"Короткое замыкание" - читать интересную книгу автора (Спиллейн Микки)

Глава 10

Я постучал в дверь. Чарли Корбинет едва повысил голос:

— Входи, Тайгер.

Я вошел, а он даже не шевельнулся в своем кресле, продолжая смотреть по телевизору старый фильм. Пиджак его был снят, рукава рубашки закатаны.

— Ты не слишком торопился, Тайгер, а я не люблю ждать. И тебе это известно.

— Так было в доброе старое время, полковник. А теперь, если надо, вам приходится ждать.

— Перестань фанфаронить! — В его голосе послышалось недовольство. — Ты создаешь всем нам слишком много проблем.

— Чепуха! — отреагировал я.

На его губах появилась улыбка, но он постарался быстро ее стереть.

— Сожалею, что недостаточно хорошо обрисовал тебе положение.

— Какой салат они теперь нам подают, полковник?

— Хэл Рэндольф хочет, чтобы ты бросил это дело. А за его спиной и все другие службы.

— Пусть порычат. Им все равно больше нечего делать.

— Они демонтируют линию.

— А это к чему?

— Ведь надо же что-то делать.

— Конечно... и оставить нас в неизвестности.

— А ты предлагаешь нам что-то лучшее, Тайгер? Представь себе, мы этого ждем.

— Скоро!

— Проклятье! Принеси же нам, наконец, хоть что-нибудь! — Чарли пошевелился в кресле и скрестил руки. — Рэндольф продолжал работать по секретариату Гамильтона, и ему удалось узнать следующее: Гамильтон должен был оплачивать молчание, некоторые упущения, судя по его рапортам... Это не так велико, как шантаж, но, тем не менее, основательно. Но насколько это может быть нам полезно, еще не знаю.

— В том положении, в котором мы сейчас находимся, я полагаю, что это не ко времени. Чтобы узнать историю, нужно изучить ее от "а" до "я", потом, когда все это будет кончено... Если мы еще будем живы.

— Во всяком случае, мы продолжаем копать. Если это даст что-нибудь, я тебя извещу.

— Спасибо. А если у меня появятся новости, вы тоже будете извещены.

Он молча смотрел на меня, пытаясь понять, о чем я думаю. Но поскольку это ему не удалось, разозлился. Сухо кивнул мне и отвернулся к экрану телевизора. Свидание закончено. Он не меняется, старик.

Я снова возвращался в «Сэнд дюн» отель. На перекрестке чуть не наткнулся на полицейский заслон, но вовремя заметил его и свернул направо, в первую же улицу. Сделав небольшой крюк, снова выехал на ту же магистраль.

Остановившись около «Путье», съел у прилавка сандвич. Рядом со мной двое шоферов о чем-то спорили и возмущались. Прислушавшись, я понял, что флики под дождем без всякой видимой на то причины перестреляли их фургоны.

Это верно. Атмосфера изменилась. Появилось слишком много патрулей, слишком много тени там, где ее не должно быть, слишком много машин, дежурящих на дорогах, ярких фар, освещающих сидящих в автомобилях людей...

Гроза продолжала греметь, ворчать, вертеться по небу. А в нескольких километрах отсюда на полу лежит труп.

В окно номера Камиллы из-за плохо задвинутых занавесок пробивался свет. Дверь открылась от моего толчка. Молодая женщина спала глубоким сном, оставив включенной лампу у изголовья. С минуту я смотрел на нее. Она кашлянула, повернулась, почесала пальцем нос. Что-то ее почти разбудило, но вот она приняла прежнее положение и опять расслабилась. Я погасил свет, вышел, закрыл за собой дверь и медленно прошел к себе.

Автоматически поискал нить, которую, уходя, всегда оставляю на двери. Она исчезла. Мой сорок пятый прыгнул мне в руку прежде, чем я успел подумать об этом. Но слишком поздно, чтобы как-то маневрировать снаружи... Тот, кто ждал меня внутри, уже знал, что я здесь. Если я поверну назад, он может поступить так, как ему хочется. А для бегства он располагает тремя окнами.

