прокурор припер меня к стенке. Но ему придется взять назад все свои обвинения, иначе журналисты сделают из него посмешище. Я не стану диктовать, как тебе действовать. Думай сама. Оставляю за собой право вмешиваться только в практическую часть. Но я бы посоветовал тебе заняться для начала самим Честером Вилером. Отличный был парень и хороший семьянин. Все подробности ты узнаешь из газет. Тем временем я тоже наведу кое-какие справки. В ящике стола ты найдешь чековую книжку с моей подписью. На расходы можешь не скупиться.

Налив себе еще шерри, я выпил его залпом. Жизнь опять была прекрасна, и я довольно улыбнулся.

- Дело нешуточное, Майк, - повторила Вельда.

- Ты даже не знаешь, как ты близка к истине, мой ангел, - заявил я, закурив новую сигарету и сдвинув шляпу на затылок. - Дело в том, что Честер Вилер убит одной пулей. У меня в обойме шесть патронов, но когда Пат разряжал мой револьвер, их там оказалось всего четыре.

Вельда уставилась на меня, чуть приоткрыв рот и прикусив зубами кончик языка. Обычная ее кошачья мягкость исчезла, глаза горели, как у дикого зверя. Она застыла в напряжении, словно каменное изваяние, но я по-прежнему не мог отвести взгляд от прекрасных изгибов ее фигуры.

- Если ты направишь свой пистолет на человека, - деловито продолжил я, но, выстрелив, промахнешься, успеешь ли вновь взвести курок?

- Мне не придется этого делать, - четко проговорила она. - Я не промахнусь.

Я направился к выходу, и Вельда проводила меня взглядом. На пороге я обернулся и поскорее закрыл за собой дверь. Она так и не поправила задравшееся платье, и я не мог ручаться за себя. Возможно, когда-нибудь она перестанет быть со мной такой суровой. Кто знает?

Глава 2

Газеты описали это происшествие со всеми подробностями. Бульварные листки перемыли мне все косточки. Те самые парни, которые раньше выклянчивали у меня мелкие сенсации, сейчас не оставили на мне ни единого живого места. А один оказался настолько любезен, что написал мне эпитафию. В стихах. Вот уж повеселился федеральный прокурор! Ну да ладно, хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Поужинав, я составил грязную посуду в раковину, после чего принял душ и побрился. Надев отглаженный костюм, взял с комода несколько стодолларовых банкнотов и сунул в бумажник. Потом взглянул в зеркало. Я был не совсем в форме: мятое лицо и непривычная пустота под мышкой, где обычно находился револьвер. Пристегнув пустую кобуру, сразу же почувствовал себя увереннее.

Прошедшая ночь осталась в моей памяти неясным темным пятном, на фоне которого мерцали несколько ярких искорок. Но прежде чем идти по следам, надо было кое-что сделать. В половине восьмого я отыскал стоянку неподалеку от отеля, где случилось это неприятное происшествие. Он был одним из тех старомодных заведений для старомодных людей, куда незамужние девицы допускались только в том случае, если им уже стукнуло восемьдесят. Перед тем как войти в холл, я открыл крышку часов, вытащил механизм и опустил его в кармашек рубашки.

Нельзя сказать, чтобы портье засиял от радости, увидев меня. Сперва он хотел снять телефонную трубку, но потом раздумал и, нажав какую-то кнопку, позвонил три раза. Когда появился высокий широкоплечий парень, явно гостиничный вышибала, портье с облегчением вздохнул. Во всяком случае, он больше не дрожал крупной дрожью. Значит, представляться мне не нужно.

- Сегодня ночью я потерял здесь одну штуковину от своих часов. Хотел бы отыскать ее.

- Но.., но номер не в порядке, - пробормотал портье.

- Мои часы нужны мне в целости, - повторил я более твердо и, вытянув руку вперед, ослабил ремешок и постучал по крышке.

Высокий парень заглянул мне через плечо:

- Но...

- И немедленно!

- Я поднимусь вместе с ним и посмотрю, - заявил вышибала.

Портье был рад избавиться от лишней ответственности. Он снял с доски ключ и протянул его парню.

- Ну пошли. - Вышибала легонько ткнул меня под ребра, и мы отправились наверх.

В 402-м номере все осталось без изменений: пятна крови на ковре, незаселенные кровати и рассыпанный белый порошок для снятия отпечатков пальцев. Пока я заглядывал под мебель, мой провожатый, скрестив на груди руки, стоял на пороге, не спуская с меня глаз. Я не торопясь обыскивал номер. Наконец парню это надоело, и он стал нетерпеливо постукивать пальцами по стене.

- Вы же видите, никаких ваших штучек тут нет, - пробурчал он. - Пошли отсюда.

- А кто еще побывал в этом номере после полиции?

- Никто, даже горничная не входила. Ну, давайте... Вы, наверное, потеряли ее в какой-нибудь забегаловке.

Ничего не ответив, я отбросил одеяло на кровати, где спал прошлой ночью, и обнаружил у верхнего края матраца маленькую дырочку. Пройди пуля на несколько дюймов выше, я бы уже сидел где-нибудь на Небесах и мне бы не требовалось больше помнить о бритье. Пуля не может пробить матрац: она должна была застрять в нем где-то у поверхности. Но, сунув палец в дырку, я ничего в ней не обнаружил. Кто-то меня опередил. Гильзу я тоже не нашел.

Напоследок мне пришлось устроить целое представление. Порывшись в одеяле, я наконец с радостным видом вытащил часовой механизм, показал его вышибале и вложил под крышку.

- Наконец-то, - буркнул он. - Идем! Я одарил его благодарной улыбкой и вышел в коридор. Вышибала не отходил от меня ни на шаг, пока я не покинул отель и не направился к своей машине. Скоро ему дадут жару - как только полиция сообразит, что никакое это не самоубийство и что Честер Вилер был убит - убит весьма искусно.

И тогда у меня тоже начнутся неприятности. Я отыскал небольшой бар со стоянкой для машин почти у самой двери, получил пиво, сдачу и направился к телефонной будке. Было уже поздновато, но Пат не тот человек, который бросает работу на середине. Мне повезло: он оказался на месте.

- Это Майк, бакалейщик Пат хихикнул:

- Как твоя торговля?

- Процветает, Пат, вполне процветает. Я получил большой заказ на свеженькое мясо.

- Что-что?

- Это я так, шучу.

- Ну...

- Кстати, насколько я чист в деле Вилера? Спросил и явственно представил себе, как Пат в задумчивости насупил брови.

- Если я правильно понимаю, предъявить тебе нечего, - проговорил он. - А что?

- Просто любопытно. Парни в синем шарили в той комнате целую вечность, прежде чем я вернулся на грешную землю. Хотелось бы знать, много ли они нарыли?

- По-моему, нет. Случай вполне ясный.

- Они забрали с собой что-нибудь?

- Тело, твой револьвер, гильзу и личные вещи Вилера.

- И все?

- Угу.

Я помолчал немного и спросил:

- Разве самоубийцы не оставляют записок?

- Обычно оставляют. Когда они в здравом рассудке, а свидетелей нет Если самоубийца готовится к такому шагу, то старается как-то его объяснить. Но, находясь в состоянии аффекта, он, как правило, не тратит времени на подобные мелочи.

- По-моему, Вилер был не из тех, кто действует под влиянием минуты, возразил я. - Он вроде бы был преуспевающим бизнесменом.

- Я думал об этом. Тут что-то не сходится. Ты не веришь, что он мог покончить с собой?

- Не верю.

- И никаких намеков на это не было. Гм... Я выждал пару секунд:

- Пат, сколько патронов осталось в моем револьвере?

- Четыре, ты же знаешь...

- Верно. Но я не стрелял из него с тех пор, как побывал на прошлой неделе на стрельбище вместе с тобой.

- Ну?

По его голосу можно было понять, что он догадывается о предстоящих неприятностях.

- И в револьвере было шесть пуль, - сказал я совершенно спокойно.

Будь Пат женщиной, он наверняка вскрикнул бы от неожиданности, но я услышал лишь рычание и решил пока помолчать. А Пат орал в трубку:

- Майк! Майк! Куда ты пропал, черт бы тебя побрал? Отвечай!

Я хихикнул, давая ему понять, что слышу его, а затем повесил трубку. Пату потребуется не больше пяти минут. Этого ему хватит, чтобы взять федерального прокурора тепленьким, как испуганного кролика. Прокурор - крупная дичь, но и Пат - парень не промах. Он скажет этому высокопоставленному увальню пару слов, от которых у того все волосы встанут дыбом, и крыть ему будет нечем. Дело закручивалось. Я вернулся к стойке, и запасы пива в этом заведении стали быстро уменьшаться.

Бар постепенно заполнялся людьми. В половине девятого я позвонил Вельде, но ее дома не оказалось. Пришлось позвонить через час. Она все еще отсутствовала. В офисе ее тоже не было. Наверное, ищет художника, который взялся бы сменить табличку с именем на двери. В конце концов я устроился в углу рядом с автоматами для продажи сигарет и стал думать и вспоминать.

Это оказалось нелегко, поскольку тогда я не обращал внимания на детали, да и выпивка в ту ночь лилась рекой.

Последняя ночь.

Последние слова - это очень важно.

Той последней ночью мы оба словно перенеслись на пять лет назад. Мы снова были на войне. Мы снова были друзьями, если называть этим словом не просто приятеля, с которым ешь и спишь. Мы были фронтовыми друзьями. Мы, двое, становились одним и сражались, как один. Нас свела армия, и мы оба были рады сделать все, защищая правое дело. Вернувшись на одну ночь туда, мы пили, как на фронте, а потом пожали друг другу руки, поздравив себя с концом войны. Какой смысл был в этом возвращении? Какая странная прихоть судьбы свела нас, чтобы потом столкнуть опять? Я встретил его в последнюю ночь и пил с ним. Мы говорили и пили еще и еще.

Был ли он в хорошем настроении? Пожалуй, да. Во всяком случае, пока говорил со мной. До этого он сидел за стойкой, уставившись в рюмку. Возможно, обдумывал что-то. Или просто отдыхал. Но он страшно обрадовался, увидев меня. О чем бы он там ни думал, он послал свои мысли к черту вместе с теми пятью годами, и мы объединились в битве с выпивкой. Да, мы опять сражались, делая то, что делал бы любой на нашем месте. Мы говорили о войне и опять были там, опять носили одинаковую форму и могли отдать жизнь за любого нашего, знаем мы его или нет. Но войны когда-нибудь кончаются. Люди устают сражаться, и наступает мир. Да, разговор наш смолк, и тогда тень вновь легла на его лицо. Он не хотел уходить от воспоминаний и не хотел говорить о другом. Сказал только, что приехал неделю назад по делам и теперь собирается домой.

На фронте мы дружили. Я знал его не так долго, но дружба наша была крепкой. Если бы его подстрелил в джунглях какой-нибудь гнусный япошка, я вогнал бы негодяю приклад в глотку. А если бы убили меня, Вилер сделал бы то же самое. Но мы не в джунглях, а в Нью-Йорке. Здесь не стреляют. Однако парень, которого я любил, приехал в мой город неделю назад закупить товары для своего магазина и теперь мертв. Увидев меня, Вилер искренне обрадовался. Потом мы отпраздновали нашу встречу, а на следующее утро он уже был мертв. Неделя... Что же он делал все это время? С кем познакомился? Кто и почему убил его? И где искать убийцу - здесь или в родном городе Честера?

Оставив на стуле шляпу, чтобы никто не занял моего места, я направился к телефону. Непонятно, что со всем этим делать. Но у меня скулы сводило от злости, и это придавало мне решимости. Я позвонил еще в два места. По второму номеру ответили сразу же. Это был частный детектив, один из тех, в чью честность и профессионализм я бесспорно верил. Его звали Джо Гилл, и совсем недавно я оказал ему услугу, за которую он мог бы теперь меня отблагодарить.

- Хэлло, Джо.., это Майк. Вы не забыли меня?

- Мне напомнили газеты, - рассмеялся он. - Надеюсь, вам не слишком досталось?

- Нет, нет. Скажите, вы сейчас сильно заняты?

- Да так, сносно. А почему вас это интересует?

- Есть тут одно дельце... Вы еще трудитесь в страховом бизнесе, коллега?

- Да, только этим я и занимаюсь. Вы же знаете, что перестрелки с гангстерами не по мне. Имею дело исключительно с мирными гражданами, желающими получить законную страховку без лишних хлопот. По крайней мере, они не встречают гостей свинцом.

- Вы можете оказать мне одну услугу?

Джо колебался лишь малую долю секунды:

- Попробую, Майк, ведь я ваш должник. Чего вы хотите от меня?

- Речь идет о человеке, который отправился на тот свет в моем присутствии, то есть о Честере Вилере. Я хотел бы получить о нем кое-какие сведения. Он прикатил в Нью-Йорк, чтобы сделать закупки для своего магазина в Колумбусе, штат Огайо, и я должен знать, чем он занимался тут всю эту неделю. Вот и все. Возьметесь?

Некоторое время Джо молчал, вероятно записывая, после чего проговорил:

- Мне потребуется несколько часов. Сперва я займусь этим сам, а затем, чтобы выяснить подробности, подключу своих людей. Где мне вас найти?

Я раздумывал лишь мгновение.

- В отеле "Гринвуд". Это старая гостиница в районе Восьмидесятой улицы. Там не задают лишних вопросов.

- Договорились!

Я повесил трубку и стал пробираться сквозь толпу к своему месту. Внезапно я обнаружил, что оно уже занято, шляпа висит на настенной лампе, а человек, усевшийся там, расплачивается за пиво моими деньгами.

Но я вовремя сдержался. Это был Пат.

- Как поживаешь, малыш? - спросил я. Пат медленно повернулся ко мне: он выглядел усталым и озабоченным.

- Пройдем в заднюю комнату, Майк. Мне нужно с тобой потолковать.

Я залпом допил пиво и прихватил с собой еще одну порцию. Устроившись за столом, достал сигарету и протянул пачку Пату. Тот покачал головой, но терпеливо дождался, пока я прикурю.

- Как ты меня нашел? - осведомился я. Да, Пат был парень не промах. Вместо того чтобы ответить, он спросил спокойно и твердо:

- Что ты знаешь об этом деле?

- О каком деле?

- Ты отлично понимаешь, что я имею в виду. - Пат оперся локтями о стол, не сводя глаз с моего лица. - Майк, на сей раз я не собираюсь всех ставить на ноги из-за твоей болтовни. Сны можешь рассказывать кому-нибудь другому. А я пока еще офицер полиции. И хочу понять, есть ли за твоими словами что-либо стоящее. Итак, в чем дело?

Дым сигареты щипал глаза, и мне приходилось все время щуриться.

- Интересно, что бы ты сделал, скажи я, что Честер Вилер не покончил с собой, а был убит?

- Прежде всего поинтересовался: как, за что и кем?

- Мне нечего ответить. Этого я не знаю.

- Тогда можно поискать и другие вопросы. Например, почему ты решил, что речь идет об убийстве?

- Потому что из моего револьвера было сделано два выстрела.

- Черт тебя дери, Майк! - Пат трахнул кулаком по столу. - Сколько можно! Мы старые приятели, но почему ты всегда лезешь не в свое дело. Тебе повсюду мерещатся убийства, а потом ты ухитряешься доказать, что так оно и есть. Давай начистоту.

- Разве я когда-нибудь не открывал карт?

- Ну, допустим, с оговорками.

- Два выстрела из револьвера, - мрачно усмехнулся я. - Этого мало?

- Для меня - да! И это все, что у тебя есть? Я кивнул и глубоко затянулся сигаретой. Физиономия Пата уже не была такой озабоченной. Теперь он даже слегка улыбался.

- Я так и думал, Майк. Никогда не стоит пороть горячку.

Я затушил сигарету о крышку стола:

- Теперь моя очередь спрашивать. О чем речь?

- Все дело в опыте, Майк.

- И что говорит опыт?

- Мне случалось иметь дело с самоубийцами, которые, прежде чем пустить пулю в голову, палили во что попало. Так сказать, для тренировки или чтобы подбодрить себя. Ведь многие не умеют обращаться с оружием и хотят сперва посмотреть, как работают подобные штучки.

- Так-так... Выходит, ты полагаешь, что Вилер - рядовой самоубийца?

Моя презрительная гримаса, казалось, даже рассмешила его.

- Не обязательно. Как только я узнал, что в револьвере было шесть пуль, я тотчас же распорядился выяснить, чем занимался Вилер в последние дни. При этом мы нашли человека, который был деловым партнером Вилера и видел его накануне смерти. Он показал, что Вилер был очень подавлен и не раз заговаривал о самоубийстве. Кажется, его дела шли плохо.

- Как зовут этого человека, Пат?

- Эмиль Перри, владелец кожевенной фабрики. Если тебе еще что-нибудь понадобится, приходи, пожалуйста, ко мне, но не поднимай паники.

- Хорошо, Пат, - великодушно пообещал я. - Но ты так и не рассказал, как тебе удалось меня найти?

- На станции выяснили, откуда ты звонил. Ну а узнав, что ты засел в баре, я был уверен, что не опоздаю. Поэтому я даже не спешил и сперва заехал в отель, чтобы еще раз все осмотреть. Да, между прочим, я видел дырку в матраце.

- Может, ты и пулю нашел?

- Конечно. Гильзу, кстати, тоже.

Окаменев, я уставился на него, а он продолжал:

- И то и другое я нашел в коридоре, там, куда ты их подбросил, для большей загадочности, чтобы втравить меня в это дело.

- Болван!

- Успокойся, Майк. Местный вышибала чуть что... Охваченный бешенством, я вскочил и уставился прямо ему в лицо.

- Я думал, ты умный парень, Пат. А ты - болван.

- В следующий раз, прошу тебя, избавь меня от дурацких сказок.

С этими словами он повернулся и ушел. А я так громко выругался, что две дамы за соседним столиком принялись возмущаться. Их кавалеры хотели было проучить меня, но, увидев мою перекошенную от злости физиономию, заявили, что все это пустяки, и вновь уткнулись в стоявшие перед ними рюмки.

Ладно, я сам нарвался. Вел хитрую игру, но Пат оказался хитрее. Возможно, болван - я. Возможно, Вилер убил себя. Возможно, это он явился из морга, чтобы подбросить пулю и гильзу.

Нет, черт возьми! Я прихватил с собой пачку сигарет и вышел на улицу глотнуть свежего воздуха, не отравленного проблемами. Вдохнув глубоко пару раз, я немного успокоило.

В магазинчике за углом, торгующем всякой мелочью, еще толкались последние посетители. Приметив в конце зала, за прилавками с журналами и косметикой, телефонные будки, я направился прямо туда и, сняв с полки адресную книгу Манхэттена, взялся за Бруклин, а когда и там ничего не оказалось, достал справочник Бронкса. Здесь я нашел то, что искал. Дом Эмиля Перри располагался в одном из самых респектабельных районов города.

Без десяти одиннадцать я остановил машину перед красивой виллой, позади новенького "кадиллака". На его дверях старинными золотыми литерами были выгравированы инициалы "Э" и "П". На входной двери виллы висела медная колотушка, на которой красовались те же инициалы. Я уже собрался постучать, как мой взгляд неожиданно упал на окно. Если тот рослый мужчина, кого я при этом увидел, был Эмилем Перри, то он наверняка был человеком очень состоятельным. Об этом говорила и булавка в галстуке, украшенная бриллиантами, и перстни на пальцах. Он беседовал с кем-то, кого я не мог разглядеть, и при этом то и дело как-то нервно облизывал губы. Судя по физиономии, он чего-то здорово боялся. Я осторожно опустил колотушку и бесшумно исчез в темноте сада. Из-за кустов, где я спрятался, окно было отлично видно. Хотя прошло не меньше десяти минут, Перри все еще стоял на том же месте. Я терпеливо ждал развития событий.

Через несколько минут дверь дома немного приоткрылась, и оттуда выскользнул человек. Он прошел мимо, и я узнал его. Тут уж я не удержался и, скорчив мерзкую гримасу, мысленно показал Пату фигу. Это был Рейни, один из самых жестоких гангстеров, за которым числилось немало преступлений раскрытых и нераскрытых. Рейни брался за любое беззаконное дело и не гнушался ничем, главное, чтобы хорошо платили.

Я оставался в своем укрытии, пока он не вышел на улицу, и, лишь когда его автомобиль тронулся, юркнул в свой драндулет. Наносить визит достопочтенному мистеру Перри уже не имело смысла. Теперь он никуда от меня не уйдет.

В конце улицы я свернул на шоссе, ведущее в Манхэттен, и в начале первого переступил порог отеля "Гринвуд". Портье придвинул мне книгу посетителей, попросил заплатить за ночлег вперед и вручил ключ. Судьба, оказывается, порой не лишена чувства юмора. Я снова получил номер 402. Если на следующий день там вновь обнаружат труп, то он будет мой.

***

Мне снилось, что я сижу в одиночном окопе, наполовину в укрытии, защищающем от дождя. Парень из соседнего окопа окликает меня. Он повторяет мое имя снова и снова. Я открыл глаза и потянулся за винтовкой.

Винтовки не было, но голос не умолкал, он доносился из коридора. Я соскочил с кровати и заковылял к двери.

Джо проскользнул в комнату и закрыл дверь.

- Вот это да! - проворчал он. - А я уж думал, вас отправили к праотцам.

- Не говорите так, этой ночью я был один. Вам что-нибудь удалось узнать?

Джо бросил шляпу на стул и сел на нее.

- Да, - проговорил он, - в целом да. В гостинице сразу после визита полиции ко мне отнеслись не слишком дружелюбно. Что вы там натворили?

- Перевернул все с ног на голову. Теперь знаменитый капитан, гроза убийц, мой приятель, лучше сказать мой друг, считает, что я шучу с ним шутки. Он даже подозревает, будто я утаил некоторые вещественные доказательства.

- И это правда?

- Все может быть! Откуда мне знать, что является вещественным доказательством, а что - нет. И в конце концов, какой в них смысл, если это было самоубийство.

Джо тихонько рыгнул и сказал:

- Да уж.

Мне пришлось подождать, пока он извлечет из кармана пачку листков.

- Вот полюбуйтесь. - Он постучал по ней пальцем. - Шестеро потеряли любовниц, трое - подружек, а одного надула жена. Она хочет, чтобы он послал меня к черту. При чем здесь я?

- И правда, при чем? - согласился я.

- А я уж думал, что и вас отправили к праотцам, - заявил Джо, опустившись на стул. Вынув из кармана клочок бумаги, он несколько минут разглядывал его и лишь потом приступил к докладу:

- Этот ваш Вилер, кажется, был вполне добропорядочным человеком. Поспрашивав здесь и там, мы восстановили схему его передвижения. Конечно, с точностью до часов, а не до минут. Приехав восемь дней назад в Нью-Йорк, он сразу же отправился в свой отель. В последующие дни по утрам посещал те фирмы, в которых обычно делал заказы для своего магазина. Ни в одном из этих визитов не было ничего знаменательного. Еще он послал телеграмму в Колумбус человеку по имени Тед Ли, В ней он просил, чтобы на его имя перевели пять тысяч долларов. Час спустя он уже получил перевод (вероятно, хотел оплатить какую-то срочную покупку). В общих чертах мы узнали также, как Вилер проводил вечера. Несколько раз возвращался в отель слегка навеселе. В один из вечеров он был на демонстрации новых моделей одежды, которая завершилась коктейлем, и, возможно, после презентации помогал какой-то перебравшей манекенщице сесть в такси.

- Манекенщице, - ухмыльнулся я.

- Бросьте, - покачал головой Джо, - Это не тот случай. После той ночи он то и дело уходил из отеля и каждый раз возвращался все более расстроенным. Затем он встретился с вами, а на следующее утро был уже мертв. У отеля испорчена репутация. Это все. - Подождав пару секунд, Джо повторил:

- Это все.

- Я слышал, - отозвался я. - Джо, вы никуда не годный детектив.

Он взглянул на меня растерянно и изумленно:

- Я негодный детектив! У вас у самого нет лицензии, и вы говорите, что я негодный детектив. Хороша благодарность! Я ищу пропавших людей, и нашел их больше, чем волос у вас на...

- Вас когда-нибудь били, Джо?

Он побледнел и неловко вынул сигарету изо рта.

- Однажды... - пробормотал он.

- Понравилось?

- Нет. - Он облизнул губы. - Майк, скажите... Это Вилер.., вы ведь были там. Он покончил с собой, разве нет?

- Нет. С ним кто-то расправился, - Э.., э.., я надеюсь, вам больше не понадобятся мои услуги в этом деле? - Джо шмыгнул к двери.

- Не понадобятся, Джо, спасибо. Оставьте ваши записи на кровати.

Листки упали на кровать, и дверь номера тихо закрылась. Я присел на подлокотник кресла и крепко задумался. Я блуждал в темноте, и где-то там, в этой темноте, скрывался убийца. Преступник наверняка имел веские основания для того, чтобы ввести полицию в заблуждение и представить дело так, будто Вилер покончил с собой. И еще более веские - чтобы убить. Тем интереснее вытащить его на свет. Я единственный, кто знает, что это - убийство, и в силах раскрыть его. Где-то неподалеку скрывается убийца, считающий себя очень умным, умнее нас всех. Может быть, он рассчитывал, что полиция не заметит отсутствия в моем револьвере одного патрона?

Чем больше я думал, тем больше злился. Похоже, убийца держал меня за дурака. Он что, считал меня молокососом, городской шпаной, которая носит револьвер для важности? Или тупицей, настолько неспособным шевелить мозгами, чтобы оставить все, как есть?

Но еще больше меня бесило, что погиб мой друг. Мой друг, не кто-то еще. Парень, который рад был встретить меня через пять лет. С которым мы воевали вместе, спасая жизнь того негодяя, что теперь убил его.

Армия - вот о чем следовало напомнить Пату. Я должен был обратить его внимание на одно обстоятельство, которое он, наверное, упустил из виду: в армии используются револьверы, и каждый, кто носил военную форму, так или иначе, учился обращаться с легким огнестрельным оружием. Возможно, Честер Вилер стрелял в себя. Хотя, скорее, он стрелял в кого-то, кто пытался убить его.

Лишь одно я знал наверняка: Вилер умел обращаться с револьвером, и ему не нужно было проверять, как он работает. Я улегся на кровать и твердо решил, что в первую очередь мне необходимо хорошенько выспаться.

Глава 3

Я стоял на углу Тридцать третьей улицы и искал нужный адрес на листке, который оставил мне Джо. Идти пришлось примерно полквартала. Здание было старое, но его недавно привели в порядок, и сейчас оно производило благоприятное впечатление. Пока я разглядывал указатели, мимо меня проскочила компания молоденьких девушек со шляпными коробками в руках. Они направились к лифту, и я последовал за ними. Это были манекенщицы, но в данный момент работа их не интересовала - они говорили о еде. Я мог им только посочувствовать. Бедра у них были, конечно, что надо, но если посмотреть повыше, то я с трудом мог бы отличить, где у них перед, а где зад. И при том, что на вид они казались вполне миленькими, я вряд ли хотел бы провести ночь с одной из них.

Лифт остановился на восьмом этаже. Девушки плавной походкой прошествовали по коридору к двери с матовым стеклом, на котором было написано: "Агентство Антона Липсека", и вошли в комнату, а последняя, заметив, что я иду за ними, придержала дверь рукой. Приемная, если это была она, выглядела роскошно, иначе и не скажешь. Стены в пастельных тонах, голубой потолок, повсюду фотографии прелестных девушек в самых разнообразных костюмах: от нейлонового белья до вечернего платья.

Я затушил сигарету в пепельнице и подошел к столу секретарши. Она бросила на меня презрительный взгляд и спросила:

- Чем я могу вам помочь?

- Фирма верхней дамской одежды Колвея недавно устраивала презентацию с показом моделей. Туда были приглашены несколько ваших манекенщиц. Мне бы очень хотелось поговорить с ними, точнее, с одной из них. К кому мне обратиться с этим вопросом?

Она постучала карандашиком по столу.

Ситуация явно была ей знакома.

- Это деловой интерес, сэр.., или личный? Я оперся о край стола и наградил ее самой гаденькой ухмылкой, на какую только был способен.

- Можно сказать и так и так, но это вас не касается, моя дорогая.

- О... - выдохнула секретарша. - Приглашениями занимается Антон.., мистер Липсек. Я сейчас свяжусь с ним.

Она сняла трубку и набрала нужный номер. Видимо, решила, что я здорово разозлился, потому что все это время не спускала глаз с моего лица. Сказав пару слов по телефону, секретарша заявила, что я могу пройти к мистеру Липсеку.

На этот раз моя улыбка была искренней.

- Я пошутил, дорогая, - успокоил я ее на прощанье. Правда, она мне не поверила.

На двери кабинета Антона Липсека золотыми буквами значилось: "Менеджер".

Судя по всему, он относился к своим обязанностям очень серьезно. На его столе громоздились кучи фотографий, рисунков и набросков. Весь кабинет был заставлен мольбертами, подрамниками и полуготовыми картинами. Вероятно, Антон Липсек и сейчас занимался важным делом.

Собственно дело - молоденькая девушка - было достаточно щедро одарено природой и весьма скупо швейной промышленностью. Липсек пытался поставить это аппетитное создание перед объективом таким образом, чтобы открыть как можно больше и в то же время не вызвать недовольства полиции нравов.

- Очень неплохо, - уважительно заметил я.

- Слишком много голого тела, - не оборачиваясь, ответил господин Липсек.

Девушка, ослепленная светом софитов, повернула голову, пытаясь меня рассмотреть. Антон с профессиональным равнодушием принялся вертеть ее перед объективом, выбирая наиболее удачную позу. Потом подошел к фотоаппарату. По его знаку она немного приподняла голову, чуть улыбнулась и выпятила шикарную грудь.

Послышался щелчок, и модель снова превратилась в человека. Потянувшись, она так высоко подняла затекшие руки, что бюстгальтер на ней едва не лопнул. Я тотчас же решил, что, если мне предложат здесь должность менеджера, не откажусь.

Липсек выключил софиты и повернулся ко мне:

- Чем могу быть полезен?

Он был высоким и стройным, с бровями, сходившимися на переносице, и маленькой острой бородкой, шевелившейся, когда он говорил.

- Я хотел бы найти одну манекенщицу, работающую у вас.

Его брови взмыли вверх как штора.

- Нас слишком часто одолевают подобными просьбами. К величайшему сожалению, слишком часто.

- Не люблю манекенщиц, - отрезал я. - Предпочитаю пикантных девиц с пышной грудью.

Мистер Липсек удивленно взглянул на меня, но прежде чем успел ответить, к нам приблизилась девушка, которую он только что сфотографировал. Свой наряд она дополнила парой белых туфелек.

- Вы говорите обо мне? - поинтересовалась девушка и сунула в рот сигарету. - У вас есть спички?

Я дал ей прикурить, следя за тем, как ее губки, державшие сигарету, сложились бантиком. Она улыбнулась и выпустила мне в лицо струйку дыма. Мистер Липсек, кашлянув, напомнил о своем присутствии.

- Та манекенщица, которую вы разыскиваете, кто она? Вы знаете ее имя?

- Нет, я знаю лишь то, что она участвовала в демонстрации мод, устроенной фирмой Колвея.

- Там было много наших манекенщиц, документы оформляла мисс Ривс. Может, вы сами переговорите с ней?

- Разумеется.

Девушка вновь окутала меня облаком дыма и ободряюще подмигнула.

- Вы, похоже, не любите одеваться? - осведомился я.

- Да, но иногда приходится. Если заставляют...

- Эти девицы совсем отбились от рук, - проворчал мистер Липсек. - Иногда мне хочется...

- Мне этого хочется всегда, - перебил его я.

Он опять удивленно взглянул на меня и распахнул дверь.

Входя, я услышал, как мистер Липсек что-то говорил, но разобрал лишь свое имя. Я просто обалдел, увидев женщину, сидевшую за письменным столом. Есть женщины красивые, есть те, чьи формы заставляют мужчину забыть обо всем, но эту природа одарила и тем и другим. Лицо ее было так немыслимо прекрасно, словно над ним вместе с природой поработал величайший из ваятелей. Золотистые волосы, подстриженные по последней моде, окружали ее голову золотым ореолом. Плавный изгиб шеи переходил в широкие плечи, а под белой закрытой блузкой вздымалась юная, упругая грудь.

Женщина поднялась и тепло пожала мне руку. У нее был низкий и сочный голос. Она представилась, но я прослушал ее имя, так как все еще не мог прийти в себя. Когда она села, я мысленно взял назад все свои возражения против длинных платьев: точеные ножки и мягкая округлость бедер казались еще более привлекательными из-за того, что были скрыты. Лишь после этого я увидел на ее столе маленькую табличку, подсказавшую мне, что ее зовут Джун Ривс.

Юнона - королева богов и богинь. Более подходящего имени нельзя было найти.

Она предложила мне выпить, и я не заставил просить себя дважды. В бокале оказалось что-то очень душистое и сладкое.

Потом мы разговорились, но голос мой звучал приторно вежливо. Мы болтали о том и о сем с час, а может быть - пару минут. При этом Джун постоянно меняла позы, и все они были невероятно соблазнительными, а глаза ее весело блестели, когда она видела, как я постоянно теряю нить мысли. Она глотнула из бокала и опустила его на стол: темный лак ее ногтей изумительно контрастировал с прозрачностью стекла.

- Значит, та девушка, которую вы ищете.., она что, ушла после окончания вечера с вашим другом, мистер Хаммер? - Слова Джун наконец вернули меня к действительности.

- Я сказал - может быть. Именно это я и желал бы выяснить.

- Хорошо, я покажу вам фотографии девушек, и вы найдете ту, что вам нужна.

- К сожалению, из этого ничего не получится. Сам я ее никогда не видел.

- Но зачем тогда...

- Я хотел бы узнать, что случилось прошлой ночью, мисс Ривс.

- Зовите меня Джун.

Я изобразил на лице улыбку.

- Так вы полагаете, - продолжала Джун, - что они.., перешли границы дозволенного?

- Я не знаю, чем они там занимались. Именно это я и хотел бы выяснить. Дело в том, что мой друг.., он умер.

- Какая жалость! А что с ним случилось?

- Полицейские утверждают, что он покончил с собой.

Джун в задумчивости прикусила нижнюю губу:

- Тогда, мистер Хаммер...

- Зовите меня Майк.

- Тогда, Майк, зачем впутывать девушку в это дело? В конце-то концов...

- У моего друга осталась семья. Если какой-нибудь репортеришка сунет нос в эту историю и что-нибудь откопает, это причинит его близким большую боль. Поэтому, если там что-то нечисто, я хотел бы быть в курсе.

Она понимающе кивнула:

- Вы правы, Майк. Я сама поговорю с девушками, как только они здесь появятся. Было бы неплохо, если бы вы заглянули к нам завтра.

- Хорошо, Джун. Значит, завтра.

- Да, пожалуйста, - пророкотала она низким голосом и протянула мне руку. Движения ее были плавными, как бег волн, а в глазах поблескивало затаенное пламя. Наше рукопожатие было достаточно долгим, чтобы я мог почувствовать в нем скрытую просьбу. Подойдя к двери, я обернулся, чтобы попрощаться. Джун смерила меня взглядом и улыбнулась, а я так и застыл, не в силах произнести ни слова. В ней было что-то такое, из-за чего лоб мой покрывался испариной, а на спине выступал пот. Прекрасная, как богиня, она поражала своей красотой. Но за красотой этой крылось и нечто другое, что-то, что я знал, но никак не мог припомнить.

***

Подойдя к лифту, я обнаружил, что меня ожидают. В дальнем конце коридора, прислонившись к батарее, стояла та самая девушка, которая не любила одеваться. Правда, сейчас наряд ее был не так прост.

Заметив меня, она выплюнула сигарету и направилась ко мне. Намерения ее были так очевидны, что я невольно снова увидел ее обнаженной.

- Трахни меня, - попросила она.

- Я так не могу. Сначала нужно познакомиться.

- Тогда давай познакомимся. Над дверью лифта вспыхнула красная лампочка, послышался лязг железа.

- Ну же! - улыбнулась девушка.

- Прямо здесь?!

Я засмеялся и потащил ее в лифт. Выйдя из лифта, она взяла меня под руку и молча пошла рядом. Только когда мы оказались на Бродвее, она наконец заговорила:

- Если ты и впрямь хочешь познакомиться, меня зовут Конни Уолес. А тебя?

- Мистер Майкл Хаммер, бывший частный детектив к твоим услугам. Ты, наверное, читала вчерашние газеты?

По губам ее скользнула легкая улыбка... На Бродвее мы свернули в северном направлении. Конни не спрашивала, куда я ее веду, но когда мы миновали третий бар, она ткнула меня под ребра, и я понял намек. Провел свою спутницу в уголок и заказал пива: выяснилось, что вкусы у нас одинаковые.

- Отлично! На тебя не надо тратиться.

- Ты на мели или просто скупердяй?

- Деньги у меня есть, но я не намерен тратить их на тебя, моя радость.

Конни заливисто рассмеялась:

- Многие парни купили бы мне все, что я пожелаю, а ты нет?

- Только пиво. Одна знакомая девочка сказала мне когда-то, что не будет брать с меня денег.

- И она была права.

Официант принес четыре бутылки пива, поставил их перед нами и, взяв деньги, удалился. Конни подождала, пока он ушел, и спросила:

- А что ты искал у Антона?

Я повторил ей то, что рассказывал Джун Ривс.

- Я тебе не верю. - Она покачала головой.

- Почему?

- Не знаю. Что-то здесь не так. С чего бы репортерам раздувать дело самоубийцы?

