"Убийственные болоньезе" - читать интересную книгу автора (Демина Нина)

Глава пятая

К полудню следующего дня Виктору Павлову было известно, что Джованни Ризио прибыл к "Джоконде" в полночь, на собственном автомобиле "Альфа Ромео" цвета сапфир, в сопровождении русской модели агентства "Роскошь", по имени Лада Кренникова.

Видеопленку, снятую камерой установленной у парадного входа в ресторан, Виктор отсмотрел дважды. Смена охранников, отпущенная Браско, расселась по своим машинам и укатила по домам. Джованни нагнулся к стеклу, за которым сидела девушка, что-то сказал ей, она дернула дверную ручку, в попытке выйти из машины, он снова что-то сказал, и она затихла. Время, в течение которого девушка сидела тихо, Виктор просмотрел в ускоренном режиме. Вот она открыла дверь автомобиля и скрылась в вестибюле. Джованни вышел и, увидев, что автомобиль пуст, вернулся в ресторан. Побег Лады из ресторана Виктор смотрел особенно тщательно, ее искаженное страхом и растерянностью лицо, в кровавых пятнах платье, ее захват "Альфа Ромео".

Сомнений не оставалось, девчонка убила итальянца. Что же случилось? Жалости к ней Виктор не испытывал, хотя подозревал, что дело нечисто и виноват, скорее всего, итальянец. Нечего ошиваться с иностранцами! Своих ребят не хватает? Так брезгливо думал Виктор, приравнивая Ладу к проституткам. Те даже казались ему честнее, они не прикидываются наивными девушками, сразу называют свою цену, а эти ее не называют, а набивают. Со слов Браско Виктор узнал, что близкой подругой Лады считается девушка Маурицио Камилиери, Виолетта, они даже живут вместе. Узнать адрес не составило труда – немного побеспокоили телефонным звонком сеньора Камилиери, ответили на его недоуменные вопросы и всего-то.

Виктор знал, что вероятнее всего в квартире, снимаемой девушками, он никого не застанет. Он сделал несколько звонков своим знакомым в автодорожной инспекции с просьбой обратить внимание на синий "Альфа Ромео" с номерным знаком "у600мн", и сообщить ему, Виктору Павлову. Не останавливать, не задерживать.

Браско отстранил его от основных обязанностей и командировал разыскать девушку Джованни Ризио. С какой целью? Предотвратить неверные действия и заставить беглянку вернуться. Для себя Виктор решил, что не будет участвовать ни в каких "карательных акциях", и, не смотря на то, что та была и есть шлюха, не даст ее в обиду "макаронникам".

Он хотел найти ее и предупредить, чтобы спряталась и носа не выказывала. Денег на розыскные мероприятия Браско не пожалел, пожалуй, за всю свою жизнь дважды Виктор держал в руках такую крупную сумму.

Родиной обеих девушек оказался Ангельск, крупный областной центр на севере страны.

– Скорее всего, туда они и направились, – сказал вслух Виктор.

Он основательно собрался, решив направить свои стопы в сторону холодного Севера.

Доложил о принятом решении Браско. Все еще не пришедший в себя Браско, запротестовал:

– Витторио, боюсь, ты делаешь ошибку! Стоит обыскать аэропорты, они хотят убежать за границу!

– Готов с вами поспорить. Они не знают, что вы не позвонили в милицию, уверены, что их разыскивают и не рискнут воспользоваться своими паспортами. К тому же "Альфа Ромео" не найден брошенным. Глупо, но они не могут пользоваться общественным междугородним транспортом, поэтому и не бросили автомобиль.

– Тогда они в Москве! Город большой, легко затеряться.

– Сеньор Браско, они не москвички. Этот город им чужой. Особенно в таких обстоятельствах. Я уверен, они бегут домой, там они смогут укрыться, переждать.

Когда поймут, что им ничто не угрожает, выйдут из подполья.

– Хорошо, Витторио, тебе видней. Я верю, что ты справишься с задачей. Я тебя благословляю, да поможет тебе Мадонна.

– Не волнуйтесь, сеньор Браско, скоро все встанет на свои места.

– Надеюсь. Арриведерчи, Витторио.

Уверенность Виктора Павлова принесла свои плоды, когда он попросил усилить внимание на федеральной трассе ведущей к Архангельску.

– Есть! – рапортовал инспектор. – "Альфа Ромео", цвет сапфир, замечен на трассе.

– Не препятствовать! – напомнил Виктор, и, подхватив сумку, набитую необходимыми в дальней дороге вещами, направился к стоящему на обочине внедорожнику.