Я всунул ключ в замок, повернул его, резко распахнул дверь, а сам бросился в сторону. Вспышка выстрела должна указать мне цель. Но никакого выстрела не последовало. В темноте лишь кто-то засмеялся. Это был капитан Хардекер.

— Подозрительно, мистер Мэнн?! Это всего лишь я!

— Зажгите лампу!

Щелчок выключателя — и комнату залил свет. Хардекер сидел на стуле, положив ноги на бортик моей кровати.

— Вы хотите, чтобы я вас убил, капитан?

— Ба! Мы всегда рискуем на нашей работе.

— Как вы меня нашли? — поинтересовался я.

— Легко. Не забывайте, я же местный... Несколько слов... Вы находитесь на неподвластной мне территории, но коллеги-соседи всегда оказывают друг другу услуги. Не беспокойтесь, инструкции даны, никто, кроме меня, не знает, где вы.

— Почему?

— Я вам уже говорил. Вы мне нравитесь, и вы пугаете меня, а потом, я люблю знать, что готовится на моей кухне. Город наводнен федералами, которые держат меня в темноте, никто не жаждет моих услуг, а это делает меня любопытным.

— По поводу чего?

— Например, относительно парня, спущенного «магнумом-22». Никто даже не удосужился известить меня об этом.

— Между тем ведь кто-то это сделал?

— Один добрый гражданин, который видел, как три человека покинули дом... Вот он и позвонил по телефону. Анонимно, разумеется, — никто не жаждет попасть в скверную историю. Интересуют подробности?

— Если вы сами хотите их мне сообщить, капитан. Но ведь не для этого вы ко мне пришли. А зачем?

— По-моему, вы сегодня не слишком быстро соображаете, мистер Мэнн. А я же вам уже сказал, что убийство произошло на неподвластной мне территории. Я любопытен, вот и все.

— Я не видел вашей машины.

— Меня привез шофер, и он приедет за мной. Я не хочу вмешиваться в ваши дела.

— Вы мне путаете их, капитан. Так вы скажете про цель вашего посещения?

Жесткая улыбка зародилась в уголках его губ.

— Я произвел небольшое расследование. То, что вы не заросли мхом, — это хорошо, но то, что стали действовать так открыто, — плохо.

— Может, с некоторого времени мне наплевать на это?

— Вы полагаете? Нет больше необходимости?

— Возможно.

Хардекер замолчал и несколько секунд пристально смотрел на меня. Его улыбка стала шире. Боже мой! Никакой возможности понять, к чему он клонит.

— Один мой человек кое-что мне сообщил. Знаете ли, у него память просто фотографическая.

— Превосходно.

Хардекер внимательно наблюдал за моей реакцией.

— Он помнит Элен Левис. Он видел ее два раза с этим вашим типом, от которого остались мелкие кусочки, Генри Франком. А позже видел ее в компании с Агрунски. Я подумал, что вы усмотрите в этом какую-то связь.

— Это уже сделано.

— Да?

— Левис — вражеский агент. Ее апартаменты в Сарасоте — прикрытие.

Улыбка Хардекера медленно погасла.

— Они располагают хорошими кадрами, так?

Незачем было отвечать. Он сам соединил разрозненные кусочки, и знал, о чем говорил.

— Вам не найти эту даму, — продолжил капитан, — у нее никаких особенных примет. Одна из толпы. Появляется и исчезает, и никто ее вроде не замечает. Они умеют их выбирать...

— Она обязательно появится, не беспокойтесь, капитан.

— Она умна.

— Нет, старина. Иначе не была бы по ту сторону.

Широко раскрытыми ладонями он потер ноги, потом потянулся, выпятил грудь и так зевнул, что чуть не свернул себе шею.

— Но ведь они опередили вас и это может привести их к нужному месту раньше?

— Никогда.

Хардекер медленно встал, как будто на него давила страшная усталость, но мне такое было знакомо. Это делается, чтобы привлечь к себе внимание. Не торопясь прикрепил к поясу оружие, бросил взгляд на часы.

