"Любители тел" - читать интересную книгу автора (Спиллейн Микки)

Глава 7

Не помню, как я заснул, но, когда проснулся, был уже день. На часах было без десяти четыре, и я тихо выругался, что столько времени проспал зря. Когда я спрыгнул с кровати, с моей груди упала записка: “Встретимся в “Голубой ленте” в шесть, пьяница”.

Вместо подписи стояло только “В”. Я узнал почерк Вельды. Душ освежил меня и стер с лица последние следы усталости. Порылся в чемодане, который Вельда привезла для меня, и оделся. По привычке я проверил исправность 45-го, сунул его в кобуру и натянул плащ.

Да, ночь была бурной. Я усмехнулся, взял трубку и набрал номер служебного телефона Далси. Мне ответила мисс Табот, та старая леди, которую я поверг в ужас, когда появился в Проктор-Билдинг в первый раз. Мисс Табот ответила, что мисс Макинесс улетела в Вашингтон десятичасовым самолетом и вернется через несколько дней. Она спросила, кто говорит, и когда я ответил, она поперхнулась, а потом пробормотала, что передаст мисс Макинесс, что я звонил.

Я повесил трубку и поднялся со стула, как вдруг зазвонил телефон. Я снова взял трубку:

— Да?

— Майк Хаммер?

— Именно он.

— Это Рэй Тейлор, Майк. Я водитель такси. Вы вчера попросили меня проследить за девушкой.

А я совсем забыл об этом.

— Да, Рэй. Куда же она отправилась?

— Трудно сказать. Она вышла из отеля, помахала мне рукой, и я отвез ее к пятиэтажной платной стоянке на углу Восьмой и Сорок шестой улиц. Она вошла в здание. Ворота была заперты, так что я объехал стоянку вокруг и подождал несколько минут. Потом выехал автомобиль. Мне кажется, за рулем была она. Я собрался ехать за ней, но тут подвернулся клиент. Я ехал на слишком большом расстоянии, чтобы следить за ней. Она доехала до Седьмой авеню, потом повернула в квартал, где есть южный вход на станцию метро “Вествайд Хайуэй”. Вот и все, что мне удалось сделать.

— А какой марки был автомобиль?

— Светло-синий седан “шевроле”. Новенький. Номер разглядеть мне не удалось. — Потом таксист добавил: — Ах да, там еще была вмятина на правом заднем крыле, совсем маленькая.

— О'кей, Рэй, спасибо. Куда вам прислать чек?

— Бросьте, Майк. Это не поручение, а одно удовольствие. — Он повесил трубку.

Вот опять. Что-то здесь не так. Не может иметь новый автомобиль тот, кто живет в таком мерзком заведении, как Сандло Отель. Но Рэй Тейлор, однако, не был в этом уверен. А если водителем была не Грета, то она могла воспользоваться платной стоянкой из простой предосторожности, чтобы никто не мог ее выследить. Я знал это место. Там ворота были только с одной стороны. Вход с другой стороны предназначался исключительно для владельцев машин. Если она боялась, что я у нее на хвосте, то это как раз такое место, где можно было ускользнуть от меня.

Я схватил дождевик и шляпу, спустился вниз, справился, нет ли для меня писем, вышел на улицу и через пять минут уже сидел в такси. Я дал водителю адрес Сандло Отеля. Меня никогда не принимают за туриста, но этот водитель решил, что я приезжий. Поймав мой взгляд в зеркале заднего обзора, он сказал:

— Если кто-нибудь сказал вам, что там можно найти девицу, то не рассчитывайте на это, приятель.

— Не выйдет? — спросил я рассеянно.

— Именно, — продолжил он. — Вам лучше найти кого-нибудь в доме. Там они действительно хороши.

Я выдавил кислую ухмылку:

— Да?

— Разумеется. С полдюжины шляется там.

— Да, но я не охочусь за дамой. Там у меня приятель живет.