Она попала в точку, но у меня был готов ответ:

- Потому что он не оставил записки, и это при том, что дела у него шли хорошо, денег ему хватало и в семье было все в порядке.

- Ну ладно.

Я коротко рассказал ей о презентации и о том, что, по моему мнению, могло там случиться, а потом спросил:

- А ты, случайно, не в курсе, кто из девушек участвовал в демонстрации моделей?

- Нет, - хихикнула Конни, - манекенщиц я не знаю. У нас в агентстве два отделения: те, кто одеваются, и те, кто раздеваются. Я работаю фотомоделью, рекламирую нейлоновые изделия, белье и ночные сорочки. Любая манекенщица на моем месте выглядела бы ужасно, поэтому они завидуют нам, хотя зарабатывают больше нашего и при этом держатся с нами так, будто мы последние панельные шлюхи...

- Ерунда! Хотя их можно понять. Кому приятно быть гладильной доской...

- Классно сказано, Майк! Я запомню. Это поднимает меня в собственных глазах.

- Пошли, детка. - Я отодвинул пустой стакан. - Провожу тебя, куда ты пожелаешь, а потом займусь своими делами.

- Пойдем ко мне домой, и ты займешься делом там.

- Если ты не заткнешься - получишь в ухо, - оборвал ее я.

Конни откинула голову и опять расхохоталась:

- Ох, мальчик, десятки других парней мечтают услышать от меня такое.

- А ты говорила это всем десяти?

- Нет, Майк. - Голос ее звучал призывно и нежно. Свободного такси нигде не было, поэтому мы прошлись по Бродвею, пока не увидели машину, водитель которой дремал за баранкой. Конни назвала свой адрес на Шестьдесят второй улице, придвинулась ко мне и взяла за руку.

- Тебе очень нужно найти ту девушку, Майк?

- Да, малышка, для меня это очень важно.

- Мне бы хотелось тебе помочь. Честно. Я посмотрел ей в лицо: взгляд ее был серьезным и сочувственным.

- Мне и правда нужна помощь, Конни. Ведь я даже не знаю, ушел ли мой друг с той манекенщицей. А если ушел, то еще неизвестно, признается ли она в этом. Я ничего не знаю толком.

- А что тебе сказала Джун?

- Она попросила, чтобы я зашел завтра. К этому времени она попытается что-нибудь выяснить.

- Но ведь Джун.., она приводит в восторг любого мужчину. Такая девушка, как я, рядом с ней не имеет ни единого шанса. - Конни стиснула мою руку. Сейчас же скажи, что это не правда, Майк.

- Это не правда, Конни.

- Ты нагло лжешь, - расхохоталась она, - но это ничего не значит. Ладно, допустим, твой друг ушел с той неизвестной девушкой. Значит ли это, что он имел на нее виды? Что он был за человек?

Я сдвинул шляпу на затылок и попытался представить себе Честера Вилера. По моему мнению, он был примерным отцом семейства и вряд ли чувствовал себя уверенно в роли Казаковы. Свое мнение я выложил Конни, добавив при этом, что все-таки нельзя точно сказать, на что способен человек в чужом городе, когда он совершенно один и никто за ним не присматривает.

- В таком случае не исключено, - заметила Конни, - что девушка просто пыталась развлечься за его счет. Наверняка повела его в какой-нибудь шикарный ресторан. Все они так делают.

В этой мысли определенно что-то было. Конни тряхнула головой, и волосы ее рассыпались по плечам.

- В последнее время манекенщицы облюбовали несколько дешевых ночных ресторанов. Я там, правда, не бывала, но можно попытаться туда сходить, не так ли?

Я взял ее за подбородок и взглянул прямо в глаза.

- А ты умна, малышка.

Ее пухлые губки были красно-вишневого цвета. Она облизнула их, чуть приоткрыв рот, чтобы распалить меня, и, возможно, добилась бы своего, но в этот момент такси резко затормозило у края тротуара и Конни ткнулась носом в спину водителя. Она скорчила злобную гримаску и еще крепче вцепилась в мою руку. Я расплатился с водителем.

- По-моему, самое время выпить по бокалу коктейля, Майк. Зайдем ко мне.

- Только ненадолго.

- Черт возьми, никогда еще мне не приходилось прилагать столько усилий, чтобы меня трахнули. Неужели во мне нет ничего привлекательного?

- Есть. Две очень красивые штучки.

- Ну слава Богу. Это уже кое-что.

Дом, где жила Конни, совсем не радовал глаз. Лифт не работал, и нам пришлось подниматься на четвертый этаж пешком. Конни, порывшись в кармане, вынула ключ, открыла дверь, и мы вошли в квартиру. Я щелкнул выключателем, бросил шляпу на стул и уселся с таким видом, будто жил здесь уже несколько лет.

- Чем тебя угостить? - осведомилась Конни. - Коктейль? Кофе?

- Сперва лучше кофе. Кстати, сегодня мне так и не довелось пообедать, так что было бы очень любезно с твоей стороны угостить меня яичницей, - попросил я.

Я дотянулся до книжной полки и сгреб несколько женских журналов. Их обложки ни в чем не уступали почтовым открыткам из Мехико. На половине фотографий я узнал Конни и еще раз убедился, что она ничего. Очень даже ничего.

Запах свежесваренного кофе вскоре заставил меня проследовать на кухню. Конни как раз перекладывала со сковородки на тарелку яичницу огромных размеров. Я не заставил себя упрашивать и жадно набросился на еду. Собрав последние крошки, я достал пачку сигарет.

- Наелся? - спросила она.

- Угу.

- Хорошая жена из меня получится?

- Это смотря для кого.

- Негодяй, - засмеялась она.

Я ухмыльнулся и притворился, что хочу шлепнуть ее по попке. Конни, вместо того чтобы уклониться, сама подставилась под мою руку, так что шлепок получился весьма ощутимый, и она взвизгнула.

Коктейль мы пили в комнате. Минутная стрелка на моих часах сделала полный круг, потом еще один. А мы вновь и вновь наполняли наши бокалы, прислушиваясь, как звенят в них кубики льда. Я откинулся в кресле с бокалом в руке, полуприкрыв глаза, и размышлял. Спички у меня кончились, и всякий раз, когда я вынимал сигарету, Конни подносила мне огонек...

Погиб хороший парень.

В револьвере не хватало двух патронов.

Одна гильза и одна пуля очутились в коридоре отеля...

Самоубийство?

Я открыл глаза и посмотрел на Конни. Она примостилась в углу кушетки и не сводила с меня взгляда.

- Ну, что будем делать дальше, малышка? - спросил я.

- Сейчас около семи. Я переоденусь, и мы куда-нибудь поедем. Если нам повезет, мы узнаем, с кем из девушек ушел в тот вечер твой товарищ.

Я слишком устал, чтобы темнить дальше. Мои глаза слезились от дыма, висевшего в комнате клубами, а в желудке ощущалось приятное тепло.

- Тот человек погиб, - проговорил я. - Газеты сообщили, что он покончил с собой, и полиция считает так же. Но я знаю больше - его убили.

Конни вздрогнула и чуть не выронила сигарету.

- Я хочу выяснить, почему его убили, - спокойно и неторопливо продолжал я. - Для этого кое-что разузнал, и оказалось, что он познакомился здесь, в Нью-Йорке, с какой-то девушкой. Я пришел туда, где работает эта девушка, и стал наводить справки. И тут одно чрезвычайно милое существо, очень сексуальное, чуть ли не вешается мне на шею и заявляет, что готово помочь мне в розысках. Почему, спрашивается, она, имея на выбор десяток парней, предпочла им человека, который только что лишился работы и, сам расщедрившись только на пиво, поедает ее яйца и запивает их коктейлями?

Конни зашипела, как дикая кошка. Сигарета обожгла ей пальцы, но она этого, видимо, даже не почувствовала. Я не двинулся с места. Она вскочила и замерла передо мной, расставив ноги.

Ее удар был настолько неожиданным, что я даже не успел закрыть глаза. Она не залепила мне пощечину, а просто ударила со всей силой кулаком по лицу. Я почувствовал во рту привкус крови и ухмыльнулся.

- Я выросла с пятью братьями, - злобно процедила она сквозь зубы. - Один наглее другого, но все они настоящие мужчины. Из десятка парней, увивающихся вокруг меня, нельзя, пожалуй, сделать и одного такого. И вот теперь появился ты. Ах, как же мне хочется оторвать твою тупую башку! Но ты же не слепой. Смотри!

Она расстегнула блузку и отшвырнула ее прочь. Вскоре вся ее одежда валялась на полу, а она, ничуть не стыдясь, застыла передо мной, уперев руки в боки и гордо выпятив грудь.

Живот ее напрягся от возбуждения, но она позволила мне любоваться ею сколько захочу.

Я вцепился в подлокотники кресла. Воротник рубашки вдруг стал мне тесен, и по спине побежали мурашки.

- Трахни меня, - проговорила она.

Струйка крови бежала у меня по подбородку, напоминая о случившемся. Я встал и крепко поцеловал ее в губы. Она запрокинула голову и сладострастно взглянула на меня из-под полуприкрытых век.

- Ты по-прежнему этого хочешь?

- Трахни меня...

Глава 4

Мы хорошо поужинали в маленьком китайском ресторанчике. Он был полон, но никто не смотрел в свои тарелки. Все взгляды были устремлены на Конни, и мой, кстати, тоже.

В этом не было ничего удивительного. Ее платье с глубоким вырезом позволяло видеть столько чарующих деталей, что их просто нельзя было обозреть за короткое время. Я снова подивился ее нежной, шелковистой коже и спросил себя: а могла бы какая-нибудь женщина одеться еще более вольно и не выглядеть при этом совершенно голой?

Мы почти не разговаривали и лишь с улыбкой глядели друг на друга. Я пытался разгадать, что же делает Конни такой привлекательной? И наконец понял это. Она была совершенно искренней и честной и не скрывала своих намерений и желаний. Конни росла вместе с пятью братьями, которые обращались с ней как с мужчиной, и ей это нравилось. К фотосъемкам она относилась просто как к работе и пользовалась своей красотой легко, не делая из нее фетиша.

Когда мы, сытые и довольные, покидали ресторанчик, было уже почти девять часов вечера.

- А куда теперь, малышка?

- Ты бывал когда-нибудь в трущобах, Майк?

- Кое-кто думает, что я оттуда не вылезаю.

- Все эти милашки помешались на них. Вот мы и отправимся в трущобы. Это место зовется Бовери Знаешь?

- Бовери? - удивился я.

- Ты, верно, давно там не был. Там теперь многое изменилось, хотя, конечно, не везде. Один парень с ясной головой додумался превратить старую пивнушку в дорогой бар для туристов. Он сохранил весь антураж, и теперь всякие визитчики ходят туда посмотреть, как живут другие люди.

- Черт возьми, что они в этом находят! Водитель такси заметил мой знак, и машина замерла возле нас. Я назвал адрес.

- Люди всегда ищут что-то новенькое, - объяснила Конни. - И если это новое всем нравится, оно становится модным. Сейчас такой модой стал Бовери.

- А кто в основном туда ходит?

- Черт их знает, Майк. - Конни пожала плечами и придвинулась поближе ко мне. - Я сужу только по слухам. Но там теперь не один такой бар - их не меньше дюжины. И в них толкутся всякие торговцы, дельцы и, конечно, красивые девицы. Кстати, вся эта публика платит за развлечения немалые деньги.

Таксист выбрался наконец из пробки, свернул на тихую улочку и домчал нас до места без остановок. Я протянул ему две бумажки и помог Конни вылезти.

Бовери - улица безликих людей. Молящие голоса из полумрака, и чьи-то шаги у тебя за спиной. Кто-то тянет тебя за рукав и заученно жалобным тоном выпрашивает милостыню, женщины в слишком тесных платьях бросают на тебя выразительные взгляды. Двери пивнушек то и дело распахиваются, открывая чужому взору несчастных, сидящих там перед стаканом виски или над тарелкой супа.

Да, я давно не посещал подобные места. К тротуару подкатило такси, и из него вылезли какой-то тип в смокинге и рыжеволосая девица. Их мгновенно обступили нищие. Девица раздала им немного мелочи, а остатки с размаху кинула на тротуар. Когда оборванцы бросились подбирать монетки, она раскатисто расхохоталась. Ее кавалер тоже нашел это весьма забавным. Он решил проделать тот же фокус с пятидолларовой бумажкой: подбросил ее высоко в воздух и пустил по ветру вдоль улицы.

- Понял, о чем я говорила?

- Да.

Ох, как же мне хотелось переломать ребра этому типу!

Мы последовали за этой парочкой, примерно в пяти футах от них. Судя по говору, парень был со Среднего Запада, а девица тщетно пыталась скрыть бруклинский акцент. Она висела на руке у своего ухажера и бросала на него взгляды, которые ему явно нравились. Этим вечером он наверняка чувствовал себя на коне.

Они свернули в самый задрипанный бар на этой улице. Вонь ощущалась уже на улице, а из зала доносились хриплые и грубые вопли. Ну и публика там толкалась! Разбитые морды, вышибленные зубы, трясущиеся руки... А говорили они так, что даже у меня уши вяли. Две старые проститутки драли друг друга за редкие волосы из-за парня у стойки, который едва держался на ногах.

Впрочем, были и другие. Еще хуже. Они веселились. Зрители, богатые туристы, получавшие наслаждение при виде человеческих страданий. Меня это так взбесило, что я едва мог говорить. Официант провел нас в заднюю комнату, но и там хватало всякого сброда - и первых и вторых. И те и другие с пользой проводили время, читая надписи на стенах и слушая истории, рассказываемые противоположной стороной. Секрет этого предприятия нетрудно было разгадать. Бедняков и нищих привлекала сюда дешевая выпивка, которую им подавали за счет заведения, потому что богатые туристы, которые, зажав нос, потягивали то же виски, платили за него втридорога. В общем, это было даже забавно.

Конни с улыбкой приветствовала двух-трех знакомых девушек. Одна из них подошла к нашему столу. Ее звали Кэт, и она пришла сюда с компанией.

- Ты ведь тут в первый раз, Конни? - спросила Кэт.

- Да, и надеюсь, в последний, - с чувством ответила моя спутница. - Какая здесь вонь... Смех Кэт походил на звон колокольчика.

- Мы тоже здесь долго не пробудем. Моим мальчикам деньги оттягивают карманы. Надо помочь парням избавиться от лишней тяжести, так что мы двинем в ресторан. Может, и вы с нами?

Конни взглянула на меня. Я едва заметно кивнул, и она ответила:

- Ладно, Кэт. Мы с вами.

- Вот и чудненько. Садитесь за наш стол, я вас познакомлю со всей компанией. Они хотят увидеть тут такие штучки, которых не увидишь больше нигде... И такие дома.., где, ну, ты сама знаешь... - И она хихикнула.

Конни недовольно поморщилась. Мы проследовали за Кэт к ее столику. Если б со мной не было Конни, они вполне могли бы принять меня за еще одного экзотического персонажа. Только через несколько минут эти толстяки вышли из ступора. Их звали Джозеф, Эндрю, Хомер, Мартин и Раймонд - о фамилиях они умолчали. Руки их были холеными, бриллианты крупными, смех громким, бумажники пухлыми, а девушки - прекрасными. У всех, кроме Хомера. С ним была секретарша: не такая красивая, как остальные девицы, но готовая выполнить любое его желание. Мне она понравилась больше всех. И Конни тоже. Обменявшись рукопожатиями, - такими крепкими, что у меня заболела рука, - мы уселись за стол и выпили по несколько рюмок. После этого Эндрю заявил, что ему хочется поехать еще куда-нибудь. Мы поднялись. Мартин дал официанту такие чаевые, что он проводил нас до дверей.

Конни не знала, куда идти, поэтому мы просто присоединились к остальным. Дорогу показывали девушки. Дважды нам пришлось обходить пьяных, валявшихся посреди тротуара, а один раз отступить на обочину, чтобы не оказаться замешанными в уличную драку. Я не помнил себя от злости, и Конни сочувственно потерлась щекой о мое плечо.

Ресторан "Бовери" расположился в одном из переулков. Это был невзрачный дом с окнами, наполовину заколоченными досками, и засиженной мухами вывеской. Казалось, что здание давно всеми покинуто и понемногу разваливается. Но внешнее впечатление оказалось обманчивым.

В первую очередь нас удивил запах. Никакой вони. Там пахло так, как и должно пахнуть в приличных барах. Столы и стойки, казалось, специально старались принять обшарпанный вид. Фальшивыми мне показались и типы, сидевшие за ними. Но провинциалы, наверное, этого не замечали.

Конни состроила презрительную гримасу:

- Так вот, значит, каков знаменитый ресторан "Бовери"... Мне много приходилось о нем слышать, но сама я тут в первый раз.

В зале стоял такой шум, что я едва мог расслышать слова Конни. То и дело кто-нибудь из посетителей бара кидался с громкими приветствиями к вновь пришедшим: девицы визжали как свиньи, их жирные ухажеры выдавливали из себя улыбки. Когда очередной взрыв приветствий утихал, посетители сдавали свои пальто и шляпы толстой бабе: на столике рядом с ней стояла железная плошка для чаевых.

Пока Конни здоровалась с несколькими тощими манекенщицами из агентства Антона Липсека, я пробился к стойке. Мне срочно потребовалось что-нибудь выпить. Кроме того, оттуда можно было рассмотреть весь зал. В дальнем его конце располагалась узкая дверь, косо висевшая на одной петле. К ней был прибит отрывной календарь, и как только дверь открывали, его листики вспархивали, словно бабочки.

Порхали они беспрестанно, потому что дверь постоянно открывали и закрывали. И проходили через нее только мужчины в смокингах и дамы в вечерних туалетах.

Конни отыскала меня глазами и направилась в мою сторону.

- Эта первая комната что-то вроде забегаловки, Майк. Мне сказали, что там, за дверью, гораздо лучше.

- Вот и славно, детка. Мне страшно хочется куда-нибудь отсюда уйти.

Я взял ее под руку, и мы тоже вошли в дверь с календарем. Там нас поджидал сюрприз: мы оказались в тесном предбаннике, который был устроен таким образом, что следующую дверь можно было открыть после того, когда закроешь первую.

А эта первая, оказывается, висела вовсе не косо и не на одной петле... Все это было бутафорией. Маленькая каморка заканчивалась другой дверью, ведущей непосредственно в ресторан. Зрелище, представшее нашим глазам, действительно было достойно внимания.

На оборудование бара ушло, наверное, больше сотни тысяч долларов. Такие же суммы, видимо, хранились в бумажниках людей, расположившихся у бара и за столиками. В зале царил полумрак. Горел лишь один прожектор, направленный на обнаженную танцовщицу, демонстрировавшую заключительную часть стриптиза. Само по себе ее обнаженное тело не очень-то возбуждало, но весь процесс последующего одевания был поставлен весьма искусно. Одевшись, она выскользнула из-под луча прожектора и подсела к какому-то лысому старичку, которому очень польстило такое соседство. В честь знакомства он заказал бутылку шампанского.

Теперь мне стало ясно, почему этот ресторан пользовался такой популярностью. Стены сверху донизу были увешаны фотографиями девушек в самых разных позах и на всех стадиях стриптиза. Все фотографии, как следовало из надписей, посвящались человеку по имени Клайд. Мы с Конни выпили, и я скользнул взглядом по фотографиям.

- Ты там есть? - поинтересовался я.

- Может быть. Хочешь посмотреть?

- Нет. Я предпочитаю смотреть на тебя настоящую. Заиграл оркестр Хомер пригласил Конни на танец, оставив мне взамен свою секретаршу, которая сразу же принялась просить меня потанцевать с ней. Мне не слишком этого хотелось, но она меня уговорила. Танцуя, девица все время прижималась ко мне и трогала кончиком языка мое ухо. Хомер явно провел время лучше. К половине двенадцатого в баре уже яблоку негде было упасть. Все шумели так, словно мы находились в палате буйно помешанных. Эндрю опять захотелось чего-нибудь новенького. Одна из девушек поднялась и заговорила с официантом. Тот подошел с ней к столу и о чем-то спросил Эндрю, указывая на нишу в стене, закрытую занавесом.

- Сейчас кое-что начнется, малышка, - проронил я.

- Что? - удивилась Конни.

- Старый трюк. У них есть комната для азартных игр. Потому официант и напустил на себя такую таинственность.

- Ты шутишь?

- Сейчас сама убедишься.

Все поднялись и направились к нише. Я вспомнил про Честера Вилера и спросил себя а не шел ли и мой друг по этому же пути? Он просил прислать пять тысяч долларов. Зачем? Чтобы играть или выплатить проигрыш? В рулетку можно продуть целое состояние. Может быть, поэтому он и убил себя. Из-за несчастных пяти тысяч? Но ему вовсе не обязательно было расплачиваться с долгами. Ресторан бы закрыли - стоило только сообщить об этом в полицию, - и он мог бы ни о чем не заботиться.

Одна из девушек обернулась и крикнула:

- О, Клайд! Хэлло, Клайд!

Сухопарый парень в смокинге холодно улыбнулся ей, продолжая обходить столики. По моим губам невольно скользнула презрительная усмешка. Я сказал Конни, чтобы она шла вперед вместе с остальными, а сам небрежной походкой направился к Клайду.

- Надо же, да ведь это Динки, мой старый дружище! - обрадовался я.

Он в этот момент склонился к одному из столиков, но я сразу заметил, что при звуке моего голоса у него напряглись все мышцы. С показным спокойствием Клайд закончил здороваться с посетителями. Свет в зале погас, вспыхнул прожектор, и на танцплощадку выпорхнула следующая исполнительница стриптиза. Я закурил.

Тогда Клайд повернулся наконец ко мне и уставился на меня жабьими глазками.

- Что ты здесь делаешь, ищейка?

- Я собирался спросить о том же.

- Ты и так пробыл тут слишком долго, а теперь убирайся!

И он продолжил свой кейс среди столиков, приветствуя гостей словом или улыбкой. Когда он подошел к стойке, бармен поставил перед ним бутылку, чтобы он налил себе выпивку. Я нагло выпустил ему в морду струю дыма.

- А у вас здесь очень мило, - заявил я. Его глаза пылали ненавистью.

- Ты не слышал, что я сказал?

- Слышал, но, к сожалению, ты путаешь меня со своими подчиненными, пляшущими под твою дудку.

- Что тебе тут нужно? Я затянулся поглубже:

- Ничего, просто я с детства любопытен. Это, конечно, ужасный недостаток, но я с этим ничего не могу поделать. В последний раз мы виделись в зале суда. Тебя привезли туда в коляске, чтобы допросить. В твоей ноге была пуля, всаженная лично мной. Припоминаешь? Ты клялся тогда, что за рулем машины, в которой укатил убийца, сидел не ты. Но моя пуля в твоей ноге доказала, что ты лжешь, и ты отправился за решетку.

Он не ответил.

- Ты далеко пошел, - заметил я. - Сидеть за баранкой - это теперь не для тебя. А как насчет убийства? Динки чуть приподнял верхнюю губу:

- Газеты писали, что у тебя нет больше оружия, Хаммер. Это кончится для тебя плохо. Уйди с дороги.

Он хотел допить свой бокал, но я толкнул его под локоть, и выпивка выплеснулась ему в лицо. Он позеленел от злости.

- Смотри на вещи проще, Динки. И не попадайся полиции. А я посмотрю, что здесь и как, и уйду.

Я направился в другой конец зала и, обернувшись, заметил, что Динки Вильяме, называвшийся теперь Клайдом, схватил трубку внутреннего телефона. Я обогнул танцплощадку и потратил какое-то время на то, чтобы отыскать в полутьме штору. Она скрывала запертую дверь. Я постучал и увидел в глазке два глаза и нос, обезображенный шрамом Сперва я подумал, что меня не пустят, но в следующее мгновение услышал, как отодвигается засов.

Иногда, без видимых оснований, вдруг ощущаешь нависшую над тобой опасность Тогда человек ни с того ни с сего инстинктивно отпрыгивает и тем самым избегает удара по затылку. На сей раз я вовремя вскинул руку, и удар пришелся по ней. Вскрикнув, я отскочил в сторону, упал на пол и, перевернувшись на спину, увидел страшную физиономию дебила, занесшего дубинку для повторного удара, но он соображал слишком медленно, и я успел вскочить на ноги и сбросить ботинки. В тот же миг дубинка со свистом разрезала воздух. Этот орангутанг промахнулся. Мне нельзя было промахиваться, и я ударил его ботинком. Он мгновенно переломился надвое, не в силах даже закричать Из его пасти вырвалось лишь невнятное хлюпанье. Дубинка с глухим стуком упала на пол, а детина, скорчившись в три погибели, прижал руки к низу живота. Я выждал подходящий момент и нанес ему удар в зубы, сделавший его на какое-то время трупом. Подняв дубинку, я взвесил ее в руке. Да, ничего не скажешь, такой можно проломить голову в два счета.

Она оказалась слишком длинной, чтобы уместиться в кармане. Поэтому я сунул ее в пустую кобуру, висевшую под мышкой.

Комнатка, в которой я очутился, была очередным предбанником. В нем стоял старый стул, и звукоизоляция тоже была что надо. Ради шутки я посадил на стул бездыханного гангстера. Голова его свисала так, что крови не было видно, и со стороны казалось, что он просто уснул. Потом я запер на замок переднюю дверь и толкнул противоположную. Оказалось, она была открыта. После полумрака меня ослепил яркий свет, и я даже не заметил, как ко мне подбежала Конни.

- Куда ты исчез, Майк? - Она взяла меня под руку.

- У меня здесь тоже нашлись друзья, - небрежно проговорил я.

- Вот как? Кто же?

- Ты все равно никого из них не знаешь. В этот момент Конни заметила ссадины и кровь у меня на руке и побледнела.

- Что случилось, Майк?

- А-а-а, пустяки, - улыбнулся я.

Она еще что-то спрашивала, но я не слушал ее. Я разглядывал игорный зал.

Да, это действительно было золотое дно. Сквозь гул голосов доносилось жужжание рулетки и стук катящихся шариков. Здесь же располагались столы для игры в кости, фараона, баккара, крапа и других подобных развлечений. Сам зал был отделан под салун Дикого Запада. Вдоль одной из стен тянулась длинная стойка красного дерева, на ней можно было заметить следы пуль. Если б когда-нибудь мне захотелось красивой жизни, то следовало прийти именно сюда. Красота здесь была тщательно выверенной и профессиональной. Красота специально подобранного макияжа и нарядов, словно взятых на время из костюмерной варьете. И красота эта почему-то безумно утомляла и раздражала. Она была насквозь фальшивой.

- Как-то не верится в это во все, да? - улыбнулась Конни.

Мягко сказано.

- А что их всех сюда так тянет?

- Я же тебе говорила, Майк. Все на этом помешались. А потом пройдет немного времени и "Бовери" всем приестся.

- И они переберутся куда-нибудь еще.

- Ага. Сейчас здесь вроде как клуб, где они заводят знакомства, милуются, а когда выпадает случай - делают друг другу пакости.

- И все это в "Бовери". Пат много бы дал за это. Впрочем, возможно, я смогу рассказать ему и кое-что поинтереснее.

Я еще раз оглядел зал. Красиво! Но от этой красоты веяло скукой. Лысые затылки и толстые животы сильно портили картину. Я заметил Хомера и Эндрю в толпе у игорного стола. Хомер, видимо, выиграл: его девица засовывала деньги в сумку, а те, что не поместились, завернула в носовой платок. Мы с Конни обошли весь зал и устроились в углу, где можно было одновременно и пить, и следить за всем происходящим. Официант в ковбойском наряде принес нам виски и крекеры и сказал, что это за счет заведения.

- Что ты об этом думаешь, Майк? - спросила Конни, когда он ушел.

- Не знаю, крошка. Я пытаюсь понять, мог ли мой друг оказаться здесь.

- Разве он не мужчина?

- Черт его знает, может, ты и права. Кто откажется пойти поразвлечься с красивой девушкой? Он был один, никто за ним не присматривал. Работал целый день, а потом решил немного расслабиться. Очень похоже на правду. И я думаю, что если кто-то и уговорил его пойти сюда, то этому кому-то не пришлось прикладывать слишком больших усилий.

Я прикурил и взял бокал. Сделав большой глоток и затянувшись, я скользнул взглядом по залу. Как раз в это время толпа расступилась, пропуская официанта, и я увидел, что у стойки сидит Джун. Она заразительно смеялась над какой-то шуткой Антона Липсека, расположившегося с ней рядом.

- Извини меня, дорогая...

- Она очень красива, Майк, правда? Я покраснел, наверное, первый раз с тех пор, как перестал носить короткие штанишки.

- Она какая-то другая. Рядом с ней женщины кажутся какими-то пичужками.

- Я тоже?

- Я не видел ее раздетой. И пока оно так, для меня самая прекрасная женщина на свете - это ты.

- Не лги, Майк. - Конни посмотрела на меня с насмешкой.

Я встал и улыбнулся ей:

- Если тебе так уж хочется знать мое мнение, то, по-моему, она самая прекрасная женщина из тех, кого я встречал когда-либо в жизни. Я увидел ее здесь на расстоянии пятидесяти футов и сразу сделался сам не свой. А разговаривая с ней, я совершенно теряюсь. Если она прикажет мне выпрыгнуть из окна, я это сделаю. И тем не менее я ее не люблю. Не знаю что, но что-то отталкивает меня от нее, сколь бы диким это тебе ни показалось.

Конни протянула руку и взяла сигарету из моей пачки. Когда я подносил ей огонек, она сказала:

- Я запомню твои слова, Майк. Ну, теперь можешь идти. Только не застревай надолго.

Я ласково погладил ее по руке и направился через зал, туда, где сидела божественная королева. Заметив меня, она мило улыбнулась, и сердце мое - хотел я этого или нет - забилось чаще. Она протянула мне руку:

- Хэлло, Майк. Что вы здесь делаете?

Джун усадила меня на высокий табурет на своем Олимпе, и многие мужчины в баре обратили ко мне заинтересованные взгляды.

- После посещения вашего офиса меня потянуло развлечься.

Антон хихикнул и дернул бородкой: он понял намек.

- Это что-то чисто телесное, по-моему, - улыбнулась Джун и смерила взглядом толпу. - Здесь не так много настоящих мужчин. Вы привлекаете внимание.

То же можно было сказать и о ней. Наряд ее по здешним меркам казался очень строгим, но он удивительно ей шел. Закрытое черное шелковое платье с длинными рукавами только подчеркивало прекрасную линию плеч, тонкую талию и высокую грудь, чуть вздымавшуюся при каждом вздохе.

- Выпьете со мной?

Я кивнул. Ее мелодичный голос вывел меня из оцепенения. Бармен поставил передо мной бокал. Антон выпил вместе с нами, потом извинился и прошел к столу, где играли в рулетку. Я повернулся на своем табурете к стойке, надеясь, что и она поступит так же, и не ошибся: в зеркале, испещренном царапинами от пуль, я увидел ее улыбающееся лицо.

- Мне кое-что удалось для вас выяснить, Майк, но не хочется пока этого рассказывать. Ведь тогда вы не придете ко мне в бюро.

Одна из царапин на зеркале мне мешала, и я чуть повернул голову, чтобы лучше видеть Джун.

- Вам удалось найти ту девушку?

- Да.

Все мои внутренности словно сплелись в один клубок, но я не подавал виду.

- Ну и?..

- Ее зовут Марион Лестер Вероятно, вы пожелаете с ней поговорить. Она живет в "Чедвик-отеле". Марион была третьей, кого я сегодня расспрашивала, и сразу выложила все, что произошло между ней и этим человеком. Правда, она испугалась, узнав, что случилось.

- Ну и что же она сказала? - Я залпом осушил свой бокал.

- Собственно, ничего. Ваш друг усадил Марион в такси и отвез домой. Там он провел ее в комнату и уложил в постель. И больше ничего... Кажется, он был настоящим джентльменом, Майк.

- Черт возьми - невольно вырвалось у меня. Я стиснул пальцы, но тут же на мою руку ласково легла рука Джун.

- Почему вы так разочарованы, Майк? Ожидали другого?

Ругательства замерли на моих губах.

- Я так и думал Но я не знаю, что делать дальше. И все же большое вам спасибо, Джун.

Она повернулась ко мне, и запах ее духов кружил мне голову. В ее серых глазах можно было утонуть. Сейчас глаза эти смотрели на меня и говорили, говорили, говорили...

- Может быть, вы все-таки зайдете завтра в агентство? Я не мог отказать ей, да и не хотел этого.

- Хорошо, - пробормотал я, еле ворочая языком. И тут ко мне снова вернулось то странное чувство, но хоть убей, я не мог понять, что это было.

Кто-то легко похлопал меня по плечу. Рядом стояла Конни.

- Я соскучилась, Майк... Хэлло, Джун... Я сполз с табурета и вновь посмотрел на богиню. На этот раз мы уже не подавали друг другу руки. Нам было достаточно взглядов.

- Спокойной ночи, Джун.

- Спокойной ночи, Майк.

Антон Липсек вернулся и тоже попрощался с нами.

Я взял Конни под руку и направился с ней к двери. Джозеф, Эндрю, Мартин, Хомер и Раймонд хотели было присоединиться к нам, но по выражению моего лица поняли, что это неуместно. Мой старый приятель все еще не пришел в себя. Но кроме него, в каморке находились еще двое, и я отлично понимал, кого они ждут. Они ждали меня. Одного, долговязого, я отлично помнил, и ему тоже было хорошо известно, кто я такой. Другого я прежде никогда не видел: совсем молодой парень, лет двадцати двух, не больше.

Секунду они колебались, не зная, как избавиться от Конни: в таких вещах свидетелей, разумеется, быть не должно. Мой старый знакомый облизал пересохшие губы и произнес:

- А мы тебя ждали, Хаммер...

Салага попытался напустить на себя важный вид. Он скорчил гримасу, которая должна была выражать презрительную ухмылку, и лениво оттолкнулся от стены.

- Значит, это ты Майк Хаммер? - спросил он. - На вид ты не очень-то крут.

Я небрежно вертел пуговицы на пиджаке. Они, конечно, не могли знать, что в кобуре, явственно выделявшейся под мышкой, спрятана всего лишь дубинка.

- Можно познакомиться ближе, и ты сразу изменишь свое мнение, сосунок.

Ни тот ни другой не сдвинулись с места. Конни легкой походкой прошла вперед и открыла дверь. Я двинулся к выходу, а они боялись даже шевельнуть пальцем. Теперь придется им подыскивать себе другую работу.

В первом зале уже не осталось ни одного свободного местечка. Шоу кончилось, и многочисленные парочки выползли на танцплощадку. Я скользнул по ним глазами, выискивая Клайда, но его нигде не было видно. Когда мы забирали от гардеробщицы вещи, я бросил на барьер десятицентовую монетку. Та даже выругалась от злости, увидев такой щедрый дар. Я отплатил ей той же монетой.

Выражения, которые мы употребляли, не были чем-то необычным в этих местах, поэтому никто не обратил внимания на наши философские изыскания. Лишь двое повернули головы в нашу сторону. Одна из тупых голов принадлежала Клайду. Я указал на каморку, где остались двое наемных убийц.

- Твои помощники такие же недоноски, как и ты, Динки, - лениво проронил я.

Он позеленел от злости.

На девушку, сидевшую рядом с ним, я даже не взглянул.

Это была Вельда.

Глава 5

Когда Вельда вставляла ключ в замок, я уже сидел в офисе в большом кожаном кресле. В этом костюме Вельда походила на миллионершу. Длинные черные волосы, уложенные, как у пажа, блестели в лучах утреннего солнца, и я подумал, что она лучшая из женщин, которые когда-либо попадались на моем пути.

- Я так и знала, что застану тебя здесь, - промолвила она таким холодным тоном, что у меня по коже побежали мурашки.

Вельда положила сумку на стол и уселась в то кресло, где в былые времена сидел я. Черт возьми, она теперь имела на это право.

- Ты делаешь колоссальные успехи, Вельда.

- Ты тоже не отстаешь...

- Тонкий намек на мою вчерашнюю спутницу? Во всяком случае, о моей даме можно сказать немного больше добрых слов, чем о твоем ухажере.

Лед растаял, и ее голос стал мягче:

- Я очень ревнива, Майк.

Мне не пришлось тянуться вперед, чтобы заполучить ее в свои жадные лапы. Кресло было на роликах, и мне понадобилось просто оттолкнуться. Я запустил пальцы в ее волосы и хотел что-то сказать, но просто поцеловал в кончик носа. Сумочка свалилась на пол и раскрылась: в ней лежал револьвер.

Потом я поцеловал ее в губы. Они были теплыми, мягкими и желанными. Всего лишь легкий поцелуй, но как он врезался мне в память. Захотелось обнять ее покрепче, но я не сделал этого, а откинулся в кресле.

- Я не желаю, чтобы ты обращался со мной, как с другими, Майк...

Когда я попытался зажечь спичку, руки мои заметно дрожали.

- Я не рассчитывал встретить тебя в "Бовери", Вельда.

- Ты же сказал, чтобы я принималась за работу.

- Тогда докладывай, чего тебе удалось добиться. Вельда села и устремила свой взгляд на меня.

