"Убийственные болоньезе" - читать интересную книгу автора (Демина Нина)

Глава десятая

Труп Джованни Ризио уже переправили в морг, персонал был опрошен и отпущен по домам, ресторан опечатан и содержимое сейфа, безжалостно взломанного сотрудниками управления находилось в полиэтиленовом мешке для улик. Николай Амбросимов и Алексей Наумов усталые, но довольные уловом, зашли в пивной бар выпить заслуженную кружку пива. В баре витал особый аромат: смесь пивных дрожжей, квашеной капусты и жареного мяса. Еще здесь подавали замечательные свиные ножки, баварские сосиски, а сопровождался весь этот праздник непременною пинтою отменного немецкого пива. Помещение бара напоминало настоящую мюнхенскую пивную.

Под звуки бравурной музыки официантки в белоснежных передниках легко лавировали между массивными струганными столами.

– Мы славно поработали и славно отдохнем! – заявил подошедшей официантке Наумов.

– Все, что есть в печи, все на стол мечи. Ферштеен?

– Йя, майне геррен, – поддержала шутку девушка и подала меню.

– Э нет, красотка, – Наумов отодвинул протянутое меню, – ты нам просто принеси все самое вкусное, что у тебя припрятано и, конечно, пивка.

– Сию минуту, – девушка удалилась в сторону барной стойки.

Амбросимов вытащил портсигар и затянулся сигаретой, прикуренной от стильной зажигалки. Официантка принесла два пива в заиндевевших пузатых кружках и со стуком поставила их на доски стола. Пена в кружках закачалась, и пиво тонкой струйкой потекло по стеклу, прокладывая прозрачную дорожку на тонком слое инея.

Наумов отхлебнул пенную шапку, облизнул верхнюю губу и удовлетворенно вздохнул.

– Хорошо-то как… – произнес он.

– Как никогда не было, и опять также, – поддразнил его Амбросимов, – любишь ты Леха показуху.

– Люблю, – честно сказал Леха.

– Вот завтра и покажешь начальству, как Леха Наумов с итальянцами воевал.

– Ты чего Колян! Все как нельзя лучше, хоть и дал дуба наш итальянец, но зато мы нашли бабушкину пропажу…

– У дедушки в штанах, – нахмурился Колян, – труп, Леха, это хорошо и кассетка с записью это хорошо, да только что-то мне неспокойно.

– Неспокойно ему. Посмотрел бы я на тебя, если бы мы оттуда пустые ушли, а теперь, что один труп, что два, все едино. Мы сбоку.

– Из всей этой итальянской шайки только один Камилиери может что-то знать, не зря же он приходил к Браско.

– Эка, ты хватил, Камилиери для нас недосягаем. Итальянцы, обжегшись на молоке, будут дуть и на воду. Теперь без адвоката и близко не подойти. Посольство, консульство и прочая бодяга.

На огромном металлическом подносе официантка принесла керамические блюда со свиной голяшкой и горкой дымящейся капусты. Наумов сглотнул слюну. Некоторое время они молчали, откусывая большие куски мяса, подцепляя вилкой, похожие на морские водоросли, нарезанные капустные листья. Наевшись, и заказав еще по одной кружке пива, они откинулись на спинки деревянных сидений, обитых кожей.

– Не дает мне покоя, Леха, одна фраза…

– Ик, прости, какая фраза?

– Которую произнес Браско перед смертью, помнишь? – Амбросимов наклонился к Алексею.

– Чего-то просипел, – ответил Наумов, – я и не понял, быстрее кинулся ему искусственное дыхание делать, тьфу…

– Он сказал "Не я", – напомнил Николай.

– С чего ты решил, что это полная фраза? – равнодушно процедил Наумов сквозь зажатую в зубах зубочистку. – Может это только ее часть.

– Часть?

– Ну, типа, "нея…сно".

– Типа, неясно мне ребята, с чего это я умираю? – хохотнул Амбросимов. – Это, по-твоему, перед смертью может сказать человек?

– Так итальянец, чего взять, – усмехнулся Наумов.

– Нет, дружище, – продолжал Амбросимов, – итальянец не утверждал, что ему чего-то там "неясно", а отрицал свою причастность.

– Чего ты, Колян, привязался к "неясно", это я так, для примера сказал, – отмахнулся от него Наумов. – Типа того.

– В гадалки играть не будем. Берем за основу "Не я", – серьезно предложил Амбросимов. – А раз "не я", то кто? Кого мог выручать или покрывать Браско?

– Камилиери? – наугад ткнул Наумов.

– Любовницу Камилиери, – предположил Амбросимов. – Вот мы с тобой решили, что это очередная Санта-Барбара, но ведь мы можем ошибаться.

– Не беги впереди паровоза. Завтра будет известно содержание видеокассеты, вот и будем строить версии, – зевнул Наумов. – Может быть все проще пареной репы.