Он сочувственно покачал головой:

— Плохо дело, — пробормотал он. — Это вонючая дыра. На этот раз за стойкой сидел другой человек: высокий сутулый парень с впалыми щеками, одетый в поношенный синий костюм. Глаза у него были, как у хорька: казалось, они видели все вокруг, хотя оставались неподвижными. Когда я проходил мимо его стойки, он шепотом позвал меня:

— Эй, послушайте...

Я обернулся. Подошел к нему, остановился и несколько секунд не сводил с него взгляда.

Он сделал вид, что ничего не замечает, но потом это ему перестало нравиться.

— Не могу ли я... помочь вам чем-нибудь?

— Да. Вы можете оставаться на своем месте и закрыть рот. Понятно?

Маленькие глазки полузакрылись и приобрели змеиное выражение. Он пожал плечами и снова погрузился в свои книги. Я поднялся наверх и пошел по коридору к комнате, в которой побывал прошлой ночью. Внутри горел свет, и хриплый мужской голос выкрикивал грязные ругательства по адресу девушки. Она возражала тоже с руганью, потом послышался звук удара в челюсть, и я распахнул дверь. Она растянулась на полу у самой стены, оглушенная, рука ее была прижата к щеке. Это была грязная блондинка, весьма потрепанная жизнью. Мужчина был огромного роста, могучего телосложения, в спортивной куртке и джинсах. Лицо его носило следы карьеры неудачного боксера. Нос был свернут в сторону, одно ухо разбито, шрам пересекал его щеку наискось у рта.

Он с ухмылкой посмотрел на меня и сказал:

— Ты ошибся комнатой, милый.

— Я не ошибся.

Удивление превратило его усмешку в подобие неприязненной улыбки.

— Давай, давай отсюда. Неужели не понятно?

Я стоял неподвижно. Он выждал несколько секунд, потом принял угрожающую позу и двинулся ко мне. Выкинув левую руку, он собирался ударить меня по зубам, но в этот момент я сам треснул его изо всех сил так, что он отлетел назад. Не давая ему опомниться, я ударил его в живот, ноги его подогнулись. Для верности я еще отвесил правой, чуть не свернув ему шею, так что он ударился об единственный шкаф и сшиб лампу, стоявшую на нем. Девушка посмотрела на меня с нескрываемым ужасом. Она уже пришла в себя.

— Зачем вы это сделали?

— Успокойся, детка. Он ведь ударил тебя, не правда ли?

Она тщетно пыталась встать на ноги. Я помог ей подняться, подвел к кровати и усадил.

— Он... черт подери... он мой... мы работаем на пару. — Лицо ее было искажено злобой, она едва цедила слова сквозь стиснутые зубы. — Чертов дурак, теперь он забьет меня до смерти. Вы что, сумасшедший? Чего вы лезете не в свое дело? Почему вы не вытряхиваетесь отсюда?

Я протянул ей бумажник, так что она увидела внутри металлический жетон. Как я и думал, она была не из тех, кто станет рассматривать эту штуку слишком внимательно. В углах ее рта появились морщинки, и она бросила нервный взгляд на парня, лежавшего на полу.

— Начнем с имен, — сказал я.

В ее голосе больше не было злости.

— Послушайте, мистер...

— Имена, детка. Кто ты такая?

Она опустила голову, пальцы ее впились в простыню.

— Вирджиния Хауэл.

— Где Грета Сервис?

Я увидел, как она нахмурилась, потом вздрогнула и взглянула на меня.

— Не знаю никакой Греты Сервис.

Мне слишком часто в своей жизни приходилось иметь дело со шлюхами, так что я всегда мог сказать наверняка, врут они или нет. Эта явно не врала. Итак, все вернулось к исходной точке.

— Начнем с прошлой ночи, Вирджиния. Где ты была?

— Я... я работала. — Она снова опустила глаза.

— Продолжай.

— Это было в отеле на Сорок пятой улице. Какой-то типчик из пригорода, по-моему. Может быть, и моряк. Он... он не очень-то хорошо справлялся со своим делом, но дал мне сотню, и я пробыла с ним ночь.