Виктор был классным водителем, он чувствовал машину, а она беспрекословно ему подчинялась, признавая его главенство. На расстояние, пройденное девушками, он затратил вдвое меньше времени. Он подрулил к посту ГИБДД, откуда поступила информация, притормозил и, выйдя из внедорожника, удивленно присвистнул, глядя на груду искореженного металла бывшего когда-то новенькой восьмеркой.

– Дождь, – прокомментировал стоящий рядом инспектор, казавшийся огромным из-за прорезиненного плаща, защищавшего его от дождя.

– Даа… – протянул Виктор, и перешагнув через лужи укрылся от дождя под козырьком поста.

– А водила-то, живой? – спросил он инспектора.

– Какой там, покойник, – равнодушно ответил инспектор, повидавший на своем веку не одну сотню аварий, и философски заметил. – А все отчего – оттого, что у некоторых водителей завышенная самооценка.

Виктор с любопытством посмотрел на простое крестьянское лицо инспектора.

– Вот тебе и король автострады, – подытожил инспектор и спросил Виктора. – А у вас какие проблемы?

– Мне нужно повидаться с Ивановым Денисом Сергеевичем.

– Денис на маршруте, а вам срочно? Вы по какому вопросу? – полюбопытствовал инспектор.

– Я по поводу телеграммы от вашего начальства – пояснил Виктор.

Инспектор понимающе взглянул на Виктора и неуклюже завозился под своим гигантским плащом, извлекая на свет божий переносное переговорное устройство.

– Третий, третий, ответь первому, – вызвал Иванова инспектор. Внутри радиостанции что-то затрещало, затем зашипело и отозвалось трескучим басом:

– Третий слушает, – шипение эфира заглушило окончание фразы.

– Третий, вернись на базу, гости к тебе, – пробубнил в микрофон инспектор и, извиняясь за допотопную связь, подернул плечами.

– Сейчас буду, – отозвалась радиостанция, придав голосу Иванова металлический оттенок.

– Третий, конец связи.

Виктор взглянул на небо, затянутое хмурыми тучами, с козырька стекали грязные струи, наполняя лужи, образовывающиеся в ямах поврежденного асфальта.

– Э-хе-хе, – вздохнул инспектор, – посиди-ка, брат, в каптерке, Денис в пять минут обернется.

– Да ладно, – отозвался Виктор, – на свежем воздухе постою, насиделся в дороге.

И, действительно, минут через пять к посту подрулила бело-синяя девятка с включенными проблесковыми маячками. Дежурный инспектор Иванов, не торопясь, вальяжно вышел из машины и высоким голосом спросил:

– Ну, кто тут по мою душу?

– Вот, товарищ… – кивнул в сторону Виктора гигантский плащ.

Они двинулись навстречу друг другу.

– Моя фамилия Павлов, Виктор Федорович – представился Виктор, все еще удивленный метаморфозами голоса Иванова, искаженного радио эфиром.

– Здрасьте, чего надо-то? – пожимая протянутую Виктором руку, спросил Иванов.

– По распоряжению вашего начальства вы отслеживали продвижение по трассе иномарки с номером "у600мн" и доложили о том, что данное транспортное средство вами замечено.

– Да, было дело.

– Нужны подробности. Время, отрезок трассы, возможные пути дальнейшего движения.

– Ну… – тенорком отозвался Иванов, и широкой ладонью почесал затылок, словно раздумывая.

Виктор немедля достал портмоне и, глядя в синие глаза инспектора, четко сказал:

– Ваше начальство отдало распоряжение отследить машину, остальное в ваши обязанности не входит. Я это понимаю. Информация достойно оплачивается.

Он открыл портмоне и достал несколько купюр. Глаза Иванова алчно заблестели, дернулся кадык, но за минуту из его открытого рта не выпало ни слова. Павлов успел подумать, уж не ошибся ли он в натуре инспектора, но Иванов сумел справиться со ступором, и слова посыпались из него, как орехи из неожиданно прохудившегося кулька.

– Стою я, значит, на обочине, утро, на трассе никого, а они мимо… – начал рассказывать Иванов, обращаясь к Павлову, как старому знакомому, – За рулем девица, рядом с нею вроде тоже… Я думаю, дай стопарну… и тут меня осенило, ведь это тот "Альфа Ромео" про который нам сегодня сверху телеграммку отбили! Я по газам и за ними, думаю, дай, проедусь, задерживать ведь не велели…

– Надеюсь, фонари не включали, – буркнул Виктор, скосив глаза на казенную девятку.