- Ты сказал, чтобы я занялась Вилером. Так я и поступила. Газетчики столько понаписали об этом деле, что здесь копать было уже нечего. Тогда я села на ближайший самолет, летевший в Колумбус, поговорила с его родными и сотрудниками и вернулась обратно. - Она подняла сумочку, вытащила из нее маленький блокнотик и раскрыла его. - Вот результаты моей поездки. Все единодушно утверждают, что Честер Вилер был примерным супругом, любящим отцом и честным коммерсантом. Уезжая из дому, он часто писал письма и звонил по телефону. Никогда не ссорился с детьми и женой. На этот раз семья получила от него две открытки и письмо. Однажды он звонил и сообщил, что добрался в Нью-Йорк благополучно. Первую открытку прислал сыну, во второй написал, что собирается пойти в ресторан "Бовери", и на ней стоял штемпель этого района. Потом он прислал жене письмо, в котором не было ничего, заслуживающего внимания. В постскриптуме он сообщил дочери, что случайно встретил ее школьную подругу, которая теперь работает в Нью-Йорке. После этого близкие не получали от него никаких известий до тех пор, пока они не узнали о его смерти. От его коллег я тоже не услышала ничего интересного. Дела у него шли хорошо, зарабатывал он много и без особых хлопот.

Я стиснул зубы, вспомнив свой разговор с Патом. Некий человек по имени Эмиль Перри сообщил ему, что Вилер серьезно беспокоился за свой бизнес.

- Ты уверена в том, что дела его шли достаточно успешно? - спросил я Вельду.

- Да, я проверила.

- Очень хорошо. Рассказывай дальше.

- Единственной зацепкой для меня оказался ресторан "Бовери", поэтому-то я и направилась туда. Ты, кажется, знаешь его владельца. Я тоже познакомилась с ним и думаю, что понравилась ему, чего нельзя сказать о тебе. Ты в нем разбудил совсем иные чувства.

- Что ж, его можно понять. Не так давно я всадил ему пулю в ногу.

- После того как ты ушел, он минут на пять потерял дар речи, а потом встал и ушел в заднюю комнату. Когда он вернулся, вид у него был довольный, а на руках - кровь.

- Да, Динки и раньше любил распускать руки, особенно если оставался в дураках. Вельда замолкла, и я спросил:

- Это все?

- Почти, - отозвалась она. - Клайд хотел встретиться со мной еще.

- Вонючая погань... - Я почувствовал, как все жилы у меня на шее напряглись. - Как-нибудь на досуге переломаю ему все кости.

Вельда со смехом откинула голову, взглянув на меня.

- Неужели ты ревнуешь меня, Майк? - Немного посерьезнев, добавила:

- Ну так как, нужно мне встречаться с ним? Как ты считаешь?

Я неохотно кивнул.

- Вилера действительно убили?

- Да, причем очень хитроумно. Я бы сказал, блестяще во всех отношениях.

- Что же мне теперь делать?

На миг я задумался, потом сказал:

- Морочь голову этому Клайду. Внимательно наблюдай за всем, что там творится. Удостоверение и револьвер я бы на твоем месте оставлял дома. Он ничего не должен заподозрить. Взаимосвязь мне ясна. Сперва о Вилере... Очень может быть, что он ушел с этой манекенщицей. Вполне вероятно, что побывал с ней в "Бовери". И наконец, не исключено, что именно там он угодил в какую-нибудь историю, которая привела его к гибели. Если бы я не повстречался с Клайдом, я бы уже давно забыл о ресторане "Бовери". Но я увидел его там и теперь имею достаточно веские основания, чтобы сделать кое-какие выводы. Только одно не укладывается в систему: девушка-манекенщица. Эту девушку нашла Джун Ривс. Вилер действительно ушел с ней после презентации, но он просто проводил ее домой.

- В таком случае...

- Возможно, он был здесь с кем-то другим или в другой день. Тогда нам остается только строить предположения, не имея никаких фактов. Но копать надо именно здесь, и если тебе удастся войти в доверие к Клайду, то, мне кажется, мы распутаем этот клубок.

Вельда встала. Немного расставив ноги, она подняла руки и потянулась так, что ее одежда чуть не лопнула по всем швам. Я уставился в пол: Клайду сильно повезло. Нахлобучив шляпу, я распахнул перед Вельдой дверь.

На улице я усадил Вельду в такси и направился к ближайшей телефонной будке. Бросив в щель монетку, позвонил в полицейское управление. Пат был на службе, но его нигде не могли разыскать. Я попросил дежурного передать Пату, что буду ждать его через полчаса в маленьком итальянском ресторанчике неподалеку от управления, и сел в машину. В этот день мне предстояло провернуть кучу дел.

Когда я вошел в ресторан, Пат уже сидел за чашкой черного кофе. Увидев меня, он заказал еще один кофе и кексы. Я подсел к нему и улыбнулся:

- Доброе утро. Что новенького в управлении?

- Ровным счетом ничего.

- Жаль...

Пат, побледнев от злости, поставил чашку на стол:

- Не начинай все сначала, Майк. Я сделал непонимающее лицо.

- Кто, я? А что я могу начать? Кельнер принес кофе. Сперва Пат молчал, но после того, как я проглотил пару кексов, он не выдержал:

- Ну, говори же наконец, Майк!

- Ты же опять будешь упираться, Пат.

Лицо моего друга оставалось все таким же каменным.

- Ну, говори, Майк!

Вид у меня был совершенно невозмутимый, но с голосом я ничего не мог поделать - в нем слышались неприятные рыкающие нотки.

- Ты классный полицейский, Пат. Всем это известно, и мне в том числе. Но я не глупей тебя - это ты тоже знаешь. Я сказал тебе, что Вилера убили, а ты погладил меня по головке и велел вести себя хорошо. Теперь я повторяю еще раз: Вилера убили. Ты должен выбрать: или займешься этой историей, или я буду расследовать ее собственными силами. Мне надо получить обратно свою лицензию, и я этого добьюсь. Но если я все сделаю сам, у многих пострадает репутация, в том числе и у тебя. Я не хочу, чтобы так случилось. Мы давно знакомы. И я не ребенок. Кое-что у меня уже складывается, и это ясно указывает на убийство. Так что скоро я вытащу на свет Божий еще одного убийцу и утру прокурору нос.

Я ожидал какой угодно реакции. Пат мог задуматься, или удивиться, или отмахнуться от меня, как от психа. Но такого я не предполагал. Лицо его стало еще более бесстрастным, и он произнес:

- Я с самого начала поверил тебе, Майк. Мне тоже кажется, что Вилера убили. - Он слабо улыбнулся, заметив мое изумление, и продолжил:

- Но в этом деле появился один неприятный момент. Кто-то донес о случившемся прокурору, который сунул нос в эту историю и заявил, что здесь наверняка самоубийство. Медицинское заключение это подтверждает. Поэтому начальство приказало мне не терять времени и заниматься своими делами.

- Вот как! Выходит, мой друг-прокурор тебя тоже не очень любит?

- Шутишь? Так что давай, Майк, выкладывай.

- Погоди немного. Я уже разнюхал кое-что, но расскажу тебе обо всем, когда разберусь поточнее. А твой авторитет вряд ли сильно пошатнется от прокурорских инсинуаций.

- Ладно, где наша не пропадала.

- Тогда я изложу тебе все сегодня вечером. А ты тем временем постарайся разузнать что-нибудь о гангстере по имени Рейни.

- Я его знаю.

- Неужели?

- Недавно мы арестовали его за вооруженное нападение. Но пострадавший не смог возбудить дело, и нам пришлось выпустить этого мерзавца. Он околачивается где-то при спорте.

- Жаль спортсменов.

- В момент ареста у него нашли кистень, но он сослался на свою должность при ресторане "Бовери".

- Где-где? - переспросил я.

- В "Бовери". А что?

- Очень интересно. Слишком часто приходилось мне за последнее время слышать это название. Пожалуйста, выясни, где сейчас находится Рейни.

Пат затушил окурок о стол.

- Это все? - спросил он.

- Нет. Но к остальному мы еще вернемся. А сейчас я хотел бы выяснить одну вещь. Почему все-таки ты решил, что Вилера убили?

- Благодаря тебе. Я же знаю, что ты не гоняешься за привидениями. Я заявил тебе, что не желаю тратить на это время, но ничего не мог с собой поделать. Вернувшись в бюро, я снова вызвал экспертов, и после вторичного тщательного осмотра тела они единодушно пришли к выводу, что Вилер до того, как ему всадили пулю в голову, с кем-то дрался.

- Слишком упорно он защищаться не мог, поскольку был пьян в стельку.

- И тем не менее следы борьбы остались. Кстати, Майк, это ты подбросил пулю с гильзой?

- Нет, не я. Кто-то другой с дыркой в кармане...

- Придется еще раз появиться в отеле, - задумчиво проговорил Пат. - Это запросто мог быть и постоялец, и кто-то из гостей. Жаль, что ты не запер тогда дверь.

- Это ничего бы не изменило. У убийцы была куча времени, и шуметь он мог сколько угодно. Соседи Вилера спали мертвым сном, а звукоизоляция там хорошая.

Он расплатился с официантом и встал.

- Итак, ты позвонишь мне сегодня вечером?

- Как договорились. И передай прокурору мой сердечный привет.

***

До "Чедвик-отеля" я добирался пятнадцать минут. Внешне отель выглядел вполне благопристойно, но такое впечатление мгновенно исчезало, едва посетитель входил в холл. Обязанности портье исполняла женщина, с первого взгляда похожая на домашнюю хозяйку, но, как только она открыла рот, я сразу понял, что передо мной профессиональная сводница. Когда я сказал, что хочу пройти к Марион Лестер, она, ни минуты не задумываясь, буркнула:

- Комната 314. По лестнице идите осторожнее, она скрипит.

Я послушался совета и поднимался очень аккуратно, но ступеньки все-таки отчаянно скрипели. Постучав в комнату 314, я выждал немного, потом постучал еще раз. Наконец послышались шаги, и дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы я мог увидеть голубые глаза, кудряшки волос и шелковый пеньюар, затянутый у горла. Я действовал решительно:

- Добрый день, Марион. Меня прислала к вам Джун. Можно войти?

Ее огромные голубые глаза стали еще больше. Дверь открылась во всю ширь, и я вошел как истинный джентльмен, сняв шляпу. Марион облизнула губы и кашлянула, прочищая горло:

- Я.., я только что проснулась.

- Это я уже понял. Тяжелая ночь?

- Нет...

Она провела меня через крошечную переднюю в такую же крошечную комнатку и жестом пригласила сесть:

- Надеюсь, вы извините меня, я должна переодеться.

Марион ушла в спальню. Было слышно, как открываются ящики комода и дверцы шкафа. В отличие от большинства девушек, которых я когда-либо знал, Марион была готова через пять минут. За это время она успела одеться, причесаться и наложить легкий макияж. Грациозно усевшись на стуле с прямой спинкой, Марион взяла сигарету из серебряного ящичка:

- О чем вы хотели бы со мной поговорить, мистер?..

- Майк Хаммер. Можно просто Майк. - Я чиркнул спичкой и поднес девушке огонек. - Джун, по-видимому, уже рассказала вам обо мне?

Марион кивнула, выпустив через нос тоненькую струйку дыма. Голос ее звучал с хрипотцой, и она еще раз облизнула губы:

- Это вы были вместе с мистером Вилером, когда.., когда он.., умер?

- Верно. Но был так пьян, что даже не заметил этого.

- Весьма сожалею, но, право, я смогу рассказать вам очень немного.

- Расскажите мне о том вечере, когда вы познакомились с Вилером. Этого мне будет достаточно.., по всей вероятности.

- Разве Джун не объяснила вам...

- Объяснила. Но я хотел бы услышать все лично от вас.

- Он отвез меня домой. - Марион глубоко затянулась. - Я немного перепила и.., ну.., и не очень уверенно держалась на ногах. По-моему, он меня немножко прокатил на такси... Но я не помню точно...

- Говорите, я слушаю.

- Потом я, наверное, заснула, поскольку следующее, что я помню, это пробуждение. Я очнулась в своей кровати, полностью одетая, со страшной головной болью. Позднее я узнала, что он покончил с собой. Мне, конечно, было его страшно жаль.

- И это все?

- Все.

Плохо, подумал я. Чертовски плохо! Марион терпеливо ждала, что я скажу дальше, а поскольку времени у меня было достаточно, я попросил:

- Расскажите мне все по порядку. Начиная с показа моделей.

Марион откинула рукой волосы и посмотрела в потолок.

- Компания Колвея оформила заказ через мисс Ривс... Джун. Она...

- Все заказы проходят через Джун?

- Нет. Иногда через Антона. Но Джун всем заправляет. Она ведет все дела и работает за троих.

- Это понятно, - ухмыльнулся я. Марион тоже улыбнулась:

- Наше агентство одно из самых преуспевающих. Манекенщицы хорошо зарабатывают, и их нарасхват приглашают разные фирмы, все благодаря мисс Ривс. Звонок от нее - это как звонок с большой киностудии. Несколько наших манекенщиц благодаря ей стали знаменитостями.

- Хорошо. Вернемся к тому показу.

- Да. Пришел заказ, и Джун нас вызвала. Мы поехали в фирму Колвея, померили костюмы, те оказались в порядке. Это заняло часа два. Один из менеджеров пригласил нас на обед. Были речи и все такое, а примерно через час мы пошли одеваться. Само шоу продолжалось минут пятьдесят, потом мы переоделись и вернулись в зал. К тому времени подали коктейль, и я перепила.

- А как же вы встретились с Вилером?

- Я тогда, видимо, уже отключилась и не могла справиться с лифтом. Мы с Вилером выходили вместе, и он посадил меня в машину. Остальное я уже рассказала. Так и есть. По-прежнему ни одной зацепки. Да, я не продвинулся вперед ни на шаг, но что делать. Поднявшись с кресла, взял шляпу:

- Благодарю вас за рассказ. Можете ложиться досыпать.

- Очень жаль, что я ничем не смогла вам помочь.

- Ну, от этого тоже есть толк. По крайней мере, теперь я знаю, где искать не надо. Всего вам хорошего. Она проводила меня до двери.

- Кто знает, - проговорила она, - может, мы еще встретимся и в более веселой обстановке. - Она пожала мне руку и вдруг нахмурила лобик:

- Кстати, Джун говорила о репортерах...

- Им здесь ловить нечего. Забудьте.

- Тогда я спокойна. До свидания, мистер Хаммер.

- Пока.

***

Я уселся за руль и недовольно поморщился. Дело и так было довольно сложным, а все еще больше запуталось. Никаких концов не осталось. Но где-то же должна быть ниточка, за которую можно было уцепиться. Каким был мотив? Деньги? Месть? Страсть? Почему, черт возьми, должен был умереть именно Вилер, милый и порядочный человек, а негодяй и преступник Клайд спокойно продолжает жить за счет других?

Все еще размышляя обо всем этом, я припарковал машину на одной из самых богатых улиц Бронкса. На этот раз "кадиллак" стоял у самого дома, и еще издали я разглядел блестящие инициалы "Э" и "П". К дому вела дорожка, вымощенная светлыми плитками. На этот раз я все же постучал. Дверь открыла девушка в черном платье и белом переднике.

- Доброе утро, - улыбнулась она. - Что желаете, мистер?

- Мне нужен мистер Перри - Очень жаль, но мистер Перри просил его не беспокоить.

- Пройдите к нему и скажите, что его побеспокоят прямо сейчас. Передайте ему, что с ним желает говорить Майк Хаммер, который делает то же, что человек по имени Рейни, только гораздо лучше. - Я толкнул дверь и вошел в прихожую. Мой вид отбил у горничной всякое желание возражать. - Идите и скажите ему, повторил я.

Мне не пришлось долго ждать.

- Мистер Перри ожидает вас в кабинете, - проговорила горничная и указала на дверь в дальнем конце коридора. Пока я не вошел туда, девушка смотрела на меня во все глаза.

Мистер Эмиль Перри оказался именно тем человеком, которого я видел через окно во время своего первого визита. Но сейчас он был напуган еще больше. Он сидел - нет, восседал - в огромном кресле за письменным столом и в ужасе глядел на меня. Еще несколько минут назад он радовался жизни: перед ним лежала открытая книга, а над пепельницей вился сигарный дымок...

Я бросил шляпу на письменный стол, сдвинул в сторону весь валявшийся на нем бумажный хлам и сел на край столешницы.

- Вы лжец, Перри! - бросил я.

Он раскрыл рот, и все три его подбородка испуганно затряслись. Мясистые пальцы судорожно вцепились в подлокотники кресла.

- Кто вам позволил?.. В моем собственном доме... - пробормотал он почти шепотом.

Я вытащил из пачки сигарету и сунул ее в рот. Спичек у меня не нашлось, поэтому прикурил от его сигары.

- Чем вам угрожал Рейни? Что изобьет вас? - Я испытующе уставился на него сквозь табачный дым. - Или он пообещал хорошенькую пульку в живот?

Взгляд Перри беспорядочно блуждал по помещению.

- Я не понимаю, о чем вы говорите...

- О поганом и подлом человечишке по имени Рейни. Так чем он вам угрожал?

Перри больше не мог произнести ни слова и, казалось, вот-вот лишится чувств.

- Я уже сообщил вам, что умею делать то же, что Рейни, только куда лучше, - угрожающе прошипел я. - Могу избить вас или пристрелить. А теперь отвечайте. Меня интересует один человек. Его звали Честер Вилер. Он был найден мертвым в номере отеля, и полиция заявила, что это самоубийство. Вы, мистер Перри, сообщили полицейским, что незадолго до смерти Вилер жаловался на то, что дела его идут неважно и что это его очень тяготило.

Перри нервно кивнул и облизал губы. Я нагнулся вперед, так, что мое лицо оказалось вплотную к его физиономии, и зловеще добавил:

- Вы дрянной лгун, Перри. У Вилера не было никаких трудностей в бизнесе. Вы сказали это лишь для того, чтобы ввести полицию в заблуждение, так?

В его глазах ясно читался страх, но он все-таки покачал головой.

- Вы знаете, что случилось с Вилером? - угрожающе прорычал я. - Его убили. Но вам известно и что-то еще. И как только убийца узнает, что я напал на ваш след, вы отправитесь следом за Вилером. Он побоится, что рано или поздно вы проболтаетесь, и всадит пулю в ваше вонючее жирное брюхо.

Перри побледнел как смерть и грохнулся в обморок. Я докурил сигарету, ожидая, когда он придет в себя. Прошло не менее пяти минут, пока он наконец открыл глаза. Я подал ему стакан с водой, которую он жадно вылакал.

- Вы вообще не знали Вилера, не так ли? - твердо произнес я.

Ответ на свой вопрос я смог прочесть на его лице.

- Вы не хотите разговаривать на эту тему? Перри замотал головой.

Я встал, взял шляпу и направился к двери, но прежде чем исчезнуть, бросил на него взгляд через плечо:

- Таких людей, как вы, Перри, называют порядочными гражданами. Полиция не сомневается ни в одном вашем слове. Послушайте, что я собираюсь сделать. Я узнаю, чем угрожал вам Рейни, и тем самым накличу на вас серьезную беду...

Его физиономия вновь посинела, и не успел я закрыть за собой дверь, как он вновь упал в обморок. Но на этот раз он уже не мог рассчитывать на мою помощь.

Глава 6

Небо затянули тучи, и стало довольно холодно. На крышах автомобилей, ехавших из пригорода, лежали снежные шапки. Я остановил машину перед маленьким ресторанчиком и выпил чашечку горячего кофе, чтобы немного согреться, а затем направился домой - надеть пальто и перчатки. Когда я вновь вышел на улицу, с неба уже летели снежные хлопья.

Приткнув машину на стоянку, я взял такси и назвал адрес агентства Антона Липсека, на Тридцать третьей улице. Хоть один приятный визит за целый день...

Секретарша на этот раз не задала никаких вопросов.

- Соедините меня с мисс Ривс, - попросил я, и она сняла трубку внутреннего телефона.

В низком, но мелодичном голосе, раздавшемся в трубке, явственно слышалась радость. Я понял, что меня ждали.

Олимп мог гордиться своей королевой. Когда она легко, словно бабочка, порхнула в мою сторону в черном платье с, длинными рукавами, я вновь подумал, что она - образец совершенства. Черт возьми, как же она одевалась! Прятала все существенное, так что постоянно приходилось призывать на помощь фантазию и мысленно дорисовывать ее бесподобные выпуклости и впадины. Но то немногое, что она позволяла увидеть - лицо и руки, - было таким божественным, что остальное, вероятно, находилось за гранью возможного, и я опасался ослепнуть от этой чарующей красоты. Она приблизилась ко мне. В глазах ее плясали чертики, а от ее рукопожатия по спине у меня опять побежали мурашки.

- Очень рада, что вы пришли, Майк.

- Я же обещал.

Она поправила золотую цепочку, на которой висел кулон. Зеленый камень сверкнул в свете настольной лампы. Я тихо присвистнул: изумруд... Это же целое состояние.

- Вам нравится?

- Хороший камушек.

- Обожаю красивые вещи, - призналась она.

- Я тоже.

Джун взглянула на меня, и в ее глазах опять запрыгали крошечные чертики. Серый свет, падавший из окна, окрасил ее волосы блеклым золотом, и сердце мое бешено застучало. Внутренности опять сплелись в клубок, во рту была горечь. Но теперь я знал, отчего это. Я понял, что именно в Джун будоражило, рождало желание броситься на нее.

Она напоминала мне другую девушку. Девушку, которую я знал давным-давно. Да, а я-то считал, что прошлое забыто навсегда и в душе моей не осталось даже ненависти.

Та тоже была блондинка, с очень светлыми, золотистыми волосами. Она умерла, умерла из-за меня. Я убил ее, потому что такие не должны оставаться в живых. Я молча смотрел на свои дрожащие, со вздувшимися венами руки.

- Майк?

Голос был другим. Передо мной стояла Джун, и теперь, поняв, в чем дело, я смог унять дрожь. Все дело в ее золотых волосах.

Джун взяла пальто и шляпу, а я помог ей одеться.

- Пообедаем? - лучезарно улыбнулась она.

- Не откажусь Джун рассмеялась и, натягивая перчатки, незаметно прижалась ко мне:

- О чем вы подумали минуту назад, Майк?

- Так. Ни о чем. - Я потупился, чтобы она не увидела моего лица.

- Вы говорите не правду.

- Угадали.

Джун искоса взглянула на меня:

- Это связано со мной.., с тем, что я делаю... Я выжал из себя слабую улыбку:

- Нет, Джун... Это мои проблемы.

- Тогда ладно. В ваших глазах мелькнула ненависть, и я испугалась: вдруг вы ненавидите меня. - Она по-девичьи стыдливо взяла меня под руку и повела к двери в другом конце комнаты. - Выйдем здесь, Майк. Не хочу, чтобы на нас глазели все сотрудники офиса.

Мы вышли на лестничную площадку к лифту. Джун держала меня под руку, и оторвать от нее взгляд было почти невозможно. Богиня в пальто с норковым воротником. О, она бы сто очков вперед дала своей олимпийской предшественнице. В этот момент золотой отблеск вновь заиграл на ее волосах. Сердце мое сжалось от гнева и боли, имя Шарлотты готово было сорваться с моих губ. Господи Боже! Неужели наваждение вернулось? Неужели я до сих пор помню эту женщину, которую любил когда-то, а потом отправил прямиком в ад? Я отвел глаза и, опершись рукой о стену, разглядывал свои пальцы, пока не подошел лифт. Лифтер почтительно поздоровался с нами. Двое других мужчин, находившихся в кабине, сперва посмотрели на Джун, а потом - с завистью - на меня. Видимо, не только на меня она производила ошеломляющее впечатление.

Тротуары засыпала снежная кашица. Дул резкий ветер. Я поднял воротник пальто и осмотрелся, выискивая такси.

- Поедем в моей машине, - предложила Джун. - Она стоит за углом. Возьмите ключи. - И протянула мне золотую цепочку с ключами.

Поеживаясь от холода, мы свернули за угол. Там стоял "форд" последней модели - машина со всеми удобствами. Раньше я думал, что такие роскошные машины встречаются лишь на выставках. Распахнул перед Джун дверцу, обошел машину и сел за руль. Мотор заурчал нежно, как мурлыкающий кот, и казалось, только и ждал, чтобы я надавил на акселератор.

- Куда поедем, Джун?

- Несколько месяцев назад я обнаружила небольшой ресторан почти в центре города. Бифштексы там превосходные, и, кроме того, там собираются очень забавные люди.

- Забавные?

Джун радостно улыбнулась:

- Это не совсем то слово.., скорее, необычные... Нигде больше таких не встречала. И кормят очень хорошо. Сами убедитесь. Выезжайте на Бродвей, а там я покажу.

Заранее сглотнув слюну, я направил "форд" к центру, и через десять минут мы были уже на Бродвее. Джун выпрямилась на сиденье, и я поехал медленнее, чтобы она могла рассмотреть хоть что-нибудь в залепленном снегом окне.

Наконец она ткнула пальчиком в стекло:

- Следующий квартал, Майк. Прямо на углу.

- Мы собираемся познавать жизнь, - усмехнулся я. - Или это модное заведение типа "Бовери"?

- Нет, конечно. Здесь превосходные обеды. Но вы, кажется, знаете это место. Вам приходилось тут бывать?

- Да, однажды. Это известное заведение, и кормят здесь действительно неплохо. Неудивительно, что его посетители показались вам занятными.

- Майк!

- Вы немножко не от мира сего, моя дорогая. Витаете где-то в облаках. Самое время спуститься на грешную землю. В этом благородном заведении мне наверняка кто-нибудь предложит руку и сердце, а может, и что пониже. Разумеется, если нас туда вообще пустят.

Джун удивленно уставилась на меня.

- Однажды меня уже выбросили отсюда, - продолжал я. - Точнее говоря, мальчики были настолько грубы, что я предпочел уйти сам. Один из них ухватил меня за волосы, словно какую-то мегеру. Весьма милые и забавные люди, ничего не скажешь.

Джун прикусила губу, чтобы не расхохотаться.

- А я-то всем рекламирую этот ресторан. Теперь понимаю, почему некоторые из моих знакомых начинали смущаться, когда я в очередной раз заводила о нем речь.

- Они наверняка изрядно позабавились. Ну ладно, пойдемте и посмотрим, как поживает сексуальное меньшинство.

Джун смахнула снег с волос, а я открыл перед ней дверь. Чтобы добраться до гардероба, нам пришлось пройти через бар. При этом я взглянул на посетителей, сидевших за стойкой. По меньшей мере пять пар глаз следили за мной, ожидая ответного сигнала, но, убедившись, что это бесполезно, разочарованно отвернулись. Молоденький парень пытался флиртовать с мужчиной, устроившимся у края стойки, но тот напился уже настолько, что ничего не соображал. Бармен принадлежал к той же категории людей, и по его физиономии было ясно, что он недоволен появлением женщины в ресторане.

У гардеробщицы был такой вид, словно она ждет не дождется, когда у нее начнут расти усы и борода. Меня она встретила довольно неприветливо, но, повернувшись к Джун, улыбнулась ей и смерила взглядом с ног до головы. Когда она отвернулась, чтобы повесить наши пальто, Джун посмотрела на меня удивленно и несколько смущенно.

- Теперь вы убедились?

- О, Майк, - она прикрыла рот ладошкой, чтобы не расхохотаться, - как же я все-таки наивна... Ведь я обратила внимание лишь на то, что все они забавны и приветливы. Да, вас они встречают очень дружелюбно, чего нельзя сказать обо мне. И так будет со всяким, кто придет сюда с дамой.

Обеденный зал представлял собой длинное помещение с нишами вдоль стен и несколькими столиками в центре. За ними никто не располагался, зато почти все ниши были заняты. Впрочем, в каждой нише сидели всего по двое мужчин, причем располагались они не друг против друга, а рядышком. Официант, шепелявый человечек с длинными вьющимися волосами, поздоровался с нами и провел к последней нише.

Для начала я заказал коктейли. Удивительно, что официант не поклонился, приняв заказ. Джун протянула мне портсигар, инкрустированный драгоценными камнями.

- Майк - завоеватель, - лукаво промолвила она. - Курите, пожалуйста, не стесняйтесь.

Поблагодарив ее, я вытащил из кармана свои сигареты.

Кто-то бросил монетку в щель музыкального автомата. К счастью, музыка оказалась вполне приличной. Это была какая-то меланхоличная мелодия, которую приглушенно выводил дуэт саксофонов.

Принесли коктейли, и мы сразу же принялись за них.

- Скажите тост, Майк.

Глаза Джун радостно блестели над поднятым бокалом.

- За красоту! За Олимп и за богиню, живущую среди нас, простых смертных.

- Очень симпатичных смертных, - добавила Джун. Мы мигом осушили бокалы. За первым коктейлем последовали и другие, также сопровождаемые тостами. Потом принесли бифштексы, и они на самом деле оказались превосходными. После еды мы с удовольствием закурили.

- О чем вы задумались, Майк?

- Просто о том, как хорошо жить на белом свете. Вам не следовало вести меня в ресторан. Это отвлекает меня от работы.

Джун наморщила лоб:

- Вы все еще пытаетесь выяснить, отчего умер ваш друг?

- Угу. Я успел переговорить с Марион. Именно ее я и разыскивал, но, к сожалению, это ничего не дало. Впрочем, примерно этого я и ожидал. Но я не отчаиваюсь.

- Не отчаиваетесь?

- Нет. Я вовсе не собираюсь закрывать свою бакалейную лавочку.

Она не поняла, что я имею в виду. Я ухмыльнулся, потом рассмеялся. Казалось бы, радоваться было нечему, но в глубине души я твердо знал, что мой час придет и я найду ответы на все вопросы.

- Над кем вы смеетесь? Надо мной?

- Что вы, Джун, как можно. Она показала мне язык.

- Я смеюсь над превратностями судьбы. Жизнь иногда преподносит удивительные сюрпризы именно тогда, когда кажется, что все летит к чертям. Если черти могут быть похожи на этих набитых деньгами толстяков в "Бовери" и их идиотских девиц, вот уж не думал, что встречу вас там.

Джун грациозно пожала плечиками:

- А почему бы и нет? От этих толстяков можно получить очень выгодные заказы.

- Насколько я понимаю, вы сделали блестящую карьеру.

Ей явно польстили мои слова.

- Но работать приходится очень много, Майк. Наше агентство заключает договора только с почтенными фирмами и приглашает лучших манекенщиц. Антон мало известен, но только потому, что не заботится о своей славе. Он прекрасный фотограф и, как вы заметили, увлечен работой.

- На его месте я бы тоже увлекся, - усмехнулся я. Она опять высунула язык:

- Да, вы бы увлеклись. Но не фотографией.

- Ага.

- И тут же бы вылетели из агентства, поскольку это противоречит профессиональной этике.

- Бедный фотограф! Он делает всю работу, а пряники достаются денежным мешкам. - Я затянулся и прищурил глаза. - Клайд отлично устроился, - заметил я, затянувшись еще раз.

- Вы знаете Клайда? - Джун удивленно вскинула брови.

- Да, уже давно. Можете попросить его, он расскажет вам обо мне.

- Я не так хорошо с ним знакома, но если представится удобный случай, непременно поинтересуюсь. Он выглядит настоящим гангстером, вы не находите?

- Точно, как в кино. А давно он владеет этим заведением?

Джун потерла пальцем щеку:

- Месяцев шесть. Я помню, как он пришел к нам в агентство и заказал огромное число фотографий. Потом попросил девушек написать на них посвящения и пригласил их на открытие. Я сама пошла туда, услышав восторженные отзывы манекенщиц. И такую же штуку он проделал в других агентствах.

- Хитро... Любая женщина чувствует себя польщенной, увидев свое фото на стене. На это он и рассчитывал. Отлично знал, что девушки часто проводят вечера с богатыми людьми, приехавшими из других городов, и обязательно затащат их в этот ресторан. А когда стало известно, что там можно играть, у Клайда появились и другие клиенты. А потом повалили и туристы. Этим все кажется захватывающим приключением, хотят даже, чтобы их поймала полиция. Тогда их фото появится во всех газетах, и им будет чем похвастаться перед своими друзьями. Да, хотел бы я знать, с кем он делится своей выручкой?

- Кто?

- Клайд... Ведь он наверняка дает взятки какой-нибудь большой шишке, чтобы полиция не вмешивалась в его дела. Иначе эту лавочку давно бы прикрыли.

- Но, Майк, я думала, такое бывало только во времена сухого закона, прошептала Джун удивленно и встревоженно. - Разве нет?

Я взглянул через стол на эту женщину, которая так гордо и высокомерно несла по жизни свою красоту.

- Вы во всем видите только хорошую сторону, - заметил я. - А на остальное не обращаете внимания.

- Неужели и сегодня такое бывает? - Джун покачала головой.

- Бывает. - Я хлопнул кулаком по ладони. - Интересно, что получится, если расколю своего старого приятеля Динки Вильямса. Возможно, он ангел... Возможно. - Я замолчал и уставился в стену.

Джун подала знак официанту, и он принес нам пару коктейлей. Я взглянул на часы и увидел, что прошел уже не один час.

- Это последний коктейль, ладно?

Джун с улыбкой оперлась рукой о подбородок:

- А мне не хочется с вами расставаться.

- Я как-то спросил одну миловидную девчушку, - заметил я, - что она нашла во мне, и она ответила очень умно. А что скажете вы, Джун?

Ее глаза были бездонны, и она смотрела на меня так, словно собиралась увлечь в пропасть. Улыбка постепенно исчезла с ее лица', и она, почти не шевеля губами, произнесла:

- Терпеть не могу, когда меня носят на руках. Ненавижу раболепие и угодничество. Мужчина должен быть сильным и грубым. Именно это и прельщает меня в вас.

- Разве я грублю вам?

- Нет. Но вам этого хочется. И вы не всегда можете это скрыть.

Она видела людей насквозь, как и положено богине. Это была правда. Не знаю, что со мной творилось, но иногда мне ужасно хотелось перегнуться через стол и впиться в нее зубами, а при одной мысли о ней руки мои невольно сжимались в кулаки.

Наверное, в глубине души я не любил женщин, которых природа наделила совершенством. Богини были не для меня, обычные девушки нравились мне куда больше.

Но сейчас я прогнал подальше все эти мысли и проговорил:

- Ну, пойдемте. У меня сегодня еще уйма дел. Джун явно ожидала, что я проведу остаток дня с ней, но это не входило в мои планы.

- Тогда подождите, я только попудрюсь. - Она встала и направилась в туалет.

Я проследил за Джун взглядом. Нежное покачивание бедер и грациозная походка приковали к ней не только мой взор. Девушка, о чьей принадлежности к миру искусства свидетельствовали пятна краски на руках и одежде, проводила Джун страстно-внимательным взглядом. Она принадлежала к той категории мужеподобных девиц, которых часто можно встретить в кругах богемы.

Едва Джун исчезла, девушка перевела взгляд на меня, словно бросая вызов, и направилась следом за ней. Впрочем, она довольно скоро вернулась с сердитой физиономией. Я расхохотался, что, естественно, не улучшило ее настроения. Расплатившись, я стал ждать Джун.

Снегопад тем временем усилился. Из деловых районов к окраинам тянулся сплошной поток машин. Люди стремились побыстрее добраться до дома, чтобы не завязнуть где-нибудь в снегу.

Джун решила не возвращаться в агентство и попросила меня отвезти ее домой. Проехав по набережной, мы свернули на одну из самых роскошных улиц и примерно через полквартала остановились у нового серого особняка, расположившегося бок о бок с другими такими же. У двери стоял швейцар в форменной одежде и фуражке.

Джун облегченно откинулась на сиденье и сказала:

- Ну вот мы и дома.

- Машину оставить здесь?

- Можете взять ее, если вам куда-нибудь нужно.

- Нет, у меня не хватит денег на бензин, который пожирает это чудовище. Благодарю, но я лучше поймаю такси.

Выйдя из машины, я открыл перед Джун дверцу. Швейцар подошел ближе и приподнял фуражку. Джун подала ему ключи:

- Поставьте, пожалуйста, машину в гараж.

- Слушаюсь, мисс Ривс.

Джун взглянула на меня с лукавой усмешкой. Снежинки вились вокруг ее головы и, подобно конфетти, ложились на плечи и шляпку.

- Может быть, выпьем по рюмочке? - предложила она и, заметив, что я колеблюсь, добавила:

- На самом деле, только по одной. Я не стану вас задерживать.

- Ну ладно.

Джун жила не в мансарде, но квартира ее вполне могла сойти за Олимп. Обстановка была подобрана с большим вкусом. Жить здесь было удобно и уютно.

Пока она готовила коктейли, я снова, как завороженный, любовался ее движениями, и у меня возникло желание потрогать это чудо, почувствовать его на ощупь. Наши взгляды встретились в зеркале, висящем над кушеткой, и я прочитал в ее глазах то же желание.

Она медленно повернулась, держа в руке бокалы. Голос ее, когда она заговорила, стал почему-то еще более низким и глухим:

- Мне уже за тридцать, Майк, и я знала многих мужчин, но ни один из них не заинтересовал меня по-настоящему. И сейчас я задаю себе вопрос, может, именно такой мужчина, как вы, мне и нужен?

По спине у меня снова пробежал холодок, и в голове зашумело, поскольку свет опять позолотил ее волосы. Ножка бокала треснула в моих пальцах, и осколки вонзились мне в ладонь. На шее и на лбу выступила испарина Я повернулся так, чтобы не видеть золотой отсвет в ее волосах, и избавился от наваждения, глотнув из разбитого бокала. Прошлое, с которым, как мне казалось, было давно покончено, возвращалось и отравляло настоящее: прекрасное и желанное.

Я выбросил осколки в окно, и тогда Джун наконец заговорила:

- Вы опять так смотрели на меня, Майк. На этот раз я прогнал воспоминание. Протянул руки и погладил ее по волосам: они были как шелк.

- Я все объясню вам когда-нибудь, Джун. Ничего не могу с этим поделать, но это, право, не имеет к вам никакого отношения.

- Расскажите сейчас.

- Нет. - Я легонько щелкнул ее по уху.

- Почему?

- Потому что.