— Где ты его подцепила?

Она указала на парня на полу.

— Это он назначил свидание. Как всегда. Ему не нравится, когда я работаю в одиночку. — Легкая ирония прозвучала в ее голосе. — Наверное, вы чего-нибудь от меня хотите? Но у меня ничего нет. Вытряхните монету из него. Он все забрал. Никогда даже цента мне не оставит.

— Ты разрешила кому-нибудь пользоваться твоей комнатой?

— Какой кретин захочет пользоваться этой конурой?

— Я не о том тебя спрашиваю.

— Нет, не разрешала.

Я наклонился над парнем. Он тяжело дышал, струйка крови стекала по его подбородку. Я открыл шкаф. Те же самые платья и чемодан, который я видел прошлой ночью.

— Лучше сматывайтесь, мистер. Он ненавидит копов.

— Кто он, крошка?

— Лоренцо Джордж. Бывший боксер.

— Да, сейчас, похоже, он не в форме.

— Все равно он опасен. Не думайте, что он не станет вас разыскивать.

Я наклонился над ним и вытащил у него из кармана бумажник. В нем было пятьсот тридцать баксов, водительские права на его имя, причем отель значился как постоянное место жительства, и два билета на бокс в Гарден на следующей неделе.

— Где его комната?

Вирджиния скорчила гримасу отвращения.

— Кто его знает? На него работает шесть девушек. Если чья-то комната пуста, то он там и остается на ночь. Он никогда ни за что не платит. Он говорит, что живет здесь. Врет. Может, и жил раньше, до того, как заполучил девушек...

— Вернемся к прошлой ночи.

Она вздохнула, закрыла глаза и назвала отель, комнату и мужчину — просто “Бал”. Он средних лет, темноволосый, на подбородке шрам, говорит с легким акцентом. Лоренцо Джонс встретился с ней в одиннадцать на постоянном месте, сказав ей, куда идти, и она пошла. Так все делалось до сих пор. Она добавила с сожалением:

— Знаете, мистер, два года назад я получала за ночь двести долларов.

— Всегда есть две возможности, детка. Надо только не мешкать.

— Черта с два. Куда, к дьяволу, мне еще податься?

Я швырнул бумажник Лоренцо на кровать и нагнулся, чтобы поставить его на ноги, как вдруг хриплый мужской голос у двери произнес:

— Вот так и стой!

В дверях стояли двое: один закрывал своим телом дверной проем, другой держал под мышкой дубинку. Это были настоящие бандиты, закаленные в бесчисленных уличных драках и превратившие город в трущобы. Им было под тридцать, и они были чертовски опасны, потому что им нравилось то, что они делали, и они были хорошо снаряжены для этого.

Первый из них почувствовал, что я собираюсь сделать, и прыгнул по-кошачьи. Прежде чем я успел вытащить свой 45-й, он уже висел на мне, занеся дубинку, которую я едва успел перехватить рукой. Но удар все же пришелся по плечу, и вся рука у меня одеревенела. Он собирался ударить меня в лицо, когда я изо всех сил двинул его в пах. Он издал полузадушенный стон, но, очевидно, удар был недостаточно силен, и он снова бросился на меня, цедя ругательства сквозь зубы.

В это же время от двери к нам бросился второй парень, который изо всех сил ударил меня кулаком под ребра. Удар был так силен, что отшвырнул меня на кровать, отчего Вирджиния снова свалилась на пол. Он спас меня этим, отшвырнув с поля действия дубинку, но у меня не было времени думать об этом.

Им следовало помнить, что и мне приходилось бывать в переделках. Я выпрямился, стукнул второго парня каблуком прямо в лицо, перевернулся через голову, вскочил на ноги и оказался на другом конце комнаты. Парень с дубинкой опять бросился на меня. На его лице играла ухмылка, рука была вытянута вперед. Я проскочил под ней, схватил его за предплечье, сделал захват и вывернул ему локоть с такой силой, что кость хрустнула под моими пальцами. Парень дернулся от страшной боли, как марионетка. Какую-то долю секунды он пытался открытым ртом издать вопль, потом без сознания грохнулся на пол. Второй парень все еще ползал на четвереньках, пытаясь подняться. Я снова лягнул его в лицо, и он растянулся на полу, как большая тряпичная кукла.