– Я, Виктор Федорович, вообще на другой машине был, там и бортовых надписей нет, – с вежливым цинизмом, присущим сотрудникам ГИБДД, ответил Иванов.

– Не обижайтесь, – миролюбиво попросил Виктор.

– Да чего там, – снисходительно сказал Иванов и продолжил. – Ну еду я тихонечко за ними, а они возьми и остановись. Девица, что рядом с водительским местом сидела, вышла, но тут же снова вернулась в машину. Я обратил внимание, у нее вроде как руки забинтованы…

– Руки?

– Да, ладони, пальцы большие только торчат.

– Вы что, так близко от них остановились?

– Зачем? У меня классный цейсовский бинокль, – гордо ответил на очередную глупость собеседника Иванов.

– Что еще вы разглядели?

– Девка – косоглазая, – он усмехнулся и уточнил, – то есть глаза у нее раскосые, на эскимоску похожа. Или на чукчу.

– На чукчу?

– Ну, народы Севера, так сказать…

– Понятно. Дальше.

– А дальше они медленно проехали еще метров триста и съехали с трассы на проселочную к Трегубово.

– Что это за Трегубово? Деревня? Поселок?

– Деревня, Тихоновского района. Дворов двадцать. Машину подогнали к крайнему от леса дому, принадлежащему деревенскому пастуху Сундукову. Его и с трассы видно.

– Показать можете? – попросил Виктор.

– Могу.

Иванов, махнув рукой прорезиненному инспектору, сел на переднее сиденье внедорожника. Виктор плавно двинулся от поста по трассе.

– Хороша игрушка, "Дискавери", – заметил, завистливо причмокивая Иванов.

– Неплоха, – скромно похвалил любимицу Виктор.

– Самая крутая из "Лэнд Роверов", а идет-то как, словно плывет, – продолжал инспектор.

– Моя девочка может быть и жесткой, но проблем с ней у меня еще не было. Тьфу, тьфу, – на всякий случай сплюнул Виктор. – Так вы говорите, отсюда недалеко?

Иванов нехотя свернул с любимой темы, и ответил:

– Рукой подать, километра два не более.

Скоро показался пролесок, и в просветы стало видно деревеньку.

– Трегубово, – объявил Иванов.

Виктор затормозил на обочине, все еще скрываемой пролеском:

– Денис Сергеевич, раз уж вы мне оказываете помощь, то я вас попрошу подсказать мне, где лучше остановить машину так, чтобы вести наблюдение и не быть замеченным.

– Можно сказать, вам повезло, – Денис Сергеевич яростно поскреб затылок, словно активизируя мозговую деятельность. – Дом Сундукова стоит на отшибе, фасадом к трассе, слева лесополоса, в ней и укроетесь, на такой мощной машине и съезд, и выезд не проблема. Сундуков мужик пунктуальный, выгулы стада точно в срок. Так что в определенное время гости останутся одни.

– Простите, Денис Сергеевич, а откуда вы так осведомлены?

– Да друган мой, Валерьян Сундуков, иногда за поллитрой вместе сидим. Хотите, в гости могу заглянуть, на разведку, так сказать?

– Не надо. Вспугнем.

– Хорошо, позвольте только вопрос… – Иванов снова поскреб затылок.

– Давайте, – добродушно согласился Виктор.

– Там ваша жена? – глаз Иванова хитро блеснул из-под кокарды.

– Ммм… Нет.

– Ну, знать, подружка. А?

– Подружка, – Виктор вдруг решил, что так, пожалуй, будет лучше.

– Угадал! – обрадовался Иванов. – У меня глаз – алмаз, сразу вижу, мается мужик.

А ради чего по кустам хорониться? Ясно дело – баба.

– Вас не обмануть, – подмигнул инспектору Виктор, и снова достал портмоне. – Спасибо, вот в виде премиальных…

– Что вы, что вы! Ну да ладно, и вам спасибо. Не дурак, рот на замок. Дело-то семейное. А если…

– Не надо. Дальше я сам.

– Ну, раз так, вам сюда, вот съезд, видите? А меня Петрович в миг подберет, или попутной, я ж при параде.

– Удачи вам, Денис Сергеевич и еще раз спасибо.

Дверь внедорожника хлопнула и Виктор начал съезд к лесополосе.