Она потупилась, а потом призывно посмотрела на меня. Не мог же я сказать ей, что всему свое время и место, и хотя обстановка была очень интимной, меня не тянуло к ней. Я простой смертный. И не должен раздевать богиню, чтобы усладить свой взор и свою плоть. Хотя, возможно, дело было не только в этом. Возможно, она напоминала мне о чем-то, чего я не мог получить. Никогда.

- Кто она была, Майк? Она была красива?

- Да. Она была прекрасна. - Слова сами собой сорвались с моих губ. - Самая прекрасная женщина на свете. Я любил ее. Но она совершила преступление. Я судил ее, и мой приговор был - смерть. А потом я застрелил ее из револьвера и умер вместе с ней.

Джун не сказала ни слова, а только подняла на меня глаза. В них светились нежность и желание, она словно умоляла меня поверить в то, что я не умер.., по крайней мере, для нее.

Я прикурил сигарету, сунул ее в рот и встал. Взгляд ее был таким зовущим, что я чувствовал его даже спиной. Но я ушел.

Юнона, богиня брака и деторождения, королева других богинь... Почему она не была Венерой, богиней любви и красоты? Джун-королева не желала быть королевой. Она хотела быть женщиной, которую любят...

Сумерки спустились очень быстро, но заснеженная улица в свете фонарей казалась светлее обычного. Рабочий день кончился, и из офисов выходили толпы людей, зябко ежившихся, поднимавших воротники пальто до самых ушей и искавших защиты от злого ветра в подземках и магазинах.

Наконец я поймал такси и поехал на Таймс-сквер. Пропустил кружку пива в одном из баров и, не заметив поблизости ни одной свободной машины, направился пешком по Бродвею в сторону Тридцать третьей улицы.

Идти в толпе по снежному месиву было очень противно. Ноги у меня промокли чуть ли не до колен. Я переходил очередную улицу, когда на светофоре внезапно зажегся красный свет, и сплошной поток машин, выруливших из-за угла, загнал пешеходов на тротуар. Видимо, кто-то из прохожих поскользнулся: послышался звон разбитого стекла, и вся витрина углового магазина рухнула на землю. Те, кто отступил с обочины, смешались с толпой любопытных, устремившихся к месту происшествия. Полицейский, пробравшийся через толпу, освободил наконец проход, и я поспешил этим воспользоваться.

На Тридцать третьей улице я свернул на восток в надежде поймать все-таки такси, но безрезультатно, и мне не оставалось ничего другого, как идти дальше.

Когда я в который раз шагнул к краю тротуара, высматривая машину, сзади послышался какой-то щелчок, и в витрине магазина рядом со мной образовалась паутинка трещин. На этот раз поблизости никого не было. Рядом взвыл мотор, и я успел заметить только верхнюю половину физиономии, смотревшей на меня через заднее стекло роскошного лимузина. Спустя секунду голубая машина исчезла из виду.

В бессильном гневе я кусал губы. Значит, меня попытались убрать. Причем дважды, и один раз прямо на Бродвее. Не помню, как добрался до гаража, вывел машину и запустил мотор. Должно быть, я разговаривал сам с собой, поскольку водители машин, останавливавшихся рядом со мной у светофоров, качали головой и смотрели на меня как на психа Возможно, я действительно был не в себе. Первый раз подумал, что кто-то нечаянно разбил витрину. Но во втором случае успел разглядеть дырку от пули в стекле, и это не оставляло никаких сомнений.

***

В доме, где находится мое бюро, есть подземный гараж. Сейчас он был пуст, и я оставил там машину. Дежурный дал мне ключи и попросил расписаться в книге прежде, чем пропустил меня наверх. Я поднялся на свой этаж и не спеша зашагал по коридору. За застекленными дверями офисов повсюду было темно, и лишь в одном горел свет. В моем. Я дернул за ручку, и дверь открылась.

- Привет, Майк... Что тебе здесь нужно в такое позднее время? проговорила Вельда.

Я отстранил ее, молча прошел к шкафу и выдвинул самый нижний ящик. Чтобы найти то, что искал, мне пришлось выкинуть все скоросшиватели.

- Что случилось, Майк?

Вельда, закусив губу, застыла передо мной, не сводя глаз с маленького пистолета, который я запихивал в карман.

- Так просто эти грязные свиньи меня не пристрелят.

- Что ты имеешь в виду?

- В меня только что стреляли. Минут десять назад... Прямо на улице, в открытую. Понимаешь, что это значит?

Лицо Вельды на секунду исказила звериная злоба, но она овладела собой.

- Да, ты раскопал что-то важное. Настолько важное, что они готовы пойти на преступление. А кто в тебя стрелял, ты, случайно, не заметил? - медленно проговорила Вельда.

- Мельком ухватил половину лица. Это был мужчина, которого я не узнал. Но он наверняка предпримет еще одну попытку, и тогда настанет мой черед.

- Будь осторожен, Майк. Ведь у тебя нет разрешения на оружие. Прокурор будет безмерно счастлив упрятать тебя за решетку.

Только теперь я наконец пришел в себя и смог улыбнуться:

- Закон призван защищать людей. Если прокурор решит обвинить меня, ему же будет хуже. Я суну ему под нос конституцию, а там написано, что каждый человек вправе защищать себя.

- Да, ты устроишь хорошую заварушку. И тут я наконец посмотрел на Вельду. Просто удивительно, как не заметил ничего раньше. Вельда была одета в длинное вечернее платье, начинавшееся немного выше талии и не закрывавшее ни чудесных плеч, ни того, что находилось чуть ниже их. Мягкие шелковистые волосы свободно ложились на спину. И от них исходил какой-то дурманящий аромат. Платье плотно обтягивало ее тело, и я сразу понял, что, кроме этого роскошного одеяния, на ней почти ничего нет.

- И это все, что на тебе? - поморщился я.

- Да.

- На улице довольно холодно... А куда это ты собралась?

- Договорились поужинать с твоим дружком Клайдом. Я сжал кулаки не в силах сдержать злость. Черт бы побрал этого подонка Клайда!

- Если б я раньше видел тебя такой, пригласил бы тебя сам. - Улыбка вышла у меня довольно кислой.

Было время, когда Вельда краснела, встречая мой взгляд. Было время, когда она бросала ради меня все свои дела и делилась со мной гамбургерами. Теперь все в прошлом.

Она натянула длинные черные перчатки, отлично зная, что причиняет мне боль.

- Это чисто деловая встреча. - Лицо ее побледнело.

- А зачем ты пришла в бюро? - бросил я.

- Написать тебе записку, чтобы ты знал, чего мне удалось добиться. Я побывала в фирме Колвея и выклянчила несколько фотографий, сделанных во время демонстраций моделей. Желаешь посмотреть? Ты же обожаешь красивых девушек...

- Не болтай чепуху!

Вельда быстро отвернулась, чтобы я не заметил слез, блеснувших в ее глазах, и стала надевать пальто. Как же я проклинал Клайда, заполучившего сокровище, которое я проглядел. Так всегда бывает, когда девушка вроде Вельды сидит с тобой в одном кабинете.

- Жаль, что не видел тебя такой раньше, - повторил я.

С минуту в комнате царила тишина, потом Вельда медленно обернулась ко мне.

- Майк, ты же знаешь, что можешь видеть меня такой каждый день, проговорила она. - И вообще любой, какой захочешь и когда захочешь... Всегда.

Я обнял Вельду и прижал к себе. Почувствовал тепло ее тела, и ее нежные губы коснулись моих. Неожиданная дрожь пробежала по телу Вельды, когда я обнял ее за плечи. На мгновение мы застыли. Затем она вдруг резко развернулась, вырвалась из моих рук и, всхлипывая, выскочила за дверь.

Я сунул в рот сигарету, но забыл зажечь ее. Стук каблучков затих где-то в конце коридора. Машинально я набрал номер Пата, ему пришлось трижды сказать "хэлло", прежде чем я отозвался и попросил его немедленно приехать ко мне в офис.

Ладони мои вспотели. Задумчиво наблюдая за сигаретным дымом, поднимавшимся к потолку, я снова подумал о Вельде.

Глава 7

Пат появился через полчаса. Потопав ногами, он сбил снег с ботинок, потом отряхнул пальто, после чего кинул портфель на письменный стол и притянул к себе кресло.

- У тебя какой-то странный вид, Майк.

- Снег. Он всегда на меня так действует. Как прошел день?

- Прекрасно. Я вел светскую жизнь. Прокурор опять попытался прочистить мне мозги. Если когда-нибудь он уйдет с этой должности, я набью ему морду. - Пат заметил удивление в моих глазах и пояснил:

- Да, это на меня не похоже. Но я смертельно устал от головомоек. Ты относишься ко всему проще, тебе меня не понять. Впрочем, ты доигрался и остался без лицензии.

- Лицензию я верну.

- Возможно. Но сначала надо доказать, что Вилера убили.

- Еще немного, и у тебя был бы еще один труп.

- Чей?

- Мой.

- Твой?!

- Да, представь себе, какой-то злодей хотел продырявить мою бедную голову прямо посреди Бродвея из револьвера с глушителем. Но к счастью, его жертвами оказались лишь витрины двух магазинов.

- Черт возьми! Нам сообщили об одной из этих разбитых витрин - на Тридцать третьей улице. Если пуля не прошла навылет через всю мишуру, выставленную там, мы ее найдем, и можно будет начать расследование. А где стреляли второй раз?

Я рассказал. Пат еще раз злобно выругался, а потом, бросившись к телефону, позвонил в управление и распорядился, чтобы они срочно поискали обе пули.

- Интересно, что скажет на это прокурор? - спросил я, когда Пат повесил трубку.

- Ничего особенного. Он пропустит новость мимо ушей или сошлется на твою репутацию и заявит, что это один из твоих старых знакомых воспользовался тем, что ты теперь не у дел.

- Слишком мало времени прошло.

- Ну тогда он обвинит тебя в подлоге и поднимет шум в газетах. Черт с ним.

- Хороший полицейский не должен говорить так. Пат помрачнел и наклонился ко мне.

- Теперь для того чтобы считаться хорошим полицейским, не надо ловить убийцу, - тихо проговорил он. - Под меня копают. Мы оба на прицеле - чем дальше, тем больше, и мне это не нравится. Возможно, я слишком резок. Но если прокурор хочет меня поприжать, мне следует иметь кое-что в запасе.

Я рассмеялся. Десять лет я твердил ему это, а теперь он повторял мои высказывания слово в слово.

Дело становилось все забавнее.

- А что с Рейни? - спросил я. - Ты его нашел?

- Мы нашли его.

- Ну?

- Ничего. Он устраивает поединки боксеров в одном из спортивных залов Бруклина. Придраться не к чему. А почему он тебя заинтересовал?

Я вытащил из стола бутылку виски и стаканы.

- Он связан с этим делом, Пат. Не знаю, как именно, но связан. - Я молча поднял свой стакан, и мы выпили. Виски обожгло мне горло, словно я проглотил горячий уголек. Поставив стакан на стол, присел на край подоконника. - Я навестил Эмиля Перри. Рейни побывал там передо мной и так запугал этого парня, что тот теперь боится собственной тени, и я ничего не смог с ним поделать. А ведь именно от Перри исходит утверждение, что Честер Вилер покончил с собой из-за неудач в делах. Но мои люди проверили документы и обнаружили, что бизнес Вилера процветал. Ну, как ты это объяснишь?

Пат тихонько присвистнул. Я дал ему время поразмыслить и переварить эту новость, а потом спросил:

- Помнишь Динки Вильямса, Пат? Пат чуть заметно кивнул и опять стал похож на полицейского инспектора.

- Знаешь, что он поделывает теперь? - поинтересовался я как можно небрежнее.

- Нет.

- А как ты отнесешься к тому, что этот Динки содержит в Нью-Йорке роскошный бар, в котором играют в азартные игры?

- Я скажу, что ты сошел с ума и это невозможно, а затем направлю туда полицейский наряд.

- Если так, то ты не услышишь от меня больше ни слова.

Пат так хлопнул кулаком по столу, что пачка сигарет подскочила вверх.

- Черт возьми! Ты выложишь мне все прямо сейчас. Кто я, по-твоему, в конце концов? Салага, которому можно запросто морочить голову?

Хорошо, что он так разъярился. Я сполз с подоконника и опустился в кресло. Пат был красен как рак.

- Послушай, Пат. Ты полицейский, и, хочешь или не хочешь, долг обязывает тебя поступить так, как ты сейчас сказал. Но если ты это сделаешь, убийца ускользнет от нас.

Пат хотел что-то возразить, но я жестом остановил его и продолжал:

- За всем этим кроется что-то покруче, чем нам сейчас кажется. Динки, Рейни и Эмиль Перри - все трое замешаны в этом. Возможно, и кто-то еще, кого мы не знаем.., пока. Динки Вильямса можно брать хоть сейчас за всю его лавочку с рулеткой и баром. Но то, что я тебе говорю, не предназначено для чужих ушей. И как ни грустно тебе признать этот факт, если Динки Вильяме содержит такое заведение, то явно с кем-то делится. С какой-то большой шишкой. Или с целой кучей людишек помельче, которые действуют заодно. Готов ли ты сцепиться со всей этой шайкой?

- Да, черт побери!

- А твоя должность? Ты надеешься сохранить ее после этого?

- Да. - Пат говорил хрипло и почти шепотом.

- Ты сам не веришь в то, что говоришь. Но ты хотел бы, чтоб так оно и было. А теперь слушай меня. Я напал на след. Мы можем действовать вместе или по отдельности, но только так, как я скажу, а иначе копайся в грязи сам. А это ох как непросто! Если Динки с кем-то делится, то у нас есть шанс накрыть всю компанию разом. А теперь я жду ответа.

Наверное, будь у меня лицензия, я лишился бы ее прямо здесь. Но у меня была только табличка на двери. Пат посмотрел на меня с омерзением и сказал:

- Да, хорош инспектор отдела по расследованию убийств. Прокурор душу бы продал за запись нашего разговора. Ну ладно, капитан, я жду приказаний.

Я отдал ему честь:

- Итак, нам нужен убийца. Но для этого надо узнать, почему Вилера убили. Если ты пустишь слух, что полиция собирается прощупать парня по имени Клайд, из этого может что-нибудь выйти. По крайней мере, мы поймем, куда двигаться дальше.

- А кто такой Клайд? - В голосе Пата явственно слышалась угроза.

- Так теперь зовут того самого Динки Вильямса.

- Я слышал это имя раньше, и оно не сулит нам ничего хорошего. Дело пахнет политикой.

- Ну и что из этого?

- Ты страшно ловкий мерзавец. Я говорил, что ты мог бы стать полицейским. Теперь ты станешь комиссаром или трупом. Скорее, трупом.

- Я им уже почти стал. И вот что я думаю. У Клайда везде есть свои люди. У него все схвачено: от парковки машин до убийства. Тебе нужно только упомянуть имя, и кто-нибудь обязательно начнет паниковать. Наш старый приятель Динки вышел в люди.

- Чепуха. Это ненадолго.

- Ты так думаешь? Если это тот самый парень, то у него большие связи.

Пат был слишком спокоен, и мне это не нравилось. Мне было еще о чем спросить его, но я только осведомился:

- А что в отеле? Удалось что-нибудь выяснить?

- Ничего особенного. В день убийства новых постояльцев не появилось. Приходили, правда, несколько посетителей, но у них у всех вполне приличное алиби.

Теперь выругался я.

Пат поднялся и собрался уходить.

- Увидимся завтра? - предложил он.

- Да, "конечно.

- И не подходи слишком близко к витринам.

- Боишься, что разобью?

Когда он ушел, я принялся рассматривать фотографии, оставленные Вельдой на моем столе. Марион Лестер улыбалась в объектив, завернувшись в пальто с меховым воротником. Выглядела она веселой и беззаботной. По карточке никак нельзя было сказать, что через пару часов она напьется до потери сознания, и Честеру Вилеру придется укладывать ее в постель, - моему другу Честеру Вилеру, подло убитому вскоре после этого.

Я вложил фотографии в конверт и запихал его в ящик стола. В бутылке оставалась еще половина, а стакан был пуст. Я поспешил исправить этот недостаток, потом повторил процедуру еще раз. В конце концов в обоих емкостях не осталось ничего, а мне сильно полегчало. Я придвинул поближе телефон и набрал номер, записанный на спичечный коробке.

- Привет, Конни.., это я, Майк.

- Чудовище! Ты меня совсем забыл?

- Это невозможно, если бы я даже и захотел. Чем ты сейчас занимаешься?

- Жду тебя.

- Ты можешь еще немного позаниматься этим увлекательным делом? А через полчаса я приеду.

- За это время я как раз успею раздеться.

- Не надо лишних сложностей. Лучше, наоборот, оденься, мы сходим прогуляться.

- Но ведь идет снег, а у меня нет галош.

- Не волнуйся, я понесу тебя на руках, - пообещал я.

Она что-то еще защебетала, но я уже повесил трубку. Затем выгреб из ящика письменного стола горсть патронов 25-го калибра и сунул их в карман: так будет надежнее. Взяв конверт с фотографиями и напечатав записку Вельде с просьбой дать мне знать о результатах ее похождений, вышел из комнаты.

Механик в гараже задумчиво поставил цепи противоскольжения на мой драндулет и получил свои два доллара. Я завел мотор и влился в поток машин, прокладывавших путь сквозь метель.

***

Конни открыла мне дверь, держа в руке бокал с коктейлем. Я выпил его еще до того, как снял шляпу.

- Храбрый рыцарь не побоялся освободить бедную деву, - радостно объявила Конни.

Коктейль оказался превосходным. Я протянул ей пустой бокал и поцеловал в щечку. Она заперла дверь и взяла мое пальто, а я прошел в комнату и уселся в кресло. Конни устроилась напротив на кушетке, поджала под себя ноги и взяла сигарету.

- Куда же мы пойдем, милый?

- Искать убийцу.

- А кто он? - Пламя спички у нее в руке чуть дрогнуло.

- Я и сам еще не знаю. Из полдюжины людей, кажущихся мне подозрительными, только один - убийца, а другие - как-то замешаны в этом деле.

Я подвинул ближе стоящую на полу лампу и, щелкая выключателем, следил за тем, как самые разные чувства отражались попеременно на лице Конни.

- А я могу тебе чем-нибудь помочь, Майк? - спросила она наконец. - Может быть, я знаю что-либо для тебя важное.

- Может быть...

- И ты.., ты пришел только ради этого? Я несколько раз включил и выключил лампу. Конни смотрела на меня вопросительно, не спуская глаз с моего лица.

- Ты мало себя ценишь, малышка, - улыбнулся я. - Почему ты хотя бы иногда не смотришься в зеркало? У тебя лицо киноактрисы и тело, которое преступно скрывать. И еще ты умница. А я - мужчина. И меня все это привлекает. Но сегодня я пришел по делу. Будь на твоем месте другая, я бы пришел и к ней, но встречаться с тобой мне приятно, и я буду приходить еще. Понимаешь?

Она спустила ноги с кушетки, подошла и чмокнула меня в нос, а потом вернулась обратно:

- Я понимаю, Майк. Все хорошо. Что тебя интересует?

- Не знаю. Я совсем не представляю себе, где искать.

- Тогда спрашивай обо всем.

- Ну хорошо. Тебе нравится твоя работа?

- О да.., очень.

- И ты хорошо зарабатываешь?

- Конечно. Кучу денег.

- И у тебя хорошие отношения с шефом?

- С каким?

- С Джун.

Конни пренебрежительно махнула рукой:

- Джун не доставляет мне никаких хлопот. Она как-то раз увидела мой фотографии, и они ей понравились. Когда Джун мне позвонила, меня просто затрясло - это было страшное везение. А теперь она просто находит заказы, для которых я больше всего подхожу, а Антон Липсек делает фото.

- А Джун много зарабатывает?

- Да уж наверное... К тому же, кроме жалованья, она часто получает ценные подарки от заказчиков и благодарных клиентов. Мне иногда становится обидно за Антона, но сам он не придает этому значения.

- А что он за человек?

- Он художник. Для него самое главное - работа, а не слова или деньги. Мне кажется, что агентство процветает лишь благодаря ему.

- Он женат?

- Антон? Ты с ума сошел! Ведь профессия заставляет его постоянно иметь дело с самыми красивыми девушками. У него наверняка давно пропало любое желание. В этом отношении он - ноль. Существо среднего рода. И это француз!..

- Он француз?

Конни кивнула и выпустила облачко дыма.

- Я как-то подслушала его разговор с Джун. Я так поняла, что Джун встретила Антона во Франции и привезла сюда, тем самым избавив его от каких-то судебных неприятностей. Во время войны он сотрудничал с оккупантами, делал пропагандистские фото разных фашистских чинов и их родственников. Я уже говорила, что ему плевать на деньги и политику - лишь бы работать.

- Все это весьма интересно, но так мы не продвинемся ни на шаг. Расскажи мне о Клайде.

- О нем я ничего не могу сказать, кроме того, что он выглядит как настоящий гангстер из боевика и что за ним бегают многие ненормальные - и парни, и девицы.

- А девушки из агентства тоже увиваются вокруг него?

Она пожала плечами:

- Ходят такие слухи. Он дарит дорогие подарки на праздники и каждый раз приглашает кого-нибудь на день рождения, якобы в знак дружбы, но на самом деле это деловой расчет. Но вся эта толпа сходит с ума по "Бовери" куда дольше, чем это бывает с ними обычно. Любопытно, чем это кончится?

- Мне тоже. Сделай одолжение, Конни, присмотрись, с какими важными людьми он имеет дело. Пусть кто-нибудь из твоих поклонников сводит тебя в "Бовери", тогда это и тебе доставит удовольствие.

- А почему не ты?

- Моему другу Клайду это не слишком понравится. Тебе не составит труда найти другого сопровождающего.

- Конечно нет, но я предпочла бы пойти с тобой.

- В другой раз. У кого-нибудь из твоих парней есть деньги?

- Разумеется.

- Пойди в "Бовери" с самым богатым, который обычно не жадничает. Пусть думают, что ты принадлежишь к их кругу, иначе твои вопросы покажутся подозрительными. Это будет плохо. Клайд может попытаться сыграть с тобой одну из своих мерзких шуток.

Я достал пачку фотографий и рассыпал их перед Конни:

- Ты знаешь этих девушек?

Она задумчиво перебирала снимки:

- Манекенщицы. А зачем тебе это? Я взял фотографию Марион Лестер:

- А ее знаешь?

- Одна из любимиц Джун. - Конни презрительно поморщилась. - Джун переманила ее из агентства Стентона. Классно работает, но хлопот с ней не оберешься. Слишком много о себе воображает. Может лечь в постель с первым встречным. Рано или поздно Джун ее вышвырнет. Она ведет себя как уличная девка, а это вредит репутации фирмы. - Конни взяла другой снимок. На нем была манекенщица, выглядевшая настоящей леди - в красивом вечернем платье из прозрачного материала. - Это Рита Лоринг. Не поверишь, но ей уже тридцать пять. Один из дельцов на том ночном шоу переманил ее к себе. Она будет получать сказочные деньги, а работать только для него. - На следующей фотографии была девушка в спортивном костюме. - Это Жанна Троттер. Она демонстрирует модели для подростков. Позавчера неожиданно уволилась от нас, заявив, что выходит замуж. Мы все сложились и купили ей телевизор. А Антон очень разозлился: он еще не закончил серию фотографий с ее участием. Никогда я не видела его таким раздраженным. Джун его очень долго успокаивала.

Конни вернула мне карточки, и я убрал их. Было еще не так поздно, и я попросил, чтобы она позвонила кому-нибудь из своих поклонников и назначила свидание. Ей этого не хотелось, но она проделала это так, что мое сердце пронзила ревность. Как хитро она соблазняла по телефону своего парня! Я такого никогда не слышал, только сидел да ухмылялся. В конце концов она его добила и договорилась встретиться с ним в холле гостиницы в самом центре города, чтобы сэкономить время.

- Ты мерзавец, Майк, - заявила она, повесив трубку.

Я с ней согласился.

Мы надели пальто и спустились по лестнице. Я сдержал обещание и донес Конни до машины на руках, так что ноги ее остались сухими.

Правда, снег намочил ей платье, что тоже было не слишком приятно. После ужина в маленьком ресторанчике я проводил ее до отеля, где она договорилась встретиться со своим спутником. На прощанье я поцеловал Конни, и это немного ее утешило.

Теперь мне предстояло исполнить парочку обещаний. Одно из них касалось бандита Рейни. Я пристроился за снегоочистителем и, проехав несколько кварталов, остановился у обочины и заскочил в ближайший бар. На сей раз я сразу направился к телефону. Джо Гилл долго не брал трубку. Он бросил короткое "хэлло", а я назвался.

- Майк, - начал он, - я вовсе не...

- Что вы за человек? Я все забыл. Просто хотел попросить вас еще об одной небольшой услуге. Он вздохнул с облегчением:

- Хорошо. Что вам нужно?

- На этот раз речь пойдет о человеке по имени Эмиль Перри, владельце кожевенной фабрики. Хотелось бы знать о нем все, что можно, но в первую очередь о его делах - личных и финансовых.

- Это будет непросто. Мои люди, конечно, кое-что разнюхают о его личной жизни, но о финансах узнать труднее. Ведь существуют законы, тайна банковских вкладов и тому подобное. Вы сами прекрасно об этом знаете...

- Когда нужно, любой закон можно обойти. А мне очень важно знать, каково его финансовое положение. Вы сделаете это, Джо, даже если вам придется для этого ворваться к нему в дом.

- Но, Майк! Послушайте...

- Ладно, если вам не хочется заниматься этим делом, то можете не браться.

- С вами трудно разговаривать, Майк. Ну хорошо, я сделаю все, что в моих силах. Но тогда я буду считать, что полностью погасил свой долг, ладно? И если вам еще раз представится случай оказать мне услугу, не делайте этого. Я не хотел бы снова быть вам обязанным.

Я засмеялся:

- Не волнуйтесь. Если что, обращусь к своему приятелю, федеральному прокурору, и все будет в ажуре.

- Этого-то я и боюсь. Ладно, держите со мной связь, а я посмотрю, что можно сделать.

- До встречи, Джо.

Он буркнул "до свидания" и положил трубку. Я еще раз захихикал и открыл дверцу будки. Скоро я узнаю, чем Рейни припугнул этого жирного борова Перри.

Редакция "Глобуса" готовила вечерний выпуск с шумом, сотрясавшим все здание. Я прошел через служебный вход и поднялся на лифте в зал, где множество печатных машинок стрекотали как пулеметы. Один из сотрудников, у которого я поинтересовался, где найти Эда Купера, указал на застекленную дверь.

Эд вел отдел спорта в "Глобусе" и делал деньги на всем, на чем только можно. Я вошел. Эд взглянул на меня и, не прерывая работы, проговорил:

- Располагайся, Майк.

Я сел и, пока он дописывал абзац, поигрывал пистолетом в кармане. Моему приятелю, видимо, понравилось то, что он написал: лицо его обрело обычное довольное выражение, которое кое-кого сильно раздражало.

- Выкладывай, Майк. Билеты или информация?

- Информация. Некто Рейни организует боксерские поединки. Где он их проводит и кто у него работает?

- Тебе приходилось бывать в Гленвуде? - с ходу спросил Эд.

Я ответил, что да.

- Рейни с несколькими парнями построил там ринг и дерет денежки со всего городка. Они проводят состязания боксеров и борцовские поединки весьма дурного толка. Но народ туда валом валит. Поговаривают, что там что-то вроде тотализатора. Если тебя и впрямь интересуют новости об этом местечке, могу взять его на заметку.

- Прекрасно, Эд. Сильно подозреваю, что кое-каких новостей ожидает Рейни. Если я буду поблизости, когда это случится, подброшу тебе лакомый кусочек.

- Ты собираешься туда сегодня вечером?

- Прямо сейчас. Эд взглянул на часы:

- Они проводят сегодня состязания. Если поторопишься - успеешь на первый поединок.

- Да, - сказал я, - это должно быть интересно. Расскажу тебе обо всем, когда вернусь в город. - Я взял шляпу и направился к двери.

- Этим ребятам, - остановил меня Эд, - напарникам Рейни, палец в рот не клади. Будь осторожен.

- Буду осторожен. Спасибо, что предупредил, Эд.

Я спустился к своей машине. Снег лежал на крыше и залепил окна. Я счистил его и сел за руль.

Еще только подъезжая к стадиону на краю Гленвуда, я услышал шум и крики толпы. На стоянке и на улице рядом со стадионом не было ни одного свободного места, и я поставил машину в нескольких сотнях ярдов от него под большим дубом.

Я пропустил первый поединок, но, судя по разочарованному гулу зала, об этом вряд ли стоило жалеть. Я заплатил доллар за боковое место. Ринг был едва виден за клубами сигаретного дыма. Обшарпанные стены во многих местах потрескались, а зрители сидели на грубых деревянных скамьях, сколоченных из строительных отходов. Но само зрелище было еще более отвратительным.

Публика жаждала крови и была готова платить за это. Я устроился у двери и ждал, пока мои глаза привыкнут к полумраку.

Толпа взвыла, и один из боксеров на ринге рухнул наземь. Судья отсчитал положенные секунды, после чего проигравшего подняли и унесли по проходу в раздевалку, а на ринг вышли следующие смертники. К концу четвертого поединка зал был забит до отказа. Двое боксеров, проведя шесть раундов, прошли мимо меня в коридор в сопровождении своих антрепренеров и помощников. Я встал и последовал за ними.

Коридор вел в большую пустую комнату, один из углов которой был отгорожен под душевую Пахло потом и лекарствами. Двое боксеров-тяжеловесов играли на скамейке в карты. Я подошел к парню в коричневом костюме, курившему сигару, и, слегка ткнув его пальцем, спросил:

- Где Рейни?

Парень перекинул сигару в угол рта и прошамкал:

- Откуда я знаю. Наверное, у себя в бюро.

Я принялся разыскивать это бюро и обнаружил его в самом конце коридора. Там работало радио, передававшее репортаж с ринга. По всей вероятности, в кабинете имелся еще и другой выход, потому что я услышал, как хлопнула дверь и в помещении заговорили. Кто-то стал чертыхаться, а собеседник посоветовал ему придержать язык. После этого какое-то время слышался неясный говор, потом снова хлопнула дверь, и стихло все, кроме радио.

Я подождал минут пять, пока не кончилась передача. Услышав, что и радио выключили, я открыл дверь и вошел в бюро. Рейни сидел ко мне спиной и пересчитывал деньги. Разложив их по кучкам, он заносил цифры в тетрадочку красного цвета. Как можно тише я притворил дверь и закрыл ее на задвижку.

Рейни не услышал, как я вошел, - он медленно и вслух пересчитывал купюры. Я подождал, пока он доберется до пяти тысяч, и лишь тогда произнес:

- Неплохая сегодня выручка, не так ли?

- Заткнись! - рявкнул Рейни, не оборачиваясь и продолжая свое приятное занятие.

- Рейни... - позвал я мгновение спустя.

Его пальцы замерли. Он медленно повернул голову и посмотрел через плечо. Мне была видна только верхняя часть его гнусной физиономии, и я напряг память: не эту ли харю я видел в окошке автомобиля, когда меня пытались пристрелить? К сожалению, я так и не пришел ни к какому выводу. Человека с такой мордой даже родная мать не сочтет симпатичным. Злобный взгляд, исполненный жестокости и страха, превращал его лицо в ужасную маску. Из-под нависших мясистых век холодно поблескивали свинячьи глазки, бесчувственные, как два стеклянных шарика. С таким типом лучше не встречаться на узкой тропинке.

Я небрежно прислонился к двери, сжимая в кармане рукоятку пистолета. Рейни, видимо, решил, что я невооружен, и сразу же полез под свой стол. Не вынимая руки из кармана, я стукнул пистолетом по косяку двери. Звук, правда, получился глухой, но этот подлец сразу понял, что за игрушка у меня в руке, и замер.

- Помнишь меня, Рейни? Он молчал.

- Конечно помнишь, - продолжил я. - Мы же виделись сегодня на Бродвее. Я стоял у витрины, а ты промахнулся.

Его нижняя губа отвисла, а глаза расширились. Продолжая держать руку в кармане, я приблизился к столу и вытащил из-под крышки револьвер, приклеенный скотчем.

Наконец к Рейни вернулся дар речи:

- Какой бес в тебя вселился, Майк Хаммер? Я смахнул деньги на пол и уселся на стол:

- Догадайся сам.

Рейни посмотрел на упавшие купюры, после чего перевел взгляд на меня. Отразившееся на его физиономии удивление вновь уступило место злобе.

- Убирайся отсюда, пока я тебя не разделал на отбивные! Вон отсюда, вонючая ищейка! - Он приподнялся на стуле.

Я ткнул в его морду рукояткой его же собственного револьвера. Он плюхнулся обратно на стул, скорчившись от боли, по подбородку его текла кровь и слюни.

- Ты кое-что забыл, Рейни, - холодно усмехнулся я. - Забыл о том, что со мной нельзя обращаться как с другими. Забыл, что сумел пережить всех, кто готовил мне место в красивом дубовом гробу. Забыл, что я держал на прицеле негодяев покруче тебя и спускал курок только для того, чтобы полюбоваться на их лица.

Конечно же он испугался, но пытался не подавать виду.

- Почему бы не сделать этого теперь? - заявил он. - У тебя нет разрешения на ношение оружия. Чего же ты ждешь, Хаммер? Стреляй. - Рейни презрительно рассмеялся.

Я выстрелил ему в бедро. Он застонал и схватился за ногу. Я поднял револьвер. Рейни не сводил глаз с маленькой черной дырочки, в которой для него начиналась дорога в ад.

- Послушай, Рейни...

Он что-то пробурчал и стал подбирать деньги, валявшиеся на полу у его ног. Я швырнул револьвер на стол.

- Послушай меня, гнусный слюнтяй, - угрожающе произнес я. - Если ты еще раз подойдешь близко к человеку по имени Эмиль Перри, я продырявлю тебе то место, где сходятся две штанины.

Я слишком увлекся и забыл закрыть на засов другую дверь. Ошибку свою я понял, только когда за моей спиной раздался голос:

- Подними-ка свои лапки, мальчик... Да поживее! Тощий долговязый парень обошел вокруг стола и бросил взгляд на Рейни. Другой подонок ткнул мне в спину пистолет. В тот же миг долговязый с такой силой двинул меня тыльной стороной ладони по лицу, что я чуть не свалился со стола.

- Хотел захапать денежки, подлюга! Отвечай! Он снова ударил меня по лицу. На этот раз я сполз со стола. Второй парень приставил пистолет мне к затылку, а потом, словно предупреждая, ударил меня рукояткой. Голову и плечи пронзила страшная боль. Я пошатнулся. Парень с пистолетом подскочил ко мне - на этот раз спереди. Он был маленьким, но широкоплечим, на его сером лице ясно читалась жажда убийства.

- Сейчас ты у меня запоешь, - проскрипел он сквозь зубы. - Ужасно люблю кончать подобных типов.

- Нет, - услышал я хриплый от ненависти голос Рейни. - Я сам с ним разделаюсь. Дай-ка мне пушку... Живее!

Долговязый помог Рейни подняться, и тот, пошатываясь, приблизился ко мне. Парень с пистолетом ухмыльнулся и придвинулся еще на шаг. Этого было вполне достаточно. Моя рука перехватила запястье коротышки. Тот вырывался изо всех сил, пытаясь спустить курок, но я оказался более ловок и ударил его коленом между ног.

Парень красиво шлепнулся на пол. Долговязый бросил Рейни и кинулся к столу, чтобы схватить лежавший на нем револьвер, но я выстрелил ему в ногу, и он упал.

С Рейни было достаточно. Он дополз до стула и поднял руки. Я бросил пистолет на стол: это было оружие коротышки.

- Какие вы все неповоротливые, - сокрушенно произнес я. - В общем, не забудь, что я тебе сказал насчет Перри...

Долговязый тип с простреленной ногой стал просить меня позвать доктора, но я вежливо посоветовал ему самому этим заняться. Коротышка валялся на полу и стонал. Наступив на пачку десятидолларовых банкнотов, я шагнул к двери и, оглянувшись, расхохотался.

- Кстати, - заметил я, - доктор поинтересуется, откуда у вас огнестрельные раны. Можете сказать ему, что раз в год и веник стреляет.

Рейни в ответ только застонал и потянулся к телефонной трубке.

Громко насвистывая, я направился к машине. Время опять ушло впустую. А мне ой как надо было торопиться. Пора разговоров прошла, и теперь игра началась всерьез.

Глава 8

Когда зазвонил телефон, я все еще валялся в постели. Поставил будильник на половину двенадцатого, а сейчас было только двадцать пять минут.

- Хэлло... - пробормотал я сонно и сразу же узнал голос Джо Гилла.

- Слушайте меня внимательно.

- Давайте, давайте, - приободрил я его, - слушаю вас.

- Только не спрашивайте, как мне удалось это выяснить, но я действительно кое-что узнал. Эмиль Перри имеет счет в банке для своей фирмы и два личных счета - на свое имя и на имя жены. Счет фирмы и счет жены в относительном порядке. Что же касается его личного счета, то с полгода назад он снял с него пять тысяч долларов, а через два месяца еще столько же. Вчера он забрал почти весь остаток, кроме нескольких сотен. Всего более двадцати тысяч.

- Черт возьми! Интересно, куда он их дел?

- Узнать подробности его личной жизни оказалось немного труднее, чем я предполагал. Короче говоря, все мои сведения сводятся к двум пунктам: во-первых, он любит жену и детей, заботится о своей репутации в клубах и деловых кругах, а во-вторых, обожает женщин. Так что случай кажется мне довольно ясным. Если сложить первое и второе, то что получается?