– Пойми, если Браско не при делах, кому-то будет очень удобно повесить на старика все грехи. А старик был очень осторожный, разборчивый в связях…

– И поэтому хранивший в холодильнике труп своего без времени погибшего товарища, – закончил фразу Наумов.

– И это, Леха, для него нехарактерно, – упрямо продолжил Амбросимов.

– Не значит ли это, Колян, что Браско не знал, что у него в холодильнике труп? – иронично спросил Наумов, и сам же ответил. – Не мог не знать. Знал, поэтому и смертельно боялся.

– Чует мое сердце, что без баб тут не обойтись! – со стуком поставил на стол опустевшую кружку Амбросимов.

– Не, без баб никак, – подтвердил Наумов.

Тина заметила "Лэнд Ровер" на стоянке у продюсерского центра, ее внимание привлекли московские номера. Может, кто-то из московских кинодеятелей решил заключить сделку с "Венус"? Тина знала наперед, что Бернс просто так ее не отпустит. Конечно, если сумма, предложенная за Тину московскими купцами, не покажется ему настолько заманчивой, что он решит расстаться с ней. Тина прекрасно осознавала, что через несколько лет ее конкурентоспособность на этом поприще сойдет на нет, и будет она еще одной стареющей звездой.

Чем вызван интерес московского гостя? А если фанат? Страстный поклонник? Тина слышала истории о сумасшедших поклонниках, забирающихся в дома звезд, "сталкерах" преследующих своего кумира и их подвигах, совершенных якобы ради одной минуты наедине с любимцем. А чем закончилась встреча с поклонником для Джона Леннона?

Убит выстрелом у собственного дома.

В тишине гримерной раздался тихий вибрирующий звук, и следом зазвучала заводная мелодия летнего хита.

– Слушаю, – сказала Тина.

– Здравствуйте, меня зовут Виктор Павлов, – прозвучал приятный мужской бас.

– Здравствуйте, Павлов, – ответила Тина, переставляя баночки с косметикой на плоскости трюмо, – простите за прямой вопрос, откуда у вас номер моего телефона?

– Небольшая хитрость, надеюсь на ваше снисхождение, – радостно ответил Павлов.

– Напрасно, я не имею привычек разговаривать с незнакомцами, – грозно зазвенел Тинкин голос.

– Но вы разговариваете, – усмехнулся он и тут же, одернув себя, попросил. – Пожалуйста, не бросайте трубку, я не поклонник, я по важному делу, касающемуся ваших подруг. Я личный телохранитель и помощник господина Браско.

– Я вас не знаю, и не имею понятия, чем могла бы помочь. Моих подруг нет в городе, – ответила Тина, пытаясь голосом не показать своего волнения.

– Вы уверены?

– Уверена, – как можно тверже сказала она.

– Дело не терпит отлагательства, – попытался убедить ее Виктор. – Произошли кое-какие изменения и от них зависит судьба ваших подруг, да и самого господина Браско тоже.

– Да, да, я поняла, – деланно засмеялась Тина. – Если вдруг они объявятся, я попрошу их связаться с вами. До свидания.

Тина вихрем ворвалась в квартиру Давида и застала подруг за очередной ссорой.

Скинув на ходу туфельки, она проследовала в столовую и открыла холодильник. Пыл ссоры немедленно угас, и подруги последовали за Тиной и стали наблюдать, как она сорвала с бутылки с минеральной водой пластиковую крышку и прильнула к ней губами. Глотая ледяную воду, Тина посмотрела на подруг. Вид у Лады был смущенным, а у Виолетты возмущенным.

– Ну, что на этот раз? – спросила Тина, отрываясь от горлышка бутылки.

– Не поверишь! – пообещала Ветка.

– Отчего же? – Тина снова приникла к холодному пластику.

– Пусти козла в огород, – снова начала возмущаться Ветка.

– Ты о ком? О Давиде?

– Бедняжка, – пожалела его Виолетта.

– Это единственный "козел", с которым вы пересеклись после возвращения в родной город, не так ли?

– Так-то, оно так, – подтвердила Виолетта и продолжила. – Но он действительно не виноват. А виновата вот эта сумасшедшая девица.

Виолетта ткнула пальцем в сторону Лады и поджала губы, демонстрируя обиду и возмущение.

– Подумаешь, какое преступление! – вступилась за себя Лада. – Да если бы я его не завалила, так бы девственником и остался. Можно сказать, я выполнила почетную миссию.

– Ты переспала с Давидом? – спросила поперхнувшаяся минералкой Тина.

– Ты слышишь, каким глаголом она характеризует свои отношения с мужчиной?

Завалила! Скотство какое-то!

– С каких это пор ты радеешь о правах девственников? – заметила покрасневшая Лада.