Вирджиния Хауэл, скорчившись в углу, прижала руки ко рту, глаза ее от ужаса вылезли из орбит. Не было смысла разговаривать с ней дальше. Я поднял шляпу и огляделся.

Лоренцо Джонс исчез. Я спустился вниз. Увидев меня, портье побледнел. Он не шевельнулся, когда я сгреб его рубашку на труди, и не издал ни звука, когда я трижды ударил его по лицу. Он попался и расплачивался за это, надеясь лишь на то, что остальные не обойдутся с ним хуже.

Он молча наблюдал, как я взял трубку, вызвал Пата и рассказал ему о том, что случилось. Все оборачивалось неважно, и нам теперь нужно было найти Грету Сервис, неважно под каким предлогом, а также Лоренцо Джонса, для чего и предлога не требовалось.

Пат велел мне оставаться здесь, чтобы все объяснить наряду, который он уже отправил. Эти ребята хорошо знают свое дело, и те двое наверху никуда не денутся до их приезда.

Через четверть часа я должен был встретиться с Вельдой. Придется ей подождать. Я вышел под дождь, прошел два квартала к северу, пытаясь поймать такси. Наконец я поймал машину и велел шоферу отвезти меня к Проктор-Билдинг. Дежурный в холле только что заступил на дежурство и сказал мне, что все уже ушли. Это был тот самый дежурный, который был здесь прошлой ночью и помнил, что я приходил сюда с Далси. Я сказал ему, что она просила меня взять кое-что из бюро Теодора Гейтса, что это чертовски важно и что кое-кому отвернут голову, если ее желание не будет выполнено. Он так горел желанием помочь мне, что немедленно позвал своего помощника, а сам проводил меня наверх.

Когда мы вошли в бюро Гейтса, я сразу подошел к вращающемуся барабану и повернул его. Мне нужна была карточка Греты с непонятными значками на ней, которые я хотел расшифровать. Я просмотрел карточки трижды, но не нашел того, что искал. Карточка Греты исчезла. Дежурный внимательно наблюдал за мной.

— Нашли то, что вам нужно, сэр?

Я не ответил, а спросил его:

— Кто секретарь мистера Гейтса?

Он подумал немного:

— По-моему, мисс Вальд.

— Мне нужен ее телефон.

— Наверное, на столе есть телефонная книга. — Он подошел к столу, выдвинул верхний ящик, достал справочник и провел пальцем по строчками. — Вот он. — Он прочел мне номер.

Я поднял трубку и набрал номер. После четырех звонков мне ответил молодой женский голос, и я сказал:

— Мисс Вальд, я разыскиваю мистера Гейтса. Он был сегодня в бюро?

— Да. Он пришел около десяти, отменил все встречи и ушел.

— Не знаете, где я могу найти его?

— Вы звонили к нему домой?

— Нет еще.

— Позвоните, больше я не знаю, где он может быть.

Я поблагодарил ее и повесил трубку. Я нашел телефон Гейтса, набрал номер, но на мои длинные звонки так никто и не откликнулся. Ясно было, что там никого нет. Я повесил трубку и записал адрес.

— Теперь все, сэр?

— Да, — ответил я. — Пока все.

Гейтс жил в перестроенном доме из коричневого камня на Пятидесятой улице. В квартире его имелась и студия. Два других фотографа занимали остальные части дома. Очевидно, тот, который жил на первом этаже, еще работал, потому что там горел свет, а дверь в холл была открыта.