- Шантаж, - пробурчал я. - От всего, о чем вы мне сообщили, на добрых три мили воняет шантажом. Или у вас на этот счет другое мнение?

- Нет, на большее меня не хватило. Всего хорошего, если у вас нет ко мне других вопросов.

- Благодарю, Джо, вы мне очень помогли.

- Умоляю вас, Майк, не делайте мне больше никаких одолжений.

- Я постараюсь, Джо. И еще раз спасибо.

- Желаю удачи, старина.

Я никак не мог успокоиться после нашего разговора. В моей башке вертелись сумбурные мысли. Приняв душ, я побрился и отправился завтракать.

Рейни смертельно напугал толстяка Эмиля. Тот постоянно снимал со своего счета довольно крупные суммы. Взаимосвязь довольно-таки четкая. Чтобы построить свой зал, Рейни потребовались изрядные деньги. Я взглянул в окно на серое небо. Снег все еще шел. Это только начало, подумал я. Если я что-то понимаю в жизни, нас ждет еще немало сюрпризов.

Пистолет 25-го калибра все еще болтался у меня в кармане и легонько стукнул меня по бедру, когда я входил в лифт. Заносов на улицах не было, и я попросил механика из гаража снять цепи. Выехав из гаража, направился в сторону Бронкса.

На этот раз я нигде не заметил "кадиллака" с золотыми инициалами. Желая убедиться, что его действительно нет, несколько раз объехал вокруг квартала. Шторы на верхнем этаже были опущены, и весь дом казался покинутым. Я вылез из машины и направился к двери.

Трижды постучал колотушкой, но мне никто не ответил. К счастью, меня заметил какой-то мальчуган на велосипеде.

- Их никого нет дома, сэр! - крикнул он. - Уехали вчера вечером.

- Кто уехал? - Я подошел к мальчишке.

- По-моему, вся семья. Погрузили в машину целую кучу чемоданов. А сегодня укатили и горничная с уборщицей. Они отдали мне целую кучу пустых бутылок и сказали, что я смогу сдать их, а деньги взять себе.

Вынув из кармана монетку, я протянул ее мальчишке:

- Большое спасибо, парень. Вот видишь, как выгодно быть наблюдательным.

Затем я вернулся к дому. Его окружала живая изгородь. Прячась за кустами и увязая в снегу и грязи, я обошел дом, время от времени оглядываясь, чтобы убедиться, что меня никто не видит. Подергав рамы, я удостоверился, что все они заперты изнутри. Тогда я зашел с задней стороны, поднял камень и, не раздумывая, кинул его в окно. Разбитое стекло со звоном посыпалось на землю. Я выдернул торчащие осколки из рамы, влез на подоконник и спрыгнул в комнату. Судя по зачехленной мебели и запертым дверям, Эмиль Перри и правда смылся. Я хотел включить свет, но электричества не было. Телефон тоже не работал. В комнате, где я очутился, видимо, хозяйничала женщина: в углу стояла швейная машинка, а на станке посреди комнаты остался незаконченный гобелен.

Я вышел в коридор и принялся дергать двери одну за другой. Все они оказались запертыми. В доме царил полный порядок и стерильная чистота, и это меня даже немного разозлило.

Коридор вел в переднюю, откуда дверь вела на веранду. Здесь же был вход в кухню и начиналась лестница, покрытая толстым ковром.

Я поднялся на второй этаж. Все то же самое. Две спальни, ванная, еще одна спальня и кабинет. Дверь кабинета была заперта даже на два замка. Я провозился с ней целый час.

В комнате было темно как в ухе: кроме ставен, окна закрывали плотные шторы. Я поднял их и огляделся. Выцветшие картинки на стенах, несколько фотографий из календарей на стульях и журнальном столике. У стены - потертый кожаный диван. Перед окном стоял письменный стол, рядом - книжный шкаф. Я тщательно исследовал все их содержимое. В основном там лежала деловая корреспонденция. Кроме этого, я обнаружил страховые полисы и кое-какие личные документы.

То, что я искал, было не здесь. Оно лежало в камине. Бумаги. Сожженные бумаги, обратившиеся в пепел, едва я к ним прикоснулся. Чем бы они ни были раньше, теперь от них не осталось ничего.

Выругавшись, я взял страховой полис жены Перри, аккуратно сгреб на него весь этот пепел и ссыпал в конверт.

Удостоверившись, что нигде не наследил, вышел из кабинета, закрыл дверь, спустился на первый этаж и вылез в разбитое окно. Очутившись в машине, присвистнул от удовольствия: мой поход оказался не напрасным. Кое-что стало проясняться.

На Пятьдесят девятой улице я притормозил возле тротуара и забежал в аптеку, чтобы позвонить в фирму Колвея. Там я попросил дать мне координаты Эмиля Перри. После этого позвонил в его офис.

- Мне хотелось бы поговорить с мистером Перри, - начал я.

- Вы разговариваете с его секретарем, - ответил приятный женский голосок. - Мистера Перри в настоящее время нет в городе, и мы не знаем, когда он вернется. Может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь?

- Я, право, даже не знаю, как поступить. Мистер Перри заказал нам набор клюшек для игры в гольф. Сегодня мы завозили ему выполненный заказ, но никого не застали дома.

- Ах, вот в чем дело! Понимаете, он уехал неожиданно, и я не знаю, где он сейчас может быть. Лучше всего, если вы подержите заказ у себя до его прибытия.

- Что ж, пусть будет так...

Выходит, я был прав - Эмиль Перри сбежал.

Я сел в машину и помчался к себе в офис. Там меня ждал сюрприз. Когда я вошел в кабину лифта, лифтер испуганно взглянул на меня.

- Что с вами? - спросил я его.

- Наверное, мне не следует вам этого говорить, мистер Хаммер, но в вашем офисе сейчас полиция. Двое верзил в штатском стоят в коридоре.

Еще ни разу в жизни я не выпрыгивал из лифта так быстро, как в тот раз.

- А еще кто-нибудь есть?

- Ваша секретарша. А что случилось, мистер Хаммер?

- Да так, чепуха. Вы меня не видели, понятно? А я в долгу не останусь.

- Пустяки, мистер Хаммер. Рад оказать вам небольшую услугу.

Он закрыл двери лифта и поехал наверх. Я подошел к телефону и позвонил в свой офис. Двойной щелчок подсказал мне, что трубки сняли с двух аппаратов Вельды и моего собственного. Приложив к носу платок, я прогундосил:

- Можно ли мне поговорить с мистером Хаммером?

- Весьма сожалею, - в голосе Вельды явно слышалась тревога, - но его нет на месте. Что ему передать?

Немного помолчав, словно что-то обдумывая, я произнес:

- Я договорился встретиться с ним в "Чесмер-баре", в Бруклине. Но к сожалению, немного задерживаюсь, буду вам очень обязан, если вы передадите ему это.

- С удовольствием...

Я подождал у телефона - минут через десять позвонил опять. На этот раз Вельда сказала:

- Все смылись, Майк. Очень спешили, ведь им надо вовремя добраться до Бруклина.

Когда я вошел, Вельда сидела, положив ноги на стол, и чистила ногти.

- Беру пример с тебя, Майк, - заявила она.

- С той лишь разницей, что я не ношу платьев. Она чуть покраснела и сняла ноги со стола.

- Как ты догадался, что здесь полиция?

- Лифтер предупредил. Внеси его в наш список - надо сделать парню рождественский подарок. А зачем я понадобился этой братии?

- Они подозревают тебя в убийстве.

- Этот подлюга никак не успокоится. - Я бросил шляпу на стул и выругался. - А откуда они?

- Это люди прокурора, по крайней мере, так они сказали. А что, Майк, Вельда нахмурилась, - дело плохо?

- Все хуже и хуже. Соедини меня с Патом. Пока она набирала номер, я подошел к шкафчику и вытащил бутылку шерри. К тому моменту, когда Вельда протянула мне трубку, я уже налил две рюмки.

- Это я, Пат, - проговорил я как можно беспечнее, дабы скрыть снедавшее меня беспокойство. - Прокурор прислал за мной своих ребят. Но мы разминулись. Им вдруг взбрело в голову поехать в Бруклин. А что случилось?

- Ты увяз по самый пупок, Майк. Прокурор подписал ордер на твой арест. Вчера в спортивном зале в Гленвуде случилась перестрелка, в результате чего двое парней получили по порции свинца. Один из них Рейни.

- Знакомое имя. Меня опознали?

- Тебя там видели. Кроме того, кто-то слышал, как ты незадолго до этого грозил Рейни.

- А что говорит сам Рейни?

- Он уже ничего никому не скажет. Он мертв.

- Кто? Рейни?

Слова застряли у меня в горле.

- Послушай, Майк, это ты его убил?

- Нет! - резко ответил я. - Мне нужно повидаться с тобой, Пат. Через полчаса буду в нашем баре. Ты сможешь туда прийти? Мне обязательно нужно с тобой поговорить.

- Ладно, буду через час. А сейчас ответь мне еще на один вопрос: где ты был прошлую ночь?

- У себя дома, в постели.

- А ты сможешь это доказать?

- Нет, не смогу.

- Ну ладно, до встречи.

За это время Вельда успела осушить обе рюмки и вновь их наполнить. По ней было заметно, что она нуждается в допинге.

- Рейни убит, - пробормотал я, - но я здесь ни при чем.

Вельда прикусила губу:

- А прокурор жаждет пришить тебе убийство?

- Да. Но ты сперва расскажи, как провела вчерашний вечер?

Вельда протянула мне рюмку, и мы выпили.

- Я выиграла немного денег. Потом Клайд изрядно меня напоил и пригласил к себе домой. Я не пошла, но намекнула, что непременно пойду как-нибудь в другой раз. Познакомилась со многими людьми. Вот, собственно, и все.

- Пустая трата времени.

- Не совсем. Мы там пообщались с несколькими удачливыми коммерсантами, развлекавшимися в обществе хорошеньких девушек. С ними был и Антон Липсек. Он изрядно напился и сыпал остротами. Напоследок пригласил всех к себе в Гринвич-Виллидж, и кое-кто согласился. Я предложила Клайду поехать с ними, но он не захотел. Отговорился тем, что не может надолго покинуть свое заведение. Там осталась еще одна парочка, которой ужасно не везло в рулетку. Девушку ты знаешь, в прошлый раз она была там с тобой.

- Конни?

- Так вот, значит, как ее зовут... - Голос Вельды прозвучал довольно ,сухо. Она откинулась в кресле и глотнула из рюмки. - Две девушки, которые пришли с Антоном, разговаривали с Конни об агентстве, но потом ее приятель влез в разговор, и они замолчали, - закончила она. - А ты что делал вчера?

- Навещал человека по имени Рейни.

- Но... - Вельда побледнела, - но ведь ты сказал Пату...

- Да. Я сказал ему, что не убивал Рейни. Я лишь немножко вправил ему мозги.

- О Боже...

- Когда я уходил от него, он был здоровее быка. Подумаешь, пуля в ноге. Прикончил его кто-то другой. Спрашивается только кто? - Я достал сигарету и, прикуривая, взглянул Вельде в лицо. В глазах ее стояли слезы, губы дрожали. Скажи, а в каком часу ты встретилась с Клайдом?

- Он заставил меня проскучать до полуночи, потому что до этого у него было какое-то дело. Прождать столько времени... А ты еще утверждал, что я прекрасно выгляжу...

Я задумался и бросил спичку в пепельницу лишь тогда, когда она обожгла мне пальцы.

- Получается, что у него было время прикончить Рейни.

- Нет, Майк, ведь я встретилась с ним сразу после этого. - Глаза Вельды стали огромными, и она изо всех сил затрясла головой.

- Ну и что? Такой человек, как Динки, и виду не покажет, что он только что спровадил кого-то на тот свет. Опыт у него огромный... - Я взял со стула шляпу и расправил поля. - Если сюда вернется полиция, попытайся их задержать. О Пате не упоминай. Если позвонит прокурор, передай ему от меня привет и назначь от моего имени свидание в парке при лунном свете.

Едва выйдя из офиса в коридор, я понял, что угодил в ловушку. Со ступеньки поднялся рослый парень и проговорил:

- Хорошо, что мы не все рванули в Бруклин. Нюх-то, оказывается, у нас еще есть...

С противоположной стороны коридора ко мне приближался еще один широкоплечий детина.

- Предъявите мне ваши удостоверения. Документы были в порядке.

- Пойдемте, Хаммер, - заявил первый детина, - но без штучек. Иначе получите кулаком в морду.

Лифтер сразу же все понял. Пока лифт шел вниз, я сделал так, что оказался позади него, и к тому времени, когда мы спустились, мой пистолет уже мирно покоился в его кармане. Интересно, что он подумает, когда вытащит из кармана эту игрушку. Возможно, как достойный гражданин, отнесет пистолет в полицию. То-то они порадуются.

У подъезда стояла полицейская машина. Я втиснулся на сиденье, два моих спутника устроились по бокам. Никто не проронил ни слова. Я хотел закурить, но один из этих церберов вырвал пачку у меня из рук. У него самого в кармане лежали три сигары, и я, как бы невзначай двинув локтем, превратил их в труху. Не люблю таких штучек.

Прокурор ждал меня с нетерпением и нескрываемой радостью. У двери стоял полицейский в форме. Два детектива довели меня до стула и встали сзади.

- Значит, я арестован? - констатировал я.

- Похоже на то.

- Так да или нет? - Я вложил в этот вопрос все свое презрение.

Прокурор стиснул зубы:

- Да, вы арестованы по подозрению в убийстве.

- Я могу позвонить? Прокурор улыбнулся:

- Рад буду поговорить с вашим адвокатом и послушать, как он станет убеждать меня в том, что прошлую ночь вы провели у себя в постели. Но когда он это сделает, я приведу швейцара и ваших соседей, которые показали, что до самого утра из вашей квартиры не доносилось ни звука.

Я снял телефонную трубку и назвал номер бара, в котором договорился встретиться с Патом. Прокурор немедленно записал цифры. К телефону подошел бармен, ирландец Флинн.

- Говорит Майк Хаммер. У вас находится человек, который может рассказать, где я провел прошлую ночь. Передайте ему, чтобы он немедленно приехал к федеральному прокурору. Благодарю вас, Флинн.

Сейчас он повесит трубку и объявит на весь зал то, о чем я просил. Прокурор сидел, положив ногу на ногу.

- Я собираюсь получить назад свою лицензию на этой неделе. Когда это случится, вам придется принести мне извинения, иначе на следующих выборах вас может ждать неприятный сюрприз.

Один из держиморд, стоявших сзади, врезал мне по затылку.

- В чем, собственно, вы меня подозреваете? Этот негодяй не мог больше сдерживаться и ухмыльнулся:

- Охотно вам отвечу, мистер Хаммер. Поправьте меня, если я не прав. Вчера вы были в гленвудском спортивном зале. Там у вас произошла ссора с человеком по имени Рейни. Вас подробно описали и опознали по фотографии люди, которые были в кабинете Рейни, когда вы ворвались туда и стали стрелять. Одному из них пуля попала в ногу, а Рейни - в бедро и в голову. Так?

- И вы нашли пистолет, из которого был произведен роковое выстрел?

- Разумеется, вы достаточно умны и успели избавиться от улики.

- И вы всерьез полагаете, что их свидетельств достаточно, чтобы обвинить меня? В таком случае у них должна быть безупречная репутация.

- Это не ваше дело. Посмотрим, кто сможет подтвердить ваше алиби.

Ответить я не успел. В кабинет вошел Пат. Вид у него был унылый, но, когда он взглянул на сияющую физиономию прокурора, выражение его лица изменилось. Он изо всех сил старался соблюсти приличия, но это ему плохо удавалось. Голос его звучал так, словно он отчитывал нерадивого подчиненного:

- В прошлую ночь я был у Майка Хаммера. Сказав мне о предполагаемом аресте, вы избавили бы себя от лишней работы и неприятностей. Я пришел к Майку в девять вечера, и до четырех утра мы играли в карты.

Прокурор побледнел от гнева. Когда он забарабанил пальцами по столу, я заметил, как вздулись вены на его руках.

- Как же вы прошли в дом? - выдавил он из себя.

- Черным ходом, - спокойно ответил Пат. - Мы оставили машину во дворе и прошли в квартиру со двора.

- Чего ради вас туда понесло?

- Повторяю: мы играли в карты, - ответил Пат, - хотя вообще-то это не ваше дело. И еще мы беседовали о вас. Майк отзывался о вас не слишком лестно. Должен ли я повторить его слова для протокола?

Мне показалось, что прокурора сейчас хватит удар.

- Нет, - выдавил он наконец, - это излишне.

- Вот что я имел в виду, когда говорил о свидетеле с безупречной репутацией, - пояснил я. - Могу ли я считать, что инцидент исчерпан?

Голос прокурора дрожал от ярости:

- Да! Убирайтесь отсюда, и поживее! Вы тоже, капитан Чамберс! С вами мы еще поговорим.

Я встал и извлек из кармана новую пачку сигарет. Парень, у которого я раскрошил сигары, усмехнулся.

- Прикурить не найдется?

- Не забудьте, что я говорил о лицензии. Зайду к вам в конце недели, проговорил я и напоследок наградил прокурора лучезарнейшей улыбкой.

Я спустился по лестнице следом за Патом и сел в его машину. Минут десять мы молча ехали куда глаза глядят.

- Просто непостижимо, как это тебе удается? - проворчал наконец Пат.

- Что удается?

- Вляпываться то в одну, то в другую историю... Вместо ответа, я предложил выпить по рюмочке. Сейчас это было нам просто необходимо. В баре я оставил Пата поскучать в одиночестве, а сам направился к телефону и позвонил в редакцию "Глобуса".

- Привет, Эд, это Майк... Я хотел бы кое-что узнать по поводу Рейни. Его вчера пристрелили...

- Знаю... Я думал, ты сам что-нибудь мне расскажешь. Все утро ждал твоего звонка.

- Об этом забудь. Понятия не имею, кто прикончил этого негодяя, знаю только, что это был не я.

- Правда? - Его тон не оставлял никаких сомнений в том, что он не поверил ни единому моему слову.

- Чистейшая правда. А теперь слушай. Плюнь на Рейни. Ты можешь сделать сейчас одно из двух. Либо позвонить федеральному прокурору и заявить, что я еще вчера болтал о том, что с Рейни случится что-то подобное. Либо посидеть тихо и подождать, пока начнется большой скандал, а потом сорвать большой куш. Как ты поступишь?

Он хихикнул в трубку:

- Подожду. Можно, конечно, позвонить, но я подожду. Кстати, знаешь, кто такие эти напарники Рейни?

- Нет.

- У него были два напарника - Пети Кассандре и Джордж Гамильтон. Оба из Детройта, и у обоих рыльце в пуху. Крутые ребятки...

- Ну, не так уж они и круты...

- Неужели? Ладно, Майк, посмотрим, что будет дальше. Давненько я не встревал в скандалы.

Я вернулся к Пату, и он сразу же поинтересовался, где я был. Я соврал, что звонил к себе в офис, потом забрался на табурет и залпом выпил свой коктейль. Пат уже давно сидел перед пустым бокалом, задумчиво уставившись куда-то вдаль. Он был встревожен. Я ободряюще похлопал его по плечу:

- Не падай духом. Пат. Мы все равно победим. Мы уже утром кое-кому утерли нос, а посему у тебя должно быть отличное настроение.

- Я, наверное, закоренелый полицейский и ненавижу ложь. Если бы не чувствовал всем нутром, что прокурор собирается пришить тебе убийство, исключительно из ненависти, не стал бы тебя вытаскивать. Он хочет заполучить твою шкуру.

- И почти добился своего. Я рад, что ты понял ситуацию и прикрыл меня.

- А что мне оставалось делать? Чертовски трудно доказать, что ты спал ночью у себя дома. Все косвенные свидетельства выглядят в таком случае крайне неубедительно.

- Я не смог бы ничего доказать и за миллион лет. Пат чуть не выронил свой бокал. Он схватил меня за воротник и развернул на табурете к себе.

- Но ты же сам сказал мне, что был дома! - прорычал он.

- Нет, Пат, я был у Рейни и даже всадил в него пулю. Пат побелел как полотно. Руки его дрожали. Я неторопливо отпил из своего стакана и продолжил:

- Но не в голову. Это сделал кто-то другой. Мне чертовски не хотелось втягивать тебя в эту авантюру, Пат, но, если мы хотим изловить убийцу, нам нужно действовать вместе.

Пат провел рукой по лицу. Он по-прежнему был смертельно бледен. Залпом допив свой коктейль, он потянулся за следующим, и при этом руки его дрожали так, что в бокале звякали кусочки льда.

- Я нарушил свой долг, Майк, - медленно проговорил он. - Но теперь сам тебя арестую.

- Давай. Можешь упрятать меня за решетку и подождать, пока прокурор разделается с тобой и посадит на твое место какого-нибудь послушного идиота. А убийца будет разгуливать на свободе и потешаться над нами. Ты этого хочешь? Неужели ты не чувствуешь, чем дело пахнет? Все сплетается в один клубок.

Пат не ответил, тупо уставившись в свой бокал, и я продолжил:

- Я навещаю Эмиля Перри, и как раз в это время у него находится Рейни. Но Перри заявил, что Честер Вилер покончил жизнь самоубийством из-за финансовых неурядиц. Причем Перри совершенно не знал Вилера. Выходит, от Вилера нить тянется к Перри, а от того к Рейни. Каждые два месяца Перри снимал со своего счета по пять тысяч долларов. Что это значит? Явный шантаж. Вчера Перри снял со счета все деньги и умотал из города в неизвестном направлении. Но эти деньги он взял не на дорожные расходы. Он хотел выкупить документы, которыми его шантажировали. Я был в доме у Перри, и вот что осталось у него в камине. Я вынул из кармана конверт и положил его рядом с бокалом Пата. - А теперь я расскажу тебе, из-за чего убили Рейни. Навещая Перри, я пообещал ему, что все равно докопаюсь, чем так запугал его Рейни. Это привело Перри в неописуемый ужас: он упал в обморок. Когда я ушел, он тотчас же позвонил Рейни, сообщил ему, что произошло, и предложил продать ему все документы за кругленькую сумму. Рейни согласился, но при этом решил вывести меня из игры. Он попытался пристрелить меня прямо посреди Бродвея. Если бы ему это удалось, то не осталось бы ни одного свидетеля, и он вышел бы сухим из воды. Но ему не повезло. Я нанес ему визит и потребовал, чтобы он оставил в покое Перри, а для вящей убедительности всадил пулю в ногу ему и его сообщнику.

Пока я все это рассказывал, мне казалось, что Пат меня не слушает. Но когда я закончил, он повернул голову и осведомился:

- От кого же Рейни получил вторую пулю?

- Дай мне договорить, Пат. Ведь все это дело - убийство Вилера, шантаж Перри, покушение на меня и все, что с этим связано, - Рейни проделывал не один. У него на это извилин не хватило бы. Здесь замешан кто-то еще. Рейни был простым исполнителем и погиб потому, что в чем-то ошибся или переступил грань дозволенного. Вполне возможно, убийца видел меня и решил, что я сделаю все за него, а когда его расчеты не оправдались, поспешил вмешаться сам.

Пат рисовал на стойке какие-то замысловатые узоры.

- Но кто бы это мог быть? - проворчал он.

- Например, Клайд. Мы до сих пор не установили связи между ним и Рейни, но наверняка это сделаем. Ведь Рейни околачивался в "Бовери" не просто так. Десять против одного, что он работал на Клайда вместе с дюжиной других бандюг.

- Возможно. Но пуля, застрявшая в бедре Рейни, и та, что разнесла ему голову, выпущены из одного пистолета.

- Я стрелял из чужого оружия.

- Об этом я не подумал. Пистолет, естественно, исчез, и мы его не нашли.

- Ну так вот. Я всадил пули в ногу Рейни и его дружку, а пистолет оставил там на столе.

К нам подошел бармен и вновь наполнил наши бокалы, придвинув тарелку с земляными орехами. Я сразу же запустил в нее пальцы. Пат бросал орехи в рот по одному.

- Я расскажу тебе, как выглядит дело. Тот парень, что остался целым и невредимым, выволок своего приятеля из комнаты и стал звать на помощь. Никто не пришел, и тогда он бросил Рейни, который, по его словам, был уже мертв, дотащил раненого до машины и повез в больницу. Оттуда он позвонил в полицию. Описал твою внешность и позже узнал тебя на фотографии.

- Тогда все ясно. Убийца пробрался туда после моего ухода. То ли угрозами, то ли взяткой он заставил партнеров Рейни показать, что смертельный выстрел сделан мною. Оба известны в полиции Детройта, и у одного из них был пистолет.

- Я займусь этими двумя голубчиками, - угрожающе проговорил Пат. - Думаю, мне удастся вытряхнуть из них правду.

- Не будь наивным, - ухмыльнулся я. - Неужели думаешь, что они еще сшиваются в Нью-Йорке?

- У одного из них прострелена нога.

- Ну и что? Это все же лучше, чем простреленная голова. А ребятки вовсе не так круты, какими хотели бы казаться.

- Но тем не менее я объявлю розыск.

- Это не повредит. Кстати, ты нашел пули, разбившие витрины?

- Об этом я и хотел тебе рассказать, - оживился Пат. - Там было две пули, и обе выпущены из оружия 38-го калибра. Правда, пистолеты были разными. Выходит, что отправить тебя на тот свет пытались сразу двое.

Если Пат думал удивить меня этой новостью, то сильно ошибся.

- Я так и подозревал. Ниточки тянутся к Рейни и Клайду. Как я тебе уже говорил, Перри после моего ухода, видимо, позвонил Рейни и сообщил ему о моих намерениях. Это было около полудня, и Рейни решил, что я буду обедать дома. Он отправился туда и, когда я вышел из квартиры, где надевал пальто и перчатки, последовал за мною. Я никак не ожидал слежки, потому и не обратил на него внимания. Возможно, он висел у меня на пятках целый день, пока я не подставился ему.

- Но какое отношение ко всему этому имеет Клайд?

- Раскинь мозгами, Пат. Если Клайд действительно был боссом Рейни, то он, видимо, присматривал за своими подручными, чтобы проверить, как выполняются его приказы.

- Тогда получается, что второй раз в тебя стрелял Клайд. И тебе это на руку.

- Да, но, к сожалению, я увидел только часть лица и не могу с уверенностью сказать, кто это был. Но если второй выстрел сделал Клайд, то он на этом не остановится. Он предпримет еще одну попытку, и она станет последней, будь уверен.

Я допил коктейль и протянул бокал за новой порцией. Потом мы заказали сандвичи, молча расправились с ними и отметили это событие еще двумя бокалами коктейля. Я предложил Пату сигарету, и мы закурили.

- Кто накрутил хвоста нашему приятелю прокурору?

- Я ждал, когда ты об этом спросишь. Все довольно странно. Люди услышали об убийстве и потребовали жестких мер. Некие влиятельные люди, живущие в Гленвуде. Кое-кто из них присутствовал при опросе свидетелей.

- Кто именно?

- Один - чиновник из какого-то министерства, другой - глава клуба во Флатбуше. Еще один крутится в доме сенатора штата, двое бизнесменов... Все активно занимаются общественными делами.

- Да, забавные у Клайда друзья.

- Он может найти друзей и повыше, Майк. И пониже - вплоть до самых грязных подонков, если ему потребуется. Я кое-что разнюхал с тех пор, как мы виделись последний раз. Задал разным людям по парочке вопросов о Динки Вильямсе. Сдается мне, этот негодяй далеко пошел.

С минуту я разглядывал кусочки льда в своем бокале. - А мне сдается, проговорил я тихо, - что я могу помочь ему пойти еще дальше. Совсем далеко, туда, где он будет пожимать руку самому дьяволу. И я сделаю это, когда настанет время.

Глава 9

В тот вечер мне так и не удалось исполнить задуманное. Я зашел за своей машиной и, используя предоставившуюся возможность, поднялся в офис, где обнаружил записку от Вельды, в которой она сообщала, что звонила Конни. Вместо подписи она нарисовала меч, с которого капала кровь. Вельда и не догадывалась, что эта шутка окажется пророческой.

Я сразу же позвонил Конни. Ее голосок был не таким радостным, как обычно.

- Майк, я так беспокоилась...

- Из-за меня?

- Да... Майк, расскажи, что случилось вчера вечером? Я слышала в "Бовери" разговоры о тебе и о Рейни...

- Очень интересно... И кто же говорил?

- Какие-то люди, которые ходили на эти состязания. Они сидели в ресторане позади меня и рассказывали о том, что там случилось.

- В котором часу это было?

- Довольно поздно. Точно сказать не могу. Я очень беспокоилась за тебя и сразу же попросила Ральфа отвезти меня домой. О, Майк... - Голос Конни сорвался, и я услышал, как она заплакала.

- Успокойся, дорогая. Сейчас я к тебе приеду.

- Да, приезжай, пожалуйста, Майк. И не заставляй меня долго ждать.

Я исполнил ее просьбу. По дороге проскочил несколько светофоров на красный свет, дважды услышал где-то сзади свистки полицейских, но добрался до дома, где жила Конни, за пятнадцать минут. Лифт не работал, и я взбежал по лестнице.

Глаза Конни все еще были красные от слез. Она бросилась ко мне, и теплый запах ее волос растопил лед в моем сердце.

- Милая моя, - проговорил я, чуть отстраняя ее от себя, чтоб рассмотреть получше.

Конни запрокинула голову и улыбнулась.

- Теперь все хорошо, Майк, - сказала она. - Ты здесь. Не знаю, с чего это я так волновалась, но была совсем не в себе.

- Должно быть, я похож на твоих братьев.

- Да. Но не только поэтому.

Я поцеловал ее нежные алые губы.

- Еще, - попросила она. - Только не в дверях. Зачем нам лишние разговоры.

Конни заперла дверь, и я поцеловал ее еще раз. Войдя в комнату, я уселся в кресло, а Конни примостилась у моих ног. Она смотрела на меня счастливыми глазами, походя скорее на ребенка, чем на взрослую женщину.

- Вчерашний вечер показался мне таким скучным, - тоскливо пролепетала она. - С тобой было бы гораздо лучше.

- Расскажи мне все.

- Да нечего, собственно, рассказывать. Пили, танцевали и играли в рулетку. Сначала Ральф выиграл больше тысячи долларов, а потом проигрался. Да, вспомнила, там еще был Антон Липсек, звал нас к себе. Прими мы его приглашение, Ральф остался бы в выигрыше.

- Антон был один?

- Да.., пока был трезвым. Но потом порядочно набрался и стал приставать чуть ли не ко всем девицам подряд, так что одна даже залепила ему пощечину. Я ее понимаю. У нее под платьем не было совсем ничего. Потом он подсел к Лилиан Корбет - она тоже работает в агентстве - и принялся заливать ей что-то по-французски.

- Она тоже его отшила?

- Наверняка сделала бы это, если б понимала хоть что-нибудь по-французски. Потом ее совсем развезло, и она испортила ему костюм, но Антон только позабавился, опять перешел на английский и стал клеиться к Марион Лестер. Марион ничего против не имела.

Я тихонько перебирал пальцами шелковистые волосы Конни.

- Так Марион тоже была там?

- Да. Посмотрел бы ты, как она танцевала. Когда она начинает вертеть задом, то выглядит такой безобразной! Но Антона окрутила будь здоров, а это не так-то просто. А тут еще какой-то тип на полголовы ниже Марион схватился с Антоном из-за нее. Но потом Антон пригласил всю эту компанию к себе домой, и они согласились. Представляю себе, что там творилось.

- Ну а ты что делала?

- Мы с Ральфом еще немного потолкались возле рулетки. Я ужасно скучала, но Ральфа нельзя было оторвать от стола. В конце концов я отправилась в бар болтать с барменом. Там я просидела до тех пор, пока Ральф не проиграл всего, что до этого выиграл. Мы вернулись за стол и выпили еще по парочке коктейлей. - Неожиданно личико Конни стало каким-то испуганным. - В этот момент и появились двое новых посетителей, которые стали рассказывать о стрельбе в спортзале, о Рейни и о тебе. Один сказал, что недавно читал о тебе в газете. Мол, ты как раз годишься для такого дела. А потом они стали биться об заклад, что тебя схватят еще до рассвета.

- И кто выиграл?

- Не знаю. Я на них не смотрела. Но мне было так страшно сидеть там и слушать это все.., я.., я даже поплакала немножко. А Ральф решил, что это из-за его проигрыша, и стал меня утешать. Я попросила его отвезти меня домой и стала ждать твоего звонка. Но ты так и не позвонил, Майк, почему?

- Был занят, моя дорогая. Пришлось объясняться с полицией.

- Ты стрелял в него?

- Да, но только для острастки, а убил его кто-то другой.

- Майк!

Я погладил ее по голове и рассмеялся:

- Ты с Ральфом пришла в "Бовери" довольно рано. Вы видели там Клайда?

- Видели, но мне кажется, что он появился только после полуночи.

- А как он выглядел? Тебе ничего не бросилось в глаза?

Конни наморщила лоб и стала задумчиво грызть пальчик.

- Он был какой-то странный. Слишком, пожалуй, дерганый.

Да, можно его понять. Как не волноваться, если только что прикончил человека.

- А кто-нибудь еще заинтересовался разговором? Скажем, Клайд?

- Сомневаюсь, что он его слышал.

- А кто еще там был? Какие-нибудь шишки?

- Там все такие. Обычные люди в "Бовери" не ходят. Если ты ходишь в "Бовери", значит, либо сам большая шишка, либо крутишься при них.

- Да. Я им не показался.

- Красивая девушка - самый лучший пропуск, - усмехнулась она.

- Только не говори мне, что они требуют называть пароль.

- Ну... Пароль нужен, чтобы войти в задние комнаты. Для каждой свой. В этих комнатах звуконепроницаемые стены и стальные двери...

Я взъерошил Конни волосы и заглянул в лицо:

- А не слишком ли ты много знаешь? Ведь до этого была в "Бовери" всего один раз - со мной.

- Ты сказал мне когда-то, что я умна. Забыл? Пока Ральф развлекался за рулеткой, мы с барменом немного поболтали. Он-то и рассказал мне о системе сигнализации и запасных выходах. В стенах там есть двери, которые откроются по тревоге, так что, если придет полиция, все, кому нужно, успеют удрать. Клайд лапочка, правда?

- У него все продумано до мелочей, - согласился я и легонько пнул подушку, на которой Конни сидела. - Мне пора идти, малышка.

- Ну Майк.., пожалуйста.., останься еще.

- Не могу. Время не ждет. Где-то в этом ужасном городе бродит парень с револьвером в руке, и он уже наметил следующую жертву. Мне надо быть там, где это случится.

- Я понимаю... - Конни стала похожа на рассерженного котенка. - Но мне хочется тебе еще кое-что показать. Подождешь немного, милый?

- Ладно.

Конни встала, чмокнула меня в щеку и снова усадила в кресло.

- Сейчас мы выполняем заказ для фирмы, делающей нейлоновое белье. Последняя модель прибыла только сегодня, и меня будут снимать в ней для обложки журнала. А когда съемки закончатся, я смогу оставить эту штуку себе.

Конни быстро исчезла в спальне. Пока она переодевалась, я успел выкурить сигарету.

- Можешь войти, Майк! - наконец крикнула она.

Я распахнул дверь и замер. Меня бросало то в жар, то в холод.

Ее прекрасную фигурку обволакивал тонкий, как паутинка, и почти прозрачный пеньюар. Такой, какой я видел ее сейчас, не увидит никто. При съемках лампы будут освещать ее спереди, а сейчас они горели сзади И под легкой паутинкой больше ничего не было.

Конни с улыбкой повернулась ко мне и стала еще соблазнительнее.

- Я тебе нравлюсь, Майк?

Я поманил ее пальцем. Она проплыла через комнату и остановилась прямо передо мной.

- Сними... - попросил я.

Легкое движение плеч - и пеньюар оказался на полу.

- Я буду любить тебя так нежно, Майк...

- Нет.

- Почему? - Она приоткрыла рот и облизнула губы.

- У меня нет времени, - едва слышно ответил я. Угольки ее глаз вспыхнули и обожгли меня. Я взял Конни за плечи и привлек к себе, впившись в ее нежные губы. Она пощекотала меня язычком, пытаясь распалить мою страсть настолько, чтобы я остался. Но я не мог себе этого позволить. Отстранился от нее и хотел сказать пару слов на прощанье, но голос у меня совсем пропал.

Я ушел, а она осталась стоять в дверях в своем прозрачном одеянии, и на плечах ее еще виднелись следы моих пальцев.

- Ты найдешь того, кого ищешь, Майк. Ничто тебя не остановит. Ничто! Голос ее прозвучал хрипло, но в нем явственно звучала насмешка. И уже из коридора я услышал, как она прошептала:

- Я люблю тебя, Майк. Люблю по-настоящему.

На улице опять падал снег. Ветра не было, и пушистые хлопья опускались на землю медленно, но неотвратимо, словно желали засыпать весь город. Прохожих на улице осталось совсем мало, да и те спешили к краю тротуара и оглядывались в поисках такси. Я сел в машину и включил "дворники". У снегопада были свои плюсы: он делал машины похожими друг на друга. Если кто-то подкарауливает меня с револьвером, ему придется потрудиться, чтобы отличить мою машину от других. Вспомнив о покушении, я опять разозлился. Мой револьвер заперт в сейфе в кабинете Пата, а пистолет у лифтера, если, конечно, он его не выбросил. Без оружия мне было неуютно. В отличие от других беспечных граждан, я не мог забыть о том, что по городу ходит убийца. Ведь этот ублюдок охотился за мной.