– Какая разница! – не сдавалась Виолетта. – Давид оказал нам услугу, не стоило в первую же ночь ставить его в неловкое положение!

– Не переживай, – заверила ее Лада, – его положение было удобным, а сам предмет наших споров весьма ловким, несмотря на отсутствие опыта.

– Стоп! – прикрикнула на разошедшихся подруг Тина. – Ладка, ты переспала с Давидом? Серьезно?

– И ты, Брут!

Тина схватила Ладу за талию и закружила по комнате. Лада смеялась и отбивалась от подруги.

– Красавица моя, – чмокнула Тина Ладкину щеку, – то-то он сегодня загадочный такой, раскомандовался, из-за руля меня высадил. Но не проболтался, партизан! Не зря говорят, что самые приличные мужчины охотнее всего валяются в грязи.

Виолетта удивленно смотрела на смеющихся девушек, и, не ощутив поддержки, громко произнесла:

– Господи, за что мне это все…

– Не обижайся, Ветка, – обняв ее за плечи, сказала Тина. – Завидую Ладке, евреи – самые лучшие любовники.

– Тебе ли не знать, – иронично заметила Виолетта.

– Бернсу шестьдесят три года, – напомнила Тина.

– И как кавалер он немного… сдулся? Так ведь, Тина? – осторожно поинтересовалась Лада.

– Ничего, – хмыкнула Виолетта, – она его поддует… через большой ниппель.

– Тина! – призывая девушку в свидетели, взвизгнула Лада – И она еще говорила, что у меня испортился характер!

– Эх, девочки, ничего нет противнее похотливого старика, – поделилась Тина, – слава богу, что пыл у Бернса поубавился.

– О чем бы ни начали говорить, всегда заканчиваете мужиками! – все еще дулась Виолетта.

– Еще немного о мужиках… кто такой Виктор Павлов? – спросила опомнившаяся Тина.

– Так он назвался. Личный телохранитель и помощник некого господина Бро… черт, забыла.

– Браско? – подсказала Виолетта.

– Да! Браско.

– Чего он хотел? – тихо спросила Лада.

– Сказал, что ему известны обстоятельства дела. И что хотел бы непременно встретиться. Якобы, в "деле" произошли перемены, и от них зависит ваша судьба и судьба Браско.

– А про Джованни Ризио, – Лада с трудом произнесла имя своего незадачливого любовника, – он ничего не говорил?

– Вроде ничего, – ответила, призадумавшись, Тина.

– Ловушка? – предположила Виолетта.

– И с чего бы это итальянцам беспокоиться? – спросила Тина.

– Джованни Ризио погиб в ресторане Браско, – напомнила Лада.

– Вернее, его убили в ресторане Браско, – уточнила Виолетта.

– Да и черт с ним, – отмахнулась забинтованной ладошкой от неприятных воспоминаний Лада, – но с этим Виктором стоит связаться, не зря же от Москвы за нами топал. Он не из милиции, а это главное.

– Откуда ты знаешь, что он не из милиции? – иронично спросила Виолетта.

– Он же представился личным телохранителем Браско, – решила не замечать издевок Лада.

– Наверняка имеет на руках какой-нибудь компромат и хочет на этом заработать, – предположила Виолетта. – Пальчики твои, видеозаписи, а может и сам ножичек.

– А вам не кажется, что поздновато рассуждать? Он знает Тинкин номер, знает, где мы прячемся… – проговорила Лада, и, махнув рукой, отрезала. – Решено, я с ним встречусь. Назначай, Тинка.

– Нет, – твердо сказала Тина, – с ним встречусь я, расспрошу, погляжу и если сочту нужным, то вы выйдете из подполья.

– Тинка, это я виновата, мне и отвечать, – начала было спор Лада.

– Ответишь, когда спросят, – оборвала ее Тина. – Итак, свиданье назначаю я.

В кабинете заместителя начальника управления, полковника Борового, собрались все, кто имел отношение к делу итальянского поданного Джеронимо Браско. Было накурено и шумно. Разбор вел сам Николай Иванович, в миг установивший тишину.

– Ну-с, тезка, – велел он Амбросимову, – докладывай.

– Николай Иванович, – торжественно начал Амбросимов, но Боровой оборвал его.

– Ты, Николай, не на партконференции, так что давай по существу и проще, здесь гостей нет, все свои.

Амбросимов откашлялся и продолжил:

– В деле две главных улики – труп мужчины и видеокассета, изъятая из сейфа гражданина Браско. Мужчина – возраст приблизительно тридцати лет, европеоидной расы. Имеет колотое ножевое ранение, опознан персоналом ресторана "Джоконда" как гражданин Италии Джованни Ризио. Труп, завернутый в полиэтиленовую пленку, использовавшуюся для промышленных нужд, был найден при обыске морозильной камеры установки "Техноблок", итальянского производства. Протокол вскрытия имеется, как в нем показано мужчина употреблял наркотические средства, смерть наступила в результате ножевого ранения в живот.