— Скажем так. В течение двадцати четырех часов мы будем рассматривать Безе Макколена как жертву грабителей. Обычное городское происшествие... А потом... Потом посмотрим... — Он направился к двери.

— Почему, капитан?

— Еще остаются некоторые вроде вас, Мэнн.

Эти слова остались звучать в моих ушах.

Я закрыл за ним дверь, погасил свет и слегка раздвинул ставни, чтобы посмотреть, как будет уезжать мой гость. Он пересек мостовую и встал на тротуаре, не обращая внимания на дождь. Подъехала машина и остановилась около него. Он влез в нее, и красные огоньки исчезли в ночи.

Я подошел к ящику, в котором хранил свои вещи, и немедленно узнал, не шарил ли в нем кто. Хардекер не показал себя любопытным, он играл честно.

Меня беспокоила та легкость, с которой он меня нашел. Разумеется, у него есть для этого все возможности, но то, что сделал он, может сделать и любой другой.

Достаточно хотеть найти парня и поискать его. А Нигер Хоппес жаждет меня найти.

И вдруг я понял, что человек без лица здесь, снаружи, в ночи, с «магнумом», готовым выстрелить в меня, чтобы еще раз подтвердить ловкость его хозяина.

Гроза чуть-чуть затихала, казалось, что она тоже прислушалась, замерла в ожидании...

Я чувствовал его. Я слишком долго, слишком часто играл со смертью, чтобы не знать этого чувства ледяного ясновидения...

Он там, снаружи. Он побоялся рискнуть там, у Макколена — в доме было плохое освещение, да и нас двое хороших стрелков, — мог оставить там свою шкуру. А игра слишком ответственная, чтобы идти на такой риск. И тогда решил проследить за мной. Может быть, даже с помощью такого же радиопередатчика, как у Генри Франка.

Я знал, что он вот-вот должен начать действовать и попытаться меня уничтожить. Я для него заноза, которую необходимо вытащить. Заноза слишком опасная для них, потому что я, как и они, не подчиняюсь никаким правилам, как и они, имею позади себя безжалостную организацию. Я никогда не выказывал небрежности. Я добровольно разрешил приблизиться к себе, желая ответить ударом на удар. Для меня, так же как и для него, игра одна. Уничтожить основные силы и опрокинуть всю организацию.

Неожиданно мне стало смешно. Я думал за того, другого, который там, снаружи, готовился меня убить.

Рукоятка моего сорок пятого улеглась в мою ладонь, я снял его с предохранителя, пальцем поднял собачку и почувствовал вес оружия в руке. Старое, отполированное от частого употребления, оно давно стало частью меня, так же как мой палец.

Из всех окон моего домика я последовательно осмотрел окрестность. Где я спрятался бы, поджидая мою жертву, если бы был на месте Хоппеса? Напротив, перед зданием? Нет. Тут слишком освещено и негде спрятаться. В кустах сбоку от домика? Оттуда не видна входная дверь. Остается группа пальм, стоящих с другой стороны, по диагонали. Оттуда отлично простреливаются и окна и двери. Он там... я знаю.

Теперь мне было нужно заставить его обнаружить себя. Я запер дверь на все запоры, чтобы обеспечить себе тыл, зажег свет в ванной комнате. Пусть знает, что дичь в норе и проснулась. Но если он следил за мной, то ему известно, что я был у Камиллы и могу вернуться к ней. Он видел, как приехал и уехал Хардекер. Правда, не знает зачем и почему. Наверное, спрашивает себя, что это посещение заставит меня сделать? И тем более ему не терпится поскорее со мной расправиться. Ему тоже нельзя терять время, оно его торопит. Ведь я мешаю ему найти Агрунски, и он должен меня убить.

А теперь... теперь нужно, чтобы я вышел через эту дверь... Потому что, если я не выйду, они сюда придут. Если их там много, они затравят меня тут, как крысу, но даже если он один, то тоже получит меня в этой западне. Бомба, граната и... конец!

Нет! Я должен быть снаружи! Там у меня еще останутся шансы.