Дома, в ящике комода, у меня лежал еще один пистолет 38-го калибра. Он был почти такого же размера, как и тот, что ржавел сейчас в кабинете у Пата, и моя кобура отлично для него годилась.

Снегоочиститель прополз перед моим домом как раз в тот момент, когда я подъехал, и должен был вернуться не раньше чем через час, так что я без опаски оставил машину прямо на улице и вошел внутрь.

Лифта ждать не стал, поднялся по лестнице, не снимая пальто, открыл входную дверь и щелкнул выключателем. Но свет не зажегся. Тогда я ощупью стал пробираться к настольной лампе. Каким образом человек понимает, что он в комнате не один? Какое смутное ощущение рождает у вас чувство опасности и заставляет действовать с быстротой зверя? Мои пальцы уже нащупали ножку лампы, когда я почуял нависшую надо мной угрозу.

Зарычав, я схватил лампу и изо всех сил швырнул ее в темноту. Она с грохотом ударилась о стену. В тот же миг раздался выстрел.

В неимоверном прыжке я кинулся на противника. Мне удалось поймать его за ноги. Он оказался легче меня и упал на колени. Но уже в следующий момент я заработал мощный удар в челюсть. Уворачиваясь от его кулаков, я случайно наткнулся на стол и опрокинул его. На пол с шумом полетели ваза и графин с коньяком. В соседней комнате послышались голоса. Я протянул руку и ухватил своего противника за куртку, но он оказался сильнее и, вырвавшись, опять двинул меня в зубы. Мне оставалось только защищаться. Как же я проклинал пальто, стеснявшее мои движения. Новым ударом убийце удалось свалить меня на пол.

Правда, в следующую секунду я вскочил на ноги, но запутался в шнуре настольной лампы и опять оказался на полу. Мне показалось, что мой противник замешкался и не знает, продолжать драку или смыться. В этот миг раздался стук в дверь и чей-то громкий голос. Это спасло меня. Неизвестный предпочел ретироваться, предварительно нанеся еще один сокрушительный удар по моей многострадальной голове. Что было потом, не помню. Потерял сознание...

У мужчины, склонившегося надо мной, было серьезное круглое лицо, а губы как-то странно шевелились. Это было смешно, поэтому я расхохотался, а он как будто стал еще серьезнее. Так продолжалось некоторое время, и лишь потом я сообразил, что мужчина со мной разговаривает. Он несколько раз спросил, как меня зовут и какой у нас сегодня день недели. Наконец я понял, чего он от меня добивается, перестал смеяться и ответил. Он тоже улыбнулся.

- Все в порядке, - заявил он. - Поначалу мне казалось, что дело обстоит гораздо хуже. - Он повернулся, обращаясь к кому-то, кого я не видел:

- Легкое сотрясение мозга и ничего больше.

В ответ на это я услышал сожаление, что мне не сломали шею. Я узнал этот голос. Он принадлежал прокурору. Импозантно засунув руки в карманы, он пытался произвести достойное впечатление. Я с трудом приподнялся и сразу же почувствовал в затылке страшную боль. Присутствующие стали расходиться. Маленький круглолицый человечек с черной докторской сумкой, две кудрявые девицы, швейцар, еще мужчина и женщина, немного напуганные... Остались детективы: один в новенькой морской форме, двое других в штатском, с сигарами в зубах. И конечно же прокурор. Мой друг Пат сидел в углу на единственном стуле, у которого еще остались ножки.

Прокурор сунул мне под нос два бесформенных свинцовых кусочка.

- Эти пули мы извлекли из стены, - набросился он на меня. - Вы можете объяснить, что это значит?

Один из детективов помог мне подняться на ноги. Расплывчатые очертания предметов перед глазами постепенно приняли отчетливые формы. До этого все сливалось в смутные темные и светлые пятна.

Я обнаружил, что улыбаюсь, лишь тогда, когда прокурор строго спросил:

- Что здесь смешного?

- Скоро узнаете.

Прокурор рассвирепел. Он подступил ко мне вплотную и, вцепившись в воротник моего пальто, часто задышал в лицо. В другое время я бы этого не стерпел, но теперь мне трудно было даже руку поднять.

- Что здесь смешного, Хаммер... Или вы... Я отвернулся и пробурчал:

- У вас изо рта воняет. Отойдите. Он едва не впечатал меня в стену. Я по-прежнему ухмылялся.

- Отвечайте, живо, - прохрипел прокурор.

- А у вас есть ордер на арест? - спокойно поинтересовался я. - По какому праву вы врываетесь ко мне в дом и требуете, чтобы я отвечал на ваши вопросы? Если мы встретимся как-нибудь на улице, я раскрою вашу самодовольную физиономию. А теперь убирайтесь отсюда и поцелуйтесь со своей толстой задницей. И лучше вам сделать это прямо сейчас, пока я еще не очухался. Да, кстати, заберите с собой этих прихвостней. Они не полицейские.., они как вы.., лизоблюды. Убирайтесь.

Двое детективов с трудом удержали его, когда он бросился ко мне, чтобы набить морду. Никогда я не видел прокурора в такой ярости и надеялся, что этого ему хватит надолго. Трое молодчиков увели своего шефа, и никто из них даже не заметил, что Пат остался в комнате. Он по-прежнему сидел на стуле.

- Когда же ты наконец образумишься? - проговорил он, покачивая головой. Надеюсь, мне-то ты скажешь, что здесь произошло?

Я взглянул на свои руки. Кожа на костяшках была содрана, а вместо ногтя на указательном пальце болтался лишь жалкий огрызок.

- Кто-то был здесь, когда я пришел. Два раза выстрелил в меня, но промахнулся. Мы подняли такой шум, что ему пришлось удирать. Если б я не грохнулся, у прокурора были бы все основания обвинить меня в убийстве: живым бы я этого подонка отсюда не выпустил. Кстати, как прокурор пронюхал об этой истории?

- Твои соседи сообщили в ближайший полицейский участок. Начальник участка уже знал о тебе и позвонил прокурору. Тот бросил все дела и примчался сюда.

Я хмыкнул и попробовал разжать кулаки.

- А ты видел пули у него в руке?

- Да, я лично вынимал их из стены. Они того же калибра, что и в витрине на Бродвее. Это означает, что тебе уже дважды удалось увернуться от неизвестного убийцы. Говорят, в третий раз не везет.

- Они должны будут сравнить эти пули с другими.

- По твоей теории получается, что если она выпущена из пистолета, из которого в тебя стреляли на Бродвее, то на тебя напал Рейни, а если из другого, значит, Клайд.

Я потрогал скулу и поморщился от боли.

- Это не мог быть Рейни. Черт возьми! Чего ты ждешь? Надо пойти и схватить этого подонка Клайда немедленно. Пат печально улыбнулся:

- Пойми, Майк. Есть такое слово - улики. Где они? Или ты думаешь, что прокурор поверит твоим домыслам? А особенно теперь... Даже если это был Клайд, он не оставил никаких следов. Так же как и убийца Рейни. Тот тоже был в перчатках.

- Да, ты прав, старина. Клайд запросто может обеспечить себе хоть десять алиби.

- И это еще не все. По документам Вилер покончил с собой, и мне будет стоить большого труда убедить начальство, что это не так Взглянув на свою руку, я заметил, что все еще сжимаю указательным и большим пальцами кусочек материи. Я осторожно взял его и протянул Пату.

- Отнеси в свою лабораторию. Может быть, это нам поможет.

Пат долго и с интересом разглядывал обрывок, потом вынул конверт и аккуратно засунул кусочек материи туда.

- Этот убийца - самый сильный человек из тех, кого я встречал. Он - просто танк.

- Ты помнишь, что я тебе говорил, Пат? Вилеру пришлось защищаться перед смертью. Я все время думаю об этом. Убийца выследил Вилера и пробрался в номер... Он полагал, что Вилер спит, но тот, вероятно, собирался пойти в туалет или в ванную. Убийца хотел расправиться с ним, не применяя оружия, и представить дело так, будто мы, напившись, подрались. Но Вилер не спал, и этому подонку пришлось изменить свой план. Вилер же понял, что его ожидает, и начал отчаянно защищаться. Видимо, именно он и вытащил мой пистолет из кобуры... Представь себе, Пат. В руке у Вилера пистолет. Он стреляет в напавшего на него человека, но тот успевает ударить его по руке, и пуля попадает в матрац. Затем убийца выворачивает руку Вилера, направляет дуло пистолета на него и спускает курок пальцем своей жертвы.

- Да, возможно, - кивнул Пат после некоторого раздумья. - Затем убийца забрал обе гильзы и вытащил пулю из матраца. Он рассчитывал на то, что такую маленькую дырочку могут не заметить. И все прошло бы для него очень удачно, если бы ты не помнил, сколько патронов осталось в твоем револьвере.

- Так оно и есть, - согласился я.

- Вот ты и оказался центром всей этой заварухи. Любой другой ни минуты не усомнился бы, что Вилер покончил с собой. - Пат замолчал и какое-то время хмуро глядел в окно. - Если бы в этом проклятом отеле хоть за чем-то присматривали, - проговорил наконец он. - Если бы нашлась хоть одна любопытная горничная . Нет. А ведь убийца разгуливал там по коридору.

- На нем был довольно поношенный костюм, метил я, немного поразмыслив.

- С чего это ты взял?

- В новом костюме не может быть дырявых карманов.

Пат задумчиво потер лоб, потом достал записную книжку и вытащил из нее несколько листочков. Просмотрев их, он кинул на меня озабоченно-недоверчивый взгляд, еще раз перечитал последнюю страничку и неторопливо убрал свое хозяйство обратно в карман.

- В день, когда был убит Честер Вилер, в отеле зарегистрировались только два новых постояльца. Один из них - почтенный старик, а другой - молодой человек в поношенном костюме. Кстати, с хозяином он рассчитался заранее, а уехал на следующий день после убийства, прежде чем мы стали расспрашивать служащих.

У меня даже голова прошла.

- А есть его словесный портрет?

- Нет. Мы ничего о нем не знаем, кроме того, что он среднего роста. Он сообщил, что приехал в Нью-Йорк к известному хирургу. Нижняя часть его лица была скрыта повязкой.

Я грязно выругался.

- Это вполне мог быть Клайд.

- Или любой другой, - возразил Пат. - Если ты считаешь, что именно Клайд стоит за всеми этими махинациями, позволь задать тебе один вопрос. Неужели ты думаешь, что он станет марать себе руки убийствами?

- Не станет, - растерянно произнес я. - Он просто наймет кого-нибудь.

- Вот и я о том же.

Я злобно трахнул кулаком по подлокотнику кресла.

- Все это чушь, Пат. Не забывай, Клайд уже был замешан в убийстве. Возможно, ему нравится убивать. Возможно, он слишком умен и рассчитывает только на себя.

Выражение лица Пата мне очень не понравилось.

- Прокурор не поверил, что я был у тебя, - мрачно проговорил он. - Послал своих ребят разнюхать это дело. И очень скоро они докопаются до правды.

- Проклятие!

- Кто-то накрутил нашему другу хвост. Кто-то, от кого он зависит. Он должен расплатиться по счету, а ценой может стать твоя голова и моя работа.

- Я понял, Пат. Но что ты предлагаешь? Я могу пока оставить Клайда в покое, но он опять натравит на меня полицию. А мне нужно время. Хотя бы несколько дней...

- Не вижу выхода.

Я закурил еще одну сигарету и пристально посмотрел на Пата.

- Знаешь, Пат, ты можешь прожить целый месяц рядом с осой, и она тебя не ужалит. Но если начнешь ворошить ее гнездо, укусит тебя в ту же секунду. Говорят, от множества осиных укусов можно умереть. - Я встал и взял пальто. Какие у тебя планы на вечер?

- Поскольку ты их уже нарушил, придется сейчас засесть за писанину. - Пат остановился в дверях, ожидая, когда я найду свою шляпу. - Кроме того, хочу выяснить, не нашлись ли напарники Рейни. Ты оказался прав: они как в воду канули.

- А что они сделали со спортзалом?

- Они его продали.., человеку по имени Роберт Хабарт Вильяме.

- Динки, он же Клайд.., черт возьми!

- Ему удалось приобрести зал буквально за гроши. Эд Купер написал по этому поводу сегодня в "Глобусе". Он намекнул, что тут пахнет какими-то грязными махинациями.

- Вот тебе прямая связь Рейни с Клайдом. Пат лишь пожал плечами - Ну и что Этим мы ничего не докажем Рейни мертв, его напарники исчезли. А Клайд владеет не одним этим залом Он известен в спортивном мире.

Мы вышли. В последний момент я вспомнил, зачем, собственно, приходил и поспешно вернулся. Пат ждал меня в коридоре.

Я вытащил из комода пистолет, завернутый в промасленную тряпочку, проверил его, зарядил и сунул в кобуру под мышку. После этой процедуры я почувствовал себя увереннее.

***

Снег... Опять этот проклятый снег. Он заставил меня ползти со скоростью улитки. Хлопья падали так густо, что я не видел ничего дальше своего носа. Везде были пробки. Многие водители побросали свои машины в сугробах и поехали домой на подземке.

Из-за снега я чуть было не разминулся с Вельдой. Она уже оделась и стояла в коридоре, запирая дверь. Однако, увидев меня, открыла ее снова и пропустила меня в комнату. Вельда повесила свое пальто поверх моего, и я, взглянув на нее, опять сошел с ума. Она была еще прекраснее, чем вчера.

- Куда ты собралась? - поинтересовался я. Вельда принесла бутылку и наполнила стакан.

- Мне звонил Клайд. Спрашивал, что я думаю по поводу его вчерашнего предложения - пойти к нему в гости?

- Тухлый поросенок!

- Я ответила, что еще не решила.

- А где ты должна пасть?

- В его квартире, конечно.

- А ты здорово его окрутила, Вельда. Ради твоих прелестей он забыл всех девиц из "Бовери".

Вельда бросила на меня быстрый взгляд и отвела глаза. Я потянулся к бутылке.

- Я сделала все, что в моих силах. Ты же сам этого хотел...

- Извини, Вельда. Я просто ревную. Раньше ты всегда была под рукой, и я привык к этому, а теперь вдруг понял, что страшно боюсь тебя потерять.

От ее улыбки, казалось, стало светлее в комнате.

- Вспоминай об этом почаще, Майк.

- Я помню это всегда. А теперь расскажи, как твои дела.

- Я играю этакую кокетливую барышню. Но, судя по тем взглядам, которые бросает на меня Клайд, за кокетство придется платить. Он уже строит планы нашей будущей семейной жизни.

- Черт побери! - Я с грохотом поставил стакан на стол. - Плюнь на него! Ты сделала все, что могла, теперь я им займусь.

- Мне кажется, шеф сейчас я, - улыбнулась Вельда.

- Да.., в агентстве. Но в любом другом месте - нет. Я взял ее за руку. Несколько секунд мы стояли лицом к лицу, и я чувствовал, как в сердце моем пробуждается нечто, чему сейчас не место и не время.

- Я был глупцом, Вельда. Но теперь наконец прозрел.

- Поздно.

- Ты меня не поняла. Поверь, это не просто увлечение. Это куда серьезнее. - Мои пальцы впились ей в руку.

- Скажи же, Майк. У тебя было столько женщин, что я не поверю, пока сама не услышу это от тебя. Скажи!

Она смотрела на меня с безумной надеждой, и я чувствовал, как дрожат ее руки.

Должно быть, она прочла в моем лице что-то такое, чего я не мог скрыть. Чувство это, поднявшееся из глубин моей души, в тот же миг захватило все мое существо. Я силился произнести хоть слово, но только беззвучно открывал рот. Кровь бешено стучала в висках, к горлу подкатил комок.

- Нет, - выдавил наконец я. - Нет, Вельда! Я знал, что это было. Страх. Леденящий душу ужас. Пошатываясь, я отошел в другой конец комнаты и опустился на стул. Вельда, побледнев, упала передо мной на колени и принялась целовать меня снова и снова. Ее руки ерошили мне волосы, а я вдыхал ее запах: запах свежести и чистоты. Но безумная музыка продолжала грохотать в моей голове.

Вельда спросила меня, что случилось, и я ответил. Но это была не правда. А она хотела знать правду, требовала, чтобы я открылся ей, и в голосе ее звучали рыдания. Это немного привело меня в чувство, и я смог наконец проговорить:

- Нет, дорогая... Только не это. Это - поцелуй смерти. Два раза в жизни я говорил женщинам, что люблю их. И обе они умерли. С тобой такого не будет.

- Майк... Не бойся за меня... Вельда с нежностью сжала мои руки. Но перед моими глазами стояли Шарлотта и Лола.

- Подожди, Вельда. Возможно, когда-нибудь все изменится. Возможно, я перестану думать о тех женщинах, что умерли. О Боже, если мне еще раз придется убивать женщину, я лучше умру сам. Сколько лет прошло с тех пор, как я видел последний раз ее золотые волосы и прелестное личико. Она мертва, но я до сих пор слышу ее голос... А у другой волосы были темные...

- Майк, пожалуйста, прошу тебя... Не надо больше. - Вельда подала мне стакан, и я залпом осушил его. Бешеная музыка в моей голове стихла.

- Все, дорогая, - пробормотал я. - Спасибо. Она улыбнулась, но лицо ее было мокрым от слез. Я поцеловал ее в макушку:

- Когда все это закончится, мы вместе отправимся куда-нибудь отдохнуть. Я сниму со счета все деньги, и мы поживем по-человечески, не гоняясь за преступниками...

Я закурил, пытаясь унять расходившиеся нервы, а Вельда отправилась в ванную. Когда она оттуда вышла, я словно впервые посмотрел на нее. Она была одета в строгий серый костюм, подчеркивавший каждую линию ее прекрасной фигуры. Черт возьми, как же она была хороша! Таких ног я не видел ни у одной женщины! Да, я понимал, почему Клайд так увлекся. Она могла очаровать любого мужчину. А как же я? Каким же идиотом я был раньше!

Вельда взяла у меня изо рта сигарету и затянулась.

- Но сегодня я все-таки схожу к Клайду, - сказала она. - Мне хочется кое-что разузнать.

- Что именно? - спросил я без особого интереса.

- Мне хочется узнать, что дает ему такую власть. Чем он их шантажирует. Как сумел прибрать к рукам людей настолько влиятельных, что они могут вертеть, как хотят, судьями, чиновниками и даже депутатами. Да, он общается с важными людьми. И люди эти звонят ему в условленное время. Они не просят... Они всегда что-нибудь дают Клайду. А он обращается с ними как с подчиненными. Почему они ему это позволяют?

- И ты надеешься раскопать что-нибудь в его квартире?

- Нет. Я убеждена, что у него все хранится вот здесь. - Она постучала себя по лбу. - Он слишком хитер, чтобы делать записи.

- Будь осторожна, Вельда. Клайда трудно провести. Он слишком хитер.

- Я буду осторожна, - улыбнулась Вельда, натягивая перчатки. - А если он зайдет слишком далеко, последую примеру Антона Липсека и скажу ему что-нибудь по-французски.

- Ты же не знаешь французского.

- Клайд тоже. Но это его бесит. Антон отпускал в его адрес шуточки и смеялся, а Клайд только краснел.

- Да ну! - удивился я. - По-моему, Клайд не из тех, кто будет терпеть насмешки. Странно, что он не натравил на Антона своих мальчиков.

- И тем не менее это так. Он помалкивал, хотя видно было, что взбешен. Возможно, за этим что-то кроется.

- Очень может быть.

Вельда надела пальто и взглянула в зеркало, хотя смело могла этого не делать - в ней все было прекрасно.

Я понял, что опять начинаю ее ревновать, и отвел глаза. Вельда приблизилась ко мне и поцеловала меня на прощанье.

- Почему бы тебе не остаться здесь на ночь, Майк?

- Ловлю на слове.

- Но когда вернусь, я тебя выставлю. Возможно, приду очень поздно, но за мою честь не беспокойся.

- Хорошо бы!

- Доброй ночи, Майк.

- До свидания.

Вельда улыбнулась и ушла. Я слышал, как она открыла и закрыла дверь лифта. Попадись мне Клайд сейчас, я просто разорвал бы его на куски. Мне даже курить не хотелось от злости...

Некоторое время я предавался мрачным мыслям, после чего подошел к телефону и набрал номер Конни. Ее не оказалось дома. Тогда я позвонил Джун. Долго никто не отвечал, но когда я уже собирался повесить трубку, послышался ее очаровательный низкий голос.

- Это Майк, - сказал я. - Извините за столь поздний звонок, но мне страшно захотелось узнать, что вы сейчас делаете?

- Ничего. А почему бы вам не прийти ко мне, чтобы помочь в этом занятии?

- Лучшего я и не желаю.

- Тогда поспешите. Буду рада видеть вас у себя.

Когда она говорила таким тоном, я готов был лететь к ней со скоростью реактивного самолета.

В квартире Джун все казалось мне до странности знакомым. Только потом я понял, что виной этому мое воображение. Я тысячу раз представлял себе визит к Джун в самых разных вариантах.

Но теперь, когда я нажал кнопку звонка наяву, меня влекло к ней еще сильнее, чем в тех фантазиях.

Щелкнул замок, и я распахнул дверь. Джун стояла в дверях своего Олимпа: прекраснейшая улыбчивая богиня в длинном домашнем платье из какой-то удивительной ткани, переливавшейся всеми цветами радуги при малейшем ее движении.

- Вот и я, Джун.

- Я ждала вас.

Если бы я не знал абсолютно точно, что тихая музыка, услаждающая слух, доносилась из радиоприемника, я счел бы ее ангельским пением.

Королева богинь так соблазнительно подготовила свой Олимп к моему приходу, что любой смертный на моем месте с радостью навсегда покинул бы грешную землю.

В комнате на столе, накрытом для ужина, горели свечи, красовалась изящная фарфоровая посуда и хрустальные рюмки. Яства были столь изысканными, что я наверняка истек бы слюной от одного их вида, если бы не близость Джун, - она волновала меня гораздо больше.

Мы болтали о всяких пустяках, забыв все неприятности последних дней, но наши взгляды были красноречивее слов. Платье Джун поблескивало и искрилось в свете свечей, его пышные рукава ниспадали до локтя, оставляя открытыми ее тонкие, но сильные руки.

После ужина Джун принесла коктейль.

Мы выпили за предстоящий вечер, потом Джун поднялась, и мы, взявшись за руки, прошли в библиотеку.

Джун предложила мне сигарету из серебряного портсигара, но я отказался и вытащил свою смятую пачку: я был всего лишь смертным и не забывал об этом. Она поднесла мне зажигалку:

- Как вам ужин, Майк?

- О, это было чудесно.

- Я старалась для вас. Со времени нашей последней встречи я только и делала, что сидела дома и ждала вас.

Джун устроилась напротив меня на кушетке и откинулась на подушки, призывно поглядывая на меня.

- Я был занят, моя богиня.

- Занят?

- Да, разными делами.

Ее пальчики нежно дотронулись до моей щеки.

- А это откуда у вас, Майк?

- Небольшая производственная травма. Джун весело рассмеялась, но, взглянув на мою мрачную физиономию, вдруг стала серьезной.

- Но как... - начала она.

- Не сейчас, - оборвал я ее. - Это слишком печальная тема.

- Хорошо. - Она положила сигарету на столик и взяла меня за руку. Потанцуем, Майк?

В ее устах мое имя звучало просто волшебно. Музыка звала и кружила, и мы летали как тени, подхваченные ее затягивающим ритмом. Я ощущал под платьем тепло ее тела, но не смел приблизиться к ней - едва я пытался привлечь ее к себе, она ускользала, смеясь, в каком-то немыслимом па, и мне доставался лишь ее взгляд и шелест платья.

Первая мелодия кончилась, оборвавшись на низкой призывной ноте, и зазвучал вальс. Джун медленно подплыла ко мне, но я покачал головой. Нет... С меня было достаточно. Она танцевала так соблазнительно, так призывно, что меня пробирала дрожь. Но это был не просто животный инстинкт и страстное стремление обладать. Смутное чувство сводило меня с ума.

Я еще раз покачал головой. Джун рассмеялась. Она видела, что со мной происходит.

- Не надо, Джун. Не лишайте меня рассудка. Вы пытаетесь убедить меня, будто я хочу вас, и я теряю всякое представление о реальности. Прекратите.

- Нет, - пробормотала она, полуприкрыв глаза. - Это я хочу вас, Майк. Я думаю о вас день и ночь и не желаю никого другого.

- Как-нибудь потом.

- Нет, сейчас.

Не знаю, как" все сложилось бы дальше, но свет опять упал на ее волосы и обратил их в золото. Ненавистное мне золото. Я толкнул Джун на кушетку и потянулся за выпивкой. Она лежала, посмеиваясь, в ожидании, пока я овладею собой. Наконец мне это удалось, и я улыбнулся.

- Вы еще прекраснее, чем я думала, - нежно проговорила Джун. - В вас есть что-то от дикого зверя. Я осушил свой бокал.

- Мне нравится в вас эта дикость, - продолжала она.

- Мне тоже. Она помогает мне избежать разных маленьких неприятностей. - Я налил себе еще виски и с бокалом в руке подсел к ней на кушетку. - Вы знаете, кто я, Джун?

- Кое-что слышала. - Она достала из портсигара длинную сигарету и закурила.

- Я детектив. Точнее, бывший детектив. У меня отобрали лицензию и разрешение на оружие, потому что я был у Честера Вилера в тот момент, когда он покончил с собой. Но на самом деле его убили. За это время прикончили еще одного парня, некоего Рейни. И еще многие потеряли головы от страха. Тот, кого вы называете Клайдом, на самом деле мелкий мошенник по имени Динки Вильяме. Но за последнее время он сделал головокружительную карьеру. Он всех прибрал к рукам, и никто не смеет его тронуть. Однако и это еще не все. Кто-то старается убрать меня с дороги. Меня пытались пристрелить посреди улицы... Когда это не удалось, они забрались ко мне в квартиру. Кроме того, этот неизвестный со своими друзьями хотел пришить мне убийство Рейни... И все только потому, что Честер Вилер был найден мертвым в гостиничном номере...

Джун даже не пыталась разобраться в том, что я ей говорил, а только прошептала, наморщив лоб:

- Майк...

- Расследование убийства - всегда сложная штука, а этого - тем более, ведь только я один пытаюсь распутать клубок. Остальные полагаю, что Вилер убил себя.

- Как это странно... Я и не подозревала .

- У меня есть парочка мыслей, и некоторые кусочки мозаики уже встали на места. Но я слишком устал, чтобы увидеть картину целиком. Я думал, что, поболтав с вами, смогу расслабиться и отдохнуть. Но мне это не помогло. Вы просто заставили меня думать о другом.

- Хотела бы на это надеяться, - сказала Джун кокетливо.

- Так лучше уж мне уйти и хорошенько выспаться. Тогда я смогу сложить все вместе и вычислить убийцу. Вероятно, он очень силен, ведь ему удалось вывернуть руку Вилера и направить пистолет ему в голову, и меня самого он едва не угробил. Но когда мы встретимся с ним в следующий раз, он от меня не уйдет.

- Ну а когда все это будет позади... Ведь вы ко мне зайдете, Майк?

Я поднялся и взял шляпу. Черт возьми, какая все-таки это удивительная женщина! Я бы и сейчас остался у нее.

- Ну кто может отказаться от такого приглашения? Я приду, и вы потанцуете для меня. Одна. А я буду сидеть и смотреть на вас, моя богиня. Мне уже немножко надоело быть смертным.

- Я станцую для вас, Майк. Я покажу вам то, чего вы никогда не видели. Я покажу вам Олимп, мы взойдем на него вместе и останемся там навсегда.

- Еще ни одной женщине не удавалось удержать меня надолго.

Ее рот чуть приоткрылся, а взор обещал так много, что сердце мое чуть не остановилось.

- Мне удастся, - прошептала Джун.

Она звала меня. Требовала, чтобы я сорвал с нее это платье и познал плоть богини, широко открыв глаза и чуть задрожав, ожидая, что я вот-вот брошусь на нее. На секунду Джун перестала быть богиней - она была просто женщиной, обуреваемой желанием и страхом. Но меня вновь остановило какое-то непонятное чувство, от которого по спине пополз холодок.

Я сунул в карман сигареты и пожелал Джун спокойной ночи. Машину мою занесло снегом. Я поехал по тихой улочке, свернул на более оживленную и наконец припарковался перед каким-то отелем. Там я потребовал себе номер надо же хоть раз выспаться как следует.

Глава 10

Спал я как убитый. С той лишь разницей, что убитым не снятся сны. Спал и разговаривал во сне. Слышал свой голос, гулко раздававшийся в тишине, и голос этот снова и снова повторял вопросы, на которые невозможно было ответить. Призраки. Смеющиеся призраки окружали меня, и от смеха в голове моей опять рождалась та безумная, бешеная музыка, влекущая меня в бездну. Я кричал, чтобы они замолчали, но их смех заглушал мой голос. Эти лица. Два лица, всегда одни и те же. Одно - в обрамлении ослепительно золотых волос... Мой голос захлебнулся, и я прошептал: "Шарлотта... Я убью тебя снова... Я убью тебя..."

Музыка зазвучала с новой силой, она казалась мне почти невыносимой... Девушка с золотыми волосами смеялась и делала ее все громче, все быстрей и громче... Потом я увидел другое лицо и другие волосы - черные как вороново крыло. Лицо это заслонило от меня золотоволосую красотку - в нем была чистота и спокойная готовность принять все - даже смерть. Музыка смолкла, как по приказу, чтобы больше не возвращаться, и в наступившей тишине снова и снова раздавался тот голос, повторяющий: "Вельда! Вельда! Вельда!"

Проснувшись, я обнаружил, что часы мои остановились. Сквозь задернутую занавеску не проникало ни единого лучика. Подойдя к окну, я обнаружил, что совсем темно. Небо было усеяно яркими звездами.

Я снял трубку и позвонил дежурному.

- Говорит Хаммер из 541-го номера. Скажите, пожалуйста, который сейчас час?

- Без пяти девять.

Получилось, что я проспал почти целые сутки. Мне удалось одеться и рассчитаться за гостиницу в течение десяти минут. Я настолько проголодался, что заказал в ближайшем ресторане ужин, которого хватило бы на троих. Насытившись, я закурил и позвонил Вельде. Признаюсь, когда я набирал ее номер, руки мои дрожали.

- Хэлло, Вельда, это Майк...

- Куда ты пропал? Я с ума схожу...

- Не волнуйся, у меня все в порядке. Просто я спал. Заказал себе номер в гостинице и попросил меня не беспокоить. Ну, как у тебя с Клайдом? Удалось выяснить что-нибудь новенькое?

- О, Майк, это было ужасно... - Голос ее задрожал, и я невольно сжал трубку. - Но ничего страшного не случилось. Слава Богу, мне удалось его напоить. Он.., он пытался взять меня силой.., и не справился со мной. Зато много выболтал. Сказал, что весь город у него в кулаке. Теперь я точно знаю, что он шантажирует нескольких очень важных персон и что это каким-то образом связано с баром "Бовери".

- А что-нибудь более конкретное тебе удалось узнать?

- Пока нет, Майк. Он утверждает, что я именно та женщина, о которой он мечтал всю жизнь. И обещал рассказать мне все, если я... О, Майк, что мне делать? Я его ненавижу!

- Подлец!

- Он дал мне ключ от своей квартиры, Майк, и сегодня вечером я снова пойду к нему. Он собирался открыть мне свой секрет, а потом... Он обезумел, Майк...

- И не думай! Черт возьми, никуда ты не пойдешь. - Я не помнил себя от злости.

- Я должна пойти, Майк, - произнесла она удрученно. - Слишком много поставлено на карту.

- Нет...

- Будь благоразумен, Майк. Ведь ты сам рискуешь гораздо больше и чаще. А моей жизни ничто не угрожает. И я вправе рисковать, так же как и ты, если речь идет о важных вещах? Я пойду к нему в полночь, а там посмотрим.

Она не слышала моих проклятий, потому что сразу же повесила трубку. Я не смог удержать ее. И если даже я поеду сейчас к ней на квартиру, это ни к чему не приведет - ее там уже не будет. Вельда собралась пойти к этому негодяю в полночь. Выходит, у меня в запасе три часа. Мало.., очень мало...

***

Я набрал номер Пата, но дома его не оказалось. Тогда я позвонил в управление. Пат сразу узнал мой голос и сказал, что будет ждать меня через десять минут в баре, где мы обычно встречаемся, после чего сразу же повесил трубку. Не очень поняв, что происходит, я поехал к бару. Высматривая место для стоянки, я вдруг услышал, что кто-то зовет меня:

- Майк! Майк...

Пат стоял на тротуаре и махал рукой, чтобы я подъехал ближе.

- Что случилось? - поинтересовался я, когда он сел ко мне в машину.

- Поехали, - проворчал он. - Не исключено, что за мной наблюдают, а мои телефонные разговоры подслушиваются и записываются.

- По распоряжению прокурора?

- Да, и это его право. Я солгал, чтобы вытащить тебя, и нарушил свой долг. Теперь мне грех жаловаться!

- Но к чему такая таинственность? Пат кинул на меня быстрый взгляд:

- Ты подозреваешься в убийстве. Твой друг прокурор нашел другого свидетеля вместо тех двух сбежавших парней.

- Что за свидетель?

- Кассир из спортзала. Он опознал тебя по фото и подтвердил, что в ночь убийства ты был там.

- И ты влип, Пат.

- Да. Еще как.

Мы свернули на Бродвей, и я спросил Пата, куда ехать.

- К Бруклинскому мосту. Там какая-то девушка покончила с собой, и я должен осмотреть место происшествия. Приказ сверху, от прокурора. Хочет унизить меня и посылает расследовать самые простые случаи. Надеется, что рано или поздно я не выдержу, и тогда он сможет расправиться со мной. Похоже, моей карьере конец. Он упорно старается проследить за всеми моими передвижениями и доказать, что я не был у тебя в ту ночь.

- Остается надеяться, что все обойдется благополучно, а если нет, то нас посадят в одну камеру.

- Типун тебе на язык.

- Или я возьму тебя в свою бакалейную лавочку...

- Заткнись, - проворчал Пат. - Мне бы твой оптимизм.

- Ничего, старина, - подбодрил его я. - Все идет хорошо. Еще немного, и мы расправимся с этим убийцей.

Пат больше не поворачивался ко мне, а смотрел вперед, пока мы не оказались на улице, проходящей под Бруклинским мостом. На набережной стояли две машины полицейская и санитарная. Пат велел мне подождать и пообещать вести себя хорошо. Время тянулось очень медленно. Я курил одну сигарету за другой, пока они не кончились. Пата все не было. На углу улицы располагалась какая-то забегаловка. Я вышел из машины и направился к ней. Из автомата для сигарет я выудил пачку и заказал кружку пива. Двое парней, только что вошедших в бар, принялись толковать о самоубийстве. Первый парень заявил, что у утопленницы были красивые ноги, второй поддержал разговор, который вскоре перешел от ног к другим частям тела. В конце концов бармен не выдержал и велел им заткнуться. Любитель женских ножек возмутился и полез в бутылку, а когда в ссору встрял и его дружок, бармен просто вышвырнул их обоих за дверь.

- Видали? - обратился он ко мне. - Даже мертвую не оставят в покое. Вампиры!

Я кивнул в знак согласия и допил пиво.

Каждую минуту я поглядывал на часы и поминал недобрыми словами подлеца Клайда. Даже пиво казалось мне разбавленным и пресным Наконец мне все это надоело, и я вышел из пивной, решив выяснить, где это застрял Пат.

Вокруг утопленницы стояло человек десять. Санитарная машина уже уехала, вместо нее появилась машина из морга. Пат как раз осматривал тело, освещая его фонариком; обследовав карманы погибшей, он вынул записку и протянул ее одному из полицейских.

"Он меня бросил", - раздельно прочел тот и посмотрел на Пата.

- Больше здесь ничего нет, капитан. Подписи тоже нет.

Я взглянул на утопленницу. В это время к ней подошли санитары с носилками. Когда утопленницу увезли, люди стали расходиться. Я отошел в сторону: перед моими глазами все еще стояло лицо девушки. Белое как мел, с зажмуренными глазами и полуоткрытым ртом.

Пристроившись у стены ближайшего дома, я вгляделся в ночную тьму. Грохот машин, сигналы клаксонов и лязг тормозов на мосту сливались в одну симфонию ночного города.

А я думал о том, где видел это лицо.

Мимо меня промчалось такси и, скрипя тормозами, остановилось на углу. Какой-то маленький толстый человечек сунул шоферу деньги и, отчаянно жестикулируя, побежал к полицейским. Расходившиеся люди вернулись и окружили его. Я тоже подошел ближе, чтобы послушать, о чем они говорят.

Пат попросил толстяка успокоиться и еще раз повторить все сначала. Тот кивнул, взял предложенную ему сигарету, но не закурил.

- Я капитан баржи, - начал он. - Когда мы плыли под мостом, два часа назад, все было тихо и спокойно. Я сидел на корме и смотрел в небо. А потом взглянул на мост - всегда так делаю, когда проплываю здесь. Люблю смотреть в бинокль на автомобили! И вдруг увидел ее... Она защищалась от кого-то и звала на помощь. Мне удалось разглядеть, что на нее нападал мужчина. Он заткнул ей рот, и она замолчала... Я все видел, но ничего не мог поделать. У нас на барже только рупор, да разве он помог бы... Все произошло очень быстро. Он неожиданно поднял ее над, перилами и бросил вниз. Сперва я подумал, что она, может быть, выплывет, и побежал к борту. Но она не появилась. Пришвартовавшись к берегу, я тут же известил обо всем полицию. Мне сказали, чтобы я ехал сюда...