Я вошел и поднялся на второй этаж, нажал кнопку звонка у двери Гейтса, но никто не отвечал. Мне пришлось попробовать шесть отмычек из имевшихся у меня, прежде чем удалось открыть замок. Стиснув в руке свой 45-й, я нашарил выключатель на стене. Студия выглядела как подобает фотостудии, в ней стоял запах проявителя и реактивов, но она была абсолютно пуста. Чтобы окончательно удостовериться, я заглянул в остальные комнаты — Теодора Гейтса нигде не было. В двух стенных шкафах было полно одежды. Ящики плательного шкафа были набиты, но все это было в идеальном порядке, и трудно было сказать, взял ли Гейтс что-нибудь с собой или нет. На письменном столе лежали грудой каталоги фирм, торгующих фототоварами, кругом валялись вскрытые конверты с письмами, а в центре находился такой же барабан-картотека, как и у него в бюро.

Я быстро пробежал пальцами по карточкам, но карточки Греты не было и здесь. У стены стоял ряд металлических каталогов. Я увидел и выдвинул один из них, помеченный буквой “С”. Тут была папка с пробными снимками Греты, дубликаты тех, которые я видел в Проктор-Билдинг. Я уже собирался задвинуть ящик, как вдруг заметил, что его содержимое расставлено в алфавитном порядке от “Р” до “Т”. Из чистого любопытства я просмотрел первые несколько карточек. И тут я увидел карточку с именем Элен Постон. В папке было только четыре пробных фото, но этого было достаточно. Тедди Гейтс заставил ее позировать так, что каждый дюйм ее пышного тела был отчетливо виден сквозь прозрачную греческую тунику, такую же самую, в какой была снята и Грета. Да, она не годилась в “девушки Проктора”, так же, как и Грета. И это было очень плохо. На их фоне девицы Проктора выглядели бы довольно невзрачно. Я сунул фото обратно, выдвинул ящик под буквой “Д” и там нашел три пробных снимка Максии Делани. Это была сама женственность и плоть, но отнюдь не девица Проктора. Слишком пышная грудь и бедра, слишком ярко выраженная чувственность, ничего похожего на тот вид неземной отрешенности и воздушности, который требовался для журналов мод.

Я захлопнул ящик и вновь покрутил вращающийся барабан. Там не было карточек ни Элен Постон, ни Максии Делани. Этого следовало ожидать, они ведь были мертвы. Очевидно, Гейтс вынул их при очередной проверке барабана. Но здесь не было и карточки Греты Сервис, а ведь совсем недавно она была здесь.

Я стер все отпечатки пальцев, спустился вниз и прошел к Бродвею, где поймал такси и дал шоферу адрес “Голубой ленты”.

Вельда, видимо, уже больше не надеялась увидеть меня, она допивала чашку кофе. Эджин пытался развлечь ее, но когда я подошел к их столику, они прервали беседу. Если бы у нее было что-нибудь подходящее под рукой, она безусловно швырнула бы мне это в голову. Но в этот момент она заметила на моем лице ссадины, оставшиеся после драки в Сандло Отеле. Гнев в ее глазах уступил место сочувствию и озабоченности, и она схватила меня за руку.

Эджин принес мне кофе и сандвич, и я выложил все Вельде, потихоньку прихлебывая из чашки. Кое о каких деталях я не стал упоминать. Это были пока всего лишь догадки, которые еще не оформились ни во что определенное. Пока что они лишь неясно роились в моем мозгу. В ожидании, пока я додумаю до конца, Вельда подключила наш телефон к отделу обслуживания, так что ей было известно, что нам звонили Гай и Пат. У Пата появилась мысль относительно двух типов, которые были осуждены за сексуальные извращения, затем амнистированы, сейчас они должны были быть в городе под надзором полиции. Но оба типа нарушили обязательство зарегистрироваться в полиции, и сейчас был объявлен их розыск.

Парни, которые напали на меня, находились в камере предварительного заключения. Они заявили, что их нанял портье, чтобы выставить меня из отеля. Я был нужен, чтобы подтвердить обвинение. Также было объявлен розыск Лоренцо Джонса, но типы, подобные ему, спокойно могли раствориться в Нью-Йорке. Вирджиния Хауэл назвала имена и адреса остальных девиц, работавших на него, но его самого нигде не обнаружили.