Гроза после небольшого затишья опять усилилась. Дождь барабанил, гром гремел, ветер завывал. Красивая обстановка для убийства. Дьявол вместе с ними.

Мне понадобилось немного времени, чтобы задрапировать канделябр, накрутить на него постельное белье и покрывало с кровати и придать этому импровизированному манекену почти человеческий вид.

Потом я открыл окно, слегка... на два сантиметра, чтобы просунуть мордочку моего сорок: пятого. После этого я пошел и отпер дверь. Открыв ее, поставил манекен у порога и бросился к окну. Мне оставалось лишь дождаться следующей вспышки молнии, которая осветит моего двойника.

Молния задержалась... Боже мой! Можно сказать, природа нарочно продлевает агонию ожидания. И вдруг ослепительный белый свет и сильный удар грома совсем близко, и я в то же мгновение увидел в группе пальм вспышку огня.

Мой манекен упал, полетели осколки дерева. Я тут же выпустил в пальмы семь пуль. Одним прыжком перелетел через порог, выпуская восьмую пулю, и... понял, что был обманут!

Пули, которые опрокинули мой манекен, были не из «магнума-22»!

И вот я один посреди арены. Я покатился по земле, когда следующая пуля разорвала мой воротник и пропахала впереди меня, взметнув гравий.

Эта пуля была не из группы пальм. Повернувшись, я увидел, при вспышке молний, стрелка на крыше напротив. Мой сорок пятый пролаял. Под его ногами разлетелась черепица крыши. Он не стал ждать: повернулся, пополз и исчез за слуховым окном.

Гроза в последнем усилии сверкала и гремела злобным финалом, разливаясь проливным дождем.

Машина, потерянная в этом потопе, спасла мне жизнь. В желтом тумане ее фар я вдруг увидел массивную фигуру, которая появилась откуда-то из-за моей спины. Он уже был на мне, когда я повернулся. Он взвыл от радостного удивления, и дуло его ружья ударило мне по голове. Я упал на колени, а человек повалился на меня.

Ему-то это нравилось. Он громко засмеялся, пытаясь ухватить меня за горло, а другая его огромная лапа шарила по моему боку, пока не схватила мою руку, сжимающую рукоятку сорок пятого. Он загнул назад мою руку, и я выпустил оружие... Его колено поднималось по моей спине к почкам... Рывок... Промахнулся... Он разлегся на мне, закрутился, используя каждый грамм своего веса, всю силу своего гигантского тела.

Он смеялся, считал это забавой. Это ему нравилось.

Он забыл, что мне это тоже нравится.

Я дал ему возможность расположиться в хорошей позиции — и... Теперь мне играть! Мой кулак раздавил его адамово яблоко, разбивая ему глотку. В тот момент, когда он удивленно поднял руку к горлу, издав задушенный стон, мои пальцы обхватили его фаланги и сжали их. Одновременно я поднял колено, наметил цель и... Я не промахнулся! В животе моего противника возникла такая страшная боль, что заставила его глаза вылезти из орбит.

Он слишком привык к победам. Он был уверен в своей силе и привык к ужасу, который вызывал у других. Теперь была его очередь... И я заплатил сполна!!! Он мотал головой, как будто не верил в случившееся, неспособный сказать ни слова, охваченный неизведанной им доселе болью... Если бы я дал ему хоть малейшую возможность ответить мне, я дорого заплатил бы за его страдания.

Но я не дал ему такой возможности. Я уже стоял, мои руки охватили его — и... движением дикой злобы я свернул ему на сторону голову, сломав шейные позвонки...

Потом я уронил его как мешок.

Второго я нашел под пальмами. Это оказался маленький парень с порезом на щеке и дырой в груди. Мой сорок пятый его не пропустил... Под ним, на земле, лежало военное ружье. Оно было заряжено, но им не пользовались. У парня оказался также пистолет, засунутый за пояс.

Я принес то, что осталось от того громилы, и бросил его на маленького. Карабин я швырнул в грязь, рядом с ними.