- Значит, вы видели, что ее сбросил с моста.., какой-то мужчина? - спросил Пат. Моряк кивнул.

- Вы бы узнали этого человека? Все уставились на моряка, но тот сокрушенно пожал плечами:

- Думаю, что нет. На нем была шляпа и пальто. Он поднял девушку... Но лица я не запомнил. К тому же его трудно было рассмотреть, даже в бинокль.

Пат повернулся к полицейскому:

- Запишите имя и адрес свидетеля и снимите с него письменные показания.

Полицейский вытащил блокнот и принялся за работу. Пат задал моряку несколько вопросов, а потом поинтересовался, не видел ли кто-нибудь еще из собравшихся, как это произошло. Все промолчали. Здешняя публика была не из тех, кто связывается с полицией. Пат мрачно взглянул на расходившихся людей, тихо выругался и направился к моей машине. Я пошел следом за ним.

- Очень милый труп, - бросил я.

- Зачем ты вылез на улицу? Тебя ищет полиция по всему городу.

- Семь бед - один ответ. Что с ней?

- Опознать ее не удалось. Вероятно, повздорила с любовником. У нее сломана шея и несколько ребер. Она умерла раньше, чем оказалась в воде.

- А как же записка? Он что, сунул ей записку в карман, прежде чем бросить в реку?

- У тебя хороший слух, Майк. Да, видимо, все так и было... Они разругались во время прогулки, и парень решил с ней расправиться.

- Да, это был сильный парень.

Пат кивнул. Открыв дверцу, я пропустил его в машину с левой стороны, подождал, пока он продвинется по сиденью, и сел за руль.

- Да, очень сильный парень... - продолжал я размышлять вслух. - Меня тоже слабым не назовешь, но изредка приходится встречаться с людьми, которые посильнее меня.

Я многозначительно взглянул на Пата. Он понял, на что я намекаю, и недоверчиво уставился на меня.

- Погоди... Не вали все в одну кучу. Ты что, хочешь сказать, что это тот самый тип, который...

- Знаешь, кто она? - перебил я его.

- Я же сказал, что установить личность погибшей пока невозможно. Сумочки у нее не было, единственная примета - ее одежда...

- Долгая история...

- А ты знаешь другой путь?

- Угу.

Я вытащил из кармана конверт с фотографиями. Пат включил внутреннее освещение. Я перебрал снимки и нашел тот, который искал. Пат взял его у меня, внимательно рассмотрел, после чего поднял на меня глаза. В них светилось любопытство.

- Ее зовут Жанна Троттер. Она работала манекенщицей у Антона Липсека. Несколько дней назад оттуда уволилась.

Пат отпустил такую длинную серию замысловатых ругательств, что я думал, конца ей не будет.

- Фото, фото и еще раз фото, - наконец выговорил он, бросая взгляд на фотографию в моей руке. - Что же все-таки это значит, черт побери? Кстати, знаешь, что сжег Перри у себя в камине?

Я отрицательно качнул головой.

- Пепел, который ты нам дал, тоже от фотографий. Правда, это все, что мы смогли выяснить.

Мои пальцы так сильно вцепились в руль, что мне даже показалось, будто он сейчас сломается. Я дал газу, и машина помчалась как сумасшедшая. Пат включил внутреннее освещение и продолжал, сопя от волнения, рассматривать фотографию.

- Теперь мы можем начать официальное расследование. Я все управление поставлю на ноги, и через неделю у нас будет достаточно доказательств, чтобы предъявить обвинение в убийстве.

- Какая неделя, черт возьми! - зарычал я. - Мы можем закончить дело через несколько часов. Ты исследовал клочок, который я тебе дал?

- Да. И мы нашли, где продают такую ткань. Она очень дорогая, и из нее шьют костюмы на заказ. Но к сожалению, в этой мастерской не записывают ни фамилий, ни адресов клиентов. Убийца хитер, как лис.

- Но мы все же его перехитрим.

Выбравшись из очередной пробки, я дал газу и мы помчались вперед. У здания муниципалитета я остановился, чтобы высадить Пата.

- Будь другом, Пат, - попросил я на прощанье, - узнай, за кого вышла замуж Жанна Троттер и где они расписывались. С твоим удостоверением это сделать легче.

Пат кивнул и вышел из машины, но прежде чем он захлопнул дверцу, я протянул ему фото:

- Возьми на память, это может тебе пригодиться.

- А где тебя искать, Майк? Я взглянул на часы:

- Сперва я отправлюсь в гости к одной девушке, а затем постараюсь помешать некоему подонку сделать то же самое.

Оставив Пата размышлять над этими загадочными фразами, я рванул с места. У первого же магазинчика я остановился, купил жетоны, оттеснил какого-то молодого человека, тоже собиравшегося звонить, и ворвался в будку. Бросив жетон в щель автомата, я набрал номер Джун. Мне не повезло. Телефонистка ответила, что мисс Ривс нет дома, но скоро она вернется, и спросила, что передать. Я не передал ничего, а позвонил Конни: она оказалась дома и готова была принять меня, невзирая на поздний час. Тон мой, видимо, показался ей странным, и она спросила:

- Что-нибудь не так, Майк?

- Расскажу, когда приеду.

До дома, где жила Конни, я домчался в рекордно короткое время, правда сопровождаемый отменной руганью водителей других машин.

В подъезд как раз входил какой-то человек, так что мне не пришлось звонить снизу. А Конни избавила меня от этой необходимости и наверху, оставив дверь приоткрытой. Я бросил шляпу на стул и какое-то время постоял в полумраке передней. В гостиной горела лишь маленькая лампочка, но зато спальня была ярко освещена. Услышав, что я пришел, Конни позвала меня. Она лежала в постели, подложив под спину несколько подушек, и читала книгу.

- Что-то ты рано завалилась...

- Может, и так, но сегодня я ни-ку-да не пойду! - Она улыбнулась и устроилась поудобнее под одеялом. - Садись ко мне и рассказывай, что у тебя за неприятности.

Я присел к ней, и она сразу же положила свою руку на мою. Без слов, только по моему взгляду она поняла, что случилось что-то страшное, и улыбка исчезла с ее лица.

- Так в чем дело? - спросила она.

- Сегодня погибла Жанна Троттер. Кто-то убил ее и сбросил с Бруклинского моста. Это должно было выглядеть как самоубийство, но преступнику не повезло нашлись свидетели.

- Жанна Троттер? О Боже, Майк, когда же это кончится? Бедная Жанна...

- Когда? Когда мы найдем убийцу. И не раньше. А теперь расскажи мне все, что ты знаешь о Жанне. Что она за человек? За кого она собиралась выйти замуж?

Конни замотала головой, так что волосы ее рассыпались по плечам.

- Жанна.., она показалась мне славной, когда мы познакомились. Ей, конечно, больше двадцати, но она рекламировала одежду для подростков. А так мы по работе почти не сталкивались, и я о ней мало что знаю.

- А тебе известно что-нибудь о ее ухажерах?

- Нет. Когда она появилась в нашем агентстве, я слышала, что она помолвлена с каким-то офицером. Но потом они расстались, и она очень переживала. Джун посоветовала ей немного отдохнуть. А когда Жанна вновь начала работать, то казалось, она уже забыла о своей несчастной любви. Правда, мы с одним парнем ее после этого не видели. Однажды на какой-то общей вечеринке мы с ней болтали о мужчинах, и она не сказала о них ни единого доброго слова.

- Почему же она внезапно переменила свое мнение и решила выйти замуж?

- Понятия не имею. Мы с ней не слишком часто встречались. У нее то и дело появлялись какие-нибудь дорогие украшения, и ходили слухи, что она дружит с одним богатым студентом. Подробностей я, разумеется, не знаю. И я была очень удивлена, когда услышала о предстоящей свадьбе. Правда, влюбиться можно и за одну минуту...

- И это все? А ты не знаешь, откуда она родом?

- Подожди, дай подумать. - Конни прикрыла глаза. - Я вдруг вспомнила. Жанна Троттер - не настоящее ее имя. У нее была длинная польская фамилия, и она сменила ее, когда стала манекенщицей. Она оформила это официально: была даже заметка в газете. Возможно, у меня сохранилась вырезка, посмотри-ка в комоде. В одном из ящиков лежит маленькая кожаная папка... Дай ее мне...

Я встал и выдвинул верхний ящик.

- Нет, где-то пониже.

Я начал рыться во всех ящиках, но не нашел никакой папки.

- Черт возьми, Конни. Подойди же сюда и поищи сама.

- Не могу, - лукаво улыбнулась она.

Тогда я стал просто выкидывать все ее барахло на пол и делал это до тех пор, пока Конни не спрыгнула с кровати и не бросилась ко мне. Вот тут-то я и понял, почему она не хотела вставать. Она была совершенно голая. Конни нашла папку в дальнем углу ящика и, насупившись, протянула ее мне:

- Ты мог хотя бы закрыть глаза.

- Какого черта! Ты мне нравишься и такая.

- Тогда сделай что-нибудь.

Я стал рыться в папке, но взор мой все время обращался на Конни.

- Накинь же на себя хоть что-нибудь! - не выдержал я наконец.

Конни заложила руки за спину и, чуть похлопав себя по ягодицам, показала мне язык. Потом она медленно повернулась и прошествовала к шкафу.

- Я тебя проучила, - радостно заявила она, доставая из шкафа шубу.

Завернувшись в мех, она села на низенький стульчик и закинула ногу на ногу. Поза ее выглядела весьма соблазнительно, но я уже взял себя в руки и занялся содержимым папки.

Настоящее имя Жанны Троттер было Юлия Травельская, и в качестве ее адреса был указан адрес одного из маленьких отелей на окраине города. Я сунул газетную вырезку в бумажник и положил папку на место.

- Это уже кое-что. Теперь мне будет легче разузнать о ней и о ее жизни.

- А что ты хочешь разузнать, Майк?

- Хочу понять, за что ее убили.

- Послушай, Майк, у меня идея...

- Да?

- В агентстве наверняка есть ее анкета. Каждая девушка, которая хочет поступить на работу в наше агентство, должна написать свою автобиографию и принести фотографии и газетные отзывы.

- А у тебя голова варит, Конни. Я пытался дозвониться до Джун, но ее не было дома. Впрочем, можно позвонить и Антону Липсеку.

Конни презрительно фыркнула и поправила шубу, обнажив еще больше свои красивые ножки.

- Антон еще не проспался после пьянки. Он и Марион Лестер вчера ночью здорово накачались в "Бовери", а потом, около трех утра, компания поехала к Антону на квартиру добавить. Никто из них сегодня на работу не вышел. Джун промолчала, но явно была вне себя от злости.

- А у кого еще может быть ключ от офиса?

- Ну, это не проблема. Как-то мне пришлось возвращаться туда после окончания рабочего дня: я забыла там сумочку. Так я просто чмокнула вахтера в лысину, и он дал мне свой ключ.

Время летело необыкновенно быстро. Приближалась полночь. Внутри меня все опять сжалось в комок.

- Так, может быть, ты сходишь туда, Конни? Если найдешь личное дело Жанны, принеси его сюда. Мне, к сожалению, предстоит еще одна встреча. Если тебе удастся это сделать, ты мне здорово поможешь.

- Ну... - протянула она.

- Я прошу, Конни. Подумай сама. Я же говорил тебе...

- Давай сходим туда вместе, Майк, - умоляюще промолвила она.

- Не могу.

Она снова лукаво улыбнулась. Потом поднялась, сунула в рот сигарету, быстрым движением скинула шубу и стала медленно покачивать бедрами, время от времени бросая на меня испытующие взгляды. Никогда в жизни я не видел ничего более соблазнительного.

- Пойдем со мной, - попросила она опять.

- Иди сюда. - Я сгреб ее в охапку и, прижав к груди, крепко поцеловал. Ну а теперь ты сделаешь то, о чем я тебя просил, - проговорил я. - Иначе я отшлепаю тебя по попке.

Она вновь накинула шубу и печально вздохнула:

- Ты мой шеф, Майк. Ты же прекрасно знаешь, я все для тебя сделаю.

Я потрепал ее по щеке:

- Ты молодец, Конни!

- А ты мучитель, Майк. И грубиян - как мои братья... Но я все равно тебя люблю.

Я опять стал целовать ее нежно и страстно. Почувствовав, что со мной происходит, она скинула шубу, и мы на какое-то время были потеряны для окружающего мира. Только мысль о том, что нечто подобное может случиться и с Вельдой, вернула меня на землю. Едва я об этом вспомнил, бешеная ненависть к Клайду вспыхнула во мне с такой силой, что я выбежал из квартиры и рванул вниз по лестнице.

Свернув в ближайшую кондитерскую и не обратив никакого внимания на вопли хозяина, пытавшегося объяснить мне, что магазин закрыт, я вломился в телефонную будку. Может быть, еще не поздно. Эти мгновения могли стать решающими в моей жизни. Я набрал номер Вельды. Там никто не подходил, но я все еще на что-то надеялся. Кажется, прошел целый год. Неожиданно в телефоне раздался голос Вельды. Когда она, узнав мой голос, хотела повесить трубку, я так заорал, что она тут же переменила свое решение и спросила, где я нахожусь.

- Не бойся, далеко. И послушай меня, не ходи к Клайду, в этом больше нет необходимости. Мы очень скоро закончим это дело.

Голос Вельды, как всегда, был мягким и мелодичным, но в нем слышалась решимость:

- Нет, Майк, не надо меня отговаривать. Я еще ничего для тебя не сделала и рада, что мне представилась такая возможность.

- Прошу тебя, Вельда, будь благоразумной. - Я изо всех сил старался говорить спокойно. - Мы и правда покончим с этой гнусной историей. Честное слово. Сегодня убили одну из манекенщиц Антона Липсека. Ее звали Жанна Троттер, а раньше - Юлия Травельская. Убийца сбросил ее с Брук...

- Как? Как ее зовут? - перебила Вельда.

- Жанна... Юлия Травельская.

- Послушай, Майк, это то самое имя, которое Честер Вилер упоминал в своем письме домой. Эта девушка приехала в Нью-Йорк из Колумбуса. Раньше она училась в одной школе с дочерью Вилера.

- Что?

- Я все это тебе рассказывала, когда вернулась из Колумбуса.

У меня сдавило горло, и я умолк.

- Вельда, - наконец выдавил я из себя, - не ходи к Клайду, пожалуйста... Подожди хотя бы день...

- Нет.

- Вельда, ведь я...

- Нет, Майк. Сюда приходила полиция. Тебя подозревают в убийстве.

Кажется, я даже застонал от бессилия.

- Если тебя найдут, - продолжала она, - ты сразу же угодишь за решетку, а я не могу этого допустить.

- Я знаю. Я говорил с Патом сегодня вечером. Но я прошу тебя.., хочешь, я встану на колени?

- И пожалуйста, не приезжай ко мне, - проговорила она. - Это бесполезно. Сейчас я вешаю трубку и ухожу. Так что ты все равно меня не застанешь, а за домом может следить полиция.

Раздался щелчок: Вельда бросила трубку. Несколько секунд я тупо смотрел на телефон, потом выскочил из будки и помчался к машине. Время - надо выиграть время... Пат сказал, что убийцу мы схватим через неделю. Разговаривая с ним, я имел в запасе несколько часов. Теперь же речь шла о минутах. И тут меня осенило... Ведь Честер Вилер познакомился на демонстрации мод не с Марион Лестер, а с Жанной Троттер. И именно с ней он тогда ушел. Но Жанна Троттер неожиданно уволилась, а Марион Лестер заявила, что это была она. Марион Лестер, кстати, коротко знакома с Антоном Липсеком...

Надо еще раз потолковать с ней, чтобы узнать, зачем и по чьей просьбе она солгала мне. И я заставлю ее выложить все, хотя у меня на это катастрофически мало времени.

Глава 11

Я истратил все жетоны, пытаясь разыскать Пата, звонил во все места, где он мог находиться, но он в это время, вероятно, разыскивал жениха Жанны Троттер. А я не мог его найти именно в тот момент, когда он был мне до чертиков нужен. Повсюду я просил передать ему, чтобы он ждал моего звонка или дома, или в кабинете. Когда я наконец вышел из телефонной будки, моя рубашка была насквозь мокрой.

Снова пошел снег. Сейчас мне только его не хватало. По такому снегу быстро не поедешь, а я и так уже потерял массу времени, драгоценного времени. Усевшись за руль, я влился в поток машин. Троттер и Честер Вилер... Оба наверняка убиты по одной и той же причине. Но почему? Потому что он узнал в ней подругу своей дочери? Потому что он слишком много о ней знал? Или она о нем?

Здесь, конечно, пахло шантажом, в который были втянуты Эмиль Перри и другие большие шишки. Фотографии. Сожженные фотографии. Манекенщицы. Антон Липсек, профессиональный фотограф. Крутой гангстер Рейни. Хитрец Клайд. Из всех этих камешков складывалась забавная мозаика.

***

Я остановил машину за квартал до "Чедвик-отеля", пошел пешком. В такую погоду поднятый воротник смотрелся вполне естественно, и я мог не бояться, что меня опознает какой-нибудь ретивый полицейский. В холле отеля толкалось множество людей, забежавших сюда на минутку просто погреться.

Домохозяйка за столом дежурного улыбнулась и поздоровалась со мной гнусавым голосом.

- Я хотел бы видеть мисс Лестер.

- Вы уже здесь были. Поднимитесь и сами постучите к ней.

- Можно мне отсюда позвонить?

- Кому? Мисс Лестер? Конечно можно. Она немного повозилась с какими-то штекерами, соединяясь с номером Марион, но трубку на том конце никто не снял. Женщина нахмурилась и пожала плечами:

- Ведь она была дома, я не видела, чтобы она выходила. Может, в ванной?

Я отодвинул телефонный аппарат и поднялся по лестнице. Шум в холле заглушал скрип ступеней. Отыскав комнату Марион, я постучал. Из-под двери выбивалась полоска света. Вероятно, Марион и правда была в ванной. Хотя ни шума воды, ни каких-либо других звуков я не слышал. Пришлось постучать еще, на этот раз погромче, но за дверью не раздалось ни звука. Нажав на ручку, я понял, что дверь не заперта. Когда я вошел в комнату, мне сразу стало ясно, почему Марион Лестер не отозвалась на телефонный звонок. Она была мертва. Я быстро прикрыл за собой дверь.

Марион была одета в красный шелковый халат. Она лежала на кровати вниз лицом. Если бы не поза, можно было бы подумать, что она спит. На шее виднелась синяя полоса. Кто-то достаточно сильный точным ударом переломил ей шейные позвонки. Тело девушки уже окоченело.

Я поднял телефонную трубку, и дежурная сразу же мне ответила.

- Когда мисс Лестер вернулась домой? - спросил я ее.

- Сегодня утром... Она была очень пьяна и едва держалась на ногах. Она дома?

- Дома и уже никогда никуда не сможет уйти. Она мертва. Будет хорошо, если вы подниметесь.

Женщина испуганно вскрикнула. Через несколько секунд распахнулась входная дверь, и она ворвалась в комнату. Ее обычно бледное лицо сперва посерело, а потом постепенно стало пурпурно-красным.

- Какой ужас! - воскликнула она. - Это вы ее так? Вы ее... - Она плюхнулась на стул и закрыла лицо руками.

- Она мертва уже несколько часов, - заметил я. - Возьмите себя в руки и попытайтесь кое-что припомнить. Я хочу знать, кто был у нее сегодня. Кто спрашивал ее или разговаривал с ней? Ей звонили по телефону?

- Какой ужас, какой ужас... - повторяла женщина. Я взял ее за плечи и встряхнул так, что у нее лязгнули зубы. Наконец она пришла в себя и умолкла.

- Кто был у Марион сегодня? - спросил я снова.

- Они.., они закроют отель, а я потеряю место, - пробормотала она и застонала.

Я оторвал ее руки от лица и громко заявил:

- Она не первая жертва. Вы меня слышите? На совести убийцы уже несколько жизней. Если его не остановить, он прикончит еще кого-нибудь. Понимаете?

Она в ужасе посмотрела на меня и кивнула.

- Ну, быстрее выкладывайте, кто у нее был сегодня в гостях?

- Никто.., у нее никого не было...

- Но ведь кто-то убил ее, так?

- Боже мой, - женщина нервно облизала губы, - не могу же я всех запомнить... По лестнице ходит масса людей, туда и обратно.

- И вы никогда не спрашиваете, к кому они идут?

- Я не имею права этого делать.

- Так.., выходит, что этот чудесный отель не что иное, как дом свиданий. Другими словами, просто бордель!

Женщина гневно взглянула на меня. На какое-то время она даже забыла о страхе.

- Я не сводня. Просто здесь женщинам не задают лишних вопросов. Какой же это бордель?

- А вы знаете, что произойдет дальше? Через десять минут сюда примчится свора полицейских. И свои расспросы они начнут с вас. А когда они поймут, что здесь происходит, они.., словом.., вам будет плохо. Так что вам остается либо постараться что-то вспомнить, либо попасть в лапы полиции. Выбирайте!

Она посмотрела мне прямо в глаза:

- Клянусь вам, я ничего не знаю. Начиная с полудня в холле толпилась куча народу, а я весь день читала книгу.

Мне показалось, что я падаю в пропасть.

- Ну ладно, - вздохнул я. - А может быть', найдется кто-либо другой, кто что-нибудь видел?

- Кто... Уборщицы бывают здесь лишь в первой половине дня. А свои комнаты постояльцы убирают сами.

- А слуги или мальчики-рассыльные?

- Таких нет, это же не первоклассный отель. Я снова посмотрел на Марион Лестер, и мне захотелось завыть. Никто ничего не видел. Никто ничего не знает. Убийца точно растаял в воздухе. А те, кто попались ему в руки, уже ничего не могли сказать.

Только мне повезло. Я избежал такой участи. Сперва он дважды хотел меня пристрелить, а когда ему это не удалось, попытался пришить мне убийство. Этот план тоже провалился. Наконец, он решил расправиться со мной в моей же квартире и вновь потерпел неудачу. Но больше мне рисковать нельзя.

- Идите вниз! - приказал я женщине, еще раз взглянув на Марион. - И соедините меня с полицейским управлением. Я им все расскажу, а потом исчезну. Вы, в свою очередь, тоже выложите им все, что говорили мне. Ну, живо...

Нахмурившись, она тяжело вышла из комнаты. Я подошел к телефону и снял трубку. Женщина соединила меня с городом, и я набрал номер полиции. Там я попросил отдел по расследованию убийств и заявил дежурному:

- С вами говорит Майк Хаммер. В "Чедвик-отеле" убита женщина. Не мной, это я сразу заявляю. Она мертва уже несколько часов. Этим делом наверняка заинтересуется прокурор, так что сообщите ему, пожалуйста, обо всем. Не забудьте ему сказать, что говорили со мной лично. Передайте также, что я зайду к нему попозже, хотя мне ужасно противно видеть его наглую рожу.

Повесив трубку, я спустился по лестнице и сел в машину. Едва я отъехал, послышался вой полицейской сирены. Следом за служебной машиной к отелю подкатил большой черный лимузин, из которого выполз прокурор. Я пару раз нажал на клаксон в знак приветствия, но он меня не услышал. Разворачиваясь, я оглянулся еще раз, чтобы посмотреть, не приехал ли в другой машине Пат. Но его там не было. Мои часы показывали уже без двадцати двенадцать. Вынимая сигарету, я увидел, что пальцы мои дрожат. Если у меня и оставалась какая-то надежда, мне надо было спешить. Двадцать минут. За эти двадцать минут все должно решиться. Подкатив к какому-то бару, я зашел в телефонную будку и взял справочник. В нем я нашел имя - "Липсек Антон". Он проживал на одной из улиц в Гринвич-Виллидж.

Двадцать минут. Теперь пятнадцать. Время не ждет. Оно не ждет, черт возьми. Двенадцать минут. Снегопад усилился. Я проскочил через перекресток на красный свет. Кто-то отчаянно загудел. Вместо ответа, я выругался.

Пистолет, болтавшийся в кобуре под мышкой, при каждом толчке бил меня в бок. Пальцы, державшие руль, сводило от напряжения. На Четырнадцатой улице мне преградили путь две столкнувшиеся машины. Не раздумывая, я въехал на тротуар, обогнул место аварии и помчался дальше. Вслед мне раздался отчаянный свист полицейского, но я только тихо выругался.

Без пяти двенадцать... Я так стиснул зубы, что мне стало больно. Но вот наконец улица, где живет Антон Липсек. Прошла еще минута, пока я понял, как идет нумерация домов. Еще две минуты я потратил на поиски нужного дома.

Без трех минут двенадцать... Возможно, она уже там. На входной двери, под табличкой с именем Антона Липсека, кто-то написал неприличное слово.

Не знаю, кто был этот парень, но я вполне разделял его чувства. Я нажал кнопку звонка и услышал, как в доме раздалось пение зуммера. Но входная дверь не открывалась, я звонил снова и снова, потом в отчаянии нажал кнопку другой квартиры. Дверь распахнулась, и из глубины коридора первого этажа кто-то осведомился:

- Кто там?

- Это я, - небрежно бросил я в темноту. - Забыл ключи...

Голос из темноты проворчал что-то, потом смолк. Хлопнула закрывающаяся дверь. Простенькое местоимение "я" открыло мне путь. Мне, легкомысленному глупцу, безумцу и очередной жертве неизвестного убийцы. Мне, последнему идиоту, понапрасну тратившему свое время, пока убийца следил за мной и скалил зубы. Чиркая спичкой у каждой двери, чтобы прочитать фамилию владельца, я нашел наконец нужную квартиру. Там было темно, и из-за запертой двери не доносилось ни звука. Я примчался слишком поздно. Я всегда приходил слишком поздно. Пять минут первого. Вельда уже у Клайда. Дверь заперта, и брачное ложе готово. Вельда узнает все.

Я ударил с такой силой, что замок выскочил из гнезда, и дверь распахнулась. Войдя, я захлопнул ее и замер с револьвером в руке, ожидая, что из темноты на меня набросится убийца.

О, как я хотел, чтобы он пришел! Как молил об этом судьбу. Но в тишине слышалось только мое тяжелое дыхание. Пошарив рукой по стене, я нащупал выключатель. Комнату залил яркий свет. Надо признать, выглядела она довольно странно. Всю ее обстановку составляла лишь легкая садовая мебель, а вместо ламп использовались старые прожектора. У облезлого ковра был такой вид, словно Антон подобрал его на помойке. Но стены... На стенах висели картины знаменитых художников, и, судя по медным табличкам на рамах, это были подлинники. Все вместе они стоили не меньше миллиона долларов. Выходит, у Антона водились деньги, но он не тратил их на девиц. Он покупал картины. Все надписи были сделаны по-французски, а потому ни о чем мне не говорили. Хотя вся комната выглядела неухоженной, за картинами тщательно следили. На них не было ни пылинки, медные таблички блестели.

Получил ли их Антон от фашистов в награду за свое предательство? Или с истинной страстью коллекционера собирал их всю свою жизнь? Мне некогда было об этом думать.

Я обследовал всю квартиру. В маленьком кабинете валялись наброски, взятые Антоном из агентства для работы. Рядом находилась фотолаборатория. В ванночках и кюветах были налиты растворы, а над рабочим столом горел красный фонарь. Ничего необычного в лаборатории я не заметил. Уже собравшись уходить, я вдруг заметил, что на стене напротив свет поблескивает на чем-то железном. Я провел пальцем по этому месту.

Это была не стена, а дверь. Почти незаметная дверь без ручки, если бы не отблеск, упавший на одну из петель, я никогда бы ее не нашел.

Не тратя времени на возню с замком, я изо всех сил надавил на дверь, и она затрещала под моим натиском. Несколькими ударами я пробил в ней большую дыру, протиснулся через нее и очутился в пустом шкафу, стоявшем в соседней квартире. Вот тут-то и жил Антон Лип-сек. Стенка, сквозь которую мне удалось проломиться, разделяла два мира.

В комнате, где я оказался, явно веселились с толком. Большой, во всю стену, бар просто ломился от бутылок с самой дорогой выпивкой. Кушетки и столы были сделаны на заказ, а ковры, занавески и другое убранство подобраны с большим вкусом. Единственное, что не вписывалось в общую картину, - это дешевые фотографии, висевшие на стенах. У бедняги Антона, видимо, все-таки была своя страсть, от которой он не мог отказаться.

В квартире имелись другие комнаты. По всей вероятности, Антон снял две квартиры и использовал фотолабораторию в качестве потайного хода. Небольшой коридор вел в три роскошные спальни, каждая со своей ванной и туалетом.

Во всех спальнях пепельницы были набиты окурками со следами помады и без нее. В одной из комнат на ночном столике лежали три замусоленные сигареты.

Что-то здесь было не так. За всем этим скрывалась какая-то тайна.

Зачем Антону две квартиры? Почему одна из них имела такой запущенный вид, но была украшена ценнейшими картинами, а во второй - элегантно обставленной на стенах висели лишь дешевые фотографии?

Антон не был женат и до недавнего времени не слишком интересовался женщинами. Для чего же ему тогда три спальни? Вряд ли у него столько знакомых, чтобы держать для них в запасе три комнаты.

Я присел на краешек кровати и снял шляпу. Кровать была удобная, красивая, мягкая. Так хотелось повалиться на нее и спать, спать, спать... Спать до тех пор, пока мой мозг не обретет вновь способность мыслить. Я лег на спину и стал смотреть в потолок. По его белой поверхности разбегались тонкие трещинки. Они тянулись во все стороны и пропадали за багетами. Трещинки, похожие на следы убийцы. Начинаются ниоткуда и уходят в никуда.

Еще какое-то время я разглядывал обои, а потом перевел взгляд на картинки, висевшие над кроватью. Симпатичные маленькие картинки, нарисованные на стекле: морские пейзажи с сияющей серебром водой. Воду рассекали едва заметные линии. Я медленно поднялся и стал всматриваться в них: они повторяли узор на потолке.

Комок подкатил у меня к горлу, и я сжал кулаки. Вода на картинках казалась серебряной, потому что это было зеркало.

Прекрасное украшение комнаты! И очень полезное.

Я попытался снять картинку, но рама была намертво прибита к стене. Громко выругавшись, я вернулся в гостиную, вошел в шкаф и, протиснувшись через дыру, попал в первую квартиру. Чудесные полотна старых мастеров. Они стоили не меньше миллиона, но куда больше стоило то, что они скрывали. Я взял одну из картин - с двумя нимфами в лесу - и аккуратно снял ее со стены. И тогда я увидел то, что искал. В стене была пробита дыра, и, заглянув в нее, я увидел морской пейзаж в рамке. Берег и небо были нарисованы краской, но в посеребренном стекле - там, где вода, - отражалось все, что происходит в комнате. Мастерская по производству компромата! Глазок над двуспальной кроватью! О Господи!

Найти камеру, которую использовал Антон, оказалось проще простого. Это был очень дорогой аппарат, прекрасно передающий мельчайшие детали и отрегулированный как раз на ту высоту, где располагался глазок. Я разворошил все содержимое шкафа, разыскивая фотографии, а точнее, вещественные доказательства, что-нибудь, что послужит мне оправданием, когда я всажу этому негодяю пулю в живот.

Теперь мне все стало ясно. Антон использовал манекенщиц в качестве приманки, чтобы завлечь в свои спальни богатых и влиятельных людей. А потом фотографировал их в соответствующих позах, тем добывая себе средства к существованию. Эти люди как огня боялись огласки из-за неизбежного политического или семейного скандала. Они предпочитали платить.

Наконец-то я понял, что случилось с Честером Вилером. Они наметили его в качестве жертвы, потому что он приехал из другого города, имел деньги и к тому же немного перебрал. Вилер попался в ловушку, но тут случилось недоразумение, которое стоило ему жизни. Он узнал девушку: это была бывшая подруга его дочери. Девушка испугалась и все выложила Антону... Тот решил, что Вилера необходимо устранить.

Видимо, после убийства девушка перетрусила еще больше и вышла замуж за первого встречного, лишь бы не иметь больше ничего общего с этим опасным делом. Сначала у нее все сложилось как будто удачно, но потом убийце удалось поймать ее, и он позаботился о том, чтобы когда-нибудь в будущем страх не развязал ей язык.

Да, теперь все стало ясно. Даже смерть Марион. Антон боялся меня. В газетах он прочитал, что я частный сыщик и что я потерял свою лицензию. Не сунь я свой нос в это агентство, Марион и Жанна, возможно, остались бы живы. Но думать об этом сейчас было поздно. Антон позаботился о том, чтобы ввести меня в заблуждение, - он заставил Марион сказать мне, что это она ушла с Вилером. Но почему же тогда убили Марион? Видимо, она потребовала слишком большую плату за молчание. Ведь она тоже была втянута в эту грязную историю. Марион могла попытаться шантажировать Липсека и нарвалась...

Итак, мозаика сложилась. Все началось не в день убийства Честера Вилера, а за несколько суток до этого. У убийцы было достаточно времени, чтобы поселиться в отеле и подождать удобного момента. Я оказался замешанным в эту историю совершенно случайно. Для убийцы я не представлял никакой опасности, потому что был в стельку пьян. И если бы на моем месте оказался кто-нибудь другой, то ему это было бы только на руку. Полиция просто-напросто арестовала бы его как единственного подозреваемого.

Убийца просчитался только в одном. Он не мог знать, что в моем револьвере всегда шесть патронов. Он, конечно, забрал с собой и пулю, и гильзу, но исчезновение одного патрона навело меня на некие размышления. А ведь этого легко было избежать, если бы он сунул руку ко мне в карман. Я всегда ношу с собой несколько лишних патронов.

Но одной ошибки оказалось достаточно, чтобы все пошло к чертям. Одной-единственной ошибки.., и он ее совершил.

Убийца наверняка сильно испугался, узнав, что я сыщик. Он ведь сразу понял, что мне не остается ничего другого, как расследовать это дело конечно, если я хочу вернуть себе лицензию. Тогда он решил выяснить, что я собой представляю. Он взял подшивку старых газет и судебных отчетов и порасспрашивал кого надо. И он выяснил, с кем связался. Он узнал, что я ценю человеческие жизни так же мало, как он. Правда, я действую немного по-другому. Я убиваю только убийцу. Мне это нравится. Плевать мне на все законы: я хочу видеть, как растекается по полу кровь этих подонков, отнимающих жизни у честных людей.

Я рассмеялся и вытащил пистолет. Еще немного, и он выплюнет славную маленькую пулю прямо в физиономию убийцы. Но у меня не было больше времени, чтобы предаваться таким мыслям. Надо было найти хотя бы несколько фотографий. Я перевернул все вверх дном, даже сорвал обшивку с мебели, но в гостиной ничего не оказалось. Тогда я решил перебраться в фотолабораторию, но тут послышались шаги.

Они доносились из коридора, куда выходила дверь квартиры с тремя спальнями. Ключ в замке повернулся, и дверь отворилась. Мгновение я созерцал лицо Антона, побелевшее от ужаса и изумления, потом дверь захлопнулась. Слышно было, как кто-то прогрохотал по лестнице.

Черт возьми, какой же я идиот! Почему я сразу не выключил свет? Я бросился за ним. Протискиваясь в дыру, я зацепился за что-то и услышал треск рвущейся ткани. Оторванный воротник болтался по плечам, на меня сыпалась штукатурка и щепки.

Черт возьми! Неужели этот сукин сын от меня уйдет! Я открыл задвижку и помчался по коридору... Внизу хлопнула входная дверь. Перепрыгивая через ступеньки, я слетел с лестницы, упал на площадке, поднялся. До сих пор удивляюсь, как это я не переломал себе все кости, а отделался лишь синяками и ссадинами. Но в тот момент я этого даже не заметил.

С пистолетом в руке, не оглядываясь по сторонам, я выскочил на улицу. Но было поздно. Автомобиль Антона уже подъезжал к перекрестку. Почему этому негодяю так везет? Чем он заслужил такую милость судьбы? Я молча провожал взглядом красный сигнальный огонек его машины, когда вырулившее из-за поворота такси толкнуло ее в бок. Послышался скрежет металла и крики. Машина Антона развернулась от удара и встала поперек тротуара.

Бежать к перекрестку не было смысла: я бы все равно не успел. Поэтому я помчался в другую сторону, туда, где стояла моя машина. Мотор чихал и кашлял, и мне оставалось только радоваться тому, что снег под колесами слежался и стал достаточно твердым. Судьба дала мне шанс. Я вырулил на середину улицы и ринулся к перекрестку. Завернув за угол, я увидел, что машина Антона съезжает с тротуара на проезжую часть, а шофер такси с криками бежит за ней. Я посигналил ему, чтобы он посторонился.

Антон Липсек, наверное, услышал мои гудки, потому что его тяжелый, неповоротливый автомобиль рванул вперед с бешеной скоростью. Это была та самая машина, из которой в меня стреляли на Тридцать третьей улице. Хорошо, что негодяй Рейни уже развлекается в аду. Стрелял в меня наверняка он. А Антон сидел за рулем.

Теперь я даже радовался, что идет снег. Улицы были пустыннее, чем обычно. Я мчался за Антоном, постепенно настигая его. Через перекресток мы проскочили на красный свет. Машину Антона немного занесло в сторону, но он вовремя выправил ее, и погоня продолжалась. Теперь он наверняка испугался. Я так и видел, как он, сжимая руль, не перестает спрашивать себя, почему мой старенький драндулет догоняет его роскошную машину. Он, конечно, не догадывается, что под капотом моего старикана спрятан самый мощный мотор. К тому же совершенно новый. Нас разделяло уже меньше пятидесяти ярдов.