Гай хотел увидеть меня как можно скорее. Эл Кейси выяснил что-то существенное, и я должен был встретиться с ними в десять часов в его конторе. Выложив все это, Вельда спросила:

— Ну так на что же все это похоже?

— Сплошной мрак. Но когда все запутывается до такой степени, обязательно выплывет что-нибудь новенькое.

— Я нашла машину, которой пользовалась Грета Сервис. Она брала напрокат ее два раза. Оба раза регистрировалась на свое имя, и показания спидометра оба раза были примерно одинаковы. В первый раз — 118 миль, во второй — 122. — Она порылась в портмоне и вынула карту Нью-Йорка, Джерси и Лонг-Айленда. — Похоже на то, что оба раза она совершал, круговые поездки. Я очертила окружность с шестидесятимильным радиусом. Вот он. — Она протянула мне карту и обвела пальцем взятый в кружок район.

— Здесь черт знает сколько квадратных метров, — заметил я.

— Нас интересует только периметр.

— Если она направлялась прямо к цели, то да.

— Во всяком случае, с ней часто была Элен Постон, а женщины обычно не очень-то отклоняются от цели, когда сами ведут машину.

Я рассмотрел еще раз кружок, нарисованный на карте, замечая, через какие города он проходит. Любопытно, что их было немного. Если верить схеме, то путь Греты должен был привести ее к весьма отдаленному местечку. И к одному такому местечку очерченная Вельдой линия действительно подходила очень близко. Местечко это находилось в Лонг-Айленде и называлось Брэдбери. Я вынул ручку и обвел городок кружочком.

— Начнем отсюда.

Вельда взглянула на меня через стол и кивнула:

— Да, ведь письмо, которое было у Гарри, пришло именно оттуда.

— Когда Гарри спросил про письмо, она его оборвала. Похоже, за этим что-то кроется.

— Я знаю это место, Майк. Когда я была ребенком, в этом городке жили только богачи. С тех пор кое-что изменилось, поскольку все стали переезжать в пригороды, но там все еще живет немало толстосумов.

— Кого же там могла знать Грета? — спросила я Вельду.

— Красивая женщина может быть знакома с кем угодно. По крайней мере, это хоть какой-то след. Что, если я загляну в какой-нибудь отель по дороге и попробую узнать что-нибудь? Если что-то выясню, позвоню тебе.

— Ты смотри, будь осторожна. Ведь и ты красотка, моя куколка.

— Пора бы тебе уже заметить это, — она подарила мне улыбку.

— Как подумаю об этих смежных комнатах, которые пропадают зря...

— И меня это огорчает, конечно.

Она бросила взгляд на кольцо, красовавшееся на ее левой руке, которое я ей подарил.

— Пожалуй, я таким путем окажусь перед угрозой замужества. И что только я в тебе нашла?

— Мы ведь предназначены друг для друга, — ответил я. — Ну, а теперь двинем.

Я всегда чувствовал, когда Пат начинает кипеть от злости. Он уставился на меня холодным взглядом, как если бы я был подозреваемым, и мне пришлось трижды повторить свой рассказ, прежде чем он спросил:

— Ты мне лучше скажи, почему ты не задержал Грету Сервис?

— Под каким предлогом?

— Ты мог бы вызвать меня.

— Ну, разумеется. И если тут что-то кроется и она в этом замешана, она сразу замела бы следы.

— Такие номера со мной не проходят, Майк.

— Нет? Хотел бы я слышать, что сказал бы тебе адвокат, если бы ты попытался предпринять что-нибудь. Я сам знаю, как мне поступить, и тут уж ничего не поделаешь. У тебя уже есть какие-нибудь сведения о Лоренцо Джонсе или Гейтсе?