Грохот грозы покрыл шум этой битвы. Я нашел лестницу, которая позволила Нигеру Хоппесу подняться на крышу. В свою очередь взобрался по ней, скользя по мокрой черепице, достиг слухового окна, обошел его, посмотрел на другую сторону... Снимаю шляпу, Нигер! Хорошо сыграно!

Интересно, сколько же времени он ждал возможности действовать? И к тому же — Хоппес ли это? Ответ он оставил в желобке на крыше: белый тюбик, толщиной с палец, на котором была надпись: «Безекс».

На земле, на тропинке я нашел следы его ног. Тропинка довела меня до улицы, а там, на асфальте, было бесполезно продолжать поиск. Во всяком случае, возможность для бегства у Нигера Хоппеса была. И если он ею воспользовался, то изберет другой час, другое место, чтобы меня убить. Но в настоящий момент его здесь не было, я это чувствовал.

Отмычкой я без труда открыл дверь комнаты Камиллы. Она не шевельнулась. Дыхание ее было тяжелым: Камилла сильно простудилась. Когда я закрывал дверь, она всхрапнула и закашляла.

В восемь утра было еще темно — матрац из черных туч не давал солнечным лучам пробиться на землю. Однако это не помешало Дэйву привезти мне посылку от Эрни. По дороге он сообразил захватить для меня стаканчик кофе, за что я был ему весьма благодарен. С удовольствием попивая его, я рассказал ему о ночном происшествии.

Он прокомментировал события протяжным свистом, затем сказал:

— Не можешь же ты оставить там этих двух мертвецов!

— Старик, я могу сунуться в лапы фликов и потерять время на всякие объяснения. Мне необходимо действовать. И быстро!

— Хорошо, хорошо. Но ты хоть узнал, кто они такие?

— Из них ничего не вытянешь. А с их фальшивыми документами пусть разбирается полиция. Мне тут больше делать нечего.

— Да, твоему положению не позавидуешь.

Я удержался от улыбки:

— Заблуждаешься, папаша. Мое официальное положение дает мне иммунитет. Ответственный агент, на которого напали во время исполнения им его задания, имеет право на законную защиту, больше ничего. Но я не буду этим заниматься. Позвони в «Ньюарк контроль», расскажи им обо всем случившемся, и предоставим другим расхлебывать все это.

— Тайгер, я смотрю, ты любишь рисковать.

Я оставил его комплемент без ответа и спросил:

— Ну а что в городе?

— Нашествие легавых. Лезут из всех щелей и даже не маскируются под туристов. Хуже, чем в Лос-Аламосе в те времена, когда там создавали первые бомбы "А". Говорят, они уже повредили дюжину черепов неизвестно за что, но держат это в секрете, пока атмосфера не очистится... Шлюхи куда-то разбежались, да и торговцы наркотиками тоже смылись из города. Настоящее всеобщее бегство.

— Это не имеет никакого значения.

— Как пакет? — поинтересовался Дэйв.

Я вскрыл посылку. И первое, что увидел, — это пару начиненных Эрни «Безексов». Отдельно в коробке лежали двенадцать других ингаляторов, тут же находился список аптек и записка, в которой Эрни сообщал, что он уменьшил наполовину продолжительность действия препаратов. Те, кто их приобретут, вскоре будут вынуждены быстро купить новые...

Наибольшее внимание я, естественно, обратил на два тюбика со смертью. Разорвав целлофановую обертку одного из них, представил себе нашего химика читающим наши рапорты о проделанной работе. Проклятье! Сам изобретает смертельную отраву, а когда мы сообщаем, что всего лишь нажимали на спуск, презрительно морщится. Вот это мир!

Но естественно, способа, с помощью которого я смог бы сунуть этот смертельный газ в ноздри Хоппеса, Эрни не придумал. Не подсказал и того, как распознать Нигера Хоппеса, чтобы не пострадал совершенно невинный человек... Проклятый Эрни!

Я бросил один отравленный «Безокс» в свой карман, другой засунул в сумку и занялся коробкой.