Тина сидела на заваленном бумагами столе в кабинете Бернса. Короткое платье в горошек, нога на ногу. Волосы стянуты в длинный хвост. В сверкающих бриллиантами пальцах – сигарета. За дубовой дверью послышался гневный возглас Романа Израилевича:

– Я научу вас работать! Разгоню шарашку, к чертовой матери! Час назад звонили с киностудии, мало того, что никто в этой богадельне не оказался достаточно компетентным, чтобы ответить на вопросы, так еще и факс умудрились потерять!

– Роман Израилевич, – раздался возражающий голос референта, – вы же сами меня командировали в налоговую, а факс принят, он у вас на столе.

Молоденький симпатичный референт расторопно заскочил в кабинет, опережая Бернса, задержанного еще каким-то вопросом, и онемел. Тина глубоко затянулась, эротично сомкнула пухлые губки, выпустив струйку сигаретного дыма. Референт поперхнулся и, сглотнув, промолвил:

– Тина Андреевна, фак-с-с…

– Это ты мне?

– Я имею в виду бумажку такую…

– Бумажку? – издевалась Тина.

– Она на столе лежит… – осмелился референт.

– Под моею задницей? Ну, так возьми, – сказала Тина и приподняла бедро.

Короткое платье взметнулось вверх и обнажило часть шикарного бедра в тонком кружевном чулке. Референт попятился, не сводя глаз с кремовых кружев и загорелой кожи.

– Что здесь происходит?!! – взревел вошедший в кабинет Бернс, и в миг стал багровым.

– Мы это… фак…с-с ищем, – наслаждалась сценою Тина. – Не так ли Давидик?

Давид ошеломленно молчал. Бернс сгреб со стола Тинку и одернул горошек платья.

– П-шел к черту! – рявкнул он референту и тот удалился.

Пожав плечами, Тина села в кресло Бернса.

– Я же тебя просил, – шипел разгневанный Бернс, – неоднократно просил, что бы ты не заявлялась вот так, без приглашения! Весь офис шеи свернул! А я думаю, что случилось? Никто ничего не соображает, сказать не могут, блеют. Еще и на стол уселась! И в кресло мое! Убирайся!

– Ах так, Роман Израилевич! – совсем по-деревенски вперила руки в бока Тина, топнула ножкой и, закусив губу, двинулась к двери. Бернс схватил ее за руку.

– Зачем ты делаешь это, Тина?

– Скучно мне, Роман Израилевич, – заныла она. – Вам лишь бы в кресле посидеть, вот испугались, что место ваше заняла. А я молодая, во мне кровь играет, я на дискотеку хочу.

– Какая дискотека, Тина? Что ты мелешь? Говори, что хочешь?

– На дискотеку хочу! – выкрикнула она.

– Шубку? – у Бернса екнуло сердце в предчувствии, что Тина согласится, но не тут-то было.

– Дискотеку!

– Бриллиантик? – уже с надеждой спросил Бернс.

– Дискотека, твою мать! – снова топнула ногой Тина.

– Ты серьезно? – все еще не веря, спросил Роман Израилевич.

– Серьезнее не бывает, – твердо ответила Тина.

– Ты отдаешь себе отчет, что мне, Бернсу Роману Израилевичу, не пристало по дискотекам и по клубам ходить? – напирая на Тину, скороговоркой прокричал Бернс.

– Потанцуешь в ресторане.

– Роман Израилевич, а зачем вам самому? – миролюбиво сказала Тина. – Приставьте ко мне кого-нибудь, раз уж не доверяете. Вот хоть Давидку.

– Давида? С ума сошла. Давид мой родственник. Не дам мальчишке жизнь испортить.

– Жаль, симпатичный, хоть и еврей.

– Стерва ты, Тинка, хоть с виду и порядочная девушка, – устало вздохнул Роман Израилевич, на что Тина ответила заливистым смехом. – Смейся, смейся, потом вспоминать будешь, что был такой Роман Бернс, готовый для тебя на многое, а взамен хотел лишь честности.

– Не браните меня, Роман Израилевич. Я вам верна, но на дискотеку мне от этого не расхотелось. Подружек моих рядом нет, а вам, Роман Израилевич, претит на танцах появляться, даже Давидку и того пожадничали.

– Так ведь ты его охмурять начнешь!

– Больно надо, мне главное, чтобы партнер выносливый был.

– Что?!! – глаза Бернса вылезли из орбит.

– Что б танцевал до упаду, – невинно пояснила Тина.

– Уф, ну ты Тина и выражаешься.

– Это не я выражаюсь, это вы во всем ищете сексуальный подтекст. Ну что согласны на Давидку?