— Никаких. Джонс забился в какую-то дыру, а все, что нам известно о Гейтсе, так это заявление лифтера Проктор-Билдинг о том, что Гейтс ушел в начале одиннадцатого. У него не было с собой никакого багажа, и он страшно торопился. Уборщица, которая наводила порядок в его квартире, уверяет, что у Гейтса есть где-то женщина, у которой он хранит смену одежды. Мы разыскиваем ее. К сожалению, второй портье Сандло Отеля ничего нового нам не добавил. Он знает эту девку Хауэл, но не опознал Грету. Он, конечно, кое-что знает, но молчит. Мы нажимаем на него, но пока ничего не выходит.

— А Далси Макинесс?

— Она выступала по телевидению в Вашингтоне сегодня утром с демонстрацией мод перед какой-то большой женской организацией. Далси гостит у одной дамы, которая является женой одного из наших крупных политиканов, и ей ничего не известно о Гейтсе. Она высказала предположение, что он поехал по каким-нибудь своим делам. Но наши ребята так не думают, поскольку все оборудование, которое он должен был взять с собой, осталось в студии.

Я откинулся на спинку стула, скрестив руки на затылке.

— Немного написано в газетах о Митче Темпле.

— Мы этого и хотели, и они откликнулись на нашу просьбу.

Часы на стене отстукивали секунды. Наконец Пат сказал:

— Медэксперт получил ответ на твой запрос относительно яда, которым была отравлена Постон. Он оказался не таким уж экзотическим, как он думал вначале. Существуют еще некоторые производные такого рода, которыми на Востоке пользуются в течение столетий. Яд вышел из употребления, когда свергли королевскую династию, но все же его еще можно достать. У Интерпола имеются сведения, что этот яд несколько раз употребляли в целях кровной мести в Турции.

— Мне не совсем ясно, что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Ничего. Просто размышляю вслух.

— Извини.

— Мы не можем найти кнут, явившийся причиной смерти малышки Делани.

— У вас все же есть шанс. Попытайтесь выяснить, кто его владелец.

Пат бросил на меня раздраженный взгляд.

— Майк... это, наверное, тот еще тип. Крепкий орешек. — Он швырнул карандаш и стукнул по столу ладонью. — Черт побери, Майк, даже не представляю себе, что это такое. Мне кажется, что и ты тоже ничего не понимаешь.

Я промолчал.

— Черт побери. Майк...

— Что-то тут не так. Слишком много фактов не стыкуются друг с другом. В эту историю втянуты люди, которые вовсе и не должны были в ней участвовать. Объектами подобного рода убийств обычно являются вполне определенные люди... они не должны распространяться на большой район.

Я замолчал и качнулся на стуле.

— Нет, я не думаю, что это дело рук одного человека. Слишком хорошо все скоординировано. Если бы тут действовал один человек, что-нибудь бы уже выяснилось. Если же эти убийства связаны между собой, то в них нет ничего случайного.

— Пожалуй, ты прав, Майк.

— Теодор Гейтс может быть причастен ко всему этому. Он знал всех трех девушек. Их фото были в его конторе в картотеке. Я видел там имя Греты, а потом карточка исчезла. У него было достаточно времени, чтобы уничтожить ее. Может быть, Грета позвонила и сообщила ему, что я ее нашел. Ему достаточно было чуть-чуть подумать, чтобы сообразить, что к чему. Он изъял карточку, а сам исчез.

— Но почему?

— В том-то вся и загвоздка, — ответил я. — Почему? Вероятно, у него и Греты было какое-то общее дело. Кто-то, очевидно, заплатил Джонсу за пользование комнатой Вирджинии Хауэл на эту ночь. Я верю, что она не получила ни гроша.

— Мы поймаем его.

— Разумеется, но какой от этого толк? Он обыкновенный сводник. Если тут есть какое-то выгодное дело, его бы ни за что не взяли в компанию. Такой тип наверняка все провалил бы. Нет, им просто воспользовались в каких-то определенных целях. Вполне могу себе представить, что Гейтс вошел в контакт с Джонсом. Он мог получить от кого-то указание связаться с Джонсом, а может, просто пользовался иногда его услугами. Когда ты заполучишь Гейтса, тогда только все выплывет наружу. Но мы не можем ждать.