— Дэйв, вот список аптек, в которых ты разместишь эту дрянь. И пусть тебе хорошенько опишут каждого покупателя. Говори, что ты изучаешь покупательский спрос и всякую подобную дребедень.

— А если нападу на след Хоппеса?

— Не дай ему тебя поймать и предупреди Чарли, потому что меня здесь не будет. Мне нужно нападать. Будь осторожен. Не приставай к клиенту, если окажешься с ним один на один. Но если будешь уверен, что это Хоппес, — действуй! Убей, но не рискуй зря!

— И никаких разговоров?

— Никаких. На это нет времени. Нам нужен Агрунски, а не Нигер Хоппес. Последний лишь призрак.

Дэйв закурил сигарету и, тихонько посмеиваясь, сказал:

— Ты, Тайгер, тоже будь осторожен, потому что этот тип, если он еще жив, не дурак.

Вскоре Дэйв ушел, закрыв за собою дверь. Я услышал, как отъехала его машина.

Я сложил все свои вещи в сумку, которую бросил на заднее сиденье автомобиля, а на двери номера повесил табличку: «Не беспокоить». Мне совсем не хотелось, чтобы горничная слишком быстро обнаружила деревянные осколки от дверного косяка, искореженный канделябр и пулю в стенке шкафа. И так очень скоро под пальмами найдут два трупа.

Мне пришлось постучать несколько раз, прежде чем я услышал, что Камилла пошевелилась. Пробуждение ее было долгим. Наконец она приоткрыла дверь и одарила меня сонной улыбкой.

Я вошел.

На ней была моя рубашка, которую она придерживала на груди рукой.

— Ты оставил меня одну, — произнесла Камилла с упреком в голосе.

— Ты спала очень крепко. Не хотел тебя будить.

Она прижалась головой к моему плечу.

— Это моя вина. После того... что я увидела... этого человека... я приняла две таблетки снотворного. — Сморщившись, она чихнула. Глаза ее слезились, дышала Камилла с трудом.

— Все нормально. Ты правильно сделала.

— По крайней мере, за это время ничего не произошло?

— Наоборот... Даже очень многое... Но ты спала.

— Ты можешь...

Я понял, что она хотела сказать, но не дал ей договорить:

— Одевайся, мы отправляемся.

Не ответив ни слова, она взяла свою одежду и прошла в ванную комнату, а я в ожидании сел на край ее кровати. На ночном столике лежала коробочка со снотворным. В ней не хватало двух таблеток. Я закрыл коробочку и положил ее на место.

На улице по-прежнему шел дождь.

Хоппес и его убийцы... Агрунски, с кнопкой его устройства... Может быть конец света... Большая охота... Все это терзало мой мозг под монотонный, безразличный ритм дождя.

Сняв телефонную трубку, я набрал номер Винцента Смалла. Звонок прозвонил несколько раз, прежде чем он ответил истеричным голосом.

— Говорит Мэнн. Вы один?

— Да... Только полицейские снаружи.

— У вас все хорошо?

Поколебавшись, он нервно ответил:

— Да, я чувствую себя хорошо.

— Говорите, старина, что случилось?

— Правда ничего... только...

Я подбодрил его:

— Да... только?..

На другом конце провода помолчали.

— Я... Вы помните, что мы спрашивали у агентов по продаже недвижимости, не купил ли Луи где-нибудь дом?

— Да. И что?

— Один из агентов позвонил мне вчера вечером. Точно такой же вопрос ему задал и другой человек.

— Человек из этой местности?

— Нет, приезжий. Агент по продаже недвижимости позвонил мне, чтобы узнать, по-прежнему ли Луи заинтересован в покупке дома. У него есть что-то предложить ему.

— Описание приезжего!

— Очень туманное. У него были темные очки, а так как шел дождь, он был в плаще и в надвинутой на лоб шляпе. Агент практически его не разглядел.

Я быстро спросил:

— Тогда почему же вы боитесь?

Опять долгое молчание, наконец Смалл ответил:

— Я звонил другим агентам по продаже недвижимости... Этот человек был и у них.

— Вы не все сказали мне, Смалл.