– Подробнее об этом гражданине: когда прибыл в Россию, чем занимался, – указал полковник Амбросимову.

– По нашим данным, служебная виза гражданина Ризио была оформлена на год, он представлял консалтинговую фирму "Мабьянко", проводящую исследования на российском рынке недвижимости.

– Каким образом наше ведомство заинтересовалось этим гражданином? – спросил Боровой.

– В поле зрения Ризио попал при покупке большой партии кокаина, – продолжил Амбросимов. – Наша задача была проследить его контакты, а именно, к кому он обратится за кредитом. Контакт был отслежен. Ризио обратился к гражданину Браско, владельцу Джоконды.

– Дальше, – велел полковник.

– В наши интересы не входило дальнейшее наблюдение за Ризио, – доложил Амбросимов, чувствуя, что сейчас грянет гром. – И, как время показало, очень зря.

Однако пост был снят.

– Чье распоряжение?

– Мое, товарищ полковник, – повинно опустив голову, сказал Амбросимов. – Ризио за партией не явился и не выходил на контакт с нашим резидентом.

– Так, – протянул полковник, грозно глядя на Николая, – какие действия были предприняты вами, что бы исправить положение?

– Николай Иванович, мы приложили все усилия, нами были выявлены все связи гражданина Ризио как с нашими гражданами, так и с его соотечественниками.

Выяснено, что Ризио имел любовные отношения с некоей Ладой Антоновной Кренниковой, моделью московского агентства "Роскошь". Отношения продолжались в течение нескольких месяцев, встречи происходили на съемной квартире, предоставленной компанией "Мабьянко", где проживал Ризио. Особых замечаний не вызывали. Времяпрепровождение – рестораны, клубы, квартира Ризио.

– И все? – снова посуровел полковник.

– Выяснилось, что чаще всего они посещали ресторан "Джоконда", к владельцу которого Ризио обратился за кредитом. При дальнейшем расследовании обнаружились факты, прямо указывающие на то, что в тот самый вечер четырнадцатого августа, после посещения Браско его никто не видел. Тогда было принято решение навестить и по возможности допросить гражданина Браско.

– Последствия нам известны, – прокомментировал Николай Иванович, – перейдем к видеокассете.

– Видеокассета фирмы "Самсунг", длительность записи в режиме "лонгплей" восемь часов. Записаны данные видеокамеры, установленной на входе в ресторан "Джоконда", дата четырнадцатое августа, период с десяти часов вечера, до трех утра следующего дня. Подобные записи делаются ежедневно и уничтожаются через трое суток.

– В части нас интересующей, с содержанием мы ознакомлены, – опередил Николая Боровой и спросил. – Как вы считаете, Амбросимов, могла ли женщина, любовница Ризио совершить данное преступление?

– Физически могла, – подтвердил Амбросимов.

– Были ли у нее причины поступить подобным образом? – снова спросил Боровой.

– Видимых нет, – рассуждал Николай. – Она совершила поездку с Ризио в район Беляево, некоторое время ожидала его около "Джоконды", однако самовольно покинула автомобиль Ризио и прошла в ресторан. Ее приход явился неожиданностью и спровоцировал либо действие третьего лица в ее отношении, либо ее действия в отношении Ризио.

– Самооборона? – предположил полковник.

– Возможно, – согласился Николай. – Только после описываемых событий Лада Кренникова исчезла из города.

– Что охрана? – недоуменно спросил Николай Иванович. – Неужели Браско находился один в ресторане?

– Охрана была отпущена самим Браско, – уверенно доложил Амбросимов. – Остался его личный телохранитель, Павлов Виктор Федорович, майор МВД в отставке. Прошел Чечню, контужен. Работал у Браско в течение десяти лет.

– Допросили?

– Нет, якобы, направлен Браско в командировку, задание неизвестно. Ежедневно выходил на связь с хозяином. Мы пробили все звонки, поступающие на номера "Джоконды" и мобильный Браско. Последние зарегистрированы из Ангельска.

– Связаться пробовали?

– Нет, но его перемещения на контроле. Кстати девица Кренникова родом из Ангельска.

– Интересное совпадение.

– Есть мнение, что Павлов был направлен Браско следом за Кренниковой. Вот цель его командировки.

– Ну, что ж, работайте. Результат доложите. И, свяжитесь с этим Павловым, он же майор, в конце концов, должен понимать. Созвонитесь, вызовите.

– Есть, товарищ полковник.

– Неплохо, Амбросимов, несмотря на допущенные ошибки.

– Спасибо, Николай Иванович, – поблагодарил Амбросимов и украдкой облегченно вздохнул.