Пат встал и подошел к окну, нетерпеливо похрустывая пальцами.

— Митч Темпл тоже о многом догадался и стал выяснять, что к чему. Он опознал кого-то и поэтому умер. — Пат повернулся и уставился на меня. — А потом еще тот парень, который пытался прикончить тебя. И здесь нам тоже ничего не удалось выяснить. Честное слово, нам приходится иметь дело с толпой призраков.

— Но тем не менее все они существуют.

— Именно. А мы в дурацком положении. Представляешь, какой вой поднимут газеты, если мы так ничего и не предпримем.

Я кивнул.

— Да, все репортеры в городе уже из кожи лезут. Разница в том, дружок, что из них нельзя сделать козла отпущения. Пат?..

— Слушаю.

— Что тебе известно о Брэдбери?

— Почему, черт побери, тебя это интересует?

— Да просто так, по ходу дела.

Улыбка Пата стала такой жесткой, что рот его скривился. В нем не было и намека на юмор. Я добавил:

— Гарри Сервис упоминал, что Грета однажды получила оттуда письмо. Но он этого письма не читал.

Выражение лица Пата несколько смягчилось.

— Когда это было?

— В ее последний приезд.

С минуту Пат размышлял, потом сказал.

— Это курортное местечко на побережье, резиденция нескольких очень богатых людей. Я там не был лет пять.

— Больше ничего не знаешь?

— Ты что-нибудь разнюхал?

— Нет, просто интересуюсь.

— Она вполне могла там побывать. Там полно общественных пляжей, есть гавани для яхт. В последнее время местечко кишит художниками и натурщицами. Оно постепенно становится их колонией. Старожилы уже стали жаловаться, но все без толку. Они считают, что вся эта толпа портит им пейзаж, особенно после того, как некоторые посольства приобрели там участки.

— Какие посольства?

— Французы и еще какое-то ближневосточное переехали туда два года назад.

Я удивленно рассмеялся.

— А мне казалось, если дело происходит за пределами города, то ты вовсе не обязан об этом знать.

— Мне все это известно по чистой случайности, поскольку несколько лучших офицеров полиции ушли в отставку и получили там работу за двойной оклад.

— Но не при посольствах?

— Нет, у них собственное бюро. В городе каждый год проводится фестиваль джазовой музыки. В это время туда толпами прибывают разные подонки. Вот общественность и потребовала обеспечить соответствующую охрану порядка, пока не произошел какой-нибудь международный инцидент. И с каждым годом становится все хуже. Очень жаль, что Джеральду Югу не приспичило заниматься благотворительностью в каком-нибудь другом месте?

— Югу?

— Тому типу, с которым тебя познакомили вчера вечером.

— У него там вилла?

— Нет. Он только финансирует джазовые фестивали и превратил городок в место увеселения этих типов из ООН. Город тоже отпускает на это средства, но весьма ограниченные. Со стороны Юга это был шикарный жест, который создал ему отличное паблисити, ну и заодно значительное снижение налогов.

Он сел на стул и откинулся на спинку, не спуская с меня глаз.

— Вельда сейчас там, — сказал я.

— Там же находится и сотня агентов из Вашингтона, которые должны обеспечить безопасность этих котов из ООН. Не хватало еще, чтобы сейчас кого-нибудь из них шлепнули. Черт возьми, дипломатический иммунитет в наши дни находится так далеко, что мы даже не осмеливаемся штрафовать их за неправильную парковку.

Мне не хотелось, чтобы Пат видел мое лицо. Сам того не зная, он оказался тем катализатором, который помог, наконец, уловить так долго ускользавшую от меня нить рассуждений. Поднявшись со стула, я дал Пату записку.

— Не можешь ли ты устроить так, чтобы Гарри получил это?

— О'кей. Ты собираешься выставить обвинения против тех троих, которые у нас?

— Да, и немедленно.

— Много же тебе придется рассказать в суде, когда будет слушаться дело об убийстве того типа.