Когда я уже почти догнал Антона, он внезапно ринулся в переулок. От резкого поворота его машину выбросило на тротуар. Я было испугался, что не смогу вписаться в поворот, но тут раздался жуткий лязг и скрежет. Судьба отдала мне Антона! Его машина на всем ходу впечаталась в стену дома, перевернулась и застыла на месте. Только колеса продолжали вертеться.

Я развернул свой драндулет и, бросив его посреди улицы, с пистолетом наготове подбежал к машине Антона. Но оружие мне не понадобилось - Антон был мертв...

Через открытую дверцу я заглянул в салон, но он был пуст. В бумажнике Антона оказалось несколько пятисотдолларовых банкнотов и квитанция от заказного письма, отправленного сегодня утром. Адресовано оно было Клайду Вильямсу. Значит, босс все-таки Клайд, а не Антон Липсек. Клайд разрабатывал эти дьявольские планы. Он был убийцей, а Вельда сейчас сидела у него.

Я взглянул на часы: половина второго ночи. Время шло. Каждая новая секунда приближала меня к безумию и отчаянию. Но пока еще не поздно! Еще не поздно наверстать упущенное и вернуть то, что я потерял. Между тем кое-где в окнах зажегся свет. Люди стали выглядывать на улицу. Некоторые даже что-то прокричали мне вслед, когда я снова садился в машину.

Услышав вой полицейской сирены, я предпочел свернуть на первую попавшуюся улицу. Наверняка кто-нибудь запомнил номер моей машины и любезно сообщит его полиции. А вот когда они узнают, что машина принадлежит мне, прокурор съест от злости свою шляпу. Так ему и надо. Честер Вилер покончил с собой - таково мнение федерального прокурора. Но мы еще посмотрим, чья возьмет.

До цели мне оставалось не меньше полпути, а проклятый снег все продолжал падать. Каждая потерянная секунда была для меня равносильна поражению.

Но что я мог поделать?

Глава 12

Я проверил адрес: улицу и номер дома. Все правильно, все совпадает... Снег валил так, что верхние этажи желтого кирпичного дома едва можно было рассмотреть. Перед входом расхаживал швейцар в форме адмирала. Он постоянно тер свои замерзшие уши. Его вид подсказал мне, что лучше будет воспользоваться черным ходом.

Я вышел из машины и направился к соседнему дому. Отойдя настолько, чтобы швейцар не мог рассмотреть меня за метелью, я повернул в узкий проулок и скользнул к боковой стене дома. Несколько ступенек вели вниз к полуоткрытой двери. Я постучал.

- Да, - произнес с акцентом мужской голос. В следующий миг из-за двери показалась голова пожилого человека с огромными светлыми усами. Я улыбнулся в знак приветствия. Усач выжидающе смотрел на меня. Я вынул из кармана десятидолларовый банкнот. Он взглянул на него, но не произнес ни слова. Мне не оставалось ничего другого, как просто пройти в дверь мимо него. Я очутился в котельной. Под тусклой лампочкой без абажура стоял стол, а рядом с ним пустой ящик, служащий стулом. Я повернулся к усачу. Он запер дверь и взял длинную кочергу.

- Подойдите сюда, - произнес я и положил деньги на стол.

Не выпуская кочерги, он нерешительно приблизился. На деньги он даже не взглянул.

- Где живет Клайд Вильяме? - поинтересовался я. Усач снова ничего не ответил, а у меня оставалось слишком мало времени на уговоры. Я вытащил пистолет и положил его рядом с деньгами. Его пальцы еще крепче вцепились в кочергу.

- Что вам нужно от Вильямса?

- Хочу сделать из него отбивную, и с тем, кто встанет у меня на пути, будет то же самое.

- Уберите эту штуку, - показал он на пистолет, - и деньги тоже.

Я убрал все в карман, а усач бросил кочергу на пол:

- Он живет в пристройке на крыше. Лифт справа в холле. Надеюсь, вы сделаете, что задумали.

- Не понимаю... - Я снова бросил деньги на стол.

- Моя дочь.., она была честной девушкой... А теперь.., эта паршивая свинья...

- Все ясно, благодарю за помощь. А может, у вас есть, случайно, и ключ от его квартиры?

- Нет. - Кончики его усов дрогнули, а в голубых глазах полыхнуло пламя. Я-то знал, каково ему сейчас.

Лифт, о котором он упомянул, предназначался для обслуживающего персонала. Я вошел в него и нажал на верхнюю кнопку. Лифт пополз наверх. Он двигался ужасающе медленно. Я пытался считать проплывавшие мимо меня кирпичи, потом этажи. Я до крови кусал себе губы, чтобы не заорать: "Быстрее! Быстрее!" Этой механической штуковине некуда было спешить. Как мне хотелось поторопить ее, дернуть, поднять самому, но я был заперт в этой кабине, ползущей со скоростью черепахи, и терял драгоценные секунды. Наконец лифт замер, и я открыл дверь. Мне хотелось кинуться вперед со всех ног, но я заставил себя сперва осторожно выглянуть в коридор. Повсюду царила мертвая тишина. Узкий коридор освещала только лампочка над дверью лифта и далекие огни ночного города, сиявшие в огромных - от пола до потолка - окнах.

Он вел в большой зал, располагавшийся ниже. Я аккуратно закрыл дверь лифта и пошел вперед. Взведенный пистолет в моей руке был готов отправить на тот свет любого, кто встанет у меня на пути. Но дьяволу в тот вечер не повезло зал был пуст. Судя по всему, это шикарное помещение, ни в чем не уступавшее лучшей из комнат в обычных домах, использовалось только для того, чтобы ожидать здесь лифт. На стенах висели картины в тяжелых, украшенных богатой резьбой, рамах. Свежие розы, стоявшие на столах в огромных хрустальных вазах, наполняли зал своим ароматом, а в креслах, обтянутых натуральной кожей, свободно могли разместиться человек двадцать. Даже пепельницы - и те были серебряные, и рядом с каждой лежала серебряная зажигалка. Лишь недокуренная сигара, брошенная прямо посреди роскошного восточного ковра, как-то портила это великолепие.

Толстый ковер приглушал мои шаги, когда я подходил к двери. Я так и не решил, что делать - позвонить или попросту взломать замок. Но ни того ни другого делать не пришлось. У самого порога валялся маленький позолоченный ключик, и я поднял его, возблагодарив судьбу, в который раз пришедшую мне на помощь. Во рту внезапно пересохло. Вельда оказалась весьма предусмотрительной, я даже не ожидал от нее этого. Она открыла дверь и оставила ключ перед порогом на тот случай, если я приду.

Это я, Вельда. Я пришел слишком поздно, но все-таки пришел. И быть может, я еще сумею помочь тебе. Я не хотел, чтобы ты шла сюда, но я не скажу тебе этого никогда. Ты можешь и дальше думать, что поступила правильно. Можешь считать, что ты сделала это ради меня. Я не стану ругать тебя, не стану сходить с ума. И возможно, когда-нибудь я сумею забыть о случившемся и снова научусь улыбаться. Но сейчас я хочу только одного - увидеть, как Клайд дрожит под дулом моего пистолета, и потом спустить курок. Лишь тогда я смогу забыть.

Я повернул ключ в замке и вошел. Дверь захлопнулась за мной с тихим щелчком. Из комнаты доносились приглушенные звуки какой-то нежной сентиментальной мелодии. Я, оглядываясь по сторонам и даже не стараясь двигаться тихо, пошел туда, откуда доносилась музыка. Сперва я увидел проигрыватель, а затем Клайда, склонившегося над Вельдой, расположившейся на кушетке. В мягком свете они казались силуэтами. Клайд что-то говорил гневным и решительным тоном. Вельда покачивала головой. Я видел белизну ее ног и руки, закрывшей лицо. Клайд вскинул руки, стягивая рубашку, и тогда я крикнул:

- Стоять!

Клайд обернулся, и гнев на его лице мгновенно преобразился в ужас. Я не опоздал.

- Майк! - вскрикнула Вельда.

Клайд медленно повернулся к ней и проговорил с искаженным от злобы лицом, словно выдавливал из себя каждое слово:

- Сучка.., значит, ты его знаешь?

Вельда вскочила с кушетки и, всхлипывая, подбежала ко мне. Я почувствовал, как она дрожит.

- Да, она меня знает, Динки. И ты тоже знаешь, что сейчас будет.

Клайд молча хватал ртом воздух. Я внимательно посмотрел Вельде в лицо и спросил:

- Что он с тобой сделал, дорогая?

Она ничего не могла сказать, а только мотала головой и плакала. Наконец, справившись с приступом рыданий, пролепетала:

- Это было.., так ужасно.

- А удалось что-нибудь узнать?

Вельда потупилась и стала вертеть пуговицу на блузке.

Я показал на ее сумочку, лежавшую на столе, и спросил:

- Он там?

Она поняла, что я имел в виду пистолет, и кивнула.

- Возьми его, - сказал я.

Вельда нерешительно отошла от меня и быстро схватила сумочку. В тот же миг в ее руке блеснул пистолет. Я даже засмеялся, увидев удивленное лицо Клайда.

- Я попрошу ее убить тебя, Динки. Пусть Вельда пристрелит тебя за то, что ты хотел сделать с ней, и за все, что ты сделал с другими девушками.

Он что-то промычал, нижняя губа его отвисла. - Я все знаю, Динки. Я знаю, что ты делал и как. Маленькая фирма по производству компромата. Вы с Антоном использовали девочек в качестве приманки, чтобы завлечь в свои сети нужных вам людей. Манекенщицы баловались в постели с будущими жертвами. Антон снимал их, а ты потом выкачивал из них денежки. Все было придумано очень хитро! Ты умен, Динки, право слово. Но недооценивать противника всегда опасно, и я пришел преподать тебе этот урок. Ты решил прикончить Честера Вилера, поскольку его встреча со школьной подругой дочери не сулила тебе ничего хорошего. Возможно, он хотел замять это дело, но тут пришел ты со своими фотографиями, и потребовал денег. Вилер распорядился, чтобы ему выслали пять тысяч долларов, и отдал их тебе. Но твой шантаж здорово его взбесил. Он разыскал Жанну Троттер и высказал ей все, что он о ней думает, а она побежала к тебе. Это и решило его судьбу.

Клайд молча смотрел на меня, безвольно опустив плечи.

- И вот дело завертелось, - продолжал я. - Мне, правда, до сих пор неясно, как ты собирался расправиться с Вилером, если бы он не схватился за мой револьвер и тем самым не подсказал тебе вариант с самоубийством. Непонятно и другое: почему ты отправил на тот свет Рейни? Он ослушался тебя и пошел своим путем? Вообще-то я представляю себе создавшуюся ситуацию примерно так. Ты поручил Рейни пришить меня, а когда он промахнулся, ты так наорал на него, что он разозлился и свалил со всеми деньгами, полученными от Эмиля Перри. Тогда ты решил расправиться с ним и направился в спортзал. Там ты увидел меня и решил обставить дело так, чтобы меня обвинили в убийстве Рейни. Его сообщников ты припугнул, и дело было сделано. Тебе и впрямь очень повезло, Динки. Я думаю, у тебя даже есть алиби на ту ночь. Вельда мне рассказала, что ты тогда до полуночи задержался на каком-то совещании. Времени вполне хватает, правда?

Клайд, словно загипнотизированный, уставился на пистолет в моей руке, ствол которого смотрел прямо ему в лицо. Вельда целилась в живот.

- Что ты сделал с Жанной, Клайд? Ведь ходили слухи, что она вышла замуж и уехала. Вероятно, ты отвез ее сначала в какой-нибудь тихий пансион и просто ждал подходящего момента, чтобы избавиться от нее, а потом она прочитала в газетах об убийстве Рейни и испугалась. Тебе удалось поймать ее, когда она пыталась сбежать, и ты сбросил ее с моста. Но Марион Лестер запугать было не так-то просто. Я думаю, что в этом случае все происходило наоборот: она собралась тебя шантажировать. И поэтому умерла.

- Майк... - начал Клайд.

- Заткнись! Сейчас говорю я. Кое-что еще мне бы хотелось узнать. Например, где спрятаны фотографии? Из Антона больше уже ничего не выжмешь: он мертв. Тебе стоило бы взглянуть на его окровавленный труп - довольно печальное и поучительное зрелище. Но фотографий у него не оказалось, поэтому я думаю, что о них расскажешь мне ты.

Клайд сжал кулаки, на шее вздулись жилы.

- Ты все равно не сможешь уличить меня в убийстве, вонючий сыщик! завопил он. Вельда вцепилась в мою руку.

- Клайд, тебя уже не уличат ни в одном убийстве, потому что я пристрелю тебя прямо здесь. Когда придет полиция, у меня найдется масса причин для объяснения моего поступка. Я скажу, что ты угрожал мне этим пистолетом, но мне удалось вырвать его и застрелить тебя. Вариант второй: тебя милостиво пристрелит Вельда, а я вложу тебе в руку пистолет. Оружие трофейное, и никто не докажет, что это моя работа. Как тебе нравится эта идейка, Клайд?

- Очень даже нравится, - раздался голос за моей спиной. - А теперь бросьте-ка на пол ваши пистолеты, иначе от вас останется кровавая требуха.

"Черт возьми, как это могло случиться?" - промелькнуло в моей голове.

Но дуло пистолета, уткнувшееся мне в спину, ясно свидетельствовало, что это не сон. Я бросил оружие, пистолет Вельды упал рядышком. Клайд облегченно вздохнул и сделал несколько неуверенных шагов вперед, чтобы подобрать их. При этом он не проронил ни слова. Взяв один из пистолетов за рукоятку, он изо всех сил ударил меня по зубам. Я попытался схватить его за руку, но новый удар - на этот раз по голове - заставил меня упасть на колени. От удара в затылок голова моя словно раскололась на тысячу кусков, и я отключился.

Не знаю, сколько времени я так пролежал: от удара у меня сместились понятия о времени. Сначала я опаздывал, затем опередил события, но в итоге все же опоздал. Неожиданно, словно сквозь вату, я снова услышал голос Клайда. Он приказывал Вельде идти в соседнюю комнату.

- А этого неудавшегося вонючку детектива оттащи туда же, - обратился он к своему помощнику. - Там звуконепроницаемые перегородки, и нас никто не услышит. Я с ним разделаюсь, когда вдоволь развлекусь с этой сучкой. Пусть посмотрит.

Сильные руки подхватили меня под мышки и поволокли через всю комнату к двери. Там меня грубо бросили на стул.

- Нет, не надо! - услышал я отчаянный крик Вельды. - Нет!

- Снимай. Все! - приказал Клайд.

Я открыл глаза. Клайд стоял скрестив руки, плотоядно глядя на Вельду.

Та медленно отступала к стене. Помощник Клайда с гадкой ухмылкой наблюдал за происходящим, но пистолета из рук не выпускал.

Бандиты заметили, что я пошевелился. Но мне сейчас было все равно, что случится дальше, я просто хотел разорвать их обоих на куски.

- Пристрели его, если этот ублюдок попробует встрять! - приказал Клайд. Он знал, что так оно и будет.

Его напарник поднял пистолет.

Дальнейшее произошло так быстро, что я не смог потом припомнить все в подробностях. На какую-то долю секунды их внимание переключилось на меня, и этого Вельде оказалось достаточно. Она сунула руку под пиджак, выхватила маленький дамский пистолет и выстрелила. Помощник Клайда вскрикнул, схватился за живот и рухнул мешком на пол. От боли у меня раскалывалась голова, я едва держался на ногах. Я попытался сделать шаг и упал. Клайд прыгнул к Вельде, схватил ее и стал выкручивать руку. Раненый гангстер все еще сжимал в руке свое оружие, надо было только добраться до него.

- Майк! Майк, помоги! - кричала Вельда. Она согнулась, пытаясь удержать пистолет, но Клайд дернул ее руку с такой яростью, что она упала. Пистолет выпал и покатился по полу.

Клайд не успел бы подобрать его - и он это понял. Он грязно выругался и бросился к двери. Щелкнула задвижка, потом послышался грохот передвигаемой мебели. Затем хлопнула входная дверь.

Вельда нежно провела рукой по моим волосам:

- Ты ранен, Майк? Ну скажи хоть что-нибудь.

- Все в порядке, Вельда.

Я понемногу приходил в себя. Вельда пыталась унять боль в моей голове поцелуями. По щекам, ее текли слезы. Я попытался улыбнуться, и она еще крепче прижалась ко мне.

- Мерзавец, - всхлипнула она. - Отъявленный мерзавец - вот ты кто. Тебе очень больно?

Мои руки случайно наткнулись на кобуру, болтавшуюся под ее разорванным пиджаком.

- Лучшего напарника мне не сыскать, - заявил я. - И кто бы мог подумать, что у девушки под мышкой подвешена кобура?

Вельда улыбнулась, утирая слезы, и помогла мне подняться на ноги. Меня качало из стороны в сторону, и я судорожно схватился за стул. Вельда попыталась открыть дверь, но все ее усилия оказались напрасными.

- Майк, нас заперли.

- Проклятие...

В этот момент раненый на полу, испустив хрип, судорожно задергался и затих. Изо рта его сочилась кровь.

- Можешь сделать засечку на своем пистолете, Вельда. Я думал, зрелище мертвеца повергнет ее в шок, но она проговорила с какой-то звериной ненавистью:

- Жаль, что только один. Как мы будем отсюда выбираться, Майк?

- Не знаю, но выбираться нужно. Ведь Клайд...

- Он и есть убийца?

У меня раскалывалась от боли голова, и я никак не мог сосредоточиться.

- Да, он убийца, поэтому нам надо быстрее сматываться.

Я наконец подобрал с пола пистолет. Мне казалось, что я взял в руки пудовую гирю.

- Послушай, Майк, в тот вечер действительно проходило совещание. Я слышала, как об этом говорили посетители "Бовери". И Клайд на самом деле был все время там.

Меня мутило. Кровь стучала в висках. Я прицелился в замок и выстрелил.

Отдача выбила пистолет у меня из руки, но замок выдержал.

- Майк... - заговорила Вельда.

- Погоди, - огрызнулся я. - Какая разница, был ли он на этом чертовом совещании или нет. Это Клайд. Клайд и Антон. Они вдвоем добывали фотографии. Я умолк и уставился на дверь. - Клайд помчался прятать фотографии. Если ему это удастся, то он спасет свою шкуру. При таком-то прикрытии... - Я снова поднял пистолет и несколько раз выстрелил в замок. В комнате запахло порохом. - Чертов Клайд! Где же он все-таки прячет фотографии? Не у Антона в квартире и не там, куда он помчался, как только запер дверь. За такое время он не успел бы добраться до снимков. Остается только агентство.

Эта мысль придала мне сил, и я навалился на дверь. Замок ее уже не держал, но мешала мебель, держала дверь с другой стороны. Вельда помогала мне. Мы толкали эту чертову дверь, пока что-то не рухнуло сверху с другой стороны и она не поддалась.

В квартире стояла мертвая тишина. Бросив пистолет убитого на стул, я поднял собственный и сунул его в кобуру под мышкой. Потом кивком указал Вельде на телефон:

- Позвони Пату, Вельда. Разыщи его, а если не найдешь, позвони федеральному прокурору. Действовать надо быстро. Надо успеть схватить Клайда, пока он еще чего-нибудь не натворил.

Все еще шатаясь из стороны в сторону, я добрался до двери. Вельда что-то крикнула мне вслед, но я ничего не понял. И снова мне показалось, что миновала вечность, пока я добрался до первого этажа. Пробежав через вестибюль, я выскочил наружу через парадный вход. "Адмирал" недоверчиво взглянул на меня и даже попытался схватить за руку, но я двинул его кулаком в зубы и, пока он очухивался, успел добраться до машины. Уже трогаясь с места, я услышал его крики.

Отъехав от дома, где жил Клайд, примерно на два квартала, я услышал полицейскую сирену. А проехав еще три квартала, я вспомнил, что вечером в агентство собиралась поехать Конни.

Знакомое чувство, преследовавшее меня всю эту ночь, вернулось опять, и я снова с бешеной скоростью рванул вперед.

В холле дома, где находилось агентство покойного Липсека, сидел старик швейцар и спокойно читал газету. Когда я позвонил в запертую дверь, он как раз взглянул на часы, а потом махнул мне рукой, чтобы я уходил. Я пнул дверь ногой. Старик бросил газету на стол и отпер замок.

- Уже никого нет, - прошепелявил он. - Все конторы закрыты. Уходите.

Я просто отпихнул его в сторону и прошел в холл.

- Вы кого-нибудь сюда впускали?

- Нет, за последний час я никого не впускал. И вам здесь делать нечего...

Выходит, Клайд здесь не появлялся... Но если мои предположения верны, он должен был сюда прийти.

- Здесь есть черный ход?

- Да, но он заперт, и без меня никто туда не войдет.., а вы, мистер...

- Успокойтесь. Можете вызвать полицию.

- А что, собственно, вам нужно?

- Поймать убийцу! Вам это непонятно?! Убийцу, разгуливающего с заряженным револьвером, успевшего уже прикончить нескольких человек...

- Вы шутите?

- Конечно шучу. Надо же мне когда-нибудь вдосталь насмеяться. Меня зовут Майк Хаммер. Меня преследует полиция. Меня выслеживает убийца. Все они гоняются за мной и злятся, что я никак не попадаюсь им в руки. А теперь отвечайте на мой вопрос. Кого вы впустили сюда после окончания рабочего дня?

Старик нервно сглотнул, озираясь по сторонам, и откашлялся:

- Одного человека.., одного человека на первый этаж. У него там срочная работа, и потом еще нескольких сотрудников страховой компании. Но они что-то взяли и сразу же ушли. И еще какие-то люди записывались в книгу. Может быть, вы посмотрите...

- Разумеется, убийца оставил там свое имя. Везите меня наверх, к рекламному агентству Антона Липсека.

- Ах да, чуть не забыл. Не так давно приходила одна девушка. Ей тоже нужно было попасть в рекламное агентство. Я открыл ей дверь, и, кажется, она еще не возвращалась. А может, проскочила, когда я делал обход...

- Везите меня наверх.

- Наверное, лучше вам подняться в лифте для персонала.

После этих слов я просто сгреб его в охапку и запихнул в лифт. Он бросил на меня недовольный взгляд и закрыл дверь.

Когда мы поднялись, я сразу же выхватил пистолет и рванулся к дверям агентства. Швейцар, тяжело сопя, следовал за мной.

В помещении агентства горел свет, все двери были распахнуты настежь. Я вбежал в приемную, держа пистолет наготове. Швейцар, насмерть перепуганный, остановился в дверях. Я метался по офису, заглядывая во все двери. Гримерные кабинеты, фотолаборатория, туалетные комнаты. И наконец я нашел то, что искал.

Посреди комнаты на полу лежала Конни...

Голова ее была неестественно вывернута, а открытые глаза невидящим взором уставились в потолок.

Все помещение занимали шкафы с бумагами и папками. Пыль, лежавшая повсюду равномерным слоем, свидетельствовала о том, что сюда заходили довольно редко. Один из ящиков был выдвинут, и в нем недоставало одной из секций картотеки.

И снова я пришел слишком поздно...

Швейцар вцепился мне в руку, чтобы не упасть. Изо рта у него текли слюни, и он старался не смотреть на убитую. Я опустился на колени и склонился над Конни. Никаких ранений я не заметил, но ее красивое даже в смерти лицо было искажено от боли. Единственный, но точно рассчитанный удар сломал ей шейные позвонки. Я осторожно разогнул ее судорожно сжатые пальцы и вытащил клочок бумаги. На нем печатными буквами было написано: "...во время регулирования громкости надо..."

В углу комнаты на затоптанном полу виднелся след. Здесь явно стоял какой-то ящик. А дорожка, тянувшаяся от этого места, показывала, что ящик тащили в коридор. Дальше след терялся. Я оставил дверь открытой и вернулся в приемную. Швейцар следовал за мной как приклеенный. Он находился в полной прострации и ничего не соображал. Придвинув к себе телефон, я позвонил в полицию и продиктовал дежурному адрес агентства, где обнаружен труп Потом я приказал швейцару проводить меня в подвал. Как я и ожидал, дверь черного хода была открыта. Убийце в который раз удалось без помех покинуть место преступления.

Старик стал умолять меня не оставлять его один на один с мертвецом, и к тому же он опасался возвращения убийцы. Когда мне надоели его причитания, я просто отпихнул его и ушел.

Теперь я знал, где искать убийцу!

Глава 13

Хотя снег доставил мне в эту ночь много неприятных минут, теперь я не обращал на него никакого внимания. Откинувшись на сиденье, я курил сигарету с таким удовольствием, какого не испытывал давно. Сигаретный дым заполнял мои легкие и потом тонкой струйкой выходил наружу. Сизые облачка, вылетающие в окно, радовали мой взор.

Поганый, грязный мир был покрыт чистым, белым снежком. Я завел двигатель и неторопливо двинулся с места.

Теперь я ехал медленно, останавливаясь на светофорах и пропуская вперед другие машины. Покрутив ручку радиоприемника, я услышал свое имя на тех волнах, которыми пользуются полицейские патрули. Впрочем, меня это мало волновало: я двинулся дальше по шкале и поймал легкую музыку.

Я припарковался у нужного мне дома и, как добропорядочный гражданин, запер дверцу машины.

В доме светились несколько окон, но я никак не мог понять, горит ли свет в той квартире, в которую я стремился.

Затянувшись в последний раз, я бросил окурок в водосточный желоб, где он с шипением погас. Подойдя к нужному подъезду, я позвонил. Дверь вскоре отворилась, и я вошел внутрь. Я не спешил. Секунды и минуты не играли сейчас никакой роли. Поднявшись, я подошел к открытой двери квартиры.

- Добрый вечер, Джун, - бросил я.

Не ожидая ответного приветствия, прошел в квартиру. Оглядел комнату и выдвинул из углов кресла, прошел в спальню и открыл дверцы шкафов. Я сунул нос в ванную и отодвинул занавеску. Мои руки готовы были в любую секунду схватить врага. Взведенный курок пистолета ждал своего часа. Но Клайда нигде не было. Я почувствовал, как во мне закипает звериная ярость. Вся боль последних дней вдруг вернулась. Я подошел к двери и взглянул в лицо Джун.

- Где он прячется? - прошипел я.

Она с оскорбленным видом подняла глаза. Одна ее рука лежала в кармане шелкового халата, другую она прижала к груди.

- Но послушайте, Майк... - пробормотала она, едва дыша.

- Где он, Джун? - В моей руке появился пистолет со спущенным предохранителем.

Прекраснейшие ее губы дрожали. Она отступала от меня шаг за шагом, пока мы не оказались в гостиной.

- Он прячется у вас, Джун, это я точно знаю. Где он? Джун закрыла глаза и замотала головой:

- Ради Бога, Майк. Что я вам сделала, Майк...

- Я нашел Конни, Джун. Она лежит в агентстве мертвая... А анкеты исчезли. Видимо, Клайд успел захватить их после убийства Конни. Я обнаружил и еще кое-что... Вот это я нашел у Конни в руке. Клочок бумаги... Он был вырван из руководства по эксплуатации телевизоров.., точнее, того самого телевизора, который вы должны были послать Жанне Троттер. Но вы отлично понимали, что Жанне он не понадобится, и поэтому временно спрятали его в комнате, где хранились старые дела. Кроме вас, никто не знал, что он там.., до сегодняшнего вечера. Его Клайд тоже забрал, так что вы теперь чисты, правда?

Джун смотрела на меня широко раскрытыми глазами. "Нет, - говорил ее взгляд, - я не виновата. Как вы можете думать такое?"

Но я почему-то уже не Верил этим красивым глазам.

- Где он? - уже громче повторил я свой вопрос и поднял пистолет, направив его на ее высокие упругие груди, прятавшиеся за ночным халатом.

- Но, Майк, вы же все осмотрели и убедились, что, кроме меня, тут никого нет. Прошу вас...

- Убито семь человек, Джун.., семь человек. И вы тоже виновны в этих преступлениях. Должен признать: все было превосходно организовано и рассчитано. Но не пытайтесь уверить меня в том, что вы не имеете к этому никакого отношения. Я знаю, почему были убиты эти семеро, и знаю, как это было сделано. Правда, пытаясь узнать, кто их убил, я долго ходил по кругу. Вашей фирме шантажистов немного не повезло. Если бы в ту роковую ночь в номере Вилера находился не я, а кто-нибудь другой, дело бы так и заглохло. Ваша шайка продолжала бы существование, но и другие бы остались жить. Но той ночью в гостиничном номере вместе с Честером Вилером случайно оказался я. И я приложил все силы, чтобы вывести всех вас на чистую воду.

Прижав руки к своей бесподобной груди, Джун не могла отвести от меня испуганного взгляда.

- Нет, Майк, нет...

Колени ее дрожали. Она протянула руку к спинке стула и медленно опустилась на него. Даже теперь ее движения были полны грации и очарования.

Я холодно смотрел на ее прелести. Пистолет не дрогнул в моей руке. Как я ненавидел ее в эти минуты!

- Сперва я полагал, что главой вашей банды был Антон Липсек. Но потом я нашел у него квитанцию от заказного письма, посланного Клайду. Вероятно, Антон отправил ему несколько фотографий. "Бовери" не мог пожаловаться на недостаток хорошеньких девушек. А те приводили с собой богатых клиентов, которые вскоре превратили бар в "золотое дно". Кто приводил девушек к Клайду? Это делали вы, Джун? И сама идея принадлежала кому-то из вас, но не Антону. Он бы до такого не додумался. Правда, он с удовольствием включился в это дело, не так ли? Ведь только таким способом он мог получить большие деньги, чтобы удовлетворить свою неуемную страсть к картинам...

Джун опустила глаза, неподвижно уставившись в пол.

- Ведь именно так все и было, правда, Джун? Какое-то время все шло чудесно. Клайд прибрал к рукам богатых и влиятельных людей и мог творить теперь что угодно. Но вы, Джун, хотели продолжать игру. От огромных денег, конечно, трудно отказаться. Вы были идейным руководителем всего начинания. Клайда вы использовали в качестве грубой силы. У него имелась целая армия наемных убийц, которую он мог в любой момент привести в движение. - Немного помолчав, я тихо позвал:

- Джун...

Она подняла голову. Глаза ее были красны от слез.

- Кто убил всех этих людей?

Она судорожно сжалась в комочек, и я вновь поднял пистолет:

- Клянусь, я пристрелю вас, Джун, а потом уйду и сам разыщу Клайда. Вы умрете мучительной смертью.., если не ответите мне. Все, что я хочу, - это чтобы вы сказали мне, где его найти. А там мы встретимся и посмотрим, чья возьмет.

Она упорно молчала.

Я знал, что сейчас пристрелю ее, иначе она ускользнет от правосудия. Я один знал, как все происходило, но не имел на руках никаких доказательств. Но вина ее была не меньше, чем вина убийцы, и ей предстояло умереть.

Пистолет дрогнул в моей руке, и она это заметила. Яд ненависти снова растекся в моей крови, и мне безумно захотелось броситься на нее.

Я приставил пистолет к ее виску. Волосы ее, озаренные светом, походили на сияющий нимб, и я вдруг увидел вместо ее лица лицо Шарлотты.

На мгновение я обезумел. Я мотал головой и кричал, не в силах остановиться. Потом ярость прошла, и я замер, тяжело дыша.

- Я думал, что смогу убить вас, Джун. Оказалось - нет. Когда-то я знал одну женщину. Вы напоминаете мне ее. Вы спрашивали меня, откуда берется та ненависть, что мелькает иногда в моем лице. Я ненавидел ее. Я любил ее, и я ее застрелил. Я выстрелил в живот. Я считал, что после этого мне не составит труда убить еще одну женщину. Но я ошибся. Вы не умрете этим вечером. Я отвезу вас в полицию и расскажу все, что знаю. Можете радоваться, но, клянусь, радость ваша не будет долгой.

Я сунул пистолет в кобуру и взял ее за руку. Она нехотя поднялась, подчиняясь силе.

- Пошли, Джун. У меня в полиции есть хороший друг, которому хватит моего слова, чтобы посадить вас за решетку.

Внезапно в нее вселился дьявол. Она с такой силой стукнула меня кулаком по носу, что я выпустил ее руку и отшатнулся. Полуоглушенный, я прислонился к стене, и Джун в тот же миг, словно железными тисками, сдавила мне шею и одновременно ударила коленом между ног. Я вскрикнул от ужасной боли и скрючился, схватившись за низ живота. Мне как-то удалось вырваться из ее рук, но она набросилась на меня. Мы упали на пол, и я почувствовал, как ее страшные руки тянутся к моим глазам. Я дернул головой, и ее ногти оставили на моих щеках широкие кровавые полосы.

Один из ударов разбил Джун нос. Из него сразу же хлынула кровь, но она не обратила на это никакого внимания. Она дралась как одержимая. Мы сопели, стонали и кряхтели, как дикие звери. Наконец Джун вывернула мне руку и прижала меня к полу; поставив свое колено в крестец, она попыталась сломать мне позвоночник. Удивительно, какой чудовищной силой обладала эта стройная женщина. Раза два она имела шанс отправить меня к праотцам.

К счастью, гнев и ненависть удвоили мои силы. Я напряг мышцы и рывком скинул ее с себя. На какой-то миг я освободился, но Джун вновь бросилась на меня. Правда, на этот раз она оказалась недостаточно проворной. Я был уже на ногах, ухватил ее за пояс халата и сразу же вцепился в воротник. Она рванулась в сторону, шелк затрещал, и халат разъехался на две части. Одна осталась у меня в руке, а другая соскользнула на ковер. Передо мной предстала совершенно обнаженная Джун. Правда, она стояла ко мне спиной. Будто желая опереться, она положила руку на маленький столик и, повернув голову, не отрываясь смотрела мне прямо в глаза, словно пытаясь меня загипнотизировать. Но от меня все-таки не ускользнуло, что ее пальцы незаметно вытягивают один из ящичков стола. В ящике блеснул металл.

- Не шевелиться, Джун. - В моих руках был пистолет.

Она застыла. Ни один мускул не дрогнул на ее красивой спине, а стройные ноги словно окаменели. Ее рука находилась всего в футе от оружия, но Джун понимала, что пуля все-таки быстрее.

Я снял телефонную трубку. Мне нужно было кое-что уточнить. Попросив телефонистку дать мне номер телефона Клайда, я сразу же позвонил туда. Мне пришлось довольно долго уговаривать полицейского, прежде чем он согласился подозвать к телефону Вельду.

Я задал ей всего лишь один вопрос, и она ответила на него. Вельда сообщила, что Клайда нашли в котельной. Кто-то разбил ему голову, когда он хотел выскользнуть из дома через черный ход. Рядом с ним валялась кочерга.

Выходит, до агентства Клайд не добрался. Он просто не мог там оказаться и убить Конни. Вельда спросила меня о чем-то, но я уже повесил трубку.

Лишь теперь до меня все дошло окончательно. Сперва я понял почему, потом как и вот сейчас кто.

Теперь мертвые могут спать спокойно.

- Повернитесь, Джун! - приказал я. - Живее! Балерина и та не могла бы так рассчитать каждое движение. Джун застыла вполоборота ко мне и уставилась мне в глаза.

Джун, королева богинь, стояла передо мной совершенно нагая.

Завтра прокурор вернет мне мою лицензию и принесет извинения. Завтра Эд Купер получит свой куш. Но завтра - это завтра.

- Я должен был давно догадаться, Джун. Я чувствовал это всякий раз, когда вы смотрели на меня своими огромными глазами. Вы завлекали меня, но при этом боялись, что игра удастся. Черт возьми! Я чувствовал это, но не мог поверить. Я, любитель женщин, знающий наизусть все их уловки, попался на удочку. Вы с Клайдом отлично все устроили. Господи, каким же я был ослом! Я должен был догадаться обо всем еще тогда, когда вы водили меня в тот "голубой" ресторанчик. Лесбиянка отправилась за вами в туалет: представляю себе, как она была разочарована, увидев, кто вы на самом деле. Все дело в вашей красоте. Из-за этого даже те, кто знали правду, не отважились сказать ее вслух.

Но я, Майк Хаммер, говорю. Вы убили Честера Вилера за то, что у него хватило смелости пристыдить девушку, обманувшую его. Вы убили Рейни за то, что он утаил от вас часть ваших грязных денег. Жанна Троттер и Марион Лестер умерли, потому что знали правду. Вы не могли этого допустить. Конни погибла из-за того, что нашла телевизор, якобы подаренный Жанне. Я готов разбить о стену свою тупую башку, но сначала мне надо сделать кое-что еще.

Я бросил пистолет на пол.

Она никак не ожидала этого и упустила шанс. Когда пистолет снова оказался у меня в руке, она так и не успела вытащить из ящика свой. Я забыл все свои муки и, смеясь разбитыми губами, прицелился. В глазах Джун светилась такая ненависть, какой я не видел ни у кого больше. Прогремел выстрел.

Она жила еще достаточно долго, чтобы услышать мои слова. Я сказал, что только она могла проделать такое. Только она могла так скрывать свою истинную суть.

Только она могла выстрелить в меня на Бродвее, проследив весь мой путь с того момента, когда я ушел из ее дома. Она могла совершить все убийства с той же вероятностью, что и Клайд. Но Клайд не совершал их - он был недостаточно силен. Завтра все станет ясно. Завтра все увидят, что она собой представляет.

Умирая, она слышала мой смех. Я посмотрел на ее обнаженное тело, которое она скрывала так долго под великолепием одежд. Это было забавно. Вы меня поймете. Джун, королева богинь, лежала мертвая у моих ног, и я теперь понимал, почему у меня при ее виде всегда возникало такое странное чувство.

ДЖУН БЫЛА МУЖЧИНОЙ!!!