– Нет.

– Пожалеете, – усмехнулась Тина, – Давидка все бы вам докладывал, а если я себе партнера на стороне найду, то вы и знать ничего не будете.

– Ради бога, не произноси больше слово "партнер"! – завращал глазами Роман Израилевич.

– Что вы так болезненно реагируете, – спокойно сказала Тина, – человека, который с тобой танцует, всегда называют партнер. Танцевальный партнер.

Бернс застонал от безысходности и согласно кивнул.

– Ладно, бери Давида.

– Ура, ура, ура! – добившись своего, Тина даже подпрыгнула от радости.

Бернс нажал кнопку селектора и строго сказал:

– Давид, зайди ко мне.

Через секунду удивленный Давид предстал на пороге.

– Входи, – еще строже сказал Роман Израилевич, оробевшему Давиду, – я тебе, Давид, доверяю, и доверяю настолько, что поручаю тебе самое дорогое, что есть у нашего продюсерского центра…

Давид сглотнул, все еще не понимая, о чем идет речь. -…нашу звезду Тину Гранд. Ты займешься ее досугом. Но предупреждаю, персоны вредней ее, я еще не встречал. На ее заигрывания не отвечай, ее интересуешь не ты, а то, как бы досадить мне.

Тина плотоядно посмотрела на референта, тот продолжал слушать шефа, ловя каждое слово.

– Все действия заранее обговаривай со мной. Советую не слишком потакать ее желаниям.

– Но, но! – возмущенно вскинулась Тина.

– Кино, театры, концерты и клубы, никаких стрип-баров и гоу-гоу! Финансовую часть я обеспечу. Сегодня вечером мы ужинаем с Тиной в ресторане, к моему приезду доставишь ее в…? – и он вопросительно взглянул на Тину.

– "Соловецкое подворье", – ответила та.

– Значит ровно в двадцать три часа в ресторане "Соловецкое подворье", а сейчас поступаешь в ее распоряжение. Тина выйди на минуту, подожди Давида в приемной.

– О, у вас секреты! Господин Бернс откроет свою кубышку?

– Тина, – строго начал Бернс, – я попросил тебя выйти.

– Иду, иду, – она вильнула попкой, волна ткани на соблазнительных формах перебрала горошек платья. Мужчины посмотрели ей в след.

– О-хо-хо, – горестно вздохнул Бернс.

Давид молчал – ждал продолжения наставлений. Бернс подошел к старинному резному шкафу, где за витриной громоздились разных форм хрустальные сосуды, содержащие дорогие напитки. Бернс открыл бар, нажал невидимую глазу панель, и полка с хрусталем опустилась внутрь шкафа, открыв изумленным глазам Давида скрытый сейф.

– Да, друг мой, – Бернс пухлой рукою стал набирать код на панели, встав к Давиду спиной и не давая возможности рассмотреть, – как правильно выразилась молодая леди, это и есть моя кубышка. Но, я не храню все яйца в одной корзине.

Бернс покопался в сейфе, перебирая бумаги, свертки и конверты. Достал увесистую пачку купюр.

– Давид, я при Тине сказал, что бы ты ее не баловал, но я не хочу, что бы она думала о нас, как о скупых людях. Деньги, что мы потратим на нее, окупятся с лихвой. Поэтому, для Тины – самое лучшее и все, что попросит, в пределах разумного, – оговорился Бернс.

– Будет исполнено.

– А насчет ее заигрываний я не шутил. Держись на расстоянии. Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку, – Бернс, конечно же, имел в виду себя, когда упоминал Юпитера.

– Роман Израилевич…

– Ничего не говори, но когда будет невтерпеж, вспомни мои слова. Я обещал твоей матери, что буду заботиться о тебе, как о родном сыне.

– Спасибо Роман Израилевич.

– Ну, иди, а то Тина психовать будет. Она не любит ждать, не любит, когда опаздывают, в общем, будь пунктуален, Давид.

– Я обязателен, думаю, по этой части проблем у нас не будет.

– С богом. На завтра планчик обговорите, вечером доложишь.

– Есть, – Давид пожал руку шефа, и вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.

Бернс тщательно закрыл сейф, вернул на место бар, плеснул на два пальца в широкий бокал "Чивас Ригал" и опустился в кресло. Сделав глоток, он вспомнил, что до него здесь сидела Тина, вспомнил ее стройные ножки, хрупкие плечики, горошины одернутого им платья, и нервным жестом прикрыл ладонью глаза, отгоняя будоражащие видения.