Я слышал, как он проглотил слюну, потом выдавил из себя дрожащим голосом:

— Первый агент, не думая о плохом, сказал тому человеку, что и мы задали ему тот же вопрос, и...

— Вы звонили Вестеру?

Голос ослабел:

— Он не отвечает. Возможно, не хочет ни с кем говорить.

Как можно спокойнее, чтобы не испугать его еще больше, я сказал:

— Позовите фликов, дежурящих у ваших дверей, и попросите их войти к вам. И пусть они ни на шаг не отходят от вас. Не впускайте никого, кроме полицейских в форме, и не нервничайте. Понятно?

— Да, понимаю...

Смалл продолжал еще что-то говорить, но я положил трубку и немедленно набрал номер телефона Вестера.

Никакого ответа.

Камилла вошла в комнату в тот момент, когда я вешал трубку, и удивленно уставилась на меня:

— Тайгер! Что происходит?

— Начинается взрыв. — Я посмотрел на нее. Если я оставлю ее одну, они смогут использовать ее против меня. — Поехали, девочка, тебе придется быть со мной.

Не задавая никаких вопросов, она влезла в машину. Я сел за руль и бросил взгляд на небо... и вдруг снова почувствовал его. Он где-то здесь, в ожидании.

Проезжая мимо пальм, я бросил взгляд туда. Мои клиенты по-прежнему лежали под ними.

Мы выехали на дорогу, но у меня было мало горючего. Пришлось заехать на первую же заправочную станцию, чтоб заполнить бак. Пока его мне заполняли, я прошел в телефонную кабину и позвонил Хардекеру.

— Здравствуйте, капитан... Мэнн. Нуждаюсь в вашей помощи.

— Естественно. — Было слышно, как он ухмыльнулся.

— Хорошо. Могу я вас о ней попросить или нет?

— Вы нервничаете, Мэнн? Скажите, вам известно, что они отдали приказ, чтобы мы прекратили всякое сотрудничество с вами?

— Мило с их стороны.

— Мои сведения о вас становятся все экстравагантнее. Все вокруг только о вас и говорят.

— Вы знаете, где я нахожусь?

— Я знаю, а они нет. Они хотели бы видеть вас в другом месте.

— Я знаю.

— Так какая вам нужна помощь?..

— Вы мне ее окажете?

— А почему бы нет? У меня такое ощущение, что если вы захотите или сочтете необходимым, то вам удастся продать мне луну.

— Если буду вынужден это сделать, то да.

— Тогда валяйте!

— Пожалуйста, отзовите ваших людей от Вестера. Я должен повидать парня.

— Считайте, что это уже сделано. Скажите, вы знаете, что они уже наступают вам на пятки? Они обошли меня, чтобы приказать моим людям наколоть вас, но в этой местности я еще пользуюсь некоторым весом. Я могу придумать причину, чтобы отозвать моих людей, коли кирпичи падают мне на голову.

— Они падают. Так сделаете?

— Идите.

— Хорошо. И примите информацию: под пальмами около моего отеля два мертвеца. Это я их охладил. Пуля, застрявшая где-то в моей комнате, дополнит картину. Займитесь этим, чтобы позабавить галерку. Все подробности позже.

Мое сообщение заставило Хардекера немного помолчать, но потом он сказал:

— Это издержки счета, Мэнн.

— Шериф будет счастлив видеть вас, чтобы помочь вам, капитан. Передайте работу парням, которым ходят по вашим ногам. Вы увидите, что они подпрыгнут, опалив ягодицы, когда опознают трупы. Это поднимет ваши акции. — Я бросил на часы взгляд и добавил: — Дайте мне один час...

— Один час, но не более... Если бы у меня было меньше здравого смысла, я послушался бы их приказаний и перебежал бы вам дорогу.

— В смерти никогда не находишь помощи, капитан, — с грустью отозвался я и повесил трубку.

Я сел в машину и включил зажигание.

Камилла положила ладонь на мою руку и теплым нежным голосом проговорила:

— Тайгер...

Сжав челюсти, я прошептал:

— Мне страшно, девочка...